Mechanica Solo

Послы тем временем обменялись несколькими жестами, сперва по делу, а

потом просто пытаясь оскорбить и вывести соперника из себя. Закончив, они обе

резко вскочили и отступили назад, к своим спутникам. Посол флораликов прильнула

к командующей Кеб, что-то рассказав той на ухо. Металлика тоже встала рядом

с мужчиной и передала ему суть переговоров.

Противные стороны кивнули друг другу без особой вежливости и стали

отходить друг от друга, освобождая место для последующего боя.

Когда между ними образовалось расстояние в добрых семьдесят метров, со

стороны руин и от корабля металликов показалось по одинокой фигуре.

С обеих сторон это были женщины лет тридцати пяти. Они обе были

обнажены, одежды у них не было, только оружие. У флоралики это была длинная

лоза, вцепившаяся воздушными корнями в спину и плечи женщины. От корней

отходило три ветки. Одна, самая короткая, пряталась в длинных свободно

ниспадающих каштановых волосах и выглядывала слева от виска цветком с тремя

лепестками, расположенными в одной плоскости. Ещё одна ветвь спускалась по

спине и раскрывалась точно таким же цветком на ягодице, только смотрел он

вправо и был раза в два с половиной больше первого. Третья ветвь, покрытая

листьями и усиками, заканчивалась двумя цветами поменьше - один был закрыт

в бутон, второй - раскрыт. Все цветы были одной и той же окраски - жёлтые

у основания, они переходили в оранжевый цвет и заканчивались кирпичными

разводами на карях лепестков. С краёв лепестки были покрыты коричневыми пятнами

наподобие тигровых. То, что прикасаться к ним было опасно для жизни, было

понятно и так.

Металлика в руках несла только короткий посох, заканчивающийся

остро заточенными короткими лезвиями, стилизованными под каплеподобные лепестки.

Не зная их имён, Алекс условно назвал их "Огненным" и "Стальным"

Лотосами.

Сойдясь в центре воображаемого круга, женщины постояли немного,

изучая друг друга, а потом пошли в наступление.

Огненный Лотос припала на одно колено и, подняв голову, со злостью

посмотрела на Стальной Лотос. Металлика самодовольно оскалилась и взмахнула

посохом, описав его кончиком в воздухе красивую дугу. За трёхлистным навершием

посоха протянулся медленно гаснущий шлейф розоватого цвета. Описав дугу,

посох с силой опустился на потрескавшийся асфальт и металлика бросилась с

криком на продолжавшую сверлить её ненавидящим взглядом флоралику.

Словно только этого и ждала, Огненный Лотос вскочила и контратаковала

подлетевшую металлику. Прыгнув вперёд, она уклонилась от выставленного вперёд

стального цветка лотоса и сама полоснула по металлике лепестками живого

огненного лотоса, что покоился на её правом бедре.

Металлика захлебнулась своим боевым кличем, дёрнулась в сторону и

выронила посох. Уходя от неминуемого удара сверху, она прокатилась по земле

и попыталась встать, но флоралика продолжала наседать, проводя серию ударов

ногами.

Отбивая ладонями удары голых ног флоралики, Стальной Лотос судорожно

сорвала с шеи металлический остро заточенный кулон и с размаху вонзила его в

ногу флоралике, а потом, когда та отдёрнула её, лягнула её в другую

ногу под коленную чашечку.

Когда флоралика потеряла равновесие и упала, металлика прыгнула на

противницу и ребром ладони ударила её по горлу, ломая шею. Но при этом она

наткнулась на выставленный вперёд маленький цветок огненного лотоса, который

легко проткул ей живот.

Округлив глаза, Стальной Лотос упала на Огненный Лотос и замерла без

движения. Бой окончился для обеих сторон летальным исходом.

Командующая Кеб в раздражении подняла правую руку и, сжав кулак,

резко бросила его вниз, приказывая флораликам отступать. Крепыш металликов

повторил этот жест, отзывая и своих людей. Ничья так ничья.

Резиденция сенатора Маклей,

охраняемый пригород Балтимора,

Лэтроуб парк,

Балтимор,

штат Мэрилэнд,

Восточные США,

Северная Америка,

24 августа 2308 года,

06.02

- В лучшем виде, - двое невысоких мужчин крепкого телосложения в

штатском толкнули вперёд девушку со связанными за спиной руками и заклеенным

скотчем ртом. Она сделала от толчка несколько шагов босыми ногами по паркету,

но оступилась и упала на колени перед ещё одним мужчиной.

