Маятник

Книга 1 Глупые принцы

Впоследствии Ромка много раз вспоминал этот разговор, пытаясь представить, а что бы было, если бы он не состоялся. И каждый раз получалось одно и то же. Не было бы ничего. То есть он бы просто пропал.

Сначала бы запутался, а потом, наверное, сломался. Даже не наверное, а наверняка. Потому что, когда человек запутался, он не знает, что делать. А когда ему при этом еще и плохо — он ломается.

Если бы не тот разговор. Один разговор, просто ни к чему не обязывающий треп, и оказалось, что он может изменить всю жизнь. Вот и говори после этого о Судьбе!

Вокзал встретил Ромку шумной толчеей, когда в толпе половина граждан вертит головой, пытаясь понять, куда идти, а вторая половина, уже понявшая, целеустремленно движется… во все стороны сразу. Он с родителями и братом Петькой почти без потерь прошел сквозь зал ожидания (Петька засмотрелся на носящихся под крышей голубей, неведомо как попавших в закрытое вроде бы здание) и выбрался на перрон. Стоял вечер, совсем еще ранний, но небо уже начало темнеть, становиться из белесого темно-синим, а теплый летний ветерок разносил над толпой запахи пирожков «с котятами» и угольных печей, в которых на поездах дальнего следования греют воду. Запах предстоящей дороги и приключений.

Из дома они выехали с солидным запасом в расчете на пробки — ну судите сами, какая же Москва без пробок! — но расчет странным образом не оправдался, словно водители и светофоры сговорились, и в итоге вся дорога заняла чуть больше получаса. Чудо, если вдуматься, а в результате им даже пришлось подождать, пока подадут поезд.

В Крым через Харьков.

То есть в Харьков на поезде, а дальше их с Петькой должны были встретить. Наконец, зеленая с прожектором точка, маячившая в том месте, что заменяет в городе горизонт, надвинулась, загудела, защелкала и обернулась железнодорожным составом, а потом они долго топали по платформе навстречу потоку пассажиров из поезда, прибывшего на соседний путь, болтая о пустяках и волоча за собой сумки на колесиках. Конечно, рюкзаки им взять не разрешили, ибо не солидно.

Сначала родители сдали их с Петькой проводнице, толстой добродушной тетке, прекрасно говорящей по-русски, но иногда вставляющей украинские словечки, и получили клятвенные заверения, что детей по пути не потеряют, не съедят («Шо туть исты-то?») и не заставят толкать состав, если тот забуксует.

Потом они забежали в пустое еще купе, в два счета закинули сумки на поперечную багажную полку, ту, что над дверью, и немного подрались подушками. Пыль столбом!

Выскочили в коридор, отфыркиваясь от пыли и хохоча.

Потом Петька забрался на верхнюю полку (кто не успел — спит внизу!), а в стекло постучала мама. Пришлось бежать на перрон и прощаться снова, уворачиваясь от спешащих пассажиров, так что вторично в вагон Ромка запрыгнул уже последним.

В купе обнаружились две вещи. Во-первых, Петька спал. Ничего удивительного в этом не было, спать Петька любил и умел, этот тип как-то раз ухитрился заснуть даже на контрольной по математике. К тому же ночь на дворе, ну, почти.

А во-вторых, помимо Петьки, в купе сидели трое, и не просто сидели, а употребляли алкоголь и играли в азартные игры. Спасибо, что не курили. Когда Ромка вошел, они, как по команде, отложили карты и уставились на него.

Первый был очень похож на героя «Обитаемого острова» — не здоровенного и белобрысого парня из фильма, а на картинку — иллюстрацию к книге. Только без дурацкой улыбки. Оно и понятно, какие улыбки, человек в карты играет. В видавших виды джинсах и джинсовой же рубашке, но… как бы это сказать? В дорогих джинсах и рубашке, и очень стильных — в хорошем смысле слова.

Второй являлся лицом кавказской национальности. Ромка совершенно в этих самых национальностях не разбирался, но что «лицо» — это было у него прямо-таки написано. На лице. Лицо это, впрочем, было интеллигентного вида, в очках и в дорогом белом костюме — это в поезде-то! Правда, без галстука.

А третьего Ромка про себя сразу обозвал солдатом. Худощавый, но явно не хиляк, с мускулами, больше похожими не на шары, как бывает у качков, а на канаты, с сильным «волевым» лицом, словно с плаката, бритый ежиком дядька и в довершение в камуфляжного цвета майке и штанах. Ромка скосил глаза вниз, но вместо ожидаемых высоких армейских ботинок увидел пушистые серо-голубые тапочки, из дырки на правом виднелся кусочек большого пальца. Невольно Ромка улыбнулся, и настрой разогнать непрошеных гостей куда-то делся.

Нарушил тишину кавказец.

— Здравствуй, дорогой, — сказал он, — водки, коньячку?

«Знаем мы эти фокусы, — подумал Ромка. — Сейчас мальчик должен испугаться, убежать и оставить взрослых дядь заниматься взрослыми делами».

— Спасибо, — вежливо сказал он. — Я не люблю понижать градус.

— Уели тебя, Арчи, — хохотнул «солдат».

— А вы вместо того, чтобы смеяться, представьтесь, пожалуйста, по уставу.

На этот раз хохотали все трое. Разбудили Петьку, который удивленно посмотрел на своих новых соседей, перевернулся на другой бок и снова заснул.

— Вот оно, значит, как, — отсмеявшись, произнес «солдат». — Вычислил, значит.

— Я читал, — серьезно отозвался Ромка, — что когда военные проводят операции под прикрытием, им приказывают переодеться в гражданское. — Он выразительно посмотрел на шлепанцы своего собеседника, чем снова вызвал смех. — Но вообще-то этого мало.

— Ну ладно. В таком случае я Сергей, — «солдат» протянул руку, и Ромка осторожно ее пожал. — Это Арчи, а это Владимир.

— Роман, очень приятно.

— Ну проходи, садись… Роман…

Пауза получилась случайной, но Ромка не удержался.

— Можно без отчества, — сказал он и уселся на свободное место, помолчал, потом спросил: — А разве азартные игры не запрещены? Я не прикалываюсь, мне правда интересно.

Его новые знакомые переглянулись.

— Интересно, как можно запретить азартные игры? — впервые за все время подал голос Владимир, и Ромка тут же внутренне извинился перед ним за то, что раньше сравнил его с шалопаем Маком из «Обитаемого острова». Нет, человек с таким голосом — это серьезный человек. Хотя и слегка пьяный.

— Закрыть казино, — отозвался Ромка, подумав. — Загнать игроков в подворотни… и поезда дальнего следования.

Все опять заулыбались.

— Гм… — Владимир покачал головой. — Сильно. Но неточно. Дело в том, что… что касается твоего изящного, спорить не стану, построения, то тут все наоборот. Не в карты играем в поезде, потому что больше негде, а играем в карты, потому что общаемся, а в поезде или в самолете, или на собачьей упряжке — не важно. Главное, старые друзья встретились после нескольких лет разлуки, и они этому рады.

Сказав это, Владимир поднял рюмку в символическом жесте и залпом выпил. Секунду спустя его примеру последовали остальные, а встречный поезд, словно подслушав их беседу, громко загудел.

— Такая вот логистика, — дождавшись тишины, продолжил Владимир. — Ты в твои годы, безусловно, знаешь, что такое логистика?

— Конечно, — кивнул Ромка. — Это когда надо объяснить, почему ты едешь в Харьков на поезде, а не на самолете.

— Этот парень, — задумчиво произнес его собеседник, отсмеявшись, — пойдет очень далеко. Если милиция не остановит.

— У меня отец работает в милиции, — поспешно сказал Ромка. На всякий случай сказал, чтобы его новые знакомые не ляпнули что-нибудь, за что потом им же будет неудобно.

— Значит, не остановит. — Владимир пожал плечами. — Что же касается азартных игр как таковых… Это, видишь ли, не азартная игра. Это покер.

— А разве?..

— Нет.

— Карты, — сказал Ромка вкрадчивым голосом. — Деньги.

— Два ствола, — буркнул Арчи. Наверное, это была шутка, но Ромка ее не понял.

— Да, — сказал Владимир. — Карты и деньги. Но — покер. Игра, в которой случай и расчет действуют одновременно. Игра, намного более сложная, чем шахматы. Ну и просто очень красивая игра.

— И не азартная?

— Для профессионала нет. Для дилетанта да, но то, во что он играет, — это не покер.

— Ага.

— Ребенок не понимает, — вздохнул Арчи. — Но сейчас Володя ему все объяснит.

— А в лоб?

— Побойся Бога! Это же ребенок!

— Тебе.

— Тю! А мне-то за шо?

«Веселые ребята, — подумал Ромка. — И, кажется, понимают друг друга с полуслова».

— Покер, — наставительно сказал Владимир, — это маленькая жизнь. У тебя на руках есть карты — это твоя сила и твоя слабость. Ну, если карты слабые. Как в жизни.

— Я не знаю правил покера, — признался Ромка.

— Научим.

— Ребенок, играющий в карты с незнакомыми взрослыми в поезде. Что-то это мне напоминает. Из телевидения и ОБЖ.

— Вряд ли твои карманные деньги привлекут таких прожженных шулеров, как мы, — фыркнул Владимир. — Увы, приятель, у тебя нет ничего ценного.

— Две почки, — задумчиво протянул Ромка. — Сердце. Печень. Футболка. Кроссовки. Лег… А легкие пересаживают?

Владимир и Сергей, не сговариваясь, посмотрели на Арчи.

— А что я?! — возмутился тот. — Я вообще-то по электричеству!

— На почки будем играть потом, — резюмировал Владимир. — Если захочешь. Что же до покера — могу объяснить свою точку зрения. Могу не объяснять, если не интересно, решать тебе.

Дальняя дорога, стук колес, разговор с интересными людьми.

— Объясните. — Ромка скинул кроссовки, с ногами забрался на сиденье и повозился, устраиваясь. — Мне интересно.

Сергей с Арчи завздыхали обреченно, закатывая глаза, похоже, они были знакомы с предстоящим шоу. Владимир же, напротив, чуть подался вперед. Затем подумал и подался еще. И разлил коньяк по рюмкам. Ромка вздохнул, но промолчал — у каждого свои слабости. За окном поезда уже почти совсем стемнело, и видно было, как мелькают какие-то огни, сквозь контуры деревьев лесополосы.

— Так вот, — начал, наконец, Владимир, — в покере на игру влияют многие факторы, в частности есть карты, ну, это ты понимаешь, есть противники, и есть ты — если у тебя все на лице написано, то хорошие карты тебе не помогут. И… да, еще есть общие карты. Все как в жизни. Что-то ты знаешь о себе, чего не знают другие, что-то другие знают о себе, чего не знаешь ты. Что-то знаете вы все, гарантированно, а о чем-то можете догадываться, наблюдая друг за другом. Понимаешь?

— Ну… да. Пока. И в чем тут фокус?

— А фокус в том, что эта игра учит тебя принимать решения. — Ромкин собеседник назидательно поднял палец, а затем, видимо, для пущей наглядности, запил свой тезис коньяком.

— Ну и шахматы учат, — пожал плечами мальчишка.

— Да нет же, парень, ты главного не понял!

— Давай я объясню, — вмешался Арчи. — Вот смотри, в шахматах ты видишь доску. И твой противник видит ту же самую доску. Понимаешь? В шахматах нет скрытой информации, которую надо достраивать, наблюдая за противником.

— Ладно. Понял. То есть можно научиться наблюдательности.

— Вов, он опять не понял, — вздохнул Владимир. — Пусть теперь Сергей объясняет. — Он усмехнулся. — Может, сам наконец поймет… в процессе.

Все посмотрели на «солдата».

— Объясняю, — сказал он. — Все очень просто. Ты не играть учишься, а принимать решения: а) быстро, б) под давлением, в) в условиях неполной информации. Это раз.

— Ага, — сказал Ромка.

Говорил Сергей коротко, по-военному. И вроде понятно.

— Но есть еще кое-что. Ты учишься сдерживать дурацкие порывы. — Тут «солдат» замолчал и уставился на Ромку, явно ожидая ответной реплики. Ладно, не вопрос.

— Какие — дурацкие?

— Рад, что ты спросил, — улыбнулся Сергей. — Отвечаю на примере. Вот у тебя, например, карты. Хорошие. Но средние, то есть нелучшие. Ты делаешь ставку. Тоже среднюю. То есть немаленькую. И вдруг твой противник ее перекрывает.

— Что делает?

— Ставит еще больше. То есть либо ты вынужден поставить еще, чтобы уравнять, либо все твои денежки переходят к противнику независимо от карт. Карты даже не открываются. Что ты можешь?

— Ну… надо ставить.

— Не. — Сергей погрозил мальчишке пальцем. — Сначала надо думать. Считать, причем я имею в виду именно математику, подсчет шансов. Что, если у него лучшие карты? Какова вероятность? Укладывается ли этот ход в ставки, которые он делал раньше, может ли это быть блефом? А упрешься рогом, пойдешь на поводу у своей агрессивности и веры в свой счастливый шанс — проиграешь, причем, заметь, гарантированно. Понимаешь?

— Ну… а при чем тут агрессивность?

— Он сделал встречную ставку, — сказал Арчи с сильным кавказским акцентом. — Вах! Он тебя обидел. Понимаешь, — акцент исчез, как не было, — агрессивный ответ — это человеческая природа. Мужчина не сдается, настоящий мужчина — это всегда немножко герой… Ну, а потом уходит без штанов… как мужчина…

— Тебя учат думать, прежде чем действовать.

— Я вроде и так… — Ромка почесал в затылке.

— Хорошо. — Сергей прикрыл рукой колоду. — Забудь про карты. Ты идешь по улице. Ты взрослый, вот как он.

— Опять я, — вздохнул Арчи.

— Кто-то же должен, — пожал плечами его товарищ. — Так вот, идешь и видишь, как трое мерзавцев тащат в автомобиль девушку, а та плачет и зовет на помощь. Твои действия?

— Вмешаюсь, — пожал плечами Ромка. — За кого вы меня считаете?

— За дурака, — жестко произнес Сергей, а Арчи неожиданно потянулся через стол и потрепал мальчишку по волосам. Ромка тряхнул головой и мрачно осведомился:

— Почему — за дурака? А вы бы что сделали?

— Отвечаю по порядку, — кивнул Сергей. — Арчи, сколько ты потом провел в больнице?

— Месяц, — вздохнул Арчи.

— Вот! Месяц! Его вырубили первым же ударом. И девушке, кстати, это ничуть не помогло.

— А…

— А надо было сначала позвонить в милицию, а потом уже геройствовать. Уж пять-то минут ты бы мог от них побегать. Камни покидать, слова всякие повыкрикивать… Задержать.

— Ну уж и пять минут, — пробормотал Ромка. Ему было стыдно.

— В большом городе да еще по такому вызову милиция приезжает быстро.

— Ну… да. И что покер?..

— Учит тебя не следовать стереотипам. Думать. Анализировать. Причем делать это быстро. В реальном, так сказать, времени. Просто всегда задавая себе вопросы, вроде «Почему я это делаю?» и «Нельзя ли сделать иначе, лучше?».

— Понятно.

— И еще он учит тебя, что решения не бывают хорошие и плохие. — Владимир снова нравоучительно поднял палец. — Люди часто воспринимают жизнь упрощенно.

— Опять пошел философствовать, — фыркнул Сергей.

— Бывают ситуации, — не обращая внимания на эту реплику, продолжал оратор, — когда хороших решений просто нет, и тебе приходится выбирать лучшее из плохих, понимаешь?

— Ну…

— Если брать шире, — сказал Владимир, наливая себе очередную рюмку коньяку. Похоже, алкоголь подействовал, и ему хотелось поговорить, — то в жизни вообще побеждает тот, кто знает и умеет применять все эти маленькие правила. Например, «я еще не умер».

— В смысле?

— Да вот возьмем тот же покер. Представь, игра пошла плохо, у тебя практически кончились деньги, еще несколько ходов, и привет. Большинство игроков в такой ситуации начинают нервничать и делают глупости. И проигрывают.

— А надо играть, как играл?

— И опять нет, о мой юный друг. Когда тебе уже нечего терять, ты — я говорю о покере — не можешь ждать. Покер устроен так, что ожидание там стоит денег. В жизни, кстати, тоже… Впрочем, не важно. Так вот, ждать ты не можешь, поэтому тебе придется рискнуть, ты можешь и должен поставить все на первые же приличные карты. Но делать это надо сознательно, ага? — Владимир требовательно посмотрел мальчишке в глаза. — И понимать, что идешь до конца.

— Ага.

— И нельзя надеяться на судьбу, — нравоучительно произнес Владимир.

— А…

— Делать ходы, исходя из принципа «мне повезет», как в Гугле. Понимаешь? Нельзя. А человек… — Владимир побарабанил пальцами по столу и сморщился, явно вспоминая что-то не слишком приятное, — человек, он… он так устроен, что верит в удачу. Знаешь, «человеку свойственно надеяться на лучшее». Очень вредная привычка. «Меня не собьет машина». «Меня не убьет курение». «Всем нельзя, а мне можно».

Ромка честно попытался это понять. Получилось не очень.

— То есть считать, что НЕ повезет? — спросил он после паузы. — Всегда? Но это как-то того, скучно.

— Вряд ли тебе будет не везти всегда, — возразил его собеседник. — Везение — штука статистическая.

— Вот теперь я точно не понял, — вздохнул мальчишка.

— Ну, скажем, ты знаешь, что данная комбинация побеждает в одном случае из трех. И при победе выигрывает в три раза больше, чем теряет при проигрыше. Значит, что?

— Э… значит, я могу три раза проиграть, один раз выиграть и все равно остаться в плюсе! — кивнул Ромка. — Здорово.

— Чему только учат молодежь! — фыркнул Владимир. — Ты можешь ДВА раза проиграть, математику учи. Или три, но тогда будешь не в плюсе, а при своих.

— Ага… ой, правда. Извините.

— Арифметика — королева наук, — назидательно произнес Ромкин собеседник.

— Да, спасибо. Я в курсе.

— Но главное — стереотипы, — продолжал Владимир. — Эти мелкие правила поведения, которых ты неизвестно где нахватался. То есть не только ты — мы все нахватались. Увидел собаку — побежал. Назвали козлом — полез в драку. Пообещали прибыль — отдал все деньги. Понимаешь? Вот так играть не надо. И жить так тоже не стоит.

— А как надо?

— Надо учиться. Это и есть главный секрет. Учиться, учиться и учиться. Вы в школе Ленина проходите?

— Боюсь, что нет, — вздохнул Ромка. — Могу предложить основы православной культуры.

— Хорошая вещь, — вздохнул в ответ Владимир. — Особенно в покере… Ну, ладно. Так вот, большинство людей не понимают, что если долго и целеустремленно что-то изучать, то получится. Они говорят себе: «У меня это не получится», — и правда, у них не получается. Практика. И со временем получится ВСЕ. И это может быть что угодно. Хочешь — будет покер. Хочешь — военная тактика. Хочешь — ведение бизнеса.

— А если нет таланта?

— Посмотри на него, — немедленно отозвался Владимир, указывая пальцем на Арчи.

— Опять во всем виноват бедный армянин!

— Не такой уж ты и бедный, — усмехнулся Владимир. — Так вот, после того случая с девушкой и больницей, он поставил себе цель, составил расписание занятий… Прошел всего год. Посмотри на это щуплое создание.

Ромка посмотрел. Действительно, Арчи не производил впечатление качка. Наверное, ему было очень страшно тогда, в той драке…

— Сейчас, — продолжал Владимир, — если он встретится с той троицей, то порвет их в клочья голыми руками. Потому что вместо визита в массажный салон раз в неделю, как было раньше, он ходил на кун-фу пять раз в неделю, по два занятия подряд, а еще два раза — к боксерам. Вот так. Нет никакого таланта. Есть упрямство, а все остальное — отговорки. Не события происходят с тобой, а ты вызываешь события.

— Ага.

— Знаешь, Вов, ты совсем заболтал ребенка, — подал голос Сергей. — Роман, ты бы спать шел, что ли.

— Да нет, нормально, — усмехнулся Ромка.

— Действительно, — кивнул Арчи, — время позднее. Давай, до завтра.

— Да ладно, сидите.

Несколько секунд троица молчала, обдумывая последнюю фразу, затем буквально взорвалась хохотом.

— Так ты из этого купе?

— Ну… да.

— Ладно, я пошел. — Владимир начал собираться, что сводилось к охлопыванию себя по карманам. Все-таки он был пьян.

— Мы можем поменяться, — поспешно сказал Ромка. — Я беру верхнюю полку, а вы тут сидите, сколько хотите.

Потом Сергей развил бешеную активность, буквально за минуту застелив Ромке постель, и легко, словно перышко, забросил его на полку. Ромка перевернулся на живот, обняв подушку и принялся глядеть в окно.

Нет ничего лучше, чем вот так вот ехать на поезде сквозь ночь. Во-первых, впереди месяц у моря. Это объясняет удовольствие от поездки, но не объясняет того, что ночью ехать лучше. А ночью — лучше! И дело здесь в том, что ночью ничего толком не видно, и на землю за окном вагона опускается Тайна.

Вот за окном темень. Ни огонька. То ли справа и слева стоит густой лес, то ли скучный бетонный забор с нечитаемыми граффити… а то ли бескрайняя степь, и на ней действительно нет ни души. Вряд ли, конечно, в двух-то шагах от Москвы, но представить ведь можно? Можно.

Вон ярко освещенный сельский дом. Один. Не видно ни земли, ни неба, не говоря уже о ведущей к нему дороге — только островок света в ночи. Волшебный дом? Волшебный.

Вот поезд проносится через полустанок. Ни души. Пустые скамейки, заборчик, янтарный свет фонарей — и снова темнота. Вон недостроенный мост. Или достроенный, просто так освещен, наполовину. Днем это, конечно, будет просто мост, на пыльной дороге, ведущей из пункта А в пункт Б. Но это днем. А ночью это может быть что угодно. Например, мост из крапивинской голубятни… А мы, значит, просто проехали мимо…

Соседи по купе достали гитару, сначала Ромка было испугался, что будут петь блатную попсу и испортят все настроение от ночи, но песни у них оказались правильные, под стать дороге.

«Надо будет подумать над тем, что они рассказали, — думал Ромка сквозь подступающую дрему. — Совсем другой способ смотреть на вещи. Интересный. Стать Игроком. С большой буквы. Но это потом… потом…»

А потом ему приснилось, что зловредный Петька добрался-таки до него с подушкой и от души врезал по спине, да так, что Ромка свалился с полки…

Пол был каменным. Это первое, что он осознал. Пол был из камня, теплого коричнево-желтого цвета, с прожилками и завитушками. Что-то вроде яшмы, хотя в камнях Ромка особо не разбирался.

И еще было светло. То есть в поезде свет был выключен, потому что была ночь, а тут наоборот, и он, Ромка, стоял на четвереньках на полу из коричневого камня. Отполированного. В этот момент способность мыслить, наконец, к нему вернулась, и он вскочил на ноги.

Дворец. Он находился во дворце. В футболке и джинсах, как лежал на полке. И босиком.

Огромный зал, с высоким потолком и тонкими колоннами, все из камня и все выдержано в коричневых тонах, от светлого, почти белого, до темного, почти черного. Все очень красиво. Ромка бывал в Эрмитаже, в Кремле, смотрел всякие фильмы, но такой утонченно-роскошной красоты не видел нигде. Колонны упирались в потолок, но освещение было устроено таким образом, что казалось, будто они тают в вышине, а потолок парит сам по себе. Этот же свет заставлял дальние концы зала как бы теряться в туманной дымке, словно стен и не было вовсе, словно все это — под открытым небом… открытым небом теплого коричневого цвета… а стены и потолок как бы становились этой дымкой, придавая ей форму. На стенах, которых как бы не было, размещались через равные интервалы фальшивые колонны, наполовину утопленные в стене, но не белые и прямые, как у греков, а резные каменные, вьющиеся, как, например, в Камбодже, — Ромка видел в Интернете фотки тамошних храмов. Впрочем, эти колонны были, на Ромкин вкус, красивее и уж точно новее камбоджийских. А между колоннами на стене висели картины, сделанные из подогнанных друг к другу кусочков камня, как в метро, вот только кусочки неведомый художник подогнал куда лучше. Изображались на картинах пейзажи, никаких там древних королей и еще более древних колхозниц, и свет играл на этих пейзажах, создавая иллюзию, что именно туда и продолжается зал. Просто сказка какая-то.

Зал был пуст, ни мебели, ни драпировок, ничего вообще, а всю его левую, если смотреть от Ромки, стену занимало окно. За окном проплывали облака. Замок в горах?

Ромка пошел к окну, чувствуя, как с каждым шагом нарастает ощущение неправильности. Затем он понял, в чем тут дело, и остановился.

Окно. Пятнадцать метров в высоту и добрых сто метров в длину, причем не плоское, а плавно изгибающееся огромной буквой «S». Сделанное из цельного куска стекла, ни стыков, ни швов. Не бывает таких окон.

Громко хлопнула дверь. Ромка обернулся. Через весь зал к нему бежал мальчишка примерно его возраста. Светлые волосы (как у Ромки), среднего роста (как Ромка), собственно, поставь их рядом, можно подумать, что они братья. Вот только одет был мальчишка… странно.

Когда говорят «дворец» и «одет странно», сразу представляются пышные манжеты и кружевные панталоны. Ничего подобного тут не было. Одет был мальчишка в коричневые свободные штаны, рубашку — желтую рубашку, насыщенного, темно-желтого, «медового» цвета и, похоже, шелковую. Это хорошо подходило к штанам, да и к кожаным сапожкам, в которые эти штаны были заправлены, но вот только где вы видели, чтобы так одевались?

Венчал картину широкий пояс из темно-коричневой ткани, завязанный в несколько оборотов, и с узлом сбоку. В узел так и напрашивался ятаган, но нет, ятагана у мальчишки не было. Этакий турецкий стиль… Но не совсем, штанины и рукава были уже, чем у киношных турок, и вообще…

— Получилось! — воскликнул мальчишка, останавливаясь в двух шагах от Ромки. — У меня получилось!

Что бы там у него ни получилось, он был в восторге от своего достижения, прямо светился от радости.

— Ты кто? — осторожно осведомился Ромка. И осекся.

— Заметил, да? — усмехнулся мальчишка. — Я сделал так, что ты выучил тайри!

— Выучил что?

— Тайри. Язык, на котором мы с тобой сейчас разговариваем, называется тайри. Здорово, да?

— Да. — А что тут можно было сказать? — Здорово. Но все-таки где я? — Тайри звучал напевно и переливчато, похоже, гласных и звонких звуков в нем было больше, чем в русском. А еще Ромке сильно мешало ощущение, что он только что сказал банальность. Как в книжке. Очень неприятное чувство.

— Давай по порядку. — Мальчишка прикоснулся двумя пальцами правой руки, средним и указательным, ко лбу, затем к левому плечу, замер на мгновение, словно о чем-то размышляя, и вытянул руку вперед, словно отдавая салют.

— Я Кайл Ситар, единственный сын и наследник Повелителя клана Рыси. — Он усмехнулся. — Можно сказать, принц.

— Ромка, — сказал Ромка, пошевелив голыми пальцами на холодном каменном полу. — Очень приятно. И все еще ничего не понимаю.

— Смотри, — сказал мальчишка. — Я маг. Я создал заклинание поиска и вытащил тебя сюда. Ну… на самом-то деле я промахнулся, и пришлось бежать через весь замок, но это мелочи.

«Все-таки розыгрыш, — подумал Ромка. — Подыграть?»

— Еще бы чуть-чуть…

Мальчишка поглядел на окно.

— Да, это было бы неприятно, — признался он.

— Значит, маг?

— Ну… на самом деле…

«Так это розыгрыш или нет? Может быть… А что, собственно, может быть? Как еще я мог тут оказаться?»

— До сегодняшнего дня я полагал, что магии не бывает, — осторожно сказал Ромка.

— То есть как? — Похоже, мальчишка этот, Кайл, был изрядно удивлен. — Да вот ведь, например… Постой, а что это тогда такое?

Он ткнул пальцем в чехол сотового телефона у Ромки на поясе.

— Телефон.

— Покажи.

Ромка вздохнул. Ссориться со странным мальчишкой не хотелось. Пусть даже это розыгрыш в психушке, но других-то кандидатур для общения пока не наблюдается. Расстегнув чехол, он вытащил свою видавшую виды «Нокию».

— Ага, — сказал мальчишка торжествующе. — А теперь активируй.

Ромка нажал на кнопку, но, вопреки ожиданиям, экранчик прибора не загорелся. Нажал еще раз. Ничего.

— Сдох, кажется, — удивленно сказал он. — Странно. Вчера заряжал.

— Сейчас! — Мальчишка, похоже, начал терять терпение. — Дай сюда!

Выхватив у Ромки из рук телефон, он провел над ним ладонью. Затем провел еще раз. На лице его появилось изумленное выражение.

— Это вообще что такое? — спросил он.

— Те-ле-фон.

— А что оно делает?

— Он позволяет разговаривать на расстоянии, — терпеливо разъяснил Ромка. Слово «телефон», как он вдруг осознал, звучало на этом новом языке как «переговорное устройство».

— Но… он не содержит магии.

— Нет, — вздохнул Ромка. — Не содержит.

— Та-ак, — протянул мальчишка. — То есть магии у вас нет, а эта штука для дальней связи, так?

— Ну да. Ты что, хочешь сказать, что телефона не видел? Слушай, просто скажи, где я, ладно?

— И не работает, — этот Кайл, похоже, его не слушал. Затем он просиял и, ткнув Ромку указательным пальцем в грудь, торжественно выдал: — Тогда я знаю, откуда ты взялся. Ты из технической зоны! Обалдеть, вот просто слов нет!

Ромка промолчал, у него тоже не было слов. Он собирался забрать обратно свой телефон и дать собеседнику по шее. А что? Хороший план.

Вот только этому хорошему плану помешали дальнейшие события.

— Я прошу меня извинить, — сказал Кайл. — Я, наверное, веду себя не слишком гостеприимно. Это я от неожиданности. Сейчас я все объясню. Во-первых… Эй, ты меня слушаешь?

Ромка не слушал, он, открыв рот, смотрел за спину своему собеседнику, за окно. За окном, из сплошных облаков, скрывавших землю, медленно поднимался… наверное, это все же следовало называть летательным аппаратом. Если бы не внешний вид.

— Проклятие! — Кайл, проследивший за его взглядом, схватил Ромку за руку и потащил через весь зал, к двери. — Отец возвращается! Если он тебя здесь застанет, нам конец.

Он толкнул плечом дверь и повлек Ромку дальше, по коридору, с колоннами и нишами, в которых стояли здоровенные вазы. Коридор был широким, но казался уже, чем на самом деле, потому что потолок… в общем, потолок был такой же высоты, как в зале, — метров двадцать, честное слово!

— Ну, тебе конец, по крайней мере, — закончил Кайл на ходу.

— Мне?!

— Надо тебя спрятать.

Они скатились по мраморной лестнице, затем нырнули за железную дверь, скрытую за тяжеленной портьерой — в отличие от зала, здесь были портьеры, затем спустились еще ниже по каменной лесенке попроще, а потом Кайл нажал на несколько плиток на старинной фреске, кусок стены уехал в сторону, и они оказались в подземном ходе.

Здесь все было каменным. Каменная плита, красноватая, похожая на очень плотный кирпич, но с прожилками. Каменная лестница, по которой они поднялись на несколько пролетов вверх, и еще одна каменная дверь, за которой обнаружилась маленькая комнатка — Ромке почему-то вспомнилось слово «келья». Никакой резьбы и полировки здесь уже не наблюдалось, они явно находились вне парадной части замка. Под потолком кто-то не слишком аккуратный продолбил канавку, и в ней был проложен толстый светящийся шнур — Ромка видел нечто подобное раньше, такими штуками украшали эстраду перед концертом в доме культуры. Световод. Только здешний световод был неровным, словно корень какого-то экзотического растения.

— Это тайник, — сказал Кайл. — Здесь я тебя спрячу. Тут есть еда, вода и все такое. Жди. Я буду через пару часов.

И убежал.

Часы тоже не работали. Наручные электронные часы, сделанные хоть и на Тайване, но выбранные специально по принципу максимальной надежности. Они выдерживали (так утверждал производитель, сам Ромка этого, разумеется, не проверял) погружение до семидесяти метров, они получали самые высокие пользовательские рейтинги в Интернете, они полтора года шли секунда в секунду. И сломались одновременно с сотовым телефоном. И с брелком на поясе, в который был встроен «неубиваемый» диодный фонарик.

Ромка сидел в тайнике на самодельном (ну или очень халтурно сделанном на фабрике) топчане среди пыльных книг, заполненных непонятными диаграммами и понятными вроде бы словами, складывающимися в заумные бессмысленные фразы. Фразы на том самом языке тайри, который он непонятно как выучил.

На полу был нарисован мелом круг, вписанный в квадрат, по углам квадрата догорали свечи. Похоже, именно отсюда его и вызвал этот волшебник-недоучка.

— Ладно, — сказал себе Ромка. — Что мы знаем?

Он глубоко вздохнул и попытался систематизировать свалившееся на него приключение.

«Что у меня вообще есть, — подумал он. — Из фактов?

Язык. Это очень сильный аргумент в пользу того, что здесь все-таки не психушка. Выучить новый язык… нет, я слышал про обучение во сне, но, кажется, народ просто выдавал желаемое за действительное. Типа „по щучьему велению“.

Что еще? Окно это странное. Вообще дворец, но окно особенно. И кстати, дворец, в котором за нами не гоняется охрана или там смотрительница музея. Очень пустой дворец и очень красивый. И эта каморка в подземном ходе. И книги, старые — им десятки лет, если не сотни, вот эта вообще в кожу переплетена, хорошо если не в человеческую… А эта рукописная… Вряд ли их сделали специально, чтобы заморочить мне голову.

И этот корабль».

Корабль выглядел так, как мог бы выглядеть летательный аппарат у Миядзаки в его «Летающем острове», чудовище из бронзы, дерева и стекла размером с прогулочную «ракету» на подводных крыльях, а плавными обводами напоминавший… Нет, не так. Он выглядел как клингонский звездолет из «Стартрека», скрещенный с чайным клипером, если бы его сделали из дерева, стекла и бронзы. Стимпанк, одним словом. Правда, не было ни движущихся деталей, ни дыма из паровозных труб, которые вроде полагались стимпанку, но зато был полет, вопреки силе тяжести, и захваченные клочья облаков стекали по бокам этой странной машины и крутились вихрями под ней. И еще в ней была мощь, которой не было ни в «Стартреке», ни у Миядзаки, мощь особенная, словно захоти этот корабль пролететь сквозь замок над обрывом — и пролетит, не заметив.

— Ладно, — решил Ромка. — Принимаем версию о том, что я и правда в другом мире. Знаем. Читали. Что дальше?

Он прошелся по каморке, заглянул за угол. Ага. Это и есть обещанное Кайлом «и все такое». Сантехника тут, по крайней мере, существует. А что там?

«Там» была ниша в стене, прикрытая занавесочкой. Раз в комнате нет окон, то, может быть, они есть в туалете? Ромка осторожно отодвинул занавеску и от души чертыхнулся.

Окна там не было. Была деревянная полка, привинченная ко все тому же красному, напоминающему кирпич, камню, и на ней стояла клетка вроде тех, в каких на Земле держат волнистых попугайчиков. Или не попугайчиков — Петька, например, держал в такой крысу Фифу.

В клетке сидел дракон. Маленький, красного цвета, с желтым брюшком и темно-красным, почти черным, гребнем. Он злобно уставился на Ромку и угрожающе зашипел.

— Я не буду тебя гладить, — успокаивающе произнес мальчишка, задергивая занавеску. — Очень надо.

Значит, еще и дракон.

— Что там говорил этот Кайл? Что он наследный принц… рыси? Кажется, да. И что его отец не должен меня видеть. — Ромка усмехнулся. Фэнтези он любил и читал все, до чего удавалось дотянуться. А поскольку сюжеты там всегда одни и те же…

— Я — попаданец, — констатировал мальчишка, нервно расхаживая по комнате, заложив руки за спину. — Самый настоящий. Правда, дети обычно не попадают… Но я попал. Конкретно так попал… Хотя почему не попадают? Было, читал… Значит…

Он провел пальцами по стене из красного, похожего на кирпич камня и внимательно изучил кончики пальцев. Чисто.

— Значит, наследный принц нуждается в моей помощи. А я обладаю сверхспособностями. — Ромка вздохнул. — Вряд ли, конечно. Хотя… — он посмотрел в сторону туалета, — дракона, думаю, одолею. Главное — не выпускать его из клетки.

…Еще он сказал, что я из технозоны. Ну, наверное, здесь магия, а там техника. Это мы тоже проходили. Я расскажу ему, как сделать автомат Калашникова, и мы завоюем весь мир.

Вот только я не знаю, как сделать автомат Калашникова. Ни малейшего представления. И вообще, судя потому, как летают их корабли, наше автоматическое оружие для них вчерашний день. Зачем же я ему нужен?

Кайл вернулся часа через четыре, мрачный как ночь.

— Отец улетел, — сказал он и уселся на топчан, обхватив себя руками. — Можно выходить.

— Э… Кайл? Что-то случилось?

Кайл вздохнул. Помолчал. Затем, после паузы, произнес:

— Ничего хорошего… У Рыси был спор с Кабанами… Это наши противники, ну, другой клан. Спорная территория, деревня, поле… — Он снова замолчал.

— И что?

— Нет больше деревни. — Кайл резко поднялся. — И поля нет, и вообще… Пошли. Я должен тебе все объяснить, а тут как-то… давит.

Опять хождение по лестницам, на этот раз завершившееся в небольшой башенке, нависающей над бесконечно далекой землей. Ромка только взглянул вниз и сразу отошел подальше от края. Затем, осознав увиденное, снова подошел и поглядел уже внимательнее.

Замок летел. Не было никаких гор, никакой опоры. Была парящая в воздухе скала. Внизу — словно из самолета смотришь — виднелись какие-то холмы, облака. Здесь же вроде должно быть холодно? Нет, холодно не было — обычный теплый вечер, и замок, летящий по небу, — договорились же, фэнтези. Логика лежит на полке зубами к стенке.

Ромку замок добил, что вылилось, как, впрочем, и обычно, во вспышку. С его-то характером. Он подскочил к Кайлу, схватил его за грудки и затряс.

— Это что? Вот все это? Как я сюда попал?! Зачем? Скажи же наконец!

— Скажу. Отпусти.

Пришлось отпустить.

В сущности, все оказалось просто. Кайл был наследником без шансов. Его отец. Высокий Лорд Тран Ситар, был бессмертен, точнее, он не старел. Как не старел бы любой, занимающий кресло лорда — повелителя клана. А детей у него было много. Один за другим они рождались, жили и умирали. Иногда — насильственной смертью, иногда — своей…

— Он лучший боец, — говорил Кайл. — То есть вообще лучший. В мире. И он не собирается передавать власть наследнику. Он прекрасно обошелся бы без меня, если бы не одно «но».

Наследники были нужны для некоторых ритуалов. Что-то вроде «ты чертишь круг, ставишь внутрь наследника, сам остаешься снаружи, читаешь заклинание». В результате у наследника идет из носа кровь, а в соседней провинции идет дождь. Обычный или огненный — по обстоятельствам. Забота об урожае. Ну и для приемов всяких и церемоний.

И конечно же, никто и не думал воспитывать в наследнике воина или, к примеру, мага. Зачем?

Клан Рыси был самым сильным и самым жестоким кланом этого мира. Ромка слушал рассказ мальчишки, своего ровесника, но все никак не мог поверить, что это происходит на самом деле. Сожженные города, бесконечная череда войн и захватов. Начинало темнеть, солнце вот-вот должно было скрыться за облаками на западе. Кайл стоял лицом к закату, облокотившись на перила, не глядя на своего собеседника, и рассказывал.

— Так получилось, что я наткнулся на эту комнату, — говорил Кайл. — Когда-то там жил придворный маг, я нашел его дневники. Не самый главный и не самый сильный маг в замке, но зато у него были книги, а у меня оказался дар. Магический дар.

Его место было в замке. Наследник величайшего клана никогда не мог отправиться погулять, у него не было сверстников-друзей… Слуги, да, слуги были. Его учили манерам, а наукам… Наукам нет, не учили. Случались также краткие и очень формальные выходы в свет, где каждый шаг диктуется протоколом. Обычно протокол предписывал стоять и молчать.

Но с появлением книг все изменилось. Он научился создавать порталы и покидать замок. Когда это случилось в первый раз, он просто не знал, что делать. Просто не знал.

— Представляешь, — теперь Кайл сидел на перилах беседки, болтая ногами и полностью игнорируя умопомрачительную бездну у себя за спиной, — я перенесся в город, на людную улицу. Вопрос: что делать дальше? Я же НИЧЕГО не понимал. Подойти к уличной торговке со словами: «Не будет ли прекрасная леди так любезна, чтобы…» Да… Пришлось учиться.

Золото в замке нашлось, и некоторая часть этого золота ушла на покупку новых магических книг и новых магических компонентов. К тому же часть опытов приходилось проводить вне замка — иначе охранные заклинания подняли бы тревогу.

А потом он стал вербовать себе команду.

— Понимаешь, — говорил Кайл, — мне противна Рысь в том виде, в каком она сейчас есть. Мы не только самый сильный клан, мы еще и самый жестокий. Мы… Нас боятся ВСЕ. Ну, кроме Императора, конечно. Потом расскажу. И сейчас у меня будет шанс. Понимаешь?

— Пока нет.

— Есть такой закон. Старинный и уже бессмысленный, но его по-прежнему соблюдают. В пятнадцать лет наследники Великих и Средних кланов проходят сборы. Один год.

«Вот тебе и раз! — подумал Ромка. — Вот тебе и герой со сверхспособностями! Даже не говоря о том, как мальчишка пятнадцати лет будет за год готовить захват власти. Детский сад».

— Целый год за мной никто не будет наблюдать, — продолжал Кайл. — Год! Да за это время все что угодно можно успеть. У меня уже все готово.

— И ты хочешь послать меня в армию вместо тебя.

— Почему в армию? Это школа. Обучение для дворянских детей. — Кайл хлопнул Ромку по плечу. — Это тебе же и выгодно в первую очередь! Тебя там научат магии, и ты вернешься в свой мир магом. Единственный маг в твоем мире, представь!

— А почему именно я? — спросил Ромка. — Мы похожи, не спорю, но все-таки не близнецы. Различат.

— Именно, что близнецы.

— Ну знаешь! Ты еще скажи, что нас разлучили в детстве! Враги похитили!

Кайл усмехнулся и покачал головой.

— Родители у нас разные, — сказал он. — А вот наследственность… Ты из технозоны, знаешь, наверное, что наследственность определяется такими маленькими спиральками.

— Знаю, — буркнул Ромка. — ДНК называется. И что?

— ДНК… — Кайл задумался, словно пробуя на вкус незнакомое слово. — Ладно, пусть. Проблема, видишь ли, в том, что ДНК — это просто. Легко подделать. Но есть еще параметры ауры и магистатум, вот их не подделаешь.

— Как отпечатки пальцев?

— При чем тут отпечатки? — удивился Кайл.

— Ну, считается, что нет двух людей с одинаковыми отпечатками пальцев…

— Что за ерунда? — возмутился Ромкин собеседник. — Да я тебе не сходя с места…

— Ну ладно, ладно. Извини.

— Ага. — Кайл мгновенно успокоился. — Так вот, если искать во всех мыслимых вселенных, то теоретически можно найти двойника. Полного двойника, неотличимого. Оказалось, что практически — тоже.

— Но мы же не похожи… Я имею в виду… Можно отличить даже на глаз.

— Части этой твоей… ДНК, определяющие разные признаки. Как ты их называешь?

— Гены, наверное… — сказал Ромка. — Да, точно, гены.

— Они могут быть активными или неактивными. У нас активны разные гены, главным образом потому, что ко мне очень часто применяли магию. Это легко исправить, и нас будет не различить.

— И все будут думать, что вот он ты, и за тобой настоящим следить не будут?

— Будут. Это называется сканирование. Но я поставлю щиты. Магия. И тебя будут всегда находить первым. Конечно, если кто-то заподозрит, что нас двое, никакие щиты не помогут — найдут. Но никто не заподозрит, уж больно это… дико, вот.

— А что в это время будешь делать ты?

— А я подготовлю захват власти. Мне надоело, что моим кланом пугают детей.

