Мама волшебника? (СИ)

3. День третий

Сон после тяжелых нескольких дней, после стресса, после кучи волнений… Он так приятен и многообещающ, он дает возможность отдохнуть и поверить в новый день… Он освежает и придает сил… Он бесподобен!

Пробуждение же после мягких объятий сна может быть разным, но очень-очень редко приятным! Особенно если ты просыпаешься от жуткой, всепоглощающей головной боли:

— АААААА! — выпала с пассажирского сидения автомобиля на траву и уже не могла подняться, не могла терпеть БОЛЬ. Головную, ужасную, хуже мигрени, хуже всего, что когдабы-то ни было я чувствовала… Рождение Михаила и то было практически безболезненным по сравнению с тем что я чувствовала сейчас. Мне было безумно больно… Сжавшись в комочек у меня не было сил, даже пошевелиться. Было больно думать, чувствовать, двигаться… Было больно даже дышать, каждый вздох отдавался вспышкой в голове… Как сквозь воду я слышала, как меня зовет сын, как порыкивает волчица и что-то бубнит МОТя… Я чувствовала, что мне необходимо ответить, сказать сыну хоть что-то, успокоить его, но я не могла… Могла только молчать, подавляя желание закричать. Молить всех богов этого мира, что бы ничего подобного не произошло с моим ребенком… Я чувствовала как что-то теплое и густое потекло из носа и ушей, глаза же давно были мокрыми от слез… Сколько прошло времени, я не знаю, но постепенно боль стала отступать, давая возможность дышать. Она отползала медленно как море в период отлива, вот можно вздохнуть, подумать, услышать как плачет мой сын, даже приоткрыть глаза… Понять что меня обнимают тоненькие и такие родные ручки. Можно разжать зубы и выплюнуть превратившийся в тряпку кусок пледа, который я закусила от боли. Вот можно приподнять голову, но тут же ее приходится опустить на прохладную траву… Мишка что-то говорит и обнимает, но разобрать слова еще не возможно — все сливается в один непрекращающийся поток слез и всхлипов. 'Как же сильно я напугала своего ребенка? Он не пострадал? ЧТО это было? Почему?' Мысли неспешно посещают мой измученный болью мозг… Все успокаивается, но волна боли еще не полностью отошла, она плещется где-то в глубине, переодически выплескиваясь на поверхность сознания… Можно попытаться подняться… Хорошо бы умыть лицо холодной водой…

— Мишенька… успокойся… уже все хорошо… не плачь… — слова даются тяжело, горло саднит, нужна вода… — Мишутка, ну что ты? Тихо-тихо…

Так и сидим мы обнявшись с сынишкой около получаса, пока Мишутка не успокаивается. Всхлипы еще слышны, но уже нет в них ужаса и паники… Только горечь и испуг… Мне очень хочется умыться, смыть с себя пот и кровь, которая уже превратилась в корку на лице, но я обвита тонкими руками и ногами. Сын вцепился в меня словно клещ… судорожно пытаясь остаться как можно ближе, не отпустить от себя ни на сантиметр… Как же он испугался и что же случилось? Аккуратно пытаюсь отцепить от себя ручки, осмотреть Мишутку, но он только крепче вцепляется в меня и начинает снова рыдать… Глажу по голове и тихонько покачиваюсь, пусть ощутит тепло моего тела, вспомнит как это быть маленьким… Как младенца начинаю его укачивать, тихо напевая колыбельную… Истерику лучше, конечно прекратить умыв его, но до речки не добраться, Мишка не отпустит, так пусть хоть поспит… Не уснет, но воспоминания такого недалекого детства, ощущения защиты у мамы на руках помогает всем, вне зависимости от возраста… Постепенно Мишка успокаивается, всхлипы прекращаются, как и судорожные подрагивания плечеков. Какой же он у меня маленький, хотя и такой большой… Вон уже на коленках не помещается… Коленки и локотки торчат в разные стороны, но при этом все так же пытается свернуться клубочком у меня на руках…

— Тихо-тихо, ты не плач, все уже хорошо… Ты не пострадал? Тебе не было больно? Сильно я тебя напугала? Извини меня малыш… Мне очень больно было, я не могла ничего для тебя сделать…