- Ай-яй-яй, - он присел перед ней, привычно отдёрнув штанины брюк

на коленях. Взяв девушку за подбородок, он поднял её голову и посмотрел в

глаза. Первые несколько секунд он улыбался, а потом улыбка слетела с сенатора

и он с силой ударил девушку по лицу. Санита со стоном рухнула к его ногам.

- Тварь..., - бросил сенатор своей дочери, вставая с корточек. Отряхнув

руки, он приказал:

- Бросьте её пока в подвал. Я поостыну и придумаю что с ней сделать.

несколько километров к северо-северо-западу от руин Вашингтона,

Бесезда,

штат Мэрилэнд,

Восточные США,

Северная Америка,

24 августа 2308 года,

21.47

- Нравится тебе здесь что ли? - снова ворчливо спросила Кристи Крепп,

исподлобья глядя на Александра Катармэна.

- Нормальное место, - пожал плечами сенатор. - И тебе недалеко лететь,

и... Хочешь, в следующий раз встретимся где-нибудь на берегу Байкала или

вершине Джомолунгмы?

- Не выпендривайся, - не сдержала улыбки полковник. - И так знаю что

для тебя теперь вся солнечная система как на ладони. Уже бывал где-нибудь?

- Нет ещё, - помотал головой сенатор. - Некогда. Да и неспокойно сейчас

в системе - металликов всё больше и больше. Оживлённая нынче тут пустота

меж планет.

- Ясно. Звал-то зачем?

- Из-за металликов. Я узнал, что они тоже охотятся за растениями...

- У них что, фантазии на другое не хватает? - удивлённо пробормотала

Кристи.

- Без понятия. И тем и этим нужны растения. Я уже успел

поприсутствовать на выяснении территориальных отношений между металликами и

флораликами.

- И как, много полегло наших инопланетных гостей?

- По одному человеку с каждой стороны.

- Мелковато как-то для космических пришельцев. Ты им расскажи, что у

нас принято, когда две космических расы бьются насмерть?

- Они это знают, - кивнул Алекс. - Иногда у меня создаётся такое

ощущение, что флоралики усиленно изучали нашу культуру. По крайней мере

командование у них и офицеры в курсе истории Земли и нас. Кеб мне тут

задвинула такую умную тираду на руинах Кёльна...

- Это же в Германии? - наморщила лоб полковник.

- Да, - кивнул сенатор и продолжил прерваную мысль:

- Что мне кажется если она будет продолжать в том же духе, я свихнусь.

- Ну-ну, учи сложные слова...

- Не издевайся, Кристи! - потребвоал Алекс. Крепп виновато улыбнулась

и захлопала глазками.

- Только обещай меня не шлёпать, - попросила она игриво.

- Чего у тебя такое дурацкое настроение сегодня? - рассерженно

спросил Александр, разглядывая полковника.

- А я просто потихоньку схожу с ума от всего, что происходит вокруг, -

серьёзно ответила Крепп. - Я твой телохранитель, но ты далеко от меня, в

полуплену какой-то космической суки, и я не знаю, чем вы там занимаетесь с ней,

когда вам не надо летать и пропалывать сорняки.

- Кристи, прекрати! - потребовал Алекс.

- А то что? - с вызовом спросила полковник, делая шаг навстречу

сенатору. - Ну?

Алекс схватил её за ворот чёрной армейской рубашки и подтянул к себе.

- Ну? - повторила Кристи заглядывая ему в глаза.

- Ты пьяна, - Катармэн-младший уловил алкоголь в дыхании женщины.

- И что? - Кристи Крепп топнула ногой. - Мне тошно от жизни! Могу я...

Она не договорила, уткнувшись лицом в плечо Алекса. Постояв так

несколько минут, она подняла голову и отошла на шаг назад, поправляя причёску:

- Извини, постараюсь держаться.

- Кри...

- Не надо, - она выставила вперёд ладонь в останавливающем жесте. - У

меня к тебе тоже есть разговор. Касательно Саниты Маклей.

- А что с ней?

- По непроверенным слухам она убила своего брата, когда тот в очередной

раз хотел с ней позабавиться. А потом сбежала, но её отловили в каком-то

мотеле люди Франклина и, пару раз заехав по почкам, доставили папе. Папа

встретил её с распростёртыми объятьями, отвесил ей зубодробильный хук и

запер в подвале, не решив, как её следует наказать - продать в рабство как

шлюху в бордель или просто нарезать мелкими ломтиками. Ещё говорят что у него

проскакивает мыслишка просто закопать её живьём в одном гробу вместе с трупом

убитого ею Виктора. Как тебе такие новости?

