Мавзолей Ленина

НА СПИНАХ РЫДАНИЙ И МАРШЕЙ

Вовек

такого

бесценного груза еще

не несли

океаны наши, как гроб этот красный,

к Дому союзов плывущий

на спинах рыданий и маршей.

В. Маяковский

Утром 22 января академик А. И. Абрикосов забальзамировал тело Владимира Ильича. Предполагалось, что тело надо сохранить несколько дней до похорон, чтобы как можно больше делегаций трудящихся, в том числе и зарубежных, могли проститься с любимым вождем.

В тот же день в Горки прибыли члены Советского правительства и ЦК РКП (б), а также ближайшие друзья Ильича.

В. И. Ленин лежал на втором этаже, в маленькой комнате, где он прожил последние годы. А внизу в большой комнате стояла елка в бусах, свечках и ватном инее, которую устроил «этот самый человечный человек» для деревенских ребятишек. Он любил их, маленьких шалунов. Даже когда они, увлеченные играми, начинали особенно шуметь, возиться и кувыркаться на ковре, больной Ильич просил им не мешать.

В глубокой скорби стояла «суровая гвардия ленинской выправки» у гроба вождя. «Вот он! - писал тогда корреспондент «Правды» М. Кольцов. - Совсем не изменился. Как похож на себя! Лицо спокойно, почти-почти улыбается неповторимой, непередаваемой, понятной лишь видевшим, детско-лукавой усмешкой; задорно, совсем по-живому приподнята верхняя губа со щетинкой усов. Словно сам недоумевает над случившимся: Ленин, а не движется, не жестикулирует, не бурлит, не машет рукой, не бегает коротенькими веселыми шажками по косой линии. Ленин, а лежит, безнадежно и прямо, руки по швам, плечи в зеленом френче…»

Всю ночь в доме не спали. «Старики», как называл М. Кольцов приехавших, - начальники больших государственных учреждений, созданных гением Ленина, - понуро сидели на диванчике, кутались в шинели, вспоминали, о ленинских шутках, широчайшей жизнерадостности, о «шахматном самолюбии», о коньках, о переписке, о беспредельной товарищеской чуткости…

Еще было темно, а двор запрудили жители окрестных и дальних деревень. Бородатые хлеборобы, украдкой смахивая слезу, становятся в почетный караул у гроба человека, бросившего в Октябре пламенный лозунг: «Земля - крестьянам!»

Специальным поездом в Горки прибыли делегации от XI Всероссийского съезда Советов и от рабочих Москвы.

Около 10 часов утра тело Владимира Ильича бережно кладут в красный гроб. Друзья и соратники Ленина поднимают его. Гроб медленно плывет вниз по лестнице. Вынесли, опустили на землю. Невыразимое горе леденит душу, невыносимая тоска разрывает сердце каждого. Снежинки падают на открытый лоб Ильича… Гроб накрывают крышкой. Большевики, не дрогнувшие в суровых битвах, плачут.

До железнодорожного полустанка Герасимовка * почти пять километров.

[* Ныне станция Ленинская].

Молча через лес и поле несли красный гроб. Впереди семенила лошадка, и крестьянин, сидевший на розвальнях, старательно посыпал дорогу ельником. За гробом - черная лента провожающих. Она вытянулась от усадьбы до полустанка. Кругом на холмах стояли бабы с детишками, старики, опиравшиеся на посохи, притихшие ребята и заплаканными глазами провожали траурную процессию.

Через час показался желтый домик станции.

Поезд отходил медленно… Вот он исчез в снежной пыли, а на полустанке все стояла застывшая толпа с непокрытыми головами.

