Маргаритка и я

Капитан Грант и юнга Вильямс

Мы с Маргариткой купили лодку. Да, представьте себе, купили лодку. Все нам удивляются: ведь лодка — вещь совершенно непрактичная, особенно у нас, в Софии. Но мы с Маргариткой многозначительно заговорщически усмехаемся. Мы же с нею старые славные черноморцы (мы родились в Бургасе), и для нас лодка — нечто вроде хлеба насущного. Разве можно себе представить черноморца без лодки? Или, по-вашему, они такие же обыкновенные люди, как все, да? Нет, совсем не так! И потом, у нас имеются тайные планы. Мы давно мечтаем совершить вдвоем кругосветное путешествие. Теперь эта мечта может осуществиться. Правда, сперва мы совершим это кругосветное путешествие по нашему искусственному озеру, но когда мы станем в этих делах поопытнее…

Нет, мы наверняка в недалеком будущем чем-нибудь вас удивим. И, может быть, вы увидите в журнале «Дружинка» наши увенчанные славой портреты.

Как бы то ни было, но лодка куплена, и дело сделано. Мы нанимаем повозку и доставляем ее домой. На пороге нас встречает мама.

— А это еще что? — спрашивает она, нахмурив брови, и показывает на три пакета с нашей покупкой.

Мы с Маргариткой переглядываемся и наконец, набравшись мужества, отвечаем:

— Лодка.

— Что-о-о?

— Лодка, — повторяем мы и отходим от нее на два шага назад. — Самая обыкновенная резиновая лодка…

— Даже паруса есть, — добавляет Маргаритка и прячется у меня за спиной.

— Прекрасно! — говорит мама со спокойствием, предвещающим бурю. — А где вы взяли деньги, уважаемые?

Не могла все же миновать нас эта горькая чаша! Хотя мы, черноморцы, люди не робкого десятка, но следует чистосердечно сознаться, что мы ужасно боялись этого вопроса.

— Накопили денег и вот купили… — говорит Маргаритка, все еще не выходя из-за моей спины. — И из моей копилки все пошло сюда.

Я тоже начинаю что-то бормотать себе под нос. Но маму обманывать не годится. В конце концов мы сознаемся, что влезли в небольшие долги.

— Так! — терпеливо выслушивает нас мама. — Но ведь ребенок до сих пор без пальто!

— Мне совсем не нужно пальто.

— О-о-о-о! А без этой дурацкой лодки тебе никак не обойтись?

— Она нам нужна, мы будем совершать на ней кругосветные путешествия, — смело выходит вперед Маргаритка. — И лодка вовсе не дурацкая, а резиновая.

Как ни велико было негодование мамы, она все же не удержалась от смеха. Мама только с виду строгая женщина, а в сущности у нее очень, очень доброе сердце. Надо же учесть, что она и сама из Бургаса. У нее тоже есть моряцкая жилка. Увидев маму смеющейся, мы освобождаемся от оцепенения и, перебивая друг друга, обещаем и ее взять в путешествие.

— Делайте что хотите, мне все равно! — пытается мама снова стать серьезной. — Я больше не могу, сдаюсь!..

Она, хлопнув дверью, уходит на кухню, но мы знаем, что означают подобные ее поступки — конфликт улаживается. Буря миновала, и мы можем спокойно заниматься нашим делом.

Мы вносим пакеты в гостиную и засучиваем рукава. Нам предстоит первый раз собрать лодку. Принявшись за это с огромным воодушевлением, мы вскоре убеждаемся, что работа не спорится. Нет у нас ни руководства, ни железной моряцкой дисциплины. Каждый копается в пакетах, извлекает что попадется под руку; разные детали, болты, гайки уже валяются по всему полу.

— Так дальше не пойдет! — говорю я. — Надо избрать капитана.

Маргаритка радостно хлопает в ладоши. Ну конечно, на море всегда так: один приказывает, а другие сознательно и беспрекословно подчиняются! Сейчас же приступаем к избранию. Капитаном единодушно избираюсь я.

Остальной персонал распределяется следующим образом: мама — главный кок, Маргаритка — моряк.

— Но, папа, — задумчиво говорит она, — когда мы выйдем в море, я и тогда буду зваться Маргариткой?

