Майонезовские сказки (СИ)

Л.В. Литвинова

МАЙОНЕЗОВСКИЕ СКАЗКИ

Рисунки автора

2015

МАЙОНЕЗОВСКИЕ СКАЗКИ

СКАЗКА ПЕРВАЯ. ОСЕННИИ ЗНАКОМСТВА

ЗНАКОМСТВО ПЕРВОЕ,

в ходе которого выясняется, что «ЛУЗА» - это не «ЛУЖА», а «ФРИЦ» - не «КАРЛ».

— Да, в этом Синем лесу, как у пиратов: жемчуга – ведрами, а шелка – километрами! – говорил первый таможенник второму.

— Уж и не говори, кум! У них даже вороны пьют только из фонтанов, из луж – брезгуют, - отвечал второй таможенник первому.

Пышка стоял за углом таможни, сердце его стучало громче старых настенных часов, на которые он смотрел, не отрываясь, сквозь приоткрытую дверь таможенной будки. Дверка в ходиках шумно распахнулась и кукушка пропела ласково: «Без пятнадцати минут одиннадцать, господа!»

— Пора сматывать удочки, - сказал первый.

— Пора мой друг, пора, - ответил второй и взял трость.

Пышка еще не отдышался и видел свое красное лицо с выпученными глазами в стеклянной двери. Выбора не было. Он ввалился в таможню.

— Заполни декларацию! – завопил первый таможенник.

— И преврати «КОЗУ» в «ЛИСУ», - еще пронзительнее завопил второй.

Пышка так напряг извилины, что они проступили на лбу, а лицо стало похоже на перезревший помидор.

— КОЗА – ЛОЗА – ЛОЗА – ЛА – ЛА, - бормотал усталый, голодный Пыш.

— ЛУЗА – ЛУПА – ЛИПА – ЛИСА, - раздался в Пышкин затылок насмешливый шепот. Пышка и не заметил, как на груженном покупками велосипеде подкатил к таможне Фигурка. Тугодум Пыш был спасен! Он застрочил, как из «Калашникова»: «КОЗА – ЛОЗА – ЛУЗА – ЛУПА – ЛИПА – ЛИСА», и таможенники пропустили его на территорию Волшебного леса, а значит домой! Домой! Флегматик Пышка больше всего любил дом и «родную лежанку». Сангвиник Фигурка с природно-развитым левым полушарием превращал «КОЗУ» в «БАРСА» без запинки и с явным удовольствием: «КОЗА – КОРА – КАРА – ФАРА – ФАРС – БАРС!» И вот Фигурка тоже в родных пенатах. Кукушка предупредила: «Без трех минут одиннадцать!» Фигурка вскочил на своего видавшего виды железного «осла», Пыш с надеждой ухватился за седло: «Ты ЛУЗА имел в виду «ЛУЖА?»

— Отнюдь, товарищ, «» - это «ЛУЗА», - и Фигурка умчался, как ветер, в темнеющую даль.

Пышка покатил на усталых «своих двоих» к ближайшему светящемуся окну. Сзади раздался пронзительный крик: «Преврати «КОЗУ» в «ВОЛКА»! И заполни декларацию!»

«Последний, - подумал Пышка, - не успеет до одиннадцати, и ночевать ему, бедолаге, на мокрых листьях».

Пыш постучал в дверь. Ему не открыли, и он вошел. Его встретил запах корицы и миндаля. В полумраке прихожей голодный Пыш нашел взглядом стоящий на скамейке большой черный противень с булочками причудливых форм (вертушки, косички, улитки, ракушки, дольки и другая вкуснятина). В маленькой кухне стоял запах кофе, и что-то булькало. Под оранжевым абажуром сидела Тетка Черепаха в халате, отделанном мехом, рядом – Кролик из Параллельного мира в вязаном свитере. Они не замечали, что старинный кофейник с изогнутым носиком почти выкипел, а окно запотело. Они не заметили и Пышку. Че и Кро слушали радио. Диктор сообщал последние известия: «Рядовой Джон Смит отбил атаку басмачей из гранатомёта сегодня рано утром. На рядовом были только бронежилет, каска и сиреневые трусы с надписью: «Я люблю Чикаго!».

— Да, протяжно вымолвила Т. Черепаха, покачивая большой головой в кружевном чепчике, - наши-то не способны к такому патриотизму.

— Не скажите, матушка, не скажите, - прошепелявил Кролик, протирая запотевшие очки. И тут его кроличий взгляд упал на наблюдавшего за ними Пышку.

— О! - сказал театрально Кро, - голодная тень отца Гамлета!

— Полцарства за листок бумаги! Иначе я забуду свою новую поэму «Фриц и Роза», - театрально, голосом Кро взмолился обнаруженный Пышка.

— Выключи, зайчонок, «спорт» слушать не будем, наши фавориты опять продулись, - заявила Т. Черепаха, от Кролика поворачиваясь грузным телом к Пышке, - пиши и декламируй вслух! Обожаю про сердечные делишки!

Тетка сложила пухленькие ручки на коленях, как прилежная школьница. Пышка звонко заголосил:

В Келне, под самою крышей,

Под красною черепицей,

Куда идти ленятся мыши,

Портной жил, звавшийся «Фрицем».

В своем полукруглом окошке

Он видел, как на ладони:

На крыше мечтают кошки,

И Карл несет мед в бидоне.

А Роза сушит перины

И песенку напевает,

И в ящике георгины

Из леечки поливает.

Какая занятная слежка,

Камзолы шить нет уже рвенья, -

А вон показалась тележка

С густым сливовым вареньем!

«Нет денег, но есть терпенье, -

Так Фриц рассуждал над заплаткой, -

Скажу сорок раз я «варенье»,

И станет мне сладко-пресладко!»

— Какая свежая мысль, Пыш! – перебил его Кролик, - это надо пренепременно напечатать в нашем журнале «Тираннозавр», но там обязателен литературный псевдоним, я предлагаю не затёртый – «Элькуль Пуаро».

— Остановимся на «Гораций Майонезов», - закончила литературный вечер Тетка. Она принялась накладывать на тарелочки яблочное повидло, беззаботно напевая: «Ах, повидло, талия погибла!». Разлили остатки кофе по чашкам. Кролик, уже в полосатом фартуке, принес из прихожей булочки. Воцарилось молчание. Слышно было, как дождь стучит за розовой занавеской. Тетка причмокивала, Кролик присвистывал, Пышка причавкивал. Момент был неподходящий, но Пышку распирало.

— А что такое «ЛУЗА»? – выпалил он между пятой улиткой и шестой долькой.

Наступила тишина. Было слышно, как желтый листок прилепило дождем к стеклу.

— Э…., - начал Кролик с умным видом.

— Не утруждай себя, зайка, - остановила его Тетка, - понятно, что имеет место проблема с дикцией. Когда я была примой в оперном театре, такое встречалось сплошь и рядом. Зрители даже просили печатные тексты партий, потому что не понимали ни слова. Конечно, не без греха… (и она густо покраснела) некоторые исполнители, кто уже не помню, ели на сцене во время спектакля. Попробуй с набитым ртом спеть слово «лужа», да еще на итальянском!

Но Кролик не унимался. Он отодвинул чашку, и, с трудом подняв огромный словарь, засопел в него: «Это принципиально». Через минуту он, с видом генералиссимуса, нашедшего мешок с золотыми слитками под очередным Ватерлоо, сообщил: «ЛУЗА» - есть такое слово! Это сетчатый мешочек под лункой, в которую падает шар в бильярде!

— Не может быть, чтобы какой-то дырявый мешочек назвали почти «Луизой»! - удивилась Тетка, всплеснув пухлыми ручками, - Наполни еще кофейничек, зая!

И она беззаботно запела арию Чио-Чио-Сан о том, что она молодая влюбленная бабочка, порхающая в новом шёлковом кимоно.

И вдруг, порыв ветра донес отчаянный и несущий в себе явную угрозу, вопль: «Умри, Коза!». Все трое, вздрогнув, переглянулись.

— Похож на голос капитана Флинта, - почему-то шепотом сказал Кро.

— Не знаю, Флинт или Кид, но всем понятно, что это - «черная метка», - тоже шепотом отозвался Пыш.

Тетка взялась за успокоительные капли. Было жутко слышать в гробовой тишине, как бутылочка стучит о край хрустального стакана с монограммой «Т.Ч.». «Как хрупок мир», - подумал испуганный Пыш.

— Дождались, - резюмировала сухим шепотом неустрашимая Че.

Все трое напряженно вглядывались во мрак за розовой кружевной занавеской.

ЗНАКОМСТВО ВТОРОЕ,

в ходе которого выясняется, что у кроликов тоже есть заячья губа, и кое-что (несправедливое) о Тетке.

Флегматика Пышку мучила меланхолия. В теплом зеленом халате и теплых домашних туфлях, он долго стоял у окна в спальне и смотрел на осенний лес. Ветер гонял желтые листья по кругу, как дрессировщик лошадей в цирке.

Вот и дождались, - сформулировал Пыш свою мысль, очень схожую с Теткиной. Затем он переместился к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Этот вид ему нравился больше.

Очень похож на академика Ломоносова, - сообщил Пышка отражению, - жаль, что твоим именем не назовут университет или какой-нибудь внутренний закон. И вдруг сработал какой-то внутренний закон. Словно светозвуковая граната, Пышку ослепила и одновременно оглушила мысль о его черной неблагодарности. Он надел плащ поверх халата, схватил баночку крыжовенного джема, зонтик, резиновые сапоги с изображением лошадей и помчался к Фигурке.

Фигурка завтракал бутербродами с дорогим сервелатом. В комнате, почти пустой, привлекала внимание только узкая кровать, застланная солдатским одеялом. Над ней висел лозунг: «Идея плюс аскетизм». Пониже - портрет Зигмунда Фрейда с рыжей бородой.

Пойдем к стенке, - сказал Фигурка и засмеялся. Пышка не понял, но подошел к стене, на которой висела инструкция по уборке помещения и телефон.

Сейчас зазвонит телефон, - сказал Фигурка и снова засмеялся. Зазвонил телефон. Таможенная служба наизусть знала Фигуркин номер, и в случае скопления на пропускном пункте граждан, не способных своими силами превратить «МУХУ» в «СЛОНА» или «КОЗУ» в «ЛИСУ», сразу же обращалась за помощью к Фигурке. Но Фигурка помогал только своим. Это был один из его жизненных принципов. Поэтому он звонил Тетке Черепахе, для установления связи между ней и незнакомым лицом, застрявшим на таможне и называющим себя «сеньор Паралличини».

Пышка оторвался от инструкции, потому что в телефонной трубке захлёбывалась Тетка Черепаха: «Знаю ли я сеньора Паралличини?! Этот сеньор в пятьдесят втором году подхватил свинку, и мне пришлось петь за него Ленского и падать в сцене дуэли! На репетиции я сломала два ребра, а на спектакле ребро и ключицу! Не родственник ли он Паралличини, написавшему музыку к нашему гимну? Да, да, он ее и написал, этот несносный Паралличини! Жду вас с Пышкой на ужин! Будут ваши любимые жареные морепродукты!»

Фигурка приподнял породистую бровь. Как ни крути, а незнакомое застрявшее лицо оказалось «своим».

… Вечер выдался самым пасмурным за последние триста лет ведения метеонаблюдений в Волшебном лесу. В гостиной Тетки Черепахи горела хрустальная люстра на восемьдесят лампочек. Сама Тетка Че в золотистом парике и в голубом шелковом кимоно с разноцветными драконами вычитывала сквозь толстые стекла очков содержание сахара на бутылке «Фаро-ди-Мессина», привезенной тенором Паралличини. По стенам гостиной висели в золоченых рамах картины с хрупкими белокурыми девушками в шляпах или с зонтиками, или с коробками шоколадных конфет. Тетка любила «пожить по-человечески». Сеньор Паралличини прогуливался между венскими стульями, заложив короткие ручки за спину. Повыше запястья у него была, уже едва различимая, татуировка «Sicilia». Как ни странно, но Паралличини оказался тоже черепахой. Однако, жители Волшебного леса обладали толерантностью, поэтому вышеуказанное обстоятельство не могло испортить впечатления от запаха жареных морепродуктов. Сеньор Паралличини напевал тенором: «А нам не надо ни мармелада, ни шоколада, а только маленьких, да, очень маленьких детей!» На последнем слове, спетом «страшным» голосом, в позе коршуна с растопыренными скрюченными пальцами, такими же толстенькими, как у Че, Паралличини навис над ушастой головкой сидящего Кро из Параллельного мира. Кролик растворился. Сеньор так громко захохотал, что с первой же секунды из его глаз брызнули неподдельные артистические слезы, а лицо стало вишневым в цвет с атласным жилетом.

Не валяй дурака, зайка, - строго сказала Тетка венскому стулу, лучше пойди и приготовь чай в японском белом чайнике с розовыми хризантемами! Да чай завари жасминовый!

Хорошо, мэм! – раздалось из кухни.

Были поданы жареные креветки; фаршированные рисом мидии; кальмары под брусничным соусом. Пышка сел между Фигуркой и Кроликом. Постукивали приборы. Завязалась живая интеллектуальная беседа.

Как я люблю «сосиськи» с капустой! – голосом Раневская сообщила Че, делая акцент на мягком знаке. Все одобрительно молча закивали, хотя ни сосисок, ни капусты Пыш не увидел.

А прочти-ка почтенной публике, любезный, что – нибудь из последнего,- обратился Кро к Пышке. Поэт, застигнутый врасплох, с достоинством прожевав креветку, прочел свою хайку с японским акцентом:

В Волшебном лесу желтизна;

Пышка варит варенье;

Осы, приветствую вас!

Браво! – пропела своим чудным голосом Т. с поднятой вилкой в руке, - сказочное чувство цвета, но из чего ты готовил варенье, Пыш, из желтой репы?

Я протестую, мэм, - вмешался Кролик, - это же стихи, поэзия, в них должна быть некая тайна! Скажи-ка нам лучше, любезный Пыш, в каком направлении развивается твоя поэма?

В одном из двух направлений, - охотно сообщил поэт, - первое: Роза, засмотревшись на окно Фрица, уронила леечку на торговца сливовым джемом Ганса и убила его; второе: Роза только контузила Ганса. Но в любом из них Розу ведут в мэрию, девушка бросает прощальный взгляд на полукруглое окно. Однако, Фриц не может помочь возлюбленной, он вечером заложил последние штаны и купил бинокль.

Ч. провела кружевным платком с монограммой «Т.Ч.» по мокрым глазам, ослепив гостей сиянием крупных самоцветов на толстых пальчиках, усиленным восемьюдесятью лампочками. Все зажмурились. Кроме Фигурки, глаза которому застилала обида. «Первые десять минут чавкали, - рассуждал Фигурка, - вторые десять минут набросились на Пышку как на новое литературное блюдо. То есть, двадцать минут на меня, выручившего и Пышку, и Паралличини, и еще полчеловечества, никто не обращал внимания!

