Маскарад для босса (СИ)

Глава 22

Владислав Сергеевич поднимает глаза и ловит мой взгляд. Секунды длятся как века. Обстановка давит, пока телефонный звонок не прорезает тишину.

— Алло, — рявкает мужчина. — Да, знаешь ли… в глуши — не в Москве, связь не очень, — он подходит к окну и почти прислоняется к нему. — Теперь слышишь?

Марс все-таки перезвонил. Не знаю, совесть ли его замучила, или действительно все дело в сети, но он перезвонил.

— Да. Твоя секретарша, или кто она там тебе, со мной. — Владислав Сергеевич делает паузу, слушая слова на другом конце трубки. — Пока в порядке… Не делай вид, что не знаешь! — орет он в трубку. — Ты оставил меня без рубля в кармане. Мне пришлось брать в долг у опасных людей, потому что с твоей подачи мне даже кредит не дают. И теперь я в опасности… До завтра семьсот тысяч, — снова тишина.

Не спускаю глаз с мужчины и незаметно пытаюсь освободить руку из кольца наручников. В фильмах все так легко, на деле же только палец ломать. Лицо Владислава Сергеевича краснеет по мере общения с Марсом. Багровый цвет доходит до шеи. Рука с ножом подрагивает.

— На мою карту. Иначе я ее убью. Не веришь? — Владислав Сергеевич резко разворачивается от окна, подходит и дергает меня за волосы. Стон боли и удивления вырывается из меня. — Слышал? Может и схему проезда прислать? Все! Если денег не будет через час, то ее ты больше не увидишь.

Мужчина сбрасывает вызов и кладет телефон в карман куртки.

— Что дальше? — я смотрю на отца Марса.

— Дальше ждем, — он садится на диван напротив и откидывает голову на спинку. Нож кладет рядом.

— Он не даст денег, — горечь печали чувствуется на языке. — Не ради меня.

— Посмотрим… Как я устал, ты бы знала, — после паузы говорит он и трет лицо руками. — Вот что бы ему просто не дать мне денег?

— Наверное, потому что вы плохой отец, — мое мнение не спрашивали, и вряд ли это тот ответ, который можно говорить в такой ситуации. Но я тоже смертельно устала. Чувство безразличия взяло верх над всем остальным. Даже боль от натирающего наручника почти не беспокоит.

— Много ты знаешь? — отец Марса поднимает голову и смотрит на меня. Его брови почти срослись на переносице. Между ними залегла морщинка, как у Марса. — Что тебе рассказала эта больная, которая почти из дома не выходит? — видимо, намек на маму Марса. — Или это мой сынок, неблагодарный засранец?

— Знаю, что вы проигрываете деньги в азартных играх, — свободной рукой тереблю край платья. — Что вы развалили семью, что из-за вас Марс рос в одиночестве, и из-за вас же он стал козлом, — жестко заканчиваю я.

— Вот оно что. Ничерта ты не знаешь! — Владислав Сергеевич садится прямо и тычет в меня пальцем. — Азартные игры — это единственный способ заработать. Да, не самый надежный. Зато проверенный.

— Но вы же сказали Марсу, что у вас долги, — я стараюсь говорить спокойно.

— Если бы он давал мне денег столько, сколько нужно, а не эти жалкие крохи, то не было бы у меня долгов, — мужчина вскакивает на ноги. — А так приходится занимать у ростовщиков. Ты знаешь, кто это такие? — Владислав Сергеевич встает передо мной и чуть наклоняется. — Их методы по возврату денег гуманными не назовешь. И банки же кредиты не дают. Сын подсуетился через суд. Только вот козлом он стал сам, не по моей вине. Они вечно обвиняют меня. А я жить нормально хотел!

— Думаете, вот это нормально? — я киваю головой на комнату и развожу руками. — Работать бы пошли?

— Работать? — мужчина выпрямляется. — Там таких денег не заработаешь, как на ставках. И время нужно, чтобы для ставок все высчитать, коэффициенты всякие, — его глаза блестят. Он туманным взглядом невидяще смотрит куда-то в угол. Да, он действительно больной! — Хорошо, что ты попалась, — он возвращается на диван и садится. — Писать бывшей надоело. Да и Максим быстро пресекает все эти дела. На позапрошлых выходных явился ко мне, орал, угрожал, чтобы я его мать больше не трогал. А я ей только написал, чтобы на сына подействовала. Вот дура тупая! — почти выплевывает эти слова.

— Так это из-за вас его тогда не было на работе? — почти шепотом выдаю.