— Спасибо за предложение, — осторожно сказал Ромка. — Оно и правда интересное. Но…

— Что — но? — удивился Кайл.

— То, что мои родители сойдут с ума.

— КТО?!

Кайл уставился на Ромку. Затем помолчал и медленно выдохнул. Снова помолчал.

— Это… шутка, да? — На него жалко было смотреть. Куда девался будущий заговорщик? Сейчас Кайл был… Да он был в ужасе! — Какие родители? Ты разве не сирота?

— Почему сирота?

— Но я же хотел сироту. Ох! — Кайл уселся на идущую вдоль ограждения скамеечку и обхватил голову руками. — Я же специально искал сироту!

Плечи его дрожали и он раскачивался из стороны в сторону.

— Послушай! — Ромка подошел и присел рядом. — Я не сирота, понимаешь? НЕ СИРОТА. Так что твой план не сработал. Просто отправь меня домой. Если дашь с собой какой-нибудь учебник по магии, скажу спасибо, но домой — обязательно, понимаешь?

В ответ Кайл заплакан. Он просто сидел на скамейке и ревел до тех пор, пока Ромка не вспомнил о нескольких листочках туалетной бумаги, которые мама запихнула в карман его джинсов на всякий дорожный случай.

— Вот. Вытри лицо и кончай реветь.

— Ты не понимаешь!

— Сначала вытри.

Пока Кайл вытирался и сморкался, Ромка пытался отогнать предательскую мыслишку. А что если? Если он и правда сирота? Если по дороге домой с вокзала родители попали в аварию? Потом он решил об этом не думать. В конце концов, такого просто не могло быть, верно? И повлиять на события он никак не мог, а значит, надо действовать так, как говорил Владимир. Делать лучшие ходы из числа плохих.

— Успокоился?

— Да. Спасибо. — Голос был тихим и дрожащим, но, по крайней мере, Кайл больше не плакал. — Прости меня.

— Да ладно, ерунда.

— Ты не понял. Вообще прости.

— За что?

— Я не могу вернуть тебя домой.

— Слушай, Кайл. Смотри: твой план зависит от моего согласия, верно? Так что, либо ты отправляешь меня домой, либо все равно ничего не выйдет. Я просто всем расскажу. И меня отправят домой другие. Те, кто старше. А тебе… Ну, ты понимаешь.

— Я использовал Маятник, — заявил в ответ Кайл таким тоном, словно это все объясняло.

— Что использовал?

Он объяснил.

Маятник был то ли машиной, оставшейся с древнейших времен и непонятно почему не отключенной слугами Императора, то ли вообще силой природы. Раз в году из центра мира, то есть из столицы, от которой замок был на расстоянии около сотни лиг (Ромка понятия не имел, как соотносятся лиги и километры, и решил для простоты, что это одно и то же) расходилась Волна. Просто стремительно расширяющаяся сфера, которая разбегалась по всей вселенной (Кайл опять использовал странный термин — «по всем мыслимым вселенным»), за полгода добегала до их границ, отражалась и возвращалась обратно.

— У меня не было столько энергии, — сбивчиво говорил мальчишка, — чтобы сделать собственное заклинание. А у Маятника энергии сколько угодно. Потом он обходит весь мир… удобно… Вот он тебя и нашел по пути туда. А по пути обратно притащил ко мне.

— Ну и что? — не понял Ромка. — Пусть теперь тащит обратно.

— Маятник ушел на следующее колебание. Он вернется через год.

Ох. Ромка невидяще уставился в вечерние сумерки. Несмотря на высоту и ночь, было тепло, и ветер совершенно не чувствовался. В небе горели звезды, они были ярче, чем на Земле, и их было больше. И его, Ромкин, билет домой был где-то там…

— То есть раньше, чем через год, ты не можешь повторить заклинание?

— Ну… да. Только там ничего не надо повторять. Маятник так устроен, что на втором махе возвращает обратно все, что принес на предыдущем. Тебя вернут в то же место независимо от желания. Где бы ты ни был в это время.

— То есть я реально тут застрял? Кайл, ты подумай. Может быть, есть другой путь?

— Какой — другой? — вздохнул мальчишка. — Я даже не знаю, где он тебя нашел. Миры Техносферы вообще не исследованы, это никому не интересно…

Некоторое время они сидели молча. Пару раз по небу проносились светящиеся тени, вероятно, здешняя разновидность «Аэрофлота».

— Слушай, Ромка, — осторожно начал Кайл. — Ты… ты посмотри на это с другой точки зрения.

— Да с какой другой?!

— Ну… Вот твои родители, конечно, будут волноваться, — Кайл развел руками. — Но с другой стороны… Вот они постареют и умрут. Или заболеют.

Вероятно, на Ромкином лице отразилось что-то нехорошее, так как он поспешно продолжил:

— А вот если бы ты был магом, ты мог бы им помочь. Верно?

— В вашей армии меня научат лечить людей? — удивился Ромка.

— Нет. Там дадут основы. А дальше ты сможешь учиться сам. И это не армия.

— Понятно.

Если нет хорошего решения, надо выбирать лучшее из плохих. В теории, конечно, это звучало красиво.

— А твой Маятник… Он точно сработает?

— Да, точно. — Кайл растер лицо руками, словно пытаясь сосредоточиться. — Понимаешь, я нашел старую книгу, где исследовались его возможности. Вроде того, что я сделал, только наоборот. Они хотели научиться вытаскивать сюда рабов. Навсегда.

— Ну а я, по-твоему, кто?

— Ты просто не знаешь, что такое раб.

— Да, — сказал Ромка, подумав, — наверное.

— Ну вот. И они не смогли удерживать их здесь — через год Маятник уносил их обратно, а за год раба только-только удавалось обучить.

— Чего там учить, — буркнул Ромка. — Выдал лопату, и вперед.

— Ну что ты! — усмехнулся Кайл. — Канавы у нас копают по-другому… за деньги.

Они снова помолчали.

— Так ты согласен? — Кайл повернулся к Ромке и принялся перечислять, словно зачитывая пункты соглашения: — Ты заменяешь меня на срок чуть меньше года, начало обучения будет через неделю. Слуги как раз обучат тебя этикету. А потом я подменю тебя обратно, после того, как сработает Маятник. Моя выгода — свобода в течение этого года, твоя — все, что сможешь изучить, ты унесешь с собой. Согласен?

— Да, — вздохнул Ромка. — Согласен. Что я должен делать? Сейчас?

— Сейчас я наложил чары на слугу, он будет тебя учить всякой ерунде, а потом все забудет.

— Ерунде — это в какой руке держать вилку?

— А также как узнать в лицо всех своих одноклассников, кто от кого произошел и кто кого когда обидел. Кстати, имей в виду, это не просто школа.

— В смысле?

— В смысле, это будет гадючник. Кланы-то враждуют, а детям приходится учиться вместе, а значит, дети враждующих кланов ненавидят друг друга. Я же говорю, устаревшая традиция. А Рысь ненавидят все.

— Ну и что? — легкомысленно отмахнулся Ромка. — Подумаешь, ненавидят!

— Часть учеников не доживает до выпуска.

— Ни фига себе!

— Еще раз прости. Я не оставил тебе выбора. Если тебя обнаружат тут, в замке, то уничтожат, так что…

«Вот так. Уничтожат», — Ромка вздохнул, пытаясь разогнать предательские мурашки, бегающие по спине.

— Я же сказал, что согласен.

Кайл покачал головой.

— Все не так просто. Понимаешь… Если заниматься политикой… В общем… — Похоже, он чувствовал себя неловко. — Я, когда вербую людей, через подставных лиц, конечно, принимаю меры, чтобы они меня не предали.

— Ты боишься, что я тебя предам? Почему?

— Потому, — вздохнул Кайл, — что от успеха того, что я затеял, зависит судьба половины мира. Слишком много людей умрет, понимаешь? Не обязательно предавать. Случайности тоже считаются.

«Похоже, этот тип тоже играет в покер».

— И сейчас ты расскажешь мне, сколь страшен будет твой гнев? — поинтересовался Ромка.

— Не расскажу. Покажу. Возьми.

Это была… Ну, больше всего это напоминало стеклянную дверную ручку. От ванной. Ну, или печать… Или очень большую пробку от графина. Ромка взял ее, и руку ощутимо кольнуло.

— И что теперь?

— Теперь в тебя вселился демон.

— ЧТО?!!! — «Ручка» упала на пол, но не разбилась. Похоже, это все-таки было не стекло.

— Это старый накопитель. Еще до времен Империи. Я нашел его на заброшенном складе, когда создал портал на выжженные земли, и…

— Какой еще демон?!

— Какая-то тварь времен большой войны, я не знаю точно. Он спит. Но если ты меня предашь, я его разбужу. Всего три слова.

— То есть любой, кто хочет, может произнести это заклинание, и я буду в его власти?

— Да. Но они не догадаются. О демоне знаем только мы. А пароль отмены вообще знаю только я. Смотри. Сила. Контроль. Душа.

— Ка-тар. Нок-та. Ка-лаш. — Это был не тайри, ничего похожего, слова шипели и щелкали, и падали, как гири. Окончательные слова.

Сначала ничего не произошло, и он решил было, что мальчишка-маг пошутил. Потом у Ромки зашумело в ушах. Колени подогнулись, и он мягко завалился на бок. Больно не было, было плохо. Безумно, невозможно плохо, словно из него выкачивали силы все быстрее и быстрее.

«Рысь, — произнес у него в голове свистящий шепот. — Ненавистный Рысь! Сдохни!»

Затем Кайл что-то сказал, всего одно слово, но из-за грохота в ушах Ромка его не расслышал. И все кончилось. Сразу, словно выключателем щелкнули. Снова был теплый летний вечер, беседка в башне на скале и звезды. И Ромка, лежащий на каменном полу в «позе зародыша».

— Прости, — еще раз сказал Кайл. — Это политика. Иначе нельзя.

А Ромка вдруг подумал, что кто знает, может быть, этот наследник добьется-таки своей цели. А плакать… Плакать он потом разучится, почему бы и нет?

Он завозился, вставая.

— Когда тебя унесет Маятник, — сказал Кайл, — демон останется здесь, и его снова затянет в накопитель. Это просто страховка. Ничего личного.

Всю следующую неделю Ромка был занят этикетом. В какой руке держать вилку (в левой). Как танцевать местный вариант вальса (вальс Ромке не понравился). Но главное — кто есть кто.

Оказалось, что знание этикета не главное для наследника Великого клана, собственно, он мог прямо вслух заявить, что видал всех в гробу, и большинство просто бы это проглотили. Рысь, да… Сила.

А вот генеалогия была важна.

Ромке выдали карточки размером в половину машинописного листа, на которых были изображены люди и приведены их краткие характеристики. Совсем как в «Штирлице», «характер нордический, твердый». И тоже — казенные формулировки, емкие и легкие для запоминания.

Впрочем, те, кто готовил для Кайла картотеку, пошли дальше гестапо. Во-первых, по верхнему краю карточки шло нечто вроде штрих-кода. Ну, это Ромка его так обозвал. Красная полоска — низкая агрессивность человека. Три желтые полоски — средняя агрессивность клана. Пять зеленых — высокая агрессивность клана по отношению к Рыси. И так далее. С первого взгляда можно было понять, чего ждать от человека. Полоски дублировались в тексте под картинкой.

Во-вторых… Изображения были отличные, почти живые. Лучше, чем фотографии. Неведомый художник чуть усилил основные черты своих персонажей, так что достаточно было одного взгляда, чтобы понять, чего от него ждать. Вот этот — хмурый и скучный тип. Вот у этого шило в заднице, и держись от него подальше, если не хочешь, чтобы оно перекочевало к тебе. Вот эта девчонка — белая и пушистая… гадюка. А этому парню можно доверять, вот только чем он тебе поможет, этот простофиля…

— Хороший психолог рисовал, — восхищенно сказал Ромка Кайлу во время обеда — собственно, кроме как за едой, они практически не общались. Маленький маг выполнял какие-то «представительские» поручения, мелькая изредка в парадной одежде и с кругами под глазами, а Ромку учили аж четверо слуг, сменяясь по кругу. До завтрака — один, после — второй, третий — после обеда и последний — после ужина. Ромка утешал себя тем, что это скоро прекратится.

Слуги эти были… не вышколены, нет. Они были словно куклы. Этакие чопорные зомби — если здесь все слуги были такие, то Ромка не завидовал местной аристократии, но, скорее всего, дело было в заклинании, которое к ним применил Кайл. Слуги словно спали наяву, что, впрочем, не мешало им обрушивать на Ромку потоки местной премудрости. Не магии, впрочем. В основном политики.

— Кланы вообще стремятся заполучить лучших, — кивнул Кайл, не прекращая воевать с жареной птицей неизвестного Ромке вида. — Причем если человек незаменим, его не угнетают и не запугивают, нет. Ему, наоборот, создают все мыслимые условия. Все решают кадры.

Последняя фраза показалась Ромке смутно знакомой, но он, хоть убей, не смог вспомнить, откуда она взялась. Наверное, сказал какой-нибудь президент из тех времен, когда он, Ромка, еще был маленьким, какой-нибудь Ельцин…

— Правильно ли я понимаю, что такие же карточки есть и у других? — поинтересовался он.

— Угу.

— И что у них написано на твоей карточке? — уточнил Ромка.

— Робок, — отозвался Кайл, промокнув губы салфеткой. — Скрытен. Неразговорчив. Известных страхов и слабостей не выявлено. Возможны аналитические наклонности. Что-то в таком духе.

— А… — ошеломленно произнес Ромка. — Значит, все то, что ты меня заставляешь учить, это полная фигня?

— Не то чтобы полная, — возразил его собеседник. — Во-первых, я такой и есть. Там же не написано, что у меня нет секретной комнаты для занятий магией, так?

— Ну так.

— Во-вторых, это хорошо, что ты сам догадался. Значит, не пропадешь. Надо уметь анализировать информацию и не бояться отбрасывать то, что оказывается неверным.

— А эти карточки…

— Результат работы разведки и дипломатов. Крупицы данных, попадающих к нашим аналитикам.

— Но зачем? Они же еще дети!

— Ребенка можно подтолкнуть на нужный путь развития. Можно… — Кайл вздохнул. — Можно просто убить, если ты видишь, что из него растет не то, что тебе нужно. И потом, из карточки ребенка получается карточка взрослого. Маленькая карта для ориентации…

— Но если данные неверны…

— Они верны В ОСНОВНОМ. Минус игры разведок, или, как в моем случае. Личная скрытность.

— Интересно живете, — вздохнул Ромка. Кайл в ответ подарил ему усталый взгляд: мол, живем, но чего нам это стоит.

— А вот еще, я хотел спросить, — снова заговорил Ромка после того, как слуга унес тарелки из-под горячего и разложил десерт. Слугам, по словам Кайла, можно было доверять, но Ромка замолкал не из недоверия. Он просто стеснялся. Взрослые люди, прислуживают…

— Собственно, ты говорил, что в школе будут учить магии, — сказал Ромка. — То есть ты бы все равно стал магом. Так?

— Да. И что?

— Тогда получается, что все равно есть возможность переворота… Чего ты смеешься?

— Я улыбаюсь, — поправил его Кайл. — Ты и правда хороший аналитик. А поскольку мы близнецы, то мне приятно.

— Мы еще не близнецы.

— Завтра.

— Завтра?!

— Не бойся, это не больно, — фыркнул Кайл.

— Я не… Это ты так ушел от ответа?

Кайл снова фыркнул.

— Вчера, — сказал он, — я принес моему отцу магическую клятву верности. Такую нельзя нарушить даже в мыслях. Понимаешь?

Ромка изумленно уставился на Кайла.

— То есть что — все пропало?!

— Пропало бы, если бы я приносил клятву, не будучи магом, — поправил его Кайл. — А так — это лишь мелкое неудобство. Клятву приносят до школы, именно потому, что в школе учат магии… Постой! Ты что же, решил, что я в течение этого года планирую переворот устроить?

— А… ну да.

Кайл расхохотался.

— Год мне нужен, чтобы создать основу. Год без контроля! Это здорово. А дальше — потихоньку… Так что прости. Я не настолько наивен. Отец… Словом, у меня будет только одна попытка.

— Интересная у вас семья.

— Да, — согласился Кайл. — Интересная. Доел?

— Доел.

— Пошли, пора научить тебя основам Искусства. Совсем без основ как-то неловко.

— Ну наконец-то! — воскликнул Ромка. — Я уж думал, опять придется зубрить эти карточки.

— Придется. Но сначала…

Они вышли из каморки и пошли по уже знакомому Ромке пути, собственно, от его убежища можно было либо идти вниз, к парадной части замка, либо вверх, на маленькую всеми забытую башенку. Но на этот раз оказалось, что есть и третий путь.

— Никогда бы не подумал, что камин нарисованный, — пробормотал Ромка.

— Какой камин? — удивился Кайл.

— Не обращай внимания. Сказка такая есть.

Они сидели в комнате, расположенной под каморкой мага, причем вход в нее был замаскирован так, что захочешь — не заметишь. Каменный монолит — не кирпичная кладка — пошел волнами и исчез, открывая скудно освещенный тоннель, ведущий куда-то вдаль и чуть вниз. Впрочем, вместо того, чтобы идти в эти мрачные сумерки, Кайл просто толкнул дверь, расположенную рядом со входом, и они оказались в… «В лаборатории», — решил Ромка.

«Лаборатория» представляла собой вырезанный во все том же камне зал размером с московскую «трешку», кое-где (и кое-как) отштукатуренный и облагороженный кирпичом и плиткой. Была здесь тяжелая мебель, сделанная из темного дерева — так и тянуло сказать «дубовая», но отличить дубовую мебель Ромка мог бы разве что от сосновой. Тяжелое дерево темного цвета. Тяжелое — это когда Ромка подвинул к столу табуретку.

Еще в камне были выбиты ниши, и в них врезаны деревянные полки — совсем как в туалете, этажом выше. На полках валялись кучи всякой дребедени, похожей на декорацию к дешевому фильму про магический мир. На декорации к дорогому фильму этот пыльный хлам явно не тянул.

— Садись, — бодро распорядился Кайл, не осведомленный о Ромкиных переживаниях. — Сейчас мы займемся определением твоего магического уровня.

— То есть насколько я сильный маг? — уточнил Ромка.

— Ну… Близко. Магия двуедина, это Сила и Контроль. Мы будем мерить силу. Запас энергии, пропускная способность — что-то в этом роде.

— Ясно…

— Ничего тебе не ясно, — рассмеялся Кайл; похоже, заниматься магией было для него радостью, а показывать свое искусство кому-то другому — и вовсе чем-то из разряда праздников.

«Брата себе наколдовал», — подумал Ромка с усмешкой.

Между тем Кайл выстроил на столе круг из пяти железных конусов, лежащих на боку, и велел, указывая пальцем в центр:

— Положи сюда ладонь.

Ромка положил. После нескольких секунд ожидания Кайл искоса посмотрел на Ромку и произнес голосом, несколько менее уверенным, чем раньше:

— Ты расслабься.

— Да я и так…

Кайл вздохнул, убрал со стола конусы и расстелил на нем лист бумаги. Взял перо и принялся чертить, причем выходило у него так аккуратно, что Ромка только что рта не раскрыл.

— Ладно, — сказал Кайл минут через пятнадцать, когда сложный узор был дорисован и даже успел подсохнуть. — Клади руку теперь сюда.

Ромка положил. Внутренний голос, к которому он уже давно пытался не прислушиваться, бубнил ему в ухо, что что-то идет не так…

Линии дрогнули. По нарисованной Кайлом картинке пробежала рябь и снова затихла.

— И?.. — словно поощряя изменения продолжиться, произнес Кайл. Ничего не произошло, похоже, эта дрожь — все, что собирался демонстрировать магический узор.

— Ладно. Тогда так…

Скомканная бумага улетела в угол, а на столе появились весы. Самые обыкновенные стрелочные весы с одной чашкой, вот только деления в них были какие-то странные. Точнее, деления были обычные, через равный интервал, а цифры шли как-то не так. Ноль, один, три, девять, двадцать семь, восемьдесят один…

— Да ведь каждое число втрое больше предыдущего! — сообразил Ромка. — Это эти… Как их… Степени тройки!

— Сейчас я передам тебе накопитель, — сказал Кайл. — Не вздрагивай. Не тот, где демонов хранят, а аккумулятор магической энергии. Он начнет разряжаться, и разряд будет зависеть от твоей пропускной способности. Держи. — Он сунул Ромке в руку поцарапанный, помятый и явно знавший лучшие времена железный цилиндрик.

— Вот это — аккумулятор?

— Да нет. Это проводник — он передаст поток на грав. Ну… на вот этот диск. — Диск, монета размером с рубль, легла на чашу весов, и стрелка стала на деление «ноль».

— А вот — аккумулятор. — Кайл протянул Ромке стеклянный шарик. Тоже исцарапанный. И уставился на весы.

— И что?

— Сейчас… Вот, двигается.

Стрелка сдвинулась, легко прошла единицу и остановилась, миновав двойку. Ромка вздрогнул — со стороны Кайла донеслось возмущенное шипение, в котором слышалась изрядная доля обиды.

— Две единицы! — воскликнул он, отбирая у Ромки стекляшку. Подумал и швырнул ее с размаху о стену. Никакого эффекта. — Две! Технозона! Я должен был предвидеть!

— А… — очень осторожно спросил Ромка. — А у тебя, например…

— Во-семь-сот, — медленно, с отчаянием в голосе, произнес Кайл. — А в среднем по Столице — двести. Ну, сто — я бы понял. Ну — пятьдесят. Но — две?! Что же делать-то теперь?!

Ромка стоял на краю посадочной площадки — квадрата двадцать на двадцать метров, вымощенного белым мрамором. Плиты мало того, что идеально ровные, нет, они еще были отполированы. В метро там или в музее такое бы казалось вполне нормальным явлением, да и то в день открытия станции, но вот чтобы мрамор был в таком состоянии под открытым небом… Впрочем, сверкали все сооружения странного летающего замка. Наверное, Ромка просто еще не привык.

Сильнее всего сбивало с толку отсутствие Кайла — с этой минуты маленький попаданец был предоставлен самому себе. И охране — пятеро мордоворотов, которых ему представил слуга и имена которых мальчишка уже успел забыть. Ничего, понадобится — спросим. Эту часть обучения Кайл вдолбил в него крепко: наследник Рыси не должен стесняться. Ничего. Вообще.

Все время, с момента магического тестирования и до вчерашнего вечера, Ромка учился. Карточки, правила, предрассудки, то есть как себя держать, и все такое.

Сначала, конечно, Кайл был безутешен. Весь его план рушился как карточный домик, и главное, виноват был сам юный чародей — задавая Маятнику параметры призыва, он как-то не подумал, что, помимо генома и ауры, нужно еще и требование минимального владения магией. И вот — две единицы.

А затем Ромке пришла в голову идея.

— Слушай, Кайл, а можно усилить магию? — спросил он. — Ну, то есть взять не-мага и сделать его магом?

Кайл, не отрываясь от своего занятия (он раскачивался, сидя на табурете, всем своим видом изображая отчаяние), покачал головой.

— Нет. Это один из императорских запретов, маг может совершенствоваться только сам. Тренировками. И никак иначе. Вот, скажем, ты лет за сто… Ну, ты понял. Можно лишить магии, так иногда наказывают провинившихся… Тогда им приходится учиться заново. Но не наоборот.

— То есть, — медленно произнес Ромка, чувствуя, что близок к чему-то гениальному, — твой отец мог бы тебя наказать?

Кайл замер, а затем вскочил с табурета.

— Мы гении!!! — радостно завопил он.

— Э… да. Вот только, что скажут в Школе?

— Скажут… — Кайл усмехнулся. — Что они могут сказать? Скажут: «Спасибо, лорд Кайл, что послали нас подальше с нашими вопросами».

— А, ну тогда действительно…

Тран Ситар, встречи с которым Ромка (и Кайл тоже) боялся больше всего, так и не пришел, считая, видимо, ниже своего достоинства провожать сына в школу, или как она там? Школа Высокого Призыва. Ромка был ему за это безгранично благодарен.

А потом он увидел лодку.

Стояло погожее утро, на небе не было ни облачка, и лодка была просто точкой вдали. Но она двигалась к замку, постепенно увеличиваясь в размерах, и вскоре мальчишка смог разглядеть ее во всех подробностях.

Стоящий чуть в стороне от своих охранников и двух встречающих лодку слуг, надо полагать, техников, он прилагал все усилия, чтобы сохранить спокойное, «покерное» лицо. Повернулся, бросил ленивый взгляд на башенки замка с реющими на легком ветру флажками, затем снова стал смотреть на странный летательный аппарат.

Н-да… Покажите викингу боевой вертолет и попросите воспроизвести. Впрочем, все равно непохоже.

Лодка была деревянной. В хорошем смысле — не гнилые доски, промазанные смолой, а тщательно пригнанные изогнутые бруски полированного дерева, покрытого прозрачным лаком, с латунными — или бронзовыми, кто его разберет — вставками. Длиной метров десять. Шириной метра три. С высоким носом, какой обычно рисуют у ладей и прочих когов. На такой же высокой корме торчала тонкая мачта из чего-то вроде бамбука, и на ней развевался флажок. С глазом.

Глаз, как Ромка уже знал, был символом Рыси. Всего-то две дуги, а в результате получается зловещий знак, и сразу ясно, что, во-первых, это хищник, а во-вторых, он на тебя смотрит не просто так. Красиво.

На этом сходство с земными лодками заканчивалось и начинался стимпанк — на корме, над местом рулевого, торчала бронзовая сигара, метров двух длиной, и еще какая-то штука была прикреплена к левому борту. То есть ясно, что прикреплена, раз не падает, но спроси Ромку — так она просто висела в воздухе рядом с лодкой.

Лодка стремительно и бесшумно снизилась, почти коснувшись мраморных плит, и застыла. У Ромки зазвенело в ушах — чуть слышным звоном, который, как уже успел объяснить Кайл, был первым признаком того, что в окружающем магическом фоне что-то поменялось.

— Прошу вас, мой лорд. — Один из охранников сделал приглашающий жест, а еще один подхватил Ромкину сумку. Мальчишка шагнул вперед, недоумевая, как он переберется через довольно высокий борт, но тут его подхватили, подняли и перенесли через препятствие.

Оказавшись внутри, Ромка резко обернулся, чтобы хотя бы взглядом высказать охране свое мнение о тех, кто, не предупредив, хватает и тащит, — и никого не увидел. Выглянул за борт. Охрана — четыре человека — топала к стоящей поодаль лодке. «Ага, это они сопровождать будут, значит». Пятый охранник легко перепрыгнул через борт с противоположной стороны лодки и кивнул рулевому. Лодка дрогнула, и башенки замка провалились вниз.

Никакого ветра в лодке не чувствовалось. Не было также качки, а маневры вроде того, когда они с места рванули вверх, давали очень сглаженное ощущение — похоже, с гравитацией в этом мире были на ты.

Внутри лодка оказалась нарядной и удобной, разбитой на закутки, с деревянными столом и скамьями — как в каком-нибудь дорогом ресторане. Два закутка: в одном сейчас сидел Ромка, в другом — его охранник. Плюс носовой отсек, куда мальчишка регулярно бегал смотреть окрестности, и кормовой, где находился рулевой, он же, кажется, капитан, и оба матроса. Они же стюарды.

Лодка двигалась быстро. У Ромки был опыт полетов на самолете — тут скорость была не ниже. Да еще они все время двигались вверх. Наконец, не выдержав, мальчишка направился на корму, к рулевому.

Здесь было теплее, чем в остальных отсеках, от бронзовой сигары исходили мощные волны жара, чем беззастенчиво пользовалась команда — на сигаре стоял чайник.

Место рулевого представляло собой скамеечку, поднятую над палубой, вероятно, для лучшего обзора… Ну, или чтобы не тянуться за чайником. Еще перед ним стояла бронзово-деревянная тумба с тремя экранами, больше похожими на зеркала в рамах из тусклого металла. В зеркалах проплывали земля и облака, как догадался Ромка, таким способом обеспечивался круговой обзор.

Да, еще один момент — рулевой не был человеком. Опс.

— Э… Добрый день, — сказал мальчишка.

— Приветствую вас, мой лорд. — Рулевой склонил голову, не отрывая, однако, взгляда от экранов. Больше всего он походил на мультяшного пирата — слишком угловат для человека, слишком массивные плечи, слишком широкие ладони… Да кто же это?! Кайл говорил, что в этом мире есть разные расы, но считал, что выучить их Ромка успеет. Потом. Однако отступать было поздно.

— Я хотел узнать… Почему мы не чувствуем ветра?

— Щиты, мой лорд.

— Ага… А почему мы забираемся все выше?

— Мы будем прыгать, мой лорд.

— К-куда?! — Чего-чего, а что ему предложат покидать лодку на такой высоте, Ромка не ожидал. В глазах рулевого на мгновение мелькнула… Усмешка? Не понять, слишком быстро все закончилось. Но что-то мелькнуло, это точно. Развлекается.

— Столица слишком далеко, мой лорд, — пояснил рулевой. — Мы не можем себе позволить терять столько времени. Мы проколем Завесу и сократим путь.

— Э… Спасибо.

— Пожалуйста, мой лорд. — Нисколько не стесняясь мальчишки, рулевой потянулся за чайником, исходящим паром, и стал пить — прямо из носика. Ромку передернуло.

— Мой народ любит погорячее, — пояснил рулевой, на секунду отрываясь от своего занятия.

«Да что же у него за народ такой? И что за завеса? Гиперпространство какое-нибудь?»

Всего набор высоты занял минут пятнадцать.

— Мы совершаем прыжок, мой лорд, — сказал стюард, подходя сзади к стоящему на носу лодки мальчишке.

— От меня что-нибудь требуется? — уточнил Ромка на всякий случай.

— Нет, мой лорд. Если хотите, могу предложить чаю с…

А чайник-то у них небось один.

— Нет, спасибо. — Ромка снова вернулся к созерцанию почти уже космического из-за набранной высоты пейзажа внизу и лодки сопровождения чуть вдалеке. Горизонт, ощутимо загибающийся вниз, сине-фиолетовое небо, яркий серп луны над самым горизонтом. Внизу в дымке — поверхность земли, словно огромная географическая карта. Вдали висели летающие скалы — не те, с которых они стартовали, а другие — огромные, замок, по сравнению с ними, показался бы булавочной головкой на фоне бетонной плиты. На скалах горели огни, но строений видно не было.

Ромка счастливо улыбался. Приключение.

Затем в ушах у мальчишки снова возник тончайший звон и, обернувшись, он увидел, как висящая у борта фиговина неизвестного назначения вдруг стала прозрачной и вспыхнула идущим изнутри светом, чистым, ярким, голубым. Неправильным. Затем она погасла, а вместе с ней погас и день, лодка словно влетела с разгону в туман, серый, влажный и холодный. Видимость сократилась до нескольких десятков метров, туман был всюду, его полосы проносились стремительно от носа к корме, и было видно, как туман крутится и тает над раскаленной «торпедой» и как, хищно оскалившись, поводит из стороны в сторону защитным амулетом стоящий посреди палубы охранник.

Затем в тумане, выше и чуть сзади, возникло и погасло голубое свечение. Охранник сразу успокоился и вернулся в свой отсек. «Ага. Надо полагать, это финишировала лодка с остальной охраной. Вот только где мы? Да мы же в облаках!» — вдруг сообразил Ромка. Похоже было, что клочья тумана частично обтекают лодку, окруженную невидимым коконом, а частично просачиваются сквозь щиты… ну, те самые щиты, о которых говорил рулевой.

Затем сверкнуло солнце, и они вылетели из облака. Все оказалось не так уж плохо — облака были кучевыми, но вовсе не сплошными, просто их суденышку не повезло финишировать в самом центре одного из них. А сейчас они скользили между подсвеченными солнцем облачными громадами — и, Боже, как же это было красиво! Ромка так загляделся на это зрелище, что едва не проглядел момент, когда в разрывах облачности появилась земля.

Когда нормальному ребенку предлагают представить себе магическую школу, он, конечно же, вспоминает Хогвардс. Мрачный, старинный замок на вершине холма, ночь, крылатые и зубастые кони, влекущие карету, озеро с русалками-людоедами, Запретный Лес, в котором живут все те животные (просто все, по списку), которым нельзя жить рядом с детьми. Чуть в отдалении кабак, куда почему-то пускают детей, и все, и больше ничего до самого горизонта. А ночью в замке меняются местами лестницы и аудитории, бродят призраки и носятся дети и летучие мыши…

Ромка уже начал догадываться, что книжки не лучший источник информации. Так оказалось и на этот раз.

Во-первых, Школа Высокого Призыва находилась в Столице. Это означало — никакого запретного леса с его кентаврами, пауками и прочими хагридами. Извините.

Во-вторых, это было не здание, а комплекс зданий, и познаний Ромкиных в архитектуре было категорически недостаточно, чтобы понять, что же это какое. Не замок, это точно. Может быть, дворцовый комплекс, как в Царицыно, но те, кто строил царскую усадьбу, понятия не имели о ландшафтном дизайне… Ну, по крайней мере, по сравнению со строителями Школы. С борта снижающейся лодки мальчишка мог видеть пронизанные светом колоннады, какие-то бесконечные галереи и множество разбросанных в саду — или это все-таки был парк? — беседок. Между зданиями, тут и там, проложены крытые переходы — тоже с колоннами — и некоторые из этих переходов висели в воздухе. То есть правда висели, на уровне третьего этажа, и ничего, не разваливались.

Все это было расположено отчасти на дне небольшой долины, отчасти же на склонах окружающих холмов, и с лодки было видно, что к естественным складкам рельефа создатели Школы добавили и искусственные: всякие там каньоны, террасы…

По саду-парку вились вымощенные каменными плитами дорожки со скамеечками, а многочисленные складки местности с ручейками и прудами пересекали каменные же мостики.

И главное — весь комплекс выглядел НОВЫМ. Ромка и раньше, в летающем замке Рыси, ловил себя на мысли о том, что каменному зданию полагается быть хоть немножко старым. Поцарапанным. Пыльным. Хоть чуть-чуть. Но нет. Белое было белым, золотое — золотым, а черное — черным, но блестело, как блестел бы камень, который только что вышел из мастерской, дорожки были идеально чисты, скамейки, над которыми пролетала лодка, сверкали полировкой, и опять общее ощущение было, что это станция метро в первый день эксплуатации.

Снизившись до высоты трехэтажного дома, лодка заскользила вдоль канала, глубокого и прозрачного. Стенки канала, сложенные из каменных блоков, и сквозь прозрачную воду и солнечные блики было прекрасно видно дно, тоже каменное, искусственное.

— Мы подойдем к жилому корпусу, — сказал неслышно подошедший стюард. — Там вы сможете заселиться, а затем, полагаю, мы вас покинем. Если лорд не будет возражать.

— А… кто-то будет встречать? — поинтересовался Ромка. — Ну, чтобы показать, что и как?

Этот вопрос заставил стюарда задуматься.

— Полагаю, нет, — сказал он наконец. — Это же Столица. Вы просто берете за шиворот, простите, мой лорд, я хотел сказать: останавливаете любого слугу, живого или магического, и задаете любой вопрос. Или требуете помощи.

— Понятно. И они знают ответы? Ну, например, про занятия…

— А, — стюард наконец понял, чего от него хотят, и облегченно вздохнул: — Они сами вас найдут и пригласят, мой лорд. Об этом не беспокойтесь.

«Я и не беспокоюсь, — подумал Ромка мрачно. — Но в Хогвардсе было лучше».

Лодка мягко опустилась перед высоким крыльцом — в Москве такое вполне могло бы использоваться в качестве парадного входа какого-нибудь министерства.

— Жилой корпус, мой лорд.

Снова кто-то невидимый схватил Ромку под мышки и перенес через борт. На этот раз мальчишка точно успел разглядеть, что сзади никого не было. Магия, да.

Охранник поставил перед ним сумку и кивнул головой, как бы намечая поклон.

— Мы будем жить отдельно, мой лорд, — произнес он. — В корпусе для сопровождающих лиц. Если вам нужна будет наша помощь, связь через амулет.

Амулет Ромке выдал Кайл, теперь эта штуковина, больше всего напоминающая десятирублевую монету с дыркой, висела у него на поясе, вроде брелка.

— Хорошо. А… Сатор, да?

— Да, мой лорд. В принципе, — произнес Сатор задумчиво, — это глупость, потому что мотивов на вас напасть тут хватит почти у каждого… Увы, таковы правила, да и служба безопасности тут неплохая. Но на всякий случай…

— Не ходить по темным аллеям? — мрачно спросил Ромка.

— Нет, — серьезно ответил охранник. — Бить первым. И насмерть.

Проводив взглядом обе лодки — одна сразу пошла вверх, а вторая, с охраной, ушла куда-то вправо, видимо, искать корпус для сопровождающих лиц, — Ромка задумчиво уставился на сумку. Сумка была — в таких на вещевых рынках продавцы шмотки таскают. Два Ромки туда бы влезло, без вопросов. Поднимать… Нести…

«Что-то я делаю не так», — подумал Ромка. Затем он вздохнул и, чувствуя себя последним идиотом, произнес в пространство:

— Мне нужна помощь.

— К услугам Высокого Лорда.

Ромка чуть не подпрыгнул. Голос раздался сзади, а ведь там только что — абсолютно точно! — никого не было. Теперь же там находился среднего роста… Манекен, наверное. Металлическая маска, скорее всего, серебряная, механические, как у Терминатора, кисти рук, только не стальные, а бронзовые, торчащие из рукавов… Ну, наверное, ливреи…

— Мне нужно, — произнес мальчишка после того, как решил, что снова может говорить спокойно, — заселиться. В свою комнату. С этими вещами.

— Следуйте за мной, Высокий Лорд.

Сумку дядька поднял без всякого труда, словно она ничего не весила. И пошел к дверям.

— Кто вы? — спросил Ромка на ходу.

— Школа использует как живых, так и магических слуг, — отозвался дядька. Голос его был ровным, а ведь сумка, которую он тащил, весила не меньше пятидесяти кило. — Я один из механических магических слуг.

— Понятно. — Никаких домовых эльфов. Разводка, в общем.

За дверью оказался красивый мраморный холл с диванами, на одном из которых сидели две девочки, о чем-то оживленно беседуя. Увидев Ромку, они немедленно уставились на него и замолчали, а когда он проходил мимо, кивнули. Ромка осторожно кивнул в ответ.

Первой была леди Варна, второй — леди Сиала, двоюродные сестры из клана Лисицы. Ромка помнил их карточки и помнил рекомендации неведомых психологов: поддерживать хорошие отношения, но ни в коем случае не сближаться и особенно не делиться личными тайнами. Съедят.

Одеты леди были не в платья, как почему-то ожидал Ромка, а в штаны и рубашки, вроде тех, что были на нем. Только с кружевами и бантами. На голове у Сиалы был еще беретик, почему-то вызвавший у Ромки ассоциации с дохлым котенком. Впрочем, пожалуй, он придирался. Хороший беретик, и очень ей шел. Но котенка — жалко.

— Сюда, Высокий Лорд. — Слуга направился вверх по широкой лестнице с ковром. Опять абсолютно неистертый мрамор и абсолютно новый ковер.

— Ваша комната находится на втором этаже, в северном крыле.

Коридор, ведущий к комнате… Ромка опять убедился, что его стереотипы здесь не работают. Чего мог ожидать земной мальчишка от жилого корпуса для призывников? Сначала он ожидал казармы. Нормальной казармы с двухъярусными кроватями. Потом, когда он увидел Школу, картинка с нарами куда-то делась, а вместо нее появилась другая картинка. Общежитие.

Ромка ожидал, что лестница приведет их на второй этаж, и там будет коридор, длинный, с истертой (надо же — опять ожидал истертую!) ковровой дорожкой неопределенного цвета и рядом дверей с номерами. Ну… лестница действительно привела их на второй этаж, здесь он не ошибся.

Зато на втором этаже обнаружился огромный холл с высокими, метров пять в высоту, окнами, из которых открывался очень красивый вид на парк и пруд, и на красивые дома на холме, за парком.

Вправо и влево от холла действительно вели два коридора, но одна их сторона полностью отводилась под арки с колоннами, двери были лишь с другой стороны. Никаких стекол, но, несмотря на это, ветра не чувствовалось. Приглядевшись, Ромка заметил дрожание воздуха между колоннами. Силовое поле какое-то?

— Что находится между колоннами? — спросил он у слуги.

— Щиты, Высокий Лорд. Защита от насекомых и непогоды.

Щиты, вот как.

Что интересно, арки были обращены в сторону, обратную пруду, то есть из холла вы могли смотреть на запад, а из коридоров — на восток. Там тоже был город и тоже — на склоне холма. Столица. Башни, каменные дома, дворцы… Ромка как-то видел фотографии старых районов Барселоны — было немножко похоже, но здесь росло куда больше зелени — даже на крышах. И деревья были просто гигантскими.

— Ваша комната, Высокий Лорд.

Высокая и широкая дверь из светлого дерева. Знак рыси над ней. Никакого номера. И самое главное — ковер на полу как новенький.

Минуту спустя мальчишка выглянул наружу, осмотрелся и снова скрылся внутри. Вот оно как. Расстояние между номерами оказалось гораздо больше, чем размер номеров. Похоже, комнаты не соприкасались непосредственно.

— Звукоизоляция, — подтвердил его соображения слуга. — И защита на случай конфликтов между жильцами.

— О?

— Служба безопасности старается предотвращать подобные инциденты.

— Понятно, — вздохнул Ромка. — Показывайте, что тут к чему.

Ромкина комната оказалась вовсе не комнатой, а «двушкой», с высоченными потолками, деревянными панелями, зеркалами и огромными, во всю стену, окнами. На подоконнике удобно было сидеть и болтать ногами, а в ванной обнаружилось что-то вроде джакузи, с массажем струей воды и пузырьками. Исполнено это было в уже знакомом Ромке стимпанковском стиле, но исполнено качественно, никаких там кривых заклепок и дребезжащих храповиков. Не ванна, а произведение искусства.

— Душераздирающее зрелище, — пробормотал Ромка, глядя на полутораспальную кровать-трансформер. Ассист показал ему, как заставить ее менять наклон подушки, толщину одеяла и мягкость матраса.

Комнаты освещались довольно странным, с точки зрения мальчишки-землянина, способом. В потолок были вмонтированы полосы чего-то вроде стекла, но стекло это могло светиться. И никакого электричества.

Еще там были стенные шкафы, скрытые за панелями из светлого дерева с потрясающе красивым рисунком волокон. В шкафах Ромка в два счета развесил и разложил все свои шмотки — и еще осталось место… раз в сто больше.

— Если бы, — пробормотал мальчишка, — у нас в армии были такие казармы, то это вузам пришлось бы вводить призыв, да…

— Прибыл Кайл Ситар. — Три Размир, старший инспектор службы безопасности Школы, ткнул пальцем на мигающий в верхней части следящего свитка символ.

— Было бы удивительно, если бы он не прибыл, — буркнул в ответ три Танокс, не отрываясь от своего занятия — он изучал вчерашнюю сводку происшествий. — Хотя, конечно, было бы спокойнее.

— Рысь.

— О да. И Кабан. Одногодки. — Три Танокс поднял голову и устало посмотрел на своего коллегу. — Ты же не зря затеял этот разговор, а?

— О? — поднял брови тот.

— Ну, я ведь и сам мог догадаться, что этот парень сюда прибудет. Значит, ты что-то хочешь сказать. Логика. И даже больше, не сказать, а предложить.

— Не знаю я, что предлагать, — вздохнул три Размир. Два клана — Высших клана, ведущих войну. И двое мальчишек в одном призыве…

— Передерутся. Нам-то что?

— Нам-то как раз…

— Ну да…

Некоторое время они молчали, лишь шуршали страницы отчета — три Танокс читал быстро, собственно, не умей он работать с документами, не поднялся бы до своего нынешнего положения.

— Все равно будут конфликты, — буркнул он наконец. — И все равно один из них окончит школу.

— А второй — нет?

— Ну да.

— Вопрос в другом.

— Да, в другом. Точнее, в других.

— Можно сразу, в первый же день, довести до их сведения дуэльный кодекс.

— То есть спровоцировать.

— Зато не будет драк в общественных местах… как в прошлый раз.

Прошлый раз запомнился службе безопасности надолго — два Высоких Лорда, Орел и Змея, подрались прямо в столовой. Оба были из Высших кланов, и оба работали в полную силу. И оба не пострадали, чего нельзя было сказать о присутствующих — далеко не каждый оказался способен защитить себя от летающей мебели, и далеко не каждый из тех, кто защитился, сообразил (или пожелал) также прикрыть своей защитой соседа.

