Манчестерская тусовка

Глава первая

Дэйви Грин стоял с бокалом «Олд-Фешнд»[1] в толчее у барной стойки и раздраженно поглядывал на низкое ограждение, за которым начиналась игровая зона. Табличка на ограждении гласила: «Принимать спиртное за игральными столами запрещается».

Направляясь сюда, Дэйви очень волновался за свой костюм. В номере третьесортной гостиницы в Марилебоне он посмотрелся в зеркало и был так потрясен увиденным, что тут же сформулировал правило: «Никогда не покупай ничего в магазинах, название которых начинается на «Мистер». Его уже успели нагреть «Мистер Носки», «Мистер Огневое Окружение» и «Мистер Hi-Fi». Теперь к списку добавился еще и «Мистер Дерьмовый Костюм». Впрочем, войдя в казино, Дэйви обнаружил, что беспокоился он совершенно напрасно. Здесь вообще никто не парился насчет нарядов: никаких изящных костюмов — одни спортивные куртки и брюки им в тон. Многие вдобавок намотали себе на головы полотенца, которые в приглушенном свете казино сияли такой белизной, что хоть снимай рекламу «Ариэль».

Дэйви прибыл в Лондон два дня назад и в который раз убедился: туда вообще лучше не ездить. И путешествие было фиговым, и из вагона он вышел никакой… Отбыли со станции «Манчестер-Пикадилли» — приземлились на вокзале Юстон. В дороге надрался, понятное дело. Во рту дурацкий жестяной привкус «макэванса»[2] — как вышел с ним из вагона, так до сих пор мутит. Вот уже двое суток…

В Лондоне Дэйви сразу надел непромокаемую куртку с капюшоном и застегнул молнию до самого носа: с неба лило как из ведра. Первым делом нужно было разжиться членской карточкой. Он вскочил в автобус и проехал пару остановок от вокзала до Бейкер-стрит, а оттуда еще долго шел пешком по мокрым улицам, пока наконец не добрался до дверей казино. По закону игрок имеет право сделать первую ставку лишь спустя двое суток после записи, а Дэйви Грин — как раз служитель этого самого закона. Поэтому он заплатил вступительный взнос и в окружении ковров и позолоты заполнил анкету. Покончив с этим, он нашел поблизости гостиницу и следующие сорок восемь часов безвылазно проторчал в номере: плевал в потолок и смотрел по телевизору порнуху.

Прислонившись спиной к барной стойке, Дэйви краем глаза поглядывал на бармена. Здесь у всех была своя униформа: у барменов — синие жилетки, у крупье — голубые. Распорядителям по статусу полагался пиджак. Чем больше одежды, тем выше положение на карьерной лестнице казино. На самой головокружительной вершине этой лестницы стоял Джейк Пауэл, старший распорядитель, который дослужился до настоящего костюма-тройки (кстати, довольно неплохого).

Дэйви подозвал бармена и кивком указал в сторону Джейка. Тот переходил от стола к столу, и издалека казалось, что это в полумраке альковов прогуливается принц.

— Вон тот парень, Джейк, ты его знаешь?

Бармен ответил не сразу: он не понял, что это было — вопрос или начало рассказа.

— Вы про мистера Пауэла?

Дэйви многозначительно прикрыл веки:

— Нам с ним есть что вспомнить, сынок.

На бармена слова Грина не произвели ровным счетом никакого впечатления, да и немудрено: достаточно было только взглянуть на этих двоих, чтобы почувствовать разницу. Дэйви Грин и Джейкоб Пауэл, один выглядит просто дерьмово, другой — как раз наоборот. Дэйви не видел Пауэла почти шестнадцать лет. Попроси его кто-нибудь описать произошедшие с Джейком перемены, он бы отметил несколько лишних килограммов, да и как же им было не появиться: человек, в котором под два метра росту, не может всю жизнь проходить с бараньим весом. В свои почти тридцать четыре Джейк был по-прежнему строен. И к тому же мог похвастать единственным тщательно продуманным костюмом во всем заведении.

