- Господин Барсуков! – Расхохотался Зимин, идентифицировав в пленнике выпивоху микробиолога. – Ну откуда же у вас такие выражения! Вы же светило науки, надежда нашей фармакологии, а тут такие залихватские обороты. Даже самые матерые преступники Белогорья покраснели бы вас услышав.
Барсук недоуменно перевел взгляд с гвардейца, на усатого десятника, а потом и на Славика.
- Знаете ли. Так получилось.
- Я собственно вот что решил. – Микробиолог сидел около костра, блаженно грея озябшие руки. Испорченную накидку у него отняли и отправили в ближайший овраг, а Азир выдал ему из запасов колонны походный плащ. Дырявые боты и протертые штаны тоже заменили, так что от былого замарашки не осталось и следа. Конечно имелась еще куча волос на голове и лице, но почтенный Барсук начисто отказался сбривать это безобразие, даже когда Зимин осторожно упомянул о паразитах, любящих селиться в немытых волосах. – Так вот, побеседовал я, и понял, что человек вы умный.
- Не льстите, Барсуков. – Зимин меланхолично отмахнулся.
- Да нет, правда. Я даже настаиваю. – Микробиолог блаженно зажмурился, чувствуя, как тепло наконец достигло его пальцев и начинает пробираться вверх по конечностям к замерзшему телу. – Вы не так просты, как хотите казаться. Опять же, русский. Вот я и подумал, почему бы не прибиться к вашему предприятию.
- А что же вы сразу не подошли?
- Вы бы меня взяли? – Барсук бесхитростно взглянул на Славу и тот отрицательно покачал головой. – Вот и я о том же. Я знаете ли, когда на Марлан попал, вынужден был научиться разбираться в людях. Всей тонкости этой науки я не постиг, однако отпетого негодяя от приличного человека, с грехом пополам, отличаю. Возьмите меня с собой рейдер! Клянусь, что не буду обузой. Я в этом королевстве сопьюсь со скуки. Там же и поговорить не с кем.
- Предприятие у нас опасное. – Проронил Слава, мучительно размышляя, как бы отвадить Барсука. – Мы идем в пустошь, к черной дороге и дальше. Там, знаете ли, кочевые племена, Марево, джины…
- Да бог с ними с джинами…, - возликовал ученый. – Я же естествоиспытатель. Мне все нипочем. Вы не думайте, что я только кабинетный работник. Если бы я к труду привычный не был, то давно бы уже умер тут от голоду.
Колонна уже серьезно ушла вперед. До пограничья оставалось пара дневных маршей, а судя по карте, кроме аванпоста его величества Матеуша, жилых построек или поселений в радиусе десятка километров, не было. Можно было прогнать микробиолога взашей, однако он почти наверняка опять увязался бы за колонной. Его дикие звери и разбйоники то до сих пор не трогали, потому что он плелся в хвосте хорошо вооруженного конного отряда. Выгнать его, означало подписать мужику смертный приговор, хотя с другой стороны, разрешив Барсукову присоедениться к отряду, Зимин ему небо в алмазах тоже не мог гарантировать.
- Хорошо. – Наконец решился он. – Что вы умеете делать, ну кроме колки дров и микробиологии.
- О мой друг! – Вновь возликовал ученый, отогревшийся, и угостившийся брагой, которую ему плеснул в кружку кто-то из сердобольных гвардейцев. – Мои знания обширны. Я ведь и первую помощь могу оказать, и стрелу достать из плеча, и от укуса ядовитого гада подлатать. Тут же вокруг природного сокровища под каждым кустом, а с моими знания в местной фауне, за результат я ручаюсь.
Зимин с тоской оглядел неказистую фигуру выпивохи-ученого и обреченно махнул рукой.
- Бес с вами, Барсуков. Поедете на телеге. Если вздумаете отлынивать от работы и корчить из себя интеллектуальную элиту, в тот момент, когда остальные будут копать отхожие ямы или толкать застрявшую в грязи подводу, вышибу из отряда.
Я никогда бы не подумал, что в черной, покрытой льдом оболочке Подольских могут жить какие-то чувства. Я ошибался. Старик был встревожен, переживал, и без того тонкие губы превратились и вовсе тонкую белую нить, а глаза, влажные как у теленка, поблескивали нездорово и жутко.
- Я вам могу пообещать очень много, Зимин. – Старик стоя, ссутулив плечи и зажимая пальцем кнопку вызова, и не обращая внимания на мои возражения, продолжал говорить. – Я понимаю, что у нас есть некоторые разногласия…
- … Некоторые?! Да я…
- И я готов признать, что ошибался в вас…
- … гляди те ка, на Вы перешел. Ну просто благодать какая-то.
- Сбирский, черт возьми, выслушайте меня! – Боль, неподдельная, звериная, какую не сыграть на сцене, не описать в романе, больно ударила по моим барабанным перепонкам, и я в удивлении замолчал. Я верил, что старик может испытывать чувства, вроде ненависти, жадности или злости, однако тут кольнуло чем-то совершенно иного рода.
- Ладно, - выдавил я нехотя, - отзовите своего башибузука, и мы по говорим.
Близилась степная ночь, а это я вам скажу, то еще развлечение. Дневная температура в жаркий день могла в этих широтах с легкостью достигнуть сорокоградусной отметки, а ночная уверенно уходила в минус. Я иногда диву давался, как в этом суровом климате может вообще что-то существовать.
Я стоял на трапе ястреба, укутавшись в походный плащ и сжимая в руке свою старую добрую трость с железным набалдашником. Вторая же рука мирно покоилась на спрятанном под плащом ТТ.
- Вы один? – Подольских нервно обернулся, и меня поразила случившаяся с ним метаморфоза. Несколько часов назад он выглядел довольным жизнью дельцом, четко знающим что он хочет от этой жизни. Теперь же он был похож на заблудившегося школьника.
- Как видите? – Я пожал плечами. – Что у вас такого срочного.
- Срочность есть, и вы же сами, Сибрский, эту срочность организовали. Давайте с самого начала. Силами Суздальского вы с задачей не справитесь. Отбросим даже тот невероятный случай, если ваш чертов брелок будет в целости и сохранности пылиться на полке в отстреленном отсеке, в королевстве. Слишком много всего поставлено на карту.
- К чему вы ведете Подольских?
- Услуга за услугу. Вы выполняете мое условие, я в свою очередь становлюсь к вашему предприятию лояльней некуда и бросаю на него все свои ресурсы, как-то связи, деньги и запасы горючего.
- Идите-ка вы, - не сдержался я. – Но понимать то надо, что если мы не сможет воплотить нашу идею в жизнь, то сдохнут все!
- Не спешите, Сбирский. – Нехотя отмахнулся старик. – Ваше стихийное бедствие на деле пока что не более чем слух, а документальные доказательства настолько невнятны, что даже самый закоренелый пессимист не стал бы их воспринимать всерьез.
- А как же данные с Ястреба? Как же вымерший город вокруг? – Не выдержал я. – Как же те же кочевники? Уже неделю сенсоры челнока не видят крупных передвижений! Неужели дикари бросили затею содрать с вас кожу и повесив носы удалились в свою пыль?
- Ну ладно, - поморщился миллиардер. – В чем-то вы все же правы…
- В чем-то? В чем-то? – От данного заявления я чуть было не задохнулся. Что-то внутри сдавило мои легкие и горло. – Вы рехнулись Подольских? – Через силу поскрипел я. Деньги совсем глаза застили? Что вам, черт возьми нужно?
Подольских помедли, и снова боязливо оглянулся.
- У меня есть две дочери, Анна и Вероника Подольских. Этих имен вы не найдете не в одних документах, не в одной хронике. Только разве что в метриках, которые хранятся на земле под большим секретом. В любых официальных хрониках они выступают под другими именами. Обе они на Марлане.
- Что за секретность такая? – Непритворно удивился я.
- Я богат Сбирский, а дочери мои своевольны. Анне сейчас тридцать, Веронике двадцать пять, и они ненавидят меня за мой образ мысли и стиль жизни. Однако на них охотятся. Каждый божий день, до момента отправки их сюда, я покрывался холодным потом от каждого звонка. Марию даже похитили один раз, но сработала моя служба безопасности и все обошлось.
- Почему бы вам не снабдить их личной охраной?
- Сначала я так и делал. – Подолских тяжело привалился к бронированному боку Ястреба. – Но это работало до определенного момента. Когда Аня и Вера были маленькими, они нисколько не возражали против компании гардов, а те большую часть времени скорее нянчили девочек, чем охраняли. Но годы шли. Менялся мир, девочки подрастали и их вкусы, предпочтения и взгляды начали меняться. Чем старше они становились, тем меньше я мог на них влиять. Отцом я был отвратительным. Их мать, моя добрая Анастасия, умерла, едва родив Веронику. Как позже оказалось, и так плачевное состояние, которое она от меня скрывало, усугубилось кесаревым и наркозом. Сгорела она быстро, как свечка, оставив мне на попечения двух маленьких детей, и я не сделал ничего лучшего, как нанять сотни нянек, заменяя покупной заботой отцовскую любовь. Я много работал, зачастую появляясь дома только чтобы упасть на кровать и забывшись в тревожном сне, встать в пять утра и вылететь куда-то в Гонконг или Лиссабон. Иногда я не бывал дома месяцами, а когда хватился, понял, что я не знаю своих детей. Они же, что самое страшное, не воспринимали меня как родителя. Бизнес погубил все дорогое мне. Я стал для них чужим человеком. Когда я опомнился, было уже поздно. Аня собиралась в Оксфорд, Вероника увлеклась рок-музыкой, и они разлетелись по миру. Неприятности не заставили себя долго ждать. Новая попытка похищения, на этот раз удачная. Спасли Аню только английские полицейские, узнавшие каким-то чудом, где находиться русская девочка.
Старик замолчал, собираясь с мыслями и наполняя легкие холодным степным воздухом.
- Я понял, что не способен их сохранить на Земле. Меня даже не деньги волновали. За жизнь любой из них я мог отдать похитителям требуемую сумму, но по статистике, похищенные, как правило не доживали до момента выкупа. Вот что для меня было страшно. Я и так потерял свою жену, а теперь мог лишиться и единственного о ней воспоминания, живых копий покойной, со вздорным характером и полным ко мне пренебрежением.
- И вы решили отправить их на Марлан? – Подтолкнул я Подольских к развязке. История его разнесчастной миллиардерской жизни, и оборзевших от папашиных денег и связей девиц, меня в тот момент мало интересовала.
- Ну не то чтобы решил. – В голосе старика мне почудилось какое-то смущение. – Я их нанял. Иначе бы они никогда не согласились. Тут они в относительной безопасности, за ними наблюдают верные наемники, а верны они ровно на тот вес золота, который я им плачу из собственного кармана.
- На Марлане? – Удивлению моему не было предела. – Вы рехнулись Подольских? На Марлане и безопасно?
- Я отлично знаю, что говорю. – Спокойно ответил мой собеседник. – Наш мир, земной, в своей тонкой оболочке цивилизованности, лоске приличия и прочей космополитной чуши есть опасный ядовитый гад, в то время как эта планета, что-то вроде медведя. Змея жалит подло, из-под коряги. Медведь же атакует только в случае нужды, и ест ровно столько, сколько сможет.
- Не нарывайся и выживешь?
- Верно.
- Но что вы от меня хотите.
- Вы лицо нейтрально, Сбирский. Если бы хотели, давно бы уже устроили какую-нибудь каверзу в мою сторону.
- Давайте расставим все точки над «i». – Не выдержал я.
- Давайте. – На удивление легко согласился Подосьских. – Вы меня ненавидите, и я это знаю.
- Вы подставили меня. – Сухо выбросил. – Из-за вас я попал в темницу и чуть было не лишился жизни.
- Вы не понимаете, о чем говорите…
- Отлично понимаю. Моя жизнь мне, видите ли, дорога. Она у меня в единственном экземпляре.
- Да бросьте вы. – Нервно отмахнулся мой бывший наниматель. – Ничего бы вашей жизни драгоценной не было. Я не душегуб. – В конце концов вас должны были помиловать на эшафоте, непосредственно перед казнью и с почетом изгнать с Марлана. На земле бы вам выплатили комиссионные, которые вам причитались, и отпустили бы на все четыре стороны.
Надо отметить что Подосьских я не поверил, однако одно то, каким уверенным тоном он это сказал, вызвало у меня непроизвольный приступ уважения. Надо же, как врет хорошо.
Но вместо этого признания, я поинтересовался.
- От меня то вы что хотите?
- Мне нужно эвакуировать их с Марлана, или хотя бы доставить на борт Ястреба. Другой броне я тут не доверяю.
- А почему вы это сами не можете сделать? Они же ваши подчиненные. Просто прикажите прибыть им по таким-то координатам. Что сложного?
- Да в том то вся и сложность. – На лице старика отразилось разочарование, однако относилось ли это к моей непонятливости, или к его семейным отношениям, я так и не понял. – Это только на бумаге девочки работаю в компании, а на деле они получили тут полную свободу. Если они узнают, что я хочу эвакуировать их, то откажутся наотрез, какие бы разумные и правильные доводы я не привел. На Аню еще можно повлиять, однако она шагу не сделает без Веры, а та, весьма сложная натура.
- Мы может заехать по пути.
- Не будет такой возможности. По последним данным они в Северных пределах королевства, а то вовсе за кордоном. Если мы отправимся за ними, то сорвем все сроки и шансы на успех предприятия будут ничтожно малы.
- Послушайте, подольских, я вас не понимаю. – Настала моя очередь удивляться. – Я же не могу бросить экспедицию, и отправиться на поиски ваших девочек. Вполне возможен вариант присутствия номинального командира корабля, без которого отсек просто не откроется.
- Я допускал и такую возможность. – Честно признался мой собеседник. – Однако у вас есть друзья на планете, которые готовы выступить от вашего имени. У вас слава человека, со мною враждующего, а новости по королевству распространяются быстро. Если я пришлю своего человека, землянина, то девочки мигом его расшифруют. Если же возьметесь вы, или скажем, ваш приятель Зимин, то все получиться.
