Майк Тайсон

Малолетний преступник

– Все началось с того случая, когда я украл фрукты с лотка в нашем квартале, – вспоминает Майк. – Я не помню, что это было: яблоко, может быть, апельсин, не помню. Но как хозяин гнался за мной, помню отлично. Ну, казалось бы, если ребенок взял яблоко, значит, он голоден. Ну, пусть съест. Что тут такого? Нет, он долго висел у меня на хвосте. Через несколько кварталов он устал и прекратил погоню. Но я недоумевал: из-за какого-то паршивого яблока?

Постепенно воровство вошло в привычку. Он воровал фрукты, пряники, конфеты… Ему было неполных девять лет, когда он бросил школу. У него теперь было сколько угодно времени, чтобы болтаться по улице со своими дружками, которые были намного старше его. Проступки Майка становились преступлениями все более дерзкими и все более тяжкими.

– Я никогда не боялся полицейских, – рассказывает Тайсон. – Меня пугало только то, что они могли меня поймать. Было бы глупо попасться им в лапы.

В десять лет он полностью свыкся со стилем жизни, который был своего рода моральным и социальным самоубийством. В недоумении покачивая головой, как бы не веря самому себе – уж очень это звучит фантастично, ему было всего десять лет, – он вспоминает:

– Я пристрастился к выпивке. Пил разные дешевые, но крепкие напитки. Особо никогда не напивался, но мозги себе затуманивал. Долгое время я курил сигареты, обычно воровал их или занимал у друзей. Но к курению привыкнуть не успел.

Через полтора года все эти глупости как-то сами собой ушли из его жизни. А воровство осталось. Несмотря на возраст, Майк был признанной фигурой в хулиганских районах Браунсвилла, Восточного Нью-Йорка и Краун-Хайтс. Он был знаком со многими взрослыми преступниками, некоторые из них считались его друзьями.

Часами они говорили о разных супергероях и крупных бандитах, выдающихся преступниках округи. Но разговоров все же было меньше, действий – больше.

– Черт, мы были малолетними преступниками, – смеется Майк. – Мы не просто шлялись и пугали окружающих, мы были бандой маньяков. Иногда обезумев, хватались за оружие, и начинали стрелять куда попало, вскакивали на свои мотоциклы и мчались куда-нибудь, где было много народу, на дискотеки или на различные вечеринки. Медленно проезжали между веселивщимися, отбирали золотые цепочки, деньги, часы. Как правило, кто-то из нас стоял на шухере и, если замечал опасность, давал сигнал – и все съезжались туда, и начиналась драка, частенько со стрельбой.

Чаще всего Майк исполнял роль провокатора. В его задачу входило взбесить потенциального противника, спровоцировать на пер вый удар. Ну а потом начиналось. Однажды взрослые парни поймали Майка и попытались его избить. Но за него вступились друзья с оружием в руках. После команды «Не двигаться!» парни бросились врассыпную.

Однажды, когда их банда готовилась отомстить верзиле, который побил нескольких ребят из Браунсвилла, Тайсон узнал, что обидчик занимается баскетболом где-то в Восточном Нью-Йорке. Майк пошел к своему приятелю, имевшему мопед. Тогда он еще не умел водить ни мотоцикл, ни даже мопед. Вдвоем, захватив пару пистолетов, они поехали в парк, где тренировались баскетболисты, в том числе и тот самый парень-обидчик. Подъехав поближе, Майк начал стрелять, он палил куда попало. Баскетболисты разбежались.

Рассказывает Тайсон:

– Мы тронулись с места, и я вцепился в своего друга. Я не знал, задели мы кого-нибудь или нет, но мы стреляли, чтобы убить.

Ему было всего одиннадцать лет, но он стрелял, чтобы убить! У меня это не укладывается в голове. Но не верить самому Майку Тайсону нет оснований. Зачем на себя возводить напраслину?

Но вернемся к рассказу Тайсона.

На следующий день парень, его звали Рэми, сказал Родни Тайсону, что Майк стрелял в него и в его друзей из баскетбольной команды «Пума Бойз». Слава Богу, никто не пострадал. Прибежав домой, разгневанный Родни атаковал Майка вопросами о стрельбе в парке.

– Я ему сказал, – говорит Майк, – что эти ребята все наврали. Честно говоря, я ужасно испугался. Мы жили на границе двух районов: Браунсвилла и Краун-Хайтс, почти по соседству с этими ребятами. Мне надо было что-то делать, ведь они могли убить меня. Но мой брат, который не занимался грязными делишками в отличие от меня, как-то все уладил. Я уж не знаю, как ему это удалось. Думаю, он сказал этим ребятам: «Это мой младший брат, и он этого не делал». В общем, что-то подобное. Кроме того, мой брат встречался с сестрой Рэми, и это тоже помогло ему заронить зерно сомнения в голову баскетболиста.

