Мария. Неусомнившаяся

Глава четвертая

Мария приветствовала своего второго сына с той же радостью и трепетом, что и Иисуса. Сердце ее таяло, когда она прижимала к груди новорожденного и кормила его.

— Вот он, Иисус. Твой братик Иаков.

Она передала Ему малыша и улыбнулась, заметив, с какой любовью Иисус разглядывал новорожденного. Она убрала волосы со лба своего первенца.

— Он благословен среди детей, потому что у него есть такой брат.

Последующие месяцы были для Марии временем открытий, потому что она обнаружила множество различий между двумя сыновьями. Когда Иисус был младенцем, Он кричал только в том случае, если был голодный или мокрый. Иаков же кричал всякий раз, когда хотел привлечь к себе внимание матери. Даже после того, как ему исполнилось десять месяцев, он будил ее по ночам, крича до тех пор, пока она не вставала и не брала его на руки.

Женщины у колодца всегда были готовы дать совет.

— Если ты позволишь ему быть таким крикливым, он вырастет капризным.

— Иисус никогда так не капризничал.

Одна из женщин закатила глаза:

— Она думает, что солнце всегда встает и садится в одном и том же месте.

Подхватив кувшины с водой, женщина ушла.

— У каждого ребенка свои причуды, — сказала другая. — И хуже, если первенец был более послушный, чем другие, родившиеся позже: справиться с ними тебе будет сложнее. Совершенных детей нет.

«Иисус совершенный», — подумала, но не произнесла вслух Мария, зная, что это будет больше похоже на хвастовство, чем на правду. Теперь, когда у нее был Иаков, она поняла, что все ее старания как матери никоим образом не повлияли на характер Иисуса. Если Он был прекрасным сыном благодаря ее усилиям, то почему же она не может, применяя те же самые методы воспитания, и другого сына вырастить послушным Господу? У каждого из них была сила воли. Иисус всю Свою силу направлял на то, чтобы исполнить Божью волю, в то время как все усилия Иакова были направлены на то, чтобы добиться своего. Если он был таким эгоистичным сейчас, будучи младенцем, то каким он будет, когда станет мальчиком, а потом мужчиной?

— Как я хочу, чтобы Иаков был похож на Иисуса, — призналась как-то Мария Иосифу.

— Это было бы возможно, если бы у них был один Отец, — Иосиф взял ее за руку. — Мария, мы будем добросовестно учить наших детей путям Божьим. Мы будем стараться жить жизнью, угодной Богу. А когда Иаков вырастет, он сам будет принимать решения.

Иисус по-прежнему находил время между учебой и работой, чтобы посидеть и поговорить с Марией. Обычно, задавая матери вопросы, Он брал Своего маленького брата на колени и играл с ним. Часто Иисус говорил о вещах, которые были выше понимания Марии.

— Ты спрашивал об этом Иосифа?

Иисуса не устраивали такие отговорки.

— Я спрашиваю тебя, матушка.

— Я знаю из закона только то, чему меня научили мать и отец.

И Мария повторяла Сыну те отрывки из закона, что знала наизусть, но Иисус хотел услышать от нее объяснения этих отрывков. Однажды Он спросил ее, почему мальчики швыряли камни в прокаженного. Мария пересказала Иисусу то, что закон говорил о прокаженных.

— Поэтому они могут бросать камни в старого больного человека?

У Марии комок подступил к горлу, когда она увидела, какая боль отразилась в глазах Иисуса. Она погладила Его по голове.

— Ты прав. Жестокость нельзя оправдать.

Бог снова открыл чрево Марии, и вслед за Иаковом появился маленький Иосиф, названный в честь своего отца. Затем родилась Анна, названная в честь матери Марии.

Дети любили Иисуса, и каждый добивался Его внимания не меньше, чем внимания родителей. Анна больше всех любила сидеть на коленях старшего брата, когда Тот был дома. Она просила Его рассказать ей какую-нибудь историю, и Мария слышала, как Иисус рассказывал младшим братьям и сестричке о Ное и ковчеге, полном животных, об Ионе и ките, о Данииле в львином рву. По вечерам Иисус пел псалмы. Мария и Иосиф присоединялись к Нему, когда узнавали мотив, но иногда Иисус пел знакомые слова на мелодию, которую они никогда прежде не слышали.

Каждое утро, поцеловав, Мария провожала Иисуса в синагогу, где Он изучал Тору вместе с другими мальчиками, Своими ровесниками. Она печалилась оттого, что Иисус больше не проводил с ней столько же времени, сколько раньше. Он взрослел, а ее дни были заполнены обязанностями по дому. Возвращаясь домой, Иисус уже не садился, чтобы поговорить с матерью, а сразу шел к отцу в мастерскую, чтобы помочь ему заработать на хлеб для их растущей семьи.

Неужели это действительно Мессия? Этот спокойный Мальчик, Который не любит много говорить и для Которого, кажется, самое главное — это изучить закон и освоить ремесло отца?

Эти мысли приходили ниоткуда, и Мария вздрагивала, встревоженная ими. Она терла пальцами лоб, словно старалась изгнать их. Но они оставались, как неясное эхо чьего-то чужого голоса.

Разве Он может быть Тем Мессией, Который избавит Израиль? Царем-воителем, Который спасет народ Свой?

Как могли приходить ей в голову такие предательские мысли? Она знала, Кто такой Иисус! Она знала, что ее первенец зачат от Духа Святого! Она знала, что Он — долгожданный Мессия!

