Мастер-класс от десантуры

Глава 2

Интервью с лидером «Вещего Олега», опубликованное в малоизвестной молодежной газете, мгновенно сделало ее знаменитой. Этот материал в том или ином объеме перепечатали сотни других, в том числе и мировых, газет, его без конца цитировали на радио и телевидении. Заподозрившие «липу» прокуратура, милиция и спецслужбы дотошнейшим образом выпытывали у автора материала самые мелкие нюансы его встречи с Яромиром, надеясь поймать корреспондента на деталях – не заврется ли? Однако даже проверка на полиграфе дала однозначный ответ: интервью подлинное. Раздраженные своими неудачами в деле поимки неуловимых «олеговцев», некоторые милицейские начальники стали даже подумывать о том, чтобы привлечь журналиста к ответственности по какой-нибудь подходящей для этого случая статье. Например, за то, что тот, отправляясь брать интервью, даже и не подумал их об этом предупредить. Но, опасаясь проиграть суд и из-за этого оказаться «в галоше», решили «на всякий пожарный» повременить и не пороть горячку.

Этот материал не мог не попасть в поле зрения и людей, которых очень интересовали намерения коммандос из «Торнадо» и содержание проекта «Сигма». Тем же днем, как он вышел, вновь состоялся разговор Василия Михайловича и Павла Эдуардовича. Когда Павел Эдуардович вошел в кабинет своего приятеля-начальника, тот в очередной раз пробегал глазами скандальный материал.

– Вот, – Василий Михайлович вскинул газету, – это именно то, чего и следовало ожидать.

– Имеешь в виду интервью главного «олеговца»? – усмехнулся Павел Эдуардович. – Считаешь, это та самая «темная лошадка», которую используют как дымовую завесу во время захвата?

– Вот именно! Я и ждал появления чего-то вроде этого – какого-нибудь официального манифеста, громкой, демонстративной акции или газетной статьи. Теперь я уверен в том, что именно эти «олеговцы» и должны будут стать тем самым жупелом, которым «независимые» западные СМИ начнут стращать своего обывателя.

– Значит, время пошло… – Павел Эдуардович опустился в кресло и покачал головой. – Ну, что? Теперь ход за нами? Кстати, по последним данным, «Нептун» действительно может подвергнуться атаке террористов где-то в середине будущей недели. Сегодня у нас уже пятница. Выходит, у нас в запасе не больше четырех дней. Наверху-то что говорят?

– Дали добро на проведение операции по нашему сценарию – внедриться, выявить, нейтрализовать.

– А насколько широко мы можем трактовать термин «нейтрализация»? – хитро улыбнулся Павел Эдуардович.

– По максимуму, – лаконично уведомил Василий Михайлович. – Главное требование – чтобы сработали без какой-либо шумихи, чтобы не осталось явных улик, а главное, чтобы не пострадал никто из пассажиров парома.

– Кого думаешь задействовать?

– Сейчас хочу созвониться с генералом Фединым, пусть направит своих хлопцев, команду майора Лаврова. Его парни уже не раз показывали отличный «мастер-класс» всяким там терминаторам и рэмбо.

– А-а-а! Лавров… – Павел Эдуардович изобразил понимающую мину. – Да, если послать его, то этим головорезам из «Торнадо» жизнь малиной не покажется!

…Андрей Лавров по прозвищу Батяня в тренировочном костюме стоял перед группой спецназовцев и комментировал только что выполненные ими упражнения. Это отделение, в котором было всего восемь человек, кто-то то ли в шутку, то ли всерьез назвал «элитой элит». И в этом была изрядная доля истины. Спецотделение, сформированное Лавровым для проведения операций не просто в самых сложных – в немыслимых условиях, где могли дать осечку даже самые подготовленные бойцы, обладало феноменальными способностями. Прежде всего, в эту группу Андрей отобрал тех, у кого имелись редкостные дарования, далеко выходящие за пределы общепринятых физических норм. В частности, любой из бойцов его группы мог не менее трех-четырех минут находиться под водой, выполняя при этом поставленную перед ним боевую задачу. А двое братьев-близнецов ухитрялись проработать на значительной глубине даже по шесть-семь минут.

