Мародеры Гора

Глава 13. ГОСТИ В ЗАЛЕ СВЕЙНА СИНИЙ ЗУБ

Великолепный дом Свейна Синий Зуб был выстроен из дерева.

Внутренний зал, не считая комнат, которые вели из него в разные стороны, и балкона, опоясывающего весь зал и выходящего в другие помещения, был высотой и шириной около сорока футов, а в длину достигал двухсот. У западной стены стоял огромный длинный стол. А возле него – высокое кресло, по праву принадлежащее хозяину дома и скорее напоминающее трон. Кресло стояло таким образом, что лицо сидевшего на нем смотрело на восток, и было таким широким, что на нем вполне могло с удобством устроиться три или четыре человека, так что иногда верховный джарл оказывал честь кому-нибудь из своих гостей и приглашал его сесть рядом с собой. По обе стороны от трона располагались две колонны, около восьми дюймов в диаметре и восьми футов в высоту, – они назывались колонны почетного трона и обозначали место для установки кресла джарла. Эти колонны, украшенные символом дома Свейна Синий Зуб, еще во время правления прадедушки нынешнего джарла вырезали из дерева искусные мастера. По обе стороны от высокого места шли длинные скамьи. Почетное место располагалось напротив трона, так что избранный гость мог спокойно разговаривать с хозяином. Высокое место, хотя и называлось «высоким», было не выше всех остальных. Таким образом, гости, собравшиеся за столом, могли смотреть друг на друга. Почти по всей длине зала шла вырытая для «длинного огня» яма, где готовилась еда для слуг. По северной и южной сторонам зала были расставлены столы, возле которых стояли скамьи. В Торвальдсленде солонки с солью служат для разделения гостей по рангам. Если кто-то сидит между солонками и высоким местом, это называется «над» солью; а если между солью и входом в зал – «под». Гости, сидящие за столом, возле которого стоит трон, считаются сидящими «над солью» – это престижные места. Так же точно те, кого усадили параллельно высокому месту и рядом с ним или за маленькими столами, расставленными по обе стороны от «длинного огня», считаются приближенными к соли. Это разделение весьма условно и может меняться в зависимости от количества приглашенных гостей, достойных находиться «над» солью. Линия раздела, воображаемая конечно, тем не менее является вполне ощутимой и определяется реальностью социального положения. Она проводится по всей ширине зала. Таким образом, никогда не возникало ситуации, в которой гость, приглашенный занять место за длинным столом и оказавшийся «над» солью, находился бы далеко от трона хозяина. Впрочем, надо сказать, что в зале Ивара Раздвоенная Борода такого разделения не делалось; его гости являлись товарищами по оружию и, следовательно, находились «над» солью. Однако в огромном доме Свейна Синий Зуб все было организовано невероятно сложно. Сам хозяин да и все остальные посчитали бы неприличным, если бы человек, занимающий высокую должность, оказался за одним столом с надсмотрщиком, который следит за невольниками, ухаживающими за веррами. Жители Торвальдсленда добывают соль главным образом из морской воды или путем сжигания морских водорослей. Естественно, солью активно торгуют, а иногда и добывают с оружием в руках. На столе Свейна Синий Зуб я заметил несколько солонок с красной и желтой южной солью, которая, как правило, не употребляется в Торвальдсленде. Столы в разных домах расставляются по-разному. Я же рассказываю о зале Свейна Синий Зуб. Обычно входные двери смотрят в ту сторону, где восходит солнце, а высокое место расположено лицом ко входу. Здесь, в Торвальдсленде, славящемся своими крутыми нравами, такая мера предосторожности весьма разумна.

По стенам зала развешены щиты и оружие воинов. Даже те, кто сидят на почетных местах в центре стола, должны расстаться со своим оружием на время пира. Ночью гости лягут спать на отведенные им меха, разложенные возле стен, под своими собственными щитами. Конечно, те, кто занимает высокое положение, и семья Свейна Синий Зуб отправятся в свои комнаты.

Стены зала украшала великолепная резьба, над щитами висели роскошные гобелены. Они в основном изображали военные баталии, корабли или охотничьи сцены. На одном, который мне особенно понравился, искусный мастер вышил лес и сцену охоты на табука. На другом – множество кораблей времен голода в Торвальдсленде, который унес огромное количество жизней около века назад. В те времена северяне частенько отправлялись с рейдами на Юг.

Когда Ивар Раздвоенная Борода открыл свое имя во время награждения талмитами, Свейн Синий Зуб не слишком этому обрадовался.

– Схватить его и нагреть масло! – выкрикнул он.

– Клятва! Ты дал клятву! – тут же запротестовали возмущенные жрецы рун.

– Схватить его! – неистовствовал Свейн, однако его люди, бросая яростные взгляды на возмутителя спокойствия, силой удержали своего правителя от необдуманного поступка.

– Ты обманул меня! – вопил Свейн Синий Зуб.

– Верно, – признал Раздвоенная Борода. – Тут ты прав.

Свейн Синий Зуб, которого крепко схватили за руки его люди, пытался вытащить из ножен свой огромный меч из голубой стали.

Высокий жрец рун, присутствовавший на Ярмарке, встал между разбушевавшимся Свейном и Раздвоенной Бородой, который с самым невинным видом уставился в небо.

Жрец поднял тяжелое золотое кольцо Тора, доставленное сюда из храма и омытое кровью жертвенного быка.

– Ты поклялся на кольце! – напомнил он Свейну Синий Зуб.

– И дал еще много других клятв, – добавил Ивар Раздвоенная Борода.

Мне кажется, ему лучше было бы помолчать.

На лбу и шее Свейна выступили жилы.

Он был сильным человеком, и воины удерживали его с трудом.

Наконец он сдался, но его глаза метали молнии.

– Мы должны это обсудить, – объявил он.

А затем удалился вместе со своими приближенными к дальнему концу платформы. Разговор у них получился совсем непростой. Многие бросали сердитые взгляды в сторону Ивара Раздвоенная Борода, который теперь, когда смог открыть свое имя, принялся весело приветствовать знакомых в толпе.

– Да здравствует Раздвоенная Борода! – выкрикнул кто-то.

Воины Свейна Синий, Зуб неуверенно переминались с ноги на ногу. А потом начали подбираться к платформе. Я поднялся по ступеням и встал за спиной Раздвоенной Бороды, чтобы иметь возможность прикрыть его, если в этом возникнет необходимость.

– Ты сошел с ума, – сообщил я ему.

– Смотри-ка, – сказал он мне, – а вот и Хафнир из фьорда Стальные Стены. Я не видел его с тех самых пор, как меня объявили вне закона.

– Отлично, – ответил я.

Ивар помахал рукой.

– Эй, Хафнир! – крикнул он. – Да-да, это я, Ивар Раздвоенная Борода!

Воины Свейна Синий Зуб подошли уже совсем близко, мне это совершенно не нравилось. И я левой рукой оттолкнул их копья.

Тем временем дебаты между Свейном Синий Зуб и его приближенными продолжались. До меня доносились только обрывки их переговоров, но сомнений в том, что обсуждалось, не оставалось. Они рассматривали два варианта: сварить Раздвоенную Бороду и всех, кто с ним пришел заживо и создать тем самым опасный прецедент, который возникнет, если будет нарушен мирный закон Ярмарки. В результате репутация Свейна Синий Зуб может сильно пострадать из-за того, что он не посчитался с собственными клятвами, которые дал принародно и совершенно добровольно. Кроме того, жрецы рун будут, вне всякого сомнения, немало огорчены, если он откажется выполнять клятву на кольце; да и богам тоже может не понравиться такое легкомысленное отношение к вере, и они решат – кто знает Божью волю? – наказать жителей Торвальдсленда, напустив на них всяческие несчастья – болезни, ураганы, голод и невыносимый мороз. Против этого выдвигались возражения, что даже сами боги не должны винить Свейна Синий Зуб, если он посчитает клятву, которую его вынудили дать обманом, недействительной; один храбрец зашел так далеко, что даже принялся утверждать, будто святая обязанность Свейна Синий Зуб отказаться от всех клятв и приговорить Раздвоенную Бороду и всех прибывших на Ярмарку вместе с ним, исключая рабов, которые поменяют владельца, к смерти в кипящем масле. К счастью, в самый разгар речи он чихнул, что посчитали дурным предзнаменованием, и его аргументы, казавшиеся всего мгновение назад достаточно вескими, тут же признали не заслуживающими внимания.

В конце концов, Свейн Синий Зуб повернулся к Ивару Раздвоенная Борода. Его лицо пылало гневом.

Высший жрец поднял над головой священное кольцо.

– Мирный закон Ярмарки, – проговорил Свейн Синий Зуб, – и закон моего дома охраняет тебя до конца Ярмарки. Я дал слово. И я его сдержу.

Из толпы раздались радостные крики, а Раздвоенная Борода заулыбался.

– Я знал, что так и будет, мой джарл, – сказал он.

Высший жрец рун опустил кольцо.

Надо сказать, что Свейн Синий Зуб вызвал у меня восхищение. Потому что сдержал данную клятву. И готов был не отступить от своего слова даже в таких обстоятельствах, когда любой сторонний наблюдатель признал бы, что соблазн нарушить клятву был велик. Занимающий столь высокое положение джарл должен служить примером для всех жителей Торвальдсленда. И он благородно, хотя и без особого восторга, поступил так, как требовал долг.

– К завтрашней ночи, когда Ярмарка закроется, ты должен покинуть это место. Мое слово действует только на время Ярмарки, – сказал он.

– Если я не ошибаюсь, у тебя шесть моих талмитов, – напомнил Раздвоенная Борода.

Свейн Синий Зуб сердито на него посмотрел.

– Один – за плавание, – продолжал Раздвоенная Борода, – один – за лазание по мачте, один – за прыжки через пропасть; а еще за то, что я прошел по веслу, и два – за ловкость, проявленную мной во владении копьем.

Свейн Синий Зуб потерял дар речи.

– Всего получается шесть, – не унимался Раздвоенная Борода. – Еще ни разу за всю историю ярмарок не случалось ничего подобного.

Свейн Синий Зуб молча протянул Ивару талмиты, но тот смиренно наклонил голову.

И Свейн Синий Зуб, как Верховный джарл Торвальдсленда, повязал все шесть талмитов на голову Ивара Раздвоенная Борода.

Толпа ликовала. Я тоже радостно вопил вместе со всеми. Свейн Синий Зуб был, в некотором смысле, совсем неплохим человеком.

– К завтрашней ночи, – напомнил он Раздвоенной Бороде, – когда Ярмарка закроется, ты должен покинуть здешние края. Моя клятва действует, только пока не закроется Ярмарка.

– Ты сердишься на меня и готов посадить «под» солью, – сказал Ивар Раздвоенная Борода, – потому что я вне закона.

– Я сержусь на тебя и не пушу в мой дом, потому что ты самый большой негодяй и жулик в Торвальдсленде! – ответил Свейн Синий Зуб.

Я видел, что этот комплимент доставил огромное удовольствие Раздвоенной Бороде, который, будучи очень тщеславным человеком, страшно заботился о своей репутации.

– Однако, – продолжал Раздвоенная Борода, – я могу заплатить штраф, который ты сам на меня наложил, и снова стать полноправным гражданином Торвальдсленда.

– Это невозможно! – фыркнул Свейн Синий Зуб, а кое-кто из его людей расхохотался. – Ни один человек не может заплатить выкуп, который я тебе назначил.

– Ты ведь, наверное, слышал, – спросил на всякий случай Ивар Раздвоенная Борода, – о том, что Ченбар Морской Слин был освобожден из темницы Порт-Кара и о нападении на храм Кассау? – Он улыбнулся.

– Так это ты! – выкрикнул Свейн Синий Зуб.

Я заметил, что глаза у него алчно загорелись, и понял, что он истинный житель Торвальдсленда. У них у всех в крови жажда разбоя.

– Когда я назначал тебе штраф, – медленно начал он, – я сознательно сделал его таким, что ни один человек не в состоянии его выплатить. Сотня стоунов золота, сапфиров Шенди столько, сколько весит взрослый мужчина и единственная дочь Торгарда из Скагнара.

– Могу ли я нанести тебе сегодня вечером визит в твоем зале? – спросил Раздвоенная Борода.

Свейн Синий Зуб изумленно на него посмотрел, а затем принялся теребить висящий на цепочке тяжелый зуб ханджерского кита.

Бера, его подруга, поднялась на ноги. Я понял, что она умеет быстро принимать решения.

– Приходи сегодня в наш зал, Победитель, – вымолвила она.

Свейн Синий Зуб не стал ей возражать. Спутница джарла сказала свое слово. Свободные женщины Севера наделены большой властью. Женщина джарла в северном варианте каиссы является гораздо более сильной фигурой, чем убара на Юге. И не в том дело, что ее власть меньше, просто она не признается так открыто.

Раздвоенная Борода посмотрел на Свейна, который по-прежнему теребил зуб ханджерского кита.

– Да, – сказал он, – приходи сегодня в мой зал… Победитель.

И снова в толпе раздались радостные крики. Свейн Синий Зуб, Верховный джарл Торвальдсленда, а за ним его подруга и приближенные покинули платформу, где проводилось награждение.

Нас отлично накормили в зале Свейна Синий Зуб.

Было много мяса тарска и боска, зажаренного на вертеле. Эль, который подавали за столом, оказался просто великолепным. Мед – сладок и крепок.

Дым от огня уходил через специальные отверстия в крыше. Освещали зал очаги, где готовилась еда, и факелы, закрепленные в кольцах на стенах. Тут и там к потолку на длинных цепях были подвешены лампы с горящим маслом тарлариона, которые могли опускать и поднимать по желанию присутствующих. Кое-где на разной высоте были расставлены плошки с маслом, в котором плавали зажженные фитили. Чаще всего такие лампы используются в личных покоях, а не в больших помещениях. Кстати, земляной пол, как это принято в Торвальдсленде, несмотря на богатое убранство зала, был устлан тростником. Когда Раздвоенная Борода, я и его люди, нагруженные подношениями, вошли в зал, нас отвели в боковое помещение, где мы могли помыться перед пиром. В этой комнате имелось окно, что редко встречается в залах северян. Я приложил руку и надавил, оказалось, что это не стекло, а какая-то прозрачная ткань.

– Что это такое? – спросил я у Раздвоенной Бороды.

– Высушенная послеродовая пленка зародыша боска, – ответил он. – Она продержится несколько месяцев, даже если ее будет поливать дождь.

Выглянув в окно, я увидел частокол, окружавший дом Свейна Синий Зуб. Внутри я заметил множество строений, мастерских и складов, даже ледник; а в центре, естественно, располагался сам зал, неуклюжий северный дворец с высокой крышей, дом Свейна Синий Зуб. На частоколе я разглядел стражников и переходы, освещенные лунами Гора. Вдалеке лунный свет отражался от снежных вершин Торвальдсберга, где, как утверждали легенды, спал Торвальд, который непременно проснется, когда в нем возникнет нужда.

Я улыбнулся.

И повернулся к Ивару Раздвоенная Борода. Я заметил, что дары, принесенные его людьми, сложены в этой боковой комнате.

Он ухмыльнулся мне.

Раздвоенная Борода пребывал в отличном настроении. Прошлую ночь он провел весьма приятно. Гунхильду и Булочку он отдал своим парням, а к себе призвал Медовый Пряник, которую еще совсем недавно называли мисс Стивенс – она родилась на Земле, – а еще Лию из Канады, ту, что я выиграл в соревновании по стрельбе из лука и подарил ему. Медовый Пряник, как большинство робких, скрытных и скромных девушек, боялась своей сексуальности и грубых мужчин, которых, не отдавая себе в этом отчета, считала своими естественными хозяевами; она обладала тайными, глубоко скрытыми переживаниями и ощущениями; дикому варвару Раздвоенной Бороде, естественно, было глубоко наплевать на те стены, которые девушка так старательно строила, чтобы скрыть от себя самой свои желания. Он просто взял и сломал эти стены. Ивар Раздвоенная Борода взял ее силой, девушка не могла оказать ему сопротивление, потому что была рабыней, у которой нет свободы выбора, и не могла открыто взглянуть на то, чего хочет ее тело. Он поступил с нею так, как положено поступать с рабыней, и она подчинилась – беспомощно, удивленно, со слезами и криками радости; Лия, которую я выиграл во время состязания по стрельбе, попыталась сопротивляться Раздвоенной Бороде; он избил ее и бросил на меха; прошло совсем немного времени и наступила ее очередь стонать от наслаждения. Утром обе девушки начали отчаянно враждовать, стараясь привлечь к себе внимание Ивара, однако он приказал своим людям приковать девушек друг к другу – так и сделали, а Раздвоенная Борода спокойно проспал целый день. Я вместе с остальными воинами Раздвоенной Бороды насладился Булочкой и Гунхильдой; обе делали свое дело просто превосходно. Утром я почувствовал на своем колене хрупкие пальцы Ольги; она, как и остальные рабыни, была прикована на ночь за правую щиколотку к центральному столбу, на котором держалась палатка. Ольга подползла ко мне, насколько позволяла цепь. Я передвинул свою постель к ней поближе и не стал терять времени даром. Через два ана мы заснули.

Когда Раздвоенная Борода проснулся, все сразу занялись делами. Невольника Тарска и Тири расковали, он принялся что-то строгать, а Тири приказали смолоть из зерна муку, она не смела поднять на Тарска глаза. Я знал, что девушка просила у него пощады, теперь остальные рабыни смеялись над ней за это.

– Он избил бы меня, если бы я не сдалась, – оправдывалась белокурая красотка.

Потом она отвернулась, но я заметил, что у нее на лице промелькнула улыбка, похоже, Тири уже успела утешиться.

Позже я видел, как она по собственной инициативе принесла Тарску напиться.

– Благодарю тебя, рабыня, – сказал он.

Она опустила голову.

– А ты красива, рабыня, – добавил он.

– Спасибо тебе, мой джарл, – тихо ответила она.

Тарск посмотрел ей вслед, а потом, насвистывая, принялся за работу. Он был очень доволен собой.

В этот момент Тарск мало чем отличался от свободного человека.

– Если вы уже готовы, – сказал молодой раб в ошейнике и белой тунике, – то можете занять высокое место перед хозяином дома, Свейном Синий Зуб, джарлом Торвальдсленда.

– Мы благодарим за оказанную честь, – заявил Раздвоенная Борода.

Четверых воинов он оставил стеречь сокровища. Мы переглянулись.

– У меня такое ощущение, – признался я, – что мы добровольно идем в логово ларла.

– Ни о чем не беспокойся, – усмехнулся Ивар, – я, Ивар Раздвоенная Борода, на твоей стороне.

– Именно это меня и беспокоит, – в свою очередь усмехнулся я.

– Понимаю, – кивнул Ивар.

– Может быть, лучше прыгнуть голыми в клубок ядовитых змей или пробежаться по долинам народа фургонов во время грозы с обнаженными мечами над головами? – предложил я.

– Хитрость заключается вовсе не в том, чтобы войти в логово ларла, – сказал Раздвоенная Борода. – Это может сделать любой дурак.

– Тут я с тобой полностью согласен, – кивнул я.

– Вопрос в том, чтобы выйти оттуда! – Раздвоенная Борода подмигнул мне, что не слишком повысило мое настроение.

– Ты что, и в самом деле надеешься выйти отсюда живым? – поинтересовался я.

– Это только часть моего плана, – ответил Раздвоенная Борода. – Ну, а если мы и погибнем, то как герои, сражаясь против множества врагов. Поэтому мой план не имеет недостатков.

– Ты меня почти убедил, – проворчал я. – Веди нас.

Раздвоенная Борода дерзко задрал подбородок и, широко улыбаясь, вошел в зал и высоко поднял обе руки, приветствуя собравшихся. Многие воины радостно закричали. Ивар выиграл шесть талмитов.

– Раздвоенная Борода приветствует вас! – заорал Ивар.

Я заморгал. В зале было светло; я не ожидал, что помещение окажется таким огромным. За столами, поднимая кружки с элем и кинжалы, сидело не менее тысячи человек. Раздвоенная Борода направился к скамейке, стоявшей напротив почетного места, здороваясь по дороге с людьми Свейна Синий Зуб, я и остальные его люди последовали за ним. Я заметил, что Свейну Синий Зуб не нравится, что Раздвоенная Борода пользуется популярностью среди его воинов. Рядом со Свейном сидела его подруга Бера, облаченная в тунику из желтой шерсти с алым капюшоном из меха красного морского слина и с золотым ожерельем на шее.

Мы отлично подкрепились в зале Свейна Синий Зуб. Поскольку Свейн был богатым человеком, во время трапезы нас развлекали акробаты, жонглеры и менестрели. Все ужасно развеселились, когда один из акробатов упал в очаг, его одежда загорелась, он выпрыгнул и начал кататься по полу, пытаясь погасить огонь. Два других акробата, чтобы сгладить неприятное впечатление, натянули над очагом шкуру боска и начали бороться друг с другом. Потом один из них свалился в костер, выскочил с другой стороны, а второй быстро накинул на него шкуру. Из-под шкуры акробат вылез сильно обожженным. Это тоже изрядно повеселило собравшихся. Жонглерам пришлось несладко, изредка они роняли чашки и тарелки, которые подбрасывали в воздух, потому что их все время подталкивали развеселившиеся воины. Многих менестрелей, которые не понравились пирующим, выгнали вон, швыряя им вслед здоровенные кости.

Раздвоенная Борода в какой-то момент так разозлился на музыкантов, что объявил о своем намерении порадовать гостей собственной песней. Как я уже говорил, он ужасно гордился своим голосом. Но я попытался уговорить его отказаться от этого намерения.

– Ты ведь гость, – втолковывал я ему. – Это недостойно тебя и твоего таланта – выступать после профессиональных певцов, тем самым ты покушаешься на честь своего хозяина, который, вне всякого сомнения, доставил сюда лучших исполнителей.

– Твоя правда, – вынужден был признать Раздвоенная Борода.

Я с облегчением вздохнул. Если бы Ивар Раздвоенная Борода начал петь, нам всем бы пришел конец.

Невольники поворачивали вертела над очагом; рабыни разносили угощение. Девушки, хотя на их шеях и красовались ошейники, были одеты в туники из белой шерсти, перепачканные жиром; они ходили босиком, завязав волосы в пучки, чтобы они не загорелись от случайно упавшей искры, их лица тоже лоснились от жира и грязи; им приходилось нелегко. Я обратил внимание, что Бера внимательно за ними наблюдает: одну из девушек схватил за талию воин, и она засмеялась, но это в тот же миг заметила свободная спутница Свейна Синий Зуб. Тотчас последовал приказ – невольники мигом связали девушку и отвели на кухню, там ее разденут и высекут. Я пришел к выводу, что если бы Бера не присутствовала на пиру, то события здесь развивались бы совсем иначе. Как я понял, ее холодное, строгое лицо не слишком радовало воинов. Однако она была спутницей Свейна Синий Зуб. Вероятно, во время обычных пиров она довольно рано отправлялась на покой, забирая с собой, естественно, и Свейна. Только тогда мужчины могли отодвинуть столы и призвать рабынь. Я знал, что ни один джарл не может удерживать в своем зале мужчин, если там будет недостаточно женщин. Мне стало жаль Свейна Синий Зуб. Похоже, сегодня Бера не собиралась рано идти спать. Я полагаю, именно по этой причине гости, приглашенные к Свейну Синий Зуб, так отвратительно вели себя с актерами, а вовсе не потому, что жители Торвальдсленда столь привередливы и им трудно доставить удовольствие. В действительности только каисса, песни скальдов да еще разные истории, которые принято рассказывать за столом, могут долго удерживать их внимание.

После того как актеров прогнали из зала и гости съели огромное количество еды, Свейн Синий Зуб, который продемонстрировал удивительное терпение, сказал Ивару Раздвоенная Борода:

– Насколько я понял, у тебя есть все, чтобы заплатить штраф и снять с себя наказание?

– Может быть, и есть, – проговорил Раздвоенная Борода.

Глаза Свейна Синий Зуб заблестели. Он принялся теребить зуб ханджерского кита, висящий у него на шее на золотой цепочке.

– Штраф был высоким, – заявил Свейн Синий Зуб.

Раздвоенная Борода поднялся на ноги.

– Принесите сапфиры и золото, – приказал он. – И еще весы.

К великому изумлению собравшихся в зале гостей, люди Раздвоенной Бороды принесли из боковой комнаты ящики и мешки с золотом и тяжелый кожаный мешок с какими-то мелкими предметами.

С дальних концов стола стали подходить гости, даже невольники и рабыни с удивлением и недоверием поглядывали на Раздвоенную Бороду и пытались подобраться поближе.

– Ну-ка разойдитесь! Освободите место! – крикнул Ивар Раздвоенная Борода.

Золото взвешивали больше двух анов на двух весах – одни принес с собой Раздвоенная Борода, а другие предоставил Свейн Синий Зуб. К моему великому облегчению, весы показывали почти одинаковый результат.

Гора золота росла.

Глаза Свейна Синий Зуб и Беры сияли от удовольствия.

– Здесь четыреста стоунов золота, – проговорил Свейн Синий Зуб так, словно не верил своим глазам.

Кто-то из зрителей удивленно вскрикнул.

После этого Раздвоенная Борода подошел к тяжелому кожаному мешку, и на пол посыпался блистающий дождь драгоценных камней, в основном темно-голубого цвета, но были там и пурпурные, и белые, даже желтые – великолепные сапфиры Шенди, каждый в форме крошечной пантеры.

– Ай-ай-ай! – взревели гости Свейна Синий Зуб, который, сжав кулаки, наклонился вперед. У Беры глаза сияли словно драгоценные камни, она не могла произнести ни слова.

Раздвоенная Борода еще немного потряс мешок, и из него высыпалось несколько великолепных камней, среди которых были и совсем редкие – бледно-розовые, оранжевые, фиолетовые и даже зеленые.

– Ай-ай-ай! – стонала толпа.

– Какая необыкновенная красота! – крикнула какая-то рабыня, не имевшая никакого собственного имущества, поскольку даже ошейник на шее ей не принадлежал.

– Взвесь их, – спокойно сказал Ивар Раздвоенная Борода.

Я и сам не представлял, что существует столько разновидностей сапфиров, до сих пор мне приходилось видеть только голубые.

Однако я ни секунды не сомневался в том, что они настоящие. Ченбар Морской Слин был гордым человеком и не мог заплатить за свою свободу фальшивыми камнями. Кроме того, имея дело с Верховным джарлом, Раздвоенная Борода не стал бы приносить в дом Свейна Синий Зуб подделки. Потому что считал себя выше этого. Одно дело обмануть того, кто не из Торвальдсленда, и совсем другое попытаться надуть своего соотечественника, в особенности джарла. Я знал наверняка, что великолепная блистающая гора драгоценностей, лежащая на земляном полу зала Свейна Синий Зуб, была именно тем, чем казалась, а именно: настоящими сапфирами, сказочным сокровищем, которое мало кому из присутствующих доводилось видеть в жизни.

Камни, как и золото, тщательно взвесили.

Присутствующие при этой процедуре воины и гости Свейна Синий Зуб не могли сдержать восторженных восклицаний. Камни весили больше, чем взрослый мужчина.

Ивар Раздвоенная Борода стоял возле сокровища и ухмылялся, а потом развел руки в стороны.

– Я и не думала, что в Торвальдсленде существует такое богатство, – прошептала Бера.

На Свейна Синий Зуб такое огромное количество золота и сапфиров произвело сильное впечатление. Он практически лишился дара речи. Теперь в Торвальдсленде не найдется ни одного джарла, который сможет соперничать с ним богатством. Его власть станет равна власти убара с Юга.

Однако жителя Торвальдсленда не так-то легко удовлетворить. Свейн Синий Зуб откинулся на спинку свое го кресла.

– Если ты помнишь, Ивар Раздвоенная Борода, имелось еще и третье условие, – проговорил он.

– Да, мой джарл? – спросил Ивар.

– Похоже, мне придется забрать все эти сокровища, – продолжал Свейн, – а ты останешься вне закона. Впрочем, я могу засчитать тебе выполнение первых двух условий. Я отменю свой приказ об объявлении тебя вне закона только тогда, когда ты доставишь сюда дочь моего врага Торгарда из Скагнара.

Люди Синего Зуба были недовольны и принялись сердито ворчать.

– Раздвоенная Борода заплатил даже больше, чем было назначено! – выкрикнул один из них. – Есть ли еще кто-нибудь, кто смог бы заплатить такую цену?

– Молчать! – заорал Свейн Синий Зуб, встав со своего места и нахмурившись.

– Никто, даже целая армия или флот, – возмутился другой, – не может захватить дочь такого могущественного джарла, как Торгард из Скагнара!

– Складывается впечатление, что ты требуешь невозможного, мой джарл, – заметил Раздвоенная Борода.

– Да, именно я требую невозможного, – согласился Свейн Синий Зуб. – Ты, Ивар Раздвоенная Борода, должен совершить невозможное.

Воины Раздвоенной Бороды сердито зашумели, зазвенело оружие.

Даже люди Свейна Синий Зуб, которых насчитывалось в зале около тысячи, возмутились. Однако Свейн, оставаясь их джарлом, отважился противопоставить их воле свою. Кто из них осмелится бросить вызов джарлу?

В определенном смысле я им восхищался. Он был очень храбрым человеком. И я знал, что он намерен твердо придерживаться своего решения.

Свейн Синий Зуб снова опустился на свое место за столом.

– Да, дружище Раздвоенная Борода, – повторил он, – по праву джарла я требую, чтобы ты сделал то, что сделать невозможно.

Раздвоенная Борода повернулся ко входу в зал и крикнул:

– Приведите женщину!

В зале повисло напряженное молчание, только трещали факелы и огонь в очаге.

Гости, рабыни и невольники расступились. Дверь в зал широко распахнулась, и появилось четыре человека – Оттар, который приехал вместе с Раздвоенной Бородой на Ярмарку, два воина с копьями, а между ними шла девушка, одетая в роскошное одеяние, в вуалях, какие носят женщины на Юге.

Они остановились возле стола, напротив высокого места, где сидел Свейн Синий Зуб. Девушка стояла среди золота и драгоценных камней. Ее великолепное платье было сшито из мягкой невесомой сияющей ткани, которая, словно изысканный драгоценный камень, меняла цвет, когда на платье падали блики мерцающих факелов и ламп. На голову девушки был накинут капюшон, а лицо закрывали две вуали: из алого и белого шелка.

– Это еще что за шутки? – сурово спросил Свейн Синий Зуб.

– Никаких шуток, мой джарл, – ответил Раздвоенная Борода, а потом махнул рукой в сторону девушки. – Позвольте представить вам Хильду, дочь Торгарда из Скагнара.

Девушка отбросила капюшон, и по ее спине рассыпались роскошные волосы. Затем она медленно вытащила булавки и, отцепив вуали, бросила их на пол.

– Это она, – прошептал какой-то человек, сидящий за столом Свейна Синий Зуб. – Я был один раз в доме Торгарда. Это она!

– Ты… ты дочь Торгарда, Торгарда из Скагнара? – заикаясь, спросил Свейн Синий Зуб.

– Да, мой джарл, – ответила она.

– Прежде чем Торгард из Скагнара построил корабль «Черный слин», – медленно проговорил Свейн Синий Зуб, – у него был другой. Как он назывался?

– "Рогатый тарларион", – проговорила Хильда. – Он и сейчас служит отцу, только перестал быть его флагманским кораблем.

– Сколько там весел? – спросил Свейн Синий Зуб.

– Восемьдесят.

– Кто возглавляет рыбное дело Торгарда?

– Грим, он родился в Ханджере.

– Однажды во время сражения, – продолжал допрос Свейн Синий Зуб, – я ранил Торгарда из Скагнара.

– Шрам, – заговорила девушка, – остался у него на левом запястье, он прячет его под браслетом с драгоценными камнями.

Свейн Синий Зуб откинулся на спинку кресла.

– В той битве, – сказала Хильда, – он тоже ранил тебя, причем гораздо серьезнее, чем ты его. У тебя на левом плече осталась отметина.

Бера покраснела.

– Верно, – признал Свейн Синий Зуб.

– Я же сказал вам, – снова крикнул один из гостей, – это Хильда, дочь Торгарда из Скагнара! Я был в его зале. Это она!

Жительницы Севера, как правило, не прикрывают лицо вуалью.

– Как тебя захватили? – поинтересовался Свейн Синий Зуб.

– Обманом, мой джарл, – ответила Хильда. – В моих собственных комнатах меня схватили, надели наручники и закрыли мне лицо.

– Как им удалось провести тебя мимо стражи? – не унимался Синий Зуб.

– Поздно ночью меня выбросили в море с высоты более ста футов из окна моей комнаты в наручниках и капюшоне. Там ждала лодка. Меня выловили из воды, словно рыбину, сделали пленницей, заставили лежать на дне лодки, будто самую обычную девку. Следом за мной из окна выпрыгнули мои похитители.

Собравшиеся в зале люди Раздвоенной Бороды и Свейна Синий Зуб принялись радостно вопить.

– Бедная, несчастная крошка! – воскликнула Бера.

– Такое может случиться с каждой женщиной, – ответила Хильда, – даже с тобой, благородная дама.

– Мужчины – самые настоящие чудовища! – вскричала Бера, а потом с яростью посмотрела на Ивара, меня и его людей. – Позор на ваши головы, животные! – заявила она.

– Свейн Синий Зуб, джарл Торвальдсленда, познакомься с Хильдой, дочерью Торгарда из Скагнара, – спокойно сказал Ивар Раздвоенная Борода. – Хильда, дочь Торгарда из Скагнара, познакомься со Свейном Синий Зуб, джарлом Торвальдсленда.

Хильда смиренно склонила голову.

В зале снова раздались ликующие возгласы.

– Бедняжка, – возмущалась Бера, – сколько же тебе пришлось выстрадать!

Хильда опустила голову. Она ничего не ответила Бере, но мне показалось, что она улыбнулась.

– Я не просто пленница, мой джарл, – проговорила она.

– Что-то я не понимаю, о чем ты, – удивился Свейн Синий Зуб.

Хильда не поднимала головы.

– Тебе не следует называть меня «мой джарл», милая, – сказал Свейн Синий Зуб. – Я не твой джарл.

– Каждый свободный человек – мой джарл. Видишь ли, мой джарл, – Хильда гордо вскинула голову и чуть приоткрыла плечи, – я ношу ошейник Ивара Раздвоенная Борода.

Ошейник из железа с массивными петлями и сложным замком казался особенно черным на ее ослепительно белой коже.

– Ты осмелился надеть ошейник на дочь Торгарда из Скагнара! – воскликнула Бера, обращаясь к Ивару Раздвоенная Борода.

– Мой хозяин делает все, что пожелает, госпожа, – сказала Хильда.

Мне было страшно интересно, что сказала бы Бера, если бы узнала, что Хильда подверглась наказанию на весле, что ее высекли и научили ходить на поводке и повиноваться своему господину; что ее ласкали мужчины и учили отвечать на ласки.

– А ну-ка, замолчи, рабыня! – крикнула Бера.

Хильда опустила голову.

– Подумать только, – продолжала Бера, – я пожалела девку в ошейнике!

Хильда не осмеливалась произнести ни слова. В такой ситуации рабыня должна молчать, иначе она может лишиться жизни. Девушка задрожала.

Бера так рассвирепела, что, подобрав роскошные юбки, встала из-за стола и отправилась в свои комнаты.

– Ты надел на нее ошейник! – засмеялся Свейн Синий Зуб.

– Конечно, – сказал Ивар.

– Великолепно! – потирая руки, продолжал хохотать Свейн Синий Зуб.

– Подними голову, девка, – приказал он.

Его отношение к Хильде резко переменилось. Она повиновалась.

У нее было прекрасное лицо, голубые глаза и великолепные светлые волосы.

– А она красавица, – заявил Свейн Синий Зуб.

– Сними туфли, – велел Хильде Раздвоенная Борода.

Она быстро выполнила приказ. Чулок на ней не было.

Резким, грубым движением Раздвоенная Борода положил руки на плечи девушки и сорвал с нее платье.

Отовсюду послышались крики восхищения и восторга.

Хильда стояла, гордо подняв голову, среди золота и драгоценных камней, сваленных в кучу у ее ног.

Сам Ивар Раздвоенная Борода поставил на ее теле клеймо, на рассвете, несколько дней назад, перед тем, как мы отправились на Ярмарку. Рыдающую дочь Торгарда из Скагнара Ивар Раздвоенная Борода перекинул через плечо и собственноручно отнес на свой корабль. Прежде чем поставить клеймо, Ивар надел ей на шею ошейник и надежно закрыл замок.

Я посмотрел на клеймо на бедре Хильды Надменной – теперь она стала всего лишь одной из рабынь, собственностью, девушкой в ошейнике.

Глаза Свейна Синий Зуб и остальных мужчин в зале блестели, воины упивались красотой Хильды, дочери Торгарда из Скагнара.

– Похоже, – объявил Свейн Синий Зуб, – что ты заплатил штраф.

– Да, – подтвердил Раздвоенная Борода, – так может показаться.

– Утром я официально объявлю о том, что ты больше не вне закона, – пообещал Свейн Синий Зуб.

Я немного успокоился. Может быть, мы все-таки выйдем живыми из пиршественного зала Свейна Синий Зуб. Я опасался только какого-нибудь подвоха или обмана с его стороны, предполагал, что он может сделать что-нибудь хитроумное, как это принято у северян. Впрочем, он объявил свою волю в присутствии большого количества людей. Он не станет нарушать слово, гордость не позволит. Его слово означало для него так же много, как и земля, на которой он жил, как его честь и меч, и корабль. Он сдержит обещание.

– Думаю, произошла ошибка, – вмешался Ивар Раз двоенная Борода.

Сердце у меня замерло.

– В каком смысле? – спросил Свейн Синий Зуб.

– В каком смысле мой штраф считается выплаченным? – поинтересовался Ивар Раздвоенная Борода.

Свейн Синий Зуб был явно озадачен. Он показал на груду драгоценностей, золото и девушку.

– У тебя здесь есть все, чтобы выплатить штраф, – сказал он.

– Правильно, – согласился Раздвоенная Борода и выпрямился во весь свой огромный рост. – А кто тебе сказал, что я собираюсь платить штраф?

Неожиданно все, кто находился в зале, воины Раздвоенной Бороды и Свейна Синий Зуб вскочили на ноги и заорали. И я вместе с ними. Никто и не подозревал, что такое может произойти, но, зная Ивара Раздвоенная Борода, следовало ожидать чего-то непредсказуемого. Еще никто на Севере не осмелился сотворить нечто подобное! И хотя мы все могли расстаться с жизнью, люди Раздвоенной Бороды да и многие из воинов Свейна Синий Зуб ликующе вопили. Сердце бешено колотилось у меня в груди, кровь быстрее побежала по жилам. Я снова и снова ударял ладонью правой руки по левому плечу и слышал, как копья со звоном стучат по щитам.

Свейн Синий Зуб медленно поднялся на ноги. Он пылал гневом.

Все присутствующие в зале прекрасно знали, что Ивар Раздвоенная Борода убил дальнего родственника Свейна Синий Зуб, которого звали Финн Широкий Ремень, в честном бою; все присутствующие в зале знали, что Свейн Синий Зуб назначил Ивару Раздвоенная Борода возмутительный штраф, сознательно определив такие условия, чтобы его невозможно было выплатить, преследуя цель навечно оставить Ивара Раздвоенная Борода вне закона. Затем, к великому изумлению всего Торвальдсленда, а в особенности самого Свейна Синий Зуб, Раздвоенная Борода сначала завоевал шесть талмитов в состязаниях, потом принес в зал Верховного джарла все, что требовалось, чтобы выполнить невыполнимые условия Свейна, однако в конце концов отказался платить!

– В этой стране, – сказал Ивар Раздвоенная Борода, – скорее, чем принять прощение от такого джарла, как ты, я сделаю выбор, который сделает любой свободный мужчина. Я выбираю слина, лес и море! – Свейн Синий Зуб не сводил с него глаз. – Я не заплачу тебе штраф, – продолжал Раздвоенная Борода. – Потому что решил оставаться вне закона.

И снова в зале раздались дружные вопли. Я со всей силы треснул Ивара по спине. Горм, Оттар и все остальные, кто пришел с ним, встали вокруг Ивара, а Хильда опустилась на колени у его ног и прикоснулась губами к его меховым сапогам.

– Мой джарл! Мой джарл! – рыдала она.

И вдруг в огромном пиршественном зале Свейна Синий Зуб воцарилась тишина.

Все повернулись к Свейну Синий Зуб.

Он стоял перед своим троном, за длинным праздничным столом, между высокими колоннами, отмечавшими самое почетное место в зале.

Он готовился произнести речь. Неожиданно он вскинул голову. И я тоже. Несколько человек тоже почувствовали запах дыма.

– Зал горит! – крикнул кто-то.

Языки пламени над нашими головами и у нас за спиной лизали юго-восточный угол внутренней крыши, справа от двери. Из боковой комнаты тоже пополз дым. Мы заметили там какое-то движение.

– Что происходит? – крикнул кто-то из гостей, сидевших за боковым столом.

Неожиданно огромные резные двери у нас за спиной широко распахнулись.

И мы увидели в дверном проеме громадные неуклюжие лохматые фигуры.

Одна из них прыгнула в зал. В руке существо сжимало гигантский топор с ручкой примерно восьми футов длиной, а лезвие, наверное, больше двух футов; в другой его руке находился громадный круглый железный щит с двумя ручками; он поднял щит и топор; руки у него были невероятно длинными, а на правой сверкнул спиральный золотой браслет. Это был курия, который говорил с нами на ассамблее.

Он откинул голову и открыл пасть, глаза его яростно сверкнули, он издал леденящий душу боевой вопль курий; а затем наклонился, сгорбился и принялся нас разглядывать, появились острые, как ножи, когти, и зверь прижал уши к голове.

Никто из нас не мог пошевелиться.

А затем у него из-за спины выскочили другие курии, они оскалились и дико взвыли – по тому, как сияли их глаза, я почему-то понял, что этими криками они выражают удовольствие, предвкушая сладостный пир; позже я узнал, что курии всегда издают такой звук, когда готовятся испить кровь. Этот крик возбудил и всех остальных; почти мгновенно крик подхватили сородичи вожака, их вой и горящие злобой глаза наполнили пиршественный зал Свейна Синий Зуб. Они бросились вперед, размахивая своими боевыми топорами, словно заколдованные воинственным кличем курии с золотым браслетом на руке.