Матрёшка для испанца

Глава 3

Утром, как и ожидалось, Хуан проснулся с диким похмельем. Испанский организм оказался не в состоянии нейтрализовать такое количество водки, которым накануне напоили молодого человека русские.

Когда Маша спустилась в столовую к завтраку, Торрес-младший с жадностью поглощал холодный брусничный морс. Рядом с Хуаном сидела его вчерашняя зазноба – Эльвира. Девушка была похожа на кошку, которая съела миску сметаны.

Алонсо же чувствовал себя намного лучше брата. Мужчина был бодр и свеж.

– Доброе утро! Как спалось? – застенчиво улыбнулась Мария гостям.

– Привет! – ответил Торрес-старший. Хуана хватило только на то, чтобы кивнуть в знак приветствия.

– Всем доброе утро! – в комнату зашёл Борис. – Сеньоры, после завтрака вас ждёт экскурсия в монастырь. Мари, переведи.

Маша бросила взгляд на Алонсо, стараясь подавить улыбку. Все происходило ровно так, как она и говорила испанцу вчера.

– Я, пожалуй, вернусь в кровать. Что-то мне нехорошо, – произнёс Хуан.

– Нет-нет! Отказы не принимаются! – громогласно возразил Залесский. – Тебе, сынок, просто опохмелиться надо, – добавил со знанием дела хозяин дома.– Оль, принеси-ка нам водочки, – обратился к жене.

Невысокая миловидная женщина поднялась со своего места, чтобы выполнить распоряжение мужа. Очень быстро на столе появился запотевший графин и несколько рюмок.

– Тааак, ну, давайте, за здоровье! – поднял стопку Борис.

Алонсо вежливо отказался, а Хуан застыл в нерешительности.

– Бери, бери, сынок. Похмелишься – легче станет. Я знаю, что говорю, – настаивал Залесский.

Молодой испанец опрокинул рюмку с обжигающим напитком. Скривился и быстро запил морсом, который заботливо подала ему Эльвира. Через минут пятнадцать «лекарство» подействовало. Торрес-младший почувствовал себя гораздо лучше. «А русские знают толк в водке», – подумал Хуан. Наивный! Если бы он только догадывался, что путь к алкоголизму начинается именно с опохмела.

***

Гнедая тройка резво неслась по дороге, пролегающей между заснеженными полями. Маша, Ольга, Алонсо, Хуан и Эльвира сидели в санях. Следом за ними ехали Борис с Виктором и ещё пара друзей Залесского. Мимо пролетали сонные деревни, редкие купола церквушек блестели золотом в лучах зимнего солнца. Испанцы крутили головами по сторонам и иногда фотографировали на телефон сельские красоты. Иностранцам казалось, что они попали в сказку.

Мария радостно улыбалась. Такие прогулки ей нравились. Алонсо любовался девушкой, которая была одета в светлую дублёнку с меховыми отворотами, длинную серую юбку до щиколоток, шерстяные варежки и унты. На голову Маша повязала посадский платок. Он очень шёл юной красавице. Румяные от мороза щёки, вишнёвые пухлые губы, большие голубые глаза и ни грамма косметики на её лице пленили испанца. На фоне типичных пейзажей глубинки Мария являла собой классический образец русской красоты. Именно такими представлял себе женщин из далёкой холодной страны сеньор Торрес.

– Ты похожа на бабýшку! – восторженно произнес Алонсо.

Маша заливисто засмеялась и переспросила:

– На «бабýшку»?

– Да, на куклу. Такую цветную, из дерева, в платке. Я в аэропорту видел, – пояснил испанец.

– Аааа! – снова захохотала Мария. – На матрёшку! Слово «бабушка» – означает другое. Это abuela по-испански. А кукла – матрёшка.

Алонсо тоже засмеялся.

– Хорошо. Матрёшка, – повторил с сильным акцентом мужчина.

Они подъехали к монастырю. Величественное белокаменное здание с резными башнями и голубыми куполами, украшенными золотыми крестами, поразило иностранцев. Мужчины смотрели во все глаза на произведение зодчества шестнадцатого века.