Через пару дней Родни взял Майка с собой на танцы. Это было очень подозрительно – раньше он никогда Майка с собой не брал. Но Майк не придал этому значения и, обрадованный, что брат считает его уже большим, отправился развлекаться. Неожиданно в самый разгар веселья появилась почти в полном составе команда «Пума Бойз».

– Мой брат бросил меня и смешался с толпой, – вспоминает Майк. – Они окружили меня, все длинные – они же баскетболисты. А я был очень маленький, особенно на их фоне. И эти сумасброды начали: «Мы знаем, что это сделал ты. И тебе придется за это рас платиться». Я готов был драться с ними, но это означало бы, что я уже мертвец. Они сказали, что искали кого-нибудь из нашей банды, нашли меня и очень этому рады.

Но вдруг Майк увидел в толпе улыбающееся лицо брата и понял, что его разыгрывают.

В беседе с бывшим боксером Хосе Торресом – автором книги-биографии Тайсона – Майк хвастался:

– Мы были умные. Заранее планировали свои действия. Иногда даже просили девчонок помочь нам заманить намеченную жертву в наш район и только здесь ее грабили. Мы не причиняли им никакого физического ущерба, просто отбирали деньги и вещи. Но никогда никого мы не собирались убивать.

Чуть выше вы прочитали, как Тайсон рассказывал о стрельбе по ребятам из команды «Пума Бойз»: «Стрелял, чтобы убить».

Такие противоречия не редкость в воспоминаниях нашего героя. Зло трущоб воспитало чувство самозащиты, отработанное до автоматизма. Так же, как это отрабатывается у спортсмена высокого класса. Моральный кодекс трущоб подогревал растущую злость в Майке. Благодаря своим многочисленным учителям из разных бандитских районов Нью-Йорка, Тайсон в возрасте одиннадцати лет стал профессиональным карманником.

Вспоминает его сестра Дениз:

– Брат был лучшим карманником в мире. Он мог сказать: «При сматривай за своими карманами, а то лишишься содержимого». Ты засовываешь руки в карманы, но уже слишком поздно: денежки тю-тю. Они уже перекочевали в руки Майка. Он мог снять с вас нижнее белье, не дотронувшись до верхней одежды. Он был просто виртуозом.

Любимым развлечением Майка в то время было катание в пере полненных автобусах в час пик. Водители, правда, часто объявляли о вероятности ограбления: «Леди и джентльмены, будьте внимательны и бдительны. Следите за своими деньгами. Последнее время на этой линии участились карманные кражи». Но это было бесполезно. Компания Тайсона благополучно покидала автобус с карма нами, набитыми чужими бумажниками. Хватало и на выпивку, и на фрукты, иногда даже на какую-нибудь обновку.

Тайсон считал преступление своего рода развлечением, которое ему предоставляла окружающая среда. Его тайные исчезновения из дома участились. Не помогло ничего, даже побои матери.

– У меня выработался иммунитет к побоям, – рассказывает Майк. – Они не помогали. Мне было интересно пропадать с этими парнями, потому что они учили меня науке воровать. Я научился чистить квартиры, проникая в них через парадный вход с ключом, с любым ключом. Мы находили любые нужные нам ключи и отпирали любые нужные нам замки. Я умел открывать девяносто процентов замков. Мне не поддавались лишь самые сложные.

Когда его опыт и умение в искусстве воровства возросли, возрос ли также и шансы быть пойманным. Это случалось так много раз, что Майк, по его словам, не может вспомнить, где и когда его поймали впервые.

Дениз и Родни никогда не забудут те годы. Полицейские приходили чаще всего ночью и будили их, и мать отправлялась в участок забирать Майка.

– Я думаю, меня ловили раз двадцать пять-тридцать, – рас сказывал Майк задолго до того, как стал чемпионом. Позже эта цифра выросла до сорока. Не забывайте, тогда ему не было еще двенадцати лет.

Поначалу мать ночью приходила в полицейский участок и забирала его домой, но потом он стал оставаться там ночевать. Аресты Майка стали настолько регулярными, что судья решил поговорить с Лорной Тайсон и ее мужем о поведении ребенка. Он сказал, что Майк часто рискует своей жизнью, проводя все время в уличной компании, и он не знает, что ему делать с одиннадцатилетним подростком – Майк слишком мал для общепринятых наказаний.

В ходе этой беседы все решили, что одна ночь, проведенная в Споффорде – исправительном доме для малолетних преступников, ему не помешает. Может быть, решили взрослые, эта ночь вселит в него страх и отпугнет от порочных занятий.

Однажды теплой субботней ночью Майк и два его дружка из Бронкса – Гвоздь и Шрам, еще несколько ребят собрались на Тайм-сквер. Им долго не удавалось найти что-нибудь подходящее для развлечения. Майк был уверен, что здесь полно полицейских. Нет, они не боялись, но не считали себя глупыми и не хотели попасть в лапы полиции, поэтому выжидали подходящего момента. И вскоре нашли то, что искали.

