Мания Беса

Глава 5

Волосы цвета червонного золота лежали пышным облаком, обрамляя мягкими завитками бледное личико девушки. Тонкие изящные черты, словно созданные скульптором по подобию фарфоровой куклы, поражали своей изящностью. Длинные чёрные ресницы лежали полумесяцем на коже цвета белых сливок. Такая чистая и невинная. Так прям и хочется сразу взять и… замарать. Одни только губы ее выглядели как сам грех – полные, но при этом маленькие, напоминающие по форме лук купидона. Когда-то давно, от физиономиста, которого одно время я таскал на крупные сделки, слышал о том, что люди с такой формой губ отличаются добротой и мягкостью характера. Не знаю, как у физиономистов, но лично у меня эти губы вызывали совсем другие эмоции.

С интересом продолжая изучать девушку, я не мог не заинтересоваться ее странным нарядом. Облачена она была в длинную рубаху по самые щиколотки. На груди и рукавах замысловатая вышивка в цветочных мотивах. Пройдясь взглядом до самого подола, перевел взгляд на маленькие ножки, обутые в туфельки из мягкой кожи.

Наклонившись над девушкой, аккуратно отодвинул ее волосы возле шеи, на которой были небольшие синяки и приложил два пальца к яремной вене. Непроизвольно вдохнул запах засушенных цветов, что венком лежали на ее огненных волосах, с сожалением произнёс вслух:

– Пульса нет…

Сколько раз я видел смерть, сколько лет люди умирали от моей руки, но никогда я ещё не чувствовал такой горечи от понимания того, что эта ещё совсем юная девушка никогда больше не улыбнётся. Интересно, были у неё ямочки на щеках? И какого цвета ее глаза? Скорее всего, зелёного, как у многих рыжих.

Убрав руку от девушки, я отступил на шаг назад, уступая место подошедшему Шаману. Друг деловито отодвинул меня одной рукой в сторону, освобождая себе побольше места.

– Какого Антон мне прислал гроб с мёртвой ба…– оборвал я себя на полуслове, ну не поворачивается у меня язык назвать эту девочку бабой. Чертовщина какая- то! – …девчонкой, – закончил я, раздраженный охватившими меня неизвестными ранее эмоциями.

«Я – Бес – тот, у кого давно нет сердца. Мне не ведомы чувства жалости и сожаления» – как мантру повторил я несколько раз про себя.

Шаман убрал руку с искомого пульса и приподнял пальцем ее веко.

– Очнётся примерно через час. Может, больше, – вынес он свой вердикт. – Сильно много порошка приняла. У нее дефицит веса – это сказалось на эффекте.

Я несколько раз моргнул.

– Алекс, не тупи! – хохотнул Шаман, усаживаясь в кресло. – Разве ты ещё не понял, что этот” подарочек” и есть тот, кого спасал Антон. Точнее, та… Что такой смурной? Девчонка-то симпатичная, – ехидно проговорил Андре.

– Симпатичная… – передразнил я его.

Назвать так ее было явным преуменьшением, ее внешность буквально завораживала. С трудом оторвав от неё глаза, вновь пересекся с испытывающим взглядом Андре.

– А вдруг это подстава? – еле выдавил я из себя. Как же бесит, когда что-то выходит из-под контроля и не знаешь, как действовать дальше. – Кто она? Почему ее спасал Антон?

– Дочь? Любовница? – предположил друг.

Я поморщился на последнем слове, щёлкнув пальцами, обратился к парнишке-румыну.

– Константин, напряги извилины, может, вспомнишь что-то. Что-то очень важное, например?

– Это Катриэль Антонеску, – не смело сказал парнишка, подойдя к гробу и заглядывая в него. – Она мне седьмая вода на киселе, видел ее однажды на фото в семейном альбоме. Правда, там она младше выглядела.

