Мастер убийств

Глава 1 ЧЕРНАЯ КАРТОЧКА

Оружие в Танжер отправили заранее, уложив его в опечатанную сумку с дипломатической почтой. И из-за этого Ник Картер, сидевший сейчас в кресле комфортабельного авиалайнера, который подлетал к африканскому побережью, и наблюдавший за тем, как белое марево внизу внезапно распадается на отдельные, словно выбеленные солнцем, дома, и как мелькают старый, а затем новый город, чувствовал себя не в своей тарелке. Если уж говорить начистоту — то просто голым. Он уже и забыл, как это можно не носить с собой люгер, стилет и небольшую газовую гранатку. Но его непосредственному начальнику — Хоуку — внезапно взбрело в голову отправить Ника без оружия. Задание оказалось чересчур щекотливым, и поэтому было необходимо предусмотреть любую мелочь. Но ведь без заморочек не обойдется! Так было и будет. И все же риск следовало свести к минимуму: номеру третьему следовало миновать таможню обычным путем, а затем выйти на связь с Гей Лорд.

Гей! За такую девушку можно любому оторвать башку! Ник грустновато ухмыльнулся и увидел зажегшуюся на уровне глаз надпись «Не курить!». Он застегнул ремни. Не забывая сохранять на круглой, с нездоровым румянцем физиономии бессмысленную, полупьяную мину, он скользнул по рельсам времени назад. Лет этак на пять.

В последний раз он виделся с высокой, блондинистой Гей Лорд в Гонконге. Они тогда дали жизни! Городишко протрясло от пляжа Виктория, на котором полупьяно проплывала тихая ночь, до квартала Ван Чай, где их чуть не прибили! В тот раз они выполняли разные задания и не имели никакого права встречаться. Но индивидуальная закваска каждого из них оказалась слишком крутой, чтобы ею можно было пренебречь! Этого они не вынесли! Вот так и оказалось, что Ник и Гей в полном безумии завалились в какую-то дешевую комнатуху в каком-то дешевом отеле, и это как раз в ту самую ночь, когда полиция решила выкурить из гостиницы «Лиловый Дракон» банду торговцев наркотиками!

Ухмылка на лице Ника стала еще шире. Конечно, это было смешно, и смешно было вспоминать как они с Гей в панике удирали по крышам: он — в одних трусиках, она — в бикини и поясе с чулками, прижимая одежку к обнаженным телам. Затем улыбка на лице Ника поблекла и он внутренне содрогнулся. Вот если Хоук когда-нибудь до этого докопается!.. Но пока Старик не в курсе — волноваться нечего…

При такой профессии люди сильно меняются. Интересно, за эти пять лет Гей Лорд не подурнела? За такой срок может случиться всякое. Правда, успокаивало одно: теперь они оба были старше и умнее. Да и как могло быть иначе, коли они все еще живы!

— Мсье Хьюз, вы так и не поставили свой автограф…

Стюардесса — элегантная француженка — встала возле сиденья и протягивала Нику книжку в безвкусной красно-желтой суперобложке. Она улыбалась мужчине с высоты своего роста, а ее крепкое округлое бедро прижималось к его локтю. Этот американский писака был слегка староват, а также слегка сутуловат и слегка толстоват, но несмотря на все эти «слегка», в нем таки чувствовался класс! Автор наимоднейшего бестселлера уж наверняка купается в роскоши…

Николь питала несбыточную надежду, что он пригласит ее на ужин. Все равно она свободна этим вечером. Это было бы забавно… если америкашка, конечно, не нажрется как свинья! Потому что мсье Хьюз был известнейший выпивоха! А если говорить начистоту, то просто алкаш! И все же Николь надеялась, что он пригласит ее на ужин. Девушки всегда надеются…

Ник Картер, номер третий, получивший в ЭКСе[1] титул «Мастера-Убийцы», моментально очнулся от воспоминаний и окунулся в настоящее. Его «крыша» была тщательно подготовлена и стоила организации больших денег. Разрабатывали ее долго, и занимались этим лучшие специалисты. И следовало всячески поддерживать свою «легенду». Ник напустил на физиономию несколько идиотское выражение и потянулся за романом. Книжка была совсем новая, неразрезанная и пахла свежей типографской краской.

— Ну, разумеется, дорогуша, — протянул он. — Сделаю это с радостью.

Он потрепал девицу по выпуклому бедрышку, удивившись тому, что она не отпрянула.

— Приятно сделать подобное одолжение. А может, и вы мне кое-что одолжите, а? — Ник развел большой и указательный пальцы примерно на дюйм. — Как думаете, не осталось ли времечка по-быстрому опрокинуть стакашек, до того как мы приземлимся, а? По чуть-чуть? Может, еще капельку этого фандадорского пойла, а? Я, черт побери, в Испанию направляюсь, так нужно же привыкать к тамошнему питью, так?!

Он слишком громко рассмеялся, и кое-кто обернулся. Девушка мгновение поразмышляла, а затем наклонилась, прошептав:

— Только для вас, мсье Хьюз, — ее нога крепче вжалась в его руку. — Но лишь одну. Я быстренько.

И она зашагала прочь, вызывающе покачивая маленькими крепенькими ягодицами под узкой, словно влитой униформой.

Ник открыл книгу и на титульном листе написал свое имя. По легенде: «Всяческих благ и огромное спасибо за замечательное путешествие. Кеннет Людвелл Хьюз».

Затем Картер перевернул книгу и взглянул на фотографию на оборотной стороне суперобложки. Хотел было насмешливо ухмыльнуться, но не стал. Все-таки он находился «в образе», и следовало вести себя подобающе. Ведь неизвестно, наблюдают за ним сейчас или нет, и не пытаются ли прочесть что-нибудь по лицу или губам. Но фотография развеселила Ника. На ней Картер увидел человека в твидовом костюме, с трубкой в зубах, опирающегося на покрытый мантильей помост, который удивительно походил на теперешнего Ника: с седеющими висками, серыми крохотными усиками и подложенными под щеки резиновыми накладками, для придания лицу широты. Он сутулился и носил пенсне без оправы, прикрепленное к лацкану пиджака широкой черной лентой. (Чертовы очки были до крайности неудобны и страшно натирали переносицу. По прибытии он решил первым делом избавиться от них и купить темные очки от солнца. Большинство писателей и художников на Коста Браве ходят именно в таком виде, поэтому сия перемена не вызовет ни у кого подозрений.

Да уж, «крыша» действительно была дорогостоящей и тщательнейшим образом проработанной. Хоук специально придерживал ее для какого-нибудь задания особой важности. Книга была написана давным-давно профессиональным писателем и подредактирована в связи с велениями времени. Фальш-анонсы напечатали во всех влиятельных колонках книжных обозревателей, включая и «Нью-Йорк Таймс». Были организованы коктейли, радио и телеинтервью, а в день публикации прессе бесплатно раздали пять тысяч копий. За все платила ЭКС. «Крыша» действительно оказалась отменной, и теперь Ник обязан был жить, согласовываясь с ней. Играть свою роль до конца. Роль утомленного жизнью, средних лет писателя-одиночки, не связанного контрактами ни с каким издательством, которому наконец-таки повезло и он написал книгу, ставшую бестселлером, и кинокомпания — именно так было написано в дутых рекламных объявлениях — «20-й Сенчери Фокс» уже закупила права на экранизацию. Теперь писатель отправился на Коста Браву, чтобы маленько оттянуться, перед тем как начать следующий роман.

Вернулась стюардесса, неся на подносе стаканчик испанской бормотухи.

Он вылакал его залпом и ухмыльнулся.

— Мерси, дорогуша. Отлично.

Ник произнес свое «мерси» таким манером, чтобы всем сразу стало понятно, что данная деревенщина прибыла со Среднего Запада, Во время полета он внимательно наблюдал за своими соседями по салону, но не усек ничего настораживающего. На него практически не обращали внимания. Ник стал нагружаться спиртным с самой посадки, и пассажиры отнеслись к этому сочувственно, можно даже сказать — по-дружески. Что вполне устраивало номера третьего.

Лайнер скользнул к земле. Носовое шасси ударилось в нагретый солнцем бетон, и из-под него вырвался голубой дымок. Ник вынул из-под сиденья свою портативную пишущую машинку. Он немного ошалел от последнего стаканчика. Его восприимчивость к спиртному была крайне низкой, доктора из ЭКСа выдали ему противоалкогольные пилюли, но играть роль пьяного, не будучи хотя бы слегка «под мухой», — невозможно. Так что следовало привыкать пропускать стаканчики, удобрять, так сказать, почву, чтобы не сковырнуться в нужный момент. Необходимо было понижать уровень восприимчивости.

«Образ» заставил его ущипнуть стюардессу при выходе из самолета. Та улыбнулась, если не зло, то, по крайней мере, несколько обескураженно.

— До свидания, мсье Хьюз, — крикнула она ему в спину. — Бла’арю за книжку. Мож’т, увидимся когда-ни’ть!

Все-таки женщины странные существа, думал Ник, поджидая свой багаж на таможенном контроле. У девушки были все возможности обругать его последними словами или даже надавать по физиономии, но она не сделала ни того, ни другого. И даже выглядела какой-то разочарованной. Чего она, интересно, ожидала? Что он постарается «снять» ее на вечер?

Ник посмотрелся в громадное стекло магазина, чтобы узнать, что за «фрукт» этот самый Кеннет Людвелл Хьюз, писатель. Чем привлекала молоденьких девушек такая развалина? Трудно ответить. Конечно, он был высок, но сутул, да и серый орлоновый костюм сидел не шибко хорошо. Сильно заломанные поля шляпы, конечно, придали бы его облику некую решительность и даже залихватскость, если бы он посадил ее на голову не словно кастрюлю, а чуть-чуть надвинул на лоб. Да и лицо слишком уж округлено резиновыми накладками и испещрено красными прожилками от чрезмерного употребления алкоголя. В глаза были вставлены — из обычного, без диоптрий, стекла — контактные линзы, превратившие его радужки в карие и придавшие ему несколько мечтательный и безобидный вид. Усики — серые, соль с перцем — являлись шедевром гримерной мастерской ЭКСа с гарантией на месяц. Не-ет, в Кеннете Людвелле Хьюзе Ник не усмотрел ничего такого, что могло бы привлечь к нему внимание хорошеньких женщин. Кроме, разумеется, денег и аромата славы и успеха. Ник вздохнул. Неприятно было думать, что его «второе я» оказалось настолько идиотичным! Но быть может, когда-нибудь он встретится с этой стюардесской в другом месте и в другое время.

А сейчас на повестке дня стояло задание. Миссия «Сафо»! Суть была вот в чем: похитить английскую лесбиянку, известнейшего ученого, которая к этому времени находилась в руках у русских, но не подозревала об этом!

Размышляя, Ник не переставал наблюдать за происходящим вокруг. За карими контактными линзами его глаза вертелись в глазницах, выискивая опасность, но не находили ее. Пока что «крыша» работала отменно. Так и должно быть. Уж если ЭКС делал что-нибудь, то делал на все сто, и осечки еще никогда не было.

Носильщик в обтрепанной коричневой джеллабе брякнул огромный чемодан рядом с Ником. Мужичок был слабенький: он задыхался от напряжения. Несмотря на беспощадное солнце, человек носил изорванную красную хечию. Несколько оставшихся зубов были покрыты пятнами, словно грецкие орехи, а изо рта вырывались сладковатые испарения, выдававшие в мужчине курителя «кифа». Придвинувшись поближе к Картеру, он заговорил сиплым шепотом.

— Подозреваю, что это ваше, старина. Большой, носорожьей кожи чемодан с огромным количеством наклеек. Так меня и предупредили. Как думаете, кто выйдет победителем боксерского турнира?

Ник достал трубку, сделанную из верескового корня, и раздраженно принялся набивать ее. Дьявольщина! Это был запасной вариант, на случай, если Гей Лорд не сможет прийти на встречу. Значит, что-то не так!

Он поднес спичку к трубке и, не глядя на мужичка, тихо пробормотал:

— Керри Нейшн на этот раз поразбивает все дурацкие головы.

— Все верно, — прошептал оборванец. — Первый приз — кровавый кокос, старина. Я — Роджерс из «Эм-Ай-Файв». Делишки с самого начала пошли наперекосяк, и мне приказали познакомить тебя с обстановкой. Но, на мой взгляд, лучше уж здесь не светиться — вынь деньги из бумажника и начинай торговаться: мол, я и вор, и бандит, и вообще проклятие на голову Аллаха! Если мы начнем сейчас материться — никто на нас и не посмотрит. Здесь такое случается на каждом шагу.

Ник вытащил из бумажника пригоршню марокканских франков и помахал ими у «араба» перед носом.

— Я не знаток арабского, — прошептал он. — Но я свободно могу проклясть тебя на инглише.

— Пойдет, — ответил Роджерс из английской военной разведки. Он воздел к потолку свои костлявые руки и призвал в свидетели весь мир и даже самого Аллаха, чтобы тот подтвердил, что его надул богатый американский «эфенди». Его, Ахмета, которому приходится заботиться о десятерых детях, когда на подходе уже одиннадцатый! Да прорастут волосы недостойного внутрь, да поразит американца верблюжья проказа!

— Ты чертов лжец! — хрипло заорал Ник, и вновь затряс пачкой франков. — Сто франков за то, чтобы протащить маленький чемоданчик, сотню ярдов?! Проветри свои мякинные мозги! За кого ты меня принимаешь? Бери десятку и проваливай!

Прибывшие пассажиры заулыбались, перекинулись ничего не значащими замечаниями — и все. Ни одного не заинтересовало это маленькое шоу.

Ник задержал дыхание, и его физиономия стала цвета зрелой свеклы. Со стороны могло показаться, что он сейчас лопнет от ярости.

— Что случилось? Неужели взорвали туристическое агентство? — «Прикрытием» Гей Лорд в Танжере был легальный туристский бизнес.

Роджерс аж приплясывал от бешенства. Подскочив к огромному чемодану, он со всей силы пнул его ногой и, схватившись за пальцы, запрыгал вокруг.

— Не совсем. Пока не взорвали. Но недавно получили по почте черного паука, а это, старина, совсем худо! Что-то наподобие старой доброй «черной метки», ясно? Так что мы собрались — ребята из вашей и нашей контор — и совместно решили пока держать твою напарницу подальше. А если ее все-таки ликвидируют, то тебя не должно быть в радиусе сто миль от нее. Мое дело предупредить, ввести в курс дела и отправить тебя в чертов отель, а там — действуй самостоятельно. И первую часть сегодняшней программы мы уже выполнили. Я буду ждать на улице.

Ник Картер, в роли Кеннета Людвелла Хьюза, прошел через формальный досмотр безо всякого труда. Огромный, носорожьей кожи чемодан вызвал некоторое замешательство, но только из-за габаритов. Проверка содержимого была беглой и поверхностной, в общем, обычной. «Глэдстоун», так Ник прозвал свой чемодан, являл собой чудо шпионской техники. В нем очень искусно было скрыто больше дюжины тайников. Когда чемодан запирали, автоматически включался механизм, который при попытке взлома врубал сирену, а потенциального грабителя ослеплял слезоточивым газом. Ник всегда брал с собою этот чемодан, если только представлялась такая возможность. И теперь он вздохнул с облегчением, увидев, что местный полицейский под надзором французского таможенника, поставил на чемодане крестик мелом: досмотр произведен.

Француз мило улыбнулся Нику:

— Паспорт, пожалуйста.

Картер протянул ему сияющую, совсем новую книженцию с фотографией Хьюза — знаменитого автора. Паспорт тоже был своего рода произведением искусства, вышедшим из мастерских ЭКСа.

Офицер проштемпелевал нужную страницу, вернул документ Нику и повернулся к усталой женщине, одетой в черное:

— Паспорт, пожалуйста.

И пока Ник тащил свой чемоданчик и портативную машинку к стоянке такси, попутно отбиваясь от дюжины носильщиков в грязных, всех оттенков и кондиций, джеллабах, он напряженно раздумывал. И мысли, приходившие в голову, были не слишком веселыми. Понятно, что Гей Лорд попала в переделку. И в переделку не из приятных, иначе англичане и не подумали бы встревать, хотя, разумеется, у них имелись на это права. В конце концов, из-за их крошки завертелась катавасия — миссия «Сафо». Британцы попросили о помощи ЭКС, ссылаясь на нехватку обученных и опытных агентов. И это, как знал Ник, была даже не вся правда. У англичан сейчас наступила черная полоса. За последнее время один за другим следовали провалы важнейших операций, четыре лучших агента были скомпрометированы и один убит. Британцы запросили помощи у ЦРУ, а ЦРУ передало дело ЭКСу. Это означало лишь одно — не обойдется без убийств! А вот кого и как убьют, Ник пока не знал. В том-то и была загвоздка! Недостаток информации! Необходимые сведения находились у Гей Лорд, и она должна была передать их Нику. А ему приказано держаться от нее подальше! Да еще и действовать в одиночку. Дряблые черты лица мистера Хьюза внезапно стали четче. На одну-единственную секунду Ник выпал из «образа». Вот уж хрен! Не станет он спокойно соглашаться с их решением и бросать Гей на произвол судьбы! В любом случае все эти неприятности означают лишь одно: девушка в опасности! Должна находиться в опасности! Он пока не знал, что же в действительности означает черный паук, — агенты ЭКСа работали в одиночку и их задания не «перекрывались». Агенту не раскрывали больше того, что требовалось для выполнения его задания. Пытками можно заставить говорить любого человека, и в конце концов, хотя Ник и не носил с собой ампулу с цианистым калием, он прекрасно понимал ее ценность. А также важность политики ЭКСа: ни один агент не должен знать о работе других! Но сейчас подоспело время и для исключения: Гей Лорд была в опасности и он обязан ей помочь! Если это в его силах. И это — мать вашу! — никак не касается чертовых «лимонников»!

Оборванец-араб уже ждал на стоянке такси. Он схватил чемодан и машинку Ника и забросил багаж в машину. Шофер, жирный француз, судя по смуглой роже, с явной примесью арабской крови, спокойно ждал, когда Ник с Роджерсом закончат материться.

Ник всунул в грязную потную ладонь Роджерса двадцать франков:

— Получай, бандюга! Это всё! Всё, я говорю — всё… всё!..

— Собака христианская! — выплюнул Роджерс на беглом арабском, который, по идее, не был знаком Нику. — Свинья! Неверный! Тысяча тюков верблюжьего дерьма! Богатые всегда надирали бедных!

Таксист сочувственно ухмыльнулся. Хорошо, что эти американские сукины дети не понимают арабского.

Ник бросил шоферу:

— В «Минца», и побыстрее. — Это был самый шикарный отель в Танжере. Шофер кивнул. Богатей этот америкашка.

Араб испустил яростный вопль:

— «Минца»! Эта собака остановилась в отеле, который обслуживает сплошь султанов, да еще и выдирает хлеб изо ртов моих несчастных детишек! Аллах, покарай его!

Ник нагнулся к нему:

— От кого исходил приказ — я имею в виду, чтобы я держался подальше от туристического агентства, — от вашего командования или из Вашингтона? — Это было очень важно.

— Из Вашингтона, — прошептал Роджерс. — Приказ был секретный и крайней срочности: «Номеру третьему оставаться в стороне и действовать в одиночку». Это всё, что я знаю. Удачи тебе, старина. А теперь — поезжай. В этом чертовом аэропорту тысячи глаз!

— Спасибо, — ответил Ник. — Удача теперь мне понадобится как никогда. — И он швырнул арабу еще одну двадцатифранковую банкноту. — На, подавись, бандюга! Иди, накорми своих шелудивых ублюдков.

Он влез в такси, и машина рванула с места. Выглянув в заднее окошко, он увидел поносящего американцев на все лады «араба» Роджерса. Больше они никогда не встречались.

В «Минца» он взял не одноместный номер, а апартаменты-люкс, приличествующие американскому нуворишу, популярному писателю, и, пройдя в него, тщательнейшим образом запер все двери. Затем по-быстрому обыскал номер, но «жучков» не обнаружил. Да, в общем-то, он и не ожидал их отыскать. «Крыша» была солидная и обеспечивала спокойствие хотя бы на какое-то время. Может быть, на достаточно длительный срок, если, конечно, он не станет приближаться к агентству Гей Лорд!

Ник принял душ, сменил костюм и рубашку и вышел из номера. Он слегка прошвырнулся по улицам, все время проверяя, нет ли за ним хвоста? Либо за ним не следили, либо дело у них было поставлено настолько ловко, что не стоило и пытаться обвести их вокруг пальца. Через некоторое время он взял четвертое по счету такси. В аэропорту Роджерс, конечно, мог нанять безопасную машину, но, работая в одиночку в Танжере, Ник обязан быть крайне бдительным.

Он доехал до Рю д’Америк и вошел в красивое здание, на котором висела бронзовая табличка с надписью: «Эта Юнис — Эстадос Юнидос — Дипломатическая миссия Соединенных Штатов».

Немного озадаченный служащий с тестообразной мордой передал Нику небольшую сумочку из непрозрачного пластика. Картер расписался в книге и пожелал парню всего доброго. Уходя, номер третий чувствовал, как любопытный клерк буравит его взглядом. Мистер Кеннет Людвелл Хьюз позволил себе выдать небольшую порцию улыбки. Да, это был необычный пакет. В нем находились: один облегченный люгер калибра 9 мм с четырьмя запасными обоймами; один небольшой стилет, работы Челлини, сделанный четыре сотни лет назад, но все такой же острый, каким он был в те далекие времена; и один маленький шарик, получивший прозвище «Пьер» — величиной с мячик для настольного тенниса, — содержащий смертельную дозу отравляющего газа, не имеющего запаха.

Тяжесть оружия в пластиковом мешочке придала Нику уверенности. Он почувствовал себя лучше, уже не таким голым, и посему захотел пройтись, размять ноги да и оглядеться заодно. В Танжере он не был уже чертову уйму времени, и с тех пор здесь многое переменилось. И так как он теперь был на испанской территории, то ему вдруг взбрело в голову спуститься к заливу, подзаправиться в одном из здешних кафе, заодно услышать напевность местной речи. Ведь он и в Испании давно не был. За последнее время его швыряло от Ближнего до Дальнего Востока, словно этот чокнутый земной шар сорвался со своей орбиты. Все последние задания были связаны с азиатами.

Ник зашел в крохотный бар на пыльной улице рядом с Пласе де Франс и заказал кофе и рюмку местного коньяка, который благополучно отставил после первого же глотка. Ему так надоело быть все время «подшофе»! И дело не в замутненном разуме — отнюдь. Просто на некоторое время выйти из роли пропойцы было настоящим блаженством.

Возвратившись в «Минца», он купил в гостиничном холле несколько дорожных карт Танжера и Испании. Войдя в свой номер, Ник вновь проверил комнату, пытаясь найти микрофоны, но ничего не обнаружил. Он запер все двери, а затем, расстелив на столе карты, принялся их изучать. Они, в принципе, не сказали ему ничего такого, чего он до сих пор не знал. В этом-то и загвоздка! Черт побери, но как же мало он знал! Ник взглянул на телефон и на мгновение поддался искушению. Взять да позвонить сейчас Гей Лорд! И выяснить, что же за чертовщина там происходит. Но тут’ же опыт прожитых лет и железная дисциплина, прививаемая в ЭКСе, взяли верх. Звонить ей сейчас было бы гибельной ошибкой. Ошибкой дилетанта. Кроме того (тут улыбка номера третьего посуровела, и сразу же под оболочкой мешковатого мистера Хьюза заметалась тигриная тень «Мастера-Убийцы»), кроме того, если он и примет решение выйти из-под контроля командования, то сделает это единожды. Но по-крупному! Хоук повесит его за мелкую провинность точно так же, как и за крупную. Неповиновение приказам — что воровство: не пойман — не вор, а пойман — так с миллионом!

Поборов секундное искушение, Ник принялся строить планы. Ему необходимо увидеться с Гей Лорд, если она еще жива и если она все еще находится на своей вилле, на мысе Малабата. Только у Гей он может получить ответы на свои вопросы. Только Гей знает, где сейчас находится английская женщина-ученый — Алисия Тодд, со своей новой эрзац-любовницей, с этой молоденькой русской разведчицей, которая прикинулась, что полюбила женщину в возрасте, чтобы переманить ее на сторону красных. И теперь они находились где-то в Испании, да-с! Где-то на Коста Браве, так-то! Хоук, ЭКС и Ник знали об этом! Но лишь Гей Лорд могла указать точное местонахождение. Нельзя было терять ни секунды. Если опять тянуть связь через Хоука, Вашингтон, Лондон и ФБР — всё, можно считать, что задание провалено. Эти пташки упорхнут задолго до того, как он сумеет обнаружить и накрыть их любовное гнездышко. Либо они исчезнут, либо русская просто прикончит англичанку! Разумеется, она имела такой приказ: если не удастся переманить ученого на сторону Советов или же произойдет нечто непредвиденное и они не смогут умыкнуть англичанку из Коста Бравы — ее придется убить!

Все верно. Потому, что у Ника был точно такой же приказ. Убить! Для начала он попытается похитить англичанку у похитителей. Он постарается использовать для этого каждую возможность. Но если все окажется напрасным — он убьет лесбиянку.

Убьет Алисию Тодд. Коли уж Западу не по силам удержать в своих руках ее знания, ее новое открытие, то и Востоку она не достанется. Убьет! Англичанка не достанется никому, кроме Господа или Дьявола! Но номер третий не стал забивать себе голову дурацкой мистикой.

Ник швырнул на громадную кровать чемодан и раскрыл его. Из тайничка под фальшивым дном он достал плоскую черную карточку с нанесенной белой гравировкой. Он отнес ее на стол и взял ручку.

Сейчас ЭКС слишком уж увлекся формалистикой, подумал он. Но госдепартамент настаивал на имеющих юридическое обоснование смертных приговорах. В случае грядущих разбирательств — скажем, суд над военными преступниками или еще что-нибудь подобное — у ЭКСа окажется на руках юридическое обоснование каждого убийства и цепочка, связывающая начальника и непосредственного исполнителя. Ухмылка Ника посуровела, Все это была мутотень, способная потрафить лишь педофилам в кружевных штанишках, но ему приходилось с ней считаться.

Он взглянул на черную карточку. Наверху ровным готическим шрифтом было отпечатано: «Ордер на смертный приговор».

Далее следовал целый абзац мелкого текста, который Ник не стал читать: он знал наизусть каждое слово.

В тексте оставались пробелы, для внесения десяти фамилий. Разумеется, думал номер третий, разумеется, десятка убийств вполне достаточно. Даже в подобном дурно начавшемся задании, как это.

Он опустил ручку и взял карандаш. Едва касаясь бумаги, так, чтобы можно было без труда стереть, Ник вписал в пропуск: «Алисия Тодд?».

Он надеялся, что ему не придется ее убивать. Это означало бы, что работа сделана крайне небрежно, не доведена до конца. А ему было любопытно увидеть: что же это за штуковина, которую выдумала англичанка.

Как назвал изобретение Хоук? Райской пилюлей?

Глава 2 ПЕРВЫЙ ПАУК

Арендованный «пежо» рванул по прибрежной дороге. Только что пробило полночь, и серебряный серп луны опрокинулся в воды залива где-то на востоке, словно скинутый в море высочайшим в Танжере минаретом. Слева от него в залитых лунным светом волнах покоился лоснящийся пролив, а с берегов помаргивали гибралтарские и алжирские огоньки — электрические насекомые в напоенной ароматом сентябрьской ночи.

Ник удерживал приличную скорость, пока не промчался мимо древнего заброшенного маяка. Здесь он съехал с шоссе: его путь лежал на восток через Кейту, по мощеной дороге к оконцовке мыса Малабата, где жила Гей Лорд.

Картер все время зорко всматривался в зеркальце заднего обзора. Если его и преследовали, то с потушенными фарами и на приличном расстоянии. Луна быстро опускалась на западе, но все же в ее свете был хорошо виден участок дороги примерно в четверть мили. Ник надеялся, что хвоста за ним нет, но ему было необходимо знать это наверняка. За очередным крутым поворотом он заметил колею, уводящую прочь с дороги. Картер резко ударил по тормозам, бросая машину вбок по выбоинам, и въехал под тесное сплетение акаций. Здесь он вырубил мотор и фары и тут же выхватил из наплечной кобуры люгер. Машина стояла в тени деревьев, а в ней неподвижно, словно будда, сидел номер третий — туго скрученная человеческая пружина, скрытая под непрезентабельной внешностью Кеннета Людвелла Хьюза. И пока Ник высматривал преследователей, он думал, что «образ» мистера Хьюза уже доставил ему массу неприятностей. Продолжать разыгрывать из себя пропойцу становилось все сложнее. Администрация отеля даже не хотела дать ему напрокат «пежо»!

За перелеском, в колее, Ник внезапно увидел что-то тускло блеснувшее бело-желтым светом. Чисто из любопытства и для того, чтобы размять ноги, Ник вылез из машины и, прячась за ней, стал рассматривать «что-то» в темноте. Он подцепил это носком сделанного на заказ в Лондоне ботинка, принадлежащего мистеру Хьюзу, и улыбнулся уголком рта. Презерватив. Они валялись вокруг дюжинами! Оказывается, он набрел на публичный дом под открытым небом! Слава Богу, что еще не нарвался на самих любовников. Ник вернулся к машине и набил, но не запалил трубку: он с тоской вспомнил о запасе длинных, с позолоченным фильтром сигарет в своем нью-йоркском пентхаузе[2]… От трубок, которые он не переваривал, язык становился словно обваренным, а от сигар ему просто делалось дурно. Но этот писателишка, Хьюз, почему-то предпочитал трубку! Фу, мерзость!

Вот теперь Ник удостоверился в том, что за ним не увязался «хвост». Он врубил фары и вновь бросил «пежо» по шоссе к Пунта де Фуэго. Это был, как указывал путеводитель, небольшой клочок земли, который, не доходя до оконцовки мыса, отходил влево. Найти его не представляло никакого труда, так же, как и отыскать Гей Лорд.

Ник днем зашел в ее туристское бюро и спросил хозяйку, прекрасно зная, что ее нет. Зато за стойкой он обнаружил молоденькую арабскую девчонку, в самой короткой из возможных юбчонок и в самой возможной из тесных кофточек, которую и принялся планомерно утомлять. Во время разговора с алкашом-штатником девчонка неутомимо жевала резинку и выдувала пузыри.

Притворясь вусмерть пьяным, Ник вцепился в стойку и принялся выдавать историю о том, как они с мисс Гей очень старые приятели. Прямо еще с Гонконга. И что он должен повидаться с ней перед тем, как умотает из Танжера.

И вот на плохом французском, и ужасном испанском девушка попыталась ему объяснить: женщина, которой принадлежит агентство, больна, очень больна, и ее не будет несколько дней. Иншалла! Одному лишь Аллаху известно, когда она вернется на работу. И на время болезни у нее, клерка, есть строжайший приказ: ни в коем случае не беспокоить владелицу! Розовый пузырь появился изо рта и лопнул, облепив накрашенные губки ошметьями резинки. И девка уже вновь собралась почитать свой комикс, когда Ник выудил из кармана пятидесятифранковую банкноту. Он покачнулся и словно невзначай всунул ее в вырез кофточки под фальшивые сиськи, а затем сказал:

— Ща я пойду, а ты брякни мисс Лорд и передай, что ее хочет видеть старина Кенни. Кенни Хьюз из Гонконга! И скажи, что у него для нее приветик от ребят из загородного клуба «Пурпурный Дракон». Она обязательно вспомнит. Вот, я запишу тебе название, киса!

Он сгреб с угла одну из рекламных брошюр и, нацарапав на полях «Загородный клуб „Пурпурный Дракон“», отдал ее девушке.

— Передай, что я перезвоню в течение часа, лады? — Ник хитро уставился на ее «груди». — Если все сделаешь хорошо, засуну туда еще пятьдесят франков. О’кей, кроха?

Похоже, что все было действительно о’кей. Ну а затем Ник стал делать вид, будто «клеится». И был высокомерно извещен о том, что у нее уже есть постоянный парень и что она никогда не станет путаться с неверным. Чувствуя огромное облегчение, Ник пошатываясь вывалился на улицу. Вот была бы потеха, если бы девчонка согласилась!

И, перезвонив в туристическое агентство где-то через час, Картер получил ответ. Мисс Лорд будет рада принять его у себя в любое удобное для Ника время. И все. Но этого было вполне достаточно. Вот он и поехал.

Ник остановил «пежо» возле дорожного знака. На четырех языках (английском, французском, испанском и арабском) ему объяснили, что Лунная Тропа сворачивает на запад. Он въехал в узенькую, оказавшуюся еще уже чем «презервативная», аллею и стал медленно и осторожно двигаться вперед. Повернув несколько раз, Ник увидел щит, на котором было выведено «Вилла Гей».

С некоторой дрожью от предвкушения встречи Картер подумал: вот она, моя девочка. Ведь Гей Лорд была одной из немногих — если считать все те сотни, делившие с Ником постель, — которую он никак не мог забыть! А подобная сентиментальность вовсе не подходила Николасу Джей Хантингтону Картеру.

Быть может, думал он, проезжая по узенькой аллее, это потому, что их любовь оказалась прерванной в самом интересном месте?! И у страсти не оказалось возможности завершиться самым естественным образом? Ведь после безумной ночи в Ван Чае они расстались и каждый пошел своим путем. Самым важным для них оставалась работа, и Ник Картер понимал, что им так и не удалось съесть «запретный плод» целиком! Но неужели же только из-за этого он нарушает сейчас приказ? Нет… здесь скрывалось нечто большее! В конце концов, Гей работала на ЭКС и сейчас оказалась в опасности. Но и это была не вся правда: Ник и раньше оставлял людей из ЭКСа на произвол судьбы, когда выполнял свое задание. Но что же тогда? Оставался лишь один довод: у Гей находилась жизненно необходимая ему информация! Информация, без которой Ник не мог начать выполнение миссии «Сафо»! Да, именно этим и объяснялось присутствие Ника здесь сегодня ночью! Должно объясняться, ибо он не в силах придумать что-либо еще!

Прокляв все на свете, Ник подвел «пежо» к краю травяной лужайки и остановился. Да пошло оно все! Ник никогда не занимался самокопаниями. Он был человеком дела, а не мыслителем. Отрезок дороги до виллы он решил проделать пешком, очень осторожно, потому как понимал, что чем дальше он втягивается в это задание, тем меньше и меньше оно ему нравится. Появился запашок, который Ник был не в силах больше игнорировать. С его опытом и знаниями он не мог не учуять его.

Деньги!

Слишком их много у Гей Лорд! Забраться на такую верхотуру! На мысе Малабата жили только денежные тузы, в своих огромных виллах и шикарных поместьях. Здесь проводила лето вся марокканская знать. Интересно, каким образом смогла Гей попасть в эту компанию? За членство в этом клубе платила, конечно, не ЭКС! Организация у них щедрая, но, работая в ней, разбогатеть нельзя.

Туристское агентство? Судя по тому, что он видел днем — навряд ли. Подобной лавчонкой спокойно могла управлять эта арабская девчонка. Значит Гей была двойным агентом — это Ник знал, — но с кем она успела снюхаться за последние несколько месяцев? Кто, какая сила платила за ее преданность? Платила за ЭКСовские тайны? За «тайны», которые так тщательно были спланированы и отредактированы самим Хоуком!

Ник, словно тень, тихо и осторожно, продолжал двигаться по аллее, думая о том, что сегодня ему предстоит узнать кое-что поинтереснее местонахождения двух женщин. Если Гей Лорд действительно «двоится в глазах», то есть работает на две стороны одновременно, пытаясь обскакать ЭКС и выудить у противной стороны как можно больше денег, то сегодня он все об этом узнает. И примет надлежащие меры!

Послышался кашель. Ник замер на месте, а через секунду растворился в тени кустарника на обочине. Он затаил дыхание. Его глаза, которые доктора ЭКСа сравнивали с глазами сокола, внимательно вглядывались в расплесканные по мощеной дороге лужицы лунного света. Деревья и кустарник оставляли длинные борозды на светлой, словно отлитой из металла, поверхности. Ник слился с темнотой и стал ждать. Терпеливый охотник. Ему не было равных в умении застывать не двигаясь, ожидая, пока его противник не сделает первого шага, первой ошибки!

Прошло пять минут. Ник услышал, как человек в нетерпении бродит по гравию, шаркая кожаными подметками. По гравию?! Это означало, что аллея закончилась и началась подъездная дорога.

В темноте сверкнул ярко-желтый огонек зажигалки. Когда человек стал раскуривать сигарету, Ник принялся рассматривать неясное пятно лица. Мужчина стоял, прислонившись к воротному столбу. Прежде чем огонек зажигалки потух, Ник успел засечь выхваченные из темноты контуры кирпичей и фрагмент железной ограды.

Номер третий развернулся и тихо двинулся обратно по аллее. Он прошел мимо своей машины и направился дальше. Ярдов через пятьдесят Ник свернул влево и полез в самую гущу кустов, росших плотной щетиной над краем оврага. Через секунду он добрался до высокой, окрашенной в белый цвет стены. Картер подпрыгнул и зацепился за край рукой, очень надеясь, что в нее не вцементированы осколки битого стекла. Слава Богу, этого не оказалось. В одно мгновение Ник перебросил тело на другую сторону и спрыгнул. Неуловимым тигриным движением он стряхнул с себя «образ» пьяницы Кеннета Людвелла Хьюза, и теперь, если бы кто-нибудь его увидел, то ни за что не усомнился бы, что перед ним сам Ник Картер.

Луна мерцала почти над самым горизонтом. Ник огляделся. Участок оказался огромным, и на нем был разбит сад. Похожие на перья листья пальм мерно раскачивались в морском бризе, налетающем с пролива, а пробковые деревья и два ряда подстриженных олив образовывали длинную аллею, в конце которой Ник увидел выкрашенную в белый цвет виллу с плоской крышей. В нижних ее окнах мелькнул огонек.

Ник свернул с аллеи вправо и стал продираться сквозь лабиринт и одуряющий запах цветущих кустов корицы. Он прошел мимо белой перголы, попав в дурманящую струю, исходящую от роз. Рядом стояла статуя бога Пана, у которого из полового члена бил фонтан, и вода, играя в лунных лучах, струилась прямо в мраморный бассейн. Рот Ника сжался, превратившись в узкую полосу. Да уж, крошка, подумал он! Ты оправдала все ожидания! Веселушка не в меру весела[3]. И все-таки: откуда она получает деньги?

Он добрался до широкой террасы, обнесенной резной каменной оградой, густо заросшей ползучими ростками олеандра, затем вспрыгнул на балюстраду и кошачьими шагами приблизился к трехстворчатому окну. Тонюсенький янтарный луч света пролился на мозаичный пол террасы. Занавеси были задернуты небрежно; значит, Гей перенервничала. Иначе она не позволила бы себе такую невнимательность. Ник заглянул в комнату…

Гей Лорд сидела на огромном диване возле потухшего камина. На кофейном столике стоял высокий стакан с алкоголем, а рядом лежал маленький блестящий револьвер и стояла здоровая пепельница кованой меди. Арабская работа. Комната оказалась длинной, с высокими потолками, очень элегантная. В ней стояли покрытые коврами диваны, тут и там валялись пуфы из верблюжьей шкуры.

Номер третий присвистнул. Да! Этой киской стоило заняться!

Женщина на диване раздавила в пепельнице длиннющую сигарету и тут же прикурила свежую. Она достала ее из огромной черной эмалированной сигаретницы, резким движением вставила в длинный мундштук и подпалила кончик от огонька, выскочившего из маленькой золотой зажигалки. Затем женщина подняла стакан с питьем и сделала порядочный глоток. Ник сразу же отметил на абсолютно белом словно мел лице под глазами розовато-лиловые тени. Номер третий смотрел на нее и мысленно сравнивал с той девушкой, которую трахал когда-то в Гонконге.

Фигуры! Вот что в них было одинаковым! Женщина носила открытый черный пеньюар, который ничего не скрывал. И хотя ей уже было за тридцать, фигурка оставалась той же: тонкая, подтянутая, словно у манекенщицы; тело, которое когда-то ласкал Ник. И как у большинства девушек с тонкими руками, ее груди были тяжелы, отлично вылеплены, а главное, не отвисали. Талия запросто обхватывалась одной ладонью. Но, что действительно приковывало внимание, так это ноги: они были длинными-длинными-длинными! Настоящие ноги настоящей американки!

Гей Лорд внезапно соскочила с дивана и принялась нервно мерить шагами комнату. Она взглянула на тоненькое запястье, где поблескивали крохотные часики, и нахмурилась. Ник Картер усмехнулся и принялся внимательно разглядывать лицо шагающей взад-вперед по комнате женщины.

Оно было треугольным, с тонким носом и трепещущими ноздрями. Манящие, развратные губы. Ее глаз Ник не мог рассмотреть, но знал, что они огромные и серые, а временами становятся дьявольски хитрыми и избегают прямого взгляда. У Ника не было иллюзий относительно этой женщины.

И тогда он тихонько выстучал по стеклу: точка-тире — тире-точка-точка-тире — точка — код ЭКСа.

Гей Лорд резко развернулась к окну, и ее ниспадающие на плечи цвета меда волосы взметнулись, словно флаг. Она пересекла комнату и распахнула створки. Ник перебрался через подоконник, женщина упала в его объятия, и тихонько заплакала:

— Ник! Ник! О Боже, Ник! Как я рада, что ты пришел! Я попала в беду. В настоящую беду, родной мой!

Гей прильнула к нему. Он чувствовал, как ее колотит, и все же не слишком вежливо отодрал девушку от себя.

— Позже! — раздраженно бросил он. — Выключи этот чертов свет! И кто это, интересно, обучал тебя искусству закрывать занавеси?! Я наблюдал за тобой целых десять минут!

Гей быстро двинулась к выключателю. Ее пеньюар развевался, оставляя позади тонкий шлейф аромата французских духов.

Она нажала кнопку, комната погрузилась во мрак; и только из холла падал косой луч света. Затем женщина вернулась и вновь прижалась к своему бывшему возлюбленному. Ее губы искали его рот; они были такими же сладкими, влажными и манящими, как и всегда. Ник смаковал поцелуй, но сейчас было не время для нежностей. Правда в этот раз он отстранил ее несколько аккуратнее.

— Что это за приятель у ворот?

— У ворот? Да я — а-а, ты об… Частный детектив. Я наняла его в Танжере. Здесь сейчас нет людей ЭКСа, а по некоторым причинам англичане не могут мне помочь. Так что пришлось нанять этого человека. Зовут его то ли Акад, то ли еще как-то, не помню фамилии. Я все время путаю…

— Он так и нарывался на пулю, — сказал Ник. — Совершенный дилетант: кашляет, бродит туда-сюда да еще и курит! Ты только представь себе — курит! Черт-Бы-Его-Побрал!

— Выбирать не приходилось, — Гей снова прижалась к Картеру. — Англичане не могут помочь…

— Может быть, ты догадываешься, почему они не ХОТЯТ тебе помогать? — Он-то знал. Британцы подозревали, что она продажная шкура. Их сомнения были того же свойства, что и у него. Но Гей на них не работала, поэтому они преспокойно остались в стороне, оставив девку на съедение волкам. «Лимонники» не станут точить лясы с предателями.

Гей потеснее прижалась к Нику. Ее большие, твердые груди тяжело вдавились в его тело. Губы скользнули к губам.

— Нет, знаешь, не могу придумать ни одного подходящего объяснения. Раньше они всегда с радостью сотрудничали с нами. Но, дорогой мой, давай не будем сейчас об этом… Лучше поговорим обо мне! Я боюсь, милый. До смерти. Смерти! Ты должен мне помочь, Ник! Просто обязан! Во имя старых, добрых времен!

В темноте Ник видел так же хорошо, как и на свету. И он со всего размаху закатил девушке затрещину, Раздался смех: не слишком приятный звук во мраке. В нем слышалось что-то волчье.

— Только не надо напоминать мне о добром старом времени! Меня зовут Ник Картер, или забыла?! Мы же спали вместе — а есть такая старинная французская пословица: «От того, с кем спишь, ничего не утаишь». Хватит гнать — говори правду, только правду, и тогда, может быть, я тебе помогу! Но если хоть на йоту соврешь — брошу тебя на съедение: наплевать, кто там за твоей спиной! Я поступлю так же, как англичане. А кстати, ты знаешь, что они предупредили, чтобы я не ждал с тобой встреч? Их агент встретил меня в аэропорту и предостерег, чтобы я держался от тебя подальше. Приказ пришел из Вашингтона, а это означает, что Хоук в курсе. Ты опаснее, чем посылка с бомбой, моя милочка!

