Удачливый крестьянин, или Мемуары господина - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Мариво (ч. notes)

Примечания

Первое издание романа Мариво «Удачливый крестьянин» вышло в Париже в 1734 (чч. I–IV) и 1735 (ч. V) годах. Книгу напечатали известные парижские издатели отец и сын Про. При жизни автора «Удачливый крестьянин» переиздавался многократно, как в Париже, так и в Гааге, Амстердаме и Франкфурте-на-Майне. Сам Мариво не имел никакого отношения к этим перепечаткам, поэтому единственно достоверным текстом романа следует считать текст первого парижского издания. Между тем, почти два столетия постоянно переиздавался не подлинный авторский текст, а его переработка, порой, весьма значительно отличающаяся от оригинала. Фальсификация текста романа зашла особенно далеко в издании собрания сочинений Мариво, предпринятом в 1825–1830 гг. Мишелем Дювике и Полем Дюпором. Они заменяли «неудачные» по их мнению слова, вычеркивали фразы, разбивали свойственные писателю длинные предложения на короткие, придав роману характер рубленной прозы. Новации Дювике-Дюпора кочевали из издания в издание в течение всего XIX и первой половины XX в. – вплоть до критического издания, осуществленного известным писателем и литературоведом Марселем Арланом (Маrivaux. Romans suivis de récits, contes et nouvelles. Texte présenté et préfacé par Marcel Arland. Paris, Gallimard, «Bibliothèque de la Pléiade», 1949). Лишь в 1959 г. благодаря тщательным библиографическим и текстологическим изысканиям профессора Сорбонны Фредерика Делоффра, одного из лучших знатоков жизни и творчества писателя, появилось критическое издание «Удачливого крестьянина», возвратившее роману Мариво его первоначальный, подлинный вил (Маrivaux. Le Paysan parvenu. Texte établi, avec introduction, bibliographie, chronologie, notes et glossaire par Frйdйric Deloffre. Paris, Gamier Frиres, 1959). Наш перевод сделан по этому изданию.

Публикуя роман в 1748 г. (издание в 2-х томах, напечатанное Про-отцом), Мариво присоединил к пяти частям книги «Общий предметный указатель», на подобие тех, которые помещались в изданиях его морально-нравоописательных журналов. Тем самым писатель хотел подчеркнуть морализаторский характер книги и облегчить ее чтение. Поэтому в указателе фактически расписано все содержание романа, что не представляет особого интереса, но ряд характеристик и оценок Мариво весьма показателен и будет отмечен в примечаниях.

1

Владелец имения – В XVIII в. все большее количество земель скупалось представителями буржуазии, постепенно отнимавшей у дворянства его оплот – земельную собственность. Купив землю (часто вместе с родовым дворянским замком), буржуа становился помещиком, «сеньером» данной местности, приобретая не только собственность, но и феодальные «права» Крестьяне становились его «вассалами» в том смысле, что пользовались его землей; оставаясь лично свободными, они находились в экономической зависимости от помещика, платя ему очень значительный натуральный оброк, так называемый «шампар», достигавший порой четверти урожая. Таким образом, в стране строго соблюдался старинный феодальный принцип «нет земли без сеньера», но другой принцип – «нет сеньора без законного титула» – применялся далеко не всюду.

2

Я… восхищался. – Такие же чувства испытывала и впервые попавшая в Париж молодая Марианна, героиня другого романа Мариво: «Не могу вам передать, что я почувствовала, увидев большой шумный город, его народ, его улицы. Мне это показалось просто лунным царством; я была сама не своя, прямо себя не помнила; я смотрела вокруг, широко раскрыв глаза от удивления» (Mapиво. Жизнь Марианны. М., 1968, стр. 39). В начале XVIII в. Париж был действительно одним из самых больших, густонаселенных городов Европы; он насчитывал около 29 000 домов и 850 000 жителей. Монтескье в «Персидских письмах» вкладывает в уста перса Рики следующее описание города: «Париж так же велик, как Испагань. Дома в нем очень высокие; право, можно подумать, что все обитатели их – звездочеты. И, разумеется, город, в котором шесть-семь домов нагромождены друг на друга, крайне многолюден, так что когда все выходят на улицу, получается изрядная толчея» (Письмо XXIV). Такое впечатление Париж производил на путешественников на протяжении всего XVIII в.

3

В своем журнале «Кабинет философа», выходившем в 1734 г., Мариво поместил пространное рассуждение о кокетках, перекликающееся с мыслями, изложенными в романе. Осуждение кокеток было для писателя важно, так как в них он видел еще один вариант ханжества и притворства. В «Кабинете философа» (л. 5) Мариво отмечает, что «кокетка умеет лишь нравиться, и не умеет любить», что душа у нее черства, а сердце как камень, что ее доброта продиктована не сердечным порывом, а расчетом и т. д. (См. Marivaux, Oeuvres complиtes, t. IX, P. 1781, p. 614–621).

4

В XVIII в. дети из богатых семей, как правило, начальное образование получали дома. Обычно первые уроки давал ребенку местный кюре, монах соседнего монастыря или специально нанятый учитель. Получив начатки знаний, подросток мог быть отдан в коллеж, где заканчивал образование. Коллежей в Париже в начале XVIII в. было множество, некоторые существовали еще с XV в., причем все в том же самом, часто очень неудобном, пришедшем в ветхость помещении. Система воспитания и курс наук были во всех коллежах приблизительно одинаковы, но наиболее славился «Коллеж Людовика Великого», в котором учились дети аристократии.

5

Викариями в католической Франции назывались помощники приходских священников, кюре, в отсутствие последних выполнявшие их обязанности Очень часто викарии бывали домашними учителями и руководили местными приходскими школами. Должность викария известна с XII в.

6

Почтовые бюро были основаны в Париже уже в начале XVII в., но они принимали к доставке только корреспонденцию, адресованную в другие города. «Малая почта», обслуживающая только Париж и пригороды, возникла лишь в середине XVIII в. по проекту Шамуссе (см. о нем прим. 19 к части первой), хотя первые попытки в этом направлении делались еще в 1673 г. Во времена Мариво для передачи писем пользовались обычно пешими или конными посыльными.

7

Лиар был одной из самых мелких медных монет, равной четверти су. Известен с XV в.

8

Ошибка Мариво: вначале эту горничную он назвал Жавоттой.

9

Полный пистоль был равен в то время приблизительно одиннадцати золотым франкам. Во Франции пистоли появились в XVI в., попав туда из Испании или Италии. В сложной монетной системе дореволюционной Франции пистоль был уже устаревшей денежной единицей и почти не чеканился в XVIII в. Пистолями также иногда назывались золотые луидоры Людовика XIII и вообще всякая золотая монета крупного достоинства. Су с крестиком стоило несколько дороже, чем обычное су, равнявшееся одной двадцатой франка.

10

Комиссионеры выполняли очень разные дела, поэтому можно говорить о мелких комиссионерах, бегавших с поручениями, делавших для других покупки и т. д., и комиссионерах крупных, владельцах лавок, трактиров и т. п., перепродававших мелким торговцам товары, покупаемые у оптовиков. Именно такие комиссионные дела ведет брат Жакоба в анонимном продолжении романа.

11

Браку с подобной Женевьевой. – Мариво имеет здесь в виду довольно частые случаи женитьбы предприимчивых простолюдинов на содержанках и горничных знатных господ. В этом смысле перед глазами писателя была блистательная карьера Поля Пуассона-Бурвале (? – 1719), который, женившись на Сюзанне Гиврон, служанке маркизы де Сурш, сделал быструю карьеру и стал одним из самых богатых людей Парижа.

12

Именуют харчевнями. – Харчевни были чем-то вроде общественных столовых и одновременно гостиниц низшего класса. В первом этаже обычно располагалась общая комната с очагом, служившая и столовой и кухней. В верхнем этаже (а иногда это были мансарда или просто чердак) помещались комнаты для постояльцев. В романе «Жизнь Марианны» (ч. II) Мариво описал одну из таких харчевен с их теснотой, убогой обстановкой и сомнительными постояльцами.

13

Новый Мост соединяет оба берега Сены, проходя через западную оконечность острова Сите. Это один из самых прославленных мостов Парижа. Заложен в 1578 г. при Генрихе III, открыт в 1603 г. Генрихом IV. В XVII и XVIII вв. это было излюбленное место прогулок парижан, вообще один из центров городской жизни. Сохранилось немало его описаний, в том числе в «Картинах Парижа» Мерсье. Фонвизин, посетивший столицу Франции во второй половине XVIII в., сообщал родным: «Есть здесь мост, так называемый Pont-Neuf. Кто недавно в Париже, с тем бьются здешние жители об заклад, что когда по нем ни пойти, всякий раз встретится на нем белая лошадь, поп и непотребная женщина. Я нарочно хожу на этот мост и всякий раз их встречаю» (Д. И. Фонвизин. Собр. соч. в 2-х томах, т. 2. М. – Л., 1959, стр. 439).

14

Бронзовый конь – статуя Генриха IV, изготовленная в 1614 г. в Ливорно по заказу Людовика XIII. С большими трудностями статуя была доставлена в Париж водным путем. В XVIII в. около нее помещались лавочки и лотки мелких торговцев (как и на проходящем рядом Новом мосту), что привлекало сюда публику. В 1792 г. статуя была снята и переплавлена на пушки.