- Зимин сейчас в королевстве. – Отрезал я. – И у меня нет возможности с ним связаться. Не исключено что он просто не успеет выступить.
- Ничего страшного. – Усмехнулся Подольских. – Можно послать к нему гонца. Одного, двух, да сколько угодно. Они разыщут Зимина и передут ему записку с инструкциями от вашего, Дмитрий, лица. В ней вы дадите четкие инструкции для своего посыльного, и табу в виде упоминания о моей персоне. С запиской мы передадим рацию, по которой Зимин доложит об успехе операции. В случае провала я самоустраняюсь и будь что будет.
Как и предсказывал десятник, сплошная стена дождя заканчивалась ровно на границе приграничья и степей и попав на твердую пыльную землю, отряд двинулся существенно быстрей.
Первым своих бойцов вел усатый ветеран, и бравые гвардейцы барона Яроша, посверкивая расчехленными пиками, двигались вперед на манер парового катка по капустным грядкам. Кожаный доспех с вшитыми железными бляхами, кольчуга под ним и остроносый шлем, сверкающей башней, устремляющейся в небеса. Зрелище, надо сказать, было изумительное. Посреди всего этого великолепия тянулось три подводы. Одна из них была выделена под провиант и оружие, вторая везла походный скарб, а на третьей, среди тюков с запасной одеждой, удобно расположился Барсук.
По прибытии в команду отнеслись к нему весьма скептически, однако уже через пару дней микробиологи показал, насколько удобно и практично иметь походного лекаря, так или иначе, разбирающегося в медицине. Прибыл ученый не с пустыми руками. Сразу после того как его обогрели и почистили, он сбегал в ближайший лесок и привел оттуда лошадь, по бокам которой свисала пара набитых доверху тюков. Пожитков у выпивохи отказалось мало, а вот лекарств, реактивов, химикатов и оборудования осталось из прошлой ученой жизни предостаточно.
Однако вернемся к полезности дока в походе. Случай представился почти сразу. На стоянке в пустоши, в трех километрах от границы королевства, молодого десятника Арти укусил бурундук. Точнее Слава опознал в сером зверьке с полосками бурундука. Местные же выдали такое непроизносимое название, что Зимин мужественно пропустил его мимо ушей.
Рану Арти обработал самостоятельно, и даже помазал каким-то зельем из коробочки, забинтовав больное место куском чистой тряпицы, однако поутру товарищи обнаружили его, мечущемся в бреду, и не узнающим никого из окружающих его людей. В то время, когда ученый колдовал над беспомощным пациентов, Зимин слонялся рядом и обдумывал шутку про то что Барсук мол лечит от укуса бурундука.
- Готов. – Отряхивая руки новоиспечённый доктор быстро убирал разложенные на чистой тряпице инструменты в саквояж. – Сепсис. Банальщина, однако если не приступить к немедленному лечению, будет плохо.
- Что вы ему вкололи? – Осторожно поинтересовался Слава, наблюдая как в бездонных недрах саквояжа последовательно исчезают порошки, микстуры и шприц варварского вида.
- Фудизан-натрия. Не панацея, однако более или менее парня подлатаю. Тут бы пару сеансов плазмофереза, но тут я бессилен.
«Лучше бы и не спрашивал», промелькнуло у Зимина в голове, и чтобы не потерять авторитет в глазах бойцов Грецки он важно кивал и изображал на лице полное понимание процесса лечения. Но как бы дико это не звучало, десятник на удивление быстро пошел на поправку. Температура пациента, оказавшаяся не высокой, а низкой, нормализовалось к вечеру, бред прекратился чуть пораньше, да и остальные симптомы начали спадать на нет, так что ко второму дню, бледный и изученный Арти уже сидел в подводе, рядом с доком и отхлебывал куриный супчик из котелка, запивая выданные Барсуком таблетки. Арти поправлялся, его подчиненные носили командиру гостинцы, в виде поджаренных ящериц и степных сусликов, а авторитет микробиолога поднялся на недосягаемую высоту, и все благодаря его поверхностным знаниям медицины и аптечке.
Шел третий день путешествия по пустоши и Зимин, ожидавший что как только сапог гвардейца ступит на землю кочевником, небо почернеет от миллиарда выпущенных в унисон стрел, подустал от статичного пейзажа. Он даже пристрастился в какой-то момент к Чагуну, но быстро поняв, что чертова смола притупляет внимание, отказался от вредной привычки. Основной же потребитель снадобья, Азир, усатый десятник, которого обошла стороной опасность, быть укушенным свирепым зверьком, казалось бы, не поддавался ее наркотическим свойствам. Вместо этого он был внимателен, усидчив и вообще показал солидные задатки крупного стратега. После злоключения Арти, он приказал перед установкой лагеря каждый раз выжигать траву на несколько сотен метров в поперечнике. Давно не видавшая влаги растительность вспыхивала мгновенно, и готова была спалить все в округе, если бы, опять же по команде усача, вырытый круговой канал, останавливающий бушующее пламя.
Азир строго следил за выставленными постами и мог подняться в волчий час и лично заняться обходом постов. Горе тому, кто умудрялся прикорнуть, прислонившись к чахлому деревцу. Десятник был скор на расправу и разгильдяйства в своем подразделении не терпел.
Совершенно иным был молодой Арти, поставленный бароном во главе десятка относительно недавно, но уже успевший заслужить уважение. В отличие от Азира, Арти был прямолинеен и строг, однако не натягивал визжи и если боец нес службу хорошо, то и нареканий со стороны командира не получал. Был он и новатором, постоянно мастеря то новую конструкцию упряжи, то колчан со специальной двойной перевязью, однако строевая служба и живой характер Грецки, не позволяли ему закончить начатое.
Такая вот подобралась странная команда и поставленный во главе ее Зимин решительно не понимал, как ему действовать. Выходя из Белогорья рейдер был переполнен уверенность и под правое дело готов был горы своротить, однако, чем больше километров оставлял за спиной отряд, тем больше бытовых проблем возникало в ходе марши, и они, эти самые проблемы, а точнее их разрешение, ложилось на Славины плечи. Полковой провиант, ночлег, выбор места для стоянки, разговор с королевскими стражниками, зачастую начинавшимся на повышенных тонах. Да мало ли что еще. Азир и Арти, видя, что у руководства выходит с трудом, часть обязанностей охотно возложили на собственные плечи, но и оставшихся было предостаточно.
Вот и сегодня вечером Слава, усевшись на расстеленный плащ, с сомнением изучал карту местности. Озорной южный ветерок то и дело пытался схватить пергамент, и чтобы не потерять его, Зимин придавил драгоценную карту камнями. До черной дороги оставался, само большое день пути, однако если идти туда напрямую, отряд рисковал встретиться с бандой Урук-Хана, местного кочевого королька, с жутким нравом и повадками лошадиного барышника. В отличае от хрестоматийных дикарей Урук-Хан имел хорошее образование, активно торговал с Землей, и ежедневно воевал со своими степными собратьями за обладание влиянием над торговой тропой. Казалось бы, с таким человеком можно было договориться, однако не все было так просто, как казалось на первый взгляд. Урук-Хан был работорговцем, и любой, не полезный ему человек, попадая в плен неизменно продавался за пределы королевства, морским торговцам, которые увозили невольников куда то за горизонт. В Королевстве работорговля не приветствовалась, но и не пресекалась, но Урук степной работорговец, буквально наладил конвейер из живого товара. Тем собственно и жил. И именно сейчас, по агентурным сведениям, его шайка ошивалась в полудне езды от черного пути.
Можно было обогнут мерзавца, потеряв сутки, однако это тоже не гарантировало полную безопасность. С другой стороны, в сторону пограничья, наблюдался марш безымянного степного племени. Столб пыли стоял такой, что видно было даже от стоянки. Кочевники, неорганизованной толпой, перегоняя скот и везя на телегах детей, спешно покидали привычные пустоши, стремясь скрыться от марева в пределах королевства. Попасть под раздачу Урку-Хана было неприятно и последствия моги быть весьма печальны, однако и встреча с его нецивилизованными родственниками, пирожков с котятами не сулила. Вот и надо было решить, как бы так половчее подставить голову, чтобы и не всю снесли, и думать, чем оставалось. Можно было конечно сделать еще больший крюк, обойдя эти две напасти и попробовать зайти с западной части пустоши, но увеличивающееся расстояние на марше растягивало и то время, которое будет затрачено на спасательную экспедицию.
Зябко кутаясь в походный плащ, Слава отчаянно скрипел мозгами, пытаясь понять, что делать дальше и какой бы план действий он бы не придумывал, выходило прескверно. Если уж и терять людей, что в честном бою, а что-то подсказывало что с аборигенами никой схватки не будет.
Ветер тихо завывал где-то в кустах, поленья в костре потрескивали и кажется Барсук, напевая под нос чудную песенку, заделавшись кашеваром, ворочал в котле дежурное варево, аромат которого разносился на сотни метров вокруг. Спать в эту ночь не хотелось, есть почему-то тоже, и отодвинув в сторону карту Слава откинулся на спину, уставившись в ночное небо. Звезды, крупные брильянты, хищно посверкивали острыми гранями, с любопытством наблюдая за копошащимися внизу крохотными людьми. Где-то слышался звук точила, монотонной унылой песней ложащегося на острие клинка. Кто-то чинил доспех и отчаянно пахло смолой, горячей сыромятной кожей и степными травами. Где-то рычал двигатель внедорожника…
Осознание последнего пришло к Зимину не сразу, но усатый сотник, чей слух был не в пример лучше командирского, в мгновение ока оказался на ногах и теперь пулеметной очередью отдавал указания.
- Костер тушите остолопы! Да не водой! Не водой, окаянные! Будь тут милостивый сюзерен Ярош, он бы выдрал вам мочки ушей за такое вопиющее нарушение. Кожей закрывайте, закапывайте землей!
- Гара, Арон!
- Да командир!
- Мигом в седло и проверить посты по курганам. Какого черта они не дали знать о приближении магической повозки?!
- Есть командир.
- Господин лекарь! Вы бы шли в кусты. Там уютней.
- Конечно, уважаемый Азир. Я же завсегда за.
Пулей вскочив Зимин бросился на перерез сотнику.
- Всполошились командир? – Глаза десятника хищно сверкнули.
- Попробуй тут не всполошить. Кто, черт возьми, тут вообще имеет машину?
- Магическую повозку? – Брови усача на секунду сошлись над переносицей, а на лице отразилась тоскливая задумчивость. – Да кто угодно, у кого есть деньги. У Урук-Хана по слухам целый автопарк.
- То есть, это может быть он?
- Может и он.
Слышавший их разговор Арни уже седлал коня.
- Что будем делать командир?
Зимин нерешительно покосился на Азира.
- Пока прячемся. Посмотрим, что это за чужак, так вольготно рассекает по пустоши на авто…кхм, магической повозке.
Подольских поддержку обещал, однако сам ехать наотрез отказался, мотивируя что не царское это дело. Вместо него к экспедиции присоединился некто с позывным «Серый». Парень крепкий, без особых примет и привычек, среднего телосложения и внешности, он не вызывал ни каких эмоций, чем, наверное, и был весьма ценен для старика.
Он так его компании и представил.
- Серый, мой консультант по общим вопросам. Он заменит меня в экспедиции и имеет самые широкие полномочия.
Я смерил новичка взглядом и повернувшись к стоящему рядом Амиру заметил.
- Обожаю телепатию.
- С чего бы это? – Удивился советник.
- Бывает посмотришь на человека, - произнес я, оглядывая с ног до головы «Серого», - и он сразу понимает, куда ему «телепать».
Радостный гогот барона и ухмылка Амира были мне наградой, однако ставленник старика и бровью не повел.
Грузились в два автомобиля. В первом ехал я и Суздальский. Во втором уселся Брус с Бароном, ну и новый член команды, а по совместительству полномочный представитель Подольских. Разумеется, старик снабдил его рацией, которая принимала на чертово количество километров. Как и почему, не спрашивайте, я в этих делах несилен. С собой взяли вдоволь оружия, запас воды на неделю и консервов и в таком порядке спешно выдвинулись в сторону пограничья.
Расклад был прост. Пройдя аванпост приграничной стражи, что сделать было легко, имея в команде королевского советника, мы должны были выйти главный торговый тракт, и не сворачивая, пересечь само королевство из угла в угол. При хорошем ходе мы могли выиграть пару дней, и там, сверяясь с картами Ястреба, начать откапывать, отвоевывать или вылавливать из озера искомый блок. На деле все было легко и просто. Вооруженное сопротивление пресекалось огневой мощью либо золотым королевским профилем, проблемы с подъемом со дна, или выдиранием из земных глубин, тоже легко. Местные крестьяне с охотой нанимались на земельные работы в пору, когда не нужно было заниматься урожаем. Обе вооруженные армии остались около ястреба с со своими инструкциями. Что решил Подольских, я не знал, но полковник распорядился отводить силы вглубь королевства, и там в десяти километрах от прямого направления черной дороги дожидаться вестей с передовой.
Ехать в автомобиле, с закрытым верхом, мягкими сидениями и приятной музыкой, доносившейся из динамиков, было на удивление приятно. Я так давно пользовался благами цивилизации что мой зад, вместо жесткого седла, почувствовав мягкую обивку пассажирской седушки, буквально возликовал. Один был минус, Суздальский не включал имеющийся на борту кондиционер, экономя горючку, но это в тот момент было неважно.
- Послушайте Дмитрий, - суздальский уверенно рулил по навигатору, лихо перемахивая через холмы и не особо заботясь о подвеске. – Вы можете мне откровенно сказать?
- Смотря, о чем. – Блаженно щурясь я завороженно наблюдал как в окне проносились мимо меня унылые постные пейзажи, оказывающие на меня почти гипнотическое действие.
- Марлан, торговый представитель. Почему вы вообще согласились на это? Я же читал ваше личное дело, внимательно читал. Вы не авантюрист, не адреналинщик? Неужели дело только в деньгах.
- До перехода через врата было именно так. – Неохотно поделился я.
- Было, - зацепился за слово полковник. – Значит что-то изменилось?
Я на секунду замолчал, пытаясь привести свои мысли в порядок.