- И ты молчала? - воскликнул Александр, отчаянно жестикулируя. - Ей же

помощь нужна!

- А ты мог и раньше ей помочь, помнишь звонок Марии?

- Чёрт, опять я виноват!

- Я не про это, - покачала головой Кристи. - Ты мог помочь, но

предпочёл не утруждаться и пройти мимо. В тебе это от отца.

- Что ты такое говоришь, Кристи?!

- Не обращай внимания, я же пьяна, - улыбнулась полковник. - Сама не

знаю что говорю. Что делать с Санитой?

- Точно запомнишь? - получив утвердительный кивок, сенатор продолжил:

- Сделай вот что...

порт,

Новый Орлеан,

штат Луизиана,

Восточные США,

Северная Америка,

25 августа 2308 года,

08.17

Заведение ещё не работало, в баре "Чёрного Джека" не было никого.

Два официанта наводили порядок в зале, мыли пол, переворачивали стулья,

собирали мусор. В косых лучах утреннего солнца, просачивающихся сквозь

многочисленные прорехи неплотных ставень, бармен хмуро протирал стаканы.

Спал он по обыкновению мало, и сколько Алиса ни спускалась в самую рань вниз,

он всегда был здесь как штык.

- Доброе, - она села перед ним на высокий стул, подперев руками

подбородок.

- Доброе, - пробурчал он, пройдя к передаточному окну с кухни, и

вернувшись с зажаренной белковой массой - аналогом яичницы - с накрошенной

поверх неё морской капустой. Поставив тарелку перед женщиной, он налил в

высокий стакан оранжевой жидкости - химический заменитель апельсинового сока -

вкусно, с витаминами, но абсолютно непохоже на настоящий сок вымершего

цитруса. Хотя, кто бы помнил его настоящий вкус?

- А где Лена? - бармен позволил себе поинтересоваться судьбой

белокурой спутницы Медзински.

- Спит ещё, - с набитым ртом ответила Алиса, подцепляя вилкой очередной

кусок протеина.

- А, - понимающе кивнул бармен. Это был своего рода ритуал - Алиса

утром спускалась вниз, бармен её кормил, и спрашивал где Елена. А Алиса

неизменно отвечала, что Елена спит. Потом она доедала и брала порцию завтрака

наверх для непробудной сони, продолжающейся нежиться в постели.

- У меня есть новость, - вот эти слова от бармена было слышать

непривычно. Алиса замерла. Потом быстро проглотила недожёваный кусок и отложила

в сторону вилку. Мужчина наклонился к уху женщины, почти касаясь её голого

плеча, по которому со спины змеились уродливые шрамы почти заживших ран,

торчащих из-под спортивной майки.

- Балтимор. Второй сенатор. Вертолёт. Миллион, - краткими фразами,

словно револьверными выстрелами, он передал ей информацию.

- Миллион двести, - возразила Алиса. Она знала, что цена за голову

этого "второго сенатора" была выше в несколько раз, чем ей говорит бармен,

но это такая работа - "отцу" сообщают заказ, а он передаёт его "сыновьям",

забирая свой процент. Можно было поторговаться, но не сильно рассчитывая на

успех - желающих подзаработать всегда много, бармен мог и передать заказ

другому "сыну".

- Тогда своё оружие, - ответил так же шёпотом бармен.

- По рукам, - они пожали друг другу руки, пристально глядя в глаза.

Потом бармен принёс порцию для Елены и Алиса, поблагодарив за завтрак, ушла

наверх.

Толкнув дверь своего номера, она осторожно прошла к кровати и поставила

поднос с тарелкой м стаканом на ночной столик.

- Привет, спящая красавица, - улыбнулась она, заметив, что мисс Альдо

открыла глаза.

- Привет, - поздоровалась она, сонно улыбаясь.

- А я тебе завтрак принесла, - Алиса указала на столик.

- Спасибо, - Елена потянулась, одеяло натянулось и из-под него

показалась обворожительная грудь. Алиса смущённо отвернулась к зашторенному

окну.

- А мне сон ужасный приснился, - пожаловалась Елена, не заметив

замешательства Медзински.

- О чём же? - Алиса посмотрела с улыбкой на бывшего пастора,

присаживаясь на краешек кровати. Вместо ответа Елена сама спросила:

- Алис?