Гей упала в его объятия и заревела. Он нежно обнял ее и принялся тихонько гладить по чудно пахнувшим волосам.

Затем убрал из голоса злость и замурлыкал:

— Ну, вперед, Гей. Расскажи обо всем Нику. Может быть, я и СМОГУ, хотя и не обещаю на сто процентов, тебе чем-нибудь помочь. И для начала давай докладывай, как там с операцией «Сафо». Ты узнала, где находятся лесбиянка и иваны?

Ее голова подрагивала от рыданий. И сквозь эти толчки он почувствовал, как она кивнула.

— Д-да… Я все знаю. Но поверь, милый, ведь это не из-за миссии «Сафо»! Просто я играла на две стороны сразу и теперь… теперь — попалась!!!

Слезы хлынули ручьем.

— Это все из-за этих проклятых денег, все из-за них, Ник! Их было много, так по-гадски много, и они сами плыли мне в руки!.. Я не смогла удержаться!

— Так я и думал, — произнес Картер угрюмо. — Да нет: ЗНАЛ. Должно быть нечто подобное! Итак, кто же хочет прикончить тебя, дорогуша? Кто еще, кроме ЭКСа, платил тебе за информацию?

— «Ди Спин» — «Пауки». Ты что-нибудь о них слышал?

— Немного. Это, случаем, не те, которые вывозят из Германии бывших нацистов?

Гей кивнула. Она вцепилась в него, пытаясь вжать свое мягкое тело в его литое, словно состоящее из одних мускулов. Ник безрадостно усмехнулся. Она старается «проработать» его с помощью своих трюков. Ну что же, может быть, он ей и поможет. Если это не помешает выполнению миссии «Сафо»! Ведь это его первейшая забота.

— «Пауки» в Испании. Хотя работают за пределами страны — в основном это достаточно крутая компания: контрабандисты, бандиты, в общем, мусор. Почти все они ненавидят Франко.

— Но ведь он фашист, — сказал Ник. — Как это «Пауки» ненавидят фашистов, хотя нелегально вывозят их из Германии?

— Они занимаются этим делом, потому что оно приносит немалый доход. Но в том-то и трюк: после того как «Пауки» получают деньги, большинство бывших наци вовсе не добираются до Египта или Южной Америки! «Пауки» доставляют груз в горы и со спокойной совестью режут фашистам глотки! Выглядит это так, будто те исчезают где-то в пути.

— Неплохо.

— Да, так было раньше, — Гей теснее прижалась к Нику, незаметно потершись о него. — Но затем грянула беда: «Пауки» разделились на две группировки. Большую и малую. И между ними началась настоящая гражданская война. А я оказалась не с теми, с кем надо. Я…

— Минутку, крошка. Давай-ка уберемся из этой комнаты: слишком она большая. Где твоя спальня? Когда будешь рассказывать остальное, я хотел бы видеть твое лицо.

Когда защелкнулся замок в двери спальни, Ник почувствовал себя почти в безопасности. Он проверил, крепко ли заперты окна, а затем, поигрывая точечным фонариком, уселся возле Гей, рассматривая залитую слезами застывшую маску лица.

Ее глаза блеснули:

— Ты поможешь мне, милый?

— Зависит от… — бесцеремонно брякнул Картер, — …того, соврешь ты или нет. Мне ни в коем случае нельзя было с тобою видеться. — Так продырявить «крышу»! Ею так гордился Хоук!

— Но продолжай: каким же образом ты поняла, что оказалась на проигрышной стороне? И почему твоя сторона оказалась в проигрыше? Давай колись. — Он направил луч фонарика на эксовские часы, Они не фосфоресцировали: из-за этой оплошности погиб не один агент.

Гей Лорд улеглась на огромной кровати таким манером, что ее голова оказалась у Ника на колене. Она больше не плакала, и дрожь постепенно утихала. Ник знал, что она ему доверяет и надеется, что он вывезет ее из страны.

— Постараюсь рассказать всю историю попроще, хотя это и трудно.

— Постарайся, и главное — покороче. — Он надеялся, что она не станет елозить головой по ноге в столь опасной близости от его паха. Еще, чего доброго, он живенько вспомнит «старые добрые времена» и тогда совсем не сможет соображать.

Гей заговорила:

— Меньшей из двух групп заправляет старый ренегат по кличке Эль Лобо — Волк. Раньше он держал в кулаке всю организацию. Это было во времена, когда «Пауки» убивали почти всех нацистов. Правда, НЕКОТОРЫХ приходилось отпускать, чтобы «Пауков» не смогли ни в чем заподозрить. В то самое время я и вступила в игру. Для ЭКСа я вела полный учет нацистов, которые остались в живых: создала специальную сеть с резиденциями в Каире и Александрии, которая охватила почти весь Ближний Восток. Мои агенты следили за фашистами: куда направляются, чем занимаются, их новые профессии и фамилии — в общем, всякое такое. Я достаточно умело выполняла задание, потому что Эль Лобо мне помогал. Он ненавидел всех наци без исключения и, прекрасно зная, что я работаю на ЭКС, разрешал передавать информацию в Штаты. Для того чтобы и остальные, те, которых отпустили «Пауки», все равно оставались под «колпаком». Старому волку это нравилось.

— Еще бы! Мне тоже, — пробормотал Ник. Ему хотелось, чтобы она замолчала. Девушка его достала. Она умышленно вела себя так, чтобы он ни на минуту не забывал о той гонконгской ночи, которую они провели вдвоем.

— Затем появился какой-то чужак, который увел за собой большую часть «Пауков». Каким-то образом ему удалось вломиться в организацию и с помощью оружия и денег завоевать авторитет, — продолжила Гей. — Вот ЭТОТ нацистов любил. И фашистов перестали убивать. Вообще. Этот человек прознал про то, что я работаю на ЭКС, и пришел, чтобы заключить со мной сделку. Не сам, конечно. Послал своего связного. А сделка заключалась в том, что хотя этот парень и ненавидел ЭКС и его агентов, но вполне был готов к сотрудничеству! Он хотел, чтобы я продолжала посылать в Вашингтон рапорты о том, где скрываются нацисты.

Ник беззлобно рассмеялся:

— Понятно. Только рапорты дутые, так?

— Верно. В Вашингтоне будут продолжать считать, что все бывшие наци у них в кулаке — ан нет! Этих гадов никто и никогда больше не сможет найти.

— Так-так. И ты, значит, пошла на это? Заключила сделку с этим новым паучьим боссом?

Гей затихла. После паузы она произнесла:

— Я притворялась. На самом деле я никогда не стала бы делать ничего подобного. Но у этого мерзавца оказались такие связи в Вашингтоне и по всему миру, что он без труда смог бы расколоть мою игру. Так что пришлось выдумывать нечто иное. И я нашла выход, Ник, правда. Я стала изменять рапорты в ЭКС настолько, чтобы там смогли понять, что я двойной агент. А для равновесия завела свое личное досье, понимаешь?! В общем, делала так, чтобы по возвращении в Вашингтон можно было переписать все дутые рапорты наново за час! Вот. Клянусь, это так! Доказательства при мне. Досье, имею в виду то, настоящее, лежит в сейфе, в рабочем кабинете. Могу показать…

— Ну что же, если все твои слова — правда, — пробормотал Ник, — то я постараюсь помочь. Пока не знаю, каким образом, но попытаюсь…

— Попытайся, — вздохнула Гей. — Ведь если ты этого не сделаешь — мне конец. Положи-ка фонарик сюда.

Она повернулась на спину и вынула из кармашка черного пеньюара какую-то штуку, которая в сиянии тонкого луча засверкала словно бриллиант. Она встряхнула крошечный стеклянный флакон, и внутри его звякнуло так, будто там перекатилась горошина. Но это оказался не горох. Ник уставился на какое-то суставчатое тельце.

Этот комочек оказался иссохшими останками паука. Черного паука! Мерзость! Ник почувствовал, как содрогнулась Гей. Кто-то явно рыл ей могилу!

Женщина произнесла:

— Все члены организации — обеих фракций — для удостоверения своей личности носят во флаконах ЖИВЫХ пауков. Когда кого-то приговаривают к смерти, ему доставляют дохлого черного паука. Этого прислали со вчерашней почтой!

Ник взял флакон из ее руки и метким броском отправил его в корзину для использованных бумаг. Грубо работают, подумал он. Грубо, зато эффектно! «Черная метка»! Прямо из романа Стивенсона!

Гей снова принялась хныкать, все теснее и теснее прижимаясь к нему:

— Я так перепугалась, — задохнулась она от рыданий, — просто ужас, правда, Ник! Но ты себе этого не можешь представить! Ты-то никогда ничего не боялся!

Веселенькое дело, подумал Ник, да она же совершенно растеряла свои профессиональные навыки! Куда подевалась выдержка? Трезвое мышление? Взять хотя бы открытые шторы и какого-то махрового дилетанта у ворот. Да даже если бы Гей Лорд не поймали за руку на «двойной игре», даже если бы она не скомпрометировала себя, — все равно для нее самое время уходить на покой. Алчность губительна!

Ник задумался о том, кто мог ее выдать. Например, Хоук. Это запросто. Если он допер, что она — предательница. Или приняв за предательство то, до чего он допер. А быть может, англичане? Этим ребятам абсолютно наплевать на то, что Гей — агент ЭКСа. Если девушка встала на их пути, то… Вся неприятность и горечь подобной ситуации состоит в том, что двойного агента в конце концов выдает либо одна, либо другая сторона, на которые он работает. Такова жизнь, такова смерть…

Что-то вроде шестого чувства уже какое-то время не давало покоя номеру третьему, но он не форсировал его, хотя и не отмахивался от «предвидения». Ник позволил ощущению захватить его мозг, и теперь некоторые частности стали постепенно складываться в пока еще неопределенную картину. Скажем, человек, уведший за собой основную часть «Пауков». Известно, что он ненавидит ЭКС, имеет связи в Вашингтоне и по всему миру! Медленно-медленно наползающий дым стал окутывать невидимку и выявлять его форму. «МО»! «Модус Операнди»! Ник вспомнил туманную лондонскую ночь несколько лет назад. Опоздав всего на какие-то секунды, номер 3 упустил из виду одного человека и теперь понял, что всю жизнь будет проклинать себя за эту глупость.

Небрежно, надеясь на чудо, на то, что ответ, который он получит, будет совсем другим, Ник спросил:

— Итак, давай вернемся к миссии «Сафо»: как тебе удалось разыскать Алисию Тодд и Тасю Лофтен — англичанку и русскую разведчицу?

— Их нашли «Пауки». Группа Эль Аобо. Это было просто. Но в чем дело? Разве так уж важно, КАКИМ ОБРАЗОМ мне удалось их разыскать?

— Чертовски важно! — заметил Ник хамовато. — И еще — у этого парня, ну, вожака большей группы «Пауков», как, имя хотя бы имеется?

В темноте Ник почувствовал, как она, вся дрожа, попыталась притиснуться к нему поплотнее.

— Как бы тебе сказать, Имеется, но оно совершенно жуткое. Иуда.

Картеру показалось, что он наступил босой пяткой на змею! Ведь он надеялся, что этот человек умер — если, конечно, существо по имени Иуда можно назвать человеком! И, как ни крути, в этом промахе был повинен только он: не следовало опаздывать в ту страшную ночь в Лондоне! Эти проклятые несколько секунд!

Рядом с ним на постели зашевелилась Гей:

— Ник, не лучше ли нам будет убраться отсюда? — Ее запах тяжело бил ему в ноздри. Она перекатилась на бок и прижалась тяжелыми грудями к его телу, и это упругое прикосновение сквозь тоненькую черную материю было теплым и мягким. — Потому что, если мы остаемся, то можно… ну, в общем, сам понимаешь… Это, наверное, наша последняя встреча. Судя по всему, мы больше никогда не увидимся и мне придется вытравить тебя из сердца!

Ник снова осветил фонариком циферблат. Еще слишком рано. На рассвете с моря поднимется густой туман. Сейчас нет луны, но остались звезды. Он не может допустить, чтобы их с девушкой засекли. Кеннет Людвелл Хьюз обязан возвратиться в Коста Браву невредимым и незамеченным.

— Мы выедем отсюда перед самым рассветом, — сказал Ник. — Когда туман гуще всего. Собирай барахло, поедем в Танжер. Я там буду крутиться где-нибудь поблизости, пока ты не сядешь в самолет. Это все, на что ты можешь рассчитывать! Запомни: мы незнакомы и говорить друг с другом не должны.

— Думаешь, они постараются достать меня в аэроп-ппорту?..

Ник раздраженно бросил:

— Сказал же, что буду неподалеку! Я пока не разучился работать, Гей!

Она свернулась калачиком у него на коленях.

— Теперь мне не страшно. Я всегда так верила в тебя, Ник. Послушай, дорогой, давай вспомним старые добрые времена! Хоть на часок! Мне…

Он спихнул ее на кровать.

— Только не сейчас! Слушай, крошка, ты стала совершенно невыносимой. Слишком беспечной! Кто еще в доме, я имею в виду слуг?

— Мы одни. Слуги, естественно, были, но я всех уволила вчера, после того, как получила черного паука — необходима полная тишина, чтобы слышать любой посторонний звук.

— Слава Богу, что ты пока еще не все забыла, — сказал Ник кисло. — Подержи-ка фонарик.

Проверив еще раз запоры на окнах, Ник быстро и ловко, без видимых усилий, принялся их баррикадировать. Через некоторое время спальня стала напоминать неприступную крепость. Только дверь осталась незащищенной: не осталось мебели, чтобы ее загородить, но это не имело особого значения. Створки были мощные, тяжелые, в них сидел хороший замок. Конечно, его ничего не стоило отстрелить, но к этому времени Ник уже встанет наготове с люгером. Или стилетом.

Картер знал, что на данный момент в доме, кроме них с девушкой, никого нет. Он всегда был настороже — внимательно слушал и вглядывался в темноту — даже в разговоре или занимаясь делами. Насчет слуг он спросил потому, что они могли просто выйти погулять. Или же заявиться на работу утром да еще с друзьями. У слуг-арабов — сотни друзей, особенно если кто-то работает в таком большом и богатом доме. Эту голытьбу привлекает бесплатная еда. Так что следовало точно знать, что на рассвете не нагрянут уборщики и повара…

Он услышал, как за его спиной что-то прошуршало: пеньюар Гей скользнул на пол. Окна были запечатаны, дверь заперта, и в стоячем воздухе запах ее духов и тела вызывал отчетливо гаремные ассоциации; вдобавок вдруг повеяло мускусом: женщина распалилась донельзя. А предощущение или страх смерти добавили к этому коктейлю немалую толику специй, подумал он. Вот оно какое, последнее приключение!

— Ник? Ник, милый? — из голоса исчез страх осталось только желание. Гей редко могла сдержать свой пыл, и сейчас ее голос был развратным донельзя. В ней проснулся неутомимый и неутолимый агрессор.

Она разработала личную технику возбуждения партнера и только ей присущий способ утоления страсти. Ник ухмыльнулся в темноте, узнав этот голосовой тембр. Теперь, когда он был с ней, она хотела лишь одного — его. Их защита и раньше не срабатывала, а теперь система и вовсе отказала.

Но в этом сексуальном безумии проглядывала определенная логика: Гей знала, что незавершенное любовное приключение имеет притягательность магнита. Знала, что Ник все еще тоскует по ней, и теперь хотела использовать секс в своих интересах: ей была нужна гарантия того, что Ник не бросит ее в трудную минуту.

Крошечный фонарик все еще в ее руке. Внезапно она погасила огонек, и гарем погрузился в полную темноту. Ник неподвижно словно скала стоял и прислушивался, почти не дыша. Через секунду он различил ее дыхание. Где-то неподалеку. Звук был прерывистым, неровным и с хрипом рвался из ее горла. Ник представил себе, как широко распахнуты ее губы: живой, влажный, манящий символ!

— Ники? — в ее голосе вновь внезапно прозвучал страх.

— Хватит играть, — произнес он грубо.

Номер третий стоял возле кровати. Он стянул с себя пиджак и рубашку и бросил их на пол. Одним змеиным движением Ник опустился на колени и засунул люгер под кроватную филенку. Пружины недовольно скрипнули.

Гей хихикнула где-то неподалеку:

— Что это ты там делаешь, дорогой? Звук знакомый, но без меня?..

Стилет Ник воткнул в матрац возле самого изголовья, так чтобы до него можно было легко дотянуться рукой.

— Я устал, — сказал он. — А ты вроде бы мечтала забраться в постельку? Или нет? Мне, в общем, и одному будет неплохо. Придавлю пару часиков…

— Да как ты смеешь!..

Он улыбнулся. Вновь зажегся фонарик: тоненький луч вспорол темноту.

— Ник! Послушай: ты помнишь, как я выгляжу без всего?

— Помню.

Он лег на спину и стал наблюдать за лучом, который принялся выхватывать из тьмы островки ее тела. Световой конус ласкал ее кожу; женщина держала фонарик в вытянутой руке и медленно рассыпала блеск по сияющей плоти.

— Шоу — «Только для тебя», — проговорила она с сипловатым смешком. — «Только для твоих глаз»[4], дорогой. Ники, ты считаешь, что я до сих пор привлекательна? Скажи? Осталась ли я прежней или превратилась в старую каргу?

— Ничего подобного! — Ник почувствовал нарастающее возбуждение и шевеление плоти. Никакая она не карга! Предательница — да; глупая баба — конечно, но не карга!

Свет пламени импровизированного факела омывал женское тело: луч напоминал пальчик, исследующий каждую интимную черточку, приподнимающий каждую завесу. Он, двигал слишком быстро, чтобы смотрящий мог подолгу наслаждаться сменяющимися видами, но зато срывал покров с каждой тайны. Ее запахи забили Нику ноздри, и в горле у Картера запершило. Он бы сейчас выпил ее всю до капли!

— Гей, прекрати этот ужас и иди сюда! В нашем распоряжении не так много времени. Ты же знаешь, что скоро начнет светать!

— Времени более чем достаточно, любовничек! Его хватит с лихвой! Ты ведь должен увидеть ВСЕ.

Голос звучал до непристойности застенчиво, а луч света в то же самое время попеременно прыгал с одной крепкой груди на другую! И от крошечного пятнышка стали возникать странные эффекты, ломаные светотени. И Ник вдруг почувствовал нарастающее смятение. Обнаженная маха! Белая колдунья в черной мантии! В голову пришло сравнение с Кали; хотя для подобной ассоциации вроде бы не было никаких оснований. Правда, в этот момент в комнате пахнуло чем-то резким. Смертью!

Ник Картер старался везде и во всем избегать сложностей. Но все то же «шестое» чувство, которое и раньше спасало его, сейчас настойчиво посылало импульсы из глубин мозга. В комнате витал дух смерти, но угроза нависла не над Картером. А вот то, что он никогда больше не увидит Гей Лорд, — это верно на все сто процентов. Эта ночь станет для них прощальной.

Крохотный кружок света застыл на одном из напряженных коричневых сосков, этаком маленьком фаллосе.

Ник с рычанием приподнялся на локтях:

— К чертям собачьим, Гей, я еще должен за тобой бегать!..

С тихим щелчком свет потух.

— Ты ничего никому не должен! — сказала она. — А вот я!..

Так уже было в тот раз в Гонконге: она не давалась ему в руки до самого последнего момента.

— Они огромны, невероятно огромны, их мускулы налиты силой, а пальцы — нежностью, чтобы делать с нами все, все, все!.. — она задохнулась. — Ах ты поганец! Гаденыш ты эдакий, любимый ты мой сукин сын!

Он вошел в нее. Ее лоно приняло его, этот кайф был неземным. Номер третий уплыл куда-то в алом кошмаре наслаждения. Заброшенная за голову рука нащупала холодный эфес стилета, и Ник понадеялся на то, что сегодня не придется им пользоваться. Только не этой ночью! Любовники разъединились, и Картер заснул. Оружие выскользнуло из его ладони… Пройдя полный курс насыщения, Гей урчала где-то у его груди…

В первый шоковый момент, переходя от сна к реальности, Ник принял звук взрыва за удар грома. И даже, когда инстинктивно скатывался с постели, он все еще не мог понять, что произошло. Номер третий умел просыпаться и мгновенно овладевать ситуацией. И сейчас, до того момента, как руки Ника коснулись пола, его мозг засек, что дверь в спальню распахнута, а Гей рядом нет. Едко воняло взрывчаткой. Грохот продолжался, а взрывы раздавались чаще и чаще. Гранаты! Он знал эту стратегию: открыть дверь, кинуть гранату, захлопнуть дверь, затем к следующей комнате и там повторить всю операцию. После такой обработки не уцелеет никто и ничто.

Ник был гол. Да это и не имело особого значения. Он вытащил из-под филенки люгер и скорчился за кроватью. Гей мертва. В этом Ник был уверен и знал — почему. Гей слишком зависела от своих привычек: это ее и сгубило! Представим себе утонченную, насытившуюся любовью и согретую надеждой на спасение женщину, которая, проснувшись, сделала единственно возможную для нее вещь — перешла в свежую постель! Она не выносила взмокших, сбитых простыней, на которых еще недавно стонала от наслаждения. Ей бы и в голову не пришло СПАТЬ в одной кровати с мужчиной. На сей раз привычка оказалась фатальной.

Где-то хрипло заорали на испанском:

— Приза, приза — быстрее, амиго! Велосидад! Ты понимаешь приказ?

— Да не хуже тебя, — отозвался другой. — Только зачем спешить, стервь мертва, это говорю я, Карлос! Я всадил в рамеру[5] полную обойму. Лично!

Вновь заговорил первый. Эта парочка шагала по коридору в направлении спальни, в которой сидел Ник. Несколько кисло первый человек заметил:

— Буэно[6]! Ты теперь герой! Обязательно доложу об этом боссу, хотя, может быть, ты хочешь остаться и похвастать своими подвигами перед ла полисиа[7]?

— Но у нас осталось полрюкзака гранат!..

— Тонто[8]! — Ник услышал, как первый мужчина презрительно сплюнул. — Ми тонто! Бросай их здесь! Играй в ковбоев, только побыстрее, понял? Карамба! Почему мне всегда выпадает работать с идиотами?! Лодка не станет ждать, Карлос. Предупреждаю.

— Да чего ты дергаешься! Надо же, какой нетерпеливый. Хмммммм… Похоже, ты прав насчет этой двери: я ее почему-то пропустил.

— Мы теряем время, — произнес «кислый» со смирением. — Баба-то была одна! Ей капут — гхххм — ми муэрто — мертва. Да продолжай, Грегори Пек[9]. Только побыстрее!

Тяжелые шаги направились к спальне. Ник Картер почувствовал себя розовопопым младенцем, которого закинуло в самую пасть урагана. Одна граната — и то хреновая штука, а если их несколько, то хреновость увеличивается в геометрической прогрессии. Так что думайте побыстрее, мистер Картер!

Затевать бой ему не хотелось. Бандиты упоминали обоймы, значит, судя по всему, они вооружены автоматами. И гранатами! А тот нетерпеливый, который, судя по высказываниям, был старым профессионалом, наверняка будет прикрывать дверь: так, на всякий случай.

Ник вынырнул из-за кровати, схватил тяжеленный матрац и, навалив его на себя, прижался к полу. Матрац был широкий и толстый и еще не остыл от недавнего любовного сражения, Может быть, и на сей раз он будет так же полезен.

Отвратительно застучав по полу, словно металлический теннисный мяч, первая граната проскакала мимо Ника и разорвалась в углу комнаты! И Картеру в который раз захотелось быть чуточку поменьше!

Он насчитал семь гранат. Железо превратило матрац в настоящее решето; от десятка неглубоких порезов Ник покрылся кровью, но осколки не задели ни одной жизненно важной артерии или нервного узла! Нику оставалось лишь материться, морщиться и не рыпаться!

Номер третий благословил «кислого» за торопливость и за то, что тот не стал обыскивать комнату и мечтал о встрече с гранатометателем, когда у них в руках будут лишь пистолеты или ножи! Да он мог бы убить гада голыми руками. Но этого ему не суждено: Нику придется бежать, пока сюда не прибыла ла полисия. На данный момент Картер не имел особого желания объяснять что-либо кому-либо!

Ник едва дождался момента, когда эти двое вышли из дома. Он обнаружил Гей в соседней спальне: предчувствия его не обманули — женщина решила спать на свежих простынях. В последний раз.

Град пуль наполовину вышиб ее из постели. Женщина лежала на животе, и длинные волосы мокли в луже начавшей уже чернеть крови. Ник положил ее на кровать лицом вверх и стал всматриваться в знакомые черты. Страшный свинцовый град пощадил их. Одну грудь отстрелили напрочь, и на теле появилось с полдюжины новых пупков. Красного цвета. Серые глаза были широко распахнуты и, словно глаза с картины, следили за ним, в то время как Ник передвигался по комнате.

Номер третий не почувствовал скорби, жалости или сожаления. Гей играла по-крупному; ставки были высоки, и она понимала, на что шла. Картер теперь знал все: Гей выследила для него женщин. И сейчас ему вдруг стало неловко из-за вползшего в душу гаденького чувства облегчения: ведь Гей на самом деле только мешала выполнению задания, была, так сказать «тормозящим фактором», а теперь ей уже не придется оплачивать счета.

Он нашел чистую простыню и накрыл женщину. Единственное, что он мог сейчас для нее сделать. На сантименты не оставалось времени…

Глава 3 РОЗОВАЯ ВИЛЛА

Припав к окулярам бинокля, номер третий отметил про себя, что русские свое дело знают. Когда доходило до использования в работе секса — равных им не было. Старейшая из известных ловушек на мужчин и женщин сработала, как всегда, четко, а то, что она не слишком вязалась с нормами общепринятой морали, иванов не волновало. Пока с ее помощью можно выполнять работу — все в порядке! И сейчас, похоже, секс работал на полную катушку!

Бинокль с визированными, для того чтобы не блестели и не пускали «зайчиков», стеклами был изготовлен специально для агентов ЭКСа. Их разрешающая мощность потрясала, особенно если следили не за вами. И теперь, удобненько примостившись в уютном гнездышке над Гольфо дес Росас, на северо-восточном побережье Испании, Ник усмехался, наблюдая за двумя обнаженными женщинами возле бассейна. Стенка на этой розовой вилле была, конечно, высока, и предполагалось — а русские продумывают каждый свой шаг, — что никакой любопытствующий глаз их не засечет.

Ник улыбнулся. А вот и нет! Он, например, уже узнал, что у русской, называющей себя Тася Лофтен, на правой ягодице имеется родинка в виде маленькой бабочки! И надеялся, что его информация о ней куда полнее ее информации о нем. Русская, кстати сказать, вела себя весьма раскованно. И это озадачило Ника, Похоже, она полностью уверена как в себе, так и в своем нежном «товарище», англичанке. Алисии Тодд.

Ник беспокойно завертелся на камне, пытаясь устроиться поудобнее. Он был немыт, небрит, в гриме писателя-алкоголика Кеннета Людвелла Хьюза. За прошедшие двадцать четыре часа произошла масса событий. Труп Гей Лорд лежал где-то в тысяче километров за его спиной. В Гибралтаре он нанял допотопную «лянчию» — старые автомобили были страстью писателя Хьюза — и по прямому приморскому шоссе дернул до Джероны. Он гнал машину так, словно за ним гналась мать всех шайтанов, и всего лишь раз остановился в Барселоне, чтобы позвонить Хоуку и, зашифровав, объяснить ему некоторые детали. Смерть Гей не тронула шефа, но вот обстоятельства ее гибели вызвали сетования. Он не стал открыто возмущаться тем, что Ник нарушил приказ, только вот в голосе скользнул холодок, и номер третий понял, что об ЭТОМ он еще услышит позднее.

Хоук сильно встревожился, узнав о том, что Иуда, который столь долгое время был его личным «злым гением», намеревается своей огромной и грязной ложкой залезть в кашу ЭКСа.

— Может, в этот раз, — проговорил Хоук, — ты все-таки выполнишь приказ и убьешь этого человека! Вообще-то он должен уже давно лежать в гробу! — слова сыпались, словно кубики льда.

Ник теперь нанимал виллу, находящуюся по соседству с розовой, за которой он сейчас так усердно наблюдал. В его распоряжении была толстая экономка с сыном-подростком, изображающим из себя испанский вариант битника. Ник неплохо выглядел и нуждался всего лишь в отдыхе, приличной еде, бритье и нескольких НОРМАЛЬНЫХ сигаретах вместо вонючей, навеки проклятой хьюзовской трубки! «Крыша» все еще не протекала. С «Виллы Гей» он выехал незамеченным — убедившись, что его предположение верно и частный детектив валяется возле ворот с перерезанным горлом — и безо всяких сложностей пересек Гибралтар. Слишком спешили наемники Иуды и поэтому не обыскали ни виллу, ни окрестности. У них ведь не было поводов для беспокойства, Гей Лорд мертва! Иуда и черный паук поставили точку в этом деле. Можно было продолжать игру.

Возле бассейна произошло какое-то движение, и Ник вернулся к изучению таких непохожих женских тел. Англичанка, Алисия Тодд, насколько Ник понимал, только что разменяла четвертый десяток: немного смахивающая на воробья женщина с изящными запястьями, лодыжками и маленькими, похожими на яблоки грудями, казавшимися издалека довольно-таки упругими. Черные волосы были коротко пострижены, а с треугольника «вдовьей макушки» наискосок шла седая прядь. Безжалостные линзы увеличивали многочисленные рябины на плечах и руках. Алисия Тодд прочно «сидела на игле», употребляя героин годами, постоянно. Когда англичанка наклонилась над русской поцеловать ту за ушком, Нику предоставилось изучить ее лицо: кожа оказалась болезненно-желтой, зубы — хорошими (Ник увидел, как они вспыхнули на солнце, когда она что-то сказала подруге); в общем, она походила на умненькую и не слишком отвратную обезьянку. Рот Картера сжался в узкую полоску. Он знал больше. Так же, как и русские. Так же, как и Иуда, В этой черепной коробке, под седеющими волосами находился МОЗГ! Мозг, терзаемый невротическими, сексуальными и агрессивными фантазиями, мозг, за который теперь боролись Восток и Запад! И сейчас, наблюдая за тем, как англичанка налила в ладошку масла и принялась втирать его в спину русской девушки, Ник вспомнил о приказе. Если не будет возможности выкрасть ее отсюда — убить!

У русской был длинный прямой позвоночник. И сейчас Алисия Тодд, втирала в него масло, разминая упругие, лоснящиеся мускулы спины. Русская, называвшая себя Тасей Лофтен, была загорелой до черноты, кроме двух узеньких полосок, оставшихся от бикини. Тася оказалась очень красивой, и у Ника, пока он ее рассматривал, мелькнула не одна похабная мыслишка. И по какой-то непонятной причине он надеялся, что Тасино сердце не лежало к этой работе. Очевидным было то, что Тася очень квалифицированно выполняла приказ. Она надежно подцепила англичанку «на крючок»! Алисия Тодд, просто с ума сходила по этой девчонке! Англичанка давала это понять каждым своим поступком, каждым движением, и даже сейчас, когда она просто втирала в кожу масло для загара, Алисия не могла отвести взгляд от цветущего, готового для случки тела девушки, не могла оторваться от созерцания эластичной загорелой кожи!

А то, что эта любовь и эта страсть смогли довести женщину до государственной измены, для номера третьего не значило ничего, Ему была понятна система русских: для начала сахар, потом мед, а уж потом!.. Им было нужно, чтобы Алисия Тодд сама пришла к ним и стала с удовольствием работать на их страну! Для этого и понадобилась короткая идиллия на Коста Браве, любовная игра возле Средиземного моря; бесконечные, щедро расточаемые ласки, стоны и вздохи… Все было четко спланировано, отрепетировано и должно было продлиться определенное время (Нику стало интересно сколько его отвели девушке на то, чтобы уговорить Алисию работать на Советы) а затем, если из вербовки бы ничего не вышло, то англичанку бы похитили и тайком вывезли из Испании и переправили в Россию. Ежели и этот план провалится, Тодд просто убьют, чтобы Запад не смог воспользоваться плодами ее технического гения. Все это понятно.

И вновь Ник попытался поудобнее пристроить мышцы на твердой поверхности скалы. Усмешка его была под стать камню — он, номер третий, станет мухой в каше, сварганенной русскими! Оставалось решить, как и когда лучше всего похитить англичанку у этих сволочей. Времени было маловато. Следовало спешить!

Пока женщина втирала масло, девка лежала на животе. Затем она села и обернулась к Нику лицом. Какое-то время она смотрела прямо в бинокль. И хотя номер третий прекрасно знал, что это ерунда, все равно у него появилось ощущение, что русская его видит. Она казалась такой близкой и так упорно заглядывала ему прямо в глаза!

Картер внезапно почувствовал, как у него перехватило горло и стало трудно дышать. Она действительно была чертовски хороша! Полная противоположность всем русским женщинам, которых он видел, знал, был знаком или с которыми спал: иногда по долгу службы, иногда просто так, для удовольствия, но ни одна из тех не шла ни в какое сравнение с этой! Здесь не присутствовало пейзанской матронистости, славянской ширококостности, крепости крестьянской лошади. Он видел нимфу, фею с грушеобразными грудями и пылающей рыжей шевелюрой — колер, сам по себе необычный для русской. Но Ник мог поручиться за подлинность цвета шелковистых локонов.

Он улыбался радостной улыбкой, пока линзы приближали к нему гибкое девичье тело. Да, вот если бы работа всегда была такой приятной!..

Покоряясь настойчивости англичанки Тася перевернулась на спину, и теперь возлежала на резиновом надувном матрасе возле посверкивающего зеленоватого бассейна. Женщина продолжала втирать масло для загара, и сейчас ее руки принялись за девичьи совершенные груди. Сфокусировав мощные линзы на лице Таси, Ник с удовлетворением заметил, как ее яркий, алый рот дернулся от отвращения: губки сердито надулись, словно осуждая тело за то, что ему приходится делать. Ник почувствовал совершенно идиотское чувство облегчения: Тасе Лофтен вовсе не нравилось заниматься лесбийской любовью! Выходит, она — настоящая женщина! В тот момент он не понимал, чему это он так обрадовался.

Нравилось это ей или нет, но девушка подчинялась приказам. Ник с усмешкой наблюдал за тем, как англичанка поцеловала девушку в рот. И ему представилась картинка… Несколько недель или месяцев назад… Угрюмое здание на Садовой улице в Москве — штаб-квартира МГБ. Товарищ Анастасия Залова — таково было ее настоящее имя — стояла навытяжку перед полковником госбезопасности. Получала задание. План поимки англичанки на сексприманку обсуждался так же спокойно и неторопливо, как и план выпуска тракторов.

ПОЛКОВНИК: — Товарищ Залова, вы направляетесь в Англию, где немедленно войдете в контакт с некоей Алисией Тодд. Документы и «легенда» для вас разработаны. Нам сообщили, что у англичан в скором времени начнется каникулярный период. Эта женщина обычно проводит свой отпуск на морском курорте в Борнемуте. Вы поедете туда и войдете с нею в контакт, постаравшись влюбить ее в себя.

ДЕВУШКА: — Влюбить, товарищ полковник? Но… я не совсем…

ПОЛКОВНИК: — Вы обязаны это сделать, Англичанка — лесбиянка, понимаете, товарищ Залова; она любит женщин. Теперь, надеюсь, ясно? На самом деле совершенно не важно, нравится ли вам это задание или нет; понимаете ли вы, что делаете, или наоборот. Важно лишь то, что вы должны успешно его выполнить, Нам нужна эта женщина! Как только познакомитесь и у вас все наладится, вы уговорите ее провести остаток отпуска в Испании, на Коста Браве. Там будет подготовлена спецвилла. Учтите, что придется приложить максимум усилий, чтобы внушить англичанке наш образ мыслей и уговорить ее приехать в нашу страну. Вы будете очень покладистой и станете делать ВСЕ, я повторяю, ВСЕ, что пожелает Алисия Тодд! Товарищ Залова, вы станете откликаться на любое предложение англичанки, отвечать на ее ласки…

ДЕВУШКА: — Но, товарищ полковник, я ведь не такая, совсем не…

ПОЛКОВНИК, ОЧЕНЬ СУХО: — Вам придется притвориться, товарищ Залова! Стать классной актрисой! Придется много и тяжело работать, но вы обязаны привезти сюда эту женщину! И, разумеется, все это время вы будете под наблюдением… ну, в общем, специальных агентов. — Даже полковнику было невмоготу произнести название СМЕРШ! «Смерть шпионам»!

ДЕВУШКА, СИЛЬНО ПОБЛЕДНЕВ: — Да, товарищ полковник. Я… я все поняла. Отлично поняла. И постараюсь выполнить задание.

ПОЛКОВНИК: — Вы не просто постараетесь, вам придется сделать невозможное, товарищ. Кстати, еще одно: англичанка — наркоманка. Похоже, торчит на героине. Эта «привычка» развивалась у нее годами. Вас снабдят… э-э… снаряжением. Англичанка — невротичка, к тому же подвержена приступам ярости, но, из сведений, которые о ней поступают, я понял, что она — гений. Вам придется следить за тем, чтобы она не «слезала с иглы». Вопросы, товарищ Залова?

ДЕВУШКА: — Товарищ полковник, а что если я не смогу заставить эту женщину перейти на нашу сторону?

ПОЛКОВНИК, ОЧЕНЬ МРАЧНО: — А вот это, товарищ, уже негативное мышление! Запретить! Того, о чем вы говорите, случиться не должно — ни при каких обстоятельствах! Но если же все-таки такое случится, если она не захочет поехать в СССР по доброй воле, вывезете ее тайком в ближайшую страну соцлагеря. Если же и там она будет артачиться — убейте ее! Такова ставка в этой игре, товарищ Залова. Либо англичанка окажется у нас — либо ее не получит никто! Вопросы? — На этот раз тон полковника был нетерпеливым.

ДЕВУШКА: — Нет, товарищ полковник, вопросов больше не имею!

Да, думал номер третий, изучая в бинокль это чудесное, но такое сердитое лицо, именно в таком разрезе должен был протекать подобный разговор. Ему стало любопытно: насколько далеко продвинулось внушение Алисии Тодд советского образа мыслей? Неужели англичанка настолько сражена любовью, что готова из-за этой русской девки предать собственную страну?

Пока, наверное, нет. Девушка наверняка действует постепенно, шаг за шагом, и думает, что у нее масса времени. Она, в принципе, не глупа: вывезла Алисию из Англии под самым носом у Интеллидженс Сервис. И на данный момент у нее были все права чувствовать себя в безопасности.

Улыбочка номера третьего превратилась в волчий оскал. На данный момент — да! Но вот уже ночью все должно перемениться. Да, он выбрал время — этой ночью! Ник с удовлетворением отметил, как Тася нетерпеливо отпрянула от массирующих ее рук и потянулась за лежащими на полотенце сигаретами. Она сунула один длинный, с серебристым фильтром цилиндрик в рот и легла, в то время как Алисия Тодд поднесла к сигарете зажигалку. На пачке Нику удалось прочитать надпись: «Тройка».

Алисия Тодд, удобно расположилась рядом с девушкой, наслаждаясь солнцем. Она что-то сказала и засмеялась; девушка слабо улыбнулась в ответ. Англичанка пристроила руку на девичьем теле; Тася щелчком отправила сигарету в мерцающую на солнце воду бассейна, где плавало несколько листьев — первые знаки приближающейся осени в этой благословенной Богом стране.

Несколько минут Ник рассматривал обнаженные, напитанные маслом для загара тела и лица, столь немилосердно выставленные на его обозрение. Женщины лежали смирно, с закрытыми глазами, позволяя солнцу прожаривать кожу. Безупречные молочно-белые груди Таси Лофтен, сильно контрастирующие с загорелым телом, вздымались в молчаливом ритме сердца. Похоже, что, положив руку поперек Тасиного тела, англичанка хотела защитить ее от опасности. Она дремала. Но у Картера создалось впечатление, что русская не спала!

Ник отложил бинокль и перекатился на спину с чувственным удовольствием огромной кошки. Ни сесть, ни встать, ни попрыгать он не мог, но зато вытянулся до хруста в суставах. Ник сделал глоток из фляжки (по идее, в ней должен был находиться «фандадор», чтобы поддерживать мистера Хьюза под здоровенной «мухой»), прополоскав полость рта, и немного смочил шикарную темную шевелюру, едва серебрившуюся на висках. Потом сделал еще несколько глотков: это была минералка. После того как однажды в Мексике он, попив воды из-под крана, подхватил замечательный понос, Ник решил больше не рисковать. Затем Картер вылил немного влаги на не слишком свежий носовой платок и вытер им лицо. В этом уютном местечке на самом краю утеса было чересчур жарко. Он мечтал о ванне, но это пока могло подождать. Сигарета и выпивка тоже.

Должен ли он начать действовать этой ночью? Ник понял, что решение следует принять здесь и сейчас. Он допускал, что найдутся доводы как «за», так и «против» незамедлительности акции. Разумеется, он не намеревался действовать очертя голову — Ник любил работать на досконально изученном поле предстоящего боя, — но и затягивать не следовало, ибо стало ясно, что Иуда жив и вполне может сунуть лапу и испортить игру. Может. К сожалению не было никакой возможности поточнее узнать о его планах. Правда, оставался инстинкт, который еще ни разу Ника не подводил!

Он родился с чутьем тигра — зверя, знающего об умерщвлении и выживании намного больше любого другого хищного животного. И сейчас инстинкт подсказывал, что Иуда каким-то образом замешан в этой истории. И где-то, как-то, раньше или позже, но этот приятель обязательно объявится и сунет свою грязную ложку в чужой суп. Наверное, все-таки раньше. Иуда был из тех, кто попусту не теряет драгоценного времени, когда замешаны их интересы — читай: деньги.

Раздавить его — вот первейшая Никова обязанность!

Картер нацепил пару темных очков и улегся подремать на солнышке лицом вверх, как его замечательные женщины у бассейна. Он дышал глубоко, но движения грудной клетки было практически не видно. В состоянии покоя непрезентабельная одежка Кеннета Людвелла Хьюза, грязная и измятая после долгих часов езды, скрыла истинную природу носящего ее человека: великолепно вышколенного профессионального убийцу! Практически — а Хоук размышлял над этим постоянно, когда рассматривал своего любимца — избавленного от любых проявлений человеческого, кроме мягкого и довольно странноватого чувства юмора. Плюс необходимо добавить разумную трусость. И именно это последнее качество превращало Ника Картера в превосходный экземпляр животного! Из этого списка можно было вполне спокойно исключить способность любить или нежно заботиться о ком бы то ни было.

Ник обладал способностью воспроизводить в уме любую карту. И сейчас, лежа на послеполуденном солнышке, он как раз и занимался репродуцированием виллы на свой мозговой экран. Он спроектировал здание настолько тщательно, что ощутил под пальцами структуру розового камня, из которого она была выстроена, и тотчас принялся планировать налет, И решение возникло в мозгу так же быстро и пронизало его так же легко, как меч влетает в ножны. Самое подходящее время — сегодняшняя ночь. Риск будет минимальным. Надеяться на помощь не приходилось — люди ЭКСа находились в Барселоне, — но это не волновало Ника, Он обычно выполнял задания в одиночку.

На розовой вилле он не заметил ни одного охранника. По крайней мере, охранника мужского пола, иначе женщины не стали бы купаться в голом виде, Хотя это несколько удивило Ника, но пришлось с этим фактом смириться. По крайней мере, на какое-то время. И с оговорками. Потому что он не представлял, чтобы русская барышня могла остаться без какой бы то ни было помощи.

И пока что Картеру не попадался на глаза ни один из людей Иуды. Вполне возможно, что они ошивались где-то поблизости, но хорошо маскировались. Если инстинкт его не подводил, то они обязаны были находиться где-то рядом. Вроде Ника: выжидали.

Картер глубоко вздохнул и перевернулся на живот: дико хотелось курить. Он предвидел, что с Иудой будет намного больше возни, чем с Тасей Лофтен, Ведь несмотря ни на что, она была всего лишь девушкой. А у Иуды неплохая армия, вооруженная гранатами и пулеметами. И вновь перед его глазами возник образ Гей Лорд, окровавленной головой свисающей с кровати, но он тут же выбросил эту мысль из головы. Гей мертва. На повестке дня стояла миссия «Сафо». Но вот после того, как он вывезет англичанку из Испании!.. Улыбочка номера третьего стала жестокой. Наверное, было бы неплохо возобновить знакомство с Иудой — доделать работу!

