Маргаритка и чертополох

Глава 17

Остаток дня Маргарет занимала себя чтением и шитьем, но тревога не отступала. Мысль, что Кайден попытается освободить родных и угодит в ловушку, назойливо свербела в голове. Надо бы разузнать об этих заключенных побольше.

— Скажи, — спросила она у Эбигейл, когда та помогала ей переодеться к ужину, — это правда, что у нас в подвале сидят якобиты?

Горничная застыла с платьем в руках и изумленно взглянула на Маргарет.

— Я… кое-что об этом слыхала, мадам, — сдержанно ответила она.

— А ты случайно не знаешь, кто они такие?

Несколько секунд Эбигейл, прищурившись, смотрела на нее.

— А почему вас это интересует, если позволите спросить? — наконец осведомилась она.

Маргарет заколебалась. Стоит ли ей доверять? Что, если она шпионит на мужа? Но другого источника информации у нее нет, так что придется рискнуть.

— Ты, должно быть, слышала, что меня похитили по дороге сюда? — начала она.

— Слышала, мадам, — кивнула Эбигейл.

— Ну так вот, в качестве выкупа похититель потребовал у моего мужа отпустить этих заключенных.

— Хм… — Горничная наморщила лоб.

— Вот потому-то мне и интересно узнать о них побольше, — закончила Маргарет.

— И… кем же был этот похититель? — осторожно спросила Эбигейл.

Маргарет напряглась. С чего это служанку интересуют такие подробности?

— Не знаю, — буркнула она. — Да и какая разница?

Эбигейл отвела взгляд.

— Вы правы, миледи, простите мое любопытство.

Она надела на Маргарет верхнюю юбку и принялась завязывать тесемки.

— Так ты что-нибудь знаешь о них? — напомнила Маргарет, когда Эбигейл расправляла подол.

— Нет, миледи, я их ни разу не видела, — ответила та, а затем сунула руку за пазуху и достала флакон. — Вот, я принесла вам говяжьей крови, как и обещала.

— Спасибо!

Маргарет взяла пузырек и спрятала в ящик стола. Ей не давал покоя вопрос: шпионит ли служанка на Рэдклиффа? Что, если тот велел ей втереться в доверие и вынюхать подробности про плен? Надо быть с ней начеку!

***

Чем сильнее сгущались сумерки за окном, тем неспокойнее становилось на душе. За ужином Рэдклифф намекнул, что ночью собирается ее навестить. Вернувшись к себе, Маргарет села вышивать, но узор так и не продвинулся дальше пары стежков. От волнения дрожали руки и сводило живот. Получится ли на этот раз? Может, сказаться больной? Но что толку, это лишь отсрочит неизбежное.

Вдруг в мозгу вспыхнула мысль, от которой Маргарет выронила иглу.

«А что, если я беременна?» — в ужасе подумала она.

Вот уже несколько дней как у нее должны были начаться женские недомогания, но они все не приходили. Перед свадьбой мать объяснила, о чем именно такая задержка может говорить. Вдруг семя проклятого Бойда укоренилось в ней, и она носит в чреве его отродье?

Маргарет вскочила с кресла и заметалась по комнате. Нет, такого не может быть, ведь это было всего лишь один раз… Или может?

Что же делать? Избавиться от беременности? Но как? Да и грешно… Остается лишь выдать ублюдка за дитя Рэдклиффа, но для этого надо хотя бы раз лечь с ним в постель. Выхода нет, придется переступить через себя и соблазнить его.

В памяти промелькнула вереница кавалеров, падающих к ее ногам. Все они считали ее неотразимой. Маргарет взглянула на себя в зеркало. В замке мужа она снова начала краситься, но к вечеру кожа задыхалась под толстым слоем белил и невыносимо чесалась. Вчера перед брачной ночью Маргарет умылась и предстала перед мужем ненакрашенной. Может, в этом и была ее ошибка? Сегодня она не допустит такой промашки!

Когда Эбигейл раздевала ее перед сном, она велела:

— Подай мне другую рубаху. Ту, в кружевах.

Горничная понимающе усмехнулась и достала из гардероба тончайшую как паутина сорочку. Надев ее, Маргарет посмотрела на себя в зеркало и смутилась: она казалась практически голой. Ткань струилась по телу словно вода, и даже в полумраке сквозь нее просвечивали соски и темный треугольник внизу живота.

— Не слишком ли развратно? — спросила Маргарет, чувствуя, как пылает лицо.

— В самый раз! — заверила Эбигейл. — Только еще наденьте чулки.

— Зачем?

— Мужчины такое любят.

— Что ж… спасибо за совет, пожалуй, так и сделаю. Подай мне чулки и можешь идти.

Когда за горничной захлопнулась дверь, Маргарет натянула белые шелковые чулки и села за туалетный столик. Открыв баночку, она принялась наносить на лицо белила.