— Мамуль, это я сделал… — у Мишки начался второй приступ рыданий…

— Сыночек, ну что же ты, тихо-тихо. Все уже хорошо… тихо… — поплаков еще немного, Мишка уткнулся ко мне в плечо. Я же боясь произнести хоть что-то еще тихонько его осматривала. Цел, вроде невредим, личико заплаканное с покрасневшими глазами, но целое, без признаков кровотечения… Сердечко бьется быстро-быстро, как у кролика… Испугался мое солнышко. Но ничего, от боли остался только туман в сознании, ощущения были притуплены… Все постепенно приходило в норму…

— Мишенька, давай нужно пойти умыться… Пошли к речке… выкупаемся… — Мишка всхлипнув, встал и пошел доставать полотенца из машины… Я же решила подобрать книгу, которая так и осталась лежать на краю поляны где ее бросил Михаил. Видимо он проснулся раньше меня и о чем-то хотел узнать у МОТи. Книга лежала вниз страницами и что-то усиленно вещала в траву. Звук выходил приглушенный и потому не очень было понятно, что такого интересного может рассказать этот фолиант.

— Ну подожди чуть-чуть, сейчас все пройдет… Это мозг не волшебника трудно перестроить… — Я чуть не выронила том из рук.

— А ну-ка, поподробнее какой мозг перестроить, какого не волшебника? — по страницам книги как-будто пробежала рябь… — Рассказывай, рассказывай… что вы тут учудили?..

— Мам, а ты сильно ругаться будешь? — Мишка не слышно подошел ко мне со спины. — Мне очень не хотелось зубрить слова, а Мотя сказала, что я волшебник и если захочу, то смогу говорить и понимать все языки этого и не только этого мира.

— Да-да, — книга очнулась и решила заступиться за Мишу. — Мы придумали заклинание и Миша (кстати очень талантливый молодой человек) применил его сначала к себе, а уже затем и к вам…

— А тебе стало очень больно, и я испугался… — у Мишутки опять из глаз начали литься слезы… — И я боялся еще что-то сделать и не знал что из этого получится.

— Так братцы, пошли купаться — я все равно не соображаю сейчас… Чуть позже расскажите. — 'Самое главное не выкинуть сейчас со злости книгу, и не отшлепать Мишу… Педагогика — твою дивизию!!! АААААААА!!!!! СПОКОЙНО!!!!!' Мои мысли прыгали как бешеные зайцы, а руки дрожали… Такого нервного срыва у меня не было, даже когда меня беременной бросил отец Миши, а моя собственная мать по этой причине выгнала из дома… 'Боже, дай сил сдержаться и не отлупить ребенка…' Я всеми силами пыталась не заорать на сына и не наговорить гадостей ему. Сама потом буду себя за это презирать. Холодная вода в речке должна помочь и я устремилась в сторону реки со всей возможной скоростью. Из-за нервного состояния, я даже не смотрела себе под ноги и в результате упав, съехала в небольшую запруду, вымокнув и перемазавшись с ног до головы. Зато отвлеклась и немного успокоилась.

— Мам, ты как? — любопытная мордашка выглядывала из-за куста на самом верху склона. — Здесь спуститься можно?

— Попробуй… Я вот съехала, но кажется порвала джинсы. Аккуратно, пожалуйста, спускайся. — сама же я начала вылезать из ручья. Точно, сзади на джинсах зияла большущая дыра. Их теперь даже на шорты не пустишь… Хорошо они не последние у меня в запасе.

Мишка спустился чуть выше по ручью и мы выкупались в холодной и бодрящей водичке. Прохлада ручья смыла последние остатки боли и раздражения взамен наполнив бодростью и желанием действовать. Как все-таки мало иногда нужно для, нет не счастья, а для спокойствия, для уверенности в собственных силах. Назад выбирались, просто завернувшись в полотенца — надевать грязную и рваную одежду не хотелось… Так и пришли мы к машине — нашему временному дому. Для завтрака пришлось разводить костер и готовить кашу — продукты пригодные для употребления без готовки подошли к концу. Мишка вчера очень активно подкармливал щенка, который похоже ожидал продолжения банкета.

