Меч

Глава 3

«Какой кошмар!», — подумала Келли, не открывая глаз, и зарылась глубже в мягкую пуховую подушку. Она ещё не совсем успокоилась, но это пройдёт. Конечно, она справится, как всегда. Слава Богу, этот ужас, полный огня и боли, смятения и страха, оказался всего лишь сном. «Хотя белокурый грубиян из сна был великолепен. Когда не хмурился…»

Остриё пёрышка укололо девушке щеку. Она поправила подушку так, чтобы оно вернулось назад, вовнутрь…постойте, но у неё же не было пуховых подушек. В бабушкином доме были такие, но это ещё когда бабуля Дойл была жива. Келли они казались слишком плоскими и не упругими, поэтому она заменила их более дешёвыми, наполненными синтепоном. Нет, у неё в доме абсолютно точно не было ни одной пуховой подушки.

«Я сплю на кровати с пуховой подушкой!»

Осторожно приоткрыв глаза, Келли стала осматривать окружающую обстановку.

Это… не её спальня. И не гостиная бабули Дойл. В этой комнате она вообще никогда раньше не бывала. Похоже, это продолжение того странного пугающего сна, который очевидно вовсе и не сон, пусть даже ей так сильно этого хотелось.

Первое, что бросилось в глаза, были бархатные шторы, задрапированные на шести окнах, обрамляющих похожую на восьмиугольник комнату. Скорее всего, бархат был когда-то тёмно-красного цвета, но потемнел от пыли и клочьев паутины. Между широкими оконными витражами находились встроенные в стены книжные полки и платяной шкаф, а также в комнате стоял буфет, сундуки, резные стулья с подушками, и даже пуфик для ног. Всё это было богато украшено резьбой, декорировано, расставлено… и, очевидно, заброшено бессчётное количество лет назад.

По крайней мере, постель, на которой она лежала, была хорошо выстирана и просушена, и в ней не наблюдалось жучков и других ползучих тварей. Однако помимо запущенности и накопившейся грязи, здесь было ещё что-то нервирующее. Осторожно сев, Келли сразу же поняла, почему у неё возникло подобное ощущение. В комнате был Он.

Мужчина сидел в кресле, опираясь сапогами на скамеечку для ног и положив локти на подлокотники. Одно колено приподнято, чтобы поддерживать большую книгу в кожаном переплёте со старомодным корешком ручной работы. Пылинки кружились вокруг него в косом луче солнечного света, падающего из окна. Клонящееся к закату солнце сделало их похожими на танцующие звёздочки. Оно же слегка позолотило его тёмно-русые волосы. Келли, сбитая с толку, молча смотрела на него, неуверенная, в каком именно качестве он здесь присутствует — как похититель, тюремщик, или ещё кто-то в этом роде. Тем временем, он лизнул свои пальцы, и, взявшись за уголок следующей страницы, медленно перевернул её. Пауза, пока он читал, и новая страница осторожно перевёрнута. Это дало девушке возможность взглянуть на печатные буквы, которые никак не могли быть английскими, хотя её разум воспринимал их именно как таковые.

Ноющая боль, возникшая в висках, была достаточным доказательством того, что вокруг неё действительно творилось волшебство, что она действительно уже больше не находилась ни в Канзасе, ни в бредовом сне. Келли потёрла лоб и виски, а затем, когда на её движение не последовало никакой реакции, вздохнула и спросила:

— Что я здесь делаю?

— Вы тут останетесь на некоторое время.

— Так я заключённая? — осторожно спросила девушка.

— Вы — неприятность. И опасность. И как только мой брат поправится, он найдёт подходящее для вас место, чтобы отправить назад.

— О, как будто я просила выдёргивать меня из дома в магическую вселенную, — парировала она в ответ на явно недружелюбное высказывание. — Поймите, я чертовски рада, что не умерла, поджаренная до хрустящей корочки теми нетерпимыми узколобыми фанатиками с ослиным упрямством. Просто обращаю ваше внимание, что с тех пор, как я появилась здесь, у меня не было ни минуты покоя.