Дэйви велел бармену готовить новую порцию.

— Я пока схожу отолью.

Туалет у них был — зашатаешься. Черный мрамор, золотая отделка, и что ни поверхность — зеркальная гладь, да еще расположенная таким хитрым образом, что отражает все твои недостатки. Довольно неслабое количество недостатков. Дэйви внимательно и беспристрастно оглядел себя в зеркалах и решил, что, пожалуй, судит свою внешность слишком строго. Ну да, сорок шесть лет таскаться по улицам — такое даром не проходит, но и паниковать особенно не из-за чего. Зато с такой внешностью никто сразу не поймет, чего ты на самом деле стоишь: можно по мере необходимости изображать из себя то крутого, то недоумка.

Рядом с умывальниками стоял проигравшийся молодой араб и брызгал водой себе в лицо. У него так сильно дрожали руки, что вода разлеталась по всей уборной. Когда Дэйви подошел к умывальнику, на мраморном полу был уже настоящий потоп, но парень почти не намок и мрачно собирался отчаливать. Однако оказалось, что это еще не конец его злоключений. У выхода из уборной он наткнулся на работника туалета, вооруженного здоровенной бутылью одеколона. До Дэйви донеслось шипение: бедному юноше досталась мощная порция одеколонных брызг. За услугу пришлось платить: вслед за шипением послышался звон монет, упавших на блюдце, — чаевые. Судя по звуку, денег парень оставил не больше, чем на автобусный билет, но едва ли у него в карманах было что-то еще. Разбогатеть в казино не удалось — только потратился, а теперь еще и пах плоховато. Вскоре и Дэйви направился к выходу, но он был уже ученый и театрально скрестил руки перед лицом, чтобы отпугнуть туалетного вампира. Однако на чай все-таки дал.

Новый бокал «Олд-Фэшнд» ждал Дэйви на бумажной подставке с фирменной эмблемой казино. Бокал улыбался ему. Дэйви хлебнул и подозвал бармена.

— Будь добр, попроси мистера Пауэла подойти ко мне. Есть разговор.

В ответ послышалось «о'кей», а за ним — невнятное «сэр». Через несколько секунд Дэйви увидел, как одетый в жилет посыльный проплыл по залу, приблизился к Пауэлу и мотнул головой в сторону той части бара, где стоял Дэйви. Пауэл посмотрел в указанном направлении, но ничего интересного там не увидел. Возможно, расстояние было слишком большое, и он просто не узнал его — своего старого знакомого, инспектора полиции Грина. В конце концов, прошло шестнадцать лет… да и инспектором Грин тогда еще не был.

Пауэл не спешил — ступал все так же медленно и чинно и даже остановился по пути поговорить с кем-то из сотрудников. Наконец он подошел к Дэйви и спросил:

— Чем могу помочь, сэр?

— Джейк, братишка, давненько не виделись, — снисходительно улыбнулся Грин. — Но ты прав, пожалуй, ты снова можешь меня выручить.

Лицо Пауэла не выражало ничего, кроме полного спокойствия.

— Не думаю, — ответил он с дежурной улыбкой и подозвал бармена. — Первый бокал для новых членов клуба — за счет заведения. Правда, в вашем случае это будет третий. Удачной игры.

Пауэл развернулся и ушел. Этого Дэйви не ожидал — такой вот обходительности с его стороны. По дороге к бару Джейк успел выяснить, что Дэйви — новый посетитель казино и допивает второй бокал. И что еще хуже: Джейк уже знает, что это неофициальный визит — иначе зачем бы Дэйви записываться в клуб?

Обычно Грин полагался на присутствие духа и острый ум. А еще больше — на свое умение до смерти напугать людей вроде Джейка Пауэла. Но тут он немного не рассчитал: решил, что Пауэл остался прежним, так до сих пор и не повзрослел. Грин чересчур поспешно примчался в Лондон и не успел впопыхах все как следует продумать. Надо было догадаться, что, прежде чем доверить парню управлять казино с таким большим количеством посетителей, ему должны были провести пересадку темперамента.

