Марципановое сердце (СИ)

Глава 9 Часть 2

Следующие две недели не просто прошли, а казалось, пронеслись мимо Оли. Иногда создавалось ощущение, что каждая ее минута, кроме, пожалуй, того времени, что она спала — чем-то занята. И тем не менее, Оле и в голову бы не пришло жаловаться. Несмотря на все трудности и особенности работы в кафе, она давно не работала с таким удовольствием. Даже с цветами. Что-то неуловимое витало в воздухе «Кофейни», нечто неосязаемое, что заставляло людей улыбаться и быть добрей. Она еще не встречала такого коллектива, в котором действительно отсутствовали «подводные» течения и скрытые страсти. Если кому-то что-то не нравилось, люди обсуждали это, а не делали гадости «исподтишка».

Разумеется, основная заслуга в этом принадлежала хозяйке, или, на данный момент, Денису, который заменял сестру.

Если раньше Оля не всегда понимала, для чего он ежедневно находится в кафе при том, что здесь имелся администратор, то поработав — осознала, он действительное на многое влиял. Ни Денис, ни сама Наташа, которая все-таки иногда появлялась в «Кофейне», несмотря на ворчание мужа, не позволяли сотрудникам устраивать истерик и драм. И, как ни странно, это работало. Возможно потому, что и сами владельцы подавали пример, решая все вопросы логично, но не забывая и о человечности.

Вопреки всем страхам Оли никто не провожал ее косыми, осуждающими взглядами. Хотя симпатия Дениса и их отношения не были секретом ни для кого в «Кофейне». Однако, никто не сплетничал по этому поводу, а если Оля совершала ошибку, то честно выслушивала упреки и наставления администратора.

Нельзя сказать, что Денис не хотел бы ее от этого оградить. Она видела, насколько сложно ему давались подобные моменты. Этот мужчина слишком серьезно относился к самовольно взятой на себя обязанности оберегать и защищать ее. Но Денис сдерживался, вероятно, прекрасно понимая, что от его заступничества никому пользы не будет. Зато потом, вечерами, он делал все возможное и невозможно, чтобы компенсировать ей те неприятные мгновения, которые, как считал Денис, она не должна была переживать. И напрасно Оля убеждала его, что все нормально и невозможно освоить какое-то дело не ошибившись и не получив своих уроков. Денис упорно стоял на своем так, что иногда Оля считала это просто абсурдом. Хотя, если честно, чаще она просто ощущала себя едва ли не принцессой благодаря его стараниям, но никому бы в жизни не призналась, насколько ей нравилось это ощущение и отношение. Она просто боялась «сглазить» то, что происходило.

Никогда не была суеверной, а теперь оказалась готова молчать целый день, если рассыпала соль и никому не рассказывала о своем счастье, опасаясь в душе, что происходящее слишком невероятно и невозможно для такой, какой она была. Даже с тетей мало обсуждала то, что происходило, хоть та несколько раз старалась вызвать Олю на откровенный разговор.

Оле было немного стыдно за это, но боязнь оказывалась сильнее.

Еще за эти две недели у нее появился телефон. Его подарил Денис, который буквально заставил ее принять такой подарок, не слушая возмущенных возражений и ее доводов. Он настоял, что должен иметь с ней постоянную связь, и убедил ее, что уж писать сообщения и отвечать на них — она прекрасно сумеет.

Оля поддалась неохотно, она даже пыталась вернуть ему деньги за этот подарок, если уж ей было необходимо иметь связь для работы и тому подобного. Денис обиделся. Серьезно и по-настоящему, и в результате Оле пришлось еще долго добиваться того, чтобы он вновь начал улыбаться, а не хмуро ворчать, искоса поглядывая на нее.

Честно говоря, ей даже в голову почему-то не приходило раньше, что она и правда может использовать мобильный телефон. Пусть и не для звонков, но сообщения оказались для нее не худшей формой связи, а виброзвонок позволял не пропустить ни одного. Это оказалось очень удобно. А уж когда каждый ее день начал наступать с пожеланием «доброго утра» от Дениса, и заканчиваться подобными же словами вечером, Оля поняла, что окончательно и бесповоротно пропала. Как можно не полюбить настолько внимательного и искреннего человека? А то, что ее влюбленность перерастала в гораздо большее и глубокое чувство — сложно уже становилось отрицать.