15

Благочестивая женщина, имеющая духовного наставника. – С обычаем иметь духовного наставника боролись еще писатели и мыслители XVII в.; Мольер изобразил пронырливого святошу в «Тартюфе», а Буало – в Десятой сатире. О них писал и Лабрюйер в «Характерах» (III, 36–39). В конце XVIII в. эта тема продолжала занимать писателей; Мерсье в «Картинах Парижа» писал, что духовные наставники заботятся о своем материальном благополучии: «Эти украшенные брыжжами личности умеют быть более или менее полезными и в течение нескольких лет всячески ухаживают за своими покровителями, чтобы попасть в конце концов в их духовное завещание. Со временем они этого достигают, а покамест пользуются прекрасным столом и всеми мелкими благами, которые можно всегда найти в богатых домах» (Л.-С. Мерсье. Картины Парижа, т. I. М. – Л., 1935, стр. 221). В гравюрах и сатирических листках духовные наставники, их щегольство и гурманство также изображались довольно часто. Однако духовные наставники преследовали не только личные цели. Многие из них принадлежали к ордену иезуитов и, проникая в дома и семьи, осуществляли контроль над совестью верующих и полностью подчиняли их своему влиянию. Для Мариво тема духовного наставника была очень важна, он связывал ее с мнимым благочестием и ханжеством, с которыми он, как писатель-моралист, не уставал бороться в своих книгах. Действительно, образ духовного наставника появляется в журнале Мариво «Французский зритель» (л. 19); в романе «Жизнь Марианны» (ч. 3 и 6) героиня встречает эту разновидность духовных особ; наконец, в «Удачливом крестьянине» духовный наставник становится основным противником героя. Возвращается к этой теме и автор последних трех частей книги.

16

Монетная улица – небольшая улочка на правом берегу Сены, недалеко от Нового Моста

17

Ряд деталей в описании дома девиц Абер и первого визита к ним Жакоба, как показал Ф. Делоффр в комментариях к своему изданию романа Мариво, напоминают сцены из «Похождений Жиль Бласа» Лесажа – посещение героем лиценциата Седильо и его ключницы сеньоры Хасинты (кн. II, гл. 1). Однако это совпадение может быть случайным: «Похождения Жиль Бласа» вряд ли стоит рассматривать как один из литературных источников «Удачливого крестьянина».

18

По представлениям магометан, в загробной жизни верующего ждало существование, полное забав, увеселений и чувственных наслаждений.

19

Блюдо… убирали нетронутым и отдавали беднякам. – Благотворительность, вызванная крайним обнищанием народных масс в последние годы царствования Людовика XIV, была характерной чертой общественной жизни XVIII в., выдвинув своих теоретиков и активистов, например, Клода Пиарона де Шамуссе (1717–1773). Однако, часто она носила показной характер, не столько действительно помогая нуждающемуся, сколько оскорбляя его самолюбие. Против такой благотворительности, неотделимой от религиозного ханжества, и выступал Мариво в своих книгах. В «Жизни Марианны» он вкладывает в уста героини следующее рассуждение о благотворительности: «Люди совершают свои благодеяния весьма неуклюже и унизительно для тех, кому они оказывают их! Вообразите себе, как целый час толковали о моей нищете, о сострадании, которое я внушала, да о том, что было бы великой заслугой перед небом сделать доброе дело и помочь мне; говорилось, как христианская вера требует, чтобы обо мне позаботились, а потом шли высокопарные рассуждения о милосердии, напыщенно выражались ханжеские чувства. Никогда сострадание так хвастливо не выставляло напоказ свои печальные обязанности; сердце у меня разрывалось на части от стыда; и раз уж я заговорила об этом, то замечу, что зависеть от помощи иных людей весьма мучительная пытка, – как назвать иначе милосердие, которое не соблюдает душевной деликатности с неимущим и, прежде чем облегчить его нужду, уязвляет его самолюбие? Хороша добродетель, которая доводит до отчаяния своего подопечного! Можно ли считать милосердными всех, кто занимается благотворительностью? Никак нельзя (Mapиво. Жизнь Марианны, стр. 50).

20

Речь идет о следующей фразе из Нового Завета: «Горе миру от соблазнов, ибо надобно прийти соблазнам, но горе тому человеку, чрез которого соблазнам приходить» (Ев. от Матф., XVIII, 7).

21

Точнее говоря, «Земля Бос» – старинная местность на юго-запад от Парижа с главным городом Шартром. В этой плодородной равнине издавна получило широкое развитие сельское хозяйство, в частности, хлебопашество.

22

Сен-Жерве – Старинный парижский квартал на правом берегу Сены, недалеко от Ратуши. Здесь находится старинная церковь (существовала уже в VI в., сооружена вновь в 1494–1620 гг.), в архитектуре которой соединено несколько стилей – готика, ренессанс и барокко. Очевидно, Мариво был крещен именно в этой церкви. В 1717 г. писатель вновь поселился в этом квартале, где прожил несколько лет.

23

Стряпчими («прокурорами») назывались судейские чиновники, подготавливавшие всю документацию перед рассмотрением дела судом, причем, чем больше были объемы «дела», тем большую плату получали стряпчие. Они же назначали адвокатов, что также было выгодным. Жизнь стряпчих и их никому не нужное бумагомарание сатирически изобразил Фюретьер в своем «Мещанском романе» (1666). Должность стряпчего стоила недорого и приносила неплохие доходы, поэтому число стряпчих неудержимо росло; по свидетельству Мерсье, в одном Париже их было более восьми сотен.

24

Хозяин из Ля Валле – Т. е. из долины (от франц. la vallè – долина). Ф. Делоффр в своем издании романа указывает, что в XVII в. существовал по крайней мере один откупщик с такой фамилией (он был внесен в списки судебной палаты в 1647 и 1661 гг.), однако вряд ли Мариво имел его в виду, придумывая фамилию своему герою.

25

Совершить бракосочетание. – В католической Франции обряд бракосочетания состоял из двух операций, не уступавших по важности одна другой. Первой было подписание брачного контракта, точно устанавливавшего экономические взаимоотношения будущих супругов (право на наследование в случае смерти одного из них, совместное владение имуществом и доходами и т. п.). Подписание контракта должно было происходить в нотариальной конторе (поэтому брачные контракты начинались обычно традиционной формулой: «В присутствии советников, нотариусов и проч.» и оканчивался словами: «Написано и скреплено в нотариальной конторе»). Однако для удобства клиентов подписание контракта происходило как правило на дому. Но и в конторе и дома требовалось присутствие свидетелей, скрепляющих документ своей подписью. Фигура нотариуса, составляющего брачный контракт, стала с XVII в. традиционным персонажем французской комедиографии и прозы. Вторым «актом» бракосочетания был обряд венчания в церкви. Здесь также существовал строгий порядок. Сначала делалось так называемое оглашение, затем происходила служба, на которой также обязательным было присутствие свидетелей. Церковный обряд бывал разнообразным: он мог быть очень пышным, но не исключалось и бракосочетание в присутствии одних свидетелей.

26

Свидетели. – Предполагалось, что они – близкие друзья или родственники вступающих в брак. На деле же ими могли быть даже первые встречные. Нередко таких свидетелей просто нанимали. Среди парижского населения постепенно выработалась даже профессия платного свидетеля на свадьбах. Роль свидетелей на подписании брачного контракта и в церкви считалась почетной, особенно гордились этой ролью представители мелкой буржуазии (не забывавшие также о том, что свидетелям полагалось хорошее угощение). Мариво замечает по этому поводу: в «Указателе»: «Для людей определенного сорта совсем не безразлично, быть или не быть свидетелем».

27

В католических странах разрешение на оглашение в церкви выдавал епископ. В Париже этим занимался специальный чиновник его канцелярии. Согласно установившемуся обычаю, оглашение делалось три воскресения подряд, но по особому разрешению брак мог быть заключен и до истечения этого срока.

28

Тайный брак был разрешен церковью и предусмотрен церковным правом. На этот счет находим интересные замечания у французского юриста и богослова конца XVII в. Жака де Сент-Бёва: «Оффициал может разрешить совершить бракосочетание священнику другого прихода, а не того, к которому принадлежит невеста. Он может разрешить это для соблюдения тайны, если вступающие в брак укажут в своем прошении, что они желают быть обвенчаны другим' священником, ибо не хотят, чтобы о их браке стало известно в их приходе» (J. de Sainte-Beuve, Dictionnaire des Cas de Conscience, l. II, P., 1715, p. 83).

29

Действительно, церковное право не запрещало вступать в брак людям с большой разницей в возрасте. Священник, пытавшийся помешать такому браку, действовал противозаконно.

30

Это рассуждение Мариво обычно сопоставляют со следующими словами из комедии Филиппа Нерико Детуша (1680–1754) «Гордец» (1732):

Заплачет женщина – другие ей вослед,

Как будто и на них излилось море бед.

(д. III, явл. 9)

31

Неточность Мариво: о нанятой кухарке говорилось во второй части.

