Маяк на краю света

Глава пятая. ШХУНА «МОЛ»

Был ли Конгр когда-нибудь моряком? Каким судном и в каких морях командовал он? Об этом знал только Каркант, бывший при нем старшим офицером во время его разбойничьих подвигов. Чин этот он сохранил и теперь, на Острове Штатов.

Этих двух негодяев смело можно было назвать пиратами. Чем, если не пиратством, занимались они вблизи Соломоновых островов и Новых Гебрид? Спасаясь от крейсеров, высланных для их поимки Англией, Францией и Америкой, пираты удалились сначала в Магелланов пролив, потом на Остров Штатов, где превратились в простых грабителей остатков кораблекрушений.

Пятеро или шестеро товарищей Карканта и Конгра тоже были когда-то матросами на рыболовных или коммерческих судах и привыкли к морю. Туземцы Огненной Земли могли дополнить состав экипажа в случае, если шайке удастся захватить шхуну.

Судя по корпусу и рангоуту,[39] шхуна имела не больше ста пятидесяти — двухсот тонн водоизмещения. Западный порыв ветра отбросил ее ночью на песчаную отмель, усеянную скалами, о которые она и разбилась. Но, по-видимому, корпус ее уцелел. Накренившись на левый борт, с покосившимся форштевнем,[40] шхуна была обращена правым бортом к морю. При таком положении шхуны было нетрудно разглядеть всю ее палубу от бака до шканцев.[41]

Грот[42] и фок-мачты, бушприт[43] со снастями, с наполовину взятыми на гитовы[44] парусами, с закрепленным фоком, малым бом-брамселем[45] и флагштоком были в порядке; словом, весь рангоут уцелел.

Накануне вечером, когда шхуна показалась в виду мыса Сан-Бартелеми, она боролась с довольно сильным норд-остом и, повернув на правый галс,[46] старалась пройти в пролив Лемера. Когда шхуна скрылась в ночном мраке от наблюдавших за нею Конгра с товарищами, ветер начал стихать, и судно уже не могло идти с прежней скоростью. Вероятно, ночью ему пришлось повернуть через фордевинд,[47] и сильным течением его прибило к рифам. Брасопка рей[48] доказывала, что экипаж всячески старался перенять ветер. Но, должно быть, это было сделано слишком поздно, и шхуна села на мель.

Об участи капитана и экипажа можно было только строить догадки. Вероятно заметив, что шхуну относит течением и ветром к опасному, усеянному рифами берегу, они спустили на море шлюпку, чтобы не быть разбитыми вместе с кораблем о подводные камни. Это была несчастная мысль. Останься экипаж на корабле, он уцелел бы. Теперь же все, от капитана до последнего матроса, должно быть, погибли, а шлюпка плавала килем вверх, в двух милях на северо-восток, и ветром ее прибило к бухте Франклина.

Добраться до шхуны во время отлива было нетрудно. Прыгая со скалы на скалу, можно было дойти до мыса Сан-Бартелеми до самого места крушения. Конгр, Каркант и еще два пирата так и сделали. Остальные остались на берегу наблюдать, не покажется ли где-нибудь спасшийся от гибели моряк.

Когда Конгр со своими спутниками достиг шхуны, он увидел что она лежит почти на суше. С приливом, однако, вода должна была подняться на два-три метра, и, если только шхуна не была повреждена в носовой части, ее должно было поднять волнами.

Конгр не ошибся: судно было в сто шестьдесят тонн водоизмещения. Обойдя шхуну, он прочитал на корме ее надпись: «Мол», Вальпараисо.

Итак, в ночь с 22-го на 23 декабря вблизи Острова Штатов потерпел крушение чилийский корабль.

— Вот так находка! — сказал Каркант.

— Если только в борту шхуны нет пробоины, — заметил один из сопровождавших его людей.

— Повреждения можно починить, — отвечал Конгр. Он осмотрел подводную часть шхуны со стороны моря.

Обшивка, по-видимому, нигде не пострадала. Вонзившийся в песок форштевень, так же как и ахтерштевень,[49] и руль оказались в исправности. О состоянии того борта, на котором лежало судно, трудно было судить; надо было дождаться, чтобы шхуну подняло приливом.

— На судно! — скомандовал Конгр. Взобраться на шхуну с накренившегося левого борта было очень легко; но ходить по палубе оказалось почти невозможно — приходилось продвигаться ползком, удерживаясь за абордажные сетки.[50] Конгр и его спутники шли, опираясь на руслени[51] грот-мачты. За исключением нескольких не ошвартованных[52] шестов, все осталось на своем месте. Так как шхуна обладала слишком острым килем[53] и отвесными флортимберсами,[54] она должна была быстро подняться с приливом, если бы только не наполнилась водой вследствие пробоины в подводной части.