- Да?

- Ты... Прости меня за церковь и остальное?

- Былое. Всё равно ты ничего не исправишь и никого не вернёшь.

- Тогда казалось это имело какой-то смысл... Но сейчас...

- Не забивай голову, потом как-нибудь.

- Нет, я не могу с этим жить спокойно и даже не говорить об этом! -

Елена села в кровати, чуть подтянув на себя одеяло.

- А как ты хочешь? - спросила Алиса, хмуря брови.

- Я хочу чтобы ты меня простила.

- Я никого не прощаю, Лен, - покачала головой Медзински. - Это слишком

просто - прощать.

- Как же мне быть? - на глазах Елены выступили слёзы. - Ты...

заботишься обо мне, помогаешь, хотя я тебя так сильно обидела...

Она зарыдала, закрыв лицо руками. Алиса несколько мгновений думала,

как ответить женщине, а потом подсела поближе, и притянула её к себе:

- Не плачь. Ты не плохая, я тоже нет. Просто такова жизнь. Мы делаем

друг другу больно, обижаем тех, кому могли бы помочь или хотя бы не навредить.

Я просто не хочу тебе мстить и делать больно.

- Я... Я..., - всхлипывая начала Елена, но у неё не получалось

выговорить больше этого простого слова.

- Ну если ты настаиваешь, я знаю как мы можем замять этот инцидент, -

решилась Алиса и, взяв женщину за подбородок, поцеловала Елену в губы, глядя

в глаза. Мисс Альдо замерла, боясь всхлипнуть.

- Лучше? - спросила Алиса, отпустив губы Елены.

- Д-д-да, - торопливо кивнула бывшая заммэра, не отрывая глаз от

Алисы.

- Продолжим? - Алиса подняла руку и провела по своей груди.

- Да, - кивнула Елена, подавшись вперёд к Алисе.

геостационарная точка над орбитой Марса,

корабль "Голубая роза",

25 июля 2308 года,

19.14

Командующая Кеб сидела обнажённая на полу в позе лотоса лицом к

прозрачной стене корабля, глядя на величественно зависшую под ногами красную

планету. Алекс, развалившийся на лежанке, представлявшей собой ворох мягких

несминаемых коротких лепестков, мог видеть со своего места знаменитую

гору Олимп. Где-то там около неё были расположены базы землян, которые были

построены ещё до начала войны, когда стало понятно, что Марс выходит из своего

ледникового периода и скоро снова наполнятся оттаявшей водой засохшие русла и

по планете вновь распространится жизнь, укрывшаяся от непогоды на миллионы

лет в Великом каньоне.

- Мне говорят ты опять летал на Землю? - внезапно спросила Кеб, не

отрываясь от величавой картины.

- Это правда, мама.

- С кем-то встречался?

- Да, с моим помощником.

- С этой земной девкой? - командующая старалась говорить легко, но в

голосе проскальзывали недовольные напряжённые нотки.

- С моим помощником и заместителем. Я всё ещё являюсь правителем

своей территории, и должен ею управлять. Это ответственность, - попробовал

объяснить заготовленными заранее фразами Александр.

- Против этого не поспорю, - согласилась Кеб. - Но она мне не нравится.

Ты с ней спишь?

- Что? Нет.

- Хорошо, - улыбнулась Кеб. - А то случайно ещё какая семечка упадёт

на её дом в самый неподходящий момент.

- Полно, мама, зачем так делать?

- Я шучу, сынок, - она повернула голову к Алексу, лучезарно улыбаясь.

Потом опять отвернулась к Марсу.

- Мама, днём принесли детали твоей экипировки после осмотра, - вспомнил

Александр Катармэн.

- Красные цветы, которые я ношу? - переспросила она.

- Да.

- Это не части экипировки, - покачала головой Кеб и пояснила:

- Это - симбионты. Их жалует командование особо отличившимся сынам и

дочерям расы. Это какое-то подобие ваших орденов, но не такое бессмысленное -

вместо куска формованного металла в качестве награды выступает

растение-симбионт. Назначение симбионтов самое разное - быстрая регенерация

тканей организма, обезвреживание ядов и вирусов, нейтрализация алкоголя и

наркотических средств, повышение физической или умственной активности

ослабление усталости, а так же продление молодости. И ещё много других, не

менее замечательных симбионтов постоянно выводится учёными.