32

Председателем (или президентом) назывался крупный судейский чиновник, председатель местного парламента (магистрата) или одной из судебных палат. В феодальной Франции правосудие вершилось от имени короля, но система судебных учреждений была чрезвычайно запутанной и по существу формально не подчинялась королевской власти. Суд и полиция часто не были разделены, т. к. председатели парижских судебных палат обязаны были не только карать за преступления, но и предупреждать их, следя за строгим исполнением законов и за порядком в городе. Обращение г-жи Абер-старшей к председателю не случайно: именно в его ведении находились, по-видимому, мелкие уголовные дела, каковыми являлись грабежи, мошенничество, банкротства, случаи адюльтера и т. п.

33

Фиакры, небольшие закрытые городские экипажи на двух пассажиров с открытыми высокими козлами, появились в Париже в первой половине XVII в. – первая контора по их найму открылась в 1640 г. в отеле Святого Фиакра (католический святой, живший в VII в.), что и дало название экипажу. По свидетельству Мерсье, в Париже во второй половине XVIII в. было около двух тысяч таких наемных карет.

34

Во время Мариво проведение сквозь строй широко применялось во французской армии как основной вид наказания. Введенное Людовиком XIV, проведение сквозь строй было отменено лишь в 1786 г.

35

Одетый со всей элегантностью, какую допускает одежда. – Речь идет о так называемых «петиметрах», которые первоначально были не просто щеголями. Так стали называть молодых дворян, на которых опирались вожди феодального лагеря (принцы Конде, Конти и др.) во второй период Фронды (1649–1653), когда во Франции разыгралась подлинная гражданская война между сторонниками королевской власти и «фрондерами». Петиметры щеголяли не только изысканными, подчас экстравагантными нарядами, но и независимым, вызывающим поведением. Но постепенно из борцов против королевской власти петиметры превратились в простых светских щеголей, типичных представителей золотой молодежи. Особенно много петиметров появилось при дворе после 1684 г., и мода на них перекинулась в слои зажиточной буржуазии. Группой молодых придворных (Маникан, Тайаде, герцог де Грамон) был даже основан шуточный «Орден петиметров», наподобие Мальтийского, члены которого обязывались вести разгульную жизнь, не верить в женскую любовь и т. д. Лабрюйер в «Характерах» (VIII, 74) имел в виду именно их, когда писал: «Они перестают любить женщин в том возрасте, когда юноши обычно только начинают испытывать это чувство, предпочитают ему пирушки, чревоугодие и низкое сластолюбие; тот, кто пьет лишь вино, слывет у них скромником и трезвенником, ибо неумеренное потребление этого напитка давно отбило у них охоту к нему» (Лабрюйер. Характеры. М. – Л., 1964, стр. 181–182). Немало петиметров было и в первой половине XVIII в., особенно в годы Регентства и первые десятилетия царствования Людовика XV. Образ петиметра не раз изображался в литературе; Мариво посвятил этой теме трехактную комедию «Исправленный петиметр», впервые представленную на сцене театра «Комеди Франсез» 6 ноября 1734 г. (См. критическое издание пьесы, осуществленное Ф. Делоффром: Marivaux, Petit-Maоtre corrigè. Genиve, 1955). В «Указателе» к роману Мариво назвал аббатов «церковными петиметрами».

36

Цитата из поэмы Буало «Налой» (I, 12).

37

Это замечание характерно для эпохи. Мысль о том, что чувствительностью обладают люди по натуре добрые, станет ведущей в так называемой «слезной» комедии (Детуш. Нивель де Ла Шоссе и др.).

38

Стражники с ближней заставы. – Во времена Мариво парижская полиция была весьма, многочисленной и имела строгую организацию, которую дал ей Марк Рене д'Аржансон (1652–1721), ее глава в последние десятилетия царствования Людовика XIV. Она состояла из стражников (archets), следивших за порядком на улицах, и сержантов – полицейских более высокого ранга, командовавших отрядами стражников, но главное – имевших более широкие функции: производивших аресты, первичные расследования, сопровождавших преступника в здание суда и т. п. Существовала также специальная ночная стража, охранявшая Париж ночью. Кроме того, д'Аржансон создал широкую сеть тайных полицейских агентов, которые информировали его о всех событиях в жизни города, о настроении населения и т. п. Вполне естественно, что по полицейскому посту было около каждой из шестидесяти парижских застав, где таможенный чиновник осматривал багаж всех приезжающих и, в случае надобности, взимал соответствующую пошлину.

39

Лекарем… – Речь идет в данном случае о чем-то вроде фельдшера; в отличие от докторов, кончивших Сорбонну и получивших ученую степень, лекари (или хирурги) занимались в основном перевязкой ран, вправлением вывихов и наложением лубков при переломах; если надо, они могли также пустить кровь (что делали также цирюльники). Вполне естественно, что пациентами их были представители простого народа: богатые и знатные обращались обычно к дипломированным докторам.

40

Согласно юридическим нормам тех лет в тюремную камеру помещали сразу только крупных преступников, вина которых была неоспорима. В Париже было немало тюрем; Бастилия и Венсеннский замок предназначались для особо опасных государственных преступников; менее значительных содержали в тюрьмах Бисетр, Сен-Лазар, Сент-Пелажи, и др. Существовали тюремные камеры и в здании суда (Шатле), они не были собственно тюрьмой, в них сажали всех задержанных в том случае, если тяжесть улик не влекла за собой немедленного препровождения в одну из тюрем. Современники часто жаловались на то, что парижская полиция производила аресты по малейшему подозрению, поэтому случалось, что совершенно невинные люди оказывались в компании воришек, пьяниц и бродяг.

41

Уголовный кодекс XVIII в. разрешал подвергшемуся предварительному заключению покупать на свои деньги пищу и необходимые вещи; на это не требовалось особого разрешения тюремщика.

42

Черную одежду носили в XVIII в. государственные чиновники, в том числе нотариусы, судьи всех рангов, высшие полицейские чины, начиная с сержантов, а также члены парижского парламента (органа городского самоуправления).

43

Действительно, во времена Мариво такая улика могла повлечь за собой безоговорочное признание виновности. Во французском уголовном кодексе XVIII в. говорилось: «Если кто-либо будет задержан с обнаженной, покрытой кровью шпагой в руке, поспешно выбегающим из дома, имеющего лишь один вход, если в этом доме будет обнаружен только Что убитый человек, то перечисленные улики являются достаточным основанием для того, чтобы признать виновным вышеупомянутое лицо, выбежавшее из Дома со Шпагой в руке („Traitè de la justice criminelle de France“, t. I. P., 1771, p. 831).

44

В данном случае не городской рассыльный, а тюремный служитель. См. прим. 6 к части первой.

45

В данном случае речь идет о начальнике парижской полиции, носившем звание «генерального лейтенанта полиции» и бывшем сановником, по значению равным министру (хотя официально в кабинет министров он не входил).

46

В дореволюционной Франции подобные действия были широко распространены и предусматривались законом: когда с подсудимого снималось обвинение, он возвращался домой в сопровождении судебного пристава, объявлявшего всему кварталу о невиновности данного лица.

47

Сборщики налогов (malôtiers) были заинтересованы в увеличении размеров и числа последних и быстро составляли значительные состояния.

48

В функцию этих адвокатов входило разбирательство дел частных лиц, переданных в Государственный Совет; таким образом, эти чиновники одновременно исполняли должности и прокурора и адвоката.

49

Обычай делать визиты был распространен в XVIII в. в самых разных кругах общества. Постепенно здесь сложился свой ритуал. Бывали визиты праздничные, поздравительные, траурные, благодарственные и т. д. В богатых домах для визитов отводили специальные дни, когда хозяева принимали; в таких случаях о прибывших докладывал лакей, причем, если гостем была женщина, открывал перед ней обе створки двери в гостиную. Скоро обычай делать визиты перешел из великосветского общества в буржуазные круги. Представители крупной и средней буржуазии, во всем тянувшиеся за дворянством, также назначали приемные дни, но в целом здесь все было проще, поэтому Жакоб идет с визитом к г-же де Ферваль в первый же удобный для него день.

50

В XVII и XVIII вв. умение танцевать считалось непременным качеством светского человека (еще мольеровский господин Журден нанимает учителя танцев). В XVIII в. в особняках знати довольно часто устраивались танцевальные вечера; на масленицу, во время карнавала они проходили каждый день. Танцевали обычно менуэт, который, благодаря своей медленности и плавности, считался наиболее «приличным» танцем; к концу века на смену менуэту пришла кадриль. Бывали, конечно, балы при Дворе, но особенной популярностью у парижан пользовались костюмированные балы в Опере (во время карнавала), где сходились представители различных слоев общества – и знатные аристократы, и простые буржуа.

51

Бургиньон – довольно распространенное имя слуги в комедиографии тех лет (наряду с именами Криспин, Арлекин, Фронтен и Тривелин). Этот персонаж, бургундец по происхождению (что отражено в имени), обычно изображался грубоватым простодушным увальнем.

52

Жасмен, как и Бургиньон, типичное имя слуги (например, в комедии Лесажа «Тюркаре»).