Виртуозное владение оружием, как холодным, так и огнестрельным, а также умение с голыми руками противостоять десятку подготовленных противников, вооруженных цепями, ножами и битами, для бойцов отделения было обычным делом. Кроме этого, практически все в той или иной степени владели способностью психофизического воздействия на противника. Подавить его волю к сопротивлению, направить против него самого собственную ярость и агрессию, усилием воли вынудить противника спотыкаться на ровном месте и допускать грубые промахи – это тоже входило в систему подготовки его необычной группы.

Сам Андрей в этом отношении мог похвастаться только лишь хорошо развитой интуицией – уж что дала природа, то дала. А вот чтобы так, как некоторые из его подопечных – раз! – и сковал движения противника одним лишь взглядом, он владел лишь в самой незначительной степени. Впрочем, взамен этого природа наградила его способностью не реагировать на суггестию и гипноз. Поэтому, в совершенстве владея приемами рукопашного боя, он был не по зубам даже «крутым перцам» с экстрасенсорными способностями.

В интеллектуальном плане бойцы этого взвода также представляли собой нечто неординарное. Прежде всего, каждый обладал тренированной памятью, позволяющей в течение считаных минут запомнить значительный объем информации. А еще каждый владел по меньшей мере тремя-четырьмя языками, из которых минимум одним – на уровне родного.

Когда Лавров несколько лет назад начал комплектовать свою группу, кое-кто из руководства счел это пустой затеей. Однако Андрей знал, чего он хочет, и поэтому упорно шел к своей цели, не считаясь со временем. Ему удалось разыскать старого смершевца, который владел психотехническими методиками. Хотя и с трудом, он убедил того посодействовать подготовке отделения. После долгих уговоров тот все же согласился. Как позже по секрету старик рассказал Лаврову, свои познания он почерпнул из древней рукописной книги, еще во время войны обнаруженной им в подвале сожженного немцами монастыря. Много полезного подсказали потомственные колдуны, чудом сохранившиеся в глухих деревнях Вологодчины, Псковщины, Беломорья.

В эпоху воинствующего атеизма, когда даже намек на что-то из области нематериалистического считался вопиющей крамолой, лейтенанта-смершевца почему-то не только не осадили с его антиатеистичным увлечением, но даже негласно поощряли, поскольку никто лучше него не мог найти схроны бандеровцев и прибалтийских «лесных братьев». Для этого ему достаточно было подержать в руке вещь, принадлежавшую кому-то из разыскиваемых, и взять свежую ивовую рогульку. Позже его привлекли к работе в закрытых лабораториях КГБ, а потом… Потом он вышел на пенсию, и о нем забыли. Лавров разыскал старика на окраине Подольска, где тот проживал после смерти жены в полном одиночестве. Старый спец из СМЕРШа сам отобрал наиболее способных и по максимуму постарался передать им свое мастерство, заодно научив приемам древнего единоборства «воина ветра, воды и камня».

Сегодня у отделения была текущая физическая подготовка, включавшая в себя длительный кросс, сравнимый с марафоном, в ходе которого бойцам предстояло на бегу выявлять всевозможные ловушки, тупики и иные опасности. Кроме того, время от времени им приходилось форсировать водные преграды, причем обязательно в подводном положении. И не просто в течение нескольких минут проплывая длительные дистанции под водой, а еще и обезвреживая условные взрывные устройства на полпути к другому берегу.

На вторую половину дня были намечены плановые прыжки с парашютами в составе всего батальона. Анализируя выполнение утреннего задания, Андрей одобрительно констатировал:

– В целом выполнением поставленной задачи я доволен. Хотя кое-кому могу сделать и небольшое замечание. Муриков, ты почему отклонился от маршрута и вступил в контакт с посторонними гражданскими лицами, случайно оказавшимися на территории леса?

Широкий в плечах белобрысый парень издал смущенное «гм-гм» и, не находя ответа, стал смотреть куда-то вверх. Прочие, понимая, о чем идет речь, сдержанно хохотнули. Выдержав паузу, Лавров строго отметил:

– В нашем деле мелочей не бывает. Секундное невнимание может обернуться крупным провалом. Я понимаю, как непросто пробежать, не заметив красивой девушки и не попросив у нее номер телефона. Но, представь себе, и среди тех, кто играет против нас, могут быть такие вот неотразимые, используемые в качестве приманки. Польстившись на блесну, судак гарантированно пополняет улов спиннингиста. Кто рыбак, тот знает.