Он неподвижно лежал, Положив щеку на тыльную сторону руки, и постороннему глазу показалось бы, что он спит, но в глубинах мозга совершалась напряженная работа: план местности прокручивался вновь и вновь.

Лучше всего, думал он, провести налет единым поступательным движением. Никаких осад. Вломиться с черного хода и захватить англичанку. Затем пролететь через парадный вход и дуть вперед. Механика простейшая.

Розовая вилла расселась на самой вершине высоченного клифа на оконцовке Кала Монго — остром соскообразном мысе, выдававшемся в залив де Росас. Ник наблюдал за внутренним двором; а дальше скалистый утес сбегал на триста футов вниз, к ясным водам Средиземного моря. Извилистая лестница — похоже на древнеримскую работу — была вырублена в скале. Она вела к небольшому заливу, оканчивавшемуся серпообразным пляжиком, В который как раз могла пройти маленькая лодка.

В Кала вела единственная узкая пыльная дорога, вьющаяся по краю клифа. Ник оставил «лянчию» в зарослях миндаля, оставшиеся полмили шел пешком, придерживаясь лощин и оврагов, а до своей «жердочки» добрался по едва различимой горной тропе, от которой горные козлы, наверное, были в восторге.

Этим же путем я пойду и ночью, думал Ник. Сегодня луна должна пойти на убыль. Надо оставить машину на том же месте, поставить всех на уши. Вполне возможно, что ему убивать русскую и не придется; может быть, он захватит ее врасплох или она сдастся без борьбы. Убивать ее совсем не хотелось. Необходимости в этом не было, да и жалко кромсать такую хорошенькую девчушку.

Значит, захватив Алисию Тодд, необходимо двигаться дальше. Через главный вход и по каменной лестнице — к причалу. Там его будет ждать лодка, которую он наймет в близлежащей рыбацкой деревушке под названием Эскала, на которой они и поплывут через залив к Росасу. Тогда и только тогда он свяжется с Барселоной и утрясет насчет «тихого» домика, где «ляжет на дно» с англичанкой, пока не уляжется шум. А кипеж поднимется конкретный! Русские будут гнать его, как гончие кролика. И, если он конечно замешан в этом деле, Иуда вместе с ними.

Ник вновь потянулся до хруста в костях и зевнул. Неплохо было бы поспать. Он протянул руку к биноклю, лежавшему на плавящейся скале. Погоня его не слишком заботила. Выкрав Тодд и упав «на дно», он выполнит задание. Он может, конечно, позволить себе поразвлечься и доставить удовольствие прежде всего самому себе, переправив англичанку через Пиренеи во Францию. Или заставить Хоука организовать ЭКСовский самолет. Короче, возможны варианты. В общем, все это напоминало «не разбери поймешь», но Ник знал, что для разборки необходимо понять, с кем придется разбираться.

Он приложил бинокль к глазам. Бассейн моментально приблизился. Женщины все еще валялись нагишом на резиновом матрасе. Алисия Тодд, обняв девушку, наглым образом дрыхла, успокоив в ладони одну из блестящих от масла грудей.

Ник заметил ЭТО одновременно с Тасей! Она больше не дремала! Под маской сонного, скучающего существа скрывалась готовая к действиям профессионалка. Она высвободилась и села. В ее лице читалась тревога. Она всматривалась в скалу, на которой прятался Ник. Солнечные блики! Отражения лучей от стекла или металла. Кто-то еще находился на клифе, и солнце послало ей сигнал тревоги. У Ника было превосходное боковое зрение. Уголком глаза он заметил вспышки еще до того, как девушка засуетилась. Они исходили откуда-то справа, с расстояния в пару сотен ярдов. Кто-то шпионил за виллой и женщинами, и в бинокле у «кого-то» не стояли тонированные линзы.

Ник бросил прощальный взгляд на виллу как раз вовремя, чтобы рассмотреть, как русская уводит англичанку в дом через боковую дверь. Обе обернулись полотенцами. Ник ухмыльнулся. Ему стало любопытно: что на сей раз прогнала малышке Тодд, Тася Лофтен — грубое посягательство на честь и достоинство? Скромность взыграла?

Ник засунул бинокль в футляр, Тася была начеку, чего он не учел, Картер потихоньку проклял своего «напарника». Теперь девушка готова к возможной опасности. Значит, сегодня ночью она станет бодрствовать. Но ему это было без разницы. Все равно следовало совершить налет именно сегодня.

Ник немного подлез под нависающий выступ и затаился. Прошла минута. Две. Три. Солнце вновь сверкнуло на стекле. Ник точно засек место. Справа и немного пониже него, примерно в ста пятидесяти ярдах. Отлично.

Если убивать, так уж бесшумно. Кисть мягко повернулась и стилет скользнул из замшевого чехла прямо Нику в ладонь. Холодная рукоятка куснула руку.

Ник бесшумно проверил спуск люгера. Пистолет матово сиял в лучах солнца — отлично смазанный, точный инструмент смерти. Ник вновь спрятал его в пластиковую кобуру.

Он покинул горное убежище и стал осторожно подкрадываться к солнечным бликам. Он делал это мягко и бесшумно. У невидимого наблюдателя, догадывающегося о чем-то подобном, должна была возникнуть ассоциация с гремучей змеей, тихонько огибающей скалу и подбирающейся к ничего не подозревающему кролику.

Глава 4 ВТОРОЙ ПАУК

Арендованная Ником вилла прозывалась «Каса де Флоридо» и находилась примерно в полутора милях от розовой. Это был блочный, покрытый уже начавшей облупляться коричневой краской дом-раздолбай. Название было подходящим из-за дивных розовых садов, в которых также произрастали различные полутропические цветы, вечнозеленые дубы, каменные сосны, казуарины и высохшие буролистые пальмы, шебуршащие в налетающем ночью морском бризе. Темно-бордовое море…

Вилла включала и дворовые службы, и древнюю конюшню из тесаного камня. Постройки были обнесены двенадцатифутовой стеной, выкрашенной все в тот же скучный говняный цвет. К морю выходило патио, выложенное красной глазированной плиткой. И еще был фонтан, не работавший с доисторических времен. Из патио на каменистую площадку над морем открывались тяжелые металлические ворота. Страшно было наблюдать за волнами, разбивающимися об острые скалы в пятистах футах внизу. Обрыв прикрывала одна несерьезная ограда кованного фигурного железа, опасно провисающая над бездной.

Это было действительно жутковатое место. Поэтому донна Анна — домохозяйка — запрещала своему сынишке Пабло там играть, Вот поэтому-то Пабло (когда мать его уходила в деревню за продуктами) играл именно там. Или же сидел над обрывом и хмурясь размышлял над странным «нортамерикано»[10], так поспешно снявшем у них виллу. Такая поспешность! Такая скорость! И такие деньжищи! Мучо динеро! Пабло уже удалось организовать небольшой склад песет. И он надеялся, что вскоре их станет еще больше. Их просто должно было стать больше, если, конечно, он — Пабло-Эстебан-Маурельо-Гонсалез-и-Джонс — постарается.

Пабло Джонса очень волновало, чтобы его не засекли. Особенно маменька. У этой бедной женщины была очень тяжелая жизнь. Она совершила одну-единственную, зато роковую ошибку: влюбилась в заезжего американского коммерсанта. Произошло это на пляже в Кадиксе. А он отказался жениться. Но она дала его фамилию своему сыну и переехала на другой конец страны подальше от сплетен и пересудов, чтобы вырастить мальчика в лоне Церкви и в старых добрых традициях. Это произошло немногим более двенадцати лет назад. И теперь добрейшая донна Анна пребывала в полном неведении относительно того, что же на самом деле представляет из себя ее сынок. И вполне возможно, она так никогда и не разгадает сей продукт времени, кинофильмов, «Битлов», самобытного, но сырого ума и дешевого чтива. Пабло был самоучкой. Гип-гип — урраа!

Пабло стоял в опасной близости от шатающихся железных перил и наблюдал за тем, как последние лучи заходящего солнца освещают древний маяк на острове Медас. Скоро станет совсем темно. Мать не вернется домой до полуночи, если вообще вернется. Он много раз ночевал один. Но сегодня вечером в Фигуэросе показывают клевую киношку, и он постарается очутиться там через час.

Пабло достал из кармана рваных джинсов пачку песет и внимательно пересчитал наличность. Для посещения кинотеатров у него было достаточно денег, но — чем больше, тем лучше. Лучше — больше. У Пабло возникло такое ощущение, что вскорости объявится сеньор Хьюз. Значит, надо ковать железо, пока горячо.

Кстати, насчет раскаленных железяк: вот и сеньор! Ошибиться насчет рева его чудовищной машины невозможно. Пабло с первого взгляда влюбился в древнюю «лянчию». Он поспешил в сад и увидел, как сеньор въезжает в конюшню, которую использовали в качестве гаража.

Пабло не побежал встречать сеньора. Он остался в тени и стал наблюдать. Мальчишка не был робким, но, как большинство испанцев, любезничал до одурения. И своим живым умишком он быстро сообразил, что сеньор рассердится, если ему сейчас помешать. Как-то непривычно выглядел сейчас сеньор Хьюз. И Пабло моментально все понял. Американец не был пьян! И это меняло всю картину. До сегодняшнего дня сеньор постоянно набирался под завязку. Но не сейчас. Даже двигаться он стал иначе. И вел себя совершенно по-другому. Сеньора было не узнать.

Он стал совершенно другим человеком!

Пабло моментально раскусил «Хьюза». Крошечный моллюскообразный умишко понял, что к чему. Сеньор думал, что он один! Он не подозревал, что за ним наблюдают! Пабло еще сильнее отступил в мерцающие тени и в восхищении принялся наблюдать.

Номер третий вытащил ключи из замка «лянчии» и положил их в карман. Несколько мгновений он стоял в дверях конюшни, оглядываясь по сторонам. Все было тихо. Луч маяка с острова Медас прошел по крыше дома, подобно огромной ладони вытирающей пыль. В ветвях казуарины птицы готовились ко сну. Единственное окно на вилле было освещено — окно кухни. Ни тени, ни звука, ни шороха, Отлично! Пабло с матерью, наверное, поехали в деревню. Просто превосходно! Никто не должен его видеть.

Ник подошел к багажнику и приложился ухом. Заднее отделение кузова было необъятным. Находясь там, человек не может испытывать чересчур больших неудобств. И воздуха достаточно. Усмешка Ника стала холодной как лед. Он услышал внутри какое-то копошение. Кто-то задевал ногами по металлу, раздавались приглушенные удары. Давай, давай пинайся, приятель! Ник вышел из конюшни и неторопливым шагом отправился к вилле. Необходимо подержать этого засранца в багажнике, пока он не размякнет. А сейчас — к черту! Ванна, бритье, выпивка и хорошая сигарета! Настоящая сигарета, а не сраная хьюзовская трубка! В ванне он детально обдумает план. Затем небольшой допрос: парень из багажника станет отвечать, в этом можно не сомневаться! Он и так уже обгадился со страху! Значит, несколько ответов на несколько вопросов и можно заняться подготовкой к ночному рейду. Необходимо организовать лодку, вернуться на розовую виллу и выкрасть англичанку. Если все пойдет путем, то к рассвету проблем не останется! А такая быстрая и чистая работа снимет его с хоуковского крючка. Все из-за Гей Лорд! Хоук вообще способен простить все что угодно, если ему покажут настоящие результаты. Ник шел к дому, тихонько насвистывая под нос. О-опс! С крючка у старичка! Ему очень понравилась эта фраза. Было в ней какое-то благозвучие…

— Буэнос тардес[11], сеньор.

Ник застыл как вкопанный. Е-мое, да ведь это же парнишка! Пабло! Малыш-битничек. В испанском духе. Не то что он сильно раздражал, просто нечего ему здесь сегодня ошиваться.

— Добрый вечер, Пабло. Ты меня застал врасплох. Я-то думал, что вы с матерью отправились в деревню…

Мальчик серьезно рассматривал Ника. Сложения он был хрупкого, с оливковой кожей. Из-под непокорного вихра блестящих черных волос смотрели огромные карие глаза. Зубки были маленькие, мелово-белые. Он носил старую, но очень чистую футболку, обтрепанные джинсы и сандалии без задников.

— Я не поехал в деревню, сеньор. Мать поехала, а я — нет. Хотел послушать ле телефония — радио, но оно сломалось. Не играет. И теперь я не знаю, что делать, сеньор.

Если мальчишка станет болтаться поблизости, это сплошная морока. Когда он возьмется за приятеля из багажника, то вопли будут слышны за милю. А это опасно. Ник вздохнул. Про себя. Вот так всегда. Только соберешься плотно чем-нибудь заняться, как сразу же возникает куча всяких проблем.

Он постарался улыбнуться и сказал:

— Я понял, сынок. Значит, радио не работает. — Ник видел эту раздолбину на кухне: допотопный «Этуотер-Кент» с репродуктором! У Ника мелькнула мыслишка. Это может сберечь ему какое-то время. Парнишка, конечно, хипповый. Но за деньги…

— Фигово, — продолжил Картер. — Слушай, пока ты здесь, может быть, поможешь? Как насчет подзаработать?

Пабло заулыбался.

— Си[12], сеньор. Эста бьен[13]! Что вы хотите, чтобы Пабло сделал? — он надеялся, что задание не займет у него много времени. Тогда можно будет успеть на фильм. Сегодня в городе шел «ла пеликула пара чине магнифико»[14] Хэмфри Богарт[15]! Подобную картину пропускать нельзя!

— Эста бьен! — Ник взъерошил густые волосы. — Сделка. Что нужно — расскажу позже. Для этого тебе придется смотаться в деревню. В Эстартиту. А сейчас сходи и наполни ванну. Ми пронто[16]! Я устал и чертовски пропылился.

— Си, сеньор. Иду.

И пока Пабло галопом скакал в кухню, набирал там воду и таскал ее в огромную ванну на втором этаже, он думал о том, что, судя по всему, тот действительно устал, Как собака!

Полчаса спустя, с понтом развалясь в тепловатой воде, Ник решил еще немного довериться мальчишке. Но только после того, как аккуратненько удалит его на вечер с виллы. Нюх не подвел номера третьего: мальчишка быстро соображал и готов был из кожи вон вылезть, чтобы заполучить лишний доллар. Посылая его в Эстартиту, Ник таким образом убивал двух зайцев: избавлялся от ненужного свидетеля и улаживал дело с лодкой. И так как он твердо решил выступить этой ночью, то время сейчас было самым важным фактором.

Нику, валяющемуся в ванне, курящему сигаретку и временами посасывающему из высокого стакана «фандадор» с водой, все казалось очень загадочным и с другой стороны — простым. Он объяснил мальчишке, что заключил «сделку». Для этого ему нужна маленькая быстроходная лодка и надежный кормчий. Может Пабло отыскать такого человека в деревушке и привести на виллу? Сегодня. Скажем, около полуночи. Только чтобы тот держал рот на замке!

Мальчишечья мордашка осветилась пониманием. Он завертелся на табуретке, с которой в восхищении обозревал великолепные мускулы «нортамерикано». Он понял. Си! Распрекрасно понял!

— Контрабандиста! — восторженно прошептал он. Прямо как в кино. Значит, он все-таки был прав насчет сеньора Хьюза! Тот вовсе не был тем, за кого себя выдавал, то есть, «эскритор» — писателем. Контрабандист! В маленькой дурацкой головке заплясали видения: огромные горы банкнот.

Ник ухмыльнулся и подумал: пусть себе помечтает. Контрабандист, — профессия не хуже других. В Испании этим ремеслом занимался каждый второй; что-то типа общенационального хобби. Преуспевающий контрабандист был столь же популярен, сколь и тореадор.

Ник дал парнишке пачку песет и отослал на задание. Пабло обещал вернуться к полуночи с каким-то Себастьяном, у которого имелась превосходная лодка с кайфовым мотором и который был явно не прочь заработать несколько неправедных песет. У Пабло за спиной словно крылья выросли. Он и думать забыл о кинофильме. Ведь здесь завертелось свое собственное кино, и он сам стал Хэмфри Богартом!

Пробегая мимо конюшни, мальчишка взглянул на огромную желтую «лянчию». Он вспомнил, как сеньор, припарковав автомобиль, нагнулся к багажнику. Наверняка проверял, в порядке ли замок. Там, наверное, и находится товар. Но это не для Пабло. Пока что.

Парнишка принялся пересчитывать крупные купюры, пыля по дороге к деревушке.

После ванны Ник почувствовал себя заново родившимся. Он прошел в полумрак прохладной спальни с высокими потолками и голым разлегся на кровати. Тело еще ныло, но при мысли о предстоящей операции усталость начала проходить. Через минуту он сел, скрестив ноги, и принял начальную позицию йоги. Времени была уйма. Недавно пробило восемь часов. Ник не стал сильно входить в медитативное состояние — это требовало огромного умственного напряжения, да и ни к чему сейчас было пускаться на поиски истинной истины. Его наставник — один старый брамин — говаривал, что возможно и частичное «погружение». Тренировка может быть легкой, чтобы человек словно бы «плавал на поверхности». И сегодня ночь, предназначенная именно для подобной тренировки и действия. «На поверхности», Когда начнется заваруха, времени размышлять не будет, Придется стрелять. Кровь. Вопли. Видимо — смерть. Времени — ноль.

Ник принялся делать глубокие вдохи. Его похожий на стальную, с рубцами плиту живот втягивался так глубоко, что образовывал почти сферическую поверхность. Процесс духовного осмозиса все сильнее и сильнее захватывал номера третьего. Он мысленно вернулся на розовую виллу и принялся «рассматривать» ее заново. И тут «увидел» допущенную ошибку!

Картер был слишком самоуверен и посмел отрицать очевидное. Он беззаботно решил — а это в его профессии могло оказаться роковой ошибкой, — что на вилле нет охранников мужского пола. Судя по тому, что он видел, так оно и было. Но видел Ник не слишком-то много. А вот сейчас — усмотрел. Там обязательно будут охранники! Обязаны быть! Они придут на виллу после наступления темноты. Возможно, они даже не остановятся на самой вилле, а расположатся где-нибудь поблизости и станут сторожить с сумерек и до рассвета, а потом возвратятся на исходную позицию, Видимо, в соседнюю деревню. Вполне возможно, что в Эстартиту, куда Картер только что услал мальчишку.

Точно, охрана будет. Ник смог «нарисовать» ее в полумраке огромной спальни. Таких он видел и раньше: дородные крепыши в дешевых костюмчиках. Тяжелые, широкие лица. Мышцы, как у тягловых лошадей. Такие люди смелы и компетентны. Но — недостаток воображения и чутья, нюха. Эти ребята знают, как выполнять приказы и как умирать. И все. Ника передернуло от презрения: видения растворились в воздухе. Потеть не придется. Он постарается «обвести» их всех, чтобы избежать ненужных стычек. Надо свести шум и убийства к минимуму. Испанская полисия достаточно крута; а Гражданская гвардия в своих сияющих на солнце оригинальных кожаных фуражках, зеленой униформе, поблескивающая хорошо смазанными карабинами, — еще круче. В Гвардии ребята скорее солдаты, чем полицейские, и если Ника схомутают, то они наплюют на его хваленую национальность! Также следует опасаться ИСБ — Испанской службы безопасности, — которая тоже может добавить перца. Испанцы вообще безжалостная раса. Именно здесь зародилась Инквизиция. И номеру третьему приходилось слышать истории об испанских застенках. Кнуты, дыба и ножички проходят не только в Москве!

Ник встряхнулся и выпал из легонького йогического транса. Короче, придется провести операцию на максимальной скорости — только и всего! Возникнуть, словно призраку, сграбастать англичанку и, не останавливаясь, рвануть вместе с добычей.

Слушай-ка… А если Алисия Тодд, не захочет убегать вместе с ним? Ведь и такое возможно. Слишком сильно она влюблена в русскую девчонку, чтобы думать об опасностях и последствиях. И у них не будет ни секунды времени, чтобы сесть и спокойно разобраться в ситуации! Ник криво ухмыльнулся и прошел в угол комнаты, где стоял массивный, носорожьей кожи чемодан. Он швырнул его на постель и щелкнул замками. Проверил шприцы, иглы и пакет с героином. Здесь было все, что могло осчастливить бедную англичанку. По крайней мере помочь ей продержаться до прибытия в Англию.

Номер третий подошел к обшарпанному старому комоду с зеркалом и взял с него изогнутую трубку. Кисет лежал рядом. Ник уставился на него, потом усмехнулся и запустил трубку через всю комнату. Она стукнулась о стенку и раскололась. Ник снова усмехнулся. Совсем дерьмово для Кеннета Людвелла Хьюза! Писателишка только что дал дуба! Сегодня ночью Ник станет действовать в собственном обличье и все будет быстрее, проще и легче. Улыбка стала шире. Совсем дерьмово для столь тщательно продуманной Хоуком легенды. Но свое назначение она уже выполнила: провела его к розовой вилле так, что никто ничего не заподозрил.

В восемь-тридцать Картер прошел в конюшню. Джентльмен должен был уже созреть для разговора. Ник специально дал ему время хорошенько «протушиться», чтобы ужас и физические неудобства притомили и привели мужчину в нужное состояние. Вряд ли к этой минуте в нем осталась хотя бы капля мужества.

Ник шел через темный, освещаемый лишь случайным лучом маяка двор и, подойдя к багажнику старой глянцевитой «лянчии», встал, прислушиваясь. Ни звука. Тревога царапнула по душе: неужели подох? Хотя вряд ли. Да, Он прыгнул на наблюдателя с уступа и врезал ему с размаха по спине обеими ногами. Мужик мгновенно вырубился, и пока Ник затаскивал его в машину, находился в «отключке», но шею-то ему не попортили. Картер специально проверил, так как не желал возиться с трупом. И сейчас, открывая багажник, он молился, чтобы мужик не сдох от шока. Ведь «жмурик» ни за что не станет отвечать на вопросы!

Мужик был жив. Жалкий, напуганный, страдающий от жестокой боли, но — живой. Когда Ник поднял крышку багажника и посветил во тьму фонарем, оттуда на него взглянули округлившиеся от страха глаза. Человек был скручен узлом и так упакован, что, казалось, состоит из сплошных рук и ног.

Человек принялся хныкать тонким пронзительным голоском:

— Хесу[17]! Хесу! Агуа[18]! Ради всего святого — агуа! — Он невнятно, глотая куски слов, говорил на каталонском наречии северных провинций.

Ник вытащил его из багажника, словно мешок с картошкой, бросил на пол.

— Никакой тебе воды, — сказал Картер. — Может, попозже… Если будешь умницей и станешь отвечать на вопросы, тебе не причинят вреда. Компрендо[19]?

Человек извивался на полу, пытаясь согнуть сведенные судорогой члены. Он уставился на луч света, словно обезумевшее от страха животное.

— Си-си! Понял! Но я подыхаю от жажды, сеньор! Пожалуйста, умоляю вас! Один глоток, а?

Ник пнул его ногой под ребра. Достаточно сильно, чтобы тот одурел от боли, но не до перелома, Он не чувствовал сострадания к этому человеку и знал, что «урок» должен подействовать. Это просто начался другой «пласт» работы. Так что — без эмоций. Ему было необходимо выжать из этого ублюдка правду, всю правду и ничего кроме правды. Извлечь же ее можно только так: немного зверства, ужасов, и все будет в полном порядке. Нику приходилось встречаться с подобными типами. Они уповали лишь на силу: рук и Смерти! И понимали лишь язык пыток. Так что Ник получит необходимую информацию. Сглотнув слюну, он внезапно понял, что это за ответы. И испугался. У мужика прямо на морде засветилась надпись, что он головорез из шайки Иуды!

Ник поднял пленного и поволок его в кухню. Комната освещалась единственной скучной, ничем не прикрытой лампочкой. Ник бросил человека на стул, стоящий возле изрезанного ножами стола, и, пройдя в угол, налил себе воды из огромной бутыли. Медленно отпил несколько глотков, облизал губы. Человек жалостливо смотрел на него. Потом вытянул вперед подскакивающую руку:

— Диос Мио[20]! Сеньор — всего лишь один глоток!

Ник вылил остатки воды на кирпичный пол и уставился на человека из-под нависших бровей этаким змеиным взглядом. Иуда, видать, мел по самым что ни на есть сусекам! Хотя, черт его знает, по внешнему виду можно и ошибиться. Человек был низеньким, плотно сбитым, с начинающим проявляться животом. Волосы — прямые, сальные; под носом — словно проведенная карандашом черточка усов. Глаза — цвета стоячей воды, хитроватые; кожа испещрена следами от выдавленных угрей. Нескольких передних зубов недоставало, остальные же были коричневого цвета и сточены до пеньков.

— Скидывай штаны! — приказал Ник.

— Но сеньор!..

На Картере были серые спортивного покроя брюки и белая чистая рубашка. Короткие рукава позволяли мужику видеть замшевые, прикрепленные к предплечью ножны. Ник тряхнул кистью, и стилет мягко скользнул ему прямо в ладонь. Острие, словно металлический палец, уставилось на человека.

— Штаны, я сказал. И побыстрее. Кидай их сюда!

Мужчина скинул грубые холщовые брюки и бросил их Нику. Ноги у него были худые, заросшие черной шерстью. Ухмылка Ника напоминала волчий оскал. Этому нехитрому психологическому трюку он научился давно. Мужчина без штанов как бы теряет всю свою мужественность.

Ник вытряхнул из карманов содержимое: бумажник, немного денег — сантимов и песет, — маленькое серебряное распятие, очень грязный носовой платок, помятая пачка сигарет «Эль Торо», и небольшой стеклянный флакон, вроде тех, в которых хранят лекарства.

Ник поднял его и принялся изучать. Внутри, лениво перебирая крючковатыми конечностями, двигался маленький золотой паучок. Номеру третьему стало любопытно: чем они кормят своих тварей и кормят ли их вообще?!

Картер улыбнулся и показал мужику стеклянный флакон:

— Арана!

Тот пожал плечами:

— Просто моя домашняя зверюга, — голос с трудом вылетал из пересохшего горла, дрожал, но Ник увидел, что к человеку постепенно начинает возвращаться самообладание. Это ничего. Это ненадолго.

Голос Картера стал резче, черты его лица посуровели. По-испански, стараясь подражать каталонскому выговору, он произнес:

— Ты лжец, вор, убийца и проклятье на голову своей матери! Мерзость из мерзости! Ты состоишь в бандитской шайке, называющей себя «Пауками» и работаешь на человека, именующего себя Иудой! Если собираешься признаться, то поторапливайся: я намерен перерезать тебе глотку. — Он встал рядом с мужчиной и приставил острие стилета к дрожащему горлу.

Человека на стуле стало корчить, плоть его съежилась. Но оказалось, что мужество еще не до конца покинуло его. А может быть, он просто больше боялся Иуду, чем ЭКС. Что же, это можно проверить!

— Вы меня с кем-то спутали, — захныкал мужик. — Я бедняк, пасу коз, Не понимаю, о чем вы говорите.

Острие стилета вошло чуть дальше в податливую плоть.

— Обыкновенный пастух, значит? У которого вдруг оказался весьма дорогостоящий полевой бинокль, «беретта» с запасными обоймами и кинжал? — он вытащил все это у человека, когда тот валялся без сознания, и сбросил со скалы в море.

— Это все я нашел, — затараторил человек. — Честное слово, сеньор. Я… я нашел эти вещи в пещере. Я вор, сеньор. Признаю! Вы спокойно можете отдать меня в руки полисия…

— Чтобы я отдал тебя полицейским? Да ни за что на свете! Я разолью твою, без сомнения, гнилую кровь по чистому полу этой кухни, если ты не прекратишь врать!

Ник кольнул стилетом. Человек заорал и дернулся назад. Потом поднес пальцы к горлу и с ужасом уставился на кровь.

— Колись! И быстро! — рявкнул Ник. — Ты что думаешь, я тут шутки с тобой шучу? Следующий порез будет намного глубже!

И все-таки тварь колебалась. Иуда его солидно напугал. Ник наклонился к лицу мужика и поставил окровавленный кончик стилета прямо между бегающими глазками.

— Конечно, может быть, ты совершенный болван, — проговорил Картер. — То есть до такой степени, что до сих пор не соображаешь, в какое дерьмо ты вляпался. Тогда послушай внимательно, глупыш. Видимо, ты думаешь так: если расколюсь, Иуда меня прикончит, так?

Охваченный паническим страхом мужик забился в истерике, Он закивал и запускал ртом пузыри:

— Си, си! Я не могу говорить! Я же поклялся, что не скажу ни слова об этом человеке. О том, которого вы зовете Иудой. Если проговорюсь, то умру жесточайшей из всех… — он осекся уставясь на Картера.

Ник смотрел на человека, словно змея на птицу. Он улыбнулся. Такой сладенькой улыбочкой. И вежливо проговорил:

— Ну, конечно же, я понимаю, компадре! Правда! Но сообрази: Иуда убьет тебя, если поймает. Если ты заговоришь. А вот если ты не заговоришь, то через одну минуту тебя не будет в живых. Ведь мне тебя ловить не придется. Ты и так у меня в руках!

Ник посмотрел на ЭКСовские часы.

— Даю тебе минуту, амиго. За шестьдесят секунд тебе придется решить, как лучше умереть: сейчас и совершенно точно, или потом, и в перспективе. Взвесь все «за» и «против».

Пепе Гарсия обмяк. Он знал, что на сей раз здорово влип. Так же как и то, что этот дьявологлазый, железомускульный «нортамерикано» исполнит все свои угрозы. Пепе тяжело вздохнул. Он оказался между двух чертей! Человек, которого звали Иудой — Пепе не видел его ни разу, — был еще хуже, чем этот высокий симпатичный сеньор. Если он сейчас расколется, Иуда убьет его… если поймает. У Пепе было достаточно родственников, а Испания большая страна. Так что, может быть, ему и удастся скрыться. Пепе вздохнул и сдался. Лучше тот черт, который в далеком далеке. Диос мио! Как больно колется этот кинжал!

— Я все расскажу, — начал он. — Всю, что ни на есть правду. Клянусь матерью Божьей, но… только можно вначале глоточек воды?

— Потом, — жестко сказал Картер. — После. Кстати, если соврешь, вода тебе уже не понадобится. Никогда. — И он надавил на яремную вену острием стилета.

Мужика словно прорвало: признания хлынули потоком. Истинная правда, что он из «Пауков» — из большей группы настоящих «Пауков», сеньор понимает о чем речь? Очень хорошо. Его, Пепе, завербовали в банду очень давно. Когда всеми делами заправлял Эль Лобо… неужели сеньор не хочет услышать историю об этом вожаке? Карамба! Но тогда о чем же желает услышать милосерднейший из всех сеньоров?

Только об Иуде? Си! Что же, тогда об Иуде! Но ведь он, Пепе, служит в низшем подразделении и немногое может рассказать о таком человеке. Он даже никогда его не видел! Говорят, что лишь несколько человек удостоились этой милости. Только капитаны — вожаки — имели право общаться с ним напрямую. Получали приказы лично. После этого приказы передавались «кампесинос» — крестьянам, которые их и выполняли. Так было всегда. А он, Пепе, самый что ни на есть беднейший изо всех «кампесинос»!

— Когда ты впервые услышал об Иуде? — Ник оседлал стул в дюжине футов от мужика. Он убрал стилет и теперь томно помахивал люгером над изогнутой спинкой.

Пепе нахмурился и почесал уставшую от перхоти башку.

— Я не совсем уверен, сеньор. Может быть, месяцев шесть назад — тогда он наволок «мучо динеро»[21] и проложил себе дорогу в банду с их помощью. И вскоре стал боссом! Поначалу там немного поубивали, так думаю. Меня тогда в банде не было.

Ник Картер с отсутствующим видом кивнул: типичная операция в стиле Иуды. Внедриться в дело, купив на это право. Вытеснить человека, стоящего во главе и начать править самому. Убрать всех, кто противостоит новому режиму, и тех, в ком нет особой нужды.

Еще через пяток минут Ник получил всю нужную информацию. Мужик, и вправду, знал не слишком много. И все равно инстинкт подсказывал номеру третьему, что было еще нечто, что следовало вытянуть из этого жирного бандита прямо сейчас! Пепе не слишком убедительно скрывал правду. Его увертки бросались в глаза.

А еще Пепе думал. Ник сидел с непроницаемым лицом и преспокойно следил за теми неотесанными мыслишками, мечущимися в этом питекантропьем, с низким лбом, черепе. Пепе все время старался скрыть один жизненно важный фактор! Он надеялся, что если ему удастся улизнуть отсюда и вернуться в банду, то сокрытое даст ему возможность спасти шкуру. Тогда Ник принялся расставлять ему западню. Первым делом он дал мужику вволю напиться.

— Диос мио! — наконец пробулькал Пепе, вытирая подбородок тыльной стороной грязной ладони. — Вот сейчас хорошо!

— Ты получил, что хотел, — добродушно отозвался Ник. — Так что давай, рассказывай: где штаб Иуды? — И словно невзначай, злой глаз люгера уставился прямо на мужика.

Пепе сглотнул и посмотрел в дуло пистолета:

— Точно я не могу ответить, сеньор. Я только слышал кое-какие слухи. Такого, как я, «кампесино» никогда и близко не подпустят к штабу.

Может быть, это и правда, подумал Ник. Иуда — уродство на лице земли, но не дурак. Картер махнул люгером.

— Так что за слухи?

— Я слышал, что это место находится где-то на севере, сеньор! Но это просто мужичий треп, уверяю вас! Они ведь тоже знают не больше моего. Но вот что мне говорили шепотом: Иуда заседает в каком-то старинном «монастерио», около французской границы. Высоко в горах. И еще я слышал, опять только слухи, что это место находится возле Коль де Арас. Проход во Францию, понимаете?

Ник кивнул. Такое можно понять… У Иуды должна быть запасная база и «черный ход» из норы.

— Так, монастырь… К какому городу или деревне он находится ближе всего? — Очень бы хотелось после выполнения основного задания вернуться и отыскать Иуду. Погасить задолженность.

— Точно не знаю, — замямлил Пепе. — По-моему, говорилось, что это где-то возле самой границы; какая-то малюсенькая деревушка Пратс де Молло, кажется. Си, думаю, что так. Почти уверен, что слышал именно это название. — Он лучезарно улыбался. — А в этом «монастерио», сеньор, я слышал, была такая традиция, что монахи спали в гробах. — Робкая улыбочка погасла, и Пепе по-быстрому перекрестился. — Куэ тупе! Меня бы ни за что не заставили такое проделать. Эти монахи — милоко[22]!

Ник ввернул:

— Когда Иуда намеревается напасть на розовую виллу?

Нижняя челюсть мужика отвалилась в прямом смысле этого слова. Не такой уж он плохой актер, отметил Ник. Хотя, чтобы быть актером, не обязательно иметь мозги.

Пепе уставился на Картера тупыми, кофейного цвета глазами:

— Налет, сеньор? Я ничего об этом не слышал. Ни о каком…

Насмешливый зрачок люгера спланировал к толстому животу. Пепе съежился:

— Пожалуйста, сеньор, — пропищал он дрожащим голоском. — Я ведь правду сказал, Я действительно ничего не знаю о времени… — он проглотил слово и со все возрастающим ужасом посмотрел Нику в глаза.

— Ага, — произнес Ник мягко. — Время, Пепе! Время: когда Иуда запланировал напасть на виллу и увести оттуда женщин? Тех женщин, за которыми ты наблюдал? Быстро, Пепе! Мой пистолет — ми импацьенте[23]!

Пепе продолжал упорствовать. Если только удастся утаить этот единственный, но такой важный факт, ему будет чем оперировать, когда он попробует воссоединиться с «Пауками». Это может спасти его жизнь. Главное — не дрогнуть и не рассказать этому дьяволу о времени налета!

Пепе не мигая смотрел Картеру в глаза. Все равно, что смотреть сквозь смотровое окошко в самый ад! Но он не отводил взгляда.

— Думаю, дня через три-четыре, — произнес он спокойно. — Не могу сказать с полной уверенностью, вы понимаете, но это именно то, о чем я слышал. И вы правы, сеньор! У меня такое ощущение, что вы всегда правы! Этот змей — Иуда — действительно собирается напасть на розовую виллу и умыкнуть женщин. Особенно его интересует одна, так мне говорили. Может быть, для того, чтобы потребовать за нее выкуп?

Ник засунул люгер за пояс, поближе к позвоночнику, туда, где до него бы не достали руки Пепе, и двумя шагами пересек комнату. Он схватил подвывающего мужика за рубашку, поднял его и стал трясти, словно терьер крысу.

— Ты солгал, — сказал Картер зло. — Но я знаю, как исправить это дело. Пошли. Покажу тебе пейзаж.

Тонкая кожура месяца освещала дорогу. Голубая пленка неба вокруг него комковалась звездами. В ясном холодном воздухе отлично просматривались острые скалы в пятистах футах под крохотной площадкой.

Ник обхватил ручищей шею Пепе и подтащил его к краю. Стоило коснуться ногой проржавевшей железной ограды, как она моментально зашаталась. Пепе закричал, бухаясь на колени.

— Диос Мио! Вы не сможете! Заклинаю вас, сеньор! Умоляю!..

— Похоже, ты знаешь достаточно молитв, — холодно произнес номер третий. — Это хорошо. Тебе они понадобятся. А теперь — встать!

Он поставил дрожащего человека на ноги. Пепе снова надел брюки, и Ник выдернул ремень из шлевок. Он обвил им грудь Пепе, пропустил под руками и продел конец в пряжку.

— А вот теперь, — сказал Ник, — мы и посмотрим.

Он тихонько хмыкнул, намотал ремень на свою огромную ручищу и постепенно отпуская длину, стал наклонять мужика над пропастью.

Пепе заорал, В ледяном звездном свете он увидел ответную улыбку. Пепе был тяжел, но мускулы Ника преспокойно выдерживали этот вес. Вытянув руку, он держал воющего человека над зияющей пустотой.

— Лучше побереги дыхалку, — посоветовал Картер. — Будем разговаривать, Я тут собираюсь посчитать. До десяти. Если к этому времени не услышу правды — лететь тебе и лететь!..

Пепе брыкался, извивался и вертелся, словно марионетка на нитях.

— Я буду говорить! — проорал он. — Буду, буду — правду! О Диос, Диос, Диос!..

— Так когда же Иуда собирается напасть на розовую виллу? — внезапная догадка пронзила мозг Картера. — Сегодня, так?!

— Да! — завизжал мужик. — Да-да! Именно сегодня. Уже скоро — когда луна зайдет! Почти все «Пауки» будут участвовать в налете. Клянусь!.. — он начал всхлипывать. — Клянусь! Клянусь!.. Диос Мио, сеньор! Я рассказал вам все, что знал, — так отпустите же меня!

На одно-единственное мгновение что-то похожее на жалость шевельнулось в Нике Картере. Но он моментально изгнал недостойное чувство.

— Именно это я и собираюсь сделать, — сказал номер третий ровным голосом.

Он отпустил ремень и стал наблюдать, как, игрушечно переворачиваясь и ударяясь о скалы, вопящая фигурка летит вниз. Наконец послышался далекий глухой удар и все стихло.

Ник отвернулся. Никогда не оставлять незавязанными шнурки — вот было первейшее правило агента. Он моментально позабыл о Пепе.

Мыши, мышеловки — да, Иуда действовал очень быстро. Быстрее, чем можно было предугадать. И все равно оставалось время. Две смерти — Пепе и Гей — были только началом. Сколько еще людей умрет, пока задание не будет выполнено?

Много.

Глава 5 КРОВЬ НА ЗВЕЗДАХ

Огромная желтая «лянчия» рвалась сквозь тихую сентябрьскую ночь; ее двенадцать мощных цилиндров на узеньких проселочных дорогах завывали, словно бешеные псы. Она проскочила древний римский мост над Рио Тер и промчалась сквозь несколько тихо дремлющих деревушек. Выбеленные известкой саманные хижины казались вымершими. Испанский крестьянин рано ложится спать.

Звездное сияние неровно ложилось на узкую пропыленную ленту дороги. Ник взглянул на часы. Почти одиннадцать. До захода луны остался час. Нельзя терять ни минуты. Он тихо выругался и навис над рулем. Иуда уже раз посмеялся над ним, и этому оправдания нет. Свалял дурака, проворонил. И сейчас, если бы не случайность, не отражение света от линз Пепиного бинокля, то завтра, вернувшись на наблюдательный пункт, он бы увидел, что птички — тютю — выпорхнули из гнездышка. А так, по крайней мере, у него есть хоть и небольшой, но все же шанс — выбить из Иуды его поганые кишки.

У номера третьего не было ни малейших иллюзий по поводу того, что должно произойти этой ночью: один против огромной толпы убийц. Иуда был умелым и безжалостным организатором. Просчеты не в его стиле. Он пошлет достаточно вооруженных людей. Автоматы, гранаты — в общем, обычный джентльменский набор. Лицо Ника — не обмякшие от пьянок черты писателя, а собственные, словно вырубленные в скале несколькими точными умелыми ударами — напряглось: работенка предстояла крутая.

Требовалось немедленно принять нелегкое решение. Выступ Кала Монго выдавался в залив, словно толстый указующий перст. Розовая вилла находилась на кончике ногтя этого пальца. От основания горы, к которому он теперь приближался на скорости 80 километров в час, до вершины была примерно миля. Миля сильно пересеченной, заросшей лесом местности, с глубокими оврагами, пологими балками, с плотными зарослями сосен, олив и миндаля. Возле самой виллы, доходя до уровня стен, росли непроходимые заросли пробочника. Все эти детали Ник рассмотрел днем, и теперь они ясно вырисовывались перед его глазами, словно контурная карта.

Ник убавил скорость. Он подъезжал к воображаемой линии, которую прочертил по основанию горы. Он мог подобраться к вилле намного ближе, если бы двинулся по узкой, «одноколейной» тропинке, но решил этого не делать, Всего-то милю пройти! Ник, оставив «лянчию» у подножия мыса в качестве второй линии отхода, не был уверен, что обеспечил первую линию, хотя и оставил для Пабло и этого рыбака — Себастьяна, кажется? — записку и пачку песет.

Картер пожал плечами и сбросил скорость почти до нуля. Может быть, все отлично проканает, а может, и нет. Сейчас не время гадать «любит — не любит»…

Он спрятал «лянчию» в густой поросли сосняка и влился в дикую чащу. Перед бегом он долго ковырялся в «Глэдстоуне» — своем огромном чемодане — и сейчас был одет в черные брюки, черные спортивные туфли и черный шерстяной пуловер. На голову Ник натянул черный женский чулок с прорезями для глаз. Он улыбнулся, почувствовав исходящий от материала приятный аромат. Вспомнил, что стянул этот чулок при весьма пикантных обстоятельствах.

Стилет уютно устроился в замшевом чехле на правой руке — жаждущее, жадное жало. Люгер смазан и как всегда готов убивать. К нему — четыре запасные обоймы. А между ног, словно дополнительное яичко в металлическом контейнере, покоилась маленькая газовая гранатка — Пьер, так назвал Ник своего приятеля. Подумав, что на сей раз бомбочка заряжена достаточным количеством газа, чтобы свалить медведя, он жестоко ухмыльнулся. Сегодня нет нужды убивать русского медведя! Никуда не убежит. Он…

Медведь все-таки проснулся: Ник заметил отметину. Из длинной балки на открытое пространство, смутно посверкивая кузовом в слабеющем лунном свете, осторожно выдвигалась… машина, Ник сразу распознал марку: «зис». Сделано в СССР. За рулем сидел человек.

Номер третий застыл на полушаге и моментально слился с тенью на самом краю поляны. Призрачный легкий средиземноморский бриз тихонько шуршал листьями над головой. Ник ждал. Мимо проскакал кролик, не заметив человека.

Через пять минут он понял, что человек за рулем «зиса» мертв. Тогда Картер бесшумно подбежал к машине, включил на секунду точечный фонарик, осветив лицо мертвеца, и понял, почему человек за рулем не завалился набок: он был пришпилен к сиденью омерзительным на вид маленьким гарпуном! Ник увидел посверкивающий торец черенка, выглядывающего из груди мужчины в шоферской ливрее. Спутать широкоскулую славянскую физиономию нельзя ни с чем.