53

Во Франции табак появился во второй половине XVI в. и быстро стал популярен. Вслед за курением пришла мода и на нюханье табака, охватив самые широкие круги светского общества. В XVII в. это получило такое распространение, что Ватикан выпустил специальную буллу, запрещающую нюханье табака в церквах. Тем не менее мода эта продолжала распространяться, причем женщины не отставали здесь от мужчин – в конце XVII и в XVIII в. изящная табакерка была такой же неотъемлемой частью туалета светской женщины, как и, например, веер.

54

Дорога между Парижем и Версалем была одной из самых оживленных, что вполне естественно, т. к. в Версале обычно находился двор и министры. Для сообщения Парижа с Версалем в XVIII в. было организовано постоянное движение различных экипажей. В Версаль можно было съездить фиакром, но это стоило довольно дорого. Значительно дешевле было воспользоваться «карабасом», огромной трехосной каретой, в которой помещалось до 25 человек. Но «карабасы» были медленны и неповоротливы, на дорогу от Парижа до Версаля они затрачивали не менее шести часов. Так называемые «горшки» были значительно быстрее: в них можно было доехать до Версаля всего за два часа, истратив лишь 12 су. Но «горшки» были очень неудобны: это были одноосные повозки с небольшим тентом, и пять или шесть пассажиров, сидевших там в невообразимой тесноте, к концу путешествия были покрыты толстым слоем пыли, промокали до нитки или коченели от холода. Наиболее удобными были почтовые кареты, но стоили они дороже «горшков» и «карабасов», и почтальоны брали пассажиров только тогда, когда было мало почты.

55

В феодальной Франции офицерские должности были заняты исключительно отпрысками знатных семей. Реже встречались выходцы из буржуазии, купившие (за большие деньги) ту или иную офицерскую должность (чаще всего – ротного командира). Как писал Мерсье, «при взгляде на современного офицера, такого на вид легкомысленного, завитого, нарядного, щеголеватого, поправляющего перед зеркалом непослушный локон, никак не скажешь, что это преемник… славных воинов» (Л.-С. Мерсье. Картины Парижа, т. I, стр. 253), Действительно, в середине XVIII в. французские офицеры были в основном светскими молодыми людьми, не лишенными храбрости, но совершенно неприспособленными к командованию их ротами и полками. Этому «светскому» офицерству Мариво сознательно противопоставляет своего персонажа, человека пожилого, заслуженного военного, проделавшего, очевидно, не одну кампанию.

56

Кавалер Ордена Святого Людовика. – Этот орден был учрежден в 1693 г. в память о французском короле Людовике IX (1215–1270), причисленном католической церковью к лику святых (1297). Орден Св. Людовика – золотой мальтийский крест с белой окантовкой и золотыми лилиями в углах – давался за боевые заслуги военным, прослужившим не менее двадцати восьми лет; его девизом было: «Bellicae virtus praemium» («Награда воинскому мужеству»).

57

См. прим. выше о бракосочетании

58

Капелланами назывались придворные священники и духовники крупных феодалов, совершавшие службы в маленьких церквах (капеллах), не являвшихся центром прихода и помещавшихся при замке или городском дворце. В XVII и XVIII вв., когда все дворянство стремилось жить в столице, таких священников появилось в Париже особенно много.

59

Здесь Мариво изобразил своего литературного противника Клода-Проспера Кребийона-сына (1707–1777). Автор «Удачливого крестьянина» был несомненно с ним лично знаком, ибо отец Кребийона – Проспер Жолио де Кребийон-старший (1674–1762), известный в свое время драматург-классицист, был свидетелем на свадьбе Мариво (7 июля 1717) и в дальнейшем оказывал покровительство начинающему писателю. С Кребийоном-сыном Мариво встречался в литературных салонах, в частности на «обедах» у Кейлюса. В 1734 г. Кребийон-сын выпустил роман «Танзаи и Неадарне». В этой книге под псевдоэкзотической оболочкой описывались события из светской жизни Парижа, разоблачались нравы высшего общества, причем автор срывал покров с самых скандальных происшествий, не щадя репутацию лишь слегка замаскированных реальных лиц. За откровенный цинизм и непристойность Кребийон подвергся заключению в Венсенский замок. Лишь хлопоты принцессы де Конти вызволили его оттуда. В своем романе Кребийон зло высмеял стиль прозы Мариво (его романа «Жизнь Марианны», как раз в это время публиковавшегося), чем и следует объяснить резкое выступление Мариво против основной направленности «Танзаи и Неадарне» и вообще против скабрезностей в литературе. Однако его критика романа Кребийона вышла за рамки личной защиты, превратившись в широкое изложение собственных литературных взглядов.

60

Намек на выпада против Мариво, содержащиеся в «Танзаи и Неадарне».

61

Речь идет о более ранних произведениях Кребийона «Сильф» (1730) и «Письма маркизы де М. к графу де Р.» (1732).

62

Лучше бы этих страниц не было. – Мариво имеет в виду эпизод с кротом Мусташем, занимающий три главы в книге Кребийона (см. Crébillon, Tanzaо et Néadarné. P., 1734, t. II, p. 47 – 124).

63

Я … Друг вашего таланта. – Следует заметить, что эти критические замечания пошли Кребийону на пользу. В следующем своем романе («Заблуждения сердца и ума», 1736–1738) он отошел от нарочитого аморализма и эпатажа ранних книг и – вольно, или невольно – в анализе психологии героев пошел по пути Мариво, над которым еще совсем недавно подсмеивался.

64

В речах офицера литературная позиция Мариво выражена очень четко. Писатель выступает против отсутствия логики в развитии сюжета, против нарочитой скабрезности и намеренно грубых деталей, против несообразностей в стиле. Это не значит, конечно, что Мариво ратовал за регламентацию и строгое следование литературным нормам. Наоборот, как раз в это время на страницах своего журнала «Кабинет философа» (л. 7) он страстно отстаивал право писателя на самобытный стиль, на собственную манеру повествования.

65

Свои наблюдения над переживаниями маленького человека, пришедшего на прием к одному из сильных мира сего, Мариво уже ранее изложил, причем, в тех же почти словах, в своем журнале «Французский зритель» (вып. 1, июль 1721). Видимо, эта тема его волновала.

66

Здесь Мариво несомненно развивает мысли Лабрюйера или, по крайней мере, находится в русле той же морально-этической традиции. Лабрюйер писал: «Шампань, встав из-за стола после долгого обеда, раздувшего ему живот, и ощущая приятное опьянение от авнейского или силлерийского вина, подписывает поданную ему бумагу, которая, если никто тому не воспрепятствует, оставит без хлеба целую провинцию. Его легко извинить: способен ли понять тот, кто занят пищеварением, что люди могут где-то умирать с голоду?» (Лабрюйер. Характеры, стр. 128).

67

Эта мысль также перекликается с мыслями Лабрюйера: «Человек иногда рождается черствым, а иногда становится им под влиянием своего положения в жизни. В обоих случаях он равнодушен к бедствиям ближнего, больше того – к несчастьям собственной семьи. Настоящий финансист не способен горевать о смерти своего друга, жены, детей» (Лабрюйер. Характеры, стр. 133).

68

Типичная точка зрения для людей XVIII в., когда все большее значение в обществе приобретало богатство. Мариво, выступавший против сословных предрассудков, стремился противопоставить дворянскому гонору не внушительную тяжесть денежного мешка, а представление о высоких моральных качествах человека вне зависимости от его сословной принадлежности и материального благополучия.

69

Первоначально (с XIII в.) кантонами назывались во Франции небольшие части (чаще всего окраинные) провинции или «земли»; позднее кантон, стал одной из единиц административно-хозяйственного деления страны, составной частью ее провинций.

70

В описываемую эпоху в лесах было очень много волков, и они часто совершали нападения на людей. Газеты тех лет не раз описывали подобные происшествия, предупреждая путешественников об угрожающей им опасности.

71

В те времена морские купания считались весьма эффективным средством против бешенства.

72

Шевалье. – В феодальной Франции титул «шевалье» носили обычно младшие сыновья дворян; согласно правовым нормам тех лет, они не могли рассчитывать на наследство и поэтому старательно делали карьеру. Из них выработался тип предприимчивого светского авантюриста, не гнушающегося ничем для достижения своих целей, в том числе широко использующего свои любовные связи. В XVIII в. «шевалье» стал непременным персонажем комедии (Реньяр, Мариво) и романов из светской жизни (Кребийон-сын и др.).

73

Здесь Мариво повторяет основные мысли своей аллегорической комедии «Собрание Амуров» (1731), в которой любви возвышенной и платонической противопоставляется погоня за чувственными наслаждениями. Сочетать то и другое, избегая крайностей, – вот идеал писателя, провозглашенный в пьесе устами Минервы (явл. XIV).

74

«Подражание Христу» – памятник средневековой латинской литературы; его автором первоначально считался парижский теолог Жан Жерсон (1362–1429); в настоящее время «Подражание» приписывается Фоме Кемпийскому (ок. 1380–1471). Написанное в 1424–1427 г., «Подражание» было переведено на франц. язык уже в 1447 г. В XVII и XVIII вв. была очень популярна стихотворная обработка этого сочинения (на французском языке), сделанная Пьером Корнелем (1651).

75

Католическая церковная служба, в первые века христианства действительно проходившая вечером, впоследствии переместилась к двум или трем часам пополудни.