– Товарищ майор, так я же ее «просканировал» и никакой угрозы не почуял! – не выдержав, с укором вздохнул Муриков.

– Во-первых, наши оппоненты могут воспользоваться методиками, способными усыпить самую сильную интуицию. А во-вторых, ты уже на полосе после той «романтической» встречи допустил ряд сбоев. Сначала чуть не угодил в ловушку, а потом затянул с обезвреживанием фугаса и из-за этого был вынужден выйти на поверхность в десяти метрах от берега вместо расчетных пяти. А почему? Потому что в твои мысли вкрался хаос любовных переживаний, предвкушение восторгов будущего свидания. Ты утратил сосредоточенность и позволил себе внутренне расслабиться.

– Понял, товарищ майор! Больше не повторится! – вытягиваясь, но с хитринкой в глазах пообещал Муриков.

– Хорошо. Надеюсь… – начал говорить Андрей, но его перебил звонок сотового телефона.

Что-то проворчав, он достал телефон и с удивлением увидел на дисплее номер генерала Федина. Уж его звонка он именно в этот момент никак не ожидал. Тот обычно звонил в такое время, чтобы не внести помех и сбоев в ход занятий – или рано утром, или поздно вечером. А звонки днем чаще всего означали что-то форс-мажорное, выходящее за рамки текущих дел. Впрочем, как и понял Лавров по голосу генерала, тот действительно позвонил по весьма серьезному поводу.

– Андрей, можешь срочно ко мне приехать? У тебя там сейчас какие-то занятия? – с едва ощутимыми напряженными интонациями поинтересовался тот.

– Так точно, тринадцатое отделение только что закончило марш-бросок, после обеда затяжные прыжки в составе всего батальона. Прибыть могу. Командование передам капитану Еремееву, он с десантированием справится. Народ у нас надежный.

– Жду! – коротко уведомил Федин.

…Лишь войдя в кабинет генерала Федина, Лавров с первого же взгляда почувствовал, что тот кем-то уже основательно наэлектризован.

– Андрей, фильмы типа «Крепкого орешка» смотрел когда-нибудь? – ответив на приветствие, неожиданно поинтересовался Федин.

– Еще до службы, в школе… – чуть ностальгически улыбнулся Лавров. – А нас что, хотят задействовать на съемках очередной серии? Так это мы с удовольствием! Покажем честной публике такое, что все прошлые приключения этого самого «орешка» будут смотреться полной лажей.

– К сожалению, нет… – генерал развел руками. – Просто тебе предстоит в очередной раз сыграть роль «спасителя мира». И если Брюс Уиллис спасает его понарошку, то тебе придется заняться этим всерьез.

– Да-а-а, это уже впечатляет… – с ироничным пафосом отметил Андрей. – Но нам выбирать не пристало – спасать так спасать. Так, и где на этот раз?

– На просторах Балтики, на шикарном белом паромном судне, перевозящем что-то около полутора тысяч человек плюс всевозможные грузы. В том числе и изрядное число легкового автотранспорта с заправленными топливными баками, – в голосе Федина зазвучали нотки досады и беспокойства. – И вот, представь себе, некие головорезы собираются захватить это судно. Причем действовать будут, скорее всего, от имени каких-нибудь русских националистов. Каковы последствия этого захвата, особенно если не обойдется без жертв, представить себе несложно.

– Да, гарантированно начнется вселенский вой на все лады… – согласился Лавров.

– Вот именно! А нужен он будет для того, чтобы под шумок использовать некий документик, незаконно подписанный одним из наших постперестроечных иудушек. Данная бумажонка предоставляет нашим «заклятым друзьям» – обрати внимание – все права на российскую часть Арктики. В ближайшее время они собираются запустить туда так называемый «исследовательский флот» при поддержке военной группировки.

– Ого! Аппетиты, однако… – рассмеялся Андрей.