С улицы донеслись знакомые голоса и звуки ударов; Мария вышла из дома и увидела Иакова и Иосифа, сражающихся на деревянных мечах. Мария вздохнула. Эти двое, кажется, были полны решимости с помощью кулаков добиться первенства. Мария часто ловила себя на мысли, что мечтает о временах, когда у них с Иосифом был только Иисус. Любящий и прилежный Иисус, Который с жадностью изучал окружающий Его мир, но никогда, кажется, не был Его частью. Ее Сын не от мира сего. Ее Сын от Святого Духа. Как могла она не любить Его больше остальных?

Скоро внимание Марии снова привлекла игра детей, становившаяся все ожесточенней. Иаков повалил своего младшего брата на землю и поставил на него ногу, направив свой деревянный меч ему в сердце.

— Ты убит!

Иосиф вскочил на ноги, по его грязному лицу текли слезы.

— Теперь твоя очередь быть римлянином!

— Прекратите! — крикнула Мария и тут же пожалела о своей несдержанности. Почему мальчики так любят воевать? Она знала, что мечта всех иудейских ребят — впрочем, как и ее собственная — разбить оковы римского господства.

Именно с этой целью и пришел Иисус, но произойдет ли это освобождение так, как предполагают иудеи? Иисус, ее Сын. Сын Божий. Пройдет ли Он когда-нибудь по улицам Иерусалима так, как прошел царь Давид? Почему ей так трудно представить это? Как проявит себя этот Мальчик, с такой любовью смотрящий на Своих драчливых друзей и братьев?

Мария знала, что Иисусу тоже приходится бороться. Она помнила, как часто, когда Он был еще совсем маленьким, Его тревожили ночные кошмары. Она брала Его на руки и спрашивала Его о причине беспокойства, но Он никогда не раскрывал ее. Мария видела в глазах Иисуса боль, когда Он возвращался домой из синагоги, гнев, когда Он наблюдал, как с каким-нибудь человеком несправедливо обращались. Временами, когда Иисус сидел, набросив на голову молитвенное покрывало, лицо Его становилось напряженным и лоб покрывался испариной.

Однажды Мария спросила Его:

— Чем Ты так расстроен? Скажи мне, что случилось?

— Какая польза от того, что Я скажу тебе?

— Тебе станет легче.

Сын посмотрел на нее, и Его глаза наполнились состраданием.

— Я нуждаюсь не в облегчении, матушка. Я нуждаюсь в новой силе. И она придет, когда это будет Мне необходимо.

Она собиралась настоять на своем, но тут вошел Иосиф, плечи его были опущены, он выглядел расстроенным. У Марии упало сердце.

— Тобиас не заплатил тебе за стулья?

— Он сказал, что у него случились непредвиденные расходы. Он заплатит к следующему полнолунию.

Марию бросило в жар. Это несправедливо! Иосиф, который так много и усердно работал, должен ждать, пока ему заплатят за его труд. Тобиас вполне мог вернуть свой долг. Он сидит у ворот со старейшинами! Неожиданные траты! Как раз вчера Мария слышала, что он купил мула для своего младшего сына. Она встала, руки ее сжались в кулаки.

— Я пойду и поговорю с ним.

Иосиф взглянул на жену.

— Ты никуда не пойдешь.

— Это несправедливо, он обманывает тебя! Если ты не позволяешь идти мне, тогда пусть пойдет Иисус и потолкует с ним.

— Мария, — огорченно произнес Иосиф, — Тобиас заплатит, когда ему будет удобно. Он всегда платит мне.

— А на что мы будем покупать хлеб, пока ждем, когда ему будет угодно заплатить?

— В Сепфорисе много работы.

— Это несправедливо, Иосиф, — настаивала Мария, и на ее глазах появились слезы. — Ты так много работаешь.

— Не Тобиас дает нам пропитание, Мария. Бог всегда посылает нам хлеб насущный.

На следующее утро Иосиф и Иисус ушли в Сепфорис. Вечером заболела Анна.

Прошло два дня, горячка не ослабевала, не помогали и холодные компрессы, которые быстро становились горячими на пылающем лбу ребенка. Анна непрерывно плакала, пока Мария качала ее на руках. На этот раз мальчики вели себя тихо. Они жалели свою маленькую сестренку и видели, как сильно была встревожена их мать. На третий день болезни Анна лежала без сознания.

Когда Иосиф и Иисус вернулись из Сепфориса, Мария в слезах бросилась к мужу — их младший ребенок был при смерти.

Иисус положил плотницкий инструмент и пересек комнату. Иосиф крепко обнял Марию. Она повернула голову и посмотрела на своего старшего Сына.

В течение долгой минуты Иисус стоял над Своей сестренкой. Затем Он опустился на колени рядом с ее кроваткой.

— Анна, — произнес Он и погладил ее лоб кончиками пальцев.

Девочка глубоко вздохнула и открыла глаза. Мария с силой сжала руки Иосифа.

— Иисус, — с улыбкой промолвила Анна, лицо ее порозовело. — Ты дома.

Девочка потянулась к Нему. Иисус взял ее на руки и встал. Малышка обвила руками шею своего брата, ногами обхватила Его за талию и положила головку Ему на плечо. Иисус прижался щекой к ее шее и закрыл глаза.

Мария тяжело опустилась на стул возле двери, сердце ее учащенно билось, она дрожала. Иосиф судорожно сжал ее плечо. Мария начала смеяться и закрыла лицо руками, по ее щекам ручьем текли слезы.

— Анна выздоровела, мама, — Иаков встал. — Можно мы пойдем теперь играть?

Он бросился к Иисусу, Который повернул Анну таким образом, чтобы она могла обнять своего брата.

— Да, она выздоровела, Иаков. Идите поиграйте.

Юный Иосиф побежал вслед за ним. И Мария осознала, что Иосиф и Иаков ничего не поняли, хотя и были свидетелями чудесного исцеления.

