Мануэла

7

— Исабель, я пришел сюда лишь для того, чтобы спросить о здоровье твоей матери, мадам Герреро, — Фернандо непонимающе пожал плечами, присаживаясь рядом с девушкой на диван.

— А мне показалось, — усмехнулась Исабель, — что у тебя была встреча с моим адвокатом и с администратором клиники Суаресом. И что вы все трое очень довольны друг другом. Или ты скажешь, что это мне приснилось? — спросила она у Фернандо, не отводя от него взгляда, в то время как последний смущенно уставился в пол, будто мальчишка, пойманный на месте преступления.

— Исабель, пойми, я всего лишь хотел… — Но Исабель не дала ему договорить.

— Унизить меня? — усмехнулась она. — Я знаю, почему ты решил так поступить. Ты решил отомстить мне за тот прием, который я устроила тогда тебе! Ведь так? — Исабель дрожала от возмущения.

— Да о чем ты говоришь, Исабель! — оправдывался Фернандо. — Просто я хотел сделать так, чтобы никто не узнал о ваших финансовых трудностях.

— Мне не нужна твоя помощь! — Вскочила Исабель. — Я не нуждаюсь ни в чьей помощи! — она сжала кулаки, словно приготовилась вступить в рукопашную схватку с врагом. Из глаз готовы были вот-вот брызнуть слезы обиды. — Я сама в состоянии все отлично уладить.

— Исабель, — Фернандо поднялся, подошел к ней, неподвижно замершей посреди комнаты, крепко взял ее за плечи и повернул к себе. — Не надо быть такой жестокой по отношению к самой себе, — сказал он ей. Исабель не пыталась вырваться, лишь отвернула в сторону лицо и не смотрела на него. — Иногда даже самые сильные люди нуждаются в помощи, — продолжил Фернандо. Он говорил с ней так, как говорил бы отец с дочерью. Он смотрел в ее глаза, на дрожащие губы и подбородок, выдающие состояние Исабель. — Я хочу помочь тебе, — прошептал он, — и облегчить бремя твоей печали. Я приехал, чтобы помочь твоей матери, мадам Герреро, чтобы она поправилась как можно скорее и вернулась домой.

На глазах Исабель выступили слезы.

— Я в отчаянии! — заплакала девушка и припала к груди Фернандо, который осторожно и нежно прижал ее к себе.

Ни он, ни тем более Исабель не заметили, как тихонько приоткрылась дверь палаты и выглянуло лицо Бернарды. Увидев, что Исабель плачет, прижавшись к груди Фернандо, женщина осторожно закрыла дверь, решив не мешать им. Легкая и немного грустная улыбка тронула губы Бернарды, когда она, прикрыв дверь, прижалась к ней спиной. Вероятно, она вспомнила тот день, когда ее впервые поцеловал любимый человек…

— Я больше не могу! — продолжала плакать Исабель.

— Присядь, — шепнул Фернандо и, бережно поддерживая ее за плечи, повел к дивану. — Успокойся, все будет хорошо.

— Извини, — постепенно Исабель справилась со слезами.

А Эмилио в этот момент наблюдал за ними, находясь всего в нескольких метрах. Он вернулся и, услышав голос Исабель, подошел, стараясь не шуметь, и стал свидетелем того, как Фернандо, обнимая девушку за плечи, проводил ее до дивана и бережно усадил там. В сердце Эмилио бушевало пламя ревности.

— Я действительно приехал, чтобы просто помочь тебе, — начал новую попытку убедить Исабель в искренности своего поступка Фернандо. — Ты должна поверить мне.

— Да, — кивнула Исабель. — Но тебе лучше…

— Я знаю, — опередил ее Фернандо, — мне лучше уйти.

— Мне необходимо обдумать кое-какие идеи, — словно извиняясь перед Фернандо за то, что прогоняет его, сказала Исабель. Слезы на ее длинных ресницах еще не успели высохнуть и блестели в свете ламп, словно маленькие бриллиантики.

— Надеюсь, что среди этих идей есть и мысли обо мне? — спросил у нее Фернандо. — Ты можешь всегда и во всем рассчитывать на меня, — добавил он, наблюдая, как она ладонью вытирает слезы с глаз. Не дождавшись ответа на свой вопрос, Фернандо не стал его повторять. Он просто поднялся и пошел к выходу, взглянув еще раз на Исабель, словно хотел запечатлеть получше в своей памяти ее образ до следующей встречи.

— О Боже! — прошептала Исабель. — Я не знаю, что мне делать, — на ее глазах вновь выступили слезы. — Не знаю… — она вспомнила слова, сказанные ей только что Фернандо: — «Исабель, не будь такой жестокой по отношению к самой себе. Иногда и самые сильные люди нуждаются в помощи. Я хочу утешить тебя в твоей печали». Память ее воссоздавала голос Фернандо — такой ласковый и искренний. Он вселял в нее надежду и прибавлял ей силы.

Оставив Исабель наедине с собой, Фернандо вышел из клиники и направился к своей машине. Сердце его билось не так, как полчаса назад. Он чувствовал, что сделал первый шаг, чтобы завоевать любовь Исабель. И от этого ему хотелось петь, делать всем подарки, желать всем добра.

Он так погрузился в свои новые ощущения, что не заметил, как прошел мимо машины, принадлежавшей мадам Герреро, из которой вышел Бенигно и посмотрел удивленно ему вслед. Бенигно запомнил этого молодого человека — сеньорита Исабель недавно почти выгнала его из дома. «Что ему надо в этой клинике, где лежит мадам?» — невольно подумал старый слуга…

— Подожди! — услышал Фернандо, когда открыл дверцу автомобиля и, сняв пиджак, собирался сесть за руль.

— Да, — Фернандо повернулся и увидел подходящего к нему Эмилио. — А, Эмилио! — поприветствовал он.

— Я предупреждал тебя, чтобы ты оставил в покое Исабель? — угрожающе начал Эмилио.

— Не будь мальчишкой! — поморщился Фернандо.

— Я не мальчишка! — еще больше распалился Эмилио.

— Чего ты хочешь добиться своими глупыми угрозами? — подошел к нему Фернандо, бросив пиджак в машину.

— Глупыми угрозами? — переспросил Эмилио и внезапно нанес ему сильный удар. — Так вот тебе! Теперь это уже не угрозы, — добавил он, глядя на то, как Фернандо, не ожидавший удара, отлетел к своей машине и ударился спиной о капот.

Придя в себя, Фернандо сделал было резкое движение, словно собираясь броситься на обидчика, но потом передумал. Он просто шагнул к нему и сказал:

— Я не хочу с тобой драться. — И легонько оттолкнул Эмилио от себя. Фернандо понимал, что если сейчас будет драться с Эмилио, то испортит все, чего уже достиг в отношениях с Исабель.

— Нет, я заставлю тебя защищаться! — крикнул разъяренный Эмилио и бросился на Фернандо. Сейчас они напоминали, несмотря на то, что с виду были представительными молодыми людьми, двух драчливых мальчишек. Эмилио размахнулся и хотел ударить Фернандо по лицу, но тот ловко увернулся и сам нанес ему сильный удар чуть пониже грудной клетки.

Кругом начали собираться прохожие, с ужасом и неодобрением глядя на драку. Эмилио сильно толкнул Фернандо, рассчитывая, что тот ударится головой о машину, но Фернандо устоял на ногах. По очереди они наносили друг другу удары, не всегда, правда, эти удары достигали цели. Ведь и тот и другой обладали неплохой реакцией. Наконец Фернандо удалось отбросить от себя Эмилио.

— Я же говорил, что не хочу драться с тобой! — яростно закричал он, надеясь, что тот все-таки отстанет.

— Нет, я заставлю тебя! — Кинулся на него, словно тигр, Эмилио.

Но тут в драку вмешались зрители. Несколько человек, среди которых был и Бенигно, бросились между дерущимися и развели их в стороны.

— Перестаньте вы! — кричал Бенигно Эмилио, держа его за руки и не давая вновь напасть на Фернандо.

— Пустите меня, я убью его! — Вырывался из рук разнимающих Эмилио. — Пустите меня! Оставьте меня! — с ним случился настоящий приступ ярости, который мог перерасти в нечто худшее. Но несколько мужчин оттаскивали его все дальше от места драки. — Все, все, отпустите меня! Отпустите! — Вырвался, наконец, из цепких рук Эмилио. Подойдя к своей машине, он оглянулся на машину Фернандо. Тот как раз собирался сесть за руль. Он успел уже привести в порядок свою помятую в стычке одежду. Взгляды их встретились.

— Я убью тебя! — яростно прокричал Эмилио и, садясь за руль, добавил: — Подонок!

Фернандо не стал ничего кричать в ответ, а молча завел машину и устремился прочь. Машина Эмилио рванулась вслед за машиной Фернандо. Бенигно и другие свидетели драки проводили встревоженными взглядами соперников. Всем пришла в голову одна и та же мысль, что добром это не кончится.

Эмилио гнался за Фернандо и яростно кусал губы. Он понимал, что проигрывает в борьбе за Исабель, и не знал, как повернуть удачу в свою сторону. Еще только вчера казалось, что Исабель будет принадлежать только ему. И вот почти в одно мгновение все перевернулось. Она отдалилась от него на расстояние, которое он не в силах преодолеть. Гнев переполнял его. Обдумывать спокойно создавшуюся ситуацию он просто был не в состоянии. И, кроме кровавых картин грядущей расправы над Фернандо, ничего в голову не приходило.