— Ну… — Владислав Сергеевич жует губу. — Иногда, бывает, он забирает меня из букмекерских контор.

Теперь многое становится понятным. Марс в вечном напряжении из-за отца, который в том числе угрожает его маме, конечно же будет жестким и деспотичным, тираном, которому необходимо все контролировать.

— Вы пробовали с ним поговорить? Наладить отношения? — я ловлю взгляд Владислава Сергеевича. — Он же как-никак не бросает вас.

— Он высокомерный, заносчивый… мне не нужны его разговоры!

Звук смс-ки прерывает наш разговор. Владислав Сергеевич смотрит на экран телефона, и улыбка расползается по его лицу.

— А говоришь, не пришлет! — радостно говорит он. — Прекрасно!

Раздается звонок. Владислав Сергеевич сбрасывает его и ставит телефон на беззвучный режим. Затем снова убирает в карман куртки.

— Теперь вы меня отпустите? — я привстаю с кровати.

— Сиди на месте! — повышает голос мужчина. — Это только начало. Так сказать, проверка была. Завтра проверим, насколько ты ему дорога. Сейчас будем спать.

— В смысле? — повышаю голос и мотаю головой. — Вы же сказали, что отпустите. Вы обещали!

— Да ты наивная, — Владислав Сергеевич трет подбородок.

— Я буду петь, громко, всю ночь, — умнее мысли мне не приходит в голову. Наверное, я, и правда, глупая.

— И рискуешь остаться без языка, — отец Марса выключает свет, и комната погружается в темноту.

В окно проникает тусклый свет от луны. Но этого слишком мало, чтобы увидеть хоть что-то в темноте. Слышу, как мой похититель ложится на диван, ворочается и засыпает. Раздается его размеренное дыхание. Пробую еще раз выдернуть руку из наручника. Бесполезно! Ложусь с задранной рукой и пытаюсь принять удобное положение. Бесполезно! Спустя время сон так и не идет. Я хочу плакать, но и слез тоже нет. Мои мысли занимает Марс и его жизнь. С таким отцом нормальным не вырастишь. Я снова возвращаюсь к балу и раздумываю над тем, как бы я поступила сейчас, на холодную голову. Подошла и ударила Марса? Оттаскала Аню за волосы? Или также убежала бы? И как я вообще попала во всю эту ситуацию? На этой мысли проваливаюсь в сон, липкий и беспокойный.

Утром просыпаюсь с затекшей рукой и желанием сходить в туалет. Это все не сон! Владислав Сергеевич уже встал. Его шаги слышны где-то за стеной. Растираю руку и сажусь на кровати. Все тело ломит, голова болит, мочевой пузырь разрывается. Так себе утро.

— Ты уже поснулась, — бодрый голос раздается за спиной.

— Вы тоже, — бурчу я.

— Тебе что-нибудь нужно? — отец Марса встает передо мной.

— В туалет бы сходить, — краснею я. Но терпеть больше не могу.

Владислав Сергеевич кивает и достает из кармана штанов ключ от наручников. Туалет находится на улице за домом, деревянный и перекошенный. Еще одно насмехательство над моей жизнью. Раньше у нас на даче был такой же. Маленькой я всегда боялась ходить туда. Казалось, что я могу провалиться в дырку в полу, и никто меня не вытащит. Отец Марса остается ждать на улице.

Когда выхожу на улицу, пытаюсь оценить, могу ли я сбежать. Но сильная рука подхватывает под локоть и тащит в дом.

Мы возвращаемся в дом, Владислав Сергеевич усаживает меня на кровать и снова пристегивает. Ежусь от ощущений. За ночь, проведенную здесь, я себя стала чувствовать сальной, грязной, пыльной. Радует одно, в комнате потеплело. Включенный обогреватель находится в дальнем углу. Ну хоть так.

— А сколько времени? — кричу я.

— Почти десять, — отзывается мужчина. — Я уеду через час, — он снова заходит в комнату и протягивает мне кружку с чаем.

Осматриваю ее. Железная зеленая кружка выглядит чистой. Дотрагиваюсь до нее и тут же отдергиваю руки.

— Горячо же, — Владислав Сергеевич поворчавает кружку ручкой, за которую я и берусь. — Извини за вчерашнее, — он смотрит в пол. — Я выпил, и не планировал этого всего. Так получилось. Я только хотел поговорить.

— Тогда отпустите, — с мольбой смотрю на него.

— Нет, — рявкает он. — Нет, — повторяет уже спокойнее. — У меня есть возможность вылезти из дерьма. И все равно уже ничего не изменишь.