Ник не стал маячить на открытом пространстве. Он помчался через поляну под прикрытие плотно растущих кустов, поглядывая на восток. Луна должна была вот-вот зайти! Холодок пополз у Картера по спине, пока он продирался сквозь густой подлесок. Значит, люди Иуды используют духовые ружья! Профессионально Ник согласился с подобными методами и кивнул, одновременно нырнув в глубокий овраг. Духовое, ружье — смертельное, а главное, бесшумное оружие. Вы не услышите ничего, кроме неясного «сссппааннг», — когда такая штуковина с десяти футов изрыгнет в вашу сторону мерзостный маленький гарпунчик. Крайне мерзостный!

Ника поразило присутствие в этом месте «зиса». Для коммунистов Испания была не лучшим местом пребывания. Здесь их не любили. И когда коммунистов хватали, то обращались с ними крайне нелюбезно. Каким же образом русский автомобиль оказался припаркованным рядом с виллой? Обычная охрана вряд ли бы дерзнула им воспользоваться, а это, в свою очередь, означало, что Тася вызвала подкрепление. Она поняла, что оказалась «под колпаком», и испугалась. Ник холодно ухмыльнулся, натянув гримасой чулочную маску. Иуда напорется на вилле на нескольких охранников. И это вполне устраивало номера третьего. Пусть себе перехлопают друг друга, а он тем временем поднырнет и сграбастает англичанку!

Следующий труп русского ударил Ника по лицу. В прямом смысле слова. Продираясь сквозь переплетение ветвей пробочника, номер третий наткнулся на качающиеся ноги, Ник отпрыгнул назад и взглянул наверх. С ближайшей к земле ветки свисал труп. Ветерок слабо шевелил его, и в ярком свете звезд Нику удалось разглядеть распухшее лицо и вывалившийся язык. Умелые ребята, эти Иудины «пауки», думал Картер, огибая дерево. Чертовски опасные. Русские проверили эффективность их работы на собственной шкуре.

До виллы осталось не больше четверти мили. Взобравшись на откос, затем согнувшись в три погибели и перелетев по зигзагообразному неглубокому оврагу, Ник внезапно услыхал тоненькое позвякивание колокольчиков. Колокольчиков? В этой глуши? И тут он сообразил: козы! Когда пастухам надоедало и они возвращались в деревню поспать, то оставляли стадо на одной из полян. Ник сардонически усмехнулся. Может быть, Пепе как раз и пас такое стадо — в свободное от службы время.

Ник выглянул из-за края небольшого холма. Десятка два лохматых коз сгрудились вокруг какого-то предмета, лежащего в центре поляны. Животные нервничали, дергались, мотали головами, и в ночи раздавалось непрерывное звяканье. Нику достаточно было неяркого сияния звезд, чтобы увидеть: пугающий коз предмет был трупом. Еще одним.

Ник пять минут зависал на краю холма. Ничего. Затем легко подбежал к телу, разгоняя коз, которые разбегались с неистовым звоном колокольцев. Ник быстро встал на колено и осветил мертвеца. Опять русский! Загорелый худой мужчина когда-то носил берет, грязную вонючую рубашку и полосатые штаны. Горло у него было перерезано. В лужицах крови, натекших из раны, копошились насекомые. Ник выпрямился. Этой ночью смерть бесшумна!

Сссссуиссссссссс!

Гарпун просвистел в дюйме от его головы! Коза заблеяла в агонии и высоко подпрыгнула. Ник, согнувшись вдвое и делая немыслимые зигзаги, словно вор помчался к ближайшему дереву. Впрыгнув под сень ветвей, номер третий услышал очередное «спэнг!», и еще один гарпун воткнулся в пробочник, задрожав от ярости и распевая песню смерти в тихом ночном воздухе.

Ник продолжал бежать. Нужно было добраться до виллы одним рывком. Сейчас не время разбираться с гарпунером. Сволочь! Картер вытер заливавший глаза пот и на секунду остановился в глубокой тени, чтобы поправить маску. Слишком близко пролетела смерть! Какая неосторожность с его стороны! Человек, управлявший всей операцией, был, без сомнения, суперпрофессионалом. Он оставил охрану по всей линии отступления. Ник содрогнулся. Неужели его, Картера, едва не насадили на вертел, словно кусок свинины? Кстати, а что если иудина банда использует «уоки-токи»? Судя по тому, как все организовано, это возможно. Следовательно, где-то здесь должен находиться наблюдательный пункт: Нику придется отыскать и разорить это гнездышко и только после этого заняться своим делом.

Ник стоял почти рядом с розовой стеной, в густых зарослях пробочника. Он остановился перевести дух и проанализировать ситуацию. Стена была высока и не давала возможности оглядеть виллу, но Картер чувствовал, что света на ней нет. И ни малейшего движения… Лишь смутный сухой шорох ветвей от налетающего ветра. Луна зашла, остались лишь звезды, и их света как раз должно было хватить для задуманного маневра.

Он находился между двух огней в этой мини-партизанской войне. Ник посмотрел на запад. После захода луны стал хорошо виден кроваво пульсирующий Марс. Символ? Уже три трупа, и он сам едва не стал четвертым! Ник вздрогнул и понял, что его прошиб холодный пот. Пора двигать.

Словно гигантская кошка, Ник пошел по наклонному узловатому стволу пробкового дерева. Одна из толстых ветвей росла в нескольких футах от края стены. Пробежав по ней не теряя равновесия, Ник прыгнул. Коснувшись стены, он качнулся, вновь быстро восстановил баланс и соскользнул в тень внутреннего двора. Бассейн мерцал, словно черный глаз озера. Вилла, как он и предполагал, была погружена во тьму. Жуткую тишину не нарушал ни единый звук. Иуда и русские, видать, исполнились решимости ни за что не впутывать в свои дела ла полисию и Гражданскую гвардию.

Во внутреннем дворе рядом с бассейном плотным строем стояли казуарины с пальмами. Нику очень импонировала исходящая от них густая тень. Он дополз до изразцовых плиток, которыми были выложены подступы к бассейну; рукой дотронулся до резинового матрасика, на котором сегодня днем загорали голые женщины (Нику не совсем к месту вспомнилась красивая русская). Невеселая улыбка скользнула по его губам, и на мгновение продолговатое лицо стало похожим на череп: если ее захватит Иуда, ей ни за что больше не быть такой привлекательной.

Внезапно порыв ветра, словно серфер на волне, обогнул стену и нырнул во двор, изрябив воду бассейна. Нику почудилось, что в ней кто-то есть. Он перевалился через матрасик и подполз к краю. Лицами вниз в бассейне плавали трое мужчин. В легком их покачивании было нечто умиротворяющее. Ник сунул руку в воду и приложил пальцы к языку. Кровь! Он скорчил гримасу. В темноте узнать, Иудины ли это люди, русские ли, было невозможно, одно лишь Ник мог сказать с уверенностью: это — трупы. Еще трое. Список выбывших из строя рос не по дням…

Картер обогнул бассейн и ползком подобрался к крохотной замаскированной дверце, ведущей в дом. Закрыта!

Он отполз назад. Плотные заросли ползучего винограда с широкими, мясистыми темными в звездном свете листьями оплели стену. Ник пополз, цепляясь, вверх, и обнаружил, что находится на расстоянии прыжка от огороженного коваными решетками балкона. Он оттолкнулся, извиваясь, цапнул за перила и, верткий как обезьяна, перекинул тело на балкон. Французское окно было прикрыто неплотно. С каким-то непонятным облегчением Ник услышал голоса. Люди переговаривались резким шепотом. Тишина сводила с ума: он понял это только сейчас, поэтому услышать голоса — даже голоса врагов — оказалось для него блаженством!

Темнота за окном была абсолютной. Ник вперил в нее взор, стараясь приучить глаза к еще более глубокой тьме.

В дальнем конце комнаты, там, где по идее должна находиться дверь, он увидел слабый и неровный отблеск света на полу. На секунду это его озадачило, затем он понял: дверь — закрыта, за нею кто-то зажигает спички. Прикуривает?

И вновь — колючий шепот. На сей раз он прозвучал отчетливей. Низким голосом человек произнес по-испански:

— Миль райос! Я подпалил себе шкуру!

— Баста! — начальственным тоном проговорил другой. — Ты слишком много болтаешь, Гарсиа! Твое дело радио — вот им и занимайся! Где этот сукин сын, которого послали за слезогонкой?

Послышался третий голос:

— Дурень! Он приволокет газ прямо на место!

Ник передвигался через комнату, подбираясь к дверям, бесшумный как привидение. Он скользил, словно летучая мышь, — не касаясь ни одной вещи на пути. Создавалось впечатление, что комната пуста, что в ней нет мебели.

Картер встал у запертой двери и приложил ухо к полу. Теперь шепот слышался совсем отчетливо.

Мужчина, судя по всему начальник группы, проговорил:

— Этот мне Фредо! Чем он там занимается? Козу, что ль, трахает?

Кто-то засмеялся.

— Что ж, и такое возможно! Или заблудился! Когда начинается дело, наш Фредо просто становится — мучо кобарде[24]!

— Си! Вот уж действительно кто трус! Но предать? — нет не думаю: слишком он пуглив. Попозже, когда заварушка кончится, я, наверное, ему глотку перережу!

— Не стоит кипятиться! — проворчал главный. — Я этим самолично займусь!

В разговор вступил следующий. Голос его был мрачен, и в интонациях сквозил страх:

— Пора!

Командир тихо выругался:

— Я знаю, Хуан! Я прекрасно знаю, что надо уходить! Я знаю также и то, что мы выбились из графика! Но мы не можем отвалить без английской бабы. А ведь мы ее еще не взяли, так? Сидим здесь и ждем, пока Фредо принесет слезогонку, чтобы выкурить русскую «путу»[25] из норки и отобрать у нее английскую суку. Так? Но если найдется храбрец-молодец и добровольно подставит башку под пули, то все остальные будут только рады. Ну, так кто же полезет?

В коридоре наступило долгое молчание. Ник ухмыльнулся. Похоже, никто не желал рисковать своей шкурой. Русская шлюха! «Пута»! Картина начала прорисовываться. Его рука потянулась к молнии на брюках.

Какой-то человек промямлил:

— Так у нее ж там автомат!..

— Так и у нас тоже, амиго!

— Но она засела в пентхаузе и простреливает пространство на триста шестьдесят градусов. Крыша плоская, там не за чем укрыться! И ведет на нее только этот люк. У нас нет лестницы, а свою она втянула наверх. Что, не так?

— Да, куда уж вернее, — саркастически рявкнул командир. — Потому-то мы и ждем этого сукина сына со слезогонкой. Только так мы сможем прижать «путу» и взять англичанку. Эй, Гонсалес, дай-ка спичку!

Ник потихоньку приоткрыл дверь примерно на дюйм. Перед ним находился длинный узкий коридор. Он с трудом различил в конце четыре смутные тени, скорчившиеся под прямоугольным люком в потолке. Сквозь него можно было видеть тусклые звезды.

Чиркнула спичка, и крошечный язычок желтого пламени высветил лицо командира. Ник увидел тонкое, болезненно-желтое лицо, свисающие «мустачиос» — усы, нос крючком и жесткую линию рта. Все четверо носили темную одежду и береты.

Спичка погасла. Кто-то сказал:

— Может, Фредо и не придет. Может, его прихлопнули, а?

Командир насмешливо фыркнул:

— Кто? Козы? Мы ведь шлепнули всех русских охранников, так?

— Может, и так…

— Никаких «может», болван! Мы все сделали конкретно. Аккуратно. Подсчитали всех русских охранников, так? А потом сосчитали трупы, так? Разве не сошлось?

— Правильно. Сошлось. Но что-то здесь не так, и не забудь про Пепе. Ведь он-то не вернулся. И никто его не видел! Происходит нечто странное. Мне становится не по себе.

Начальник сухо рассмеялся.

— Точно так же, как и мне, компаньеро[26]! Из-за того, что придется возвращаться к Иуде без англичанки!

Ник ловко вытащил маленькую газовую гранатку — Пьера — из металлического контейнера между ног. Потом застегнул ширинку и покрутил в пальцах маленький шарик. Смертельная штучка. Всех в ад! Затем вновь стал всматриваться в коридор. Потолок довольно высоко, но пространство ограничено. Четверо молча сгрудились возле люка. Картер видел чередующиеся вспышки сигарет. Он заколебался: гранатка всего одна; в отделе обеспечения стоял кромешный ад, а надо было торопиться.

Ник повернул крошечный диск. Черт побери, но граната здесь просто необходима. Ведь там четверо вооруженных автоматами людей. И время, время уходит, драгоценное время! Картер был уверен в том, что Фредо все-таки притащит баллон со слезогонкой. А заодно приведет подкрепление!

Ник приоткрыл дверь дюйма на три и мягко запустил бомбочку по коридору. Пол был устлан соломенными циновками, и люди не услышали удара. Ник мягко прикрыл дверь и принялся считать.

Глава 6 ДУМАЙТЕ БЫСТРЕЕ, МИСТЕР КАРТЕР!

Он медленно сосчитал до десяти, глубоко вдыхая и выдыхая воздух. Необходимо было прочистить легкие. После своей смертельной работы газ быстро рассеется, но следовало предусмотреть любую возможность срыва. В трудную минуту Ник был способен задерживать дыхание аж на четыре минуты! Это поможет ему добраться до крыши, а дальше? Подставить свой лоб под пули русской путы? Ник ухмыльнулся, почувствовав какую-то извращенную радость. Пута? Едва ли. Такие, как эта, путами не становятся.

Во время отсчета Ник принял решение — очень необычное, которое Хоуку совсем бы не понравилось. Но начальника здесь не было. А Ник был. В напряженно работающем мозгу стал вырисовываться еще пока очень сырой, но все же план действий, и Картер решил попробовать его: наобум, как говорится, «на слух», уповая лишь на Бога. Может быть, удача ему и улыбнется! Он надеялся. Ему чертовски не хотелось убивать русскую, пока это не станет насущной необходимостью. Может быть она еще и не настанет! Так пусть бесится Хоук! С этой секунды Ник примется действовать по собственному плану.

Задержав дыхание, он отворил дверь. Четверка бандитов распростерлась в коридоре. Ник не стал останавливаться: мертвы! Он пробежал по коридору и встал прямо под люком, к которому вела пирамида, составленная из столов и стульев. Вот почему комната оказалась голой. Иудины ребята пытались использовать мебель в качестве лестницы — поджидали появления баллона со слезогонкой.

Номер третий использовал уже около минуты времени. Он включил точечный фонарик. Четверо мертвецов уставились на тонкий серебристый луч остекленелыми глазами. Ник быстро осмотрел их: все вооружены до зубов. Автоматы, пистолеты, ножи. Ник взял автомат и к нему полдюжины запасных обойм.

Рядом с мужчиной с висячими «мустачиос» валялся «уоки-токи». Ник поднял его и включил прием. В то же мгновение в ухо ему впился резкий тонкий голос:

— Хола[27]! Хола! Альберто? Что там у вас, е… …мать, происходит? Хола! Давай же включайся!

Картер мрачно усмехнулся. Никогда больше Альберто не включит свой передатчик. Но… Пора сматываться. Прихватив с собою женщин. Он, как всегда, оказался прав! Где-то рядом находится командный пункт, и, значит, вскоре сюда прибудет подкрепление! Двигайся же! Молись и уповай на свою счастливую звезду! Ник перекинул автомат через плечо и стал взбираться по рахитичной, шатающейся из стороны в сторону лестнице. Ну что ж, поиграем в «миллиметрики», подумал он. К этой минуте от Таси Лофтен, по-видимому, остался лишь издерганный комок нервов — женских, прошу заметить, — и палец, лежащий на курке, только и ждал момента, чтобы дрогнуть и послать пулю в первого, кто покажется на крыше.

Ник скорчился на одном, особо расшатанном стуле, оказавшись почти на уровне люка. В отличие от черной пропасти коридора внизу, крышу заливал звездный свет. Девица не промахнется! Она лежала в кирпичном блоке маленького пентхауза, прямо посередине крыши. Умненькая девочка. И смелая. Прихватила англичанку и втащила за собой лестницу. Плоская крыша представляла прекрасно простреливаемое пространство. Слезогонка, разумеется, выкурила бы отсюда девчонку в два счета, но бандиты немного не рассчитали. Так что Тася была все еще жива за узкими, забранными частой решеткой окнами пентхауза.

Ник повязал платок на тупорылое дуло автомата и высунул его через люк. Ему страшно не хотелось нарушать тишину, но его действия были сейчас единственно возможными, хотя и кто его знает? — несколько бессмысленными. Все равно они прибудут сюда через несколько минут.

Он принялся размахивать своим импровизированным белым флагом.

— Тася Лофтен! — Его крик чисто и отчетливо прозвучал в ночной тишине. — Тася! Слышишь меня?! Пожалуйста, ответь! Нельзя терять ни секунды! Я хочу тебе помочь!

Длинная пауза. Полная тишина. Звезды сияли, словно кубики льда. Затем над крышей зазвучал низкий мелодичный голос:

— Я вас слышу. Кто вы и что вам нужно?

Ее английский был почти безупречен, лишь с малой толикой акцента. Чтобы в таком совершенстве овладеть языком, очевидно потребовались годы тренировок.

Ник сделал глубокий вдох. Итак, поехали. (Он представил себе, как перекосило бы Хоука, услышь он столь бесцеремонное раскрытие личности.)

— Меня зовут Ник Картер, — сказал номер третий. — Вы, может быть слышали обо мне. Я — американский агент. Хочу вам помочь. Надо спешить. Здесь полно бандитов, а вся ваша охрана перебита. Сейчас не время для разговоров: могу я выйти на крышу?

— Вы вооружены?

— Разумеется. Торопитесь! Я не причиню вам зла, хотя должен добавить, что тоже охочусь за англичанкой. Если мы не поспешим, то вскорости сможем заказать по себе панихиду! Соображайте побыстрее!

— Брось оружие на крышу, штатник!

Ник вытолкнул автомат в люк. Он шваркнулся, зазвенев на плоской черепичной крыше. Ник поморщился: грохот был слышен за милю.

— У меня еще есть, — крикнул он. — Пистолет и нож, но я буду держать руки над головой! В эту минуту мы с тобой, девочка, союзники! Но ради всего святого — поторопись!

— Выходи! Держи руки как можно выше над головой. Здесь у меня автомат, и можешь быть уверен, я знаю, как им пользоваться!

— Верю!

Ник подтянулся на руках и перекинул тело на крышу. Небольшое квадратное помещение пентхауза было погружено во тьму. В одном из окошек он засек отраженный от металла луч света. Ник вытянул руки так высоко, что хрустнули суставы, и пошел в ту сторону. Почему-то свело живот. Он был как на ладони, она могла запросто пристрелить его. Если девуля решит поиграть с курком — все будет кончено! Но даже если этого не произойдет, Нику придется приложить максимум усилий, чтобы убедить русскую. Именно поэтому он решил разрушить «легенду» и сказать столько правды, сколько в его положении возможно. Врать в подобных обстоятельствах очень трудно, существует опасность «раскола». А говорить правду… или полуправду — намного легче.

— Остановись! Держи руки над головой!

Он находился футах в шести от окна. Ник различал смазанное пятно ее лица, ветер доносил до его ноздрей аромат ее тела. Картер стоял, широко расставив ноги, подняв руки к звездам.

— У нас есть от пяти до десяти минут, — произнес он. — Не больше. Выслушайте и не перебивайте. Потом решите. Мы окружены людьми Иуды — убийцами. Отъявленными головорезами.

— Иуда? Это еще кто?..

— Не сейчас! — рявкнул он яростно. — Вы можете выслушать?

Номер третий говорил минут пять. Пот полз по спине, точно вши. Ник убеждал девушку, чтобы спасти собственную шкуру и шкуры еще двух — по крайней мере, на данный момент — женщин, а также для того, чтобы миссия «Сафо» удачно завершилась. Одна ошибка, и он мертв. Однажды Хоук сказал одному своему приятелю, что Ник, если захочет, то сможет так охмурить ребенка, что тот отдаст ему свой леденец, а птицы оставят свои гнезда и полетят вслед за номером третьим. И сейчас, чувствуя, как в груди гулко колотится сердце и пот струится по спине, Ник погрузился в серебряные глубины собственного голоса. Картер, человек, который мог запросто любой рукой оторвать взрослого мужчину от земли и медленно задушить, чувствовал, что нет и не было в его жизни момента, более тяжелого. Но в конце концов он своего добился: продал свою байку с потрохами!

Как только Тася пришла к тому решению, к которому пришла, она моментально начала действовать.

— Можете опустить руки, — сказала она. — Мы, конечно, противники, но пока заключим соглашение. Я вам не доверяю и не жду, что вы станете доверять мне. Но сейчас-то что нам делать?

Ник отер пот со лба.

— Убираться отсюда к чертовой матери, и поскорее. Я не представляю, что задерживает их подкрепление. Кстати, как там англичанка? В порядке?

— Ага! В полном. Я всадила ей двойную дозу наркотика. Теперь она спокойная, как танк… Вы, конечно, знали, что она наркоманка?

— Да. Вытаскивайте ее сюда. А лестница где?

— Она там, в углу.

Девушка исчезла, и Ник услышал, что она заговорила с Алисией Тодд.

Картер отыскал лестницу и опустил ее в люк. Он услышал позвякивание цепочки и скрип открывающейся двери пентхауза. Почувствовав, как ножки уперлись в пол коридора, Картер обернулся к женщинам. Девушка тащила в руках автомат, ствол которого был направлен Нику в живот. Он улыбнулся. Пора поставить все точки над «i».

Он вплотную подошел к ней, почувствовав, как дуло уперлось в тело. Поднял руки вверх.

— Послушайте, — произнес он мягко, — если мы собираемся остаться в живых, придется довериться друг другу. По крайней мере, на какое-то время. Так что либо нажимайте на курок, либо уберите вашу пушку к чертовой матери! — Он кивнул на другой автомат, лежащий там, куда он его кинул. — Мне ведь понадобится эта игрушка.

Они смотрели друг на друга: начиналось противостояние. В смутном свете ее глаза были продолговатыми и светились зеленоватым огнем.

Блестящие волосы доходили до плеч; полный чувственный рот сейчас больше походил на ровный хирургический разрез. Но вот он расслабился и скривился в некое подобие улыбки. Еще секунду взгляды боролись, затем Тася отвернулась.

— Вы правы, — согласилась девушка. — Пусть будет по-вашему. Пора.

Ник подцепил автомат и нырнул в люк.

— Давайте ее сюда, — сказал он через плечо. — И ради Бога — побыстрее!

Тася заговорила с англичанкой так, словно та была малым ребенком:

— Сейчас славненько прогуляемся под луной, моя крошка. Давай иди. Это весело.

На Алисии Тодд, были шорты и мужская спортивная рубашка. Коротко остриженные волосы аккуратно зачесаны: в них поблескивало серебро. Тонкие ноги делали ее похожей на какую-то диковинную птицу. Двигалась она медленно, словно в трансе: пловец в лиловых глубинах грез, очарованный вечной мистикой вод. Она взяла руку девушки в свою маленькую ладонь.

— Конечно, если тебе так хочется, дорогая. Только сейчас нет никакой луны.

— Ничего, — отозвалась Тася. — Мы сотворим собственную. Пошли же.

Она помогла женщине спуститься по лестнице вслед за Ником, перекинув автомат через плечо.

Четверо бандитов лежали в тех же позах. Ник не стал задерживаться.

— Как спуститься к главному входу? — спросил он. — Думаю, другим путем идти не стоит. У подножия клифа нас должна ждать лодка. По крайней мере, я на это надеюсь. Шансов — пятьдесят на пятьдесят. Надо попытаться.

— Прямо по коридору. Там будет лестница, ведущая в фойе. Затем через пятьдесят ярдов — патио, и — вниз по лестнице. Значит, лодка…

— Я же сказал: надеюсь, что она там! — его голос был мрачен. — Пятьдесят ярдов, говорите? Видимо, они нам покажутся очень долгими!..

Тася двумя руками подхватила соскользнувший с плеча автомат.

— У нас тоже есть оружие! Мы им покажем кузькину мать! — Она стояла рядом с Ником, и он чувствовал запах ее великолепного тела.

Тася повела Алисию Тодд за руку. Чудесный мозг англичанки сейчас отдыхал, счастливо бездействуя под действием героина.

Они спустились на первый этаж. Ник принялся шарить руками, пока не наткнулся на мощную железную дверь. В фойе густела смоляная чернота. Пальцы соприкоснулись с огромной старинной щеколдой. Картер отвел назад руку, чтобы дать девушке знак, и ладонь уперлась в одну из ее прелестных грудей. Тася отпрянула, и Ник услышал тихий вздох.

— Прошу прощения, — сказал он, недоумевая, почему это люди в самые неподходящие моменты говорят самые неподходящие слова. — Здесь ничего не видно. Сейчас я эту дверь открою. Пусть ваша подруга ведет себя смирно!

— Пока она «под балдой», все в порядке.

— Отлично. Ну, поехали.

Он начал открывать огромную железную дверь. Она заскрипела. В полной тишине звук показался просто оглушительным, но с этим Ник ничего не мог поделать. Древние петли заржавели. Картер выругался. Он рывком распахнул дверь и отступил назад в фойе, толкнув обеих женщин за угол. Вспыхнул свет.

За десятую долю секунды вся сцена изменилась. Только что вилла была погружена в дремоту, а теперь вокруг бушевал ад. Тонкий луч света прорезал царившую в фойе темноту, и в то же мгновение с полдюжины автоматов открыли огонь, обрушив на здание огненный смерч. Пули рвали железную дверь и рикошетировали с диким воем, разлетаясь по фойе. Грохот был непереносимым. Одна пуля легонько ущипнула Ника за ногу.

Он бросился на русскую, прикрыв ее телом и чувствуя, как холод примораживает пот на спине. На секунду Картер почувствовал себя абсолютно беспомощным и испугался: все равно что прятаться от минометного огня в лисьей норе. Боже, подумал он, ну и попал! В адском котле, наверное, и то попрохладнее! Все полицейские соединения и части Гражданской гвардии будут моментально подняты по тревоге. Видимо, начальник Иудиного отряда действительно потерял голову!

Англичанка пронзительно завопила; истерика превратила ее голос в младенческий дискант. Она сидела, скрючившись в углу, но внезапно вскочила и, проскочив мимо Ника и Таси, побежала вперед. Ник выругался и прыгнул, пытаясь перехватить женщину. Его пальцы сомкнулись на тонкой лодыжке, но Алисии удалось вырваться сквозь открытую дверь в свинцовую бурю. Девушка встала и, впрыгнув в круг света, помчалась за англичанкой. Ник сграбастал ее обеими руками и силой потащил обратно в фойе:

— Нет же, дура чертова! Нет! Ложись!

Тася пыталась выцарапать ему глаза и изо всех сил пиналась ногами:

— Я должна! Я… Они ее не получат! Пусти!

Руки Ника сомкнулись стальным кольцом:

— Нет! Для нас там — смерть! Ей же ничего не угрожает — смотри!

Огонь прекратился. Англичанка, все время находясь в круге света, продолжала бежать, размахивая руками, как безумная. Опьянение перешло в истерику. Луч преследовал женщину на всем ее пути до патио, и казалось, что это прожектор высвечивает актрису на сцене.

Внезапно свет замигал и погас, Послышался крик мужчины. Голос явно принадлежал командиру:

— Это англичанка! Держите ее! Пронто-пронто[28]!

Тася вырвалась из рук Ника. Она грязно по-русски выругалась и отдернула затвор автомата. Но прежде чем она смогла выстрелить, Картер, вновь обхватил ее и прижал к земле. Она успела дать одну короткую очередь, от которой обрушилась часть потолка.

— Надо быть полной идиоткой! — задыхаясь прошипел Ник. — Ты ведь можешь в нее попасть! Пока женщина жива, всегда есть шанс ее вернуть!

Тася попыталась лягнуть его в пах.

Когда это не вышло, она укусила его за запястье.

— У меня приказ! — пыхтела она. — Приказ, понимаешь — не выпускать ее живой из рук!

Еще бы. У него самого были точно такие же указания.

— Не сейчас, — сказал Ник. — Не сейчас, черт возьми!

Он коротко врезал правой рукой прямо по кончику ее прелестного подбородка. Она обмякла и повисла в его руках, словно красивая кукла с вытащенной начинкой.

За пределами фойе тоже воцарилась тишина. Тишина и темнота. Лишь огромные звезды мерцали в черноте неба. Ник выглянул за дверь и заметил какое-то неясное пятно, движущееся во тьме. Где-то далеко закричала Алисия Тодд. Звук прервался внезапно, словно его грубо обрубили: женщине вставили кляп.

Ник ждал. Рядом тихонько посапывала девушка.

— Омбре[29]! Ты еще здесь? — это был тот самый голос, что отдавал приказы.

— Чего тебе? — крикнул Ник.

Голос принялся сладко увещевать:

— Всего лишь хотим забрать наших мертвецов, сеньор. Англичанка в наших руках, и мы ни хотим ссориться. Я ведь даже не знаю, кто вы такой, да мне это и не к чему! Но мы должны забрать мертвецов — таков приказ нашего начальства. Они не должны достаться полиции.

— Кстати, о полиции, — произнес Ник угрюмо. — Она здесь появится с минуты на минуту.

— Это мне известно, сеньор. Мы не хотим с ними встречаться. Но может быть полицейские — ваши друзья?

Нику пришлось признать, что это не так.

— Так я и подумал, сеньор! Вот мое предложение: вернитесь еще раз в пентхауз и посидите там минут десять. А мы тут… быстренько. Уверяю вас. Когда мы уйдем, я дам три выстрела. Тогда и вы сможете уйти. Таким образом мы оставим полицию с носом, си?

Ник лихорадочно соображал. Похоже, у него не было выбора. Времени должно хватить: страна заселена не так уж плотно, и телефоны находились друг от друга на приличном расстоянии. Если исключить возможность квартирования патруля Гражданской гвардии в непосредственной близости от виллы — могло и сработать. Картер принялся обдумывать следующий ход.

— Лады! — крикнул он. — Договорились. Найдете четырех своих в холле на втором этаже.

— Куэ ластима! — вырвалось из темноты проклятье.

— Молчать! — рявкнул командир. — Значит — по рукам, — продолжил он, обращаясь к Нику. — Тогда надо поторопиться, сеньор.

— Точно, только еще одно… На одном из трупов я оставлю послание Иуде. Проследите, чтобы он его получил, договорились?

Длительное молчание. Потом изменившимся голосом человек произнес:

— Иуда, сеньор? Что-то не пойму… Но компрендо!

Ник Картер резко засмеялся:

— Ты хорошо меня компрендо! Завязывай туфтить! Проследи, чтобы послание попало к нему в руки.

Опять молчание. Затем:

— Хорошо, сеньор. Сделаю все, о чем вы просите. Теперь мы можем приступить?

— Конечно. Дайте мне пять минут, чтобы добраться до пентхауза…

— Си.

Ник перекинул автомат через одно плечо, вырубившуюся девушку через другое и побежал наверх. Он сбросил свою ношу, словно мешок с картошкой возле четырех трупов — сейчас было не до нежностей — и, опустившись на пол, отвернул пустой каблук правого ботинка. Изнутри он достал небольшую круглую резиновую подушечку размером не больше почтовой марки — персональную печать, на которой был оттиснут небольшой томагавк, а по окружности написано имя и чин: «НИК КАРТЕР: МАСТЕР-УБИЙЦА».

Ник угрюмо ухмыльнулся. Иуда узнает значок и поймет, что это не фальшивка! А вот заглотнет ли он приманку — это уже второй вопрос!

Ручкой Ник написал на печати три слова: «Каса де Флоридо». Теперь Иуда будет знать, где его найти.

Картер несколько раз лизнул резиновую поверхность, переступил через троих бандитов и приложил печать ко лбу человека с «мустачиосами». Лицо, покрывшееся особой янтарной желтизной, и мертвые глаза уставились на Ника, но, похоже, не придали особого значения оскорблению. Картер потрепал начавшую остывать щеку:

— Прости, омбре, тут я ничем помочь не могу. Придется тебе побыть почтальоном.

Девушка все еще была в отключке. Ник поднял ее и потащил вверх, на крышу. Потом втянул за собой лестницу. Добежал до крохотного пентхауза, положил девицу на пол и скорчился рядом, прислушиваясь. Примерно через минуту он услышал внизу низкие, приглушенные голоса, передвигающиеся по коридору. Приказы отдавались четко. Си, думал Ник, выжидая. Разумеется, си, Иуда мастерски наладил организацию. И он выиграл первый раунд. Так пусть же гад подавится первой кровью!

Картер повернулся к девушке. Постанывая, она зашевелилась. Ник осветил фонариком ее гибкое тело. На ней была широкая юбка и крестьянская блузка с глубоким вырезом. В бледном свете ее рыжая шевелюра полыхала, словно облитая кровью. Ник быстро провел руками по женскому телу. Белья на ней почти не оказалось: крошечный лифчик поддерживал полные груди, трусики и бежевые, закатанные выше колен чулки без пояса. Между ног, на полпути от паха к колену, он обнаружил то, что искал: крошечный автоматический пистолет, заткнутый за подвязку. Ник улыбнулся, мгновение поколебался, но все же оставил оружие на месте. Пусть так! Судьба столкнула их на этом пути, и теперь им предстоит работать сообща! Хотя бы на какое-то время. Конечно, между ними не будет доверительности, но быть может, если он оставит ей пистолет, что-то начнет налаживаться. Она должна знать, что он мог забрать оружие…

Девушка замычала и открыла глаза. Какое-то время она тупо, не узнавая, смотрела на Ника. Затем продолговатые зеленые глаза прояснились и сразу же стали подозрительно ощупывать мужскую фигуру. Затем она села и принялась массировать свой прелестный подбородок. Ник впервые заметил на нем ямочку.

Тася сердито нахмурилась:

— Вы меня ударили!

— Точно. Вырубил. Потому что вы собирались сделать отчаянную глупость: подставить голову под пули. И даже больше: убить Алисию Тодд, Пришлось дать раза…

Она снова потерла подбородок.

— Может быть, было бы лучше, если бы меня прикончили. Они меня… за то, что я не выполнила задание…

Ник знал, кто такие «они», но не подал виду. Он стянул с головы чулок и наблюдал за ее любопытным взглядом, шарящим по его лицу.

— Теперь я вижу, что вы действительно Картер, — сказала девушка. — Как-то мне показывали вашу фотографию. Но… вот усики… Что-то я их не припомню.

Он погладил то единственное, что осталось от Кеннета Людвелла Хьюза, и улыбнулся:

— Забыл сбрить. Разумеется, я Картер. Надеюсь, в Москве хранится одна из моих лучших фотографий?

Она покачала головой.

— Главное не изображение, а подача.

— Значит, обо мне говорились гадости… Жаль. А теперь — слушайте…

Он быстро сообщил Тасе о заключенной им сделке. Когда Ник завершил рассказ, где-то вдали на пробковой плантации раздались три выстрела.

Номер третий поднялся.

— Пора выбираться отсюда, крошка. Навострились! Через несколько минут здесь будет полно полиции!

На мгновение она заколебалась. Уголком глаза он увидел, как Тася украдкой провела рукой между ногами и как на ее лице появилось выражение облегчения. Ник не сказал ни слова, поднял автомат и, выйдя из пентхауза, побрел к тому месту, где лежала лестница.

Девушка шла сзади. Возле его локтя раздался голос:

— Хотите, чтобы я отправилась вместе с вами?

Он прекрасно знал, что Тася прицепится к нему как репей. Так будет продолжаться до тех пор, пока она не свяжется со своими людьми и не попросит помощи. Но сказал:

— Если хотите. Вполне возможно, что мы окажемся полезными друг другу. Будем полезничать, пока Алисия Тодд, вновь не окажется в наших руках! Вот тогда и настанет время сразиться за нее, не так ли? Но все это в будущем. Пойдемте, если вы решились.

Добравшись до патио и начав опасный спуск по крутому клифу, Ник решил попробовать добраться до «лянчии». Полиции не было видно и слышно, так что ему вполне могло повезти. Ему хотелось вновь оказаться за рулем большой желтой машины — во время кратковременного пребывания в Барселоне в ней были произведены кое-какие усовершенствования — ведь если полиция доберется до нее, следы приведут на виллу «Флоридо». Автомобиль нельзя было назвать незаметным, а так как лицензия и регистрационный номер выданы на имя Кеннета Людвелла Хьюза, то полиции очень захочется узнать, что же произошло с этим человеком. Ник сурово усмехнулся, помогая Тасе преодолеть особенно опасный поворот узенькой лестницы. Его ведь могут обвинить в убийстве собственной персоны!

Одно было ясно: орды озверевших и озадаченных полицейских станут рыскать вокруг роковой виллы! Они обнаружат «зис» и дохлых русских. Сцена залита кровью! Сама вилла разнесена в куски! Женщины исчезли! Куэ демонио[30]! Что произошло?

Ник нахмурился. Все это не очень-то смешно! Русские, их машина и все эти трупы привлекут следователей из Мадрида. Пронто! Наверняка из полиции безопасности. Вот когда придется платить по счету! Но если добраться до «лянчии», тогда появится какой-никакой шанс. Полиция лишится единственной ниточки, могущей вывести ее на виллу «Флоридо», хотя рутинная проверка в любом случае обозначит обыск. Но сейчас Нику был необходим безопасный угол, по крайней мере на пару дней! Пока, если Иуда не заглотит крючок с наживкой.

Следовало рискнуть: вернуться за «лянчией».

Слава Богу, что в маленькой бухте у подножия клифа их ждал Пабло. У крошечного причала был пришвартован древний каик с залатанным красным парусом.

Пабло был готов выпрыгнуть из собственной шкуры от возбуждения. Он и его друг Себастьян слышали пальбу, сеньор! И он, как главный «ассистенте» сеньора, хотел было прийти на выручку, да вот Себастьян осадил. Да, Себастьян конечно, большой и жирный, но такой трусишка!

Пабло глядел на Тасю с благоговейным страхом. Значит, сеньор занимается работорговлей?

Ник быстро заговорил и подтолкнул девушку к Пабло. Они должны вернуться на виллу и ждать. В свое время он расскажет что нужно. Чтобы его приказы беспрекословно выполнялись, рты оставались плотно запечатанными, и тогда будет еще много-много песет.

Мальчишка и Себастьян согласились с таким оборотом дела. На рты повесят пудовые замки! Все будет так, как хочет сеньор.

Приняв девушку на борт, каик отвалил от причала и выбрался из бухты. Ник развернулся и побежал. Он собирался сделать почти невозможное. Хотя физическое состояние Картера было отменным — впрочем, как и всегда, — этот пробег мог доконать даже его. По жуткой местности, на полной скорости, почти милю! Ник забросил оба автомата в воду и прибавил, ходу. Словно спугнутый кролик, он взлетел по отвесной лестнице наверх. Через виллу, в боковую дверь, мимо бассейна с мертвецами, на стену! Вниз, в заросли пробочника.

Он не сбавлял скорость. Дышать стало трудно. Ник несколько раз оступался, но тут же без малейшего промедления вскакивал. Звезды стали расплываться в глазах, тело можно было выжимать. Глаза щипало от соленого пота. Грудь словно сдавили железными обручами. Картер не дышал: он хрипел, всхлипывал, задыхаясь, хватал ртом воздух, борясь за каждый глоток. Пробежал мимо «зиса», снова увидев человека за рулем, и, продолжая спотыкаться, помчался дальше! Дыхание превратилось чуть ли не в плач!

Ник рухнул на сиденье «лянчии» и заставил руки повернуть ключ в замке зажигания. Мотор рявкнул. Развернувшись, машина вильнула и покатила по пыльной дороге. И тут Картер увидел приближающиеся огни!

Даже в экстремальной ситуации проявилась его находчивость: фары он так и не зажег. Свернув с дороги, «лянчия» пролетела придорожную канаву — вниз-вверх! — и въехала в густые заросли чахлых эвкалиптов и ив. Выключив мотор, Ник, задыхаясь, затаился за рулем. Конец. Если его заметили, то это — кранты!

Две машины, перегруженные гвардейцами, проехали мимо. Ник увидел свет звезд, отражающийся от кожаных фуражек и играющий на отлично смазанных карабинах. С ревом они прокатили мимо, оставив после себя огромное облако сухой, почти не оседающей пыли.

Его не заметили.

Глава 7 ПОЗВОЛЬТЕ ПРЕДСТАВИТЬСЯ — МИСТЕР СКАЛЛ![31]

Уверенность Ника в том, что «Каса де Флоридо» окажется той самой «норкой», в которой можно преспокойно отлежаться, полностью оправдалась. Пришлось предпринять кое-какие меры, но для агента такой высочайшей квалификации это было — раз плюнуть. Он сбрил усы и предстал перед миром без «крыши», словом, в образе самого себя. Это одно должно было привлечь Иуду, так же, как падаль манит полчища мух.

Иуда обладал Алисией Тодд! И, видимо, намеревался продать ее тому, кто предложит наивысшую цену. Были десятки возможностей Иудиных действий, но Ник мог лишь предполагать его поступки и выжидать. С Тасей он соображениями не делился. Она сама представляла собою определенные проблемы.

Взять хотя бы ее пребывание на вилле. Этот парнишка, Пабло, и его приятель — толстяк Себастьян, считали, что Ник «ун контрабандиста»! Пабло склонялся к мысли, что Ник — торговец живым товаром, белыми рабами; Себастьян же чихал на эти идиотские домыслы, уверяя, что сеньор занимается переправкой наркотиков. Ник однажды подслушал, как они обсуждали его персону, и, подавив ухмылку, продолжал щедрой рукой раздавать песеты. Пока он был с ними повязан, следовало себя обезопасить.

Внезапное исчезновение писателя Кеннета Людвелла Хьюза не вызвало со стороны Пабло и Себастьяна даже намека на удивление, но Ник прекрасно представлял себе, что мать Пабло — донна Анна — лошадка другой масти, и на кривой ее не объедешь. Эту добродетельную женщину следовало разоружить срочным образом.

Это оказалось проще простого.

Ник сказал Пабло, что девушка — его любовница и что они намереваются недельку провести на вилле, занимаясь ничегонеделанием, питьем спиртного и любовью. После этого будет работенка и много-много песет! А пока, наверное, будет лучше, если донна Анна не станет приезжать на виллу. Ник прошептал, что они с Тасей живут во грехе: ну разве дело, чтобы респектабельная матрона, всеми уважаемая женщина, видела этакое?

Пабло согласился и переправил вести в деревню, где и обреталась донна Анна. Которая, разумеется, не тронулась с места. Ник представил себе, с какой живостью замолотили языками кумушки, но ему это было «до лампочки». Грех — одно, а ла полисия и Гражданская гвардия — совсем другое. А виллой из них пока никто не заинтересовался. Ник надеялся, что удача от него не отвернется… и что Иуда сделает собственный ход.

Тася неплохо справлялась с ролью хозяйки. На людях. Она позволяла себя обнимать, гладить и даже несколько раз поцеловала Ника. Но ее губы оставались холодными. Она лишь позволяла все эти нежности. В ее поведении угадывалось напряженное отчаяние. Это было вполне объяснимо: Тася держала англичанку в руках и упустила! Ник знал, что такое провал для работника МГБ! В худшем случае — смерть; — в лучшем! Сибирь, лагерь Ник чувствовал безмерную скорбь при виде столь несчастного и такого прекрасного существа, которое старалось найти любой способ сохранить свою жизнь. Из одежды у Таси было только то, что на ней. Плюс маленький, прикрепленный к одной из очаровательных ножек пистолет, о котором Ник якобы не имел понятия. А паспорт, деньги и прочее имущество остались на проклятой розовой вилле. Девушка прилипла к Картеру как пиявка, ни на секунду не выпуская его из виду. Ник ее не винил. В каком-то, несколько дурацком, смысле этого слова, он стал теперь ее защитником!

Ник не обманывался и знал, что подобное положение вещей не может длиться вечно: просто на вилле не было телефона, поэтому девушка не могла да и не очень-то хотела вызывать подмогу. Картер понимал, что она этого не сделает. У Таси оставалась единственная возможность вернуть Алисию Тодд до того, как до нее доберутся «наниматели»! Итак, девушка вцепилась в Ника, пытаясь действовать им как единственным, доступным ей инструментом, прекрасно понимающим положение вещей. На данный момент они нуждались друг в друге. И Ника все больше и больше занимала мысль, что было бы неплохо, да, было бы действительно неплохо, забрать с собой и англичанку, и русскую! Только бы найти слабину в ее защите!