После ухода Фернандо Исабель еще некоторое время сидела одна, стараясь успокоиться. Когда она почувствовала, что взяла себя в руки, то отправилась к матери в палату, где сидела и Бернарда, чтобы взглянуть, как чувствует себя мадам Герреро. Ведь должны же были произойти хоть какие-то изменения. Так вечно не могло продолжаться. Какой бы ослабленный ни был организм у больной, он продолжал бороться за жизнь.

Бернарда как-то странно посмотрела на Исабель, когда та вошла в палату. Некоторое время они молча следили за движением светящейся линии на экране осциллографа, потом Бернарда сказала:

— По-моему, дыхание у нее стало гораздо спокойнее.

— Кажется, да, — согласилась Исабель.

— Доктор Вергара сказал, что сейчас зайдет к ней в палату. — Бернарда взглянула на часы. — Он должен вот-вот подойти.

— Надеюсь, что так оно и будет, — холодно бросила Исабель.

Их диалог прерывался длинными паузами со вздохами то Бернарды, то Исабель, да тиканьем осциллографа, отмечающим секунды.

— Обслуживающий персонал этой клиники очень внимателен к своим пациентам, Исабель, — заметила Бернарда. — И дежурный врач, и сестры всю ночь навещали мадам.

— Им за это платят хорошие деньги, — усмехнулась Исабель.

— Сейчас не время думать об этом, — возразила Бернарда, чем вызвала определенное недовольство у Исабель.

— Ты можешь и не думать, а мне приходится думать об этом, — Исабель решила кое-что узнать у Бернарды, которая могла быть в курсе финансовых операций мадам Герреро и адвоката Пинтоса. — Бернарда, каково на сегодняшний день экономическое положение моей матери?

— У нас никогда не возникало проблем с деньгами. — Пожала плечами Бернарда. Вопрос смутил ее. Она не знала на него точного ответа. Она предполагала, что в последнее время у мадам кое-какие проблемы были, но та тщательно скрывала их от всех. — Всегда вовремя оплачивались и твои поездки, и учеба в колледже.

— Значит, — Исабель многозначительно сжала губы, — ты ничего об этом не знаешь.

— Я никогда этим не интересовалась, — ответила Бернарда. — К тому же я не отвечала за это. У меня были другие обязанности в доме.

— Естественно, — заметила Исабель и сразу потеряла интерес к беседе. Но Бернарде хотелось говорить с ней как можно дольше. Когда Исабель общалась с ней, пусть даже не очень вежливо, с неохотой, Бернарда начинала надеяться, что отношение к ней Исабель в конце концов изменится к лучшему и будет таким, каким его представляла себе Бернарда все двадцать лет ожидания.

— Какой заботливый этот сеньор Салинос! — Бернарда решила, что эта тема интересует девушку куда больше, чем финансовое положение мадам Герреро. Не дождавшись никакого ответа, она продолжила: — Похоже, что он очень увлекся тобой.

— Бернарда, мне кажется, сейчас не совсем подходящее время говорить о таких вещах, — сделала выговор Исабель. — По крайней мере, здесь. Ты, вероятно, забыла, что моя мать тяжело больна, — последняя фраза особенно больно резанула слух Бернарде, заставив ее отшатнуться.

— Твоя мать, Исабель, это я, — прошептала она. — И поэтому я не могу не думать о твоем будущем.

— Это секрет, — смотрела Исабель на Бернарду, не мигая, — который и она, и ты должны унести с собой в могилу.

— Но Исабель! — воскликнула пораженная Бернарда.

— Хватит! — прервала ее Исабель. — Уходи немедленно отсюда, я хочу побыть одна со своей матерью!

Бернарда молча проглотила эту обиду и покорно покинула палату. Исабель тоже нелегко дался этот разговор с Бернардой, как, впрочем, и все предыдущие. То, что она делала, было борьбой за существование под фамилией Герреро. Исабель понимала, что если она перестанет быть Герреро, очень многое может измениться в ее жизни к худшему. Одно дело быть дочерью уважаемой и состоятельной сеньоры, а совсем другое — стать дочерью служанки. Да и потом к мадам Герреро она действительно испытывала очень теплые чувства, а к Бернарде не могла относиться иначе, как к служанке. Недаром говорят: не та мать, что родила, а та, что воспитала.

Совершенно не похожий сам на себя после драки, навязанной ему Эмилио, в порванной рубашке, с остатками галстука на шее, взлохмаченный, Фернандо вернулся домой и сразу же направился к столику со спиртными напитками. Налив себе изрядную порцию, он выпил.

Барнет с ужасом смотрела на своего хозяина, который всегда отличался аккуратностью, хорошими манерами и спокойным отношением к спиртному. Сколько Барнет помнила Фернандо, он еще никогда не представал перед ней в подобном виде и не вел себя так, выпивая ударную порцию виски.

— Сеньор Фернандо, Боже мой, что это произошло с вами? — запричитала она, рассмотрев его как следует. — На вас напали бандиты? Или, может быть, вы попали в автокатастрофу!

— Успокойся, Барнет, со мной ничего страшного не случилось! — Фернандо налил себе еще. — Ты что, забыла, я всегда такой, когда собираюсь принять душ или ванну.

— Но сеньор… — Смогла лишь развести руками Барнет.

— Как дела? — спросил у появившейся на шум Терезы Фернандо, делая вид, что ничего необычного не произошло.

— Фернандо! — Тереза была в шоке от внешнего вида брата. — Что с тобой произошло? Тебя избили?

— Да что со мной может случиться, сестра? — Сунул руки в карманы уже захмелевший Фернандо. — Разве меня можно избить? Ты же прекрасно знаешь, что я могу постоять за себя.

— Вызови сейчас же врача, Барнет! — приказала Тереза служанке.

— Не надо никакого врача! — крикнул кинувшейся к телефону Барнет Фернандо.

— Ты только посмотри на себя в зеркало! — Всплеснула руками Тереза. — На кого ты похож?

— Скажи лучше прислуге, чтобы приготовили мне горячую ванну, — попросил Фернандо. — Мне это сейчас гораздо нужнее, чем твои охи и ахи.

— Но даже в школьные годы ты никогда не приходил таким домой! — не могла успокоиться Тереза, следуя по комнате за братом. — И почему ты не пользуешься услугами личного водителя, как я тебе советовала? Ты же уважаемый в городе бизнесмен! Ты испортишь себе репутацию!

— Во-первых, я никогда не буду ездить с шофером, во-вторых, я дрался из-за женщины, которая мне очень нравится, и поэтому я нисколько не раскаиваюсь! — Фернандо говорил это с таким гордым видом, что сомневаться в его искренности не приходилось. — Я надеюсь, что понятно говорю?

— Из-за женщины? — удивилась Тереза.

— Да-да, из-за женщины!

— А, это та самая малышка! — догадалась Тереза. — Но она может создать тебе кучу проблем, Фернандо! Зачем она тебе нужна? Кругом так много гораздо более достойных тебя женщин. — Тереза в первую очередь имела, конечно, в виду свою подругу Сильвину, которая давно уже сходила с ума по ее брату. А он даже не замечал ее. И вдруг из-за какой-то девчонки полез в драку! Тереза ничего не могла понять.

— Сеньора Тереза, — подошла к ним Барнет, — вас просит к телефону сеньор Мурье.

— Я занята, пусть перезвонит позже, — отмахнулась от нее Тереза, выбитая из колеи происшествием с братом настолько, что сама перестала поступать в свойственной ей манере. Она отослала прочь ухажера? Небывалый случай.

— Он просил передать вам, сеньора, что это очень срочно, — не отставала Барнет.

— А ты передай ему то, что говорю тебе я! — Тереза возмутилась. Она привыкла, чтобы ее приказания исполнялись без всякого обсуждения. — Он, конечно, очаровательный парень, но как и когда отвечать на телефонные звонки решаю только я! — налетела она на маленькую Барнет, единственной защитой которой были огромные круглые очки в черепаховой оправе. Они делали ее очень солидной сеньорой. — Фернандо, послушай… — переключилась Тереза на брата, но он не стал ее слушать.

— А я решаю принять немедленно ванну! — Фернандо проскользнул мимо нее на лестницу, ведущую на второй этаж, где была ванная комната.

— Фернандо! — пыталась задержать его Тереза.

— Я иду в ванную! — непрерывно повторял Фернандо, не давая ей ничего сказать. — Иду принимать душ!

Тереза всплеснула руками и тяжело вздохнула. «Ну что с ним поделаешь? — подумала она. — Он с этой любовью стал совсем неуправляемым!»

Клиника жила своей повседневной жизнью. Сновали по коридору медсестры, разнося лекарства пациентам, необходимые бумаги и заключения лаборатории для лечащих врачей, на стульях и диванах вдоль стен сидели родственники больных, ожидая, когда им позволят навестить близких.

Исабель шла по коридору с доктором Вергарой, который только что смотрел мадам Герреро. Доктор был настроен оптимистично в отношении больной.

— Доктор Вергара, как вы ее находите? — спросила Исабель.

— Состояние мадам сейчас стабилизировалось, — успокоил доктор Вергара.