Иосия, один из друзей Иисуса, пришел в мастерскую Иосифа с поручением от раввина.

— Учитель хочет, чтобы вы сейчас же пришли к нему. Это касается Иисуса.

— Что с Ним? — Иосиф отложил в сторону тесло, стряхнул с туники стружку и вышел вместе с мальчиком на улицу.

— Учитель снова рассердился на Него.

— Я не знал, что он и прежде был недоволен Им, — Иосиф почувствовал, как его шея и спина покрылись испариной. — Что училось, Иосия?

— Я не знаю, — ответил мальчик, тряхнув головой. — Иисус просто задал вопрос учителю, а раввин покраснел и весь затрясся от гнева. А потом он велел мне пойти за вами.

Они быстро шли в центр города к синагоге. Когда они вошли в синагогу, Иосифу показалось, что в помещении от напряжения искрился воздух. Учитель холодным голосом объяснял какое-то положение закона. Увидев Иосифа, он хлопнул в ладоши.

— На сегодня достаточно. По дороге домой вспомните, о чем мы сегодня говорили. Хорошенько подумайте об этих вещах.

Взмахом руки он отпустил учеников. Мальчики поднялись и поспешили к дверям, все, кроме Иисуса, сидевшего на передней скамейке. С упавшим сердцем Иосиф подошел к Нему и положил руку Ему на плечо. Учитель засунул руки в рукава и уставился на Иисуса.

— Я устал от Его вопросов!

Иосиф удивленно посмотрел на учителя:

— Равви?

Синагога — это место, где задают вопросы, место, где изучают закон. Иосиф в замешательстве переводил взгляд с учителя на Иисуса и с Иисуса на учителя.

— Поговори с Ним! — глаза раввина засверкали. — Объясни своему сыну, что я — учитель, и если Он будет упорно задавать мне вопросы, из-за которых я выгляжу как… лицемерный и самодовольный человек, я отлучу Его от синагоги. Я не желаю, чтобы сын простого плотника подрывал мой авторитет.

Иосифу казалось, что сердце выскочит у него из груди. Он отпустил плечо Сына и шагнул вперед, но Иисус схватил его за руку и остановил.

— Я не хотел оскорбить вас, равви, — сказал Мальчик со спокойным достоинством и посмотрел учителю прямо в глаза, не произнеся больше ни слова.

Гнев раввина испарился. Замолчав, он взглянул на отца с сыном. Затем он прищурил глаза, как если бы пытался найти в словах Мальчика какой-то намек на насмешку.

— Вы предупреждены.

Выходя вместе с Иисусом из синагоги, Иосиф хотел спросить Его, какой же вопрос так разозлил учителя. Но, взглянув на Иисуса, он увидел в Его глазах слезы. Иосиф вздрогнул и положил руку на плечо Сына.

— Он унизил Тебя перед сверстниками?

«Конечно, унизил», — подумал Иосиф, разгневанный настолько, что был готов вернуться и высказать учителю все, что о нем думает.

Иисус покачал головой, Его взгляд снова стал отсутствующим.

— Почему люди так упрямы?

Иосиф знал, что Иисус не ожидал от него ответа.

Наступил день, когда Иисус должен был читать в синагоге Тору. Мария поспешно пробралась сквозь толпу женщин, чтобы увидеть находившихся внизу мужчин. Чтец нараспев произнес Шма[4]. Дети ответили:

— Аминь.

На помосте, с которого читали Тору, Иисуса должны были встречать раввин и богатый купец, который руководил собранием. Сзади них сидели семь городских старейшин, а потом все остальные мужчины, занявшие места в определенном порядке, согласно своим ремеслам. Среди плотников Мария увидела Иосифа, Иисуса, Иакова и младшего Иосифа.

Мария вцепилась в решетку. Она давно ждала этого дня, дня, когда ее сын будет читать перед собранием. Провозгласит ли Он Себя Мессией перед собравшимися? Узнают ли они наконец, что Он — Помазанник Божий?

Раввин в сопровождении руководящего собранием и начальника синагоги приблизился к ковчегу и достал из него священный свиток Торы. Собрание встало и продекламировало:

— Когда поднимался ковчег в путь, Моисей говорил, — «Восстань, Господи, и рассыплются враги Твои, и побегут от лица Твоего ненавидящие Тебя!»

Иисус встал со скамьи, где сидели плотники, и прошел вперед, на ходу поправляя молитвенное покрывало. Для юноши Он держался с большим достоинством. Неужели другие не видели, что Он отличается манерой Своего поведения от сверстников? Сердце Марии забилось чаще, когда Иисус подошел к столу. Произойдет ли сегодня нечто такое, что сделает Его известным всему Назарету, всем, кто сплетничал о ней и Иосифе? Узнают ли они наконец, что этот ее Сын — Мессия? Соберутся ли они вокруг Него и прославят ли имя Его? Последуют ли они за Ним повсюду, куда бы Он ни повел их?

Господи, пусть так и будет. Пусть сейчас придет Его час. Отец Небесный, мы так долго ждали. Давид был помазан на царство, будучи мальчиком. И Ты всегда давал ему победу.

Иисус стоял на месте чтеца и держал в руках свиток.

— Ибо вот, придет день, пылающий как печь; тогда все надменные и поступающие нечестиво будут как солома, и попалит их грядущий день, говорит Господь Саваоф, так что не оставит у них ни корня, ни ветвей, — когда Иисус читал эти слова, у Марии по телу пробежали мурашки. Его голос был еще голосом мальчика, но Он говорил повелительно, хотя был так юн. Заметили ли это другие? — А для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет солнце правды и исцеление в лучах его, и вы выйдете и взыграете, как тельцы упитанные; и будете попирать нечестивых, ибо они будут прахом под стопами ног ваших в тот день, который Я соделаю, говорит Господь Саваоф.