Дэйви двинулся вслед за Джейком и нагнал его у второго стола для рулетки.

— Тебе не кажется, что было бы разумнее отвести меня в отдельный кабинет и разобраться, чего я хочу?

— Нет. — Джейк, не замедляя шага, шел дальше.

— А если я устрою скандал?

— Для таких случаев мы и держим охрану.

— Может быть, мне для начала сказать, что ты подставлял мне свою задницу в туалете?

— Обо мне говорили и похуже. Это казино.

Ага, вот он — отголосок северного акцента. Но Дэйви от этого никакого проку, за один только северный акцент к человеку не прицепишься.

Придется сменить тактику.

Джейк смотрел, как Дэйви Грин неуклюже повернулся и вразвалку пошел обратно к бару. Глядя ему в затылок, Джейк поймал себя на том, что и сам начинает сутулиться. К нему обратилась одна из официанток:

— С вами все в порядке, мистер Пауэл?

— Ммм…

— Вы хреново выглядите.

— Место хреновое, как тут еще выглядеть?

В течение следующего часа Джейк еще раз обошел все столы, стараясь не поворачиваться к бару лицом. Выдался один из тех «смешанных» вечеров, когда играть приходит самая разная публика: посетители выходного дня, азартные игроки-любители, жизнерадостные бездельники и те, кто подсел на игру как на наркотик. Чем разнообразнее публика, тем больше оттенков настроения в атмосфере. Но вот сейчас никакого разнообразия в атмосфере не чувствовалось: все собравшиеся не только дружно проигрывали, но еще и поголовно волновались на этот счет. Воздух был пропитан беспокойством, оно гудело, гудело над самым ухом, отскакивало монотонным звуком от игральных столов и уже становилось похоже на крик отчаяния.

Женщина, которой сегодня определенно не везло, держала жетон на номере двадцать три, а потом вдруг переметнулась на двадцать восемь. Ставка была принята, дрожащие пальцы оторвались от фишки и неуверенно трепетали над этим одним, самым распоследним из всех ее жетонов. Рядом с женщиной сидел толстяк с большой стопкой фишек, его колбасообразные пальцы выровняли стопку и перенесли ее верхнюю половину на игровое поле, в точку соприкосновения четырех номеров. Другую половину стопки толстяк подвинул свободной рукой на вторую дюжину. Раздалось оглушительное: «Ставок больше нет», и крупье вяло, как во сне, крутанул колесо. В ту секунду, когда он бросил шарик, игрок в белом костюме кинул на стол пять синих фишек, объявив ставку на поперечный ряд плюс зеро.

Джейк быстро посмотрел на старшего распорядителя: слишком поздно сделанная ставка — это еще полбеды, гораздо хуже было то, что от долгого вращения колеса крупье впал в транс. В обязанности Джейка входило вовремя заменять зазевавшихся дилеров, не допускать бесконечного повторения действий. Никакой предсказуемости. Старший распорядитель поймал его взгляд и прищелкнул языком, чтобы привлечь внимание крупье. Юноша вздрогнул, заморгал глазами, назвал номер двенадцать и, распределив выигрыш, покинул стол.

Выигрышный номер еще не успел определиться, а до Белого Костюма уже дошло, что происходит. И вот теперь он кричал, что его так просто не проведешь, что этот крупье, мать вашу, приносил ему удачу, и он желает играть только с ним. Старший распорядитель произнес принятое в таких случаях извинение: у молодого человека перерыв. Костюм плевал на его извинение, у него был целый список претензий к казино и перечень своих потребительских прав длиною в Библию. Это что же такое они хотят на него повесить? Он что, просит цепью приковать парня к столу? Вообще-то Костюм зря так разгорячился — только все испортил, после такого крика ни о каком мирном решении проблемы не могло быть и речи. Сам виноват. Очередной законченный неудачник из тех, что пытаются поставить свое дутое везение против могущества казино.