— Мне показалось, что ей стало значительно лучше? — поделилась своими наблюдениями Исабель. — Или я ошиблась, доктор? Она выглядит более спокойной, и дыхание нормализовалось?

— Вы правы, — согласился доктор. — Это результат интенсивной терапии, которую я должен проводить, пока мадам Герреро находится в клинике.

— Но доктор?.. — Исабель хотела сказать, что дома мадам Герреро быстрее пошла бы на поправку.

Он прервал ее:

— Исабель, ты должна понять, что я не хочу обманываться, исходя из внешних признаков улучшения. Должен тебе сказать, что несмотря на них, состояние здоровья твое матери остается очень серьезным. Мы все должны подождать результатов лечения.

— Скажите, доктор, когда мы сможем отвезти ее домой? — настаивала Исабель.

— Сейчас я ничего не могу вам, Исабель, сказать, — задумался доктор Вергара. — Нам остается только запастись терпением и ждать. Необходимо, чтобы прошло время. Извини меня, но я очень спешу. Ведь есть еще и другие больные, которым необходима моя помощь, — он потрепал ее ободряюще по плечу, пользуясь правом старинного знакомого, поцеловал в щеку и улыбнулся. — Терпение и еще раз терпение, Исабель. Если что, можешь звонить мне в любое время!

— Спасибо, — кивнула расстроенная Исабель. Она надеялась, что ей разрешат забрать мадам Герреро домой или хотя бы скажут, когда это можно сделать.

Доктор Вергара быстро пошел по коридору клиники, а Исабель направилась обратно к палате…

В отсутствие хозяев в доме мадам Герреро жизнь текла несколько по-иному. Не надо было готовить в срок обед, ведь даже Бернарда находилась постоянно в клинике, возле мадам, а Чела и Бенигно могли обходиться малым. В основном старый слуга довольствовался стаканом вина, сидя на кухне с Челой, проводя время в беседах. Он рассказывал о том, что было в этом доме много лет назад, а Чела слушала его с затаенным дыханием.

Каждый день в первой половине Бенигно выводил машину из гаража и отправлялся в клинику получить распоряжение от Бернарды или от Исабель. Потом он возвращался и рассказывал о состоянии здоровья хозяйки Челе.

В этот день, вернувшись, Бенигно был возбужден как никогда зрелищем драки, что наблюдал у входа в клинику между Эмилио и Фернандо. Он сразу догадался о причине столкновения между молодыми людьми. В двух словах он сообщил об этом Челе, и та просто сгорала от нетерпения услышать все в подробностях. Чела знала, чем можно ублажить старого Бенигно. Она тут же достала из шкафа бутылку вина и налила полный стакан.

— Как это все произошло, Бенигно? Расскажите подробно, — попросила его Чела, присаживаясь рядом.

— Да как-как? Обыкновенно, — пожал плечами польщенный таким вниманием и проявленной заботой Бенигно. Он смотрел загоревшимися глазами на стоящий перед ним стакан с вином и предвкушал удовольствие. — Драка как драка. Поколотили друг друга из-за сеньориты Исабель. Ведь она у нас такая красавица, что и не удивительно, когда эти молодые люди бросаются друг на друга подобно бойцовским петухам! — Бенигно рассмеялся и, приподняв стакан, взглянул сквозь вино на Челу. — Дело обыкновенное, — продолжил он. — Ваше здоровье, Чела, — причмокнул Бенигно и пригубил вино. — Сеньор Эмилио очень нервничал, тогда как другой…

— Сеньор Фернандо? — Чела от нетерпения подалась вперед, так ей хотелось быстрее услышать подробности.

— Да-да, — кивнул Бенигно, смакуя вино, — этот был более спокоен и не хотел драться с сеньором Эмилио.

— И что, Бенигно, они и на земле валялись, прямо как уличные мальчишки? — всплеснула руками Чела. Она даже и представить себе не могла, как это могут драться из-за девушки такие солидные и красивые молодые люди, как Фернандо и Эмилио. Чела была не из красавиц, поэтому ей-то парни не уделяли внимания.

— Ну да, конечно, валялись, как мальчишки! — рассмеялся Бенигно, растроганный ее неподдельным изумлением.

— А как к этому отнеслась сеньорита Исабель? — затаив дыхание, спросила Чела.

— А она об этом не знает, — покачал головой Бенигно. — Ее не было в это время на улице.

— И вы ничего ей не сказали? — изумилась Чела. — Ведь она должна знать, что из-за нее дерутся такие достойные молодые люди. — Чела представила, что почувствовала бы она, будь на месте сеньориты Исабель, когда бы узнала о таком событии. Сердце ее сладко сжалось. Уж она-то была бы довольна.

— Зачем? — Разрушил ее сладкие мечты Бенигно. — Ведь из-за этого может разгореться новый скандал.

— А я думаю, — возразила Чела, — что сеньорита Исабель просто должна знать об этом!

— А можно узнать, — спросил Бенигно, — почему ты так думаешь?

— Но ведь они дрались из-за нее! — поразилась Чела непонятливости Бенигно.

— А если нет? — тихо спросил Бенигно, приблизив к Челе лицо, словно заговорщик. — А если причина драки была совсем иная, и мы с тобой ошибаемся?

— Мы, женщины, догадываемся об этом сразу же, Бенигно, — закатила глаза Чела, поражаясь вопросу Бенигно. — Какие вы мужчины непонятливые!

— Вы, женщины, тоже не очень-то все понимаете, — вздохнул Бенигно, демонстрируя пустой стакан. — Все, кончилось!

— Вино еще есть, — сказала Чела, — но давайте условимся, Бенигно. Я наливаю вам еще стакан, а вы мне рассказываете об этой драке все в подробностях. Договорились?

— Твоя взяла! — махнул рукой Бенигно, потом рассмеялся. Атмосфера в эти дни на кухне в отсутствие старой Бернарды была самая дружественная и теплая. Они прекрасно ладили друг с другом: старый слуга и молодая кухарка.

— Замечательно! — захлопала в ладоши Чела и бросилась к шкафу, где хранилось вино.

Тереза сидела одна, лениво листая журнал мод, когда вошла Барнет и доложила о приходе посетителя.

— Сеньора Тереза, к вам Хуанхо Мурье, — торжественно произнесла экономка, словно докладывала о визите именитого князя.

— Опять? — Тереза отбросила журнал мод в сторону. — Я же сказала, что сегодня мне не до него!

— Он уже здесь и очень хочет видеть вас, — доложила Барнет, не обращая внимания на недовольство Терезы. В душе Барнет была даже рада этому недовольству. Она считала, что нельзя одновременно кружить голову нескольким мужчинам, как это делала ее хозяйка. К добру такое никогда не приводило. — Он просил передать, что это очень важно для него.

— Да что он себе позволяет? — воскликнула изумленная настойчивостью своего нового знакомого Тереза. — Передай ему, что я сама сообщу, когда захочу его видеть!

Но Барнет не успела это сделать. В комнату без приглашения быстро вошел Хуанхо, нарушая все правила приличия. Похоже, он не очень-то и был знаком с ними.

— Тереза, мне срочно необходимо переговорить с тобой! — Он даже не поздоровался. — И я знаю!

Барнет окинула гостя таким взглядом, что будь на его месте кто-нибудь другой, знакомый с правилами хорошего тона, то он, несомненно, провалился бы сквозь землю от стыда. Но Хуанхо даже не посмотрел в сторону экономки, чем привел ее в еще большее негодование. Барнет покинула комнату, что-то возмущенно бормоча.

— Хуанхо! Что тебе нужно? — Встала с дивана Тереза.

— Мне нужно поговорить с тобой прямо сейчас, — умоляющим тоном воскликнул Хуанхо. Он уже не напоминал собой вчерашнего блестящего кавалера. На нем были довольно мятые брюки и простая рубашка с короткими рукавами. Не спрашивая разрешения, он плюхнулся в одно из кресел.

— У тебя нет никакого права появляться вот так, без приглашения, в моем доме! — не переставала возмущаться Тереза, окидывая его скромный костюм ничего не понимающим взглядом. — Тем более в такой одежде. Что могут подумать мои друзья? Это приличный дом, Хуанхо!

— Тереза, я попал в беду, я просто в отчаянии! — Он схватился за голову. — Ты единственный человек, который может мне помочь! Больше я никого не знаю! — он чуть не плакал. На женщин всегда действует то, что сильные мужчины умоляют их, таких слабых, помочь им.

— Я не понимаю, что с тобой происходит? — Тереза была растеряна. С одной стороны, они не были столь близки, чтобы он бросался к ней за помощью, с другой стороны, ее растрогали отчаяние, мольба, с которыми он прибежал к ней.

— Если ты не выслушаешь меня сейчас и не поможешь, то я покончу с собой! — воскликнул Хуанхо, изобразив на лице попытку расплакаться, подобно маленькому мальчику.

— Ради Бога, что ты такое говоришь? — Бросилась к нему Тереза, дремавшие материнские чувства которой не могли остаться безучастными. — Что такое страшное стряслось с тобой? — Она встала на колени перед креслом, в котором сидел гость, обняла Хуанхо за шею.

— Помоги мне, Тереза! — воскликнул тот, заключая ее тоже в объятия. — Помоги мне, помоги мне…

— Да что с тобой происходит? Ты можешь рассказать мне, чтобы я поняла! — потребовала Тереза.

