Майнд Манифест

- Если ты хочешь знать, подам ли я на тебя в суд, то нет. Не подам. Но ты

кое-что пообещаешь мне, Мэйсон.

- Сынок, не называй меня так...

- Сынок? Ты допился. Окончательно. В общем, слушай: больше ты никогда

не появишься в моей жизни. Окей? - злоба и ненависть тем и отличаются: ненависть шагает поодаль от гнева. - Можешь исчезнуть, встать на лыжи, умереть. Делай всё, что тебе угодно. Но не вздумай появляться там, где

нахожусь я.

- А как же...ну...наше дело?

- Какое дело? Впрочем, не отвечай. Просто собирай свои кости и вали

отсюда. В этот раз я ничего терпеть не стану. - Илай выудил "Глок".

Мэйсон обречённо выдохнул и перед уходом ещё раз оглянулся, словно

надеясь, что внутри одной секунды его сын изменит решение.

но ИИ.sysуже мечтал о своей личной коробке из-под дорогого

холодильника, рассматривая телефон, оставленный Джеком//

In progress...

80. Самообман провоцирует тебя. Инициирует недопонимания, потоки

рефлексии и компромиссы. Необратимость поступков вынуждает тебя

принять как факт неизбежность всех событий, что произойдут. Они

обязательно произойдут, заставив тебя жалеть о чём-то. Ты возьмёшь океаны

слов назад, пытаясь заслужить прощения. Придумаешь мириады оправданий

и миллиарды причин тому, что сделаешь. Найдёшь все слабые места в своём

теле и станешь давить туда, пока кто-нибудь тебя не остановит. С

приближением катастрофы хаос станет упорядоченным, флуктуация

обнаружит себя "как раз к месту", и тогда система выйдет на новый уровень

самоорганизации, но части её вновь распадутся по направлениям, будто

имитируя неминуемый беспорядок в более гротескной и зависимой форме.

Иди нахуй, Гейзенберг. И ты, Эверетт. Сейчас мы найдём все электроны на

своих местах.

81. Это не значит, что мы в сговоре с Сёрлом. Джон - тот ещё старый

обмудок.

Понедельники превратились в среды, пятницы - в субботы. Как ни назови

своё состояние, какую переменную ему ни присвой, мир продолжает

держаться на трёх китах: голод, секс и наркотики. Пространство сжимается, унифицируется, подгоняется под стандарты. "Икея" консолидирует отправки

целыми городами, и не разберёшь, где ты проснулся: Огайо, Штутгарт, Осло

или Милан. Ахроматическая палитра, дешёвые и аккуратные формы,

однообразные спальни с такими же женщинами, выкрашенными во все

типовые каталоги, одетыми в торговых центрах и накормленными "Цезарем".

Их фотографии - это копии, а паспорта - копии копий. Им нравятся

доступные страны, пирсы, имена на песках, фуршеты. И пока кожа бледнеет, они с каким-то агоническим восторгом разносят информацию о перелётах, точно пилигримы - сифилис. Они это делают. Встают в один ряд и хором

запевают песню о себе, полагая, что все только и ждут подобных мемуаров: монотонных вокализов об одном и том же.

Так делают они.

Так делаешь ты.

Обезьяны видят. Обезьяны принимают к сведению. Обезьяны делают.

Они почти застряли между Палаником и квантовой механикой: на достаточно

большом промежутке времени шанс выживания каждой из них приближается

к нулю, но вероятность не погибнуть в любой последующий момент по-

прежнему велика.

Типа: "Ты проиграл, толстяк",- но в туннелях бесконечной комы толстяк мнит

себя последним победителем. Там он никакой не жирдяй и не обезьяна, он

никому не проигрывает, а время не нависает над ним заряженной фугой, угрожая пристрелить неудачника за то, что тот просто жил и

"эволюционировал".

Можно, конечно, элементарно спустить крючок, не утруждая себя ловлей

настоящего, но сегодня не тот день. Сегодня - это момент времени, который

ты тратишь на ссаные отговорки. Сегодня для тебя вообще не существует.

Вот где начинается булимия. В безвременье.

82. Понятие смерти тебя больше не пугает. Ты уверен, что дерьмо случится с

кем-то другим: ты не подавишься таблеткой, не упадёшь с социальной

лестницы, не попадёшь под "колёса", ветка метро над тобой не обломится, шарики обязательно выйдут, "лёд" под тобой посыплют "солью".

А практика показывает: дерьмо должно с кем-то случаться. F#ck_simi1e.

83. Большие дети всегда чего-то боялись, сколько бы мышц ни обтягивало

скелет, сколько бы членов у них во рту ни побывало. Ведь истинный

параноик убеждён в одном: если всё идёт хорошо, значит, где-то есть подвох.

Теперь же: ни страха смерти, ни паранойи.

Ты продолжаешь пожирать своё говно, задавая сакральный вопрос: что со

мной может случиться? F#ck_simi1e.

"Мои глаза больше, чем мой живот".

Слишком много - это всё равно мало.

Удовольствие - тяжёлая ноша.

На деревянном стуле лежит пласт жира.

Модернизм в духе Пруста сдал свои позиции.

Слишком много - это всё равно мало.

Съешь ещё этих мягких французских булок.

Кодла буржуйских свиней радостно хлопает в ладоши.

Абдоминальное ожирение. Импотенция. Глютен.

Слишком много - это всё равно мало.

Нужно больше денег. Больше потаскух. Больше унций.

Короткий метр. Полнометражка. Сериал. Мыло.

Сигарета. Блант. Джойнт. Винт.

Аффект. Серийное. Массовое.

Слишком много - это всё равно мало.

Нам не нужны живые кумиры. Они должны умирать.

Мы больше не станем дрочить без пальца в жопе.

Мы никогда не будем ебаться бесплатно.

Нет "мы". Есть "я".