- Изменилось. По-другому начал на вещи смотреть. Циничнее что ли стал, проще. Знаете, Суздальский, мои друзья, советник Барус и граф Грецки люди по земным меркам уникальные, а тут с вполне обыденным менталитетом. Им знакомы такие давным-давно позабытые на нашей планете понятия как честь, достоинство, братство. То, что каждый из нас знал по книжкам и рыцарским романам, тут совершенно обыденное дело. Разбойники, живущие в лесах, прекрасные дамы, верные оруженосцы.
- Романтики захотелось?
- Можно сказать и так. – Я пожал плечами.
- Но Марлан, я бы сказал, не место для отдыха. – Укоризненно покачал головой мой собеседник, не отрывая взгляда от дороги. – Тут и стрела может в голову прилететь, и та же прекрасная дама мышьяком напоить, и головы можно лишиться по ложному обвинению. Описанные вами достоинства далеко не приоритетные для большей части населения планеты. Работорговля опять же, жуткие пытки перед смертью…
- Через это проходила любая цивилизация. – Неуверенно усмехнулся я. – Однако земная вместо положительных сторон, оставила себе самые неприятные, темные и противоречивые привычки. Земляне вообще существа противоречивые. Мы боремся за мир, красота наша требует жертв и вообще, мы культивируем сотни противоречий в нормальном цивилизованном мире и вовсе нереальных.
- Я даже не знаю. – Суздальский нахмурился и сдвинул камуфляжную кепку на затылок. – Вы, Дмитрий, рисуете картину этого мира всего, с одной стороны.
- А тут вам их две, как четкое противоречие. – Подхватил я. – Рухнувший в пустоши Ястреб и Марлан вокруг него, а посреди мы, стяжатели, потребители, падальщики в общем. Что бы вы тут делали если бы вам не приказали отжать некоторое количество гаджетов у зарвавшегося олигарха?
- Тут? Вы имеете ввиду на Марлане?
- Именно.
- Даже не знаю. – Полковник пожал плечами. – Наверное бы и не знал, что на планете есть какие-то врата, а если бы услышал, вот так, запросто, за кружкой пива, то счел бы рассказчика болтуном.
- Ну а если бы такое знание было?
- Убегал.
Я непонимающе взглянул на полковника, и тот, кивнув куда-то вправо, вдавил педаль акселератора до упора. Фонтаны песка и мелкого гравия из-под протекторов взвились в воздух, и вторая машина, за рулем которой сидел Амир, последовав примеру Суздальского ринулась вперед.
Я обернулся в указанную Суздальским сторону, и с удивлением обнаружил облако пыли, поднимающееся до неба.
- Кто-бы это мог быть? – Поморщился я.
- Да кто угодно. – Усмехнулся полковник. – Работорговцы, кочевники, дружки Подольских. В общем всякий сброд.
- И что будем делать? Драться.
- Сбирский, вы глупеете прямо на глазах. – Оскалился полковник. – Даже по самым скромным подсчётам такое облако дряни могла поднять небольшая армия, а мы в сравнении с этой силой не более песчинки. Поверьте, мне, как военному консультанту. Лучше быть живым беглецом, чем мертвым героем.
В руке зарычала рация.
- Активность по правому борту, что делаем.
Тут даже не вопрос был, чистое утверждение. Амир сбросил с себя всякую ответственность за операцию, предоставив решать, что удивительно, Суздальскому. На Баруса, амбициозного, умного и изворотливого политика, это было не похоже, и я насторожился. Как бы почтенный советник не измыслил какую каверзу.
- Значит новые вводные? – Барсук аж подпрыгивал от нетерпения, стараясь заглянуть в письмо, переданное гонцом старика. – Ну и что же там такое, многоуважаемый рейдер? Неспроста ведь по пустоши, в ночи, летают внедорожники.
- Отстаньте господин микробиолог, - Зимин с некоторым сомнением смотрел на листок бумаги, исписанный убористым подчерком Сбирского и не мог понять, что происходит. Скучавший около авто боец и сам ничего толком не знал. Сказал лишь что стороны договорились и на него возложена какая-то миссия. Еще он лично должен передать Славе передатчик, с помощью которого господин Подольских будет связываться с поисковым отрядом.
В записке же было следующее.
«Ввиду новых обстоятельств, мой друг, планы изменились. Мы отправляемся в горную часть Королевства, разыскивать опознавательный маячок и нам до зарезу нужна поддержка старика. Он тут пожил, оброс жирком, связями и заначками и, если дряхлый черт откажет нам в помощи, мы можем не успеть. На кону не только моя и твоя жизни, но и всех обитателей Марлана, так что прошу, не затягивай и отправляйся на поиски девчонок. Предполагаемое место, где их, по проверенным сведениям, их видели вместе, указано ниже».
- Боец, - Зимин подозвал посыльного. – Сбирский мне ничего не передавал на словах.
Тот отрицательно покачал головой.
- А остальные члены команды ястреба?
- А это кто?
- Советник Барус, барон Грецки?
- Не…, - на лице мужика отразилась минимальная мозговая деятельность. – Я бы запомнил. Знаешь какая у меня память?
- А что в лагере говорят?
- Да ничего интересного, - пожал плечами посыльный. – Матерят Подольских, кроют по матушке полковника, еще Марева какого-то опасаются и чует мой нос, а он меня редко подводит, что именно по Мареву старшие и договорились. Я лично старика сопровождал до точки и слышал, как они про него толковали.
- Значит Марево. Ну хорошо, можешь идти.
Боец пожал плечами и отошел в сторону, занятый одному ему известными мыслями, а Зимин впал в крепкую думу. С одной стороны, он ни на грош не верил в письмо. Коварный старик мог просто отвлечь внимание спасательного отряда и в те минуты, когда Слава читал якобы адресованные для него строки, он штурмом брал челнок. Проверить подлинность, разве что поверив собственным глазам и опознав подчерк друга, иначе было никак и теперь вставала актуальная дилемма. Верить гонцу с его посланием или нет. Беда состояла в том, что при расставании Дима и он не договорились не о способе связи, не о специальном слове, при звучании которого из чих-либо уст нужно было драпать во все лопатки.
Положение спас верный десятник.
- Командир. – Появился он из-за спины, как всегда бесшумно, заставив сердце рейдера уверенно броситься в пятки. – О чем пригорюнился.
- Вот, - Зимин подсунул под нос усача письмо. – Вроде бы и все хорошо, а вроде и не очень.
Азир с сомнением принял листок и долго вертел его, переворачивая то так, то эдак, и под конец пожав плечами отдал его новому владельцу.
- Вы простите меня командир, - ответил он, - я человек не шибко умный, но читать и писать вроде как умею. Должность там обязывает, и вообще, но тут же какие-то каракули. Ни черта понять не могу.
- Вот я дурак, - Зимин хлопнул себя по лбу. Конечно командир лихого конного десятка понимал Славу, однако записка была написана по-русски, а грамоты такой усач знать не знал. – Извини дружище. – И в двух словах он пересказал собеседнику послание Сбирского.
- И даже заветного слова не придумали? – Удивился усач. – Ну что бы если что…
- Да в том то и дело.
- Не знаю, что вам и посоветовать. – На секунду Азир замолк и в темноте были видны только блестящие белки его глаз, да слышалось чавканье дурманящей смолы на крепких зубах. – Если бы дело касалось барона, то я наплевал бы на все эти писульки, и двинулся бы дальше.
- Но мы не можем двинуться. – Поморщился Зимин.
- И почему же это? Уж не из-за рации ли в машине?
- Откуда ты знаешь про рацию? – Спохватился Слава, но Азир только рукой махнул.
- Командир, - сухо ответил он. – Вы же образованный человек. Вы не смотрите что я в сапогах, и доля моя военная. Я же отлично понимаю, что много чего, и твои соплеменники к нам протащили. Как уж приперли эти диковинки, и откуда они все, мне плевать, однако очевидную выгоду многих отлично понимаю, ценю и практикую. Рацию от ведра с дерьмом я отличить могу, и не мудрено, коли антенна от нее аж до облаков достает. Вон как ее степной ветер мотыляет.
- И то правда. – Слава обернулся и взглянул на автомобиль, к багажнику которого была приторочена высоченная гибкая радиоантенна. Посыльный, не то чтобы торопился назад, но желанием отправиться в обратный путь явно не горел. Пока Азир и Слава совещались, он последовательно проверил все четыре покрышки на предмет поколов и прочих повреждений, открыл капот и замерил уровень масла в двигателе, придирчиво поставив щуп под неясный лунный свет. Потом он долго копался в багажнике и нырнув туда чуть ли не с головой, надолго застрял в зипах, запасном колесе и куче технического тряпья, оставшегося от былого ремонта.
- Ну так что командир? – Хитро прищурился усатый десятник и легко кивнул головой в сторону внедорожника. – Может мои ребята по-свойски с бойцом поговорят, покумекают. Они у меня парни веселые. Любого молчуна разговорят.
Что такое в устах Азира «Разговорить молчуна», Зимин представлял прекрасно и от этой мысли у него по телу пробежал озноб. В полевых условиях средневекового Марлана, он не то чтобы церемонился с пленными. На вид боец был не особо сообразительный. Другой бы убрался прочь из вражеского лагеря, или хотя бы закрылся в авто и отъехав на безопасное расстояние, наблюдал бы за принятым решением, дожидаясь первого сеанса связи с шефом.
- Подождем. – Решил Слава. – Если все правда, то взяв этого супчика, мы подставим Диму. Если нет, то я отдаю тебе этого негодника на воспитание. Надеюсь не подкачаешь.
Азир понимающе кивнул и смачно сплюнув комок дурманящей смолы в пыль, машинально потянулся к карману за новым.
- Пока отбой. – Наконец решил для себя Зимин. – По расписанию сеанс связи завтра в десять, по Марланскому. Может быть пустить пару человек вперед?
- Ночью? В степь? – Засомневался десятник. – Пешком они далеко не уйдут, да и замерзнут насмерть, если что. Конными же, только зверью ноги переломают. Тут же вокруг норы одни. Вступит коняга в такую, и все, нет у тебя больше транспорта.
- Тогда до утра?
- До утра. Посты я выставил.
Должен отметить что читателей может смутить обилие вновь введенных локаций, и не спорю, моя вина, что я не удосужился посвятить вас в то, как именно устроено само королевство, и с какими союзными, или наоборот, враждебными государствами оно граничит. Начнем с того, напомню, владение короля Матеуша называется Марлан, как, впрочем, и сама планета. Есть ли тут хоть какая-то прямая связь, я не уверен, а гадать, не обладая энциклопедическими знаниями в этой сфере, думаю не стоит.
Уделим пять минут самому королевству и принципу престолонаследия, а также верным вассалам Матеуша, коих не так уж и много. Сам, его величество, как, впрочем, и его предшественники, есть представитель правящего дома Амбро, коих на планете великое множество. Есть также и некая особенность, ну скажем, в родовых именах, коя подтверждает само право первого.
Тот же Амир Барус, к примеру. Имя его начинается на первую букву марланского алфавита, которая звучит в своем прямом произношение, с протяжным «э» на конце. Это может означать сразу несколько первородных признаков. Первый ребенок в семье, первый сын, основной наследник. Барус, есть вторичный признак рода, и дом Барус, из восточных пределов, и если бы предки Амира каким-либо образом имели причастность к королевству, то в списке наследников на престол сам советник был бы в первой десятке, а его дом вторым по значимости. Мудрый Матеуш специально подбирал своих советников, воевод и казначеев без территориальной принадлежности к месту службы. Зачем набирать слуг из алчущих твоего места. Они и без того с завидущими глазами, а тут есть реальный шанс подсыпать конкуренту толченого стекла в мясо.
О основных привилегированных домах королевства речь пойдет позже, и числом они десять, все в равной степени владения землей и ресурсом страны. Одни добывают серу и руду, другие заниматься рыбным промыслом и торговлей. Есть так же каста воинов, ученых, политиков, которые делают свое состояние крутясь в высших сферах и сшибая сливки с выгодных сделок и тайных уговоров.
Королевство, поделенное на баронства, находиться в перманентном состоянии вражды и свирепые бароны, то и дело тревожат соседские заливные луга, крадут девок из селений, и вообще, ведут себя так как положено феодалу самодуру с собственной хорошо вооруженной армией. Некоторые, самые вопиющие случаи вражды и вероломства пресекаться королевскими советниками, но случаются и локальные войны и тут главное не попасть случайному путнику под раздачу. Берегись пеший, или конный, когда два пьяных властолюбца что-то между собой не поделили. Вражда могла начаться из-за крохотного клочка земли и потом культивироваться годами, перерастая в лютую ненависть.
С пограничья, степной части королевства, имеется огромная пустынная территория, пределы которой не ясны, наверное, и самим кочевникам. Выяснять это отдельной статьей радости нет, так как последние славны своей злобой и непринятием и любой, не входящий в стаю, как правило пускается им на ремни. Лихолесье, густая лесополоса вековечных деревьев с другой стороны тоже не является славным местом. Именно туда стараться убежать все обиженные, угнетенные, ну или просто уголовный элемент, скрывающийся от скорого средневекового правосудия. Туда только с огнем и мечом. Чужого там тоже не примут.
Предгорье, есть одна из трех границ, которая может очертить реальные пределы королевства, а пики скальных массивов, устремившись ввысь и скрываясь за облаками, отбивают охоту покорять их даже самым смелым путешественникам, и если с Лихолесьем и Пограничьем и так все ясно, то само Предгорье есть и вовсе белое пятно на карте, про которое сложено масса легенд, небылиц и сказок. Кто разорил деревню? Гоблины из Предгорья. Кто сжег церковь? Предгорский дракон. Кто похищает малых детей из колыбели, опять же какое-то скальное лихо. Есть ли они в природе, эти демоны-вурдалаки, никто не знает, но и обратного доказать не могут. Такие вот дела.