До Москвы - 30 километров. К станции и полустанкам Расторгуево, Бирюлево, Коломенское и другим ехали крестьяне. Многие прибыли с семьями еще вечером и терпеливо ждали, коченея и отогреваясь, когда повезут дорогого Ильича. Подходил поезд, люди стояли короткие минуты у траурного вагона, прощались навсегда, молча, лишь порой голосили женщины… Поезд трогался, а они все стояли, угрюмые, безмолвные, простоволосые…

…В 13 часов под звуки похоронного марша поезд подошел к перрону Павелецкого вокзала Москвы. Взоры участников этой скорбной встречи - делегатов II Всесоюзного и XI Всероссийского съездов Советов, членов ЦК партии, членов правительства и представителей организаций - устремлены на первый вагон, остановившийся напротив склоненного знамени ЦК РКП (б). Несколько томительных минут… Оттуда выносят венки. Зарыдал траурный марш, и из двери вагона показался гроб, покрытый цветами.

Тело вождя пролетарской революции сопровождал сводный эскорт войск: батальон 2-й Московской пехотной школы, рота Высших академических курсов, рота Военной академии РККА, эскадрон особой кавалерийской бригады и учебная батарея.

У вокзала и на всем пути похоронной процессии еще с утра собрались сотни тысяч трудящихся Москвы, Люди - на балконах, на крышах. Несмотря на сильнейший мороз, во многих домах распахнуты окна. На всех лицах - потрясающее горе.

…Впереди процессии - венки. За ними - траурные знамена. Красный гроб с Ильичей несут закаленные в суровых классовых боях большевики, несут рабочие и крестьяне, несут люди, именуемые священным, гордым и бессмертным именем, - ленинцы. За гробом - родные Владимира Ильича, почетный караул, члены ЦКРКП(б), ЦКК, МКК, исполкома Коминтерна, члены ЦИК СССР и ВЦИК, Совнаркома СССР и РСФСР, Реввоенсовета, делегации фабрик и заводов. Шествие замыкает воинский эскорт.

Зацепский вал, Кузнецкая улица, Климентовский переулок, Пятницкая улица, Балчуг… Здесь не раз бывал он живым… И всюду - скорбные цепи москвичей. Над ними - портреты Ленина. Покачиваются плакаты: «Умер Ленин, но дело его живет», «Ильич жив в сердцах рабочих», «Не плакать - чувствовать громадную ответственность, ложащуюся на оставшихся в живых!».

У Москворецкого моста над шествием проносятся аэропланы, разбрасывая траурные листовки.

Владимира Ильича медленно несут вдоль кремлевской стены, Революционного некрополя, где спят вечным сном герои октябрьских боев. Они, как и живые, должны видеть его, своего товарища и полководца.

Кремлевский проезд, площадь Революции, площадь Свердлова…

У Дома союзов процессию встречает почетный караул, выстроенный в два ряда. Под звуки траурного марша гроб вносят в Колонный зал и ставят на помост в центре.

Не успели еще установить гроб, как у Дома союзов собрались вереницы людей, стремящихся проститься с вождем.

В Колонном зале идут последние приготовления. Каждые десять минут сменяется почетный караул… У гроба учителя стоят А. А. Андреев, К. Е. Ворошилов, Ф. Э. Дзержинский, М. И. Калинин, С. М. Киров, Д. 3. Маиуильский, А. И. Микоян, Г. К. Орджоникидзе, М. Д. Орахелашвили, Г. И. Петровский, Я. Э. Рудзутак, М. В. Фрунзе, А. Д. Цюрупа, В. Я. Чубарь, А. Е. Бадаев, А. С. Бубнов, С. В. Косиор, Н. Нариманов и другие.

…19 часов. В два подъезда Дома союзов втекают потоки людей. Обнажают головы, бесшумно поднимаются по лестнице.

- Страшно как-то, Ленин там… - тихо говорит пожилой рабочий.

Да, страшно. Там в гробу самый дорогой, самый нужный человек.

Словно затуманившиеся, светят хрустальные люстры сквозь тонкую паутину траурного флера. С белых колонн, перевитых черными и красными полотнами, свешиваются траурные знамена. В центре зала среди зеленых пальм и груд венков, переплетенных лентами, лежит на возвышении Ильич.