Контр прежде всего пробрался в рубку,[55] дверь которой открывалась с трудом. Потом вошел в капитанскую каюту, вынул из ящика судового шкафа документы и вышел на палубу, где его ожидал Кар-кант.

Они вместе просмотрели бумаги и узнали, что шхуна «Мол», в сто пятьдесят семь тонн водоизмещения, вышла 23 ноября из порта Вальпараисо в Чили, под командой капитана Палья, по направлению Фолклендских островов, и что на ней было шесть человек матросов.

Благополучно обогнув мыс Горн, «Мол» готовился войти в пролив Лемера, но потерпел крушение у Острова Штатов. Капитан и матросы, по-видимому, погибли в море; если бы уцелел хоть один из них, он оказался бы на мысе Сан-Бартелеми, между тем уже рассвело, а никого не было видно.

Шхуна шла без груза. Но Конгру важно было то, что он может завладеть судном и, взяв с собою награбленное, уйти на нем с острова, если только удастся сняться с мели.

Чтобы осмотреть трюм, надо было освободить его от балласта, состоявшего из старого железного лома. Но на это потребовалось бы слишком много времени, а шхуна подвергалась слишком большой опасности в том случае, если ветер станет свежее. Прежде всего необходимо было снять ее с мели, как только ее станет поднимать волной прилива. До прилива оставалось всего несколько часов.

— Надо все приготовить, чтобы сдвинуть шхуну с мели, когда под килем будет достаточно воды, — сказал Конгр. — Может быть, у нее нет повреждений и течи.

— А вот сейчас узнаем, — отвечал Каркант, — начинается прилив. А потом, что нам делать, Конгр?

— Сдвинем шхуну с мели, отведем ее в бухту Пингвинов и поставим перед пещерами. Так как она сидит в воде всего на два метра, то там она не сядет на мель даже во время отлива.

— А потом?

— Потом мы нагрузим на нее все, что захватили с собой из Эльгорской бухты.

— А потом? — продолжал допрашивать Каркант.

— Потом увидим, что делать, — отвечал Конгр. Чтобы не пропустить время прилива, они немедленно принялись за дело.

К полудню надо было во что бы то ни стало отвести шхуну в бухту, где она была бы в безопасности на случай бури и где вода была довольно глубока.

Прежде всего Конгр велел снять якорь с кран-балка правого борта и укрепить его вдали от банки, во всю длину якорной цепи. Таким способом, лишь только киль поднимет волной, шхуну можно было буксировать на более глубокое место. Разбойники успели бы достигнуть бухты раньше, чем начнется отлив, и тогда в тот же день смогли бы осмотреть трюм шхуны.

К тому времени, когда прилив могучей волной должен был покрыть всю отмель, все приготовления были окончены.

Конгр, Каркант и человек шесть разбойников взобрались на шхуну, остальные возвратились к береговым утесам.

Теперь оставалось одно — ждать. Часто ветер свежеет с приливом, а этого следовало опасаться больше всего, так как шхуну могло отнести еще дальше на мель, тянувшуюся по направлению к берегу. Тут же была самая низкая вода во время отливов, и шхуне ни за что не удалось бы сняться с мели, если бы ее прибило хоть на полкабельтова к берегу.

Но случай благоприятствовал планам Контра. Ветер подул на юг и даже способствовал снятию судна с мели.

Конгр и остальные бандиты стояли на носу, так как передняя часть шхуны должна была очутиться на воде раньше, чем остальная ее часть.

Если шхуна начнет вертеться на шпиле, то форштевень скоро очутится в воде, и тогда можно будет вытянуть шхуну на буксире на глубокое место.

Между тем уровень воды повышался, Корпус корабля начал вздрагивать под влиянием прилива. Волн не было, чувствовалась только зыбь. Более благоприятных обстоятельств трудно было ожидать.

Конгр уже был уверен, что ему удастся снять шхуну с мели и отвести ее в безопасную бухту Франклина. Но одно обстоятельство смущало его. Что если левая сторона шхуны пробита?

Осмотреть ее было нельзя, потому что судно лежало на ней, а потом, если бы в ней оказалась пробоина, на последнюю некогда было бы наложить пластырь; шхуна наполнится водой, и ее придется оставить на мели, где первая же буря окончательно разобьет ее.

С волнением ожидали Конгр и его товарищи полного прилива. Если где-нибудь пробита обшивка или выпала конопатка, — вода зальет трюм, и шхуна не встанет.

Но мало-помалу они успокоились. Корпус шхуны погружался все больше и больше. Вода поднималась, но не заливала судна. Очевидно, оно не имело пробоин, и палуба начинала принимать горизонтальное положение.

— Течи нет! — воскликнул Каркант.

— Смотри за шпилем! — скомандовал Конгр.

Люди ожидали только приказа, чтобы привести шпиль в движение.

