Мастер сыскного дела

Глава 18

Летит время... Вот уж и сорок дней минуло, как академик Анохин-Зентович сей бренный мир покинул... А коли так, то надобно бы по русскому обычаю помянуть покойника да на могилку его сходить.

Вот и сходили!..

Права была цыганка, а за ней незнакомец, что грозили Мишелю-Герхарду фон Штольцу бедами скорыми и неисчислимыми, по пятам за ним крадущимися — вот они и пожаловали...

— Первый, вижу «объект». Не одного — с дамой.

— С какой дамой?

— С обалденной.

— Но-но, ты не очень-то там обалдевай! Следи и докладывай о каждом их шаге.

— Будет сделано!

Уж как не хотел Мишель-Герхард фон Штольц идти на кладбище, памятуя, что пребывает в бегах, но разве может джентльмен даме отказать, трусость свою пред ней выказав?

За что и нарвался!

— Ваши документики, пожалуйста.

Здрасте-пожалуйста — этим-то чего здесь делать — регистрацию у покойников проверять?.. Ну ничего, он их быстро своими «корочками» отпугнет.

И Мишель-Герхард фон Штольц вытащил свой красивый, с вензелями, паспорт. Но милиционеры отчего-то его не испугались:

— Гражданин фон Штольц, пожалуйста, пройдемте с нами.

— По какому праву?

— Вот по этому, — сунули ему в нос ордер на арест. — Давно мы тебя поджидаем!

Видно, верно говорят, что преступников всегда влечет на место преступления или к жертве. Вот и этот пришел — никуда не делся!

— А вы, девушка, можете быть свободны.

Но Светлана не желала быть свободной от своего возлюбленного.

— Оставьте его, он не виноват! — решительно заявила она.

— А вы откуда знаете?

— Знаю! Я ему верю.

— Спасибо, — поблагодарил ее Мишель-Герхард фон Штольц. — Ты не беспокойся, я пройду с ними и вернусь.

— Конечно, лет через двадцать, — кивнули милиционеры. — Шагай давай — ишь какую кралю себе отхватил, а мы тут, по его милости женской ласки не зная, в засадах сидим! Иди-иди, да смотри, без глупостей — не то пристрелим!

Заканчивать свои дни на кладбище было бы моветоном — просто какое-то масло масляное, и Мишель-Герхард фон Штольц подчинился обстоятельствам в лице представителей органов правопорядка...

Дальнейшее их знакомство проходило в теплой, но малодружественной обстановке — потому что в душном салоне милицейского микроавтобуса, в компании неулыбчивых, под два метра ростом оперработников, которые задавали ему нескромные вопросы.

Кажется, на их сленге это называется допрос «по горячему следу».

— Ну и вляпался же ты, парень! — похлопывая Мишеля-Герхарда фон Штольца по плечу и посмеиваясь, сказал один из милиционеров.

— Во что? — поинтересовался Мишель-Герхард фон Штольц.

— В то в самое! Причем по самую маковку!

Покойник-то заслуженным академиком был, за него по верхнему пределу полагается!

— Я не убивал, — твердо сказал Мишель-Герхард фон Штольц.

— А я и не говорю, что убивал, что хотел... может, просто повздорили, — миролюбиво сказал милиционер. — Выпили, не рассчитали, — он тебя послал, ты его — слово за слово, а тут нож под руку попади?.. Тогда твое деяние подпадает под совсем другую статью. Получишь лет пять-шесть, не больше, год адвокат выторгует, год предвариловка съест, еще один за хорошее поведение снимут, два амнистия скостит — через полтора на свободе будешь! О чем тут горевать?!

Ну что, будем явку с повинной писать?

— Я же говорю — я не убивал!

— Но был там?

Ну как тут отпираться?

— Был.

— Зачем?

— Просто так, в гости зашел.

— Горбатого лепишь? — ласково спросил следователь. — А вот я сейчас тебя, как приедем, в камеру к уголовникам определю — им как раз там такого красавчика не хватает.

Перспектива оказаться в столь избранном обществе Мишелю-Герхарду фон Штольцу не улыбалась.

— Что ты делал у академика Анохина?

Нужно было что-то отвечать. Что-то, что указало бы милиционерам на их место.

— Меж мной и академиком имел место схоластический спор относительно правил правописания в древнешумерской письменности.

— Чего? Какой спор?..

— Ах, все-таки спор!.. Нуда — потом, понятно, драка — кровь в голову — нож в спину — труп. Так?

— Нет!

— Упорствуешь? А если в слоников поиграть?

Игра в слоников происходила не в африканской саванне и не в джунглях Индии, а гораздо ближе — здесь же, в машине.

— Сержант Симанчук!

— Я!

— Давай сюда «слоника».

— Айн момент!..

«Слоник» был резиновый и холодный. Но точно — с хоботом.

— Надевай! — приказал следователь.

— Разве ожидается сигнал химической тревоги? — иронично удивился Мишель-Герхард фон Штольц.

— Ага! — радостно кивнул следователь. — Я даже знаю, кто будет пахнуть и цвести. Держи-ка его, Симанчук.

Голову Мишеля-Герхарда фон Штольца вдели в противогаз.

— Вы нарушаете права человека! — успел выкрикнуть он.

— Точно — нарушаем, — легко согласился следователь. — А вы мочите заслуженных академиков. Что хуже?

И пережал рукой шланг.

— Ты зачем был у академика?

— Бу-бу-бу-бу-у-у! — ответил подозреваемый. Ну вот и разговорился!

Следователь ослабил хватку и поднес шланг к уху:

— Громче!

— Я пришел показать ему одну вещицу, — раздался загробный голос.

— И какую же?

Молчание.

Затычка в «хобот».

— Бу-бу-бу-бу-у-у!

Как просто-то все, как в сливе раковины: заткнул — копится информация, открьи — потекла.

— Бу-бу-бу...

— Говоришь, колье, которое царю Николашке принадлежало? Неужто?

— Бу!..

— И где оно теперь?

Так он им и сказал!..

Затычка!..

— Бу-бу-бу-бу!..

Так — он им и сказал...

Сказал:

— В квартире академика!

Почему — там? Или чтобы передышку получить? В прямом смысле слова.

— Не врешь?

— Бу!..

Конечно, соврал. Но ведь во спасение...

Пока они квартиру обыщут, да еще раз, да ничего не найдут, он что-нибудь придумает...

Но не тут-то было!

— Поедешь с нами!

— Бу?

— К академику!

— Бу?!

— Вот там, на месте, все и покажешь!

Вот те и бу...