Слой за слоем она накладывала косметику, пока отражение не стало напоминать фарфоровую маску. Затем прилепила мушку над верхней губой и, поднеся поближе свечу, внимательно осмотрела себя. Густо накрашенное лицо совершенно не гармонировало с распущенными темными волосами.

«Нет, так не пойдет! — решила Маргарет. — Надо позвать Эбигейл, пусть она сделает мне прическу».

Ложиться в постель с напудренными буклями не хотелось, но красота требует жертв. Она потянулась к звонку, но тут в дверь постучали.

Сердце учащенно забилось. Маргарет кинулась к кровати, легла на нее и томно изогнулась в соблазнительной позе, хотя больше всего на свете ей хотелось забиться под одеяло и никогда оттуда не вылезать.

— Войдите! — сказала она.

Дверь открылась, и в комнату вошел муж. Сегодня на нем был голубой узорчатый камзол, а на голове красовался парик.

«Надо было все-таки сделать прическу», — вздохнула Маргарет.

Взгляд Рэдклиффа неспешно скользнул по ее телу, и она ощутила холодок, будто по коже ползет змея. Маргарет невольно передернула плечами, но, собравшись с духом, призывно выпятила грудь.

Рэдклифф поморщился. Он подошел поближе и требовательно протянул ей руку. Маргарет встала, ухватившись за его ладонь, и муж осмотрел ее с головы до ног.

— Лучшая красота та, что скрыта, — назидательно произнес он. — Сними это!

Маргарет недоуменно уставилась на него.

— Сними сорочку! — повторил он.

Окончательно сбитая с толку, она разделась, а затем, прикрывая руками грудь и лобок, вопросительно посмотрела на мужа.

Тот, не задерживая взгляда на ее теле, снял свой камзол и протянул ей.

— Надень.

— Х-хорошо, — пробормотала Маргарет и сделала, что он просил.

Рэдклифф принялся застегивать на ней пуговицы, а она, стоя перед ним в мужском платье и чулках, сгорала от стыда. Неужели своим непристойным видом она оскорбила его добродетель? Или без одежды она столь безобразна, что ему противно на нее смотреть?

Закончив с пуговицами, муж провел рукой по ее волосам и собрал их в кулак.

— Слишком длинные, — заявил он. — Нужно остричь.

— Зачем? — ужаснулась Маргарет.

— Так удобнее носить парик.

С этими словами он стащил с головы свой парик и провел рукой по ежику темных волос.

Некоторые модницы при дворе сбривали свою шевелюру и носили пышные белокурые парики, но Маргарет предпочитала укладывать и пудрить собственные волосы, хоть это и занимало целую вечность. Она любила свои густые, шелковистые локоны, и не собиралась их отрезать.

— Мне ничего не мешает, — парировала она.

Рэдклифф собрал ее волосы в хвост, закрутил, прижимая к затылку и нахлобучил на голову Маргарет свой парик.

Ее разобрал смех. Кто бы мог подумать, что ее муженек такой озорник! Она взглянула на себя в зеркало. Даже в мужском парике и камзоле она совершенно не походила на мужчину. Нежный овал лица, округлая грудь, плавные изгибы талии и бедер выдавали ее истинный пол.

Рэдклифф прижался к ее спине, и Маргарет ощутила тяжелое дыхание у себя на затылке. Рука скользнула ей под камзол и стиснула голый зад. Ей стало не по себе. Снова он за свое! Уж лучше бы как Бойд — просто повалил на кровать и сделал, наконец, то, что должно.

В следующий момент муж шлепнул ее по ягодице, подталкивая к постели. Ну наконец-то! Маргарет хотела лечь, но Рэдклифф не дал.

— Нет. Встань как вчера! Прогнись!

Мысленно чертыхнувшись, она ухватилась за столбик кровати и оттопырила зад. Муж навалился со спины, и принялся елозить чем-то гладким у нее между ягодиц. Маргарет догадалась, что он достал свой детородный орган из штанов. По ощущениям тот не казался особо твердым. Может, она должна что-то сделать, чтобы его возбудить?

— Я… — начала было она, но Рэдклифф ее осадил.

— Тихо! Молчи! — приказал он.

Маргарет чувствовала, как он дергает рукой свой «инструмент» и водит головкой по ее промежности. Член стал чуть тверже, и муж, подавшись вперед, попытался запихнуть его в анус.

— Да не туда! — не выдержала Маргарет.

Она привстала на цыпочки, чтобы бедра оказались повыше, и подставила «парадный вход».

Рэдклифф что-то невнятно буркнул, но все-таки нацелился куда надо. Маргарет зажмурилась и крепче ухватилась за столбик. Все еще свежи были в памяти болезненное проникновение и последовавшие за этим грубые толчки…

Но страх оказался напрасным: член обмяк, и с таким же успехом можно было попытаться вогнать дождевого червя в его нору.

— Нет, — разочарованно бросил муж, — сегодня ничего не выйдет. Наверное, я слишком устал.

Он стащил с Маргарет свой камзол и парик и ушел.