Как на какую-нибудь пешку! А как они меня называют: «Фига»! «Фигурант»! Чего доброго, начнут звать «Кукишем»!

Нос Фигурки поднимался все выше, пока не встал вертикально, как бронзовый бюст Наполеона на камине, как будто Фига собирался закапывать в него капли. И вот этот «бронзовый бюст императора» громко фыркнул, что являлось сигналом к атаке.

— А не кажется ли тебе, товарищ, безответственным знакомить доверчивую девушку из зажиточной семьи молочника с каким-то люмпеном без штанов, но с биноклем на шее?! – возмутился Фигурка.

Нет, нет, друзья, - ответил за Пышку сеньор Паралличини, - за окнами эмансипация: Розу – в офис, а Фрица – на кухню, кормить многочисленных детей пиццей и продавать в ресторан жирненьких кроликов в корзинках!

Паралличини весело глянул на Кро, который и ухом не повел, зато завелась Тетка Черепаха, в сладкой дремоте уловившая слово «пицца».

Критикуйте меня! Критикуйте меня! – клокотала Ч.,- я забыла подать к мидиям лимон! Зая, беги к холодильнику, да не забудь его аккуратно порезать!

Последнюю фразу она кричала вдогонку Кролику так громко, что зазвенели подвески на хрустальной люстре, а одна из них упала в брусничный соус.

Когда я была на стажировке в «Ла-Скала!», - начала бархатистым контральто старая черепаха, - мы питались одной пиццей и анчоу…

Паралличини прав, - перебил ее Фигурка, - надо торговать! А не вкладывать средства в коллекции картин, париков, плюшевых медведей, кимоно, перстней, шляп, фарфоровых кукол и чайников! Нужно жить аскетично, а торговать по – крупному. Аскетизм плюс идея! А идея проста: в одном доме - один парик, один медведь один чайник! Я совершенно не знаю, откуда у мистера Паралличини шикарный особняк в центре Синего леса, и откуда у многоуважаемой Че все эти дорогие ее сердцу коллекции! И меня не касается, почему на Сицилии в отдельных кругах до сих пор говорят: «Клянусь светлым именем нашей матери Тетки Черепахи, бывшей председательницы клуба любителей итальянской оперы!»

Завистник! – прошипела ему в лицо Че, - это была другая Тетка!

А зависть – это двигатель прогресса! – цинично ответил Фига.

Тетка Черепаха и сеньор Паралличини пылали, как две сверхновые звезды, а Фигурка, как черная дыра, продолжал поглощать их.

Итак, повторяю (я-то переживаю не за себя, у меня – то в Синем лесу приличный счет в приличном банке), надо торговать по – крупному, и не упитанными кроликами, а земельными участками!

Но, - возразил Пышка, - все земельные участки в нашем, а тем более – в Синем лесу, давно проданы.

Будем торговать земельными участками из Параллельного мира, - торжественно объявил Фигурка.

Но, - заволновался Пыш, - для перехода туда нужны особые свойства, которые есть только у Кролика.

Вот он и будет главным менеджером в моей компании «Инжир»! - ликовал Фигурка.

О, нет, - взмолилась раскрасневшаяся Тетка, – только не главным, недавно я предложила ему умножить 10кг. слив на 2 кг. сахара, он полчаса думал, что делать с нулем.

А где наш вкусный менеджер?! - пропел тенор, оглядывая гостиную блестящими черными глазами.

Зайка, отзовись, не покидай меня в этот скорбный вечер необоснованной критики! – причитала Че.

Друзья! Я слышу звук! – объявил Паралличини, уловив музыкальным слухом что-то.

Все собравшиеся умолкли. Из кухни доносилось: «Хры – хры – пиу, хры – хры – пиу…» Четыре шеи вытянулись в полукруглую кухонную дверь. Под оранжевым абажуром в широком кресле Тетки Черепахи, свернувшись калачиком, подложив уши под щеку и прикрывшись полосатым фартуком спал Кролик. Именно он издавал эти «хры – хры – пиу». Причем, на «пиу» у Кро подрагивала розовая заячья губа. Рядом стояла синяя с золотой росписью тарелка, на которой лежали очки и аккуратно порезанный лимон. В Волшебном лесу было не принято будить спящих, поэтому все на цыпочках отступили в гостиную. И какое же веселье началось в ней! К счастью для жителей Волшебного леса, они обладали короткой (девичьей) памятью.

Сейчас я исполню для вас свой новый романс, - объявил сеньор Паралличини, торжественно подняв короткие ручки и становясь под пальмочкой у черного рояля.

Тетка Че грациозно подобрала кимоно с драконами и уселась к белому роялю. Пышка видел ее профиль: нос загораживала круглая щека, сразу за которой нисходили один за другим подбородки. Пыш насчитал пять. Под ними бегали беленькие Теткины ручки в блистающих дорогих каменьях, как два царственных танцующих хомяка. Паралличини подпрыгнул в лаковых черных туфельках, выкатил атласную вишневую грудь и запел:

Умри, Коза!

Ты никогда не станешь Волком,

Ни Барсом, ни Лисой,

Но только чучелом над каминной полкой

В сторожке для охотников лесной!

Умри, Коза! и т.д.

Пока тенор пел свои вдохновенные строки восьмой раз, Пышка, как Гай Юлий Цезарь, выполнял несколько функций: левым ухом он слушал про «чучело» - именно так ставил ударение исполнитель; правым – принимал для анализа последнюю Фигуркину сплетню о том, что в лесу завелся кот – клептоман, таскающий у соседей кастрюльные крышки; глазами следил за монархическим танцем хомяков, а память Пышки напряженно пыталась выудить из глубин сознания, где же Пыш уже слышал этот прелестный озорной романс? Пышкин лоб стал похож на лист бумаги, зажеванный принтером. Но, увы, вспотевший юноша так и не смог этого вспомнить.

ЗНАКОМСТВО ТРЕТЬЕ,

в ходе которого выясняется, что к слову «джунгли» нет точной рифмы, и что книжный червь может прогрызть строго прямую норку.

Пышка проснулся в полночь от стука тысяч клювиков. Ему только что снились джунгли: на синем небе – красные, желтые и зеленые попугайчики, как голодные дятлы, стучали клювами по кокосам. Пыш смотрел на темное заплаканное окно, стук клювиков не прекращался, хотя попугаи остались в далеких жарких джунглях. И тут Пышка понял, что это стучит сердитый осенний дождь. Стучит по карнизам, стенам, стеклам, по деревьям, в двери, по крыше – везде. Поэт вылез из теплой постели, накинул плащ и вышел навстречу дождю. В голове Пыша созревал зародыш гениального стихотворения:

«От «абажура» и до «ящура»

Искал я рифму к слову «джунгли» …

Пышка перебирал «угли», «Маугли» и прочие «фигли-мигли», но все эти рифмы ему казались не точными. Дождь лил, как из душа. Пыш чувствовал острую потребность в общении. Он шел к старому Дубу, в котором жило множество крупного и мелкого люда за многочисленными ставенками, дверками и окошечками. На Дубе по праздникам рядом с желудями вырастали шоколадные батончики «Красный октябрь», что не удивляло никого. Ведь растут в Березняке по вторникам и четвергам пирожки с капустой. Что особенного? Однако, благодаря Дубу и березам, нищих в Волшебном лесу не было, в отличие от Синего леса, славящегося своим богатством. Пышка видел уже сквозь ливень темнеющую громаду Дуба. Света не было ни в одном окне. Над парадным входом светила тусклая лампочка. Это был тот самый подъезд, в котором кто-то написал маркером на стене: «Открывайте дверцы, идут крутые перцы!». Пышке захотелось еще раз увидеть эту надпись. Он вошел в подъезд и оказался в полной темноте. Пахло вишневым вареньем. Пышка почувствовал себя в родной тарелке, вдохнул поглубже вкусный воздух и начал пафосную речь: «Где и в каком лесу живут такие люди, как мы: простые, милые, домашние?! Одни из нас варят вишневое варенье, другие яблочное повидло, третьи – крыжовенный джем! Одни из нас читают газету «Политическая подоплека», вторые – «Спорт против мафии», третьи – «Вырастим вместе кабачок»! И все мы любим наш драматический театр так же, как любим по понедельникам решать логические задачи! Каждый из нас мечтает перебраться в Синий лес, но до глубокой старости остается в своем горячо любимом Волшебном лесу, и до самой смерти ест по вторникам и четвергам пирожки с капустой, а по праздникам – шоколадные батончики «Красный октябрь»!

Эй ты, толстый уволень, вылей воду из сапог, бульканье мешает мне смаковать чужие мысли, раздалось вместо аплодисментов откуда-то сверху.

А Вы кто? - спросил Пышка у одного из высоко висящих почтовых ящиков.

Кто-кто, конь в пальто, - нагловато ответил ящик.

А нельзя ли представиться, - робко начал Пыш.

Философ Юм, - хихикнул ящик.

Но я полагал, что Юм уже давно …

Это только кажется, что он «давно», а, на самом деле, он живее всех живых; это только кажется, что листья на деревьях зеленые, а, на самом деле, они синие; это только кажется, что твой нос розовый, а, на самом деле, он фиолетовый, как баклажан!

Пышка не выдержал философского шквала и выскочил из подъезда. За спиной раздалось: «Это только кажется, что снег белый, а, на самом деле, он черный!»

По глубоким лужам Пыш побрел к дому. Но страшная догадка остановила его. Этот мизантроп (скорее всего таракан) стал таким от одиночества и неустроенного быта, живя в почтовом ящике, где и родилась у него идея выдавать себя за крупную фигуру (коня в пальто). Расплескивая лужи, Пыш мчался назад.

Юм, я вернулся! Я хочу, чтобы Вы жили в моем доме! – кричал Пышка в темноту подъезда, где стояла глубокая тишина. Только где – то высоко хлопнула дверь, уронив слабый лучик надежды на лестницу.

Пышка поплелся в Тетке Черепахе. Старушка Че жила в одноэтажном, вытянутом, с крыльцом посередине доме. Среди мрака разбушевавшейся стихии светились высокие окна в комнатах и оранжевое окошечко в кухне. Пыш, как многие художники, любил заглядывать в окна. И сегодня ему не помешал даже ливень. Первая комната называлась «Оливковой», так как дверь, обои, шторы, шелковое одеяло, ковер на полу были оливково – зелеными. Сеньор Паралличини, в вышитой белой ночной рубашке, спал рядом с плюшевым медведем в матроске. Возможно, этот медведь был патриархом многочисленного медвежьего клана, занимавшего большую часть комнаты. Вторая спальня – «Лимонная», тоже освещалась ночником. В ней от пола до потолка стояли старинные полки с фарфоровой посудой, а посередине – под желтым пледом маленькая кровать. В этой комнате жил Кро. Он хранил свои вещи в сахарницах, сливочниках, чайниках, расписанных ветками цветущей сакуры, танцующими гейшами, пейзажами с видом Фудзи. В третьей – «Лиловой» свет от сиреневого торшера падал на широкую кровать с балдахином, как у Людовика XIV. Над атласными розово – лиловыми подушками висел портрет Вивальди. На старинном трюмо стояла открытка – раскрашенное фото двух красивых девушек в веночках и допотопных платьях. Девушки перебирали полными ручками струны арфы. «Сколько лет этой открытке?» - подумал Пыш. На трюмо лежали многочисленные золотые перстни с дорогими камнями. Повсюду валялись парики и шелковые кимано. Справа от крыльца стояла на трех колесах «машинка – апельсинка», вся заваленная желтыми листьями. В кухонном окне метались две бессонные тени. Тетка Черепаха с Кроликом решали логические задачи. На Тетке была пуховая вязаная шапка - для активизации мозговой деятельности и синяя теплая пижама – вся в желтых, красных и зеленых попугайчиках. Кролик, в теплой розовой с желтыми уточками ночной рубашке до пят, нервно ходил взад и вперед, протирая очки. Кухню украшали не менее тридцати маленьких оранжевых тыкв. «Где я видел такую пижаму?!» - подумал Пыш, вытирая мокрое лицо мокрой ладонью. Дождь усилился, и Пышка вошел в дом. В нос ему ударил запах салата «Мозговой штурм». На скамейке для булочек кто-то спал, укрывшись свежим номером Теткиной газеты «Спорт против мафии». Пыш скинул с себя мокрую одежду, снял с вешалки Теткин красный бархатный халат, в кармане которого лежала маленькая тыква и какие – то семена. Подпоясав халат чьим – то длинным полосатым шарфом, поэт появился на кухне.

Ты не поверишь, Пыш, мы съели несколько салатников тертой моркови с грецкими орехами, но на последней задаче засели, - взахлёб изложил похудевший Кро, - у маменьки получилось 19,5 см, а у меня только 19см.

Все задачи записаны в блокноте, Пыш, - сказала осунувшаяся Тетка, - у тебя светлая голова, мой мальчик! Вспомни, как в три годика ты правильно посчитал, сколько раз в сутки бьют часы с боем!

А на что играем, мэм?! – голосом Кро спросил поэт.

Я хочу деревянный круглый шахматный столик на львиных лапах, - затараторил бойко Кролик.

А я хочу набор фарфоровых баночек для дрожжей с автографами команды «Молодая сеньора», - радостно сообщила Че.

Львиные лапы произвели впечатление, и Пыш взялся за блокнот, на котором золотыми буквами было написано: «Мир – это воплощенная логика». Итак, задача, на которой засели Че и Кро: «На книжной полке стоят два тома: слева первый, справа второй – корешками к нам. Толщина первого тома 8 см. без обложки, толщина второго тома – 11 см. без обложки. Толщина каждой обложки – 0,25см. Книжный червь прогрыз норку от первой страницы первого тома до последней страницы второго тома. Какова длина норки, если иметь в виду, что норка строго прямая?»

Пышка вспотел в теплом Теткином халате и понял, что засел. Ему нужна была пауза. И он беззаботно спросил: «Интересно, кто спит на скамейке для булочек?» Тетка застегнула пуговицу на пижамке, взяла увесистую скалку, видимо, вместо жезла и прошествовала в прихожую. Любопытный Кролик, приподняв длинный – предлинный подол обеими руками, как это в старину делали фрейлины, засеменил следом. Процессию замыкал Пышка в красном халате с оттопыренным круглым карманом. Теткин взгляд примагнитился к крупному заголовку в газете, которой укрывался незванный гость. Заголовок сообщал: «Вчера в полдень состоялся матч между профессионалами из «Молодой сеньоры» и «Оборотнями в погонах». С первой минуты наметился решительный перевес в пользу «оборотней» со счетом 5:0; капитан полу…», остальное закрывало тень от вешалки. Тетка Че, пренебрегая лесной этикой, сдернула газету со спящего человека и умчалась с ней в кухню. Со скамейки поднялась прекрасная фея. Кролик с Пышкой зажмурились. А когда отрыли глаза, то увидели молодую очаровательную кошку – белую в черную крапинку. Она, сладко потягиваясь, произнесла хорошо поставленным голосом: «Простите за вторжение, я спасалась от непогоды и таможенников, и даже не заметила, как задремала в безопасности».