В зал входит питерская делегация - 1000 рабочих и красноармейцев, выбранных на траурных собраниях, пришли поклониться гробу Ленина от имени петроградского пролетариата. Они складывают к подножию гроба вождя венки и знамена.

Вот 200 рабочих «Уралмеда». С венком, на котором знаменитые ленинские слова: «Революцию приятнее делать, чем писать о ней».

700 человек с завода «Мотор» с Серпуховского шоссе…

4000 посланцев Нижегородской железной дороги.

Порой рыдания заглушают оркестр.

Уже открыты все двери Дома союзов, людей пускают несколькими потоками. А человеческая река не истощается. Идут потертые пальто, платки, буденовки, засаленные картузы, шляпки… Идут в сапогах, осташах, валенках и лаптях. Отцы и матери поднимают детей, чтобы лучше увидели и запомнили образ дедушки Ильича.

Ветеран гражданской войны на костылях остановился, отцепил негнущимися пальцами свой орден, передал караулу, сказал строго: «Вождю!» И пошел, придерживая тяжелые костыли, разъезжавшиеся на натертом полу…

Двое рабочих поддерживают слепого. «Зачем ты идешь, дружище?» - спросили его. «Не беспокойтесь, - ответил он, - я увижу тишину и почувствую Ленина».

В почетном карауле прославленных революционеров сменяют неизвестные люди. В пиджаках, ситцевых рубахах под жилеткой навыпуск, в залатанных кофточках и штопаных вязаных косынках. Члены ВЦИК и другие ответственные работники в почетном карауле у гроба уступили свое место рабочим и крестьянам, прибывшим со всех концов страны.

Наступила морозная зимняя ночь, а люди все идут и идут. «Хочется ухватиться за гроб, - писала в те дни в «Правде» одна из посетительниц Колонного зала, - сказать ему: «На, возьми, Ленин, мое сердце, мой мозг, мою кровь, мои мускулы… Возьми, но хоть одним уголком глаз посмотри, хоть одним кусочком уха услышь, как все мы тебя любим». Так думали миллионы.

Величественная, незабываемая картина прощания народа с вождем подсказала поэту потрясающие слова:

Сейчас

прозвучали б

слова чудотворца, чтоб нам умереть

и его разбудят, - плотина улиц

враспашку растворится, и с песней

на смерть

ринутся люди.

Днем и ночью идут люди в Колонный зал. Один человеческий поток тянется от Александровского сада через площадь Революции и площадь Свердлова, другой - с Петровки вдоль стен Большого театра; Моховую и Охотный ряд заполнили зигзагами несколько очередей…

Трещит январский мороз, злой ветер режет лицо. Но люди не уходят, стоят по 4 - 5 часов, чтобы одну-две минуты побыть возле гроба Ильича… Ярко пылают многочисленные костры, у которых можно погреться; разносится дым, застилая и без того затуманенные слезой глаза.

Медленно стягиваются людские потоки к Дому союзов. Брянский крестьянин в овчинной шапке просит очередь впустить его. Крестьянин уже был в Колонном зале, но «Доступу одна минута» и он хочет пройти туда вторично. «Покойнику дорогому являюсь я знакомым», - строго объясняет он часовому…

Три года назад прибыл он ходоком в Москву насчет общественной мельницы и в Замоскворечье после митинга подошел к Ленину. В прокуренной комнатушке заводского клуба Ильич долго беседовал с мужиком о сельских делах. А потом заметил его рваные сапоги, вынул блокнот, что-то написал и вручил ходоку записку. Вот она… Часовой бережно, замерзающими пальцами берет ее, читает:

«В упр. д. Т-щи надо устроить ему сапоги. В. Ленин».

Сколько таких знакомых было у Ильича!

За трое суток мимо гроба В. И. Ленина прошло около миллиона людей. В почетном карауле сменилось более 9 тысяч человек.