Последняя граница у королевства Морская, и я думаю, вы уже догадались, называется Приморье. Любое название на Марлане по факту имя собственное и выдумывать что-то сверх меры, людям тут без надобности. Тут и только тут идет внешняя торговля с остальным миром. Соль и рыба, морские гады и жемчуг, экзотические рабыни для утех и чернокожие гиганты для тяжелой работы. И все бы ничего, если бы не островное королевство, а по сути пиратское логово, чьи главари почему-то думают, что морские пути сообщения исключительно в ведомстве корсаров и никак иначе.
Вот так и живут в Марланском царстве государстве. Опасаясь степных изуверов, страшась нелюди из каменных пещер, убегая в леса от непомерных налогов и уходя в неведомые морские дали, по собственной воле или в ошейнике раба. Вот так и живут… Ну вы поняли, о чем я.
Как не резв был внедорожник, как не ревел надсадно двухсотсильный дизельный движок, но облако пыли постепенно принимало новые очертания, замыкая экспедицию в кольцо.
- Если что, тарань к чертовой матери. – Предупредил Суздальский советника по рации, и тут же, в подтверждение своих слов услышал кашляющий смех. Рация коверкала слова, шум стоял вокруг невообразимый. Вентиляцию перевели сначала на циркуляцию внутри салона, а потом и вовсе вырубили.
Меня вдруг охватила тоска и осознание какой-то обреченности. Все то время, что я прибывал на планете, сначала в качестве начальника, потом беглеца и изгоя, а затем самозваного спасителя мира, который я же получается и подставил, я ходил по краю бездны, неумело, порой неуклюже, балансируя между полным эпическим поражением и простой неудачей. Теперь же, опасность откровенная, неизбежная, надвигающаяся громыхающей лавиной конского пота, визга кочевников, раскручивающих над головой грубо сработанные арканы, блеск в алчных раскосых глазах, все это не внушало мне ничего хорошего.
Шанс уйти из окружения становился все меньше и меньше, и сокращался по мере того, как сначала ровный конный строй, несущихся по пыли, камням и прочему степному мусору, дикарей, изогнулся на манер полумесяца и теперь смыкал свои острые рога на спасительном пустом участке. Маленькие лохматые бестии, на которых передвигались нападавшие не моги тягаться с двигателем автомобиля, однако действовали они быстро, слаженно, и зачастую проскакивали в узких проходах между холмами, в то время как полковник и Амир вынуждены были объезжать большие валуны и слишком узкие проходы, в некстати взметнувшемся вверх рельефе местности.
Я съежился не сидении, смутно представляя, что меня ждет впереди и вообще, во что это может вылиться, однако Суздальский вел уверенно, и даже глазом не моргнул, когда взвившиеся в воздух стрелы, ринувшись к небу из пыли, застучали по железному борту нашего авто.
- Сбирский, - полковник увел внедорожник от нового залпа и хохотнул в горячке азарта. – Вы стрелять умеете.
- Да так, в рамках срочной службы. – Честно признался я.
С огнестрельным оружием я не то чтобы совсем был на «ты», и пострелять пришлось из многих стволов, однако тут мои навыки были явно бесполезны.
- Будете вести огонь. – Резюмировал водитель, не взирая на мои возражения по поводу тщетности палить в молоко, на скорости, из передвигающей по пересеченной местности огневой позиции. – Если дикари обнаглеют, припугнете. Они будут приятно удивлены скорострельности нашего оружия, да и зона поражения их, искренне на это надеюсь порадует.
Мне в руки был всучен АК и Суздальских уже было вдавил кнопку открывания окна, как в мою дверь вновь ударил пук стрел. Били степняки хорошо, я бы даже сказал замечательно. Кучность, с которой они клали стрелы в цель, в другой бы раз меня приятно поразила, но сейчас вызвала бурю негодования.
- Вы сдурели, полковник! Стрелы! Вы моей смерти хотите, так могли бы просто пристрелить!
- Виноват, сейчас исправим. – Суздальский оскалился, хищно, по-звериному и вывернув баранку бросил машину вниз с пригорка. – Сейчас.
Я высунул дуло автомата в приоткрытое окно и выбрал наиболее пыльное облако, потянул за спусковой крючок. Автомат полыхнул, застрекотал часто и сухо, ударяясь в мое плечо. Тут же последовала еще одна очередь, снова, еще. Это били по пока еще не видимым нападавшим из второго экипажа. Скорее всего огонь вел Серый. Амир рулил, а Грецки хоть и уважительно относился к огнестрельному оружию, но перестрелке, даже в самых критических ситуациях, предпочитал ощущение рукояти своего боевого топора.
И тут я наконец увидел, или, сначала услышал скорее…
Визг, улюлюканье, пльный конный строй, взрезав пустошь шел на нас, почти напролом. Всадники, те самые счастливцы которым достался свинцовый гостинец, падали, однако строй это не сбивало, и оставшиеся в седле войны, скорее раззадоренные боевой злобой, чем напуганные внезапной смертью товарища, еще больше наддавали. Плети-семихвостки, взвиваясь в воздух нещадно обрушались на бока мохнатых лошадок, и те понукаемые болью, отдавали все силы страшному, бессмысленному бегу наступления.
- Закрывают! – Взревел суздальский, нажимая на и так утопленную в пол педаль акселератора. – Сбирский, не жалейте патронов. На двенадцать часов!
Я повернул голову в указанном направлении и отметив что «действительно зажимают», плюнул на все и опустив стекло до упора, нырнул наружу чуть ли не по пояс, и отрыл огонь. Автомат задергался в руках предательски, почти убегая. Гожу ожги острые песчинки, резанув не хуже наждака, а рот, ноздри и глаза тут же забила сухая земляная взвесь, поднятая нашим автомобилем и дикарями.
- Давайте! – Слышал я откуда-то из другого мира голос полковника. - Не жалейте патроны. Они что-то катят! Гранаты, возьмите гранаты.
Был бы этот вояка на моем месте, он бы, наверное, не разбрасывался приказами, наводками и боеприпасами. Лично по мне, так я вообще чуть ли не ослеп, однако отплевываясь сыпучей фракцией продолжал вести огонь. Позади меня что-то взвизгнуло, завыло дурным голосом. Всполох рядом, ударил по вроде бы невидящим глазам, лицо и руки ожгло и вырвав из рук автомат, швырнуло под бешено вращающиеся колеса.
Пока сознание не покинуло меня, я снова выхватил сквозь плотное облако ваты глухоты и сторонних шумов донеслось что-то вроде.
- Мать твою, ЭрПэГэ!
Сидел я на многих интересных поверхностях в своей жизни. На снегу, в воде на склизском от тины дне, на холодных камнях, но в вырытой в земле яме еще не приходилось. Сознание вернулось быстро, вспышкой, адским выключателем, щелкнув по всем нервам и послав вдогонку острую боль во все нервные окончание, чем собственно чуть было не привело меня к очередному обмороку. Я застонал, пытаясь разлепить глаза и приподняться, но не первое, не второе не получилось.
- Жив вроде! – Голос полковника с трудом пробился сквозь помехи внешнего мира. – Ей богу жив. Посмотрите советник.
Я почувствовал, как кто-то низко склонился надомной.
- Держись Дима, выкарабкаемся.
- Глаза. – Проскрежетал я, ибо те звуки, которые смогли просочиться сквозь мое горло, в тот момент словами назвать было сложно. – Амир, я не могу открыть глаза.
- От крови слиплись. – Узнал я голос Грецки. – Бошку тебе рассадило.
- Да, Сбирский. У вас касательное ранение. Кровью все лицо залило. – Попытался пояснить Суздальский. – Сейчас мы вас в божеский вид приведем. Как вы себя чувствуете? Голова кружиться? Тошнит?
- Слабость. – Вновь проблеял я. – Тошнит. Черте что…
- Легок отделались.
Некоторое время у моих друзей ушло на то чтобы мои веки очистились от засохшей крови и получили возможность разомкнуться, однако открыв глаза я испытал новый сильный приступ паники.
- Ничего не вижу, выдал я. – Вокруг было темно, так будто не света не было, не глаз. Неужели ранение в голову было настолько серьезным, что я потерял зрение.
- Сейчас привыкнешь дружище, - пророкотал барон. – Темно. Действительно темно. Даже звезды и луна прокляли это место и спрятались в своем небесном доме.
- Ярош, откуда такие средневековые понятия. – Раздался из темноты насмешливый голос советника. – Вас всего лишь немного тряхануло, а потом эти дикари ограбили вас и посадили в земляную яму.
- Убьют нас. – Сокрушенно ответил сгусток темноты по правую руку от меня. – Клянусь своим топором и знаком родовым.
- Отнюдь. – Настаивал комок мрака по левую сторону. – Хотели бы убить, так бы сразу и отправили на тот свет. Чего с нами миндальничать. Чик по горлу и привет.
Пока мои товарищи спорили по поводу нашей незавидной судьбы я отметил что абсолютная тьма вокруг хоть и не расселась, но начала принимать какие-то определенные очертания. Сначала это были нечеткие по краям пятна, затем относительно осмысленные геометрические фигуры, а затем, спустя минут десять, я смог различить силуэту.
- Полно те вам спорить. – Горько усмехнулся суздальский. – Если не продали, то у нас есть три пути.
- И какие же? – Хмуро поинтересовался барон.
- Да тут все просто. – Перехватил советник инициативу. – Нас либо продадут в рабство, либо запытают или принесут в жертву что одно и тоже. Могут правда решить, что мы важные персоны, поскольку передвигались на волшебных повозках, так что сумеем откупиться, и на том спасибо.
- Я предпочту третий вариант. – Радостно согласился Грецки.
- А я бы на вашем месте особо не строил планы на будущее. – Сухо заметил я, с радостью отметив что дар речи начал ко мне возвращаться. – Если мы застрянем у дикарей, тогда мы сорвем экспедицию.
- А меня другое больше волнует. – Нашелся никогда не унывающий барон. – Куда Серый делся. Вон и полковник с нами, и друг Амир, и ты Дима. Все, так сказать в одной яме.
- Помню, как его тащили куда-то из машины. – С сомнением произнес силуэт советника. – Так что, друзья, боюсь, из наших стройных рядов отбыл спорный, почти незнакомый, однако же наш товарищ. Предлагаю почтить память уважаемого Серого минутой молчания.
Прозвучало это, на мой взгляд, с некоторой иронией, однако я не решился комментировать, а попросту присоединился к вдруг нависшей тишине.
- Ну ладно, - не выдержал долгого штиля в беседе Грецки. – Поскольку вся команда в сборе, выношу на суд вопрос о нашем скорейшем спасении. Иначе предлагаю драпать.
- Тогда придется подождать до рассвета. – Суздальский приподнялся и в который раз пошел вперед, придерживаясь за неровную земляную стену. – Я тут все ощупал на высоту собственного роста. Может и есть за что зацепиться, но сейчас, господа, клянусь честью офицера, пытаться выбраться сейчас значит просто сломать себе шею.
Усатый десятник был как всегда спокоен и безмятежен, однако новости принес ожидаемые.
- Все правда, - усмехнулся он, кивая в сторону припаркованного в степи внедорожника. – Парень не врал, да и записка, как я смотрю, честная.
- Азир, - нахмурился Зимин. – Ты там гонца не сильно потрепал?
- Будешь удивлен командир. – Челюсти солдата шевельнулись, привычно перемалывая дурман-смолу. – Как только мои парни показали ему свои ножи, он тут же решил, что его хозяин явно ему не доплачивает. Оставалось только успевать слушать что он бормочет. Много он сказал непонятно, но одно выяснили четко. Этот твой «Старик» действительно действует вместе с нашим бароном и твоим другом.
- Значит выдвигаемся. – Спокойно произнес Зимин.
На утро лагерь был свернут, пожитки собраны и уложены на две подводы и два десятка гвардейцев барона, рейдер и Барсук выдвинулись в сторону королевства. Назад шли споро, быстро, по-походному. Сказывалось то, что бойцы покидали опостылевшие пустоши, а впереди лежала их родная земля. Бескрайние владения его величества, с зелеными лесами, полями со склонившимся к жирной черной земле тяжелым спелым колосом, широкие бурные реки со студеной до ломоты в зубах водой с предгорья и мутной, чуть солоноватой с побережья. Все это было вроде рая на земле после пыли и однообразия пустынных пейзажей родины кочевников.
Поручение показалось Славе не таким уж и сложным, как его описывал Сбирский. Найти в пределах пограничья в десяти конных переходах двух взбалмошных девиц с одинаковой фамилий, закинуть их в мешок и представить пред светлы очи Подольских, околачивавшегося около бронированных боков Ястреба.
Троица из командиров выдвинулась вперед авангардом и немного отдалилась от основного отряда. Арти неспешно гарцевал по левую руку от Зимина. Старый десятник предпочел правый бок.
- Кто знает эту местность? – Зимин вытащил записку и передал ее Азиру, а тон, лениво оглядев буквы, вручил ее своему молодому коллеге.
- Пограничные земли. – Сухо ответил он. Грань между королевство и приграничьем, а, следовательно, ничего хорошего.
- Это как? – Слава непонимающе взглянул на усача и тот с готовностью пояснил.
- Есть его величество Матеуш, есть военный совет, а есть пограничная гвардия, аванпосты которой разбросаны по всем границам и спорным землям. Есть фельдъегерская служба, которая доставляет приказы из Белогорья, но путь этот долог, труден и зачастую опасен, даже если ты путешествуешь по центральной части королевства. Есть тут и еще одна прослойка, своего рода перемычка, крохотная область по кругу, о которой все отлично знают, но предпочитают делать вид что последней не существует, и тут уже как повезет. Своего рода фронтир с размытыми очертаниями, опасный и бесполезный. Из центра до этой части не так чтобы и достать, а гвардия не обращает на них внимания. У них и без этого хлопот полон рот. Не бесчинствуют, села не жгут, посевы не топчут, и на том спасибо. Берутся за приграничные банды, когда они совсем уж разойдутся, а так все полюбовно.
- Проще Азир.
- Ну если проще, - на лице усача появилась ехидная улыбка. – То все отбросы, висельники и беглые стараются отойти к границам. С одной стороны, их не достает центр, с другой пограничным заставам плевать, так что живут мелким разбоем, торгуют краденым и прекрасно себя чувствуют.