76

В таких случаях… поднимают крик,… но на помощь не приходят… – Мариво не раз указывал на эту особенность парижской толпы, например, в «Жизни Марианны»: «Такого народа, как в Париже, больше нигде не найдешь: в других местах вы можете увидеть, как народ сначала злобствует, а под конец – полон человечности. Если у него на глазах ссорятся, он поддерживает, натравливает, а если начнется драка, он разнимает. В некоторых краях он нарочно вмешивается, потому что зол по природе своей. А в Париже дело обстоит не так… Народу нужны душевные волнения, и самые сильные волнения ему нравятся больше всего; он хочет и пожалеть вас, если вас оскорбляют, растрогаться, если вас ранят, трепетать за вашу жизнь, если ей угрожает опасность, – вот его наслаждения; и если вашему противнику негде как следует отколотить вас, зрители сами расступятся» (Мариво. Жизнь Марианны, стр. 103–104).

77

Кого Мариво имеет в виду под первым министром – сказать трудно, ибо предполагалось, что события, описываемые в романе, происходят задолго до выхода книги из печати. Можно предположить, что здесь содержится намек на Жана-Батиста Кольбера, возглавлявшего правительство в 1665–1683 гг.

78

В первой половине XVIII в. в Париже существовало одновременно четыре театра: драматические – «Комеди Франсез» (основан в 1680 г.) и «Комеди Итальен» (или «Итальянский театр»; работал в 1680–1697 и 1716–1783 гг.) и музыкальные – «Опера» (основан в 1671) и «Опера-комик» (основан в 1715 г. и просуществовал до 1745 г.). Во второй половине века, особенно в 80-е годы, появляются театры бульваров («Амбигю комик», «Порт-Сен-Мартен», «Одеон» и др.).

79

Поедемте в Комедию, т. е. в театр «Комеди Франсез».

80

В то время здание театра не отапливалось, но для актеров и для особо привилегированных зрителей были специальные теплые помещения около сцены.

81

Наиболее знатная публика помещалась непосредственно на сцене, с обеих ее боков. Таких мест было около пятидесяти. Они были упразднены театральной реформой 1759 г.

82

«Митридат» – трагедия Расина; написана в 1673 г. На этот же сюжет было создано немало драматических произведений, в том числе довольно известная в свое время трагедия Ла Кальпренеда (1637).

83

Можно предположить, что этой актрисой была знаменитая Жанна-Катрин Госсен (1711–1767), одна из лучших исполнительниц этой роли. По крайней мере, автор трех заключительных частей романа указывает именно на нее. Здесь есть известный анахронизм – ведь предполагается, что действие «Удачливого крестьянина» приходится на последние годы XVII в. Но так как в действительности писатель изобразил в книге свое время, отождествление актрисы с Госсен вполне допустимо. Госсен впервые появилась на сцене в 1731 г. и в первый же свой сезон с успехом выступила в комедии Мариво «Собрание Амуров».

84

Однако Мариво не сдержал этого обещания, прервав на этом работу над романом.

85

Это утверждение анонимного автора последних частей романа, пожалуй, ошибочно. При всей близости исходных ситуаций в обоих романах Мариво, их главные герои не только принадлежат к различным социальным слоям общества, но и отличаются друг от друга по характеру: Марианна более пассивна и созерцательна, чем Жакоб, который, в свою очередь, более наивен и простодушен, чем она.

86

Характерной чертой парижской городской жизни XVIII в. были многочисленные кафе, самые прославленные из которых – «Градо», «Прокоп», «Рампоно» – существовали десятилетиями. Это были своеобразные клубы, где завсегдатаи обсуждали новости, спорили по литературным, научным, политическим вопросам. В конце века Мерсье писал, что кафе в Париже было не менее семисот, в некоторых из них «устраиваются академические салоны, где разбирают театральные пьесы, распределяют их по разрядам и оценивают их достоинства. Начинающие поэты шумят там особенно громко, так же как и все, кого свистки вынудили бросить избранную карьеру… В каждой кофейне есть свой оратор» (Л.-С. Мерсье. Картины Парижа, т. I, стр. 181–182).

87

В данном случае автор продолжения неточен: согласно первым пяти частям романа, Жакоб прожил в Париже не более полугода.

88

Автор высмеивает светский жаргон золотой молодежи, так называемых «петиметров»

89

Ле Турне, Никола (1640–1686), французский церковный деятель и проповедник. Сначала был викарием в Руане, затем переехал в Париж, где быстро приобрел известность своими проповедями. Вскоре Ле Турне перебрался в Пор-Рояль и стал одним из видных деятелей янсенизма, течения в католической церкви, во многом близкого к протестантизму и открыто противопоставившего себя иезуитам. Труды Ле Турне – «Катехизис покаяния» (1676), «Принципы и правила христианской жизни» (1686) и др. – были запрещены папой Иннокентием XI за содержащийся в них янсенизм.

90

Жан Дювержье де Оранн, аббат де Сен-Сиран (1581–1643) был прославленным проповедником, одним из пропагандистов янсенизма. Именно благодаря деятельности Сен-Сирана это учение утвердилось в монастыре Пор-Рояль и привлекло многих сторонников. Упоминание Ле Турне и Сен-Сирана, двух видных деятелей янсенизма, заставляет предположить, что и мадемуазель Абер придерживалась этих взглядов.

91

В театре «Комеди Франсез» (в XVIII в.) перед поднятием занавеса играл небольшой оркестр, состоявший из пяти скрипок и пяти других инструментов. Однако для Жакоба игра даже этого скромного оркестра была в диковинку.

92

Мода пользоваться лорнетом была широко распространена на протяжении всего XVIII в., перейдя затем и в XIX в. Мерсье писал по этому поводу в «Картинах Парижа»: «Париж полон безжалостных людей, которые внезапно останавливаются перед вами и уставляются на вас упорным и самоуверенным взглядом. Эта привычка уже не считается непристойной, до такой степени она стала обычной. Женщин, когда на них так смотрят в театре или на прогулке, это не оскорбляет; однако, если бы это случилось в обществе, лорнирующего сочли бы за невоспитанного и дерзкого человека» (Л.-С. Мерсье. Картины Парижа, т. I, стр. 370). Что касается обычая вязать в театре, то он возник лишь во второй половине XVIII в., когда под влиянием пропаганды буржуазных идей светские женщины стремились казаться добропорядочными матерями семейства и без устали вязали в гостях или в театре.

93

Канцелярский чиновник или служащий.… в партере. – Как и в предшествующие века, в XVIII е. в партере не было сидячих мест; в партере стояли, причем часто в страшной тесноте и духоте. Вместе с тем, публика партера была наиболее непосредственной и живой; не от лож, а именно от партера зависел успех или провал пьесы.

94

Действительно, театральные нравы эпохи были описаны в целом ряде художественных произведений, в частности в романе Жака де Ла Морльера (1719–1795) «Ангола» (1746), в котором под покровом ориентализма (роман имел подзаголовок: «Индийская история») давались сатирические зарисовки литературной и светской жизни Парижа. Роман Ла Морльера был довольно популярен, в 1785 г. он был переведен на русский язык Василием Вороблевским.

95

В XVIII в. представители аристократии снимали или покупали небольшие загородные домики, где устраивали любовные свидания или дружеские пирушки. Один из таких укромных домиков описан Шодерло де Лакло в «Опасных связях» (см., например, письмо 10 и др.).

96

Мушки. – В царствование Людовика XV у светских женщин вновь вошли в моду всевозможные помады и пудры, а также мушки, которые делались из черной жатой тафты, имели разнообразную форму и размеры. Светские дамы постоянно носили с собой специальную коробочку для мушек, т. к. они часто отлеплялись, а их требовалось много – по пять-шесть штук сразу. В зависимости от того, куда прикреплялись мушки, они имели определенные названия, например, прилепленная к щеке называлась «галантной», около губ – «кокеткой», в углах глаза – «страстной», на носу – «дерзкой» и т. д.

97

Речь зашла о картах. – Карточные игры были в моде в светских кругах на протяжении всего XVIII в. (как и во второй половине XVII в.). Обычно играли в пикет, тарок, экарте; особенно популярен был ландскнехт. Но он был игрой примитивной и откровенно азартной. В приличном обществе с ним соперничал в популярности ломбер, очень сложная карточная игра, возникшая, очевидно, в Испании. В ломбер играют три человека колодой в 40 карт (обычная колода, из которой вынуты восьмерки, девятки и десятки). Сдается по девять карт, остальные остаются в колоде. Один из партнеров ведет игру, он имеет право снести три карты и заменить их взятыми из колоды, он же назначает козыри. Он считается выигравшим, если возьмет пять взяток; он может взять и четыре взятки – и выиграть, если у его противников не будет на одной руке столько же взяток. В задачу противников играющего входит не дать ему взять нужное количество взяток. Невзятие четырех или пяти взяток называется ремизом.

98

Гано. – Противникам играющего важно иметь как можно больше взяток на одной руке, поэтому тот, у кого сильные карты, может попросить партнера не бить его взятку, а сбросить маленькую карту той же масти (иначе надо идти козырем). Слово «гано» и означает эту просьбу.

