Маруся и близнецы

47

Возможно, Андрей порадовался бы за Марусю. Или изобразил бы радость — в конце концов, она формально считалась его девушкой всего несколько недель назад.

Она столько работала ради этого!

Проводила целые дни в библиотеке и за компьютером, ночевала в лаборатории, перекопала все материалы по своей теме.

Она привыкла быть отличницей.

Еще даже папа с мамой не знали, что у нее получилось. Хотела обрадовать их одновременно, чтобы эта новость объединила их хотя бы ненадолго.

Но она совсем забыла, что ее сводные братья — не ученые. Они совсем не понимают, что для нее значит такое признание ее заслуг. И смотрят на это по-другому.

Как?

— Ты что, собираешься уезжать из страны? — Никита развернул ее к себе, ловя холодными глазами ее взгляд.

— А мы? — Макар дернул ее, разворачивая обратно.

— Как же мы?

Никита схватил ее за плечи, удерживая на месте, не давая брату отнять Марусю у него.

Хотя бы сейчас.

Она развела руками, искренне удивляясь их реакции:

— Что было в деревне… — и весело улыбнулась, еще не понимая происходящего. — Остается в деревне! Разве не так?

— В смысле — остается? Ты остаешься!

— Ты собираешься уехать и бросить нас?

— Почему мы это только сейчас узнаем?

— Что значит — постдок? У тебя степень?

— Так значит это было прощание?

— Почему не сказала?

— Что еще ты скрываешь?

Маруся устала вертеть головой в ответ на сыплющиеся градом вопросы близнецов.

— Тихо, тихо! — она все еще улыбалась, хотя уже довольно нервно. — Спокойно! У меня степень кандидата биологических наук, да. Я выиграла грант французского института на постдокторантуру с гарантией трудоустройства по окончанию. У них лучшая кафедра нейробиологии в Европе. Уезжаю в середине сентября, уже обо всем договорились, даже квартира меня ждет. Ну вы же сами говорили, что это просто развлечение на вечер… ну или на недельку.

— Мы говорили?! — Никита отчетливо бесился, а холодные злые глаза словно резали ее кожу кусочками льда. — Мы просто тебя уламывали! Чтобы затащить в постель! Ты всегда мужикам веришь?

— Конечно, она всегда верит, этому петушаре тоже верила, — ядовито вставил Макар. — А нам решила правду не говорить! Она же у нас умница! Зачем братьям знать о ее планах!

— У нас тоже были планы! — прорычал Никита. — Ты не догадывалась?

— Какие у вас могли быть планы?.. — улыбка медленно сползла с лица Маруси. — Ник, Мак, вы чего взбесились-то?

— Она спрашивает, что мы взбесились! Мало тебя драли! — сквозь зубы процедил Макар.

Андрей, все еще стоявший на дороге, попытался привлечь их внимание, что-то еще кричал, но на него уже никто не обращал внимание. Оба брата дергали Марусю за руку то туда, то сюда, разворачивали ее к себе, задавая одни и те же вопросы, в бессильном отчаянии пытаясь извлечь из них какую-то иную информацию.

В конце концов бывший жених осознал, что он совершенно перестал интересовать троицу «извращенцев». Он постоял еще немного в пыли, сел в машину и что-то обиженно бухча, поехал обратно в город. Что теперь делать, он не понимал.

Одна надежда была, что абитуриентки, превратившись в студенток, в первую сессию догадаются, от кого зависят их оценки и станут сговорчивее.

— Я не понимаю, что вы беситесь! — пыталась воззвать к логике и разуму близнецов Маруся. — Лето и каникулы — это прекрасно, но вы же сами осенью вернетесь в Питер и в свое училище. Разве не так?

— Питер — не Франция! — сказал Никита. Внешне он успокоился, но его пальцы с такой силой сжимали перила балкона, что Марусе стало страшно, что старое дерево не выдержит его хватки. — И мы однажды закончим училище.

— Мы не скрывали этого, в отличие от тебя! — добавил Макар.

Он держал Марусю за плечо, но сейчас оттолкнул ее и отступил вглубь комнаты, ероша волосы и зачем-то хлопая в ладоши.

— Да какая разница-то! — она потрясла головой. — Все равно разъехались бы! Да и какое может быть будущее, вы что? Макар? Никита?

— Действительно, никакой разницы!

Макар развернулся и ушел в пиратское логово. Подобрал с пола шорты, впрыгнул в них и ссыпался вниз по лестнице, направляясь неведомо куда.

Никита продолжал стоять на балконе, отвернувшись и глядя куда-то поверх горизонта. Щуря холодные голубые глаза, словно он уже на мостике своего корабля вглядывается в грядущий шторм.

— Ник… — тихо сказала Маруся ему в спину.

Сильные мышцы напряглись, но он ничего не ответил.

Она сделала несколько шагов, положила маленькую ладонь ему на лопатку.

Он замер, медленно втянул воздух сквозь зубы и проговорил, не поворачиваясь:

— Иди к себе пока. Нам нужно подумать. Одним.

Марусины пальцы дрогнули. Она уронила руку, постояла, силясь найти какие-то слова, но поняла, что совершенно ничего не может придумать.

Вернулась в мансарду, закуталась в легкое одеяло и осторожно, стараясь не шуметь, будто боясь кого-то разбудить, спустилась в свою комнату, забытую за последние дни.

Там на кресле лежало легкое летнее платье с миллионом пуговиц спереди. Маруся, когда вынимала его из шкафа, еще думала, как близнецы будут его расстегивать, как нетерпеливо сопеть, с трудом справляясь с нетерпением…

Но почему-то забыла надеть.

Она растерянно села на край кровати и почувствовала, что не улавливает чего-то крайне важного. Они же хотели затащить ее в постель и болтали всякую ерунду. Они затащили.

Секс был великолепен. Она даже не догадывалась, что может быть — ТАК.

И мозги прочищает прекрасно — теперь она смотрела на Андрюшу не как на божество, спустившееся с небес, а как на вялый гамбургер в холодильнике после ужина со стейками.

Но это не могло продолжаться долго. Рано или поздно пришлось бы вернуться в реальную жизнь. Близнецы это должны были понимать. Так ведь?