В первый день они проснулись далеко за полдень. Пробежка за «лянчией» хотя и вымотала Ника, но встал он бодреньким и полностью восстановившим силы. Спал Картер, как обычно, голым, и теперь, нацепив плавки, спустился по клифу в небольшую бухточку. Мягкий песок розовато поблескивал в нежном свете дня. Красные паруса себастьяновского каика были аккуратно свернуты и походили на миниатюрные волны. Убедившись, что за ним никто не наблюдает, номер третий принялся обследовать бухту.

Серпообразный ее разрез был испещрен небольшими пещерами. В одной из них, прямо за крайним выступом, Ник обнаружил разбитое тело Пепе. Картер затащил труп в пещеру и руками вырыл могилу в мягком песке, выкидывая грунт между ногами, как пес. Заканчивая работу и утрамбовывая песок, Ник заметил заслонившую свет тень.

Он вскинул голову и увидел наблюдающую за ним девушку. Инстинктивно Картер сделал едва уловимый жест правой рукой, и стилет влился в его ладонь. Он с трудом удержался от броска и сердито взглянул на Тасю.

— Никогда не подбирайтесь ко мне потихоньку! Это опасно!

Ее влажный розовый ротик, чуть широковатый, чтобы соответствовать классическим канонам, искривила усмешка:

— Да, я заметила. Что ж, придется быть более осторожной.

Она кивнула в сторону могилы.

— Кто там?

Ник рассказал. После того как он закончил, девушка проговорила:

— Думаю, руки ваши по локоть в крови, мистер Картер…

Его колючие глаза пристально изучали ее: Тасю и восхищал и пугал этот взгляд. Цвет хрусталиков был неопределенным: иногда серый, иногда голубой со стальным отливом, а бывало, что он становился кошачьего, янтарного цвета. Эти глаза озадачили девушку: насмешливые, проницательные; в них не было страха, зато ясно читалась жестокость.

Человека с такими глазами незащищенным не назовешь, подумала она.

Его губы дрогнули в странной, язвительной усмешке:

— Она смывается. Настали кровавые времена, и работа у меня под стать им. Так же как и у вас, моя дорогая. Но давайте-ка прекратим философствовать. Время не слишком подходящее. Я собираюсь поплавать — не желаете присоединиться?

— Идите вперед. Я догоню.

Он заканчивал второй круг по окружности бухты, когда она вышла из пещеры. Ее бедра прикрывали лишь узенькие розовые трусики. Эти великолепные груди Ник уже видел в бинокль, но от столь близкого знакомства с ними у него перехватило дыхание. Прервав на мгновение свой энергичный, профессиональный кроль. Ник принялся рассматривать цель. Наверное, это было грубо и невежливо, но Картер ничего не мог с собой поделать. Ее груди походили на большие идеальные по форме груши, оканчивающиеся розовыми сосками.

Тася совершенно беспечно встретила этот изучающий взгляд. И засмеялась:

— Ох уж эти мне американцы! Как дети, право слово! Вы так возбуждаетесь при виде пары молочных желез! В России, как и везде в Европе, этому не придают никакого значения. Сколько раз я так плавала в Черном море и мужчины не обращали на меня внимания.

Она нырнула и принялась мерить саженками крохотную бухточку. Плавала Тася превосходно, держалась легко и грациозно. Полыхающая копна рыжих волос была поднята на затылке и заколота невидимками. В солнечном свете они полыхали, словно черная бронза. Ник Картер почувствовал нарастающее сексуальное возбуждение и попробовал его подавить. Ему и без этого хватало забот.

Лениво он последовал ее примеру, сказал:

— Прошу прощения за бесцеремонность. Просто не смог устоять. Вы так прелестны. Замужем?

— Нет!

По-русски она поведала номеру третьему, что девушки с ее положением в органах не имеют права выходить замуж. По крайней мере — пока. Она представляет слишком большую ценность для своей страны.

— Помнится, мы договорились беседовать по-английски, — напомнил Ник. — Ваш английский куда лучше моего русского. А ведь нам теперь понадобится полное взаимопонимание, крошка!

Она приостановилась и, работая руками и ногами, «зависла» в воде. Длинные зеленые глаза смотрели на него настороженно.

— Да, конечно. Вы правы. — Девушка рассмеялась, хотя никакого особого веселья в ее голосе не прозвучало. Блеснули белые зубки. — Странная у нас компания, не правда ли? Коммунистка и капиталистический империалист. Если бы нас увидел полковник, он пристрелил бы меня не сходя с места!

Ник «месил» воду совсем близко от ее манящего тела. Он сказал очень холодно:

— А он и так вас пристрелит, разве нет? Ну, если вы, конечно, не возвратитесь вместе с Алисией Тодд. А вам ни в жизнь ее не захватить без моей помощи. Но тогда это будет означать, что англичанка в моих руках. И вам придется переступать через мой труп! Думаете, Тася, это вам удастся? — Он уставился прямо в неизмеримую зеленую глубину. И увидел другой лед — против его льда.

Но внезапно все переменилось! Холодность в ее глазах стала исчезать; вот она уже уменьшилась до обыкновенного равнодушия и даже стала перерастать в некое подобие теплоты. Ее тело слегка шевельнулось и внезапно оказалось рядом с Ником. Холодная вода придала ее соскам твердую упругость, и они стали походить на два маленьких тугих красных бутона, которые теперь елозили по его груди! Простейший гамбит, известный со времен праматери Евы! Старый как мир! Они оба это понимали. Об этом писалось в книгах и передавалось из уст в уста: женщина в определенные моменты может властвовать над мужчиной. Глупо не попытаться это использовать…

Нельзя сказать, чтобы Ник почувствовал отвращение. Наоборот, надо было обернуть ситуацию в свою пользу. Он обвил девичий стан руками и притянул ее ближе. В чистой воде бухты ее нагота действовала возбуждающе, но его мозг оставался холодным. Поцеловав девушку, Ник почувствовал точно такую же ответную реакцию. Тася не отпрянула, но и не ответила на прикосновение. Губы остались холодными. Она всего лишь позволила себя поцеловать, но сама в действии не участвовала. Ник сдавленно фыркнул, словно услышал щелчок выключателя: лампочка не зажглась — разум девушки сгорал от желания, но телу на это было наплевать.

Он мягко отстранился:

— Ничего хорошего, не правда ли? Видимо, я что-то напутал… А если откровенно: я того пола, что нужно?

К его удивлению стрела попала в цель. Девушка залилась краской:

— Я не… не такая! Не имеет значения, что вы там видели или слышали от кого-то! Мне нравятся мужчины! Некоторые… С англичанкой я делала лишь то… то, что было приказано! Мне мерзко даже думать!..

С циничной улыбкой Ник принялся рассматривать девушку.

— Да неужто? Так же мерзко, как и со мной?

— Я… я не испытываю к вам отвращения, мистер Картер. Но ведь мы враги — и в этом все дело! Мы находимся по разные стороны баррикад. Мне ненавистны не вы лично, а все то, на страже чего вы стоите!

— Приятно об этом узнать. Какое-то время нам придется провести вместе. Постараемся получить максимум удовольствия, не так ли?

Прежде чем она смогла догадаться о его намерениях, Ник с улыбкой наклонился и поцеловал одну из ее великолепных стоячих торчком грудей.

Сквозь ее тело прошла волна конвульсивной дрожи, и на долю секунды Нику показалось, что девушка ответила на поцелуй. Но тут, задохнувшись, она оттолкнула Картера обеими руками, ее розовый рот скривился, словно от сильной боли, а зеленые глаза сузились.

— Нет! Не прикасайтесь ко мне! Никогда! Я не позволю… не могу позволить!..

Сверкнув тугими ягодицами, она поплыла от него прочь и, сделав рывок, нырнула в глубокие воды бухты. Под водой она пробыла довольно долго. Вынырнув и переждав, пока струи стекут со смуглой, гладкой кожи, вспыхнув в лучах заходящего солнца, словно нити бриллиантов, она полностью овладела собой. Взглянув прямо в изумрудные глаза, Ник заметил, что в них затаилось что-то недоброе, словно девушка намеревалась устроить какую-то каверзу.

— Надеюсь, мы пришли к взаимопониманию, мистер Картер!

— Зовите меня Ником. Враги мы или же друзья — все одно: для конспирации необходимо обращаться друг к другу по имени!

— Очень хорошо. Ник, так Ник. Но необходимо все же поставить все точки над «i»: мы с вами были, есть и будем врагами. Мне, наверное, придется убить вас, Ник. Или же вам меня. Что, пожалуй, более вероятно. Не думаю, что нужно усложнять положение, влюбляться, и все такое прочее…

— Вы немного опережаете события, — произнес Картер сухо. — Любовь вообще не подразумевалась. Дело касалось только секса. А это не одно и то же.

Тася неистово замотала головой:

— А для меня эти понятия всегда стоят вместе! Я — женщина! Для меня влюбиться в ВАС! — погибель! Я автоматически становлюсь предательницей!

— Мне это не нравится, — хмыкнул Ник. — Не люблю предателей. — И это была правда. Если она перейдет во вражеский стан, то только по собственной инициативе, потому что с ее глаз упадет пелена, а вовсе не из-за любви к Нику Картеру.

— Прекратим препираться, — продолжил номер третий. — На какое-то время вам придется притвориться, что вы меня любите. Нам следует морочить двух моих помощников — Пабло и Себастьяна, — а также донну Анну. Но самое важное сейчас — одурачить полицию и Гражданскую гвардию, если те нагрянут с обыском. Убереги нас, Боже, от этой напасти!

И в угасающем свете они принялись за разработку плана действий.

День вступал в свои права, когда они увидели как к вилле приближается облако пыли. Ник и Тася сидели на широкой, покрытой изразцовой плиткой веранде: он — баюкая в ладонях стакан виски с содовой; она — досмаливая последнюю «Тройку». Пара озабоченно наблюдала за двигающимся облаком.

Тася наконец-то решилась расстаться со своим окурком, щелчком отправив его в кусты.

— Неужто полиция? В такой маленькой машинке?

— Сомневаюсь. — Ник разглядывал автомобиль, вынырнувший из пыли. Это был старый, побитый «рено», модель «дофин». А когда машина подъехала еще ближе и свернула в сад «Ла Флориды», Ник вздохнул с облегчением — такси! Это означало, что оно прибыло из ближайшего к ним городка под названием Джерона, через который проходила железнодорожная ветка.

Чтобы скрыть присутствие под мышкой люгера, Ник надел легкий спортивный пиджак, застегнул его на все пуговицы. Стилет был, как всегда, наготове, в замшевых ножнах на правом предплечье. Сказал Тасе:

— Это не легавые. Не волнуйтесь. Я сам буду говорить. Вы — моя девушка, понятно? И ничего больше…

— Знаю. Я в порядке. Но кто же… вы думаете, это он? — Ник рассказал ей об Иуде ровно столько, сколько счел целесообразным рассказать.

Картер немного высвободил ремень кобуры и расстегнул ее:

— Да, — произнес он спокойно. — Думаю, гонец от нашего приятеля. Конечно, Иуда самолично не заявится. Теперь держитесь в стороне.

Такси остановилось во внутреннем дворе. Водитель — испанец, носивший островерхую фуражку, обернулся и сказал что-то пассажиру. Задняя дверца «рено» распахнулась и из машины стало появляться, нет — вытекать нечто! Ник в какой-то прострации наблюдал за процессом, думая, что это самое верное слово: вытекать! Было просто невероятным, чтобы подобное человеческое существо, если оно действительно) было человеком, смогло бы поместиться в крохотном «рено». Ник внезапно вспомнил старые комедийные ленты Мак-Сеннета, когда из маленького ящичка появляются десятки людей.

Существо, медленно высвобождая из машины руки и ноги, выползало на свет. Мужчина, на сей раз у Ника не оставалось сомнений, что это мужчина — и в единственном числе! — оказался ростом больше семи футов! И в плечах широк, как амбарная дверь из известной пословицы.

За спиной Ник услышал какое-то икание.

— Бог ты мой, Ник! — задохнулась Тася. — Что это?

— Можете, моя милочка, делать любые предположения. Я же лично думаю, что это нечто среднее между Примо Карнерой и чудовищем Франкенштейна. Как раз с именно таким вот чучелом Иуда и должен появиться на сцене. Будьте осторожнее! Не стоит сердить эту штуковину!

Такси осталось ждать. Человек подошел к веранде, медленно переставляя, почти волоча ноги. Господи, подумал Ник, это и в самом деле чудовище Франкенштейна. Ему не хватает только стального стержня, торчащего из шеи!

Человек подобрался к веранде и встал, не доходя футах в шести до нее, уставился на хозяев. Повисло долгое молчание. У номера третьего мелькнуло странное чувство, что он видел нечто похожее раньше, и тут до него дошло, что подобные сцены происходят в фильмах ужасов. Ник почувствовал, как встают дыбом длинные волосы на его затылке. При виде подобного чудовища возникало инстинктивное чувство ненависти к такому уродству, А еще — страха!

Человек носил слишком маленький для такого роста и слишком заношенный светло-голубой костюм. Из рукавов и брючин торчали запястья и лодыжки. Шляпы на голове не наблюдалось, и огромный, расширяющийся кверху череп был выбрит до блеска. Маленькие глазки, словно свинцовые горошины, слишком близко располагались к криво посаженному, с вывернутыми наружу ноздрями, носу. Рот: большой, вялый и влажный. Когда он заговорил, Ник рассмотрел, что клыки, напоминая собачьи, уродливо выдаются из десен.

— Мистер Николас Картер? — прогрохотал хриплый безжизненный, похожий на завывание механизма голос. Тупые глазки с мгновение поизучали мужчину и передвинулись на девушку. Они прошлись вверх-вниз по ее телу и в плоском, похожем на рыбье брюхо, лице дрогнул какой-то мускул.

— Это я. А вы кто такой и что вам угодно? — Ник пытался определить качество мускулов под дешевым костюмом на глаз и заодно помолился за то, чтобы никогда в жизни не встретиться с этой гориллой с глазу на глаз в укромном местечке.

Человек вынул из внутреннего кармана длинный белый конверт. Затем прошаркал вперед и вручил его Нику невероятно огромной, покрытой густой порослью, рукой.

— Послание, — пояснил он. — Я подожду ответа.

Он снова взглянул на Тасю и облизал губы шершавым мерзким красным языком. Затем развернулся и зашаркал обратно к такси.

У Таси вырвался полувсхлип, полурыдание:

— Чудовище! Да это просто животное! Вы видели, как он на меня уставился?!

— А то как же, — хмуро улыбнулся Ник. — Ведите себя прилично, не то отдам вас ему… — Картер вскрыл конверт. — А сейчас поглядим, как наш Иудушка намеревается играть этот сет.

Записка была отпечатана на машинке:

Ник вполголоса выматерился.

— Ах ты сука кривокрылая! Ты еще за это ответишь! Но каков мерзавец! Да и я тоже хорош. Ведь был же у меня шанс накрыть этого ублюдка, а я промахнулся. Но в следующий раз!..

Тася не слышала его. Она в каком-то обалдении наблюдала за Скаллом, который возвышался над крохотным такси, положив локоть на крышу. И смотрел на парочку на веранде.

— Ответьте же ему и отошлите скорее! — сказала Тася нервно. — Я не могу этого выдерживать! Он так на меня пялится! Я чувствую, как он меня трахает, прямо здесь насилует! Ник, пожалуйста, быстрее! Я не могу назвать себя невротичкой и на профессиональной лестнице занимаю достаточно высокую ступень, но… при виде этого мне хочется просто заорать!

В хихиканье Ника прорезались злобные нотки:

— Удивляюсь вам, милочка. Один из лучших агентов МГБ перетрухал при виде какого-то заводного страшилища. Мда-а… — он передал записку Тасе. — И тем не менее — прочтите. Если хотите, конечно.

Он вытащил из кармана записную книжку, вырвал из нее страницу и нацарапал: «Приеду. Н. К.»

Затем помахал листком громадному человеку:

— Наш мистер Скалл, — пробормотал Ник уголком рта. — Это имя подходит ему как нельзя лучше, не правда ли?

— Аг-га, — ответила Тася.

Скалл притащился на веранду. Ник отдал ему записку:

— Передайте своему хозяину, пронто!

Безличное предложение, подумал он, как нельзя лучше проканало в данном случае. Такое чудище несомненно должно иметь своего хозяина. Оно нуждается в хозяине! У такого гиганта должны быть комариные мозги.

Скалл положил записку в карман и кивнул. Свинцовые глазки еще раз прошлись по девичьему телу, и лицо чудовища снова скривилось. Красный язык вновь облизал губы. Собака Павлова, подумалось Нику. Видит женщину и реагирует рефлекторно.

Скалл неохотно оторвался от созерцания и посмотрел на Ника. Своим странным механическим голосом он произнес:

— Я поеду. Всего доброго, мистер Картер.

Огромное тело содрогнулось в забавном поклоне.

Скалл прошлепал обратно к такси и принялся запихивать свою тушу на крошечное по сравнению с ним заднее сиденье.

Когда машина уехала, Тася произнесла:

— Итак, мы собираемся повидаться с этим таинственным Иудой завтра на бое быков? — она отдала записку Нику.

Номер третий кивнул.

— Вижу, вы присоединяетесь. Хорошо. Используем это.

Тася улыбнулась уголком рта.

— Отлично. Вы ведь понимаете, что я пошла бы в любом случае. Поймите, Ник, я не могу себе позволить потерять вас из виду, поэтому лучше уж присосусь к вам.

Его улыбка развернулась как мехи гармони.

— Пока не достанем англичанку?

— Да. Пока не найдем. После этого — каждый сам за себя.

— Значит, у меня будет хотя бы маленькая, но цель, — он встал и взял девушку за руку. — Пойдемте. Я должен вам кое-что показать. И вы должны уяснить все, что я расскажу.

Он повел ее на конюшню. Тася кратко похвалила «лянчию», являвшую собой классическую комбинацию красоты и силы, ярко-канареечного цвета с красной полосой. Огромные фары словно полированные стеклянные глаза, разгоняли тьму, а вытяжные шланги свешивались с капота как змеи. Над буферами были прикреплены толстые запаски. По два мощных компрессора приходилось на каждый шестицилиндровый блок.

— Прекрасная старинная машина, — сказала девушка.

— Да, — согласился Ник. — Но взгляните сюда: эту мелочишку я пристроил в Барселоне.

Он нажал еле видимую кнопку на приборном щитке и часть панели отъехала в сторону, представив взору маленький дисплей, смахивающий на экран старинного телевизора.

Ник постучал по нему пальцем.

— Радар! С его помощью мы завтра станем наблюдать за Иудой. Когда он отвалит, мы будем начеку: увидим на экране выброс сигнала и сможем легко следовать за ним. — Панель задвинулась на прежнее место, и Ник достал серебряную зажигалку. Прикурив сигареты для себя и девушки, он протянул зажигалку Тасе. — В ней — «жучок». Посылает сигналы в течение шести часов. За такую уйму времени мы двадцать раз успеем присесть Иуде на «хвост». Я уверен, что он держит Тодд не слишком далеко. — Ник подумал о том, что знает, где находится англичанка: в старом монастыре, о котором упомянул Пепе! Но совсем не обязательно рассказывать об этом девушке!

Тася нахмурившись рассматривала зажигалку.

— Я слышала о подобных вещах. Но каким образом мы подсунем ее Иуде? Разумеется, человек с его опытом и хитростью…

Ник медленно кивнул.

— Да, конечно, вы правы. — На его губах заиграла странная ухмылка. — Я сам думал о том же. Поэтому вам придется «посадить жучка» на Скалла. Он достаточно туп, и вы, наверное, заметили, как он на вас пялился! Так что сделать это будет легко!

Зеленые глаза широко распахнулись:

— На Скалла?! Этого монстра?! Я… я не смогу, Ник!.. Придется стоять, быть рядом с этим. Подобного напряга мне не вытерпеть!

Ник Картер недобро прищурился.

— Надо постараться, милочка! Сейчас вы обязаны вынести все. Помните о Сибири! Которая грозит вам в лучшем случае. — Он отдал ей зажигалку. — Держите. Прежде чем «посадите жучка» на Скалла, поверните винт на дне вправо, до щелчка. Прибор начнет работать.

Этой ночью номер третий сидел на кровати, глубоко погрузившись в транс. Было необходимо очистить мозги перед завтрашней работой. С Иудой началась запутанная игра, что-то наподобие шахматной партии, и неверный ход мог привести к провалу.

Один фактор работал на Ника — работал уже и вовсю: Иудина ненависть к ЭКСу и Соединенным Штатам! Поэтому бандит и связался с Ником, хотя в ином случае предпочел бы кого-нибудь рангом повыше. Но Иуда искал случая разделаться с Картером, и это могло оказаться его роковой ошибкой. Слишком многие пытались это сделать — и что?.. Все они мертвы!.. Номер третий не думал, что Иуда попытается «достать» его именно завтра. Только не в Джероне, не на стадионе с быками и полицейским оцеплением. Нет! Он так организовал их встречу, чтобы всласть позлорадствовать! Стравить Ника с Тасей, Ему это слаще сахара. Просто обделается от радости.

Но Иуда, кроме того, что был одним из наиболее опасных преступников, показал себя еще и закаленным бизнесменом. И сейчас намеревался пустить в ход ферзя — гамбит становился опасным. Ферзь должен перейти в руки к русским. По возможности к русским, И все это из-за ненависти к ЭКСу и Штатам, и из-за того, что он в пух и прах разругался с красными китаезами. Что же: пусть говорят деньги. Ник знал, что, стоит позвонить Хоуку, и в двадцать четыре часа необходимая сумма будет находиться в его распоряжении. И останется лишь немного подождать, а затем спокойненько обменять англичанку на американскую валюту. Очень просто.

И все-таки — нет! Пребывая в глубинах транса, Ник с потрясающей ясностью увидел, что последует в этом случае. Грани картины были выписаны до мельчайших деталей — алмазным резцом в мозгу. У Иуды был наготове хорошенький трюк!

Он продаст Нику — или русским — кота в мешке! К тому времени, как они договорятся, женщина будет мертва! Истеричка, невротичка, да к тому же и наркоманка. Страх, возбуждение, напряжение свое дело сделают, И в данном случае Иуда не остановится и продаст труп. Шуточка как раз в его духе.

Оставалась проблема, которая страшно усложняла все дело. Даже находясь в глубочайшем трансе, Ник нахмурился: ЭКС может крепко сесть в лужу! А если не ЭКС, так англичане, или ЦРУ: в общем кому садиться в лужу — не имеет значения. Там все равно мокро. В общем факт оставался фактом: именно от Таси, русской шпионки, Ник узнал, что формула лекарства, за которым все гонялись — «райской пилюли», — нигде не записана! Алисия Тодд держала известную ей одной формулу в своей голове! Перестановок в данном случае — миллион! Единственное, что вырисовывалось с поразительной отчетливостью: хотя англичанка испытывала половое влечение к женщинам, закатывала истерики и «шмыгалась» героином — мозги у нее были в полном порядке. Хитрая сучка! Она напоролась на тайну, имеющую стратегическое значение, и припасла ее для себя. Даже «лимонники» знали лишь общие наметки открытия Алисии Тодд. А теперь об этом узнали и русские: и все благодаря хитрожопому умению распоряжаться сексом в государственных целях. Как ловко они подложили девчушку под матерую лесбиянку! А та через секс кое-чего добилась. Они не собирались эти мозги разрушать… пока не станет ясно, что им ничего не светит. Вот тогда они англичаночку и прикончат. Как и Нику, как и всем остальным… Бедная Алиса…

И ежу было понятно, что Иуда со своей стороны тоже попытается вытянуть из англичанки проклятую формулу. Если бы ему это удалось, он мог бы продать товар обеим сторонам и таким образом удвоить свой доход.

Но у номера третьего были законные основания сомневаться в успехе данного предприятия. Возможно, что сомнения были и у Иуды. Чтобы женщина могла функционировать, ее следовало держать «на игле», а «под кайфом» она имела возможность интриговать и провести Иуду. Подсунуть мучителю совершенно неправильную формулу — и вся недолга! У него не будет ни времени, ни возможностей, чтобы это проверить! Иуда сильно торопился! Если женщина умрет на его руках, он, видимо, попробует продать подложную формулу. Но это произойдет лишь в крайнем случае, чтобы он мог хоть как-то окупить затраты.

Номер третий восседал на кровати, погруженный в транс, а на губах его блуждала слабая улыбка. Похоже, Иуда повязал себя по рукам и ногам!

В конце концов, все это не имело ни малейшего значения. Ник не собирался связываться с Хоуком и доставать какие-то миллионы для Иуды. Он сам найдет Алисию Тодд, выручит ее, вернется и прикончит Иуду. Только полного идиота могли смутить миллионы различных возможностей; для Картера все было просто и ясно. И хорошо, даже замечательно, что теперь он просчитал все трудности. В данном случае, на них можно больше не обращать внимания и устремиться прямо к цели.

Из транса Ник не прерываясь перешел в состояние глубочайшего сна. Он вытянулся на старинной кровати и принялся посапывать, как это делают дети и совершенно невинные люди.

Тася же уснуть не могла. Зато она боялась. Проклиная все на свете, безуспешно себя увещевая в том, что поступает в корне неверно, она прокралась в комнату Ника надев необъятный халат донны Анны.

Так как вокруг кровати валялись смятые газеты, она не смогла бы приблизиться совершенно бесшумно. Тася остановилась у самого края этого барьера и принялась созерцать спящего мужчину. Одну руку он держал под подушкой, и не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что пальцы сжимают люгер. Девушка вздрогнула.

Она собиралась совершить довольно опасную вещь.

Тася замешкалась. Лицо Ника очаровало девушку. Мягкий загадочный лунный свет падал сквозь планки жалюзи, освещая суровые черты лица. Она отметила, что он невероятно красив. Но во время сна с лица стиралось напряжение.

Тася почувствовала, что ей стало трудно дышать. Ее груди заныли и стали горячими. Все это не так, уговаривала она себя. Совсем не по правилам! Ведь это враг! Она развернулась и босиком прошлепала в свою кровать. Пожалуйста, обратилась она к запрещенному в ее стране Богу, пожалуйста, сделай так, чтобы мне не пришлось его кончать!

Глава 8 В МАЛЕНЬКОМ ИСПАНСКОМ ГОРОДКЕ

— В общем-то, — сказал Иуда, — я бы хотел продать англичанку вам обоим. По десять миллионов от каждого из ваших правительств!.. Привезти ее в какое-нибудь густонаселенное место и на глазах у изумленной публики выпустить на свободу. Вот тогда и посмотрим, кто из вас возьмет верх. Кто знает, может быть, вы прикончите друг друга… Тогда я заберу дамочку и еще раз ее продам. Да, подобная идея, несомненно, заслуживает самого пристального изучения. — Иуда хмыкнул.

Чтобы расслышать слова, Нику с Тасей приходилось наклоняться к нему. Коррида не доставляла зрителям удовольствия: бык оказался трусливым, а матадор — не лучшим. И вот на ринг выпустили нового быка, который трусцой выбежал в центр, и «соль» — галерка, самые дешевые места, для истинных «афиционадос», поклонников — взорвалась диким ревом. Этот бык им тоже не понравился, и «соль» умоляла «эль президенте» вывести третьего. Это была его привилегия и, судя по ору, начавшемуся на галерке, даже обязанность! Корридка и впрямь оказалась вшивенькая; «соль» попыталась качнуть права…

Салфетки, бумажные стаканчики, бутылки из-под газированной воды начали дождем сыпаться на арену. Пока это еще был не бунт, но искра, из которой должно возгореться пламя, уже летела к пороховому погребу. И все же зеленый платок, которым «президенте» показывал, что быка необходимо заменить, еще не вывесили из его ложи. На арене появились полиция и Гражданская гвардия, готовясь подавить бучу, если таковая возникнет.

Ник с девушкой восседали на «сомбра» — дорогих местах, — по обе стороны от Иуды. Их ложа находилась рядом с президентской. Кроме них троих, в ней больше никого не было. Для подобного совещания место оказалось идеальным: шумно, крикливо, в общем, сказка. Подозрений никаких. Ник не видел ни одного человека Иуды, за исключением, разумеется, Скалла, но знал, что они находятся где-то поблизости: причем в больших количествах и прекрасно вооруженные. Но Ник и не собирался сводить счеты в Джероне, в центре бурлящей, жаждущей крови толпы! Контакт состоялся! И это было главным.

Картер наклонился к маленькому человечку и произнес:

— Но так не пойдет, дружище Иуда! Мы с Тасей союзники! — Ник подмигнул девушке, а затем едва заметно кивнул. Огромная туша мистера Скалла маячила возле одного из выходов. Мужчина, сложив ручищи на звериной груди, возвышался над толпой, с презрением обозревая и животин, и людей. Этот парень, подумал Ник, судя по всему, мог бы уложить любого из этих быков ударом кулака!

Для Таси наступил ответственный момент: пришло время подсунуть «жучка» этому бугаю! Ник понимал ее неохоту, но — дело есть дело. Он снова кивнул и увидел, как один зеленый глаз еле-еле подморгнул: мол, понятно. Сегодня под симпатичными глазками залегли лиловато-розовые тени, а лицо девушки с самого утра напоминало трагическую маску.

— Союзники? — Иуда снова хмыкнул. Его рот, растянутый в постоянной улыбке, был большим и мокрым. А улыбка!.. Единственный раз в жизни номеру третьему довелось воочию наблюдать «риктус сардоникус», то есть не проходящую ни на миг ухмылку. Ай да Иуда, ай да сукин сын!

— Союзники! — снова повторил Иуда. — Но надолго ли? До того момента как женщина перейдет к вам в руки? Хотелось бы мне быть от вас поблизости в этот момент!

— Достаточно, — резко бросил Ник. — Похоже, что мы все уладили с процедурой. Теперь, может быть, приступим? — За прошедшие пятнадцать минут они пришли к соглашению, что вначале Ник переговорит с Иудой тет-а-тет, затем уйдет и предоставит такую же возможность Тасе. А Иуда в течение двадцати четырех часов даст знать о своем решении.

Ярость «соля» не знала удержу. Мимо девичьей головы опасно просвистела пустая бутылка. В этот момент Тася как раз пробиралась к выходу за спинами Иуды и Картера, но споткнулась, нырнула вниз и свалилась Нику прямо на руки. Мгновение ее зеленые глаза напряженно рассматривали зрачки мужчины; запах ее тела наэлектризовал воздух.

Она прошептала:

— Я боюсь.

Ник аккуратно поставил девушку на ноги:

— Сходи, дорогуша, попудри носик. Обещаю не жульничать! — Конечно, это была ложь, как и то, что Ник намеревался «толкануть» Иуде: чтобы не испортить игру, необходим маневр.

После того как девушка, прокладывая путь сквозь толчею к выходу, у которого дежурил Скалл, исчезла из виду, Иуда сказал:

— Какая она все-таки неуклюжая! Ведь так опасно делать столь резкие движения, тем более падать! В эту самую минуту, мистер Картер, вам в голову направлено не меньше дюжины стволов!

Ник не обратил на эти слова ни малейшего внимания. Огляделся. Все, к чертовой матери, выходило из-под контроля. Полиция вклинилась в «соль»; там и сям вспыхнуло с полдюжины мелких потасовок.

Иуда взглянул на президентскую ложу.

— Почему этот кретин не вывесит зеленый платок и не отдаст толпе быка? Через несколько минут начнется настоящее побоище!

На губы Ника наползла жесткая усмешка:

— С каких это пор вас стала волновать жестокость, а, Иуда?..

Маленькими бледными ручками человечек сделал движение, словно обмывал их в воде. Его рост не превышал пяти футов. Сегодня на нем были отлично сшитый серый деловой костюм и черная фетровая шляпа с заломанными полями — «хомбург». Сливочного цвета шелковый галстук был заколот скромной золотой булавкой с большой черной жемчужиной. Маленькие ножки, обутые в до блеска начищенные ручной работы ботинки, весело болтались в воздухе, не доставая земли. Нику еще не доводилось видеть столь аккуратно упакованное зло!

— Ненавижу чернь! — высказался Иуда. Видимо, для затравки разговора. — Их жестокость бесцельна и не ищет выгоды — бездумна. Но мы здесь не для того, чтобы обсуждать черты моего характера. Вам нужна эта английская женщина-ученый, Картер, не так ли? Так сколько может предложить за нее ваше правительство?

Ответ Ник заготовил заранее:

— Нет проблем. Я заплачу на миллион больше, чем русские, — не имеет значения, сколько они предложат. Переговорите с девушкой, узнайте ее цену, назовите ее мне, и я прибавлю к ней миллион. Плата наличными, в долларах Соединенных Штатов, в том месте и в то время, которое мы вместе выберем. О деталях договоримся позже. Но не советую юлить. Женщина необходима мне в хорошем состоянии, живая и самое главное — в своем уме. Иначе сделка не состоится. Я лично проверю ее самочувствие до того, как вы получите первый гривенник.

Иуда вновь произвел моющее движение. Ник, наблюдая за ним, подумал, что Фрейд бы разобрался с этим в одно мгновение. Может быть, таким образом бандит хочет отмыть свои руки от крови?!

— Как-то это не слишком весело звучит, — произнес Иуда несколько разочарованно. — Даже, я бы сказал, не по-товарищески!

Не любо, видать, кушать подобную кашку, обрадовался Ник. Похоже, бандит понял, что наживка не так уж и привлекательна и что напугать он нас не смог!

Ник пожал плечами:

— Интересно, Иуда, а чего ты ожидал? Обычное дело. Мы можем себе позволить заплатить больше, чем иваны, и ты это знаешь. Итак, мы покупаем Алисию Тодд. Захлопнись!

— Похоже на то, — мутноватые глазки вперились в лицо Ника. Картеру пришли на ум ягоды черники и детская задница. Кожа на лице Иуды была розовой, нежной, борода у него не росла. И только едва различимые бороздки напоминали о том, что раньше физиономия состояла из одних шрамов. Кожа казалась насквозь фальшивой. Такой же фальшивой, как и брови, ресницы и темный парик под шляпой.

Номер третий знал Иудину историю. Бандит укокошил агента ЭКСа в Китае, но перед смертью тот все же сумел достать Иуду. Огнеметом!

Иуде, по-видимому, вовсе не хотелось завершать разговор на подобной ноте. Он наклонился к Нику и струйка слов потекла из отверстия, бывшего ртом:

— Скажите мне, Картер, — забудьте на минуту о том, что мы смертельные враги, — и скажите правду: вы действительно думаете, что девица способна осилить подобную сумму? Лично мне в это не верится. Думаю, она блефует. Мне кажется, русские разведут канитель: девку накажут за провал, уж не знаю прикончат ее или отправят в Сибирь — а затем придумают какую-нибудь пакость и постараются отобрать женщину. В случае необходимости они могут действовать очень жестко.

Ник старался засечь Тасю, не привлекая внимания Иуды. Он удовлетворенно откинулся на сиденье. Девушка отлично выбрала момент! Она разговаривала со Скаллом (одному Богу известно, чего ей это стоило), когда ла полисия выдворяла компанию хулиганов, преимущественно подростков. На какое-то время их обоих втянуло в водоворот драки. Девушку крепко прижало к бандиту. С легкой ухмылкой Ник расслабился. Дело наверняка сделано. Сейчас активированная и посылающая свои «би-ип, би-ип» зажигалка находилась в кармане мистера Скалла.

Номер третий холодно посмотрел на Иуду:

— Жесткие методы? Естественно. А вы чего ожидали? У русских теперь на вас зуб — вы так неосторожно наследили на розовой вилле. Всю охрану перебили! И решили, что после подобных нежностей они расцелуют вас в зад?

Иуда пустил слюну:

— Ах, розовая вилла! Мои работнички не ожидали встретить там столько людей. Крайне неловко. А главная неприятность, что они вас не прикончили во время работы. Разумеется, они знать не знали, кто вы такой. — Маленькие темные глазки уставились на Ника. Странно, подумал Картер, этот гад никогда не моргает…

И улыбнулся Иуде.

— И это неплохо! Но если бы меня прикончили, то сейчас мы не заключали бы сделку! Так что поблагодарите звезды, или во что вы там верите, от моего имени! Потому что я согласен с вами: девушке не достать такую сумму! Она в отчаянии и блефует. Лучше поостерегитесь: она вас запросто прикончит, потому что терять ей нечего! — добавил Ник весело.

— Не думаю, — спокойно отреагировал маленький человечек. — А что касается моей веры, Картер, то верю я только в себя! И думаю, что вас не лишне было бы прикончить: сделка с вами, удовольствие, в котором я с радостью себе откажу. Правительство ваше вполне платежеспособно и сговорчиво, так что лично в вас нет ни малейшей заинтересованности.

Номеру третьему пришлось отреагировать на упорный взгляд. За одно мгновение все переменилось: перчатки сброшены, когти выпущены.

— Вижу, у вас появился еще один шанс, — сказал Картер мягко.

— Я его ждал, — ответил Иуда.

Он вновь нырнул в глубину кресла. Светло-вишневым носовым платком вытер слюну со рта. Из золотого портсигара достал сигару и закурил.

— Девушка возвращается, — заметил он скучным голосом. — Сейчас я с ней поговорю. Боюсь, мы с вами правы и сделка не состоится. А жаль. Видимо, я предпочту продать товар русским. Посмотрим, что там будет с деньгами.

— Вы настолько правы, — сказал Ник, — что прямо плакать хочется. — Он поднялся. — Как вы дадите о себе знать?

— Отправляйтесь обратно на «Каса де Флоридо» и ждите. В течение двадцати четырех часов, и не позже, получите ответ. Тогда мы снова встретимся и обговорим детали.

— Только не затягивайте, — посоветовал Ник. — День ото дня становится горячее. Полиция вскоре доберется до нас. Когда они заявятся, меня там быть уже не должно.

Иуда вновь промокнул слюну. Похоже, что он не мог контролировать слюноотделение. Белая нитеобразная жидкость собралась в уголках его рта.

— Не волнуйтесь, мистер Картер, — в мутных, безжизненных глазах внезапно мелькнула какая-то искра. — Я о вас позабочусь! А сейчас — прощайте!

Номер третий выдал крохотному преступнику суровую, кремневую улыбочку.

— Хаста луэго, Иуда! Еще увидимся!

Ник плечами проложил себе дорогу в толпе. Страсти немного улеглись. «Эль президенте» наконец-то смилостивился и вывесил зеленый платок. Новый бык выбежал на арену. За работу принялись пикадоры. Из «соля» мусор больше не сыпался: частично из-за нового быка, частично из-за боязни полицейских дубинок. Плебс ограничился свистом, топотом и улюлюканьем.

Ник встретился с Тасей в толчее. Мгновение их тела соприкасались, губы его оказались поблизости от ее уха.

— О’кей?

Она кивнула и на секунду нежная поверхность ее ушной раковины коснулась его губ.

— Эста Бьен! Штучка в кармане у «зомби». Это было ужасно. Он старался прижать меня к себе!

— Храбрая девочка! Прослежу, чтобы вам за сегодняшним обедом досталась самая вкусная колбаска. Ну а теперь поговорите с нашим маленьким слюнявым дружком, а я подожду вас в машине. Хочу поскорее выбраться из этого кошмара.

Он стоял, опираясь на «лянчию», когда они появились. Двое полицейских, двое вооруженных карабинами солдат Гражданской гвардии и коротенький, плотно сбитый мужичок в гражданском платье. Последний махнул перед лицом Ника удостоверением:

— Теньенте де полисия! Вы — мистер Картер? Мистер Николас Картер?

Ник — лицо непроницаемо — почувствовал, как задрожал каждый его нерв. И благословил предчувствие, заставившее его оставить оружие на вилле. Он неохотно сделал свой ход, но вот начали поступать дивиденды. Пот заструился у него по шее. Братишка! Если бы у него при себе оказался люгер и стилет!..

— Да, я Картер, — признал он очевидное. — А в чем дело? Что, собственно, случилось?

Номеру третьему не понравилось то, как на него уставились гвардейцы. Судя по всему они не очень-то жаловали «нортамериканос» и только и ждали момента, чтобы поработать прикладами ружей.

Лейтенант протянул руку.

— Паспорте, пор фавор[32]!

Номер третий отдал ему свой новенький паспорт. Сработан он был отлично. Ник как раз доделал его предыдущей ночью из, так сказать, подручных материалов, находящихся в чемодане из кожи носорога. На фотографии была изображена (правда, хитро искаженная ретушью и специальными фотографическими приемами) его физиономия. Но лейтенант на паспорт едва взглянул. Он отступил на шаг назад и кивнул своим людям:

— Прошу простить, сеньор, но мы обязаны вас обыскать! Служба! Поступил сигнал…

Ник улыбнулся ему как можно дружелюбнее и поднял руки вверх:

— Йо компрендо[33]. Приступайте. А не могли бы вы пояснить, что именно вы собираетесь искать?

— Силенсио[34]! — заорал один из гвардейцев и принялся обстукивать Ника.

В номере третьем медленно начало расти чувство предопределенности, рока. Все это чересчур ко времени и чересчур гладко постелено. Теньенте сказал: «сигнал»? А какого сорта? Кто именно настучал? Как будто, подумал он с горечью, не понятно, кто! Кто, кроме Иуды, мог это сделать? Но зачем’ В чем состоял просчет? Ведь Иуда сам сказал о том, что договариваться с русской ему невыгодно…

Обыскивавший его гвардеец внезапно издал торжествующее хрюканье.

Он поднял находку высоко в воздух, чтобы и другие видели:

— Хола! Эль наркотико!

Номер третий вместе со всеми уставился на это. Ярость запульсировала в теле. Да, на этот раз он действительно крутенько вляпался!

Лейтенант внимательно изучал маленький пластиковый пакет, аккуратно заклеенный изолентой. Он рассматривал грязный шприц и изъеденную ржавчиной, погнутую ложку. Когда он вновь посмотрел на Ника, взгляд его не предвещал ничего хорошего. Он махнул пакетом:

— Вы это можете как-то объяснить, сеньор?

Глупейший вопрос, особенно когда тон сильно смахивает на тот, которым Малюта Скуратов разговаривал со своими жертвами: а подобный блеск глаз, наверное, бывает у кошки, поймавшей мышь.

Ник Картер пожал плечами. Что тут объяснять. Они взяли его тепленьким. Может быть, они думают, что он подкалывается?! В глотке першило от невысказанных проклятий. Какой же он осел! Потерять бдительность! Иуда по каким-то своим соображениям хотел убрать Ника со своего пути. И, похоже, бандит своего добился!

— Никак, — сказал Ник ровно. — Я сам ничегошеньки не понимаю. Это не мое! Я не наркоман, теньенте! Разве похож? Клянусь, эти вещи мне подбросили!

— Си! Конечно! — губы полицейского раздвинулись, обнажив очень плохие зубы. — Длинная история, сеньор. Эс ла хистория мас фантастика[35]! Вы пройдете с нами.

Наступил-таки момент истины! Стоит ли сопротивляться? Ник подумал, что смог бы убрать всех пятерых. Они считают, что их слишком много, и не ожидают нападения. Но их действительно пятеро!

Просто так ему не уйти, это не простая драка. Операция последует мгновенная и безжалостная: одного или двух он запросто положит голыми руками. Но если произойдет нечто подобное, можно считать, что миссия «Сафо» точнехонько пошла ко всем чертям! Невозможно работать, когда каждый полицейский в Испании будет стараться тебя поймать!

Но в этот момент инициатива ускользнула из его рук. Громадный гвардеец, все еще шаривший по карманам Ника, что-то обнаружил и уставился на находку. Широкое лицо исказила гримаса гнева. Он плюнул американцу на штанину.

Гвардеец высоко поднял руку, чтобы видели все. Лейтенант задохнулся, и, когда воздух стал прорываться сквозь сжатые зубы из его легких, раздался свистящий звук:

— Карамба! А вот это пострашнее наркотиков! Оказывается, господин Картер один из проклятых «бандидос»! Дай-ка сюда эту штуку, Хуан!

Гвардеец передал лейтенанту небольшой стеклянный флакон. Ник снова проклял собственное головотяпство. Тут он действительно влип окончательно! По рассеянности он положил паука Пепе в карман пиджака и совершенно об этом запамятовал.