Оторвавшись, наконец, от своей книги, он хмуро, уставился на неё.

— Что вы хотите этим сказать?

Келли удивлённо воззрилась на него. Неужели не понятно?

— Сначала вы нападаете на меня, затем орёте, потом снова нападаете, чтобы заставить выпить это ужасное зелье, а теперь я пленница в этой «явно-не-самой-лучшей-гостинной» комнате, и вы ещё спрашиваете меня, почему я не спокойна?

Резко захлопнув книгу, мужчина опустил ноги на пол, сел, подавшись вперёд и внимательно глядя на неё.

— Я имел в виду, что вы подразумевали под «выдернул меня из дома в магическую вселенную»?

— В моей вселенной нет зелий, которые мгновенно дают возможность понимать чужой язык. Там, откуда я родом, большинство людей даже не верят, что настоящее волшебство существует, — добавила она многозначительно. — Я бы сама не поверила, если бы сегодня не пострадала от него. Не поймите меня превратно, я, конечно, благодарна за возможность общаться с вами, но ведь всё произошло без моего ведома и полного согласия.

Он продолжал пристально смотреть на неё жёстким взглядом серых глаз. Молча.

— Что? — не выдержав, потребовала Келли.

— Я собираюсь прибить своего брата, — категорично заявил мужчина. — Он чертовски хорошо знает, что межпространственные переходы запрещены, если в одном из королевств абсолютно нет магии.

— Простите? — переспросила Келли, выгибая подпаленную бровь. — Если он тот, кто сделал трах-тибидох-тибидох и выдернул меня через меж-как-их-бишь-там переходы или что-то в этом роде, и вы собираетесь его за это убить, то я искренне надеюсь, что есть ещё кто-то, точно знающий в какую вселенную меня надо отослать назад. И надеюсь, что не в тот же самый момент, из которого меня забрали. Огромное спасибо, конечно, но я лучше останусь здесь в сумасшедшей Стране Чудес, чем вернусь назад и умру при пожаре.

Это заставило его сильнее рассердиться. Только не на неё.

— Кто-то преднамеренно поджёг дом, чтобы вас убить?

— Ну, у меня нет доказательств, — заметила девушка. — В том городе, куда я переехала жить, орудовала компания предвзятых невежественных фанатиков, идиотов, которые думали, что я занимаюсь колдовством. Может, здесь это заслуживающее уважения занятие, но в моем мире большинство людей так не считает.

— Кроме того, — продолжала она, — они ненавидели меня просто за то, что я состояла в обществе, которое ради удовольствия возрождало обычаи и события нашей истории. За это они изводили меня, преследовали моих клиентов, разрушили большую часть моего бизнеса и посылали анонимные письма с угрозами.

Сейбер слушал её горький рассказ. Даже со своей обычной раздражительностью он всё же был намного внимательнее к ней, чем местные правоохранительные органы её города. Раздражительный блондин внимательно слушал и даже казался обеспокоенным рассказом.

— Затем они стали присылать мне более угрожающие письма, которые рассказывали об исторических судебных процессах над ведьмами, о том, как обвинённых забивали камнями, вешали или заживо сжигали на костре. Только на прошлой неделе кто-то подвесил на моём крыльце петлю палача, — добавила Келли, и мужчина прикрыл глаза в ужасе от тех наказаний, которые ожидали в прошлом «ведьм» в её мире, — я обнаружила её, когда шла открывать магазин.

— Парень в маске, напавший на меня в прошлом месяце, возможно, сделал это случайно, пытаясь ограбить, а не преднамеренно запугать. Меня это окончательно разозлило, — продолжала Келли. — Я даже подумать не могла, что они зайдут так далеко, чтобы на самом деле поджечь мой дом. Ну не со мной же внутри!