— Помоги мне, помоги мне, — не переставал причитать Хуанхо. — Обещай мне, Тереза, что поможешь! Обещай!

— Не волнуйся, помогу. — Освободилась из объятий Тереза и приподняла за подбородок его лицо, чтобы лучше его рассмотреть. Но он не дал ей заглянуть в свои глаза, уткнувшись тут же в плечо. Так он сидел еще некоторое время, вроде как сотрясаясь от душивших его рыданий. Наконец Терезе удалось высвободиться из его объятий и пересадить гостя на диван. Она налила в стакан вина и подала ему.

— Выпей, вино поможет тебе успокоиться.

— Да что ты, разве это может меня успокоить? — отмахнулся он, но потом все же взял стакан и жадно выпил вино. — Меня могут успокоить только смерть или деньги, которые мне необходимо немедленно достать. Я должен. И мне грозят смертью, если я не верну долг.

— Зачем тебе деньги, детка? — Замахала руками Тереза, присев напротив него на стул.

— Я же тебе объяснил, они нужны мне, чтобы отдать долг, — Хуанхо начал злиться на то, что она такая непонятливая.

— А что это за долг? — поинтересовалась Тереза. — Ты проигрался в карты или проспорил?

— Да, я проигрался, черт возьми! — уже почти кричал на нее Хуанхо. — Так ты даешь мне эти деньги взаймы или нет? — он уже не просил ее, а требовал.

— Прежде чем говорить об этом, я хочу знать подробности, — поставила условие Тереза, пока ничего конкретно не обещая. — По-моему, я имею на это право.

— Но что это меняет? — Вскочил с дивана раздраженный Хуанхо и начал мерять комнату шагами. Он понимал, что чем больше Тереза будет говорить, тем меньше надежды на то, что он получит деньги. Такие вещи необходимо делать как можно быстрее, не давая жертве времени сообразить, что к чему. Он давно уже перестал изображать человека, убитого горем и готового покончить жизнь самоубийством. Поставив стакан на стол так, что тот едва не разбился, он в гневе повернулся к Терезе, ожидая от нее ответа.

— Хуанхо, дорогой, — бросилась она к нему и обняла. Уже давно отмечено, что гнев мужчины действует на женщин не менее эффектно, чем проявление слабости, если они применяются по очереди. — Я очень хочу помочь тебе, но прежде я хочу знать, что с тобой происходит, — Тереза повернула его к себе, потому что Хуанхо упрямо уворачивался от ее объятий. — Почему ты в таком отчаянии? Ты ведешь себя так, словно за тобой гонятся с пистолетом, и у тебя нет возможности для спасения.

— Именно так все и обстоит, Тереза. — Ярости его не было границ. — Если я не верну деньги сегодня к вечеру, то меня убьют! — крикнул он. Возможно, знай Хуанхо, что Тереза не одна в доме и что наверху Фернандо, он немного умерил бы свой пыл. Но он не знал этого и раскручивался на всю катушку.

— Что ты такое говоришь! Не пугай меня! Кто тебя хочет убить? — Побледнела Тереза. На нее начала действовать настойчивость поклонника. Если бы вчера она могла хотя бы случайно заметить многозначительные взгляды, которыми обменивался ее новый знакомый и мужчина подозрительного вида у стойки бара, у нее могли бы возникнуть какие-то подозрения. А так Тереза верила в правдивость происходящего.

— Пойми, Тереза, я не могу назвать их имена, — продолжал нагнетать обстановку Хуанхо. — Это очень опасные люди, они не станут ходить вокруг да около! Я должен заплатить им нужную сумму сегодня же! Послушай, — он перешел с крика на более спокойный тон. — Ты доверяешь мне? — он требовательно смотрел на нее, ожидая ответа.

— Да, — кивнула Тереза, словно загипнотизированная его взглядом. А что она еще могла сказать? Что не доверяет?

— Вот и отлично! — обрадовался он. — Я обязательно верну тебе эти деньги, клянусь! Но они мне нужны сегодня! — слово «сегодня» он прокричал ей в лицо, чуть не оглушив.

— Ну хорошо, хорошо, не надо так волноваться, — растерянно произнесла Тереза, причем сейчас она будто оправдывалась перед ним за то, что не может вот так немедленно вынуть деньги и положить перед ним. — Но у меня нет больших денег наличными. Знаешь, я поговорю с братом, я уверена, что он не откажет мне! — И тут Тереза заметила, что выражение лица гостя резко изменилось. — Хуанхо! Что с тобой? Опять что-то не так?

— Это нервы, сейчас пройдет, — объяснил он. — Это всего лишь нервы, — он пошел к двери. — Знаешь, Тереза, мне необходимо выйти в туалет, всего лишь на одну минуту.

— Да что с тобой? — Не могла она понять его поведения. Потом пожала плечами. — Это сюда, — указала на дверь, куда надо было идти. — Вон, видишь, в коридоре дверь слева? Я жду тебя здесь, — в ожидании, когда вернется Хуанхо, она налила себе вина. Звук хлопнувшей двери заставил ее обернуться. Это вернулся он. — А я уже начала беспокоиться, — улыбнулась она, когда он подошел к ней и обнял. — Думала, что с тобой что-то там случилось.

— Нет, все в порядке, сейчас я себя чувствую гораздо лучше, — усмехнулся он, прижимая Терезу к себе.

— Да-да, это заметно, — протянула томным голосом Тереза, приблизив свои губы к его губам. — А то ты меня совсем напугал, — уже почти шептала она.

— Достала то, что я тебя просил? — целуя ее, прошептал в ответ Фернандес.

— Нет, я еще не говорила с братом на эту тему, но я найду обязательно для тебя деньги. — И ее губы жадно впились в его губы. Поцелуй был долгим и страстным. — Вот это тот самый Хуанхо, который мне нравится! — воскликнула Тереза, когда их губы разъединились.

— Но чтобы я всегда оставался для тебя таким, мне необходимы деньги, — напомнил он ей. И вновь привлек к себе, и они слились в поцелуе. Он понял, что почти добился своего. Тереза была готова ради него на все.

Исабель периодически заглядывала в палату мадам Герреро. Вот и сейчас она тихо подошла к кровати, где неподвижно вот уже второй день лежала ее мать. Внимательно вглядываясь в ее заострившиеся черты лица, Исабель пыталась увидеть признаки улучшения. Но пока таких признаков не наблюдалось. По-прежнему тишину палаты нарушало лишь попискивание осциллографа. Исабель протянула руку и хотела тихонько погладить матери руку, но ее остановил негромкий звук открываемой двери. Даже не поворачиваясь, Исабель поняла, что это вошла Бернарда. Та почему-то не хотела оставлять ее наедине с мадам Герреро.

— Ты так быстро вернулась с обеда? — недовольно спросила Исабель. Ей начинало надоедать постоянное присутствие Бернарды за спиной.

— У меня совсем нет аппетита, — тихо сказала Бернарда. Она чувствовала в свою очередь, что надоедает, но не могла ничего поделать с собой. Неведомая сила заставляла ее тянуться к дочери, она наслаждалась каждой секундой общения с Исабель, пусть и молчаливого.

— Побудь с ней, — распорядилась Исабель. — Мне надо съездить ненадолго по делам, — она взяла со стула свою белую сумочку. — Бенигно уже вернулся?

— Да, только что, — кивнула Бернарда. — Куда ты собираешься ехать? — осторожно спросила она, рискуя вызвать у Исабель раздражение чрезмерным любопытством.

— В центр, — коротко пояснила Исабель, давая понять, что Бернарде не обязательно быть в курсе всех ее дел. — Я скоро вернусь.

Выйдя из клиники, Исабель приказала Бенигно отвезти ее в офис адвоката Пинтоса. Она решила не откладывать в долгий ящик разбор документов. Ей хотелось разобраться в них и выяснить реальное положение финансовых дел матери. Всю дорогу она не проронила ни слова, тем самым заставляя молчать и Бенигно. Тот прекрасно знал дорогу, потому что не раз возил к адвокату мадам Герреро.

Исабель приказала шоферу дожидаться ее и вошла в здание, где на третьем этаже находился офис адвоката. Еще подходя к дверям приемной, она услышала громкие голоса спорящих мужчин. Когда она вошла, то увидела, что спорили Валентино, помощник Пинтоса, и незнакомый ей пожилой человек, высокий, седой, полный. Валентино стоял спиной к двери и не сразу заметил Исабель. Она стала свидетелем спора.

— Я не уйду отсюда, пока не поговорю с ним! — кричал разъяренный незнакомец, потрясая перед лицом Валентино кулаками.

— Говорю же вам, сеньор, что адвоката сегодня не будет. — Разводил руками невозмутимый Валентино, не обращая внимания на опасную близость мелькающих перед его лицом кулаков.

— Он уже несколько дней избегает встречи со мной и отказывается принять меня! — незнакомец прямо кипел от негодования. — Если он думает, что со мной можно играть, то глубоко ошибается! Эти игры не пройдут для него даром!

— Сожалею, сеньор, — оправдывался Валентино, — но я просто служащий и передаю вам то, что говорит мой патрон. — Если бы я мог решить вашу проблему, то сделал бы это тотчас.

— Я вынужден буду подать на него в суд! — пригрозил незнакомец. В пылу спора он тоже не сразу обратил внимание на вошедшую Исабель, но стих, как только заметил ее. По выражению его лица Валентино догадался о присутствии в приемной кого-то постороннего и повернулся.