Загораживая светлый дверной проем, показалась Тетка, комкающая газету. И тут Че увидела в своей скромной прихожей фею, на которой было маленькое черное платье, как у Эдит Пиаф! Тетка отступила к креслу под оранжевым абажуром, сосчитала до пяти и потуже затянула ушки вязанной пуховой шапки.

— Меня зовут Береза, - охотно рассказывала прекрасная незнакомка, входя в хлебосольную кухню старой Че и пристально рассматривая Пышкин кушак, - я живу с отцом в Синем лесу и выступаю в мюзикле «Кошки».

Она сверкнула зелеными глазами, подведенными синей краской, как у фараонов. Пышка с Кроликом зажмурились. Тетка громко сглотнула.

Вообще-то, это мой сценический псевдоним, - рассказывала Береза, словно давала интервью, - а настоящее мое имя – «Адольфа». Так назвала меня моя матушка - тетя Мотя, с которой я решила повидаться в Волшебном лесу. Но я не пользуюсь этим именем из политических соображений.

Бедное дитя, - еле проговорила Тетка, - Мотю я знаю с ее рождения. Она долго выплевывала соску.

Да и кто не знал тетю Мотю (по паспорту Матильду Васильевну), весь лес покупал у нее вязаные салфетки и скатерти. Трагические события из жизни Матильды легли в основу сценария спектакля «Тили бом, тили бом, загорелся Кошкин дом». Тетку Черепаху как бывшую сценическую звезду приглашали неоднократно на роль курочки с ведром, которая должна заливать горящий дом. Но Тетка была не из тех, кто соглашался на вторые роли.

Береза вышла на середину кухни. И все увидели на ней мерцающие черные колготки с переливающимися кошками. Кошки, как на рекламе, улыбались и подмигивали при каждом движении ноги. Тетка почувствовала, что тяжело заболела.

Сколько же стоят такие колготки? – еле слышно спросила Че, облизав сухие губы.

Они стоят столько же, сколько стоит оранжевый «фольксваген – жук», что возле крыльца, - ответила, пританцовывая, Береза.

Под пуховой шапкой Тетки было только две мысли, и обе -апельсиновые. Первая: «От осинки родилась апельсинка». Вторая: «А не продать ли «машинку – апельсинку», и не купить ли колготки с кошками?»

Береза вернула присутствующих в объективную реальность.

В детстве моим учителем логики был профессор Войшило, - почти пропела очаровательная кошка, - перед тем, как заснуть я успела решить задачу про книжного червя. Условие этой задачи повторили в кухне не менее двадцати раз. У меня получилось 0,5 см.

Нет, нет, милое дитя, - заклокотала покровительственным тоном встрепенувшаяся Че, - Вы малознакомы с книжными червями! Эти обжоры не проедают таких маленьких норок!

Тетка вынула из карманчика пижамки золотые часики, и сокрушенно заявила: «Молодежь свела меня с ума! Пышка! Осталось 15 мин. до окончания подачи заявления игроков! Ты готов?!» Пышка списал все ответы у Кролика, а в последнем поставил 0,5 см. И все выбежали под ливень. Теткина машина была в плачевном состоянии.

Надо ловить! – крикнула Че, выбегая на шоссе.

Но что ловить в глухую полночь?

И вдруг, из-за поворота показалась большая красная пожарная машина. Тетка перекрыла дорогу, растопырив короткие ручки. Это была та бригада пожарных, которую не могли разбудить, когда горела вилла «Кошкин дом». Но сегодня они активно патрулировали Лес. Пышка с Кроликом, подсаживаемые снизу Теткой и Березой, с трудом забрались в высокую машину. Пожарка включила сирену и помчалась к Лесному радио. Промокшие до нитки Че и юная леди пошли мыть салатники.

Пыш и Кро вернулись через полчаса. Береза, уже в полосатом фартуке Кролика, успела испечь кексы с тмином. Когда Кро отжал над ведром розовую с уточками ночную рубашку, а Пышка – красный бархатный халат с оттопыренным карманом, то Че наконец – то услышала, что ее и Кролика пригласили поучаствовать в следующий понедельник в розыгрыше новогодних елок и китайских вышитых подушек. Пышка выиграл набор фарфоровых баночек для дрожжей с автографами всех футболистов команды «Молодая сеньора». Поэт торжественно преподнес его Тетке Черепахе, сказав очень серьезно голосом опереточного героя: «Позвольте, мэм, от всех нас …»

Потрясения минувшей ночи подкосили старую Че, и она лишилась чувств.

ЗНАКОМСТВО ЧЕТВЕРТОЕ,

в ходе которого выясняется, что Тетка Че не всегда проигрывала в логических задачах, и что одинокий ботинок снится к разлуке в близким другом…

Пышка проснулся еще до рассвета в Кофейной комнате помещичьего дома Тетки Черепахи. Пыш высунул голову из – под пухового, кофейного цвета, одеяла и сразу поймал на себе сотню взглядов. По периметру комнаты стояли и сидели фарфоровые куклы со всего света: в роскошных бальных туалетах, в подвенечных платьях и в национальных костюмах. Че помнила их всех по именам. Пышка выглянул в гостиную. Света в ней не было, но в углу горел камин. Мистер Паралличини храпел в Оливковой комнате; Тетка Че то вздыхала, то похрапывала под портретом Вивальди в Лиловой; в Розовой комнате сладко мурлыкала во сне Береза. В этой гармонии ночных звуков большого дома явно не хватало кроличьего «хры – хры – пиу». Пыш, подобравшись на цыпочках по холодному скрипучему полу к Лимонной комнате, приложил ухо к двери. Под пальмочкой у белого рояля шевельнулась зловещая тень, и перья пальмы нервно дрогнули. Пыш метнулся в Кофейную комнату к своим «девчонкам». «В этих старых больших домах – приведений, как одуванчиков на лужайке!» – подумал Пыш на бегу и юркнул под одеяло. Под одеялом началась отчаянная битва: любопытство сражалось со страхом. И уже через минуту Пышка снова выглянул в гостиную. В центре ее между двумя роялями: белым и черным, находилась высокая стеклянная полукруглая дверь во внутренний дворик. Она была приоткрыта, и ветерок играл пламенем в камине. Пыш закрыл дверь и остолбенел от неземного вида за ней. Огромный дом Тетки Черепахи имел форму квадрата, стороны которого были жилыми и хозяйственными помещениями, а середина – большим огородом. Нигде не было ни огонька. Левое крыло занимал приют для девочек – сирот, страдающих ожиреньем. «За мной, мои уточки!» - руководила сиротками старушка Че. В правом крыле размещались комнаты Теткиных родственников из разных банановых республик. Здесь же помещался зимний сад и комнаты прислуги. Заднюю сторону квадрата, где находился скотный двор, склад и погреб не было видно из – за предрассветного тумана. Весь огород, покрытый крупными листьями тыквы, блестел от ночного дождя. И среди этого блеска виднелись большие, средней величины и маленькие глянцевые шары – оранжевые, желтые, розовые и сизоватые тыквы. Среди них неожиданно возникла щупленькая фигурка Кролика. Кро был в синей пижамке и в белом ночном колпаке. Он поспешно подкатывал тыквы и расставлял их по кругу. Пышка насчитал всего десять плодов. Кролик воткнул в центре круга старую лыжную палку, сел на самую маленькую желтую тыквочку, протянул обе лапы к лыжной палке и начал что – то выкрикивать, глядя вверх. Сверху на палку упал луч мощного прожектора, словно приближался поезд. Внезапно на тыквах возникли кролики: все в синих пижамах и белых ночных колпаках, с вытянутыми к палке руками. Пышка, затаив дыхание, принялся их считать. Кроликов оказалось десять. Все они были одинакового роста, но разного возраста. Те, которые постарше – сидели на крупных тыквах, которые помладше – на средних, совсем молодые – на мелких. Кролики оживленно спорили, размахивая лапами. И вдруг, как по команде, протянули их к лыжной палке. Все кролики, кроме самого старшего, исчезли. Старший разбросал тыквы хаотично и направился к дому.

«Лжекролик!» - подумал вспотевший от напряженного внимания Пышка и юркнул в Кофейную комнату. У крыльца зазвонил велосипедный звонок: Фигурка привез Мотильду для свидания с Березой. Дом пришел в движение: захлопали двери, зазвучали голоса. Пышка лежал под одеялом и переваривал сцену в огороде. Однако, лежи – не лежи, а голод – не тетка. Пыш оделся и приоткрыл дверь. В гостиной на белой кружевной скатерти дымился завтрак. За большим круглым столом сидели Че и Мотильда, персидская, нежно – абрикосового окраса кошка, с желтыми, как крыжовник, глазами. На ней была вязаная туника, бусы из красного дерева и такие же браслеты. Мотильда вязала крючком салфетку. На Тетке поверх ярко – зеленого пеньюара была небрежно наброшена большая цыганская шаль, черная с красными маками и с длинными кистями.

— Пока нет молодежи, Мотильда, скажи мне только одно, - голосом прокурора вопрошала Че, - почему ты долгие годы скрывала от всего Леса, что у тебя есть ребенок? Ты тоже училась в консерватории, и помнишь уборщицу, которая била веником всех курящих на лестнице – от абитуриента до профессора. Ее звали – «Пиночет». Скажи мне, Мотильда, почему ты не назвала малютку «Пиночетом»?

— Я уже не помню, Черепаха Никифоровна, и Вы мне мешаете считать петли, - инфантильно отвечала Мотя. Тетка пожала плечами, что означало: «Обезьяна и в Волшебном лесу обезьяна».

Мотильда как бывшая «уточка» была хорошо знакома с языком жестов Тетки Черепахи и не обижалась на многочисленные прозвища. Старушка Че помогала своим воспитанницам – сироткам, которых весь Лес звал «утками», не только поступить в консерваторию, но и удачно выйти замуж. Мотильду она выдала за отставного генерала кота Леопольда, в профессиональных кругах известного больше под кличкой «Подлый трус». Леопольд, намекая на свои родственные связи с известным канцлером, любил повторять за каждым словом: «Не путайте, господа, насморка с Бисмарком!». Овдовев, Мотильда осталась на вилле «Кошкин дом», куда в холодную осеннюю ночь пришли проситься котята, голодные Мотины племянники. Спросонья она приняла их за беженцев из Северной Африки и не впустила в дом, который вскоре сгорел от удара молнии. Мотильда долго мыкалась по людям, пока не поселилась у одного из тех, некогда голодных, племянников – художника, купившего квартирку в волшебном Дубе. В этой квартире была небольшая мансарда с маленьким балкончиком, в ней и жила Мотильда Васильевна со своими клубками.

Пыш слышал, как в комнате Паралличини безудержным сангвиническим смехом заливается Фигурка. Но вид дымящегося блюда с пышными оладьями не давал повода к дилемме. Пыш уселся за стол. Из Оливковой комнаты вышли красные от смеха: Паралличини в полосатом шелковом халате, с плюшевым медведем под мышкой, и Фигурка в велосипедном костюме. Тетка захлопотала.

— Икра красная, икра черная, «заморской» (кабачковой) - не располагаем, дабы не поддаться чувству стадности, - приговаривала весело Че, разливая чай из заварника ручной работы завода Гарднера. Выбежала благоухающая Береза в розовом Теткином кимоно. Мотя и Береза кивнули друг другу, как дальние родственники.

— Зая! – словно пожарная сирена, загудела Тетка, - к столу!

Из кладовки появился Лжекролик в высоком шарфе, закрывающем не столько, якобы, простуженное горло, сколько – седые залихватские усы. В синей пижамке и в белом ночном колпачке он подошел к столу, заложив левую руку за спину, и всем забавно, то есть старомодно, поклонился. При этом Пыш услышал какой-то легонький звон.

— Подкрепись, зайчонок, - заворковала Тетка, подавая большую ложку Лжекролику и придвигая к нему ведерко с красной икрой.

— Мне бы моркови, сударыня! – басом ответил ей Лжекролик, - Или хотя бы шампанского!

— Бедный малыш! За трудную минувшую ночь потерял все: и голос, и очки, и остатки памятешки! – заботливо восклицала Че, - Вспомни, зая, как ты ночью истер все запасы морковки, а я исколола все грецкие орехи!

— Но зачем мы это делали?! – с неподдельными изумлением гаркнул Лжекролик.

— Не пугай мамочку, срочно в постель, после чая я вызову доктора, - отрезала Тетка.

Лжекролик встал, заложил руку за спину, со всеми чинно раскланялся и направился солдатской походкой, сопровождаемый легким звоном, в Оливковую комнату. Однако, поймав через плечо испытующий взгляд Пышки, шмыгнул в кладовку. И тут Пыш увидел, что из-под синей пижамки Лжекролика мелькнули черные сапоги с золотыми шпорами. Поэт, как полицейская ищейка, вбежал следом в кладовку, но увидел только стройные ряды банок с запасами на случай войны с Синим лесом. На бочке с медом лежал бумажный тюльпан, свернутый в технике оригами. Пышка развернул его и увидел план Теткиного дома, на котором крестом была обозначена Лимонная комната. Пониже плана Пыш прочел:

Инструкция

Стараться не разговаривать.

Если это не по силам, хотя бы не рассказывать гусарских анекдотов.

Опасаться Пышку как самого наблюдательного.

Так – так. Так- так- так. Так. Пышка свернул листок, положил его в карман и вернулся к столу. Завтрак был в разгаре. Мотя рассказывала, что ее племянник – художник постоянно дорисовывает свои картины, висящие в залах лесной картинной галереи. Поэтому они стали отличаться от тех, что обозначены в каталогах. Например, «Купание красного верблюда» превратилось в «Купание фиолетового слона», а «Март» стал постепенно «Сентябрем». Племянника уже не пускают в галерею, как завидят его, вешают табличку: «Закрыто на уборку»! А вся мастерская Кота – художника увешана крышками от кастрюль – это помогает ему постичь идею преобладания в мире круглых форм.

Пыш, ты не сводишь глаз с Березы, может быть тебе переименовать твою поэму «Фриц и Роза» в «Фриц и Береза»? - спросил насмешливо Фигурка, предательски подмигивая.

О! Вы пишите стихи? - удивилась улыбчивая Береза, - Не Ваш ли кулинарный справочник в стихах за подписью «Александр Пышкин» продавался в Синем лесу? Он имел ошеломительный успех у домохозяек!

И ты утаил от нас эту важную и полезную книгу?! – прошипела Че прямо в красное лицо Пышки.

А почему у Вас, милая Тетушка, коньки для фигурного катания стоят на рояле? – дипломатично перевела разговор в другое русло Береза.

Ах, милое дитя, - растаяла, как пастила, Тетка, - еще до Первой мировой войны, я выиграла эти коньки в конкурсе логических задач! Тогда девушки катались в муфтах, в длинных юбках и в кружевных панталонах!