Как только гости слезли с саней, во дворе появился настоятель монастыря. Мужчина в чёрной рясе тепло поздоровался с Борисом. По всему было видно, что Залесский часто посещает данную святыню. К Маше подбежали две собаки. Радостно виляя хвостами, дворняги обнюхали девушку и начали крутиться около неё.

Мария знала, что на территории монастыря живут эти сиротки. Поэтому позаботилась о лакомстве для них. Девушка вытащила из сумки пакет с кусочками шашлыка, который остался после вчерашнего застолья, и угостила пёсиков. В мгновение ока проглотив мясо, собаки ещё интенсивнее завиляли хвостами.

– Ты любишь животных, – заметил Алонсо, который уже успел поздороваться с настоятелем.

– Да, – кивнула Мария. – Очень. Они гораздо лучше людей.

Испанец ничего не ответил, но подумал, что девушка права на сто процентов. Они отправились осматривать монастырские угодья. Ожидаемо, Маше досталась роль переводчика. Пока настоятель рассказывал испанцам об истории святыни, Борис с Ольгой и друзьями пошёл к купели.

– Это просто потрясающе! – выдохнул Алонсо после окончания экскурсии.

– Рада, что тебе понравилось, – улыбнулась Мария и, повинуясь какой-то неведомой силе, зачерпнула ладошкой снег из сугроба, слепила шарик и бросила его в испанца.

Мужчина удивлённо моргнул и застыл на месте. Девушка повторно метнула снежок в Алонсо. Маша не испытывала неловкости, ведь она осталась во дворе один на один с испанцем. Хуан, Эльвира и настоятель ушли далеко вперёд. Видя недоумённое выражение лица иностранца, Мария прокомментировала:

– Это называется «снежок». Зимой в России всегда играют в них, – оправив третий снежный шарик в испанца, Маша засмеялась и побежала по тропинке. Но уже через несколько секунд ей на плечо приземлился комочек снега, который бросил Алонсо.

Девушка развернулась и ответила на вызов. Весёлая перестрелка продолжалась недолго. В какой-то момент испанец догнал Машу и повалил её в сугроб. Заливисто хохоча, Мария барахталась в снегу. Алонсо придавил её своим сильным телом и пристально посмотрел в глаза. Маша замерла, почувствовав на холодной коже лица обжигающее мужское дыхание. В антрацитовом взгляде испанца горел огонь, который можно было интерпретировать только одним образом. Детская игра в снежки в итоге оказалась совсем недетской.

Торрес усилием воли подавил желание поцеловать приоткрытые вишни губ, которые манили его вопреки всякой логике. Но испанец понимал, что место для подобного проявления эмоций совсем неподходящее. Алонсо не был набожным, однако воспитывался в католической семье, где очень трепетно относились к вере. Поэтому поцелуи на территории святыни были недопустимы с его точки зрения.

Испанец быстро встал. Протянул руку, чтобы помочь Маше подняться. Отряхнувшись от снега, молча зашагал по тропинке, ведущей к зданию монастыря. Внутри Торреса шла борьба с самим собой. Впервые с момента смерти жены он ощутил влечение к женщине. Но это неправильная женщина. Мария не годилась на роль любовницы. Она слишком юна и чиста для потребительского отношения. А ничего другого Алонсо не мог предложить ни Маше, ни какой-либо другой девушке. Испанец всё ещё любил Летисию и был уверен, что никто и никогда не сможет занять место безвременно ушедшей жены в его сердце.

В стремлении остудить голову и приступ неуместного вожделения, Алонсо переоделся в хлопковую рубаху в специально отведённой комнате. Не раздумывая дважды, нырнул в студёную воду купели. Тело моментально пронзили тысячи иголок. Лёгкие сковал спазм от нехватки кислорода. Русские закричали что-то, когда испанец хотел выйти из холодной воды.

– Три раза! Ты должен окунуться три раза! – перевела Мария. Она стояла на ступеньках деревянной лестницы, которая спускалась в купель. В другой ситуации Торрес сделал бы вид, что ничего не понял. Но сейчас, когда перед ним возникла девушка, облачённая в тонкую белую сорочку, из-под которой виднелась пара стройных ног, испанцу как никогда захотелось снова нырнуть обратно. И плевать, что воспаление лёгких теперь ему гарантировано.