— Прошу вас, проходите, сеньорита! — радушно приветствовал он Исабель. — Извините меня, я не заметил, как вы вошли. Пожалуйста, пройдите в кабинет, — пригласил он девушку, смущенный тем, что она застала его в момент спора. — Салита, проводи сеньориту!

— Прошу вас, сеньорита. — Секретарша открыла двери в кабинет.

— Сожалею, но я ничего не могу для вас сделать, — сказал Валентино посетителю, когда Исабель и секретарша скрылись в кабинете.

— Передайте адвокату, пусть он и не рискует играть со мной! Он даже представить себе не может, на что я способен, когда мне не возвращают долг! До свидания! — и посетитель в гневе громко хлопнул за собой дверью.

— До свидания, сеньор, — кивнул ему в спину Валентино.

— Я приготовлю вам кофе, сеньорита, — предложила секретарша, когда Исабель устроилась за столом адвоката и положила перед собой бумаги, которые хотела просмотреть.

— Спасибо, — кивнула Исабель. — Чашка кофе мне не помешает.

— Сеньорита Исабель, — вошел в кабинет Валентино, — я к вашим услугам, — он опустился на стул, указанный Исабель, как раз напротив нее. — Спасибо.

— Валентино, — Исабель внимательно рассматривала сидящего перед ней служащего. — Моя мать, мадам Герреро, всегда говорила мне, что вы человек, заслуживающий самого глубокого доверия, — она помолчала и продолжила: — И что вы ее правая рука в ведении всех дел.

— Мадам Герреро всегда преувеличивала мои скромные заслуги, — пробормотал польщенный Валентино. Ему было приятно слышать столь лестное мнение именно от Исабель.

— Валентино, сейчас мне бы очень хотелось, чтобы вы были откровенны со мной, — Исабель открыла толстую папку. — Скажите мне, каковы на самом деле наши финансовые дела? — она стала вынимать из папки бумаги. — Цифры, цифры, документы!.. Я не знаю, что мне делать! Мне необходимо время, чтобы разобраться с ними.

— Сеньорита, я могу предложить вам только те данные, которые находятся непосредственно в моем ведении, — предложил Валентино. — Я всегда старался вести учет четко и ясно. Чтобы ваша мама могла разобраться в нем.

— Валентино, — доверительно обратилась Исабель. — А что ты сам думаешь обо всем этом, — она кивнула на груду лежащих на столе бумаг.

— К сожалению, — осторожно начал Валентино, — дела идут не так хорошо, как раньше. Сейчас все меняется, усложняется, честного слова больше не существует. Человек может дать его вам и обмануть. Сейчас все сделки происходят только по записи, по контрактам, в судах. При жизни вашего покойного отца все было иначе.

— Пожалуйста, Валентино, не надо пускаться в воспоминания, — остановила его Исабель. У нее не было времени слушать, как дела велись когда-то. Ее интересовало положение на сегодняшний день. — Ты не мог бы подготовить мне отчет о состоянии дел на сегодня? — спросила она у Валентино. — О собственности, о банковских счетах, обо всем?

— Кое-что я мог бы вам сообщить, — Валентино замялся. — Но дело в том, что вот уже несколько лет я…

— Несколько лет что? — спросила Исабель, предчувствуя очередную неприятность.

— Большинство дел ведет адвокат Пинтос, — пояснил Валентино. — Мне же остается только вести книги учета на основании тех данных, что дают нам адвокат Пинтос и бухгалтер.

— Адвокат Пинтос, — повторила Исабель, задумавшись. Слишком много подозрений сходилось на адвокате.

— Только… прошу вас, пожалуйста, — взмолился Валентино, — не говорите ему, что это я вам сказал.

— Не волнуйтесь, Валентино, — успокоила Исабель, — я ничего ему не скажу. Можно мне взять это? — она показала на бумаги, лежащие перед ней. — Я хочу просмотреть документы внимательно.

— Да, конечно, — кивнул Валентино. Ему определенно нравилась ее деловая хватка. «Удастся ли ей вывести на чистую воду адвоката? — думал он, глядя на Исабель. — Ведь она так молода еще, а адвокат поднаторел в своих махинациях».

— Спасибо, — поблагодарила за помощь Исабель. — Передайте, пожалуйста, Бенигно — он внизу в машине, — что сейчас мы едем, — попросила она Валентино.

— Конечно, сеньорита, конечно. — Валентино вышел из кабинета, чтобы выполнить просьбу.

Оставшись одна, Исабель еще раз просмотрела те бумаги, которые намеревалась взять для более тщательного изучения. Потом, собрав их в папку, положила все в пакет… Вошел Бенигно. Он с улыбкой посмотрел на Исабель, которую впервые видел за большим деловым столом, полным разных бумаг. Кабинет не сочетался с ее красотой и молодостью.

— Может быть, мы совершим прогулку? — предложил Бенигно, прекрасно зная, как Исабель устает в последние дни в клинике. «Прогулка развлекла бы ее немного», — подумал он.

— Прогулку? — удивилась Исабель. Она уже и забыла, что существуют прогулки.

— Да, — кивнул Бенигно, — хотя бы недолгую. Извините меня, сеньорита, но в последнее время вы либо в клинике, либо занимались неотложными делами, связанными с внезапной болезнью вашей матушки, а вам пошло бы на пользу подышать свежим воздухом.

— Считаешь, что мне нужно прогуляться? — улыбнулась Исабель, почти согласившись с предложением Бенигно.

— Конечно, — убеждал старый слуга. — Прогулка по парку, вдоль озера, по скверу была бы вам очень полезна.

— А ты мне расскажешь сказку, пока мы будем прогуливаться, — как это было в детстве? — внезапно спросила Исабель, немного смущаясь своего желания.

— Непременно! — согласился Бенигно, пряча улыбку, чтобы не обидеть Исабель. — У меня как раз есть одна интереснейшая история, которую я хотел бы рассказать вам, — он запнулся. — Правда, не знаю, должен ли делать это.

— А почему бы и нет? — Исабель заинтересовалась. — Ты же знаешь, как я люблю всякие истории, если они к тому же о любви, — она лукаво посмотрела на Бенигно.

— Эта история имеет отношение к любви, но вообще-то она о ревности, — пояснил Бенигно, — она о драке двух мужчин, — заметив некоторое разочарование в глазах Исабель, поспешно добавил: — Но она также и о любви.

— Тебе удалось заинтриговать меня, Бенигно, — сказала Исабель. — Так о чем эта история?

— Это вполне реальная история, которая недавно произошла у меня на глазах.

— А я знаю героев этой истории? — поинтересовалась Исабель, вдруг почувствовав, что история имеет отношение и к ней; просто так Бенигно не стал бы говорить.

— Да, сеньорита, вы знаете их очень хорошо.

— Кто они, Бенигно? — спросила сразу посерьезневшая Исабель.

— Это сеньор Эмилио и другой, не знаю, как его звать, — словно по секрету, шепнул ей Бенигно. — Они устроили драку прямо перед центральным входом в клинику.

Исабель представила себе не очень приятную картину. Фернандо и Эмилио бросаются с громкими угрозами друг на друга на глазах у многочисленных прохожих. Ужасно, а вдруг случилось так, что все узнали причину их драки. Что, если ее имя было у них на устах, когда они наносили друг другу удары? Настроение Исабель не стало лучше от услышанной от Бенигно новости. Исабель терпеть не могла насилия, драк, выяснения отношений с помощью силы, кулаков, угроз.

Она могла подозревать, что начал эту стычку, переросшую в драку, Эмилио. Тот уже не раз, она замечала, говорил в адрес Фернандо угрозы. Стоило им остаться один на один, как он провоцировал конфликт с более сдержанным Фернандо. А та сцена ревности, что он устроил ей, когда увидел Фернандо в клинике? Исабель подумала, что необходимо объяснить Эмилио как можно скорее, что он не имеет никаких прав на нее. Одно дело детская дружба, а другое дело, когда люди становятся взрослыми.

Тереза полулежала в страстных объятиях Хуанхо. Она просто таяла от наслаждения, чувствуя его сильные руки, когда услышала голос Фернандо. Брат громко говорил кому-то по телефону:

— Передайте ему, что я скоро буду у себя в офисе!

Тереза поспешно вырвалась из объятий Хуанхо и показала ему молча на дверь, ведущую в соседнюю комнату. Тот сразу же понял, что ему надо делать, и в два неслышных прыжка, оказался возле нее. Послав Терезе воздушный поцелуй, он скрылся за дверью. Но оставил небольшую щелку, чтобы иметь возможность наблюдать за Терезой и ее братом. Наступил решающий момент. Сейчас выяснится, смог ли он воздействовать на Терезу так, что она ради него совершит любые поступки. Если она добьется от брата необходимого чека — все прекрасно. Если нет, придется вести себя с ней по-другому!.. Он видел, как по лестнице стремительно спустился Фернандо, этот богатенький братец, у которого наверняка приличный счет в банке.

— Фернандо! — бросилась навстречу ему, словно не видела его месяц, Тереза.

— Только не говори мне про врача! — предостерег ее Фернандо, направляясь к столику, на котором лежал его «дипломат» с бумагами.