– Поэтому твоя задача номер один: сформировать команду из толковых, подготовленных бойцов и под видом обычных пассажиров внедриться на судно. Второе: в кратчайшие сроки выявить среди пассажиров и экипажа террористов и их пособников и, не позволив им начать выполнение захвата судна, очень тихо – чтобы комар носа не подточил! – нейтрализовать всех бандитов.

– Нейтрализация допустима в каких пределах? – Лавров выжидающе посмотрел на своего начальника.

– В любых, – успокоил его тот, – наверху это уже санкционировали. Операцию по захвату предположительно будет проводить команда профессиональных диверсантов, именуемая «Торнадо». Не слышал о таких? Ну, они здорово наследили в Юго-Восточной Азии и у берегов Латинской Америки. Так что, как видишь, противник достается тебе не слабый. Кого думаешь взять с собой?

– Раз операцию намечено проводить на Балтике да еще при том, что мы будем там на полулегальном положении, – Андрей пожал плечами, – то реальнее всего задействовать отделение номер тринадцать. Эти впишутся в любую обстановку. Я их на всякий случай гонял даже по светскому этикету и бальным танцам.

– Но учти! Никакого оружия с собой. Сам знаешь, там сейчас тройные проверки, даже перочинный нож на борт пронести не позволят. Оружие забросят на судно под прикрытием какого-нибудь груза. Скажем, кто-то из пассажиров загонит свою легковушку с двойным дном… Но это уже не наша забота. Для этого есть соответствующие «конторы».

– А вдруг форс-мажор? Мы ж тогда остаемся с одними только голыми руками. – Андрей с досадой мотнул головой.

– Исключено. Впрочем, если такое все же случится, в чем я очень сомневаюсь, – добывать его придется самим у противника! – Генерал со вздохом развел руками. – И вот еще что. В идеале все должно пройти так, чтобы вообще никто ничего не заметил. Как будто ничего и не произошло.

– Да уж это и так понятно! – Лавров коротко махнул рукой.

Обсудив с Фединым множество нюансов, связанных с легендами каждого из членов группы, экипировкой, документами и прочим, он отбыл в расположение тренировочной базы. День уже шел к концу. Лагерь базы жил своим обычным, суматошно-экстремальным распорядком. На полигоне совсем недавно закончилось десантирование личного состава, и бойцы, разгоряченные внеплановым выбросом адреналина, в ходе подготовки к ужину оживленно обсуждали итоги состоявшихся прыжков. «Совсем еще пацаны… – снисходительно подумал Андрей, направляясь к столовой, поскольку тоже почувствовал необходимость поесть по-человечески. – Для них это еще в диковину. А пройдет год-два, и привыкнут к прыжкам, как к чему-то обычному, как к маршировке на плацу».

После ужина он вызвал к себе тринадцатое отделение. Отдав команду «вольно» и предложив парням присесть, Лавров без тени улыбки сообщил:

– Завтра после обеда отбываем в Ригу, откуда отправляемся в увлекательное морское путешествие. Как вам такая идея? Если кто-то чувствует себя неготовым к круизу по Балтике, пусть скажет сразу – ничего зазорного в том не будет.

– Командир, – выжидающе прищурился младший сержант Дерюгин, его тезка – тоже Андрей, один из самых одаренных по части суггестии и проявлению интуиции, – этот круиз будет чем-то наподобие ночевки в террариуме? Нам придется залезть в самый что ни на есть гадюшник?

– Вот именно… – Лавров чуть заметно усмехнулся. – Нам предстоит показать на деле, чего стоит вся наша подготовка, навыки и таланты.

Он детально обрисовал ситуацию, в которую им необходимо было вмешаться, чтобы незаметно изменить ход событий, которые кто-то задумал обратить в драму, если не хуже. Рассказал и о предполагаемом противнике – диверсантах из «Торнадо».

– …Как удалось выяснить нашим специалистам по западным террористическим и диверсионным спецкомандам, в «Торнадо» собрана, говоря русским языком, из отморози отморозь. Это, можно сказать, человекообразные машины для убийства, без проблесков сочувствия и жалости к своим жертвам. Их по последним данным десятка полтора человек, все прошли не одну «горячую точку», в том числе и на территории нашей страны. У каждого на счету не одна сотня человеческих жизней, в большинстве своем гражданских. Поэтому установка тут может быть только одна: в случае прямого столкновения с ними – никаких сантиментов, только полная физическая ликвидация или взятие в плен без каких-либо условий.