Выполнив ритуал с тремя погружениями, Алонсо бегом взметнулся по лестнице. Борис тут же набросил на иностранца полотенце. Затем протянул ему рюмку водки.

– Чтобы согреться, – пояснил Залесский. Сам он стоял обнажённый по пояс и, казалось, совсем не мёрз. На груди Бориса на толстой золотой цепи висел большой крест. Может, вера согревала мужчину? А может, некоторое количество спиртного, что он уже успел употребить.

«Сумасшествие какое-то! – подумал Торрес. – Эти русские просто камикадзе!»

Алкоголь обжёг горло и горячей волной прошёлся по венам.

– Закуси! Закуси! – приговаривал Виктор, подавая гостю солёный огурчик. Друг Залесского тоже не боялся холода. Одетый в одно полотенце и плавки, мужчина спокойно жевал бутерброд с икрой.

Алонсо не понимал, что ему говорят. Эта поездка в Россию – самое безумное, что когда-либо случалось с ним. Тряска от холода моментально исчезла, когда в поле зрения испанца попала Мария.

Она грациозно спустилась по ступенькам в купель. Идеально прямая спина, волосы, пушистым облаком рассыпались по хрупким плечикам. Девушка спокойно входила в воду. Действо напоминало какой-то сакральный обряд. Ладно русские мужики, они сильные, как медведи, лопают водку литрами и ничего не боятся. Но вот это эфемерное создание, похожее на весталку или нимфу, бесстрашно погружающееся в ледяную воду с головой произвело на Алонсо неизгладимое впечатление. Потрясло до глубины души.

Дальше стало ещё хуже. Окунувшись три раза, Мария начала выходить из купели. Мокрый тонкий хлопок белой сорочки облепил аккуратную девичью грудь, точёную талию, плоский живот и округлые бёдра. Ничего более эротичного Торрес не видел в своей жизни. Он успел даже разглядеть темнеющие под тканью острые соски, которые окаменели от холода. Увиденное запустило недвусмысленное шевеление в паху испанца. Это вообще нормально? Ведь он же не единственный, кто наблюдает за Марией? Рядом с Алонсо находилось ещё пятеро мужчин, включая отца девушки.

Но на самом деле никто не смотрел на Машу. Друзья Бориса были заняты разговорами. Хуан, Ольга и Эльвира зашли в помещение монастыря ещё до того, как Мария совершила омовение в святом источнике.

В обеденном зале с низкими белёными сводами вкусно пахло едой. Гостям подали щи и тёплые пирожки с разными начинками. Алонсо не до конца понял, привели ли их с Хуаном в ресторан при монастыре или просто угощают, потому что Борис находится в хороших отношениях с настоятелем. В сущности, это было не так уж важно для испанца. Он радовался, что здесь тепло.

Иностранцам понравилась необычная еда. Особенно пирожки и гречневая каша с белыми грибами, тушёная в глиняных горшочках. Маша пила рубиновое вино, от которого щёки девушки раскраснелись, а взгляд заблестел. Разговоры за столом велись приглушённым тоном, видимо из уважения к святому месту.

После возвращения из монастыря все разошлись по своим комнатам, чтобы отдохнуть. Дом погрузился в сонную тишину, только Алонсо не мог никак заснуть. Он думал о Маше. Её улыбка и бездонный небесный взгляд преследовали испанца, едва он закрывал глаза. Поворочавшись с боку на бок, Торрес решил спуститься в гостиную. Из окон просторной комнаты открывался вид на заснеженный лес и двор. Мужчина увидел, как недалеко от дома Мария обнимается с огромной косматой собакой. Треплет её за ухом, гладит бока. Грозный пёс, больше похожий на медведя, с удовольствием лёг на спину и подставил живот для почесушек.

В очередной раз Алонсо задумался: как такая ласковая и нежная девочка могла вырасти у жёсткого дельца Залесского? Просто парадоксально.

Маша почувствовала, что за ней кто-то наблюдает. Она огляделась по сторонам и наткнулась взглядом на испанца, стоящего у окна. Улыбнувшись, помахала рукой Торресу. Он улыбнулся в ответ и тут же скрылся в недрах дома.