— Через кого будем общаться? — деловито поинтересовался три Размир.

— Как всегда. Ищем опору в Малых кланах. — Три Танокс пробежался пальцами по корешкам карточек, стоящих в ящике на столе. — Леди Иара, лорд Камор, лорд Сим… Кстати, Сим и раньше с нами сотрудничал.

— Где это?

— Караван.

— Да, точно. Значит, ты и займись. А я, — три Размир поднял ладонь, пресекая возмущенную реплику коллеги, — поговорю с остальными. Безотносительно к Высоким Лордам.

— Рутина.

— Угу. Ты сводки читал?

Три Танокс был всего лишь инспектором, а три Размир — старшим инспектором и ел свой хлеб не зря. Если он спрашивает про сводки…

— Сводки, — задумчиво произнес три Танокс.

— Думай, — поощрительно улыбнулся его собеседник и вышел, оставив его одного.

— Сводки. — Пальцы инспектора выбивали дробь на крышке стола, привычка, с которой он боролся уже много лет. — Размир, старина, на что же ты намекаешь? Надо полагать, сводки упоминаются в контексте беседы о Рыси, Кабане и иже с ними… Так, что у нас было в сводках… И что ждет этих лор… Ох ты, мать честная!

Снова короткий поиск, на этот раз в кипе листов на столике справа от картотеки. «Свободная задача. Кабан. Рысь. Что же им дадут в качестве свободной задачи, учитывая вот это?..» — три Танокс с ненавистью уставился на листок с донесением просматривающего открытые источники автомата.

Теперь он знал не только то, что Высокие Лорды будут конфликтовать, но и область конфликта, и даже примерную дату. «Ну что же, хорошо. Время есть. Да и потом, конфликт, похоже, будет вне Школы. Хотя без жертв, конечно, не обойдется… Надо предупредить соответствующие службы Столицы. Рутина, конечно».

«Могло быть хуже», — в сотый раз подумал Ромка, стараясь беречь дыхание и изо всех сил игнорируя колющую боль в боку. Некоторое время он механически перебирал заплетающимися ногами, пытаясь придумать, что же могло быть хуже. Придумал. Могли бегать по раскисшей от дождя глине в полной солдатской выкладке и в противогазе, вот.

Занятия в Школе продолжались уже четвертый день, но это были еще не настоящие занятия, а то, что принято называть «курс молодого бойца». Каждое утро начиналось с пробежки по парку с лидером, причем лидер каждому «курсанту» полагался свой, магический немеханический слуга, проще говоря, пушистый светящийся шарик, этакий путеводный клубок из сказки, по непонятной прихоти режиссера этой дурацкой постановки изображающий из себя армейского сержанта. Клубок летел над землей, на высоте полутора метров, и указывал дорогу — каждый раз разную, чтобы обучаемый не мог планировать и беречь силы, и задавал темп. Выжимал до последней капли.

— Ускорение.

Ромка из последних сил ускорился, хотя, наверное, со стороны это смотрелось как жалкая пародия на бег. Целью рывка были душевые кабинки, спрятанные под трибунами небольшого крытого стадиончика.

— Душ.

Ромка шатаясь прошел в раздевалку, из последних сил отвечая на кивки столь же измученных сокурсников, сбрасывая на ходу прямо на пол одежду, и забрался в душевую кабинку. Стоя под упругими струями горячей воды, он снова попытался понять, нравится ему тут или нет. Получалось, что нравится. Здесь учили, а его задача как раз была — научиться. Всему. Потому что, когда он вернется на Землю, то унесет с собой только содержимое своей головы.

Еще Ромка вспоминал тот разговор в поезде. Хотелось бы, конечно, представлять себя Игроком, умным, просчитывающим ходы… Но давайте будем честными — сейчас все его ходы были расписаны школьной программой. Хотя нет. Можно было бы, например, сачковать — многие из молодых лордов и лордесс, леди то есть, так и поступали. Бегали кроссы неспешным шагом, читали приключенческие книжки на лекциях… Многие, но не все.

Уже сейчас можно было выделить ядро курса, человек тридцать, которые учились изо всех сил, выкладываясь, что называется, до предела. И у каждого была своя мотивация.

Ну, с ним, Ромкой, все понятно. Надо учиться. Надо понять, что это за зверь такой — магия, причем, поскольку магический дар придется прокачивать, можно сказать, с нуля, то упор надо делать на теорию. Чтобы потом… самому…

Честно сказать, Ромка никогда раньше не был «ботаником». Поиграть в футбол. Подраться. Погонять на скейте. Но — учиться? Нет. И опять помогли слова Сергея насчет того, что можно научиться всему, важно только действовать, а не щеки надувать. Год. Недолго. Потерпим.

Мотивация других ребят — и девчонок — из «ядра» была разной. Кто-то учился, потому что его клану позарез требовались сильные люди. Бойцы. Кто-то — потому что его клан недавно числился «Малым», и об него едва не вытирали ноги. И надо было работать над тем, чтобы сделать его «сильным кланом», а в далекой перспективе, конечно, и «Высшим».

Кто-то, как «леди лисички» Варна и Сиала, жили интригой и не могли себе даже представить такого ужаса — быть не в числе первых. Ромка их искренне за это уважал и честно старался держаться подальше.

Ну, и наконец, дети из Высших кланов, скажем, Мако из клана Кабана. Этот тип оказался упертым атлетом, настоящим «хорошим», как их показывают в голливудских фильмах, вот только Ромку он ненавидел. Точнее, он ненавидел Рысь.

Вести себя подчеркнуто вежливо, говорилось в карточке, не давая никаких формальных поводов для недовольства. Избегать силовых контактов и противостояний любого рода.

Проще говоря, Мако мечтал Ромку прибить, и мешало этой мечте воплотиться в жизнь только отсутствие повода. Мако не торопился. Год впереди. Собственно, он так и сказал при первой встрече и этими же словами.

Короче, в «ядро» курса входили либо те, кому знания требовались позарез, либо те, кому зазорно казалось не быть лидерами (Мако), а либо те, кто предпочитал тусоваться с лидерами, как те же лисички. И еще двое-трое тех, кому просто было интересно учиться, — та же Векки.

С Векки Ромка познакомился на второй день своего пребывания в Школе — отбегав кросс, получив причитающийся после кросса массаж, исполненный в четыре руки четырехруким механическим слугой, похожим на вставшего на дыбы гигантского таракана, и одевшись в защитную форму, весело хрустящую на ходу, он шел вслед за «волшебным клубочком» вдоль фехтовальных полосок стадиона, недоуменно рассматривая выданное ему оружие.

Сам по себе фехтовальный костюм был неплох. Он походил на обычный костюм фехтовальщика, только обклеенный лежащими внахлест чешуйками. Похоже на кожу, но… Эти чешуйки, как выяснил Ромка опытным путем, гнулись, только когда хотели. То есть вели себя как кожа до тех пор, пока ты не пытался их проколоть. Тогда они вели себя как броня.

На голову надевался шлем, похожий на китайский фонарик. Нет, обзор он давал хороший, и, если верить проводившему инструктаж дядьке средних лет, назвавшемуся наставником Радиром, эта странная конструкция держала как колющие, так и рубящие удары… Но внешний вид! Только колокольчиков не хватает.

Что касается клинка — он назывался гарой. Наставник Радир особо подчеркнул, что в Школе разрешается пользоваться только этим оружием, поскольку у службы обеспечения безопасности хватает других дел, кроме отслеживания всех этих нестандартных лезвий, цепей и шипов. Судя по интонациям наставника, Ромка заключил, что ни малейшего уважения к будущим фехтовальщикам он не испытывает. И правда.

— Вы полагаете, — сказал Радир, — что достойны лучших клинков, которые когда-либо выходили из рук оружейников Империи. — Он обвел взглядом притихшую аудиторию. Спорить не хотелось, даже если бы Ромке было что сказать. Кросс его вымотал, а душ и массаж расслабили. Не то состояние для дискуссии.

— Возможно, даже, — продолжал наставник Радир, — что у вас есть такие клинки, скажем, подарили родители. Забудьте про них. Вы их недостойны.

Ромка, наблюдавший краем глаза за Мако, заметил, как у того сжались кулаки.

— Недостойны, — повторил наставник Радир, — потому что клинок — это продолжение бойца, а как бойцы вы — ничто. Ни в плане техники боя, ни в плане внутреннего содержания.

«Интересно, — подумал Ромка, — ведь это первый человек, который не вставляет через слово „Высокий Лорд“ и „что будет угодно“. Он что — правда такой боец, что не боится кланов?»

— Возьмите гары, — продолжал наставник. — Это будет ваше оружие. Если вы заслужите лучшее, вы его получите. Пока же скажите спасибо, что не деретесь деревянными мечами. Все.

Гара была… Во время военной подготовки Ромку с классом возили в воинскую часть, и там он видел автомат Калашникова. Со штыком. Гара живо напомнила Ромке этот штык. С одной стороны, блестит, и ясно, что ржаветь не будет — такой металл. С другой стороны, вроде крепкий. А вот с третьей, попробуй-ка его наточи.

Гара напоминала японскую катану, детский вариант. Она не была красивой. Она не была удобной. Она была никакой. Бюджетный меч.

Вот, разглядывая эту самую гару, Ромка и врезался в Векки. Худощавая, среднего роста. Сильные стороны — спорт, боевая магия, тактический анализ. Слабые стороны — дипломатия.

— Смотри, куда прешь.

— Извини, — искренне сказал Ромка. — Залюбовался…

Он обожал вызывать в собеседнике это состояние подвешенности, когда надо что-то быстро сказать… а быстро не придумывается.

— …клинком, — продолжил он после паузы.

Однако собеседница сравняла счет на удивление быстро.

— Клинок, достойный Высокого Лорда, — фыркнула она.

— Да, — вздохнул Ромка. — Такой я фехтовальщик.

Вот это, как ни странно, заставило его собеседницу оторваться от созерцания Ромкиной гары и посмотреть на ее хозяина.

— Ты НАСТОЛЬКО плохо фехтуешь? — поинтересовалась она.

— Я вообще не фехтую, — признался Ромка.

— И кто твой партнер на сегодня? — прищурившись, поинтересовалась Векки.

— Э… сопровождающий? Кто мой партнер на сегодня?

— Векки Лоан из клана Ледяной Горы.

— Очень приятно, — осторожно произнес Ромка.

— А уж мне как приятно, — довольно отозвалась та. — Ты маску-то надень!

И сделала из него бифштекс.

Собственно, занятие проходило под бдительным руководством наставника Радира и еще троих его помощников… Вот только Векки это нимало не заботило. Также ее не заботило наличие на Ромке защиты — ее удары были абсолютно точны, болезненны и очень обидны. И всегда точно соответствовали инструкциям наставников — не придерешься. Ромкины же удары, когда подходила его очередь нападать, вязли в защите, скользили в сторону по нагрудным щиткам, но ни разу не достигли цели.

Вообще, когда тебя бьют, всегда обидно. Ромка помнил, как пару лет назад врезался головой в почтовый ящик — сам врезался, просто не заметил висящей на столбе железной коробки, шел, повернув голову, отвлекся… но даже тогда первой эмоцией была не боль, а именно обида. До слез.

А здесь его били сознательно. И что делать? Ведешь себя как игрок в покер, а тебя канделябром по голове. Нечестно же!

— Спасибо, — сказал Ромка, когда тренировку объявили законченной. Он старался, чтобы его голос не дрожал.

— Пожалуйста, — несколько озадаченно произнесла Векки. — Ты… неплохо держался.

— Нехорошо, — буркнул Ромка, направляясь в сторону раздевалки, — издеваться над маленькими и слабыми.

И вздрогнул — его собеседница сложилась пополам от хохота и упала на колени.

— Слабый! — Она молотила затянутыми в чешую кулачками по плитам дорожки, выбивая из них дробный стук. — Маленький!

— И пушистый, — назидательно произнес Ромка и пошел дальше, оставив ее стоять на коленях с раскрытым ртом.

С тех пор Векки взяла над Ромкой негласное шефство, периодически подсказывая ему всякие полезные мелочи, вроде того, как использовать устройства для копирования на бумагу того, что преподаватели пишут на доске, или продвинутых способов общения с библиотечным персоналом.

В паре на уроке фехтования они потом были один раз, и она честно пыталась объяснить и помочь. И честно вынесла вердикт под конец тренировки.

— Я не бездарь, — возразил Ромка. — Я научусь. Я упрямый. Только полчаса в день мало.

— Используй свободное время, — удивилась Векки.

— Как?

— Иди в тренировочный зал, заставь слуг тебя учить. — Векки удивленно посмотрела на мальчишку. — Ты как с луны свалился. Любой здешний слуга фехтует на уровне мастера. Пусть учат.

— Спасибо, — искренне сказал Ромка. — Теперь я точно стану непобедимым бойцом.

— Верю, — фыркнула его собеседница, — жаль только, что я до этого не доживу. И внуки мои…

Собственно, в этот день — шестой день обучения — Ромка ясно осознал, что стоит перед выбором. Выбор был простым: либо учиться средне, либо изо всех сил… А либо — еще сильнее, то есть на износ.

Потому что у него был год.

— У меня год, — пробормотал Ромка, сидя на подоконнике в своей комнате и болтая ногами. До обеда оставалось полчаса так называемого личного времени. — Год, да. И после этого года меня учить никто не будет. Значит, что?

Собственно, он и так понимал, что учиться надо изо всех сил. Но вот когда Векки сказала про занятия в свободное время, у него в голове мелькнула мысль. Очень простая, но… Не очень приятная.

Ведь когда студент готовится к сессии, говорят, он проходит материал целого семестра за несколько дней, так? Значит, можно учиться изо всех сил ВСЕ доступное время… Как если бы завтра была сессия.

И так — целый год.

«Я как Али-баба, — подумал Ромка. — Попал в пещеру с сокровищами. Так? И что утащу, то мое. Но только то, что утащу за один раз, потом в пещере сменят пароль. Все — ВСЕ! — не как в книжках. Я же помню, я читал. Все должно быть не так!»

Книжки про попаданцев Ромка одно время любил. Он вообще любил фантастику, и особенно фэнтези, и прочитал великое множество текстов. Именно текстов, а не книг, во-первых, все они были скачаны из Сети, по-нашему, по-пиратски, а во-вторых, именно из-за терминологии он тогда и поспорил с родителями. Разговор, который очень сильно повлиял на отношение мальчишки к попаданческой литературе.

— Это не книги, — сказала мама. — Это тексты. Многа буков — так вы их называете? Аффтар, выпей йада, убей себя ап стену и пиши истчо.

— Почему не книги? — удивился Ромка.

— Потому что как литература они не катят.

Мама была школьной учительницей и, когда надо, прекрасно умела говорить на языке своего сына. Учительницей литературы, кстати.

— Ага, а Тургенев, значит, катит, — возмутился Ромка. — Отцы и дети! Ах!

— А чем тебе не нравятся «Отцы и дети»? — удивилась мама.

— Да тем, что это женский роман!

Мама аж подпрыгнула на стуле.

— И это — мой ребенок!

— Верно говорит, — подтвердил папа, оторвавшийся ради спора от телевизора. — Женский роман с легким революционным подтекстом.

— Вызвать бы в школу твоих родителей… — буркнула мама.

— Моих вызови, — тут же предложил папа. Мама вздохнула. Вообще они постоянно друг над другом подшучивали и получали от этого огромное удовольствие. Особенно когда начинали выяснять, кто из них работает в сфере образования (папа утверждал, что это именно он), а кто — в сфере надзора и подавления свободы личности (папа утверждал, что мама).

Собственно, они и познакомились, когда папа исполнял свои обязанности — остановил на улице девушку со странным свертком за спиной. Мама в те годы была ХИщницей, то есть играла в ХИ, «хоббитские игры», а папа был еще только сержантом.

«Девушка, что это у вас за спиной?»

«Меч».

«Э… ваши документы!»

Потом папа тоже ездил на ролевки в лес за компанию, хотя по-прежнему считал, что мечи и луки против табельного оружия — полная ерунда… Особенно если мечи и луки находятся в руках у толкинутых граждан.

— Ладно, — прервал их перепалку Ромка. — Объясни, почему книги про попаданцев — это не литература.

— Уточню, — заметила мама. — Не все книги про попаданцев, а только про попаданцев в Великую Отечественную… Потому что используют запрещенные приемы. А литература, она…

— Какие-такие — запрещенные? — удивился Ромка.

— А вот такие. Тебя, молодой человек, всю жизнь учили, что Россию надо защищать, так?

— Надо, — согласился Ромка, все еще не понимая, куда клонит его оппонент.

— Вот это они и используют. Ты не думаешь, принимая правила игры. Это называется — манипуляция. Поэтому, когда ты читаешь, как очередной попаданец передает Сталину чертежи атомной бомбы, ты считаешь, что все хорошо и правильно.

— Понял, — сказал Ромка. — Я…

— Ну-ну, сформулируй.

— Я… то есть он, попаданец, не задает себе вопросов. Вот. Только он и не должен, если он родину защищает.

— В жизни, да, не должен. А в книге?

— А какая разница? — удивился Ромка. — Книга, жизнь. Сама учила: типические характеры в типических обстоятельствах — это и есть настоящее эльфийское фэнтези.

— Вот теперь он тебя точно уделал, — сказал папа, смеясь.

Мама вздохнула. Неуважение что Ромки, что его брата Петьки к Литературе с большой буквы служило для нее постоянным источником огорчения. А что делать — дети пошли в папу.

— Уделал, — согласилась она. — Но сути дела так и не понял.

— Нет, — возразил папа, — это не он не понял, это ты не сумела объяснить. И кстати, ты не права: в доброй половине книг про попаданцев не ставится задача передать Сталину технологии двадцать первого века. Часто попаданцы — это просто попаданцы, как та сигара. Себя показать, мечом помахать.

— Какая сигара? — удивился Ромка.

— Потом расскажу, не отвлекайся.

— Если, — сказала мама, — книга написана, чтобы попаданец просто помахал мечом, то грош ей цена.

— Янки, — сказал папа. — При дворе короля Артура. Покажи мне там сверхидею.

Мама задумалась.

— Это просто хорошо написанная книжка, — сказала она наконец.

— Ага. Талантливый автор пишет про «мечом помахать» — и ведь получается-то как!

— Я бы сказала, что это исключение…

— Привести тебе еще десяток примеров?

Мама вздохнула. Интерес к фантастике привила своему супругу именно она и теперь пожинала печальные плоды просвещения.

— Значит, мораль в книге не нужна? — уточнил Ромка. — Ну эта… сверхидея.

— Не обязательна, — поправил папа. — Как в драке не обязательно использовать ноги. Но с ногами получится лучше.

— Мужлан, — сказала мама.

— Спасибо. Кстати, он так ничего и не понял.

— Тогда твоя очередь.

Папа вздохнул, потянулся за пультом и выключил телевизор.

— Есть, — сказал он, — одна книжка про попаданцев, есть. Которая таки сподобилась и стала классикой. Но в ней нету одного важного момента, который есть в настоящих попаданческих книгах. А другой важный момент, наоборот, есть. И в этом все дело.

Некоторое время его слушатели потерянно молчали.

— Это что было? — нахмурилась мама. — Это был великий и могучий язык милицейских отчетов? Переведешь?

— Какая книга? — прямо спросил Ромка.

— Ах да. Забыл сказать. «Трудно быть богом».

— Это не… — начала было мама, но затем замолчала, задумавшись. — А ведь и верно, — сказала она после паузы. — Что-то здесь есть.

— Я так и сказал, — усмехнулся папа.

— А что за два важных момента? — нетерпеливо спросил Ромка. — Ну, ты говорил, что один есть, а другого нет?

— Ага. Нет чувства, что это твой дом.

Папа покосился на телевизор, где, по всем признакам, «Спартак» уже должен был продолжить начатый в первом тайме разгром дорогих немецких гостей, явно собираясь провожать их до самого Берлина, дабы водрузить над рейхстагом красно-белый флаг с ромбиком и буквой «С», вздохнул и, решив, видимо, что воспитание сына важнее, продолжил:

— Румата этот, то есть Антон, он любит людей. Он вообще показан нормальным здешним ботаником, только с мечом. Ему их жалко. Ему не нравится драться. То есть Стругацкие не пытались привлечь тебя, о юный читатель, сценами мордобоя.

— Это первое отличие? — уточнил Ромка.

— Нет, — сказал папа. — То есть это тоже отличие, но оно больше говорит о том, как и для кого они пишут… А по делу… Первое отличие в том, что Румата ненавидит Арканар.

— А… ага, — только и сказал Ромка. — Да. Точно. И что?

— И глядя, как горит этот ненавистный ему город, он не чувствует, что жгут его дом. Понимаешь? А вот когда попаданец видит, как зондеркоманда собирается сжечь деревню в Белоруссии, то ему сложнее абстрагироваться… Ты ведь знаешь такое слово?

— Знаю, — буркнул Ромка. — Все равно хорошая книжка.

— Опять ты ничего не понял. Книжка хорошая. И там по ходу надо было сделать так, чтобы герой мог смотреть на события со стороны. Так что возможность абстрагироваться — это не минус, а плюс. И вполне возможно, Стругацкие специально так сделали.

— Ага. И он все равно съехал с катушек.

— Я бы сказал: встал на катушки, — пожал плечами папа. — Все зависит от точки зрения.

— Ага. А второе?

— Что — второе?

— Отличие?

— Ну, это ты мог бы и сам. Румата ду-ма-ет. Нравственный выбор, то-се. А попаданцы действуют по шаблону.

— Мы об этом уже говорили, — осторожно сказал Ромка. — Я сказал, что так и надо, если родина. А ты… или мама, вы меня уже запутали, короче, кто-то сказал, что в жизни да, а в книге нет.

— Потому что иначе — это не книга, а текст. Мама права.

— Все равно не понял.

— Ладно, — вздохнул папа. — Я тебе сейчас расскажу сюжет книжки. Про попаданцев. Обобщенный. Готов?

— Если недолго.

— Недолго, — с сожалением произнес папа. — Как раз футбол кончится. Значит, так. В книге рассказывается о приключениях твоего, хотя нет, скорее все-таки моего современника, молодого человека, по имени… Ну, скажем, Ганс.

— Как?!

— Не шуми. Ганс. Нормальное немецкое имя. Дальше рассказывать в деталях, или сам подставишь?

— Сам, — буркнул Ромка. Кажется, он начал понимать.

— Как он занимался рукопашным боем, интересовался историей, техникой, последней войной… Подолгу беседовал со своим дедушкой — ветераном спецназа…

— Ой, — сказал Ромка, а мама хмыкнула.

— Как попал в Польшу, а там его ударило молнией… ну, или пивной кружкой. Или нет, с летающей тарелки сбросили бутылку из-под кока-колы и прямо ему по голове. Короче, способов много. Вообще, по-моему, только ударом в пах переноситься еще не пробовали. Значит, так и сделаем. Прекрасная полячка бьет его ногой в пах, и он попадает в сорок первый год. Прямо в боевое расположение немецкой части, на польской границе, за день до войны. А что? Нормально так…

Ромка честно попытался представить себе реакцию немцев, когда перед ними, на плацу, во время подъема флага, возникает из ниоткуда скрюченная, закрывающая руками промежность и орущая фигура попаданца.

— Хороший ход, — согласился он, пытаясь изобразить Боярского из «Трех мушкетеров». — Сильный.

— Ну так, мы же тоже книжки читаем, — довольно сказал папа. — Ну вот. Дальше он проявляет чудеса отваги, уничтожая партизан, предсказывает ходы противника (историю-то он учил хорошо), его переводят в гестапо, потом в Германию… Он беседуете Гитлером, рассказывает ему про атомную бомбу, и…

— Да понял я, понял.

— И весь мир принимает идеи фашизма, потому что видит, как это хорошо и как фашизм раз за разом побеждает… И в финале к звездам устремляется корабль со свастикой на борту. Что морщишься?

— Да так. Противно.

— А вот немецкому мальчику может понравиться. Понимаешь разницу теперь? Между текстом — и литературой?

— Да, — сказал Ромка. — Понимаю.

— И когда тебе дают книгу, в которой наши побеждают во всем мире за счет того, что попаданец помог им натырить чужих технологий и объявить их своими…

— То, по сути, у нашего народа уже нет права гордиться такой победой, — продолжила мама. — Причем все это провернули у тебя прямо перед носом.

— Угу, — сказал Ромка. — Странно, что я не заметил.

— Ничего странного, — возразила мама. — Это психология. Когда ты читаешь фантастику, ты с самого начала готов к тому, что это всего лишь сказка. И даже не пытаешься мыслить критически.

— И еще раз, угу.

А про попаданцев он все равно потом читал, но только про честных. Про тех, которые не пытались менять мир, играя краплеными картами. И читал много.

Вот только — права была мама — попаданческая литература оказалась сказкой и ни к чему его не подготовила. Ни к тому, что на его, Ромкиных, сверхспособностях кто-то сэкономит, ни к тому, что на все обучение отведено будет меньше года… В особенности к этому. Как жить и что делать в условиях жуткого цейтнота, когда каждая минута — это минута потерянная?

Он посмотрел на часы — механического уродца, стоящего на полке у окна. Механический-то он, может, и механический, только вот завода не требует. Магия. Либо слуги заводят, когда он, Ромка, выходит. Одно из двух. В любом случае до обеда было двадцать пять минут.

— Мне нужна помощь, — произнес Ромка в пространство.

— К услугам Высокого Лорда. — Визиты механических слуг выглядели жутковато — они не появлялись, как поначалу предположил Ромка, они собирались из деталей, а вот детали-то эти как раз появлялись из ничего. Дабы щадить нервы Высокого Лорда, слуги обычно возникали у Ромки за спиной, но это — если не вертеть головой.

Объяснение, по которому предпочтение отдавалось сборке на месте, было простым — сложно было лишь сообразить, как извлечь эту информацию из магического библиотечного ассиста. Дело было в том, что телепортация — штука весьма и весьма дорогостоящая в смысле энергозатрат. Для мастера, да и то не для всякого. Требовалась концентрация, требовался ритуал — одним словом, недаром наследника клана Рысь везли в Школу на лодке, которая телепортировала из одного стационарного портала в другой, а не прямо со взлетного поля. Здесь это называлось — прокалывать Завесу.

А вот мелкие детали передавать было проще. Хотя тоже не слишком просто — не будь Школа собственностью Императора, слуги перемещались бы здесь традиционным путем. На своих двоих. Император же на магии не экономил.

— Мне нужно… — Ромка задумался. — Мне нужна помощь… Составить расписание занятий. И помощь… Вообще планирование… Времени. И… что-то вроде магического личного секретаря… Чтобы напоминал о делах.

— Следуйте за мной, Высокий Лорд.

— Э… мы уложимся в пятнадцать минут?

— Имеется в виду время до обеда?

— Да.

— Мы уложимся в тридцать минут, допустимое же время опоздания на обед составляет сорок пять минут.

— Пошли.

«Вообще странная вещь, эта Школа Высокого Призыва, — думал Ромка, спеша между колоннами за поблескивающим в косых потоках солнечного света слугой. — Вот взять земную школу. Или институт. Или даже университет… Хотя я понятия не имею, чем институт отличается от университета. Ну, не важно. Есть у них специалисты по планированию времени студентов? Нет. А тут есть, и можно даже точно сказать, сколько он на тебя потратит времени — успеешь до обеда.

А еще тут идеально работают дворники, прислуга, библиотека, столовая… А когда Векки захотела полетать, ей выдали этот гибрид помела и ракеты — тоже все за десять минут.

Нет, это не просто школа, тут кто-то вложил массу труда… Понять бы еще зачем. И кстати…»

Мысль была настолько неожиданной, что Ромка чуть не споткнулся. Он видел все службы. Кроме охраны. А она вообще тут есть? Хотя да. Охранник… Сатор… да, Сатор… Он упоминал при заселении. Значит, либо сачкуют, что вряд ли, учитывая, как работает все остальное. Либо присутствуют незаметно.

— А сейчас служба охраны за нами наблюдает? — поинтересовался он на ходу.

— Да, Высокий Лорд.

Вот так.

— А кто управляет Школой?

— Директор Артан Зилми, — ответил слуга. — А также совет Школы.

— А кто входит в совет?

— Пятнадцать руководителей основных служб Школы.

— Понятно.

— Мы пришли, Высокий Лорд. Наставник Азманта Риз ждет вас.

Опять Ромку подвели стереотипы. Он-то ждал, что будет пыльный кабинет с глухими шторами, папками с бумагами на столе, на полу и на подоконнике и с настольной лампой с зеленым абажуром… И дядька-консультант с землистого цвета усталым лицом. Вместо этого он шел по розовой аллее, а навстречу ему направлялась женщина лет двадцати двух-двадцати пяти, в длинном — ниже колен — платье темно-синего цвета, сапожках, с брошью, и — видимо, чтобы добить Ромку — в шляпке с пером.

«А ведь это место и ее одежда здорово сочетаются, — подумал Ромка. — Значит… Неужели они тут настолько продумывают детали, что даже место встречи выбирают со смыслом?»

— Приветствую Высокого Лорда, — улыбнулась девушка, и Ромка, как ни странно, сразу успокоился. Улыбка была насквозь фальшивая.

— Я наставник Азманта Риз. Чем я могу вам помочь?

— Вы — специалист по управлению временем? — уточнил Ромка. Его собеседница засмеялась, причем на этот раз фальши в улыбке было поменьше.

— Над временем я не властна, — сказала она. — Разве что планирование того времени, что уже есть в наличии.

— Годится, — серьезно кивнул мальчишка. — Мне нужно… Словом… Я хотел бы проучиться этот год с максимальной отдачей.

— Ага… — Наставник с любопытством посмотрела на Ромку, словно по-новому его оценивая. — И что именно Высокий Лорд хотел бы изучать… углубленно?

— Все, — просто сказал Ромка. — Я хотел бы использовать свободное время, чтобы углубленно изучать все. И иметь возможность менять… ну… вот, например, хотел изучить фехтование. Чего-то добился. А магия не получается. Значит, фехтование изучать перестаю, а…

— Изменять приоритеты задач в зависимости от результатов, — кивнула Азманта Риз. — И насколько интенсивно вы хотите действовать?

— То есть? — не понял Ромка. — Я же сказал: все свободное время.

— Не выйдет.

— Я не понимаю, — сказал мальчишка после паузы. — Есть я. Есть желание. Есть время. Не выйдет-то почему?

Его собеседница вздохнула.

— Человек устроен так, что должен отдыхать, — объяснила она снисходительно. — И если учиться в полную силу все свободное от сна время, то через небольшой промежуток времени, причем действительно небольшой, мы говорим об одной-двух неделях, обучение остановится. Голова просто откажется работать.

— А… если отдыхать? Но мало?

— Есть два пути. — Азманта Риз поиграла висящим на шее кулоном с крупным красным камнем, зачем-то поправила шляпку и продолжила: — Два пути, да. Вы можете отдыхать интенсивнее, например, вместо того, чтобы сидеть и смотреть в окно, можно использовать массаж, гонять на спасательном болиде, как эта ненормальная. — Она указала пальцем в небо, где как раз нарисовалась Векки, то ли идущая на посадку где-то в районе столовой, то ли имитирующая атаку наземных целей пилотом-камикадзе. — Ну и тому подобное.

— То есть терять время, но меньше.

— Да. И второй способ — переключать активности.

— Ага, — пробормотал Ромка. — То есть отвертеться от фехтования мне не удастся.

Азманта Риз рассмеялась. Вот теперь это был нормальный смех нормального человека, без всякой фальши.

— Я видела, как она вас колотит, — призналась наставница. — Не берите в голову. Клан Ледяной Горы славен своей фехтовальной школой, с ней не всякий мастер в пару сможет стать.

— Я знаю. И кстати, есть третий путь.

Наставница, прищурившись, посмотрела на мальчишку, но промолчала.

— Использовать магию, чтобы я не уставал.

— Категорически исключено.

«Я напугал ее, — подумал Ромка. — Почему?»

— Вы причините себе непоправимый вред. Магия не предназначена для работы с разумом! — Азманта Риз перевела дыхание и как-то сразу успокоилась. — По крайней мере, с разумом тех, кого вы не планируете свести с ума.

— Вы уверены? — уточнил Ромка. На всякий случай, просто так… Но, похоже, опять попал в некую, неведомую ему болевую точку своей собеседницы.

— В Школе Высокого Призыва нет и не будет темной магии, — произнесла с нажимом его собеседница.

«Я, конечно, не герой сериала „Обмани меня“, подумал Ромка. — Но даже я вижу, что она напугана и растеряна. То есть была раньше, а сейчас, похоже, разозлилась. Что же я сказал-то такого?!»

— Как скажете, — произнес он вслух.

— И я попрошу Высокого Лорда больше подобным образом меня не проверять.

— Хорошо, — вздохнул Ромка. — Давайте вернемся к расписанию.

— Давайте, — Азманта Риз извлекла из сумочки овальный предмет, похожий на побывавшее под асфальтовым катком яйцо Фаберже. — Вот вам личный секретарь. На территории Школы таскать его с собой необязательно, я уже включила вас в число задач планировщика…

— Планировщика? — перебил ее Ромка. — Это что такое?

— Магический механизм, отвечающий за школьное расписание, — ответила его собеседница. — В широком смысле. Включая завоз продуктов и уборку листьев в такое время, когда в парке никого нет.

— Дворники работают ночью? — удивился Ромка.

— В основном. А что здесь такого? Это же автоматы или простые заклинания. Плюс они могут работать, когда на них никто не смотрит. Вот, например, сейчас мы стоим спиной к той аллее — значит, можно подметать там. Ведь есть места, где всегда присутствуют люди. Надо уметь вклиниваться.

— Интересно, — кивнул Ромка. — И что это, — он подкинул вверх «личного секретаря», — мне даст?

— Напоминания. Он будет хранить расписание и говорить, что делать.

— Ага, — Ромка подумал и уточнил: — И он будет сам делать так, чтобы мои… э… активности чередовались правильным образом?

— Нет, — вздохнула Азманта Риз. — Это буду делать я. Точнее, мне придется периодически вмешиваться в его творчество.

— Спасибо, — искренне сказал Ромка. — А как этим пользоваться?

— Скажите, чтобы он создал задачу.

— Секретарь, создай мне задачу: завтраки, обеды и ужины.

— Время обеда, — немедленно прожужжал механический голос, идущий, как ни странно, не из лежащего у Ромки на ладони прибора, а откуда-то из воздуха. Наставница засмеялась.

— Бегите обедать, Высокий Лорд, — сказала она. — Когда задач станет слишком много и у них возникнут конфликты, приходите еще раз, я научу вас их решать.

— Спасибо, — кивнул Ромка. — Вы мне очень помогли. Правда.

«Вот только как узнать, что такое темная магия?»

— Три Размир, — произнесла в пространство Азманта Риз, провожая взглядом убегающего мальчишку, — вы это слышали?

— Да. — Голос раздался из броши с красным камнем. — Поработает недельку, сломается. Угрозы безопасности я в любом случае не вижу. Скорее, наоборот: чем сильнее он будет занят… Ну, в общем, понятно.

— А этот вопрос… про магию…

— Подождем. Посмотрим. Возможно, он проверяет нас. Или провоцирует…

— А расписание?

— Пусть будет эффективным. Даже интересно посмотреть, что он сможет сделать. Да и причины его такой… мотивации. Единственный способ их узнать — это выяснить, как вы их назвали, приоритеты задач. Увидим, короче.

— Увидим, — согласилась Азманта Риз. — Но имейте в виду: причина должна быть важной. Я впервые вижу ученика, который просил бы загрузить его работой. Обычно они полагают, что сами знают, что делать.

— Да, — согласился ее невидимый собеседник. — Впрочем, обычно так оно и есть.

— И он не сломается.

— Пари? — немедленно поинтересовался Размир.

— И охота вам водить меня по ресторанам, — рассмеялась его собеседница. — Ладно, пусть будет пари.

— Библиотекарь, мне нужна литература по работе с разумом при помощи магии.

— Техники подчинения, допроса или защиты от воздействия?

— Э… нет. Техники… как улучшить запоминание, скорость обучения и вообще стать умнее.

— Перечисленные техники относятся к разряду запрещенных и требуют доступа на уровне доверенного магистра.

— Хорошо… Тогда информацию о темной магии.

— Информация о темной магии относится к разряду запрещенных и требует доступа на уровне доверенного магистра. — Равнодушию библиотечного ассиста мог бы позавидовать даже египетский сфинкс.

— А как насчет ознакомительной информации? Ну, описание, что это такое — темная магия?

— К техникам темной магии относятся прямые каскадные схемы воздействия, техники Дан-Дагеш и родственные им техники темной речи и отчасти техники кай-ри.

— Дай определение всех этих техник.

— Перечисленные техники относятся к разряду запрещенных и требуют доступа на уровне доверенного магистра.

— Спасибо.

— К услугам Высокого Лорда.

Примерно в это же время появились и наклейки. Кусочки ярко-желтой бумаги с полоской клея по краю, сделанные магическими ассистами по просьбе мальчишки. На Земле это называли стикерами, а здесь, похоже, не использовали.

На стикерах Ромка писал изречения, умные мысли или просто что-то, что надо запомнить. И наклеивал их в ванной, сначала вокруг зеркала, а затем и на само зеркало.

«Я еще не умер». Это понятно, это с того разговора в поезде.

«Рысь никогда не лжет». Странное дело, фразы и поговорки о Рыси были неотъемлемой частью здешней культуры. И всегда была в этих фразах какая-то двусмысленность. Не лжет, но говорит ли правду? Или вот эта: «У Рыси нет врагов». В смысле вообще или живых?

И так далее. Наклеивая бумажки, Ромка сначала хотел себя мотивировать на предстоящий подвиг длиною в год, но потом оказалось, что учиться в Школе ему нравится и заставлять себя не обязательно. А бумажки остались, и их становилось все больше.

В это утро курс молодого бойца закончился. Просто после пробежки, душа и массажа вместо положенного по расписанию фехтования их пригласили в одну из учебных аудиторий. Именно пригласили — кроме наставника Радира, все остальные преподаватели были подчеркнуто вежливы с молодыми лордами и леди. И все-таки Ромка подсознательно ожидал подвоха, видимо, сказывалось тяжелое детство в средней школе, когда любое торжественное мероприятие — это когда тебя радостно поздравляют с новыми обязанностями. И правда.

— Итак, ознакомительный период вашего пребывания в Школе завершен. — Артан Зилми, директор Школы Высокого Призыва, больше всего похожий на начинающего лысеть воробья, покачался с носков на пятки, окинул взглядом аудиторию и продолжил: — Как вы знаете, Школа учит вас жизни. А не только теории. Так вот, чтобы жизнь стала частью обучения, каждый из вас получит от своего клана специальную задачу. Те, скажу сразу, чьи кланы находятся слишком далеко или не имеют в данный момент подходящих задач, получат их от Школы. В Столице найдется немало… мест, где вы сможете приложить свои силы.

Ромка, как и двести человек его сверстников — весь Призыв, сидел в мрачной, выдержанной в темно-коричневых тонах аудитории и смотрел на директора сверху вниз. Ничего личного, просто ряды парт резко шли вверх, образуя амфитеатр, точнее, половинку амфитеатра.

И пытался понять, что их ожидает. Пока получалось, что учиться каждую свободную минуту будет проблематично, больше того, «личный секретарь», похоже, был об этом прекрасно осведомлен и выделил половину времени — его, Ромкиного, времени! — на какой-то дурацкий личный проект.

— Каждый из вас получит в свое распоряжение действующее предприятие, находящееся в кризисе, — продолжал директор, — с людьми, связями и ресурсами…

Что?!

— И должен будет вывести его из той ситуации, в которой оно находится.

Ромка осторожно огляделся. Вроде окружающие не выражали особого удивления. Но — руководить заводом?!

— Есть ли у лордов и леди вопросы? Нет? Прекрасно. Школьные ассисты проводят вас к транспорту. Благодарю за внимание.

Он направился к выходу, а в воздухе перед учениками возникли, соткавшись из ничего, магические слуги-проводники, уже знакомые Ромке по тренировкам.

— Прошу Высокого Лорда следовать за мной.

Опять пушистый клубок ведет за собой… И, если честно, Ромка предпочел бы сказочный вариант. Когда тебя приводят в берлогу к Бабе-Яге, то, по крайней мере, понятно, чего ожидать. А вот заставили бы Ивана-дурака заводом руководить — фиг бы ему помогли Серый Волк и Ясный Сокол.

— Лодка ждет вас, мой лорд.

— Добрый день, Сатор, — кивнул Ромка. — Что за… Что за предприятие?

— Здоровенный цех по производству летающих лодок, — отмахнулся тот. — Дурацкая была идея — строить корабль такого размера. У нашего клана нет опыта, да и место выбрано неудачно.

— И теперь я должен это все заставить работать? — мрачно уточнил Ромка. — Как?

— Казните управляющего, — посоветовал Сатор.

— Что?!

— Ну, я бы так поступил.

— И чем мне поможет мертвый управляющий?

— Не будет действовать на нервы, — хохотнул охранник, и лодка взмыла в небо.

На этот раз полет был коротким. Цех, а спроси Ромку — так целый завод, находился в пригороде Столицы. Интересно, почему? А впрочем, с чего он взял, что у Рыси не может здесь быть собственности?

Стереотипов на тему того, каким должен быть завод в магическом государстве, у Ромки не было, так что он ничего и не ожидал. Так, несвязанные образы, противоречащие друг дружке.

С одной стороны, конечно, ряды верстаков должны были присутствовать, как в школе, на уроке труда. И за ними — мастера в кожаных фартуках и с бородами. И еще — с волосами, перехваченными кожаным ремешком. С другой стороны, он представлял себе прокатный стан, расплавленное железо и почему-то конвейер «АвтоВАЗа», как его показывают в новостях.

«Ничего-то я не знаю, — грустно подумал Ромка, — о производстве летающих кораблей».

А потом лодка вынырнула из облаков, и он увидел завод, и сразу стало ясно, что стереотипы опять подвели, и его «ничего не знаю» является наглым преуменьшением.

Завод висел в воздухе.

Над ним, на высоте метров пятьсот, дрожали серо-стального цвета полотнища. Ромка уже знал, что это разновидность магических щитов, так здесь защищаются от солнца, от ветра и дождя.

А под щитами висели четыре гигантские, метров двести в длину, посудины, обтекаемые, закрытые сверху, то ли подводные лодки, то ли просто баржи. Серого цвета с дырами в обшивке, и видно было, как там копошатся работники.

Вокруг летающих кораблей висели в пустоте платформы, на которых тоже кипела жизнь, вились в воздухе и струйками уплывали по ветру разноцветные дымы, дрожало марево нагретого воздуха и грохотали машины… Чем бы они ни являлись, шуму они производили изрядно.

Между кораблями и платформами натянуты были широкие мостки с перилами, по которым двигались люди и кто-то еще, Ромка так и не успел выучить все населяющие Империю расы, да и далековато было. А внизу дрожали и рассеивали солнечный свет опять же щиты, но другие, поплотнее, и, подумав, Ромка вдруг понял, для чего они нужны. Чтобы жителям столичного пригорода не прилетело с неба по голове молотком. Страховочная сетка.

Лодка, осторожно маневрируя между тросами, мостками и висящими без всякой видимой опоры прожекторами, приблизилась к одной из платформ. Здесь не было слышно грохота машин (опять щиты, на этот раз противошумовые) и люди двигались неторопливо и с достоинством. Административный корпус, надо полагать.

Ромка покачал головой, усмехаясь своим мыслям. Опять стереотипы. Я ведь как бы знаю, что такое чиновники. Сейчас будет большой кабинет и толстая сволочь, которая ворует народные деньги…

Он вздохнул. Не будет толстой сволочи. Будет запуганный дядька, который ждет, что вновь прибывший Высокий Лорд прикажет его повесить, чтоб не нервировал.

Лодка застыла в метре от причальной площадки, и Ромка, осторожно приблизившись к борту, замер. Метр. По горизонтали. И километр вниз. Снова невидимая сила подхватила его под мышки, и он испытал ни с чем не сравнимое ощущение, когда его переносили через эту жуткую пустоту.

Идущий впереди охранник распахнул дверь, обвел взглядом помещение и шагнул внутрь, делая Ромке жест следовать за собой.

Их встречали. За дверью находился довольно просторный холл, выполненный в уже знакомом Ромке стимпанковом стиле, когда на деревянной стене овальные иллюминаторы, а под ними стоят тяжеленные диваны, обитые черной кожей.