…26 января в Большом театре состоялось траурное заседание II Всесоюзного съезда Советов. На нем выступили М. И. Калинин, Н. К. Крупская, рабочий А. Н. Сергеев, крестьянин А. Б. Краюшкин, академик С. Ф. Ольденбург, немецкая коммунистка Клара Цеткин, а также посланцы армии, комсомола, профсоюзов, республик Закавказья и Туркестана. Перед лицом депутатов, всего народа Коммунистическая партия поклялась исполнить заветы Ленина: держать высоко и хранить в чистоте звание члена партии; хранить как зеницу ока ее единство; хранить и укреплять диктатуру пролетариата; укреплять всеми силами союз рабочих и крестьян; укреплять и расширять союз советских республик; укреплять Красную Армию и Красный Флот; хранить верность принципам Коммунистического Интернационала.

После траурного заседания делегаты II съезда пришли в Колонный зал, чтобы почтить память Ильича.

26 января в 24 часа, несмотря на то что многие желающие проститься с вождем не смогли попасть в Колонный зал, а некоторые делегации еще находились на пути в Москву, доступ к гробу В. И. Ленина прекратили: на завтра были назначены похороны.

Мысль о том, что скоро земля навеки скроет любимого вождя, угнетала каждого.

За три дня - 23, 24 и 25 января - ЦК РКП (б) и Комиссия по похоронам получили более тысячи телеграмм и писем, в которых народ просил: отложить похороны, сохранить тело Владимира Ильича.

«Необходимо, - писали рабочие и инженеры Путиловского завода, - чтобы Ильич физически остался с нами и чтобы его можно было видеть необъятным массам трудящихся».

Киевские железнодорожники просили «немедленно поручить соответствующим специалистам разработку вопроса о сохранении тела дорогого Владимира Ильича на тысячи лет». Красноармейцы 9-го радиобатальона писали: «Пусть люди науки приложат все силы для этого…» Шахтеры Донбасса телеграфировали: «Возможность видеть любимого вождя, хотя и недвижимым, отчасти утешит горе утраты и вдохновит на дальнейшие бои и победы». Многие граждане присылали письма, в которых просили: «Тело Ильича не предавать земле, а забальзамировать и поместить в центральный музей; этим самым рабочие будущих веков будут иметь возможность видеть вождя пролетариата».

Поток подобных писем и телеграмм рос с каждым днем.

25 января Советское правительство приняло постановление:

«Идя навстречу желанию, заявленному многочисленными делегациями, и обращениям в ЦИК Союза ССР, и в целях предоставления всем желающим, которые не успеют прибыть в Москву ко дню похорон, возможности проститься с любимым вождем, Президиум Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР постановляет:

1. Гроб с телом Владимира Ильича сохранить в склепе, сделав последний доступным для посещения.

2. Склеп соорудить у Кремлевской стены, на Красной площади, среди братских могил борцов Октябрьской революции».

Так, выполняя волю народа, Советское правительство постановило построить Мавзолей Ленина.

…Похороны Ильича были назначены на 27 января. Вынос гроба - в 9 часов, погребение - в 16.

…8 часов утра. В опустевшем Колонном зале в почетный караул встали представители ЦК РКП (б), Коминтерна, ЦИК и Совнаркома СССР, четыре рабочих-ле-нинградца. Их сменяют Дзержинский, Енукидзе, Чичерин, Петровский, Куйбышев, Орджоникидзе, рабочие и крестьяне. Смолкает траурный марш, и собравшиеся в зале руководители партии и делегаты трудовых масс поют революционную песню, с которой провожали в последний путь многих славных борцов за свободу, - «Вы жертвою пали в борьбе роковой…».

К 9 часам Колонный зал пустеет. У гроба Ильича остаются родственники - жена Надежда Константиновна Крупская, сестры Анна Ильинична и Мария Ильинична, брат Дмитрий Ильич, ближайшие товарищи и соратники по борьбе.

9 часов 20 минут. Знамена у дверей Дома союзов склоняются к земле. Под звуки траурного марша руководители партии и рабочие выносят гроб с телом В. И. Ленина. Процессия медленно направляется к Красной площади.