Марию распирало от гордости. Иосиф, улыбаясь, взглянул на нее сияющими глазами.

— Помните закон Моисея, раба Моего, который Я заповедал ему на Хориве для всего Израиля, — продолжал читать Иисус. — Вот, Я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного. И он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, — Иисус поднял голову. Скользнув глазами по головам слушателей, Он посмотрел на женскую половину, — чтобы Я, придя, не поразил земли проклятием.

Марии показалось, будто ее сердце на мгновение остановилось. Она испугалась не за своего Сына, Которого родила для Бога, а за будущее своего народа. Что будет с другими ее детьми? Поверят ли они, что Иисус — Помазанник Божий, последуют ли они за Ним, чего бы это им ни стоило? Или же они по-прежнему будут видеть Его благость, Его любовь, Его милость и не уразумеют, что Он больше, чем просто дитя ее чрева? Он — Сын Божий, посланный с неба, чтобы избавить Израиль от рабства.

Ну, конечно, Сын, Которого ты родила, выше самого Моисея. Твой Сын будет царствовать! Посмотри на Него, Мария. Это твоя кровь течет в Его жилах.

Сердце Марии исполнилось материнской гордости, когда она посмотрела вниз на Иисуса. Мужи назаретские окружили Его и поздравляли с первым чтением Торы перед собранием. Это был великий и славный день! Вокруг нее теснились женщины, поздравляя ее с таким замечательным сыном.

— Он так хорошо читает, Мария… Он держится с таким достоинством…

Один из старейшин начал петь песнь торжества, к нему присоединились остальные, и звук их голосов нарастал, набирал силу и уносился вверх.

Мой Сын! Мой Сын!

Мария смотрела на Иисуса. Когда Он взглянул на нее, ее удивило выражение тревоги на Его лице. Иисус смотрел прямо на нее, и она внезапно поняла направление мыслей, проносившихся в ее голове.

Мой Сын.

Моя кровь.

Мое Дитя будет царствовать!

Снова взглянув на Иисуса, она прижала к пылающим щекам холодные ладони.

О, Господь, Бог Израилев, прости меня! Иисус — Твой Сын. Он дитя Духа Святого. Я лишь сосуд, который Ты использовал для исполнения Своего обетования.

Выражение лица Иисуса снова стало спокойным. Его глаза засияли, когда Он поднял руки и радостно закружился в танце, в то время как другие верующие обступили Его и, взявшись за руки, образовали круг.

Был тихий вечер, Мария сидела в саду на маленькой скамейке. Дети спали в своих постелях. Иисус и Иосиф, обсудив события праздничного дня, как обычно, углубились в Священное Писание. Сколько раз Мария слышала, как Иосиф говорил детям, что Слово Божье утверждено на небесах и истина Его в род и род? Братья Иисуса были слишком малы, чтобы понять это, и все-таки их отец всегда говорил:

— Размышляйте о законе, дети мои, ибо заповеди Божии сделают вас мудрее ваших врагов.

Мария смахнула слезу. Женщинам, к сожалению, не позволялось изучать Тору, проводить часы за обсуждением закона и пророчеств. Она могла наслаждаться только тем, что слышала в синагоге, когда там читали Тору, или когда слушала Иосифа, читающего свитки, которые достались ему по наследству от Давида.

Она многого не знала, многого не понимала.

— Мария? — она почувствовала, как на ее плечо легла рука Иосифа. Она прикрыла его руку своей, стараясь сдержать слезы. Возможно, она просто очень устала. — Что тебя тревожит, дорогая?

Он сел на скамейку рядом с ней. Мария попыталась успокоиться, стараясь подобрать нужные слова.

— Многое, Иосиф, — она опустила голову. Потом посмотрела на мужа: — Я сегодня так гордилась своим Сыном. Он так хорошо читал. Все женщины говорили об этом, — даже некоторые из тех, что сплетничали о ней. — И учитель улыбался, и… — тот самый учитель, который хотел отлучить Иисуса от синагоги.

Иосиф вытер слезы с ее щек. Он молчал, терпеливо ожидая, когда Мария выскажет ему все, что было у нее на сердце. Он так много значил для нее. Она могла говорить со своим мужем обо всем, что мучило ее. Наверное, Иосиф сможет помочь ей разобраться в сумятице терзавших ее чувств и мыслей, которые порой были неправильны, а порой просто непонятны даже ей самой.

— Я знаю, что все произойдет во время, определенное Богом, — тихо произнесла Мария. — Но иногда я хочу, чтобы это время наступило прямо сейчас, — она взглянула на звезды. — Моисею было восемьдесят лет, когда Бог призвал его из пустыни и велел ему предстать перед фараоном, — Мария опустила глаза и судорожно сглотнула, прежде чем решилась говорить дальше. — К этому времени его мать уже давно умерла.

— Ты боишься, что не проживешь достаточно долго, чтобы увидеть воцарение Иисуса?

— Разве это нехорошо, что я хочу увидеть своего Сына на Его законном месте? — Мария вспомнила выражение лица Иисуса, когда Он смотрел на нее, стоявшую на хорах для женщин. Она почувствовала, что снова покраснела. Почему она должна стыдиться? Почему она не может гордиться своим Сыном? — Все в Израиле ждут, когда придет Мессия и восстановит справедливость. Царь Давид писал, что Господь с Сиона призовет землю от восхода солнца до запада и будет судить народ. Разве не сказано, что мы не будем бояться ужасов в ночи, стрелы, летящей днем, и язвы, ходящей во мраке? Мы увидим возмездие нечестивым.