Встречали трое, которых Ромка немедленно окрестил Толстым, Тощим и Бухгалтером. Два дядьки и тетка, соответственно. Вид у них был… бледный. «Боятся. Ага. И как мне себя вести? Наверное, нагло…»

— Представьтесь, пожалуйста, — Ромка направился к стоящему у стены дивану, посмотрел на охранника и, дождавшись его кивка, сел. Охрана перераспределяться по комнате не стала, откуда Ромка заключил, что неожиданностей от этой троицы они не ждут.

— Приветствую вас, мой лорд, — заговорил толстый дядька. — Я Итан Колеш, э… администратор цеха. Э… Я отвечаю за бесперебойное снабжение, за выполнение задач в срок…

«Ты, конечно, знаешь, что такое логистика», — вспомнилось Ромке.

— Задачи выполняются? — на всякий случай поинтересовался Ромка.

— Нет, мой лорд. Мы…

— Плохо. Но об этом потом. Я перебил вас, извините.

— Юстер Уттир, — сказал Тощий. Голос у него был не заискивающим, как у толстяка, а какой-то усталый. — Я инженер цеха. Я…

— А почему цеха, а не завода? — поинтересовался Ромка. Инженер сбился и посмотрел на Итана Колеша.

— Мы занимаемся сборкой, — извиняющимся тоном сказал тот. — Но не производим детали и узлы. Следовательно, мы всего лишь цех.

— Понятно. Продолжайте.

— Веска Абри — бухгалтер завода.

«Надо же, угадал. — Ромка усмехнулся, а заметившая усмешку женщина вспыхнула. — Кстати, похоже, здесь одни говорят „завод“, а другие — „цех“. Интересно».

— Меня вы знаете или надо представляться? — поинтересовался Ромка.

Три кивка подтвердили, что представляться не надо.

— Тогда скажите мне, что у вас тут…

«Показательная казнь главы администрации цеха».

Голос автоматического секретаря раздался неожиданно для самого Ромки, а уж какое впечатление он произвел на его собеседников — куда там «Ревизору» с его немой сценой! Плюс улыбающиеся стражники, решившие, видимо, что это часть программы.

— Отложить, — произнес в пространство Ромка, гадая, каким образом пожелание Сатора попало в список приоритетов секретаря. — Продолжайте, пожалуйста.

На «главу администрации цеха» было жалко смотреть — за несколько секунд, прошедших с момента, когда секретарь озвучил Ромкины «планы», он успел вспотеть, хоть выжимай, пойти красными пятнами и теперь дрожал крупной дрожью.

— Юстер Уттир, — вздохнул Ромка, поняв, что от толстяка проку в ближайшее время не будет. — Расскажите мне, пожалуйста, что здесь происходит.

Как ни странно, инженер остался совершенно спокоен. По крайней мере, говорил он тем же усталым голосом и признаков беспокойства не проявлял.

— Мы выполняли план с опережением, — сказал он, пожимая худыми плечами, — пока не произошел первый сбой.

— Подробнее.

— Диверсия, — снова пожатие плечами. — В котел ускорителя второй лодки попал катализатор, что привело к разряду при пробном пуске. К счастью, вектор выброса оказался направлен в сторону структурного щита и был полностью поглощен.

— То есть? — уточнил Ромка, когда стало понятно, что объяснений не последует.

— То есть в ходовом отсеке второй лодки сейчас дыра, мы ее заделываем. И разбираем палубу, поскольку другого пути заменить котел не существует.

— И сколько будет потеряно времени? — уточнил Ромка.

— Месяц.

— Уложитесь ли вы в сроки?

— Уложились бы, если бы не вторая диверсия.

— Ага… — «Господи, что я здесь делаю!» — Подробнее.

— Пролетающая мимо баржа городской грузовой системы вывела двигатель на форсированный режим и таранила третью лодку. К счастью, щиты поглотили удар, так что лодка не пострадала. Однако…

— Ну… продолжайте.

— В момент, когда это произошло, в раструб ускорителя вводили ключ.

— Что за раструб и что за ключ?

— Имеется в виду устройство для прокалывания Завесы и его система стабилизации.

— Ага. И что?

— В результате толчка кристалл треснул, камера вышла из строя… Замена заняла бы неделю, но в это же время вторая баржа протаранила склад готовой продукции… короче, ускорителей у нас сейчас нет и еще два месяца не будет.

— Это все проблемы или есть еще?

— Есть еще. Проверка пропускного режима показала, что один из терминалов безопасности был взломан. — Снова пожатие плечами. — Мы не знаем, сколько народу и сколько неучтенных предметов попало в цех.

— Это плохо. А кто за это отвечает?

— Вчера покончил с собой начальник отдела безопасности.

«Все хорошо, прекрасная маркиза».

— Давайте сюда его заместителя. — Инженер кивнул и вышел.

— Веска… Напомните?

— Веска Абри, мой лорд.

— Что с деньгами?

— Простите, мой лорд?

— На сколько мы выпадаем из бюджета?

— На двести тысяч золотых, мой лорд.

— Сколько надо потерять, прежде чем цех закроют?

— Цех не закроют, мой лорд. — Женщина держалась лучше Толстяка, но заметно хуже Инженера. — Просто сменят персонал.

— Сменят… А, понятно. — Ромка побарабанил пальцами по подлокотнику дивана. — И чего ожидают от меня?

— Я не знаю, мой лорд.

— А если подумать? У вас должны быть… Протоколы… На случай, подобный этому.

— Мой лорд… — «Ага, Толстяк ожил». — Если позволите…

— Да говорите уже.

— Введено чрезвычайное положение. Усилены патрули. Начаты выборочные проверки персонала…

— Проверки — это что значит?

— Э… лучше, наверное, поговорить…

— Ладно, поговорю. Что делаете лично вы?

— Э… Мы пересмотрели календарь работ…

— Понятно.

— Поставили два боевых корабля охранять завод от внешних атак.

— Что-то я не видел никаких кораблей.

— Они находятся в режиме скрытого хода, мой лорд.

Тут дверь распахнулась, и на пороге возник Юстер Уттир в сопровождении невысокого крепыша, лысого, как локоть, и облаченного в серый балахон… Ну еще написать на лбу «служба безопасности», но в принципе и так все ясно. Кожа у безопасника была коричневой, глаза зелеными, а уши мелковаты для взрослого человека. После конфузии с пилотом лодки, что доставила его в Школу, Ромка озаботился изучением населяющих Империю рас, и, хотя этот процесс был далек от завершения, он знал теперь, что перед ним гош. Ну и пусть.

— Наг Ниянор, — поклонился крепыш. — К услугам Высокого Лорда.

— К услугам… — задумчиво произнес Ромка.

— Я работаю на клан всего три года и еще не являюсь вашим подданным, поэтому не могу использовать обращение «мой лорд».

— Понятно. И, тем не менее, вам доверили пост главы службы безопасности в этом цеху после всего, что тут произошло?

Крепыш сморщился, словно раскусил что-то кислое, и вздохнул.

— Никто меня не назначал, — сказал он с досадой. — Все произошло слишком быстро, я был заместителем, потом этот дурацкий случай… Завтра должны были прислать замену из Рыси, но цех передали вам… Вам теперь и решать.

«Вот тебе и раз. Интересно, у других учеников в „личном проекте“ такой же бардак творится?»

— Что значит — дурацкий случай? — спросил Ромка вслух. — Мне тут сказали, что ваш предшественник покончил с собой?

— Бросившись на меч? — Наг Ниянор поднял бровь. — СПИНОЙ?

— Какое ужасное самоубийство, — пробормотал Ромка. Как-то вдруг он осознал, что люди здесь умирают по-настоящему и что никакой это не проект, что все всерьез.

— Что вы предприняли? — спросил он.

— С позволения Высокого Лорда, я хотел бы обсудить это наедине, — возразил Наг Ниянор. Затем, заметив, как напряглась охрана, уточнил: — К охране это, конечно, не относится.

— Ладно, — вздохнул Ромка. — Поговорим. Но сначала я хотел бы знать, что делают остальные… заинтересованные лица. Итан Колеш.

— Э… но я же сказал, — толстяк опять пошел пятнами. — Мы пересмотрели расписание.

— Что вы сделали для предотвращения диверсий?

— Э…

— Если вы позволите, — вдруг произнес Наг Ниянор.

— Да?

— Нужно создать ложные цели для диверсий. Я подготовлю список. Пусть атакуют, это их отвлечет. Нужно распределить поставки и доставлять узлы непосредственно перед установкой. Нужно создать список людей, которые знают соответствующий кусочек наших планов, и попытаться вычислить, откуда утекает информация…

— Это невозможно! — подпрыгнул толстяк. — Я уже говорил вам, это удвоит цену проекта!

— Ну, скажем так, процентов на десять цена возрастет.

— Нет! Это глупость!

— Да, — сказал Ромка. — Наг Ниянор, под вашу ответственность.

— Слушаюсь, — кивнул тот.

— Дальше.

— Пока все.

— Что скажет инженер?

— Мы выполним указания службы безопасности, — кивнул Юстер Уттир. — Еще, если возможно, я хотел бы обновить персонал…

— Хорошая идея, — кивнул Наг Ниянор. — Если только, убрав старых шпионов, мы не завезем новых.

— Тут что-то говорили про выборочные проверки, — осторожно сказал Ромка.

Наг Ниянор бросил на Итана Колеша сердитый взгляд и вздохнул.

— Мы стараемся это не афишировать, — сказал он. — И в любом случае проверки уже завершены. И ничего не дали.

— Хорошо. Бухгалтерия.

— А что может сделать бухгалтерия? — изумление Вески Абри было столь искренним, что Ромка невольно заулыбался.

— Фальшивые счета, переговоры с фальшивыми людьми… В дополнение к созданию ложных целей. — Ромка посмотрел на безопасника. — Так?

— Так, — несколько удивленно кивнул тот. — Я дам инструкции.

— Дальше… у нас повреждены две лодки, так?

— Да, мой лорд.

— Значит, вы можете закончить в срок остальные две?

— Более или менее, — вздохнул инженер. — Склад, который таранила баржа… впрочем, да — сможем. Вы предлагаете перебросить все ресурсы на уцелевшие лодки?

— А вы что предлагаете? — парировал Ромка.

— Часть ресурсов, — быстро ответил Юстер, и по мгновенной гримасе на лице Итана Колеша Ромка понял, что этот разговор уже имел место и этот план действий не нашел поддержки у администрации. — А оставшиеся ресурсы — на третью лодку, меньше пострадавшую. Четвертая же, та, в которой поврежден кристалл, будет списана — я не знаю деталей, но лодки нужны в срок, и ваш отец ясно дал понять, что после нового года они нам уже ни к чему.

— То есть все в порядке, — уточнил Ромка.

— Кроме диверсий. — Похоже, Юстер Уттир не признавал недомолвок. Наверное, это было хорошо. Хотя…

Ромка вдруг поймал себя на мысли, что все это похоже на компьютерную игру: прокачка, левелап и все такое. Вся ситуация напоминала ему то ли «Цивилизацию», то ли… Короче, одну из бесконечной череды компьютерных игр, в которых надо было отстроить тыл и подавить врага. Казалось, моргни — и все собеседники окажутся по ту сторону компьютерного экрана… Нет, не окажутся.

— А кто еще имеет подобные лодки? — осторожно поинтересовался он.

— Э… Много кто, — на этот раз для разнообразия заговорил Итан Колеш. Вот и хорошо, а то Ромка всерьез боялся, что его бестактный органайзер запугал бедного дядьку насовсем. — Транспортная гильдия, например.

— Они согласятся дать нам в срок такую лодку в обмен на нашу после того, как мы ее починим?

Наступила тишина. Все посмотрели на бухгалтера. Получилось это довольно смешно, и Ромка не удержался — фыркнул.

— Согласятся. — Веска Абри бросила на своих коллег испепеляющий взгляд и снова повернулась к мальчишке. — Но будет недешево. Особенно если мы все-таки потеряем лодку, тогда придется платить полную цену.

— Если нужно — заплатим… Это решать моему отцу. — Ромка с гордостью отметил, что не споткнулся, называя Трана Ситара своим родителем. Покер, ага.

— Проработайте детали.

— Да, мой лорд.

— Теперь вы идите, — сказал Ромка. — А вы, господин Ниянор, останьтесь.

Подождав, пока все лишние покинут помещение, Ромка откинулся на диване и сделал приглашающий жест в сторону другого дивана.

— Садитесь. И расскажите мне все-таки что тут происходит на самом деле.

На этот раз Наг Ниянор молчал довольно долго. Затем покачал головой и кисло усмехнулся.

— Как вы пришли к выводу, что от вас что-то скрывают? — спросил он наконец.

— Так и пришел, — улыбнулся Ромка. — Рассказывайте. Кто с нами воюет?

— Кабан.

«Ну вот. И почему я не удивлен?»

— Что им надо от этого цеха?

— Не знаю, — признался Наг Ниянор. — Я перерыл все доступные источники, но не понимаю, почему они так взъелись на наш воздушный флот. А мы, кстати, на их.

— А подробнее?

— Оба клана заложили несколько десятков судов, способных в принципе перебросить армию. Одновременно.

— И?

— И во всех цехах обоих кланов идут диверсии.

— Срок, когда суда должны сойти… э… со стапелей?

— Семь месяцев.

— И у них тоже?

— Да.

— Непонятно. А значит, наш цех не единственный?

— Мне известно о существовании четырех. Полагаю, их гораздо больше.

— Можем ли мы как-то защититься?

— Полной защиты не будет, Высокий Лорд.

— Хорошо. Что с теми людьми, которые могли просочиться сквозь этот ваш взломанный терминал?

— Ловим, — коротко сказал безопасник. — Поймали уже троих. Друг о друге они не знают. Задача — пакостить, где возможно.

— Сделайте таможню.

— Что?

— Таможню. Проверку всех ввозимых деталей на предмет диверсий.

— Сделали уже давно.

— До того, как взорвался этот… катализатор?

— Да. — Наг Ниянор вздохнул и потер ладонями лысину. — Проглядели вчистую. Они сделали очень хорошую работу по магическому экранированию.

— Заведите собак, — буркнул Ромка.

— Простите, мой лорд?

— Собака, должным образом обученная, может учуять запрещенные вещества.

— Интересная мысль…

— И главное, очень новая, — вздохнул Ромка. — Ладно. Что я лично должен, по-вашему, делать?

Столица тоже отказывалась соответствовать Ромкиным стереотипам, но он уже настолько привык к подобному поведению окружающего мира, что, пожалуй, удивился бы, окажись оно иначе.

Чего ждет мальчишка — земной мальчишка, неплохо знакомый с фэнтезийными книжками и особенно фильмами? Чего он ждет от столицы магического государства? Ромка нарисовал себе картинку средневекового города с главной площадью, с виселицей, конечно, с храмом, с нищими, с солдатней, с рыцарями на конях, с магами в длиннополых мантиях…

Столица была построена из белого камня, который Ромка после некоторых душевных терзаний окрестил известняком. Присутствовало здесь, конечно, и дерево, и кирпич, но дерева, по сравнению с камнем, использовали мало, а кирпич был песочно-серым, почти белым, и неплохо вписывался в общую картину. С другой стороны, иногда использовали и цветной кирпич, от красного до голубого, но все-таки это являлось исключением.

Улицы в Столице, которая, кстати, называлась Анатой, мостили каменными блоками ровно и аккуратно. Но это — на главных улицах. На улочках поменьше использовали брусчатку, но нигде Ромка не видел грязи и луж, куч мусора, зарубленных бандитами прохожих и прочих непременных атрибутов фэнтезийного жанра. Белокаменный город, утопающий в зелени.

Зелень эта Ромку просто потрясла, чего здесь только ни росло: от привычных березок и елочек до пальм, лиан, которые здесь, похоже, были вместо плюща, и даже до, кажется, баобаба. За последнее Ромка бы, конечно, не поручился, но десятиметровая «картофелина» с жалкой дюжиной веточек казалась очень похожа на картинку из учебника.

И цветы — много цветов.

Вообще климат здесь был куда теплее московского и походил бы на крымский, но без удушающей дневной жары. Мягкий климат. Располагался город на холмах, обдувался ветерком, и, по любым стандартам, это был очень красивый город. А между холмами текла, извиваясь, речка, широкая, быстрая и прозрачная до удивления. Ее звали Серебрянка.

Жители Столицы тоже не подходили под стереотип. С одной стороны, далеко не все прохожие были людьми, так что Ромка чувствовал себя примерно как Люк Скайуокер, впервые попавший в бар для космолетчиков. Глаза разбегаются, и главное — чтобы на тебя не наступили. Впрочем…

Очень скоро он понял, что не наступят. Его боялись. Точнее, боялись, конечно, не одинокого мальчишку в пестрой толпе — боялись его одежды. Потому что одежда эта была цветов Рыси — раз за разом Ромка видел одну и ту же картину: вот идет по улице грозного вида абориген, скользя равнодушным взглядом по встречной толпе… Вот он видит его, Ромку… Спотыкается, бледнеет — и поспешно отступает в сторону.

Нет, конечно, до панического бегства дело не доходило, и разговаривать с ним не боялись — новичок в городе, он вынужден был пару раз спросить дорогу, — но держались подчеркнуто вежливо, на грани подобострастия. Рысь — хищник, а к хищнику спиной не поворачиваются.

Город бурлил. Выходной день, прекрасная погода, солнце, заливающее улицы ярким светом, отражающееся в окнах и горящее огнем в меди, которой здесь оковывали ворота, в воде фонтанов и на золотом шпиле возвышающегося над городом, на самом высоком холме, императорского дворца — все это создавало атмосферу праздника, и народ высыпал на улицы. Весело покрикивали владельцы мелких лотков и зазывалы ресторанчиков, играли то тут, то там оркестрики, пахло едой и нагретым на солнце камнем стен, носились дети, кто по делу, кто просто так.

Мальчишка в одежде Рыси шел сквозь этот людской поток, почти не встречая сопротивления, вертя головой и, словно губка, впитывая новые впечатления. А за ним, немного в отдалении, следовала тройка мордоворотов личной охраны. Не приближались, но и не отставали. Ромка не возражал — ему было не до этого.

Счастлив ли город? Не факт. Вон, например, массивный дядька в кожаном фартуке тащит за ухо совершенно несчастного пацана лет восьми. Семейное сходство очевидно — сейчас, похоже, ребенка ждет сеанс семейной же педагогики. Есть такая наука — педагогика, и есть в ней такой прием — глубокий массаж ягодичных мышц. Ремнем, судя по решительному выражению лица этого мужика.

Но есть ли в городе страх? На этот вопрос Ромка, пожалуй, ответил бы отрицательно. Лица прохожих были спокойнее и счастливее, чем в той же Москве, и Ромка, а он был от природы весьма чувствителен к таким вещам, не видел на этих лицах привычной готовности дать отпор… Кому бы то ни было. Боялись… Боялись только его, Ромку.

Но главным отличием являлась магия, точнее, ее почти полное отсутствие.

В Школе Высокого Призыва было не так, и Ромка, как всегда, купился и создал очередной стереотип. В Школе магия била через край, и умные заклинания либо артефакты были готовы немедленно исполнить любое желание своих малолетних повелителей. Кто бы мог подумать, что «в мире» все будет иначе?

Магия, конечно, присутствовала. Горели магические фонарики в ресторанах, просто пушистые сгустки нематериального пламени, очень красивая вещь и очень простая в исполнении — будь у Ромки хотя бы сто двадцать единиц, он бы, пожалуй, смог такое соорудить. Бежали по стенам волны «чистого ветра» — заклинания, способного отскрести грязь и копоть с любой поверхности. Мерцала голубым «сетка дождя» под мостом через Серебрянку. Короче, не то чтобы магии не наблюдалось совсем.

Просто она была в дефиците.

Улицы подметали дворники, почту разносили почтальоны, вместо магических транспортных средств использовались лошади, да и не только они. Ромке особенно понравились верховые страусы, их здесь использовали вместо мотоциклов. Магия… Похоже, магия стоила денег, и далеко не все могли себе ее позволить.

Или дело тут не в деньгах?

Ромка шел по улице и размышлял. Что нужно для магии? Судя по тому, что он успел прочитать и услышать на лекциях (в основном прочитать), магия основывалась на силе, пронизывающей мир. Силы было много, а вот способностью удержать и использовать эту силу мог похвастаться далеко не каждый. Ромка, например, пока и близко к этому не подошел, хотя и старался изо всех сил накачать свои магические мускулы. Было бы что накачивать.

Еще для магии требовались различные ингредиенты, всякие там перья ящериц и уши лягушек, и еще нужны были инструменты. То и другое можно было в принципе заменить магическим даром и способностью к концентрации, но… смотри пункт первый, насчет отсутствия способностей.

Может быть, горожане просто недостаточно сильны в магии?

А что значит — недостаточно? Ромке виделись два варианта. Либо у них нет дара… Но позвольте, Кайл ведь говорил, что в среднем по Столице дар составляет две сотни единиц. Это, конечно, скромно, но для большинства бытовых задач должно хватить с избытком.

Получается что? Они просто не умеют колдовать? Школа Высокого Призыва обучает лишь дворянских детей, а простолюдины… Выходит, им просто негде учиться?

Ромка задержался на мосту, чтобы посмотреть, как местные пацаны ловят рыбу. Рыбалка осуществлялась с причала при помощи хлебных крошек и средних размеров сачка. Улов складывался в ведро, и за пятнадцать минут получилось полное ведро довольно крупной рыбы. Интересно, почему на Земле так не делают?

Ромка побрел прочь, через мост и на другой берег, где сверкали на холме здания императорского дворца.

Есть ведь еще одна причина, подумал Ромка. Еще одно объяснение, почему здесь так мало магии. Например, если магия — это признак таланта, и она двигает тебя по карьерной лестнице. Тогда ты становишься… Ну, например, директором. А улицы подметают те, у кого магии нет… Чушь какая-то получается.

Про принцип Питера, разумеется, Ромка не знал.

Наставница Азманта Риз сдержала слово — Ромкино расписание стало напряженным настолько, что иногда мальчишке даже снились занятия. Это были яркие сны — и очень обидные. Во сне он в совершенстве владел магией, и у него все получалось. Но то во сне.

А в жизни день начинался с подъема и зарядки. Минут тридцать, хоть ты тресни, надо было бегать, махать гарой или плавать. Однажды учитель Касау устроил своим подопечным праздник оживших мертвецов: загнал их на полигон, запустил туда полсотни магических автоматов с разнообразным оружием, и тогда бег, фехтование и плавание пришлось совмещать. И магию, которую применяли все, кроме Ромки. Такой вот местный вариант пейнтбола.

И все равно их побили с разгромным счетом, потому, как объяснил потом на «разборе полетов» учитель, что работать сообща малолетние лорды и лордессы не умели и не желали. Впрочем, потом он смягчился и сказал, что умей они — их бы это все равно не спасло.

Очень скоро Ромка понял, как работает расписание: наставница и вправду сумела подобрать чередование активностей таким образом, что усталость… Нет, она накапливалась, конечно. Она была чудовищной к концу недели. Но она была приятной, она сопровождалась чувством удовольствия от достигнутого. И потом оставался целый выходной для прогулок по городу и прочих «разгрузочных активностей».

— Слушай, Векки, ты уверена, что это хорошая идея?

— Нет. Садись, пока не увидели.

Ромка с некоторым недоверием относился к магическим устройствам — не тем, которые использовались в Школе, а вообще… Вот к этому болиду, например.

Любой нормальный человек хоть раз, да задавал себе вопрос — как можно летать на метле, ведь она… Неудобная, короче. Создатели болида подошли к этому вопросу со всей возможной серьезностью. Во-первых, эта палка была бронзовой. Сразу становится спокойнее, правда?

Во-вторых, она обмотана мягкой толстой тряпочкой с чем-то вроде поролона внутри, и оказывается, что сидеть на ней вполне комфортно.

Ну и наконец, она не прямая. Больше всего эта штука напоминала велосипед без колес и почти без рамы — только сиденье, руль, опоры для ног и джойстики. Когда ты садился на болид, ноги цеплялись за опорные педали, колени — за специальные выступы, а изгиб сиденья поддерживал поясницу сзади — одним словом, упасть было проблематично, даже перевернувшись головой вниз.

Так вот, джойстики, как окрестил их про себя Ромка, являлись чисто местным изобретением, до которого земной прогресс пока не дошел. Хотя, наверное, дойдет — просто не было еще потребности. Ладно, просто джойстики. Мягкие ручки, с жестким стержнем внутри. Реагирующие на сгибания, нажатия пальцами, скручивание… И заодно служащие для того, чтобы за них держаться. То есть чтобы не свалиться с этой безумной конструкции, если педалей и выступов все же окажется недостаточно.

— Я думаю, — сказал Ромка, — что эту штуку сначала изобрели как способ казни.

— Круто, — согласилась Векки. Сестрички Варна и Сиала, «случайно» оказавшиеся рядом, сочувственно покивали.

— Тормозить лучше всего во что-нибудь мягкое, — сказала Варна.

— Кстати, вон идет наставник Радир… — тут же подхватила Сиала.

— Не выйдет, — включилась в дискуссию Векки. — Чтобы попасть в Радира, его надо сначала привязать к дереву. Головой вниз и лицом к стволу. И оглушить. И то не факт, что попадешь.

У Векки к Радиру были свои счеты — тот оказался мастером клинка, до уровня которого Векки было — как Ромке, например, до самой Векки.

— Да, не выйдет, — согласились сестрички.

— Я правильно понимаю, — осторожно уточнил Ромка, — что сострадания я от вас не добьюсь?

— Ну почему же…

— Мы могли бы договориться…

— Шмякнешься — будет тебе сострадание…

— Ладно, я поехал, — буркнул Ромка. — Фортуна сочувствует смелым.

Краем глаза он заметил, что со стороны жилого корпуса к ним бегут еще несколько любителей бесплатных зрелищ. «Ага, вот, кстати, и наставник Азманта. Ты погляди, бежит и руками машет… Пора трогаться, а то помешает».

Ромка сжал джойстики, и земля, накренившись, крепко врезала ему по голове. Леди Варна и Сиала с красивым музыкальным визгом брызнули в стороны.

— Не понял? — сказал он, поднимаясь.

— Ты дал неравную тягу. Сжимай плавно и с одинаковой силой.

— Ага.

Пятьдесят метров до наставницы. С небольшим отставанием за ней бежит Твир Аскиран, веселый и в целом симпатичный Ромке пацан из клана Соболя. Этот особо не торопится, видимо, хочет в случае чего быть подальше от эпицентра.

Вторая попытка.

На этот раз Ромка наращивал усилие плавно, и результат оказался получше — земля ухнула вниз, и прежде, чем мальчишка осознал происходящее, высота стала метров двадцать.

Ослабить хватку…

Болид… Ромка не проводил особых аналогий с «Формулой-1», а зря. Как-то вдруг он осознал, что сидит на экстремальном гоночном устройстве, а ведь учиться трогаться с места лучше все-таки на чем попроще… Да хоть на той же метле, как ее там? «Олимпус две тысячи»? Или «Олимпус» — это фотоаппарат?

Он чуть отпустил рукоятки, и земля с пугающей скоростью рванулась навстречу. Что делает нормальный человек в такой ситуации? Правильно, сжимает руки на… словом, на том, за что держишься.

Бабах!

Им словно выстрелили в небо, как из пушки, метров на триста.

— Мама!

Земля понеслась вперед и вбок. То есть вбок — в смысле вниз, но боком. Ручки на себя.

Болид встал на дыбы, облака закружились, перевернулись и сразу стали гораздо ближе. Что-то коричневое с криком пронеслось мимо — Векки? — и осталось далеко позади.

— Да как же его выправить?!

Ветер, только что нежный и едва ощутимый, вдруг стал жестким и режущим кожу, завертелись хороводом здания на том берегу… внизу… позади…

«Все, встали. Высота — километр. Холодно. Внизу… земля внизу. Как географическая карта. Блин, СНИМИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА!

Так, спокойно, ищем школу… ладно, не ищем. Ищем Столицу. Ага, вон дворец на холме. Ну ни фига себе я улетел! На дворец не летим — собьют на фиг… Если смогут… Я бы, по крайней мере, попытался — на их месте. А летим мы вон туда, там должен быть парк и потом Школа».

Осторожно, буквально по миллиметру, Ромка подал вперед одну из ручек. Пинок под зад, вот на что это оказалось похоже. Болид заложил дугу, едва не вытряхнув седока из седла. К счастью, баланс был, кажется, встроен в эту машину на стадии разработки, иначе летать бы Ромке по небу одному. В смысле отдельно от болида.

— Хорошо, — пробормотал мальчишка, — теперь мягко, и оба рычага сразу. Знать бы, где у нее скорости переключаются… А! Понял! Точнее, вспомнил.

Он нажал, на этот раз только указательными пальцами. Идея была — двинуться вперед, но медленно. В результате получилась мертвая петля. Две. Три.

— Интересно, у детей бывают инфаркты? Ладно. Отпускаем…

Болид дрогнул и стал падать. Ветер засвистел у Ромки в ушах, и… «Нет, так нельзя. Сжимаем. Стой! Да стой же, скотина!»

Теперь он несся сквозь облака, постепенно поднимаясь. Становилось все холоднее.

«Отпускаем. Ручки на себя. Интересно, что будет?»

Оказалось, что ручки на себя означает поднять нос. А от себя — опустить. «А одну ручку от себя… Все, понял, больше не буду».

Примерно через десять минут этих экспериментов Ромка решил, что готов, и, чуть опустив нос болида, сжал ручки.

— Ба-а-анзай!!!

Мелькнули и опали какие-то волокна, что-то натянулось и гулко лопнуло, и далеко позади, в облачном тумане, там, где он пролетал мгновение назад, что-то взорвалось.

— Это не я, — сказал Ромка испуганно. — Честно.

Он поднял нос болида и осторожно, не столько сжимая рукояти, сколько поглаживая их кончиками пальцев, полетел разбираться с причиненным ущербом.

Облако изнутри было серое, мокрое и очень холодное. Впереди и чуть справа, там, где находилось солнце, туман светился и на просвет было видно, что он неоднородный, сотканный из завитков и сгустков. А если посмотреть назад, повернувшись к солнцу спиной, то казалось, что болид висит над шахтой, пронизанной солнечным светом, и Ромкина тень тоже пронизывает, уходя в дымку, в глубь облака. Тень двигалась противоракетным зигзагом, повторяя Ромкину траекторию.

Ну просто не ребенок, а ангел на метле. А затем к его тени добавилась чужая.

Это было что-то вроде дома, такие часто изображают в американских фильмах про жизнь на болоте. Понтоны, сделанные неизвестно из чего, и на них хижины… Вот только эта штука не плавала в болоте — она висела в облаке, и тот «понтон», который справа, весело дымился.

Сначала Ромка пришвартовался. Теперь, когда он научился управлять болидом, ну, как бы научился, но, по крайней мере, мог лететь примерно в заданном направлении, это было несложно. Три захода на цель и здоровенный синяк на левом плече. Зато какое наслаждение, оказывается, стоять на деревянном настиле мостика, соединяющего висящие в воздухе конструкции, и… Просто стоять.

Затем Ромка пробежал по мостику к источнику дыма, шлепая сапожками по мокрым и скользким доскам, даже с виду старым и гнилым. К тому времени, когда он добрался до места, тушить уже ничего не требовалось. Чем бы ни была взорвавшаяся машина: бойлером для нагрева воды, модерновым самогонным аппаратом или порталом в иные вселенные, — она уже догорела, а дальше, учитывая общую влажность, огонь распространяться не стал.

Теперь можно было осмотреться. Всего зданий в летающем комплексе насчитывалось пять — четыре формировали неправильный (во всех трех измерениях) четырехугольник, а пятое висело чуть в стороне, привязанное канатом. Выглядело это как хижины в заброшенных деревнях, убого выглядело, если честно. Вот только не летают покосившиеся замшелые хижины. Ну… не должны.

На то, чтобы обойти четыре дома, у Ромки ушло около четверти часа. Скользко. Почерневшие доски. Дырки в мостках. Погасшие печки типа буржуйки. Плесень. Сырые тюфяки на топчанах, на которые не то чтобы сесть — прикоснуться противно. И ни души.

— Это все неправильно, — сказал Ромка вслух, вообще это место начинало ему действовать на нервы. Начать с того, что оно как было в центре облака, так в нем и осталось — само, ага. А ведь облако движется. Разве нет? А кто этим всем управляет?

— Это неправильно. Я в книжках читал. — Ромка уселся на сиденье болида, уперев ноги в опоры, и вздохнул. Взлетать не хотелось категорически. — Попаданец, то есть я, должен тут найти артефакты всякие, магические книги… Древнего учителя, наконец. Ну и где это все?

Домики плыли, не торопясь, над землей, и единственным звуком был чавкающий перестук капель, иногда срывающихся с крытой дранкой — настоящей дранкой, Ромка о таком только в книгах читал — крыши.

— Ладно, посмотрим пятый домик. Вот там точно живет последний в этом мире дракон.

Болид поднялся в воздух, и плавно — на этот раз действительно плавно — двинулся вперед.

— Не туда, зараза!

Хруст лопающегося полотна, треск… Да что здесь такое?!

Наконец, Ромке удалось подвести свое транспортное средство к висящему на отшибе домику. Дракон, ага. Свинарник там оказался, самый настоящий свинарник, и три вполне упитанных свиньи. Как там в анекдоте — хорошо, что коровы не летают? А еще американцы говорят: «Когда свиньи полетят». Ромка это проходил на факультативе по английскому, это в Америке было вроде «после дождичка, в четверг» или «когда рак на горе свистнет».

Но свиньи вполне довольны жизнью, значит, хуторок обитаем, и хозяева скорее всего вернутся. Ну и ладно.

— Похоже, здесь меня не научат быть аватаром, — произнес Ромка в пространство и сжал джойстики чуть посильнее. Пинок пониже спины, свист ветра… Прощайте, таинственные незнакомцы.

Приземлиться Ромке не дали. Сверху возникла лодка охраны, а снизу к нему направились на дикой скорости два болида — Векки и — сюрприз — Сиала. Ромка подумал и предпочел лодку, а девчонкам просто помахал рукой, чуть при этом не угробившись. Но тут невидимая сила бесцеремонно втащила его в лодку.

— Мы вас потеряли, — сказал Сатор таким тоном, что сразу стало ясно: виновата в этом событии отнюдь не охрана.

— Я сам себя потерял, — буркнул Ромка. — Зато… Скажите, Сатор, вот если в облаке, внутри, висят четыре сельских домика и свинарник…

— Люди там были? — поднял брови Ромкин собеседник, как-то разом подобравшись.

— Нет.

— Ну и ладно. В здешних облаках чего только не встретишь.

— А что это… — начал было Ромка, но его перебил органайзер:

«Через пятнадцать минут окончание свободного времени. Через двадцать минут занятия по управлению энергией под руководством наставника Радира».

— Э… Сатор…

— Успеем, — буркнул охранник, помахал рукой штурману, и лодка рванула с места, почти как болид. Но — почти. Болид все-таки быстрее.

Ромка стоял на носу лодки, вцепившись обеими руками в поручень, и улыбался.

Хороший день.

Обычный день обычного школьника.

— Магия проводит в мир волю. Вашу волю.

Наставник Радир обвел взглядом притихшую аудиторию — двадцать мальчишек и девчонок, которым в будущем предстоит решать судьбы планеты.

Зал для медитаций, в котором они собрались, не отличался ни размерами, ни удобством, зато он находился глубоко под зданием Школы. Просто большая скудно освещенная пещера. Судя по всему, пещера эта находилась здесь задолго до появления Школы, то ли промытая водой, то ли еще как-то, Ромка не был силен в теории пещер. А потом ее нашли, пробили к ней штольню и пустили в эту штольню учеников.

Преимуществом пещеры была тишина, здесь не было слышно ни пения птиц, ни скрипа половиц, ни хлопков дверей — ничего. Какие звуки может дать цельный камень, да еще застеленный толстыми коврами?

Недостатком являлся тот факт, что пещера была живой.

Ромка уже достаточно сильно обогнал школьную программу, в теоретической ее части, разумеется, и знал о тайне пещеры. Каким-то непонятным (Ромке — непонятным) образом пещера была связана с чем-то еще (перечисленные техники относятся к разряду запрещенных и требуют доступа на уровне доверенного магистра), а это что-то как-то влияло на разум студентов, медитирующих в пещере. Считалось, что влияние это положительно, ускоряет обучение, и вообще — ваши волосы станут мягкими и шелковистыми. Вот только разум пещеры не был добрым.

Эту неприятную деталь Ромка узнал случайно, когда смотрел статистику выпусков. Его интересовало, правду ли сказал Кайл, что до выпуска доживают не все ученики. Оказалось, правду. Но вот только Кайл говорил о дуэлях и прочих способах сведения счетов, а Ромка нашел еще жертвы пещеры — пол-ученика в год или, проще говоря, в среднем один несчастный случай за два года. Пострадавшие в состоянии тяжелого нервного срыва отправлялись домой, и больше их никто не видел.

— Говорить о вашей воле — смешно, — продолжал между тем наставник Радир, прохаживаясь перед учениками, заложив руки за спину. Одет он был в шелковый халат, шаровары и мягкие сапожки, что вкупе с чуть выраженной азиатской внешностью, стрижкой наголо и, конечно, сидящими перед ним на коленях учениками здорово смахивало на китайский фильм про кун-фу. Вот сейчас сюда ворвется Джеки Чан и всем наваляет.

— … потому что воли у вас нет. Вы не способны действовать сознательно, вы не способны сосредоточиться, вы — дети в худшем смысле этого слова.

Ромка сглотнул и попытался сосредоточиться. В конце концов он здесь для дела. И если даже пещера вредна для здоровья, зачем-то ведь их сюда водят год за годом. Наверное, считается, что положительный эффект перевешивает.

Ученики сидели смирно, с преувеличенным выражением внимания на лицах. Варна и Сиала, две лисицы, — слева от Ромки. Эти точно пройдут любое испытание. Твир, Векки, Оми Хисбо, Кана, молчаливая девочка из клана Змеи, Крош Касс, парнишка из клана Синего Льда, эксперимент в своем роде, — этот клан был недостаточно силен, чтобы входить в высший круг, но кто-то посчитал, что «свежая кровь» вреда не принесет. Ромка мало что мог сказать об этом мальчишке, в картотеке Кайла его не было, а чтобы составить свое мнение, надо же хоть немного общаться. Пока не довелось — не считать же общением совместные кроссы и лекции.

— Кайл Ситар, что я только что сказал?

Рысь никогда не смущается. Рысь всегда в своем праве.

— Я не обратил внимания, — сказал Ромка. В зале засмеялись.

— Я сказал, что магия в недисциплинированном мозгу невозможна.

— Я постараюсь не отвлекаться.

Несколько секунд наставник Радир смотрел на Ромку сверху вниз, раскачиваясь с носка на пятку и обратно. Затем вздохнул.

— Приступим. Распределитесь по залу в шахматном порядке. Медитация сводится к полудреме с закрытыми глазами, все получится само собой, если вообще получится. Не напрягайтесь. Вопросы есть?

Трудно сказать, что заставило Ромку подать голос. Может быть, это произошло потому, что Радир со своим комплексом превосходства здорово его раздражал. А может, просто любопытство. Для чего еще нужны учителя, как не для ответов на вопросы?

— Является ли магия этого места темной? — спросил Ромка. — И где можно об этом почитать? Я не нашел в библиотеке…

Он осекся. Наставник Радир смотрел на него… С интересом? Ну, вот этого точно не может быть.

— Да, является. Это магия прямого воздействия, и она темна — темнее некуда.

Пауза. Долгая пауза.

— Вряд ли в нашей библиотеке вы найдете книги по запрещенным к изучению дисциплинам, — сказал, наконец, Радир. — То ли дело — в библиотеках кланов.

Пауза.

— Ну, или в букинистических магазинах.

Смешок.

— Приступайте к работе.

«Магазины, — подумал Ромка. — Как же я раньше не сообразил».

В пещере действительно было тихо. Не абсолютно тихо, конечно, люди, в конце концов, дышат и двигаются, но… тихо.

— Закройте глаза. Сосредоточьтесь на дыхании. Сидите с прямой спиной. Три инструкции. Прокручивайте их мысленно в голове, чтобы не сбиться.

Ромка честно старался. Наставник Радир потушил свет, так что не было особой разницы, с закрытыми глазами он сидел или с открытыми.

Вдох.

Выдох.

«Интересно, если пещера живая, чего она хочет? Ей же, наверное, одиноко здесь. Или нет».

Вдох.

Выдох.

«Прикосновение. Вы еще споткнитесь об меня, уважаемый наставник».

Вдох.

Выдох.

Крик.

Пещеру они покидали на час раньше, чем планировалось. Все, кроме Кроша, мальчишки из клана Синего Льда, которому не повезло.

Небольшая толпа для праздничного дня была делом обычным, а поскольку в этом районе города каждый выходной день отмечали как праздник, то и вовсе. Просто толпа. Вот только Ромка накануне опять пообщался с наставником Радиром и как следствие весь день, с утра, «взращивал своего внутреннего шпиона». Правда, наставник называл это по-другому, но Ромка решил не делать различий. Шпион, разведчик — какая разница? Главное, что он опять провалил ВСЕ тесты на внимательность и был зол на себя и на весь мир. «Нет внимательности — нет концентрации, говорил наставник. — Нет концентрации — нет магии. Чтобы мысль стала силой — она должна быть в голове ОДНА. А ваш разум, ти Ситар, похож на бешеную обезьяну».

И главное, не возразишь.

Так или иначе, Ромкин «внутренний шпион» сразу заметил, что люди, проходившие мимо собранной неведомым актером небольшой толпы и удосужившиеся взглянуть на происходящее поверх голов, делятся на две категории. Первая сразу залипала и переставала обращать внимание на окружающие события (ага, а вот этот паренек — не карманник ли?), а вторая поспешно выбиралась обратно и шла дальше, иногда оглядываясь.

— Что-то запрещенное? — удивленно пробормотал Ромка. — А что может быть запрещенного в Империи? Хочу!

И он полез вперед, придерживая на всякий случай карман с монетами.

В самой середине толпы сидел старик, одетый в пестрые… Не лохмотья, нет. В пеструю лоскутную одежду. Чистую. Бесформенную. Сшитую из треугольных кусочков ткани размером с ладонь, но не в стык, а так, что эти тряпочки торчали во все стороны.

— Сами они так держаться не будут, — сказал себе Ромка. — Их на что-то нашили.

И правда, под всем этим разноцветным безобразием видна была, если заглянуть старику за воротник, серая основа.

«Перевертыш, — удивленно подумал мальчишка. — Штаны у него нормальные. Яркая куртка. Яркий рыжий парик. Выверни куртку наизнанку, сними парик, и ты исчез, и никакой магии».

Старик рассказывал историю. Ромка и раньше видел уличных сказителей, но вот чтобы их слушали — нет, это было впервые. Обычно люди проходили мимо, потому что вели себя эти сказители совсем как земные попрошайки…

— И вот тогда Вивер решил вызвать демона, — говорил старик. Голос у него был глубокий и сильный, а сам он… короче, Ромка поймал себя на мысли, что этот тип еще побегает.

— И узнать у него, кто же станет Императором, чью сторону следует принять в грядущей битве. Ибо рушились старые союзы, и все знаки говорили: грядет Империя, а значит, выиграет тот, кто правильно угадает победителя.

«Да он политические анекдоты травит! То-то народ шарахался… Хотя меня-то точно не арестуют».

— И он провел вызов, а поскольку был он лучшим из лучших и не терпел небрежности, то и сделал все так, как нужно, хоть и вызывал всего лишь низшую тварь, едва способную понять Темную Речь.

При упоминании «темной речи» окружающие как-то разом выдохнули и чуть качнулись назад, что сразу же отметил «внутренний шпион».

— Но все же он ошибся. — Старик обвел своих слушателей торжествующим взглядом. — Да! Великий Вивер не ожидал, что его атакуют как раз в тот момент, когда он завершал заклинание. В тот самый момент, когда он должен был произнести истинное имя демона и выдернуть его из самых глубин Дан-Дагеш!

Толпа снова поежилась, как один человек.

— Удар врага был силен, — продолжал рассказчик после паузы. — Но и защита мага была хороша, так что вместо мгновенной смерти он лишь испытал боль. Сильную, нестерпимую, но не смертельную. — Опять пауза. Аудитория, словно загипнотизированные бандерлоги, молчала, ожидая продолжения. И не была разочарована.

— «Мой Бог!» — простонал демонолог, едва не теряя сознание от боли. И… заклинание… приняло это имя!

Кто-то негромко ахнул, кто-то чуть слышно чертыхнулся. Даже уличные шумы как бы стихли.