Последний путь Ильича по Москве. По улицам и площадям, которые не раз видели его, простого и необыкновенного, не раз слышали его речи, ясные и пламенные.

Впереди гроба - около тысячи венков. Над прахом вождя в последнем салюте склонились знамена Центрального Комитета партии, Коминтерна, Общества бывших политкаторжан.

В 9 часов 30 минут первые делегаты, несущие венки, вступают на Красную площадь. Она переполнена народом. Здесь посланцы Москвы, Ленинграда, Харькова, Киева, Смоленска и многих других городов. Здесь делегации рабочих и крестьян. Здесь красноармейцы, краснофлотцы и красные авиаторы. Над ними - знамена, покрытые траурным крепом.

Старые стены Кремля одеты инеем, выжатым из камней мертвящей стужей, и кажутся поседевшими от горя. Люди не думают о пронизывающем холоде. Лица всех обращены к траурной процессии. Слезы леденеют…

В 9 часов 43 минуты гроб устанавливают на помосте и покрывают знаменами ЦК РКП (б) и Коминтерна.

Отдавая последние почести вождю, мимо гроба проносятся карьером кавалерийский эскорт, за ним - артиллерийские упряжки.

Оглашается обращение II Всесоюзного съезда Советов «К трудящемуся человечеству», принятое ночью, на траурном заседании:

«Мы хороним Ленина… Мы потеряли в Ленине главного капитана нашего корабля. Эта потеря незаменима. Ибо во всем мире не было такой светлой головы, такого громадного опыта, такой непреклонной воли, какие были у Ленина. Но мы бесстрашно смотрим в грядущее… Дело прочно поставлено на правильный путь. Сотни тысяч учеников Владимира Ильича крепко держат великое знамя… И даже самой физической смертью своей отдает Ленин свой последний приказ: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»

Товарищи и братья! Выше вздымайте наши красные знамена! Не знайте колебаний в нашей великой освободительной борьбе!…»

В 9 часов 55 минут под звуки «Интернационала» на Красную площадь вступают рабочие колонны. Впереди - Замоскворецкий район, в парторганизации которого состоял Владимир Ильич. Затем - Краснопресненский, овеянный славой революционных боев 1905 года.

Стужа крепчает: все кругом в морозной мгле… Траурное шествие рабочих длится уже шесть часов.

15 часов 55 минут. С гроба снимают знамена. Ветер раздувает траурные стяги. Наступает щемящая душу тишина. Ее прерывают глухие рыдания. Войска берут «на караул». Проходящая колонна Сокольнического района останавливается, склоняя знамена.

Под мелодию «Интернационала», исполняемую часами Спасской башни, ближайшие соратники Ленина поднимают гроб с навеки уснувшим вождем и медленно идут к склепу…

В эти мгновения останавливается вся страна от Северного Ледовитого океана до субтропиков Аджарии, от западного форпоста Кронштадта до восточного бастиона Сахалина. Умолкли станки, замерли пешеходы, трамваи, автомобили, поезда, пароходы. Люди обнажают склоненные головы.

Гремит салют пушек. Над Москвой, над осиротевшей республикой - бесчисленные гудки фабрик, заводов, паровозов… По всем передающим радио- и телеграфным аппаратам полетел сигнал: «Встаньте, товарищи, Ильича опускают в могилу».

Вот гроб, качнувшись в последний раз на виду у всех, стал тихо опускаться вниз. Вот он проплыл под скрещенными знаменами над входом в склеп и скрылся с поверхности земли.