Боясь, что Тетка начнет эту историю в пятисотый раз, коварный Фига предложил: «А расскажите нам, почтенная, о Вашем отце». Тетка призадумалась.

Я знаю только, что звали его Никифором, - начала она важно, - что жил он в домике, утопающем в разноцветных гладиолусах, рядом с домом бабушки Гути, внучку которой, некую капризную Люнечку, пугали по вечерам: «Не будешь укладываться в постель, сейчас придет злой Никишка, кинет тебя в мешок и унесет на шаурму!»

Никишка с мешком не пришел, а прибежал из кладовки счастливый Кролик из Параллельного мира с парчевым мешочком в руке и в своих обычных меховых тапочках с вышитыми пингвинами.

— О, икорка! О, оладушки! Всем привет! – восторженно тараторил Кро, не скрывая своей радости и голода.

Тетка уже налила чай «дорогому ушастому зверю», но Пышка ухватил Кролика за воротник синей пижамки и потащил в угол для разбирательств. Пыш любил прозрачные отношения.

— Признавайся, Кро, что означает этот шпионаж? – вопрошал сурово Пышка, тыкая в нос Кролика вещественным доказательством.

— О, мой старший брат наконец-то научился делать тюльпанчики!- восторженно зашепелявил Кро, мгновенно съев инструкцию, - Он генерал королевской спецслужбы, охраняет музей семейных реликвий. Там … находилась детская панамка королевы, с такими же функциями, как пресловутая шапка – невидимка. Я вызвал братьев на совет, который решил помочь Березе, незаконно прошедшей таможню (перепрыгнув через турникет), перейти в королевской панамке в Синий лес. Куда я планирую следом телепортироваться и забрать королевскую реликвию. Сам брат не отважился взять панамку (служака!). Мне это оказалось проще, у меня двойное гражданство! Все дело не в шляпе, Пыш, все дело в панамке!

Кролик, пригнувшись, юркнул из угла между широко расставленных ног Пышки, придерживая одной рукой белый колпачок, а второй – очки.

— Мне через полчаса уже нужно быть в Синем лесу, - объявила сладкозвучно Береза, - вечером репетиция, скоро вы увидите меня по телевизору!

— Нет, милочка, - урезонила ее Тетка, - у нас не принято смотреть телевизор, мы слушаем радио! Наше правительство нацеливает нас на спорт, решение логических задач и активизацию пассивной части словарного запаса!

— А наше – нацеливает нас на бизнес, игры и военные заварушки, - улыбаясь от уха и до уха, беспечно сообщила Береза.

— Да, да, - подтвердил Паралличини, занятый завтраком.

— Эти метастазы дошли и до нас, - вмешалась тихая Мотя.

— Мне сегодня снилось, матушка, - сказал сеньор Паралличини, - что у Вас возле кровати остался только один ботинок.

— А какой ботинок? – очень серьезно спросила Че.

— Лыжный, - ответил тенор, блеснув черными глазами.

— О, это к разлуке с близким другом, - задумчиво произнесла Тетка Черепаха.

Завтрак окончился. Береза подарила Моте американскую губную помаду. Мотя – Березе законченную салфетку. Было решено, что Фига отвезет Мотильду домой, Пышка и Кро пойдут провожать Березу, Паралличини – мыть посуду, а Тетка составлять меню на обед. Береза обняла Черепаху.

Ах, милая Тетушка! Я искала в сумочке духи и обнаружила маленький подарок для Вас, - сказочным голосом сообщила веселая кошка, - еще не распечатанная упаковка мерцающих колготок с пудельками, которые высовывают красные язычки и машут хвостиками с кисточкой – при каждом движении ноги!

Тетка громко и безудержно зарыдала, принимая бесценный подарок и обнимая на прощание Березу. Береза позвонила через пятнадцать минут: «Алло – алло! Тетушка, звоню уже из такси в Синем лесу! Панамку я отдала какой-то бабушке, направляющейся к Вам, для ее серого ослика!»

Одних провожаешь, других встречаешь, - ворчала старая Черепаха, - не дом, а Казанский вокзал!

И Тетка бросилась к холодильнику. Через полчаса красный, как маки на Теткиной шали, Пышка внес рыдающего в Пышкину вязаную жилетку Кролика, красного, как Теткин бархатный халат.

Тетушка! Тетушка! – кричал не своим голосом поэт, Кро обшарил весь лес, Береза исчезла вместе с королевской панамкой! Его брата казнят за государственную измену!

Не кричи так, юноша! - сказала невозмутимо Че, возникшая прямо перед Пышем, точнее, напротив овального зеркала, - я с трудом сняла с себя этот головной убор, что свидетельствует о том, что объем черепа у королевского отпрыска был равен 1880 см3, то есть, как у европейского кроманьонца.

Тетка подала панамку из белого хлопка в мелкий голубой горошек зареванному Кролику из Параллельного мира. Кро жалобно заскулил и уткнулся в нее всем своим мокрым носом.

ЗНАКОМСТВО ПЯТОЕ,

в ходе которого выясняется, что лыжная палка – это не палка – копалка, и что собирать грибы в осеннем лесу не безопасно.

Бабушка на сером ослике оказалась никем иным, как старым профессором Войшило на белом пони, таком грязном, что его пришлось мыть особым средством для посуды. Загорелый профессор, с седой косичкой из – под островерхой войлочной шапки, подаренной тибетским ламой, в стеганном бурятском халате с налипшими на спине желтыми листьями, громко смеялся в пропахшей ванилью Теткиной прихожей. Это был тот самый Войшило, который разгромил всех своих оппонентов на недавней Восточной научной конференции; автор многочисленных учебников, в том числе, и нашумевшей «Логики для жителей Волшебного леса», изобилующей задачами про дикарей, папуасов, аборигенов, каннибалов и варваров, что не осталось незамеченным лесной общественностью. Это был тот самый, старый, бодрый, неутомимый Войшило, который иногда читал лекции уткам Тетки Черепахи. Однажды, одна из этих девочек, которая всегда подписывала свои тетради вместо фамилии и имени – «Классная работа», спросила его: «Господин профессор, я написала: «Анаксагор из Глазомены (вместо – «из города Клазомены»), можно оставить так?» Войшило ответил с реверансом и в стихах: «Можно оставить «из Глазомены», если у Вас с ушанапами проблемы!» Прошлым вечером профессор прибыл на пони по кличке «Недоросль» на таможню Волшебного леса. Войшило не уложился до одиннадцати превратить «МУХУ» в «СЛОНА» за 10 ходов. За ночь заслуженный деятель науки, почетный профессор двадцати восьми университетов, академик ведущих мировых академий, председатель нескольких научных обществ, успешно справился с поставленной задачей за 9 ходов. Но, ввоз крупных животных на территорию Волшебного леса облагался высокой пошлиной. Старик недавно серьезно поистратился, купив пуговицу с парадного камзола Рене Декарта, поэтому прибег к услуге Березы и помощи королевской панамки. Недоросль в панамке прошел незамеченным мимо таможенников, разглядывающих и живо обсуждающих наряд профессора.

В прихожей Че закипела работа. Пока сеньор Паралличини показывал профессору Бирюзовую комнату, Тетка Черепаха примеряла панамку королевы перед большим овальным зеркалом. Через минуту старая Черепаха почувствовала, что панамка словно срослась с ее черепом. Неоднократно мимо невидимой Тетки пробегали сеньор Паралличини и Войшило в поисках отдельных деталей профессорского багажа. А Тетка все силилась стащить с себя злсчастную панамку.

Снова, не замечая Черепаху, прибежали Паралличини и профессор, на этот раз, в поисках чистого махрового полотенца и халата для Войшило, решившего посетить ванную комнату. «Этот не подойдет?» - шутливо предложил Паралличини, указывая на красный бархатный халат Тетки, всегда висевший на вешалке в прихожей, - «Не граната ли у нее в кармане?!» И тенор залился веселым смехом.

Не мой цвет, и уж совсем не мой размер! – 120 на 120 на 120, при росте 120! – отвечал профессор и захохотал, как студент, не подозревая, что Тетка Черепаха в волшебном головном уборе стоит рядом.

«Мальчишки!», - подумала старая Черепаха, - «А не посмотреть ли мне, невидимке, что делают утки? Наверняка объедаются пирожными?» Но этот педагогический инструмент показался Тетке не стерильным. И она снова принялась тянуть с себя «жуткую шапчонку», удивляясь, как она налезла на голову пони. Снять монархическую реликвию ей удалось только после того, как перепуганный Пышка истошно крикнул в ее невидимое ухо.

Кролика, пережившего стресс, отпаивали все вместе какао. После третьей чашки к нему вернулась речь, и он, не путая местами гласных и согласных, членораздельно произнес, цитируя известного героя: «Теперь меня и хлебушком не поправить!» Ему дали еще четыре чашки какао, завернули в махровое полотенце, приготовленное профессору, и понесли в широкое кресло под оранжевым абажуром. Нес его сеньор Паралличини, приговаривая в пуховое ухо: «Кроленька мой жирненький, несу тебя в духовочку!»

Пышка, как спало напряжение, почувствовал острую ностальгию по «родной лежанке» и по своему темно – зеленому теплому халату. Попрощавшись с друзьями, поэт заспешил по дорожке, покрытой желтыми осенними листьями. Он рассуждал вслух: «Чем они сейчас занимаются? Едят пиццу, потому что Паралличини ничего больше не умеет готовить, кроме пиццы и макаронов. Может вернуться, пока все не съели? Едят пиццу, при этом Тетка, как Сократ, спорит с профессором. Она говорит: «Люди живут для того, чтобы есть!», а он: «Нет, уважаемая, люди едят для того, чтобы жить!» Кролик изображает умирающего лебедя из балета Чайковского, а Паралличини заботится о нем, при этом рассказывая, что все шестнадцать братьев Паралличини и одиннадцать сестер носят в карманах кроличьи лапки, а он, старый дурень Адриано, недавно потерял свой счастливый талисман, и не знает, где теперь отрезать кроличью лапку. Потом усядутся в гостиной за карты: Че и Кро против Паралличини с профессором. Паралличини будет присвистывать и выкрикивать: «Какой пассаж!» Профессор будет покрякивать и изрекать: «Ну-с, держитесь, господа хорошие!» А Тетка произнесет загадочную фразу: «Фигурки на вас нет!» и при этом нажмет под столом на тапок Кролика. Кро произнесет еще более загадочную фразу: «Ни к ночи он будь помянут!» Конечно выиграют Кро и Че (еще те жулики). А может вернуться?»

Пышка остановился. И вдруг он увидел вокруг себя роскошную золотую осень. Повсюду стояли багряные, зеленые, розовые, желтые и оранжевые, как Тёткин абажур, деревья. И стояли они на прекрасном ковре из разноцветных листьев. И было так тихо, и так красиво, что у Пышки на глаза навернулись слезы. Он подошел к старому золотому клену, пожал его ладонь, цвета меди, и сказал: «Здравствую, клен!»

Здравствуй, Пыш, - ответил клен.

У Пышки слезы брызнули из глаз, он обнял дерево, прижался к его шершавой груди щекой и заплакал, как в детстве, тихо и жалобно.

Не плач, Пыш, все пройдет, как все проходит, - сказал клен, гладя ветвями Пышку по голове, - тебе нужно спешить, и нигде не останавливайся Пыш!

Пыш поцеловал дерево и побежал по дорожке, не оглядываясь. Ему нужно спешить, ведь его заждалась Мушка. Это обыкновенная муха, которая провожает и встречает Пышку. А встречая, так радуется, что начинает петь и танцевать кругами возле него. А он кладет ей на блюдце кусочки яблока. По утрам Мушка будит засоню, садясь на Пышкину голову, закутанную в одеяло, ровно на серединку уха. Она жужжит до тех пор, пока из – под одеяла не покажется открытый глаз. «Да в ней целая Вселенная», - думал неоднократно поэт, изучая Мушкин интеллект.

Пыш остановился … Земля под ногами сильно дрожала. О землетрясениях в Волшебном лесу не слышали и самые древние жители. Пышка подумал: «Тепло и сыро, самая грибная погода. Жалко нет грибов». И тут же под желтым кустом, среди опавших листьев, он увидел многочисленное семейство белых грибов. «Жалко, нет с собой пакета», - подумал Пышка. И сразу за кустом - увидел черный большой пакет. Обойдя с ним вокруг куста, Пыш наполнил его одними белыми грибами и красноголовиками – ни одного червивого. «Как с куста! – подумал Пышка, - Эх, нажарю со сметанкой!» И тут он почувствовал, что его изнутри распирает критическая речь. Он не стал загонять ее вглубь, и она полилась плавно.

Вот как мы живем? – начал вслух Пышка, шагая с полным пакетом грибов,- Мы больше всего на свете боимся пустого холодильника! А если что у кого увидим – падай и нам такое же (этот синдром обозначен Теткой: «Что крестьянам – то и обезьянам»). Соседи считают нас примитивными язычниками и добродушными дикарями. А мы сами считаем себя лучшими изделиями с конвейера Матери Природы. Вот на прошлой неделе умерла одна юная белка (ей не правильно был поставлен диагноз), умерла на руках безутешно рыдающей матери. Так последними словами белки были не «Прости – прощай, матушка!», а - «Жаль, что я не смогу поучаствовать в чемпионате по составлению предложений – палиндромов!» А лес, что в нем волшебного? Пирожки? Батончики? Грибы? Вот если бы это был полный пакет золотых монет!

Пыш почувствовал, что пакет натянулся и стал угрожающе тяжелым. Он приоткрыл его и увидел старинные золотые пиастры, словно ковшом отсыпанные с пиратского фрегата.

Так – так, - сказал Пыш, - наконец - то и мне привалило. Поеду на месяц в Синий лес, поживу в дорогом старом отеле, в номере, где останавливалась Елизавета Австрийская, приглашу в ресторан Березу, отдохну от рутины. Подышу цивилизацией!

Пакет снова полегчал. Пыш открыл его и увидел красные и коричневые грибные шляпки и белые толстые ножки.

Нет – нет, я, конечно же, не прав! Надо было помочь Тетке, у нее такие расходы на содержание приюта!

Пакет снова натянулся под тяжестью золота.

Да что я? Тетка очень обеспеченная дама, у нее полно разных коллекций, а я, обедневшая творческая личность, мне нужна встряска! Нужны яркие впечатления!

Пакет полегчал. А Пышка, красный, раздосадованный, почувствовал, как сильно трясется земля под ногами. Что происходит? Почему он так долго идет до дома? И никого не встретил до сих пор – даже ни одной общипанной вороны. И тут Пышка увидел, что он ходит кругами по желтой поляне, в центре которой торчит старая лыжная палка. Не понимая, зачем, Пыш подскочил к лыжной палке и потянул ее на себя. Земля затряслась еще сильнее, голова закружилась, как бильярдный шар, и Пышка полетел, крепко вцепившись одной рукой в пакет с грибами, а второй в лыжную палку. Он летел в какой-то плетеной лузе, бесконечной, как кишечник кашалота. Наконец-то, поэт остановился, больно стукнувшись лбом о стену, покрытую красивыми мозаиками. Огляделся. Оказалось, что это пол. А стены покрыты очень красивыми мозаиками.