99

Величие Науки. – Хотя медицина сделала в XVIII в. известные успехи, на ее поприще продолжало подвизаться изрядное число шарлатанов. Поэтому в художественной литературе и изобразительном искусстве было немало сатирических портретов докторов и их доверчивых пациентов. Мерсье в «Картинах Парижа» отмечает появление особого типа светского доктора, своеобразного «петиметра от медицины», заботящегося о своем костюме и связях в обществе, но только не о здоровье больных.

100

Марэ было одним из старых районов Парижа. Оно расположилось на правом берегу Сены, напротив островов Ситэ и Сен-Луи. Здесь когда-то было большое болото (откуда и название), осушенное уже в XIII в. и занятое под огороды. В 1605 г. Генрих IV решил построить здесь городской квартал с «площадью Франции» в центре. Проект этот не был осуществлен, но район стал интенсивно застраиваться, в течение века здесь появились многочисленные особняки знати (в том числе знаменитые отели Роган-Субиз, Генего, Сюлли, Ламуаньон, Карнавале и др.). К району Марэ примыкает с запада квартал Сен-Жерве. Кроме аристократии в Марэ жило много интеллигенции, а также лавочников и торговцев (ибо рядом был центральный парижский рынок). Сен-Жерменское предместье известно уже с ранних времен (тогда здесь находился одноименный монастырь). Уже при Генрихе IV предместье Сен-Жермен становится самым аристократическим районом столицы; для Марии Медичи отстраивается Люксембургский дворец, возводятся особняки Фалькони, Лианкур, Монтемар и др. Особенно интенсивное строительство велось здесь в первой половине XVIII в., когда на этой территории, лежащей к западу от Латинского квартала, архитектор Жермен Боффран (1667–1754) возвел большое число особняков для разбогатевших откупщиков и финансистов. Судя по топографии «Удачливого крестьянина», Жакоб первоначально жил именно в этом районе.

101

Пасси был западным пригородом Парижа, находясь между городом и Булонским лесом. Долгие годы он служил местом отдыха и загородных прогулок. В 1657 г. здесь были открыты целебные источники, но популярностью они стали пользоваться лишь с начала XVIII в. Светские врачи охотно посылали больных на этот модный лечебный курорт; здесь лечились Ж.-Ж. Руссо, Франклин и др.

102

Этот эпизод во многом повторяет рассказ одного из спутников Жакоба на пути в Версаль в четвертой части романа.

103

Т. е. ясенистов.

104

Принимала визиты, лежа в кровати. – Мода на такие приемы относится еще к XVII в. Например, знаменитая Мария Манчини (1640–1715), возлюбленная Людовика XIV, принимала гостей, лежа в постели, сделанной в виде гигантской раковины, покоившейся на вырезанных из дерева четырех сиренах, сама же хозяйка была одета Венерой. В XVIII в. приемы в постели были обычным явлением в светском обществе; ревнители же буржуазной морали такую манеру принимать гостей страстно осуждали.

105

Церковь святого Иоанна. – Наиболее известной церковью с таким названием была в Париже церковь на маленькой улочке, прилегающей к Собору Парижской Богоматери. На ступени этой церкви обычно клали незаконнорожденных младенцев, откуда их препровождали в приют. Сюда в 1717 г. приятельница Мариво госпожа де Тансен положила своего новорожденного сына, в будущем – прославленного философа Даламбера.

106

Проповеднику, чем к его учению. – Искусство церковной проповеди, стоявшее во Франции на протяжении XVII в. столь высоко (здесь достаточно назвать имена Массийона, Бурдалу, Боссюэ, Фенелона), в следующем столетии приходит в упадок. Между тем мода на проповедников растет, и предприимчивые аббаты пользуются этим, более заботясь о собственном обогащении и славе, чем о наставлении верующих. Мариво не раз с негодованием отмечал, что религиозные ханжи более привязаны к личности проповедника, чем к его учению (см., например, «Французский зритель», л. 17; автор продолжения почти наверняка воспользовался этим произведением писателя).

107

Эти мысли автора продолжения заставляют предположить, что он был французским протестантом, бежавшим от преследований в Голландию.

108

Отдать их в пансион. – Появление пансионов было примечательной чертой французской общественной жизни XVIII в. Это было попыткой ввести светское начало в младшую школу. Мерсье писал об этих учебных заведениях: «Итак, теперь существуют в Париже новые пансионы, в которых обучение ведется по вполне разумному плану. Там допущены все науки, там каждый ученик выбирает себе ту отрасль знания, которой будет отведено господствующее место в избираемой им карьере. Этого рода заведения обязаны своим возникновением умственному прогрессу и часто повторяющимся, вполне обоснованным жалобам писателей на прискобную рутину, царящую у нас в университете» (Л.-С. Мерсье. Картины Парижа, т. I, стр. 393–394). Но были и совершенно ретроградные пансионы, особенно при Сорбонне; в них преподавание велось по-старинке, основываясь на муштре и зубрежке. В середине и второй половине века в новые пансионы стали все более охотно отдавать своих детей дворяне и представители крупной буржуазии.

109

Контролер по сбору налогов… – Откупщики по сбору налогов в провинциях (так называемые «генеральные фермеры») появились во Франции при Людовике XIV по инициативе его министра Кольбера (1681). До этого иногда давался на откуп сбор какого-нибудь одного налога. Генеральные фермеры обычно посылали вместо себя специальных чиновников, так называемых «генеральных контролеров», которые проверяли во время инспекционных поездок поступление налогов и деятельность местных сборщиков.

110

Бесплатно, ради чести; здесь: почетное (лат.)

111

Главный викарий был помощником епископа, он ассистировал ему во время торжественных богослужений, исполнял его обязанности, когда епископ отсутствовал, и вообще вел его дела.

112

Речь идет об одной из торговых компаний, создававшихся для экономических связей с заморскими странами; такие компании возникали на протяжении всего XVIII в. Одной из них была Миссисипская компания, основанная в 1716 г. Антуаном Кроза (1655–1738) для морского сообщения и торговли с Северной Америкой.

113

Фермеры, работая на благо своей госпожи, не забывали и себя. – Эта картина счастливой сельской жизни, которую рисует автор продолжения, является типичной буржуазной утопией и ни в коей мере не соответствует реальному положению французского крестьянства в XVIII в. Даже при очень рациональном ведении хозяйства и в самые удачные по урожаю годы французские арендаторы едва сводили концы с концами: дробность и чересполосица крестьянских наделов, обилие всевозможных налогов, затрудненность сбыта из-за разнообразных заградительных пошлин – все это обрекало французское крестьянство на полунищее существование. Известно сделанное Лабрюйером описание французского народа, потрясшее Пушкина: «Порою на полях мы видим каких-то диких животных мужского и женского пола: грязные, землисто-бледные, иссушенные солнцем, они склоняются над землей, копая и перекапывая ее с несокрушимым упорством; они наделены, однако, членораздельной речью и, выпрямляясь, являют нашим глазам человеческий облик; это и в самом деле люди. На ночь они прячутся в логова, где утоляют голод ржаным хлебом, водой и кореньями. Они избавляют других людей от необходимости пахать, сеять и снимать урожай и заслуживают этим право не остаться без хлеба, который посеяли» (Лабрюйер. Характеры, стр. 263). К середине XVIII в. в этом отношении мало что изменилось.

114

Феодальное владение, так называемый феод (fief), могло находиться в зависимости от другого феода. Очень часто в дореволюционной Франции эта зависимость была чисто номинальной: владелец «младшего» феода никак не зависел экономически от владельца феода «старшего», но обязан был оказывать ему определенные знаки уважения – признавать за ним право на лучшее место в церкви или за пиршественным столом, первым наносить визит и т. д. Все эти обычаи являлись пережитками глубокой старины.

115

Третейский суд в вопросах дворянской чести и вообще во взаимоотношениях рыцарей был типичным феодальным установлением. Несмотря на его анахронистичность, к нему еще продолжали прибегать в XVIII в.

116

Все придворные должности, которые могли быть проданы буржуа, стоили очень дорого. Чаще всего шли в продажу должности королевского секретаря (когда-то этот пост занимали талантливые выходцы из буржуазии, способные правоведы, так называемые «легисты»), принося дворянство купившему эту должность, а королевской казне – изрядную прибыль.

117

Первоначально конюшие (écuyers) были просто оруженосцами при рыцаре. Затем так стали называться дворяне самого низшего ранга. Наконец, это стало придворной должностью, причем королевские конюшие совершенно не обязательно должны были смотреть за конюшнями государя или участвовать в его выездах.

118

Сьер – в феодальной Франции – обращение к дворянину. Это словечко ставилось обычно перед фамилией того лица, которое, будучи дворянином, не обладало никаким титулом (графа, маркиза, шевалье и т. д.).

119

Все так привыкли к… новому титулу, что даже… дома меня уже иначе не называли. – Типичный. случай появления дворянской фамилии. Между прочим, сам Мариво, отказавшись от фамилии Карле, которую носили его предки-буржуа, одно время подумывал взять в качестве фамилии название крошечного феодального владения (Шамблен), которое когда-то принадлежало одному из его дальних родственников.