— Прости, малыш, — я потрепала белые, очень мягкие ушки — Вкусной колбаски уже нет. Если захочешь дам потом кашу. Будешь? — малыш вывалил язык на бок и завилял хвостом. Волчица вздохнула и куда-то убежала. Вернулась она быстро, притащив с собой кролика, которого и отдала своему отпрыску. — Вот все же понимает, только сказать не может…

— Почему не могу? Просто не хочу… — от неожиданности я села на землю. — Ты не бойся, не трону… Ты вон меня и полечила даже, хотя и не обязана была… — волчица смотрела на меня янтарными глазами, а я только и открывала рот… Членораздельная речь у меня не получалась…

— Мам, да ты не переживай, это я прочел заклинание. Ты теперь всякий язык понимаешь и говорить сможешь так-же на любом языке, и читать… Мам, мам, ты чего? — Мишка тряс меня за плечо и заглядывал в глаза. — Мам ты только не плачь… не нервничай… Мамуль ну я не хотел что бы у тебя голова болела, я сам испугался… Мамуль… — Мишка снова начал всхлипывать.

— Сынок, а поподробнее…

— Мам, пусть Мотя объяснит. У нее лучше получится, а? А я кашу поем… — боится, заставить съесть овсянку без молока и сахара его мог только зверский голод или скандал, а тут сам вызвался.

— Вон там сахар — добавь себе в кашу.

Я же открыла книгу. Мотя — как нежно обозвал ее Мишутка начала рассказывать события сегодняшнего утра. Оказывается Мишка проснулся очень рано и решил расспросить справочник о мире в котором мы оказались. Вот только Мотя, помня о том что нам нужно учить язык, взялась со всем рвением преподавать его моему отпрыску. Михаилу, естественно, учить что-либо не захотелось и он задал вопрос о возможности все знать, не напрягаясь. ' Лентяй. Хотя кто из нас отказался бы от возможности все сделать быстро и без усилий?' Правдивый учебник и поведал Мишутке, что, в принципе, Мишка является волшебником и может все. Точнее он может все по отношению к себе, сама реальность будет изменяться в соответствии с его желаниями. Однако раньше для сосредоточения волшебства использовались заклинания и волшебные палочки, что бы направить осмысленное желание волшебника на исполнение, а не так что б вместо грозы получилась коза как в старой песенке. Сейчас здесь остались только маги — у них все иначе — есть стихия и из нее и создают все остальное. Вошебник же может в прямом смысле все! Ему не нужно чувствовать стихию, он сам стихия… Он может создать оазис в пустыне или перенестись куда пожелает, но он должен четко представлять где и что он хочет. Очень четко и сильнее всего. Вот Мишка и захотел знать все языки. Проверили — получилось. И вот тогда мой отпрыск решил облагодетельствовать меня. Он захотел и для верности придумал стихотворение-заклинание, что б наверняка.

И направил его на меня… Что произошло дальше… Теперь я понимаю все языки страны в которой я нахожусь… Но волшебник у нас юный, неумелый, вот и сопровождалось его волшебство болью.

— Мишенька, а пожелать, что бы мы оказались дома ты можешь?

— Ну я же не хочу-ууу. — уперся мой отпрыск, — мне здесь нравиться…

— Милый, попытайся…

— Ну, давай. — он схватил меня за руку и крепко зажмурился — Ничего.

Книга облегченно вздохнула.

Видимо не очень ты и хочешь попасть в свой мир… Мне же лучше, отнесите меня, пожалуйста, в академию Самира. Мне очень хочется вернуться. Там можно найти наставников для мальчика, они научат. Волшебники это большая редкость!

— Понятно… А идти куда? У нас и карты нет, и компаса нормального — наш все время на поляну показывает, еды нет, одежды для похода и обуви — нет, палатки нет… Куда идти? Мишка, прекращай выкаблучиваться, переноси нас домой! Быстро!

— Ну, мам! Я не хочу, здесь интересно… Весело! У меня щенок появилась! Я без Хвостика ни куда не пойду!!!!! Он мой друг! Ты мне никогда собаку не разрешаешь! А я хочу! А он на поляну выйти не может!!!!! МАМА Я НИКУДА НЕ ХОЧУ!!!!

Все у моего ребенка случился приступ непослушания. Теперь его никакими правдами и неправдами не переубедить. Случается такое крайне редко, но если мой сын уперся и не хочет что-то делать, то тут уже ничем не поможешь. Что я только не пробовала, и уговаривала, и шантажировала, и обижалась, и ругала… Ничего не помогало. Остается только покориться, сама я нас не вытащу, а Мишка нацелился отнести книгу в академию, посмотреть на настоящих магов и вообще на магический мир… Можно начинать паковать вещи… нам предстоит поход…