Возмездие получат римляне, сборщики податей, фарисеи и книжники, которые устанавливали для евреев все новые и новые законы, пока те не падали под их тяжестью.

— Мария, — мягко произнес Иосиф, — в Писании много говорится о Мессии.

— Давид был мальчиком, когда Бог помазал его на царство.

— Иисус больше, чем царь.

— Я Его мать, Иосиф. И знаю это лучше тебя.

— Да, дорогая. Однако подумай об этом. Явится ли Господь судить мир раньше, чем даст нам возможность освободиться от последствий греха?

— У нас есть закон, жертвы…

— Возможно, ты и чувствуешь себя чистой ото всех грехов, Мария, но я нет. Кто сможет предстать перед Богом в День суда и сравниться с Ним в Его совершенной святости?

— Мы послушны.

— Каждое мгновение? Во всех своих мыслях? — Иосиф печально покачал головой. — Иногда мне кажется, что Бог дал нам закон только для того, чтобы показать нам, насколько мы порочны. Каждый день я слышу, как люди молятся о приходе Мессии. Но они хотят только одного — чтобы Он пришел с мечом, который поразит римлян, и прогнал с нашей земли всех иноземцев, — Иосиф нежно тыльной стороной ладони убрал со щеки жены завитки волос. — Так чего они требуют: справедливости или мести? Я жажду не суда, а того, чтобы между людьми и Богом возродились те отношения, которые были у них в Эдемском саду.

— Иисус позаботится и об этом, Иосиф. И в один прекрасный день Иаков и младший Иосиф займут свои законные места рядом с Ним.

Иосиф промолчал в ответ, и Мария попыталась в сгущающихся сумерках разглядеть лицо мужа. Она почувствовала, как в ее сердце поднимался гнев. Безусловно, Иосиф желал того же самого, что и она, — того, чтобы Иисус воссел на престоле, а братья заняли бы места рядом с Ним.

— Ты не хуже меня знаешь, что Иисус — Мессия.

— Да, — спокойно ответил Иосиф, — я знаю. Но как часто ты сама напоминала мне, что Бог никогда не действует так, как предполагает человек?

Слова мужа и тон, каким они были сказаны, встревожили Марию.

— Тебе не хочется поскорее увидеть исполнение обетования? — Почему он молчит? Почему он так задумчив? — Все эти годы, Иосиф, я внимательно слушала то, о чем говорили в синагоге. Я слушала тебя, когда ты читал Писание Иисусу. Чего нам бояться? Моисей сказал, что Господь — воитель, и пророк Даниил говорил, что все будет отдано Ему. У Иисуса будут власть, слава и царство. Все народы, все языки будут служить Ему, Его владычество будет вовек и никогда не прейдет. Его царство никогда не разрушится. Я могу только желать, чтобы это произошло именно сейчас.

Иосиф сжал ее руку:

— Даниил также сказал, что Сын Человеческий явится совсем не для этого.

Мария в неясном свете угасающего дня внимательно вглядывалась в глаза мужа.

— Я не понимаю.

— Я тоже не понимаю, Мария, но Исаия сказал, что Мессия будет мужем скорби, изведавшим болезни.

— Нет, — с того самого дня, как Бог осенил ее, Мария чувствовала себя отверженной. Этого, конечно же, не случится с Иисусом. Конечно же, время расставит все по своим местам. В конце концов все узнают истину. Она повернулась к Иосифу и крепко схватила его за руки. — Никто не отвергнет Иисуса. Он так добр, Иосиф! Он всех любит. Как народ может не обрадоваться Ему? Когда придет время, Господь откроет каждому, что Иисус — это Тот, Кого мы ждали все эти столетия. И Иисус явит Себя народам.

— Мария, ты забыла, что Бог являл Себя людям, когда выводил их из Египта? И что произошло? Целое поколение израильтян, которое посуху перешло Чермное море, осталось лежать в пустыне, потому что отвергло Его?

— Теперь все будет иначе. Я знаю лучше тебя. Я — Его мать!

— Да, Мария, ты Его мать. Но действовать будет Его Отец.

Мария отпрянула от Иосифа.

— Не говори мне, что Бог послал в мир Своего Сына для того, чтобы Он был отвергнут! Какой в этом смысл?

Слова Симеона, сказанные им в храме, неожиданно пришли ей на ум: «И тебе самой оружие пройдет душу».

Мария встала и отошла в сторону.

— Нет, — она обхватила себя руками — от этих мыслей ей стало холодно. Она тряхнула головой. — Бог милостив.

— Ты просишь милости для всех тех, кто говорил, что ты лжешь о чудесном зачатии Иисуса? Ты будешь просить милости для тех, кто хотел побить тебя камнями? Ты хочешь, чтобы они были прощены или… наказаны?

Слова мужа ранили Марию, однако она знала, что он не хотел обидеть ее. Он сказал ей это только для того, чтобы заставить ее задуматься. Мария прикрыла ладонью дрожащие губы. Чего она в действительности желает? Чтобы люди узнали истину и раскаялись в том, что причиняли боль ей и ее семье? Разве это плохо — желать увидеть, как Иисус положит конец притеснениям и страданиям? Разве это плохо — желать, чтобы все в Назарете узнали, что она говорила правду, что Господь избрал ее для рождения Мессии, что Иисус рожден от Бога, и придет день, когда Он будет судить по правде и владычествовать в величии славы Своей? Она хочет увидеть день Господень! Она хочет увидеть Помазанника Божьего на престоле! Слезы застлали ей глаза. Она хочет, чтобы в мире снова царила справедливость, как это было в Эдемском саду.

Иосиф встал и подошел к жене. Он взял ее руку и поцеловал, затем вытер слезы с ее лица.