- И что же? – Ахнул Слава. – Никто не в состоянии навести порядок?
- Ну почему же, - подал голос молодой сотник. – Раз в два, а то и три года, его величество дает распоряжение очистить границы от сброда, только вот как понять, кто реальный бандит, а кто честный крестьянин? На лбу то у них не написано, коли каленым железом не помогли.
- А как же полиция?
- Кто-кто? – Удивился Азир.
- Ну есть же у вас какие-то люди, которые расследуют преступления, кражи, и прочие прелести?
- Так-то большие города. – Отмахнулся усатый сотник. – А в деревнях, да поселках никаких полицаев не наберешься. Одни ухари с большой дороги.
- Совсем значит беззаконие?
- Ну почему же. Обычаи чтут свято. Единая власть на селе. Староста, Кузнец, Лекарь.
- И насколько эта власть серьезная?
- А вот там, командир и увидишь. – Азир сделал хитрое лицо, и смачно сплюнув комок пережеванной дурман-смолы под ноги лошади, одним ловким давно наработанным движением отправил в рот новую порцию.
Несколько дней еще пробирались по чахлому подлеску приграничья, а потом, наконец попав на тракт, спасательная экспедиция, несколько медленней чем ожидалось, двинулась в указанном направлении. Приграничная дорогая превратилась в широкую грузную реку и ехать по ней было крайне затруднительно, однако и с пути свернуть на тот момент было попросту невозможно. С одной стороны, был непролазный бурелом, с другой, судя по картам, раскинулись обширные серые болота, по своей смертоносности, не уступающие пустошам. Выбрав наименьшее из двух зол решено было месить глину до тех пор, пока отряд не сможет выбраться на королевский тракт, который по традиции мостили булыжниками и его так не размывало в сезон дождей.
Привалы делали редкие, только чтобы приготовить горячую пищу, покормить лошадей и сразу же отправлялись в путь, так что, когда на горизонте показался первый постоялый двор, колонна, взревев как стадо бешенных медведей, с таким воодушевлением рванула вперед, что со стороны это могло показаться нападением обезумевших кочевников. Хозяева заведения и постояльцы, увидев такую картину, поспешили захлопнуть ворота и высыпали на стены с арбалетами готовые встретить нападение. Пахнуло вроде бы даже горячей смолой и быть беде, если бы порыв ветра не расправил штандарт Грецки, притороченный чьей-то заботливой рукой к одной из подвод.
- Стой колонна, - закричал Азир, увидев такой расклад, и не дожидаясь остановки пустил своего коня, галопом, пресекая спонтанное наступление. – Сдурели черти. Нас же за разбойников примут. – И усатый сотник был прав. Как бы не старались гвардейцы держать форму в чистоте, но несколько дней путешествия по раскисшему тракту сравняли цвет их одежды с землёй. Лица людей и лошади под ними так же приобрели ровный землистый цвет и только то и сверкало, что зубы, да глаза стосковавшихся по теплому крову военных.
- Что происходит? – Вячеслав догнал десятника и с недоумением посмотрел сначала на бойцов, а потом на частокол, ощетинившийся арбалетными болтами.
- Места тут неспокойные командир. – Скривился Азир. – Наши олухи привыкли подходить при параде, а сейчас будто крестьяне чумазые. Народ за оградой и решил, что тут либо разбойники лесные, либо кочевники в дугу обнаглевшие и зашедшие за живым товаром так далеко в королевство.
- И что же нам теперь делать? – Зимин с опаской покосился на стену.
- Разговоры разговаривать. – Десятник злобно сплюнул в пыль. – Недосмотрели. Теперь и денег с нас больше за постой запросят, и смотреть буду косо. – Сейчас поеду к воротам, поговорю с местными. Надеюсь пара звонких монет с гордым профилем его величества Матеуша смогут повысить градус отношений.
И с этими словами он развернулся, и напоследок злобно зыркнув на притихших подчиненных, неспешно загарцевал по направлению к постоялому двору. Надо отдать должное, таких строений Зимин не видел за все свое пребывание на Марлане. Будто и не ночлег тут предлагали, вместе с горячим мясным варевом, а как будто охраняли великие сокровища. Частокол, высотой метра в три, остро обтесанные верхушки которого отбивали всякую охоту перелезать через него, тянулся вокруг всего небольшого поселения. Массивные ворота с кованными железными вставками казались неприступными даже по земным меркам. В некотором отступлении от самой смотровой площадки, с которой и приметили отряд, шла лестница, которая ныряла под защиту толстых бревен, а дальше начиналось не что иное как прорубленные узкие бойницы. За такой преградой можно было жить, припеваючи не страшась угрозы извне. - Да уж, если тут для гостиниц строят такое, - решил для себя Вячеслав, зябко ежась от вдруг налетевшего холодного ветра, - то края тут и правда суровей не придумаешь.
Однако интерес взял верх и ударив своего мохнатого конягу по бокам, рейдер поспешил вслед удаляющемуся десятнику.
- Эй, - заорал кто-то сверху. Надсадно, хрипато и явно испуганно. – Кто это к нам пожаловал?
Азир неуверенно прищурился.
- Как кто? – Прокричал он, стараясь не выдавать в голосе волнения. – Путники. Мирные путники, увидевшие приветливый дум печных труб и почувствовавшие запах горячей похлебки. Мы право и не ожидали что вы встретите нас как каких-то лихих людей.
- Простые путники? – В голосе говорившего засквозило иронией. – Я человек бывалый, на белом свете уже давно и впервые вижу, что хорошие люди неслись на полном скаку к нашему скромному жилищу. На кавалеристскую атаку похоже.
- А как же ты борода многогрешная отличаешь обычный аллюр от боевого галопа? – Удивился десятник.
- А то и отличаю, - голос стал уверенный, звонкий и в нем появились стальные нотки. – Что прослужил в гвардии графа Луди без малого двадцать лет.
- Повезло. – Возбужденно зашептал Азир рейдеру. – Я знаю всех ветеранов-гвардейцев почтенного Луди, и если этот парень не врет, то все обойдется миром.
- Действуй. – Осторожно кивнул Зимин.
Десятник уверенно кивнул и продолжил.
- Ой, не врешь ли ты, мужик. Я ведь всех гвардейцев столичных гарнизонов знаю наперечет. Не даром я десятник барона Грецки, Азир!
Из-за частокола показалась заинтересованная физиономия, забранная в бороду, и тут же спряталась назад, убоявшись вражеской стрелы.
- Похож ты на Азира, - наконец выдали с противоположной стороны укрепления, да что-то мне сомнительно. А ну ка, расскажи мне, как выиграл в летних лагерях лучник и личный телохранитель графа Луди, Облин у своего соперника, Алькова из королевской стражи.
Азир довольно хмыкнул в усы.
- Враки все это. – Не выигрывал ни хрена Облин. Он с первых двух стрел в десятку бил, а потом сплоховал и ушел в молоко. Нечего ему было со мной полночи по кабакам шастать, да местных девок мять. Альков же не жрал самого, выспался, и уделал этого выскочку!
Зимин с новым интересом и удивлением взглянул на лихого десятника, однако переосмыслить свое видение Азира он не успел, так-как с укреплений вновь донесся ответ.
- Врешь ты все, Азир. Не пил я ничего! Это ты мне подливал, да нахваливал. А промазал я по мишени, потому что мушка в глаз попала!
Усатый десятник довольно кивнул и махнув рукой колонне направил своего каурого в сторону раскрывающихся ворот.
- Облин, волчья сыть!
- Азир, гарпун тебе в задницу!
После дружеский приветствий и мужественных похлопываний по плечу, старые боевые товарищи несколько раз обнялись, и хозяин постоялого двора дал добро на размещения колонны.
- Какого ляда ты тут вообще дружище? – Удивленно поинтересовался Азир у вдруг нашедшегося друга. – Я же всего три месяца назад видел тебя в летнем лагере, а потом твой наниматель собирался уйти куда-то на побережье.
- И ушел. – Сморщился старый вояка. – Сначала нормально вроде как было, а потом к нему явился человек, вот такого плана. – Заскорузлый палец с траурным ногтем указал в сторону спокойно стоящего у коновязи Зимина. – Толи колдун он был, толи торговец, и они долго с моим хозяином о чем-то толковали. После разговора же произошло следующее. Отправившись во дворец, граф испросил разрешения на какие-то экспедиции, будь они не ладны и взяв только самых молодых и быстроногих, уехал в неизвестном направлении. Меня же и еще с десяток ветеранов оставил на хозяйстве. Так мы месяц и существовали. Хозяин то наш человек был не злобны, много врагов не имел, так что с парой десятков рубак и пятком стрелков мы бы могли держать цитадель до скончания века. Спустя месяц прискакал гонец и предъявил хозяйке грамоту с личной печатью графа. Прочитав послание, она снялась с места, собрала скарб, фамильные драгоценности и уехала в родовое гнездо батюшки, не забыв распустить стражу.
- Видно ли такое? – Ужаснулся десятник. – А дальше то, дальше то что?
- Да чего уж там. – Облин только рукой махнул. – Давайте в дом. Размещу. Бойцов своих в нижних комнатах, молодых командиров ближе к залу. Этот то, колдун, с тобой ли?
Азир встряхнул головой скосился на все еще ничего не понимающего Вячеслава.
- Не колдун он, рейдер. Друг негоцианта Сбирского и барона Грецки, так что лучших рекомендаций я и дать не могу.
- Ну, про Сбирского я что-то слышал, в Белогорье. – Нехотя признался хозяин. Знатную они там бучу учинили между торговыми домами. Пришлось кажется даже королевской гвардии вмешиваться. Барона Яроша Грецки я тоже знаю. Мужик он правильный, крепкий, хоть и моего графа я раньше приличным считал… Ну да ладно. Давайте к столу. Выпьем, закусим, заодно и потолкуем. Уж больно мне любопытно, с чего это гвардейцы барона о трех окружьях, будь славен его боевой топор, топчутся в самой что ни наесть разбойничьей яме.
Частокол забрал под свою защиту солидный кус земли, который вмещал в себя три амбара, и с десяток жилых строений в которых обитали местные. Особняком среди этого деревянного зодчества стоял большой, крытый дранкой, дом, аж с тремя печными трубами, выставив на показ в два ряда, слепые глазки окон, затянутых бычьим пузырем. О стеклах тут если и знали, то явно не решались приобретать такую хрупкую штуку, ради того только, чтобы отгородиться от внешнего мира. По старинке жили просто.
Тут же имелся свинарник, стояла для лошадей и явственно попахивало коровьим навозом, округлые лепешки которого намекали на наличие на столе говядины и молока.
Имелась тут похоже и кузница, и кожевенных дел мастера и если отбросить вырубленный на полет стрелы по кругу лес, то на вид все походило на обычную деревню.
- Ну что вы там встали, как обухом ударенные. – Замахал с порога Обли, приглашая войти в дом. – Живее давайте. Парни ваши, чай не дети малые, разберутся, да и мои мальчишки им в помощь.
Отставной вояка свистнул и откуда не возьмись на его призыв появились три дюжих молодца, статью и ростом превзошедшие родителя, однако одетые попроще. На Облине красовалась кожаная куртка и высокие сапоги, в то время как его сыновья предпочитали носиться босиком и носить холщовые рубахи с простым рисунком. По кивку старшего они направились к топчущимся у коновязи десяткам, и очень скоро принялись разводить и расседлывать лошадей, в то время как радостные гвардейцы повалили в дом, учуяв скорый горячий ужин и теплый ночлег.
Центральный зал, на удивление большой, уютный и чистый, сказывалось военное прошлое хозяина, встретил гулом голосов и умопомрачительным запахом жаркого, проникающим из полуоткрытых дверей кухне. Толстые оплывшие свечи в поставках, ловко расставленные по столам, отлично освещали столы, в то же время, не обнажая все выщерблены и острые углы, как это любили делать на новый земной манер в большинстве частных домов и постоялых дворов.
По стенам залы были развешены причудливые звериные головы, да такие странные, что только в сказках о них рассказывать. Особенно впечатлила Зимина буйволовая голова со здоровенным роговым отростком на морде, больше напоминающим клювы. Выглядела зверюга устрашающе, а ее останки позволяли представить, каких же небывалых размеров достигло чудовище, прежде чем его отправил на тот свет умелый охотник.
Обли приветливо махнул рукой и из-за широкого прилавка выскочил мальчишка, неся перед собой здоровенный поднос с кружками и пузатым графином.
Рассевшись по широким деревянным лавкам в дальнем углу зала, компания разделила кружки и после дегустации напитка, Азир принялся за распросы.
- Как же ты попал сюда дружище? – Десятник отхлебнул пива, а это было именно оно, и промокнув ладонью усы с ожиданием взглянул на старого боевого товарища.
- Да уж так получилось, - погрустнел Обли. – Как наш босс уехал, так мы решили себе нового командира найти.
- И что?
- Да не вышло. Не поверишь, дружище. По всему Белогорью такая петрушка. Знатные фамилии снимаются с места и тихой сапой отбывают за море. Слух прошел нехороший, и истерике подвергшись, болтают, … тут Обли понизил тон и наклонился к уху Азира, … что даже сам его величество, Матеуш, планирует отбыть на побережье.
- С чего бы такое бегство? – Насторожился Зимин.
- А с того, рейдер – грустно усмехнулся Обли. – Несколько месяцев назад в город пришли чужестранцы, труппа бродячих артистов. Пришли шумно, с балаганом, выступили на центральной площади, предложив зрелища, заморские угощения. Был среди них и Великий оракул, - хозяин постоялого двора при этом исполнил лицом такую мину, что всем сразу стало понятно, какого мнения он о величии самого оракула. – И очень быстро втерся в доверие к высшему сословию. Он гадал что угодно и где угодно и, казалось бы, не было вопроса, на который этот чертов оракул не мог бы дать ответа. И вот, как поговаривают, наши дражайшие лорды решили не просто выяснить судьбу посевов, или величину прироста скота, а рискнули погадать на будущее самого королевства.
Обли на секунду замолк, решив промочить горло добрым глотком пива, но слушатели не позволили ему долго смаковать напиток.
- И что же там произошло? – Поторопил хозяина Слава.