– Мы стояли напротив кинотеатра на 42-й стрит, – вспоминает Тайсон. – И тут эта женщина. Я думал, что она проститутка. Она показывала кому-то пачку денег. Один из моих друзей, выкрикнув ругательство, ударил ее радиоприемником, выхватил деньги и с добычей бросился наутек. В пачке было около четырех тысяч долларов. Я замер на месте и как завороженный смотрел на происходящее. Женщина вытащила из кармана плитку шоколада и ударила меня ею по лицу. Я кинулся вслед за убегавшими. Женщина гналась за нами и звала на помощь: «Полиция, полиция…» До вольно быстро нас поймали.

Майка, с согласия родителей, поместили на несколько дней в Споффорд. Это была его первая из девяти экскурсий туда. Ему тогда только что исполнилось двенадцать лет, таких маленьких там еще не бывало. В Споффорде отбывали наказание черные подростки, пуэрториканцы, мексиканцы – это были опустившиеся юнцы. Майк сам был не подарок, но решил, что лучше подождать и посмотреть, что произойдет, поскольку совершенно не представлял, что вообще может случиться.

– Эти мальчишки делали вид, что им до меня нет никакого дела. Один обратил внимание на мои тапочки и спросил, какой размер я ношу. Я ответил. Они решили их примерить, я отдал. Мне даже в го лову не пришло, что их у меня могут отобрать. Однако тапочки им не подошли, и мне их вернули.

Наутро Майк выпрыгнул из кровати как ошпаренный – ему приснился кошмар, и во сне он ужасно напугался. Непривычность нового места, ограничение свободы угнетали его. Но когда он отправился в столовую на завтрак, его страх улетучился.

– Эй, Майк Тайсон, – окликнул его кто-то.

– Майк Тайсон, – раздался громкий голос.

– Майк Тайсон! – заорало сразу несколько молодых глоток.

Майкл Герард Тайсон обернулся:

– Я увидел, что на скамейке вдоль длинного стола сидят мои дружки из Бруклина и кричат мне. Они здесь оказались очень кстати, ведь они могли поддержать меня, сказать, что я их человек и что не стоит иметь дело с Майком Тайсоном.

И Майк понял, что Споффорд больше не представляет для него никакой угрозы, в этой мысли он особенно укрепился после того, как всем стало очевидно, что новичок соблюдает неписаные правила драки – один на один.

– Если ты затеваешь драку честно и справедливо, то тебе не от кого ждать помощи. Целую кучу людей я победил в таких драках, а однажды получил сам. Один парень влепил мне в глаз. Я думал, что этот пуэрториканец – боксер, он всегда умел постоять за себя. На меня он полез первым. Я заявил, что убью его. Позже один мой приятель сказал, что если я сам не разберусь с пуэрториканцем, они найдут на него управу. Я ответил, что это мое дело и что сам справлюсь. Я выжидал удобного момента, и однажды утром, когда он чистил зубы, в тот момент, когда щетка находилась у него во рту, я двинул ему со всей силы. Мы были квиты. После этого мы стали друзьями. Он очень зауважал меня. Так же примерно я подружился с ребятами в Браунсвилле. Я заслужил уважение тем, что хорошенько давал им сдачи.

Майк провел там несколько дней, прежде чем его привезли в суд. В зал заседаний явилась вся семья – мать, отчим, Родни и Дениз. Народу было много – в американском суде всегда полно зевак. Когда Майка ввели в зал заседаний, он улыбался.

– Мы здесь все перенервничали, – рассказывает Дениз, – а он в наручниках с тупой радостной улыбкой на чистенькой мордашке…

В полнейшей тишине судья обращается к Майку:

– Молодой человек, вы провели всего несколько дней в Споффорде благодаря решению суда. В следующий раз, если это повторится, вы останетесь там гораздо дольше.

Майк жалобно посмотрел на судью и умоляюще попросил:

– Отвезите меня обратно. Пожалуйста, отошлите меня обратно. Все мои друзья там, и я по ним очень скучаю.

Зал разразился хохотом – настолько это было неожиданным. Наверное, в этом зале, видевшем многое, впервые звучала просьба подсудимого отправить его обратно в тюрьму. А Споффорд был практически тюрьмой для малолетних преступников.

Пребывание в Споффорде произвело на Майка глубокое, но своеобразное впечатление. Он понял, что там лучше, чем на улицах Браунсвилла и Краун-Хайтс. Количество его арестов вызывало удивление. Никто не мог понять, как можно так жить и так часто попадать в полицию.

В Споффорде Майк побывал девять раз, в основном за воровство. После того как он выяснил, что там частенько бывают его друзья, Майк и вовсе перестал бояться этого места.

Споффорд стал для него чем-то вроде загородного дома.

– Я с радостью возвращался в Споффорд, – говорит Тайсон. – Меня там уже знали, и персонал был добр ко мне. Надзиратели ходили в магазин за пределы колонии и приносили мне ночью чего-нибудь из еды.