— И он призвал Бога, и защитный круг — идеальный защитный круг, созданный лучшим в мире демонологом, — удержал его в повиновении. — Голос рассказчика стал тверже, все-таки он был очень хорошим артистом… — И грядущая Империя получила своего Императора.

Против воли Ромка почувствовал бегущие по коже мурашки. Сильный рассказ… Впрочем, он еще не завершен.

— Что же касается ангелов, что раньше служили этому Богу, то… Все вы, конечно, хорошо знаете, кто такие Адские Гончие…

Снова дрожь в толпе, снова кто-то охает. А затем… Ромка был прав, этот старик умел быстро двигаться. Раз! Взметнулись разноцветные полы лоскутной куртки. Два! И он скользнул сквозь толпу, а с другой стороны в круг уже протискивались злые и безнадежно опоздавшие стражи порядка. Все присутствующие вдруг вспомнили, что у них есть дела, сделали по нескольку шагов в произвольном направлении, и толпа исчезла.

Ромка подождал и, поскольку стражники явно не собирались бросаться в погоню, подошел к одному из них. Подождал, пока его заметят, — стражник уважительно кивнул, но никаких нервных обмороков или там попыток встать по стойке «смирно», делать не стал. Столица, здесь гвардия служит Императору.

— Кто это был? — спросил Ромка.

— Песковики. — Стражник произнес это слово, будто сплюнул.

— Песковики?

— Так они себя называют. Уличные смутьяны. Баламутят народ идеями, рассказами… А потом к ним приходят богатые сыночки и приносят папенькины деньги… — Тут стражник, видимо, сообразил, что один такой богатый сыночек стоит как раз перед ним, и замолчал, не выказывая, впрочем, особого смущения. Мол, я не заметил, посмотрим, заметишь ли ты. Ромка решил тоже не замечать.

— То есть просто жулики? — уточнил он. — Без… ну… большой цели?

— Да какая у них может быть цель? — фыркнул второй стражник, незаметно подошедший сзади («Ну и где твой внутренний шпион?»). — Силы-то у них нет. Живут до тех пор, пока не перейдут дорогу какому-нибудь клану. И пусть молодой лорд не думает, что они первые. Такие организации возникают постоянно. Сначала просто находится лидер. Потом — вот как эти. Создают сеть, ворье всякое себе под руку берут. А потом срежут кошелек, скажем, у Соболя — они обожают ходить без знаков различия, как раз, кстати, для того, чтобы им повод дали… И начинается в городе тишь да покой.

— А потом по-новой, — кивнул его товарищ.

— Спасибо, — сказал Ромка. — Я и не знал.

— У вас-то они ничего не украдут, — усмехнулся стражник, после чего они развернулись и потопали дальше, оставив Ромку размышлять.

Во-первых, за время «концерта» он пару раз терял концентрацию, пожелай карманник его ограбить — ограбил бы.

Во-вторых, потом этот второй солдат подошел со спины. В таких сапогах невозможно подойти незаметно, а это может значить только одно: он, Ромка, опять считал ворон.

Потом, история эта. Нет, ну понятно — фантастику пишут везде, но ведь зацепило чем-то… Призвать Бога… И попросить у него не две единицы, а хотя бы двести… А впрочем, чего мелочиться? Миллиард единиц. И еще…

Мягкий удар. Испуганное извинение. Поспешные удаляющиеся шаги. Ромка, задумавшись, врезался в пузо какому-то толстяку. Концентрация. Блин.

Книжные магазины в Столице встречались буквально на каждом углу. И все они были разными. Так что Ромка решил совместить приятное с полезным и побродить по городу. Стояла солнечная погода, однако в отличие от прошлого выходного недавно прошел ливень, и улицы были мокрыми. Мокрые кроны деревьев стряхивали при порывах ветра капли воды на прохожих, и в городе пахло тополями, цветами и еще чем-то, вроде сосновой смолы. Да, это вам не Москва. Ромка старался дышать полной грудью.

Сегодня он бродил по западной части города, части, заселенной людьми (и не-людьми), не то чтобы предельно богатыми, но и отнюдь не бедными. Средним классом. Здесь улицы были узкими и кривыми, как… Ну, как в старых городах в Европе, Ромка там ни разу не был, но видел по телевизору.

Вот идет мощенная плиткой или брусчаткой улочка, окруженная домиками, построенными из кирпича и камня всех цветов и оттенков, и в каждом на крыше вполне может жить по Карлсону. Разноцветные крылечки, очень разноцветная черепица на крышах, и часто сами дома построены из кирпича разных цветов, например, красный и черный, мозаикой. Это было очень красиво.

Из-за малой ширины улочек палисадники здесь тоже размерами не отличались, но их было много, а стены домов густо увивал плющ и отнюдь не декоративный виноград. То есть на нем висели гроздья ягод, и начинались эти гроздья метрах в двух от земли — ну, здесь все понятно. Ромка еще в Москве заметил, что на кустах сирени цветы растут там, куда трудно дотянуться, а остальные цветы, те, что имели неосторожность вырасти пониже, потом куда-то исчезают.

Народу на улочках было мало, некоторые просто гуляли, как и сам Ромка, другие бодро топали по своим делам, и сразу было видно, кто есть кто.

Иногда улочки пересекались с другими не просто так, а образуя небольшие площади с фонтанчиками и множеством маленьких кафешек. Столики из кафешек по случаю теплого дня выставляли наружу, и люди пили там кофе, лимонад, пиво и прочие вкусности, в воздухе стоял гомон, и все это создавало атмосферу праздника.

Еще на этих маленьких площадях играли музыканты и выступали всякие артисты, в основном фокусники. Особенно Ромке понравилась дуэль двух музыкантов: скрипача и гитариста, которые сначала соревновались в импровизации, а потом начали играть вместе, но тоже постоянно соревнуясь. Получилось здорово.

Встречались и незнакомые Ромке жанры. Вот как назвать детского сказочника-пародиста? Именно детского, для малышей. На Земле таких нет, а тут — пожалуйста, собрал визжащую от восторга малолетнюю толпу. Больше всего это напоминало «Спокойной ночи, малыши» в переводе Гоблина.

Или вот еще — сюсюканье как музыкальный жанр. Нет, понятное дело, если есть, например, горловое пение или игра на пиле… Но — хор! Десять взрослых дядь и теть, хором сюсюкающих что-то вроде «Танца с саблями»! И главное — нравится ведь!

Этот книжный магазин приглянулся Ромке с первого взгляда. Он был правильным магазином — старая вывеска, витрина без экспонатов, просто дающая возможность заглянуть внутрь, на ряды высоких, до потолка, книжных полок.

И старичок-продавец, идеально подходящий к образу. Все как нужно.

Когда Ромка вошел, дверь задела висящий на бронзовой дужке колокольчик, и тот издал негромкое «звяк». Старичок в этот момент укладывал на полку книги, много книг, он держал в охапке целую стопку, так что отвлекаться на вошедшего мальчишку не стал, просто попытался кивнуть ему: мол, я тебе рад, проходи. Попытался, потому что подбородком он придерживал верхний край этой самой книжной стопки и кивать по-настоящему тоже не мог.

Ромка подошел и принялся помогать. Сводилось это к тому, что он брал книгу, ставил ее на место, в соответствии с указаниями старичка, и иногда поддерживал томики, которые пытались выпасть из стопки.

Наконец, книги были расставлены по местам, и старичок смог уделить должное внимание посетителю. И конечно, сразу увидел, что это Рысь — это выразилось в движении бровей.

— Э… Кайл, — представился Ромка.

— Лефф Разбар, — с достоинством ответил старичок. — Собственной персоной, о как!

Непонятно было, то ли это он собственной персоной, то ли это он так удивился, что к нему собственной персоной пожаловал целый принц Рыси.

— И что же привело в мой скромный… Ну хорошо, не такой уж и скромный… магазин наследного принца? — жизнерадостно поинтересовался старичок. — Неужели у меня есть что-то, чего нету в библиотеке Великого клана?

— Ну… — протянул Ромка. — Не всех же пускают в библиотеки Великих кланов.

— Вот даже как? Ага. — Старичок подтянул к себе табурет, он же лесенка для доступа к верхним полкам — и жестом указал Ромке на второй такой же.

— Рассказывайте.

— Только давайте договоримся, — сказал Ромка, — я не злодей и не провокатор.

— О? — Старичку определенно было весело, и страха перед грозным кланом он не испытывал. — Какое интересное вступление. Посмотрим, что будет дальше.

— Дальше будут вопросы по темной магии.

— Фу! — с чувством сказал старичок. И замолчал, выжидательно глядя на Ромку.

— Я знаю, что «фу», — вздохнул тот. — Но это все, что я знаю. Мне хотя бы понять, о чем идет речь.

— Гм… — Старичок побарабанил пальцами по столу, затем соскочил с табурета, просеменил в угол и, пошуровав за полкой, извлек оттуда пузатую бутыль и два стакана. Посмотрел на Ромку, покачал головой и поставил один из стаканов обратно.

Ромка с интересом наблюдал за его манипуляциями. Судя по разлившемуся по помещению запаху, крепкий алкоголь. Судя по цвету, коньяк. Судя по дозе, фруктовый сок.

— Божественный эликсир! — заявил Лефф Разбар, делая изрядный глоток и причмокивая. — Божественный! Но увы, детям он не показан — рано. Надеюсь, я вас не оскорбил этим утверждением?

— Да нет, — пожал плечами Ромка. — Вы правы, рано.

— Но со временем?

— Со временем, — согласился Ромка. Старичок ему определенно нравился. Таких людей называют харизматичными.

— А как насчет наркотиков? — как ни в чем не бывало продолжал Ромкин собеседник.

— Э… Нет, спасибо.

— Рано?

— Рано.

— Но со временем?

— Э… Сильно сомневаюсь.

— Вот вы и поняли, что такое темная магия.

— Ничего себе! Это наркотик?

— Это контроль сознания. Своего сознания. Это конфликт между вашей логикой и вашими эмоциями, молодой человек. Вы знаете, что бывает, когда логика конфликтует с эмоциями?

— Э… Боюсь, что нет.

— Эмоции побеждают, — сказал старичок. — Всегда.

И выжидательно на Ромку уставился: мол, что скажешь?

Ромка честно попытался понять — и запутался. Слишком все было… резко. Наркотики. Сознание…

— Все-таки не понимаю. Я наткнулся на запрет, когда попросил преподавателя повысить мои… мою способность запоминать. Чтобы было проще учиться.

— А! И он отказался.

— Она. Да. Отказалась и еще испугалась.

— Попытайся она применить темную магию к принцу Рыси, не сносить бы ей головы, — пожал плечами старичок, делая очередной глоток из стакана. — Так что страх ее понятен.

— Но где здесь наркотик? Я просто хотел стать умнее.

— Да. — Старичок вздохнул. — Признаться, я бы тоже не отказался. Хотя, вообще говоря, это довольно редкое пожелание.

— Но стать умнее мало. Надо меньше уставать. Уметь дольше читать, не отвлекаясь, верно?

— Ну… да. Значит?

— Не знаю. И что же это значит?

— Лучше себя чувствовать! — радостно воскликнул старичок.

— И это значит — наркотик? — не поверил Ромка.

— Ваш случай уникален, — пробормотал его собеседник. — Вы вообще хорошо владеете магией? Нет? Я так и думал. Большинство пострадавших владеют магией хорошо, и это их и губит. Они делают все сами.

— Я, наверное, тупой, — вздохнул Ромка. — Я все еще не понимаю.

— Не обижайтесь на меня. — Лефф Разбар протянул руку и потеребил Ромкин рукав. — Я старый человек, а старые люди болтливы до безобразия. Я вам сейчас все объясню на пальцах. Вот… — Он выдвинул ящик стола и, повозившись, извлек оттуда предмет с локоть длиной, теплого оливкового цвета. — Вы знаете, что это такое?

«Это» оказалось логарифмической линейкой, Ромка знал, что с помощью этих штук можно считать, но не знал как. О чем и проинформировал своего собеседника.

— Это не важно, — отмахнулся старичок. — Считать мы не будем. А будем мы использовать воображение. Вот смотрите. Допустим, это ваше нынешнее состояние.

Бегунок линейки переместился в крайнее левое положение.

— Вы быстро устаете, вам скучно, у вас болит голова…

Но если сделать вот так…

Лефф Разбар щелкнул по бегунку, и тот сместился вправо на пару сантиметров.

— Что будет?

— Голова пройдет. Я стану легче запоминать материал. Мне будет…

— Лучше. Правильное слово — лучше. А теперь скажите, что у нас находится вот тут. — Узловатый старческий палец ткнул в крайнюю правую часть шкалы.

— Наркотик… — Кажется, Ромка начал понимать.

— Скажем так, тут вы будете себя чувствовать ОЧЕНЬ хорошо. Настолько хорошо, что на обучение вам будет наплевать. Учатся, чтобы стало лучше — потом. Понимаете? ПОТОМ.

— А здесь хорошо сейчас… — прошептал Ромка.

— Да. И кстати, любая попытка вас из этого состояния вывести встретит самое ожесточенное сопротивление. Как… Как если бы я сейчас попытался вам отрезать руки и ноги, да еще и в голове дырку просверлить.

— То есть, придя в это состояние, человек не захочет его покидать, — кивнул Ромка.

— Не только. Еще он будет потерян для общества, так как стимулов делать хоть что-то у него не будет. У него, образно выражаясь, все уже есть.

— Ага.

— А теперь вопрос-ловушка, молодой человек. Готовы? — Старичок отставил опустевший стакан в сторону и подался вперед.

— Готов… наверное. Спрашивайте.

— Если дать вам в руки эту линейку… Нет, не так. Если ста людям дать в руки такую линейку, сколько из них остановятся, не дойдя до правого края?

— Ну…

— Ни один не остановится. Поверьте. Испытано неоднократно.

— Не может быть!

— Увы. Может, и есть. Так что… Вы по-прежнему хотите стать умнее?

— Такой ценой — нет, — вздохнул Ромка. — Но неужели нет более… мягких способов?

— Есть, почему же, — пожал плечами старичок. — Любой аптекарь подберет вам стимулирующий сбор, а если вы… Вы ведь из Школы, верно?

— Да.

— Просто потребуйте помощи у тамошних кулинарных машин. Они, кстати, устроены так, что не смогут вам навредить.

— Вы говорите о правильном питании? — уточнил Ромка.

— Слышу в вашем голосе разочарование, молодой человек, — фыркнул Лефф Разбар. — Слышу мечту о легкой жизни. Впрочем, нет. Речь идет не только о питании. Мозг можно подхлестнуть до определенного предела, и при этом ему не станет хуже, даже наоборот. Кровообращение, состояние сосудов, питание клеток и все такое. Поговорите с аптекарем Школы, но ради всего святого, забудьте о темной магии. Не стоит оно того.

— Спасибо, — сказал Ромка. — А…

— Да чего уж, спрашивайте. — Похоже, стакан эликсира оказал-таки свое действие, и старичок чувствовал себя хорошо здесь и сейчас, причем без всякой темной магии. — Я отвечу. Мне нравятся любознательные молодые люди.

— В Школе, — сказал Ромка, — есть пещера. Точнее, под Школой. И она иногда калечит людей. Но все равно каждый курс туда водят, и считается, что это полезно. Вопрос: что там такого, что она дает, эта пещера?.. Ну, вы понимаете…

— А! — сказал старичок. — Слушайте!

Пещера не охранялась. Собственно, ничего удивительного в этом не было — кому придет в голову охранять пустой зал глубоко под землей? Ромка потратил минут пять на возню с лифтом, сдался, плюнул и потопал по той пародии на лестницу, которая вилась вокруг лифтовой шахты. Примерно на глубину шестнадцатиэтажки. Или как правильно — на глубину высоты шестнадцатиэтажного дома? Плохо быть инвалидом. Лифт требовал хотя бы тридцати единиц для активации — у Ромки было в наличии почти две и три десятых. Две своих и три десятых, честно раскачанные на тренировках.

— Ну здравствуй, пещера, — тихо сказал Ромка.

Сейчас, когда здесь никого не было, этот зал странной формы, с уходящими в темноту боковыми ответвлениями уже не казался уютным местом для медитаций. Да еще без верхнего света — чуть мерцает подсветка ступенек за спиной. Вот и все.

— Я хочу тебя попросить…

Грохот был — словно потолок рухнул. Ромка аж подпрыгнул и лишь затем сообразил, что произошло: заработал лифт. Скрипели колеса лебедки, визжал трос и дребезжала металлическая обшивка лифтовой шахты.

— Блин! Надо же так попасться. Хотя… постойте, еще не все потеряно! Здесь же полно коридоров, например… вот этот. Хорошо, что я куртку взял. Сообразил. А то пришлось бы на голом камне сидеть.

Ромка нырнул в один из выходящих в зал боковых ходов, извилистый и неосвещенный — похоже, тут раньше текла вода, — расположился за выступом, так, что из зала его никак не могли заметить, и приготовился ждать. Лифт, постояв несколько секунд наверху, двинулся вниз.

— Вот интересно, это меня застукали или просто кому-то не спится?

Оказалось — второе, по крайней мере, новый посетитель пещеры верхний свет включать не стал, ограничившись фонариком. Затем погас и фонарик. Похоже, еще один медитирующий на его, Ромкину, голову.

— Ладно, — пробормотал Ромка. — Так вот, уважаемая пещера…

На этот раз грохот звучал приглушенно, все-таки мальчишка сидел не напротив лифтовой шахты, а чуть в стороне, в тоннеле. Зато «визитер номер два» получил по полной программе. Он вскочил, зажег фонарик, уронил фонарик, заметался по залу и, в конце концов, определившись, нырнул в один из боковых ходов.

— Может быть, проще было в номере переночевать? — озадаченно сказал себе Ромка, когда новый посетитель устроился — ну конечно! — напротив лифтовой шахты и приступил к медитации.

— Так это… Дорогая пещера, я…

Скрежет лебедки оповестил мальчишку о том, что все еще только начинается. Ночной гость номер три схватил фонарик и рванул прямиком к Ромкиному тоннелю.

— Занято! — замогильным голосом провыл мальчишка и шарахнулся в сторону, едва не заработав по морде файерболом, или, говоря научным языком, динамическим плазмоидом.

— Кто здесь? — испуганно поинтересовался «агрессор».

— Оми, ты?

— Кайл?

— Ладно, заходи, — мрачно сказал Ромка. — Только не дерись больше.

— Извини.

Оми Хисбо кивнул Ромке как старому знакомому и спрятался за выступом на противоположной стороне тоннеля.

— Привет, Кайл, — сказал он шепотом. — А что это ты тут делаешь?

Ромка набрал было в грудь побольше воздуха, но, сосчитав до десяти, решил воздержаться от развернутого ответа. Да и не знают в этом мире трамваев.

Посетитель номер четыре уселся в центре зала для медитаций и что-то негромко забормотал. Наверное, просил у пещеры извинения за вторжение. К Ромкиному удивлению, лифт молчал, так что вскоре все затихло.

Вдох.

Выдох.

Лебедка.

— Ты здесь давно? — спросил Оми. Кажется, он начал подозревать, что медитация — это активность социальная, можно сказать, массовая. Флэшмоб.

— Этот пятый будет.

— Ох.

Всего в группе двадцать человек. А на потоке…

— А одеяло-то я не захватил.

Посетитель номер пять повторил ритуал с размещением в центре зала и бормотанием, затем в пещере наступила тишина.

Вдох.

Выдох.

«Ну, давайте».

Вдох.

Выдох.

«Прикосновение. Что это было?»

Шарах. Вжик. Тресь.

Лебедка.

— Знаешь, пещера, я, наверное, должен перед тобой извиниться.

Пятой оказалась Векки — она ломанулась в их тоннель, красиво перекатилась и залегла в ответ на «заходи, гостем будешь», а потом долго ворчала сначала на Ромку, потом на Оми, а потом — на идиота в лифте.

— Ты мне скажи, зачем ты пришла? — поинтересовался Ромка.

— Обидно стало.

— Да. Мне тоже. Я ведь что-то почувствовал. А потом…

— И я.

— И я.

— Ладно, давайте попробуем…

Шарах. Вжик.

— Не пещера, а проходной двор.

— Тут холоднее, чем в зале.

— Векки, ты гений!

— Правда? — удивилась Векки. — То есть да, конечно… а почему?

— Потому. Пошли в зал.

— Да, точно, я гений.

Они выбрались из тоннеля и удобно расположились на мягком ковре, а затем из трех других проходов, смущенные и озадаченные, стали выбираться остальные.

— Кто-нибудь захватил бутерброды? — мрачно спросил Ромка. — Нет? Тогда давайте наконец… Стоп! Кто-нибудь знает, как отключить лифт?

— Я знаю! — хором сказали Сиала и Твир и бросились к шахте.

— Ну ладно. Давайте, пожалуйста, медитировать.

Вдох.

Выдох.

Этой пещере много лет. Когда-то здесь текла река, и она расширила эти трещины в скале до размеров нынешнего зала. Здесь живет тишина. Это место — живое, оно хранит память всех, кто приходил сюда, хранит их смешные страхи и глупые надежды. И оно может помочь — познать себя, отказаться от надежд и встретиться со страхами. Ты хочешь стать идеальным Игроком, мальчик?

— Я…

— КАКОЙ ИДИОТ ЗАБЛОКИРОВАЛ ЛИФТ?!

Ответом был дружный хохот со слезами и с подвыванием.

— Вы считаете это смешным?!

— Здравствуйте, наставник Радир.

«Вообще, магия — интересная штука», — думал Ромка, стоя в стойке, которую каратисты его мира назвали бы ки-ба-дачи, кунфуисты — ма-бу, а здесь незатейливо именовали позой всадника, что, впрочем, было точным переводом и японского, и китайского терминов. Впрочем, мальчишка готов был поспорить, что задача полностью расслабиться перед каратистами не стояла. В отличие он него, Ромки.

Магия оказалась многогранной и неожиданной. С одной стороны, странная математика, с помощью которой можно было создавать заклинания. Ромка только-только начал разбираться с ее теоретической частью, но уже успел оценить изящество этой самой теории. Этакий некрономикон для чайников.

Были силовые техники — то, что в компьютерных играх называется прокачкой.

И были техники расслабления. А вот тут земное фэнтези, похоже, что-то упустило.

Расслабление занимало в магии очень важное место, чуть ли не главное. Причем можно было расслабленно делать многие вещи, например, расслабленно поднимать штангу. Или стоять в стойке, где ноги буквально сводит от напряжения. Расслабленно.

Пока что Ромка воспринимал это как издевательство, а обещания наставников, что в будущем единственным, что ограничивает время, которое он сможет провести в подобных позах, станут голод и жажда… Нет, он верил, конечно. Пока что он мог так простоять минут пять, а о полном расслаблении, как духовном, так и физическом, не могло быть и речи.

И еще были ответвления магической науки. Причем в учебниках обычно шли ссылки на Императора: мол, Император позволил (!) — и появилось ответвление. Похоже, этот Император, кстати, тот самый Вивер, о котором рассказывал уличный сказитель, и вправду был всемогущ, вот только Ромка так и не сумел выяснить почему. И почему Высшие кланы настолько превосходят остальных. И вообще, что кушает за обедом крокодил.

Отношение местных жителей к Императору напоминало отношение жителей Земли к, например, восходу солнца. Вот прилетел на Землю гость из другого мира, назначили ему свидание завтра на рассвете. А он возьми да спроси: а откуда, мол, известно, что солнце завтра встанет? Ниоткуда. Просто прописная истина. Так и с Императором — он может все, это все знают, и спрашивать: «Почему», — глупо…

Ромка издал неслышный миру вопль и упал на колени. Ну вот как Векки это делает? И Мако? И даже лисички? Как?!

Он встал на ноги, несколько раз врезал кулаком по бедру, чтобы не так болело, и снова встал в стойку. Он упрямый, ничего.

— Вы пытаетесь стоять за счет силы мышц, — сказал возникший у него за спиной наставник Радир. — Мышца устроена так, что не может долго оставаться напряженной. Это порождает усталость и боль.

— Но вы же стоите, — прошипел в ответ Ромка.

— Расслабьте мышцы.

— Я упаду.

— Выдерживайте вертикальное положение, не позволяйте телу отклоняться вперед или назад.

Ромка попытался. В результате стойка стала ниже, и он буквально взвыл от боли.

— Болит? — безо всякого сочувствия поинтересовался наставник.

— Да. Спасибо. За помощь.

— Не ерничайте, лорд. Обратите лучше внимание на то, что болят уже не мышцы, а места прикрепления мышц.

Действительно, болело где-то в районе бедра.

— Это сухожилия. Они скоро растянутся, и боль пройдет.

— Ы-ы-ы!

— И не забывайте, ваш разум должен быть абсолютно спокоен. Попробуйте создать легкую улыбку. Да, именно так. Хорошая улыбка. В бою вы сможете сильно напугать своего противника.

Наставник повернулся и неслышно заскользил между рядами стоящих враскорячку учеников. Расслабленные детские лица… и улыбки, улыбки, которые можно применять в бою. Садист.

«Бег, один круг вокруг парка».

Ромка бежал, скользя по мокрой от недавнего дождя траве, и пытался понять, нравится ли ему такая жизнь. К его удивлению, ответ был скорее «да», чем «нет». Азманта Риз совершила-таки чудо: составленное ею расписание постепенно становилось все лучше, все больше подходило под его, Ромкины, возможности. Угадывало желания, вплоть до того. Захотелось прогуляться по ночному парку — и пожалуйста, органайзер предлагает пробежку. Ночью. А почему бы нет?

Ночью школьный парк казался скорее лесом, чем парком. Впрочем, он и днем-то не был особо гламурным — тут даже грибы росли, много… Ромка сам видел, хотя, конечно, не собирал. По статусу не положено, да и выглядели они не то чтобы знакомо.

Были здесь олени и белки, конечно, что-то вроде дикобразов и сурки — толстые увальни, абсолютно не боящиеся людей. Их можно было кормить с рук морковкой, но опять же — Рыси не подобает кормить сурков.

Ромка выбежал на мощенную камнем дорожку, ведущую вниз, к ручью, и понесся под гору, иногда изображая какой-нибудь прыжковый удар. Удары он подсмотрел в учебнике по хапти — боевому искусству, которое им здесь преподавали. Милая помесь карате, айкидо, боя на ножах, мечах, и все это — с выходом на использование собственной магии и магии амулетов. Впрочем, по программе до прыжков им было еще далеко, доказательством чему стало унизительное — и весьма болезненное — падение на пятую точку и локоть после очередной вертушки. В локте отчетливо хрустнуло.

— Ох, — тихо сказал Ромка. Желание бегать мгновенно куда-то пропало, сильно болел отбитый при падении локоть — от боли его даже чуть подташнивало. Опять в медпункт топать. Ладно. Медленно встаем…

Мальчишка встал, попытался разогнуть руку. Не разгибается. «Блин, больно-то как! Ладно. Бронзовый, так сказать, дракон ползет в пещеру. В, блин, нефритовую».

Обратный путь занял больше времени и происходил в молчании. Боль в руке усилилась, стала пульсирующей, а сама рука — горячей. Впрочем, дело житейское — местный врач, хмурый дядька со странным именем Моб и еще более странной фамилией Аист, починит ее в два счета. Собственно, Ромка был не так уж и недоволен: «Ночь. Тишина. Пробежались опять же неплохо… Стоп. А это что за звук? Кто-то плачет?»

Плакала, как оказалось, Сиала. Она сидела в беседке, одной из бесчисленного множества мраморных шестиугольных «мест уединения», которыми никто никогда не пользовался. Школа. Расписание. Оказалось, все же пользуются иногда. Чтобы пореветь в одиночестве.

Подглядывать, как другие плачут, Ромка всегда считал ниже своего достоинства, но пройти мимо — тем более. Поэтому он просто свернул с дороги на ведущую к беседке тропинку. Вспоминал он в основном свои же слова, сказанные ранее Сатору, насчет «не ходить по темным аллеям». Ромка не тешил себя иллюзиями — в этой Школе он являлся самым слабым бойцом, а Сиала… В общем, у клана Рыси не было друзей.

— Привет.

Как ни удивительно, заметили его только сейчас, после того, как он поздоровался. Сиала вздрогнула и уставилась на Ромку, словно привидение увидела.

— Кайл? Ты… Откуда тут?

— К врачу иду, — честно ответил Ромка. — Я, по-моему, руку сломал. Вот. — Он продемонстрировал свой порядком распухший локоть. Не помогло. Сиала всхлипнула, отвернулась и сказала: «Уходи».

— Никуда я не пойду, — возмутился Ромка. — Ты же плачешь!

— Не твое дело! — Сиала вскочила и попыталась выбежать из беседки.

— СЯДЬ.

Этому фокусу Ромка научился у отца, а тот, в свою очередь, у бродячего гипнотизера, проходившего у них по статье «мошенничество». Надо говорить басом, как бы животом, и с абсолютной уверенностью, что тебя послушают. Получилось — девчонка шлепнулась на мраморную скамейку и ошалело уставилась на Ромку.

— Ты… чего?

— Кайл Ситар — школьной прислуге, — сказал Ромка в пространство. — Мне нужен тазик для умывания. — Он помолчал и добавил: — С водой.

Тазик появился. Все-таки магия — классная вещь. Просто классная.

— Сама справишься?

В ответ он получил сердитый взгляд, но девчонка есть девчонка — она начала умываться. И поправлять прическу. И значит, стала себя контролировать. То есть перестала плакать. Ну вот, программа-минимум выполнена. Осталась ерунда — программа-максимум.

— Теперь рассказывай.

— Простите лорд Кайл, но это совершенно не ваше дело. Без обид.

Да, она действительно пришла в себя.

— Слушай, Сиала, если тебя кто-то обидел…

— Как можно обидеть лорда?

— Но ты же плачешь?

— Это мое дело.

— Теперь мое тоже.

— Кайл, у тебя нет магии. И сломана рука. Намек понятен?

— Я все равно узнаю. И у меня есть еще одна рука.

В ответ Сиала просто встала и направилась к выходу. А Ромка попытался ее остановить. А она его оттолкнула, ухитрившись попасть прямо по больной руке, которую он прижимал к груди — не по локтю, а по кисти, но так оказалось даже хуже, потому что толчок в кисть заставил руку согнуться в локте.

Очнулся Ромка от того, что ему на голову лили воду. Из того самого тазика для умывания.

— Помоги мне встать, — мрачно сказал он.

— Сейчас. — Сиала попыталась было взять его под руку и была остановлена возмущенным Ромкиным шипением.

— Эту руку не трогай!

— Ой, извини!

Руку Ромка сейчас не чувствовал вообще — просто что-то горячее, пульсирующее и опухшее. Местному врачу — на три минуты работы, но до того еще добраться надо. Еще у него кружилась голова.

— Теперь рассказывай, — потребовал Ромка. — А то я на тебя снова… брошусь.

Несмотря на некоторый трагизм ситуации, Сиала фыркнула.

— Пойдем уже потихоньку, — вздохнула она.

— Рассказывай! — Ромка топнул ногой и тут же взвыл от боли, отдавшейся в руке.

— Тише ты. Ладно. Что там рассказывать. Меня вызвали на дуэль.

— Ничего себе. И кто?

— Катар.

Ромка остановился, пытаясь осмыслить новость. Сказать, что это было плохо, значило ничего не сказать. Катар был мальчишкой из параллельной группы, клан Орла. Сильные стороны — боевая магия, стратегия, тактика, самоконтроль. Слабых сторон не выявлено. Беспощаден к врагам рейха. Лично Ромка с ним практически не сталкивался, поскольку группы были заняты каждая на своих занятиях. Все, что он знал, это что Орел был одним из пяти Высших кланов и терпеть не мог Лисицу в силу исторических причин. И еще: этого Катара им все время ставили в пример — он был лидером по всем без исключения дисциплинам, немного уступая только Мако в поединочных техниках.

— Дуэль, я надеюсь, формальная? — спросил Ромка. Впрочем, вопрос тоже был формальным — видно же, человек плачет!

— До смерти.

Плохо.

В Школе, как и во всем местном дворянстве, был принят довольно простой и логичный дуэльный кодекс. Можно драться до первой прошедшей плюхи — формальная дуэль, аналог земного «дать в морду». А можно — насмерть.

Еще в этом кодексе перечислялись всякие пункты насчет того, кого и как можно вызывать на дуэль, а кого нельзя. Например, Мако не мог просто так подойти к Ромке и вызвать — нужен был повод, и повод веский. Например, если Ромка прольет на Мако стакан томатного сока, это не повод. Должны быть основания считать, что он сделал это нарочно, с целью, так сказать, подмочить репутацию лорда Мако. Но зато если повод был достаточно серьезен, отказы не принимались. Совсем. Но вот предоставить Катару повод? При дипломатичности лисичек просто совершенно непонятно, как такое могло случиться.

— Это, конечно, не мое дело, — мрачно сказал Ромка. — Но все же мне интересно. Как ты этого добилась?

— Я… — Сиала грустно вздохнула. — Я сама виновата. Я перешла грань. Сунула нос куда не следовало.

— О?

— Они затеяли большой проект по созданию кавалерии, что-то вроде этого. И я решила… Одним глазком…

— Ты влезла в его бумаги?

— Я… Да.

— Лиса, одно слово. Влезла! В Школе! Да тут каждый сантиметр просматривается… Постой! Кавалерия? Что за ерунда?

— Вот и я подумала.

— Ладно, — вздохнул Ромка. — Когда дуэль?

— Через неделю.

— Что-нибудь придумаем.

Медпункт находился в жилом корпусе, причем войти в него можно было как из холла первого этажа, так и с улицы, с отдельного крыльца. Это были несколько комнат, расположенных… Кажется, это называлось анфиладой. Или анфиладой? В общем, одна задругой. В комнатах были столики, койки и масса магического и медицинского барахла на все случаи жизни — Ромка пока еще не пользовался услугами этого заведения, но как-то раз сопровождал туда леди Кану, вдохнувшую какой-то дряни на местном аналоге «зельеваренья» и потерявшую всякое представление о мире и своем в нем месте. Проще говоря, вдребезги пьяную. Врачу тогда потребовалось секунд десять, чтобы ее вылечить.

Ромка расстался с Сиалой на пороге медпункта, подождал, пока она скроется из виду, и вышел обратно.

Строго говоря, руку себе Ромка уже когда-то ломал, и тогда же его научили этой хитрости — напевать всякую ерунду, чтобы отвлечься от боли. Но похоже, после какого-то предела этот фокус переставал работать. Увы.

Не то чтобы он особо беспокоился, задачка ему предстояла не из сложных, главное — нигде не проколоться. В школе, там, на Земле, они и не такое проделывали. «Ну ладно, Орел, посмотрим, какой ты сокол».

По информации, полученной от Ромкиного органайзера, группа, в которой занимался Катар, работала в это утро на полигоне, так что перехватить его оказалось несложно. Сложности начались, когда он попытался туда дойти — Ромке было по-настоящему плохо, и, если бы не уверенность, что, в случае чего, можно просто позвать, и помощь явится, он бы, пожалуй, сдался. А может, и нет — упрямство всегда было его отличительной чертой, а сломанная рука — чертовски убедительный аргумент в споре… Даже если это твоя рука сломана.

Катар с двумя приятелями шел на занятия, оживленно о чем-то болтая, когда внезапно кусты перед ними расступились, и оттуда, из кустов, вывалился лорд Рыси, больше похожий на ожившего покойника.

— Эй… Кайл? Что это с тобой?

Ромка полежал немного на земле, причем ему совершенно не требовалось для этого играть — рука болела зверски, распухла, наверное, вдвое, а лицо… По крайней мере приятель Катара поинтересовался, почему это Ромка такой синий.

— Сиала… толкнула. — Чистая правда, между прочим. Часть правды.

— Чем?

Ромка потупился. Стыдно. Врать то есть. Хотя нет. Не стыдно. Да и не врет он — все чистая правда.

— Рукой.

Потом его доставили в медпункт и — наконец-то! — починили руку. Господи, какое это счастье, когда у тебя ничего не болит!

Дальше было занятие по фехтованию, и Ромка едва успел перекинуться парой слов с Векки. Вот на кого действительно можно положиться в любом деле.

— Про Сиалу знаешь? — без обиняков начал он.

— Слышала, — буркнула та. Вздохнула. — Жалко лисенка. Катар ее раздавит. И не заметит.

— Помешаем?

Векки замерла, с интересом глядя на Ромку, затем медленно кивнула:

— Какой у нас план?

План у Ромки складывался по кусочкам, и главного кусочка пока не хватало. Впрочем, в принципе было понятно, в каком направлении двигаться, и он надеялся, что рано или поздно его посетит гениальное озарение, и все, наконец, встанет на свои места. А пока…

Во-первых, пришлось договариваться с Твиром, который в это утро стоял в паре с Сиалой, чтобы он встал с Оми, а Векки чтобы работала с Сиалой вместо Твира. Твира, ясное дело, тоже пришлось посвящать в детали, а затем успокаивать, поскольку Соболь пришел в восторг, в задуманном Ромкой деле совершенно неуместный. Пришлось читать ему коротенькую лекцию по сценическому искусству. Контроль лицевых мышц и все такое.

А потом начался цирк.

Фехтование — школьное фехтование — это отработка техник, если оба ученика слабые или один слабый, а другой сильный, как, например, когда в паре оказывались Ромка и Векки. А вот если силы хоть примерно равны, то отработка заменялась на спарринг, и магический инструктор просто давал советы по улучшению техники.

В паре же «Векки против Сиалы» ситуация была сложнее. С одной стороны, Сиала неплохо владела клинком, и учить ее базовой технике было бы глупо. В группе вообще был только один ученик, который не знал основ фехтования, но Ромка собирался догнать и вроде уже делал успехи.

С другой стороны, Векки владела клинком не «неплохо», а «великолепно», и спарринга бы, пожалуй, тоже не получилось.

Поэтому магический инструктор предложил компромисс — спарринг до первого прошедшего удара, затем разбор возможных защит и отработка. Однако в этот раз вышло иначе.

Первым же выпадом Сиала обезоружила Векки и отшвырнула ее метра на три. Векки поднялась, потирая бок, изо всех сил изображая удивление, но больше всех, конечно, удивилась сама Сиала. Сбить с ног мастера клинка простой связкой было… Нереально это было. Разве что если на ее месте сражался бы наставник Радир.

Криво усмехнувшись, мол, надо же, как бывает, Векки встала в стойку, и бой возобновился.

И продлился примерно две секунды.

После того, как Векки упала во второй раз, тренировка, считай, прекратилась — все пары смотрели на избиение сильного слабым. К счастью, Радира в этот день не было, и занятие вели магические слуги, в принципе неспособные удивляться.

Третий выпад. Падение. Четвертый. Падение. Пятый…

Затем Векки от души швырнула на землю защитный шлем и направилась прочь. Нервный срыв, ясное дело. Играла она великолепно.

— Чего боятся люди? — размышлял Ромка. — Неизвестности. Силы, превосходящей их, — не возможности, нет. Понимание. Мистики. Люди боятся мистики. Где в волшебном мире взять мистику? Да где угодно — он же вол-шеб-ный! Так что, остается уладить организационные вопросы.

Во-первых, он озадачил библиотечных ассистов на предмет поиска детских страшилок. Да, да — всех этих историй о черной руке, кровавой форточке и прочей дребедени. К его великому огорчению, дети лордов не имели обыкновения сидеть в темной комнате и пугать друг дружку.

Затем он потребовал истории о необъяснимом и опасном, прослушал стандартную отмазку про доступ, необходимый для знакомства с запрещенной литературой. Пообедал. Прослушал лекцию. Провел несколько часов в библиотеке, изучая в соответствии с составленной органайзером программой занятий техники концентрации. Техник было великое множество, и тут Ромку осенило — пещера! Надо снова пойти в пещеру и провести там ночь — глядишь, утро вечера будет мудренее.

После ужина была тренировка по хапти, после тренировки — опять медпункт. «Вы бережете левую руку, лорд Кайл, и это делает вас уязвимым. У вас была травма?» «Да, была. Совсем недавно была. И сейчас еще добавили»). А после медпункта снова имела место библиотека — Ромка изучал ритуальную магию как единственную, для которой вообще не требовалась энергия. Зато для нее требовалась концентрация, и неизвестно, чего у Ромки было меньше. А еще потом был поздний вечер и прогулка к одинокой скале в парке.

Пещера встретила мальчишку гулкой тишиной и разбросанными по полу перед распахнутой дверью лифта инструментами. Снаружи уже стемнело и начал накрапывать дождь, что было хорошо — может быть, сегодня в пещере не будет толпы, как в прошлый раз. Правда, подсветку ступенек тоже отключили… Ну и ладно.

Поправив на плече норовящий сползти сверток с одеялом, Ромка запрыгал по ступенькам, освещая себе дорогу «вечным» магическим фонариком.

Вообще темноты Ромка не боялся. Как-то так сложилось, что темнота всегда, во всех его приключениях, выступала на его стороне. Возможно, это было потому, что он всегда стремился играть в событиях активную роль и гораздо чаще подкрадывался, чем подкрадывались к нему? Например, та история в пионерском лагере… Мальчишка тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Надо сосредоточиться. Магия — это мысль, собранная в точку, это полная концентрация на действии — ничему другому в этом процессе места быть не должно. Ни посторонним мыслям. Ни эмоциям. Ни даже усилиям по концентрации. Так-то вот.

В зале было пусто. Ромка, помня опыт прошлого раза, проверил боковые ответвления и лишь затем уселся на ковер, но, повинуясь неожиданному импульсу, сел не в центре зала, а сбоку, почти у самой стены.

— Здравствуй, Пещера.

Вдох.

Выдох.

Прикосновение.

Все произошло быстро и как-то буднично. Вот только что Ромка был один в темном зале, и вот он уже не один. Только что в зале было темно, и вот уже он видит пробивающийся под закрытые веки бело-голубой свет. Только что он сидел, по-турецки скрестив ноги, а теперь и сам не мог бы сказать, сидит ли он, лежит ли или даже стоит.

И еще были слова, но они были не слова. Они были как Ромкины мысли — вот только мысли эти не являлись Ромкиными, и он это точно знал. Мгновенный обмен мыслями, мгновенный диалог. Обычно, когда человек думает, он как бы проговаривает про себя слова, но сейчас это было не так.

— Ты ищешь страх.

— Так получилось. Мне нужен хороший страх. Мощный.

— Используй свой.

— Ух ты! Спасибо. Я… я могу… потом?

— Заходи. Время у тебя есть.

Потом была дорога обратно и несколько часов сна. Органайзер, неведомым образом почуявший, что ребенок устал, заменил ему фехтование на плавание, и Ромка подремал еще полчаса, автоматически изображая вольную импровизацию на тему «Я плыву кролем», время от времени врезаясь в борта бассейна и в других лордов.

А потом настало время для серьезных дел.

— Здравствуйте, наставница Азманда. Красивая брошь.

— Здравствуйте, лорд Кайл. Благодарю за комплимент. Вы хотели меня видеть?

— Да. Я насчет предстоящей дуэли.

Наставница нахмурилась и прикусила губу.

— Я вижу, вы недовольны?

— Будь моя воля, я бы устроила им обоим порку, — сказала девушка мрачно. — Это не дуэль никакая, а убийство — матерый боец с огромным опытом, реальным опытом реальной войны, заметьте, против ребенка, пусть даже талантливого. Но увы — закон есть закон. Я не могу ничего поделать.

— А хотите?

Наставница наклонила голову к левому плечу, сразу став похожей на синицу. Очень задумчивую синицу, что-то просчитывающую, оценивающую.

— Какой у нас план?

Ну точь-в-точь Векки, честное слово!

Проводив взглядом удаляющегося вприпрыжку лорда Рыси, Азманта Риз прикоснулась к броши и осведомилась в пространство:

— Ну и как тебе этот спектакль?

— Я — за, — немедленно отозвалась пустота голосом начальника службы безопасности. — Очень интересный план, и вообще — все очень…

— Интересно, да, я поняла. А теперь объясни мне, пожалуйста, с какой стати Рысь заступается за слабых?

— Тренируется?

— Это не ее методы.

— Может, грядут новые времена?

— Шутки у тебя, Размир.

— Кстати, я должен тебе поход в ресторан.

— Прежде всего ты должен придумать, как после нашего маленького спектакля мы будем объясняться с взволнованными родителями.

— С напуганными.

— Да.

— Вот в ресторане и обсудим.

— Хм… И охота тебе деньги тратить? Ну ладно… Обсудим.