— Мария, Господь найдет способ соединить милость и суд. Я не знаю как, но Он сделает это через Иисуса. И цена, которую придется заплатить, будет значительно выше, чем мы можем представить себе.

— Люди умрут, — сказала Мария удрученно. Всякий раз, когда Бог наказывал Свой народ, погибали тысячи.

— Люди умирают с тех пор, как согрешил Адам. Я же говорю о цене послушания. Мы знаем, что Иисус — Мессия. Но это все, что нам известно. Ни когда, ни каким образом Он придет к власти, ни кто будет сидеть рядом с Ним, нам неведомо. Божий замысел — великая тайна. Но я знаю одно: все верующие, и мужчины, и женщины, жившие до нас, ждали этого дня, а мы видим, как возрастает Сын Божий. Однако, как и они, мы должны уповать на Господа. Мы должны верить Ему, что бы ни случилось и как бы все ни выглядело, — голос Иосифа задрожал. — Именно это, я вижу, и делает Иисус с восхода и до захода солнца. Все в Нем сосредоточено на угождении Своему Отцу.

Мария увидела в глазах Иосифа слезы.

— Ты боишься за Него, не так ли? Не бойся. Бог защитит Его.

Иосиф притянул ее к себе и крепко обнял:

— Илия — единственный пророк, который оставил этот мир, не увидев смерти.

Мария, направляясь с Анной на двор женщин, видела, как Иосиф уводил Иисуса, Иакова и младшего Иосифа вглубь храма. Они пришли в Иерусалим на праздник Пасхи, как делали это каждый год с тех пор, как вернулись из Египта. Сегодняшний день был началом праздника в память о той ночи, когда Господь послал Своего ангела умертвить всех перворожденных в Египте, но пройти мимо еврейских домов. Сегодня начинался праздник избавления иудейского народа от рабства.

На обратном пути к дому своего родственника Авия, у которого они остановились, Мария увидела римских воинов, марширующих по улицам Иерусалима, и услышала ропот окружающих ее людей.

— Вот придет Мессия и прогонит этих римских свиней! Он будет царем более великим, чем Соломон, все народы поклонятся Ему!

Мария и другие женщины из дома Авии готовили для праздника мацу — круглый твердый пресный хлеб. Они растирали хрен и мыли петрушку. Крошили фрукты и орехи, смешивали их с пряностями и вином, чтобы приготовить сладкую смесь с пикантным терпким вкусом.

Когда все родственники сели на циновки вокруг накрытого стола, Авия взял на себя руководство трапезой. Он был младшим братом родственника Марии — Захарии. Захария и его любимая жена Елисавета недавно умерла. Марии было интересно узнать, что стало с их сыном — Иоанном. Мария навещала свою родственницу вскоре после того, как ей явился ангел и она забеременела. Войдя в дом Захарии, Мария поприветствовала своих родственников, и когда Елисавета услышала приветствие Марии, взыграл Младенец во чреве ее. Когда же Мария собралась уходить домой, Елисавета прошептала ей:

— Настанет время, и мои сын возвестит Израилю о приходе Мессии.

Марии сказали, что ессеи приходили к Елисавете и Захарии и забрали Иоанна с собой, в пещеры, находившиеся над Мертвым морем. С тех пор Иоанна никто не видел, и никто ничего не слышал о нем. Если он и приходил с ессеями на праздник Пасхи, то не делал никаких попыток найти своих родственников. Мария иногда видела группу мужчин, истощенных аскетическим образом жизни, чья одежда была покрыта дорожной пылью. Мальчики-сироты, о которых они заботились, выглядели намного лучше, чем они сами, но Мария никогда не видела среди этих мальчиков того, кто был бы похож на Елисавету или Захарию.

Не послал ли Бог Иоанна в потаенное место точно так же, как Он послал Иисуса в Египет? Когда-нибудь Иоанн появится снова. И когда это произойдет, день Господень будет близок. Несомненно, Божья рука была на нем так же, как и на Иисусе. Придет день, и Иоанн возвестит царство Иисуса, как и предсказывала Елисавета.

Трапеза началась, и жена Авии зажгла светильники. Мария сосредоточилась на праздновании Пасхи. Авия взял чашу с вином, остальные последовали его примеру, и почтенный старец начал читать ритуальные молитвы:

— Благословен Господь, Бог Израилев, Царь вселенной, Который освятил нас Своими заповедями и вывел из Египта…

В определенное время самый маленький ребенок — Лия, внучка Авии, спросила, почему за столом пустует одно место.

— Мы оставили место для Илии, — ответил ей дедушка, — ибо пророк Малахия сказал, что перед тем, как настанет великий и страшный день Господень, Бог пошлет на землю пророка Илию.

Ребенок вскочил и побежал искать пророка Илию. Сердце Марии учащенно забилось, когда она посмотрела на Иисуса, сидевшего рядом с кузенами и облокотившегося о стол. Раввины говорили, что Мессия придет в Пасху. И она знала, что Мессия был здесь, за этим столом. Она повернулась и стала наблюдать за дверью, может быть, в эту ночь появится Иоанн и возвестит об Иисусе.

Девочка вернулась.

— Дедушка, Илии нет.

Авия поднял чашу.

— В следующем году в Иерусалиме!

Иосиф заметил, с какой надеждой Мария наблюдала за маленькой Лией, побежавшей искать Илию. И увидел в ее глазах вопрос, когда ребенок вернулся и сказал, что Илии нет. Иосиф прислушивался к разговорам, которые гости вели за столом, — все с нетерпением ждали прихода Мессии — Царя, Который истребит зло и избавит народ от рабства.