Я делаю глоток обжигающего чая. Тепло разливается по груди и доходит до желудка, который в свою очередь громко урчит. Я не помню, когда ела в последний раз.

— Я привезу еды, — отец Марса наконец поднимает на меня глаза. — Я же не изверг какой-то, — видимо, я выгляжу истощенной.

Он уезжает. И его нет слишком долго. Ставлю кружку на пол. Мне нечем занять себя, поэтому я либо лежу, либо сижу, размышляя о том, как же я смогла попасть в эту ситуацию. Еще провожу время в бестолковых попытках вытащить руку из наручника, сломать прут, сдвинуть кровать. В какой-то момент серьезно задумываюсь о том, чтобы вывихнуть себе палец.

Наступают сумерки. Света все меньше, переживаний все больше. Атмосфера в доме давит. Владислав Сергеевич приезжает только под вечер. Он заходит в дом, насвистывая какую-то песенку, и щелкает выключателем. Яркий свет заливает пространство. Я морщусь и тру глаза.

— Я все решил! Ты представляешь, я никому ничего не должен, — Владислав Сергеевич улыбается знакомой улыбкой своего сына, его глаза блестят и светятся. — Нет долгов.

— Что дальше? — этот вопрос стал моим излюбленным.

— А дальше позвоню сыну. Денег не осталось. Нужно еще, — мужчина морщится и лезет в карман. Достает телефон и, видимо, включает его. Слышу вибрацию.

Он набирает Марсу. Разговор проходит быстро. Новое требование — пять миллионов, и новые сроки — до завтрашнего утра. Видимо Марс просит подождать, или что-то в этом духе, потому что Владислав Сергеевич не отключает телефон после звонка.

— Уточняет по срокам, — доверительно говорит он и направляется в другую комнату, бросая через плечо: — Должен перезвонить.

Слышу очередную вибрацию телефона, Владислав Сергеевич не отвечает. Странно. Звук бутылок, бьющихся друг о друга, и шуршание пакета заглушают телефонный звонок. Через некоторое время отец Марса возвращается и протягивает мне бутерброд из черного хлеба с колбасой и сыром.

— Ешь, — он пихает еду мне в руку.

Я скептически смотрю на еду. Кусаю маленький кусочек и заставляю себя проглотить. Владислав Сергеевич садится на диван и делает глоток пива из бутылки. Снова раздается вибрация. Мужчина смотрит на телефон и сбрасывает.

В доме уже достаточно тепло, поэтому снимаю пальто. Оно неудобно виснет на руке с наручником.

Вибрация телефона в наступившей тишине, заполненной бульканьем напитка в бутылке и глотками, кажется, не прекращается. Отец Марса в очередной раз смотрит на экран, хмурится, качает головой и ставит бутылку на пол. Встает с дивана и откуда-то сзади достает знакомый мне нож.

— Ответь! Видимо подруга, а то достала, — Владислав Сергеевич протягивает мне телефон, но не сразу отдает его. — Если ты ляпнешь хоть что-то, ты знаешь, что будет. — Широкое лезвие переливается на свету.

Я не сильно верю, что он может мне что-то сделать. Но и рисковать не очень хочется. Поэтому киваю. Только после этого телефон привычно ложится в руку. На экране высвечивается “Королева”. Лихорадочно размышляю, как воспользоваться ситуацией. В голове пустота, ни одной идеи.

— Алло, — наконец отвечаю я.

— Мать твою, ты где? — орет в трубку Настя. — Ты, придурошная, знаешь, что тут с нами происходит? Дома тебя нет! Телефон выключен!

— Настя, милая, со мной все хорошо, — стараюсь, чтобы мой голос не дрожал. — Я уехала за город к тете. Помнишь, я тебе о ней говорила? — а в голове крутится “Вспомни, что никогда такого не слышала. Пойми, пожалуйста”. — Видишь, все порядке.

Владислав Сергеевич нависает надо мной и стучит пальцем по запястью, намекая, что пора закругляться.

— Прошу, не волнуйся. Я скоро вернусь. Мне пора, — я хочу сбросить вызов.

— Лина, что случилось? — вопрос останавливает меня. Идея, возможно, самая глупая в моей жизни, как лампочка загорается в голове.

— Подожди и не кипешуй. Скоро все прояснится, — говорю я и делаю вид, что сбросила вызов. “Настя, только пойми. Только пойми и помолчи!” — мысленно молю я.