Джейк дал ему несколько секунд — опомниться и прийти в чувство прежде, чем дело дойдет до вызова охраны. Сработало. Парень вдруг остановился, свирепо оглядел присутствующих и заткнулся. После чего, громко топая, ушел в сторону туалетов. Что бы он там себе ни думал, уходил он побежденным. Но, возможно, позже он снова сумеет уловить виток предсказуемости в работе крупье и попытается отыграться.

Джейк пристально следил за передвижениями Белого Костюма по залу, но терял его из виду всякий раз, когда на глаза попадался Дэйви Грин. Тот больше не стоял у барной стойки, а бродил теперь среди столов и производил столько шума, что Джейк слышал его голос повсюду до самого утра. Грин нашел подходящее место для своих немногочисленных фишек и развлекал собравшихся похабными шуточками с манчестерским жаргоном. Джейк никогда еще не видел, чтобы кто-нибудь так мучительно раздумывал над тем, на какой номер поставить двадцать несчастных фунтов. Маленький, с желтым от беспрестанного курения лицом и слезящимися глазками, Грин играл свою комедийную роль до конца, не умолкая ни на секунду. Джейк слышал, как он говорит девушке-крупье у стола с низкими ставками:

— Что, думаешь, мне трындец, да?

Он даже пел: сначала вспомнил что-то из ранней Кайли, а потом вдруг затянул «You Spin Me Right Round»[3] группы «Дэд op Элайв».

Рядом с Грином стояла женщина в джемпере с блестками, с накладными плечами и мощными серьгами в ушах. Он оглядел ее с головы до ног, подмигнул и сказал:

— Ну как, милочка, прет везуха? А то лично я сегодня — ну просто счастливчик!

Джейк продолжал делать свое дело, но был не настолько увлечен, чтобы не заметить ухода Грина. Было около трех часов ночи, и по дороге к выходу полицейский заплетающимся языком рассказывал собравшимся о том, что у них в городе играют только в пасьянс.[4] После его ухода в казино еще оставались посетители, но уже совсем немного. Постепенно зал пустел, только несколько безумцев с маниакальным упорством гонялись за собственным отчаянием.

Джейк был и сам не рад, что так хорошо справляется со своей работой. Он умел управлять удачей — знал, как поставить ее на задние лапки и заставить служить. Ему достаточно было зевнуть, чтобы на другом конце зала покатились шарики или кости. Возможно, это был его крест. Всюду, где бы он ни появлялся, ему приходилось продираться сквозь хаос, разрывающий на части жизни окружавших его людей, разящий наповал одной левой. Хаос оставлял Джейка в одиночестве в его маленькой черной дыре, где не было ничего, кроме глубокой депрессии. Его по уши засосало в эту дыру уже тогда — в ночь, когда он уезжал из Манчестера. Депрессия не отпускала его с тех пор долгие годы, она пережила даже наркотики, алкоголь и все сигареты, с которыми он в конце концов завязал. Недавно он начал подумывать об антидепрессантах, но никак не мог дойти до врача, чтобы получить рецепт: по ночам он работал, а потом почти целый день спал. Зато он точно знал, что все его знакомые мечтают (очень смешно!) быть похожими на него. К нему подлетел бармен:

— Быстро, туалеты.

Джейк побежал, еще даже не зная, в чем дело. Наверняка что-нибудь из ряда вон. Первой на глаза попалась щетка, она лежала на ковре в полуметре от двери мужского туалета. Еще несколько шагов — и Джейк увидел работника туалета: он лежал с залитым кровью Лицом на мраморном полу.

— Что случилось?

— Тот парень, придурок в белом костюме.

Джейк опустился на колено и отыскал на мягкой шее старика пульсирующую вену. От прикосновения на кончиках пальцев осталась кровь со сладковатым мускусным запахом одеколона. Бутыль была разбита вдребезги, уцелел только колпачок с разбрызгивателем: серебристый носик и хвост из пластиковой трубки делали его похожим на инопланетное насекомое, ползущее по выложенному плиткой полу. Джейк снова взглянул на старика и только сейчас заметил у него под глазом глубокую рану, из которой торчит кусок фарфора — осколок блюдца для чаевых.