– Значит, Антон ее родственник. Тогда понятно, почему он впрягся! – проведя рукой по стенке гроба, я царапнул его ногтем, оставляя глубокую борозду на полированной лаковой поверхности. – Гроб дорогой, – отметил, как бы невзначай.

Андре кивнул, давая понять, что полностью согласен с моим мнением.

– Что могла натворить девушка, чтобы решиться на такой отчаянный шаг?! – подумал я вслух.

– Это мы узнаем, когда Катриэль проснётся, – спокойно произнёс Шаман, доставая из кармана пиджака смартфон.

– Это Эйлин, – глянув на экран, сообщил Андре. – Ладно, пора и честь знать! – поднявшись на ноги, он направился к выходу. Повернувшись в пол оборота у самой двери, он добавил: – Девушку уложить, как только она проснётся, напои горячим чаем. Много есть не давать, если будут вопросы – звони!

Константин прошмыгнул в дверной проем следом за Шаманом и прикрыл тихо за собой дверь.

Вновь подойдя к гробу, я пропустил одну руку ей под колени, а другой обхватил узкую изящную спину, чтобы взять девушку на руки. Крошечная как Дюймовочка, казалось, Катриэль ничего не весила. Штанга в спортзале была тяжелее этой девчонки!

Спустя пятнадцать минут, стоя у окна, наблюдал, как суетится Долорес, поправляя одеяла по бокам рыжей.

– Бедняжка! Какая же бледная… Мистер Ольсен, она больна? – горестно вздохнула полная женщина и запричитала: – А худая-то какая! – взяв кисть рыжеволосой, она положила ее осторожно ей на живот. – Вот проснёшься, и старенькая Долорес возьмётся за тебя. Живо на ноги поставлю своим фирменным куриным бульоном, – с энтузиазмом пообещала женщина.

Она осторожна взбила подушку под головой девушки и наклонилась к ней.

– Ох! ты ж господи! – вскрикнула она, прижимая полные руки к груди. – Это кто ж тебя так, рыбонька моя?!

– Что там? – спросил я, направляясь к изголовью кровати.

Женщина пальцем подцепила ворот рубахи и слегка ее отодвинула вниз, обнажая кусочек кожи под ключицей. Там чернела огромная гематома, которая уходила вниз к груди.

Сжимая зубы от злости, я несколько раз чертыхнулся. Настолько это чёрное пятно выглядело зловеще на идеальной белой нежной коже, настолько сильно захотелось немедленно схватить виновника и оторвать ему башку. В прямом смысле слова…

– Есть чем помазать? – я достал сотовый из кармана брюк, быстро набрал номер, который знал по памяти. – Нет, не проснулась! У неё огромный синяк на груди. Что можно сделать? Если бы это был синячок, поверь, я бы не стал тебя беспокоить! У неё приличная гематома под ключицей! – возмутился я на слова друга о том, что я паникую. – Да не диктуй мне свою тарабарщину! – я отвёл руку с телефоном от уха, с возмущением посмотрел на смартфон, как будто передо мной Андре собственной персоной. – Передаю трубу Долорес! Объясни все ей.

Женщина, все это время стоявшая рядом со мной, судорожно сжимая пальцами передник, тут же схватила телефон.

– Да-да, сеньор Андре! Все есть. Прямо сверху приложить? – Долорес ещё несколько раз кивнула во время телефонного разговора, затем, попрощавшись, вернула сотовый.

– Занимайся! – отрывисто бросил Дороти и направился на выход, борясь с желанием оглянуться на хрупкую девушку, лежащую в моей комнате. В моей кровати… на моих простынях… Там, куда ещё не имела чести быть приглашенной ни одна из моих женщин, а она даже не моя женщина.

Вполне возможно, она – враг. Спальня – это моя территория. Я не любил, чтобы кто-то, кроме меня, пересекал ее границы.

«…но только моя комната ближе всего к кабинету» – мгновенно оправдался перед самим собой, чтобы не думать о странности своего поступка.