Мария взглянула на Иосифа, и у него сжалось сердце, потому что каждый год ему на память приходили слова пророка Исаии. Иногда Иосифу хотелось знать, ожидает ли Мария, так же, как и все остальные, что Мессия придет, облеченный властью, как Давид, и уничтожит врагов Божьих.

Раввины говорили, что Мессия придет в Пасху. В Писании было сказано, что Мессия будет рожден девой и восстанет, чтобы сокрушить голову змея, сатаны. Но что это означало? Как это произойдет? Откуда эта боль, которую он ощущал всякий раз, когда принимал участие в пасхальной трапезе? Ответа Иосиф не находил, это было выше его разумения. Может ли кто-нибудь понять замысел Божий? Однако одно Иосиф знал твердо: Мессия здесь! Он за этим столом! Он на этом празднике! Тот, Кто спасет нас, ест агнца, закланного в жертву во искупление наших грехов! Он ест пресный хлеб и пьет вино!

Никто не знал этого. Все смотрели на Иисуса и видели двенадцатилетнего мальчика, ничем не отличающегося от своих сверстников, изучающих Тору, работающих со своими отцами и растущих под гнетом римлян.

Иисус. Мессия. Бог с нами.

Все эти годы Иосиф отчетливо помнил слова ангела. И знание, которое он получил, приводило его в трепет. Для Иосифа было потрясением, когда на восьмой день праздника в дверях снова не появился Иоанн. Пасха совершалась вокруг жертвенного агнца, агнца, чьей кровью метили двери тех, кто верил, что Бог исполнит Свое обетование. Агнец… кроваво-красное вино… пресный хлеб. У Иосифа защемило в груди.

Иисус поднял глаза и посмотрел на Иосифа, и на какое-то мгновение тот увидел Мальчика мертвым. Любовь к Сыну переполнила его сердце, вздрогнув, он прикрыл глаза и попытался справиться с болью, пронзившей его. О, Господь Бог… О, Господи, Господи…

Трапеза проходила в благоговейной тишине, Авия принес мацу и снял с нее льняную салфетку, в которую она была завернута. Затем разломил ее и дал каждому по куску. Кушая пресный хлеб, Иосиф думал, когда же остальные узнают то, что он и Мария знали уже в течение двенадцати лет.

Мессия здесь! Бог с нами! Скоро Он освободит порабощенных!

Мария шла вместе с женщинами, когда они возвращались домой с праздника. Путешествовать с родственниками было безопаснее, чем идти одним. Иаков и Иосиф бежали впереди вместе с другими мальчиками. Мария все утро не видела Иисуса, но она думала, что Он шел с двоюродными братьями. В течение праздничной недели она позволяла Ему гулять с ними по Иерусалиму и не видела причин удерживать Его подле себя теперь, когда они были на пути к дому. Иисус никогда не давал ей повода для беспокойства, и Мария была спокойна, когда встретилась со своими родственниками из Галилеи. Пройдет целый год, прежде чем они увидятся снова, и ей хотелось пообщаться с ними.

Когда к концу дня они подошли к иудейской земле, Мария не нашла среди племянников Иисуса.

— Вы не видели Иисуса?

— Мы не видели Его со вчерашнего дня.

У Марии внутри все похолодело.

— Со вчерашнего дня? Вы хотите сказать, что Его не было с вами весь день?

— Да. Он ушел от нас, и больше мы Его не видели. Разве Он не с Иосифом?

Мария бросилась к мужу, но он, оказывается, тоже не видел Иисуса целый день.

— Иаков! Иосиф!

Она спросила об Иисусе подбежавших к ней мальчиков, но и они не знали, где их старший брат.

— О, Иосиф! Он никогда не вел себя так! Где Он может быть?

— Должно быть, Он в Иерусалиме.

— С Ним определенно что-то случилось! О, Иосиф! Почему я не смотрела за Ним как следует?

Мария видела, как резче обозначились на лице мужа морщины, и поняла, что он был встревожен так же, как и она. Они пошли к сестре Марии и ее мужу и попросили их присмотреть за остальными детьми, пока они будут искать Иисуса в Иерусалиме. Клеопа и Мария с готовностью согласились, обещая не отпускать от себя Иакова, Иосифа-младшего и Анну, пока Мария и Иосиф не вернутся с Иисусом.

— Иисуса, вероятно, увлекла праздничная суматоха города, — сказала сестра. — Он, наверное, сейчас торопится сюда и к утру догонит нас.

Мария провела беспокойную ночь, вскакивая при любом шорохе.

— Иисус?

Иосиф спал не лучше. Поднявшись до рассвета, он разбудил Клеопу, чтобы сообщить ему, что они уходят, и предупредить детей, чтобы те шли со своим дядей.

— Не жалей розги когда найдешь Его, — крикнул им вдогонку Клеопа.

Мария и Иосиф пришли к Иерусалиму до захода солнца и успели войти в городские ворота, прежде чем их закрыли. Они сразу направились к дому Авии, надеясь найти там Иисуса. Убедившись, что Мальчика там не было, Мария разрыдалась и потребовала немедленно начать поиски Сына.

— Вы не можете идти искать Его в такой час, — заметил Авия. — Если вы сейчас выйдете из дома, то все кончится тем, что вы попадетесь римским воинам, и они устроят вам допрос.

— Как я могу сидеть дома, когда пропал мой Сын? — Мария закрыла лицо руками. — Что могло с Ним случиться?

Иосиф обнял жену:

— Завтра утром мы сразу же начнем поиски.

Она прижалась к мужу:

— Как я могла допустить это?

— Не бойся, дорогая. Бог хранит нашего Мальчика.