Нажимаю на кнопку сбоку. Экран гаснет. Лишь бы не сбросить вызов. Дышать сложно, сердце громко стучит в ушах. Нужно собраться. Отец Марса забирает телефон, и садится снова на диван. На мое счастье, в карман он его не убирает.

— Сейчас позвоним заодно Максиму, — он снова берет бутылку в руку.

— Так мы в Старой Купавне? — мне кажется, что пищу. Прокашливаюсь.

— Да, — кивает мужчина.

— Большая деревня, — чуть повышаю голос. Насте должно быть слышно.

— Поговорить захотелось? — мужчина смотрит на меня, приподняв бровь и не донеся бутылку до рта.

— Я весь день молчала. Так и с ума сойти можно, — безразлично пожимаю плечами и ерзаю на кровати.

— Так что за дом? — обвожу взглядом комнату.

— Я же сказал, друга, — Владислав Сергеевич суживает глаза.

— Как все удачно совпало: на самом отшибе. Соседей меньше. Кстати, кружка под цвет дома, зеленая, — киваю на так удачно попавшуюся на глаза кружку на полу. — Может быть, все-таки поменяем место на более комфортное?

— Когда будут деньги, тогда и поменяем, пока некуда идти. Кстати, что-то долго он не перезванивает, — мужчина берет телефон, и мое сердце замирает. Сейчас все раскроется. Секунда…Он разблокирует экран. Вторая…морщина залегла между бровей. Третья…

— Все никак не пойму, почему именно “Марс”?

Выдох вырывается из меня. Я беру бутерброд и на радостях откусываю еще кусок, откладывая в сторону остатки.

— Долгая история, — отмахиваюсь я.

Вот только после облегчения приходит разочарование. Похоже, я все-таки сбросила Настю, раз на экране не было звонка. И мне отсюда не выбраться.

Во время звонка Марс подтверждает, что деньги завтра будут. Владислав Сергеевич вновь вырубает телефон. Мы с ним больше не говорим. Он, довольный своей затеей, допивает первую бутылку и идет за второй. Телефон остается лежать на диване. Так близко, и так далеко. Я ложусь и сжимаюсь комочком.

Владислав Сергеевич почти допивает вторую бутылку пива, когда с улицы раздается приглушенный шум. Из окон спальни ничего не видно.

— Пойду проверю, — Владислав Сергеевич встает с дивана. Нож берет с собой.

Я прислушиваюсь к звукам, но больше ничего не слышу. Внезапно далекий вой сирен разрывает тишину.

Дальше все происходит слишком быстро. Грохот распахнутой двери звучит из соседней комнаты. Слышны ругательства Владислава Сергеевича. Он проклинает кого-то. Я вскакиваю. В дверной проем вваливается тело отца Марса. А потом входит его сын. Лицо Марса искажено в гримасе гнева: брови сдвинуты к переносице, губы поджаты, венка выступила на лбу. Но все равно, даже в своей злости, он прекрасен. Кожаная куртка на нем расстегнута. Наши взгляды встречаются, и в следующее мгновение Марс сжимает меня в крепких объятиях. Он целует меня в макушку, обхватывает мою голову крепкими ладонями и поднимает. Вглядывается в мои глаза, полные слез и неверия. Гладит мое щеки, волосы, снова обхватывает лицо и отчаянно целует. Мне почти больно от его напора и хватки, но я не сопротивляюсь. Сейчас мне даже дышать не обязательно. Он рядом. Он нашел меня.

Поцелуй прерывается также неожиданно, как и начался. Отец Марса набрасывается на него и отпихивает к двери. Тот ударяется плечом о косяк, но перехватывает летящий в него кулак отца, затем заламывает тому руку за спину и прижимает лицом к стене. Отец брыкается, но Марс крепко удерживает его.

В комнату влетают двое полицейские и растаскивают их. Владислав Сергеевич матерится и пытается вырваться, но на помощь поспевают еще двое полицейских. Марс выставляет перед собой ладони, показывая, что он остыл. Его отпускают.

— Ты как? — он подходит ко мне, и еще раз обнимает.

— Наручники, — вскидываю руку, на которой болтается пальто.

— Да, сейчас, — кивает он и подходит к одному из полицейских.

Буквально через пару минут Марс наконец меня освобождает, и я, надев пальто, разминаю затекшие руки, наслаждаюсь свободой. Марс выводит меня на улицу. Один из полицейских передает мне сумочку, второй допрашивает о происшествии. Я отвечаю на вопросы на автомате. Внутри клокочут эмоции.

— Лина, — сбоку звучит знакомый голос.