Чёрт! Её голос задрожал, и на глаза снова навернулись слёзы. Стиснув зубы, Келли отвернулась и стала смотреть в одно из, мягко говоря, не очень чистых окон, хотя стекло было настолько мутным, что через него вряд ли можно было увидеть хоть что-нибудь.

Он ничего не говорил, а она не отважилась поднять глаза, боясь снова встретиться с его сердитым взглядом. С нее хватило ненависти жителей своего города и ей не хотелось видеть её ещё и здесь. По крайней мере, пока не возьмёт себя в руки и не престанет плакать.

Со своей стороны Сейберу хотелось удушить её соседей, даже если они находились в другом мире, который только Морганен знал, как найти. Это был тот же самый неразумный страх, который отправил их восьмерых в изгнание, заставив покинуть родовые земли Корвис и отправиться на Сумеречный остров. За одним исключением: если он правильно понял, в её мире не существовало волшебства, кроме как в сказках и суевериях. Страхи горожан были мнимыми, в отличие от совершенно реальных, вызванных пророчеством, которые преследовали его собственную семью. Причины её неприятностей были совершенно бессмысленными, а поэтому ещё более трагичными.

Узнав о том, через что пришлось пройти девушке, Сейбер почувствовал себя последней скотиной. Весь день он только и делал, что прибавлял ей страданий. Запустив руку в волосы, он попытался придумать хоть что-нибудь, чтоб сменить тему. Рассматривая её профиль, мужчина не мог не заметить покрасневших глаз, блестевших от слёз. И видя, как она из последних сил пытается не расплакаться, он не придумал ничего лучше, чем спросить самую простую вещь.

— Как вас зовут?

— Келли. Келли Дойл, — она попыталась не шмыгать носом, но это у неё не особо получилось. Дойлы не плачут, даже несмотря на такие «мелочи», как предрассудки, покушение на убийство и хулиганские действия представителей других вселенных в этих самых других вселенных. Успокоившись насколько это было возможно, учитывая странность сложившейся ситуации, она посмотрела на него. Стараясь быть вежливой, несмотря на обстоятельства и недавние события, связанные с этим мужчиной, девушка спросила:

— А вас?

— Сейбер с Сумеречного острова, — он ожидал возглас узнавания, но, конечно же, его не последовало. — Мои братья и я были изгнаны на этот остров. Наши соседи тоже боялись нас.

Келли моргнула и настороженно прищурила глаза.

— Почему?

— Мы подходим под Пророчество Проклятия Восьми, вот почему. Восемь сыновей, рождённые четырьмя парами близнецов, в один и тот же день, с разницей в два года. Поведение и способности каждого из братьев соответствуют предсказанным в стихах «Песни Сыновей Судьбы».

Она подтянула одеяло выше, как будто оно могло защитить её.

— Что вы имеете в виду под «проклятием»? Вы превращаетесь в оборотней, или пьёте кровь других людей, или порождаете крошек демонов, если кто-нибудь обольёт вас[3]?

Сейбер нахмурился, открыл рот, затем закрыл и покачал головой. Для женщины из мира, в котором якобы не было никакой магии, у неё были довольно странные понятия о том, что несёт в себе проклятие.

— Нет. Ничего подобного. В стихе Песни, говорящем обо мне, предельно ясно говорится, что если я полюблю, то на весь Катан обрушится бедствие… а это огромные земли, где проживает более миллиона человек.

Настала её очередь хмуро взглянуть на него.

— И это всё? Никаких подробностей? Просто произойдет какое-то неопределённое бедствие, если вы полюбите?

Сейбер послал ей раздраженный взгляд.

— Всё гораздо сложнее!