— Врач тут ни при чем, Фернандо! — успокоила его Тереза, размахивая каким-то листком бумаги над головой. — Мне понадобились деньги!

— Но для этого у тебя есть персональный счет! — удивился Фернандо. До сих пор сестре хватало тех денег, что лежали на ее счете.

— Но мне нужна сумма гораздо большая, чем у меня есть, — возразила Тереза. — Вот, смотри. — Она протянула ему тот самый листок бумаги, которым размахивала только что над головой. — Я написала и расписалась так, как ты меня учил. Выпиши мне чек, и я сама получу деньги!

— Но это очень большая сумма! — воскликнул Фернандо, глянув в листочек. — Я не могу тебе дать ее!

— Но почему, Фернандо, ведь это и мои деньги! — возмутилась Тереза. — Я же не прошу тебя отдать мне мою часть наследства! Просто мне срочно понадобились деньги.

— Срочность и необходимость? — переспросил ее Фернандо. Порой своей необдуманностью в поступках сестра могла довести его до инфаркта. — А что это за срочная необходимость?

— Фернандо, я же не спрашиваю у тебя, как ты распоряжаешься моей частью денег, — пошла в контратаку Тереза. — Разве я тебя когда-нибудь контролировала? Ты поступаешь с ними так, как находишь нужным. Я доверяю тебе и поэтому не проверяю, — Тереза по изумленному выражению лица брата поняла, что выиграла этот бой за деньги для своего поклонника, который в это время приник к двери, стараясь не пропустить ни одного слова.

Фернандо молча смотрел на сестру, не трогаясь с места. Он начал подозревать, что та делает что-то не так, и деньги, которые он сейчас ей выпишет, исчезнут в никуда. Но возражать ей не имел права, потому что она была давно совершеннолетняя и могла сама распоряжаться своей половиной наследства. Он подошел к своему «дипломату», лежавшему на столике в другом конце комнаты, достал чековую книжку, заполнил чек и расписался, протянул его вместе с тем листочком бумаги сестре и лишь потом произнес:

— Нам надо с тобой очень серьезно поговорить, Тереза. Очень серьезно!

— О чем речь, Фернандо! — Подпрыгнула от радости, получив необходимое, Тереза. — В любой день, когда тебе будет удобно. Спасибо, братишка! — кричала она ему вслед. — Сам Бог послал мне такого брата!

А жаждущий завладеть приличной суммой Хуанхо, видевший все через щель, молча потряс кулаками, выражая этим свою радость. Тереза клюнула, словно глупая рыба!

Фернандо приехал к тетушке Габриэле, чтобы сообщить несколько вопросов, касающихся их совместного проекта. Она была одета не столь экстравагантно, как тогда, у них в гостях, но все равно Габриэлу нельзя было спутать ни с одной женщиной их города.

Она была очень удивлена, когда Фернандо рассказал о необычайной просьбе сестры дать ей такую большую сумму денег. До сегодняшнего дня Терезе вполне хватало фиксированной суммы, которую Фернандо переводил каждый месяц на ее счет. И она была не так уж мала, эта сумма.

— Тереза уже давно не маленькая девочка, — говорил Фернандо тетушке. — А ведет себя порой как младенец.

— А она хоть как-то объяснила тебе, — спросила Габриэла, — зачем ей вдруг понадобилось столько денег? — Габриэла была деловой женщиной и привыкла, чтобы всякий поступок, особенно связанный с деньгами, имел четкое обоснование.

— Да никак она это не объяснила! — Фернандо вспомнил сцену с сестрой, и волна гнева захлестнула его. Он старается увеличить их состояние, стал уважаемым бизнесменом, которого знают и которому верят, а Тереза сегодня обидела его, сказав, что не требует отчета о ее доле наследства. Да если бы не он, она давно бы промотала свою долю на многочисленных поклонников, которые, как правило, у нее без гроша в кармане. — Я смутно подозреваю, что это связано с ее новым увлечением, с этим подозрительным типом, с которым она познакомилась в ресторане.

— А, Хуанхо Фернандес Мурье? — воскликнула Габриэла. — Я так и знала! Он своего не упустит! Очень цепкий малый, — тетушка засмеялась.

— Хуанхо Фернандес? — переспросил Фернандо. — А что он собой представляет, этот тип?

— Он никто, — начала рассказывать тетушка. — Он абсолютно никто. Но зато, — и тетушка придала своему лицу такое выражение, словно ела что-то безумно вкусное, — у него отличная фигура, он молод и полон сил, у него есть шарм. Он нравится женщинам, особенно таким, как Тереза. Он предпочитает специализироваться на щедрых и богатых женщинах, возраст и внешность не имеют для него значения, главное — деньги. Если их много, то можно очень долго пользоваться его мужскими прелестями! — опять засмеялась тетушка, словно вспоминая эти прелести вышеупомянутого кавалера.

— Так он относится к мужчинам, живущим на содержании у женщин? — воскликнул Фернандо, брезгливо сморщив нос. — Какая гадость! Это же преступление!

— Отлично! — Тетушка получала удовольствие от того, как он брезгливо говорил о Хуанхо. — Мой милый, на свете полно женщин, готовых отдать последнее, чтобы только эти мужчины были при них! Не будь я такой практичной, тоже могла бы заиметь себе такого. Могла бы даже отнять его у твоей сестры. Я ведь гораздо старше ее и, значит, должна была бы больше платить.

— Так сделайте это, тетушка, — попросил Фернандо. — Спасите Терезу от этого чудовища!

— Нет, Фернандо, я для этого слишком умна! — отказалась Габриэла. И добавила: — Знаешь, как называли таких мужчин в пору моей молодости?

— Хотя мне абсолютно все равно — мне все они напоминают стервятников, — как?

— Жиголо! — выдавила из себя Габриэла: ее душил смех. Настроение передалось и Фернандо, и они долго смеялись.

— В данном случае это не имеет значения, — наконец сказал Фернандо.

— Ты прав, — согласилась посерьезневшая Габриэла. — Мне жаль Терезу. Он выжмет из нее все, что можно. А она будет трепать себе нервы. Я даже и не знаю, что посоветовать, — тетушка сочувственно посмотрела на Фернандо. — Ты же не можешь позволить этому хищнику превратить твою сестру в источник доходов?

— А что я могу сделать? — Пожал плечами Фернандо. — Она имеет право на долю наследства и если захочет, то сможет забрать свои деньги из дела и тратить по своему усмотрению. Тереза упряма и порой не очень умна. Особенно, если дело касается молодых мужчин. А потом, когда он оставит ее без средств к существованию, она будет плакать у меня на груди, умолять помочь ей, простить ее и удивляться, как все могло произойти.

— И все равно, надо что-то придумать и избавить ее от этого поклонника, — покачала головой тетушка.

— Я попробую что-нибудь предпринять, — сказал без особой надежды на успех Фернандо. Он знал упрямый характер Терезы.

Они подошли к длинной постройке со множеством дверей. Причем двери эти имели еще и окна. Это была одна из самых современных по своему оборудованию конюшен, где содержались прекрасные лошади. Стоимость каждой лошади могла превысить стоимость хорошей легковой машины в несколько раз. Именно с лошадьми была связана сделка Фернандо и Габриэлы. Тетушка и племенник проходили мимо окон, в которые лошади высовывали свои красивые головы с умными глазами: животные фыркали, косясь на них. Возле каждой двери на специальных вешалках висели великолепные седла и прочие принадлежности для верховой езды. На время Фернандо и Габриэла забыли и про Терезу, и про ее приятеля, и про деньги. Они восхищались лошадьми.

— Они прекрасны, верно? — сказал Фернандо, успевая на ходу погладить лошадь по шее.

— Они просто великолепны! — согласилась тетушка. — Как жаль, что в мире, кроме такой красоты, есть и всякие мерзости!

— Хозяева закупили жеребят у Билеграна, и сегодня из этих жеребят выросли отличные лошади.

— А как тебе станки и конюшни? — спросила тетушка.

— Отличные, — похвалил Фернандо. — И хорошие конюхи. А у хороших конюхов, как правило, и лошади всегда в порядке. Необходимо, — остановил он тетушку, — чтобы в документах о продаже было указано, что у лошадей все время был постоянный персонал.

— А что, это так важно? — удивилась Габриэла.

— Конечно! — воскликнул Фернандо. — Постоянный персонал гарантирует спокойный нрав у лошадей и поднимает таким образом на них цену.

— Да, — еще больше удивилась Габриэла. — А я и не знала этого. Хорошо, что ты предупредил.

— А когда тебе начали нравиться лошади? — поинтересовался Фернандо.

— Фернандо, ты же сам научил меня любить их! — Тетушка погрозила ему пальцем. — А теперь спрашиваешь об этом, проказник!

— И ты хочешь купить все это? — обвел Фернандо рукой коневодческий комплекс.

— Именно так! — подтвердила Габриэла. — И сделаю это с большой радостью! Так как хочу, чтобы ты унаследовал когда-нибудь все это, — она ласково потрепала Фернандо по щеке. — Ведь детей у меня нет.

— Тетушка! — Фернандо покачал головой. — Что за глупости вы говорите?