– Да ничего, повидали мы уже этих всяких «Торнадо»! – подал голос Вадим, один из братьев Ворожцовых – долговязо-жилистых и подвижных, как ртуть, близнецов. – Мне так думается, они из себя корчат конченых головорезов только для того, чтобы самим было не страшно. Вон, этой весной, когда в Дагестане прихлопнули банду Мубара, так там тоже были офигенные «герои». А как брали, помнится, некоторые и плакали, и штаны были полны по самую завязку. А море – это здорово! Давно там не был… – добавил он, мечтательно зажмурившись.

– Я – только «за»! – поддержал близнеца Данила.

– А под каким прикрытием мы туда поедем? – чему-то облизнувшись, поинтересовался Муриков.

– Хороший вопрос, – одобрил Андрей. – Прикрытие самое простое – обыкновенные туристы. Поедем туда порознь, как будто друг с другом совершенно незнакомы. До парома, он называется «Нептун», добираемся, кто как сумеет. В разное время поднимаемся на борт. Там как бы случайно знакомимся меж собой. Лучше всего это делать в людных местах – в баре, ресторане, боулинге. Согласитесь, если разом на борту появится толпа таких нехилых парней, этого не заметит только слепой. Я подумывал насчет того, чтобы закосить под какую-нибудь спортивную команду. Но какую? Да и раскусить такую хитрость – проще простого. Поэтому каждому придется придумать себе какое-нибудь амплуа.

– Товарищ майор, а можно я буду разыгрывать из себя мачо? – потянувшись, довольно хохотнул Муриков.

– Разыгрывать – сколько угодно, но и только! – строго заметил Лавров. – А в остальном – без глупостей. Кстати, с этого момента начинаем общаться по позывным. Мой, как и всегда, – Батяня. Вы – определитесь сами.

– Вад! Дан! – почти хором откликнулись Вадим и Данила.

– Мур! – гордо заявил Муриков.

Прочие тоже быстро придумали себе краткие, звучные позывные. Андрей Дерюгин назвался «Ломом», поскольку ему очень нравился книжный герой с таким именем.

– Товарищ май… То есть Батяня, а почему мы едем завтра, да еще после обеда? – поинтересовался по-цыгански кучерявый Олег Слуцкий, взявший себе позывной Кир, по имени своего любимого писателя Булычева.

– Что, не терпится попасть на море? – рассмеялся Андрей. – А ты не подумал о том, что нам еще надо оформить загранпаспорта и визы в Евросоюз, билеты на паром до Стокгольма и обратно? Кстати, в паспортах фотографии будут наши, а вот имена и фамилии – другие. Да и деньги надо бы получить на, так сказать, «карманные расходы»…

– И много дадут? – принюхиваясь, как к чему-то вкусному, спросил чуточку медлительный, крупнорукий, с бычьей шеей Антон Томозин, взявший позывной Том.

– Я просил хотя бы по «тридцатке» в рублях, чтобы мы там не зажимались, не привлекали к себе внимания своей излишней экономностью. – Лавров пожал плечами. – Но исходя из горького опыта, заранее знаю, что больше, чем по «двадцатке» не дадут. В инвалюте это будет примерно по пятьсот евро на нос.

Дружное, иронично-разочарованное «Ну-у-у-у-у!..» было ему ответом.

– Моя бабушка в таких случаях обычно говорила: и как их только не разорвало-то от «щедрости» такой? – саркастично прокомментировал услышанное огненно-рыжий Григорий Савенко, взявший позывной Чиж, поскольку такое прозвище носил всю свою школьную пору. – Сколько на эту «двадцатку» можно прожить на круизном лайнере, где цены вовсе не те, что в студенческой столовой? Дня три? А наша командировка рассчитана на сколько?

– Вместе с завтрашним – дней на пять… – сдержанно улыбнулся Андрей.

– Это что же, три дня питаемся как люди, а потом – занимаемся лечебным голоданием? – Том потер шею толстенной, квадратной ладонью.