ЗНАКОМСТВО ШЕСТОЕ,

в ходе которого выясняется, что «логический парадокс лжеца» - это почти, что вечный двигатель, и что агенты Скотланд-Ярда не зря получают зарплату.

Пышка поднял голову и прямо перед собой увидел широкий золотой трон, а на нем Тетку Черепаху в белом парике, тяжелой золотой короне, в пурпурном одеянии и в небрежно наброшенной горностаевой мантии. Справа и слева от трона стояли кролики в белых завитых париках и дорогих мундирах – по четыре особи с каждой стороны. Прямо перед Теткой склонился седой кролик в таком же парике, как у остальных, но в очень дорогом мундире. Видимо, он что-то докладывал, когда Пышка внезапно влетел, как мешок с картошкой. Теперь все смотрели только на Пыша, у которого от лобового удара активизировалась мозговая деятельность, и он подумал: «Эко, меня занесло! В молодость старушки Че на репетицию какой-то оперы!»

Поэт увидел, как у Тетки глаза вылазят из орбит, а кровожадные губы, накрашенные ярко – красной помадой, хищно вытягиваются в его направлении. Тетка Черепаха топнула красной туфлей, вышитой жемчугом, и начала чеканить известную каждому школьнику штуку: «Казнить, точка, нельзя помиловать. А того пса, который бросил без присмотра рычаг управления, - и она повела диктаторскими очами на лыжную палку, - бить этим рычагом до тех пор, пока не научится обращаться с государственным имуществом!»

По глазам кроликов Пыш понял, что все очень серьезно. Ему захотелось закричать: «Тетушка! Это я, старый – добрый Пыш из «Пыш-Холла»!» Но седой кролик взглядом запретил ему это делать.

Ваша Королевско – Императорская Светлость, - начал седой кролик заискивающе, - он принес Вам грибочки – одни белые и красноголовики – ни одного червивого! Эх, нажарим для Вас – со сметанкой!

Гришка, - ответила государыня с немецким акцентом, -ты забыл, пес, что сегодня четверг? По четвергам я ем только заморские пирожки с капустой.

Ароматные грибочки со сметанкой, - не унимался лукавый царедворец Гришка, - что может быть вкуснее и полезней!

Как звать тебя, пес? – вопросила голодная самодержица в сторону Пышки.

Гораций Майонезов, - выпалил Пыш, уже понявший, что перед ним не Тетка.

Вот видите, Ваша Королевско-Императорская Светлость, он из поварской династии, а не из шпионской, - усердствовал седой Гришка, увешанный бриллиантовыми орденами.

Казнить нельзя, запятая, помиловать. А грибы пожарить с майонезом! – отчеканила тиранка, - А этому кормильцу дать такого пинка, чтобы вылетел, как пробка из шампанского!

Седой кролик притворно грубо ухватил Пышку и, боясь повернуться спиной пред императорские очи, попятился с ним к двери, инкрустированной красным и розовым деревом.

Хочу лести и тюрьки! – раздался капризный деспотический вопль за дверью.

Гришка сунул Пыша в темный чулан и крикнул: «Привет родне!». А дверь на пружинах так поддала Пышке по заду, что несчастный поэт полетел со страшной скоростью в полной темноте.

Гораций Майонезов очнулся на поляне, покрытой желтыми листьями. Все тело его болело от пережитого ужаса. Пыш поплелся домой. В волшебном Березняке три кролика собирали пирожки с капустой: один тряс березу, а двое других ловили их прямо в большую корзину с ручками. Увидев Пыша, кролики растворились. Пышка, наконец – то, забежал в родной дом, и сразу его встретила Мушка, которая от восторга не знала что делать: куда сесть на лоб или на нос Пышу, какую спеть песню, какой станцевать танец?! «Вот он, символ моего домашнего уюта – воплощенная Вселенная», - думал, успокоившись Пыш. Вдруг резко зазвонил телефон.

Ты готов, Пончик! – спросил в трубке Фигурка язвительно.

К чему? – со страхом в голосе спросил Пыш.

Через час в зале заседаний ученого совета, товарищ, начинаются научные слушанья, - отвечал насмешливо Фига, - ты где отсыпался неделю, Пончик, в гнезде? Тетка продала свою коллекцию шляп и наняла агентов из Скотланд-Ярда, они просканировали приборами весь Лес. На одном из деревьев были обнаружены отпечатки твоих пальцев и небольшое количество твоей слюны! Ха – ха! Я заеду за тобой через пять минут. Ты здорово замаскировался!

Пышка надел черный смокинг и принялся очищать щеткой рукав от жевачки. Вошел Фигурка, в черном смокинге и с газетой, которую надеялся просмотреть во время слушаний. Мушка принялась защищать Пышку, нападая на Фигурку и выгоняя его вон. Фигурка ловко шлепнул ее газетой, припечатав к входной двери.

О, нет!!! – закричал Пышка со слезами в голосе.

Пончик, это только муха, - спокойно ответил Фига, - назойливая переносчица болезней.

Безнадежно расстроенный Пыш трясся на багажнике велосипеда за спортивной спиной Фигурки. Слезы текли по его круглым щекам, капали на белую рубашку и на черные шелковые лацканы. Пышка думал: «Если бы я послушался совета старого клена, то я был бы сейчас счастлив. Но и в моем непослушании Волшебный лес спас меня, дав любимых грибов деспотичной императорши. Да и как мне помог псевдоним, закрепленный за мной близким другом – старушкой Че, для которой я пожалел пиастров, мне не принадлежащих, а она не пожалела для меня своих любимых шляпок. Я остался жив, а погибла бедная Мушка, моя веселая Мушка – и от руки самого близкого друга моего – Фигурки. Как все запутано!»

Зареванный поэт вошел в зал, и весь зал подумал: «Э, да Пышка – то связан с делишками Фигурки!» А зал был переполнен. Мужчины в смокингах, женщины в вечерних платьях, молодежь в нарядной одежде. На сцене в качестве конферансье появился Фигурка как самый породистый житель леса. Глядя на него, все понимали, что дальние предки Фиги были орлами. Лицо Фигурки темнело, словно осеннее небо, над породистой головой собрались грозовые тучи. Пока Пыш отсутствовал, Фигурка продал под застройку большой участок пограничной полосы, распаханной между Волшебным и Синим лесом. Наутро счастливый бизнесмен сделал предложение Березе, завоевавшей титул «Мисс Синий лес», и объявил о помолвке. После обеда того дня сделка была аннулирована, и деньги на свадьбу пропали. Началось разбирательство.

«Гимн Волшебного леса»: музыка Паралличини, слова Пышки, обработка Тетки Черепахи, исполняют утки Тетки Черепахи, за дирижерским пультом – Тетка Черепаха, - громко и бесстрастно объявил Фигурка. «За мной, мои уточки!» - скомандовала Тетка Черепаха, нарядная, в черном вечернем платье. Утки поднялись на сцену и выстроились. Впереди встали три Теткины любимицы: собачка Бима, котенок Мура и мышка Рокки. За ними – четыре хомяка, два пуделька, обезьянка Лола, спаниэлька Чапа и четыре бельчонка. Все пятнадцать девочек, пухленьких, одетых в одинаковые кремовые платья с белыми кружевными воротниками, связанными Мотей, уже вовсю распевали:

«Славься наш Волшебный лес,

Полный сказок и чудес …»

А зал, как единый, целостный организм, стоял, открывая рот, положив правую руку на сердце, не отрывая глаз от ног Тетки Черапахи, на которых при каждом легком движении белые пудельки высовывали красные язычки и махали хвостиками с кисточкой. И каждый в зале понимал отчетливо, что он не зря пришел сюда нынешним холодным осенним вечером. Фигурка объявил первое выступление, десять минут перечисляя титулы и звания Войшило, который стоял за кулисой с невротической улыбкой на лице, не очень понимая, его ли объявляют или какой – то научный коллектив.

Дамы и господа, - начал звонко профессор, – леди и джентльмены! Позвольте представить вашему вниманию доклад на тему: «Логический парадокс лжеца» как модель вечного двигателя в развитии человеческого интеллекта, и новейшие технологии в его исследовании». Сразу же отмечу такой факт: у всех вас левое полушарие больше правого на 150,08 граммов; у каждого из вас активная часть словаря равна 72503 слова; каждый из вас способен превратить «ТЕСТО» в «БУЛКУ» за 13 ходов; а решение логических задач стало неотъемлемой частью вашего лесного быта! Но, известно ли вам, что один из моих учеников детонатором «взрыва технологий» назвал гусиное перо, а эпицентром взрыва печатный станок Гутенберга? Я же хочу внести ясность в данный вопрос: это было перо домашнего гуся, и тот самый станок, который сегодня находится в Лесном краеведческом музее!»

Зал взорвался аплодисментами. Пышка ничего не слышал. Перед его мысленным взором стояли красные, словно в человеческой крови, губы. Поэт не мог понять существует ли связь между жизнью Леса и тем местом, где обитает тиранка. Пышка вспотел под тесным смокингом, но так и не обрел ясности.

После слушаний Фигурка довез Пышку до «Пыш – Холла» и решил заночевать у старого друга. Оба пребывали в подавленном настроении. Поужинали холодным мясом со спаржей. Решили сыграть партию в шахматы.

Как ты можешь жить, Пончик, в Аквариуме? – спросил Фига, игравший белыми.

«Привычка свыше нам дана…», - рассеяно ответил Пыш, игравший черными.

Надо сказать, что лесные обыватели называли между собой «Пыш – Холл» – «Аквариумом». И не случайно. Дом для родителей Пышки строил архитектор Корбюзье. Все стены в доме, кроме просторной кладовки и санузлов, были стеклянными и прозрачными. Сам дом стоял над стремительным водопадом, через который сто лет назад пролегал мостик, теперь же от него остались только деревянные столбики. Пыш с рождения жил лесом, окружавшим «Пыш – Холл». Он просыпался от шума водопада и пения птиц, и засыпал под пение сосен возле прозрачных стен. И вся жизнь Пышки была прозрачной, а потому для соседей не интересной. И сам он казался жителям Волшебного леса не интересным, не красивым, не богатым. Пыш, как Демокрит, промотал все отцовское наследство, но, в отличие от вышеуказанного грека, не получил за это никаких вознаграждений от сограждан. Спальня Пышки располагалась в кладовке, где было маленькое окно, и только оно имело тюль и шторы. Здесь же стояла «родная лежанка» и висел «родной халат», а на стенах, на настоящих желтеньких в полосочку обоях, висели портреты родителей. Здесь же Пышка писал за круглым столом свою книгу осенних сказок из Волшебного леса. Здесь же они вместе с Мушкой тайно смотрели телевизор. Особенно им нравился мультсериал про моряка Папаю. Бедная Мушка, Пыш не мог поверить, что ее нет.

Ветер сменил направление, и брызги от водопада с шумом полетели на стены. Фигурка вздрогнул.

Не поверишь, но мне вчера пришлось отдуваться одному, и все ради этих глупых девчонок, - нарушил молчание Фига.

Да, да, - не поняв, отвечал Пыш, - ты не похож на счастливого жениха.

В любви, Пончик, ты смыслишь еще меньше, чем в шахматах, - отвечал насмешливо Фига, - помнишь, в нашем классе училась белка Ксюха, я так влюбился, что у меня на ушах начали рости

кисточки! Мы с тобой поступили в университет, а она вышла замуж за какого – то зайца из Америки. Но, друг, насколько мне известно, она не «Мисс Америка», - удивленно заметил Пыш.

Не поверишь, товарищ, но мне наплевать, есть ли у нее титул, толстая ли она, нищая ли она, с одной ногой или на протезе, с пятью детьми или беременная! Если бы я ее увидел, я бы сказал только одно: «Ксюшка! О, Ксюшенька! Нет, Ксения! Позвольте мне быть Вашим прикроватным ковриком!» Если бы, конечно, смог. В чем я очень сомневаюсь …

Пышка – психолог проиграл. Пышка – шахматист тоже проиграл и пошел мыть посуду. В кухне на блюдце лежали засохшие кусочки яблока. Сердце Пыша сжалось. Он пошел к входной двери. Отпечаток от Мушки остался, но саму ее он не смог найти. От мысли, что он наступил на ее тельце, вернувшись, Пышу стало еще тревожнее. С дивана из гостиной доносилось здоровое похрапывание породистого человека. Пыш почувствовал острую необходимость повидать Че и Кро, поблагодарить Тетку и извиниться за причиненные волнения. Он выключил везде свет и вышел в прохладную ночь.

Словно большая оранжевая тыква, висела луна над Волшебным лесом. Пыш зашуршал сухими листьями на дорожке.

Ты помнишь, Розалия, как светила луна над землей кукуанов? – спросил мужской голос сверху.

До конца дней моих я не забуду этого, Сигезмунд, - ответил женский голос тоже сверху.

Пыш поднял голову. На фоне луны чернели два силуэта: старого филина и совы, воспитательницы уток, которая когда – то была нянькой самой тетки Черепахи. Сверху на Пыша полетели фантики от шоколадных батончиков «Красный октябрь». Пышка – философ подумал: «Вот мы живем среди животных и даже вступаем в близкие отношения с ними. Везде ли так?» А Пышка – поэт повторял на ходу под шуршанье листьев:

«Под лоскутным одеялом

Из сухих опавших листьев

Задремал Волшебный лес.

Спят в нем Пышка и Фигурка,

Спит в нем Тетка Черепаха,

Спят в нем: добрый малый Кролик,

И сеньор Паралличини,

И неистовый профессор,

Подаривший нам учебник

Про веселых дикарей …»

— А вот интересно, - рассуждал вслух Пышка – аналитик, - профессор пишет учебники про папуасов, Паралличини – романсы про коз, Береза поет про кошек, Фигурка с детства что – то продает, Пышка сочиняет поэмы, речи и стихи, Тетка - о, Тетка – это крупное космическое тело, к которому постоянно притягиваются планеты и планетки, и разная космическая мелочь. А вот Кро? Он, конечно, быстрее всех трет морковь и тщательно моет посуду. Но в чем его призвание? Он какой – то бесполезный симпатичный сорняк …

Пышка не заметил, как приблизился к Теткиному дому с дальней его стороны, то есть, со стороны скотного двора. Пышка – художник не удержался, чтобы не заглянуть в приоткрытую дверь. Пахнуло сеном и навозом. На ум пришло Теткино наставление: «Любите, утки, наш родной Волшебный лес, но никогда не говорите, что наш навоз – самый ароматный навоз в мире!»

В загоне тускло горела маленькая лампочка. Отмытый до бела Недоросль с кем – то разговаривал. Пыш пригляделся: на перевернутом ведре сидела мышка Рокки в теплом вязанном жакетике, в берете шоколадного цвета, в шелковом платочке с разноцветными зонтиками, повязанном на тонкой шейке (настоящий шелковый платочек из Синего леса!). Малышка обмахивалась желтым листиком, как веером.