— Надеюсь, с тобой этого не произойдет и тебе будет кому и что оставить в наследство. — Она лукаво взглянула на племянника. Ей давно хотелось видеть его женатым, понянчить его детей, но Фернандо никак не мог найти ту единственную, что покорила бы его сердце раз и навсегда. — Ты только не делай вид, что не понимаешь, о чем я говорю, — погрозила она остановившемуся с недоуменным видом Фернандо. — Ты должен жениться, Фернандо! — воскликнула она. — И иметь детей! Как можно больше!

— Тетушка! — тяжело вздохнул Фернандо. — И ты туда же, прямо как Тереза! Наверное, в чем-то все женщины похожи друг на друга!

— Ну нет, ты не прав, Фернандо, я не как твоя сестра! — не согласилась тетушка. — Тереза хочет женить тебя, чтобы поскорее избавиться от твоей опеки, а я же просто хочу, чтобы ты был счастлив, — она остановила его и посмотрела прямо в глаза. — Ты, Фернандо, хороший человек, таких сейчас мало и ты заслуживаешь настоящего счастья.

— Может быть, в ближайшие дни я и преподнесу всем вам сюрприз. — Пожал плечами Фернандо. Этой фразой он вызвал бурю восторга со стороны тетушки.

— Серьезно, Фернандо? — Она даже остановилась, когда это услышала, и теперь кричала в спину племяннику: — Ты просто обязан мне все подробно рассказать! — она бросилась его догонять. — Я хочу немедленно знать, кто она, откуда, как ее звать, сколько ей лет, была ли она замужем? — так как она задавала свои вопросы, спеша его нагнать, то Фернандо нарочно прибавил шагу, посмеиваясь над ней. Он сам не был ни в чем уверен относительно Исабель. Может быть, она так и не сможет его полюбить. Он просто сказал, не подумав как следует, а тетушка тут же подхватила его слова и теперь не отстанет, пока не узнает все, что можно и чего нельзя, о будущей невесте племянника. Подключит всех своих знакомых, знакомых своих знакомых и так далее. Если понадобится, тетушка мобилизует весь город. Энергии у нее на это хватит. Фернандо уже начал жалеть, что проговорился.

После исповеди священнику и обещания последнего помочь вывезти с Сицилии детей умершего брата дни для Коррадо стали тянуться гораздо дольше, чем раньше. Он ждал сообщения от святого отца.

Коррадо проводил теперь куда меньше времени со своими лошадьми, раньше возвращался домой, потому что боялся, как бы не получилось так, что священник придет с известием, а его, Коррадо, в это время не окажется дома.

Он стал больше уделять времени жене, газетам, порой просто сидел дома и думал о жизни прошлой, настоящей и будущей. Часто ему вспоминалась та девушка по имени Бернарда, из-за связи с которой ему пришлось оставить Сицилию.

Однажды, когда он сидел дома в кресле с газетой в руках, давно прочитанной от начала до конца, в комнату вошла кухарка, вытирая о передник руки.

— Хозяин! — обратилась она. — Разрешите?

— Что случилось? — Поднял голову Коррадо.

— Приходил служка из церкви и просил передать, что отец Хосе ждет вас у себя.

— Хорошо, спасибо, — кивнул Коррадо. Он так ждал этого известия. Однако сохранял видимость спокойствия.

— С вашего разрешения, — поклонилась кухарка и вышла из комнаты.

Через некоторое время Коррадо поднялся, надел куртку, потому что время клонилось к вечеру и могло быть прохладно, и не спеша пошел в церковь, которая находилась не очень далеко от его дома. Когда он вошел в комнату отца Хосе, того там не было, а мальчик-послушник прибирал на столе.

— Добрый день, — приветствовал его Коррадо. — Я к отцу Хосе, он звал меня. Может, ты поищешь его? — спросил он мальчика. Тот тотчас же бросился исполнять его просьбу. Коррадо остался один в комнате отца Хосе и невольно стал ее осматривать. До этого он никогда здесь не был. Все говорило о строгости образа жизни хозяина комнаты. Возле небольшого распятия горела свеча.

— Коррадо! — приветствовал радушно отец Хосе, входя в комнату. — Прошу садиться! — Он указал на массивный стул возле стола. Сам устроился напротив. Отец Хосе был рад видать своего гостя. — Я послал за тобой, потому что у меня есть новости, — сообщил он Коррадо. — По твоему делу.

— Правда, святой отец? — обрадовался Коррадо. — Так быстро? Я думал, для этого понадобится куда больше времени.

— Коррадо, ты меня удивляешь! — воскликнул отец Хосе. — На свете давно уже существует такая вещь, как телефон. Правда, по нему гораздо легче дозвониться до Италии, чем до соседнего поселка.

— Итак, святой отец? — Подался вперед Коррадо.

— Итак, я нашел знакомого священника, мы с ним когда-то вместе учились в семинарии, и попросил его заняться расспросами в поселке. Он не мог отказать в моей просьбе и приступил к делу.

— Но, святой отец, — насторожился Коррадо, — я же вам говорил тогда, что это необходимо делать как можно осторожнее. Если хоть один человек узнает, что эти дети мои родственники, их ждет кровавая расправа! Их убьют родственники той девушки, о которой я вам рассказал.

— Да-да, Коррадо, я его предупредил обо всем, и он пообещал, что будет действовать со всей предосторожностью. Но… — Он поднял вверх палец и замолчал, многозначительно глядя на Коррадо.

— Что, святой отец? — опять встревожился Коррадо.

— Все это имеет свою цену, Коррадо, — пояснил ему отец Хосе.

— Конечно, я готов заплатить столько, сколько потребуется, — замахал руками успокоенный Коррадо. Он, слава Богу, не бедный человек, денег у него достаточно. — Я хочу, чтобы мои племянники приехали ко мне сюда как можно скорее.

— Но я говорю не о деньгах, а о том, что нам, мужчинам, труднее всего сделать, — покачал головой отец Хосе, перебирая свои четки. — Гораздо труднее, чем отдать деньги.

— Я не понимаю вас, святой отец, — нахмурился Коррадо, предчувствуя какой-то подвох.

— Я говорю о вашей жене, Коррадо, о Мерседес, — пояснил отец Хосе.

— О моей жене? — удивился Коррадо. — А какое отношение она имеет ко всей этой истории, святой отец? Мне бы не хотелось впутывать ее в это.

— Ты должен рассказать ей свою историю, — кротко произнес отец Хосе. — Она твоя жена и имеет к этому самое непосредственное отношение. Она должна знать обо всем, что касается тебя.

— Ах, о племянниках, — воскликнул облегченно Коррадо. — Ну, конечно, святой отец, я расскажу ей все. Ведь ей придется воспитывать их вместе с нашей дочерью. Я ей все расскажу, и о том несчастном случае, что произошел с их отцом. Я что-нибудь придумаю для Мерседес.

— Нет, Коррадо, ты не до конца понял меня, — все так же кротко говорил отец Хосе. — Я имел в виду не только твоих племянников. Я имею в виду историю о тебе, о той девушке, о ее любви, о мести, в общем все, что с тобой произошло, и почему ты покинул тогда Сицилию и оказался в Аргентине.

— Святой отец, — Коррадо отрицательно покачал головой после минутного раздумья. — Вы не можете требовать от меня этого. Моя жена не сможет пережить эту историю. Я не хочу доставлять ей боль. У нее не очень здоровое сердце. Мне надо придумать что-нибудь другое, для того чтобы она… — но святой отец остановил Коррадо.

— Ты предлагаешь опять лгать ей, Коррадо, а должен наконец открыть всю правду, — сказал отец Хосе. В его голосе слышны были осуждающие нотки, но взгляд говорил о том, что отец Хосе раскаивается, что решил ему помочь. — Ведь ты и так обманывал ее почти всю вашу жизнь. Тебя должна мучить совесть.

— Нет, святой отец, я не могу этого сделать, — не согласился с предложением священника Коррадо. Он мысленно представил, как он рассказывает все Мерседес и какой у нее становится взгляд после того, как она узнает правду о нем. — Нет, — еще раз произнес он. — Мне не хочется терять Мерседес. Я слишком сильно люблю ее. И у нас есть дочь. Я не желаю причинять им боль.

— Но Мануэла еще совсем ребенок, — возразил ему священник. — Ее эта история вообще не коснется. А твоя жена должна все знать, — отец Хосе хоть и говорил негромко, голос его звучал твердо и убедительно. С ним трудно было спорить.

— Святой отец! — воскликнул Коррадо в отчаянии, — не заставляйте меня делать это!

— Так вот, Коррадо, — вновь решительно прервал его священник, — я обещаю тебе, что пока ты не признаешься во всем жене и не расскажешь историю своей жизни, я и пальцем не пошевелю, чтобы помочь тебе с твоими племянниками, — отец Хосе не торопил Коррадо с принятием решения. Он прекрасно понимал, что у того сейчас творится на сердце. Перед Коррадо стоял нелегкий выбор. С одной стороны — угроза потери любимой жены, с другой — потеря племянников. Не чувствуй он своей вины перед покойным братом, Коррадо, может быть, и не стал бы рисковать семейным счастьем, но чувство вины не давало ему покоя и просто требовало его участия в судьбе племянников.

Коррадо погрузился в свои мысли, представляя, что произойдет, если Мерседес не так воспримет его историю, если она подумает, что он не любил ее по-настоящему, раз не рассказал обо всем в начале их совместной жизни. А ведь он не может жить без нее и без Мануэлы. Труден был этот выбор. Он тяжелым грузом лег на сознание Коррадо.