— Неужели? Вы имеете в виду, что есть конкретные детали, типа: если этот мужчина, Сейбер, влюбится в блондинку, то саранча с весны до осени уничтожит каждое поле и ни у кого не будет еды? — Келли бросала ему вызов. — Или, если этот мужчина, Сейбер, полюбит брюнетку, моря поднимутся солёными приливами, и в каждом горном ручье целый месяц будет течь красная, непригодная для питья вода? Насколько сложнее?

— Я имею в виду, что здесь проклятия имеют силу. Пророчество настоящее. Оно было написано ясновидящей Драганной более тысячи лет назад, а она ещё ни разу не ошибалась.

— Что именно было написано? — требовательно спросила Келли. — Знаете, там, откуда я родом, триста лет назад одни люди обвиняли других в колдовстве и наложении проклятий, что-то типа «чтобы у коров больше не было молока, чтобы от засухи погибали посевы, или чтобы они были смыты ливнями и уничтожены наводнениями». И из-за этих обвинений людей вешали.

— И знаете что? — продолжала она, — Для того, чтобы проклятые коровы доились, их снова должен был покрыть бык, и они родили телёнка, для которого необходимо молоко, а засуха и наводнение — это просто естественная часть погодного цикла! Поэтому, возможно, ваши люди, думая, что знают всё о Пророчестве, просто неверно истолковали его, опираясь на невежественные страхи. Келли посмотрела на Сейбера, затем сложила на груди руки, желая, чтоб её пижама не была такой дырявой, к тому же явно в самых неприличных местах. — Кроме того, ваша ссылка не идёт ни в какое сравнение с поджогом.

— Ну, как раз здесь у нас проклятие может иссушить корову или загубить урожай засухой или наводнением, — указал он, — Совет Магов делает всё возможное, чтобы это предотвратить. Однако люди должны относиться к проклятиям совершенно серьёзно!

— О'кей, прекрасно! Может быть, в вашем мире всё так и есть, но что такого в этих чёртовых стихах заставило врезаться твои подштанники в задницу? — огрызнулась она.

— Мои что во что? — опешил Сейбер. Не потому, что не понял значения сказанного, а потому, что он раньше никогда не слышал, чтобы женщина с подобным уровнем образованной речи так выражалась.

— Не имеет значения. Я полагаю, вы знаете свою часть проклятия наизусть? — добавила Келли насмешливо, всё ещё сидя в позе лотоса в центре огромной кровати скрестив руки на груди.

Сейбер взглянул на девушку и продекламировал:

«Сын самый старший бремя несёт:

Как только в сердце его любовь расцветёт,

В тот час на своих каблуках нареченная беду принесет.

И Катан не сможет от беды уберечь,

Когда на деву ту свои права заявит меч».

Моргнув, Келли покраснела от двусмысленности последней строфы. Предсказание действительно казалось зловещим. И абсолютно неопределённым относительно грозивших бедствий. Тряхнув головой, она прогнала мрачные мысли.

— Всё же, это слишком туманно, чтобы делать какие-то выводы.

— Бедствие обрушится на весь континент! ─ Стал спорить Сейбер.

— Да нет же. Там только сказано, что когда беда придёт, Катан не сможет оказать помощь, — разумно заметила Келли, положив поудобней руки. Девушка вдруг почувствовала, что довольно сильно проголодалась. — Может, вы меня накормите, или поскольку я незваный гость в вашем гостеприимном доме, то должна оставаться в заключение и умереть с голоду?

Сейбер заморгал, пропустив только что сказанное. Он анализировал и взвешивал предыдущие слова, но смог найти только небольшое несоответствие. Её толкование более всех других соответствовало словам стиха.

— Но в любом случае, бедствие всё-таки придёт.

— Ага. И Ваши соседи просто спихнули вас в ссылку, вынудив разбираться с ним без их помощи. Было это намеренно или нет, но они исполнили первую часть Пророчества, поместив вас в изоляцию.

Он замотал головой, разбираясь в её логике.

— Это невозможно!