– Народ, чего паримся-то? – Мур жизнерадостно гоготнул, озирая присутствующих. – У нас же есть Гена, наш всеми горячо любимый Крок!

– Ну и что, что есть Гена? – вопросительно уставился на него Слуцкий-Кир. – Хочешь сказать, он внук какого-нибудь Крокфеллера?

– Нет, гораздо лучше! – Мур с умилением посмотрел на бритоголового, словно выкованного из куска железа Геннадия Крохина. – Наш Гена, как вы знаете, взглядом двигает спички. А почему бы ему не повоздействовать на рулетку? Уверен, на пароме гарантированно будет хоть один игровой стол. Скидываемся ему на ставки, он срывает джек-пот, и мы уже не задумываемся о наших финансах. А? Как идея-то?

Молчаливый Крок в ответ лишь чуть снисходительно усмехнулся. Прочие, оценив мысль Мура по достоинству, принялись шумно обсуждать возможности Крока в деле облапошивания судового казино. Но Лавров решительно пресек дебаты, хлопнув ладонью по колену.

– Отставить рулетку! – объявил он. – Мы не должны привлекать к себе никакого внимания. Понимаете? Никакого! А человек, сорвавший джек-пот, автоматически оказывается в центре всеобщего внимания. Да и некогда нам будет заниматься этой ерундой. Лишь ступив на трап, мы сразу же должны начать работу – запоминать всех, находящихся на судне, немедленно брать на заметку тех, кто явно чем-то напряжен, выведен из равновесия, слишком самоуглублен, излишне агрессивен или назойлив. Мы должны выявлять тех, кто постоянно что-то высматривает, шарит по всяким закоулкам, проявляет любые действия, несвойственные обычному пассажиру…

– А мы сами-то этим зырканьем не привлечем к себе внимания? – озабоченно поинтересовался Вад. – Сами-то другим не покажемся напряженными, назойливыми, постоянно что-то высматривающими?

– Правильная мысль! – Андрей одобрительно кивнул. – Но для этого я и учил вас отслеживать обстановку боковым зрением, для этого вы занимались с театральным режиссером, чтобы уметь перевоплощаться, быть естественными в любой обстановке. Кроме того, большинство, если не сказать все, имеют возможность использовать «психологический занавес», чтобы всякий излишне глазастый не акцентировал на вас внимание.

Особое недовольство парней вызвало сообщение о том, что с собой они не могут взять никакого оружия, даже пистолета. Тут уж не выдержал и общепризнанный молчун Крок:

– Интересно… Те уроды – гарантия – будут с автоматами. Нам-то что делать? Идти на амбразуру, как Матросов? – выразительно спросил он.

– Вопрос сложный… – тягостно вздохнул Лавров. – Я и сам от этого требования не в восторге. Но с оружием таможню нам не пройти. Стволы обещают забросить на судно под прикрытием, например, в легковой машине с тайником. Ну, а если не «прокатит»… Придется проявлять смекалку, добывать с боем.

Подробно обсудив со спецназовцами различные нюансы: как себя вести в поезде, на судне, как поддерживать связь и действовать в том случае, если вдруг удастся выявить кого-то из тех, кто их интересует, он отпустил парней, чтобы те имели возможность подготовиться к завтрашнему дню. Передав бразды правления на всю следующую неделю капитану Еремееву, он отправился домой. Руля по шоссе на своей «Шкоде», он размышлял о «подводных камнях», которыми изобиловала предстоящая операция. Приемник, настроенный на какую-то из радиостанций, мурлыкал многоголосицей некогда популярных «Арабесок».

Неожиданно вновь раздался сигнал мобильника. Кто-то жаждал с ним пообщаться. Сбавив скорость и пользуясь тем, что вблизи нигде не наблюдается гаишников, он достал телефон. На дисплее высветился номер стюардессы Леры. У Андрея радостно дрогнуло сердце. Они давно уже не созванивались, и он не был уверен в том, что она ему когда-нибудь позвонит. Впрочем, они и встречались-то всего три раза. Первый раз Лера приехала к нему сама после его возвращения из Кабардино-Балкарии, где он задержал резидента иностранной разведки, который пытался вывезти за рубеж секретный блок военного спутника.