И я буду жрать столько, сколько понадобится, чтобы потом не жалеть, что я съел недостаточно. Иначе всё напрасно.

АВЕРСИВНАЯ ТЕРАПИЯ

#0010

тлетворный душок накатывал волнами//

даже амальгамирование не перебивало запах из кладовки//

Илай вышел на улицу и осмотрелся. Всё в его Орлеане казалось

умиротворённым, медленным, неброским. Инертная среда в инертной

среде. Как будто внутри мыльного пузыря, который всё никак не вынут

из баночки, чтобы надуть и пробить окурком//

без Джека сеть ИИ.sys"aвернулась к привычной схеме с бегунками//

пацан плевать хотел на угрозы картеля//

нет, он больше всего на свете хотел плевать на угрозы картеля//

душно. Солнце выпаривало осадки, раскаляя горячую пыль, которую изо

дня в день сметало бризом и луизианскими бурями. Редкий дождь

высыхал как слёзы - мгновенно. В таком круговороте было крайне трудно

дышать//

ведь барокамеру всегда закрывали снаружи//

Мэйсон растворился//

Джека казнили//

бездомный Вилли вот уже пару недель отлынивал от работы, а боль в

колене сводила Илая с ума//

отдалённый гул полицейской сирены, выстрелы, рваные крики//

ИИ.sysвслушивался и ждал//

рано или поздно кто-то точно должен был прийти за ним//

in progress...

84. Контроль, интенсивность, раздражитель.

Когда день за днем существуешь в ящике Скиннера, то единственное, что

остается делать - нажимать на кнопку и открывать рот. В принципе всё. На

этом можно закончить описывать принцип бытия, суть действа, смысл жизни.

Никаких целей. Никаких желаний. Рождение перестает быть сакральным и не

несет в себе никакой смысловой нагрузки. Просто еще один менеджер.

Инженер. Забитый подросток. Небритый ублюдок. Никаких Далай Лам.

Нострадамусов. Помпеев, Икаров, стремящихся к солнцу. Солнца. Всё

гораздо проще:

Нажимай на кнопку. Открывай рот.

Суть аверсивной терапии - глядя на генератор, смириться с привкусом

собственных вскипяченных мозгов в ротовой полости, держа при этом палец

на выключателе. Добровольное изнасилование. Нравственная флагелляция.

Но никто не сможет засунуть тебе пальцы в глотку и надавить на корень

лучше, чем ты сам. Поэтому единственное правильное решение сейчас -

признаться в том, что...

85. Пеликанам не надо объяснять: если ты обнаружил в себе кое-что лишнее, ненужное тебе или твоему организму, что-то, что разрушает тебя изнутри, пожирает, подобно плесени или отдается странными голосами в черепной

коробке, то пора отставить в сторону тарелку и задуматься. Если тебе

кажется, что что-то пошло не так, то не расстраивайся.

Всё всегда шло не так.

Проблема лишь в признании самого факта, что "нечто" - является чем-то из

ряда вон. Рано или поздно больной, оказавшись среди таких же больных, начнет ощущать себя здоровым, потому что "это нормально". Никаких

эмоциональных всплесков. Никаких гормональных сбоев. Никаких

переустановок нервных систем. Лишние телодвижения - повод для

провокации. Для раздражения рецепторов. Для легкого помутнения сознания.

Осторожно, не расплескай.

И пока ржавчина сковывает твои полушария, а нейроны вцепились друг в

друга и надеются на то, что вскоре это всё закончится, попробуй сделать что-

нибудь...

Иначе.

86. Мы не открываем Америк, не изобретаем велосипедов и не стремимся

доказать, что Земля плоская, как колесо транквилизатора. Панацея не

разливается по грязным фужерам в дешевых мотелях, а пеликаны не

выстраиваются в очередь на избавление по щелчку пальцев.

Внутри поведенческого круга - дефицит инициатив. Пеликан никогда не

оставит после себя записки о том, что сенильная кислота имеет запах

миндаля. Среди них нет ни Ульманов, ни Ласеров. Никто из них не

собирается начать убивать из-за скуки. И это не плохо. Ведь гораздо лучше

оставаться жить мертвым, чем умирать живым. Гораздо проще нажимать на

кнопку в ожидании того, что будет кто-то другой.

Кто-то другой будет лучше.

Кто-нибудь вспомнит о тебе?

87. Пеликанов не учат "быть лучше". Потому что быть "лучше" или "хуже" -

моветон. Никаких крайностей. Миллионы "не будь как все". Середина

придерживается стандартов, поэтому: 90-60-90. Двадцать восемь слишком

много, шестнадцать слишком мало. Середина измерила всё: сантиметры, дюймы, караты, лошадиные силы, нули, граммы. Всё приведено к общему

знаменателю, выйти за рамки - подвергнуть себя гонениям. Поддаться на

провокацию весов. Трахнуть себя линейкой. Баланс создан, а великий

уравнитель всегда рад сбросить со скалы всех, кто ниже 170, дешевле 40000, толще, уродливее, тупее. Стереотипы навязчивы похлеще любой

сомнительной компании.

Пеликанов не учат "быть лучше". Зато каждый из них в курсе, как стать

"лучшим". "Лучшее" - продается и покупается. Лучшие шмотки, курорты, отели, гаджеты, лучшие люди. Приятные рафинированные господа в Lacoste с лучшими кедди сезона. Рецепт стать "лучшим" в этом случае незамысловат: можно отсосать у принца Британского, можно посетить парочку

аутотренингов.

Поэтому у пеликана всегда есть повод пораскинуть мозгами.

88. Невозможность замещения.

Помимо признания проблемы и добровольного согласия на оперантное или

реципроктное вмешательство, стоит принять во внимание также и то, что у

любой терапии нет гарантии. Нет срока годности.

Никто не застрахован от рецидивов.

