Марена

Сказ Зимний

– Ой, бабоньки, ну и холодина…

– И не говори. Как ведьма в лесу живёт, черт её знает…

– А что ей, старой, прости Господи, сделается? Хворосту вокруг хватает, едой за лето должна была запастись.

– А я вот переживаю. Уже колядки скоро, а её как и нет вовсе. Из леса никто с воплями не выбегает, в лесу зверя не увидишь, околдованных тоже уже с начала осени нет.

– Может померла?

– Ага, вот жила себе столько лет и тут просто взяла – и померла?!

– Согласна, не может быть.

– Эх, скучно же ка-а-ак…

– Ой, бабоньки! Гляньте! Витязь!

– И правда. Эй, Витязь! Ты куда?

– Куда? В лес?! Зачем?!

– Чего-чего? Подвиг, говоришь? От злой ведьмы, значится, землю избавлять идёшь?! Ну-ну.

– Вот на ещё одного витязя меньше станет… Я говорю – удачи тебе, горемычный!

–… а я ему и говорю: ты мне зубы не заговаривай! Что я – дурак какой: пуговицу от монеты не отличу! А он мне: мол знаешь сколько этой пуговице лет? Да и какая разница, мол, монета из золота, и пуговица из золота. А я ему… – размахивая руками, почти кричал Леший. Был он не велик ростом, похож на щуплого старичка, если не обращать внимание на мох и ветки, что покрывали его почти полностью.

Марена попивала чай из блюдца, в полуха слушая гостя. Вообще, гости у ведьмы были постоянно. То Водяной придёт, баранок поесть, правда с первых морозов он в спячке. То Леший с нескончаемым запасом историй. То ещё кто заглянет. Когда-то Марена ушла в лес от людей, чтобы быть одной. Но, увы, соседи есть везде. Ведьма давно уже привыкла к нескончаемому чаепитию, особенно зимой, когда большинство зверей в спячке, а старому Лешему не с кем поговорить.

–… И я ему ка-а-ак дал промеж рогов!.. Подай пряника… А он ка-а-ак… – Леший резко повернулся в сторону двери и замолк. В дверь еле слышно постучали. Марена махнула рукой и дверь отворилась. На пороге стоял волк. Он спешно зашёл в дом.

– Ты по делу, али так, погреться? – прищурился Леший. – Ежели погреться – то шиш тебе. Ты зверь лесной, пушистый, к морозу привычный…

– Там витязь, – перебил волк Лешего, поближе садясь к печке. Марена подняла бровь и волк продолжил. – Распевает на весь лес, что подвиг совершит. Мол, ведьму злую рубить едет.

– Спасибо, что предупредил, – тихо сказала Марена и протянула волку пряник. Тот его не жуя проглотил и направился к двери. Уже на пороге он обернулся и добавил.

– Ты, бабушка, когда его превратишь в кого али так замучаешь – коняшку его оставь в лесу. Весна скоро, волчица брюхатая, волчата скоро пойдут…

С этими словами волк растворился в ночной темноте. Марена спокойно пила чай, а Леший почёсывал бороду.

– А можно я его…

– Нет, – твердо отрезала Марена. – Может он человек хороший.

– Та я ж не на смерть! – махнул руками Леший и обиженно отвернулся. – Что я – нелюдь что ли, зимой в лесу живого человека морозить! Мне так, чуть-чуть… Повожу кругами, поговорю… И отпущу с миром! А ты! Про меня всякое такое… думаешь.

– Ты ж хозяин леса, а ведёшь себя, как дитя малое!

– Ну чуть-чуть… – взмолился Леший. – Я ради тебя даже перекреститься могу!

– Не богохульствуй в моем доме! Иди, гуляйся с витязем. Только что бы целым его потом из леса вывел!

– Так давай вместе пойдём! Это же твой витязь! По твою шею пришел.

– Нечего мне делать – кости морозить. Старая я уже, чтобы по сугробам за витязями ползать…

Витязь ехал верхом на бравом коне, во всю глотку распевая, какой он молодец и удалец. В руках меч и щит, весь в кольчуге, шлем железный, борода в инее, щеки красные.

– Как он только в своих железяках не мёрзнет? – прошептал Леший. Он и Марена сидели на ветке высокой сосны, время от времени "поворачивая" витязя чуть левее. Витязь разъезжал по кругу уже не первый час, Леший за ним заметал следы.

– Скука смертная, – сказала Марена. – Он до сих пор не понял что по кругу ходит. Я домой пошла. Утром расскажешь.

– А ну стой! – крикнул Леший и закрыл себе рот. Витязь встал и начал с опаской озираться по сторонам.

– Кто здесь? – дрожащим голосом спросил витязь. Марена хихикала, Леший тихо спустился, спрятавшись в кустах.

– Я – хозяин леса! – грозным голосом почти зарычал он.

– А ведьм у вас не водиться? – чуть помедлив спросил уже более уверенно витязь.