Дула карабинов уставились на Ника. Прозвучал приказ держать руки над головой. Начала собираться толпа. Номер третий кипел от беспомощности и гнева. Теперь нет смысла пытаться что-либо предпринять: сейчас они настороже, а так как он принадлежит к ненавистным «Паукам», то стража скорее начинит его свинцом, чем даст сделать хотя бы шаг. Надо отыскать какой-нибудь другой способ бегства. И побыстрее.

Лейтенант изучал сидящего во флаконе маленького золотого паучка. Его мутные глазки прошлись по Нику с ног до головы, и он вновь показал черные пеньки зубов. Улыбочка получилась жутковатая. Ник запросто читал его мысли: наконец-то полиции удалось захватить «паука» живым! Такая редкость. Конечно, проживет он недолго, но прежде чем расстреляют или повесят, его заставят говорить! В полицейских подвалах, столько лет стоящих без дела. Они ждут, такие опрятные, прибранные. А в них — старые, готовые к работе инструменты. Конечно, по новым законам пытать арестованных не разрешалось, но кто об этом узнает? К тому же нортамерикано — «паук», и это меняет дело!

«Пауки» ведь не просто бандидос, но и государственные преступники. Враги государства, и в первую очередь эль Каудильо! Они клянутся при первой же возможности убить этого величайшего человека!

Вот уж действительно удача так удача! За эту поимку ему наконец-то дадут чин инспектора! Лейтенант дал знак своим людям:

— Ведите его, да не слишком церемоньтесь. Надо бы преподать ему несколько наглядных уроков хороших манер, а то этим некогда будет заниматься во время последующих долгих бесед. Вы ведь мне все расскажете, не так ли, сеньор Паук?

Номер третий молчал. Он напряженно думал и теперь стоял лицом к лицу с весьма неприятным фактом. Зато этот фактик очень ярко высветил, каким же тупоголовым болваном он был.

И поделом!

Не Иуда подставил его. Тася. Либо в ложе, когда свалилась на него, либо в толпе. Она сунула шприц и наркотик ему в карман! Точно! Отсутствовала девушка слишком долго: вызывала полицию, разумеется. Значит, она проделала свой трюк в ложе, перед тем как уйти!

Вина за паука, разумеется, полностью ложится на его плечи. Надо же было так лопухнуться: не уничтожить флакон вместе с хозяином! Из-за этого ляпсуса миссии «Сафо» угрожает провал. Не говоря о нем самом… От Хоука помощи не будет, Официально он ни за что не признает Ника агентом ЭКСа: придется выпутываться самому.

Дуло уперлось Картеру в спину:

— Марш!

И он замаршировал…

Глава 9 УЖАС

Отметина на маленьком экране, вмонтированном в панель управления автомобиля, была ясной. Сигнал поступал громко и отчетливо. Сидя за огромным рулем «лянчии», Тася ехала за Иудой и мистером Скаллом, следовавшим из Джероны в северном направлении. Она дала им десятиминутную фору, но это ее не волновало. «Жучок» в кармане Скаллового пиджака функционировал превосходно.

Ее руки коченели на руле и она попеременно их разминала. Девушку колотило не из-за перемены погоды, хотя, следуя на север, она ощущала надвигающийся холод и видела толпящиеся в мрачном небе черные тучи. Коста Брава — «дикий берег» — пользовался дурной славой из-за сентябрьских бурь. Они внезапно со звериной неистовостью налетали и так же по-быстрому отступали. Но в этот короткий промежуток времени наступал просто ад кромешный: дождь со снегом, град, гром и молнии!

Но нет, призналась девушка самой себе, меня заботит вовсе не надвигающийся шторм. Ее колотило от ужаса. Она прямо-таки коченела! В ту минуту она отдала бы все на свете за то, чтобы рядом оказался ее соперник — американский агент — спокойный, уверенный и бесстрашный. Но, увы! — это было невозможно! Она подкинула ему шприц с наркотиком и вызвала полицию! Теперь Ника Картера можно было не опасаться: больше он не встанет на ее пути!

Да, все шло не так уж и плохо, пока на сцене не появился Иуда. Вот тут-то она впервые взглянула в лицо холодной действительности. В открытой торговле шансы равнялись нулю. Ник бы выкупил англичанку, и ей, Тасе, нечего было бы этому противопоставить! Соревноваться со Штатами в швырянии долларов направо и налево — смешно и глупо! Иуда, разумеется, об этом знал. Как он насмехался над ней в течение их короткого разговора, с презрением отвергая ее предложения. К тому же ей было сделано недвусмысленное предупреждение, что если с ее стороны последуют какие-нибудь действия, англичанку немедленно ликвидируют. Сей грубый блеф не произвел на девушку ни малейшего впечатления. Но она поняла тот факт, что чаши весов склоняются в пользу американца. Он получит Алисию Тодд, если Тася что-нибудь не предпримет. Вот она и предприняла! И теперь следует в логово Иуды, чтобы попытаться выкрасть англичанку. Вот все, что она могла, нет, должна была сделать!

Сигнал, словно серая вошь, полз по экрану, становясь все отчетливее. Иуда все так же ехал в северном направлении. Тася взглянула на дорожную карту, лежащую на сиденье рядом. Нахмурилась. Может быть, бандит постарается улизнуть во Францию? Перпиньян находился в каких-нибудь ста километрах от Джероны! Между этими городами, конечно, были разбросаны многочисленные деревушки: гроздья каменных домиков, лепящихся друг к другу, словно пытаясь согреться, на южных склонах Пиренеев. Тася в сомнении покачала головой и сконцентрировала внимание на дороге. Шоссе давным-давно исчезло; перед ней лежал каменистый, страшно узкий, весь в выбоинах и куриных «ваннах» путь. Следует быть осторожнее! Если что-нибудь случится с «лянчией» и она потеряет дорогу — полный провал!

Ужас нарастал постепенно. Уже сама дорога вызывала дрожь. Пока с нею находился Ник, страх по какой-то непонятной причине отступал. Этого она понять не могла. Насчет американца у нее нет-нет да и возникали кое-какие похотливые мыслишки — Тася почувствовала, как запунцовели щеки, — но в этом она не признается даже чудовищам из СМЕРШа! Подобные мысли просто запрещались!

Самым жутким моментом во всей этой истории было то, что она не имела права обратиться за помощью к собственному государству. В тот момент, как Тася решится на этот шаг, начальство поймет, что задание она провалила. Девушка непроизвольно вздрогнула (не от холодного ветра, налетевшего со снежных вершин, показавшихся далеко на горизонте). Она подумала о жутком, унылом здании на Сретенке, пустой маленькой подвальной комнатушке, и о сильном, бьющем с потолка свете. О ровном столе из сосновых досок и ремнях на нем. О ножах, кнутах и воздушных шлангах. И о зубоврачебном сверле!

Девичьи пальцы, лежащие на руле, побелели. Тася подумала о том, как ее прекрасное тело — сейчас ни к чему фальшивая скромность — будет выглядеть после «обработки»! Красивое лицо исказила гримаса. Этого она не перенесет! Будь оно все проклято…

Девушка сдвинула длинные шикарные ноги. Это все, что у нее осталось — крошечный, голубой стали автоматический пистолет. Восемь патронов, Немного же для охоты на Иуду и его людей!.. Надо уравновесить недостаток технических средств боевым духом и отвагой: в конце концов, она же русская! Одна из избранных, которые со временем захватят весь мир и станут мудро им управлять!

В маленькой деревушке Ля Хункэра «блип» на экране радара резко свернул влево. Звуковые сигналы стали намного сильнее. Она нагоняла Иуду и поэтому должна была проявлять максимум осторожности. Если ее засекут — конец мечтам.

Узенькая дорога — чуть шире одной полосы шоссе — уверенно карабкалась все выше в горы. Справа зазубренно вздымались скалы, отчетливо проступающие на фоне мрачно освещенных, жирных, с животами, полными снега, тучами. Ветер больше походил на ураган. Тася задрожала: на ней были всего лишь тонкая блузка и юбка. Даже свитера она не захватила. Загорелые руки и ноги покрылись лиловыми пупырышками гусиной кожи.

И тут «блип» просто взбесился! Он стал еле виден в снежном облаке. Тася сбросила скорость и в полной растерянности уставилась на крохотный экран: снег? Впечатление было такое, словно буря каким-то образом вывела из стоя радар.

Тася ударила по тормозам. «Блип» с экрана исчез. Но «бип-бип» раздавался отчетливо и громко. Тася пробормотала не слишком красивое русское «твою мать». Что, к чертям собачьим, тут происходит?

Машина стояла в мрачной, пустынной местности. Высокие сосны были пунктирно выгравированы на предгорье, катящемся, словно буруны прибоя, к недалеким уже скалам. Девушка выкарабкалась из машины и огляделась. Тишина давила на уши, была просто невыносимой, и Тася радостно приветствовала карканье сорвавшейся с ближайшей сосны вороны.

На одном из придорожных деревьев что-то блестело. Она подошла поближе и внезапно обнаружила, что это фольга. Длиннющие полоски серебристой фольги обвивали сосну. Тася встала на одно колено, чтобы лучше видеть в идущем сбоку преломленном в облаках свете уходящую вверх дорогу. Дальнейший путь был устлан серебристыми змейками фольги.

Сердце защемило: фольга! Иуда разбросал ее, чтобы обмануть радарную установку. Уже сам этот факт был достаточно хренов, но он значил много больше. Следовательно, Иуда знал или, по крайней мере, подозревал…

В тишине отчетливо и сухо прозвучал ружейный выстрел. Пуля сделала аккуратную дырку в ветровом стекле и застряла в сиденье.

Из-за деревьев, растущих неподалеку от дороги, прозвучал голос с сильным каталонским акцентом:

— Альто! Паре, сеньорита! Пожалуйста, поднять руки наверх!

Медленно, кипя от отчаяния и негодования на собственную дурость, Тася Лофтен подняла руки. Конец. Иуда, оказывается, просто играл с ней в «кошки-мышки». Настоящим идиотством было надеяться в одиночку вызволить англичанку.

Через мгновение ее окружила дюжина весьма непрезентабельных личностей. Одежда на них была теплая; оружие — хорошо смазанным. Некоторые несли автоматы и тяжелые «бандерильи». Они рассматривали ее с величайшим интересом и отпускали сальности. Девушку тщательнейшим образом обшмонали, и маленький пистолетик был вытащен из своего гнездышка. Взявший его человек пробормотал что-то, словно отдавая дань уважения женщине, носящей подобное оружие, и погладил жесткой мозолистой рукой внутренние стороны мягких Тасиных бедер. Девушка рванулась в сторону и, выбив мужчину из равновесия, так наподдала ему коленкой, что тот растянулся на земле.

Раздался взрыв хохота.

— Ми белла[36]! — сказал высокий человек, командовавший отрядом. — Ну и мегера! Пора идти, компаньерос, а то становится холодновато, как в сердце у эль Каудильо. Поспешим! В монастыре нас ждут вино, обильная трапеза и огонь в очаге. Завяжите глаза этой шлюхе и тащите ее вперед.

Прежде чем Тасиных глаз коснулся грязный платок, она заметила высоко на горе световую вспышку. Подобный же всплеск она видела у розовой виллы. Кто-то за ними наблюдал. На секунду ее сердце зашлось в несбыточной надежде: может быть, Ник?! Но нет! Это не американец. Ни в коем случае.

Стоя с завязанными глазами, она услышала, как со склона скатился джип. Ее запихнули в машину, которая, накренясь, пошла вниз. «Лянчию» вели следом.

Через, примерно, полчаса повязку с глаз сняли. Тася увидела, что находится в маленьком элегантном круглом офисе. Так, одна из монастырских башен. Комнатка была уютная и обогревалась электрокамином. Из-за огромного стола на нее, улыбаясь и потирая крохотные ручки, пялился Иуда.

— Неосторожно с вашей стороны было ехать вслед за мной, мисс Залова! Весьма и весьма! Неужели вы думаете, что я не предпринял контрмер? За кого, интересно знать, вы меня держите?

Девушка молчала. Она угрюмо смотрела в пол, чувствуя, что облегчение оттого, что рядом нет чудовищного Скалла, затопляет все ее существо. Ее расстроенные, на грани срыва, нервы не выдержали бы вида этого животного.

Иуда закончил «умывать» руки и принялся строить башенку из пальцев. Из-за своей постройки он уставился на девушку, осматривая ее с ног до головы. Из уголков разверстого рта начала сочиться слюна. Он напоминал маленького уродливого тряпичного клоуна. Прошла минута, прежде чем Иуда заговорил вновь. И вот прозвучало:

— Поначалу, мисс Залова, я был вами крайне недоволен, но теперь, поразмыслив не торопясь, переменил свое мнение. Возможно, что все это к лучшему. У меня тут возникли кое-какие проблемы с вашей подругой, Алисией Тодд Она крайне ожесточилась: ничего не ест, а всего несколько минут назад отказалась от обычной дозы героина. Боюсь, что с ее глаз упали шоры и теперь она видит ситуацию, в которую попала, более-менее отчетливо. Так что, мисс Залова, вы будете для меня весьма полезны. Или, может быть, просто Тася? Раз уж вы выбрали для «прикрышки» именно это имя?

— Какая разница, как меня называть? — мрачно заметила девушка. — Вы победили. Я проиграла! Вы знаете, что это означает в моей стране. Мне — конец!

— Совершенно не обязательно, — Иуда наклонился вперед и уставился на нее. Ротовое отверстие дернулось, и Тася поняла, что чудовище пытается улыбнуться. Эффект получился ужасающий.

— Не обязательно, — повторил Иуда. — Как я уже сказал, малышка Тодд доставляет мне неприятности. Если она не вколется, то через какое-то время запросто развалится на куски, сойдет с ума. Именно вы, мисс Залова, Тася, должны заставить ее ввести героин. Судя по всему, для вас это не составит ни малейшего труда: как видите, я осведомлен о вашем сожительстве с этой женщиной. Она лесбиянка и страстно влюблена. Вы любовни…цы. Англичанка будет в восторге от возвращения подруги! Думаю, вы даже способны склонить ее к сотрудничеству. Заставьте ее выдать формулу!

Тася покачала головой:

— Нет, этого она не сделает! Она даже со мной не станет говорить об этом. — В тот момент, когда бандит прямо и грубо доложил о ее сожительстве с англичанкой, девушка покраснела, но через секунду краска сошла. Иуда сказал, что она ему нужна. И до сих пор ее не прикончил. Может быть, оставалась хоть какая-то надежда? Тасе понадобится все ее коварство и хитрость, чтобы обмануть этого дьяволенка!

Иуда уставился на нее пустыми, ничего не выражающими глазами:

— Мне кажется, что вы, дорогуша, просто хорошенько не пытались. По-видимому, вам были даны указания не слишком нажимать на женщину. Уверен в этом. Вашему начальству было необходимо, чтобы англичанка по собственному желанию уехала за «железный занавес» и по доброй воле и без принуждения стала бы сотрудничать с Советами. — Из Иуды вырвался мокроватый хихикающий звук. — Понимаю. В определенных, и надо сказать весьма пикантных обстоятельствах, это, видимо, единственная тактика. Но черт побери, то, что женщина не сделала ни одной пометки или записи, безумно осложняет дело!

Иуда вновь потер руки, и в его черничных глазах мелькнул странный огонек:

— Я скован по рукам и ногам! Крайне печально! Как бы нельзя, э-э, экспериментировать с этой женщиной обычным путем. Все равно что удерживать на кончике трости поставленной на нос, корзинку яиц: боишься запачкать публику.

Тася нахмурилась.

— Имеется в виду, что вы не можете ее насиловать и пытать?

Иуда кивнул.

— Хотя это и резко, но можно сказать и так. Мне без разницы. Неженок я ненавижу даже больше, чем собственную персону. Но давайте-ка (раз вы у меня в гостях) исследуем все аспекты данного дела. Сеньор Картер нам больше не помешает! Это было умно. Я видел, как вы провернули дельце со шприцем, а один из моих людей следил во время вашего звонка в полицию. Также он заметил, как вы столкнулись с бедняжечкой Скаллом и положили ему в карман вот это.

Иуда сунул руку в ящик стола. На поверхности показалась серебряная зажигалка.

— Остроумно, конечно, но в наши дни — такая дремучесть! Я несколько удивлен; от Картера я ожидал большего. Видимо, он теряет хватку.

Пока зловредный гном произносил речь, Тасин мозг напрягался в поисках решения задачи. Иуда к чему-то ее подводил, это несомненно. Девушка решила подыграть. Следить и ждать своего шанса!

— Картер — идиот, — сказала она. — Как и у всех американцев, самомнения у него чересчур. Он думает, что самый крутой в мире и что даже если сам ничего сделать не сможет — его спасут доллары.

Пальцы Иуды переплелись, словно маленькие розовые змейки.

— Так оно и есть, — пробормотал он тихо. — Так и есть, моя девочка, и в американских долларах нет ничего дурного! Если я стану торговаться с вашим начальством — что бы меня очень устроило, — то буду настаивать на долларовом платеже. И это следует прояснить с самого начала!

Тася решила, что ей настало время блефануть. Она начала понимать, куда гнет Иуда. Следовало рискнуть.

— Я не смогу быть вам полезной, — сказала она резко. — Я провалила задание, состоявшее всего лишь в том, чтобы переправить англичанку за кордон. И долларов у меня нет. Начальники от меня откажутся: видимо, расстреляют по прибытии в Россию.

Ручонки принялись лепить невидимые куличики.

— Это все понятно, милая Тася. Это мне известно очень хорошо. Но!.. У меня есть план! Который может решить все наши проблемы. Вы станете работать на меня! Совсем недавно я потерял несколько первоклассных агентов и теперь нуждаюсь в кадрах. С вашим опытом и подготовкой вы будете бесценны! И вашим начальникам придется вас признать и заключить сделку через ваше посредничество — если я на этом настою! А я стану настаивать! Вы сможете вести переговоры и чувствовать себя полностью защищенной! Вашему начальству это, конечно, не понравится, но — что поделаешь! Их заинтересованность не в Тасе Лофтен, а в Алисии Тодд.

Это была правда. Тася знала. И временно могла этим пользоваться. Но, разумеется, рано или поздно СМЕРШ до нее доберется. Эта организация никогда ничего не забывала и не прощала. Тасино досье будет находиться в работе до тех пор, пока на нем не проштампуют красными чернилами: казнена! Но на данный момент, почему бы не притвориться? Ей ведь нечего, абсолютно нечего терять…

Иуда вновь уставился на нее. Темные глазки, словно невидимыми лучами пронизывали ее плоть. Ротовое отверстие издергалось в безуспешных попытках растянуться в улыбке. Потекла слюна, и он отер ее ладонью.

— Чувствую, вы взвешиваете мое предложение, — сказал он. — Это хорошо. Я дам вам несколько часов, чтобы рассмотреть его со всех сторон. Вы должны решиться на все сто! Ведь если вам захочется мне солгать, то могут произойти какие-нибудь ужасности. Нет-нет, вас, разумеется, не убьют. Это чересчур легко. Нет! Я просто отдам вас Скаллу, чтобы бедняжка наконец-то получил свое. Ведь он так влюблен, знаете ли…

Тася не смогла сдержать конвульсивной дрожи. Иуда, словно ястреб, накинулся на нее.

— Ага, вижу, это произвело впечатление. Боитесь?! Не могу сказать, дорогуша, что виню вас за это. Меня в этом отношении вы можете не опасаться. Мои… э-э… вкусы лежат несколько в иных областях. — Красный шероховатый язычок вынырнул изо рта и облизал женские неподатливые губы. — Другое дело Скалл: он любит женщин! Очень. Всех без разбору, хотя предпочитает, естественно, хорошеньких! Он, как это будет по-испански… «ми лухуриозо»: мало ему всегда, удовлетворить его практически невозможно. И к тому же, как вы можете догадаться по его виду, он превосходно экипирован.

Девичье лицо горело. Кровь стучала в висках. Маленькая непристойность по ту сторону стола все еще плотоядно на нее пялилась, наслаждаясь ее замешательством. И все же она заставила себя взглянуть прямо в темные глаза-буравчики.

— Это правда: Скалла я боюсь, — сказала Тася. — Его вид напоминает мне змей в темноте. Но чтобы заставить меня повиноваться во всем, не обязательно прибегать к его услугам. Мы ведь хотим одного и того же. Я буду удовлетворена, если англичанка окажется в моей стране: то есть мое задание будет выполнено. Даже если мне никогда больше не увидеть родины.

Иуда кивнул.

— Понимаю. Вас взяли на службу почти девочкой и хорошо выпестовали. Превосходно: вас научили повиноваться приказам, не важно, от кого они исходят. Значит, договорились? Берете на себя Алисию? Сможете снова посадить ее на иглу? Только учтите: это будет нелегко. Она в очень плохом состоянии. Вам следует быть крайне осторожной, говорить умно и убедительно. Придется восстанавливать нервную систему. И только лишь после этого вы сможете повторить попытку почистить ей мозги. Для всех же легче, если она согласится сотрудничать. Хотя я и сомневаюсь в успехе, но можно попытаться заставить ее написать формулу. Пока она еще не совсем шизанулась!

Тася согласилась с тем, что вряд ли добьется успеха в этом предприятии. Здесь у них не будет возможности проверки. Алисия Тодд, может подсунуть им любой набор бессмысленных знаков.

Иуда покивал.

— Вы правы. Надо подготовить посылку к отправке без повреждений и в состоянии полной боеготовности. В этом и будет состоять ваше основное задание, моя девочка. Действовать надо быстренько. Когда англичанка достигнет нормальной кондиции, мы свяжемся по радио с вашими людьми и подготовим сделку. Мой передатчик может послать сигнал в любую точку земного шара, и я уверен, что вы знаете все необходимые позывные.

Тася поднялась на ноги.

— Думаю, будет лучше, если я начну сейчас же.

— Минуточку. — Иуда вновь попытался улыбнуться. Слюна заструилась и закапала с его подбородка. Вытер. Затем вытащил из кармана небольшую металлическую коробочку размером с банку от сардин. На ней были две кнопки. Красная и черная. Иуда положил ее на стол. Повелительно покачал пальцем. — Сядьте, Тася. Разговор еще не окончен.

Девушка мягко плюхнулась обратно на стул. Что еще? Голова шла кругом. На какое-то время ей нужно было остаться в одиночестве или, по крайней мере подальше от Иуды. Ей необходимо подумать, составить план!

Иуда постучал по коробке пальцем.

— Может показаться, моя милочка, что я бесконечно тяну одно и то же. Может, оно и так. Но я должен быть уверен, что вы действительно понимаете свое положение! У вас живой, хорошо натренированный ум, и сейчас вы думаете о том, как бы получше меня использовать.

— Нет! Я…

Иуда поднял руку.

— Не пытайтесь лгать! Я знаю все ваши мысли и не корю вас за них. На вашем месте я бы делал то же самое. Но я не на вашем месте! На нем находитесь именно вы! Я хочу удостовериться, что вы понимаете, что это за место и что означает находиться на нем. Короче говоря, моя дорогая, и я нисколько не шучу, я собираюсь управлять вами с помощью ужаса. Вы будете повиноваться, потому что станете бояться последствий невыполнения приказов. Итак, вы должны хорошо представлять себе эти последствия: я не о смерти.

Иуда вновь постучал по маленькому ящичку.

— Вы должны кое-что узнать о Скалле. Он не обыкновенный человек: я говорю не о его размерах. Он своего рода зомби. Ходячий мертвец. Когда я его обнаружил, он был мертв!

Я нашел его в Польше, в морге одного небольшого городка. Он умер минут за десять, может чуть больше, так что в мозгу уже начались необратимые процессы разложения. Следите за моей мыслью?

Тася почувствовала холод. Колени начали спазматически подрагивать, и ей пришлось изо всех сил вжать ступни в пол, чтобы прекратить дрожание. В рассказе Иуды была какая-то убедительность, она верила и слушала его с чувством экзальтации и ужаса. Если его целью было запугать ее, то, отметила девушка, этого он добился.

— Не имеет значения, как я там оказался, — продолжал Иуда. — Главное, что оказался. И я был оснащен определенными инструментами для того, чтобы вернуть это огромное тело к жизни. Это оказалось несложно, так как умер мистер Скалл от простейшего сердечного приступа. Дигиталис, электрошок, массаж — и вот он ожил. Но совсем другое дело поддерживать жизнь в этом громадном придурке. Уроде. Для столь чудовищного тела у него настолько маленькое сердчишко!.. Но и эта проблема была решена, по крайней мере на какое-то время. Я организовал операцию и в брюшную полость Скалла был вживлен синусовый сердечный узел. Сердечный стимулятор. Слыхали об этих изобретениях?

Девушка кивнула. Глаза ее блуждали по маленькой железной коробочке.

— Да, я о них знаю. Наши доктора их применяют. — К чему он, гад, клонит?

Иуда сдвинул пальцы, соорудив из них башню. Пустил слюну. Вытер. Сказал:

— Итак, наш бедный Скалльчик теперь напичкан проводами и батареями. Электродами, так, по-моему, их прозывают. Эта штуковина неплохо работает. Время от времени, и это естественно, бедняжка нуждается в замене питания. Я могу это позволить, а могу и отказать. Все будет зависеть от моей нужды в Скалле на тот момент времени. Сейчас подобной нужды нет. Итак, объясняю.

Иуда поднял металлический ящичек так, чтобы девушка смогла его рассмотреть.

— Я двинулся чуть дальше, изобретя вот эту штучку. Хитроумнейшее приспособление, смею вас заверить. Электронное, очень напоминает дистанционное управление телевизорами; знаете, нажатием кнопок, которыми можно переключать программы и выключать телевизор не вставая с кресла. Так вот эта штучка — нечто подобное, только нажав кнопку, я могу остановить сердце Скалла.

Тася знала, что он говорит правду. Подобная мечта была как раз в его стиле.

Иуда легонько, не нажимая, постукал по красной кнопке.

— Вот этой. Нажать ее, и сердце Скалла остановится. Нажать черную — и оно вновь заработает. Разумеется, я не стану ждать слишком долго: мозг и так достаточно поврежден и еще одна задержка может для бедненького Скалла стать роковой. Так что я очень аккуратен. Пока он мне нужен.

Тася заставила себя говорить. Это была попытка хоть как-то развеять нагнетенные этим человеком злые чары.

— Зачем вы мне все это рассказываете?

Иуда вытер рот.

— Для вашей же пользы, дорогуша. Правда. Видите ли… да-а… Забавнейшая штука, эта черная кнопка. Если нажать ее один раз, то Скалл просто оживет. Но стоит нажать ее несколько раз подряд, как мы сможем наблюдать интереснейший феномен. Сердце Скалла начнет биться в сто раз быстрее. А может и больше. И он самым натуральным образом озвереет. Его безумие обретает сексуальные черты, моя дорогая! Выводится наружу в виде эротических эманаций, надеюсь, вы меня понимаете? Скалл становится ненасытным. Могу вас уверить, дорогуша, — вами пренебрегать не станут. Стимулируя Скалла вот этим приспособлением, можно добиться беспрерывного двадцатичетырехчасового представления! Боюсь, что оно вам не особо понравится, Тася. И, разумеется, вы никогда о нем не забудете… если останетесь живы. В чем я лично сомневаюсь. Ну что, дорогуша, я надеюсь, до вас все дошло?

Больше она не могла выдерживать этот взгляд. Тася опустила глаза. Каждый ее нерв вопил о пощаде. Она едва могла говорить.

— Лучше некуда. Если я не выполню ваш приказ или попытаюсь предать вас — меня отдадут Скаллу…

— Вот именно, дорогуша. Более конкретно: я запру вас вместе с мистером Скаллом в одной из монашеских келий и нажму черную кнопку с полдюжины раз. Остальное предоставляю дорисовать вашему воображению.

Волна дрожи прошла сквозь девичье тело. Тася была в ярости на саму себя, но пересилить ее не смогла. Она наклонилась вперед, сжав колени, лицо ее исказила гримаса.

Иуда, казалось, был доволен. Он поднялся и обошел стол. Мягонько похлопал девушку по плечу.

— Ну, ну… Возьмите же себя в руки. Я надеюсь, до крайностей не дойдет. Похоже, вы уловили самую суть. А теперь пройдем к англичанке. Она сидит в северной башне.

Через лабиринт узких темных коридоров Тася последовала за человечком. Темные каменные стены были склизкими на ощупь: скрытая электропроводка, да случайные тусклые лампочки. Звуки шагов гулко отлетали от стен.

— Здесь все весьма примитивно, — бормотал Иуда. — Хотя я и вложил в это местечко достаточно денег. В самом деле много. Но я получу их назад, и с процентами, когда мы провернем нашу маленькую, большую сделку. Здесь есть свои преимущества: монастырь заброшен, о нем мало кто слышал. Никто здесь не шастает. И главное — возле французской границы. Я превратил его в крепость и чувствую здесь себя в безопасности. — Похоже было, что он говорит сам с собой, не обращая ни малейшего внимания на девушку.

Время от времени они видели выходящие в коридоры маленькие кельи. Унылые квадратные каменные коробки с единственным, расположенным высоко под потолком, окном. В некоторых из них Тася заметила нечто напоминающее гробы. Гробы?! Ее мозг отказывался принимать такую идею. В монастыре не было монахов уже более ста лет: откуда здесь могут оказаться гробы?! Может быть, это своего рода хранилище?

Но на очередном повороте их взору вновь открылась келья, набитая длинными ящиками. Иуда, обернувшись, перехватил ее взгляд. И прочел мысли.

— Да. Это гробы. Члены монашеского ордена, построившего этот монастырь, в них спали, Дурь, да?

Он размазал слюну по губам.

— Еще бы! Похоже, что они никак не могли дождаться своего часа. Брали смерть на пробу. А вот я, например, не тороплюсь. — И он выдал обычное слабое подражание улыбке.

Проведя Тасю сквозь арку, Иуда стал подниматься по петляющей каменной лестнице. Сказал через плечо:

— Для постройки этих гробов им приходилось привозить древесину издалека. По-моему, это железное дерево. Сделано навечно.

Из башни они вышли на зубчатую стену. С этого угла вся постройка больше напоминала крепость, чем монастырь. И вновь Иуда словно прочитал ее мысли. Его проницательность казалась сверхъестественной.

— Им, знаете ли, приходилось защищаться. Я имею в виду монахов. Преимущественно от мавров. Вам бы следовало посмотреть их подземелья-тюрьмы, дорогуша. Какие они глубокие, темные! И сырые! Рядом проходит подземный поток. Но это, — и он издал некий звук, похожий на мокрое хихиканье, — мы оставим на потом! Да, я надеюсь, что вам, э-э, вообще не придется знакомиться с этими подвалами!

Он пошел по стене, Тася, приученная в любых ситуациях вести наблюдение, занялась привычным делом. Информация всегда полезна, ведь рано или поздно она попытается отсюда бежать. Но при мысли о Скалле девушка обмерла, правда, сразу же взяла себя в руки.

Монастырь был выстроен в форме громадного прямоугольника. На каждом углу возвышалась сделанная из булыжников башня. На плоской крыше каждой из четырех башен на треноге стоял пулемет: приземистый, гнусный на вид. При каждом из них состояло двое мужчин в беретах. В дополнение к этому вооруженные люди патрулировали стены. Действительно крепость, подумала Тася. Каким образом отсюда можно убежать? Или кому-то сюда проникнуть?

Со всех четырех сторон стены окружал крепостной ров. Тася решила, что где-то поблизости должен быть канал шлюза. Иуда мог наполнить ров водой в любое удобное для него время. За рвом шла покрытая колючей проволокой изгородь. Иуда перехватил ее взгляд и заметил:

— К изгороди подведен ток. Включается каждую ночь. А в ров, когда в нем нет воды, я выпускаю диких быков. Так, побродить… Жестокие существа, эти мои бычки! Но идемте дальше, дорогуша. Как говорили древние — к делу. Время не ждет!

Внутри монастырского двора были разбросаны небольшие постройки. В одной из них Тася заметила повара за работой. Во дворе горело несколько костров, вокруг которых сгрудились люди, Мужчины носили береты и грубо выделанные куртки из овечьего меха. На груди у каждого крест-накрест висели тяжелые патронташи. У каждого на плече винтовка. Иуда, заметила про себя девушка, организовал хоть и небольшую, зато жутковатую на вид армию!

Уныло завывал ветер, налетая на зубцы и башни, забрасывая за стену хлопья снега. Небеса были цвета свинца.

Иуда глянул наверх и засмеялся:

— Одна из знаменитых сентябрьских бурь! Хорошо! Это обеспечит еще большую гарантию нашего уединения.

Они прошли по стене до следующей башни. Она была самой высокой из всех четырех и в дополнение к валунам закончена тесаным камнем. Иуда посторонился, пропуская девушку в узкую сводчатую дверь.

— Наша английская гостья помещена в лучшую квартирку. Не считая, разумеется, моей.

Они стояли у подножия винтовой лестницы, когда раздался жуткий крик.

Высокий, пронзительный, долгий и наполненный таким безумным ужасом, который Тася не смогла бы себе представить даже в кошмарном сне. Этот вопль был квинтэссенцией безумия и ужаса. Такой вопль могла исторгнуть только разметанная кошмаром душа.

Крик внезапно оборвался. Иуда пробормотал проклятье и рванул вверх по лестнице. На бегу он сунул руку в карман и вытащил черную металлическую коробочку. Тася помчалась следом. Скалл!!! Это должно было случиться. Монстр подбирался к Алисии Тодд!

Иуда гнал вперед с удивительной скоростью и внезапно нырнул в короткий коридор, служивший как бы продолжением лестницы. Добежав до скрытой портьерой двери, он отбросил материю. Тася стояла за ним и смотрела через плечо. Видимо, до конца своих дней она будет вспоминать эту сцену.

Очертания Скалла, нависшего над англичанкой, словно скала над пигмеем, неясно вырисовывались в полумраке. Огромной ладонью он запечатал англичанке рот. Рука полностью скрыла женское лицо, прижав ее к узкой койке. Другой рукой Скалл методично срывал одежду с женского тела. Вещи были теми самыми, в которых Алисию увезли с розовой виллы. Вот сорвана и отброшена в сторону мужская спортивная рубашка, открыв черную полоску лифчика. Скалл одним рывком разорвал шорты; тонкие женские ноги беспомощно болтались в воздухе, пока англичанка корчилась и извивалась под давлением гигантской руки.

Скалл не видел и не слышал ничего. Разорвал белые женские трусики. Его ногти оставили кровавые следы на белом животе. Плоские черты лица Скалла исказились в экстазе. Он был готов! Подавляя спазмы тошноты, Тася увидела огромный, размером с лошадиный, половой член, под прямым углом высовывающийся из паха чудовища. Ее сейчас стошнит! Ее уже тошнит! И все равно она не могла отвернуться, не могла отвести глаз от ужасающего символа мужественности, от массивного штыря звериной плоти!

Рядом выматерился Иуда. Он даже не вошел в комнату. А просто нажал красную кнопку.

Скалл напрягся. Его тело выгнулось, затем распрямилось, вновь напряглось, как у человека на электрическом стуле. Скалл попытался обернуться, взглянуть на Иуду с девушкой. Развернувшись наполовину, он начал падать. Заваливался он долго, запрокинув голову назад, разинув рот в кошмарной гримасе. Ногтями он раздирал рубашку вместе с собственной грудью. И вот, наконец-то, грохнулся на каменный пол кельи. Звук был похож на тот, с которым в лесу падает спиленное дерево.

Иуда сразу же принялся действовать. Хотя Тася и испытывала ненависть и отвращение к этому карлику, она не могла не восхититься его компетентностью.

Он взглянул на часы.

— Я могу удержать его в таком состоянии минуты две-три! Берите женщину и тащите в соседнюю келью. Держите ее там до тех пор, пока я не приведу Скалла в чувство и не выведу отсюда. Когда он очнется, главное, чтобы вас здесь не было. Затем мы приведем англичанку обратно. Пока она в состоянии шока — сделайте ей укол. Дайте двойную дозу! Вот, держите. — Он сунул девушке маленький шприц и флакончик. — Торопитесь же!

Тася подхватила англичанку под мышки и вытащила из комнаты. При этом ей пришлось переступить через лежащего, словно бревно, Скалла. Лицо великана было темно-лиловым. Начал разливаться цианоз. Тася горячо молилась, чтобы в этот раз Иуде не удалось оживить монстра!

Следующая келья оказалась пустой, не считая стоящего в углу гроба. Он был накрыт крышкой, и Тася заставила англичанку лечь. Женщина была без сознания, хрипло дышала, болезненно-желтое лицо ее покрылось потом. Темные прямые волосы волокнами свисали по обеим сторонам лица, Под глазами вздулись огромные темные полукружия, Тасе никогда не нравилась эта женщина, и ей приходилось сдерживаться во время любовных утех, но сейчас девушка почувствовала прилив жалости. Ведь англичанка пыталась «соскочить» с иглы, прошла через ломку, а напоследок подверглась нападению Скалла. Так что сейчас Алисия Тодд была как раз в самом что ни на есть пекле! Такого наборчика радостей любому хватило бы, чтобы окончательно рехнуться.

Тася быстро подготовила шприц и ввела иглу в вену. Спирта не было. Так что возникла опасность инфицирования. Затем девушка сложила женщине руки на груди, оставив лежать на гробе, подошла к двери и выглянула.

Скалл шатаясь брел по коридору. Он покачнулся и, ища поддержки, оперся на стену. За ним следом, с металлической коробкой в руке, шествовал Иуда. Из его рта в адрес гиганта изливался поток нецензурной брани. Скалл, судя по всему, еще ничего не слыша и не соображая, спотыкаясь пропихивался в коридорчик у лестницы.

Тася отошла от двери к гробу, на крышке которого покоилась в бессознательном состоянии женщина. У девушки появилось предчувствие: англичанка выкарабкаться не сможет. Подобная встряска не для ее подорванного здоровья. И что же тогда?

Тасе был дан приказ: при отсутствии возможностей переправки Алисии Тодд в Россию в целости и сохранности — уничтожить объект! Но как?

Руками? Тася осмотрела их: прекрасно изваянные, и все же достаточно сильные для выполнения данной работы. Она подошла к гробу и взглянула на похожую на труп женщину. Руки девушки внезапно превратились в два опасных крюка, Затем снова расслабились. Не сейчас! Еще оставалась, хотя и крошечная, но все-таки — надежда. Может быть, женщина еще придет в себя?.. Ведь после всего пережитого ей наверняка захочется полностью довериться Тасе и открыть ей все свои секреты, Так что, запасясь терпением, следует попробовать переиграть Иуду. Да, у нее будет для этого куча возможностей!

Внезапно Тася поняла, что ухмыляется. Ник Картер, этот чертов американский шпион, должен появиться и вытащить ее из дерьма! Она почувствовала, как сквозь тело прошла волна восхитительной, давно забытой дрожи, Ник придет. В этом она уверена,

Глава 10 ТРЕТИЙ ПАУК

Нет в жизни счастья!

Номер третий, испытанный, покрытый шрамами воин, прекрасно знал действие смертельного яда отчаяния, разливающегося по жилам и приводящего к апатии, летаргии и в конце концов вытрясающего из организма последние остатки воли, помогающей противостоять «морю бед»[37]. Ника словно выпотрошили, и он теперь не мог ничего выставить против надвигающейся беды! А так как Картер всегда был реалистом, то он философски отметил, что положение довольно поганое. Его пока что не пытали, но — это еще успеется! Пытку, пока оставалась хотя бы минимальная надежда на побег, необходимо было вынести.

Ник, конечно, мог попытаться избежать этих ужасов, признавшись, что он агент ЭКСа. Но заставить его сделать это можно было лишь под дулом пистолета. Или же по пути на виселицу! Из всех стран Испания была, пожалуй, самой нетерпимой к шпионам. Если же Ник «раскроется», то, в общем-то… отдача замучит. А Хоук, подумал Картер, сидя на куче гнилой, покрытой плесенью соломы, предпочтет, чтобы прежде его пристрелили, а уж потом признается, что номер третий — его агент.

Ник сидел в подвале, находящемся под полицейским участком. И это был не просто подвал: крошечное каменное промозглое помещеньице без окон и дверей. Единственный люк и тот находился в потолке!

Буде здесь какая-никакая дверь, Ник мог попытаться!.. Ведь он был обучен открывать любые замки. Или, скажем, заманить тюремщиков в камеру — на одну-единственную минуточку, — ставшую бы для них роковой! Но сейчас, в один из редчайших моментов жизни, номер третий обнаружил, что совершенно беспомощен. Ла полисия не станет рисковать, имея на руках «паука»! Единственной дверцей в подвал была железная — три на три — створка, находящаяся в пятнадцати футах над головой! Ника окумарили прикладом и сбросили вниз, словно мешок с углем. Кости ныли после падения, но на свое счастье, Картер приземлился на кучу соломы и ничего не повредил.

Люк был не цельнометаллический, а решетчатый, и сквозь него проходило немного зеленоватого света. Не то чтобы от этого становилось легче, но… Смотреть было не на что: четыре осклизлые, поросшие мохом стены просматривались вверх футов на десять. Пол — каменный; Ник по щиколотку утопал в гнилой соломе, В ней что-то копошилось. Но хоть крыс не было, и то ладно! Ник понимал крыс: они ни за что не стали бы жить в подобном гостиничном номере! Картер был готов признать свое поражение, чего с ним раньше никогда не случалось. Сам Гудини[38] не смог бы выбраться из такой дыры. Ника тщательнейшим образом обыскали и забрали все, что нашли. У него остались лишь шмотки, которые были на нем. Даже сигарет со спичками не оставили!

Мимо ноги драпануло какое-то похожее на скорпиона существо, и в бессильной ярости Ник врезал по нему башмаком. Он проклинал русскую сучку, себя, Хоука, Гей Лорд, Пепе, «Пауков» и всех, кого когда-либо знал и мог припомнить. Не то чтобы проклятья помогли Картеру выбраться из подвала, но они дали выход обуревавшим его чувствам и заставили прийти в себя. Он обязан выстоять! Главное сейчас — это время, а из него-то его как раз и исторгли. Миссия «Сафо» с каждым дерганьем секундной стрелки катилась все дальше и дальше к чертовой матери… да и стрелок-то у Ника не было…

Над головой прозвучали шаги, и люк приоткрылся. В темницу проскользнуло чуть больше света. Вот она, со смирением и покорностью подумал номер третий. Инквизиция!

Но это оказался всего лишь принесший обед полицейский. Темное лицо вперилось в Ника с высоты.

— Комида, сеньор! Я надеюсь, сэндвич вам понравится. Мы приготовили его специально для вас! Здесь мясо убитого вчера трусливого быка. — Еще кто-то заржал. — Скажи «нортамериканцу», чтобы съел весь сэндвич, без остатка! Ему понадобятся силы, чтобы вынести то, что ему уготовано.

Ник поднял опущенную на веревке бадейку. Пока он смотрел на охранника, ему показалось, что тот подмигнул. Затем люк с грохотом закрылся и послышались удаляющиеся шаги.

Ник в недоумении уставился на ведерко. Подмигнул? Да нет, быть не может. Просто показалось, так, игра света. Зачем это полицейскому подмигивать? Ник скрупулезно исследовал содержимое: была, была в голосе охранника какая-то странная модуляция! Или тоже показалась? Может быть, он действительно прокакал все свои мозги в этой чертовой дыре?!

В бадейке находился сэндвич и кружка с водой. Ник выпил воду — в глотке першило от жажды, — а сэндвич есть не стал.

Бутерброд был толстый, из темных ломтей обдирного хлеба, с мясом. Ник приподнял верхний кусок и увидел…

Крохотного золотого паука!

Насекомое еще двигалось: дергалось и извивалось на толстом куске мяса. Ник щелчком отправил его на пол, Приподняв мясо, Ник увидел под ним клочок папиросной бумаги, на которой было нацарапано всего лишь одно слово:

«Медианоче» — полночь!

Номер третий вернулся на подстилку из вонючей соломы и расслабился. Значит, он не один! Ник заставил себя погрузиться в йогический полутранс, успокаивающий мозг и расслабляющий мускулы. У него снова был шанс, возможность действовать! Шанс выбраться из этой клетухи и вновь стать самому себе господином! Картер почувствовал себя гораздо лучше. Он не имел ни малейшего понятия о том, который сейчас час, но знал, что когда наступит полночь, он об этом узнает… и свалит к черту из этого ада!

Во время ожидания Ник принялся разыгрывать уравнение с тремя неизвестными: мотивом, возможностью и желанием. Именно Иуда должен был помочь ему бежать! Что за прелестная дилемма. Все это попахивает некоей безумной логикой: Иуда нуждается в его долларах, и он же хочет его укокошить! Но ни одно из этих желаний не выполнимо, пока Ник рассиживает в подвале.