— Кто-нибудь вызвал «скорую»? — Джейк вскочил на ноги и уже бежал к выходу. — «Скорую», быстро!

На Бейкер-стрит было пусто, только на мокрой от дождя дороге лежали длинные отражения фонарей и неясные тени молодых деревьев. Джейк быстро оглядел улицу и побежал в сторону Портмэн-сквер. Площадь, открывшаяся перед его глазами, тоже была пуста. Джейк сменил направление и перебежал через дорогу, на бегу вслушиваясь в тишину. Он силился расслышать гудение мотора или визг останавливающегося такси — любую зацепку. Какой угодно сигнал. И наконец получил его: на стоянке позади сгоревшего кошерного ресторана приветственно пискнула сигнализация автомобиля и мелькнул белый костюм. Джейк снова побежал, стараясь ступать как можно тише. Парень в костюме услышал его только в последнюю секунду и, оглянувшись, получил мощный удар в грудь.

Джейк нарочно начал с малого: ему казалось, что сразу получить по яйцам — непозволительная роскошь для этого типа. Пускай как следует проникнется происходящим — проморгается и отдышится, а уж потом можно будет продолжить. Получив пяткой в ухо и локтем в подбородок, парень покачнулся. От сильнейшего удара ногой в живот он взлетел в воздух. Когда тело Костюма хлопнулось на землю, Джейк подумал: сломать ему на хрен спину. Треснуть разок каблуком — и переломить его долбаный хребет… Но он вовремя себя остановил.

Ключ от машины остался в дверном замке. Джейк открыл дверь и оглядел обстановку шикарного, обтянутого кожей салона. Он не знал, что ему нужно в машине у этого парня: просто хотелось привести в порядок мысли и подумать, как быть дальше. Возможно, удастся инсценировать автокатастрофу. Человек сам себя переехал, охренеть. Под пассажирским сиденьем лежал портфель. Джейк вышвырнул его из машины, позаботившись о том, чтобы стальной уголок отделки ударил владельца портфеля по голове. Потом он открыл бардачок: карманная карта Лондона, флакон одеколона «Адмирал» и дешевый калькулятор — полученный на халяву и давно заброшенный, с выгравированным названием какого-то оффшорного банка. Джейк взял одеколон и вернулся к своему новому знакомому.

Он несколько раз вдарил Костюму ботинком по ребрам, дождался, пока тот свернется в клубок, и добавил еще. Потом Джейк опустился на мостовую, схватил парня за волосы и принялся работать пульверизатором. Он направил струю липкой гадости Костюму в горло, крепко зажав ему пальцами нос. Тот стал было метаться, но Джейк придавил его грудь коленом к земле и продолжал брызгать. Глаза Костюма начали вылезать из орбит. Тогда Джейк побрызгал и в глаза — одновременно и ослепил парня, и дал ему время сглотнуть.

За сахариново-сладким запахом одеколона угадывалась его адская летучесть. Можно было бы поджечь Костюма или его машину, но это привлечет внимание: пожарная станция всего в двух кварталах отсюда. В общем, Джейку становилось скучновато, и он не мог придумать, как бы побыстрее покончить с этим делом. Единственное, что пришло в голову — просто взять и уйти, и оставить ублюдка блевать и метаться по мостовой. Замедленная съемка страданий избитого парня.

И тут где-то впереди раздался голос:

— Отличная работа, сынок.

Джейк посмотрел туда, где сходились тени домов — там был вход на стоянку.

Оттуда снова послышался манчестерский говор:

— Может, проще было его трахнуть?

Дэйви Грин вышел на свет. Он был одет в стеганую куртку вроде тех, что носят школьники, с высоко поднятым воротником. Завершал образ тонкий нейлоновый капюшон, облегающий голову на манер резиновой шапочки для плавания и крепко завязанный под подбородком. В таком виде Грин был похож на новую усовершенствованную модель презерватива, но, казалось, это его нисколько не смущает.

— Ладно, Пауэл, — сказал он. — Ты ведь сам знаешь, что нам надо поговорить.