Тот отставил кружку, хмыкнул, и пожал широкими плечами.
- Да пес паршивый его знает, что этот оракул им наговорил, однако родственники высших сановников начали отбывать в неизвестном направлении, спешно распродавая имущество. За ними потянулись родичи высших военных чинов. Мелкие баронства и графства еще держались и тут появились эти самые чужеземцы. По мне так в сговоре они с оракулом. Да и потом, слышал я что цену они за свои услугу просят немалую.
- Слушай Обли, - покачал головой Азир. – Я же тебя знаю. Ты, да и не в курсе того что твориться на кухне.
- Да чушь это все. – Отмахнулся хозяин постоялого двора. - Сам не слышал, но узнал у старшей кухарки, а та в свою очередь у горничной, которая помогала лакею, который прислуживал при разговоре хозяина с чужеземцем-колдуном.
- Почему колдуном? – Заинтересовался Зимин.
- А потому. – Скривился Обли и, особо не церемонясь, ткнул пальцем в поблескивающих в свете оплывших свечей циферблат электронных часов. – Вот что это?
- Часы. – Пожал плечами Слава, поспешно одергивая рукав.
- Да не прячь ты. – Бывший гвардеец отрешенно покачал головой. – Видел я такие часы, а вот как их смастерить, ты мне расскажи?
- Ну как. – Замялся Слава. – Делают их автоматы, на производстве, большие машины…
- Ты вообще понимаешь, что сам то лепечешь? Видел я как-то часы в Белогорье, на ратуше рядом с домом меняльным. Они были что та площадь и шумели как стадо баранов. Два человека за ними постоянно приглядывали и сверяясь с солнечными метками стрелки двигали, если те часы не поспевали. Это часы, я их знаю, я, наверное, даже смогу починить механизм. Он на мой взгляд не сложнее водяной мельницы. Ты сможешь починить свои часы?
Зимин отрицательно замотал головой.
- Ты можешь объяснить, как они делались?
Снова отрицательный ответ.
- Вот тот-то и оно. – Оскалился Обли. – Все что не может делать руками обычный мастеровой, то колдовское. Теперь ответь мне на вопрос. У кого больше всего колдовских вещей?
- У колдуна. – Сдался Зимин, поняв, что его красноречия явно не хватает чтобы переубедить узколобого вояку.
- Ну вот, - возликовал Обли, - а у того чужака помимо колдовских приспособлений все чужое. Взгляд, походка, манеры. Вроде и говорит по-нашему, и выглядит как человек, но как мне призналась горничная, взгляд у него был нехороший.
- А это как? – Десятник пригубил и благоразумно отставил кружку в сторону.
- Ну не знаю. – Развел руками хозяин заведения. – Нехороший и все. Больше ничего сказать не могу.
В зале загремели возбужденные голоса гвардейцев, это начали подавать жаркое. На такую ораву вынесли сразу несколько жареных поросят, горы хлеба с сыром и с десяток пузатых бочонков местного доброго пива.
Зимин сглотнул слюну, учуяв запах жареного мяса и обменялся вопросительным взглядом с Амиром, после чего решено было отложить в разговоры в сторону и как следует набить желудок.
- Светает. – Барус хмуро уставился на край ямы. – Значит скоро развязка.
- Развязка — это хорошо, развязка — это здорово. – Грецки хищно оскалился, показав всему свету хищные желтоватые клыки плотоядной твари. – Мне бы только до этих чумазых добраться, хоть бы и без топора. Я бы их – и красноречивыми жестами барон показал, как бы он расправился со своими тюремщиками.
- Полно те вам, - поморщился полковник. – Может все и обойдется. Степной народ вспыльчивый, но как я слышал отходчивый и если мы с вами дожили до рассвета, то все не так уж и плохо.
Я в разговоре участия не принимал. Холод ночной степи и общее настроение так окутали меня, что сейчас, наверное, покажи мне миллион долларов, али другую приятную картинку, глазом бы не повел.
Ждать, впрочем, осталось недолго. Едва небо из угольно-черного, с яркими алмазами звезд превратилось в грязно-серое как на краю ямы началось шевеление и чья-то ругань, из которой отдельно вычленить можно было только нецензурную брань и резкие гортанные окрики степняков. Перебранка продолжалась минут десять, и мы, в ожидании, притихли на дне, спокойно ожидая развязки.
Я приготовился ко всему что воспроизвёл мой воспаленный мозг, от падения на голову ядовитых змей, до первой горсти земли, предрекающей похороны заживо, однако сценарий, проказница судьба выдала нам иной.
- Эй, - на краю ямы появилась голова и я уже было решил, что сейчас нас забросают чьими-то останками, однако сама человеческая часть, вместо того чтобы рухнуть вниз мертвым лицом, - добродушно поинтересовалось голова.
- Серый? – Опешил Амир, - а мы то вас уже похоронили.
- Серый. – Подтвердил воскресший из мертвых. – И не иначе как Антон Павлович Серый.
На лице Серого впервые появилась улыбка, и я запомнил ее на всю оставшуюся жизнь. Больше Антон Павлович Серый эмоций не показывал.
- Прошу простить меня, господа, за чрезмерную расторопность моих людей. – Голос Урук-хана, грозы пустошей, и страшной легенды королевства звучал ровно и уверенно. Но смущало не это. На Урук-Хана он был вовсе не похож. Я слышал много историй о бандах работорговцев, шнырящих в приграничье и утаскивающих на аркане зазевавшихся беднягах, после чего продавая их в рабство не столь прогрессивным государствам. Они были злы, беспощадны и неумолимы, однако не представляли собой неуправляемый сброд. Поток живого товара контролировал, а также управлял действиями летучих отрядов некто Урук-Хан, свирепый степной воин с молниями в глазах и громом в ладонях. Однако пред нами, уставившими, измученными и грязными по самые брови предстал европейского вида джентльмен, высокий, смуглый и светловолосый, одетый быстрее как городской модник, чем как суровый степной дух.
Правильное породистое лицо с азиатскими нотками предполагало, что в роду сурового Хана были азиаты, однако высокий рост и стать фигуры подводили его к нордическому типу нашей земной породы.
Видя наши недоуменные взгляды, Хан как будто наслаждался произведенным эффектом.
- Вы, наверное, удивлены господа? – Продолжил он, белозубо скалясь. – Однако всему свое время. Мистер Серый мне все объяснил, а он расскажет и вам, после чего у меня будет к вам маленькая просьба. Но все это потом, а пока прошу воспользоваться гостеприимством моего скромного походного лагеря. К бойцам не суйтесь, передвигайтесь только между белыми палатками.
Скромный лагерь Урук-Хана представлял из себя порядка сорока палаток, вмещающих в себя по меньшей мере под сотню бойцов. Особняком стоял табун низкорослых мохнатых лошадок, смешно стригущих ушами, за которыми приглядывала пара степняков и с десяток здоровенных лобастых псов. Каждый из этих зверюг был размером с теленка и казался неповоротливым и тупым, но стоило одному из пастухов отдать команду или просто свиснуть, как вся собачья свора молнией срывалась с места и выделывая кульбиты, умело и ловко управляло табуном.
Если в серых матерчатых палатках-шатрах в основном жили степняки рангом пониже, то белый круг из шелка был чем-то вроде передвижной столицы степей и тут располагалось местное начальство, со своими приближенными, адъютантами, обслуживающим персоналом и любовницами.
На подходе к этому рубежу компанию остановили бдительные стражи, но сопровождавший их воин что-то гортанно пробурчал и войны расступились.
- Нам туда. – Решительно произнес Серый, махнув рукой в гущу колеблющегося на ветру шелка и не дожидаясь остальных, заспешил к нужной палатке.
Воду в лохани с бадьей не меняли, так что превозмогая брезгливость вся компания вынуждена была отмывать свои грязные, пропахшие потом тела в единственном доступном месте. Питьевая вода была тут на вес золота, ее запасы ценились пуще золота или лошадей, так что присутствие в палатке помывочной говорило о высоком статусе гостей.
Тут же имелось пять коек, убранных под тонкий тюль, подвешенный к потолку шатра, широкий складной сто, пока пустой и четыре комплекта новой одежды. Нашлась тут и моя трость. Я уж было похоронил ее в пыли и грязи, однако обнаружилась она к моей радости, прислоненной к спинке одной из походных кроватей. Одежда, выданная на замену нашей было простой, но удобной. Наш хозяин даже угадал с размерами, так что широкая полотняная куртка, цвета мышиной шкурки, шаровары с плотными войлочными вкладками на внутренней стороне бедра и туфли из мягкого материла, мною с ходу неопознанного, пришлись в пору. Довершал гардероб широкий кушак и странного вида войлочная же шапочка с полями.
Пока мы переодевались после помывки, в шатер заскочил слуга и быстро собрав грязные вещи, и обмолвившись парой слов с Серым, пустился наутек.
- Господин Серый, - Суздальский огладил полы своей одежды и с сомнением покачал головой. – Вы нам должны много объяснить.
- И с превеликим удовольствием, полковник. – Кивнул поверенный Подольских. – Но чуть позже. В любом случае, могу заверить что произошла досадная ошибка и господин Урук-Хан проносить свои искренние извинения и хочет пообщаться с вами лично.
В шатер вновь проникла чумазая физиономия слуги и он что-то зачастил на своем тарабарском, обращаясь к Серому, а тот в свою очередь обратился к собравшимся.
- Радушный хозяин ждет нас всех в своей палатке через тридцать минут. Великий и непобедимый хозяин степей и повелитель человеческих душ приглашают нас отобедать и побеседовать.
Последнее было произнесено с неуловимой ноткой пренебрежения, однако вряд ли кто-то кроме меня ее уловил.
Палатка великого Хана располагалась в трех метрах от нашей, так что путь нам предстоял недолгий. Преодолев крошечную площадку, под завязку, заполненную охраной, слугами и прочими прихлебателями, мы с трудом протиснулись по узкому коридору и наконец оказались внутри жилища Урук-Хана.
Внутри были все тот-же аскетизм и простота линий, однако широкий походный стол был завален всевозможными яствами. Жареное и тушеное мясо, огромный поднос с рисом и черносливом, бараньи головы, уставившиеся в потолок вареными глазами, горы фруктов и просто фантастическое разнообразие всевозможной снеди, а также с десяток кувшинов с вином.
От такого изобилия я немного оторопел и мысленно прикинув в уме вес пищи на порцию человека решил, что даже если мы все немедленно примемся за еду, то прикончим запасы не раньше следующей среды.
- Проходите господа, садитесь. – Радушный Урук-Хан, на время «убрав клыки», вальяжно возлежал на мягких подушках. Одет он бык так же неброско и по-походному, однако его костюм выгодно отличался от нашего парадного облачения. В наших костюмах можно было отдыхать, веселиться, играть в подвижные игры, но не более. Костюм Урук-Хана предполагал активные действия, от пеших прогулок по пересеченной местности, до конной атаки. – Присаживайтесь, не стесняйтесь господа. Вот вы, советник, можете сесть напротив меня, так как я считаю вас равным себе по статусу. Вы барон садитесь по левую руку от меня, так как ваша боевая слава, словно оружие в руке, крепка и смертельна. Вы Серый садитесь позади милейшего Баруса. Пусть роль ваша по сей момент не главная.
Все расселись и только я с полковником остались в недоумении. Я отчетливо понимал, что Урук-Хан ведет какую-то игру и все это театрализованное представление, не более чем тщательно выверенный ход, надрез сделанный умелой рукой хирурга. Оставалось понять, что же вспарывает этот эфирный скальпель.
- Остались вы двое, - продолжил свой монолог хозяин шатра. – Полковник госслужбы и опальный негоциант. Положение у вас у обоих сомнительное. Оба вы гости непрошенное, но вот полезны вы делу или вредны, я пока не разобрался. Позволяю вам самим выбрать место за столом.
Выбор остался не богатый. Свободное место по левую руку от Урук-Хана и еще одно, на удалении, в конце стола. Убей меня икота, если бы я хоть на грамм понимал их значимость. Мы с Суздальским с тревогой переглянулись и тот, решившись, упал по левую руку. Мне же достался торец.
- Умно, - расплылся в улыбке предводитель степного воинства. – Хотя на мой взгляд опрометчиво. Вы полковник, того не ведая, а может быть и зная, выбрали место визиря, отдав сомнительную роль пришлого, но почетного гостя Сбирскому. Ну что-же. Так тому и быть.
Я уселся на свою подушку и приготовился слушать, однако Урук-Хан в разговор вступать не спешил и сразу предложил всем подкрепиться, чем все тут же и воспользовались. Добряк Грецки набросился на угощение сразу. То-же самое повторили и Серый с Суздальским, однако взгляд мой зацепился за Амира. Советник вроде бы и не спешил приступать к пиршеству, хоть и был так же голоден как его спутники.
- Не бойтесь Барус, - снова оскалился Урук-Хан. – Я торговец, воин, стратег, иногда политик, но вовсе не отравитель. Те, кто вкушают пищу вместе со мной, благословенны пустошью и могут не опасаться за собственную жизнь.
Советник пожал плечами и принялся за еду.
- Послушайте, Урук-Хан.
- Можно просто Хан. – Усмехнулся хозяин, неспешно отхлебывая вино из расписной пиалы. – Я, знаете-ли, космополит и предпочитаю общаться без титулов.
- Хорошо, - кивнул я. – Хан. Чем мы, собственно обязаны столько радушному приему и негостеприимной встрече?
- Все очень просто. – Мой собеседник расплылся в улыбке. – За свое радушие и дальнейшую помощь я хочу от вас небольшую, самую крохотную услугу.
- Вы знаете суть нашего предприятия.
- Серый мне рассказал. Более того, я давно и плотно сотрудничаю с господином Подольских и только присутствие его ставленника не дало вашим головам отделиться от тела.
- Но если вы знаете суть предприятия, то будучи разумным человеком, вы просто обязаны оказать нам посильную помощь.
- Послушайте, Сбирский. – Голос Урук-Хана из бархатно вальяжного в мгновения ока превратился в полоску стали. – Вы деловой человек, я к слову, тоже. Любая помощь стоит чего-то, а альтруизм придумали нищие, чтобы проще было побираться.