Дальше все было просто. Вычислить, кому можно доверять и кто с кем должен говорить. Прозондировать почву. Загрузить органайзер до упора и включить в него совершенно нетипичные для нормального органайзера задачи, например, по избеганию встреч с определенными наставниками в определенные моменты. Рутина… Ну и конечно, были основные занятия и еще этот дурацкий завод по производству летающих тарелок.

На заводе творились чудеса. Сборка двух лодок шла ударными темпами, причем Наг Ниянор родил совершенно гениальную, на Ромкин взгляд, идею: сначала смонтировать на лодках вооружение, а затем — ходовую часть. Да, так обычно не делают, но зато теперь пусть кто попробует их протаранить!

— Ладно, — сказал Ромка. — Две лодки будут сданы в срок, допустим. Еще одна точно не будет сдана, так что вы с нее снимаете оборудование и ставите на другие. А еще одна под вопросом, так?

— Ну, не совсем под вопросом… — протянул Итан Колет. — Она будет сделана, если будет время.

Они стояли на обзорном мостике, выдающемся из административного блока цеха, откуда открывался замечательный вид на все, что творилось в сотне метров внизу. Административный корпус медленно дрейфовал по кругу, огибая цех, как подсчитал Ромка, часа за четыре.

— Я так и сказал — под вопросом.

— Позвольте, я уточню, — вмешался Юстер Уттир. — Под вопросом — значит, мы можем не успеть при имеющихся обстоятельствах. А на самом деле, если все будет идти как идет, мы точно успеем.

— А…

— А если будут еще диверсии, мы точно не успеем.

— Понятно. Что еще я должен знать?

— Расширенный бюджет одобрен лордом Траном, — сказала Веска Абри.

— И необходимые узлы вроде будут, — добавил инженер.

Ромка вздохнул. Эти люди никогда не играли в «цивилизацию», и заставить их думать в терминах военных действий было решительно невозможно.

— Все свободны, кроме начальника службы безопасности.

Наг Ниянор разыграл маленькое шоу. Он подождал, пока все удалятся на достаточное расстояние. Посмотрел вверх и вправо, где в десятке метров от них висела лодка охраны. Посмотрел вниз. Вздохнул…

— Хватит, — сказал Ромка. — Я понял, как вам тяжело и как вы за всем следите.

Безопасник усмехнулся.

— Простите, Высокий Лорд, — сказал он. — Привычка.

— Прощаю, — усмехнулся в ответ Ромка. — Итак?

— Я и мои люди заняты в основном тем, что пытаемся придумать очередной способ диверсии, а придумав, устраняем возможности его проведения. Мы полагаем, что одной диверсии мы таким образом избежали, но доказательства… расплывчаты.

— Хорошо, — сказал Ромка. — А скажите: нас точно нельзя протаранить?

— Орудия обеих лодок, равно как и боевые щиты…

— Это если таранить будет лодка, которую можно сбить. А если, скажем, я нагружу баржу бронзовыми болванками, поднимусь над нами лиг на десять и все это сброшу?

Безопасник побледнел. То есть впервые в жизни Ромка увидел, как у человека за несколько секунд отливает от лица вся кровь, — зрелище было страшненькое.

— Я прошу разрешения оставить Высокого Лорда на четверть часа.

— Идите, — вздохнул Ромка. Если уж он, мальчишка, смог придумать способ диверсии, то что говорить о настоящих, матерых диверсантах? Кстати, можно ведь сбросить и не просто болванки… Интересно, авиабомбы тут есть?

Наг Ниянор вернулся через полчаса и выглядел, несмотря на свою лысину… Встрепанным он выглядел, вот что. Ромка вздохнул и озадачил его вопросом про нитроглицерин, и что будет, если их будет таранить баржа с чем-нибудь в этом роде. Оказалось, что меры уже приняты, и нет особой разницы, что именно будет падать с неба — небо уже закрыто для пассивно падающих объектов, все, конец дискуссии. Нет, все-таки в магическом мире есть свои плюсы.

— Ну ладно, — сказан Ромка. — Давайте теперь о главном.

— О главном? — удивился Наг Ниянор. — А… что у нас главное, лорд Кайл? Я полагал…

— Главное, что мы до сих пор не знаем, для чего нужны все эти лодки, — вздохнул Ромка. — Ну… Я до сих пор не знаю.

Наг Ниянор потупился. «Его можно понять, — подумал Ромка. — Если я не знаю о целях этого строительства, значит, отец мне не сказал, а это, в свою очередь, приводит нас к выводу, что не мое это дело. Но, с другой стороны…»

— У меня есть осведомители, близкие к Кабану, — вздохнул безопасник. — Я постараюсь узнать.

— Что бы вы ни узнали, — сказал Ромка, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более строго и мудро, — сразу сообщайте мне. Сразу. Договорились?

— Да, Высокий Лорд.

«Мы разберемся с этой загадкой, — подумал Ромка. — Две армии готовят переброску массы войск к заданной дате. Хотя постойте! Три армии. Что-то там было у Орла с кавалерией? А прикольно, кстати — орел на лошади…»

Твир Аскиран был очень талантливым учеником во всем, что касалось медицины и работы с живым материалом. Он мог заставить куст сирени расцвести посреди зимы. Он мог лечить наложением рук — хуже, чем школьный врач, но исключительно по причине молодости, потенциально же он был сильнее школьного врача. Он мог управлять животными силой мысли. Он уже вплотную подобрался к морфическим техникам, позволяющим магу менять свое тело…

И неудивительно, что иногда ему доставалось на орехи. Вот и сейчас он выглядел так, словно на него опрокинули кипящий чайник — на голову в основном. Для такого мага, как Твир, излечиться было пустяком, но — вот удивительно! — сейчас вокруг него толпилось человек пять, все пытались помочь, и ничего не получалось.

— Эта магия слишком сильна, — заявил наконец один из добровольных помощников. — Что ты вообще с собой сделал?

— Я?! — возмущенно воскликнул Твир. — Я просто пошутил! Просто! Безобидная шутка! А она как врежет без предупреждения, без ничего… Ладно, я к врачу пошел.

— Да кто — она?

— Сиала.

— Да ладно, она с магией жизни вообще не работает! — удивленно бросил вслед уходящему мальчишке один из добровольных помощников.

— Ты на морду его погляди! Не работает… — возразил другой.

— А кстати, вы слышали — вчера она Векки побила.

— Как — побила? Они же примерно равны в магии?

— Без магии. Гарой.

— Что?!!!

Оми был из клана Змеи, и Прай тоже, так что не было ничего странного, что Оми подсел за его столик. А то, что за этим столиком сидел также и Катар — ну, совпадение. Бывает. А еще Оми нравилась Варна, а где Варна, там и Сиала. И вообще, в клане Змеи тоже есть нормальные ребята.

— Привет, Оми.

— Приветствую, лорды. — Оми, не глядя, подхватил с подноса пирожок и принялся его жевать.

— Ты чего такой задумчивый?

— Да… Странно все это.

— Что — странно?

— Да вот… Со мной сегодня… Ну, то есть вчера… Нет, все-таки уже сегодня…

— Ты давай лучше по порядку!

— Ну, — протянул Оми, — понимаете, я ведь так и не прошел инициацию в Шепчущей пещере. То наставник орет, то еще чего… Ну, вы знаете эту историю.

За столом захихикали. Похоже, история со сломанным лифтом войдет в школьный фольклор.

— Так вот, прихожу я сегодня, часа в три ночи, в зал медитаций…

— Да не тяни ты!

— А там весь пол кровью залит!

— Ничего себе! И?

— Я за Радиром. Приходим — крови нет.

Присутствующие за столом замолчали, пытаясь осмыслить сказанное.

— Показалось, — неуверенно произнес кто-то. — Ночь, пещера…

В этот выходной Ромка пошел в город. Погода стояла довольно пасмурная, и народу на улицах было поменьше, чем обычно. Судя по мокрой мостовой, ночью здесь прошел дождь, в воздухе пахло дождем, дымом и осенью, хотя, по идее, только начиналась весна. Вовсю цвели каштаны, но они как раз практически не пахли — Ромка, конечно же, не удержался и понюхал здоровенное, похожее на бело-желтый коралл соцветие.

Девчонка была рыжей — это первое, что Ромка заметил. То есть не рыжей с веснушками, а рыжей без веснушек… Ну, или почти без — есть такой тип рыжих. Ромкина ровесница, может, чуть помоложе. А еще она жонглировала котятами.

Ромка остановился и встряхнул головой, отгоняя морок. Нет, правда котята. Пять штук. Ох. Причем не то чтобы малыши, а это значит…

С кошками Ромка был знаком хорошо, собственно, у них жили Варька и Машка, и играть с ними он умел. И знал точно: если кошке игра не нравится, она уйдет. Котята не уходили. Они взлетали в воздух, переворачивались, приземлялись на подставленные руки и плечи и сами перебирались в сторону кисти, чтобы их снова запустили в полет. Вероятно, именно по этой причине девочка носила длинные, до плеча, перчатки из плотной ткани — по тому же опыту общения с кошками, Ромка знал, что чем моложе котенок, тем хуже он контролирует свои когти. И тем они острее.

Наконец, номер закончился. Зрители — человек десять — лениво зааплодировали, и в подставленную шляпу полетело несколько мелких монеток. Ромка подумал и бросил туда серебряного «гуся» — монет ему на карманные расходы выдали целый сундучок, а что с ними делать на полном-то обеспечении? Да и не было у него в кармане мелочи.

Девочка вздрогнула и подняла глаза от теребящего ее за ногу котенка на неожиданно щедрого зрителя. И отступила назад — узнала цвета клана.

— Рысь, — присев в полупоклоне, она стрельнула глазами в сторону. Ромка проследил за ее взглядом. Просто переулок. Путь к бегству? Неужели Рысь — это и правда так страшно? До сих пор он как-то не задумывался о том, как его воспринимают окружающие… простолюдины? Наверное, да. He-лорды. То есть ясно, что побаиваются, но вот так — проверять пути к отступлению?!

— Хороший номер, — осторожно сказал Ромка.

— Спасибо, мой господин. — Ответ последовал сразу, без паузы на обдумывание. Все-таки она здорово боится. А еще Ромка вдруг понял, что девчонка не побежит — из-за котят.

— Я не ем котят, — сказал он.

— Да, мой… — запнулась девочка.

— Это магия? Или им правда нравится?

Вот теперь Ромка добился настоящей эмоции, девочка возмущенно сверкнула глазами, но, впрочем, сразу взяла себя в руки.

— Конечно, нравится! — сказала она. — Они любят играть…

Ромка присел на корточки и погладил котенка. Поднял его на руки. Серый котенок и вполне себе обыкновенный. И когти у него обрезаны не были.

— Классный. Кстати, меня зовут Кайл.

— Я знаю, мой господин.

— А тебя? — спросил, наконец, Ромка, когда понял, что пауза будет длиться бесконечно. Ну конечно, он же лорд, как ей может прийти в голову…

— Иса, мой господин. Мы жонглеры… — И в этот момент заверещал страж, роль которого выполнял Ромкин секретарь-органайзер, доведенный с помощью напильника и Векки до нужной кондиции.

— Так, все. — Ромка резко выпрямился (девчонка опять сделала шаг назад) и передал ей котенка. — Меня нашли, пора сматываться.

Перед тем как свернуть на параллельную улицу, он обернулся через плечо. Девочка стояла к нему спиной и всматривалась в приближающуюся погоню. Затем, когда злой и всклокоченный Ромкин телохранитель протопал мимо, склонилась в поклоне, как и подобает бродячему жонглеру.

А мальчишка отложил развлечения на потом и занялся делом или даже так — Делом. С большой буквы.

Да, сегодня у Ромки было Дело, и по городу он перемешался не просто так. Отрыв от телохранителей к Делу не относился, Ромка проделал это просто так, для тренировки. Сегодня как раз он не возражал против охраны не столько для безопасности, сколько для солидности.

На ходу Ромка пытался вспоминать книжки и фильмы про войну, но получалось у него из рук вон плохо. Ручная граната — сколько в ней взрывчатки? Пятьдесят граммов? Сто? Двести? А какой? Вроде тротил… Или нет? Впрочем, формулы тротила он все равно не знает, и еще вроде после взрыва тротила остается запах. Это Ромку не устраивало.

Сначала он зашел в аптеку. Долго уверял продавщицу, что он ее не съест. Не поверили. Пришлось накричать — и сразу появились результаты. Квартал алхимиков, ага. Можно работать.

Квартал алхимиков находился на правом берегу Серебрянки и выглядел именно так, как должно выглядеть подобное место — впервые за все время Ромкиного здесь пребывания стереотипы сработали как надо. Потемневшая каменная кладка, узкие улочки с часто расставленными ящиками с песком — на случай пожара, не иначе. Следы огня, точнее, полосы копоти, над каждым вторым окном. Кривые, по-другому не скажешь, крыши разных цветов. Запах химии в воздухе.

И множество магазинчиков. Честно говоря, Ромка предпочел бы один большой супермаркет.

Магазинчики здесь, как быстро понял Ромка, встречались двух типов. Либо магазин мелочевки, в котором можно найти вещи редкие, необычные и никому, как правило, не нужные. Либо магазин, снабжающий алхимиков сырьем. Не кожей нетопыря, пойманного в полнолуние, а именно сырьем: простыми, надежными ингредиентами, продаваемыми на вес. То есть можно было найти дурацкую редкость либо товар из стандартной «потребительской корзины алхимика». Вот только взрывчатки не оказалось ни там, ни там.

Вы когда-нибудь пробовали объяснить ЧЕСТНОМУ продавцу, что хотите сделать бомбу? А то же самое, но одевшись в милицейскую форму? Роль формы играла одежда цветов Рыси, да еще сам Ромка путался, пытаясь объяснить, что ему нужно. Но после десятого магазинчика дело пошло на лад — Ромка перестал стесняться, разозлился, и переговорный процесс заметно упростился.

— Я правильно понял — взрывчатка не должна образовывать дым, запах, не должна оставлять следов и должна взрываться от нагревания?

— От поджигания, да.

— Допустим. Но Высокий Лорд должен понимать, что это абсолютно незаконно, и, разумеется, наш магазин не держит таких ингредиентов.

— Обидно, — сказал Ромка. — Мне обидно. Вы ведете себя так, словно считаете меня полицейским провокатором.

— Ну что вы, Высокий Лорд. Мы…

— Вы меня обидели. Смертельно. — Ромка посмотрел через плечо, на улицу, где околачивалась троица наконец-то догнавших его охранников.

Продавец, массивный лысый дядька со следами ожогов на лице и руках, проследил за направлением Ромкиного взгляда и поморщился. Похоже, смертельно обижать лорда Рыси было последнее, чего он хотел в жизни.

Затем он посмотрел на свою помощницу, которую Ромка для простоты окрестил эльфийкой — хотя где вы видели эльфийку, крашенную под брюнетку и с трубкой в зубах? И сутулую? И с пирсингом — настоящим пирсингом в остроконечных эльфийских ушах?!

«Мама как-то упомянула, что эльфийского стрелка всегда узнаешь по ободранным ушам…»

Подумав, эльфийка пожала плечами и кивнула:

— Десять золотых.

Так просто?

— Что я за это получу? — поинтересовался Ромка.

Вместо ответа эльфийка удалилась в соседнюю комнату и принялась там громыхать чем-то стеклянным. Затем из-за неплотно прикрытой двери раздался свист, так мог бы свистеть чайник со свистулькой, а затем эльфийка вернулась, держа в руках здоровенный пакет. Килограмма на полтора.

— Это что? — Ромка осторожно заглянул внутрь. — Сахарный песок?

— Это вещество, точнее, смесь двух веществ, которые дают взрыв и не образуют компонентов, способных выдать источник… взрыва.

— То есть?

— Водород и кислород, два к одному.

— Э… А разве водород и кислород — не газы?

В ответ эльфийка широко улыбнулась: мол, шутка услышана и оценена. Зубы у нее были желтые, прокуренные. Ромка пожал плечами, взял щепотку порошка из пакета, отошел в угол и высыпал это дело на свечку.

И ни одна сволочь даже не подумала предупредить его, что этого делать не стоит.

— Высокому Лорду следует быть осторожнее, — довольным голосом произнесла эльфийка, когда ворвавшаяся в комнату охрана убедилась, наконец, что Ромка цел, и вышла вон, пообещав, если что, вернуться. — Позвольте, я очищу воск с вашей куртки.

Подумала и добавила:

— Это бесплатная услуга.

Ромкин страх. Демоны, они же ха-рунг. Мыслящие сущности, лишенные телесной оболочки и не нуждающиеся в телесной оболочке как таковой, но могущие таковую использовать. Применялись в первой войне, были запрещены Императором после ее окончания. Однако запрет не распространяется на уже созданных ха-рунг, в частности, их возможности можно теоретически использовать для создания ха-ранак, одержимых бойцов, временно или на постоянной основе захваченных ха-рунг, который, в свою очередь, управляется заклинанием-лидером.

Применение ха-рунг без заклинания-лидера чрезвычайно опасно, хотя и не запрещено явным образом. Человеческое сознание не может противостоять ха-рунг, поэтому для контроля сущности рекомендовано применение внешних накопителей…

Ромка посмотрел на картинку, изображающую уже знакомую ему «дверную ручку», вздохнул и закрыл книгу. Не зная пароля, перехватить контроль над демоном невозможно, впрочем, сейчас его интересовало совсем не это. Его интересовала легенда и слухи вокруг нее.

Он махнул рукой, подзывая библиотечного ассиста, и побежал к выходу, предоставив тому разбираться с бардаком на столе. Пакет «сахарного песка» приятно оттягивал сумку — похоже, пора и ему, Ромке, записаться в террористы. Главное, вовремя упасть ногами к эпицентру, верно?

Мишени стояли в ряд, деревянные шесты с шарами наверху. Каждый шар представлял собой поглотитель, проще говоря, — котелок с водой. Хороший выстрел должен был вскипятить воду, вызвав клубы пара и аплодисменты зрителей.

Всю прошедшую неделю их гоняли по «управлению энергией» и «созданию плазмоидов», и в принципе группа показывала вполне приличные результаты. Кроме сами-знаете-кого, разумеется. Сегодня им предстояли стрельбы — отработка полученного материала.

Стрелять Ромка любил. Из пневматики, из лука — у них в летнем лагере были спортивные луки, — из пейнтбольного ружья… Будь у него сто восемьдесят единиц или больше, он бы пострелял и сегодня, но чего нет, того нет. Ладно, обойдемся.

До начала занятия оставалось полчаса, и Ромка был на полигоне один. Он беспрепятственно снял поглотитель с третьего слева шеста, вылил из него воду, вытер изнутри полой куртки и засыпал «сахарный песок». Получилось почти до краев. Главное — не попасться, но Азманта обещала подчистить записи наблюдательных систем.

Закончив дело, он отошел в сторонку, затем, подумав, вообще убежал с полигона, нечего здесь светиться. Сделал круг вокруг пруда, полюбовался на карпов и вернулся обратно. Теперь он был третьим — Векки и Оми уже были здесь, предупрежденные заранее, и теперь, заняв свои дорожки, разминались. Свои дорожки, то есть любые, кроме третьей слева.

— Щиты! — напомнил им Ромка, и ученики, прекратив заниматься ерундой, принялись поспешно закачивать дополнительную энергию в щит перед третьей дорожкой. За десять минут туда можно было загнать уйму энергии, хватит, чтобы остановить артиллерийский снаряд.

Затем подошла Варна, немножко помогла со щитом, а потом разговорилась с Оми и очень естественно заняла дорожку рядом с ним. Потом подошли Твир и Кана, потом Мако — Ромка как раз общался с Векки, стоя на третьей слева дорожке, так что Мако не смог ее занять, а потом Ромка вернулся на пятую, и третья освободилась… Короче, у леди Сиалы не было выбора — третья дорожка, только она, и ничего, кроме нее. Заговор, если так можно выразиться, поднимает голову.

Некоторое время все ждали сигнала к началу стрельб, затем неожиданно Сиала покинула свою позицию и подошла к Ромке.

— Он не испугается, — сказала она тихо. — Я про все догадалась, спасибо, конечно. Но он…

— Не понимаю, о чем ты. — Ромка изобразил свое лучшее «покерное лицо».

Сиала фыркнула, на мгновение действительно став похожей на возмущенную лису, свой тотем, и вернулась на позицию.

— Готовы? — поинтересовался наставник Пал, худощавый, невероятно серьезный дядька, который вел у них энергетику после того случая в пещере, когда Радир обиделся. Кто угодно обидится, если его заставить топать по лестнице на высоту шестнадцатого этажа — лифт ученики сломали так тщательно, что его чинили до сих пор и обещали чинить до конца месяца.

— Начали!

Собственно, Ромкино присутствие было чистой формальностью. Но он выполнил предписываемый каноном дыхательный комплекс и направил раскрытую ладонь в сторону мишени. Типа пиф-паф. Ладно, рано или поздно, он прокачается… Если раньше не умрет от старости, конечно.

Первыми стреляли те, кто стоял справа, так что очередь Сиалы была в самом конце. Как у всех, в сторону мишени устремился маленький, с грецкий орех, комочек пламени, а затем…

Наверное, часть спектакля Ромка просто проглядел — была вспышка, а потом он лежал на земле, закрывая голову руками, а по небу летели комья земли и какие-то обломки и вязли в ставших на какое-то время видимыми магических щитах, ограждавших площадку для стрельбы. Щиты ходили волнами, как висящая свободно ткань, в которую бросают камешками.

Пейзаж качался и постоянно норовил расфокусироваться, а там, где раньше стояли мишени, что-то горело.

Он повернулся на бок и увидел, как тяжело встает Мако, как возникает вокруг него сверкающая пленка силовой защиты… И как он спотыкается, и уже безо всякой защиты падает на колени и ошалело трясет головой. Как совершенно беззвучно раскрывает рот наставник Пал и как возникшие из воздуха механические слуги ищут среди лежащих вповалку учеников пострадавших. К счастью, похоже, таковых нет.

И как стоит на огневой позиции Сиала в заляпанной грязью одежде, но все-таки вполне на своих двоих. Стоит и задумчиво смотрит в Ромкину сторону, словно решая, а не повторить ли трюк с файерболом еще раз…

Потом был час на приведение себя в порядок и обед, а потом — общий сбор. Исследование мишени, точнее, оставшейся на ее месте воронки, не дало результатов. Наставник Радир буквально обнюхал каждый комок глины и не нашел ничего. Ну конечно, водород плюс кислород равняется вода, а воды в политом заботливыми садовниками газоне и так достаточно. Так что все свелось к начальственному ору на тему «Я все равно узнаю».

— Чему вы улыбаетесь, лорд Кайл?

Задумался, отвлекся… Как всегда.

— А здорово долбануло! — честно озвучил свои мысли Ромка, но понимания у наставника Радира, ясное дело, не нашел.

А потом был финал их маленького спектакля: учеников, весь поток, построили на плацу — самом ненужном и заброшенном сооружении в Школе. Ну еще бы, кто будет заставлять Высоких Лордов заниматься строевой подготовкой? Впрочем, разумеется, плац поддерживали в идеальном состоянии. Как и все объекты в Школе Высокого Призыва.

Перед строем стояла Азманта Риз, а также три Размир — этого типа Ромка видел впервые, а представили его ни много ни мало как начальника службы безопасности Школы. Ромка вздохнул и на всякий случай скрестил пальцы. Азманта эта, вроде нормальная тетка, обещала помочь и все такое, но вот чего ждать от безопасника, непонятно.

— Высокие Лорды, — три Размир говорил медленно, таким голосом хорошо приговоры зачитывать. Медленно и весомо. — Позавчера вечером в нашей Школе произошло событие, из числа тех, которые происходить не должны. Я надеюсь на ваше сотрудничество, равно как и на понимание — ситуация действительно вышла из-под контроля…

«Дети, кто взял Бастилию? Нехорошо, отдайте».

Кстати, «три» перед его именем — это вроде титула. Только такие титулы не наследуют, а заслуживают лично. Как «доктор» на Земле. Только тут титул военный.

— Из схрона Школы похищен древний артефакт, накопитель, содержащий ха-рунг в рабочем состоянии. Вы все понимаете, какую опасность он представляет и как безответственно было бы пытаться использовать эту мерзость в стенах Школы…

«Наступила тишина, — подумал Ромка. — Все посмотрели на Штирлица».

То есть на леди Сиалу, которая за последние несколько дней продемонстрировала все основные признаки одержимой.

Ромка на Сиалу отвлекаться не стал: он смотрел на Катара и наслаждался зрелищем — не каждый день увидишь Высокого Лорда напуганным до смерти, просто лица нет на человеке. Ну как, ты готов драться с ха-ранак? А вот впредь не обижай маленьких… зверушек.

— Даю ему три часа, — сказал Ромка, обращаясь в основном к стоящей рядом Векки, и пошел ужинать. «Хорошая это штука — ужин в Школе. Серебро и фарфор, десятки блюд на выбор, и вкусно — слов нет. Вот только диета, повышающая способность учиться, входила с этим великолепием в самое жестокое противоречие. Овощи. Фрукты. Какая-то каша из листьев. Куча орехов разных сортов, из них ни одного с приемлемым вкусом. Сок из березы с мякотью, одним словом. Надоели эти натуральные соки! Дайте мне чай! Настоящий чай… в пакетике!

Фигу».

А Катар уложился в один час — он официально принес Сиале свои извинения и отозвал вызов на дуэль. Сиала сообщила Ромке эту новость лично, отловив его после ужина. Помолчала. Пробормотала что-то вроде: «Ну, в общем, ты понял», — покраснела — это Лиса-то! — и убежала.

Однокурсники, кто был в курсе, старательно делали вид, что ничего не произошло, лишь иногда позволяя себе донельзя довольные, мечтательные улыбки. Нормальные люди — эти Высокие Лорды и вполне могут действовать сообща.

Кроме Мако, которому так никто ничего и не сказал, видимо, мысль о том, что Кабан может хоть в чем-то сотрудничать с Рысью, казалась дикой крамолой не только Ромке.

— Неплохо, — заметила Векки. — Я почти поверила.

— И я, — кивнул Твир. — Странно, что до этого раньше никто… Хотя да, понятно.

Ромка через силу улыбнулся. Через силу, потому что еле стоял на ногах. Но стоял. И был доволен собой, как кот, объевшийся сметаной.

— Я гений? — с надеждой в голосе спросил он.

— Ну…

— Гений, — авторитетно кивнул Твир. — Давай покажи, что ты можешь.

Ромка принял стойку и медленно развел руки в стороны. Затем плавно, словно в китайской дыхательной гимнастике, одна рука пошла вперед, а вторая вверх. Выдох, и то, что в энергетической магии называется «укоренением».

Затем Ромка охнул и схватился за сердце.

— Недостаточно выровнены восходящий и нисходящий потоки, — произнес магический инструктор. — Повторите с вниманием на выдохе.

Ромка вздохнул, а Векки пробормотала что-то вроде: «Вот и я так поначалу». Это обнадеживало.

Он снова выполнил упражнение, сконцентрировав внимание на том, как небо вливается в ладонь его поднятой вверх руки, а земля изливает свою силу через ладонь, направленную вперед. Стоящий на столе, метрах в трех от него, гонг мелодично звякнул.

— Упражнение выполнено.

— Здорово. — Твир Аскиран радовался, словно не Ромка, а он сам только что преодолел «барьер ветра». Векки подумала и кивнула.

Ромкина идея была проста, и действительно, непонятно было, как до этого никто не додумался. Впрочем, как начал говорить, но из деликатности не закончил Твир, кроме Ромки, это просто никому не было нужно.

Все началось с вопроса, что может школьная обслуга. Подать — принести. А зажечь по приказу? А согреть воду в ванне? А… А что такое магия, как не событие, происходящее по приказу мага?

Идея эта пришла Ромке в голову вчера, а весь сегодняшний, выходной, кстати, день он воплощал ее в жизнь.

— Школа, — сказал Ромка. — Мне нужно создать систему имитации магии.

И началось.

Сначала зашла в мастерскую «на огонек» Азманта Риз. Посмотрела на обрастающий деталями агрегат, дала пару дельных советов… Кажется, она была озадачена.

— Вы не устаете удивлять меня, лорд Ситар.

— Спасибо, — сказал Ромка. — Такой вот я удивительный.

— Знаете, Школа ведь существует двенадцать веков. И до сих пор…

— До сих пор, — серьезно кивнул Ромка, — в ней не было ученика с такими УДИВИТЕЛЬНЫМИ способностями к магии.

Девушка расхохоталась.

— Нет, полагаю, не было. Как вы вообще ухитрились…

Ромка был вполне уверен, что «покерное» лицо его не подвело, однако что-то Азманта все-таки почувствовала.

— Впрочем, наверное, это не мое дело, — с виноватой ноткой в голосе произнесла она.

— Тайны, — кивнул Ромка. — Всюду тайны. Даже в Школе.

— В Школе? — удивилась наставница. — В Школе нет тайн.

— Про темную магию я вам напоминать не буду, — фыркнул Ромка. — Пришлось самому выяснять, что в ней такого запретного. Могли бы и рассказать.

— То есть вы и правда не знали?

— Не знал.

Тут беседу прервали — прямо из воздуха вывалился на стол очередной узел изготовляемого по Ромкиному заказу агрегата. Напоминал он подшипник с единственным шаром внутри и тремя кольцами, расположенными так, как обычно рисуют орбиты электронов в атомах.

Азманта присмотрелась, покрутила кольца, пробормотала, — «Нет, так не пойдет» — и вступила со школьной магической обслугой в долгую и не вполне понятную Ромке дискуссию. Одно было ясно: магию она знала просто на «отлично».

— Сейчас переделают, — удовлетворенно кивнула она наконец. — Так о чем мы говорили?

— О тайнах, — сказал Ромка. — Вот, например, почему наставник Радир относится к нам… Словом, почему он так к нам относится?

Этот вопрос заставил наставницу Азманту задуматься по-настоящему.

— Я, — сказала она наконец, — удивлена…

— Моей неосведомленности, — кивнул Ромка. — Я понимаю. Давайте помогу. Я практически не владею магией — раз. Не знаю про запрещенные разделы магии разума — два. Помогаю людям — три. И последняя капля — не знаю, почему главный наставник в детском учреждении не любит детей. Вывод? Я не тот, за кого себя выдаю. А настоящего Кайла я убил и съел. Кстати, учитывая диету, на которой я последнее время сижу, не отказался бы. Честно.

— Э… — Ошеломленная его натиском, наставница даже сделала шаг назад. — На самом деле… Ну, съели и съели. Просто Радир — это в некотором роде легенда…

— Я в некотором роде тоже, — вздохнул Ромка. — Так что там было-то?

— Был Радир, — пожала плечами девушка. — Мастер меча и магии, то ли первый боец Империи, то ли все-таки второй, после вашего отца. Но — мастер.

Ромка медленно кивнул. Чего-то в этом роде он и ожидал, уж больно легко наставник Радир гонял Векки, да и школьных ассистов тоже. Мастер, значит.

— И что?

— И у него был сын, который его должен был превзойти, — сказала Азманта. — Во всем. Собственно, Радир его и обучал. Вся эта история произошла двадцать лет назад, так что я, сами понимаете, знаю это только по пересказам, но…

Она замолчала.

«Интересно, — подумал Ромка, — каково преподавателю вот так разговаривать с учеником? Что она вообще обо мне думает? Ну, кроме того, что я съел Кайла?»

Впрочем, момент неловкости длился недолго. Азманта встряхнула головой и продолжила уже другим, сухим тоном. Просто пересказ, без переживаний.

— Он учился в этой школе и был вашим ровесником, — сказала она. — И что-то они с приятелями сделали. Что-то запрещенное и по-детски дурацкое. Не знаю что. Дети — вы уж извините меня, Высокий Лорд — совершенно не способны оценивать последствия своих поступков. Ну, да вы и сами знаете… То первый в жизни полет совершают на полувоенной гоночной модели, то взорвут чего-нибудь…

— Знаю, — по-взрослому, подражая ее тону, вздохнул Ромка. — На то мы и дети. Но потом мы вырастем, и наши дети нам отомстят.

Азманта усмехнулась.

— В случае с Тином, так его звали, никто не вырос.

— Ох.

— Да. Шалость пошла не так, и двое ребят погибли. А остальные… Кто-то покинул Школу, кто-то остался… А вот Тир покончил с собой. Совершил ритуальное самоубийство, так в старину смывали позор.

— Но… — Ромка начал было говорить и сбился. Что тут скажешь? Что одну глупость нельзя исправить другой?

— И Радир с тех пор ненавидит детей?

— Нет, — покачала головой Ромкина собеседница, — он их любит, иначе не остался бы в наставниках. Он… Думаю, правильно было бы сказать, что он ненавидит детскую несобранность. Неспособность думать… думать постоянно.

— Опять про концентрацию, — вздохнул Ромка.

— Да, в каком-то смысле. Про то, что любое твое действие должно быть осознанно, а дети… Да и взрослые тоже… Слишком часто действуют, исходя из «хочу», а не из «можно».

— Мне кажется, — осторожно сказал Ромка, — что взрослые в этом смысле хуже.

— Да, — сказала Азманта, глядя куда-то в сторону. — Вы даже не представляете, как вы правы, Высокий Лорд. Взрослые хуже. Вот только Радир вбил себе в голову, что взрослые получаются из детей и что он как учитель несет за это ответственность.

После ухода наставницы Ромка еще немного потренировался, теперь, когда у него имелась «обратная связь», дело явно сдвинулось с мертвой точки — и это было здорово. Про наставника Радира он старался не думать, хотя, если честно, получалось плохо.

Затем — кто парами, кто порознь — заглянули все ученики Ромкиной группы и несколько человек из параллельных групп тоже. Советов стало много, и установку опять пришлось переделывать.

— Я делаю движения, дыхание и визуализацию, — говорил Ромка на этот раз Варне и Сиале. — Школа проверяет, все ли я сделал правильно, и выдает мне все полагающиеся ощущения, а если и правда правильно, то еще и результат показывает. Вот смотри!

Он сделал «обертку» и лежащее под стеклянным колпаком перышко перевернулось.

— О! — сказала Варна.

— Ну… — сказала Сиала. — Да.

— Ничего, я научусь.

— А что, если сделать браслеты, и пусть они направляют… постоянно?

— Я думал об этом, — вздохнул Ромка. — Нельзя. Ничему я так не научусь — они мне всю прокачку затормозят.

— Он прав, — согласилась Варна. — Ну мы пошли. Не будем тебе мешать.

— Тем более, что сюда идут Векки и Твир.

— Вот уж, действительно, два сапога.

Лисички очень одинаково фыркнули и направились к двери. Ромка же вздохнул и переключил все внимание на бронзовый гонг. По гонгу надо было щелкнуть пузырьком пустоты, а пузырек получить за счет работы с воздухом…

— Знаешь, — сказала Векки, понаблюдав некоторое время за Ромкиными потугами, — ты делаешь ту же ошибку, что делала я когда-то.

— И я, — кивнул Твир. — Он пытается использовать мышцы.

— Подробнее, — потребовал Ромка, усаживаясь, точнее, почти падая, на стул.

— Ты напрягаешь мышцы, — сказала Векки. — Как будто они могут помочь тебе, но до этого гонга больше трех шагов. Ты не дотянешься ни рукой, ни ногой.

— Ага, — сказал Твир. — А когда мышцы напрягаются, энергия там течь не может. Потому что где напряжение — там твои мысли, а твои мысли должны быть на задаче, а не… Ну, ты понял.

— Нет. — Ромка почесал затылок, затем поерзал, повернул стул и уселся на него верхом, положив подбородок на спинку. — Насчет мысли я читал что-то такое, но так и не смог разобраться, что имеется в виду.

— Все просто, — сказала Векки. — Когда ты напрягаешь мышцы, туда уходит все твое внимание. Это я уже сказала. Это раз. А во-вторых, магия, она как ниточка. Ее легко порвать, и она остановится.

— Красиво, — буркнул Ромка. — Но непонятно.

— Да что же тут непонятного!

— Давай я, — вмешался Твир. — Мне этот фокус учитель показал. Нарисуй круг.

— Пожалуйста, — пожал плечами Ромка и изобразил в воздухе окружность. — И что?

— Вообще-то я имел в виду: на бумаге нарисуй.

— Ага. Сейчас.

Ромка взял карандаш, бумагу и нарисовал окружность. Ну… в пределах погрешности.

— Хорошо. А теперь вставай. Так. Подними стул. Нет, одной рукой. Вытяни руку в сторону. Стул держи за ножку. И второй рукой нарисуй еще один круг.

— Да… — протянул Ромка, изучая результат их совместного эксперимента. — Я понял, что напрягаться нехорошо. Спасибо.

На листе была изображена амеба.

— Значит, надо думать о мишени?

— Нет, — хором ответили Твир и Векки, посмотрели друг на друга и рассмеялись. Мельком Ромка подумал, что когда эти двое придут к власти в своих кланах, если придут, конечно, напряженность между Соболем и Ледяной Горой сильно ослабнет. Хотя, конечно, клан Векки — всего лишь сильный клан, но никак не Великий, а Соболь… — это Соболь.

— Думать надо только о форме, — сказала Векки. — А когда все будет получаться, то вообще ни о чем не думать. Делаешь форму, а как энергия движется потом, что стало с мишенью, не твое дело.

— Попробую, — кивнул Ромка, вставая. — Значит, мышцы расслаблены…

— Если ты расслабишь мышцы, ты не сможешь стоять.

— Магу стоять не обязательно.

— И вообще тебе же все равно, где тренироваться. Давай затащим эту машину к тебе в комнату и пойдем на обзорную веранду. Там воздух лучше.

— Не люблю я обзорную веранду, — вздохнул Ромка. — Тут такое дело…

Кайл связывался с ним раз в неделю, и каждый раз это происходило, когда Ромка был на обзорной — балконе вокруг второго этажа, откуда открывался красивый вид и где ученики любили дышать свежим воздухом. Или уединяться, чтобы поговорить с оставшимися в клане родными.

— Мне кажется, на веранде возможна прямая связь, — признался Ромка. Его собеседники дружно охнули.

— Ты уверен?

— Нет. Ну что за вопросы ты задаешь? Из всей Школы я единственный не могу это проверить.

— Подумаешь! Теперь можешь.

— Э… Да, правда. Ну… еще надо технику подшлифовать. А то мне все время откат по сердцу проходит. Больно. Очень.

— Ладно, — махнула рукой Векки. — Я потом проверю. Давай работай с гонгом!

Ресторан специализировался на северной кухне и балансировал, как и подобает всему северному, на грани между утонченным и жеманным. Белое здание из дерева и камня. И стекла. Оно стояло на набережной Серебрянки, частично на земле, а частично на сваях, над водой. В вечернем сумраке мягко светились окна, звучала музыка — скрипки и что-то еще, незнакомое.

Здание было новым, не старше пяти десятков лет. Именно тогда возникла мода на закрытые веранды над водой и на переплетение в архитектуре дерева и камня, пожалуй, тогда же. Нет, к архитектуре как таковой молодой человек никаких претензий не имел, но…

Но все же сам три Размир никогда в жизни не выбрал бы такое место для отдыха. Впрочем, именно в этом и заключалась игра. Старая игра, в которую они начали играть в первый же день пребывания Азманты, тогда еще свежеиспеченной выпускницы гильдии управления, в стенах Школы. Пикировка, попытки поставить друг друга в положение, не неудобное, нет. Непривычное. Несвойственное характеру человека. Обе стороны, надо сказать, получали от этого занятия несказанное удовольствие.

Хотя нет, начиналось все довольно «громко», чуть до дуэли дело не дошло. Хорошо, что не дошло. И, если честно, хорошо, что началось и продолжилось.

Пройдя через покрытую ажурной резьбой дверь — из настоящей каменной березы, вот ведь пижонство, — три Размир обвел взглядом обеденный зал, пытаясь в полумраке разглядеть нужный столик. Не разглядел, разумеется, — в неровном свете свечей, дающих больше тени, нежели что-то освещающих, и за всеми этими занавесочками, это было непросто. На танцевальном полу кружилось несколько пар, звенела посуда, играла музыка, но тихо, чтобы, не дай бог, не помешать посетителям разговаривать. В конце концов, когда вертеть головой надоело, он плюнул, жестом подозвал официанта и, назвав имя, на которое должно быть зарезервировано место, направился следом.

«Интересно, — подумал он, — как далеко зайдет наш обмен шпильками? Сначала это было игрой. Теперь же… Чем же это стало теперь?»

Азманта сидела за угловым столиком, в той части ресторана, которая была вынесена на сваях, так, что прямо за окном протекала река. Во вкусе ей точно не откажешь. Одета она была в вечернее платье, темно-зеленое, красиво дополненное нитками бус. На мгновение Размир замер, любуясь. Все-таки одно дело повседневная одежда… Хотя, надо сказать, в повседневной жизни Азманта тоже одевалась, как на светский прием.

— Вы, как всегда, вовремя, Размир.

— Благодарю вас, моя леди. Вы позволите?

Азманта фыркнула и сделала небрежный жест в сторону свободного стула. «Все, можно расслабиться и перейти на ты.

Удобные стулья, хороший вид из окна. Интересно, его посадили лицом к танцевальному полу, а Азманта смотрит на него и на реку без отвлекающих факторов. Случайность? Ну-ну».

— Ну и как тебе сегодняшний спектакль? — поинтересовалась девушка.

— О! — начал было Размир, но тут же вынужден был прерваться: подошел официант с пухлым томом, заменяющим этому заведению меню. Держался он, как и подобает официанту, пингвин пингвином. Меню было в кожаной обложке, на бумаге с золотым обрезом.

— Вы действительно полагаете, что я буду это читать? — удивился Размир. — Тут же добрых три сотни страниц!

— Триста пять, — улыбнулся официант. Снисходительно улыбнулся, как знающий человек новичку. — Если позволите, я мог бы посоветовать…

«Ну сейчас я его поставлю на место… Не успел».

— Ну уж нет, — перебила официанта Азманта. Она сидела в пол-оборота, облокотясь на стол локтем в длинной шелковой перчатке. Размир опять поймал себя на том, что пялится, задержав дыхание. — Знаю я ваши советы. Делаем так…

В течение следующих десяти минут Размир (и официант тоже) открыв рот слушали инструкции, причем, похоже, и тот и другой понимали едва ли половину сказанного.

— Я все запомнил, — с сомнением в голосе произнес полностью утративший самоуверенный вид официант, потихоньку пятясь прочь от столика.

— И не стыдно тебе? — поинтересовался Размир, провожая беднягу взглядом.

— О нет!

— Я так и думал, — кивнул молодой человек. — Кстати, не подумай плохого, я целиком и полностью доверяю твоему вкусу… Но что ты сейчас заказала? Все эти слова, они ведь были о еде, правильно?

— В этом ресторане, — Азманта заговорщически подалась вперед и как бы невзначай положила ладонь на предплечье своего собеседника, — существует легенда.

— О?

— Что это элитный гурманский ресторан.

— И ты решила ее опровергнуть?

— Посмотрим. — Азманта хихикнула, мгновенно выходя из образа светской львицы. — По крайней мере, речь, которую я произнесла, для меня писал настоящий северянин и к тому же аристократ, знакомый с их кухней не понаслышке.

Некоторое время Размир размышлял, перебирая контакты и контакты контактов, затем хлопнул себя по лбу.

— Этот мальчишка из второй группы! Твир, Соболь!

— Он самый.

Они посмеялись.

— Что ты сказала парню, что он так расстарался? — спросил Размир с интересом. — Ведь он же не сам это сочинил, он, наверное, связался с домом, с главным поваром, так?

— Все-то ты видишь насквозь, — его собеседница сморщила носик, показывая свое возмущение.

— Работа такая. Так что ты ему сказала?

— На самом деле он сам попросил об услуге, — пожала плечами девушка. — Ему нужен был портативный блокиратор магии в рамках этой их безумной авантюры.

— Э… Эту часть я пропустил.

— Ой, ты не представляешь! — Азманта проводила подозрительным взглядом проходящего мимо официанта, затем продолжила: — Он имитировал ожог лица, и половина группы Катара, с ним во главе, конечно, пыталась его вылечить.

— То есть безуспешно пыталась.

— Да. Они так пыжились… Кстати, сильная группа. Действительно сильная. Я потом покажу тебе запись.

— Да записи у меня у самого есть — я найду.

— Не-а.

Некоторое время за столом было тихо.

— Вот даже как, — произнес наконец Размир, побарабанив пальцами по столешнице, — вот оно, значит, как…

— Так было нужно, — твердо сказала Азманта. — Не сердись, пожалуйста. Просто таково было условие Рыси. Кайла. Никаких следов. И его можно понять: с его-то ограничениями дать Катару зацепку — это верная смерть.

