Глаза богов

Log 2.0.3

Возвращения королей все дожидались, потягивая безвкусную воду. И только Лагумма казался преисполненным добродушного спокойствия.

Обратно короли пришли в разном настроении. Укелль казался хмурым, а Паридда – чуть не светился от радости, держа в руках серебристые карты. Всем присутствующим раздали по одной.

– Нужно капнуть на неё кровью, – рассказала Иммана с озорным блеском в глазах.

Эссерт последовал совету, следя за манипуляциями остальных присутствующих. Всё происходило одинаково. Как только капля крови касалась серебристой поверхности, мгновенно впитывалась, оставляя на карте подвижный чернильный комок с размытыми клубящимися краями. Пятно двигалось, вчерчивая ранг владельца, а после – исчезало. В сознание Эссерта пришла эмоция-вопрос – карта хотела полностью слиться с носителем. Не слишком задумываясь о последствиях бывший бог согласился. Серебряная пластинка растаяла металлическими струями, а в разум вошло нечто чужеродное. Бывший зверь насторожился, но осознав слабость нежданного гостя тут же расслабился.

– Какие у вас ранги? – принцесса вертела головой с неугасимым любопытством. – У Иввелит и Алльи ранг Ддиэ. Ожидаемо, учитывая цвет их одежды. У Паридды – Ддиэ с черточкой. Лагумма… Эсс с крестиком, – на миг вокруг распространилась атмосфера грусти, но Иммана быстро подбежала к Эссерту, привлекая внимание остальных к пришельцу из другого мира. – У тебя какой?

Глядя на поднявшуюся на цыпочки девицу бывший зверь чувствовал себя неуютно. Девушка схватила его за руки и настойчиво лезла к лицу, чем сильно нервировала. Эссерт освободил руки и сделал шаг назад, запутавшись между желаниями бывшего зверя: часть считала правильным уступить иерархии, другая – жаждала вцепиться зубами в источник раздражения.

Бывший бог поднял руку, вызывая карту. Жест получился настолько лёгким и естественным, что удивил даже его самого.

– Эфф? Ранг Эфф! – Иммана тут же подошла ближе, облизнула губы и медленно улыбнувшись заговорила: – Мы только прибыли и не успели осмотреть город. Не составишь мне компанию?

Движения Имманы стали мягкими и нарочито неспешными, без толики прежнего озорства. Принцесса придвинулась к Эссерту с той грацией, которую можно заметить у просящей ласки кошки. Бывший бог не успел оглянуться, а Иммана уже взяла его под руку. Рядом раздалось покашливание Лагуммы. Будто получив команду Укелль тут же заговорил:

– Иммана нам нужно обсудить несколько вещей с Париддой, твоё понимание подземелий и гильдии очень важно, – получив в ответ почти враждебный взгляд дочери король приморской страны сжал губы. – Мы в гостях.

Эти слова неожиданно подействовали. С демонстративным недовольством Иммана убрала свою руку и сделал шаг в сторону.

– Надеюсь, ты не забудешь обо мне до завтрашнего дня, – в глазах принцессы снова появился озорной блеск, но в нём всё еще оставалась примесь желания, которое бывший зверь опознал безошибочно. – Я буду ждать.

Слова Имманы звучали обещанием и завлекающим предложением одновременно. Эссерт не нашел, что ответить на столь явные ухаживания от местной самки, но принцесса, кажется, даже обрадовалась его молчанию.

– Иввелит, проводи Эссерта в наш дом. Я приду чуть ближе к вечеру. Объясни ему всё вместо меня, хорошо? – попросил Лагумма с тёплой улыбкой

– Конечно, – Иввелит кивнула и поманила бывшего бога за собой.

Снаружи деревянного замка дочь плотника вдохнула полной грудью, демонстрируя наслаждение. Эссерт попытался повторить и удивился сладости обычного воздуха. Бывший зверь тут же отметил, что во дворце ощущения были иными. Казалось в жилище короля не только вода, но и воздух прошел процесс дистилляции, потеряв всякий вкус и полезность.

– Внутри было меньше силы, – догадался Эссерт.

– Разумеется. Это же дворец короля, – Иввелит глухо застонала, вытянув вверх и назад сцепленные в замок руки. Не так давно её настроение упало из-за ранга старика, но постепенно девушка вернула на своё лицо улыбку. – Видишь камни на стенах? Всё дело в них. Они не пропускают потоки силы внутрь. Из-за этого во дворце всегда затхлый воздух. Аромат дерева делает его немного приятней, но… нет, я никогда не смогу привыкнуть к этому.

– Из-за еды я сразу и не заметил, – не удержался от жалобы Эссерт. Потеряв силу бога он лишился и груза ответственности. Больше не нужно следить за каждым словом и жестом, удерживая себя в рамках своего закона. Чувство слабости Эссерт находил освежающим.

– Настолько соскучился по нормальной пище после трухи и воды?

– Разве это нормальная пища? Даже звери не станут есть подобное. Падальщики любят лежавшую добычу, но даже они побрезгуют подобной едой.

– Этим мы и отличаемся от неразумных животных – способностью понимать последствия и ограничивать свои инстинкты.

– Разве это жизнь? – Эссерт ворчал, хоть прекрасно понимал – лезть со своими правилами в чужой мир не стоит. По той же причине он не решался давать волю чувствам пока гостил в клане Золотого дракона на Земле. Странное название для маленькой планетки, ставшей нулевым миром драконьего ожерелья. Оно вызывало ассоциации с бескрайними просторами на самом дне мира богов – мертвой пустошью, от которой откололись и взлетели ввысь континенты и планетоиды. Первоземля – объект поклонения и страха высших существ Великого Мира.

– Иди за мной. Покажу кое-что. Отец просил разъяснить тебе все обстоятельства, этим и займемся.

– Почему он сам…

– Ты бы признался первому встречному в своём самом большом грехе? Рассказал тёмные тайны, терзающие душу? – Иввелит даже не повернулась к Эссерту, ускоряя шаги, но дрогнувший голос выдавал её боль и сочувствие Лагумме.

Бывший бог был достаточно тактичен, чтобы не лезть в чужой микрокосм без приглашения. Иввелит отвела его на площадь по другую сторону замка. Перед Эссертом предстала широкая площадь, выложенная серым камнем. По центру её разделял двойной ряд круглых постаментов. Места на них едва хватало, чтобы разместить удивительно реалистичные статуи людей. Они стояли ровно и гордо, их взгляд был устремлён куда-то вдаль. У всех были разные фигуры, черты лица и позы. Одни выражали печаль, другие – ярость, третьи – безразличие ко всему. Общим для статуй оказался молодой вид. Мужчины и женщины были в том возрасте, когда их уже нельзя назвать молодыми людьми, но ещё рано называть зрелыми особями. Эссерт не решался предположить их возраст. Великий Мир научил бывшего бога судить о внешности существа с большой осторожностью.

– Позволь представить, – подняла ладонь Иввелит, – перед тобой величайшие грешники Второй жемчужины. И всё это – аллея позора!

– Зачем вы ставите статуи провинившихся людей? Разве не лучше помнить славу, чем позор?

– Ты думаешь, мы хотим? Попробуй сломать эти трупы. Сможешь?

Эссерт нахмурился. Бывший бог подошел ближе к статуям, осмотрел их слишком реалистичные черты. Бывший зверь выпустил когти. Частично превращенная рука не могла похвастать прежней силой, но и теперь была достаточно крепкой. Когти содрали налёт пыли, обнажая бледную плоть под схватившейся камнем коркой.

Ту-дун!

Эссерт отпрыгнул назад, а его кожа покрылась чёрной чешуёй с золотистыми разводами.

– Он жив! Его сердце бьётся!

– Раз в несколько часов, – Иввелит скучающе пожала плечами. – В этом теле нет души, поэтому оно мертво. Это обычный, переполненный силой жизни труп.

Эссерт замер в ожидании нападения, но постепенно успокаивался. Чешуя скрывалась в другом слое реальности, присоединяясь к остаткам его звериного тела.

– Говорят, наш мир – огромная жемчужина в драконьем ожерелье, – дочь Лагуммы смотрела в небо. – Рассказывают, что переходы между другими мирами осуществить довольно сложно, но попасть в сюда и перейти в третий мир – проще простого. Не нужно никаких ритуалов, жертвоприношений и прочего. Второй мир – закрытая система. Вся энергия – сила – остаётся внутри. Единственный её дополнительный источник – пришельцы из Первого мира. Выйти она может только в третий мир. По одной из версий, этот мир не жемчужина, а огромный зверь. Своими зубами он вцепился в звенья цепи, а мы все находимся в его животе. Одни легенды говорят, что он спит, другие – что умер. Мир, лишенный души, но переполненный силой жизни. Здесь быть сильным – позор, а быть слабым – честь. Видел, как вокруг тебя увивалась принцесса? Родить от слабого – мечта многих девушек. Силы в ребёнке будет меньше, а значит и прожить он сможет дольше. Хотя как по мне, так лучше путь живёт столько же, но испытывает больше радости и удовольствий.

– Не понимаю.

– Тогда начну издалека, – Иввелит спокойно кивнула, словно и предполагала такой ответ Эссерта. – Всё здесь пропитано силой. Люди, животные, растения, камни, воздух – всё. Когда мы убиваем животное из него вытекает сила. Часть остаётся в туше, но остальная рассеивается по ближайшему пространству. Я читала о других мирах. Где-то меч считается уважаемым оружием, но у нас он не в почёте. Убивая мечом, ты оказываешься в зоне выброса силы, впитываешь её. Когда-то, многие тысячелетия назад, люди жаждали силы. Они убивали зверей, друг друга, использовали особые методики для впитывания как можно большего объёма силы из самого воздуха. Эти живые трупы на аллее позора были бы ничтожно слабыми в сравнении с мощными воинами того времени. Они становились сильнее и сильнее, убивали друг друга до тех пор, пока однажды большая часть силы мира не сконцентрировалась в руках нескольких существ. Как думаешь, что случилось потом?

– Они поделили власть над миром и запретили остальным становиться сильнее, чтобы избежать угрозы своему могуществу?

– Ха! Если бы всё было так просто. Их не интересовали такие обычные вещи. Власть? Они имели возможность взять нужное силой. Зачем им государственный аппарат и законы, если перед абсолютным могуществом всё это было обычным сотрясанием воздуха? Нет. Всё было куда проще и куда ужаснее.

Эссерт внимательно ждал продолжения слов Иввелит. Дочь Лагуммы сжала кулаки, сдерживая волнение.

– Этот мир – закрытая система, помнишь? Новую силу взять было просто неоткуда. Жизнь в этом мире связана. Траву щиплют олени, их пожирают люди и звери, а всех хищников после смерти разлагают на питательную смесь бактерии. Воды из дождя орошают землю, доводят мелкую силу до глубин и разносят подземными течениями прочь на огромные расстояния. Дальше ею снова питаются растения. Круговорот жизни, цикл обмена силой. Множество могущественных созданий пали, насыщенные силой до невозможного для воображения уровня. Они пали, часть энергии из них перешла в тела победителей, но остальное… Их кожа твёрже камней, а кости прочнее металла. Бактерии не имели возможности разрушить их останки. Ручей жизни в круговороте силы оскудел. Он был огромен, но не безграничен. Незаметно, капля за каплей, он оказался исчерпан почти полностью. Голод, жестокость, вражда… Это были тёмные времена. Все, кто поднимался из Первого мира, становились жертвами. Их трупы превращали в удобрение. Клочок земли с растущей на нём едой был величайшим сокровищем.

– Почему вы не ушли?

– В третий мир? О нём говоришь? – мрачное настроение Иввелит рассеялось вместе с искренним, громким смехом. – Ты, должно быть, ничего не знаешь о нём. Мир демонов пожрёт всех. Ты знаешь, как называют наш мир? Сад зла! Никто точно не знает откуда взялось это имя, но оно определённо более древнее, чем любые наши архивы. Философы считают такое название символичным. Попадая сюда, люди поддаются искушению и становятся яростными, злобными. Друзья превращаются во врагов, и мир наполняется войнами. По-моему, такая трактовка чрезвычайно высокомерна. Она говорит, что имя дано из-за людей. Как будто мы – самое главное, что только может быть в мире. Сад зла не порождал людей. Все мы – чужаки и потомки чужаков, пришедших снаружи. На древних языках «зло» – означает «проигравший». Вот моя версия. Сад зла не оставляет победителей. Чтобы ты ни делал, всегда будешь проигравшим. Ты спрашивал, почему мы не ушли. Врата в третий мир открыть очень просто и самое главное – они позволяют хорошенько рассмотреть происходящее по ту сторону. Древние могущественные создания. Оооо! Говорят, они вошли в мир демонов с гордо поднятыми головами, обещая дать беженцам из Сада зла новый дом, – Иввелит взяла паузу, словно подначивая задать вопрос. Эссерт молча ждал продолжения. – Они погибли практически сразу. Этот Сад зла – огромен! Наша планета, как говорили пришельцы из Первого мира, в сотни раз превосходит мир нулевой по диаметру. Трудно поверить, что где-то существует такая маленькая планетка. Представь только. Несколько созданий выжали досуха Вторую жемчужину, но стали обычным кормом для мелких демонов. Да, тех созданий сожрали другие, чтобы стать кормом ещё для кого-то. Сколь бы сильным ты ни стал, проход дальше обеспечит тебе лишь проигрыш. Расти в этом мире, увеличивать свою силу – всё равно что подать себя на стол демонов. Чем больше в тебе силы, тем вкуснее твоё мясо, только и всего. Группа добродетельных слабых созданий тоже пробовала пройти в Мир демонов. Результат не слишком отличался. Тем тварям плевать на всё. Они поглощают плоть сильных и слабых с равным аппетитом.

Эссерт молча обдумывал ситуацию. Он понимал последствия, но мог сходу предложить массу вариантов разрешения проблемы.

– Ты думаешь, наши сложности ничего не стоят, да? – Эссерт хотел было что-то ответить, но Иввелит спокойным голосом продолжила. – Все пришельцы так считают. Кислота, чтобы растворить тело, огонь, чтобы развеять силу по ветру вместе с прахом. Сложные инструменты из гэрронов, оставленных богами и демонами Первой жемчужины или нулевого мира. Скажи, у тебя есть глаза бога?

– Есть, – вопрос застал Эссерта врасплох, поэтому он ответил правдиво без раздумий о последствиях.

– Как выглядят законы? Все говорят, они похожи на нити. Их можно сплести и хитрым образом сделать нечто для решения проблемы Сада зла. Или можно развязать узелки внутри тел этих проклятых грешников – демонизировать их.

– Я попал в этот мир раненым, поэтому…

– Чушь! – мягко фыркнула Иввелит. – Никто не может их видеть здесь. Глаза богов не всесильны. Ты мог быть кем-то важным в нулевом мире или владыкой одной из планет Первого мира, но здесь это ничего не значит. Ты не сможешь увидеть нити законов, как не мог никто другой до тебя. Мы давно знаем причину. Законы Второго мира и правила, по которым существует нулевой мир, отличаются. Сад зла не имеет своих богов. Каждый пришедший сюда остаётся для Второй жемчужины демоном, носителем чуждых правил иного мироздания. Мы пробовали вырастить бога. Предки экспериментировали множество раз. Человек стать им так и не смог. Звери? Еще одна провальная попытка. Там, – махнула в сторону Иввелит, – есть огромный океан. У его берегов нет ни единого поселения. Каждые несколько месяцев появляется огромное цунами. Огромные шторма и разрушительные гигантские волны вызывает редкое биение сердца одной из могущественных тварей. Глубоко на дне лежит чудовище. С ним сделали то же, что с грешниками – уничтожили душу. Тело бросили в воду, но даже так его сердце продолжает стучать. Редко. Однако силы хватает, чтобы создать стихийное бедствие. Говорят… растения – настоящие жители этого мира. Сумев создать разумное растение, мы могли бы породить бога и спасти мир от проклятия.

– Еще один провал? – Меньше всего Эссерту хотелось узнать, что здесь выросло гигантское дерево-монстр, н ов то же время внутри поселилась затаённая надежда. Как и всякий молодой бог он грезил о восстановлении Первоземли. Быть может, здесь он найдёт нечто, способное стать новым древом миров?