— А как же?

— Моряк — и… Маргаритка!.. А можно, я буду юнга Вильямс?

Я поворачиваюсь к ней спиной, ибо капитану при исполнении служебных обязанностей смеяться не полагается. Вскоре я опять делаюсь серьезным и строгим, как того требует мое положение.

— Ладно, пусть будет так! В таком случае, я буду капитан Грант.

— Вот так здорово! — подпрыгнул новоявленный юнга. — А мама?

— Ну, решай сам!

— Совсем смешно, если она будет негритенок Снежок. Ведь он тоже был поваром. Как ты считаешь, папа?

— Хорошо, но ведь она белая.

— Ничего. Мы ее вымажем гуталином.

Тем временем мама, ничего не подозревая, зовет нас обедать. А ведь нам сейчас совсем не до еды. Работа над сборкой лодки кипит, мы трудимся, не зная усталости, как и подобает настоящим морякам.

— Юнга Вильямс! — кричу я с капитанского мостика, образованного из двух стульев.

— Есть, сэр! — отвечает по-моряцки юнга Вильямс и становится передо мной навытяжку, руки по швам.

— Подай мне часть номер три!

— Слушаю, сэр!

И часть номер три находит свое место. Мало-помалу то, что мы собираем, становится похожим на лодку. Но именно тут мы попадаем впросак.

Дверь гостиной открывается, и выходит разъяренный кок. Он размахивает длинной деревянной ложкой и сердито смотрит на нас.

— Сколько раз я должна вас звать? — негодует Снежок и уже грозится ложкой.

— Мама, не трогай его! — старается оберегать мой авторитет юнга Вильямс. — Он капитан.

Но это не помогает.

— Вам бы только командовать! — кричит неумолимый кок. — Сейчас же идите есть. Все давно остыло…

Ничего не поделаешь, приходится подчиняться. Ведь наша мама в субординации и дисциплине ничего не понимает.

Мы садимся за стол.

— Фу, фасоль! — хмурится юнга Вильямс и отодвигает тарелку.

— Раз тратите деньги на лодки, придется есть фасоль, — заявляет кок.

Этот упрек больше относится ко мне, поэтому я строжайше приказываю:

— Юнга Вильямс, сейчас же съесть все, всю фасоль дочиста!

Юнга неодобрительно косится на меня: приказ отдан не совсем по-моряцки. Но лицо у меня словно каменное.

— Слушаюсь, сэр! — отвечает он вполголоса и покорно принимается за фасоль.

Юнга съедает и крем-карамель, которая обычно остается недоеденной.

— Это ваша моряцкая дисциплина начинает мне нравиться, — смягчается наконец повар Снежок. — Придется нам применять ее и на уроках музыки.

— А моряки на пианино не играют, — робко возражает юнга.

— Посмотрим, играют или нет.

Затем мама одевается и уходит по своим делам.

— Где это видано, чтоб моряк играл на пианино! — уже более смело говорит юнга Вильямc. — Верно, капитан?

Я киваю головой, но не очень уверенно.

Мы возвращаемся в гостиную. Окончательно собрав лодку, мы поднимаем белые паруса и всю вторую половину дня путешествуем по морям и океанам.

Питаемся мы сырой рыбой, альбатросами и плавниками акул. На нас нападают пираты, но мы их побеждаем, запираем в гардероб — пускай там хорошенько нанюхаются нафталина!

После этого мы отправляемся на Южный полюс — нам необходимо поймать там двух пингвинов и приручить их. Но вдруг оказывается, что уже десять часов, — с наступлением этого времени всем юнгам на свете полагается быть в постели.

— Папа, ну давай поймаем пингвинов! — упрашивает Маргаритка. — Вот он, Южный полюс. Всего в двух шагах.

— Юнга Вильямс, — вытягиваюсь я во весь рост, — во-первых, я тебе не папа, а капитан Грант, а во-вторых, тебе известно, что приказы капитана выполняются немедленно и безропотно.

— Слушаюсь, сэр! — склоняет голову пристыженный юнга.

И через пять минут он в постели. Не успел я его как следует укрыть одеялом, как он уже уснул, уснул крепко, по-моряцки.

Каких только удивительных снов он не увидит в эту ночь!