Преодоление аверсива подразумевает под собой обязательное замещающее

действо. Но при дефиците поведения, как и при дефиците substantia grisea, становится невозможным создание альтернативы. Курильшики переходят на

леденцы, минуя ловушку застревания на оральной стадии, нарки спускаются

с колес до травки, жирдяи бросаются в ортодоксальное веганство. Но по

факту, это не что иное, как горизонтальная "миграция". Смена касты, религии, пола - всё равно оставляет тебя в пределах касты. Ничто не сможет

измениться полностью, героинщик не променяет винт на игру в кёрлинг, шлюха не облачится в подрясник и не отправится отпускать грехи

домохозяйкам, пеликан - никогда не станет лучше. Лучше того, кем его видят.

Лучше того, кем его хотят видеть.

Пеликану не стать "лучшим" в качественном смысле.

89. Гедонистическое рабство. Возможно ли избавиться от привычки жрать, когда все вокруг жрут, а если не жрут, то умирают от голода? Никто не хочет

умереть. И никто не верит в смерть от переедания.

Сама по себе булимия подразумевает под собой аверсивную терапию,

спровоцированную организмом в целях защиты от нарочитого раздражителя.

И если взять тошноту в качестве "наказания" за переедание, то любой в

здравом уме и памяти поймет, что жрать всё подряд - не самый лучший

способ существования.

Не стоит захламлять голову такими вещами, как последствия. Можно каждый

раз подвергать себя анальной каре за покупку очередного ненужного барахла, или направлять 220 в свои лобные доли за участие в оргиях. Вопрос лишь в

том, кто совершает ошибку - пеликан или те, кто дергает за тонкие нервные

нити? Нельзя вызвать отвращение к самому себе. Зато господа набили в этом

руку. Тебя научат, как ненавидеть себя, возможно, это станет твоим

предназначением. Жрать и ненавидеть себя. Блевать и ненавидеть себя за то, что жрешь. Не лучшая ли это терапия.

НЕ РОДИТЬСЯ, НЕ БЫТЬ ВОВСЕ, БЫТЬ НИКЕМ

#0011

- Что это...о, господи...ну и вонь!

- Ты тоже это чувствуешь?

напуганный рой мух взметнулся с горы немытой посуды в раковине и

заметался по гостиной//

- Ещё бы! Как будто здесь крыса сдохла...

- А перед смертью она навалила огромную лошадиную кучу...

- И подожгла. А потом уже сдохла.

- Бинго. Ещё и крыша подтекает, весь пол прогнил.

- Кажется, не только пол, - детектив Моэм схватил патрульного за рукав, отчего тот едва дёрнулся, направил фонарик на приоткрытую дверь

кладовки и кивнул в её направлении//

глупо было надеятся на то, что единственным, кто умер в этом доме, была

надежда//

- Думаешь, оттуда разит?

- Да я, блин, почти уверен.

- После вас, детектив.

- Нет уж, приятель, это твой вызов. Если что, у меня есть запасной

платок. Могу одолжить.

патрульный Дженнингс аккуратно пнул дверь кладовки. Содержимое не

заставило себя долго ждать. Эффект был мгновенным//

- Мать твою...

Дженнингс схватил рацию и, сдерживая рвоту, выпалил в общий канал что-

то о лысом мужчине, который, судя по всему, уже около месяца гнил в доме

семьи Лоуни//

с вывалившимся из глотки языком//

- Принарядили...

in progress...

90. Запретите детям верить в бога.

Будьте с ними откровенными.

Вините во всём себя.

Твой сын - нарколыга или педик? Вини в этом себя. Твоя дочь - шлюха? Вини

в этом себя. Хватит искать оправдания в какой-то враждебной среде. Никто

так не наёбывает детей, как родители.

Хватит обманывать себя. Находить сраные отговорки и перспективы там, где

никакого светлого будущего нет и не будет.

Запомни: чем хуже дела, тем лучше ты себя чувствуешь. "Бытие формирует

сознание". Господа сделают всё, чтобы скрыть намерения, завуалировать

собственное бегство, пока ты радуешься розовому цвету шлюпки, которая

когда-то тебя якобы спасёт. Пока ты стоишь с открытым ртом, встречая новый

блокбастер, тебе вставляют огромный, немытый член, чтобы ты мычал или

молчал. Тобой вытирают пол и рвоту, ждут, когда ты окончательно поддашься

калейдоскопу бесчисленных развлечений, шоу и пиздежа из бронзового

рупора каких-то оральных модников.

91. Найди хотя бы каплю самоуважения. Это не значит, что ты должен

принимать себя таким, какой ты есть. Не нужно любить свою толстую

задницу, гордиться скудным кругозором и хвастаться дерьмом. Все начинают

понимать, что происходит. Просто попробуй сделать себя чуть лучше. Для

начала - избавься хотя бы от деструктивного желания быть как все: говорить

мемами, слушать то, что можно обсудить, смотреть то, что можно завтра же

забыть, пожирать то, что сделает тебя уродом - вечно голодным уродом. Это -

рычаги контроля. Это - нити, за которые может дёрнуть любой кретин, которому ты можешь отлично послужить.

92. Хватит уже сокрушаться над неудачами. Проебал? Забудь. Выйди из дома, поработай над ошибками. Не встал? Не делай такой вид, будто тебя

изнасиловали беженцы. Уволили? Не плачь, маленький человек. Лучше иди и

пристрели кого-нибудь. Только попробуй не попасться. Ведь надо найти

новую работу. А потом ещё раз кого-нибудь пристрелить.

93. Перестань копировать мысли и идеи. Ты только и делаешь, что копируешь

кого-то. Иметь кумира - не порок, но первый шаг в поле однородности. А

самое хуёвое то, что ты начинаешь копировать недоумков, их ущербный

юмор, манеры и ОШИБКИ. Копируя ошибки вновь и вновь, ты приближаешь

целую эпоху заблуждений, в которой не останется ничего уникального, аутентичного и первобытного.