Мария знала, что Иосиф был прав. Обычно все ее дурные предчувствия не сбывались. Но почему это не утешало ее? Ей снова вспомнились слова Симеона: «И тебе самой оружие пройдет душу». Она умрет, не увидев своего Сына, облеченного властью? Или старый пророк имел в виду именно это происшествие? Душу Марии охватил страх и стыд, потому что она плохо оберегала Того, Кого ей дал Бог.

— Ты должна отдохнуть, дорогая, — произнес Иосиф нежно, но твердо.

Разум Марии отказывался покориться, но у нее не было сил спорить. Она так устала, что едва стояла на ногах, ни о каких поисках Сына не могло быть и речи. Она разрыдалась.

Боже, прости меня за то, что я потеряла Его, прости меня, я плохо следила за Ним!

Авия посоветовал Марии и Иосифу поискать Иисуса на рынке, потому что именно туда устремлялись все мальчишки, попавшие в великий город. Их привлекала суета рынка, где иноземцы нахваливали свои товары, а покупатели торговались, стараясь снизить цену. Мария и Иосиф провели на рынке целый день, исследуя лабиринты узких проходов, вдоль которых тянулись палатки, заставленные разнообразными товарами, от глиняных ламп до золотых украшений.

Иисуса там не было.

Мария и Иосиф пошли в синагогу, однако они не нашли Иисуса и среди друзей, вместе с которыми они праздновали Пасху, и среди мальчиков, наблюдавших за учениями римских воинов, и во дворе храма среди меновщиков, и вблизи загона для животных. Предположив, что Он мог встретить Иоанна, Мария и Иосиф отправились к ессеям, надеясь отыскать Его среди пустынников, которые еще не возвратились в свои обители над Мертвым морем.

Ни в одном из этих мест Иисуса не было.

Мария не переставала молиться, пока они с Иосифом бегали из одного места в другое, чтобы найти Сына, Которого им дал Бог. Ее охватывал страх, когда она представляла себе все то, что могло случиться с Иисусом. Он был так молод. Так бесхитростен.

— Да, моя дорогая, — соглашался с ней Иосиф, — но Он не глуп.

И тем не менее от волнения Мария не могла ни есть, ни спать.

— Я даже не знаю, когда Иисус отстал от нас. Мне так стыдно. Я думала, что Он с нашими родственниками. Я думала, что Он идет вместе со всеми. Последний раз я видела Его утром в воскресенье, когда упаковывала вещи в дорогу. Он, должно быть, сказал мне что-нибудь. Конечно же, Он что-то говорил мне. Просто я не слушала. Почему я не слушала Его?

— В тот день было много суеты, все собирались в дорогу, — Иосиф крепко обнял жену. — Мария, Мария. С Ним Господь.

— Я так боюсь, что Господь заберет Его у меня.

Она прижалась к мужу и закрыла глаза. Может быть, теперь, когда у нее было много забот о других детях и о том, которого она носила сейчас, Бог решил, что пришла пора удалить Иисуса из ее жизни до тех пор, пока Он не обретет силу? В глубине души Мария понимала, что Господь с Иисусом повсюду, где бы Он ни был, что Его жизнь в руках Его Небесного Отца. И все-таки она очень волновалась и молила Бога.

О, Господь, Бог Израилев, я хочу видеть своего Сына. Прошу Тебя, верни мне моего Сына.

На следующее утро Авия сообщил им, что он разговаривал в синагоге со своим другом.

— Елиаким сказал, что видел Иисуса в храме.

Сердце Марии забилось чаще. Окрыленная надеждой, она набросила на голову шаль и выбежала на улицу, Иосиф последовал за ней. Она бежала, пока у нее не закололо в боку, тогда она пошла шагом, когда же боль утихла, она побежала снова. Проталкиваясь сквозь толпу, Мария поднялась по лестнице к храмовой горе. Она бежала по коридору храма, заглядывая между колоннами, ища и молясь.

И вот она увидела Его сидящим среди учителей.

Мария стояла, не сводя глаз с Иисуса, ее сердце бешено колотилось, каждый вздох обжигал легкие. Она стояла и безмолвно благодарила Бога, сохранившего Иисуса. Затем она с удивлением поняла, что Иисус был так увлечен беседой с этими людьми, что даже не заметил ни ее, ни Иосифа, стоявших рядом.

Он даже не беспокоится о вас?

У Марии к глазам подступили жгучие слезы, когда она стояла и молча наблюдала за своим Сыном. Все это время Он был здесь? Он не предпринял никакой попытки связаться с родственниками или догнать семью, которая любит Его?

Он не думает о ваших чувствах. Ему нет до вас никакого дела. Вы для Него больше ничего не значите. Как Он осмелился причинить вам столько боли!

Гнев овладел Марией. Как мог Иисус так обращаться с ней и с Иосифом? Она шагнула вперед, вырвав руку из рук мужа. Мужчины прекратили разговор, заметив приближающуюся Марию. Оглянувшись, Иисус тоже увидел ее. Он улыбнулся и встал. Мария был настолько сердита, что ей захотелось встряхнуть Его как следует. Разве Он не знает, как напугал ее? Ее чувства для Него ничего не значат?

— Сын! — сказала Мария дрожащим голосом. — Что Ты сделал с нами? Отец Твой и я с великой скорбью искали Тебя.

Смотри, как Он пренебрегает вами!

Мария покачала головой. Она не видела в глазах Сына вызова, однако не могла понять, о чем Он думает. Его дом в Назарете, а не в Иерусалиме.

— Пойдем, — проговорил Иосиф, кладя руку на плечо Иисуса. — Клеопа и Мария сидят с Твоими братьями и сестрой. Они все волнуются о Тебе.

Мария взяла Иисуса за руку, и они направились к выходу. Она переплела свои пальцы с Его пальцами и крепко держала их.