***

На востоке занималась заря. Кайден гнал коня через заболоченный луг. Ветер свистел в ушах, хлюпала вода, комья мокрого торфа летели из-под копыт.

Скорее! Нужно добраться до Кладах Арда пока окончательно не рассвело. После неудачи с Гленной, Кайден покинул замок лэрда, никому ничего не сказав. Он просто не мог там больше оставаться, да и не хотелось объясняться со стариком.

«Мне там не место! — билось у него в голове. — Мне нигде не будет места, пока не выполню обещание, данное сестре».

Напрасно он затеял всю эту возню с похищением Маргарет — только время зря потерял. Лучше бы пробрался в замок, как и намеревался. Тогда с ним были его люди, да и Рэдклифф не знал, что кто-то очень заинтересован в том, чтобы освободить пленников из тюрьмы. А теперь этот шлюхин сын все знает и будет начеку.

Кайден уехал ночью, не попрощавшись. Даже Хэмишу ничего не сказал. Тот бы вызвался ехать с ним, а Кайден не хотел, чтобы кто-то из-за него рисковал.

«Это мое дело, — рассудил он. — Нечего вовлекать парней. Если все пойдет прахом, то им не поздоровится. У них жены, дети. А если сгину я, то никто не станет по мне горевать».

Он вернулся мыслями к своему плану. В замок ведет потайной ход. Конечно, за два года, что Рэдклифф хозяйничает там, он вполне мог на него наткнуться… Но попробовать стоит.

Ребят, скорей всего, держат в подвале. Кайден содрогнулся, вспомнив сырые стены, ржавые решетки и лязг холодных цепей. Но самым страшным звуком был скрежет засова. Это значило, что Рэдклифф идет к нему.

Перед глазами вдруг сгустился кровавый морок, и Кайден будто снова очутился там. В подвале своего замка, в стылой камере, пропитанной вонью крови и нечистот.

Скрип задвижки вгрызается в мозг ржавой пилой. Медленно, издевательски медленно открывается дверь, и на пороге, в зыбком мерцании факела появляется он.

Кайден с трудом поднимает голову, смотрит на своего мучителя из-под слипшихся волос, и волна тошнотворного ужаса захлестывает с головы до пят. Что этот гнусный извращенец придумает на этот раз?

Рэдклифф с усмешкой смотрит на него, его глаза зловеще поблескивают в темноте. Он не торопится, любит подольше помучить жертву в неведении…

Лошадь споткнулась о камень, и встряска вернула Кайдена в реальность. Ладони взмокли, сердце бешено отстукивало ритм. Проклятье, если так пойдет и дальше, то он не сможет спасти парней. Стоит ему оказаться в подвале, нахлынут воспоминания, и он превратится в бесполезный, трясущийся от страха кусок дерьма.

— Черт подери! — процедил Кайден, до боли стиснув поводья. — Надо взять себя в руки, иначе добром это не кончится.

Небо разгоралось все ярче, подсвечивая розовым стелющийся по долине туман. Вот вдали сквозь клубящуюся пелену проступили знакомые очертания башен. Раньше Кайден любил возвращаться домой. В такие моменты он вспоминал, как отец брал его мальчишкой в свои поездки. Сажал в седло впереди себя и рассказывал увлекательные истории о роде Мактир.

Позже, став хозяином замка, Кайден, подъезжая к нему, почти каждый раз замечал на башне женскую фигурку с развевающимися золотистыми волосами. Фиона неизменно ждала его домой, и на душе становилось теплей.

А теперь все ушло. Фиона мертва, и Кладах Ард больше ему не принадлежит. Проклятый Рэдклифф уничтожил, растоптал его жизнь! Даже воспоминания, и те испоганил, ведь теперь, при приближении к родовому гнезду, на ум приходят не приятные моменты, а надругательство над Фионой и те мерзости, что Рэдклифф творил с ним самим…

Рука потянулась к фляге. Кайден глотнул виски, и на миг зажмурился, чувствуя, как в желудке растекается тепло.

«Подбери слюни, слабак!» — приказал он себе.

У него сейчас только одна цель — спасти парней. А уже потом, когда они будут в безопасности, можно подумать о мести.

Как же ему хотелось вцепиться Рэдклиффу в глотку! Вырвать кадык, размозжить гортань, выдавить глаза и заставить сожрать… Правда, в глубине души Кайден знал: даже если ненавистный враг умоется собственной кровью, все равно, ни Фиону, ни прежнего Кайдена уже не вернуть.

Почти рассвело, туман развеивался, обнажая вересковые луга. Кайден понял, что оставаться в долине опасно: стражники могут углядеть его с крепостной стены.

Натянув поводья, он направил лошадь в холмы. Там есть несколько пещер, где можно переждать до темноты. А ночью он подберется поближе к замку. По огням и движению факелов разведает, как расставлены часовые, и сколько в гарнизоне солдат. А потом решит, как лучше всего осуществить свой план.