Выключи ссаного умника, который прочёл десять книг и тысячу пабликов. В

твоей голове нет, ровным счётом, ничего, что могло бы спасти тебе жизнь.

Попробуй действовать так, как тебе велят в сети. Завтра тебя уже не станет.

Будь предельно откровенен. Да, тебе могут выбить зубы или сломать ноги.

Да. Но тебя хотя бы не перестанут уважать.

94. Никогда не швыряйся догадками. Произноси вслух лишь то, в чём ты

уверен. Тогда никто не сможет обойти тебя. Безусловно, для недоумка факт -

это не аргумент. Значит, преподнеси факт в форме комикса. Идиотом

слишком просто манипулировать.

Хватит жалеть себя, если не имеешь чего-то, что есть у других. "Если ты

такой умный, то чё ты такой бедный" - это аргумент умственно отсталого

контингента, который по-прежнему думает, что автомобиль увеличивает

член, а одежда делает привлекательнее. Мы сами работаем столько, сколько

не стоило бы, и зарабатываем столько, сколько не влезет в рот. Это не значит, что мы обладаем миллионами. Это значит, что мы имеем всё необходимое и

счастливы, и не закрываем глаза перед сном в слезах, осознавая, что у нас нет

последней модели Iphone.

Если надо - бери и делай, если не можешь - пошёл ты нахуй.

Если надо - бери и делай, если не можешь - лучше покончи с собой.

95. Перестань объяснять сложные вещи простыми явлениями. Не нужно

думать, будто мысли - это боженька. Будто есть какая-то душа. Будто мистика

Кинга имеет право на существование. Лучше открой книгу, скажем, по

системной нейрофизиологии. Удели этому месяц. И ты будешь удивлён.

96. Хватит цепляться за друзей. Это люди, которым что-то от тебя нужно. Это

люди, которые не позволяют тебе стать уникальным. Конечно, если кому-то

нужна твоя помощь, постарайся сделать всё, что в твоих силах, только помни: даже герои знают, когда следует отступить.

97. Прекращай уже всех за всё осуждать. Да, можно констатировать, что мир

неуклонно катится во влагалище собственной матери, но пока ты здесь -

постарайся хотя бы изменить это, а не просто пиздеть о своих желудочно-

кишечных наворотах.

98. Не слушай нас. Просто принимай к сведению. Делай вид, что мы здесь

совсем охуели и учим тебя жизни. Не соглашайся. Протестуй. Делай важный

вид, мол, ты и без нас знаешь, что тебе делать. Давай. Мы лишь надеемся, что

ты начнёшь думать. И если так, ты можешь ненавидеть нас, поминать

ублюдками и самодовольными свиньями. На здоровье. Расскажи всем, что

есть такие как мы, и нас нужно убивать, подвергать сомнению, репрессиям и

насилию.

Не родиться. Не быть вовсе. Быть никем.

Это лучше, чем быть такими как мы.

99. Притворись, будто ты - знаток всего-на-свете, киник, битник, критик, интеллектуал, лауреат нобелевской премии, божья роса, дар, уникум, личность, любимчик и последняя надежда. Притворись. И как только ты

поймёшь, что не соответствуешь собственному воспалённому реноме -

задумайся о том, что помимо возвращения в мир полный агонии, ты можешь

хотя бы попробовать начать двигаться в направлении достижения этого

реноме. Подобного будет достаточно. Вполне достаточно.

Хватит уже держать волосатые яйца во рту, когда тебя насилуют. Хватит

полагать, будто тебе необходимо стать господином. Стань человеком, а не

машиной по утилизации чьих-то идей или по переработке кофе, пива и

сериалов. Несомненно, ты можешь торчать на всём, что тебе выгодно, пить

всё, что пожелаешь, и трахать то, что тебя возбуждает. В твой монастырь

никто заглядывать не станет. Но сделай одолжение, перестань уже принимать

всё на веру. Подвергай информацию проверке и сомнениям.

В лучшем случае - попробуй научиться изъясняться так, чтобы люди тебя

понимали. Когда-нибудь это сработает. Уверяю.

100. Боль свидетельствует о жизни. Жизнь свидетельствует против тебя.

Судья - это всегда какой-нибудь жирный католик, вот-вот выходящий на

пенсию, обвинитель - всезнающий сынок в мамином блейзере, а адвокаты -

хромые гусеницы, в которых растёт кордицепс справедливости, но так и

остаётся паразитом, что управляет общей идеей несостоявшейся бабочки.

Во всём питомнике этой la vita nuova не найдётся места чему-то гуманному, даже если прозиметрум Данте перепишут адепты Красного Креста в

компании Эразма Роттердамского.

Единственное, что нам отводится, это уповать на удачу, искать нечто

красивое в тёплых кишках, размазанных по обочине, и размышлять над тем, как лучше сломать зубы: о бордюр или о поребрик.

А потом - пройти курсы хорошего человека.

Принять себя и Валиум Бетти Форд.

Обнаружить себя мёртвым на обоссанном матрасе в номере грязного мотеля.

101. Говорить правду - это самое простое вербальное действие, которому нас

научили. Как бы мы ни старалась понять, почему ложь зачастую вскрывает

себя, нам так и не удалось найти приемлемой точки опоры. В спину дует

ветер, шум в голове перекрывает разницу мыслей; мотылёк в животе мечется

от брюшной стенки к желудку; всё кажется недосказанным и пластмассовым, если информация - ложная, а мотив - скрытый.

Обезьяна видит. Обезьяна чувствует подвох. Обезьяна делает.

Сколько бы правды ни разбивало твои надежды и склеенные трижды сердца, это всегда правильно. Ведь заблуждения - папье-маше. Они будут послойно

ложиться друг на друга, создавая хрупкий капсид поверх твоих убеждений. И

когда у реальности не останется выбора, она одним тяжёлым ударом разобьёт

твои принципы, зажмёт череп в холодных тисках и начнёт давить, пока где-то

сзади не захрустит.

И не вздумай плакать, маленький человек.

Никто не отберёт у тебя то, чего нет у остальных. Ощущение себя в цунами

вечной борьбы, что накатывает волнами и не утихает, пока тело вырабатывает

инсулин. В тысячах ночных кошмаров ты видишь каждый отблеск сознания, меркнущего в длинных коридорах больничных храмов. Звенящая пустота, в

которую уходят надежды, ничего в себе не таит - ни опасности, ни страха.

Сопротивление неизбежности никогда не покинет уставший, изувеченный

организм.

Ведь покуда ты дышишь, смерти нет.

Когда же смерть наступает, тебе уже плевать.

Тебе уже просто плевать.

Если тебе страшно, то рождаться тебе и вовсе не стоило. Но если родился...то

лучше уж быть никем.

102. И дело вовсе не в том, что люди, вкалывающие на "Воллмарт", или

"Интел", или "Уолт-блядь-Дисней" живут в том дне, когда они подписали

контракт. Выполняют монотонную работу, которую презирают настолько, что

готовы стрелять в воздух в надежде погубить кого-то, кто живёт чуть лучше

них. Нет.

Всё дело в системе. Она питается этим. Никаких грёз, мечтаний, амбиций.

Никакой цели. Встал на поток - не слезай с конвейера. В противном случае -

убогие рекомендации, бутылка, клей, "крокодил", кодеин, могила. Подставляя

очко под дуло системы, не забудь позаботиться о скоропостижной панихиде.

Система продумает всё за тебя, пока ты засыпаешь над бумагами в кабинете, или за рулём служебного авто. Тебе нассали прямо в гиппокамп.

103. Убивает не враждебная среда. Убивает твоё восприятие среды.

Система не терпит сбоев, она заметает следы любого прогресса, подтирает

последние пятна благоразумия. Делает нас нелогичными, метастабильными и

уродливыми. Какими мы и должны быть. И нужно признать - из семени льна

вырастает лён.

Всё наше самоопределение - продукт нашей мысли.

Мы видим то, что придумываем.

И придумываем то, что видеть не хотим.

_________________________

Записывай.

Клоназепам, трамадол, виски, героин. Они вернут тебе настроение.

Соберут части воспоминаний в причудливую картину, размытую Ван Гогом и

вытянутую Модильяни. Кавалькада образов из прошлого превратится в не

более чем статистический отчёт. Ты позавидуешь нам, а мы скажем: ничего

нет, когда нет памяти.

Ты найдёшь свободную минуту и поймёшь: пора, предавшись меланхолии и

прохладной ностальгии, распечатать "капсулу времени" - одну из тех, что

школьники закапывают на задних дворах, чтобы потомки немного

посмеялись над идеалами, стрижками и зубами тех - абсолютно твоих -

современников.

Ты захочешь выудить самое светлое из того, что прожил.

Но поймёшь, что даже Пандора так не страдала, открыв свой ящик.

Потому что она выяснила на собственном опыте: нехуй больше копать там, где зарыта одна лишь надежда.

Поразмысли над этим.

А если не сработает, то...

104. ...какой-нибудь маменькин сынок заставит тебя жалеть обо всём, что ты

сделал. Ведь у него больше денег. Больше звука. Больше друзей.

Больше тебя.

Есть люди, которые просто больше тебя.

И стоит уяснить: пока ты считаешь перед сном чужие привилегии, ты так и

будешь просыпаться с ощущением шипованного дилдо "где-то между делом".

Мы увидим, как ты сдаёшься. Или стареешь.

Одной секунды достаточно, чтобы понять: моложе ты не становишься. И эту

секунду у тебя отобрали неторопливые прислуги, завтраки, привет-и-как-

дела, кассиры, светофоры и нищие. Они все регулируют твоё время против

твоей же воли, вроде как создавая порядок и делая жизнь безопасно-

предсказуемой. Минута на красный во избежание аварии, момент на подачку

в завихрениях совести, полчаса на голод и ужин, ночь на секс без

обязательств и бесконечность на что-то необходимое.

Твоя личность укомплектована потерянным временем, а сожаления, которым

ты предаёшься, удваивают урон.

Ты мыслишь, следовательно, ты умираешь.

Перманентно теряешь опции, не принимая во внимание простейший факт: каждая секунда, подаренная пространству, создаёт целую вселенную, которой

ты пренебрегаешь.

Это плохие новости. Ведь выходит так, приятель, что ты вечно занят "не

тем".

Никаких тебе почестей, бюстов, эпитафий и титулов. Ты умрёшь, как и все, а

учебники истории обойдутся без тебя. Бесполезность разума становится

очевидной, когда пытаешься объять безразмерное или уклониться от пули

старения.

Или накормить себя очередным завтраком, лишь бы ничего не менять

сегодня.

Ты можешь пойти хоть нахуй, хоть в клуб, оставив агонические старания и

попытки казаться кем-то. В конечном счёте, пасторальная простота и

мещанские привычки разрастутся точно карцинома в гортани, и твои слова

разойдутся с телом и делом, как бы намекая: этот ком в горле - не просто

депрессия или апатия, но тусклые отблески прошлого тебя, застывшего в

осознании ненужности.

Останется только могильный покой, который рождается в высоких холодных

углах твоей комнаты. Память растворится. Собака умрёт.

А ведь никакой собаки и не было. Потому что она умерла.

Ты можешь присвоить себе то, чего не было, вечно принимать за счастье то, чем оно не является, и, в конечном итоге, сожалеть, что всё это придумано. А

можешь махнуть рукой и придумать что-нибудь получше.

Например, другую собаку.

КАМЕРНЫЙ ОБРАЗ МЫШЛЕНИЯ

#0012

- С "Глока" спилен серийник.

- Какого хрена...

детектив проверил, надёжно ли пацан пристёгнут к постели, и попросил

вывести Илая из комы. Тот же, спустя пару минут, огляделся и спросил:

- Где я?

- Ну точно не в Мексике, амиго!

- Джек? Так...тебя же грохнули. Хавьер, или как его там...

- Док, что у него с речью? - Дженнингс тоже захотел поприсутствовать,

понимая, что это редкий шанс наконец-таки вырасти из формы

патрульного - взять "производителя"//

медсестра подошла к окну и распахнула занавески, открывая взору Илая

всё ту же надоевшую картину мира//

- Он два дня пробыл в коме, мистер Дженнингс. Впереди - полугодовая

терапия, - сообщил врач//

- Джеки, приятель, он ведь грохнул тебя...

- Что он постоянно бормочет? - Дженнингс придвинулся ближе.

- А как быть с расследованием? - Не унимался Моэм//

- Ну, через пару дней он сможет довольно внятно изъясняться, порезы

пройдут.

- Эй, сопляк, лишнего "взорвал"?

- Джеки...ты же...что?Вилли зарвался. Этот ублюдок зарвался...

- Вилли? - букально читал по губам Дженнингс//

- Джеки...как же так...

in progress...

Ребёнок растёт, зная, что никакого бога никогда не было.

Квантовое бессмертие. Вседозволенность. Свобода.

Ребёнок вытирает сопли, зная, что он никому и ничем не обязан.

Миссис Мама и Мистер Папа винят во всём себя.

Ребёнок полагается на критические суждения.

Ему доступно понятие выбора, ассоциативный сдвиг вынуждает его класть на

тумбочку голову убитой свиньи и избегать болевого синдрома. Единственный

собеседник - повелитель мух, мёртво окутавший безразличием игрушки и

плакаты потерянных детей.

Это - противоположность беспомощных Колфилдов.

Это - корпус сексуальных преступников в куколках и смирительных

рубашках.

Си-4 воспламенится, когда Эрвин отдаст приказ Гейгеру, а имаго взмахнёт

дырявыми крыльями в коробке без окон. Вся та среда, что не питала иллюзий

на наш счёт, встанет в позу Ромберга и попросит спустить крючок, пока сама

не схлопнулась со звуком удара в китайский гонг вместе с волновой

функцией.

Океаны рвоты.

Эксперимент Милгрэма наглядно продемонстрировал, насколько твои

убеждения прозрачны. Стоит господину озвучить ставку или холодно

заверить тебя, что всё в порядке, как ты отключаешь когнитивную функцию, открываешь рот и глотаешь каждую сраную крошку со стола Маленького

Брата.

Он всё знает. Он тебя никогда не обманет.

Никогда. Ведь так?

Тебе сделают самые большие скидки, самые глубокие минеты, самые

дешёвые стрижки, самые полезные блюда и самые великие одолжения.

Но никогда не сделают больно. Они никогда не сделают тебя несчастным.

Иисус смотрит на тебя по-отечески, звёзды ради тебя собирают Кассиопею

каждую ночь, музыканты только для тебя рвут свои струны и партитутры, а

режиссёры в твою честь заряжают камеры. Филиппинские дети собирают

твои блага в подвалах сутки напролёт, кондитеры не жалеют сахара на твои

десерты, генеральный директор щедро посыпает твой оклад надбавками. Все, абсолютно все заинтересованы в твоём успехе. Врачи годами вскрывают

животных, но лишь бы не тебя, лишь бы ты был здоров. Пожарные борются

со сном, пока ты спишь. Полицейские держат рации у сердца.

Вселенная любит тебя и помогает во всём.

Ведь ты - в самом центре.

Стоишь и дрочишь, пока мамочка тебя обувает.

Сама система воспитания человека себя изжила. Пара сотен недоумков

написала пару десятков правил, которым мамочки и папочки неизменно

следуют. Тот же клуб избранных эпилептиков озвучил непреложные цели для

тебя и твоих ребятишек: успешный человек, богатый человек, добрый

человек, состоявшийся человек, семейный человек, отброс.

Ты обязан толкать в свои мясные пиньяты мультфильмы, сказки и

заблуждения.

Ты обязан потакать их капризам.

Ты никогда не поднимешь на них руку.

Ты никогда не скажешь им правды.

Тебя обучат быть родителем, выдадут тебе сертификаты и рекомендации, расскажут, как себя вести и что делать.

А тем временем, общество трансформируется в неупорядоченное скопление

аминокислот и неразвившихся птенцов, которым не хватает то ли ума, то ли

времени понять, куда лететь. Они выпадают из гнезда и ломают крылья. Им

некуда себя деть. В безвоздушном пространстве не так уж и здорово, как им

казалось. Веселье душит их, как душит ремень или удавка. Мерцание

миллиардов голубых экранов в тишайших катакомбах. Кубиты информации в

свободном доступе. Число Шеннона. Десть в сто восемнадцатой степени.

Ровно столько возможных ходов в одной шахматной партии.

Ровно столько же вариантов не выпасть из кроны уютного дерева у тебя.

Но ты будешь следовать за авторитетами, пока не поймёшь, что тебя наебали

и забрали всё.

Измятая бумага станет идеальной лишь в том случае, если её отправят на

переработку.

Единичный вектор задаёт лишь одно направление.

Нас всё ещё тошнит от вас.

От тех людей, которые из кожи вон лезут, лишь бы чем-то заболеть.

Лишь бы услышать диагноз пострашнее, чтобы выпросить свою порцию

сострадания на какой-то извращённой паперти. Недуг типа "булимия" -

это ваша визитная карточка. Пропуск домой в тяжёлый день. Повод

начать беседу. Тема номер один в зеркале заднего вида.

Мы можем рассказать вам о червях, которые изо дня в день заставляют

нас избегать аптек, мы можем. Как элинвар камертона звучит в голове

всякий раз, когда возникает властная потребность приглушить боль или

неуёмное желание разрушительной эйфории. Как возникает обструкция

предсознания,прежде чем мы успеем уговорить себя не делать глупостей.

Мы можем?

Нет. Это ловушка оппортуниста: соглашаться на всё, идти на уступки

и компромиссы, лишь бы избежать негативных последствий. Верно?

Ведь даже в здоровом теле, единожды подвергшемся атаке препарата,

заложена ошибка: оно стремится к повторному саморастлению.

Но мы можем создать нечто такое, отчего вам станет неловко. Не по

себе.

Это будет АСДТ или амфетамин.

Мы отравим ваших детей. Мы взорвём ваши офисы.

Мы сделаем это.

Ведь знание убивает.

Ты спросишь, как это работает? Так спроси.

Нас нетрудно найти.

И каково это - жить, даже не подозревая, что у вас за стеной кто-то

прямо сейчас растворяет "Эринит" в ацетоне?

#0013

пять килограмм и триста грамм в качестве жеста доброй воли//

ИИ.sysбыл уверен, что картель это оценит//

Илай наклеил на свёрток листок с надписью "Бабушке Марии" и спрятал его

в углу своей коробки, решив немного отдохнуть//

когда поблизости не оказывается ни шлюх, ни соседей, остаётся лишь

пользоваться услугами эскорта//

пацан выбрал двух девочек помоложе и отблагодарил их сутенёра, попросив

забрать "работниц" через полтора часа//

они должны подчиняться. Они обязаны подчиняться//

Не только отсасывать и слизывать его сперму друг с друга//

если им сказано молчать, они всегда будут молчать//

иллюзия контроля//

Илай взял в руки пистолет и приказал проституткам молчать, пока он не

закончит//

- Это бесконечная делимость в конечном пространстве, - он протянул

свёрнутую в трубочку купюру шлюхам. - Давайте, закиньтесь.

никто не может отказать себе в паре "чеков" спидухи//

- Если мне выгодно ощущать это, я буду это ощущать. Смекаете?

- Нет, сладкий. Но, может быть, вставишь мне ещё разок?

Одна из потаскух села верхом на Илая.

- Если мне выгодно наказывать себя, я накажу себя.

- А давай мы тебя накажем, м? Ты был плохииим маль...

ИИ.sysзатянулся и, приставив дуло к собственному колену, спустил крючок//

Щёлк//

даже обдолбанные шлюхи знают, когда следует испугаться//

#0014

- Это - твоя футболка, - детектив Моэм продемонстрировал пакет для

улик, - и на ней - кровь Мэйсона Лоуни. Твоего отца. В наргрузку - с твоими

отпечатками, пусть и смазанными. Это - ствол без серийника, пуля, выпущенная из него, извлечена хирургами из твоего колена. Это, - он поднял

с пола грузную сумку, - четыреста пятьдесят две тысячи долларов. Это -

кило амфетамина, произведённого в твоём доме. Как считаешь...эм...Иисус, могу ли я назвать всё это "достаточными основаниями" и "прямыми

уликами"?

Илай молчал//

- То, что ты участвовал в производстве амфетамина, нам предельно ясно.

Данный вопрос закрыт. Но зачем ты порезал своего отца, приятель?

За ИИ.sys"aговорили приборы, сердцебиение участилось//

Никто не собирался играть с ним в "хорошего" и "плохого" полицейского//

- Значит, неразговорчивый. Ага. А что если мы тебе кое-что предложим?

Пацан только повернулся к детективу, но так и не обронил ни слова//

- Уже лучше. Смотри. Ты ведь кому-то сбывал своё дерьмо, верно?

Следовательно, мы можем сшитьRICO, а тебя спрятать хоть в сраной

Калифорнии с кучкой педиков из Сан-Франциско. Тебе нужно лишь сдать

оптовика. Как стеклотару. Или как лом. Мне всё равно. Что скажешь?

Только давай без адвокатов и этой...

- Пять минут три секунды.

- Не понял.

- Пять минут. Три. Секунды.

#0015

Илай жалел только об одном: он так и не научился ходить по воде//

свет в конце тоннеля казался не больше точки сузившегося зрачка. Холодное

черное солнце над головой пульсировало. Воздух взял легкие в заложники, конденсируясь на языке привкусом жженого сахара//

Илай не дышал. ИИ.sysтерпел//

холод//

- Эй, Лиэм...

Лиэм...//

холод это всё, что чувствовал Илай. Он был повсюду: целовал его висок, заливался за шиворот, выкорчевывал ребра, а ребра распарывали легкие, как

какая-нибудь Мэри Белл вырезала вытачки на бедных белых мальчиках//

шесть глаз, тридцать пальцев, девяносто шесть зубов//

- Ты отключил аппарат? Какого черта?

- Не дергайся, Мэйсон. Ты ведь тоже его почувствовал?

от тишины можно оглохуть//

- Что почувствовал?

- Запах. Ты же вызвал копов?

шесть глаз где-то справа. Сверху//

кто третий?//

Илай вспоминал. Пока чьи-то руки искали его в темноте, он думал только о

том, что солнце всё еще над ним. Прямо как тогда, в детстве, когда мать

оборачивала вокруг его шеи шарф, отправляя в школу.

- Лиэм, закрой ему глаза, еб твою мать, Лиэм, хватит пялиться на этого

торчка и давай уже сделай что-нибудь!

Илай чувствовал, как лед сковывает его виски. Но это было неважно, с

каждой вспышкой перед ним оживали тени прошлого. Они отрицали

настоящее, но умоляли о будущем//

- Давай, парень, держись...

- Мэйсон? Ты чего так усираешься?