Тогдашнее свидание прошло в сугубо платонических тонах. Андрей, пообещав Лере, что будет джентльменом во всех смыслах этого слова, строго придерживался обещанного. Потом он сам ездил к ней в Волгоград, где она постоянно жила со своей матерью. И хотя, что чувствовалось по настроению Леры, это свидание ожидалось куда как более жаркое и романтичное, нежели предыдущее, но внезапное появление ее мамы, которая отдыхала в санатории и почему-то решила досрочно вернуться домой, подобно ушату холодной воды, разом остудило весь его пыл.

Последняя их встреча состоялась на одной из приволжских баз отдыха. Приехав туда, Андрей решил заранее: сегодня он сделает Лере предложение. Но… Когда они уже были готовы к самому волнующему, а Андрей собрался сказать: «Будь моей женой!» – как-то очень некстати зазвонил его телефон. Генерал Федин в пожарном порядке вызвал его на тренировочную базу – во время прыжков с парашютом какой-то новобранец неудачно приземлился и получил тяжелую травму…

После той встречи Лавров несколько раз звонил Лере, но ее телефон не отвечал. Может быть потому, что как раз в это время она была в полете, где, как известно, сотовую связь необходимо отключать. А может быть… О том, что Лера могла сделать так, чтобы он не мог до нее дозвониться, Андрей не хотел даже думать. Хотя они виделись всего несколько раз, он сам того не заметил, как привязался к этой бойкой, прямолинейной, может быть, чуточку взбалмошной девушке. И вот после нескольких недель молчания она позвонила ему сама.

– Здравствуй, Андрей, – как будто даже с теплом в голосе поприветствовала Лера.

Но он тут же понял с беспощадной определенностью: вместе им быть не суждено. В ее голосе, внешне теплом и задушевном, Лавров услышал приговор, окончательный и бесповоротный.

– Здравствуй… – стараясь говорить без тени разочарования или обиды в голосе, ответил он. – Лера, ты позвонила, чтобы сказать, что мы расстаемся? Тебе уже сделали предложение, и ты выходишь замуж?

Ответом ему было довольно-таки долгое молчание, после чего девушка растерянно произнесла:

– Господи… Мысли ты, что ли, читаешь? Андрей, прости, если я тебя обидела, но…

– Лера, к чему этот заупокойный тон? – приятельски перебил ее Лавров. – Конечно, я от этого не сказать чтобы в восторге… Но ничего, мне не впервой. К тому же я уже был женат. Так что переживем! Желаю тебе удачи и семейного счастья.

– Спасибо… – почему-то опустошенным голосом тихо обронила девушка. – Андрей, знаешь, мне очень жаль, что все так получилось. Но я вот что хочу тебе сказать. В числе всех своих несомненных достоинств ты имеешь одно, которое сродни недостатку, поскольку оно может отпугнуть от тебя очень многих женщин – ты слишком проницателен. Иногда это даже пугает. Но я надеюсь, что ты все же найдешь свое настоящее счастье. Еще раз прости, и – прощай!..

В трубке раздались короткие гудки. Бросив телефон на пассажирское сиденье, Лавров прибавил газу. В глубине души он и до этого разговора подозревал, что их мимолетный, эфемерный роман обречен на такой вот невеселый финал, но тем не менее услышанное не могло его не разочаровать. Он ощутил нарастающую досаду и недовольство всем и вся. Однако тут же спохватился – разумно ли в такой ответственный момент предаваться всяким там душевным терзаниям? Сейчас ему как никогда нужно было сохранять спокойствие и выдержку. Как-никак он отвечал не только за себя, но и за жизни подчиненных, с которыми уже завтра ему предстоит отправиться на выполнение ответственнейшего задания.

«А ну-ка, хватит разводить нытье, – Андрей мысленно одернул себя, стараясь внутренне вновь войти в колею привычных дел и забот. – Нашел время! Тоже мне Ромео, блин, выискался. Все! Забудь! Так, что там у меня на утро?»

Лишь бегло вспомнив все, что ему предстояло сделать за сегодняшний вечер и завтрашнее утро, Лавров моментально почувствовал, как надвигающийся на него «девятый вал» текущих проблем без остатка вытесняет еще минуту назад казавшиеся ему безграничными горечь и уныние…