Наклонившись над кранбалком, Конгр наблюдал за прибывавшей уже в течение двух с половиной часов водой. Форштевень уже поднялся, и киль не касался больше дна, но ахтерштевень и руль еще не были свободны. Через полчаса, впрочем, должна была подняться на воде и корма.

Чтобы поскорее снять шхуну с мели, Конгр скомандовал ходить в шпиле.

Шпиль завертелся. Цепь натянулась, но форштевень не повернулся к морю.

— Осторожно! — закричал Конгр.

Он боялся, как бы якорь не отцепился от грунта, укрепить же его вторично было бы трудно.

Шхуна совсем поднялась, и, осмотрев трюм, Каркант убедился, что вода не проникала в него. Итак, если даже и были в шхуне повреждения, то обшивка все же везде целая. Можно было надеяться, что «Мол» не пострадал ни во время посадившего его на мель шторма, ни в течение проведенных на банке двенадцати часов. При таких условиях можно было быстро доставить шхуну в бухту Пингвинов. Днем ее можно было нагрузить, а на следующий день она могла бы уже выйти в море. Но надо было спешить, пока дует попутный ветер, чтобы «Мол» мог войти в пролив Лемера или обогнуть южный берег Острова Штатов и выйти в Атлантический океан.

В это время года приливы довольно слабы, и в девять часов вечера вода достигла самого высокого уровня. К счастью, шхуна была плоскодонная, и можно было рассчитывать, что ее легко будет снять с мели.

Действительно, около половины девятого поднялась и корма. Шхуна стала бить по грунту задней частью киля, не рискуя получить повреждения.

Конгр решил, что настал благоприятный момент для буксировки. По его приказанию матросы опять заходили в шпиле. Когда навертели на шпиль несколько метров цепи, «Мол» повернулся носом к морю. Якорь не отделялся от грунта; он крепко зацепился за скалу, и скорее сломался бы, чем уступил тяге шпиля.

— Смелей, ребята! — крикнул Конгр.

Все, не исключая и Карканта, налегли на ручки шпиля, а Конгр, нагнувшись над гакабортом,[56] наблюдал за кормой.

Был момент, когда всеми овладел страх: до конца прилива оставалось всего двадцать минут, а между тем задняя часть киля все еще продолжала бить о грунт. Если не удастся сейчас же снять шхуну с мели, она останется стоять на месте до следующего прилива. Между тем в следующие дни прилив будет еще слабее и усилится лишь через двое суток.

Еще одно, последнее усилие! Люди приходили в ярость от сознания своего бессилия. Быть на корабле, которого они так долго ждали, знать, что от него зависит их свобода и спасение, — и не быть в силах снять его с песчаной отмели!..

Посыпались ругательства, проклятия. Матросы тяжело дышали, налегая грудью на шпиль. Только бы не сломался и не отделился от грунта якорь! А то придется ждать до вечера и бросить снова якорь, и уже не один. Кто знает, что будет через двадцать четыре часа! Не переменится ли погода!..

На северо-востоке уже показались тучи. Правда, отмель была защищена высокими прибрежными утесами, но, если море взволнуется, зыбь легко может разбить севшее накануне на мель судно.

К тому же даже слабый норд-ост мог помешать шхуне войти в пролив. Вместо того чтобы идти полным ходом, «Молу» несколько дней придется лежать в бейдевинд,[57] а в плавании опасна всякая задержка.

Море поднялось до высшего уровня; через несколько минут должен был начаться отлив. Вся банка покрылась водой. Только кое-где виднелись верхушки рифов. Исчезла под водой и стрелка мыса Сан-Бартелеми. Волны прилива омыли песчаный берег и отступили. Начинался отлив. Скоро должны были выступить из-под воды и окружающие отмель камни.

Снова посыпались проклятья. Запыхавшиеся, утомленные люди готовы были бросить бесцельный труд.

Но Конгр, со сверкающими от бешенства глазами, с топором в руках, бросился к ним, угрожая раскроить череп первому, кто оставит свое место у шпиля. Все знали, что он не задумается исполнить угрозу.

Матросы снова навалились на ручки шпиля. Цепь натянулась так, что вот-вот готова была разорваться, и сорвала медную обшивку клюза.[58]

Но вот послышался стук. Зубец шпиля вошел в свою вырубку. Шхуна слегка повернула к морю. Руль задвигался и освободился из грунта.

— Ура!.. Ура!.. — закричали все, почувствовав, что шхуна сдвинулась с мели.

Быстрее заходили матросы в шпиле, и несколько минут спустя вытянутое за якорь судно вышло на глубокое место.

Конгр бросился к колесу. Отдали цепь, отделили якорь от грунта и подняли его на кранбалк. Оставалось только осторожно пройти между рифами и войти в бухту Франклина.

Контр приказал поднять фок. Глубина вокруг была вполне достаточна. Через полчаса, обойдя последние подводные камни у побережья, шхуна стала на якорь в бухте Пингвинов, в двух милях от мыса Сан-Бартелеми.