— Ну, я это именно так понимаю, — защищаясь, сказала Келли. Затем посмотрела на него с лёгким лукавством. — Если вы действительно хотите, чтобы я помолчала, накормите меня. Обычно это срабатывает. На некоторое время.

Сейбер снова поднял на неё взгляд, наконец уловив новую тему для разговора, хотя сам никак не мог отделаться от мысли, что эта женщина только что развеяла убеждение половины его жизни.

— Вы голодны?

Она утвердительно кивнула головой.

— Да. И ещё мне нужно воспользоваться местными удобствами. Ночной горшок, уборная, ванная комната, надворная постройка, или как тут у вас это называется. Или может я настолько пленница, что мне ничего не останется, кроме как испортить то, что осталось от этой кровати?

Мужчина хмуро посмотрел на неё и ткнул пальцем в одну из двух дверей в комнате, которая находилась прямо напротив входа.

— Та дверь ведёт в освежающую комнату. И вы просто пленница, которой я не могу позволить бродить по залам, навлекая Проклятие на моих братьев и давая им возможность лишний раз вас увидеть. Кто-нибудь из них может влюбиться.

— Подозреваю, вам не позволили взять с собой в изгнание ни одной женщины, — пробормотала она.

— В течение последних трёх лет только мы ввосьмером находились на этом острове. А теперь здесь ещё и вы. Одна женщина и восемь мужчин. Уверен, что ваш мир не настолько странен, что вы не понимаете, какой соблазн может вызывать ваше присутствие, если вы будете без присмотра бродить здесь. Так что, будете находиться в этой комнате и держаться подальше от искушения и проблем, — заявил он, поднимаясь. — Я быстро вернусь с какой-нибудь едой. Может пройти день или два, пока мой младший брат сможет отослать вас обратно в то время, где он вас нашёл. Вы останетесь здесь, пока он не будет готов возвратить вас в ваш мир.

Она саркастически отсалютовала.

— Да, сэр! Что бы вы ни сказали, сэр! Роджер Уилко[4], сэр! Разрешите открыть двери бомбового отсека и с энтузиазмом показать вам луну[5]!

Сейбер прищурившись воззрился на нее, и Келли запоздало поняла, что выпив переводящее зелье, или чем там было это ужасное белое питьё, он как раз может дословно перевести её сарказм. Девушка почувствовала, что заливается краской, и понадеялась, что золотистый свет, проникающий сквозь западные окна, немного скроет румянец смущения, выступивший на щеках.

Он с минуту смотрел на неё, потом вздохнул, покачав головой, и к счастью без комментариев повернулся, чтобы уйти.

Как только дверь за ним закрылась, девушка попыталась выбраться из постели и пойти в ванную. Руки и ноги дрожали от усталости и голода, голова немного кружилась, что лишний раз подтверждало её истощение. Картофель, арахисовое масло, хлеб по воскресным скидкам, мюсли да мясо тунца не являются правильным питанием. Дешёвые и доступные продукты, но малокалорийные. Учитывая, каким скудным был её заработок за последние месяцы, только на это и хватало денег.

«Слава Богу, я смогла себе позволить купить мультивитамины, хотя они и дорогие…» Конечно, они не гарантировали хорошее самочувствие в этом королевстве. Так или иначе, её мультивитамины, вероятно, превратились в горстку обугленных комочков внутри расплавленной, черной, пластмассовой лужицы, недостижимой, даже если бы она прошла сквозь время и пространство.

Келли подошла к двери, на которую указал Сейбер, и осторожно открыла её. Внутри всё было покрыто пылью и паутиной. Там даже бегали какие-то насекомые. Поморщившись, девушка стала прокладывать себе дорогу в крохотной ванной, попутно отодвигая паутину.

Небольшое окошко было плотно закрыто, она с трудом открыла его, чтобы впустить в душное затхлое помещение немного свежего воздуха. Когда грязное стекло перестало препятствовать проникновению лучей заходящего солнца, появилась возможность осмотреться в «освежающей комнате».

Действительно замечательным здесь было то, что явно имелась проточная вода. Местная версия туалета не являлась выгребной ямой в стороне от замка, как сортир или уборная. Она была сделана из светло-голубого глазурованного фарфора, и состояла из чаши с водой и чего-то похожего на старомодный бочонок с цепочкой, прикреплённый к стене. Вместо привычного овального пластмассового сидения для унитаза здесь была мягко закруглённая, широкая деталь из гладко-отполированного дерева с почти прямоугольным отверстием по центру. Она также крепилось к стене с помощью петель, для того чтобы подниматься во время уборки, знакомый штрих в таком причудливой обстановке.

Келли дважды стукнула кулаком по сидению, чтобы спугнуть насекомых, которые могли забраться под него, затем, давая им время убраться прочь остановилась перед раковиной. Она была сделана в виде маленького бассейна с выступом, из которого, пузырясь, струилась вода, напоминая искусственный водопад. Над раковиной висело зеркало, тусклое от времени, покрытое пятнами, и слишком пыльное, чтобы можно было рассмотреть хотя бы силуэт.

Сбоку от этого миниатюрного водопада выглядывала ручка, которая на пробу оказалась рычагом, регулирующим температуру воды, но не перекрывающим её поток. Фактически, он только изменял её от тёплой до холодной. Если кран и сломан, то местный эквивалент бака, нагревающего воду, слишком долго был в ходу, чтобы исправно работать.

Вернее, если это было заклинание, поправила она себя, то оно со временем теряет силу. «Господи, если в этом мире волшебство действительно обычная незаурядная вещь, а настоящую, практическую магию применяют везде, то он вероятно последний такой. Сомнительно, чтобы здесь имели доступ к современным технологиям. Может местные чародеи соорудили нечто вроде завода или фабрики, а зарплату тут выдают в золотых монетах, или, что там эти люди используют вместо денег».

Келли заметила, что солнце заходит.

Она последний раз стряхнула сидение, после чего воспользовалась им по назначению, потянула за цепочку, помыла руки засохшим жёстким куском мыла, который лежал на полке рядом с раковиной. На крючке под окном висел кусок ткани, напоминающий полотенце для рук, но он был таким же пыльным, как всё вокруг, и, используя его по назначению, можно было только запачкать кожу. Девушка всё-таки направилась к нему, чтобы снять, вытряхнуть и воспользоваться, так как всё остальное было ещё грязней.

Что-то чёрное размером с раскрытую ладонь и количеством конечностей, превышающим сумму пальцев на её руках и слишком большим количеством частей тела, чтобы быть пауком, поспешно взобралось в окно, и уставилось на Келли четырьмя злорадными, маленькими, тёмно-красными глазками.

Сейбер услышал вопль и ворвался в комнату, едва удерживая в равновесии серебряное блюдо, которое недавно разыскал и превратил в поднос. Спустя мгновение дверь уборной с шумом распахнулась, и расплывчатый силуэт с рыжей копной выскочил оттуда. Девушка заметила его, когда мужчина поставил поднос на ближайшую ровную поверхность, и буквально повисла на нём. Она с воплем вцепилась ему в плечо, лепеча что-то похожее на: «Убей-это-убей-это-убей-это-убей-это-убей-это!!!»

Сейбер зажал ей рот ладонью, чтобы вставить хоть слово, и подождал, пока она немного успокоится.

— Вы увидели букашку?

— Нет, я увидела паука. Долбанного огромного паука! — добавила она, отпуская его руку, всё ещё поддерживающую её. Его рот изогнулся в довольной улыбке, которая оказалась действительно красивой, хотя он только сейчас соизволил её продемонстрировать. Келли нахмурилась и шлёпнула его по руке. — Я могу справиться с мелкими! Но этот был большой как мой…

Уставившись на пол перед дверью, которую она оставила открытой, девушка мгновенно оборвала фразу на полуслове и завопила снова, попытавшись взобраться выше по его левой руке. Сейбер тоже увидел это нечто — большое, чёрное, бегущее в их направлении, и ему передался её ужас.

— Каддах! — Выпад руки, и сгусток энергии выстрелил в эту тварь. Существо взорвалось, когда энергия попала в мясистую плоть…. И вместо одного к ним направилось ещё больше этих существ. Перебирая множеством ножек, они вбегали сквозь открытую дверь освежающей комнаты, с этого угла он мог видеть, что они влезали через окно, которое она видимо открыла. — Мекхададаки! Сиськи Джинги!

Чертыхаясь себе под нос, Сейбер схватил женщину за талию и быстро отступил. Келли вцепилась в него, обхватив за бёдра ногами. С шумом закрыв дверь, Сейбер помчался вниз по лестнице. Стремясь на нижний этаж, он спускался по винтовой лестнице северного крыла и выбежал на верхний балкон, обрамляющий главный зал.

— Эванор! Эванор! — прокричал он, несмотря на то, что физически его брат был не в состоянии его услышать.

— Да? — отозвался мягкий тенор где-то в другом месте замка, без надрыва и эха, отражающегося внизу в зале. — Я уже подал обед. Я что, забыл положить на поднос столовое серебро?

— Ты должен пропеть общий сбор в северном внутреннем дворе, сейчас же! — сказал Сейбер, перепрыгивая разом через две-три ступеньки, а женщина, всё ещё цеплялась за него. Одной рукой он удерживал Келли как можно ближе к себе, а другой пытался сохранить равновесие. — И я имею в виду всех!

Это был длинный спуск и долгая гонка к ближайшей двери, но он максимально быстро выбежал наружу со своей ношей, оказавшись во внутреннем дворе, между брусчаткой которого пробивались сорняки. Ещё одно доказательство запущенности этого места. Мужчина остановился в центре широкого двора, оглядываясь, чтобы проверить, есть ли какие-нибудь признаки вторжения, затем, тяжело дыша замер, удерживая Келли в том же положении, в котором она и была, прижимая девушку к своей груди и бёдрам.

— Либо вы ненавидите больших пауков даже сильнее чем я, либо случилось что-то такое, о чём я даже не желаю знать, — пробормотала она, всё ещё крепко цепляясь за него.

— Это был не паук. — Сейбер услышал, что остальные братья приближаются, и осознал — девушка всё ещё «висит» на нём. Ещё дюйм-два вниз, и она прижималась бы к нему слишком интимно. Заинтересованный этой мыслью, его член увеличился так же, как и его раздражение. Более того, она начинала ему нравиться, а этого он не должен был допустить. — Вы уже можете слезть с меня.

Келли с трудом спустилась вниз, одёргивая верх пижамы, поскольку обгоревшая дыра, которая была ниже её правой груди, грозила переползти вверх. Чтобы скрыть своё смущение, она ощетинилась.

— Вообще-то, это вы схватили меня и побежали!

— Помолчи! — приказал он, с нетерпением ожидая появления братьев.

Они пришли все, Морганен и остальные шестеро, с которыми Келли раньше не встречалась. Хотя у неё сложилось впечатление, что, по крайней мере, кого-то из них она уже видела в беспорядочных картинках, которые казались лишь кошмаром, но вероятно были частью её спасения от пожара. Сумерки сгущались, и мужчина, стоявший рядом, наблюдал за остальными, ожидая пока все они окажутся в центре внутреннего двора. Как только братья оказались в пределах слышимости, Сейбер обратился к ним.

— У нас очередное нашествие мекхададаков, на этот раз они проникли в главную комнату над залом, — сообщил он, — Боги знают, есть ли они где-то ещё в замке. Мы должны сделать полную зачистку!