— Радира жалко, — сказал Размир, давая тем самым понять, что инцидент исчерпан. Азманта просияла, затем изобразила сочувствие.

— Не то слово. Он ведь так и не нашел ничего.

— Что там вообще было?

— Водород плюс кислород. Я бы, если честно, и сама не догадалась, но Кайл, когда искал взрывчатку, бегал по городу с моим органайзером в кармане…

— Ты совершенно…

— Я знаю.

— Беспринципная…

— Спасибо.

— Пожалуйста. Значит, водород…

— Ага. Полный горшок изоморфных кристаллов. В смысле — накопитель. Мишень для стрельб. До краев.

На этот раз пауза была долгой.

— Знаешь, — сказал наконец Размир, — Рысь — ДЕЙСТВИТЕЛЬНО безумный клан.

— А вот и нет! — Азманта рассмеялась, и молодой человек машинально отметил ямочки у нее на щеках.

— Нет? Этого хватило бы, чтобы взорвать…

— Я смотрела записи, — перебила его Азманта. — Кайл был удивлен не меньше других, похоже, это его первый опыт обращения со взрывчатыми веществами.

— Сколько там до мишеней — шагов двадцать?

— Ага. Щиты сумел поставить только Мако, и то уже в лежачем положении. И не удержал.

— Площадка же вроде защищена… Хотя да, о чем я говорю! Защиту небось сдуло.

— Щиты выдержали. Но… едва.

— Да, интересно господа развлекаются.

— Милый ребенок, — согласилась девушка и выжидательно уставилась на своего собеседника.

— Что?

— Мако. Кайл.

— Слушай, Азманта, эти двое — враги. Они не могут не передраться. Особенно учитывая… — Он замолчал.

— Может, все-таки расскажешь? — тихо спросила она.

— Я…

— Я даже приму еще одно предложение поужинать, а?

— Женщины. Ну ладно, слушай. Тайны тут особой нет, и ты права: за два похода в ресторан…

— Полтора!

— Один и три четверти!

— По рукам.

Принесли блюда и приборы. На этот раз официантов было трое, и они держались…

«Да они нас боятся! Ну Азманта!»

— Так, — пробормотал Размир. — Пинцет, крючок, спираль, ложка. По-моему, ложка лишняя. Можно попросить лобзик и тиски?

— Все просто, — улыбнулась Азманта. — Делай, как я.

Приборами северной кухни она пользовалась легко и изящно — то ли всегда умела, то ли сделала «домашнюю работу». В который раз Размир отметил про себя, что эта девушка не терпит небрежности. Ни в чем.

Что касается него, он просто старался изо всех сил, в конце концов, как всякий офицер, он был знаком с основами полевой медицины.

— Я всегда знал, — бормотал он, орудуя непривычными инструментами, — что с севера приходят самые лучшие врачи. Но только теперь понял почему.

— И почему же?

— Северная кухня — это замечательный практикум по хирургии. Можешь съесть курицу — можешь и больных оперировать. Главное, не перепутать, куда девать отрезанные куски.

— Для этого у хирурга на лице маска.

— Да, действительно. Кстати, вкусно. Хороший выбор. Чем бы это ни было.

— Спасибо. А теперь рассказывай.

— Все просто, — сказал Размир. — И в то же время сложно. Ты ведь знаешь, что за дату мы отмечаем в этом году?

— Э… Ты имеешь в виду новый год?

— Да. Точнее, новое тысячелетие. Круглая дата. Думай.

— Угу. — Азманта задумалась. — Не говори мне, я сама.

Некоторое время они молча орудовали инструментами, затем девушка вздохнула и посмотрела на Размира.

— Ладно, — сказала она виноватым голосом. — Сдаюсь.

— Это мало кто вспомнит вот так, сразу, — пожал плечами молодой человек. — Но раз в тысячелетие Император…

— Все! — Азманта подняла руку с крючком. — Я поняла. Так. Большая Игра, верно?

— Да.

— Император кидает кланам косточку, и кто первым дойдет до цели — причем цель эта может быть где угодно, в радиусе… Э… Ну, подскажи!

— Примерно трехсот лиг от Столицы.

— Ага. И он станет новым Великим кланом.

— Да. До сих пор было шесть Игр и, соответственно, пять Великих кланов.

— Пять?

— Рысь побеждала дважды.

— Ага. И… подожди! И… для этого они строят корабли?

— Похоже на то. Быстрая переброска войск для контроля над зоной игры.

— Понятно, — сказала Азманта. — Все действительно просто. Но ты сказал, что все еще и сложно. Что сложного?

— Догадайся.

— Запросто. — Девушка отложила крючок, взяла ложку и сосредоточилась на чашке с супом. Затем замерла и кивнула: — Поняла. Они не могут взять корабли у гильдий, потому что Император запрещает привлекать посторонние ресурсы. Так? Значит…

— Не запрещает. Просто договориться с гильдиями заранее — значит всех оповестить о своих планах. И цены… Цены взлетят так, что даже Великим кланам это будет не по карману.

— Ага. И они строят корабли сами.

— И?

— И в какой-то момент они поймут, что, чем строить свои корабли, можно ведь сжечь корабли противника. Да? Я угадала?

— Да. Они уже начали. Три Танокс нашел очень интересные данные. Просто война идет, настоящая война, жертвы, разрушения — все как полагается.

«Как будто кланы умеют иначе. Впрочем, вслух это лучше не произносить».

— И когда в этот процесс будет вовлечена Школа? — поинтересовалась наконец Азманта. Вид у нее был задумчивый.

— Через два месяца максимум. Смотри. Сначала будет подготовительный этап. Собственно, он уже идет. Обмен ударами, и все такое.

— Угу. А потом будет основной этап, да? Рысь нападет на Кабана, или наоборот, и Кайл получит вызов от Мако.

— И умрет, — кивнул Размир.

— Если Мако не испугается демонов, как это случилось с Катаром.

— Мако — не Катар. Он сильнейший боевой маг потока, и он Кабан. Не испугается.

Снова появились официанты, неслышно, словно тени. Забрали тарелки с остатками еды и расставили на столе блюдца и блюдечки — десерт. Пинцеты и крючки они тоже забрали, принеся им на смену новый набор головоломок. Спицы, клещи, двойная (!) ложка…

Размир осторожно потыкал в пирожное инструментом, похожим на вязальную спицу. Пирожное крошилось. «Взять вот тот зажим?»

— Да бери ты его рукой! — вздохнула его собеседница. — Тоже мне, развел этикет. На Севере уже лет триста так не едят.

Пирожное оказалось хорошим — хрустящим и мягким одновременно.

— Спасибо, — искренне сказал Размир. — Рукой дикарю с южных равнин есть гораздо привычнее.

— Не отвлекайся!

— Я и не отвлекаюсь. О чем мы говорили? Да, о поэзии…

— О Рыси.

— Кайл — находчивый ребенок, — осторожно произнес Размир. — Но в данной ситуации… Слушай, я ведь знаю, чего ты добиваешься. Раз помогла Рыси, два помогла… Азманта, Рысь не помнит добра.

— Да, наверное. Но я-то не Рысь. Мне…

— В любом случае — что мы можем?

— Уф! Там видно будет. Размир!

— Что?! Что случилось?!

— Ты… Вообще-то это была салфетка.

— Она была сладкая, — виновато произнес молодой человек, чувствуя, что стремительно краснеет. — И… чего ты улыбаешься? Ох, шуточки у тебя, Азманта!

Второй раз Ромка встретился с Исой через месяц и снова в торговом квартале. Как и в первый раз, он оторвался от охраны, использовав трюк с задним ходом в трактире и прицепившись к проезжающей мимо карете. Это было несложно, похоже, мысль о том, что наследник Великого клана может ездить на подножке, как простой беспризорник, охране в голову не приходила. И прийти не могла.

На этот раз Иса жонглировала бумерангами, и это было по-настоящему красиво. Собственно, так Ромка ее и увидел — из толпы во все стороны летели разноцветные, сверкающие на солнце изогнутые лопасти и, делая петлю, возвращались обратно.

Протолкавшись сквозь толпу, он остановился. Это, пожалуй, посложнее котят. Во-первых, бумерангов было много. Хотя, конечно, и разлетались они метров на двадцать — двадцать пять, то есть отдельно взятый бросок длился дольше. Но все же. Во-вторых, прилетали они с разных направлений, и как можно вообще их перехватить, почувствовав спиной, непонятно. А ведь надо еще и бросить бумеранг обратно… Желательно, используя его инерцию, а не свои мускулы, иначе и минуты не продержишься. Иса вертелась юлой, больше всего это походило на китайский фильм про кун-фу. Затем она резко нагнулась и подняла два щита, до того лежавшие на земле. С дробным грохотом возвращающиеся бумеранги вонзились в доски. Так они что — острые? Боевые?

Зрители взорвались аплодисментами. Снова шапка по кругу, и снова Ромка бросил «гуся». Ну не было у него других денег.

На этот раз Иса не вздрагивала, она просто присела в поклоне и продолжила собирать деньги, иногда бросая быстрые взгляды в Ромкину сторону.

«Вот интересно, — подумал Ромка, — что она обо мне думает? Влюбился. Тратит уйму денег. Робок — вон, в прошлый раз сбежал… Да, интересная получается картина. Впрочем, кажется, она не дура, так что…»

— Спасибо, мой господин. — Иса, оказывается, уже вернулась. — Вам понравилось?

— Было здорово, — честно сказал Ромка. — Ты… Этому долго учатся?

— Всю жизнь, — просто ответила девочка.

— Ага, — сказал Ромка. — Я, как всегда, опоздал. — Иса хмыкнула, впрочем, конечно, в пределах приличия. Ну конечно, зачем Высшему клану бумеранги? Прикажет, так горы начнут летать…

— Я сначала подумал, что уличные жонглеры… Ну, словом, что бумеранги небоевые…

— Небоевым — неинтересно, — возразила Иса серьезно. — Надо быть готовым.

— К чему? — удивился Ромка.

— Ко всему, — также серьезно ответила его собеседница. — Никогда не знаешь, с чем встретишься. Ой!

— Не надо меня бумерангом, — усмехнулся Ромка. — А если в толпе и в кого-то попадешь… Можешь ведь и убить?

— Тогда казнят… Если поймают, конечно.

«Нет, все-таки странный ребенок».

— Понятно. А чем вообще жонглеры занимаются? Ну… кроме выступлений?

— Еще мы путешествуем, — вежливо улыбнулась Иса. — Мы видим разные города. Вот осень настанет — поедем на юг. — Она — сто процентов — заметила, что при упоминании осени Ромка нахмурился, на мгновение запнулась, но затем продолжала как ни в чем не бывало: — Еще мы — почти клан. Магии у нас мало, но это пока. Мы собираем знания и умения, чтобы стать сильнее. И заслужить уважение.

«Похоже, она выдавала „официальную версию“, ну не станет же нормальный человек так говорить!»

— Собираете?

— Покупаем. Подсматриваем.

«Воруем», — мысленно продолжил Ромка.

— Придет день, мы станем малым кланом. Смотрите!

Иса повернула руку ладонью вверх, и над ней зажегся голубой огонек.

— Мечты сбудутся, — усмехнулся Ромка.

— Обязательно, — похоже, Иса опять уловила перемену в его настроении. Хороший психолог…

— А деньги вы зарабатываете выступлениями?

— Да нет. Мы возим товары. Мы лечим… иногда. Мы торгуем артефактами… или магией.

— Как можно торговать магией, если магии пока нет? — изумился Ромка. В ответ Иса надолго задумалась.

— Это вообще-то тайна, — сказала она наконец. — Но для вас она совершенно бесполезна, потому что вы и так маг… и, наверное, никому не расскажете…

— Клянусь, — вздохнул Ромка, — что никому не скажу. Только ты знаешь, клятва такая ничего не стоит. Просто… На всякий случай, имей в виду. Так что, если это и правда тайна, лучше молчи.

— Я умею читать, — сказала Иса.

— Э… Поздравляю.

Вот теперь она и правда развеселилась, на мгновение забыв, что разговаривает с грозным Рысем.

— Читать людей, не книжки.

— И?

— И я вижу, когда человек лжет.

— Без магии? — уточнил Ромка, хотя все и так было понятно.

— Без. По мимике. И глазам. И…

— Ладно, давай твою тайну.

— Это проклятие.

У Ромки ушло примерно полминуты, чтобы осознать услышанное.

— Ничего… себе. Вы можете проклясть… Чтобы человек получил что-то…

— Ну да.

— И не обязательно плохое… Да, ты права, кланам это знание ни к чему… Но идея потрясающая…

— Кланы и так могут сделать, чтобы у человека вылечилась болезнь или чтобы он вырастил новую ногу…

— И будет у него три ноги, — пробормотал Ромка. — Хорошее проклятие. Но зачем… А! Проклясть легче, чем зачаровать? Так?

— Ага. И еще проклятие сложнее отследить. Иногда это полезно, э… например, когда исправляют что-то такое… секретное.

— Обалдеть… — пробормотал Ромка. — И знаешь что? У меня как раз временные трудности… Хотя и не секретные… И мне кажется… Я должен подумать.

— Трудности? — удивилась Иса. Действительно, какие могут быть трудности у Рыси? Знала бы она, что этот голубой огонек является для Ромки недостижимой мечтой!

— Я должен подумать. — Ромка решил переменить тему, потому что не мог вот так сразу сказать, что, мол, Тран Ситар ограничил его магию на время обучения в школе. Не девочке-жонглеру, умеющей отличать правду от лжи.

— А вот еще, тот дядька в подворотне, он за тобой наблюдает или за мной?

— Это мой отец, — ответила Иса. — Интересно, что вы заметили, обычно его не видят… Он… Ну, мало ли… Все-таки деньги.

— Понятно. Ох!

— Это сигнализация? — Иса с интересом прислушалась к раздающемуся у Ромки из-за пазухи верещанию.

— Это приближается моя охрана, от которой я сбежал, — пояснил Ромка. — Пока.

На этот раз Иса не стала стоять посреди улицы, а нырнула в куст сирени, росший перед фонтаном. Правильно. Раз увидят, два увидят — сделают выводы.

Ромка вздохнул и снова попытался принять нужную позу. Стоящий напротив него магический ассист издал негромкий хлопок, и мальчишку мягко толкнуло в центр груди. Как и в прошлые разы, сила этой атаки вместо того, чтобы уйти в землю, заставила Ромку податься назад, встать на пятки, переступить и, окончательно потеряв равновесие, сесть на пол, точнее, на заботливо подложенную подушку.

— Еще раз! — сказал он, поднимаясь, и в этот момент в дверь постучали.

Это было странно. Необычно. В Школе, среди наследников кланов, не было принято ходить друг к другу в гости по ночам, и, насколько Ромка знал, дело было не в том, что он из клана Рыси, а… Ну, просто не принято.

— То, что я — параноик, — пробормотал он, — еще не означает, что эти десять тысяч человек за мной не следят.

Затем скомандовал:

— Кайл Ситар — школьной охране. Кто стоит за моей дверью?

— Лорды Сиала и Векки.

— Ага. Спасибо. — Ромка побежал открывать, думая на ходу, имеет ли смысл говорить «спасибо» магическим автоматам, про которые точно известно, что они неразумны.

За дверью действительно оказались Сиала и Векки, и одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что они встревожены.

— Добрый вечер. Э… Заходите. Что случилось?

— Кайл, — начала было Сиала, — ты только не беспокойся… Помнишь, ты сказал, что веранда открыта для прямой связи с городом?

— Я сказал не совсем так, — кивнул Ромка. — Но да, было. И что?

— Я сделала сканирующее заклинание и разместила его на веранде… На всякий случай.

Ромка аж вздрогнул, представив, что бы случилось, подсмотри она их с Кайлом переговоры.

— Тебе мало было Катара?

— Это заклинание нельзя отследить к его владельцу, — возразила Сиала. — И кстати, за тобой я не следила. И еще за несколькими… Из наших.

— Это, конечно, здорово, — вздохнул Ромка, сдаваясь. Лисичек не перевоспитать. — Но дело-то в чем? Вы же не о заклинании мне сказать решили среди ночи?

— Я подслушала разговор Мако с кем-то из его клана, — сказала Сиала. — Они… Ну, ты знаешь эту вражду кланов и все такое…

— Похоже, Кабан сейчас нападет на твой завод, — перебила ее Векки. — Ну, где лодки делают. Они уже в воздухе.

Как всегда, Векки говорила то, что думала, и это здорово экономило время.

— Как нападет? Открыто?

— Да. Почти наверняка. То есть… Война. У вас с Кабаном — война.

Вот так. Несколько секунд Ромка стоял неподвижно, пытаясь понять, что же изменилось в мире и что ему, Ромке, теперь в этом изменившемся мире делать.

— Надо их предупредить.

— Тебе, — Векки ткнула Ромку пальцем в грудь, — сейчас лучше перейти в корпус к охране. Пока лорды не договорятся… Ну, ты понял. Про тебя и Мако. Нейтралитет.

— Мако… Ладно. Но завод…

— Иначе он тебя прибьет. — Манера Векки говорить не только экономила время, но иногда действовала на нервы.

— Кайл Ситар — Школе. Соедините меня с заводом, являющимся моим личным проектом.

— Соединение установлено, — отозвался ассист после небольшой паузы, и Ромка услышал чуть заспанный голос Нага Ниянора.

— Приветствую вас, мой лорд.

— Что у вас там творится? — без предисловия поинтересовался Ромка.

— Все в порядке, мой лорд. — Голос безопасника был совершенно спокоен. — Все работы идут по графику.

«А ведь он всегда принимал меня очень серьезно, когда я с ним разговаривал, — подумал Ромка. — А сейчас — чуть не зевает. Расстояние сказывается, не иначе».

— Вокруг чисто? — уточнил он на всякий случай.

— Все в порядке, мой лорд. Никаких происшествий.

«И он же все еще привлеченный работник! — подумал Ромка. — Я для него не „мой лорд“, а „Высокий Лорд“!»

— Какими темпами идет монтаж оборудования на лодке номер четыре? — спросил Ромка, внутренне холодея. — Она должна быть сдана в срок. Будет?

— Разумеется, мой лорд.

— Хорошо. Школа, конец связи.

Некоторое время они молчали. Ромка пытался понять, что же такое произошло на заводе, Сиала морщила носик, а Векки просто смотрела на дверь и хмурилась.

— Мако не сможет сюда вломиться, — сказал ей Ромка. — Школьные системы безопасности его не пустят, я узнавал.

— Это хорошо. Тогда, наоборот, сиди здесь, а мы сходим за твоей охраной.

— Подождите оба, — подала голос Сиала. — Вы… Вам ничего не кажется подозрительным в этом разговоре? С заводом, я имею в виду?

Ромка покачал головой.

— Знаешь, Сиала, — сказал он совершенно искренне, — ты просто молодец. То есть я заметил подвох, потому что знаю этого человека, и некоторые вещи, которые он сказал, неверны. Но вот как ты это вычислила…

— Спасибо за комплимент, МОЙ ЛОРД, — фыркнула лисичка. — Мой клан следит за вашими успехами, и с досье на вашего начальника безопасности я тоже знакома.

— Лиса, одним словом, — улыбнулся Ромка. — Все равно отличная работа.

— Итак, этот разговор — подложный. Я беседовал не с заводом и не с Нагом Ниянором. Вопрос: что все это значит?

— Блокада связи, — пожала плечами Векки. — Это же очевидно. Халтурная работа, кстати.

— Я лечу туда. — Ромка направился к двери.

— Это опасно, — сказала Сиала, причем в ее голосе звучало искреннее беспокойство.

— Не будь идиотом, — сказала Векки.

— Там четыреста человек. — Ромка вышел в коридор и быстрым шагом направился к лестнице.

— Ты и днем-то летать не умеешь.

— А что делать? Предложите!

— Тогда я с тобой.

— Даже не думай, — сказал Ромка.

— Тебя собьют, — одновременно сказала Сиала, и этот аргумент оказался гораздо весомее Ромкиного. Действительно, если лорда Кайла охранные заклинания летающего завода знали как своего, то леди Векки нет. А во все незнакомое они должны были стрелять сразу и не раздумывая.

На улице была гроза. Ромка этого не знал: сначала он спал, потом все его внимание уходило на разговор (здравствуй, «внутренний шпион»), — да и Школа не любила непогоды. Стоило небу нахмуриться, и она закрывалась невидимыми полотнищами щитов, по которым и барабанил дождь. Не по стеклу, не по подоконнику — так что, все было тихо, даже если спать с открытым окном.

А вот когда Ромка выскочил на крыльцо, тут-то он и обнаружил, что творится с погодой. Сказать, что лил дождь, — значило ничего не сказать. С абсолютно черного неба рушились водопады, молнии сверкали не затихая ни на миг, а ветер дул такой, что вообще непонятно было, в каком направлении падает вода. Чуть ли не в горизонтальном. Ромкин костюм промок насквозь за пару секунд.

Идеальная ночь для нападения, с этим трудно было спорить.

— Подать мой болид! — скомандовал Ромка в мокрую пустоту.

— Погодные условия неблагоприятны для полетов, — отозвалась пустота механическим голосом.

— Выполнять. Сам знаю, что неблагоприятна.

Болид вынырнул из темноты и мягко опустился на газон, в двух шагах от мальчишки. Было… Было страшно.

— Буду импровизировать, — с мрачной решимостью произнес Ромка. — Проложить болиду курс к заводу Рыси, который мой личный проект.

— Расчет траектории невозможен. Школьный планировщик работает только на территории школы.

«Планировщик? А это идея!»

— Секретарь! — Ромка вытащил из кармана куртки своего личного планировщика и повесил его на шею, спрятав под куртку. — Создать задачу: полет к цеху, который является моим личным проектом. Полет будет осуществляться мной на болиде; все повороты, препятствия, объекты вокруг — словом, все важное озвучивать.

— Задача создана. На какое время ее следует поставить?

— Немедленно. — Ромка устроился на болиде, отметив про себя, что еженедельные тренировочные полеты не прошли даром — сейчас он чувствовал себя «в седле» вполне комфортно. — Командуй.

— Взлет, направление — северо-запад.

Последнее, что он разглядел, были две удаляющиеся фигурки у крыльца. Затем фигурок стало больше, похоже, Твир и Ози тоже решили присмотреть за лордом Кайлом в смутное время. Честно сказать, это было чертовски приятно, но вот они-то откуда узнали? Хотя да, Твир, Векки…

— Поправка, — сказал Ромка, посылая болид в темноту. — Направление давать относительно болида, командами «правее-левее» и «выше — ниже». У меня компаса нет.

— Выше.

— И звук погромче.

Болид был быстрой машиной, изначально его вообще задумывали как транспортное средство для охоты на драконов, обитающих в джунглях Зарры — соседней планеты, настоящего охотничьего рая. Потом, когда крупные драконы исчезли — угадайте почему, — на болидах стали устраивать гонки. Будь здесь Гарри Поттер с его квиддичем, он бы от зависти удавился.

Но были и минусы. Ни один нормальный человек не станет летать на болиде ночью да еще в дождь. Стоило Ромке чуть увеличить скорость, как стена дождя превратилась именно в стену — она давила, пытаясь остановить и утопить. В прямом смысле слова малолетнему гонщику элементарно было нечем дышать.

Пришлось экспериментировать с положением корпуса и головы, и в конце концов Ромке удалось найти нужную позицию — оказалось, что если лечь грудью на раму, то небольшой, чисто символический щиток, установленный на руле, отбрасывал воду, ну, большую ее часть, выше головы пилота. Смотреть… Смотреть все равно было некуда, зато можно было дышать, хотя и отплевываясь.

«Хорошо, что здесь экология. Вода чистая».

— Правее… Достаточно. Высота пятьсот шагов, рекомендуется подняться до семисот.

— То есть выше.

— Выше.

— Это ничего, что мы летим прямо в тучу?

— Цех, являющийся целью путешествия, расположен внутри грозового фронта.

— Кто бы сомневался. А щитов у болида нет?

— Проверяю… нет.

Болид несся сквозь дождь, постоянно норовя уйти в сторону от маршрута — его аэродинамика была рассчитана на менее плотную среду, а Ромка был всего лишь начинающим пилотом. Затем вновь заговорил планировщик, на этот раз голосом наставницы Азманты:

— Лорд Кайл! — глядите-ка, она взволнована. — Немедленно вернитесь!

— Я так и знал! — восторженно завопил Ромка. — Я так и знал, что вы меня пасете через эту хреновину!

Затем он захлебнулся и закашлялся.

— Что я делаю? Лорд Кайл, я вас прошу, там опасно!

— Извините, Азманта, — пробулькал Ромка. — Я должен. Там мой завод бомбить собираются.

Некоторое время наставница молчала. Ромка ясно представил, как она поджимает губы и хмурится. Момент истины. Что она сейчас скажет — такой она и человек.

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Да. Как летать на болиде в дождь? И ночью?

— Скажите «болид» и «карта».

— Болид, — послушно повторил Ромка. — Карта.

И карта появилась — если бы не летящие в лицо струи воды, Ромка, безусловно, опять завопил бы от восторга.

Магия заменяла технологию и очень часто превосходила ее. Одним из случаев явного превосходства магии над технологией, по мнению Ромки, было использование «других глаз» — совершенно гениальной и совершенно безумной концепции, пришедшей из кай-ри. Кай-ри потом запретили, а вот «другие глаза» остались.

Что делает человек, когда он хочет что-то себе представить? Ну, например, бабочку? Есть, как утверждали учебники, два типа людей. Первые закрывают глаза и смотрят. Ими. Закрытыми глазами то есть.

Веки человека на просвет красно-бурые, и перед закрытыми глазами плавают точки. Человек первого типа находит группу точек, похожую на бабочку, и вот оно — графическое воображение. Довольно убого, но работает.

А вот люди второго типа использовали то, что в учебнике называлось «вторыми глазами». Им не нужно было закрывать глаза, потому что на воображаемую картинку они смотрели НЕ ИМИ, и они могли разглядеть каждый завиток на крыльях воображаемой бабочки. Их графическое воображение было совершенно.

Довольно значительная часть Ромкиного времени уходила на медитации-визуализации, и надо сказать, он уже достиг довольно большого прогресса. Но интереснее было другое. Магические приборы могли работать с «другими глазами» напрямую, и эффект не зависел от того, к какому типу, первому или второму, относился человек и насколько хорошо он владел визуализацией. Просто в голове у тебя появлялся 3D-дисплей, управляемый силой мысли. Вот как эта карта.

Она была трехмерной, яркой — при том, что эта яркость не мешала Ромке смотреть вокруг, и она была подобной. Словно на мир внизу наложили изображение этого же мира только без дождя и, если сосредоточиться, с названиями и расстояниями. Сейчас под Ромкой проплывали северные окраины Столицы, а дальше начинался лес и возделанные поля.

— Спасибо, Азманта. — Ромка с наслаждением закрыл глаза, опустил голову на раму болида и увеличил скорость до предела.

— А щитов у него точно нет?

— Нет. Генератор — довольно тяжелая штука.

— Плохо.

— Я попыталась связаться с цехом, — сказала Азманта после паузы. — Они утверждают, что все нормально.

— Ага, — весело ответил Ромка. — Только это не они. Это фальшивка.

— Вот как… Значит, операцию они уже начали. Кайл…

— Знаю, знаю. О! Кстати. Скажите, а что мне вообще могут сделать — на болиде?

— Э… Вы не будете возражать, если я привлеку к нашей беседе специалиста?

— Этого… Размира?

— Да. Он прекрасно разбирается в оружии… И в болидах, кстати, тоже.

— Не возражаю.

Три Размир появился на связи буквально через десять секунд и сразу включился в разговор. То есть Азманта смогла быстро с ним связаться, быстро ввести его в курс дела и быстро убедить не спорить с упрямым мальчишкой. Интересно…

— Энергетическое оружие в дождь работает плохо, — сказал три Размир. — У вас будет какой-то миг на маневр.

— Это если я узнаю, что в меня стреляют.

— Узнаете. Будет вспышка и жар. Вам надо будет успеть уйти в сторону, прежде чем несущий поток луча проделает канал в дожде.

— Ничего себе!

— Ваша задача — использовать не скорость болида, а его маневренность. Если — я подчеркиваю — если вас будут преследовать, то это будет либо десантный бот, либо перехватчик. Они легко разгоняются до сверхзвуковой скорости, так что про гонки забудьте. Зато вы можете выписывать такие зигзаги, которые им недоступны.

— Я могу прижаться к земле, — заметил Ромка, вспомнив фантастические фильмы. Между домами… Деревьями…

— Ни в коем случае! Прижать противника к земле — мечта любого пилота. Просто уходите в сторону Школы. Над Школой вас никто не тронет. Или над центром города — там магия вообще под запретом.

— И мой болид?

— Нет, боевая магия.

— Ясно. А… А кроме энергетического оружия, что может быть?

— Кинетическое. Но это вряд ли — по крайней мере, не на перехватчике. Ну и еще всякая экзотика. Тоже вряд ли, не в дождь и не на ходу, когда надо управлять машиной. Не мастера же они за вами пошлют! Не стоит об этом думать.

— Спасибо.

— Постарайтесь выжить, мы за вас отвечаем.

— Эта мысль, — сказал Ромка, — придаст мне силы для борьбы и стимул для победы. Я…

А в следующий миг мимо него что-то мягко прошелестело, вспыхнуло, и последовавший за вспышкой удар грома заставил его потерять управление и закружиться в штопоре.

— Выше.

— Угу.

Цех появился, когда Ромка начал уже гадать: а не переоценил ли он свои силы по части борьбы с переохлаждением. Облака впереди стали светлее, пронизанные лучами прожекторов, а сам «личный проект» выглядел как сети, повешенные на просушку, — щиты гнулись под напором воды и ветра и становились видимыми, точнее, видимой была скатывающаяся по ним вода.

Ромка осторожно направил болид в створ между боковыми щитами. Это был, пожалуй, самый критический момент во всей операции: если охранные системы не распознают в нем лорда Рыси, то собьют без колебаний.

Распознали. Вспыхнули огни, обозначая границы административного корпуса, и там, на освещенном и залитом водой пространстве, забегали люди.

— Все начальство сюда, — заорал Ромка, едва его ноги коснулись настила. — Бегом.

Кто-то побежал прочь, кто-то, напротив, принялся делать руками какие-то пассы…

— Мне надо согреться.

Тут же подскочили какие-то двое, звон в ушах, и волна тепла, пар от одежды. Хорошо!

— И горячего чаю. И шлем, чтобы пилотировать болид в дождь и нормально дышать. И охрану к болиду, чтобы никто не подошел. Все. — Ромка ввалился в «приемную», ту самую, в которой они обычно общались с администрацией, рухнул в кресло, и ему тут же вручили здоровенную чашку с чем-то горячим и совершенно непохожим на чай. Скорее, какао, но некрепкий и с острым, пряным вкусом.

— Ну, где они?

Первым, конечно, появился безопасник. Дверь распахнулась, словно по ней из пушки выпалили, да и сам Наг Ниянор живо напомнил Ромке тяжелый мяч из литого каучука. Такой же обманчиво круглый. И чего это он решил, что толстяк не умеет двигаться быстро? Гош — не люди, их тело устроено иначе.

— Что случилось?!

«Все правильно, когда время поджимает, некогда произносить „к услугам Высокого Лорда“».

— Вас летят бомбить, — просто сказал Ромка. Отхлебнул горячего «чаю» и поправился: — То есть не бомбить, конечно. Ну, вы поняли.

— Я отдал приказ атаковать любые воздушные цели, — сказал безопасник и с усилием провел ладонью по мокрой от дождя лысине. — Но мы не сможем противостоять…

— Не надо противостоять, — перебил его Ромка. — Всех людей на четвертую лодку и вниз на аварийных гасителях удара. Их мощности должно хватить.

— Я отдам приказы. — Наг Ниянор вылетел из комнаты столь же стремительно, как и появился. Нет, определенно этот толстяк нравился Ромке все больше.

Еще глоток «чаю». «Тепло, волнами расходящееся от желудка по всему телу, эх…»

— Гоночный шлем, мой лорд.

Это не было мотоциклетным шлемом, нет. Стимпанк. Ромка держал в руках произведение искусства, вполне работоспособное, но… Бронза. Стекло. Тонкой выделки, с тиснением, бежевого цвета кожа. Гребень — невысокий, но делающий шлем похожим на древнегреческие рисунки.

Ромка осторожно поднял шлем и нахлобучил его себе на голову. «Ага. Эти дуги здесь не просто так — они ложатся на плечи. Хорошо».

— Хорошо, — сказал Ромка. Человек, доставивший шлем, поклонился. «Это же маг, — вдруг осознал Ромка. — Наш, цеховой маг! Так, что мне еще нужно?»

— Вы можете сделать мою одежду непромокаемой? — поинтересовался он. — Хотя бы на пару часов?

— Разумеется, мой лорд.

«Пассы руками… Ага, это он „змеиную кожу“ кастует. А что, хороший выбор».

— И еще. Чтобы мой болид стал как можно менее заметен.

Маг поморщился. Вздохнул. Собственно, он мог бы и не отвечать, после такой пантомимы, ясно, что будет за ответ.

— Если вы ожидаете подготовленного преследователя, — сказал он, — то он вас все равно увидит. Простите, мой лорд.

«Ну да. Чтобы маг-производственник тебе за пару минут сделал защиту от военных? Размечтался. Хотя… Как говорил какой-то киногерой, там, на Земле, чтобы нас не заметили, поедем на танке».

— А сделать, чтобы мой болид разбрасывал иллюзии, вы можете? — спросил Ромка.

— Э… Какого рода иллюзии, мой лорд?

— Мальчиков на болидах, — улыбнулся в ответ Ромка. — И чтобы эти мальчики умели делать фигуры высшего пилотажа, и вообще…

— Сделаю, мой лорд. — Маг поклонился и направился к двери, едва не столкнувшись с входящим в комнату Юстером Уттиром.

— И от молний защиту придумайте! — крикнул ему вслед Ромка.

— Здравствуйте, Юстер.

— Мой лорд, вы…

— Я эвакуирую завод. То есть цех. Ваша задача, — Ромка задумался, — сделать так, чтобы лодки с первой по третью покинули цех и двинулись в сторону клановых земель своим ходом, стреляя во все, что к ним попытается приблизиться.

— Но… — Инженер, похоже, не мог найти нужных слов и вместо этого замахал руками. — Но они не достроены.

— Летать и стрелять могут?

— Первая и вторая лодки — да. Третья умеет только стрелять, мы же не заменили…

— Я понял. Тогда пусть третья остается здесь. А! Еще. Здесь же пусть останутся иллюзии остальных трех лодок, и еще: пусть маги поработают с цеховыми генераторами — я ведь прав, они могут удесятерить количество молний в этой грозе?

— Да, мой лорд.

— Выполняйте. Времени мало.

Затем прибежал, хрипло дыша и шатаясь, Итан Колеш. Этому Ромка поручил собрать все бумаги, что не должны попасть в руки врага, и тащить их на четвертую лодку. Что же касается Вески Абри…

— Казну цеха — на четвертую лодку.

— Мой лорд, я…

— Бегом!

Так и поговорили.

Затем вернулся цеховой маг, весьма собой довольный, и передал Ромке здоровенную бронзовую шайбу — генератор иллюзий. Ромка повесил ее на пояс.

— Все. Идите на четвертую лодку. Хотя стойте. Где Наг Ниянор? Вы можете меня с ним связать?

— Просто произнесите вызов, мой лорд.

— Прекрасно. — Ромка побежал к болиду, чувствуя себя без пяти минут полководцем. Впрочем, стоило ему покинуть комнату, как струи дождя едва не сбили полководца с ног.

«А костюм-то и правда не промокает!»

Ромка взобрался на болид и поднял его в воздух. Погода… погода лучше не стала.

— Болид, карта… Ага. Цех, связать меня с начальником службы безопасности.

— Наг Ниянор слушает, Высокий Лорд.

— Поторопитесь, — просто сказал Ромка.

— Десять минут.

— Удачи.

— Я советую вам улетать немедленно, — сказал безопасник. — Здесь вы уже ничем не поможете. И… Спасибо, лорд Кайл.

Ромка сжал рукоятки джойстиков, и болид заскользил сквозь дождь. В этот раз все было иначе — вода не мешала дышать, карта…

Ромка всмотрелся и от души чертыхнулся.

— Внимание, — произнес, словно почувствовав настроение хозяина, замолчавший было органайзер. — Группа летательных аппаратов приближается со всех сторон.

Ромка фыркнул: «„Приближается со всех сторон“! Кто тебе только программу писал! Хотя в принципе верно. Действительно, со всех сторон, включая верх и низ, и их действительно многовато. Ну, ладно. Идем на прорыв».

Болид рванулся в более или менее свободное от вражеских кораблей пространство, набирая скорость и высоту одновременно.

В принципе его план должен был сработать. Действительно, эскадра Кабана летела громить цех — какое ей дело до одиночного болида, удирающего сквозь грозу? Никакого. Болид рядом с боевыми кораблями — точка. Песчинка. Он не представляет ни малейшей угрозы…

Вот только ни он, ни наставница Азманта, ни даже безопасник не подумали о главном, о том, что ведь удирать-то на болиде может только большая шишка. Например, Высокий Лорд…

— Три перехватчика, — мрачно произнес Ромка, глядя на отделившиеся от основной группы точки. — Нет… два перехватчика и шлюпка. Ну… посмотрим.

Если у нападающих и были какие-то иллюзии по поводу легкости перехвата беглеца, то они рассеялись почти сразу. Хотя, казалось бы, что может быть проще — вы идете встречными курсами, образуете треугольник, вешаете между лодками щит…

Не вышло. Жертва с полнейшим презрением к смерти форсировала двигатель болида — да, да, гоночного болида, а не спасательного ботика, как они думали поначалу, — и пошла на один из перехватчиков в лобовую атаку, причем по классической петле уклонения, так что даже в хорошую погоду в него было бы проблематично попасть. А уж в дождь и вовсе невозможно.

Нервы у пилота не выдержали, и он ушел в сторону. Натянутый между лодками щит мигнул и погас, а оставшиеся перехватчик и шлюпку отдачей швырнуло в разные стороны.

Знай пилот, что Ромка, заметив щит, в который его собирались ловить, психанул, сорвался с болида и несколько секунд висел на руках, стискивая изо всех сил рукоятки джойстиков взбесившегося агрегата, что и придало траектории болида столь угрожающий вид… Что же… Возможно, это подняло бы ему настроение.

— Я, — выдохнул Ромка, утвердившись наконец на болиде, — ненавижу летать. Я хочу домой. Чтоб вам всем!

Последняя фраза относилась к окружающему миру — цех словно вывернулся наизнанку, разбрасывая фантомы, среди которых, как знал несущийся сквозь грозу мальчишка, были и две вполне боеспособные лодки, пытающиеся зайти в тыл противнику. И еще одна неподвижная, но тоже готовая к стрельбе. И молнии…

Молнии теперь били со всех сторон. Мальчишка наблюдал оживший кошмар любого мага — когда ты не справился с избытком энергии и получил неконтролируемый разряд. А вот гляди ты! И это явление может приносить пользу. Сейчас цеховые генераторы заряжали грозу, гроза «искрила» десятикилометровыми вспышками, напоминая уже не облачный фронт, а кусок калия в плошке с водой, как на уроке химии. Во все стороны летят искры, треск, шипение и волосы дыбом.

Цеховой маг сделал хорошую работу: в Ромкин болид молнии били постоянно, и все как-то обходилось. Только мурашки по коже, круги в глазах и чувство ожога в горле: слишком много озона, слишком резкий запах. Впрочем, учитывая, что эти огненные канаты были толщиной с самого Ромку, можно сказать, легко отделался.

— Левее.

— Что бы я без тебя делал, — пробормотал Ромка, принимая влево. Три точки наконец разобрались с организационными проблемами и теперь быстро догоняли. Ромка подумал и бросил болид вправо. Затем влево.

— Левее. Правее.

— Отключить голосовую подсказку.

Затем — и как-то вдруг — за спиной стало светло и пахнуло жаром. Не раздумывая, Ромка сжал правый джойстик, безотказный маневр, едва не погубивший его в первом полете. Никто, никакой волшебный стрелок, никогда не предскажет эту траекторию.

Болид вильнул, а там, где он только что был, возник луч, живо напомнивший мальчишке лазерные мечи из «Звездных войн», вот только толщина этого меча была с хороший телеграфный столб.

— Не используй ум, юный Скайуокер. Используй Силу.

Ромка лихо разминулся со вторым перехватчиком — молнии поймали бедолагу в перекрестье и били одновременно с нескольких сторон, не «отпуская», — и завертел головой. Где же шлюпка?

Сверху. Мечта любого пилота — прижать врага к земле. Вот только врагу отстреливаться нечем.

Вдалеке, в самом центре тучи, что-то вспыхнуло, и все вокруг: ночь и облака, дождь и туман — вдруг окрасилось нестерпимо ярким зеленым светом. Наверное, взорвали третью лодку.

«А ведь мы над Столицей деремся, — подумалось вдруг Ромке. — Там же люди внизу! Или нет? Или там же вроде было поле?»

Снова свет, жар, снова рывок в сторону. Школа стала ближе, но ненамного. Интересно, долго он так продержится?

Шлюпка вдруг нырнула вниз, Ромка шарахнулся в сторону, прямо навстречу перехватчикам. «Да они меня в клещи берут! А… что сделал бы на моем месте Игрок?

Вдох. Выдох. Прикосновение?! Нет, показалось».

Свет, тепло.

Взрыв.

— Я мог бы, конечно, сказать, что планировал это с самого начала, — пробормотал Ромка, глядя на рушащиеся вниз остатки шлюпки. — Но я же ни сном ни духом…

Подбив собственный корабль, перехватчики, похоже, совсем озверели, теперь их тактика сводилась к тому, чтобы разогнаться и пройти как можно ближе. И обстрелять.

— Сами напросились. — Ромка положил руку на пояс, на висящее там бронзовое кольцо, с ладонь диаметром. Минут на пятнадцать его хватит, а там уже Школа. Ее защищает магия Императора, а это вам, господа, не велосипедистов по небу гонять.

Иллюзии… Ромка до сих пор мало имел дело с магами-производственниками. Он ожидал, что сейчас кольцо-амулет начнет выдавать по одному фантому в минуту… Ага, размечтался. Он словно влетел в чернильное облако — и в небе сразу стало тесно от малолетних гонщиков. Они вертелись, делали бочки, горки и мертвые петли, и у них была на диво убедительная иллюзия энергетического оружия.

— Нет, ну если этот маг выживет, я лично пожму ему руку.

В магическом зеркале заднего вида, роль которого играла все та же предоставленная болидом карта, Ромка видел, как его иллюзорные защитники гоняются за разом потерявшими задор перехватчиками.

— Ну не тупые же они. Сейчас зададут себе вопрос, почему их атакуют именно на болидах, и… Ну вот, сглазил.

Погоня возобновилась, но теперь у Ромки было километров десять форы. Вполне достаточно, чтобы добраться до Школы.

Он с разгону влетел в сферу, обозначенную на магической карте как «запретная зона для всех видов летательных аппаратов», а его преследователи отвернули, один вправо, а второй влево и вверх.

— Й-е-сс!

И все было бы хорошо, если бы не детали. Мелочи. Сущий пустяк, если подумать.

Маг, создавая фантомы, запрограммировал их на борьбу с Кабаном — видишь эмблему, атакуешь. Все просто, никаких систем «свой-чужой». И на следование за Ромкой, чтобы его прикрывать. Кому нужны фантомы, которые не могут за тобой угнаться? Так что вся эта жутковатая стая то ли обнаглевших учеников Хогвардса, то ли исхудавших в боях со злом бэтманов… Вся она последовала за Ромкой.

А Школа — на то она и императорская. Ее защитные системы живо разобрались в том, что это там летает, и в том, что оно опасности не представляет, тоже. И блокировать фантомы не стали. Пропустили. Хочешь — лети. Фантомы хотели, а Ромка о них забыл. Напрасно забыл, фантомы войну еще не закончили.

Впрочем, кнопки отключения на генераторе фантомов просто не было.

И надо же, чтобы именно Мако вышел на закрытое широким козырьком крыльцо жилого блока подышать свежим воздухом, не иначе. Вышел, небрежно запахнувшись в плащ с такой большой, такой хорошо распознаваемой эмблемой своего клана.

Дрогнул воздух, и полторы сотни Ромкиных двойников вышли из пике одновременно, поливая противника иллюзорным огнем!

К чести его надо сказать, Мако не растерялся и вместо воплей и закрывания лица руками поставил щит и нанес ответный удар. А потом, поняв, что удар прошел насквозь, просто развеял атакующую его иллюзию — элементарный фокус, до которого, однако, не додумались ни преследовавшие Ромку пилоты перехватчиков, ни, если честно, сам Ромка.

— Школа, — с довольной улыбкой произнес Мако, глядя на медленно снижающийся болид, на этот раз, для разнообразия, настоящий, и на то, как мешком валится с него на траву под струи дождя еле живой ездок. — Требую подтвердить факт розыгрыша с целью унижения. Требую отметить вызов на дуэль с моей стороны.

Они подошли к нему перед утренней пробежкой в парке — вся группа, кроме, разумеется, Мако — все двенадцать человек, как один. Несмотря ни на что, Ромка вдруг понял, что улыбается — просто стоит и улыбается до ушей, как последний дурак. Все подошли. Все. И им наплевать, что они повернулись спиной к сильному и поддерживают слабого. Вот вам! Чего-то он, Ромка, в этом мире добился.

— Мы посоветовались, — сказала Векки. — Ты должен покинуть Школу.

Остальные ребята молчали, сгрудившись у нее за спиной.

— Я…

— Это не позор, — перебила его Сиала. — Можно отступить, когда противник имеет абсолютное преимущество. Наоборот, глупо было бы драться.

— Спасибо.

— И все? — уточнила Векки, когда стало ясно, что Ромка не собирается продолжать.

— Все, — сказал Ромка. — Мне некуда отступать.

— Мы что-нибудь придумаем, — сказал Оми. Вот уж от кого Ромка не ждал поддержки. Змея — второй после Кабана противник Рыси. А ведь прямо предлагает защиту… И это не ловушка — с двумя лисичками под боком любая ложь мгновенно будет раскрыта.

— Спасибо, — повторил Ромка. — Вы молодцы, правда. Только мне некуда отступать — в широком смысле. Я буду драться, и я намерен победить.

— Это тебе не Катар, — заметила Варна, — его не обмануть…

Но Ромка видел: в голове у лисички уже крутятся колесики интриги: что он задумал, как, как бы я это сделала? в чем подвох?

«Да они уже верят в мою победу!»

Самое мерзкое занятие на свете — бегать по городу в праздничный день. Все отдыхают. Ты — нет. Все ходят неторопливо и с достоинством. Ты похож на потное чучело. Все едят сахарную вату и «ласточкины хвосты». Пьют всякие вкусные напитки. А ты прочесываешь торговый город частым гребнем, обшаривая каждую из миллиона маленьких площадей… С самого утра.

Хорошо, что в Школе они бегали кроссы. Плохо, что охрана тоже умела бегать, но они были крупнее и в толпе постепенно отстали. Потому что невозможно распихивать всех встречных и поперечных ни тычками, ни магией. То есть возможно, если делать это, скажем, пять минут, но Ромка бегал уже третий час, то переходя на шаг, то обратно на трусцу. Несколько раз они с охраной пересекались, Ромка кивал на бегу, потом те снова отставали, причем под конец тройка Ромкиных спутников бегала уже поодиночке.

Иса нашлась на набережной, она сидела на каменном льве, который уже не первый век с отвращением показывал язык проплывающим в прозрачной воде рыбам. И болтала ногами. Вот только волосы у нее теперь были черные.

Подавив первый порыв, Ромка сделал петлю и, только убедившись, что охрана в очередной раз где-то потерялась, подошел ближе.

— Иса, здравствуй, — все-таки пробежка по городу далась ему нелегко, он едва дышал.

— Здравствуйте, мой господин. — Иса легко спрыгнула со статуи и недоуменно уставилась на Ромку. — Что случилось?

— Я тут немножко побегал. — Ромка вытер рукавом вспотевший лоб. — Мне нужна… Надо поговорить.

— Без охраны? — уточнила Иса.

— Ага.

— Пойдемте.

Они просто свернули в переулок. А потом еще в переулок. И еще. Каждый раз расстояние между стенами становилось меньше, а сами стены становились… Ну, в общем, на них становилось больше пыли и не то чтобы грязи… просто камни домов становились темнее. На брусчатке же, то тут, то там, громоздились кучи битого кирпича, песок, доски, какие-то тележки… Хотя все было чисто, никаких куч гниющего мусора. Просто задворки.

— Мне стыдно, — пробормотал Ромка тихо, но Иса услышала. И поняла.

— Господа не видят боковых переулков, — сказала она, продолжая целеустремленно куда-то идти. — Они будут вас искать на людных улицах.

— Пока не скастуют поисковое заклинание.

— В Столице, в такой близости от дворца, поисковая магия запрещена. — В голосе девочки звучало удивление, мол, как можно не знать таких простых вещей. — И боевая тоже.

— Это хорошо. Тогда слушай. — Ромка долго обдумывал эту речь и пришел к выводу, что она ему ничем не грозит. Поскольку не содержит ни слова лжи. Дольше он размышлял над тем, не окажется ли он заложником, реши Иса использовать его слабость. И в конце концов решил плюнуть. Ну не дураки же они, эти жонглеры!

— Моя магия сейчас резко ограничена, — сказал Ромка. — И я не уверен, что ограничение будет… снято. Да. А мне нужно… В общем, нужно уметь кастовать два заклинания.

— Ага… — Иса уже никуда не шла, она стояла, внимательно глядя на Ромку, чуть наклонив голову. — Вы не лжете, но что-то скрываете.

— Да.

— Могу ли я узнать, какие заклинания вам нужны?

— Ну… конечно. Невидимость и способность создавать иллюзию… себя.

— А… — Похоже, Иса была озадачена. — Это же простые заклинания… А…

— Две единицы.

На этот раз пауза была очень долгой.

— Это… Вас так наказали? — спросила Иса наконец. Быстро думает. Ромке потребовалось куда больше времени, чтобы прийти к этой идее.

— Давай лучше не будем об этом, ладно?

— Извините, мой господин.

— И, если можно, без господина?

— Л-ладно.

— Так вы можете помочь?

— Можем, — сказала Иса. — Если на вас нет защиты от проклятий низкого уровня… Но, наверное, нет. Кому придет в голову… Вот только вам потребуется время на то, чтобы овладеть иллюзией.

— Сколько?

— Месяц…

— А если я буду очень стараться?

— Тогда быстрее. Но вам будет тяжело.

— Делаем.

— Пойдемте.

Иса еще некоторое время петляла по переулкам, скверам и прочим странным местам, причем Ромка вдруг отчетливо понял, что это именно петли, чтобы он не мог запомнить дорогу. Они проходили то мимо висящих в воздухе истертых ступеней, ведущих к остаткам каменной арки, тоже висящей, причем наклонившейся под совершенно невозможным углом, то через какой-то парк с каруселью и колесом обозрения, и кроме них там никого не было… А колесо, между прочим, крутилось, и карусель работала…

Они прошли через мостик, но река под ним была другой, не река даже, а ручей… Странно, Ромка не знал, что в Столице течет что-то, кроме Серебрянки. На берегу у моста стояло летнее кафе: фургон с откидным бортом и несколько легких столиков. Сидящие за столами люди были больше похожи на ковбоев с Дикого Запада, чем на жителей Столицы. Хотя и без кольтов.

Они прошли через рынок, не тот, что бурлил на набережной, а совершенно иной, мрачный и какой-то недоброжелательный, что ли. Здесь царил сумрак, и далеко не все продавцы были людьми. Лязгал металл, вопили неведомые твари, пахло то гарью, то резкой химией, то рыбой, а то вдруг хвойным лесом. И далеко не все товары Ромка мог опознать… Вот, например, клетка с дракончиками, как у Кайла, в каморке мага. А вот те же дракончики, в копченом виде. А вот клетка с… Да нет, быть не может!

Некоторые продавцы, кстати, приветственно кивали Ромкиной провожатой, а те, кто замечал «цвета» ее спутника, старались, что называется, раствориться в пейзаже.

А потом Иса нырнула в какой-то подвал.

— Нам сюда?

— Ага. Прыгайте, тут невысоко.

— И мягко, — пробормотал Ромка, выбираясь из кучи какого-то тряпья.

— Идемте. — На ладони у Исы зажегся уже знакомый Ромке голубой огонек, более или менее освещая дорогу. Скорее менее. Ладонь девочка повернула вперед, так, чтобы не попадало в глаза. И по эффекту, и по цветовой гамме — типичный китайский светодиодный фонарик.

Были они, как оказалось, вовсе не в подвале, а в подземелье, в тоннеле, аккуратно сложенном из обтесанных, почерневших от времени камней. Справа в тоннеле была дорожка, на которую они, собственно, и спрыгнули, тоже каменная, ровная и чистая, хотя с первого взгляда видно, что безумно старая. А слева им навстречу по неглубокому, по колено глубиной, каналу бежала вода. Пару раз свет выхватывал контуры здоровенных — с локоть, пожалуй, — рыбин, стоящих против течения.

Несколько раз коридор раздваивался, но они все время шли вдоль воды.

— Что это за место? — спросил наконец Ромка.

— Старая крепость. Одна из многих. Старый подземный ход. Старый канал для подачи воды.

— Доимперский?

— Ну откуда же мне знать? — удивилась Иса. — Хроники ведь только у кланов и остались.

— Тут красиво.

— Тут страшно, — возразила девочка. — Смотрите.

И погасила огонь.

Тишина. Журчание воды. В прошлом году Ромка был в пещере, в Крыму, и там тоже тек ручеек. Ощущение очень похожее. Воздух был прохладным и влажным.

— Чувствуете? — шепотом спросила Иса.

— Нет, — честно ответил Ромка. — Хорошее, спокойное место.

Огонек снова вспыхнул, и движение возобновилось.

— Странно, — задумчиво произнесла Ромкина спутница спустя какое-то время. — Я месяц привыкала. И не видела еще никого, у кого через полминуты не началась бы истерика.

— Да от чего? — изумился Ромка. — Ну, темно, вода журчит…

— А взгляды?

— Может, они все на тебя смотрели, — буркнул мальчишка. — А может… — Он замолчал. Собственно, может, он просто и в этом аспекте оказался бездарен, и нечем гордиться? Технозона… Понаехали тут…

И конечно, Иса опять бросила на него один из этих взглядов. Почувствовала.

— Вот мы и пришли.

— Это дверь, — сказал Ромка.

— Ага, — согласилась Иса и толкнула дверь двумя руками. Дверь пошелохнулась. Тогда Ромка встал рядом и тоже уперся и стал толкать. Скрежет, треск, скрип.

— Сигнализация? — поинтересовался Ромка, отмахиваясь от клубящейся в воздухе пыли.

— Просто старая дверь. Пойдемте.

За старой дверью находился коридор, а за ним — то ли антикварный магазинчик, то ли просто рабочий кабинет мелкого мага, и за задернутыми занавесками вовсю светило солнце. Отсюда Ромка заключил, что его и правда водили кругами, иначе подошли бы с улицы, а не из-под земли. С другой стороны, он ведь сам хотел оторваться от охраны…

— Таки Онир, — почтительно произнесла девочка, — я привела вам клиента.

Ромка еще раз оглядел помещение. Никого. Под потолком покачивается на нитке чучело дракона, чуть покрупнее тех, что продавались на рынке. Вкусняшка. На полках, конечно, пузатые колбы и граненые флаконы, шкатулки и то, что в магическом мире принято называть мусором. Мелочевка, которая гарантированно не понадобится, но выбрасывать все как-то руки не доходят. И книги — много книг на полках до самого потолка. «Все-таки, — решил про себя Ромка, — это именно кабинет, а не магазин». В воздухе пахло травами, пряными, на грани, перейди которую, и начнешь чихать — не остановишься.

— А…

— Таки Они-ир!

— Я здесь! — Оказалось, что книжная полка у дальней стены — это на самом деле стеллаж, и сейчас из-за этого стеллажа выбрался маг. Никаких сомнений — маг. Тощий, во всем серо-коричневом, висящем на нем, как на вешалке, сутулый… Кто еще это может быть?

То есть проклинать его будет не старая колдунья, а этот дядька лет пятидесяти. Ну-ну.

Дядька между тем увидел цвета Рыси — и побледнел. Посмотрел на Ису. Задумался. Сморщил нос. Пошевелил бровями.

— Я, кажется, тоже научился читать, — шепотом сказал Исе Ромка. Та хихикнула.

— Зачем Рыси наши скромные… — осторожно начал маг, но его перебили.

— Таки Онир! — с нажимом повторила Иса. — Я привела вам клиента.

«Ага, — подумал Ромка. — То есть работай, а вопросов не задавай. А ведь Иса — не рядовая в этом клане».

— Слушаюсь и повинуюсь, о моя госпожа, — с веселым сарказмом отозвался маг. Похоже, бояться он раздумал. То есть мнению «приводчицы клиента» доверяет.

— И что нужно Высокому Лорду? — поинтересовался Таки Онир, усаживаясь в высокое и пыльное кресло и жестом приглашая Ромку сесть в стоящее напротив и тоже пыльное.

Ромка покосился на Ису, затем сел. Вздохнул.

— Заклинание невидимости. На меня. Заклинание, позволяющее мне создавать своего двойника и управлять его движениями из невидимого состояния. Должны создаваться быстро, точнее, мгновенно, и подмена должна происходить незаметно для окружающих.

Таки Онир задумался. Ромка уже достаточно хорошо разбирался в магии, чтобы угадать его мысли. И верно.

— Если ваш… оппонент… будет применять противоиллюзорные техники, то заклинание не сработает, — сказал маг.

— Я знаю, — кивнул Ромка. Как объяснить этому кабинетному ученому, что Кабан — это мощь и натиск, а не разведка и поиск ловушек?

— Кроме того, вам придется потратить какое-то время на овладение контролем, — уточнил Таки Онир.

— Если можно, — попросил Ромка, — сделать это время покороче.

— Это не магия, — возразил маг. — Это вопрос координации. Ну… Я могу дать вам бальзам для концентрации. Скажем, если вас не очень смущают побочные эффекты…

— Простите?

— Расстройства сна.

— Э… Обратимые? — уточнил Ромка. Что-то ему не понравилось в интонациях собеседника.

— Да, разумеется.

— Не смущают. Так сколько времени займет обучение координации, если я буду использовать бальзам?

— Неделю. Тренироваться будете час в день, это выжмет вас досуха, так что больше просто не получится.

Ромка побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. В принципе неделя его устраивала, но… Что, если он и здесь окажется тупым бездарем?

— А ЕЩЕ быстрее? — спросил он.

На этот раз Таки Онир задумался надолго. Посмотрел на Ису. Та кивнула, затем подумала и произнесла вслух:

— Только не убейте его, а то я вас знаю.

«Чудесно, — подумал Ромка. — Она его знает — он может убить. Господи, что я здесь делаю?!»

— Три дня, — сказал Таки Онир. — Я прокляну вас насмерть.

А на обратном пути их перехватила охрана. Случайно и по-глупому.

Сначала Ромка заметил следящего за ними Исиного отца и сказал ей об этом. Иса была удивлена: то ли Ромке повезло, то ли мальчишка и правда обладал талантом замечать слежку, но она явно не ожидала, что «хвост» будет обнаружен.

Слегка сконфуженный и явно не уверенный, как себя вести, «хвост» подошел и представился. Его звали Иро Хан.

Впрочем, ощущение мнущегося и нерешительного человека распалось сразу, как только Ромка заметил обмен взглядами между отцом и дочерью. Ага, в этой семье все читают… Уж не с главой ли клана я познакомился? Волосы у него были светлые, но вовсе не рыжие.

Потом они брели по набережной просто так, потом Ромка задержался у лотка оружейника, рассматривая выставленные на продажу ножи. Интересно, вот ножи всегда его привлекали, а мечи нет. Хотя покажи он в этом месте свою гару, позора не оберешься. Но купить меч даже мысли не возникало, а нож… Да зачем ему нож? Но как же красиво! Потом он рассказал об этом Исе, показал ей гару и выслушал все, что следовало сказать об этом клинке воспитанной девочке, а Иро Хан сделал ей замечание за недостаточную политкорректность. А потом…

— Привет, — каким-то образом Сатор ухитрился одним словом сообщить стоящим перед ним людям, что у них проблемы. Большие проблемы. Смертельные. На улице было довольно людно, но сразу, неведомо как, вокруг их компании образовалась пустота. И страж промолчал.

— Сатор? — удивленно произнес Ромка. Он еще не понимал. Воин Рыси полностью проигнорировал его присутствие.

— Я сказал, привет, песковик, — повторил он, обращаясь непосредственно к Иро Хану. Тот посмотрел на Ромку. Вздохнул. Перевел взгляд на стоящего перед ним громилу.

— Господин ошибается, — подобострастно произнес он. — Я вовсе… Вовсе не из людей песка… Просто эти… Молодые господа… Хотели купить у меня веер. Вот…

Он попытался было опустить руку в поясную сумку, но Сатор пошевелил пальцами, и рука замерла на полпути. Замер и сам Иро Хан, а секундой позже Иса тоже застыла неподвижно.

Сатор осторожно, двумя пальцами, приоткрыл его сумку, после секундного колебания вытащил оттуда веер… Осмотрел его со всех сторон и небрежно отбросил в сторону.

— Сатор, — с нажимом повторил Ромка, — что здесь происходит?

— Ты и вправду не в курсе? — издевательски процедил тот. — Тебя, бедного, обманули…

Ромка посмотрел на Иро Хана и Ису. Те выглядели испуганными и, похоже, начинали винить в этой встрече его, Ромку. А что? Привел. Встретился. Подставил. Все логично.

— Начнем по старшинству, — сказал Сатор.

— Не смей!

— Не забывайся, щенок, — равнодушно процедил Ромкин телохранитель, и мальчишка вдруг вспомнил, что это же Рысь. Солдат. Убийца. Кто угодно, но не слуга. Рысь невозможно приручить. И еще, что он не такой уж и лорд — для тех, кто в курсе. Он просто наследник, один в цепочке многих, и Сатор… Ну что же, он был зол, все утро бегал… Да, он был зол…

Простой жест фокусировки, и вокруг головы Иро Хана вспыхнул, переливаясь, радужный пузырь. Он охватывал голову полуметровой сферой и замыкался на шее — этакий водолазный шлем из тонкой пленки. Одновременно исчезло сковывающее заклятие, Иро Хан поднял руки, пытаясь эту пленку разорвать. Она не рвалась — тянулась и тут же восстанавливалась.

— Она не пропускает воздуха, — довольным голосом прокомментировал Сатор. — Ни разорвать, ни проколоть — тянется бесконечно и потом сжимается обратно. Смерть от удушья. А что? Вполне подходит… Крысе.

— Отпусти его! Сейчас же! Ну!

Сатор расхохотался.

— Ты! Угрожаешь мне!

Затем он повернулся к Исе и улыбнулся.

— Так, теперь крысенок.

«Если выхода нет, — сказал Владимир. — Ставишь все, на первый же более или менее хороший шанс, но отдаешь себе отчет, чем рискуешь. Потому что, если ждать, точно проиграешь».

Если выхода нет.

Выхода не было.

— У меня есть идея, — сказал Ромка, и его будничный тон настолько контрастировал с тем, как он говорил раньше, что Сатор снова повернулся к нему, удивленно подняв брови. Страха Ромка не чувствовал совсем. Зато он был в бешенстве.

— Это насчет моей дуэли с Кабаном.

Сатор наморщил лоб. Похоже, связь между предстоящей Ромке дуэлью и уличными жонглерами ускользала от его понимания.

— Если ты пытаешься меня отвлечь… — начал он.

— Я передумал драться, — сказал Ромка. — Я завтра же извинюсь.

— Что?! — Сатор повернулся к Ромке, и Иро Хан, мгновенно перейдя от неподвижности к движению, бросился прочь. Иса, контроль над которой тоже, видимо, ослаб, рванула в другую сторону. Сатор, впрочем, не особо переживал.

— Придурок, — не оборачиваясь, бросил он. — Сдохнет за углом, только и всего. А тебе урок: сын Высокого Лорда не должен дружить с чернью.

— Я стану перед ним на колени, — пояснил мальчишка. — Прямо при всех. И попрошу разрешения поцеловать его сапоги.

— Что-о?! — Сатор дернулся было вперед, но замер. Стрельнул глазами по сторонам.

— Нас видят люди, — сказал Ромка. — Давай. Ударь меня. Ты до вечера не доживешь. Такой позор. Поднять руку на Наследника!

— Ах ты, щенок…

— И я принесу ему вассальную клятву. — Ромка улыбнулся, надеясь, что улыбка выглядит не слишком жалкой. — Веришь?

— Ты не посмеешь. Тран Ситар…

— Отмени заклинание, или клянусь, так и будет.

Несколько секунд, несколько драгоценных секунд, Сатор молча буравил мальчишку взглядом. Он был загнан в угол.

— Не могу, — буркнул он наконец. — Он убежал.

— Так беги следом! — крикнул Ромка. Окружающие заоборачивались, и круг пустоты вокруг них с Сатором стал еще больше. — Пошел!

И Сатор побежал.

Вернулся он минут через двадцать, потный и злой, и Ромке достаточно было на него взглянуть, чтобы почувствовать, как внутри все обрывается.

— Я его не нашел, — сказал Сатор, глядя на шестиугольные плитки мостовой. — Как сквозь землю провалился. Крыса…

«Из-за меня, — подумал Ромка. — Он умер из-за меня».

Он повернулся и побрел прочь. Пройдя с десяток шагов, он осознал, что Сатор, злобно сопя, топает чуть позади.

— Пошел вон.

— Я не…

— ВОН!

Он прошел до площади Цветов. Здесь они впервые встретились с жонглерами. Здесь Ромка дал Исе «гуся» — свои «карманные деньги». Здесь все началось… И вот как закончилось. Будь оно все проклято.

Он махнул рукой, подзывая рикшу на страусе.

Кайл «позвонил» через час — Ромка уже был в Школе, стоял на обзорной площадке и смотрел вниз, на город. С востока на город потихоньку наползала ночь, и то тут, то там зажигались фонари.

— Скрытый вызов, — произнес, почтительно склонившись, слуга, хотя, кажется, это все-таки был не человек. Автомат, изображающий дядьку в ливрее, похожего на Константина из «Моей прекрасной няни».

Кайл появился на висящем в воздухе, над амулетом связи, экране и некоторое время молчал. На нем была накидка нейтрального серого цвета и фарфоровая маска — защита от любопытных взглядов. После сегодняшних событий Ромка очень хорошо понимал его нежелание попадаться.

— Он подчиняется отцу, — сказал наконец Кайл.

— Я знаю.

— Мне очень жаль…

— Да. Слушай, я хочу побыть один.

— Извини. — Кайл кивнул, и экран погас.

Такой вот разговор. А что тут еще скажешь?

Когда Таки Онир говорил про расстройства сна, Ромка практически не обратил на его слова внимания. Точнее, не так. Он не знал, что такое расстройства сна, и счел это нестрашным.

Что такое перелом — понятно. Это больно, плохо и вообще Ромка уже имел удовольствие сломать локоть — было… Неприятно было аж до обморока. Что такое простуда и высокая температура тоже понятно и тоже из личного опыта.

Из кино Ромка знал о существовании прочих ужасов, с которыми не встречался лично, например, когда тебя обливают бензином и поджигают. Или когда пытают фашисты…

А вот о расстройствах сна он не знал ничего и оказался совершенно не готов к тому, что начало происходить.

В первый день после того, как он принял ложечку выданного ему эликсира и потренировался с иллюзиями, он просто не смог заснуть. Совсем. Лежал на кровати. Ходил по комнате. Залез в ванну. Глаза упорно не желали закрываться. Причем ни о какой бодрости речи не шло, он устал, он хотел спать, но не мог, и все тут.

Весь следующий день он был слегка на взводе, как от большой порции кофе, например. Потом была еще ложечка и еще одна тренировка. А потом он заснул.

Это была равнина. Голая, каменная, но камень пружинил под ногами. И еще — здесь не было горизонта. Вот так как-то. Ромка хотел рассмотреть то место, где небу полагалось сходиться с землей, повнимательнее, но никак не мог сосредоточиться. Его все время что-то отвлекало.

Небо же тут было черным, но без звезд. Черное небо. Ярко освещенная равнина. Никакого видимого источника света.

— Что я здесь делаю? — вслух поинтересовался Ромка и проснулся. В трусах. В коридоре.

Остаток ночи он решил провести в обществе школьного ассиста, задачей которого было бы не выпускать Ромку из комнаты и не позволить ему себе повредить. Проработала эта схема примерно час, после чего Ромка снова оказался в коридоре, правда, на этот раз одетым, так как и спать ложился не раздеваясь. На предъявленную претензию ассист сказал, что его отпустили. Ромка отпустил. Не просыпаясь.

«В третий раз, — подумал Ромка, — я обнаружу, что лечу на болиде…»

Самое обидное: он мог запросто обратиться к врачу, и через пять минут все было бы в норме. Но… Врач ведь заметит и наложенное жонглерами проклятие, а этого Ромка никак не мог допустить.

Третий день. Заснул на занятии по фехтованию, что не помешало ему одержать победу над Оми Хисбо. Конечно, та фехтовала не очень хорошо, но обычно все-таки били Ромку. Все и всегда — что поделать, в российской школе не учили ни магии, ни фехтованию. Сейчас, после почти полугода в Школе Высокого Призыва, Ромка уже начал подозревать, что в российской школе его не учили вообще.

Потом были лекции и смешные олени на потолке, правда, кроме Ромки, никто этих оленей не видел. И горячая вода в коридоре — по колено. На воде качались кувшинки, а в глубине, поблескивая чешуей, проплывали здоровенные рыбины неизвестных видов. И осьминоги.

Зато тренировки проходили вполне успешно. Запереться в зале. Поставить у двери ассиста с приказом никого не пускать и обо всем предупреждать. И создавать иллюзии. Ромка мог выдержать около часа — затем что-то случалось с его затылком, и из носа начинала течь кровь. Ну и пусть. Главное — сделать все точно и грамотно. Как настоящий Игрок. А сон…

Все-таки, к своему немалому удивлению, Ромка перенес «расстройства сна» совершенно спокойно. Ну да, лекарство дало побочный эффект… И фиг с ним. Сказано же: побочные эффекты обратимы.

Затем он проснулся, сидя на болиде, в двадцати лигах от города, чертыхнулся, проанализировал ситуацию и принял решение.

— Здравствуй, Пещера.

— Ты запутался.

— И спать хочу. Но…

— Спи.

«Неприятности любят компанию». Местная поговорка, аналог земного «беда не ходит одна». Хотя Ромка изо всех сил избегал неприятностей, не специально, а просто так получалось — он учился и тренировался. По сути дела, он или находился в библиотеке, или на лекциях, или в тренировочном зале. Ну, или спал. Общаться с кем бы то ни было при таком-то режиме было сложно. Откуда взяться неприятностям?

Все произошло на лекции по истории магии — самом, наверное, тихом и спокойном предмете на всем курсе. Последняя лекция, вечер, сонные студенты и тихое журчание преподавателя — сегодня мэтр Сито прийти не смог, прислав вместо себя… аспиранта, наверное? Высокого худого молодого человека, без очков, конечно, но будь он на Земле, были бы очки. Сто процентов. Имя его Ромка мгновенно забыл, как, наверное, и все сокурсники.

Рассказывал аспирант увлеченно, впрочем, и тема была соответствующая: артефакты домагической эпохи. Читай: доимперской. На то, что аудитория занимается своими делами, этот дядька не обращал ни малейшего внимания.

— Вот и все на сегодня, — сказал он наконец. — Если есть какие-нибудь вопросы…

Не было никакого предчувствия. Никакой причины. Ну, кроме очевидной: Ромке было лень тащиться на тренировку, и он решил потянуть время.

— Расскажите про Маятник, — попросил он.

Лектор замер, недоумевающе глядя на внезапно заговорившую часть интерьера. Похоже, вопросов он не ожидал.

— Студент Кайл Ситар, — на всякий случай уточнил Ромка.

— А… Рысь, да. Очень приятно… А почему именно… А! Вы имеете в виду ЭТОТ Маятник.

Все, включился.

— Ну что же, — теперь, когда аспирант вышел из зависшего состояния, к нему снова вернулся весь его энтузиазм. Похоже, он был благодарен аудитории за интересный вопрос. А что? Вечер. Сумрак за окном. Поднимающиеся вверх амфитеатром столы из мореного дуба в старой аудитории, едва ли не ровеснице темы сегодняшней лекции. Подходящая атмосфера для рассказа.

— Очень, очень интересная машина, — говорил аспирант. — Начну с того, что никто не знает, зачем ее создали. Сфера то есть, конечно, многомерная сфера…

Запутавшись, он махнул рукой, и в воздухе возникло пятиметровое изображение «Проекции Мира» — странная конструкция, которую здешние студенты упоминали обычно в том же контексте, в котором на Земле упоминали теорию относительности со всеми ее черными дырами, струнами и прочими торсионными полями. Все слышали, никто не понимает. Зеленый шар с желтыми вставками, пронизанный бело-голубыми спиралями.

— Он распространяется из центра, то есть из эффективного центра, отсюда, из Анаты, и за полгода добегает до Границы.

Техникой магической презентации преподаватель владел отлично — одновременно с его словами в центре сферы вспыхнула ослепительная золотая точка и раздулась в шар, размером со всю модель, утрачивая, по мере расширения, свою яркость.

— Затем он сжимается обратно…

Сфера вскипела и сдулась до точки.

— В фокусе Маятника происходит выброс энергии, возможно, именно в таком качестве его первоначально и создавали — как генератор… Потом перезарядка, смена вектора…

Схема исчезла, на висящем в воздухе магическом экране появились формулы. Очень много нулей.

— А можно ли его использовать для переноса грузов, — по возможности небрежно поинтересовался Ромка.

— Э… Давайте посмотрим. Захват… — Формулы начали меняться, и Ромкиных знаний сразу перестало хватать.

— Перенос… Э… Только в центр и из центра. Нет способа приказать Маятнику взять что-то из точки А и доставить в точку Б, если эти точки не лежат на радиусе, поскольку пространство Маятника имеет меньшую размерность, а скорость распространения сигнала, по определению, пропорциональна размерности принимающей среды, к тому же…

— А если в центр и из центра, то можно?

— Э… — Похоже, именно этот звук заменял аспиранту лампочку «Процессор занят». — Можно. Но… Э… Объект разрушится.

— Как разрушится? — удивленно спросил Ромка, игнорируя растущее задержкой недовольство аудитории.

— А вот смотрите. — Формулы снова пришли в движение. — Захват. Ставится метка. Не на состав, а на суть, кстати, очень интересно. Перенос… А вот идет вторая волна… Энергия поглощается, энергия отбирается, начинается движение. А! Вижу вы поняли…

Эта формула была простой. Проще некуда.

— Спасибо, — сказал Ромка, делая знак копирования и подбирая вывалившийся из воздуха листок бумаги. — Я действительно понял.

Он просидел в библиотеке до поздней ночи. Припахал ассиста, магического, но так даже лучше. Меньше вопросов. Никаких ошибок и никакой теории относительности, кстати. В смысле сложности. Формулы были просты, надо было только переключить мозги с земной математики на здешнюю, больше похожую на язык программирования, и понять, как заставить работать моделирующие артефакты, которых в библиотеке было великое множество. Хотя, конечно, большая часть заслуги принадлежала бесконечно терпеливому ассисту.

Потом он оказался у себя в комнате. Как он прошел по лабиринту коридоров? Встретил ли кого? Не важно. Ромка пришел в себя, стоя у зеркала, упираясь лбом в шкафчик для зубных щеток, обрывая медленно, одну за другой, бумажки с афоризмами и роняя их в раковину.

«Рысь не нуждается во лжи», — было написано на бумажке. Да… Ведь, если вдуматься, все, что сказал Кайл, так или иначе было правдой. Он хотел сироту. А то, что Ромка сиротой не был — ну, извините. Так вышло. Есть разница между «я хотел сироту» и «я хотел ТОЛЬКО сироту», не правда ли?

И еще — он хотел перемен в клане. Но он не сказал, что это будут перемены к лучшему. «Мне надоело, что моим кланом пугают детей…» Может, он хочет, чтобы и взрослых пугали? Впрочем, это, наверное, перебор. Не важно.

И главное — он обещал, что через год Ромка вернется домой. И это тоже было правдой. Вот только…

«Рысь не боится смерти», — было написано на следующей бумажке. Своей или чужой — вот в чем вопрос.

Формула была простой. По пути оттуда на захватываемый объект действует сила, извлекая этот самый объект из нормального пространства в искаженное пространство Маятника и уравнивая их с Маятником скорости. Там, откуда Маятник притащил Ромку, это было как удар подушкой, но это — на расстоянии в миллионы световых лет после того, как сфера растянулась. А вот в центре при обратном движении сила несколько возрастала. И даже если сегодня же угнать самый быстрый из имперских кораблей, — а кто его пустит на такой корабль? — то за оставшиеся полгода не удастся отойти от Столицы достаточно далеко. А потом его найдет Маятник по метке, поставленной на суть, видимо, специально для того, чтобы не отвлекаться на то, сколько ты съел и сколько из тебя вышло.

Сила, да… То есть не совсем сила, которая в школьном учебнике. Здешняя терминология отличалась от земной. Энергия поглощается, затем отбирается… Энергия, примерно равная удару объекта, движущегося со скоростью света и имеющего массу, равную массе Вселенной. От него не останется не просто пыли — атомов не останется. Не останется… Что там у нас самое мелкое — кварки? Даже кварков не останется.

Но Кайл не солгал: все, что осталось, потом честно вернется на Землю.

Ромка поймал себя на том, что уже битый час таращится на очередной желтый листок. «„Я еще не умер“, вот как. И что же мне теперь делать?»

Дуэли всегда привлекали внимание. Особенно дуэли насмерть. И особенно, когда драться собираются представители двух величайших кланов. В течение последней недели Ромка выслушал кучу советов как по поводу стратегии и тактики, так и просто по жизни. Большинство советов сводились к той простой мысли, что ссориться с Мако было глупо. Некоторые, из числа сочувствующих, впрочем, шли в своих советах дальше, из их слов следовало, что кто быстрее бегает, тот дольше живет. В принципе и те и другие, Ромка не мог этого не признать — были правы.

Он уже не в первый раз мысленно прокручивал обстоятельства своей ссоры с Мако, каждый раз приходя к выводу, что дуэль была неизбежна. Неизбежна. Потому что это были не двое мальчишек, а два клана. Можно сказать, судьба.

Сейчас он шел по коридору мимо портретов давно умерших магов, героев и политиков, мимо высоких окон, мимо декоративных фонтанчиков и здоровенных балконов-клумб… Весна, однако.

И все-таки можно ли было не ссориться? Ведь одно дело — выполнять миссию по прикрытию Кайла, и совсем другое, как оказалось, — получать за это шишки. Рысь… Со вчерашнего дня у него, у Ромки, тоже был счет к этому клану. Личный. Ничего, до Маятника еще полгода. Он что-нибудь придумает.

Ромка вошел в Дуэльный Холл и замер, оглушенный и ослепленный. Он заглянул сюда вчера, чтобы освоиться с местом будущей дуэли, но тогда это был просто зал, пустой и гулкий. Теперь же…

Горели прожектора, скрещивая лучи в центре зала, там, где на полу светился дуэльный круг. Шумела… Шумела толпа, заполнявшая трибуны, и Ромка с удивлением услышал, как его подбадривают. Дожили — кто-то болеет за Рысь! А впрочем, чем Рысь хуже Кабана? Точнее, это Кабан не лучше…

Он сделал маленький шаг вперед и снова остановился.

— Сбоку, с правой от вас стороны, — шепнул сопровождающий. Ромка так и не понял, кто это был — он появился сегодня утром, заявив, что будет помогать, как он выразился, «с процедурными вопросами». Специалист по правилам поведения, одним словом. Лет ему было примерно сорок, и принадлежал он к касте слуг, тех неприметных теней, что сновали вокруг, заставляя все работать. Живых слуг, не магических, — Школа была богата и могла себе это позволить. С другой стороны, эти слуги не были рабами. В свое время Ромка специально это выяснял.

Он направился к месту предстоящей дуэли, пытаясь выглядеть уверенным в себе. Когда зрители его увидели, шум опять усилился. Здесь, похоже, были все. Ученики как великих, так и прочих домов, Наставники, зрители, которым вообще-то в Школе делать было нечего, и дальше, на галерке, прислуга. Все. Кто же захочет пропускать бесплатное шоу?

Устроители что-то сделали с полом, и он теперь поднимался вверх, ступенями образуя амфитеатр. Вчера пол был плоским. И в прошлый раз в зале поменьше, когда дрались Рэнди и Змей из параллельной группы, пол тоже был плоским, впрочем, тогда и зрителей было не так много, а дуэль была не насмерть.

Ромка подошел к кругу и остановился. Что делать дальше?

— Дуэлянты, — произнес усиленный голос распорядителя, легко перекрывая зрительский гвалт. — Кайл Ситар, Рысь, Мако Тис, Кабан. Бой до смерти, вызывающая сторона — Кабан. Оружие — клинок и магия. Запрещено использование технических устройств и артефактов, запрещено использование Темной Речи, запрещено использование техник подчинения, включая кай-ри и родственные техники. Готовы?

Ромка кивнул и впервые посмотрел на своего противника. Мако стоял по другую сторону круга и буравил его, Ромку, взглядом. Одет он был в темно-синие штаны, уже ставшего привычным «шароварного» покроя, и черную рубашку с синими вставками. И даже отсюда было видно, как он накачан энергией. Хорошо быть наследником Великого Дома. И плохо быть инвалидом, неспособным даже зажечь свечку.

А главное, драться с ним совершенно не хотелось, если разобраться… Рысь ведь и правда виновата… Виновата в череде бесконечных войн, в жестокости, в том, что само сочетание коричневого и желтого цветов вызывает у людей дрожь… Виновата Рысь, а Ромка не виноват, но кто будет проводить различия?

— Входите в круг, — прошептал сопровождающий. Ромка удивленно оглянулся и никого не увидел. Похоже, тот остался в толпе, а вот голос… Ладно, бывает. Здесь все бывает.

— Бой может начаться в ту секунду, когда вы пересечете барьер. Будьте готовы.

Мог бы и удачи пожелать.

Ромка вздохнул и перешагнул через светящуюся линию — первым из двух противников. Это было похоже на преодоление встречного ветра — невидимая сила на мгновение попыталась его остановить, но потом передумала.

«Колпак, — догадался Ромка. — Они накрыли нас колпаком, чтобы не пострадали зрители».

Мгновением позже за Ромкой последовал Мако, и тут же, едва оказался внутри круга, выдал «расширение», или, говоря языком земного фэнтези, «кулак воздуха». Хотя, если честно, больше это походило на столкновение с «КамАЗом» — Ромку подняло в воздух, шмякнуло о барьер и швырнуло на пол.

Затем последовал «пресс», «разрыв», и снова «расширение» — Мако был сильным магом, и еще, когда дерутся два зверя, побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто злее.

Ну и главное — похоже, что Мако не собирался тянуть время. Трибуны молчали — все в общем-то знали об ограничениях наследника клана Рыси, так что особых иллюзий насчет этой победы никто не строил. Сильный бьет слабого. Как всегда у великих кланов. По крайней мере, аплодисментов Кабану не досталось.

Медленно, с выражением легкой брезгливости на лице, Мако подошел к лежащему без движения противнику. Поднял руку, между пальцами засверкали искры. «Жидкий лед», быстро и практически не больно. Замер. Похоже, добивать лежащего без сознания врага он был не готов. Медленно опустил руку. Затем собрался и резко выбросил вперед сжатый кулак. «Огненное копье». Вспышка, куча пепла и обугленная дыра в полу. Клубы дыма быстро заполнили пространство под защитным куполом, но наружу их не пустили. Затем, мгновенно, дым исчез.

— Поединок завершен полной победой! — провозгласил наставник Радир, в голосе которого, если прислушаться, можно было уловить презрение. Не к Мако, нет. К самой дуэли. К несдержанным мальчишкам, возомнившим себя взрослыми. К ученикам, которых приходилось потом стыдиться всю жизнь.

Мако повернулся и совсем было собрался уходить, когда последовало продолжение:

— Победу одержал Кайл Ситар, Рысь.

Мако замер. Поднял голову, уставившись неверящим взглядом на наставника. Опустил глаза на лежащую перед ним кучу пепла. На трибуне леди Сиала, размахивая руками, втолковывала что-то Векки и Твиру.

— Что?

Словно в ответ на его слова, куча пепла исчезла, а прямо перед Мако возник Ромка, целый и невредимый. Лезвие его гары было направлено тому в область сердца. Купленные у жонглеров иллюзии сработали на славу.

После секундной паузы трибуны взорвались аплодисментами. К Кайлу здесь относились неоднозначно, а Рысь однозначно ненавидели. Но победу, чистую и красивую победу слабого над сильным, оценили.

Мако уставился на клинок, затем поднял взгляд на Ромку.

— Ты…

Ромка поклонился и направился прочь из круга.

Не вышло. Издав хриплый возглас, Мако вскинул руку, и еще одно «расширение» ударило его противнику в спину, а мгновением позже на арену опустилось заклинание без магии, разрушившее Ромкин фантом, второй по счету. Он растаял в воздухе, а находящийся за спиной Мако, теперь прекрасно видимый Ромка от души врезал тому по затылку рукояткой гары.

— Чистая победа, — с уже явно слышным отвращением в голосе произнес наставник Радир, глядя на лежащего на земле Мако. — Поединок завершен потерей лица бойцом клана Кабан. Отныне и до конца обучения любые вызовы со стороны клана Кабан, в которых вызываемой стороной является Кайл Ситар, автоматически приводят к победе Кайла Ситара. Прошу разойтись…

Не дожидаясь результата своих слов, наставник повернулся и пошел к выходу, так что его следующую фразу Ромка скорее прочитал по губам, чем услышал.

«Глаза б мои вас не видели».

Отношение к нему со стороны других учеников, не из его группы, а вообще, изменилось. Если раньше они держались подчеркнуто официально — не придерешься, то после случая с Сиалой в их поведении проскакивали порой человеческие нотки. Теперь же Ромка просто физически чувствовал исходящую от ребят незримую поддержку. Из-за того, что он задал трепку Мако? Кстати, и Мако ведь ударил его в спину «расширением», а не, скажем, «копьем», то есть бил не насмерть…

Некоторое время Ромка мучился с этой загадкой, затем просто спросил у Векки. Труднее всего оказалось убедить ее, что он действительно не понимает.

— Пойми, чудак, — как всегда, Векки полностью игнорировала тот факт, что перед ней сидит наследник Рыси, ведя себя, как вела бы обычная девчонка в обычной московской школе, — ты не просто победил. Ты ведь его не убил, а должен был, по идее… Что это с тобой?

Ромка поспешно сделал «покерное лицо».

— Ничего, ничего…

Потом снова была учеба. Взять с собой знания на Землю, разумеется, он больше не планировал. Но вот успеть отомстить… А для этого нужны знания, ведь верно? И вообще, ну не в запой же уходить на оставшиеся полгода!

Звонок Кайла застал его, как всегда, на обзорной площадке.

— Я слушаю, — сказал Ромка. К его удивлению, никаких особых эмоций он не испытывал. Ну, Кайл. Ну из-за него Ромка скоро умрет. Ну постарается отомстить… Ну не выйдет, наверное… Игрок — он потому и Игрок, что не позволяет эмоциям… И все такое.

— Я извиняюсь за беспокойство, — будучи не в курсе Ромкиных переживаний, Кайл обошелся без реверансов. — Меня… То есть тебя… В общем, ты летишь в экспедицию. На неделю.

— Зачем? — изумился Ромка. — Где я и где экспедиция? А… какая экспедиция?

Может, хоть развеяться удастся.

— Археология, — так же бодро сказал Кайл. — А нужен ты… Короче, раскопали, похоже, древнюю боевую машину. Оружие. Нужен наблюдатель от клана, впрочем, от тебя ничего не потребуется. Просто присутствовать, это дань традиции. Поскольку Император все равно не допустит никаких злоупотреблений.

— Понятно.

— За тобой придет лодка. Завтра. Утром.

— Я буду готов.

— Удачи, — изображение Кайла помахало ручкой. — И кстати, поздравляю с победой на дуэли. Это было здорово! Я уж думал: конец — и тебе, и мне за компанию. Расскажешь потом, ладно?

Изображение погасло.

— Какой он классный, этот Кайл, — пробормотал Ромка в расчете на то, что обзорная площадка все-таки прослушивается. — Вот бы мне такого брата…

Затем он ушел с площадки, так что, что бы он ни сказал потом, этого никто не услышал.