- Но джины…
- Чушь. – Хан брезгливо сморщился. – В фольклор я верю ровно на столько, насколько можно его продать. Я подозреваю что причины вашего поспешного путешествия несколько более материальны, чем свирепые духи пустоши. Я безраздельно владею всеми торговыми путями от побережья северного моря до скалистых гор Безмолвия, которые подступают к оазисам рожденным пустошью за десятки переходов конного отряда отсюда и прекрасно понимаю природу вещей. Ранее нам доставляли удивительные по изящности и исполнении безделушки, и делали это такие же негоцианты как вы, но в один момент поток диковин из бурной реки превратился в тоненький ручеек, а затем и вовсе тонкую ниточку. Недавно иссякла и она, а ваши, Сбирский, соплеменники вооружаются и уходят куда-то на южное побережье. Истерия, которой подверглись все от мала до велика, и организовали ее ваши же, Дмитрий, соотечественники. Вы не подскажете, что происходит?
Я на секунду замялся и пытаясь увидеть поддержку товарищей, оглядел собравшихся, но взгляды их, что удивительно ничего не выражали. Амир застыл в недоумении, Грецки нахмурился и, казалось бы, ушел в себя, осоловев от обильной пищи. Оставшиеся полковник и Серый не сговариваясь пожали плечами, оставив инициативу мне.
- Я вам помогу, Сбирский. – Вновь подобрел Хан. – Я отлично знаю откуда вы, и не раз бывал на вашей планете. Некоторые способы ведения дел, самые радикальные и действенные я перенял от ваших соотечественников. Я знаю о крахе негоциантского дома Подольских и плачевном состоянии остальных торговых представительств. И главное, я знаю о Ястребе и том что вы, каким-то чудом, хоть и номинально, но являетесь его капитаном. Эта гора металла слушается вас и только постельное белье не меняет.
- Вы хотите свою долю?
- Возможно. – В глазах повелителя пустошей загорелся алчный огонек, но не здесь и не сейчас. Сбирский, я знаю, что надвигается катастрофа, серьезная, непоправимая, большая беда для всех, в независимости от статуса, привилегий и крепости рук. Я смеюсь над глупцами, ибо катастрофа эта вселенского масштаба, и я знаю, ну или предполагаю, как можно выжить.
- Откуда вы все это знаете? – Опешил я от этой исповеди.
- Мои уши и глаза везде, и я щедро плачу за сведения. – Пожал плечами Хан. – Однако к делу. У нас два варианта. Либо я всего добиваюсь сам, либо вы мне помогаете. Первое, я бы лично вам не рекомендовал. Вы даже не представляете себе Сбирский, насколько пытлив и первобытен ум обычного кочевника. И он настолько же дитя в этом мири, простое, непорочное и чистое, насколько руки его с готовностью и сноровкой могут снимать кожу с человека. Лоскут за лоскутом, сантиметр за сантиметром, пока от когда-то знатного вельможи или смелого воина не остается груда корчащегося в пыли свежего мяса.
- Ладно, - сдался я, и выложил ему все что я знаю. Про боевые спутники, мирно дремлющие на орбите, про чужеродный заводик по производству плотоядных дроидов, про невозможность Ястреба стартануть без повторной идентификации. Рассказ мой был сбивчив и сумбурен. Некоторые вещи, вроде истинного предназначение челнока и внешней угрозы, я пока приберег на потом, но признаюсь, был с этим типом откровенен. Что уж на меня тогда на шло, не знаю, но мой приступ откровения польстил Хану.
Эмоции на лице Хана менялись по ходу сюжета моего сумбурного повествования. Сначала он изображал вальяжного хозяина, затем его лицо приобрело отпечаток заинтересованность, а когда я заговорил о сути предстоящего бедствия, великий воин степей и вовсе приобрел озабоченный и обеспокоенный вид. Впрочем, все это были отблески, вспышки, сменяющаяся череда масок.
Но как бы я не старался пробудить в нем хоть что-то человеческое, холодный расчет и прямая выгода перевешивали в нем положительные чувства.
- Я понял, - наконец произнес Урук-Хан и переменил позу, поудобней страиваясь на своем ложе. – Однако решение я принял. Я хочу, чтобы вы взяли меня на Ястреба.
- Зачем вам это нужно? – Напрягся я.
- Ну как же, - усмехнулся мой собеседник. – В пику предстоящего веселья на борту вашего судна самое безопасное место. Я вовсе не уверен, что у вас получиться предотвратить катастрофу, а вот разыскать брелок и просто улететь с планеты, это вполне возможно. В ответ на эту услугу я даю вам гарантии того что не один степной воин, куда бы вы не следовали по пустоши, не причинит членам экспедиции или имуществу последних вреда. Более того, все мои подчиненные будут оказывать вам любую требующуюся помощь и поддержку, в рамках нашей локации. Как вам такой вариант?
Я нахмурился, а Хан тем временем продолжил.
- Я припомнил карту королевства и мысленно отметил первую вашу остановку. Вы конечно можете пройти пограничье и двинуться вперед через все эти буреломы, сломанные мосты и полноводные реки, однако сейчас как раз закончился сезон дождей, и почва в некоторых местах превратилась в жидкую грязь. Вы потратите в два раза больше времени, чем если бы вы сделали гипотетический крюк и прошли по моим владения. Продолжительность пути увеличиться, однако я гарантирую вам самых быстрых лошадей и проводника.
- У нас есть автомобили. – Напомнил я, но по издевательской усмешке Хана понял, что промахнулся.
- Полноте Сбирски. – Расхохотался он. Мои люди давно растащили ваши магические повозки на сувениры. Вещи они по моему приказу не тронули, побоялись, однако средство передвижения есть честный трофей. Нет у вас больше автомобилей. И еще одно.
На секунду Хан замолчал, формулируя что-то про себя.
- Я хочу гарантий.
- Мое честное слово. – Охотно предложил я, однако «повелитель степей» в ужасе замахал руками.
- В наш век рыночной экономики, первичного награбленния капитала и всеобщей глобализации слово не стоит и выеденного яйца.
- Что вы предлагаете.
- Я приглашаю в гости одного из вас. – Улыбнулся Хан. – И обещаю ему самый радушный прием, а также мое гостеприимство, которым он будет пользоваться до того момента, пока вы не отправитесь в обратный путь.
- Заложник? – Подал голос Суздальский.
- Гость. – Отрезал Хан. – И имейте ввиду. Ни Серый, не полковник меня в качестве гостей не интересуют. Пусть отправляются с богом. Чтобы обдумать предложение, у вас есть время до вечера.
- А парень далеко не тот, кем хочет казаться. – Едва сдерживаясь, выдал Амир, как только члены спасательной экспедиции оказались в своей палатке.
- С чего ты это взял? – Вяло поинтересовался я. То, что Урук-Хан такой же Хан как я королева Великобритании, было понятно сразу.
- Оговорился он. Серого сначала как величал? Мистер?
Все обернулись к скромно сидящему в уголке серому и Амир решительно шагнул в его сторону.
- Объяснитесь милейший.
- А что ту объяснять. – Тот меланхолично пожал плечами. – На Подольских я работаю почти десять лет и среди его партнеров есть весьма сомнительные мои личности. Урук-Хан, в их числе. Есть какая-то сомнительная история, однако я могу только предполагать.
- А вы постарайтесь!
- Хорошо. – Пожал плечами Серый. – Но помните, это только мое личное мнение. До того, как стать личным помощником шефа, я некоторое время работа у врат и был одним из немногих, кто провожал на Марлан первых авантюристов. Среди них был некто Хан Браел, английский немец с сомнительной репутацией. Я бы даже сказал больше. Его разыскивали по всему старому и новому свету и потому, лично, по моему мнению, он решил пересидеть охоту на другой планете.
- И вы не отслеживали его судьбу? – С любопытством поинтересовался я у Серого.
Тот лишь пожал плечами.
- Зачем? Поток был приличный. На Марлан проникали все, кому не попадя. Бандиты, исследователи, ученые. Чертова уйма народа, открывшая для себя новые горизонты. И если на вратах где я работал это еще хоть как-то регулировалось, то на остальных, вроде Израильских или Канадских, достаточно было просто показать чековую книжку, и никто не задавал тебе вопросов. Кто-то погибал от болезней, удара ножа в подворотне или других, совершенно естественных на Марлане причин. Другие пропадали без вести. Но была и еще одна категория. Я их называю «Звездные мальчики». И тут нужно понять градацию этой звездности.
Профессиональные военные уходили в солдаты и умудрились дослужиться если не до тысячников, то до сотников, а это почет, уважение и большие деньги. Умелые политики делали себе карьеру при дворе, уверенно лавируя в крохотной лачуга собственных амбиций между рифами заговоров, водоворотам предательств и мелями коррупции. Много чего было, что уж говорить. Вот хотя бы вы Сбирский. Кем вы были на Земле и кем вы стали тут?
- Ну, у меня другая история. – Печально отмахнулся я.
- Но все равно. Вчера торговый представитель, сегодня региональный менеджер. Крутой старт за три копейки. Опасно, грязно, иногда подло и беспринципно, но как говориться, цель оправдывает средства.
- Но что же Хан?
- Да, он пришлый и тот самый парень, что имя в руках ствол, а на плечах рюкзак с запасом пищи на три дня и снаряжением для похода, несколько лет назад шагнул в неизвестность. Что уж у него вышло, я не знаю, но в какой-то момент степные племена стали вести себя по-другому. Старшие, или Ханы у них и так были, да и сейчас их в пустошах предостаточно, однако Урук-Хан привнес в тактику и стратегию летучих отрядов кочевников много нового, поднял торговые отношения, смог договориться о перемирии и зонах влияния. Он стал тут для этих дикарей чем-то вроде мессии, или добра с кулаками и поверьте мне, друзья, вся степь молиться на своего нового властелина. Скоро, очень скоро, он мог бы и вовсе сплотить все племена, однако вмешательство королевских советников, не позволяло ордам алчущих крови степняков договориться между собой. Достигнув своей цели Хан смял бы королевство, а потом бы занялся и основным континентом.
- Королевство лучше вооружено. – Не выдержал барон, однако Серый быстро прервал его.
- Скажи тем, Грецки, сколько на данный момент может выставить королевство в пехоте и конных частях, не оголяя остальные границы.
- Десять тысяч пехоты и четыре конных сотни панцирников, и это без гвардии и личного полка охраны его величества Матеуша.
- А по моим подсчетам армада Били-Хана насчитывает сто тысяч конных ратников. Мар-Хан, чья зона влияния – северная пустошь, может обеспечить сорок тысяч летучей конницы. Мне продолжать?
В палатке повисла тягучая тишина. Впрочем, долго не молчали, и Амир решил взять инициативу на себя.
- Вы все слышали, чего хочет Урук-Хан. Что мы будем делать? Живыми он нас не выпустит.
- Придется пойти на уступки, - признался я неохотно, но это не мне решать. – Если ты или Грецки согласитесь остаться в лагере, у нас будет шанс.
- От себя могу заметить, - вновь появился в разговоре Серый, - что, если хозяин пустошей пообещал что-то за столом, это вроде святой клятвы. Если ты обманул человека, преломившего с тобой хлеб и разделившего воду, то ты не человек вовсе и конец тебе один.
- То-есть ты говоришь, что можно не беспокоиться?
- Да.
- Хорошо. Тогда давайте решать.
- Да и решать тут не надо. – Грецки шагнул вперед и скрестив руки на груди кивнул. – Останусь тут, попью местного пойла, поем местной жратвы, а если кто-то решит, что худое задумать, то будьте уверенны друзья, я за себя постоять сумею.
В путь выдвинулись поутру. Урук-Хан не подвел и выдал каждому из членов экспедиции по две лошади, одна для седока и одна вьючная, запас провизии и питьевой воды в кожаных бурдюках, по комплекту походной одежды. Так же было возвращено оружие и личные вещи членов экспедиции и выделен проводник, сухой малый метра в полтора роста, одеты в плотный стеганных халат и ватные штаны, заправленные в высокие кожаные сапоги.
Сам Хан решил попрощаться с экспедицией и в этот ранний час он стоял рядом с коновязью, раздавая команды и подстегивая окриком нерасторопных подчиненных.
- Сбирский! – Увидев меня он приветливо улыбнулся и мне пришлось нацепить на лицо маску добродушия. – Вас то я как раз и ждал. Вижу, что ваша команда на ногах, так что устроим маленькое совещание.
Шустрый степняк принес откуда-то карту и расстелил ее прямо на земле, придавив края увесистыми камнями.
- Смотрите, - Урук-Хан присел на корточки и взяв в руки хворостину обвел ей серое пятно. – Это пустоши, а вот их соприкосновение с королевским пограничьем. – Прут мерно переместился на зеленую полосу. – Дальше тракт и переправа через реку Холодную. Истоки ее как раз горных хребтов, - прут переместился к технично изображенным скалам. – И это самый короткий путь, но только не в сезон дождей. На ближайшем пограничье и в примыкающих районах движение фактически парализовано и местные сидят по своим хибарам, похлебывая горячую похлебку и дожидаясь пока земля уберет всю лишнюю влагу. Вы же пойдете вот так. – Прут очертил дугу и уперся в рисунок, на вид неприступной скалы, - и мой проводник вам поможет.
Новая веха нашего путешествия началась.
Мысли кружились в голове самые отвратительные. Я с болю в сердце и с неясной тревогой в душе расставался с Грецки, опасаясь, что Хан не сдержит слова и причинит вред моему товарищу, но не это было самое противное. Липкой черной волной накатывала тревога. Мы опаздывали, выбившись из графика и потеряв уйму времени в степи и теперь должны были наверстать упущенное и прибыть ровно к сроку на первую отметку. Если повезет, брелок будет в контейнере, а контейнер мы сможем отыскать. Если хотя бы одна из констант вдруг превратиться в переменную, приодеться двигаться дальше, а там? Да черт его знает, что может случиться. Придется, так станется еще один такой ходок вроде почтенного Урука, и тогда жди беды.