Я оборачиваюсь и вижу Настю и Марину, бегущих ко мне. И это оказывается последней каплей. Дамба из слез прорывается. Я освобождаюсь от объятий Марса, и бегу к ним. Настя все-таки все услышала. Девочки здесь, рядом.

Настя крепко обнимает меня, почти душа, Марина обнимает нас обеих.

— Боже, я так боялась не успеть, я так боялась не найти. Слава богу, ты в порядке! Мы столько времени тут петляли, пока не увидели полицейских, — Настя тараторит куда-то мне в плечо.

— Все хорошо, правда, все хорошо, — причитаю я, сама не понимая, кого именно успокаиваю.

— Ты ее нашел? — Настя смотрит мне за спину.

— Да, — голос Марса спокойный. — Лина, поехали, я тебя отвезу домой.

Я оборачиваюсь к Марсу, но рука Насти останавливает меня.

— Она с тобой не поедет, — злобно шипит она. — Если ты не понял, то это все из-за тебя. И теперь ты хочешь, как ни в чем не бывало, отвезти ее домой и уложить в кроватку?

— Мне кажется, что ты лезешь не в свое дело! — грубо реагирует Марс, подходя ближе.

— Настя, — я останавливаю подругу, готовую высказать еще что-то. — Я разберусь, — приподнимаю уголки губ и дожидаюсь от нее недовольного кивка.

Я вздыхаю и растираю слезы по лицу. Пара шагов до Марса кажутся самыми долгими в моей жизни. Я останавливаюсь перед ним и смотрю в землю.

— Я поеду с Настей, — тихо говорю я и поднимаю на него глаза. — Так будет лучше. Спасибо, что приехал за мной. Спасибо, что спас. Но я не могу, — на этих словах слезы снова начинают течь из глаз.

Моя Венера рвется в Марсу. И я хочу пойти ей на встречу. Но страх оказывается сильнее. Я боюсь, что Марс снова сделает мне больно. И с этим я уже не смогу справиться. Я не вынесу новой порции лжи, надежды. Мне нужно время, чтобы все обдумать, собраться с силами. И уже тогда, может быть, я смогу выслушать все, что он мне скажет.

— Лина… — Марс хочет взять меня за руку, но я делаю шаг назад.

— Не надо. Твое желание отомстить привело ко всему этому, — слизываю слезу с губы и шмыгаю носом. — Честно говоря, вообще не понимаю, зачем ты меня спас. Игра закончилась. Ты победил. Не нужно больше показывать, какой ты хороший, — постепенно повышаю голос. — И не нужно было вестись на манипуляции отца. А то слишком дорого обходится простая игрушка!

Мимо нас проходит полицейский. Краем глаза вижу машину, в которой сидит отец Марса.

— Давай, не здесь, — Марс смотрит на меня широко раскрытыми глазами. — Я все объясню. Произошла ошибка…

— Ошибка? Серьезно? — абсурдность ситуации поднимает мои эмоции на новый уровень. Я почти кричу. — Ошибка в том, что ты меня унизил? Сказал какой-то бабе, что я стриптизерша? Ошибка в том, что я оказалась в этом доме с ножом у горла? Знаешь что, самая главная ошибка в том, что я полюбила тебя! — слова срываются с губ раньше, чем я соображаю, что хочу сказать.

Марс смотрит на меня нечитаемым взглядом. Я захлопываю рот с такой силой, что зубы громко клацают. Марс дергает меня за запястье и тянет к своей машине.

— Отпусти, — я пытаюсь вырваться. Марс не разжимает ладонь. — Или хочешь похитить меня, как твой отец? — это было лишним. Только обиды внутри слишком много.

Марс останавливается и поворачивается ко мне. Черные брови нахмурены. Чувствую, как его рука сильнее сжимает запястье.

— Вот как, — он смотрит мне в глаза. — То есть, ты действительно веришь в это все? Ты поверила Анне? И все, что было между нами, для тебя ничего не значит? — Марс нависает надо мной.

— Да нет никаких нас! — эмоции выплескиваются через край. Я со всей дури толкаю Марса в грудь. — Есть ты, и есть я, и вся та боль, которую ты мне причинил, — теперь перехожу на шепот. — Пожалуйста, оставь меня. Достаточно того, что уже произошло из-за тебя, — умоляюще смотрю на Марса.

— Ты права, — немного подумав, наконец говорит он. Больше на меня не смотрит. — У нас изначально не было шанса.

— Мы начали с обмана, из-за него же закончим, — я разворачиваюсь и ухожу. Марс больше не останавливает меня. Сердце окончательно раздирается в клочья.