120

При Людовике XV все еще можно было купить должность командира воинской части, но продвижение по службе было облегчено представителям наследственного дворянства. Королевский указ 1781 г. совсем закрыл простолюдинам путь к офицерскому званию.

121

Первоначально кадетами назывались младшие отпрыски дворянских семей. По феодальному праву они не могли рассчитывать на наследство, поэтому если они к тому же были небогаты и не имели средств, чтобы занять офицерский пост, они вынуждены были начинать службу простыми солдатами (правда, в привилегированных частях). Позднее кадетами стали называть воспитанников средних военных учебных заведений, которые появились уже в конце XVII в.

122

См. прим. 4 и 108.

123

Военных школ (или академий) было основано во Франции в XVIII в. несколько. Наиболее известную организовал в 1751 г. военный министр Людовика XV Мари-Пьер д'Аржансон (1696–1764). Поступившие в нее молодые дворяне за умеренную плату обучались владению оружием, верховой езде, начаткам фортификации, а также танцам и иностранным языкам.

124

Точнее, должность «генерального фермера» или «генерального контролера» (см. прим. 109).

125

Уместно заметить, что в 1746 г. приняла пострижение дочь Мариво Коломба-Проспера (родилась в 1719, год смерти неизвестен). Писатель тяжело переживал это решение дочери (см. след. прим.) и часто навещал ее в монастыре Дю Трезор, где она, очевидно, воспитывалась (была пансионеркой), а затем была послушницей.

126

Это осуждение монашеской жизни могло быть внушено автору продолжения девятой частью романа Мариво «Жизнь Марианны». Героиня этой части мадемуазель де Тервир решает уйти в монастырь, но повстречавшаяся ей монахиня страстно отговаривает ее от этого шага: «Вам кажется, – говорит она девушке, – что все здесь – благодать и благоволение; и действительно, в монашеской жизни есть свои приятные стороны, но это приятности особого рода, не каждый создан, чтобы довольствоваться ими. У нас есть и свои горести, неизвестные миру, и для того чтобы их переносить, также требуется призвание. Есть натуры, способные в миру противостоять величайшим несчастиям; но заточи их в монастырь – и они не в состоянии будут выполнять даже самые простые иноческие обязанности. У каждого свои силы, те, что требуются от монахини, даны не каждому, хотя на первый взгляд тут нет ничего особенного; все это я знаю по собственному опыту… К концу послушничества на меня часто находили приступы тоски и отвращения, но меня уверяли, что это ничего, что это дьявольское искушение… Наступил день моего пострижения, я не противилась, я исполняла все, что мне приказывали; от волнения в голове моей не осталось ни одной мысли; мою судьбу решили другие; я была не более чем зрительницей на этой церемонии – и в каком-то оцепенении навеки связала себя монашеским обетом» (Mapиво. Жизнь Марианны, стр. 404–405).

127

Церемония пострижения. – Человек, желающий уйти в монастырь, принимался туда вначале послушником (novice), во время искуса он еще не был полноправным членом братства, не произносил монашеского обета, исполнял лишь мелкие церковные обязанности и не порывал окончательно с миром. Обряд пострижения (так называемое «последование в одеянии рясы и камилавки») символизировал его полное отречение от мирской жизни; крестообразное обрезание волос означало разрыв с миром и принятие его под особое божеское покровительство. В католических странах обряд пострижения обставлялся особенно пышно и торжественно и совершался обычно в присутствии родственников постригаемого.

128

Подробную характеристику эпохи см. в работе Антуана Адана: A. Adam. Histoire de la littérature franзaise au XVII siècle, t. V. P., 1956.

129

А.И. Герцен. Полн. собр. соч. в 30-ти томах, т.· 1. М., Изд-во АН СССР, 1954, стр.32

130

А. С. Пушкин. Полн. собр. соч. в 10 томах, т. VI. М. – Л., Изд-во АН СССР. 1950, стр. 10.

131

D'Аlambert. Oeuvres, t. III. P., 1822, p. 577–601.

132

G. Larroumet. Marivaux, sa vie et ses oeuvres. P., 1882, (4 éd. – 1910).

133

M. – J. Durry. A propos de Marivaux. P., 1960

134

F. Deloffre. Une préciosité nouvelle: Marivaux et le marivaudage. P., 1955 (2 éd. – 1967)

135

G. Bonaccorso. Gli anni difficili di Marivaux. Messina, 1965.

136

Cl. Roy. Lire Marivaux. P., 1947.

137

M. Ar land. Marivaux. P., 1950.

138

P. Gazagne Marivaux par lui-même P., 1954

139

В регистрах Французской Академии Ф. Делоффр выявил большое число росписей Мариво (F. Delоffre. Marivaux et le marivaudage, p. 569–572).

140

M.-J. Durry. A propos de Marivaux, p. 67–95.

141

М. Аrland. Marivaux, p. 23.

142

Первое и единственное критическое издание романа было осуществлено Ф. Делоффром. См.: Marivaux. Le Télémaque travesti. Avec introduction et commentaire par F. De-loffre. Genиve – Lille, 1956.

143

Marivaux. Oeuvres complиtes, t. IX. P., 1781, p. 367.

144

Там же, стр. 377.

145

Marivaux. Op. cit., p. 408.

146

Там же, стр. 344.

147

См. А. Михайлов. Мариво и его театр. – В кн.: Мариво. Комедии. М., «Искусство», 1961, стр. 5 – 30.

148

См. В. Лазурский. Сатирико-нравоучительные журналы Стиля и Аддисона. Из истории английской журналистики XVIII века, тт. 1–2. Одесса, 1909–1916.

149

А. А. Елистратова. Английский роман эпохи Просвещения. М., 1966, стр. 33.

150

См. H. Gеlоbter. Le Spectateur von Pierre Marivaux und die englischen moralischen Wochenschriften. Limburg, 1936.

151

Тем самым как бы предваряя ее. Однако Мариво приходилось отвечать и на вполне реальную критику… В этих случаях он всегда бывал очень сдержан и не называл своих оппонентов.

152

Marivaux. Oeuvres complиtes, t. IX, p. 246.

153

Выпуски 15 и 16. Там же, стр. 166–193.

154

См.: F. Delоffrе. Marivaux et le marivaudage, p. 515.

155

В одной из его брошюр, вышедшей в июле 1722 г.

156

Marivaux. Oeuvres complиtes, t. IX, p. 449.

157

Marivaux. Op. cit., p. 457–458.

158

Там же, стр. 476.

159

См. Marivaux. Paysan parvenu, éd. F. Deloffre, p. XXXIII–XLV.

160

В том числе: «Удачливая крестьянка» («Paysanne parvenue», 1735–1737) де Муи, «Крестьянин-дворянин» («Paysan Gentilhomme», 1737) Катальда, «Новая удачливая крестьянка» («Nouvelle paysanne parvenue», 1744) Гайярда де ля Батайля, «Воспоминания и приключения выбившегося в люди буржуа» («Mйmoires et avantures d'un bourgeois qui s'est avancй dans le monde», 1750) Дигара де Керкета и др. Интересно отметить, что в сентябре 1735 г. в Париже появилась небольшая сатирическая брошюра, посвященная соперничеству Мариво и де Муи; называлась она так: «Перепалка между Удачливым крестьянином и Удачливой крестьянкой, случившаяся при их выходе из Оперы»

161

J. Rousset. Marivaux et le structure du double registre – «Studi Francesi», № 1, 1957, p. 57–68

162

Интересно отметить, что среди слуг из комедий Мариво можно найти непосредственного предшественника героя Бомарше; речь идет о Тривелине из пьесы «Ложная служанка, или наказанный плут» (1724), чей монолог из первого действия в ряде мест текстуально совпадает с известным монологом Фигаро из «Безумного дня».

163

J. Fleury. Marivaux ei marivaudage. P., 1888, p. 317–318.

164

А Лунц. Мариводаж. – «Жизнь искусства», № 368, январь 1920, стр. 1.

165

Marivaux. La Commère. Préface de Sylvie Chevalley. P., 1966.

166

Cl. Roy Lire Marivaux С, 1947, p. 98.

167

Mме du Воссagе. Oeuvres, t. III. P., s. a., p. 48.

168

«Жизнь Марианны» также была переведена в Англии очень рано – в 1736–1742 гг.

169

Книга называлась: «Счастливый крестьянин, или Мемуары сэра Эндрю Томпсона».

170

В. Всеволодский-Гернгросс. История русского театра, т. I. M. – Л., 1929, стр. 421.

171

«Семена Порошина Записки, служащие к истории его императорского высочества благоверного государя цесаревича и великого князя Павла Петровича». СПб 1881 стр. 157.

172

Там же, стр. 324–325.

173

Там же, стр. 338.

174

Там же, стр. 421.

175

Там же, стр. 545. Интересно отметить, что комедию Мариво «Двойное непостоянство» Порошин читал на уроках со своим воспитанником (запись от 20 ноября 1765 г. – стр. 523).

176

См. П. Н. Бесков. В. И. Лукин. М. – Л., 1950, стр. 9.

177

«Сочинения и переводы Владимира Игнатьевича Лукина и Богдана Егоровича Ельчанинова». Со статьею А. Н. Пыпина. СПб., 1868.