В Мавзолее дорогую ношу тихо опустили на специальный постамент и прикрыли знаменами Коминтерна и Центрального Комитета РКП (б). Неожиданно появился пожилой крестьянин. Выждав момент, он передал находившимся- тут траурную ленту от земляков. «Рядом со знаменами двух могучих организаций, заставляющих трепетать всю мировую буржуазию, пристроилось также знамя… крестьян Саранского уезда», - писала «Правда». Третье знамя!… Сколько символики в этом случайном эпизоде! Скромная лента, привезенная из глубины России, словно олицетворяла бескрайние силы и опоры революции. (Делегат П. Я. Ларин - один из немногих очевидцев тех исторических минут - вспоминал потом в саранской газете, что при опускании гроба он стоял недалеко от Мавзолея и, подняв руки, «желал ленту, передать через головы народа в склеп». М. И. Калинин увидел его и сказал: «Товарищи, пропустите мужичка…» «Толпа раздвинулась, - писал П. Я. Ларин, - и я спокойно прошел в склеп, где и увидел гроб, стоящий на возвышенном месте. В последнюю минуту его закрыли красным полотном. На гроб были возложены два знамени. В это время и я возложил свою ленту с грамотой на гроб Великого учителя и мысленно сказал: «Вечная память светильнику мира».)

…А наверху над площадью продолжали надрываться залпы орудий, воздух сотрясали скорбные гудки заводов.

Люди не расходятся. У стен склепа вырастает гора припорошенных снегом вен-ков… Красная площадь, без шапок, поет «Вы жертвою пали в борьбе роковой…».

В 16 часов 04 минуты все радио- и телеграфные аппараты Советского Союза передали на весь мир бессмертный лозунг нашей эпохи: «Ленин умер - ленинизм живет».

Ильича хоронила вся страна.

Траурная манифестация ленинградцев скорбно шествовала через Марсово поле, где пылали 53 костра - по числу лет, прожитых Ильичей. Десятки тысяч минчан прошли мимо домика, где некогда заседал I съезд РСДРП. В Вятке, несмотря на то что из-за большого мороза была отменена уличная манифестация, все же к 16 часам - времени похорон вождя - тысячи людей запрудили площадь Большевиков у здания губкома РКП (б). В многовековой истории Тбилиси не было более внушительной демонстрации; когда первый пушечный залп возвестил о том, что прах великого вождя опускают в могилу, многотысячная толпа обнажила головы и преклонила колени. Весь Ташкент вышел на улицы, в домах остались только дежурные; среди демонстрантов свыше тысячи кочевников, прибывших на лошадях и верблюдах, покрытых траурными материями… «Пробуждающийся Восток не забудет того, кто зажег факел его свободы!» - гласили транспаранты над морем голов, заполнившим улицы Баку; в колоннах шли сотни женщин, откинув чадру и открыв лица. На траурном митинге в армянском городе Александрополе было объявлено о переименовании его в Ленинакан. В Ростове шествие, начавшееся в 2 часа дня, длилось до глубоких сумерек.

Так было в каждом городе, в каждом селе…

Рабочие многих капиталистических стран приостановили на 5 минут работу, мысленно прощаясь с вождем мирового пролетариата.

…В те тяжелые дни А. Безыменский писал:

Один лишь маленький, один билет потерян,

А в боевых рядах - зияющий провал…

Партийный билет № 224332 принадлежал Ленину. Смерть вырвала вождя из боевых шеренг коммунистов.

Как восполнить огромную потерю? Уже 22 января тысячи рабочих, стремясь еще ближе сродниться с партией Ленина, приблизить торжество того дела, за которое отдал жизнь Ильич, решили вступить в РКП (б). Это движение ширилось и росло. Учитывая многочисленные заявления о приеме в ряды коммунистов, ЦК объявил Ленинский призыв в партию рабочих от станка. ЦК опубликовал обращение, в котором говорилось, что смерть вождя всколыхнула рабочий класс и сотни тысяч пролетариев протянули свои руки на помощь партии.

В ряды коммунистов шли лучшие, передовые рабочие, закаленные в революционных боях. В партию, созданную бессмертным Лениным, влилось свыше 240 тысяч новых бойцов. Молодежь шла в комсомол. Дети вступали в пионеры. Так «стала величайшим коммунистом-организатором даже сама Ильичева смерть».