Глава 7

– Ну как? – поинтересовалась Эжи, вертясь передо мной.

– Мы повторили лук из журнала «Зашибись», – гордо заявила Роза Леопольдовна. – Это издание лидер в мире моды.

– На мой взгляд, луку лучше спокойно лежать в корзинке с овощами, – вздохнула я. – Может, тебе слегка приглушить румянец?

– Плохо, да? – скуксилась Эжени.

Няня решила ввести не разбирающуюся в вопросах макияжа хозяйку в курс дела:

– Мы подчеркнули природную красоту, оттенив внутреннюю сущность косметикой «Ночь в городе Помпея».

Я навесила на лицо улыбку. Понятно теперь, почему лицо Эжени покрыто чем-то серым – Помпеи ведь погибли под вулканическим пеплом. Но по какой причине у нее руки в коричневых пятнах?

– Одежда плохо смотрится на фоне белой кожи, – продолжала Краузе, – поэтому мы использовали автозагар. Ой! Каша!

Всплеснув руками, Краузе убежала.

– И Боню нарядили в тон, – защебетала Женя, демонстрируя мне чихуахуа, запихнутого в розовое платьице со стразами.

– Знакомая одежонка, – задумчиво сказала я. – Только не могу вспомнить, где ее видела?

Буданова смутилась.

– Взяли у Кисы в детской, сняли с куклы. Не подумай, мы не оставили пупса голым, замотали его в шаль.

– Очень заботливо поступили, – одобрила я.

Затем стала решать, как быть. Не обратить внимания на дикий вид Эжени? Или, наступив ногой на все приличия, честно сказать ей: «Дорогая, предположим, твой Альдабаран прав, на день рождения Жанны явится принц, которому предначертано судьбой влюбиться в тебя. Но как он поступит, увидев свою мечту в узкой короткой юбчонке истошно зеленого цвета, оранжевой кофточке с черной шнуровкой и ажурных голубых чулках? Конечно, последние не слишком хорошо видны, потому что на тебе белые, закрывающие колени и большую часть бедер ботфорты – зато руки и шея, покрытые подозрительными коричневыми пятнами, так и бросаются в глаза. Я-то знаю, что ты переборщила с автозагаром, но принцу сей факт неизвестен, и он испугается: а ну как невеста больна? Окончательно смутит его Боня, у которого из-под розового платьишка в оборках выглядывает собачий первичный мужской половой признак. Окажись я на месте потенциального жениха, предпочла бы скорехонько вскочить на белого коня и ускакать подальше от дамочки странного вида».

– Так как? – тихо повторила Эжени. – Журнал «Зашибись» уверяет, что это самый модный образ.

– Зашибись и есть, – выдохнула я. – Боне, на мой взгляд, надо надеть штанишки. А еще лучше оставить чхуню дома. На вечеринках накурено, песик надышится сигаретного дыма и заболеет.

– Об этом я не подумала, – испугалась Эжи.

– Разреши дать тебе совет? – осторожно продолжила я.

– Приму с удовольствием, – ответила она.

– У Жанны день рождения, поэтому самой красивой должна быть на празднике именно она, – завела я. – А ты в таком модном образе затмишь хозяйку вечера. Лучше тебе выбрать… э… что попроще. Думаю, подойдет наряд с длинным рукавом и не очень броское украшение, скажем, нить жемчуга, цепочка с кулоном или неяркие бусы.

– А ты в чем пойдешь? – занервничала Эжи.

– В маленьком черном платье, – улыбнулась я.

– Поступлю так же, – мигом приняла решение Буданова. – Правда, Роза Леопольдовна считает, что необходимо выделиться из толпы, любимый может меня не заметить.

– Кстати, и макияж поменяй, – осмелела я. – Мрачный он, депрессивный.

– Ладно, – не стала спорить Евгения. – Я купила Жанне в подарок вазу с росписью. Вон коробка на столике, красиво упакована. А ты что ей преподнесешь?

– Ой, совсем забыла про презент! – расстроилась я. – Сейчас смотаюсь в торговый центр, что-нибудь схвачу.

– Вот еще! Деньги зря тратить не стоит, – подала голос Краузе, выглядывая из коридора. – Лампа, в чулане гора всякого-разного, подаренного Максу летом на юбилей.

– Там всякая ерунда, – отмахнулась я.

Краузе подошла ближе.

– Сколько соседка пригласила гостей?

– Вроде говорила про сто приглашений, – протянула я.

– У вас полно лишних денег? – задала следующий вопрос няня.

– Увы, нет, – засмеялась я.

– Зачем тогда ими расшвыриваться? – неодобрительно сказала Краузе. – Ладно бы к близкому человеку шли, а то к соседке. Сейчас найду в кладовке что-нибудь подходящее, заверну в красивую бумагу, положу в пакет, и все, готов подарок. Жанна при вас его вскрывать не станет, сунет в кучу подношений, забудет, кто ей чего притащил.

– Ладно, – сдалась я. – Только отыщите что-нибудь… ну… пристойное.

– Не волнуйтесь, – успокоила меня Роза Леопольдовна, – не ударите в грязь лицом. И вы, Эженечка, не переживайте. Если решите оставить Боню, я наилучшим образом присмотрю за ним. Лампа, вы поняли, что в вашей ванной не работает унитаз? Но ничего, Мирон его починит.

* * *

Когда мы с Будановой вошли в ресторан, там уже собралась масса народа. В толпе гостей шныряли официанты, разносившие крохотные бутерброды и напитки ядовито-оранжевого цвета.

– Сколько тут людей! – испугалась Эжени. – Вдруг он меня не увидит? Секундочку…

Она открыла сумочку, вытащила комок истошно зеленого цвета, встряхнула его, и я поняла, что у нее в руке шелковый шарф, расшитый пайетками.

– Откуда такая красота? – оторопела я. – Хочешь накинуть это на платье?

– Да, – решительно заявила моя спутница. – Так приказал Альдабаран.

– Ты звонила своему гуру? – хихикнула я.

Буданова закуталась в ужасающую тряпку.

– Зря смеешься над ним. Конечно, я ему тут же сообщила о приглашении. Он велел обязательно прикрыть платье. Расспросил, какие у меня есть шали, и бежевую сразу отверг. Тогда Краузе предложила свою, зеленую. Учитель одобрил – яркое пятно притягивает ауру брака.

Продолжая беседовать, мы прошли в центр зала. Я увидела Жанну. Соседка нарядилась в разноцветное, очень яркое платье, все расшитое красными, зелеными, синими искусственными перьями. Одеяние расширялось от груди колоколом, но у щиколоток оно было присборено. К сожалению, вещь изуродовала фигуру Жанны, именинница стала похожа на матрешку в перьях. Я заулыбалась и радостно воскликнула:

– С днем рождения! Как много людей пришло тебя поздравить!

Златова обернулась, на секунду в ее глазах мелькнуло изумление.

– Лампа? Ты? Ты пришла?

– Не ожидала меня увидеть? – удивилась в свою очередь я.

Хозяйка вечера моргнула и расплылась в улыбке.

– Ну что ты! Просто я решила, что ты забыла обо мне. Смотрю, народ прибывает, а тебя все нет и нет.

Я протянула Златовой подарок.

– С днем рождения. Знакомься, это Эжени.

– Спешу вас поздравить, – щебетала Буданова, вручая свой пакет. – Надеюсь, мой скромный сувенир вам понравится.

– Что же вы мне преподнесли? – заинтересовалась хозяйка вечера. – Сейчас открою!

Златова быстро достала из моего пакета сверток, начала потрошить его, но тут ее окликнул какой-то мужчина, только что вошедший в зал.

– Мишенька! – взвизгнула юбилярша и, сунув мне в руки полуразвернутый презент, бросилась к новому гостю.

Я решила снова аккуратно замотать подарочек, который нашла Роза Леопольдовна, но упаковочная бумага неожиданно спланировала на пол. Я увидела то, что принесла, и пришла в ужас. Надо как можно быстрее спрятать жуткую фарфоровую фигурку, изображающую жениха и невесту! Учитывая, что Жанна вовсе не замуж выходит, статуэтка выглядит нелепо.

– Симпатичненькая, – одобрила Эжи. – А что тут за буквы на постаменте. О! Здесь написано: «Вадиму и Анне в день создания семьи от верного Бобика». Где Краузе раздобыла эту вещь?

– Кто-то передарил Максу полученный на свою свадьбу подарок, – сообразила я.

– Лампочка, спешу к тебе! – закричала издалека Жанна.

Я быстро сунула Эжени подарок верного Бобика, глянцевый пакет и прошептала:

– Пожалуйста, утащи этот кошмар туда, где складируются все подношения. Не хочу, чтобы Златова увидела его.

Женя хихикнула и испарилась.

– Ну, – заявила соседка, отпивая из фужера, – пора вскрывать твой сюрприз. А где он?

Я старательно изобразила смущение:

– Извини, я думала, ты занята с другими гостями, поэтому отправила Эжени положить наши презенты в общую кучу.

Жанна не расстроилась и опять отхлебнула из бокала.

– Ничего, завтра полюбуюсь. Пошли, попробуешь коктейль, съешь пару канапе. Надеюсь, Подольский скоро появится, что-то он задерживается.

– Ты ждешь Вениамина Подольского, писателя, актера, певца? – уточнила я. – Вы близкие знакомые?

Златова поправила выбившуюся из прически прядь.

– Не особенно. Недавно я начала сотрудничать с Леной Крестовой… Видишь вон там маленькую блондинку в голубом? Это она. Елена работает в области рекламы, ее контора раскручивает Вениамина.

Я изобразила удивление.

– Погоди, ты мне сегодня говорила, что Подольский чрезвычайно популярен, имеет массу фанатов.

Жанна опустошила фужер до конца.

– Ага! Пойду за вином. Очень вкусное.

Я придержала ее за локоть.

– Зачем раскручивать уже известного человека?

Жанна схватила с подноса проходившего мимо официанта два стакана.

– Лампа, хочешь виски? Ты такой не пробова-ава-ва-ла-лава… Тьфу, слово трудное. На!

– Спасибо, не люблю крепкий алкоголь, – отказалась я.

Златова живо опустошила обе емкости и заплетающимся языком громко сказала:

– Я вообще-то не пью, но сегодня м-можно. С-сегодня праздник. Ссегодн-ня-т-такой п-праздник! И с-счастье! П-полное счастье! У нас с П-подольским контракт. В-вот.

– Какой контракт? – не поняла я.

– Н-не скажу. – Златова захохотала. – Секрет б-бизнес-с-са! Эй, дайте мне еще в-в-вина и коньяка!

– Жаннуся, мы хотим с тобой чокнуться и сфоткаться! – заорали сбоку.

Златова, покачиваясь, двинулась на зов. Я посмотрела вслед хозяйке вечера. Часто встречаю ее в подъезде или на парковке около нашего дома, Жанна забегает к нам с небольшими просьбами, Мирон, муж Розы Леопольдовны, делает у нее в квартире мелкий ремонт, а в последнее время мы с ней и вовсе подружились. Но я никогда не видела Златову в состоянии даже легкого опьянения, а сейчас она, похоже, хлебнула лишнего. Именинница глупо хихикает, нетвердо стоит на ногах, упомянула про какой-то рекламный контракт с Подольским, а такую информацию даже хорошо знакомым людям не выкладывают.

Я навесила на лицо радостную улыбку, направилась к блондинке в голубом платье, в одиночестве стоявшей у стола с закусками, и спросила:

– Вы Елена Крестова из рекламного агентства?

– Вы не ошиблись, – прищурилась она. – Мы знакомы?

– Нет. Я Евлампия Романова, соседка Жанны Златовой по дому, – представилась я.

На лице Крестовой расцвела улыбка.

– Понятно. Жаннуська гений общения, знает всех. С ней приятно дружить – она человек позитивный, жизнерадостный. Я очень рада, что теперь сотрудничаю с ней, жаль, что мы не познакомились со Златовой раньше.

– Жанна сказала, что вы ждете Вениамина Подольского, – продолжила я. – Вроде он главное блюдо сегодняшней вечеринки.

Крестова взглянула на большие, усыпанные блестящими камешками часики.

– Веня удивительно талантлив. Жанна обожает его песни и книги. Вот я и решила сделать ей подарок – упросила Подольского заглянуть на тусовку. А он, как все звезды, опаздывает.

– Вы здорово придумали! – восхитилась я. – И праздник получился на славу.

– Думаю, тут больше ста человек, – пробормотала Елена. – Что вы сказали? Ах, да! Жанна обрадуется, когда увидит Веню.

– Интересно работать в рекламном бизнесе? – сменила я тему.

– Это творческая работа, – коротко обронила Крестова.

– Понимаете, мне надоело домашнее хозяйство, – смущенно заговорила я, – хочется найти службу в таком месте, где жизнь кипит, поработать со звездами.

– Ах, дорогая, вообще-то селебретис при тесном общении оказываются гадкими людишками, – снисходительно заметила Елена. – Лучше овладейте профессией бухгалтера. Уверяю, в маленькой тихой фирме вам больше понравится.

Я изо всех сил продолжала изображать простодушную тетку.

– Жанночка сейчас призналась, что у вас контракт с Подольским. Очень хочу с ним поближе познакомиться. Вы меня ему не представите? Раз у вас деловые отношения, он не откажет.

Крестова стиснула губы в нитку, но уже через секунду растянула их в улыбке.

– Вы не так ее поняли. Я всего-навсего сказала Златовой о желании привлечь Вениамина к сотрудничеству, предложить ему договор на эксклюзивных условиях, чтобы он прорекламировал один товар. Простите, дорогуша, мне надо срочно отойти.

Елена поставила на стол тарелку с недоеденными закусками и ввинтилась в толпу. Я неотрывно следила за ней. Рекламщица подошла к Жанне и начала что-то ей говорить. А та расхохоталась, влила в себя содержимое очередного бокала, потом поманила официанта и схватила с подноса полный фужер. Крестова отняла его у подруги. Златова топнула ногой. Судя по напряженным лицам, женщины стали ссориться.

Тихий звонок мобильного оторвал меня от наблюдения за ними. Номер, высветившийся на экране, оказался незнакомым.

– Слушаю, – сказала я.

В ответ раздалась английская речь. Стало понятно, что на том конце провода опять сотрудник аэропорта Джона Кеннеди.

– Ай донт спик инглиш, – бойко ответила я, – ай спик дойч энд раша. Ай фром Москва.

– Москва, Москва, – затараторил мобильный. – О, йес! Москва!

– Ай донт спик инглиш, – повторила я, – ай жить в Москве. Ай рашен вумен. Сэр! Рашен вумен но спик инглиш.

В трубке что-то хрюкнуло, затем прорезался хриплый простуженный баритон:

– Добрый утра, товарисч Романофф.

– Здрассти, – обрадовалась я. – Что с моим багажом?

– Ваш э… э… сундук есть прибыть на место прибытия… э… э… аэропорт Москва, необходимость приехать получение сундук.

– Спасибо! – обрадовалась я. – Сделайте одолжение, подскажите, где сейчас чемоданчик?

– Москва.

– Да, поняла. Но у нас есть Шереметьево, Домодедово, Внуково, – перечислила я международные аэропорты. – Где я могу получить багаж?

– Москва. Нужен Крис Нейман. Офис босс отдела потерь всего. Сундук есть у него на склад. И клетка с птицей.

Я потрясла головой.

– У меня только одно место – коричневый прямоугольный челоман.

– О йес! Он цел, не плачьте, товарисч Романов. Птица здоров. Ноу проблем с контролем животных. То есть наш забот. Оплат за корм чиккен не надо. Когда вы увозить сундук домой?

– Если скажете, куда ехать, и сообщите часы работы, я примчусь как можно скорее, – пообещала я. – Но мне совершенно не нужна какая-то птица.

– О йес! Аэропорт Москва, офис шесть. С восьми утра до восемь ночь. Ждем, товарисч Романофф.

Я посмотрела на большие часы на стене.

– Но сейчас девять вечера. Давайте завтра.

– О! Ноу! Ваше время бежит вперед. Есть сейчас десять утра. Служить целый день, товарисч Романофф. Ноу лить слезки, йес ехать к Нейман. Крис бережет сундук энд чиккен.

Я рассмеялась.

– Макс, это ты меня разыгрываешь? На сей раз тебе это удалось, на пару секунд я поверила, что беседую с безумным служащим аэропорта Джона Кеннеди.

– Йес, йес, аэропорт Джон Кеннеди швырнуть нам рейсом из Нью-Йорк сундук энд чиккен, – обрадовался мужчина.

– Милый, еще год назад я могла купиться на твою очередную хохму, но теперь – нет, – отрезала я и отсоединилась. Затем увидела Эжени, которая, радостно улыбаясь, проталкивалась ко мне через толпу.

Загрузка...