Но затем Картер решил, что это не Иуда: он был готов поспорить на что угодно, что его хочет вытащить Эль Лобо — главарь меньшей группировки «Пауков». Он каким-то образом прознал о бедственном положении Ника и решил по лишь ему известным причинам помочь американцу. О причинах Ник не очень беспокоился. Через какое-то время он спокойно растянулся на соломе и звучно захрапел. Сон.

Его разбудил резкий, глухой взрыв гранаты. Мгновенно вскочив на ноги, номер третий приготовился. Сверху донесся топот ног и громкий вопеж. Судорожно заговорил автомат. Взорвалась еще одна граната. И еще. Это произвело сильное впечатление на номера третьего. Эль Лобо (если это он) не собирался шутковать. Он устроил наверху небольшую, но милую войнушку.

С клацаньем откинулся люк. На Ника уставилось лицо в маске. Высокий голос спросил:

— Вы, значит, сеньор Картьер?

О Боже! Девица! Ник ответил:

— К вашим услугам, сеньорита!

Сквозь отверстие люка вниз упала веревка с узлами:

— Поднимайтесь, сеньор! И как можно — ми пронто! Мы должны по возможности срочнее выбираться из этого проклятого места!

Ник полез наверх, словно индус в поисках кармы. Девчонка держала два автомата. Один она перебросила Картеру.

— Бежим! Пронто-пронто! Убивать лишь в крайнем случае!

Ник побежал за ней по длинным каменным коридорам. Девушка порхала впереди, словно скоростное привиденьице. Привидение в обтрепанных вельветовых штанах и кожаной штормовке. Брюки у нее были заправлены в тяжелые армейские ботинки. Она бежала, стуча каблуками: «клоп-клоп-пин!»

Они свернули за угол, и Ник едва не грохнулся, споткнувшись о тела двоих гвардейцев. Пробегая мимо, девушка плюнула в сторону трупов:

— Бастардос![39]

С вершины лестницы снова донеслось буханье пулеметной очереди. В четырех стенах «уомпкнула» граната, и Ник вспомнил о вилле Гей: да, эти «Пауки» тоже были мастерами своего дела!

Они добежали до широких пологих ступеней лестницы. На самом ее верху находилась поднятая сейчас железная решетка, похожая на те, которые стояли на средневековых замках. Девушка вертанула Ника к себе:

— А сейчас, — пронто! Нас здесь всего десяток, некоторые убиты, а ла Гуардия выслала подкрепление. Поспешим!

Она повернулась и рванула вверх по ступеням. Ник помчался за ней, держа наготове автомат. Они поднырнули под решетку и сквозь узкий зальчик проскочили в длиннющий, идущий по всей длине полицейского участка коридор: от дыма было не продохнуть, воняло кордитом. С улицы доносились стоны.

Девушка указала налево:

— Аделанте! Через заднюю дверь! Там грузовик! Скорее!

Ник побежал. Подскочив к задней двери, он услышал крик девушки:

— Карлос! Мендоса! Рафаэль! Пронто-пронто! Я вас прикрою!

Ник остановился и оглянулся. Он увидел троих плотных мужчин в масках, бегущих к нему по коридору. Девушка замешкалась, повернувшись к ним спиной.

Один из мужчин сграбастал Ника:

— Тонто — дурень! Пошел! Это тебе не пикник! Двигай!

Ник вывернулся из рук мужика. Из-за угла в коридор выскочило трое гвардейцев. Ник поднял автомат и послал очередь. Один из полицейских упал. Мужчина снова вцепился в Картера, ругаясь на чем свет стоит.

— Мы не делаем этого для развлечения, сеньор! Ради Господа-вседержителя — бежим!

И хотя Ника чуть ли не волоком тащили к двери, он все смотрел на девушку. Та припала на одно колено, и сразу же застрекотал автомат; короткие точные очереди. Двое оставшихся гвардейцев завертелись на месте и грохнулись на пол. Девушка задержалась, чтобы пустить еще по одной очереди в каждое тело, потом вскочила и, словно кролик, кинулась к задней двери. Ника буквально вынесло в замощенный кирпичом внутренний двор. Ну и штучка! Хладнокровна и кровожадна, как крыса. Интересно, кто она, подумал он.

Ник бежал по осклизлым от измороси и слякоти кирпичам. Было темно, как в жопе у негра, и ни фига не видно, кроме затемненных фар затрепанного грузовичка. Дворик насквозь продувался завывающим, словно привидение-плакальщик, ветром. Было очень холодно.

Здоровенные ручищи приподняли Ника и затащили в кузов. Мужики повалились на него, чертыхаясь, хрюкая и проклиная все на свете. Девушка заскочила последней, опустила брезентовый полог и проорала водиле:

— Салио! Ми пронто! На Арбалетную улицу! И будь аккуратнее, омбре! Если кого-нибудь задавишь; нам — каюк.

Грузовичок поднатужился, взревел и рванул из двора в узкую аллею. Эту поездочку Нику не позабыть никогда. Либо водитель был каким-то невероятным мастером, либо у него имелось благословение каждого святого из агиологии[40]. Шины визжали от непереносимой пытки. Один раз их занесло и грузовик чиркнул бортом по стене. Каждый поворот проходили на двух колесах — временами Нику казалось, что он бредит. И Картеру стало как-то жаль, что он не в своей такой надежной и спокойной тюрьме…

На него никто не обращал внимания. Он сидел, затиснутый в угол, словно на подкидной доске, задыхаясь от адской смеси пота, крови, дешевого бренди и ядреного табака. Всякий раз, когда он наклонялся, автомат пребольно поддавал ему под ребра.

Говорила девушка. На Ника неизгладимое впечатление произвело то, с каким почтением слушала ее вся эта жутковатая банда. Она была боссом — эль хэфе — в этом не было ни малейших сомнений!

— Потери? — она заговорила спокойнее, как-то по-родственному, и на сей раз ее голос звучал не столь пронзительно. Ник подумал, что да, это вполне приятный голос.

— Трое, сеньорита. Все мертвы, — ответил кто-то.

— Ты уверен?

В разговор вступил похожий на заместителя мужчина:

— Я уверен, Кармена. Двое умерло мгновенно; а Рикардо подстрелили, и он так долго помирал. Так что я лично перерезал ему глотку!

В психопатически трясущемся грузовике наступил момент внезапной тишины. Затем девушка сказала:

— Бьен! Нельзя было оставлять его этим бастардос! Так что нас осталось семеро, си? Не так плохо. Вы славно поработали. Эль Лобо будет доволен.

Внезапно грузовичок остановился на въезде в Джерону. Ника повели в приземистое каменное здание, находящееся внутри «барреры». Дом был погружен в темноту. Мужчины и девушка переговаривались шепотом; никто не курил. Небо, словно свинцовый купол, надвинулось на них; ночь освещал снег. Ветер давил Нику на лицо ледяными пальцами.

Еще ступени. Все дальше и дальше вниз вели они в нависающую аркой пещеру, где на сочившихся влагой стенах чадили факелы в железных канделябрах. Посередине стоял огромный стол, сделанный из досок, набитых на бочки. Рядом притулились несколько древних стульев. В углу Ник увидел штабеля бочонков, коробок и обернутых в джутовую мешковину тюков и подумал о Пабло. Пареньку не кисло было бы увидеть все это: вот уж действительно настоящий притон контрабандистов!

Кто-то подвинул Нику стул и сунул в руку мех с вином. Он знал, как с ним обращаться, и, уверенно надавив на шкуру, пустил теплую красную струю себе в рот. Прекрасное «канарио»!

Еще мехи загуляли вокруг стола. Мужчины расселись на скамьях и растянутых по периметру пещеры тюфяках и занялись своими делами. И все же номер третий ощущал на себе бросаемые исподлобья взгляды. Эти крестьяне были настороже. Из-за девки, конечно. Такие способны на все. Девицу, видать, неплохо обслуживали… и охраняли!

Ник и девушка сидели за грубым столом друг против друга. Она стащила с головы берет, вытряхнув из него массу густых, коротко остриженных курчашек. Жирный свет сальных свечей выбивал у нее из волос искорки. Девушка пригладила их почти черными маслянистыми пальцами, что вышло у нее, впрочем, вполне изящно, Глаза, рассматривавшие Ника сквозь прорези черной полумаски, были темно-серого цвета со светлыми прожилками. Она подняла руку и открыла лицо.

У Картера пережало дыхалку. Боже, да это же ребенок! Прекрасный, но ребенок! Маленькая оливокожая, овальнолицая очаровашка. Худенькая, как мальчик; вся ее женственность растерялась в складках чересчур большой для ее фигурки одежды. Девчонка выскользнула из тяжелой кожаной куртки, и Ник увидел два восхитительных маленьких холмика, выпирающих из-под тонкой блузки. Ребенок!

Прежде чем он успел заткнуться, из него выскочило;

— Сколько же тебе лет?

Серые глаза застыли. Положив свой хорошо очерченный подбородочек в одну из грязных ручек, девушка стала рассматривать Ника с явным неудовольствием.

— А вот это не твое дело, сеньор. Правда, боюсь, тебе этого не понять: общеизвестно, что у «нортамериканос» нет ни такта, ни уважения, Мне семнадцать.

— Де верас[41]? — попытался Ник вернуть утраченное обаяние. Он устал, был грязен и небрит. К тому же нервы у него стали ни к черту. И он нуждался в этой девушке, ее людях, и поэтому опасался сделать неверный шаг. Он улыбнулся ей той улыбкой, которая обезоруживала многих образованных, известных всему миру женщин.

— Прошу прощения. Я не хотел показаться навязчиво-любопытным, Мне кажется, что у меня до сих пор небольшой шок. Вы и ваши люди провернули совершенно отпадную операцию.

Похоже, что и эта сентенция не произвела на девушку ни малейшего впечатления.

— Я просто повинуюсь приказам Эль Лобо. Во многих вещах старый, конечно, не сечет, но на этот раз он, похоже, попал в самую точку. Мы помогли вам, сеньор. А теперь вы поможете нам!

Ник понял, что разговор вышел за рамки конфиданса. Все бандиты внимательно слушали. Картер также понимал, что, несмотря на то, что эти люди спасли его, вытащив из-под носа у полиции, он все же к их компании не принадлежал. Ему предоставили испытательный срок, так сказать, отсрочку приговора. Все это походило на вполне оформившуюся в чьем-то мозгу деловую операцию. Ну, что ж, в этом нет ничего унизительного.

Разыгрывая безразличие, которого на самом деле не чувствовал, Ник поднял мех с вином и отпил. На столе лежала пачка сигарет «Торо», и он, вынув штучку, прикурил от свечи и закашлялся от крепкого табака. Ник вытер слезы, почти физически ощущая, как убегает драгоценное время, положил локти на доски и наклонился к девушке:

— Вы ведь не ради смеха вытаскивали меня из подвала, не так ли, сеньорита? У меня очень много дел, а время поджимает! Предположим, вы расскажите, что удумали, только — ми пронто!

Глубокие серые глаза все еще его изучали. Она тоже зажгла сигаретку «Торо». Не закашлялась. Дым заструился через маленькие изящные ноздри. Номер третий припомнил, как она припала на колено и пристрелила из автомата двух гвардейцев. Семнадцать!.. Чертей семнадцать! Да она была стара как мир!

— Вы правы, сеньор Картьер. Время терять нельзя. Мы уйдем отсюда меньше чем через час. В горы. Там ждет Эль Лобо. Ждет вас! Но поначалу — немножко информируем.

Ник улыбнулся.

— Слушаю.

Он вдруг почувствовал, что бандиты потеряли к ним всякий интерес: в ушах стоял негромкий, но непрерывный гул голосов.

Девичий ротик искривился в усмешке. У нее оказались превосходные беленькие зубки — полированный жемчуг.

— Говорят, сеньор, что ты нортамериканский агент. Так говорит Эль Лобо. Также идет слух, что из всех подобных агентов ты — лучший. Что ты даже умен. И что ты — убийца. Так говорит Эль Лобо: уверяю! Совершенно не обязательно с ним соглашаться. Это я о себе. Если ты такой умный, то почему оказался в тюрьме? И почему я, спасая тебя, должна жертвовать тремя хорошими людьми?

Ник почувствовал, как начал заливаться краской, Ах, дерьмецо ты этакое! Вот пришпорила, так пришпорила! Он ухмыльнулся. Надо преподать историю ребятенку: она этого никогда не забудет.

— Случилось непредвиденное, — сказал он. — Меня предала женщина. Но я о ней позабочусь… когда найду.

— Надо быть полным кретином, сеньор, чтобы довериться женщине, — она уставилась на него своими юно-старыми глазами. — Но — нет проблем, Мы отыскали женщину. Если быть точной, то — обеих женщин: англичанку и русскую. Они у человека, который прозывает себя Иудой.

Ник выпрямился. Так, значит, Иуда и Тасю захомутал?

— Где?

— В старом монастыре, возле деревушки Пратс де Молло. Она находится в Коль де Арас — этот проход мои люди знают очень хорошо. Он ведет во Францию.

Номер третий медленно кивнул и затянулся. Так значит, тот парень — Пепе — не соврал. Именно эти названия, захлебываясь, проурчал перепуганный крестьянин.

— Я слышал об этих местах, — объявил Картер девушке. — А этот Эль Лобо — Волк — сейчас тоже где-нибудь там? Сражается с Иудой?

— Пока что нет, сеньор. Он ждет тебя, чтобы, скооперировавшись, начать битву. Мы следили за этим самым Иудой в течение долгих недель. Шпионили за монастырем. Он-то об этом не знает. Думает, что так забаррикадировался, до полной безопасности. У него-то людей до фига, а у нас — только горстка. У него пулеметы — настоящие, большие, не то что наши живопырки, а еще заграждение из колючей проволоки, сквозь которую пропущен ток. А вокруг монастыря тянется топкий ров, в который он каждую ночь выпускает диких быков! Как тебе это нравится, а, сеньор?

Номер третий сказал, что вполне. А внутренне содрогнулся. Придется, видимо, сильно попотеть, чтобы выкурить Иуду из его поганой дыры. Но сделать это — необходимо.

Улыбка Ника стала несколько самодовольной.

— Как это Эль Лобо обо мне прослышал?

— Ему рассказала о вас нортамериканская женщина — сеньора Лорд, кажется?.. Да, точно! Сеньора Лорд.

Гей Лорд! Мысль Ника обратилась к этому, некогда столь прекрасному телу, которое сейчас гнило в могиле. Он подумал: интересно, отвезли ее в Штаты, или похоронили в Испании? Но тут же позабыл о смерти, и его мозг принялся сортировать и так перетасовывать мелкие разрозненные кусочки фактов, чтобы получилась цельная картина. Конечно, до «тотал реколл»[42] было далеко, но сцена вырисовывалась вполне прилично, В ту ночь, на вилле, Гей говорила об Эль Лобо. Значит, она работала бок о бок со старым перебежчиком.

Он ужесточил взгляд.

— Встречалась ли сеньорита Лорд с Эль Лобо персонально? Разговаривали они с глазу на глаз?

Похоже, вопрос ее удивил. Хорошо сложенные плечи задвигались под тонкой рубашкой.

— Конечно! Да я сама присутствовала на некоторых встречах. Мы, истинные «Пауки», были вынуждены отпустить на свободу нескольких немецких собак: возможности убить всех не было, понимаете? Тогда бы испортилась общая картина. Но Эль Лобо отдавал вашей агентке всю информацию об этих свиньях, так чтобы впоследствии их можно было бы арестовать или убить.

На мгновение Ник задумался. Закурил свежую сигаретку. Все встало на свои места. Наверное, Гей Лорд не лгала, наверное, она все же не предавала ЭКС! Но первым до нее добрался Иуда, он разгадал ее игру. Теперь это уже не имело ни малейшего значения. Главное то, что Эль Лобо отыскал женщин для Гей, а теперь сделал это во второй раз! Оставалось лишь отплатить Эль Лобо за услугу и быстренько смотаться.

И Ник поставил вопрос ребром:

— Чего от меня хочет Эль Лобо? Я понимаю, что многим ему обязан…

В пещере стало душно и жарко, и девушка расстегнула две верхние пуговицы рубашки. Сейчас она поигрывала серебряным распятием, лежавшим в ложбинке между нежных молоденьких грудей. Ее ответ был столь же прямолинеен:

— Эль Лобо очень много сделал и для тебя, и для мертвой сеньоры! И теперь хочет раз и навсегда покончить с Иудой, положив тем самым предел раздорам между группировками «Пауков». Они должны воссоединиться, а это будет возможно лишь тогда, когда Иуда подохнет. Эль Лобо сказал, что время пришло! Иуда, сам того не подозревая, обложен со всех сторон в своем монастыре. Он стал менее осторожен: что-то замышляет с русской и англичанкой, только вот — что — неизвестно. Да нам на это и наплевать! Эль Лобо говорит, это — твоя забота! Не наша! Так вот пусть у тебя и голова болит. Нам лишь нужно уничтожить этого поганца — Иуду. Ты ведь нам поможешь? Эль Лобо говорит, что за твоей спиной мощь Эстадос Юнидос — Соединенных Штатов. Это правда?

Номер третий мрачно кивнул:

— Правда.

Хитрый старый волчара! Решил чужими руками свести счеты с Иудой. Он помогал Гей Лорд, и теперь Эстадос Юнидос были ему кое-чем обязаны. Кстати сказать, может быть, так оно и есть! А Картер, стало быть, ответственный плательщик.

Номер третий откинулся на спинку стула и зажег очередную кошмарную сигаретину. Он чувствовал себя вполне счастливым. А почему бы и нет? Они с Эль Лобо хотели одного и того же: уничтожить Иуду. И мало ли, что Нику нужны также англичанка и Тася, если, конечно, он уговорит ее дезертировать, — к этому Волк не имел касательства. Эль Лобо оказался проницательным, хитрым но простоватым человеком, который хотел вновь заняться привычным ремеслом: резать глотки нацистам за нацистские деньги. Совмещая этот бизнес с обычным бандитизмом и контрабандой. Похвальное стремление, подумал Ник. Следует отдать должное политической необъективности и моральному наплевательству Эль Лобо.

Девушка сказала:

— Сеньора Лорд много чего о тебе рассказывала, Картьер, поэтому Эль Лобо много чего от тебя ожидает: он надеется, что ты сможешь перебраться через колючую электропроволоку, диких быков и пулеметы. Сеньора говорила, что ты очень хитрый и храбрый. Но ведь она была в тебя влюблена, так?

Ник спокойно улыбнулся в ответ.

— Си. Именно. Но ты, я смотрю, не влюблена и не убеждена в этом так, как Эль Лобо.

Почему-то эта фраза заставила девушку покраснеть. Впервые она смутилась. Краска разлилась до того места где начинали холмиться ее груди. Но ответ был честным и бескомпромиссным.

— Не знаю, сеньор Картьер! Я не из тех, кто доверяется всем подряд. Думаю, что верю в инстинкт Эль Лобо. Конечно, он много ерундит, но с инстинктом у него все в порядке — волчий. К тому же я буду держать тебя в поле зрения, сеньор.

Улыбка Ника стала несколько печальной. Для номера третьего, для человека, которому присвоено звание «мастера-убийцы», в этом было что-то новенькое: попасть под наблюдение семнадцатилетней девчонки, Вот ведь срань! Затем он вспомнил, как она обращалась с автоматом, и раздражение почему-то исчезло. Дети! Они так быстро растут и так споро всему учатся.

Он встал.

— Отлично. Давайте начинать. Мне необходимо вернуться на свою виллу. Нужно кое-что захватить. Это недолго, туда — обратно — час, не больше. И еще мне следует позвонить в Барселону. Вот что действительно важно! Нужен, конечно, «чистый» телефон.

Девушка посмотрела на тонкое запястье, на котором поблескивали часы в металлическом корпусе.

— Буря разгулялась вовсю. В горах — так еще хуже, Сейчас половина второго, и будет темно часов до семи, Мы успеем, только без задержек! Но вот телефон… разве его нет на вилле?

— Нет. Да если бы и был, я бы им все равно не воспользовался. Его могли бы прослушивать. Но вот ты…

Нехотя, но все же она сказала:

— Хорошо, попробуем организовать. Изысканное блюдо для нас, крестьян, этот «чистый» телефон. И четверо моих парней пойдут с тобой на виллу, понятно?

Ник понял. Ему не доверяли.

Выходя из пещеры, Картер, попытавшись смягчить резкость улыбкой, задал девушке вопрос о поразившем его факте:

— Сеньорита, ты дважды назвала Эль Лобо старым дурнем. Не думаю, что кто-нибудь еще мог бы на такое отважиться. Что дает тебе это исключительное право?

Темно-серые глаза спокойно смотрели на американца. Ему показалось, что впервые в них промелькнула искорка интереса к его персоне. Хладнокровная девчонка. На секунду им завладела абсолютно бредовая мысль, которая моментально рассыпалась в прах. Ей ведь всего семнадцать! Дите!

Девушка внезапно одарила Ника ослепительной улыбкой. В мрачной пещере ее смех зазвучал серебристыми колокольцами.

— Права? Да какие угодно! Моя фамилия Сантос, Кармена Сантос, У Эль Лобо фамилия точно такая же. Он мой дед! И я могу называть его старым дурнем, когда мне заблагорассудится! Со своей стороны он может поступать точно так же. Эль Лобо все еще ведет войну. Думает, что в один прекрасный день Республика вновь поднимет знамя. Тридцать лет он скрывается от людей Франко; всегда в бегах, прыгает туда-сюда через французскую границу. Моя мать так жила — и я тоже! А мне не по вкусу такая жизнь, сеньор, потому я и зову его старым дурнем. Но я его люблю и буду выполнять его приказы. И ты, сеньор, тоже! Ну, что ж, а теперь займемся убиванием этого гада — Иуды!

Она проскользнула мимо Ника. В первый раз за все время Картер заметил под грубой мужской одеждой младое женское тело.

Ему в голову пришла мыслишка.

— Слушайте, а как вы, ребята, узнали, где я нахожусь? Ведь полиция не теряла времени, а сразу запихнула меня в эту чертову нору!

Ее улыбка была загадочной.

— Ну это-то проще простого, сеньор, В полиции до фига наших «паучков». Один из них помогал тебя арестовывать: он-то и грубил больше всех. Осторожность, знаешь… Парень увидел в бутылочке паука и пронто нас вызвал, Что делать я знала и зашла с козыря.

Страх пробежал своими холодными пальцами по спине Ника. Может быть, он просто стареет? Дети с пулеметами? Что же дальше? Картер с восхищением наблюдал, как ее маленькая поджарая попка покачивается у него перед глазами.

Глава 11 ЭЛЬ ЛОБО

Весь прошедший день в Коль де Арасе бушевала буря, покрывая горы тяжелым снежным одеялом, но к вечеру наступило затишье. Над сверкающими вершинами даже заблестела золотая дыня — луна. Она, разумеется, вновь скроется в облаках, когда пойдет второй вал, но сейчас никто не думал о предстоящем буране. На снег сделали скидку: Эль Лобо послал своих людей в деревню, чтобы те нашили из простыней маскхалаты, И сейчас Ник, вместе со стариком, завернувшись в белое, возлежали на ледяной поверхности скалы и наблюдали за монастырем, вознесшимся из высокого утеса, Да уж, в который раз сказал Ник про себя, этот орешек будет трудновато раскусить!

— Они там — сказал старик, — не подозревают, что мы здесь, ух, ублюдки! Это вам, наверное, на руку, сеньор, да?

Ник просто кивнул. Он продолжал изучать монастырь в бинокль ночного видения. В башнях то и дело мелькали огни, и раз за разом по укреплениям проходился бледный, жирный луч прожектора, Да, похоже, что в запасе у них имеется элемент внезапности. Но, видимо, больше радоваться нечему. Как сказал однажды герцог Веллингтон: «Это будет чертовски единственным утешением».

Голос Эль Лобо напоминал звук, с которым гравий сыплют в жестяную кружку. Старик оказался тощим, но жилистым, цветом лица походя на старое седло. Висячие серые усы придавали ему сходство со свирепым моржом. Выглядел он именно так, как должен был выглядеть: революционером, за голову которого назначена награда, профессиональным бандитом и контрабандистом. В течение тридцати лет он успешно водил за нос полицию и солдат генерала Франко. Конечно, Ник не доверял ему на сто процентов и не испытывал к старику особых симпатий, но все же невольно восхищался этим человеком. Эль Лобо напоминал Картеру древний узловатый дуб, растущий на вершине горы и рушащий корнями камень.

Целый день Ник провел в обществе старика, сидя с ним в старой башне римской постройки, и придумывая различные планы; прорабатывали каждую деталь. Ник — как он с самого начала и подозревал — должен был стать диверсионным отрядом, состоящим из единственного солдата! Троянский конь! Старикан так и выложил этот факт: он не собирался рисковать своими людьми, пока путь не будет слегка расчищен. Задачей Ника было проникнуть в монастырь и поднять хай. Устранить, если возможно, диких быков. Повредить кабель и отвести от ограды ток. Открыть как можно больше дверей. Вывести из строя пулеметы.

Эль Лобо наконец сказал:

— Думаю, это все, сеньор. Остается лишь подождать, пока снова… э-э… грянет буря и облака укроют эту проклятую луну. Тогда и пойдете, си?

И номер третий кивнул:

— Тогда и пойду, си! Думаю, вам лучше привести сюда своих людей, хефе. Ветер поднимается. Скоро повалит. Тогда и двину.

Старик как змея скользнул по снегу в темноту, а Ник принялся проверять оружие, которым был набит под завязку. В дополнение к люгеру и стилету, удобно устроившемуся в замшевых ножнах на правом предплечье, Картер тащил тупорылое, очень странное ружье. Именно из-за него он созванивался с Барселоной. ЭКСовский самолет сбросил ружье и специальную амуницию на поле близ Джероны, и «паучий» курьер приволок оружие Нику ровно в полдень. Ружье было завернуто в кусок бумаги, на котором Картер увидел надпись: «Срочно связаться с Хоуком».

Ник мрачно ухмыльнулся. Сегодняшнее дело было куда важнее, чем контакт с боссом. Надо же — Хоук забеспокоился! Ну и пусть продолжает в таком же духе! Так или иначе — сегодня все будет завершено.

В карманах Ник тащил полдюжины гранат; его лицо было покрыто черной краской, а на голове сидела плотная вязаная шапка. Он надел два толстых свитера, грубые вельветовые штаны, шерстяные носки и армейские башмаки, которых у Эль Лобо оказалось до фига.

К тому времени как старый бандит вернулся с четырьмя своими людьми, поднялся резкий холодный ветер, поднимавший венчики ослепляющего снега. Из низких темных туч валом повалили тяжелые хлопья. Вскоре луна скроется. Люди Эль Лобо носили белые повязки чуть выше левого локтя, чтобы мгновенно узнавать друг друга в надвигающейся битве. Очень своевременная мера предосторожности — подумал Ник, потому что бандиты носили береты и были одеты так же, как Иудины «бравое». Когда начнется пальба, станет трудно отличать друга от врага.

Луна скрылась за тучей снега, и они поползли к заграждению из колючей проволоки. Путь был не из легких: приходилось продираться сквозь заросли чахлых сосенок и пробочника, сползать в узкие овраги, где намело основательные сугробы. Поднявшись на пригорок, Ник увидел, что они находятся футах в десяти от заграждения. Здесь и передохнули, примерившись к месту действия, Никто не проронил ни слова. Люди лежали, набросив маскхалаты на головы.

Пока что все шло неплохо! Приподняв край простыни, Ник принялся рассматривать монастырь. Никаких признаков тревоги. Можно было услышать, как внутри галдят и поют песни. Видимо, по кругу ходит мех с вином. В промозглой сырой ночи светились яркие приветливые огни. Ник внимательно разглядывал самую высокую башню: днем он решил, что это наиболее вероятное место для содержания женщин. Конечно, он не был уверен на сто процентов. Иуда мог заточить Тасю в темницу, если только не перетянул ее на свою сторону. А вот Алисию Тодд наверняка содержат с максимумом удобств. Иуда не мог себе позволить плохо обращаться со столь ценным товаром!

Эль Лобо что-то пробурчал. В его голосе прозвучало нетерпение. Ник глубоко вздохнул.

— Ну ладно, омбрес! Пошли. Мучо куидадо!

Предостерегать их не стоило. Все прекрасно помнили о пулеметах на сторожевых башнях. Один неверный шаг, промах, шум — и они покойники!

И тут их учуял один из диких буйволов, находящихся за внутренней оградой. Она была построена, чтобы защитить животных от электричества, подведенного к внешнему заграждению. Бык подозрительно втягивал в себя воздух и бил копытом по снегу. Как сказали Нику, всего было шесть буйволов. Дикое черное зверье из Андалусии, Иуда снабдил их и без того острые рога смертоносными, похожими на бритвы, железными наконечниками.

Четверо мужчин и Эль Лобо ползли вперед. Ник очень тихо сказал;

— Альто!

Старик в раздражении повернулся к нему;

— Ке паса[43]?

Ник зашептал:

— Этот бык, он знает, что мы здесь, и ни за что отсюда не уйдет. Сейчас я его устраню. Моменто!

Картер загнал дротик в тупорылое ружье. В дротике была доза усыпляющего наркотика, способная свалить гризли. Бык все еще недоверчиво обнюхивал внутреннюю ограду, переступая туда-сюда, именно в том самом месте, где Ник хотел пересечь загон.

— А тебе, гуляка, лучше бы отойти, — пробормотал Ник и обратился к своим спутникам. — Лежите смирно, амигос! — Он тщательно прицелился в черную тушу и спустил курок. «Шмак!!!»

Животное заметалось по снегу, а затем тихонько упало. Четверо лежали на земле тихие, как смерть. Все ждали реакции банды на выстрел. Но…

Ничего. Прошла минута, и Ник потихоньку скомандовал:

— Марш. Быстро и тихо. Хаста Луэго, хефе.

Рука, сжавшая Никову ладонь, шибко напоминала наждак.

— Ну, с Богом! — прошептал Эль Лобо.

Они целый день практиковались, ловя Ника на одеяло. Сейчас предстояло сделать все взаправду. Один-единственный-растреклятый-шанс, думал Ник, подползая к четвертым, ждущим у смертельной преграды людям. На самом деле идея принадлежала Кармене. Заграждение под напряжением представляло собой единственную действительную сложную проблему. Конечно, ничего не стоило ее закоротить, но тогда поднимется тревога. Вот если бы, как-нибудь, Ник смог перебраться через нее, не затронув провода…

Земля была мерзлой. На ней лежал ровный слой снега. Копание займет много времени и будет достаточно шумным делом. Значит, под проволокой не пройти. Следовательно, надо попытаться перелететь над ней. Но как? Какое-то время даже Ник чувствовал себя загнанным в угол.

Затем послышался голос Кармены:

— Почему бы его не перебросить? Четверо таких битюгов, неужели не хватит силенок? Ведь забор всего лишь восемь футов в высоту!..

Так что они забили две сваи восьми футов в высоту и натянули между ними веревку. Четверо «монтаньяс» — здоровых бугаев — перекидывали Ника через веревку раз за разом, как пушинку. Оставался даже приличный запас. И вот наступил час экзамена!

Никто не произнес ни слова. Каждый знал, что делать. Ник улегся на снег, крепко прижав к груди гарпунное ружье. В воздухе он свернется в мяч и перевернется над оградой, как акробат над перекладиной.

По одному человеку на запястье и лодыжку. Ник полностью расслабился пока они раскачивали его, входя в ритм: раз-два-три-четыре-пяяяять! Его подбросили высоко в воздух, высоко и вперед! Пролетев над смертельной оградой больше чем в футе, он перекувырнулся и на мгновение уставился на зловещие, пышущие током колючки. А потом начал падать. Ник врезался в мягкий, в фут глубиной, снег с плюханьем — словно на подушки упал. Минутой позже, с помощью кусачек, он пробрался сквозь внутреннее заграждение. И залег. Не двигаясь. Надвинув на голову капюшон маскхалата. Он уже собрался ползти дальше, когда услышал фырканье быка!

Тварь откликнулась на едва уловимый звук и учуяла человечинку! Номер третий лежал, не двигаясь. Он где-то слышал, что бык не станет бодаться, если лежишь без движения. Оставалось лишь надеяться на то, что и бык об этом знает. Горячее зловонное дыхание ударило Нику в нос. Животное нависло над ним, принюхиваясь и топая копытом, не слишком уверенное в этом валяющемся в снегу странном существе. От него, конечно, пахло врагом, но оно не шевелилось! Может быть, уже подохло…

Бык ткнул Ника металлическим наконечником. Картер собрал в кулак всю свою волю и остался недвижим. Он был абсолютно беспомощен! Если буйволу взбредет в голову боднуться, то Ник не успеет применить гарпунное ружье.

В темном небе, словно цветок, распустился огонь поисковой ракеты. Видимо, стражи на башнях что-то заподозрили, а может быть, это была рутинная проверка. В стылом воздухе Ник вспотел. Так что: буйвол или пулеметы? Заметят ли недвижимое тело усыпленного быка? Доли секунд свинцово тащились словно часы.

Мимо! Свет ракеты вспугнул быка, и он убежал. Постепенно огонь потух и ракета погасла, Ник снова стал дышать. Он полз на локтях вперед, пряча черное лицо под накидкой маскхалата. Картер прекрасно знал, куда ему надо. Долгими днями Эль Лобо со своими людьми наблюдал за монастырем: их указания были точными и исчерпывающими. Здесь поблизости протекал бешеный горный поток, который обычно и заполнял ров с водой. Он шел через подвалы монастыря и в конце концов соединялся с источником. В данное время ров был сухим, от потока его отделяли лишь ворота шлюза.

Ник добрался до основания монастырских стен и только там почувствовал себя в относительной безопасности. Сейчас он наконец-то был на открытом пространстве: древние строители башен не стали возводить на них бастионы. Номер третий пополз вдоль стены, пока не добрался до темного арочного изгиба. Здесь дно рва полого опускалось вниз, исчезая в темной узкой щели. Ник сполз по снегу и погрузился в полнейшую черноту. Стены сомкнулись над его головой. Он очутился внутри монастыря! Картер вывернулся из стесняющего движения маскхалата и на четвереньках пополз вперед, придерживая гарпунное ружье у груди. Проход был глубокий и узкий. Когда сюда впускали поток, он, наверное, врывался с шеедробительной силой и скоростью.

Где-то вдалеке Картер увидел слабый отблеск пламени факела. Оно колебалось и искрило на стылом сквозняке, проносящемся сквозь туннель. Подойдя ближе, Ник увидел, что это прикрепленный к сочащейся водой стене ржавым железным кольцом смоляной факел; именно таким и пользовались в средние века. Он освещал истертые ступени лестницы, спускавшейся к самому ложу потока. На мгновение номер третий представил себе картинки, которые освещал подобный факел в далеком прошлом. Мерзость. Интересно, сколько трупов было пущено отсюда по водам туннеля? В мозгу засела мысль: хорошо иметь про запас еще один выход.

Ник полез по ступеням вверх и добрался до вымощенной плитняком площадки. В дальнем ее конце оказалась еще одна лестница. На секунду Картер посмотрел в глубокий ступенчатый колодец: из его глубин поднималось зловоние. Пахнуло смертью. Значит, подземелья там!

Номер третий проверил оружие: люгер наготове, заткнут за пояс; стилет в замшевых ножнах; гранаты оттопыривают карманы, гарпунное ружье заряжено.

Ник легко взбежал по ступеням. Он двигался бесшумно, словно привидение, белые зубы сияли на черном лице, каждый отлично натренированный мускул и дисциплинированный нерв желают лишь одного: выполнить предстоящее задание. Если бы кто-нибудь наткнулся на него в старинных, населенных призраками переходах, то получил бы настоящий шок: Картер походил на демона, выпущенного из преисподней!

Ник добежал до вершины лестницы и поперечного коридора. И тут же, услышав почти бесшумные шаги, отпрянул назад во тьму. Через секунду он увидел направляющуюся к нему русскую — Тасю. Она несла факел, и лицо ее казалось страшно бледным и напряженным в отблесках колеблющегося пламени. Можно было подумать, что ее рыжие волосы — горят. Она шла в одних чулках и нейлон шуршал по камню: «шшсс-шшсс».

Ник хотел было пойти следом, как вдруг услышал еще шаги. Кто-то выслеживал девушку. Ник решил переждать в тени. Надо же на какой парад он попал!

Мимо него пошатываясь пробрел Скалл, шаркая огромными ступнями по каменным плитам и бормоча под нос. У Скалла был маленький фонарик, который он зажигал время от времени, но Ник хорошо видел его в мерцающем свете.

Массивная тень Скалла проплыла мимо. Плоское гориллообразное лицо оставалось в тени, но Ник увидел, что мужчина носит «батлон», что делало его, невообразимо большим. На бритой макушке сидела грязная матерчатая шапочка. Скалл тоже старался ступать тихо, и его ступни издавали тихое «шлеп-шлеп». Ник слегка подождал и пошел следом, ориентируясь на мигающий свет Скаллова фонаря. Поворот: огонь дернулся вправо. Ник на цыпочках подбежал к углу и заглянул. В конце прохода из какой-то комнаты пробивался луч света, Дверь была завешена портьерой. Ник поспел как раз к тому моменту, чтобы увидеть, как Скалл отбросил материю вбок и ворвался в комнату. Секундой позже послышался крик русской. Вопль был тонкий и хриплый и внезапно оборвался каким-то бульканьем.

Номер третий побежал.

Сорвав портьеру со стержня, Ник приготовился стрелять из гарпунного ружья. Тусклая желтоватая лампочка освещала сцену: он попал в радиорубку, Стены были уставлены кронштейнами, панелями управления, ящиками. Совершенно случайно Картер наткнулся на святая святых Иудиной крепости.

Перед Ником маячила спина Скалла. Огромной ручищей он держал Тасю так, словно она была тряпичной куклой, заглушая ладонью ее вопли. Ноги беспомощно били по воздуху. Нику удалось рассмотреть женское лицо под чудовищной ладонью: никогда он не видел в человеческих глазах такого панического ужаса!

Ник выстрелил из гарпунного ружья прямо в необъятную спину. В такую мишень трудно промахнуться. Великан уронил девушку и повернулся к Нику. Передние, больше похожие на клыки зубы обнажались в яростном рычании. Даже получив дозу наркотика, способную уложить буйвола на месте, Скалл успел сделать три шага по направлению к Нику. Пальцы на его руках хищно изогнулись, потянувшись к горлу Картера.

И тут чудовище с грохотом свалилось на пол. Одна его рука дотянулась до картеровского ботинка, и больше он уже не двигался. Ник перешагнул через поверженного монстра и подошел к девушке. Она лежала перед радиоприемником. Из громкоговорителя доносился тихий голос, говорящий по-русски! Ник прислушался.

— Отвечайте МГБ-5, МГБ-5 — отвечайте! Это «Аванпост-9», «Аванпост-9», подтвердите получение, МГБ-5 — отвечайте!

Ухмылка Ника стала мрачной. Он перегнулся через лежащую ничком девушку и щелкнул тумблером. Голос русского исчез. Ник поднял Тасю и аккуратно ее встряхнул. Потом залепил ей уже не столь аккуратную пощечину. Ее веки затрепетали, и в новом припадке ужаса зеленые глаза уставились на американца. Широкий розовый рот распахнулся для следующего крика. Нику пришлось слегка ее придушить: он совершенно забыл про свою черную рожу.

— Это же я, Ник! Ник Картер! — Он снова встряхнул девицу. — Хватит орать, крошка! У нас полно работы. Где Иуда?

Тасю затрясло. Она глянула через Никово плечо, увидела неподвижное тело Скалла и тряска усилилась. Она вцепилась в Картера ногтями. На мгновение его ноздри забило теплым, спелым, чистым запахом тела:

— Боже! — захныкала она. — О Боже — Боже! Этот… это… шло за мной?

Ник хорошенько примерился и влепил еще одну затрещину по этому прелестному личику.

— А ну хватит, слышишь! Отвечай: где Иуда?

Она все цеплялась за него, но глаза стали более осмысленными.

— С англичанкой — с Алисией! Записывает ее слова. Она потеряла рассудок, Ник! Почти умерла, но ее оживил героин. Но она чокнулась, полностью и бесповоротно! Она в кататонии! И болтает полнейшую чушь! Вот так и сидит, смотрит в никуда и что-то бубнит!

Ник мрачно посмотрел на девушку.

— А Иуда, значит, пытается выудить крупицы смысла? Может быть, формулу? И как же ее довели до такого состояния?

Тася рассказала ему о попытке изнасилования. Она взглянула на валявшегося на полу Скалла, на гарпун, торчащий из его спины, и содрогнулась.

— Такого любой женщине хватит, чтобы рехнуться! Он — он… мертв?

Номер третий сильно пнул Скалла под ребра и увидел мокрое пятно на полу в том месте, где гигант обслюнявился.

— Нет! Живой, Но будет в отключке в течение многих часов, — Картер повернулся к девушке. — Что это еще за «Аванпост-9»?

Он увидел, как она напряглась. Ее взгляд украдкой метнулся к рации.

— Я ее отключил, — сказал Ник резко и подошел к девушке на шаг. — И задал вопрос! Что это за «Аванпост-9»? Кто, где, когда и почему? Я хочу знать об этом все! И сейчас!

Она выпятила челюсть.

— Я… я не могу! Я, конечно, благодарна тебе, Ник, но мы все еще враги. У меня работа, которую я должна выполнить!

— И у меня!

Даже если она говорила правду и англичанка действительно «сдвинулась по фазе», это все равно ничего не меняло: в Англии и Штатах полно первоклассных докторов! Вполне возможно, что Алисии смогут вернуть способность мыслить. Определенное время тайна сокрыта в мозгу этой женщины — и теперь этот мозг предстояло спасти.

Внезапно, без всякого предупреждения, Ник шваркнул девушку по лицу открытой ладонью. Тася покачнулась и упала на колени. Он рывком поставил ее на ноги и ударил снова. Из уголка рта просочилась струйка крови.

— Нет! Нет! — возопила она. — Нет, Ник, пожалуйста!

Картер быстро обшмонал ее. Обыск был квалифицированным. Похлопав ее рукой между бедер, Ник заметил, что маленького автоматического пистолета нет. Он обхватил ее запястье и стал медленно его выкручивать, постепенно увеличивая давление.

— Что такое «Аванпост-9»?

Девушка опустилась на колени; черты ее исказила боль. Наконец она не выдержала;

— Хорошо, хорошо! Скажу! Только не трогай меня больше!

Ник отпустил ее.

— Говори!

Тася осталась на коленях, зарыв лицо в руки. Вместе со всхлипываниями из нее вырвалось;

— «Аванпост» — это наша мобильная группа в Андорре. Мне было необходимо что-то предпринять! Просто необходимо! Я вызвала их и назвала точные координаты этого места. Запросила помощь. Я… у меня не хватило времени закончить передачу — Скалл помешал, — но они придут! «Аванпост» стоит в полной боевой готовности как раз на случай возникновения таких ситуаций. — Она дерзко посмотрела Нику прямо в глаза и потерла руку. — Так что, видишь, ты все-таки проиграл! В скором времени здесь будут мои люди! Парашютисты! Они прикончат Иуду и вот это! — она указала на Скалла. — И тебя заодно. Англичанка отправится со мной в Россию!

Ник потер подбородок. Вот как! Госссподи! Эль Лобо ждет сигнала, чтобы атаковать монастырь: первого взрыва гранаты, означавшего бы, что Ник напал на пулеметчиков! А теперь в действие встряли русские! Парашютисты, черт бы их побрал! Вот это будет драчка!

Ник крепко схватил Тасю за кисть и поволок за собой, выключая все тумблеры подряд. Ничего вроде бы не произошло, но один из них наверняка отведет ток от ограды. Когда в комнате погас свет, Ник снова включил его, Все же остальные тумблеры Картер поставил в положение «Выкл.».

Во время работы он лихорадочно соображал, Девка сказала правду — в этом он был уверен. Андорра — полунезависимая республика — лежала отсюда километрах в пятидесяти. Иваны совсем скоро будут здесь. Это была бедная, Богом проклятая страна: как раз местечко, чтобы держать мобильную группу. Там были сотни укромных уголков, где можно быть в готовности номер один. И в скором времени все эти русские свалятся на монастырь из перегруженного снегом неба, до зубов вооруженные автоматами, гранатами и еще Бог знает чем! Может быть, легкими пулеметами или даже минометами! Огнеметами!

