Прости, прелестная страна, О Франция родная, Отчизна дорогая, Где отцвела моя весна… Прости!.. Ото всего, что было сердцу мило, От искренней любви, от дорогих друзей Безжалостно меня отторгнуло ветрило, И мне уж не видать счастливых, ясных дней! Но я не всю тебя, отчизна, покидаю; Корабль меня с тобой вполне не разлучит: Часть сердца моего он в дальний край умчит – Другую я тебе на память оставляю! Прилагая при этом прелестном, грациозном подлиннике наш слабый, бесцветный перевод, просим читателя простить великодушно, так как признание в вине по самому строгому закону смягчает наказание.
Король наваррский Антуан Бурбон, муж Жанны д’Альбре и отец Генриха IV. См. выше: E к а т е р и н а М е д и ч и, К а р л IX.
Существует предание, многими оспариваемое, будто Риццио, избалованный милостями и снисходительностью Марии Стюарт, в обхождении с нею позволял себе неприличную фамильярность. Так, говорят, будто однажды, когда она читала вслух письмо, только что полученное от елизаветы, Риццио, досадуя на его содержание, вырвал письмо из рук королевы и, смяв его, бросил на пол. если этого не было, оно легко могло быть.
Врачи-специалисты объявили елизавете, что вследствие врожденного не– достатка она никогда не будет иметь детей, и это было главной причиной ее отвращения от супружества.
В третьем акте трагедии «Мария Стюарт» (выход шестой) вымышленный герой, страстный Мортимер, открываясь в любви королеве, говорит ей: Nicht kalter Strenge klagt die Welt dich an; Dich kann die heisse Liebesbitte ruhren, Du hast den Sanger Rizzio begluckt, Und jener Bothwell durfte dich entfuhren! – то есть «Свет не укоряет тебя в строгости, и ты способна тронуться мольбами любви! Ты осчастливила певца Риццио, а Босуэл осмелился похитить тебя!.. Он был твой тиран, – продолжает Мортимер, – и ты трепетала перед ним, потому что ты его любила!»
Мы не без основания не включили в наш сборник биографию этой фаворитки короля шотландского по причине незначительности ее роли, так как Маргари– та Ирскин принадлежала к разряду продажных камелий, связь с которыми – мимолетная прихоть. Таковыми у Генриха IV были Фаннюш, Ла Гланде и т. п.
Двери темницы, запертые снаружи, обыкновенно замыкались и изнутри. Та– ким образом, стук в дверь заменял доклад, и Мария была постоянно застрахована от внезапного посещения.
За несколько дней перед казнью Мария Стюарт нечаянно вывихнула ногу, и ей трудно было сходить с лестницы. Так говорят ее ревностные защитники, не же– лая допустить мысли, чтобы у нее, идущей на казнь, могли подгибаться колени. Зачем лишние прикрасы и без того редкостного умения владеть собой?