178

См. например. В. Ф. Боцяновский. В. И. Лукин. – «Ежегодник Императорских театров», 1893–1894. Приложения, кн. 2, стр. 147–160; П. Н. Бесков. В. И. Лукин. М. – Л., 1950; В. Д. Головчинер. Из истории становления языка русской литературной прозы 50 – 60-х годов XVIII века. – «XVIII век», сб. 4. М – Л., 1959, стр. 66–84.

179

См. «Драматический словарь, или Показания, по алфавиту всех Российских театральных сочинений и переводов…» М., 1787, стр. 33–34.

180

«Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века», т. II. М., 1964, стр. 217.

181

См. П. А. Ефремов. Материалы для истории русской литературы. СПб., 1867, сто 140.

182

«Сочинения и переводы…», стр. 412.

183

Н. Бесков. В. И. Лукин, стр. 35,

184

Мариво. Комедии. М., 1961, стр. 269.

185

Лукин назвал Шевалье Д’Орвилем, ибо этот распространенный на Западе титул был неизвестен в России его времени.

186

«Сочинения и переводы…», стр. 457–458.

187

Там же, стр. 446.

188

Там же, стр. 435.

189

«Драмматический словарь», стр. 62.

190

Там же, стр. 103.

191

«Осьмнадцатый век», кн. 1, М., 1868, стр. 431

192

«Остров невольников». М., 1786, стр. 6

193

Там же, стр. 69 – 70

194

«Архив дирекции императорских театров», вып. 1 (1746–1801), отд. [II. СПб, 1892, стр. 187–208.

195

См. П. Арапов. Летопись русского театра. СПб., 1861, стр. 41–42, 101.

196

Например, отличный экземпляр собрания сочинений Мариво в издании вдовы Дюшен (1781) принадлежал князьям Всеволожским.

197

См. В. Н. Александренко. К биографии князя Кантемира. – «Варшавские университетские известия», 1896, вып. II, стр. 17–24; вып. III, стр. 25–46.

198

См. М. В. Ломоносов. Поли. собр. соч., т. X. М. – Л., 1957, стр. 371. См. также; Г. М. Коровин Библиотека Ломоносова M – Л, 1961, стр. 332

199

«Сочинения и переводы, к увеселению…», 1762, Генварь, стр. 90.

200

Там же, стр. 94.

201

Характеристику журнала см. в кн.: П. Н. Бесков. История русской журналистики XVIII века. М – Л., 1952, стр. 147–155.

202

Ю. Д. Левин. Английская просветительская журналистика в русской литературе XVIII века. – В кн.: «Эпоха Просвещения. Из истории международных связей русской литературы». Л., 1967, стр. 3 – 109.

203

«Ежемесячные сочинения», 1755, Генварь, стр. 13.

204

«Собрание лучших сочинений», 1762, ч. I, стр. 152–155. («Переведено из зрителя, Французского сочинения, господина Мариво»).

205

Ср. Marivaux. Oeuvres complètes, t. IX, P., 1781, p. 54–57.

206

«Собрание лучших сочинений», ч. I, стр. 152.

207

Характеристику журнала см. в указ. кн. П. Н. Беркова, стр. 239–242.

208

Ср. Marivaux. Oeuvres complètes, P., 1781, t. IX, p. 189–191.

209

«Полезное с приятным. Полумесячное упражнение на 1769 год. Осьмой полумесяц», стр. 9 – 12.

210

«Собрание лучших сочинений», 1762, ч. III, стр. 97 – 113.

211

П. А. Вяземский. Поли. собр. соч., т. V. СПб., 1880, стр. 23.

212

«Собрание лучших сочинений», ч. III, стр. 99.

213

Там же, стр. 99 – 101.

214

См. о нем: «Русский биографический словарь», том «Сабанеев – Смыслов», СПб., 1904, стр. 70–71 (статья Н. П. Собко); Б. Л. Модзалевский. Конференц-секретарь Академии Художеств А. М. Салтыков. – В кн.: «Русская академическая художественная школа в XVIII веке» Л., 1934, стр. 95–98.

215

См. Л. Б. Модзалевский. Собеседник Вольтера Б. М. Салтыков и два его новых письма 1760–1761 гг. – В кн.: «Вольтер. Статьи и материалы». Л., 1947, стр. 174–184.

216

«Жизнь Марианны, или Похождения госпожи графини де *** изданныя г. де Мариво». Перевел с французского языка Александр Салтыков. М., 1762, стр. 149–150.

217

Там же, стр. 220–221.

218

«Жизнь Марианны», стр. 12.

219

Там же, стр. 118.

220

«Все, или ничего, повесть нравоучительная». Перевел с французского языка Александр Салтыков. Печ. при Императорском Московском университете. М., [б. г.].

221

См. Д. Д. Шамсай. Библиография изданий Московского университета в доновиковский период. – «XVIII век», сб. 3. М. – Л., 1958, стр. 551.

222

«Драмматический словарь…», стр. 99.

223

«Сокращенное описание выбранное из сочинения г. Гойля о игре, называемой вист, обнародованное в Англии в 1750 году переведенное, с английского языка на французской, а с французского на российской, с прибавлением некоторых нужных примечаний от переводчика на сей язык, включенными в тех отделениях, в которых по мнению его оные надобны; а при том и обстоятельное описание самых начальных правил сей игры, для тех, кои совсем оной не знают», СПб., 1769.

224

«Русская Старина», 1878, т. 38, стр. 331.

225

П. Петров. Сборник материалов для истории Императорской Академии художеств за сто лет ее существования, т. I. СПб., 1864, стр. 767–768.

226

См. «Библиографические записки», 1861, т. III, стр. 70–80.

227

Полный русский перевод «Жизни Марианны» был издан в 1968 г.

228

В первой русской энциклопедии («Словарь исторический, или сокращенная библиотека, заключающая в себе жития и деяния…» М., 1792, ч. 8, стр. 548–552) мы находим очень подробную биографию Мариво и детальный разбор его творчества. В частности, о лучших романах его здесь сказано: «Жизнь Марианны… Роман наилучший из всех сочинений сего рода, имеющихся на французском языке, и делающий честь Г. Мариво. Марианна у него разумна, но слишком словоохотна; имеет пылкое воображение, однако ж неосновательное» (стр. 551), «Щастливый крестьянин… Ежели сей роман написан веселее и замысловатее нежели Марианна, то с другой стороны в оном не столько чувствований и размышлений. По нещастию, в нем находятся некоторые начертания, довольно вредные» (стр. 551–552).

229

Ф. Ф. Вигель. Записки. Редакция и вступительная статья С. Я. Штрайха, т. I, М., 1928, стр. 192.

230

Там же, стр. 129.

231

Там же, стр. 95.

232

См. А. Н. Попов. Французы в Москве в 1812 году. – «Русский Архив», 1876, кн. 6, стр. 189–191; В. Н. Всеволодский-Гернгросс. Театр в России в эпоху Отечественной войны. СПб., 1912, стр. 117. П. Арапов. Летопись русского театра. СПб., 1861, стр. 236.

233

П. А. Каратыгин. Записки, т. I. Л., 1929, стр. 159. В этом спектакле роли исполняли: Сильвии – Л. О. Дюрова, Лизетты – М. А. Азаревичева, Марио – · П. А. Каратыгин, Егора (Арлекина) – А. А. Пикановский (См. П. Арапов. Указ. соч., стр. 319).

234

А. М. Каратыгина [Колосова]. Воспоминания. – В кн.: П. А. Каратыгин. Записки, т. 2. Л., 1930, стр. 149.

235

Там же, стр. 150.

236

«Русская старина», 1893, т. 78, стр. 182.

237

П. Арапов. Летопись русского театра, стр. 354.

238

«Письма П. А. Катенина к Н. И. Бахтину». СПб., 1911, стр. 56.

239

Там же, стр. 69–70.

240

П. Арапов. Летопись русского театра, стр. 361.

241

А. С. Грибоедов. Сочинения, под ред. Вл. Орлова. М. – Л., 1959, стр 545.

242

Там же, стр. 553

243

«Драматический альбом для любителей театра…», М., 1825, стр. 331–332.

244

Л. П. Гроссман. Собр. соч., т. I. M., 1928, стр. 362.

245

А. А. Шаховской. Комедии. Стихотворения. Л., 1961, стр. 690.

246

См. «Письма П. А. Катенина к Н. И. Бахтину», стр. 67: «О переводах Варвары Семеновны я уже вам писал и об успехе ее „Завещания“ (le Legs); после того она еще сделала les fausses Confidences, но вряд ли они еще игрались».

247

См. напр., «Русская старина», 1893, т. 78, стр. 188.

248

Там же, стр. 190.

249

См., например: Б. В. Томашевский. Мастер перевода. – «Искусство и жизнь», 1940, № 8, стр. 10–13.

250

См. напр., Г. В. Битнер. Драматургия Катенина. – «Уч. зап. ЛГУ. Серия филологич. наук», 1939, № 33, вып. 2, стр. 71–93.

251

См. прим. В. Ф. Боцяновского к публикации писем Катенина к Колосовой – «Русская старина», 1893, т. 77, стр. 649; С. Бертенсон. Павел Александрович Катенин. Литературные материалы. СПб., 1909, стр. 18.