Представляете, господин Ослик, - говорила тонюсеньким голосом Рокки, - сегодня господин профессор рассказывал на лекции: «Конфуций считал, что у обыкновенной женщины ума, как у одной утки, а у необыкновенной – как у двух». А Лола спрашивает: «Господин Конфузий, а сколько ума у меня, необыкновенной утки?» А господин профессор отвечает: «Мадмуазель Домашняя работа, в данном случае, у необыкновенной утки ума столько же, сколько у обыкновенной обезьянки!»

О, да, - радостно заговорил пони, - господин профессор обладает чувством юмора.

А хотите, господин Ослик, я Вам прочту кое – что, очень важное? – спросила Рокки и, не дожидаясь ответа, достала из кармана жакета листок из школьной тетрадки и принялась с выражением читать:

Основные жизненные задачи мышки Рокки:

Как можно быстрее вырасти.

Уехать в Рим (хоть очень не хочется расставаться с Черепахой Никифоровной).

Поступить в Римскую консерваторию, подготовив арию Тоски.

Учиться только на «отлично».

Закончить консерваторию с «красным дипломом».

Подготовить весь репертуар Черепахи Никифоровны.

Сделать блистательную карьеру.

Исполнять ведущие партии во всех мировых оперных домах.

Объехать с гастролями весь мир.

Купить себе дорогой фотоаппарат «Canon».

Совершить кругосветное путешествие.

Сделать множество альбомов фотографий.

Купить большую виллу.

Оборудовать на вилле комнату для альбомов с фото.

Обязательно сфотографироваться верхом на верблюде на фоне Египетских пирамид.

Освоить Вагнеровский символизм.

Попробовать пирожное «Лионелла».

Попробовать пирожное «Виолетта»…

О, мадемуазель Рокки, это все важно, - перебил мышку Недоросль, - но я думаю, что для девушки важнее всего научиться вести хозяйство, выйти замуж и родить детей, и быть всегда в семье центром любви и заботы, но на втором месте, а муж – всегда на первом!

Да, да, господин Ослик, - живо откликнулась Малышка Рокки, - это в моей программе девятнадцатый, двадцатый и двадцать первый пункты!

Но ведь они должны быть одними из первых, если Вы стремитесь быть счастливой. Я хочу Вам кое – что рассказать о счастье, милое дитя, - очень серьезно заговорил пони.

Рассказ белого пони по кличке «Недоросль».

Я родился в королевской конюшне под Лондоном. С детства мне внушали, что во мне течет королевская кровь. Достигнув юного возраста, я ощущал себя «золотым мальчиком» - принцем, разговаривал со всеми надменно и свысока. Меня все сторонились, никто не хотел со мной даже общаться, тем более – дружить. Я не знал ни покоя, ни радости, раздуваясь от своего величия. К тому же, я сильно заболел: стал плохо слышать и видеть, покрылся некрасивыми пятнами. Меня решили продать за полцены крестьянину, который сразу заставил меня работать. Он кричал мне: «Природа создала тебя ослом! Ты должен трудиться и служить!» Я отвечал ему, что я не осел, а искусственно выведенная низкорослая порода лошади для прогулок детей из монархических семей. Но все было бесполезно. Он сменил мою кличку «Артур» на «Недоросль» и начал наказывать меня, не давая пищи и воды. Я еле стоял на ногах. Однажды я добрел до ручья и увидел там свое отражение. На меня смотрел ослиный недоросль. Хозяин продал меня за полцены профессору Войшило, изучавшему в тех краях старинные сакские задачи. Рядом с ним я понял свое место и свою природную программу: возить и служить. Мне стало легко. Я смирился с длинными дорогами и грязными конюшнями, со скудным питанием и со своими прозвищами – «Осел» и «Недоросль». Помог и возраст. И мне стало спокойно, что – то включилось в моей голове, я исполнился благодарности к профессору за то, что он купил меня, умирающего, за то, что не торопил – выздоравливающего, за то, что много не требовал – от привыкающего к нему. Потом снова что-то включилось в моей голове, то есть, в моей природной программе, когда – то заблокированной гордыней и обидами. И мне стали открываться тайные стороны нашего мира, я начал рассказывать о них профессору, а он записывать об этом в свои статьи. К нему потекли гонорары, которые он начал тратить на безделушки. Легко пришло – легко ушло. Но это отдельная история, к тому же – чужая тайна, милое дитя. Нужно стремиться к счастью и радости через смирение со своим природным местом, через благодарность за это место. Боюсь, я утомил Вас, но Вам тоже нужно понять свою природную программу и усовершенствоваться в ее рамках. Например, господин Фигурка «ходит» в своей программе от полюса «созидатель» до полюса «разрушитель».

А господин Пышка – от полюса «просветитель» до полюса «развратитель». Я имею в виду возможный вариант движения. Но надо помнить, что мы реализуем свою программу через контакты с другими людьми, они, как-бы, наши «соавторы». Поэтому к ним нужно относиться

терпеливо. А сердце, милое дитя, должно быть любящим, смиренным, благодарным и не завидующим никому. Вот у господина Пышки очень благодарное, доброе сердце. За него господин Пышка получит то, о чем и не мечтал. Но и в его природной программе есть минусы, над которыми надо работать: он переедает, трусоват и слишком любопытен (пони говорил в сторону приоткрытой двери).

А что Вы думаете о господине Кролике? – спросила Рокки.

Слушать о «господине Кролике» Пышу было не интересно, и он на цыпочках, боясь наступить на сухой лист или ветку, отошел от конюшни. Пышка твердо решил не заглядывать ни в одно окно. Он пошел вдоль левого крыла Теткиного дома, но через минуту застыл в напряженной позе. В спальне уток, во всех четырех ярко освещенных окнах, мелькали зловещие тени.

ЗНАКОМСТВО СЕДЬМОЕ,

в ходе которого выясняется, что Кро умеет говорить голосом «Василисушки», и что у него есть имя.

Пышка, как барс, подкрался к ближайшему окну в спальне уток и прижался к стеклу носом. Его глазам предстало поле боя. Утки, все в одинаковых желтых пижамках, резво прыгали на кроватях и дрались розовыми шелковыми подушками, одна из которых, как снаряд из катапульты, пролетела мимо сплющенного Пышкиного носа. Поэт заметил даже вышивку на ней: спокойные китайские дети сачками ловят бабочек. Все нормально. Пыш – наблюдатель двинулся дальше. В Кофейной комнате – темно. В Оливковой – горит зеленый ночник. Толстый сеньор Паралличини, обняв толстого медведя, спит под толстым оливковым одеялом. Ничего особенного. Но, дверь в комнате открыта, и через нее видна часть полуосвещенной гостиной. Там на круглом большом столе стоит пышный букет разноцветных астр, и какая – то белесая полупрозрачная личность сидит за столом, положив руки на белую скатерть, и нюхает цветы! Так – так. Пыш зашуршал дальше. В Лимонной и Лиловой – темень, хоть глаз выткни… Рядом с крыльцом под ворохом желтых листьев, словно доисторический ящер, стояла, как всегда, на трех колесах «машинка - апельсинка». В маленьком кухонном окне, как всегда, горел оранжевый абажур. Под ним в кресле сидела Тетка Черепаха в кружевном чепце и в накинутом на плечи цветастом павлово – посадском платке. Напротив Че сидел явно больной «симпатичный сорняк» Кро в белой пижамке в красный горошек. На шее Кролика был повязан красный теплый шарф в белый горошек. Че читала больному сказки. Притихший Кро периодически прихлебывал чай с малиновым вареньем из белой чашки. Как только Тетка произносила: «Тут и сказочке конец, а кто слушал …», Кро начинал отчаянно кашлять и голосом смертельно больного изъявлял последнюю волю: «Может быть еще про Кощеюшку?» У Тетки Черепахи слипались глаза, но, закончив «про Горынушку», она покорно начинала «про Кощеюшку». В тот момент, когда Пыш наблюдал за семейной сценой в оранжевом окошечке, Че читала уже «про Василисушку». Пыш решил не мешать и немного пройтись по правой стороне дома. В Розовой комнате, свернувшись клубочком, спала счастливая невеста Береза. Весь столик рядом с кроватью был заставлен ночными кремами и разной косметикой. В Бирюзовой – старик Войшило спал в бурятском халате, в очках и в войлочной шапке. Во сне он произносил эмоциональную речь, крепко сжав костлявыми, как у Кощеюшки, пальцами коричневый клетчатый носовой платок, на котором что-то блестело. Пыш присмотрелся: блестела пришитая к платку пуговица с парадного камзола Рене Декарта. Так – так. Тут тоже все нормально. Пыш завернул за правый угол. В первом окне дружная беличья семья из пяти человек пила чай с шоколадным тортом со взбитыми сливками. Во втором окне два хомяка резались в нарды. В третьем окне старая ондатра слушала радио и вязала носок. Ничего интересного. Дальше начинались темные окна зимнего сада, где в кадках стояли старые полузасохшие кактусы. Пыш еще раз взглянул на торт, и заспешил к Теткиным булочкам. В прихожей его встретил запах мускатного ореха, а на кухне – двухголосный возглас: «О!!!»

Не могу тебе передать, - заклокотала Тетка, - как нам не хватало тебя, Пыш! Мы с зайкой обошли все морги и полицейские участки! Зайчонок не выдержал и заболел!

А вчера, - зашепелявил счастливый «зайчонок», - Фиге пришлось одному решать все задачи! И про «Буддийского монаха», и про «Английского путешественника!» Но на «Гусенице» он засел! Профессор не мог помочь, он потерял свои очки. Я разболелся. Маменька так переживала, не умер ли ты от голода, что не могла понять условие задачи и с пятнадцатого раза! Паралличини готовил «Мозговой штурм» и набухал в него вместо грецких орехов каких – то цветных бантиков из теста! Пришлось звонить Березе! Она решила последнюю задачу по телефону! А сегодня сама приехала, у них столько дел перед свадьбой! Она такая красивая, Пыш!!

Бедный малыш, - с пониманием вздохнула Тетка.

А, кстати, кто сидел у вас в гостиной за столом и нюхал цветы? – уже с полным ртом спросил Пышка.

А, это мой прапрадедушка Фемистоклюс, давным давно он умер в Оливковой комнате, обожает астры! – тоже с набитым ртом отвечала Че, - Но больше осенних цветов он любит открывать дверь в Оливковую комнату и толкать тапочки Адриано (Паралличини) в рукава его халата!

Все трое захихикали насколько позволяли набитые булочками рты.

Слушай, Пыш, задачку, которую не мог решить даже Фига, я ее выучил наизусть: «В шесть часов утра в воскресенье гусеница начала вползать на дерево. В течение всего дня, то есть до 18

часов, она вползла на высоту 5 метров, а в течение ночи спустилась на 2 м. В какой день и час она доберется до вершины дерева, высота которого 9 м?

Ты прав, - ответил Пыш, - есть на чем засесть.

Мы, все пятеро, вчера выиграли по три шелковых китайских подушки! – продолжал возбужденно тараторить Кро, занося новый противень с булочками из прихожей.

Но мы решили подарить их милым уточкам, порадовать сироток, - закончила за него мысль веселая Че, - как раз их пятнадцать – на каждую по подушонке! Наверняка будут благоговейно хранить их всю жизнь! Отличные розовые подушки с трогательной вышивкой!

Да, да, - откликнулся с таинственной улыбкой Пыш, - сейчас я рассажу вам, что видел по дороге сюда.

Кро и Че уселись поудобнее.

Рассказ Пышки.

Словно золотой бубен кукуанов, над Волшебным лесом сияла луна. Юная влюбленная парочка не могла разъять своих нежных объятий. Я шел по осенней тропинке, словно покрытой золотом. Сверху на меня сыпался серебряный метеоритный дождь. Звезды сгорали над самой моей головой. Я вздрогнул от неожиданности. Передо мной на пеньке сидел большой Рыжий Кот в черном дорогом плаще и в длинном красном шарфе. Во рту у него торчала деревянная трубка, конечно же, сувенирная из-за лесных запретов на курение. Кот крутил перед собой большую кастрюльную крышку и издавал примерно такие звуки: «Би – би – би!» Я сказал ему: «Привет, Кот! Далеко покатил?»

«На Луну лечу, Пыш, развеять творческий депрессняк!» - ответил небрежно Кот.

«А может быть у тебя проблемы с нечистой совестью?» - предположил я.

«Давай, повесь на меня всех собак!» - огрызнулся клептоман.

«А ты знаешь, что у людей случаются и посерьезней проблемы, о чем говорится в одном из моих стихотворений?» - попытался приободрить я Рыжего Кота.

«А что, Пыш, зачти-ка мне его!» - живо откликнулся рыжий художник и освободил мне пенек. Я вскочил на пенек и прочел бодро: «Застряли ежики в заборе!»

Застряли ежики в заборе,

Носами фыркают, сопят,

За что нам, братцы, это горе?

Как жалко маленьких ежат!

Кто подтолкнет малюток с горки?

Кто поведет их в дальний бор?

Кто им наколет на иголки

Плакаты: «Обходи забор!»

«А что, Пыш, классно! Супер! Крошечные ежата с транспарантами – с мощными транспарантами на спине! Спасибо, утешил! Жаль, что ты не родился в Синем лесу, мог бы работать священником!» - закричал весело Кот и бодро ускакал в темноту.

Пыш закончил свой рассказ. Кролик принялся мыть посуду в философском молчании, взглядом пересчитывая кастрюльные крышки на полке. Тетка Черепаха смахнула слезинку кружевным платочком с монограммой «Т.Ч.», блеснула золотыми часиками и сказала: «Жалко ежиков, да и Кота тоже».

И тут Пыша озарила ясная мысль: «Мы все крутимся вокруг Че, а Че крутится вокруг Кро, значит Кро – более крупное «космическое тело»? И следом за первой мыслью поэта озарила и вторая: «Тетка не спрашивает, где я был, не в ее стиле пытать молодежь. А Кро не спрашивает, потому что знает, где я был».

Кро, а твоего брата зовут Гришка? – неожиданно спросил Пышка.

Да, - кротко ответил Кро.

А как тебя зовут, Кро? – не унимался Пыш.

Фимка, - кротко ответил Кро.

И следом за второй мыслью Пышку накрыла волной третья: «Отчего заболел Кро? Из-за осенней простуды? Из-за свадьбы Березы? Из-за тревоги за меня? Из-за того, что знал, где я, но все равно таскал «маменьку» по моргам. Вот же хитрая крольчатина!»

Из-за всего, Пыш, -кротко ответил Кро.

Уймитесь, петухи! Давайте послушаем прогноз погоды, - предложила Че, - а потом заночуй-ка в своей Кофейной, Пыш. Зайчик, включай!

Лучше бы «зайчик» не включал. Диктор сообщил: «Сегодня ночью пришло печальное известие. Господин Фигурка по неизвестным причинам расторг помолвку с «Мисс Синий лес» - госпожой Березой. Отец последней собирается предъявить господину Фигурке огромный штраф, не малый даже для жителей Синего леса».

Выключи, зая! – только и смогла произнести старая Че, схватившись за сердце, - Бедная Береза!

Не тужите, маменька, не печалься, Гораций, - голосом «Василисушки» пропел Кро, светясь от счастья, - утро вечера мудренее!

Пожелав всем доброй ночи, Пыш отправился в Кофейную через гостиную, где на столе лежали лепестки, надерганные из сиреневой астры. В спальне Пыш включил ночник и объявил своим фарфоровым дамам: «Жизнь только начинается, старушки!»

ЗНАКОМСТВО ВОСЬМОЕ,

в ходе которого выясняется, что пирожки с капустой обладают удивительным свойством, и что Пышке, все – таки, достался один белый гриб.

Фигурка тревожно спал на диване в гостиной «Пыш –Холла». Ему снились его жены. Первая жена Фиги имела титул «Мисс Банк Лесной Энергоресурс». Вторая – «Мисс Министерство финансов Волшебного леса». И ту, и другую Фигурка видел только на свадьбе и при разводе, все остальное время они были на работе. А Фига так мечтал о многодетной, шумной, дружной семье!

Фигурка открыл глаза, его беспокоила полная луна, от которой не было спасения в Аквариуме. Фига перестал дышать: в комнате стояла очень высокая девушка в газовой накидке. Фигурка вскочил с дивана и еле слышно спросил: «Кто Вы? Вы так прекрасны в лунном сиянии!»

Я – «Мисс Вселенная», - нежным чувственным голосом ответила стройная красавица.

О!!! – только и смог вымолвить потрясенный Фига.

Я давно знаю о Ваших безграничных возможностях в спорте, логике, бизнесе, в речевой коммуникации, и хотела бы стать Вашей женой!

Но я помолвлен с «Мисс Синий лес», и уже начато изготовление кружек с нашей фотографией, а первая партия поступила в продажу!

Я возмещу Вам убытки, сегодня же привезу к Вашему дому мешок с золотом, - сладко говорила чарующая незнакомка, подавая телефон Фигурке, - звоните и расторгните вашу помолвку с «Мисс Синий лес», и объявите всему Лесу о помолвке с «Мисс Вселенная»!

Фигурка, словно под гипнозом, выполнил ее желание. Она нежно улыбнулась, помахала тонкой ручкой и вышла походкой топ-модели, придерживая газовую накидку. Фигурка был восхищен. Он потер виски. Не включая света, выбежал к водопаду через боковую стеклянную дверь. Умылся ледяной водой. Снова вернулся на диван. Сна не было. Как только рассвело, Фига покатил к своему скромному жилищу. Еще издали он разглядел на крыльце большой мешок и налег на педали. Фигурка непослушными пальцами развязал мешок и увидел, что он битком набит золотыми осенними листьями. Фига сразу понял, что он стал жертвой розыгрыша. Он вошел в дом, трясущимися руками схватил трубку телефона, позвонил в брачное агентство и спокойным равнодушным голосом объявил о расторжении помолвки с «Мисс Вселенная». Положив трубку, Фига понял, что по лесному кодексу больше не имеет права вступать в брак на территории Волшебного леса, так как являлся инициатором двух разводов и расторжения двух помолвок. А создавать семью за пределами Волшебного леса Фиге казалось абсурдом, так как он не мог жить без родных мест и недели. В кодексе была, правда, сноска о том, что он может жениться на вдове с не менее, чем четырьмя детьми в несовершеннолетнем возрасте. Но где взять симпатичную, богатую, знаменитую, со связями вдову, мать четырех детей? И тут Фига услышал радиосообщение о смерти Тетки Черепахи в лесной больнице. Он вскочил на велосипед и помчался туда на предельной скорости.

А в это время, в больнице Береза безутешно рыдала на плече сеньора Паралличини, профессор комкал в руках свою войлочную шапку, Пышка и Кро, не отрываясь, смотрели за стеклянную перегородку. Там лежала очень бледная Тетка Черепаха, сложив на круглом животе пухленькие ручки с ярким лаком на ногтях. Рядом с ней стояли доктор и медсестра.

Утром Береза обнаружила Че, сидящую без сознания под оранжевым абажуром. Старое сердце Черепахи не выдержало последних событий: пропажи Пышки, болезни Кролика и позора Березы. Доктор вышел к сопровождающим лицам и сообщил: «Боюсь, что ей нужно молодое сердце».

Кролик сделал шаг вперед и сказал решительно: «Я могу отдать ей свое сердце». Пышке стало стыдно, что он замешкался, он тоже вышел вперед и сказал: «Я могу отдать ей часть моей крови!» Доктор посмотрел на них удивленно и ответил: «Боюсь, что ей нужно сердце молодой черепахи».

Вышла медсестра и сообщила, что все кончено. И доктор, и медсестра выразили соболезнования родным и близким и удалились. «У нас есть шесть минут», - сказал Кро и растворился. Через три минуты он возник за стеклянной перегородкой, уже с корзинкой пирожков. Кролик провел пирожком с капустой (а это были волшебные пирожки из Березняка) по носу Тетки Ч. Она открыла глаза. Кро сразу же вложил ей по пирожку в каждую руку. Т.Ч. ела и удивленно осматривалась.

Зая, мы в каком-то модном кафе? – спросила Т., принимая новые пирожки от Кролика.

Нет, маменька, - кротко отвечал Фимка, - мы в больнице.

А кто заболел? – не унималась Т.Ч., доедая последний пирог.

И тут Че что-то вспомнила, она заревела, как сирена скорой помощи: «Карту Волшебного леса!». Пышка помчался к водителю реанимобиля, который доставил их всех сюда, и через минуту Тетка уже тыкала толстеньким пальцем в какой-то географический объект.

Мне приснился прапрадедушка Фемистоклюс, он мне предрек: «Клотильда, у тебя есть полчаса, езжай сюда (и он указал место на карте), тебя может спасти только хозяин этого дома, если он сам, и только сам, войдет в пещеру!» - торжественно сообщила Че, - А если мы не успеем, я больше никогда не увижу вас! О!! Родные мои!

Но это же «Пыш-Холл», - удивился Пышка, - и там, действительно, есть грот.

За мной, друзья! – скомандовала Че, выбегая из палаты.

В дверях больницы перепуганный Фигурка столкнулся с умершей Теткой Черепахой. Больная Че бежала быстрее всех на своих коротких ножках. Она мчалась к машине скорой помощи, водителя не оказалось, и старушка прыгнула за руль. Остальные, едва успели забраться в машину, как она сорвалась с места. Т.Ч. давно не водила автомобиль, а такой красивый – вообще никогда, поэтому она путала сигналы светофора, точнее, не замечала светофоров. К счастью, все жители Волшебного леса, кроме Тетки, начальника таможенной службы, президента, сенаторов, директора театра и еще нескольких лиц, ездили на велосипедах, поэтому дороги были пустыми. Промчалась узкая улочка кондитерских, осталась позади улочка с мясными лавками. Тетка, боясь сбить свою знакомую цветочницу, красящую прямо на тротуаре хризантемы, повернула какой – то рычаг, и на всех, сидящих в салоне, автоматически наделись кислородные маски. «Жизнь богаче наших представлений о ней!» - сказала с юмором в голосе Че, плавно подкатывая к крыльцу Аквариума. Вся компания подбежала к бурлящему водопаду и уставилась на темный грот на противоположном берегу. Пыш теоретически понял поставленную перед ним задачу. Но больше всего на свете Пышка боялся не только пустого холодильника, но и холодной воды. А вода в водопаде, текущем с гор, была ледяной даже в жаркую погоду. Пыш снял плащ, увидел вывернутый рукав и неожиданно вспомнил свою мать, которая когда-то была «уткой», и даже как – будто услышал за шумом воды родной голос покойной матушки: «Спаси Черепаху Никифоровну, сыночек, она когда-то подобрала меня возле помойки, потом выучила в консерватории и выдала замуж за твоего отца, богатого торговца недвижимостью! А сколько раз она помогала тебе!»

Пышка, зажмурившись, бросился в ледяную воду, повторяя: «Я сам, я сам, я сам!». Все затаили дыхание. Тетка беззвучно плакала, слезы текли и текли по ее морщинистым щекам. Кро молча прыгал с деревянного столбика на столбик (все, что осталось от былого мостика). Кролик был готов в любой момент прийти на помощь другу. Пыш, выпучив глаза и расставив руки, как страшный зомби, шел и шел, спотыкаясь о камни. Вот он споткнулся и упал, Кро схватил его за свитер, но бурлящий поток подхватил Пыша, выдернул из цепких кроличьих лап и понес к обрыву. Фигурка, скинув плащ, как супергерой, бросился наперерез и подхватил на самом краю обезумевшего Пыша, кричащего: «Я сам! Я сам!».

Ты, конечно, «сам», но, не поверишь, товарищ, я не буду смотреть, как моего друга начнет бить головой о камни! – стуча зубами от холода, насмешливо сообщил Фига.

Фигурка и Кролик помогли Пышке выбраться на берег возле грота. Все трое тряслись от холода. Ледяной пенный водопад обдавал с ног до головы брызгами всех, стоявших возле Аквариума. Профессор, Береза и Паралличини держали Че, порывавшуюся броситься «спасать молодежь».

Пышка на непослушных ногах проковылял в грот и увидел на сухих листьях очень высокую красивую девушку в темно-розовом платье. Она лежала, скрестив худенькие ручки на груди. Пыш сразу узнал ее.

О, Мушка, моя дорогая Мушка! Я не успел! Моя маленькая Мушка! О моя воплощенная Вселенная! – голосил безутешно Пыш, вынося из грота девушку. Он нес ее через бурлящий поток, не замечая его. Слезы Пышки ручьями текли на шею и грудь неподвижной девушки. Фига и Кро, с посиневшими от холода губами, сопровождали рыдающего Пышку. Он внес девушку в гостиную, положил на диван и встал перед ней на колени. Остальные плакали за его спиной. Пыш обливал слезами холодные ручки девушки, веки которой дрогнули. Она открыла большие синие глаза.

О, господин Пышка! Мой дорогой, мой ненаглядный, господин Пышка! – заголосила Мушка (а это была именно она!) – Как я рада! Как же я рада видеть Вас! Мой дорогой, мой бесценный друг!

Береза! Зая! Адриано! Фига! За мной, на кухню! -скомандовала зычно Тетка Черепаха.

Через пять минут на столе дымился чай и подогретые бутерброды. Когда все собравшиеся заели стресс, Мушка поведала свою историю.

Рассказ Мушки.

Для меня было великим счастьем родиться в том же доме, где родился господин Пышка. С первых же дней я не могла обходиться без него. Я часто летала в грот, чтобы не надоедать моему доброму другу. Когда господин Фигурка шлепнул меня газетой, я почувствовала, что из носа у меня течет яблочный сок, а из ушей – яблочное пюре! А в голове моей что - то щелкнуло, и я начала расти! Мне очень не хотелось напугать господина Пышку. Я сняла тюль с окна в спальне и обернулась в него, ведь я поняла, что перестала быть мухой и превратилась в настоящую девушку! Я решила жить в гроте. Но от прежней Мушки остались только крошечные крылышки на спине, которые уже не могли меня поднять. А перебираться в грот по камням, да в темноте, было сложно. Я видела, как мой дорогой друг помыл посуду и пошел к Тетке Черепахе. У меня появилась идея проучить господина Фигурку за то, что он всегда насмешливо разговаривал с моим несравненным другом. Я представилась как «Мисс Вселенная» и расстроила его помолвку. Утром я собирала для него, вместо золота, осенние листья в мешок и нашла в них большой белый гриб и две старинные золотые монеты. Я поспешила в магазин и там купила для господина Пышки теплый черный берет и темно-розовый шарф в черную клетку. Я слышала, что темно-розовый цвет в этом сезоне самый модный в Волшебном лесу. Так говорили по радио на прошлой неделе, когда я ждала и ждала господина Пышку. Себе я купила темно-розовое платье. У меня осталась одна золотая монетка и много сдачи.

Подарок, гриб и оставшиеся деньги я положила на рабочий стол моего дорогого друга. И тут я почувствовала, что засыпаю. Я с трудом перебралась в грот, ведь я еще хожу неуверенно. Там и нашел меня мой несравненный господин Пышка!

Волшебный лес сделал нам подарок на свадьбу, моя дорогая Мушка, - сказал счастливый Пыш, - этих денег хватит и на кольца и на свадебную одежду! Да и саму тебя он подарил мне!

Вы знаете, друзья, у меня сердце юной черепахи! – восторженно сообщила Че, собирая посуду.

Береза и Мушка! Простите меня, - виновато сказал Фига.

Чудеса да и только! – воскликнул профессор и захохотал, как юноша.

Я не обижаюсь на Вас, господин Фигурка, - сказала Береза, - если честно, мне больше нравится Адриано, мы оба музыканты, живем на одной улице, любим пиццу, и он никогда не бывает мрачным.

Не шутите ли Вы, мадемуазель Береза?! – запел тенор, - я даже не смел надеяться! Какой пассаж! Как я счастлив!!!

Посмотрите, друзья, за стеной первый снег! Какие сказочные хлопья! – сказал Кро и почувствовал, что в его груди бьётся больное, старое и совсем разбитое сердце.

Как же я вас всех люблю! – заклокотала Че, и тут ее взгляд наткнулся на одинокую Фигуркину фигуру в франтоватой, но мокрой насквозь одежде. И Че обратилась к нему: «Объясни проблему, малыш!»

А ты знаешь, у меня есть племянница, молодая вдова, - начала рассказывать Т.Ч. объяснившему проблему Фиге, - на прошлой неделе она усыновила четырех моих уток, сейчас живут в правом крыле моего дома. Муж оставил ей бриллиантовый рудник! Но она не смыслит в бизнесе.

Кто она? – живо заинтересовался Фига, вплотную приблизившись к Тетке.

Белка Ксюшка! – ответила весело Тетка Черепаха.

И она единственная хозяйка рудника? – спросил бледный Фига.

Да, - ответила Че, приготовившись к самому худшему.

Фигурка глухо застонал и упал в заботливые Теткины руки.

ЗНАКОМСТВО ДЕВЯТОЕ,

в ходе которого выясняется, что выбор Фемистоклюса не совпал с выбором Кролика Фимки, и что Недоросль получил секретное задание от профессора Войшило.

Многие из жителей Волшебного леса мечтали попасть в это утро в залитую осенним солнцем просторную гостиную Тетки Черепахи. Но попали в нее только самые близкие. На белой кружевной скатерти изысканно сервированного большого круглого стола пузырились бокалы с шампанским, и стояло множество вкусных блюд: выпеченные корзиночки с салатом; французские грибы, найденные специально обученным поросенком, семга восьми видов, макароны из Италии, сыр с плесенью из Синего леса и любимый Фигуркин сервелат из Германии.

Великолепные джентльмены в смокингах окружили нарядную старушку Че в черном блестящем платье и объяснялись в любви ее выпечке:

— Не что не сравнится, господа хорошие, с маковыми вертушками!

Отнюдь, товарищ, косички с корицей – это песня! Я бы назвал их «Будь всегда первым!»

Больше всего маменьке удаются дольки с мускатным орехом.

Таких улиток с изюмом, как у Че, я не ел даже на Сицилии!

Я за ракушки с миндалем! Могу съесть их целый противень!

Неожиданно отворилась розовая дверь, и из Розовой комнаты вышли три прекрасные невесты. Береза и Мушка с букетами алых роз, в белых кружевных платьях и в таких же перчатках и шляпках. А между ними – белка Ксюшка в кремовом кружевном платье и в таких же перчатках и шляпке, держащая в руках букет белых роз (все наряды от французских кутюрье!).

О!!! – выдохнули дружно собравшиеся в гостиной.

Тетка Черепаха подняла бокал за молодых и произнесла проникновенную речь: «Дорогие мои! Желаю счастья! А для этого нужно только четыре вещи: игрушка, кормушка, вдохновение и служение. Поясню на примере: моими «игрушками» являются разные, скажем, аксессуары (кимоно, парики, перстни, медведи и т.д.), за которые меня часто подвергают острой критике. Моей «кормушкой» была сцена, где я заработала для себя и своих близких на безбедное существование. Моим «вдохновением» всегда были мои булочки, и они нашли отклик в ваших сердцах, помогая собирать за круглым столом моих близких друзей. «Служением» являются мои утки и все, кто заслуживал заботы, но не смог о себе позаботиться сам. И вам я желаю никогда не забывать о тех, кто слабее вас и побольше есть помидоров от слабоумия!»

Речь была встречена веселыми возгласами и аплодисментами. Затем выступил господин профессор с тезисами: «Роль семьи в развитии логики, частной собственности и государства», так же встреченными аплодисментами. Затем началась праздничная программа. Тетка Че с молодыми, захватив уток и Сову, на нескольких такси поехали на премьеру в театр. Войшило поспешил попрощаться с Недорослем и дать ему секретное задание.

Профессор уселся на перевёрнутое ведро, смахнув с него желтый листочек, и грустно сказал: «Прощай, брат!»

Господин профессор, круиз в молодой компании будет Вам полезен, - отвечал тихо пони.

Дорогой мой Осел, давно меня мучает один вопрос, - начал озабоченно профессор, - почему Декарт верил в Бога, ведь это не логично?

Я думаю, потому, что Бог верил в Декарта, - тихо ответил Недоросль.

А как же эволюция? И научные заморочки старины Черльза? – не унимался профессор.

Я думаю, что вера не нуждается в логических цепочках, - отвечал пони, - но и здесь попытаемся построить логическую цепочку: допустим, что внутриутробное развитие человека от клетки до младенца (а далее до старика) тоже можно считать «малой эволюцией», но она длится только девять месяцев (а может 90 лет) и так же мала рядом с многомиллионной «большой эволюцией», как та мала рядом с «общим процессом» развития мира, который наверняка, тоже является эволюцией. Предположим, что если и «малой», и «большой» эволюциям свойственна математическая логика как элементам «общего процесса», то и всему «общему процессу» свойственна математическая логика. Но математическая логика – это свойство развитого сознания личности, а не слепого инструмента – Конвейера Матери Природы. Отсюда вывод: «общий процесс» развития мира был запущен и контролируется Личностью.

Как все запутано! Декарту было проще, тогда все верили, - сказал профессор, - я, брат, все силы трачу на пиар, поэтому дам тебе задание: подумай о бихевиористских тенденциях в современной логике, говорят, это сейчас модно.

Хорошо, господин профессор, - не скрывая печали перед разлукой, отвечал белый пони.

А в это время утки и Тетка восторженно читали большую яркую афишу перед театром: «Премьера! Пышка и Фигурка или Тетка Черепаха и Кролик из Параллельного мира! Осенние сказки из Волшебного леса для выросших мальчиков и девочек! По книге господина Горация Майонезова!»

Сова причесывала и наставляла нарядных уток: «Не разговаривайте, мои крошки, когда будет нужно, я дам Чапе знать, она подаст сигнал - сразу хлопайте громко в ладоши!» Утки отвечали дружно: «Хорошо, Розалия Петровна».

Чудный зал: красный бархат, позолота, великолепная роспись потолка, огромная хрустальная люстра (классика!). И этот чудный зал переполнен. Повсюду – шелка, меха, кружева, аромат духов, возбужденные речи. Театр!

Представление началось. Публика, затаив дыхание, загибала пальцы, считая парики, кимоно и шляпы у енотихи, игравшей Т.Ч., Кролика играл молодой кабан. Он развалился в кресле (почему-то под красным абажуром) и изображал глубокий крепкий сон: «Хры – хры – хры!» Через минуту кабан уловил чутким волосатым ухом, что кто-то его передразнивает. Он приподнялся на локте, вглядываясь в темноту зала, явно желая дать копытом в лоб пародисту. В восьмом ряду партера, возле прохода, кабанчик увидел Кролика Фимку в черном костюме с белой хризантемой в петлице. Кролик так крепко заснул, что его очки свалились на подбородок. Кро мелодично выводил на радость юным соседкам: «Хры – хры – пиу, хры- хры – пиу». Следующую сцену очень точно передает неточное предложение – палиндром: «КАБАН УПАЛ И ЛАПУ НАБОК» (не путайте с «НАЖАЛ КАБАН НА БАКЛАЖАН»).

В конце первого действия обезьянка Лола решила немного пожевать, что часто случается и с заядлыми театралами. Лола ощупала в полной темноте свой живот и бока, но не нашла ни кармана, ни банана, который она положила в карман, готовясь к театру. Платье она надела задом наперед, и банан торчал сзади, как кольт у американских полицейских, но Лола не догадывалась об этом. Она снова ощупала живот и бока и, решив, что «банан вместе с карман» украла рядом сидящая Чапа, больно укусила спаниэльку за ухо. Чапа от неожиданности взвизгнула, утки разразились громкими рукоплесканиями, которые подхватил весь зал. Зал аплодировал стоя. Все дружно хлопали в ладоши, кроме … Малышки Рокки. Она спала крепким сном человека, выполнившего все свои жизненные задачи. Мышка съела в сумочке Березы конфетку (настоящий трюфель из Синего леса!), напудрилась Березиной пудрой, нарумянилась Березиными румянами, надушилась Березиными духами, потом поуютней завернулась в Мотину салфетку и, конечно же, проспала премьеру.

Спектакль решили досмотреть в следующий раз, так как молодые опаздывали на корабль. И вот уже все шумно провожают великолепных молодоженов и профессора, позаботившегося о доставке багажа. Они стоят веселые на палубе: Пышка с Мушкой, Береза с Паралличини, Фигурка с Ксюшкой, профессор с книжкой. Черепаха вытирает платочком глаза, Кролик машет отошедшему кораблю большим букетом желтых листьев. Че увидела, что нарядная, смеющаяся Береза что-то показывает ей с палубы. Сердце старой Черепахи сжалось от дурного предчувствия. Тетка, буквально, выхватила бинокль у какого-то адмирала из провожающих и приставила его к своим очкам. Сначала Че увидела гигантский спасательный круг с надписью «Антититаник», затем огромную Березину улыбку, затем огромную кружевную перчатку, а в ней - величиной с саму Тетку Черепаху, Малышку Рокки!

Счастливая Мышка, почувствовав на себе пристальный взгляд Черепахи Никифоровны, часто-часто замахала своим шоколадным беретиком.

Розалия!!! – словно раненая касатка, затрубила Че, - все ли утки на месте?!

Все, моя Дюймовочка, - отрапортовала старая Сова, - все, как одна, моя сладкая булочка! Тетка махнула рукой, что означало: утки и Сова садятся в такси и едут домой на праздничный ужин, на который надо пригласить и Осла.

Че и Кро махали белому кораблю, пока он не скрылся за горизонтом. И при каждом взмахе Кролик чувствовал, как у него болит старое, изношенное, разбитое сердце.

К родному крыльцу Кро и Че прибыли, когда уже начало темнеть. Все крыльцо было завалено последними желтыми листьями, сверху на них лежал голубой конверт, подписанный черными чернилами: «Господину Кролику, лично в руки». Кро снял плащ в прихожей, повесил его на вешалку рядом с красным бархатным халатом и прошел в гостиную. Стол был уже убран, на белой кружевной скатерти стоял только большой букет розовых хризантем в сине-золотой китайской вазе. Больное сердце Кро похолодело. Он понюхал хризантемы. Открыл конверт и прочел:

Господин Кролик!

Вы спасли Тетку Черепаху от смерти, отдав ей свое сердце, за это Вам дается право выбора из трех возможных направлений.

Первое: Вам предлагается Вечность, но тогда вы потеряете все остальное.

Второе: Вам предлагается трон в Параллельном мире, где произошла социальная революция, и свергнута тирания, но тогда Вы не сможете бывать в Волшебном лесу.

Третье: Вам предлагается навсегда остаться в Волшебном лесу в доме Тетки Черепахи, но тогда Вы навсегда утратите способность перехода в Параллельный мир.

Поставьте крестик возле Вашего выбора.

Я бы выбрал второй пункт, - сказала сзади белесая полупрозрачная личность и не спеша направилась в Оливковую комнату.

Так, Кро, будем рассуждать логично, - начал Кролик вслух, - Вечность дается только людям, да и то не всем, а ты простой заяц, то есть кролик, конечно. В Параллельном мире у тебя нет ни

дома, ни матери, ни отца, а братья всегда смогут навещать тебя. Управлять целым Параллельным миром нужны мозги, а у тебя их мало. А здесь твой родной дом с тех пор, как ты в детстве, убегая от охотников, убивших твоих родителей, случайно телепортировался в огород Тетки Черепахи. Ты упал бездыханный от страха возле ее ног. А она прижала тебя к себе, к своему красному халату, пропахшему французскими духами и свежими булочками, и сказала: «Не бойся никого, зайка! Я пришибу его этой тыквой!»

Кро взял ручку и поставил крестик возле третьего пункта. Письмо растворилось. Кро попробовал раствориться. У него не получилось. Он понюхал хризантемы и пошел в Лимонную комнату. Там он достал из большого японского фарфорового чайника с видами Фудзи постиранную розовую с желтыми уточками ночную рубашку и в философском молчании переоделся в нее. Кро почувствовал, что в груди его бьется очень молодое, очень здоровое и очень счастливое сердце. А это означало только одно – выбор был сделан правильно.

Кролик из Волшебного леса бодро вбежал в кухню, где Че уже приготовила не менее десяти блюд для «дорогого ушастого зверя».

Наконец-то, зайка, мы отъедимся и отоспимся, - ворковала Че, - все последние дни мы были лишены этих двух благ!

Не скажите, маменька, не скажите, - уже с набитым ртом отвечал Кро, - сегодня понедельник, и пора готовиться к решению задач, хватит нам мечтать о небесных кренделечках, вот Ваша пуховая шапка!

О, нет! Зая, мы забыли купить морковки и грецких орехов!- сокрушалась Тетка, - хорошо хоть помидорных запасов у нас на целую армию!

Так. Что нам предлагают в качестве призов в понедельник, 31 октября? – читал в «Вестнике игрока» Кро, - Пижама, трикотажная, теплая, оранжевая, с изображением Дедов Морозов, несущих елки. Наволочка, экспортная, белая, мягкая, с изображением медвежат и воздушных шаров; с надписью: «Из Волшебного леса, с любовью!»

О! – задумчиво произнесла Че, вытянув трубочкой пухлые губы, - А как ты думаешь, зая, что нужно сделать, чтобы выиграть и то, и другое?

Только одно, маменька, - отвечал очень серьезно Кролик, - съесть все наши запасы помидоров!

Зайка, вперед!! – бодро, весело и энергично скомандовала Тетка Черепаха.

31 октября 2011 года

(понедельник)

ВМЕСТО «ДО СВИДАНИЯ»

— Фи, ну и серая книга: ни секса, ни убийств, ни даже, дебатов в парламенте! – сказал мистер Икс. Но эта книга написана для того, кто хочет сидеть в теплой гостиной старушки Че за круглым столом в теплой компании веселых друзей, и для него Кро уже поставил венский стул, а Тетка – чашку и блюдце.

Что же происходило здесь в последнее время? Молодежь и профессор вернулись из жарких джунглей накануне Нового года к теплому камину в Теткин дом. И все вместе принялись наряжать пушистую елку, а за окном летели большие белые хлопья. Кроме разноцветных шаров, на елку повесили красные морские звезды и желтых морских коньков, а профессор принес для лесной красавицы бусы из зубов акулы. Т.Ч. с девочками наготовили «Оливье» по рецепту Андоманских островов, Береза приготовила «торт из халвы по рецепту Совы, который звался всегда – «Царская еда».* Пышка был Дедом Морозом, Мушка – Снегурочкой, Фигурка – Снеговиком, который носил за ленивым Дедом мешок с подарками. Все остальные были, как водится, Снежинками.

Сразу после праздника Фигурка начал строить и быстро построил на втором водопаде «Инжир – Холл», который отличается от «Пыш – Холла» только дверной ручкой. Т.Ч. по-прежнему проявляет характер и разводит тыквы (а все соседи - кабачки). Как-то она вышла на крыльцо посмотреть, не горит ли уже свет в лавчонке, где продают семена и удобрения, и увидела рядом со своей дверью корзинку с подкидышами. В корзинке жалобно мяукали пять сереньких в черную полоску котят. Опытный глаз Че сразу определил, что перед ней не девочки. Но у них так трогательно дрожали капельки росы на усах, что Тетка сразу приняла решение:

Оборудовать в приюте помещение для мальчиков.

Привлечь к воспитательной деятельности старого мудрого Сигезмунда.

…Малышка Рокки выросла в немного полноватую пышную

красавицу. Она окончила Римскую консерваторию с «красным дипломом» и стала суперзвездой мировой оперной сцены. Старушка Че выдала ее замуж за «дорогого ушастого зверя», то есть, конечно, за Кро.

И милая скромная Рокки, какой она является и до сих пор, не смотря на оглушительную славу, всегда на втором месте, а Кро – ее любимый муженек, всегда – на первом. Тогда снова было три великолепных пары: Кро и Ро, Сигезмунд и Розалия, Рыжий Кот и Лола. Сразу после свадьбы Кот написал портрет Лолы в красном Теткином халате на фоне стены, увешанной кастрюльными крышками, и назвал полотно: «Муза в красном». Но Кот совершил ошибку: не зарегистрировав работу, он выставил ее в Лесной галерее. В первую же ночь была отключена сигнализация, полотно вырезали из рамы и на воздушном шаре вывезли с территории Волшебного леса, затем переправили в Америку, где «Муза в красном» ушла на аукционе с молотка за 26 млн. долларов. Лола откусила Рыжему Коту левое ухо, обозвала его «ржавым Винсентом», и они снова зажили мирно и в согласии.