В комнате было узенькое окно, чуть шире бойницы. Ник открыл его и подтащил девушку поближе, достал из кармана гранату. Тася уставилась на маленькую смертоносную бомбочку.

— Ч-что ты намереваешься делать?

Ник угрюмо взглянул на нее. Его глаза походили на два дула.

— Собираюсь продать своих дружков, моя милая! Граната взорвется, и Эль Лобо решит, что я атаковал пулемет. Что электропроводка выведена из строя и путь свободен! И он нападет на монастырь, надеясь на подмогу с моей стороны. А ее не последует потому, что мы с тобой, моя милая, попробуем воспользоваться поднявшейся суматохой и вытащить отсюда Алисию Тодд! — Хват на девичьей руке стал более жестким. — Я беру тебя с собой, крошка, потому что ты поможешь мне справиться с англичанкой. Так что будь умницей и не лезь в бутылку, хорошо? Одно горбатое движение — и я вышибу из тебя дурь, свяжу и оставлю вот этому на съедение!

Ник кивнул на Скалла:

— Не будет же он в отключке всю жизнь!

Тася ничего не сказала, но ее лицо помрачнело.

Выбора у нее не было, и они оба это знали. Покуда не прибудут русские, она должна оставаться рядом с Ником и как можно ближе к англичанке!

Картер вырвал чеку и швырнул гранату в окно. Много хороших людей погибнет из-за его фальшивого сигнала, но здесь уж ничего не поделаешь. Миссия «Сафо» должна быть завершена!

Казалось, что взрыв гранаты протряс все до основания. И сразу же издалека Ник услышал крики и взрывы. А следом за этим быстрое: «шпок-шпок-шпок!» тяжелых пулеметов. Эль Лобо со своими людьми попали в преисподнюю! Они должны попытаться прорваться: электричество от ограды отведено, огни не горят. Номер третий решил не выжидать, а рвать когти: ведь когда Эль Лобо поймет, что произошло на самом деле, Картер станет его личным врагом!

Ник потащил Тасю к двери.

— Пошли! Теперь все дело в скорости! Поспешим к Алисии!

— Не стоит, — сказал Иуда.

В проеме двери была видна его маленькая фигурка. А вот автоматический пистолет в руке оказался большим, черным, и ствол его был направлен Нику прямо в живот.

— Ручки верх! — скомандовал Иуда. — Быстренько, или стреляю!

Ник повиновался. Он ничего не мог поделать. Иуда взял его тепленьким! Номер третий проклял неудачу, Несколько секунд, всего несколько секунд, и он бы затерялся в монастырских коридорах! А сейчас он — в ловушке!

Иуда рассматривал девушку холодными черными глазами.

— Я это припомню, моя прелесть. Вам придется пожалеть. Уверяю вас. К стене, оба, живо!!!

Они подчинились. Ник усмехнулся в лицо маленькому человечку.

— Чем же она провинилась, Иудушка? Притворилась, что перешла на твою сторону?

Иуда не стал отвечать сразу. Сначала он обошел комнату и поставил все тумблеры в положение «Вкл.». Но темный глаз дула все так же смотрел Картеру в живот. Ник не был уверен на сто процентов — стены оказались слишком толстыми, — но похоже, что по периметру здания раздались крики боли. Похоже, что несколько человек из банды Эль Лобо повисли на смертельной ограде! Крики потонули в возобновившемся грохоте пулеметов.

Иуда вернулся и встал рядом с поверженным Скаллом. Наклонившись, он выдернул из спины монстра гарпун и отбросил его в сторону. Затем размахнулся и стукнул Скалла ногой. Гигант зашевелился и застонал. Ник уставился на чудовище, не веря своим глазам: эта штуковина не была человеком в полном смысле слова.

Иуда промокнул протекающий рот чистым шелковым платочком и посмотрел на Ника.

— Это умно, Картер, что вы перетянули Волка на свою сторону. Я рад. Теперь мы раз и навсегда закончим наши с ним счеты. Надо было заняться этим раньше, но, как вы знаете, я был занят. Скоро все завершится: эта его атака — блошиный укус, не больше. Думаю, что имею право на небольшую месть, развлечение, так сказать. Картер! Я понаблюдаю за тем, как Скалл станет вас убивать. Вот это будет удовольствие!

Ник ухмыльнулся дерзкому малышу.

— А вот с этим придется подождать. И достаточно долго: он напичкан усыпляющим наркотиком!

— Гляньте-ка сюда, мой друг!

Ник в замешательстве, а затем со все возрастающим смятением смотрел, как Иуда вынимает из кармана плоскую металлическую коробочку и нажимает на черную кнопку. Номер третий перевел взгляд на русскую. Та в полной отключке уставилась на Скалла.

— Какого черта здесь происходит? — рявкнул Ник.

— Он сейчас очнется, — ее голос дрожал. — Увидишь: он сейчас его оживит. Этот монстр никогда не умрет!

В голосе девушки явственно слышалась истерия. Тася была на грани срыва. И он не мог ей ничем помочь! Со все возрастающим изумлением Картер стал наблюдать за тем, как Скалл заворочался на полу. Массивные руки и ноги принялись дергаться, а громадная бесформенная голова судорожно приподниматься!

Иуда быстро посмотрел на Ника. Автоматический пистолет не моргая глядел прямо в живот человеку из ЭКСа.

— Вы оказались правы, — сказал бандит. — Он действительно перегружен наркотиками: придется дать ему дополнительное ускорение!

И он принялся раз за разом нажимать черную кнопку. Тася что-то забормотала, а затем в приступе панического ужаса — застонала. Иуда посмотрел в ее сторону.

— Вам волноваться нечего! Этот подарочек не в вашу коробку. Ваше время настанет позднее.

Номеру третьему не оставалось ничего другого, как поверить. Ведь все происходило на его глазах. Скалл начал подниматься. Вначале он встал на локти и колени, а затем, сделав рывок вверх, на ноги. Так и стоял, покачиваясь из стороны в сторону. Его налитые кровью глаза обозревали комнату. Вот он заметил Ника, и мерзкий рот распахнулся, обнажив клыкообразные зубы. Глубоко в горле у Скалла родилось какое-то рычание, и он двинулся к Картеру.

Иуда выбросил вперед руку, останавливая великана так, словно тот был непослушным ребенком.

— Не здесь, — произнес он мягко. — Тут полно аппаратуры, Скалл, ее нельзя повредить. Пошли в комнату в конце коридора. Ты первый, Скалл!

Скалл повиновался. Он вышел из комнаты. Иуда элегантно повел вслед пистолетом.

— Теперь вы, Картер. И давайте без фокусов. Идите в следующую комнату. — Затем обратился к девушке. — А мы с вами станем смотреть, моя дорогая. Это даст вам представление — конечно, довольно слабое — о том, что же в конце концов ожидает вас.

У Картера, пока он брел в следующую пустую каменную комнату, начали роиться совершенно безумные мысли. Подобная чувствительность была ему незнакома, но тем, что он видел сегодня, можно было поколебать любые стальные нервы. Что же это за изобретение такое — Скалл? Что он из себя, сукин сын, представляет? Неужели он бессмертен?

Снаружи неистовствовали пулеметы. В паузах между очередями контрастно лаяли ружья. Гранаты взрывались беспрерывно. Эль Лобо со своими людьми давали противнику прикурить. Волк, наверное, недоумевает: что же случилось с Ником? Картер выкинул эту мысль из головы и принялся планировать свой личный бой. Если удастся хорошенько сманеврировать и обставить Скалла хотя бы на секунду, чтобы добраться до Иуды и его пистолета — у него появится шанс! Слабый, но все-таки шанс! Все лучше, чем сидеть в том, в чем он сидит сейчас. Номер третий попытался стряхнуть со спины крадущийся вдоль позвоночника холодок. У него достанет сил исполнить задуманное.

Но — время! Стекало, как сумасшедшее, по циферблату! Теперь каждую минуту можно было ожидать выброски русских парашютистов и не только их: полиция и Гражданская гвардия тоже не заставляют себя ждать. Братишка! Все начнут стрелять во всех! Ник почувствовал страстное желание оказаться как можно дальше от этого проклятого места!

А в комнатке — Скалл. С потолка свисала одинокая тусклая лампочка. В углу стояло нечто напоминающее… неужели гроб? Ник присмотрелся, Ей-богу, гроб! Иуда был полностью уверен и в себе, и в Скалле.

Иуда дулом подтолкнул Ника в комнату. А Скаллу сказал всего три слова:

— Убей его. Помедленнее.

Скалл зловеще усмехнулся. Его огромные руки поднялись перпендикулярно банкообразному телу, пальцы скрючились. Шаркая, он стал приближаться к Нику. Слюни текли по его подбородку; горлом же он принялся издавать какие-то звериные звуки. Загнутые клыки посверкивали в тусклом свете.

Номер третий еще никогда в жизни не чувствовал себя столь незащищенным. Иуда отобрал у него оружие. У Картера не осталось ничего, кроме собственной силы и ловкости. Надеяться можно было только на себя. Необходимо, думал Ник, не просто оглушить Скалла — номер третий не особо надеялся на то, что удастся прикончить это животное. Надо выбить у Иуды пистолет!

Картер выпрыгнул высоко в воздух, выгнулся и ударил изо всей силы ногой. Ботинком с железным носом он мастерски исполнил удар из серии «савате». Нога с силой гидравлического тарана ударила Скаллу прямо в грудь. Отдача пронзила Ника болью до самого крестца.

Скалл ухмыльнулся.

Ник послал каскад мощнейших ударов по тупому подбородку противника. Хуки и «перекресты» были настолько скоростными, что смотрелись, как веер непрекращающегося молотья. Его тренер, наблюдавший эту технику, не раз сравнивал Ника с непобедимым Джо Луисом. И, пока Ник осыпал великана сильнейшими ударами, он старался держаться между Скаллом и дверью, возле которой стоял Иуда с пистолетом.

Скалл не приостанавливался ни на секунду. Он упрямо, показывая клыки, брел сквозь бурю ударов. Ник увидел кровь на своих руках и с ужасом понял, что это его собственная! Кулаки кровоточили, их страшно саднило: впечатление было такое, будто он переломал себе все кости!

Ник попробовал применить еще один удар из «савате», на сей раз достав Скалла в горло. Скалл лишь сморгнул и пошел еще быстрее. Картер со всей силы саданул чудовище в живот. Это было все равно что колотить железобетонную колонну. Скалл сгреб Ника за воротник и швырнул об стену, От удара у ЭКСмена помутилось в голове, но он все равно приземлился на ноги и вмазал кулаком Скаллу в пах!

Скалл коленом двинул Нику в подбородок, затем поднял на ноги и вновь шваркнул об стену!

Картер грохнулся, перекатился на бок, ускользнув из-под надвигающегося чудовища, поднялся и снова упал. Ему повезло: он вывернулся в последнее мгновение. Скалл сжал руку в невероятных размеров кулак, больше похожий на кузнечный молот, и резко двинул его вперед. Ник едва успел уклониться. Этим ударом ему бы точно раскроило череп!

Теперь Скалл загнал Ника в угол. Легкие американца все еще хорошо работали, но дышал он с трудом. Скалл же не выказывал ни малейших признаков усталости. Сжав руки над головой, он поднял их, возвышаясь, словно башня, всеми своими семью футами над ЭКСовским агентом. И двинул.

Ник выпрыгнул вперед и скользяще саданул мозолистым краем руки: этот удар был из карате, убийственным «тамеши вари». Только за последний месяц тренировок Картер переломал этим ударом несколько стофунтовых ледяных блоков.

Все получилось очень хорошо, и удар пришелся именно туда, куда Ник наметил. Скалл снова сморгнул и на мгновение остановился. Но сразу же зарычал и попер вперед. Сжатые над головой руки обрушились американцу на голову, словно деревянный молоток на кусок мяса!

Ник погрузился в темноту.

Глава 12 ГРОБ НА ДВОИХ

Ник Картер вернулся в какой-то узкий, шершавый, тесный, да к тому же пахнущий старым деревом мирок. Деревом? Чувствовался еще и острый мускусный запах женщины. Ник ощущал ее мягкое, впрессованное в его собственное — мускулистое, тело. Это, видимо, какой-то бредовый сон! Ему все снится! Не осталось ни миссии «Сафо», ни Иуды, ни Эль Лобо, ни Таси, ни Алисии Тодд, Судя по всему, он нарезался вдугаря с какой-то бабой и пошел с нею спать.

Возле уха внезапно раздалась длинная, рвущая барабанные перепонки, пулеметная очередь. Ник инстинктивно приподнялся и тут же болезненно врезался локтями в дерево. Так где же он, черт побери, находится?

Внезапно он почувствовал, как у его уха зашевелились губы: влажные и теплые. Девушка, Тася… Она говорила, точнее шептала:

— Очнулись? Говорите тише. И, главное, не шевелитесь — как бы неудобно вам ни было, — не шевелитесь!

Номер третий повиновался и в свою очередь прошептал:

— Где мы? Почему не шевелиться?

Его глаза снова смогли видеть. Везде была темнота, кроме единственного крохотного пятнышка света возле головы. Что же это такое? Дырка от сучка?

Ее губы снова защекотали его ухо:

— Мы в гробу, крышка приколочена гвоздями. В одном из этих старинных, помните? Это башня. Рядом Иуда и еще… — существо! А еще — куча бандитов! Шевелиться нельзя, потому что гроб балансирует на бастионе: если качнуться не в ту сторону, полетим как миленькие в крепостной ров! Расстояние там — ого-го, и тогда нам — хана! А умирать я не хочу! Ведь здесь уже наши! Парашютисты, сами того не подозревая, подыграли команде Эль Лобо. И теперь недолго ждать! Я все-таки выиграла, Ник!

Картеру понадобилось какое-то время, чтобы переварить информацию. Снова над ухом застонал пулемет и стало слышно, как Иуда проорал какое-то приказание. Где-то вдалеке омерзительно затрещали автоматы и забухали гранаты: «Бэнг-крэмп! Бэнг-крэмп!». Так, значит, Иуда таки проиграл свою маленькую войну! Внезапно в грохоте огня возникла пауза и до Ника донесся еще один звук. Звук катящихся валов воды! Ров?

Тася, словно прочитав его мысли, прошептала:

— Да, Иуда открыл шлюзы и затопил ров. Люди Волка перестреляли всех быков, один из которых — думаю, его ранили и он обезумел от боли — пробил внутреннюю ограду, наскочил на электрические провода и закоротил их! Так что пришлось Иуде прибегнуть к помощи воды! Многие бандиты Волка оказались застигнуты потоком — в том числе девушка. Она показалась мне совсем девочкой. Так жаль, Ник. Я видела, как старик унес ее.

Кармена! Мертва! Ник почувствовал укол сожаления, но тут же его холодный рассудок рассмотрел ситуацию под иным углом: теперь ему уж точно следовало сторониться Эль Лобо! Предательство плюс смерть Кармены — гарантия быстрой пули. И по заслугам, подумал Картер. Но если бы все получали по своим заслугам, то в живых бы не осталось никого.

В мозгу моментально стали выстраиваться планы бегства.

— Как ты обо всем этом узнала? — Пока Ник говорил, в гроб, возле его головы вонзились три пули. Он съежился. Пора отсюда выбираться — и поскорее!

— Скалл бросил тебя в гроб и приволок на башню, — зашептала девушка. — Мне пришлось идти самой. Затем они маленько отвлеклись и повоевали. Иуда отдавал приказы по радии. Он прекрасно знает, что проигрывает, и думаю, что собирается улизнуть: видела, как он что-то шептал Скаллу. Этот гаденыш собирается оставить своих людей на произвол судьбы.

На заклание, подумал Ник. Еще одна пуля вонзилась в дерево гроба. Он почувствовала, как затрепетала девушка. Ник напряженно думал. Рано или поздно одна из этих пуль достанет их. А если не этот фейерверк, тогда Иуда. Перед тем как убежать, он развернет пулемет и разнесет гроб на кусочки. Чудом было уже то, что он позволил им жить столько времени. И Ник спросил об этом Тасю.

И снова ее губы проникли к его уху:

— Думаю, сначала он хотел использовать нас в качестве заложников, но боюсь, что теперь — аллее! Он собирается, прихватить с собой англичанку и удрать. Это точно. Думаю, перед побегом он нас просто кокнет. — Тася говорила спокойно, без истерики, и номер третий понял, что она, насколько это вообще возможно, приготовилась к смерти. Это его поразило. Ведь он узнал ее достаточно хорошо, чтобы понять, что без особых на то оснований девушка не станет готовиться к этому делу! Достигла ли она своей цели? Что произошло? Что она знает? Может быть, она уже убила Алисию Тодд,?

Прежде чем он смог задать хотя бы один из этих многочисленных вопросов, прозвучал голос Иуды. Ник дернул сведенной судорогой шеей и в крошечной дырке, которую заметил раньше, увидел омерзительный красный зоб и сверкнувшие вставные зубы. В узеньком пространстве ящика Иудин голос прозвучал, словно шипение змеи.

— Вы пришли в сознание, Картер?

Ник не отвечал, Через какое-то время Иуда вновь заговорил:

— Очень, знаете ли, жаль. А я-то хотел попрощаться. Ну что же, моя дорогая, тогда я говорю это вам. Мы со Скаллом уходим и соответственно забираем с собою наш приз. Я знаю один швейцарский санаторий, где бедняжке, может быть, и смогут помочь. А если нет — не беда! Всегда остаются комиссионки и магазины уцененных товаров! — Иуда хохотнул, и Нику представилось перекошенное ротовое отверстие. — По сниженной цене, разумеется, — добавил он. — Ну что же, прощайте, дорогуша. Все произойдет быстро, и вы почти ничего не успеете почувствовать, Несколько очередей по гробу…

Иуда подарил Нику то, о чем он мечтал — направление! Теперь Картер знал абсолютно точно, какой конец гроба свешивается надо рвом. Слова, вылетевшие из его рта, были настолько резки, что могли бы выпиливать по дереву:

— Держись — и — молись!

Ник внезапно перенес вес своего тела на ноги и вжал их в дно так сильно, как он только мог. Гроб наклонился и начал скользить. Иуда заорал человеку у пулемета:

— Огонь! Да быстрее же ты, кретин! Стреляй — преврати их в решето!

Слишком поздно! Гроб соскользнул с бастиона и, переворачиваясь, полетел вниз! Тася закричала и вцепилась в Ника. Картер со своей стороны напрягся что было сил и стал ждать удара. Только бы глубина оказалась достаточной, только бы они приводнились так, чтобы у него осталась возможность показать свою нечеловеческую силу!

Гроб грохнулся плашмя о воду — этакий шлепок по брюху! Удар потряс обоих заколоченных. Их вмазало друг в дружку: тело в тело, лицо в лицо; впечатление было такое, словно их колотили здоровенной дубиной! У Ника в ушах ко всему прочему ревела Ниагара.

Они плыли! Гроб потащило в гремящий водоворот и стало крутить, словно смытый за борт корабельный груз. Их бросало из стороны в сторону, они погружались и поднимались, их трясло и стукало! Но они плыли!

Тася пришла в сознание лишь наполовину. Ник с огромным трудом стал перебиваться наверх и прижимать ее ко дну, словно насилуя.

— Давай вниз! — орал он. — Попробуй под меня подлезть! Нужно попытаться применить систему рычагов! — И он изо всех сил уперся спиной в крышку гроба. Слава Богу, что они плыли крышкой вверх. Ник выгибался снова и снова: Скалл крепко и надежно загнал гвозди.

Гроб внезапно пошел вниз, затрясся и скользнул под уклон. Они вплывали в туннель, идущий под монастырем! Ник вжался в крышку и поклялся: он выберется! Иначе их протащит через поток и выбросит в главную «артерию»!

Гроб принялся вертеться с бешеной скоростью, уплывая по туннелю все дальше и дальше. Ник напрягся до такой степени, что пот слепил его, а в висках стала пульсировать боль. И вот наконец, со скрипом, словно в агонии, гвозди поддались! Крышка наполовину приподнялась!

Они находились почти против платформы, на которой все еще мерцал смоляной факел. Ник оторвал крышку напрочь и, пользуясь ею словно рулем, направил гроб к спускающимся к самой воде ступеням. Он выскочил на плиты и, схватив огромной ручищей, втащил гроб на лестницу: ступени были скользкие, покрытые мохом, и поэтому Картер без труда вытянул старый гроб на платформу. Ник подал Тасе руку и выволок ее из ящика. Она еще до сих пор не пришла в себя.

— Время, время! — рявкнул номер третий. — Нужно спрятаться. И подождать. Иуда со Скаллом обязательно пройдут этим путем! Видимо, у него где-то спрятана лодка. Пошли! Да шевелись ты!

Нельзя было сказать, что Тасю переполнял энтузиазм. Она мрачно нахмурилась, но все-таки повиновалась. Ник напряженно думал, затаскивая гроб в маленький грот возле ступеней под древнюю арку, где сотни лет копились безумные тени, сплетаясь в призрачные драпировки и где пищали летучие мыши.

Ник принялся за дело. Девушка апатично наблюдала. Картер взялся за крышку гроба и разломил ее надвое, а затем один из кусков еще надвое. И вот в его руках оказался твердый кусок дерева семи футов в длину с тремя гвоздями на конце. Ник взмок, как мышь под дождем. Он отер пот с глаз, прихлопнул, ладонью какую-то летучую авантюристку и ухмыльнулся девушке. Затем поднял свою импровизированную пику.

— На сей раз я доберусь до этого сукина сына Скалла — с такой штуковиной у меня все получится!

Тася горько молчала. Внезапно его осенило: девушка разочарована их побегом! У нее были другие планы! Но какие?

Тася сказала:

— Ты не сможешь убить этого гада. Эта сволочь практически бессмертна! Ты ведь ничего не знаешь! — И она быстренько рассказала Нику о Скалловом сердце и о плоской металлической коробке.

Лицо у номера третьего с оставшимся на нем остатком маскировки, помрачнело.

— Так значит, вот оно что! Может быть, это не худший вариант. Если добраться до «пульта управления», то мы уберем Скалла безо всякого труда.

— У Иуды пистолет, — скучным голосом произнесла Тася. — А у нас — шиш! И он оказался прав: он в выигрыше, а мы наоборот… Даже если спасемся…

Ник поднял вверх свой штык, сделанный из древнего, твердого как железо дерева. Острия гвоздей были длинными и сияли в свете факела.

— У меня есть вот это, — показал он девушке оружие. — А сейчас — тихо! Похоже — идут. Спрячься и — молчок: если пикнешь, то уже я отдам тебя Скаллу. Обещаю. И лучше, если ты мне поверишь, Тася!

— Да верю я, верю! — И она потихоньку отступила обратно, в тень высоких колонн грота.

Первым появился Иуда. Он прилагал огромные усилия, таща гроб, и теперь уже не так сильно походил на дэнди. Парик с его головы слетел, и лысина поблескивала в свете факела. За ним шагал гигантский Скалл, таща свой гроб на голове, словно корзинку фруктов. Остановясь, он положил «лодку» на камни, рядом с водой. Со своего места, из-за внешнего угла постройки, Ник отчетливо разглядел в гробу Алисию Тодд, Ее грудь двигалась в мерном ритме. Похоже, она спала. Глаза ее были закрыты. Ник подумал, что англичанка находится либо «под балдой», либо в кататоническом ступоре. Видимо, все-таки первое. А может быть, присутствуют оба состояния сразу. Иуде она такой и нужна: беспомощной.

Бандит отдавал быстрые приказы, размахивая правой рукой, словно мечом, в которой был зажат черный пистолет, решивший все дело: Ник понял, что следует пропустить Иуду и найти его с женщиной попозже, а пока заняться Скаллом, Конечно, он шел на риск, но — что поделать!

Скалл схватил крышку гроба и единым движением пальцев переломил ее пополам. Половину он отдал Иуде. Иуда кивнул, и Скалл, подняв гроб с Алисией Тодд, швырнул его в воду. Иуда забрался в импровизированную лодку и принялся грести наново сделанным веслом. Отплыв, он что-то крикнул Скаллу. Великан медленно кивнул. Иуда, вертясь в водоворотах потока, исчез в темноте изогнувшегося аркой свода туннеля.

Ник вернулся к Тасе.

— За ним, — прошипел он. — Ты хорошо плаваешь, так что без разговоров — в воду! Я быстренько разберусь со Скаллом и последую за тобой! Спеши! Не выпускай его из виду и дожидайся меня. Главное — не дури! Помни про пистолет!

Девушка кивнула и скользнула в черную воду. Послышался легкий всплеск. Ник на цыпочках побежал за Скаллом. Гигант внезапно застыл, повернув уродливую голову в сторону источника звука. Он как раз намеревался спустить в воду следующий гроб.

Ник выскочил на открытую каменную площадку. Он поднял повыше свою пику и ухмыльнулся.

— Эй, чудо, собрался куда-нибудь, а? Боюсь, тебе не повезло. У нас тут есть кое-что обсудить, кабанчик!

И он медленно двинулся на Скалла.

Великан уставился на Ника пустыми, скучными глазами. Он выпрямился во все свои чудовищные семь футов и ссутулил плечи. Обезьяньи лапы согнулись таким образом, что образовали ловушечное полукружие. Скалл шаркая стал придвигаться к Нику. Грубый металлический голос просипел:

— Я рад, что вы пришли, мистер Картер! Весьма! Теперь-то вы от Скалла не уйдете!

— Смотри, как мы сегодня разговорчивы! — задумчиво улыбнулся Ник.

Приплясывая, он подскочил к Скаллу и саданул того гвоздями. Три длинные кровавые борозды проявились на бритом черепе. Скалл жутко усмехнулся, и его клыки сверкнули в факельном свете.

— Ты не сможешь сделать Скаллу бо-бо, — хрюкнул он. — И никто не сможет! А я съем тебя с кашей!

Ухмылка Ника стала злобной. Он внезапно рванул вперед и сделал выпад своей деревяхой. На сей раз он использовал ее как шпагу и ударил острием прямо в сердце чудовищу. В момент удара Ник яростно крутанул свой «меч».

Скалл приближался все так же неумолимо; словно Атропа[44] в коридорах Времени; его клыки сияли. Он стал теснить Ника в угол, прижимать его к сырой каменной стене. Картер обильно вспотел. Он принялся наносить удары в сердце этого мерзкого бегемота, пытаясь перебить тонкие электроды, привязывающие Скалла к этой жизни. Ему было необходимо как-то вывести из строя проводку или батареи! Любым способом! Иначе — конец!

Бесполезно! Ник снова и снова таранил доской грудь Скалла, ввинчивая ее все сильнее и сильнее. Тщетно! Ник решил поберечь доску и принялся работать гвоздями. Он вонзал их в грузную грудь раз за разом, драл плоть на куски, мотал гвоздями туда-обратно! Безрезультатно! Кровь хлестала из ран, Скалла буквально омывало красными потоками, и все-таки он шел вперед и вперед! Ник перестал понимать, в каком месте и в каком времени он находится. И тут Скалл зажал его между своим телом и стеной: бежать некуда. Огромные ладони сомкнулись на горле Ника, зловонным дыханием пахнуло в ноздри, чудовищные клыки ощерились!..

Вдруг Скалл оцепенел. А затем случилось невероятное: он убрал руки с горла Картера, распрямился в полный рост и вцепился ногтями в грудь. Рев вырвался из его глотки: рев погибающего животного. Ник взглянул в тусклые глаза и увидел в них смерть. Скалл сделал назад несколько неуверенных шагов, грохнулся и зацарапал по камню ногтями. Потом застонал, напоследок дернулся и затих.

Ник перепрыгнул через труп и подскочил к гробу. Он понял, что произошло. Его губы тронула едва заметная улыбка. Иуда перехитрил самого себя: вырвавшись наружу и попав в основной поток, он решил, что опасаться больше нечего. Скалл больше был ему не нужен. Теперь Иуде предстояло убегать и прятаться, и великан стал бы досадной помехой. Так что он просто нажал красную кнопку и…

…Через три минуты беспощадного колошмаченья о каменные стены гроб выскочил через шлюз на открытую воду. Поток был широкий, холодный и пенился от тающего снега. Внизу по течению сверкали черные скалы, и Ник услышал зловещий грохот водопада. На востоке последние лучи солнца красили снежные пики. Снег прекратился, и ветер замер.

За спиной Картера слышался беспрестанный рев пулеметов и уханье гранат в монастырском дворе. Эль Лобо со своими русскими союзниками, должно быть, уже прорвались внутрь и добивали оставшихся! Они, видимо, торопились: Волк — уйти в горы; русские — убраться обратно в Андорру; так что, судя по всему, они не слишком-то канителились. Эль Лобо, наверное, впал в дикую ярость от выходки Иуды и смерти Кармены. А русский «Аванпост-9», со своей стороны, потерял англичанку и Тасю! Да, наступило оно, время делать ноги! Но сначала…

Гроб с огромной скоростью мчался к порогам. Ник понял, что выгрести нет ни малейшей надежды, и перекувырнулся через борт. Подплыв к свешивающемуся над водой кусту, он подтянулся, вылез на берег, и тут, трясясь, услышал девичий голос. Оказывается, она тут пряталась.

— Давай сюда, — прошептала она. — Быстро. Иуда буквально под носом. Он выплыл на пороги и перевернулся. Но смог вытащить женщину на берег. Они в кустах куманики, как раз у порогов. Думаю, Иуда посеял свой пистолет. Думаю…

Ник юркнул в заросли. Тася была так же мокра, как и он; ее рыжие волосы вились вокруг лица. Девушка дрожала. Он похлопал ее по плечу и стал сквозь просвет в листве наблюдать за зарослями куманики. Номер третий увидел, как шевелятся ветки. Ветра не было.

Ник сложил рупором ладони и тихонько позвал:

— Иуда! Отдай женщину. У меня с собой ружье, и я в курсе, что ты утопил пистолет. Считаю до десяти, потом начинаю стрелять!

Иуда откликнулся тотчас же:

— Не дури, Картер! Попадешь в женщину. Так что давай не будем вешать лапшу друг другу. Мы оба по уши в дерьме. Ты только глянь на монастырские стены.

Ник взглянул через плечо. На стенах он увидел фигуры в черных шлемах. Русские парашютисты! Слышался далекий треск автоматов. Ник потянулся к Тасиной руке. Его пальцы, словно тиски, сжали ее запястье.

— Ни звука, — предупредил он ее. — Или я тебя задушу!

Иуда снова подал голос:

— Лучше давай поговорим по-хорошему, Картер. У меня поблизости спрятана машина. Отпусти меня, и я оставлю тебе женщину. Только думай быстрее. Если мы не договоримся, я ее убью. Клянусь!

Ник молчал. Похоже на очередной тупик!.. Сейчас у Иуды хватит отчаяния, чтобы привести угрозу в исполнение. Вполне возможно, что гаденыш хранил про запас пилюлю с цианистым калием.

И вновь послышался хриплый, перевозбужденный голос Иуды:

— Так что, Картер? Ну, правильно: пистолет я выронил, но нож-то остался! Так что ты скажешь?

— Хорошо, — сказал ЭКСовец. Будет еще время! — Беги! И оставь женщину там, где она лежит. Поторопись! Хаста ла виста! Еще увидимся, Иуда!!!

— Наше вам, Картер! До встречи!

Ник и Тася смотрели, как из кустов куманики вынырнула маленькая фигурка и шастнула к зарослям пробочника. Почти рассвело. Завелся мотор, и Картер по звуку узнал свою «лянчию»! Этот ублюдочек использовал в качестве спасительного плота именно его автомобиль.

Из зарослей выкатилась желтая машина и по колеям стала подниматься вверх по дороге, проходившей рядом с монастырем.

Тася хотела подняться, но Ник вдавил ее обратно в землю.

— Подожди!

Внезапно раздалась душераздирающая пулеметная очередь. Длинная-предлинная очередь. Намного длиннее, подумал Ник, чем обычно. Звук был каким-то мстительным. Столб желто-черного дыма поднялся над деревьями. Ник угрюмо усмехнулся. Эль Лобо узнал его машину. Иуда поставил на карту все — и проиграл.

Но и Ник проиграл. И ЭКС. Картер с девушкой встали на колени в кусте куманики рядом с телом Алисии Тодд. Раны видно не было. Тася закрыла смотрящие в небо глаза.

— Он нас все-таки надрал: видимо, во время разговора он ее… А теперь — отпусти: я должна возвратиться к своим, пока есть время… Полиция…

— Ни хрена! — он грубо схватил ее за плечо.

Глава 13 ПРИЗРАЧНОЕ СЧАСТЬЕ

Это была дерьмовая комната в дерьмовом отеле возле барселонского порта. Чтобы до нее добраться, им понадобилось три дня, сотня невероятных трюков и тысячи песет, Испания казалась единым бурлящим котлом, в котором бушевали обезумевшая полиция и Гражданская гвардия. Правительство собиралось даже объявить чрезвычайное положение. Священную испанскую землю насиловали! Розовая вилла — раз; штурм бандитами полицейского участка — два; битва в горах — три! И снова крушение надежд на взятие следа: сплошь мертвые русские и «Пауки»! Газеты провозглашали единение армии, правительства и народа. Карамба! Баста!

Во время читки свежих газет, оставленных ЭКСовским курьером минуту назад, свежевыбритое лицо номера третьего оставалось угрюмым и замкнутым. Приказы: убираться из Испании к чертовой матери! Чем скорее, тем лучше! И даже еще быстрее! Для выполнения ЭКСовец снабдил Ника машиной, новыми документами и солидной суммой денег. Все остальное зависело только от Картера.

Ник отложил газеты и осмотрел дрянную комнатенку, специально задержавшись взглядом на брошенной на стул одежде девушки. Из крохотной ванной слышался шум льющейся воды. Какое-то мгновение перед мысленным взором номера третьего проносились видения стройного, худощавого, загорелого, с белыми отметинами полосок бикини, тела. Он вздохнул. Вот и настал тот самый момент! — момент истины. Тася была странно послушна с тех самых пор, как они отыскали лодку и предприняли адский бросок вниз по реке. Он знал, почему она такая, но знала ли она, что знает он? По-видимому — нет. Настало время ответов на вопросы!

Душ замолк. Он услышал, как она быстро обтирается полотенцем. Внезапно девушка принялась что-то бурчать себе под нос, поймала себя на этом и резко осеклась. Ник холодно улыбнулся. Промах: она счастлива, но не хочет, чтобы я об этом знал. Интересно, а откуда взялось столько счастья?

Девушка вышла из ванной. Полотенце охватывало талию. Очаровательные твердые грудки выдавались вперед, похожие на часовых, охраняющих запретный плод. Они и были часовыми, ибо отражали эмоциональный климат, царивший в душе Таси.

Ник, внутренне вздохнув, поднялся с постели: конечно, при других обстоятельствах все это могло стать довольно приятным опытом. Ник Картер был несколько сусален, так сказать «любовник на все времена»; его чувственность просыпалась после опасного и сложного задания. Секс был естественной и непременной частью релаксации. Но сейчас?! Во рту неприятно жгло и чувствовался привкус пепла.

Картер потрогал мокрую кожу, затем сильно и профессионально поцеловал девушку, ощутив сладость ее губ, но не наслаждаясь, ибо сейчас он всего лишь исполнял долг. Тася прильнула к нему, и он почувствовал ее непривычную глянцевитость, когда тело девушки въехало в него: от плеч до колен. Настолько тверды и эластичны были ее груди, что они, несмотря на возбуждение, не стали мягкими и теплыми, не растеклись по его мускулистой груди, а холодными сосками удерживали Ника на расстоянии.

Языки познакомились в первом сладком поцелуе. Наконец, неохотно, Тася оторвалась от Ника и опустила глаза.

— Полагаю… это… неизбежно?..

Картер потрепал ее мокрые рыжие кудри, а затем пропустил несколько прядей сквозь пальцы, почувствовав, как скрипят чистые волосы. Ник поводил носом по ее уху и позволил своей руке прогуляться по прелестным линиям женской фигуры; опуститься до плоских бедер и твердых ягодиц.

— Боюсь, что да, — пробурчал он. — А что, есть возражения?

Она схватила его путешествующую руку и прижала к грудям. Его пальцы принялись играть с упругим соском.

— Возражений нет, — пробормотала она. — Вообще никаких! Но никто никогда ничего не узнает — обещаешь?

— Разумеется.

— А… а после — поговорим? Обо мне?

Ник кивнул и стал покусывать ее ухо.

— Конечно же, поговорим. И, конечно, о тебе! — Умная блядь. Пригвозди-ка ее!

И, медленно ведя ее к постели, Ник думал, что, конечно, женщины умеют отхватить свой кусок пирога. И еще какой!

Пару минут спустя Картер понял, что не зря подозревал Тасю. Она с неистовством предалась подготовительному акту любви, но всякий раз, когда его рука опускалась ниже ее талии, русская вновь возвращала ее к своим идеальным грудям. Она жарко шептала ему в ухо:

— Сюда — только сюда! Поцелуй меня вот сюда! Здесь… меня больше всего возбуждает… это моя самая главная зона!

К этому времени Ник почувствовал, что находится на грани перевозбуждения. Слегка задыхаясь, он выругался: вот что приходится делать для Хоука и ЭКСа! Но необходимое должно быть исполнено!

В конце концов девушку предало собственное желание и мука. Она тихонько застонала и обмякла; ее руки и ноги раскинулись на бумазейном покрывале, словно коричневато-белый цветок, распахнувшийся, чтобы принять лучи солнца. Глаза ее закрылись. Она ждала.

Ловкими пальцами Ник проник в маленькое, влажное и глубокое «святая святых» ее тела, самое-пресамое интимное место. Обнаружив то, что искал, он тут же скатился с кровати!

Ошеломление от неудовлетворенной страсти было настолько велико, что в первый момент девушка не сообразила, что же в конце концов произошло. Когда до Таси дошел смысл ситуации, она закричала и прыгнула на Ника, расставив руки, сжав пальцы; лицо ее смялось в яростном исступлении.

Картер отбросил девушку обратно на постель и поднял маленькую капсулу, чтобы ей было хорошо видно.

— Так, значит, ты все-таки выудила кое-что у Алисии Тодд! Так я и думал!

Какой ненавистью запылали ее удлиненные зеленые глаза! В них еще мелькал и благоговейный ужас: адская смесь! Алый рот скривился, словно она наелась кислятины.

— В конце концов, у англичанки было несколько просветлений — так что да, я кое-что выудила! Но я не знаю, есть ли от этого хоть какой-нибудь толк!

Ник улыбался. Своей обворожительной улыбкой. Он положил капсулу в карман.

— Наши ребята разберутся. Одевайся.

Пока она облачалась, он стоял, прислонясь к косяку двери. Закончив, девушка присела на постель.

— И что теперь?

— А теперь — до свидания! — Ник швырнул на постель рулон песет. — Если б я был тобой, дорогуша, то остался бы здесь на какое-то время и поразмышлял бы. Хорошенько! Если бы разум подсказал мне верное решение, то я позвонил бы вот по этому номеру… — номер третий нацарапал на листке телефон и отдал ей. — О тебе позаботятся наши люди. Выволокут тебя из Испании, переправят в Западную Германию. А оттуда тебя заберет ЦРУ. Так что советую подумать. Все-таки легче, чем пуля в затылок или родные урановые рудники!

Ник вышел и мягко притворил за собой дверь.

Неделей позже в Вашингтоне Хоук послал за номером третьим. Когда Ник вошел в спартански обставленный офис на Дюпон Серкл, его босс восседал за столом, пожевывая незажженную сигару и разглядывая крошечный листик бумаги. Тупым пальцем он подтолкнул обрывок Нику.

— Без мазы! Не сработало: ребятишки в белых халатах говорят, что, видимо, какой-то компонент выпущен, либо, наоборот, вставлен, в общем, черт знает что! Проклятущая формула не стоит выеденного яйца!

Ник Картер скользнул в одно из неудобных хоуковских кресел. Выглядел он свежим, отдохнувшим и даже помолодевшим. Подошла к концу неделя отсыпания, умеренного потребления алкоголя и возобновленных отношений с одной молодой дамой. На нем был новый костюм и отполированные до блеска темно-коричневые башмаки. Льняная ирландская рубашка — безукоризненна, галстук — восторг. Из разбитого кокона напряжения и смерти появился новый человек. Хоук, хотя он никогда этого не признавал, на сто процентов был уверен в резурективных способностях своего лучшего из лучших оперативников!

Ник запалил сигаретку с золотым фильтром. Со смаком выдохнув дым, он улыбнулся боссу. Конечно, Картер узнал бумажку, которую он отобрал у Таси Лофтен. Или, как ее любили называть в ЦРУ, — Анастасии Заловой.

— Ну так поставьте ее под литеру «Г», — сказал он мягко. — Всех ведь не переиграешь.

Хоук пощелкивал по кусочку бумаги.

— Да. Думаю, что там ей самое место — под литерой «Г». Слава Богу, что красные ее не получили.

От дыма Картер прищурился.

— А разве они когда-нибудь что-нибудь получали?

В холодных глазах Хоука промелькнуло раздражение.

— Счастлив видеть тебя хоть сколько-нибудь заинтересованным. До этого момента ты проявлял поразительное отсутствие хотя бы минимального любопытства.

Ник пожал плечами.

— Спрашивать нам не положено, вы же в курсе…

Хоук уставился на него, затем ответно пожал плечами.

— Боюсь, что так. Но в любом случае эта Тодд действительно кое-что имела. Насколько я понял, учти, что это пересказ непрофессионала, она наткнулась на некий производный продукт группы галлюциногенов ЛСД. Тодд, насколько тебе известно, была в свое время фармакологом…

— Неизвестно, но это не важно. Я просто зачарован…

Хоук рассматривал его с подозрением.

— Хммм — да, так вот. Она усовершенствовала лекарство, и оно заработало. «Лимонники» клянутся! Но она никогда и ничего не записывала.

Ник наклонил голову.

— Либо слишком хитро, либо слишком глупо. Я пока не выбрал, что мне больше по душе. А как действовало это лекарство?

Хоук вздохнул.

— Это просто фантастика — если, конечно, верить «лимонникам». Одна, всего лишь одна пилюля — и человек, солдат разумеется, — мог находиться без сна две недели! И все это время действовать на пределе! Чувствуешь возможности?

Ник скрестил ноги и зажег очередную сигарету.

— Разумеется: взять для начала хотя бы то, что потенциал наших — или русских — вооруженных сил возрастет по крайней мере раз в двадцать.

Хоук кивнул.

— Точно. Но пилюля служила не только для этого: реципиент все время действия находился в состоянии непрекращающейся эйфории, то есть чувствовал себя семи футов ростом, совершенно непрошибаемым и так далее. Моральные же качества становились просто невероятными. «Лимонники» передавали, что, проводя эксперименты, они доводили испытуемых до религиозной экзальтации! Под действием такой пилюльки солдаты стали бы умирать за родину с песней! Это, конечно, не мои слова, а англичан.

Ник стряхнул с сигареты пепел.

— Мы никогда не смогли бы использовать подобную штуковину. Лига Матерей сожрала бы нас с дерьмом — это ведь похлеще, чем поить войска перед наступлением!

— Не смогли бы, говоришь, — перебил его Хоук. — Не смогли бы? Мы? Да прекрати ты, ради Бога, ерундить!

После паузы, наполненной каким-то мрачным молчанием, Хоук продолжил:

— Об этой девушке…

— Тасе?

— Анастасии Заловой! Она отказалась от помощи. Скрылась за «железным занавесом». Наши люди отпустили ее: она себя слишком скомпрометировала. Пользы от нее не было бы.

— Этого-то я и опасался, — признался Ник. На душе стало противно.

Номер третий уже собирался уходить, когда Хоук вдруг резко спросил:

— А, кстати, помнишь «крышу», которую ты так нелюбезно «продырявил»? Этого писаку — Кеннета Людвелла Хьюза?

Ник посмотрел на шефа с пониманием. Хоук был не то чтобы слишком мелочным или мстительным человеком — нет. Но и у него была любовь к стилю. Эта мелочь, «крыша», была его личной «изюминкой».

Картер кивнул.

— Помню.

Хоук ядовито усмехнулся.

— Так вот, книга, которую, по идее, написал ты, знаешь, стала настоящим бестселлером! Ее истинный автор умер на прошлой неделе. И вот теперь издатели интересуются: может быть, ты найдешь в себе силы написать еще одну — продолжение, так сказать?

Ответ Ника Картера был непечатным.