- Вставай рейдер. – Барсук был на удивление свеж и бодр после вчерашней попойки и первым делом, после плотного завтрака, решил навестить Зимина. – Вставай говорю. Я их похоже нашел.
Вячеслав с трудом разлепил глаза и попытался сфокусировать взгляд на клоке волос из которого доносился вроде бы знакомый голос доктора.
- Ну? – Наконец вымолвил он и снова попытался заснуть, однако настойчивый медик проявил упорство и вновь затряс Славу за плечо.
- Просыпайся говорю, нашел я похоже этих девок.
- Дай мне десять минут. – Тяжело вздохнув Зимин сел на край кровати и убедившись, что Барсук, походкой Бонапарта, только что с успехом завоевавшего добрую половину Европы, покинет комнату, встал и направился к умывальнику. Заботливый служка с вечера поставил там кувшин с чистой воды, но ввиду алкогольных возлияний накануне и тяжелых последствий чуть позже, кувшин был наполовину пуст и испачкан чем-то липким.
- К черту. – Зимин приподнял кувшин и одним махом опрокину его содержимое себе на голову. Помогло. Далее пошли растирания куском дерюжки, использовавшимся им как полотенце, чистка зубов и проверка карманов на предмет кисета с наличность. Закончив моцион и убедившись, что вчера он потратил не так уж и много, Вячеслав одел рубашку и застегнув пояс, двинулся вниз в общую залу, где его с нетерпением уже поджидал Барсук.
- Очнулся? – Ехидно поинтересовался он у хмурой Славы, и тот, чтобы не дать наглому нахлебнику по сусалам, поспешно удалился к стойке, где сердобольный бармен нацедил ему полную кружку похмельного напитка.
Осушив спасительный сосуд, Зимин вытер губы тыльной стороной ладони, и отметив что градус агрессии сошел на нет, направился к доктору.
- Выкладывай. – Слава рухнул на табурет и с неприязнью взглянул на, довольного жизнью, раннего гостя. – И моли бога, чтобы твои сведения оказались важными и верными… иначе…
- Иначе что?
- Пойдешь за отрядом пешком со всем своим скарбом.
Угроза была серьезная и мгновенно сбила довольную ухмылку с лица Барсука.
- Ты только не горячись, - зачастил испуганный естествоиспытатель, - но похоже я девок нашел.
- Выкладывай говорю, но только ошибись, борода многогрешная!
- Значит с чего бы начать. – Пойма на себе испепеляющий взгляд Зимина, Барсук сглотнул вдруг появившийся в горле ком и поспешил продолжить. – Ну значит встал я сегодня пораньше, до ветру сбегать и пока ходил по делам, во двор ввалила телега. На ней парень молодой лет двадцати и старик, ветхий как Карл Маркс. Я чего еще и зацепился то сначала до них. Уж очень он своей бородищей на родоначальника коммунизма похож был. Ну вот значит иду я и слышу. Разговаривают. Причем старый то в основном молчит, только бороду топорщит, а вот молодой чуть ли не голосит. На жизнь жалуется. Скарба у них было не густо и создалось у меня впечатление что-то произошло. Ну я возьми, да и поинтересуйся.
- И что? – Поинтересовался Зимин.
- Да то, - возликовал Барсук, - что оказалось ограбили их. Везли они не больше, не меньше как триста монет золотом. Парни коней разводили, а добрая лошадь цениться тут на Марлане не дешевле хорошего доспеха. Разводили они не просто лошадей, а скаковых и таких на последней ярмарке в Белогорье загнали аж три штуки.
Слава присвистнул.
- Сотня монет за голову! Круток.
- Вот и я о том, - заулыбался медик. – И ограбили их не кто иные как девки. Пара пришлых проходимок сколотила банду и засела в Черном лесу, непроходимой лесополосе в приграничье, ближе к Вечному болоту. На беду, торговцев, тракт проложен неподалеку им приходиться им пользоваться чтобы обойти эти болота посуху. Можно и по гати идти, но телеги там не проходят, так-как настил слишком узкий.
- Интересно, - засомневался Зимин. – Наши ли это барышни. Они же вроде все культурные, с высшим гуманитарным. Разве могут такие рафинированные барышни выходить с кистенем на большую дорогу?
- А по мне так все сходиться. – Замахал руками Барсук. – Вот сам посмотри. – И он начал загибать пальцы на руке. – Две девки — это раз. Не из местных и вообще пришлые, это два. Появились здесь внезапно это три. Координаты, которые выдал Подольских и предполагаемое местоположение банды более или менее совпадают, так что я почти на сто процентов уверен, что бандитки это и есть наши светские львицы.
- Ой, сомневаюсь. – Покачал головой Слава.
- Надо проверить. – Азир проявился внезапно и тоже был не в духе после вчерашнего, однако какая-то невиданная бодрость и кружка похмельного варева позволила вступить ему в диалог. – Обязательно проверить, только осторожно.
- А как это? – Зимин соображал сейчас с трудом и предпочел отдать толкование пространных фраз на откуп тому, кто ими разбрасываться.
- Организуем вылазку в указанное место, - охотно предложил десятник. – Малой группой, не афишируя присутствия двух десятков гвардейцев барона.
- А далеко этот лес с топями? – Поинтересовался Зимин у Барсука.
Тот опять пожал плечами.
- Пару дней пути, наверное. Я у торговцев спросил, но они с подводой и не особо куда торопиться. Думаю, если отбросить все эти переменные, то на наших лошадях мы бы смогли преодолеть это расстояние за день.
- Мы? – У Славы от удивления даже голова начала проходить. – Неужели, почтенный естествоиспытатель, вы решили лично поучаствовать в рейде, вместо того чтобы сидеть на постоялом дворе и кружка за кружкой уничтожать местные запасы спиртного?
Барсук, казалось, покраснел под бородой, и потупил взор, прояснил.
- Решил я для себя что так дальше жить нельзя. Великого первооткрывателя из меня не получилось, медик так себе, аховый, так что может в этом предприятии я себя реализую. А тут такой удобный шанс представился.
- Тогда готовьтесь. – Решил рейдер. – Ты Азир, подготовь выход, а ты – палец Зимина уперся во все еще смущенного барсука, - найди этих двух коновалов и поговори с ними под запись, чтобы все выложили как на духу. Нам совсем не светит ошибиться ориентирами и заехать в гиблые топи.
К полудню трое всадников покинули постоялый двор и выдвинулись на восток, в направлении, указанном пострадавшими. Зимин все еще прибывал в сомнении по поводу идентификации особо, решительно не веря, что две рафинированные, взращённые в богатстве и роскоши девицы, способны сколотить банду и начать грабить проезжающих. Они больше подходили на роль жертвы, чем суровых амазонок облегающих кошельки ротозеев. Однако Барсу имел на это свою точку зрения, что в общем и не удивительно. Лохматый медик ко всему относился предвзято и в каждом действе мог заметить свой потаенный смысл. Полено для него было не нарублено, а наколото. Мясо не обжарено, а пожарено, волосы не подстрижены, а побриты. Порой он ходил по грани, балансируя между очевидными фактами и откровенным бредом и вызывал у собеседников неприязнь, но в большинстве случаев оказывался прав, ну или подводил к своей личной правоте остальных участников спора, да так порой ловко, что они решали, что дошли до этого самостоятельно.
- Итак, они там, обе. – Вновь решительно заявил естествоиспытатель, которого по-прежнему распирало от собственной значимости. – Я в этом уверен на все сто процентов.
- И с чего же ты это решил? – Поинтересовался Азир. В голосе десятника сквозила ирония вперемешку с насмешкой, но закутанный в эйфорию Барсук этого даже не замечал.
- Тебе что? Логическую цепочку?
- Попробуй.
- Значит слушай. Две девицы, выросшие в роскоши, никогда и ни в чем себе не отказывали. Когда у тебя есть все, что ты только не пожелаешь, это толкает на странные необдуманные поступки. Ведь не зря суперзвезды рока употребляют наркотики, простреливаю себе головы из пистолета или творят другие непотребства. И тут встает дилемма. Даже если родитель баснословно богат и имеет кучу влиятельных друзей, то он не сможет отмазать тебя от всех необдуманных поступков, а в основном последствий этих действий. А пощекотать нервы и получить добрую порцию адреналина ой как охота. Сначала все начинается с малого. Прыжки с парашютом, подъем на Джомолунгму, неоплаченный счет в ресторане или украденная в супермаркете мелочевка. Каждого прет по-разному, но все мы знаем, что если использовать те же самые средства постоянно, то чувств притупляются, а мозг требует новых свежих и крупных порций. И тут невиданное дело, другая планет, законы на которой, ну прямо скажем номинальные. Убийства, грабежи, мошенничество, все эти термины здесь спокойно прокатывают, а те, кто их воплощает в жизнь, пользуется этим по праву сильного. Не зря же толпы богатеньких авантюристов ринулись на Марлан, едва появилась такая возможность?
- Ты решил, что барышни пустились на эксперимент?
- Лучше. Приключение! Для них существование на Марлане, это и не жизнь вовсе, а дамский роман, невероятное приключение полное опасностей, благородных рыцарей, коварных разбойников, и если уж совсем попрет, то огнедышащих драконов и великих волшебников. Сколотить банду и грабить прохожих не так интересно, если не подвести под это какую-то идею, а бредовых проектов в очаровательных головках девочек, родившихся с серебряной ложкой в заднице, ровно столько же сколько и у остальных. Прост средств у них больше и взгляды на жизнь шире. Ну, а если все пойдет из рук вон плохо, прилетит папаша и разрули ситуацию.
- И чего же нам ждать от них? – Усмехнулся Зимин, которого весьма позабавила барсуковская теория.
- Да чего угодно. – Пожал плечами бородач. – Девицы эти не будут церемониться. Помнишь, что тебе твой приятель записке написал?
- Увезти девиц, не упоминая о поручении Подольских?
Слава вдруг помрачнел. Если изначально поручение было проще пареной репы, то сейчас медик осветил его, с другой стороны. Сначала все было просто. Приехал по адресу, закинул строптивых в мешки, приторочил их к седлу и отвез прямым рейсом к нанимателю. Конечно засовывать девушек в мешок Зимин не стал бы, но предполагал, что уговорами или другими мирными средствами заставит их следовать за собой. Теперь же, ему предстояло столкнуться с бандой вооруженных, готовых пойти на всех людей, которые активно действовали по торговому тракту в сезон дождей, сея среди местного населения и торговцев панику.
- Лучше бы ты ошибался. – Наконец выдал он, и Барсук радостно загоготал.
- Не бойся рейдер. Нет на Марлане такой ситуации из которой не сможет вывести меч, монета или длинный язык. Я в верности этого постулата давно уже убедился. Думаешь, что я делал, когда у меня закончились деньги?
- Махал мечом?
- Нет дружище. Я приходил вечером в корчму и рассказывал старые анекдоты. Конечно адаптированные под местную действительность, и немного сдобренные здравым цинизмом. На порцию жаркого и кувшин пива у меня к концу выступления набиралось.
Урук-Хан оказался прав. Не опасаясь внезапного нападения, имея проводника и шустрых лошадок, члены экспедиции передвигались по пустоши с максимально возможной быстротой и сумел догнать в пути то время, которые было потрачено на праздные посиделки в яме, они приближались к пригорю. Перед решительным рывком я решил остановиться на ночлег в пустоши, и как оказалось, правильно сделал.
- Что там впереди, - поинтересовался я у нашего проводника, человека с непроизносимым именем и невзрачной внешностью, которого мы не сговариваясь назвали Сусанином. Я и Суздальский единодушно усмехнулись, при принятии данного решения, а Амир и Серый просто поддержали мнение большинства. Ну надо же было как-то называть парня чье имя почти на сто процентов состояло из шипящих согласных.
- Там заканчиваются владения великого Урук-Хана, - пояснил проводник, а за ними предгорье.
- Ну, это я и так знаю. – Пожал я плечами. – А что там вообще творится?
Степняк крепко задумался, и наконец, сформировав в голове ответ, решил его озвучить.
- Степной воин не боится ничего. – Сухо произнес воин. – Мы ходили по всей степи до границ с Темным королевством. Мы пересекали пограничье и уходили в дремучие леса Королевства Валинор. Мы доходили до побережья и мыли свои мечи в соленой воде океана, однако никогда и ни при каких обстоятельствах копыто моей лошади не шагнет на предгорье.
- Дом, милый дом. – Подал голос Амир, пристраивающийся около костра. Хорошо знать, что, когда ты туда возвращаешься, тебя там жду. Хуже, когда поджидают.
- Так все-таки! - Не удержался я. – В чем причина?
- Горный народ. – Пожал плечами степной дикарь. – Изуверы. Для них нет ничего святого.
Настала пора крепко задуматься. Если степняк говорит о ком-то в таких выражениях, то ничего хорошего на подходе к нашему бонусу ожидать не приходиться.
- А ты что думаешь, Амир? Что там с этим горным народом.
- Что-то я о них слышал. – Пожал плечами советник, но вскользь. Знаю, что из горного района вывозят редкие минералы и драгоценные камни. Знаю, что туда поставляют древесину и зерно. Вроде бы все ровно, однако тамошние Бароны и Графы очень не любят, когда двор вмешивается в их дела. Их и вассалами короля то назвать сложно. Живут для себя и от себя. В обмен на безопасность границ получают фактическую автономию, да и его величество, Матеуш, человек далеко не глупый, культивирует у их вождей иллюзию о собственной независимости.
- Я тоже что-то слышал о горном народе. – Вдруг подал голос полковник. На этой стоянке он занимался приготовлением ужина и сейчас намешивал наваристую похлебку в котелке. – Но крайне отрывисто. По моим сведениям, все горные народности на любой планете в чем-то похожи. Тот же менталитет, те же решения, те же взгляды на жизнь и собственные свободы и такие же закостенелые обычаи и архаичные, если не сказать, дикарские нравы.
- И с чем же нам придется столкнуться? – Я и так понимал, что нам предстоит не увеселительная прогулка, однако теперь, в свете открывшихся обстоятельств, мероприятие было и вовсе рискованным. От диких степняков, к диким горцам, удовольствие сомнительное.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги