Мартин Скорсезе. Ретроспектива

Введение

Когда Мардик Мартин говорит о бюджете первого игрового фильма Мартина Скорсезе, в нем не фигурируют доллары. «Центы!» – вспоминает он в короткой документальной ленте «О съемках фильма “Кто стучится в дверь мою?”». Скорсезе начал съемки под рабочим названием «Зовите танцовщиц», когда учился в Нью-Йоркском университете, а потом отказался от большей части отснятого материала, оставив только несколько кадров с Харви Кейтелем, и начал все сначала. Его преподаватель Хейг Манукян видел, что Мартин хочет снимать кино, и был так впечатлен его ранними работами, что, когда было начато производство картины «Я звоню первым», частично поддержал ее из своего кармана и привлек те средства, что смог найти. Однако бюджет считали «центами». Но снимали на пленку 35 мм, потому что для Скорсезе это был значимый момент. В нескольких эпизодах Кейтель моложе на три года, по словам Манукяна, но никто никогда этого не замечал.

Эту и другую информацию для этой главы я почерпнул в книге Мэри Пэт Келли «Мартин Скорсезе: первые десять лет в кино». Она познакомилась со Скорсезе, написав ему письмо в 1960-е годы из колледжа Сент-Мэри-оф-Вудс в Индиане. Сестры Келли были известными красавицами в Чикаго; Микки – сестра Мэри – стала первой женой Билла Мюррея. Мэри вспоминает, что Мартин отозвался и написал в ответ несколько страниц. Келли стала монашкой, а через десять лет оставила свой орден; ее католичество было связано с католичеством самого Скорсезе. В ее книге есть большие интервью со Скорсезе и Манукяном, который умер в 1980 году. Мардик Мартин, его друг и соавтор на протяжении всей жизни, сказал, что Манукян был впечатлен тем, что даже на съемках «Я звоню первым» Скорсезе инстинктивно понимал, где поставить камеру, как выстроить кадр и достичь именно того, чего он хочет. Операторами были Ричард Колл и Майкл Уодли, с ними он общался в школе, а монтажером была Тельма Шунмейкер, известная как Т. Уодли. Майкл Уодли позднее стал режиссером картины «Вудсток» и пригласил к работе Скорсезе и Шунмейкер. Скорсезе работал с Шунмейкер на протяжении всей карьеры, и за это время она получила три «Оскара» и была номинирована на десятки премий.

Скорсезе рассказывал Келли, что его первый фильм целиком вдохновлен теми ребятами, с кем он рос, иногда они даже играют самих себя. Картина задумывалась как часть трилогии; в первой части, «Иерусалим, Иерусалим», герой уединяется в семинарии, обыгрываются образы, связанные с крестным ходом. Из-за чрезмерной религиозности от фильма отказались все потенциальные продюсеры. Третья часть, которая тогда называлась «Время ведьм», превратилась в картину «Злые улицы» – тоже посвященную друзьям и наблюдениям детства. Некоторая автобиографичность героя Джей Ара, который позднее станет Чарли, связана с виной и религиозными чувствами, а не с псевдокриминальными делами.

Фильм «Я звоню первым» долго не хотели выпускать на экран. Манукян вспоминал, что от фильма отказались многие кинофестивали, прежде чем его приняли в Венеции, – и копия так надолго застряла в зоне погрузки аэропорта в Риме, что ее не допустили к участию в фестивале. Майкл Куца, директор Чикагского фестиваля, видел фильм в Нью-Йорке, пригласил Скорсезе к участию, и мировая премьера состоялась 15 ноября 1967 года. Тогда я и увидел его и был глубоко впечатлен. Чуть меньше года спустя с дополнительной обнаженной сценой и под названием «Кто стучится в дверь мою?» картина вышла в прокат в Нью-Йорке, получив смешанные отзывы у критиков. (К слову, одно из суеверий киноиндустрии гласит, что название фильма не должно заканчиваться вопросительным знаком, что он приносит несчастье.)

За фильмом «Кто стучится в дверь мою?» последовал «Вудсток», а затем «Берта по прозвищу Товарный Вагон» (1972) (продюсером был Роджер Корман). На сайте Internet Movie Database значится, что Скорсезе показал готовый фильм Джону Кассаветису, тот обнял его и сказал: «Мартин, ты потратил год жизни на дерьмо!» Фильм был не так уж плох; несмотря на нищенский бюджет, Скорсезе подготовил тысячи раскадровок, и его уверенное видение фильма очевидно. Но это был заказной эксплуатационный фильм, и Скорсезе отнесся к этому как к учебному процессу. Впоследствии он нанял ту же съемочную группу для фильма «Злые улицы». Одним из эпизодов, заинтересовавших его в сценарии «Берты», была сцена распятия героя Дэвида Кэррадайна.

Кассаветис говорил ему: «Снимай фильмы о том, что знаешь». Манукян советовал: «Хватит снимать про итальянцев». Скорсезе последовал совету Кассаветиса, чей фильм «Тени» (1959) породил школу кинематографа, из которой возник фильм «Я звоню первым». В фильм «Злые улицы», как Скорсезе говорил Келли, он «добавил все, что пришлось убрать из фильма “Кто стучится в дверь мою?”». Фильм был показан на Нью-Йоркском кинофестивале в 1973 году и удостоился исторической рецензии Полин Кейл, которая объявила о приходе великого режиссера.

По словам Полин Кейл, «что бы Чарли ни делал, он остается грешником». Те, кого не воспитывали католиком, могут пропустить некоторые специфические отсылки к религии, хотя одержимое желание Чарли держать пальцы над огнем – достаточно ясная аллюзия на адское пламя. Другой кадр, где Чарли просит бармена налить ему виски на скрещенные над стаканом пальцы, буквально воспроизводит действия священника, когда алтарник льет воду и вино на пальцы, держащие потир.

Несмотря на то что Скорсезе участвовал в подготовке сценария к каждому своему фильму, он разделил авторство «Злых улиц» с Мардиком Мартином. Впоследствии Скорсезе вернется в качестве автора сценария лишь через семнадцать лет на фильме «Славные парни». Этот фильм также начинается с закадрового голоса, вещающего прямо из детских воспоминаний Скорсезе. В первом фильме закадровый голос говорит о церкви, а затем о мафии; между этими двумя полюсами разрывался Чарли. Очень важно, как я отметил во второй рецензии на фильм «Злые улицы» в главе «Шедевры», что для Чарли преступления гангстеров (вымогательство, избиения, убийства) были незначительными в сравнении с сексуальными преступлениями. Он испытывал больше вины, когда чувствовал влечение к Терезе, чем когда отбирал у человека ресторан или средства к существованию семьи.

Фильм «Злые улицы» обозначил переломный момент в жизни Скорсезе. Он приходится на время завершения его взаимодействия с уличной культурой, которую он прославляет, и на начало его становления как успешного режиссера. Это был фильм, созданный до расцвета его карьеры и имевший ошеломительный успех («Однозначно первоклассный фильм», – написал Винсент Кэнби после премьеры на Нью-Йоркском кинофестивале). Картина «Берта по прозвищу Товарный Вагон», снятая в промежутке, значима разве что как ремесленная работа и опыт с голливудской командой.

Год спустя вышел фильм «Алиса здесь больше не живет» (1974), получив три номинации и заслужив «Оскар» для Эллен Берстин, и телевизионный спин-офф «Алиса», и Скорсезе, которому едва исполнилось тридцать, прочно утвердился как успешный и уважаемый профессионал.

Выход «Таксиста» в 1976 году сложно описать. «Таксист» был и остается страстным, сложным, грубым и мощным фильмом, который сам по себе стал феноменом. Сценарист Пол Шредер стал единомышленником Скорсезе на всю жизнь; его фундаменталистское воспитание в Нидерландской реформатской церкви способствовало религиозной одержимости, не уступающей религиозности самого Скорсезе. Шредер написал сценарий, как он мне рассказывал, за две недели в номере отеля в Лос-Анджелесе, и он стал первым из его фильмов о «человеке в комнате», которые начинаются с того, что человек в комнате собирается с силами, чтобы встретиться с миром. Одни сценарии он написал для Скорсезе («Бешеный бык»), другие экранизировал сам («Американский жиголо»).

Его Трэвис Бикл остается одним из немногих киногероев, что знакомы по имени большинству зрителей. Де Ниро, уже стабильно работавший в кино с тех пор, как Де Пальма начал его снимать в 1960-х годах, был номинирован на Оскар за «Таксиста» как лучший актер, а фильм получил еще три номинации: лучшая картина, лучшая актриса второго плана и лучшая музыка. Джоди Фостер было тринадцать лет, когда она снялась в «Таксисте», и четырнадцать, когда она с холодной уверенностью выступила в качестве переводчицы на пресс-конференции после показа фильма в Каннах. Я помню, как бурно проходила эта конференция; европейцы приняли фильм, и жюри вручило ему Золотую пальмовую ветвь – через десять лет после премьеры фильма «Я звоню первым».

Между первым фильмом Скорсезе и «Таксистом» есть скрытая связь. В фильме «Кто стучится в дверь мою?» Джей Ар в мельчайших подробностях описывает Девушке, встреченной на паромной станции, сюжет фильма Форда «Искатели». Фильм «Таксист» в общих чертах повторяет ту же историю: герой спасает девушку от Щеголя (прозвище сутенера, его играет Кейтель). Восхищение фильмом «Искатели» – еще одно связующее звено между Скорсезе и Шредером: он обязан тому же сюжету фильмом «Жесткач».

«Фильм “Таксист” хорошо сохранился, – сказал мне Шредер на его двадцатую годовщину. – Это большая удача. Особенно в самом начале карьеры, когда с твоих плеч снят груз, есть ответ на вопрос “Сделаю ли я когда-нибудь что-нибудь стоящее?”. Ты знаешь, что сделал что-то стоящее, и можешь приступать к работе. Люди говорили, что это, наверное, ужасно – знать, что придется достигать вершин. Я сказал: как раз наоборот. Ты свободен от страха, что никогда ничего не добьешься».

Затем неоднозначные результаты принес «Нью-Йорк, Нью-Йорк», на сегодняшний день самая амбициозная лента Скорсезе, созданная в любимой им стилистике Голливуда 40–50-х годов. Я рассматриваю эту картину в «повторной рецензии», написанной после первоначального обзора. Годом позже он снял «Последний вальс», где отказался от обыкновенной съемки фильмов-концертов на одну или две камеры, использовал и усовершенствовал то, что узнал и чему научился на проекте «Вудсток», придумав хореографию из нескольких камер и работая с подробным планом съемок, чтобы точно знать, где должна быть камера в каждый момент звучания музыки.

Скорсезе прошел путь от учебного класса до красной дорожки Каннского фестиваля. Больше ни у кого не было ни малейших сомнений в его значимости. Однако в период между этим успехом и началом работы над «Бешеным быком» ему предстояло пережить величайший кризис в жизни.

«Я звоню первым»

Примечание автора: первый полнометражный дебют Мартина Скорсезе «Я звоню первым», на который я писал рецензию для фестивального показа, был выпущен в прокат под названием «Кто стучится в дверь мою?».

Столь «американский» фильм, как «Я звоню первым», оказался долгожданным; мировая премьера картины произвела ошеломляющее впечатление на Чикагском международном кинофестивале.

В этой ленте каждый может найти что-то для себя. А технически она объединяет два противоборствующих мира американского кинематографа.

С одной стороны, были такие традиционные фильмы, как «Марти», «Вид с моста», «На причале», «Дэвид и Лиза», – искренние попытки показать реальную жизнь и страдания в зависимости от того, насколько романтически и идеалистично представляют себе такую жизнь их создатели. С другой – экспериментальные картины Йонаса Мекаса, Ширли Кларк и других пионеров нью-йоркского андеграунда. В фильмах «Связь», «Тени» и «Стволы деревьев» использованы импровизированные диалоги и сцены, скрытые и ручные камеры – попытки передать свежесть спонтанного опыта.

Обеим группам фильмов не хватало сильных сторон друг друга. Картины наподобие «Марти» сняты эмоционально и технически хорошо, но им не хватает привкуса реальной жизни. Такие фильмы, как «Тени», достаточно аутентичны, но часто имеют низкое техническое качество и лишены развития персонажей и сюжета.

«Я звоню первым» объединяет два этих направления в абсолютно искреннее художественное произведение, с технической точки зрения не уступающее лучшим фильмам мирового кинематографа. Я без колебаний могу назвать этот момент великим.

Примечательно, что сценаристу и режиссеру Мартину Скорсезе было всего двадцать пять лет, и это его первый фильм. Фильм посвящен истории любви двух очень разных людей. Молодой человек родом из Маленькой Италии в Нью-Йорке получил католическое воспитание, умен, но не очень образован, и делит всех женщин мира на «хороших девочек» и «баб». Девушка окончила колледж, начитанна, более искушена, и, вероятно, у нее уже были один или два романа. Она любит героя и пытается объяснить, что она «хорошая девушка», но не девственница.

Разные взгляды на любовь и мораль вступают в противоборство, но герои прилагают огромные усилия, чтобы понимать и уважать друг друга. В конце концов они терпят неудачу. История поэтически рассказана на фоне общения молодого человека с друзьями, вероятно, его школьными и армейскими приятелями, которые останутся его закадычными друзьями и в старости. Две сцены – в баре и на вечеринке – одни из самых выразительных портретов американской жизни, которые я когда-либо видел.

Я хочу подробно разобрать фабулу и детали сюжета, но мне придется подождать, пока фильм выйдет в прокат. Надеюсь, это произойдет скоро.

«Кто стучится в дверь мою?»

Возможности создания независимого художественного кино в этой стране наглядно демонстрирует «Кто стучится в дверь мою?», первая работа Мартина Скорсезе, которая уже почти два года находится на слуху. Впервые я увидел ее в ноябре 1967 года на Чикагском кинофестивале, она называлась «Я звоню первым». Это блестящее отражение городской жизни в Америке, возвестившее о приходе нового значимого режиссера.

Конечно, временами Скорсезе слишком предсказуем, и у фильма есть серьезные композиционные недостатки, но кто из любителей кино верит, что когда-нибудь будет создан идеальный фильм? Мы можем надеяться лишь на небольшие успехи на фронтах надежды, любви, комедии и трагедии. Возможно, с опытом и зрелостью Скорсезе будет снимать более отшлифованные фильмы, – но в этой работе, снятой в двадцать пять лет, есть искренность, которая, возможно, ослабнет в будущем. Кинематограф в своем стремлении быть современным слишком часто дает нам нереальную картину «свингующей молодежи». Мы видим дискотеки, неприятие истеблишмента, моду Нового Лондона и Кристофера Джонса, который в двадцать один год круче, чем мы надеемся стать к пятидесяти. Нам нравятся эти фильмы только потому, что мы отождествляем себя с ними, а не потому, что они соответствуют нам.

В фильме «Кто стучится в дверь мою?» Скорсезе рассматривает проблему молодости на гораздо более достоверном уровне. Здесь нет свингеров, забавляющихся с Иветт Мимье, нет выпускников, соблазненных Энн Бэнкрофт. Вместо этого мы попадаем в мир молодых итало-американцев в Нью-Йорке, они сидят на диване, убивают время, разглядывают «Плейбой» и ездят кругами на тачке друга, слушая «Топ-40» из музыкальных чартов и бесцельно рассуждая о том, что и где происходит.

Иногда субботним вечером они собираются у кого-нибудь в квартире, пьют пиво, в оцепенении смотрят «Чарли Чена» и слушают, как их приятель говорит, что знает двух девушек, которым он мог бы позвонить. В этом мире есть два вида девушек: хорошие девочки и бабы. Вы заводите баб, а хороших девочек идеализируете и ставите на пьедестал.

Главный герой «Кто стучится в дверь мою?» родом из этого мира, но он не совсем его часть. Однажды на пароме он встречает молодую симпатичную девушку, читающую французский журнал. Она катается на пароме ради удовольствия, чего молодой человек не может понять. Они завязывают разговор о Джоне Уэйне, о французском языке и об амбициях. Великолепно сыгранная сцена, и ее бо`льшая часть, где двое преодолевают смущение, снята одним дублем. Парень приглашает девушку на свидание, и она соглашается.

Мы постепенно понимаем, что у них разное происхождение. Она учится в колледже, читает книги, живет в собственной квартире, у нее даже нет телевизора! Он еще остается членом районной банды. Мы видим его на двух вечеринках (в обеих сценах Скорсезе демонстрирует истинное мастерство режиссерской импровизации), видим, как он сидит в дальнем углу бара с друзьями, бездельничает и смотрит в сторону. Он остается внутри этого мира, хотя влюбляется в девушку извне. И в конце концов, когда она говорит ему, что она не девственница, он не справляется с этим и разрывает отношения.

Скорсезе талантливо передает тонкости, но вещи попроще даются ему с трудом. Сцена (реальная или воображаемая), иллюстрирующая рассказ девушки о том, как ее изнасиловали, мелодраматична. Концовка фильма, когда парень приходит в церковь и ранит губу о гвоздь в распятии, видится надуманной.

Однако за другую неуместную сцену Скорсезе нельзя винить. Для выпуска в прокат его попросили вставить в фильм сцену с обнаженными героями, чтобы усилить тему сексуальной эксплуатации (надо сказать, что реклама картины очень сексуализирована, и это вводит в заблуждение). Поэтому он снял сцену-фантазию, показав, как парень представляет себе встречи с проститутками. Эта сцена не несет никакой функции в фильме, но она, безусловно, хорошо срежиссирована и отснята.

Фильм исключительно режиссерский, но актерская игра не могла быть лучше. Харви Кейтель в роли юноши и Зина Бетьюн, бывшая звезда телесериала «Медсестры», в роли девушки находят нужный тон. А Леонард Курас в роли лучшего друга главного героя настолько хорош, что можно сказать: «Да, эти парни именно такие».

«Кто стучится в дверь мою?»

Темы и навязчивые идеи, образы и типы персонажей, которые будут вдохновлять Мартина Скорсезе на протяжении всей карьеры, – все это есть в его дебютном фильме и появляется уже в первые двадцать минут. Кадр, где его мать замешивает тесто для пасты. Статуэтка Девы Марии. Молодые люди из соседнего района; ссора, переходящая в драку. Звучит рок-н-ролл. Съемка ручной камерой: один из дерущихся пытается убежать, другой преследует его и дубасит палкой. Вид с другого конца улицы на клуб «Восьмое отделение». Игра в покер. Внезапный гнев, когда новичок берет карты игрока, бросает их и говорит: «Ты проиграл, потому что играешь на мои деньги». Герой сидит один за столиком, вспоминая белокурую девушку. Мы видим, как он впервые встретил ее на паромной станции на Стейтен-Айленде. Он пересказывает сюжет фильма Джона Форда «Искатели». Позже, оставшись наедине, они страстно целуются. Она готова продолжить. Он отстраняется и встает: «Я люблю тебя, но…» В зеркале отражается Дева Мария.

Примечательно, что режиссер в начале карьеры так четко, почти инстинктивно, излагает свою программу. Картина Мартина Скорсезе «Я звоню первым», переименованная в «Кто стучится в дверь мою?», когда я посмотрел ее в 1967 году, стала блестящим дебютом и сорок лет спустя остается мощным, выразительным фильмом. Она не устарела, потому что ее глубинные импульсы сильны, а визуальный стиль эффективен. В фильме рассказывается история героя по имени Джей Ар (Харви Кейтель) из Маленькой Италии, он общается с мелкими бандитами, влюбляется в женщину (мы знаем ее как Девушку), идеализирует ее, узнает, что ее изнасиловали, и отстраняется. Для него она навсегда обесчещена, он не может ее полюбить.

Фильм снимался в районе, где вырос Скорсезе. Персонажи списаны с его знакомых, иногда они даже играют самих себя. Джей Ар воплощает одержимость Скорсезе католичеством. Субкультура мужского товарищества и насилия позднее проявит себя в фильме «Злые улицы», а затем расцветет в «Славных парнях». Любопытная камера, часто неуловимо движущаяся, превращает зрителей в вуайеристов. Поп-песни из саундтрека – новшество для своего времени – вызывают ассоциации с той эпохой. Хотя фильм снят в условиях ограниченного бюджета, старые пластинки на сорок пять оборотов в минуту – не замена дорогой музыкальной партитуры, а сознательный выбор, который Скорсезе будет повторять много раз.

Важно, что молодая женщина, которую играет Зина Бетьюн, известна нам только как Девушка. Джей Ар объективизирует ее как воплощение тех качеств, которые он на нее накладывает: сначала она красивая, чистая, неприкосновенная. Позднее – пачкается до неузнаваемости. На снимке в профиль крупным планом она невероятно похожа на Вики Ламотту, идеализированное наваждение главного героя фильма «Бешеный бык», который воплощает ревность, едва ли менее жгучую, чем ревность Отелло. Обе женщины вызывают иррациональную ревность: Вики – из-за воображаемой интрижки со своим деверем, Девушка – потому что Джей Ар инстинктивно считает ее виноватой в том, что ее изнасиловали. Как она поставила себя в такое положение? Должно быть, сама напросилась. В итоге его неубедительная попытка извиниться принимает странную форму: «Я прощаю тебя». Прощает за что? За то, что ее изнасиловали?

На первом свидании он ведет ее в кино: Джон Уэйн в фильме «Рио-Браво». Выходя, он говорит ей: «Та девушка в фильме – баба». – «Что значит “баба”?» – «Есть девушки, а есть бабы, – объясняет он, – на бабе не женятся, с ней играют».

Позже в фильме мы видим, как Джей Ар пьет на кухне с компанией друзей. Все они одеты в костюмы и галстуки, возможно, в подражание старым гангстерам. Появляется пистолет. Начинаются пьяные разборки, сопровождаемые кадрами из фильма «Рио-Браво». Джоуи (Леонард Курас), менеджер клуба, доминирующий в их шайке, хватает друга за шею и угрожает ему пистолетом. Действие замедляется, шуточная перестрелка приобретает зловещий характер. Диалог исчезает, звучит рок-н-ролл. Парень, которому заломили руки, выглядит испуганным, кричит; остальные, все еще смеясь, прячутся за перегородкой. Насилие происходит прямо здесь, у нас на глазах.

В этот момент показывают сцену секса; изначально ее не было в фильме «Я звоню первым», но ее потребовал американский прокатчик, чтобы сделать картину более продаваемой. Джей Ар лежит на кровати в пустом лофте, он занимается сексом с проституткой, а затем раскидывается на кровати в позе распятия. Я думаю, этот символ значит, что секс является одним из бичей или наказаний Христа. Сцена, конечно, стоит особняком в фильме, но хорошо снята, нервной подвижной камерой.

Следующая сцена (поначалу она тоже кажется оторванной от основной линии повествования): Джей Ар и его приятели едут на машине на север штата Нью-Йорк, встречают парня в баре, и на следующий день он показывает им «прекрасный вид». Мы видим тяжелый подъем в гору через густой лес, деревья без листвы, а затем статичный кадр – Джей Ар сидит на возвышенности и созерцает пейзаж. Он кажется умиротворенным как никогда. Возможно, в этом моменте есть те порывы, что Скорсезе выразил в фильме «Кундун», – этот выбор режиссера труднее всего поддается объяснению.

В фильме есть сцена, объясняющая название «Я звоню первым»; она снята в том же месте, что и перестрелка: две женщины приглашены на вечеринку, которая едва не превращается в групповое изнасилование. «Я звоню первым» отсылает к правилам детской игры, где первый, кто говорит эту фразу, идет первым. Отношение к женщинам в этой сцене леденит душу.

Так же, как эпизод с пистолетом зарифмован с кадрами «Рио-Браво», сцена, где Джей Ар напивается в баре с друзьями, пересекается в его воображении с кадрами изнасилования Девушки. Позже, в ее квартире, он называет ее шлюхой. Затем Джей Ар идет на исповедь, в церкви – последовательность кадров: святые, которые наносят себе увечья, раны Христа. Кадры в церкви повторяются и находят развитие в сценах с Харви Кейтелем из фильма «Злые улицы».

Большинство дебютных фильмов – сырые и запутанные. Несомненно, такими были и ранние версии «Я звоню первым»; одна из них называлась «Зовите танцовщиц». Но к тому времени, когда фильм был закончен, это была цельная, впечатляющая работа, иллюстрация самоистязания героя в попытках примириться с влечением и виной. Примечательно, что Скорсезе уже в столь юном возрасте ясно определил свои темы и персонажей. Примечательно и то, что в этом фильме есть отсылка к «Искателям», поскольку именно они дадут Полу Шредеру подтекст для «Таксиста». Двое мужчин будут сотрудничать всю жизнь.