Бенигно привез Исабель домой. Пока он ставил машину в гараж, девушка вошла в дом и сразу же встретила Челу.

— Добрый день, Чела.

— Рада вас видеть, сеньорита, — улыбнулась Чела. — Как чувствует себя мадам Герреро?

— Ничего нового пока, — печально ответила Исабель. — А что нового в доме?

— Тут тоже все по-старому, — ответила Чела. — Сеньор Эмилио звонил дважды… Может быть, вам что-нибудь приготовить?

— Нет, нет, спасибо, не надо, — отказалась Исабель. — Я приехала немного отдохнуть и переодеться. Потом вернусь в клинику и подменю Бернарду. А ее пошлю сюда отдохнуть и перекусить. — Исабель медленно поднялась на второй этаж, к себе в комнату. Она почувствовала, что очень устала.

— А Бенигно? — поинтересовалась Чела.

— Он в машине, — ответила Исабель. — Если будут звонить, скажи, что меня нет дома. Я отдыхаю.

— Хорошо, сеньорита. — Проводила глазами Исабель Чела и поспешила навстречу Бенигно, чтобы узнать у него последние новости.

Бенигно поставил машину в гараж, протер ее мокрой тряпкой, чтобы она блестела, прихватил с сиденья те папки с документами, что отобрала для изучения Исабель в офисе адвоката Пинтоса, и теперь со спокойной совестью шел на кухню выпить стаканчик вина. Тот ему не помешает, ведь сеньорита поедет в клинику еще не скоро.

— Ты рассказал сеньорите про драку? — Чела аж приплясывала от нетерпения услышать, как на эту историю отреагировала Исабель.

— Да, — кивнул Бенигно.

— И что сказала по этому поводу сеньорита Исабель? — Чела перешла на шепот.

— Понимаешь, Чела, — Бенигно вдруг начал сипеть, непонятно было, что он говорит. — У меня что-то вдруг горло пересохло, — просипел он еле слышно. — Ты меня понимаешь, Чела? Его необходимо чем-то прополоскать! — и Бенигно подмигнул кухарке.

— Ох, вы опять за свое! — воскликнула Чела, догадавшись, что хочет получить Бенигно, прежде чем поведать о реакции Исабель на сообщение о драке. — Пойдемте на кухню, у меня, кажется, есть кое-что, способное вылечить ваше горло, — она кивнула Бенигно в сторону кухни, и они тихонько направились туда. — Но только, Бенигно, — остановилась Чела у самых дверей, — вы мне расскажете все и как можно подробней!

— Конечно-конечно, — заторопился Бенигно, — пойдем скорее на кухню. Если я сейчас не прополощу горло, я не смогу ничего тебе рассказать. Горло у меня такое нежное!

Они заболтались, и Чела вспомнила о том, что необходимо разбудить Исабель, только под вечер. Чела поспешила в спальню сеньориты. Когда Исабель узнала, который был час, она рассердилась на кухарку.

— Почему ты не разбудила меня раньше? — Исабель надела скромное платье вишневого цвета.

— Вы так сладко спали, сеньорита, — нашлась, как оправдаться Чела, — что мне не хотелось вас будить. Но ведь еще не так поздно?

— Я знаю, — Исабель не могла сердиться на Челу, та, если разобраться, была не виновата, что она проспала. Ведь служанке никто не давал задания разбудить Исабель. — Я хотела быть в клинике пораньше, — пояснила свое недовольство Исабель. Она достала из сумочки изящную пудреницу и стала приводить лицо в порядок, хотя оно и без косметики было свежее, без единой морщинки.

— Чела, пожалуйста, скажи Бенигно, пусть готовит машину, — попросила она кухарку.

— Хорошо, сеньорита, — ответила Чела, и в это время раздался звонок у двери.

— Кто бы это мог быть? — спросила сама у себя Исабель. — Я никого не жду.

Это был Эмилио. Дождавшись, когда Чела откроет дверь, он спросил ее, тяжело отдуваясь, словно всю дорогу сюда не в машине ехал, а бежал бегом:

— Сеньорита дома?

— Да, проходите пожалуйста, — кивнула Чела.

— Привет! — бросил Эмилио, подходя к Исабель.

— Привет.

— Я был в клинике, — начал объяснять он. — И Бернарда сказала мне, что ты поехала домой.

— Я сейчас возвращаюсь в клинику. — Исабель давала понять, что времени на разговоры у нее нет.

— Но мне необходимо переговорить с тобой.

— Мне тоже нужно поговорить с тобой, — многозначительно ответила Исабель. — Я недавно узнала о некоторых неприятных вещах…

— Я хочу тебе все объяснить, — прервал ее Эмилио, поняв, что она уже знает о драке.

— Этого я и жду от тебя, — строго сказала Исабель. Потом она обратила внимание на присутствие Челы и, чтобы удалить ее, попросила: — Чела, пожалуйста, передай Бенигно, пусть подождет меня в машине. Я скоро буду.

— Хорошо, сеньорита. — Чела вышла из комнаты.

— Пройди сюда, пожалуйста, — Исабель пошла в другую комнату. Она так говорила с Эмилио, словно была старшей сестрой, собирающейся прочесть ему лекцию о правилах поведения. Они устроились в маленькой комнатке, где их никто не мог услышать.

— Значит, Фернандо, — не теряя времени даром, Эмилио решил перейти в наступление, — прибежал к тебе и нажаловался на меня, рассказав о драке? — спросил он, пряча за ироничной улыбкой свое беспокойство.

— Он ничего мне не говорил! — отрезала Исабель.

— Ничего? — Эмилио был удивлен. — Так кто же тогда сказал тебе?

— Не важно, от кого я узнала о драке. — Исабель была возмущена самим происшествием, ей было стыдно, что причиной этой драки послужила она. — Зачем ты затеял ее? Ведь у тебя не было никаких причин нападать на него.

— Не было никаких причин? — Эмилио едва не задохнулся от обиды. — Ты знаешь, Исабель, я жалею, что у меня не было под рукой фотоаппарата, чтобы запечатлеть в качестве доказательства одну сцену там, в клинике, когда вы сидели, обнявшись, и ворковали, словно голубки.

— Ты сам не знаешь, что говоришь, — покачала головой разочарованная Исабель. Она до этого дня гораздо лучше думала о нем.

— Нет, я знаю, о чем говорю! — настаивал Эмилио, не понимая, что своим упорством лишь портит отношения с Исабель. — Если ты сама не в состоянии защититься от приставаний этого подонка, то я его отважу от тебя, — пригрозил он.

— Не вмешивайся больше в мои отношения с Фернандо Салиносом! — Вспыхнула Исабель. Ее словно покоробило от той ненависти, с какой говорил о Фернандо Эмилио. — Я в долгу перед ним.

— В долгу? — Не понял Эмилио.

— В долгу, — повторила Исабель. — Фернандо оплатил гарантийный депозит, который требовала от меня администрация клиники. Неужели, по-твоему, я не могу быть по отношению к нему хоть немного благодарной?

— Но я же говорил, что возьму на себя заботы об этом, — начал было Эмилио, но Исабель прервала его.

— Я благодарна тебе за желание помочь, но сейчас оставим все так, как есть! — Исабель решительно поднялась и направилась к выходу. Этим она показала Эмилио, что разговор закончен и она торопится в клинику.

— Исабель, подожди! — Эмилио тоже поднялся, потрясенный ее резким тоном.

— Мне пора в клинику, — сказала Исабель.

— Я провожу тебя? — растерянно спросил Эмилио.

— Нет, не надо, — решительно отказалась Исабель.

Вернувшись от священника, Коррадо вошел в спальню, где уже ждала Мерседес, удивленная его долгим отсутствием. Кухарка забыла сказать ей о том, что он пошел в церковь.

— Мерседес. — Он взял жену за руку и посадил против себя. — Я должен рассказать тебе старую историю из моей жизни, которая произошла задолго до встречи с тобой, — тяжело начал Коррадо, не глядя в глаза жены, в которых зажглись тревожные огоньки. — Это произошло там, на Сицилии, в моем поселке, где я родился.

— Это история о другой женщине? — спросила Мерседес.

— Да. — Нехотя кивнул Коррадо. — О другой женщине и еще кое о чем.

И он поведал ей подробно о всех событиях, что произошли с ним и с молодой девушкой из их же поселка. Он рассказывал неторопливо, ничего не пропуская, давая возможность Мерседес почувствовать вместе с ним ту атмосферу поселка, те обстоятельства, что руководили порой их поступками.

Мерседес молча слушала Коррадо. Она была умной женщиной, прожившей со своим мужем большую часть своей жизни, которую считала счастливой, и не хотела судить его сгоряча, не подумав. К тому же у них росла дочь, Мануэла, которую они оба безумно любили. Девочка крепила их семью. Ради нее они оба были готовы пойти на любые лишения. И вот сейчас Мерседес думала, стоит ли прошлая история, которую ей рассказал муж, сегодняшней жизни, их благополучия, их будущего и будущего Мануэлы.

Рассказывая, Коррадо понимал, чем рискует, и боялся глядеть, как слушает его рассказ Мерседес, боялся посмотреть ей в глаза. Но дело было начато, и оставалось только довести рассказ до конца и потом ждать реакции Мерседес. Больше всего Коррадо жалел, что не рассказал ей обо всем раньше.