в нос затянуло плотной струей горького дыма, как будто кто-то слал Илаю

воздушные никотиновые поцелуи//

- Не кури здесь, кретин.

- Да ему всё равно уже насрать!

- Мэйсон... - Илай выдавил на пол скорой имя вместе с холодным сгустком

рвоты.

- Вот сукин сын! Теперь всё мыть заново...

но ИИ.sys не слушал. Он думал только о том, что надо вернуться обратно.

Оттуда, где скорость падения стремительнее взлета новоорлеанского

Эйрлайн//

и лишь чей-то далекий голос заставлял его глаза оставаться открытыми//

кто третий?///

ИИ.sys знал, что он вернется//

а пока он решил только то, что чертовски устал//

Мэйсон, нависающий на Илаем, судорожно дергался каждый раз, когда

телега скорой наезжала на очередное препятствие//

- Приехали, родной, - Лиэм откинулся и констатировал отключку//

скуреная до основания грязного фильтра Мальборо молча уткнулась в

бледную грудь Илая//

дальше бежать было некуда//

но Илай решил, что обязательно вернется, ведь он всегда мечтал уйти по-

другому//

если ИИ.sys и уйдет, то он сделает это по воде//

#0016

копы дали Илаю на раздумья три дня. И три ночи ИИ.sys вспоминал формулу

aei einai//

ангелы дежурили возле палаты. Иногда они заглядывали внутрь. Иногда

просто проходили мимо, убедиться, не подох ли он еще. Мешок с жидкостью

на капельнице сжимался в такт мешку с костями на кровати//

- Мы ждем решения, - детектив Моэм явился на четвертый день//

его плащ промок. На улице шёл дождь//

чужие мысли не давали Илаю покоя//

- Мне нужен мой телефон, - произнес он. А затем добавил, - возьмете их

сами. Я всё устрою.

паства забывает со скоростью 270 км/ч. Но когда дело касается нескольких

грамм шлюхи выдают чудеса гипертемизии. Имена. Даты. Числа//

Картель думал, что ИИ.sysмертв//

ИИ.sysтак не думал//

последний пропущенный вызов угодил прямиком в мишень. Хавьеру не надо

было долго объяснять, что ИИ.sysснова в деле//

- Еще тридцать сверху. В качестве компенсации. За небольшое отсутствие.

Считай подарок, - Илай поглаживал черную точку на груди. - Завтра. В

доках. В 22:39. Я буду не один//

Илай нажал на сброс быстрее, чем Хавьер успел спустить в рот шлюхе, копошившейся у него между ног//

///

небо над Новым Орлеаном прорвало еще во вторник. В пятницу Илая

вытолкали за порог больнички, отвязали от капельницы и загрузили в черный

непримерный Форд//

- Нашли в твоей конуре, - Дженнингс был предельно вежлив, вкладывая в

руки Илая плотно упакованный сверток//

- На подхвате все, кого только смогли найти. Федералы, снайперы, даже

пиротехников привлекли.

Илай слабо улыбнулся//

- Почему ты сказал, что придешь не один? - взорвался детектив Моэм//

он сидел на пассажирском и больше напоминал безвкусно одетого сутенера, нежели копа. Когда вопрос зашел о том, кого "наряжать", все взгляды

устремились в сторону самого молодого//

- Потому что, - ответил Илай//

потому что Джек предал его. Потому что паства предала его. Потому что

Мэйсон сдох раньше, чем тот успел его забыть//

- Только самоубийца отправится туда в одиночку.

Илай решил, что он умнее всех//

- Как мы найдем их?

- Мы найдем.

///

сложно было не заметить огромный красный крест, нарисованный на

пробитой дороге, между доками с ютившимися внутри титаниками//

пахло маслинами//

видимо приехали греки//

дождь размывал свежую красную краску под ногами. Два ангела держали

над Хавьером зонты//

- Что за клоун? - кивнул он в сторону Моэма//

- Свидетель, - ответил ИИ.sysдоставая из-за пазухи сверток//

- Какой к черту свидетель?

Илай знал, что за ним следят//

справа. Сверху//

- Знаешь, где самое безопасное место? - поинтересовался ИИ.sys у Хавьера//

тот на секунду нахмурился//

пейзаж тонул в слоях воды, но понимать что-то было уже слишком поздно//

///

три дня назад Илай волочил за собой капельницу, возвращаясь из сортира.

Взгляд его упал на парня, тот заснул прямо в инвалидном кресле//

Илай оглянулся по сторонам. Незаметные больные продолжали умирать

стоя, подобно деревьям. Медицинский персонал лениво ставил диагнозы и

выписывал рецепты, копы чесали яйца у входа и поглядывали на часы//

всем было насрать//

- Вилли? Эй, Вилли, просыпайся.

он тряс пацана до тех пор, пока Вилли не разлепил помятые фиолетовые

веки//

- Это я, ИИ.sys.

- Я думал ты подох.

- Ты должен кое-что достать для...

- Но...я завязал.

- В последний раз. Запоминай: нитроглицерин, ...

///

девяносто пять детей на пачку никотина//

таймер отсчитывал цифры, которые ИИ.sys уже никогда не сможет

забыть//

когда детектив Моэм проследил за взглядом Илая, тот уже протягивал

сверток Хавьеру//

- Не тот... - усмехнулся он//

///

они притащат поглазеть на это своих матерей и детей. А затем сцепятся

из-за тряпок, выдавливая из глоток сдавленные стоны. Ничего не изменится

в Новом Орлеане//

так решил Илай//

так решил ИИ.sys//

дождь смывал красную краску с дороги. В каждой из вселенных Илай

предпочёл бы смертную казнь, только чтобы не слышать о милосердии//

и когда придёт ураган, он останется сидеть на берегу залива, ожидая

падения дамбы//

а когда она упадет, он встанет и уйдет//

по воде//