- Вот как, буду знать, - кивнул Алекс. Иногда командующая была очень

занудна - сказывался возраст, наверное. Внезапно сенатору пришла в голову

мысль:

- Мама, а сколько тебе лет?

- Лет? - переспросила Кеб, снова оторванная от своих мыслей. - В

космосе это относительная цифра, - она замолчала, что-то подсчитывая в уме:

- Скажем так, я родилась тогда, когда была заложена пирамида Хуфу

на вашей планете.

- Но это же невозможно! - воскликнул Алекс.

- Возможно у нас, хотя невозможно на Земле. Но у нас это возможно.

- Бессмертие - это хорошо, - кивнул сенатор, уже прикидывая, куда

денет вечность, если флоралики и его сделают бессмертным.

- Хорошо? - удивлённо переспросила Кеб, обернувшись на Алекса. -

Бессмертие не есть хорошо.

- Но ты ведь бессмертна? - Катармэн почувствовал, что опять поторопился

с высказыванием, как тогда, в Кёльне.

- Я - да. Но не всем выпало такое счастье...

- Что-то я не пойму тебя, мама. То "бессмертие - плохо", то "не всем

выпало счастье быть бессмертным".

- Я не говорила, что бессмертие плохо. Впрочем, это сложный вопрос.

От открытия учёными возможности стать бессмертным до упадка докосмической

цивилизации стоит около двух... в лучшем случае трёх тысяч лет - а это для

цивилизации очень маленький срок!

Потому как каждая планета, способная зародить жизнь, не резиновая,

на ней тем места для бесконечно размножающихся и бессмертных существ. Через

какое-то время вводится ограничение на рождаемость, а потом появление новых

детей вообще ставится под запрет под страхом смерти.

Я знаю, что дети - это придуманный самой природой способ сделать

существ бессмертными, причём не статично бессмертными, а постоянно

развивающимися, становящимися лучше и сильнее - такое бессмертие дорогого

стоит.

Но все существа, и человек в частности, слишком себялюбивы, чтобы

передавать место под солнцем другим себе - своим детям. Люди хотят сами

жить. Бездельничать, гулять, общаться, заниматься любимыми делами.

А потом наступает такой момент, когда очень хочется выйти из

замкнутого круга стагнации. А нельзя. Тогда люди или другие существа начинают

сходить с ума. Или начинаются глобальные войны на одной, ограниченной планете.

И в пламени погибают целые цивилизации, вкусившие бессмертия с дерева

знаний и науки.

- Ты видела подобное? - спросил Алекс.

- Нет, лишь читала хроники, - нахмурилась Кеб. - Другое дело, когда

цивилизация сперва вышла в космос, а потом уже открыла бессмертие. Такие

цивилизации живут чуть дольше - у них есть несколько планет, где они могут

размножаться и быть бессмертными. Понимаешь, что происходит дальше?

- И незачем рваться вперёд, раз они бессмертные, и они опять

скатываются в войны на своих планетах? - предположил Катармэн.

- Верно, - кивнула Кеб. - Всё равно однажды они оказываются

ограниченными - то ли планет новых не нашли, то ли другая раса заняла уже все

жилые в достижимом пространстве - итог один - вымирание. Или война с другой

расой выкашивает всё население - из бессмертных никто не хочет погибать в

ядерном огне или пустоте космоса - после такой смерти не возродиться. Все

начинают трусливо поджимать хвосты и умирают либо на своей планете,

перегрызаясь с себе подобными, либо их вырезает инопланетное вторжение.

Поэтому бессмертие для всех и задаром - самоубийство и худшее из зол.

- А как же ты сама?

- Я бессмертна, - согласилась Кеб. - Но это не значит, что бессмертны

все флоралики. Ты же смог убить моего сына, не так ли?

Алекс молча опустил голову, женщина между тем продолжала:

- У нас бессмертны далеко не все. Бессмертие даётся за очень выдающиеся

заслуги. Например за обнаружение новой планеты, пригодной для жизни. Или за

победу в галактической войне. И бессмертие касается только тебя. Ни твои дети,

ни твои близкие, ни друзья не могут насладиться с тобой этим даром. Ты

продолжаешь жить, когда вокруг тебя умирают все те, кого ты знал. Стареют

и умирают дети, внуки, правнуки...

Знаешь как сложно описать ощущение, когда на твоих руках умирает твой

сын или дочь от старости, а ты гладишь их морщинистые руки своими гладкими

молодыми и сильными руками? Они уже не могут видеть, плохо слышат, всё

забывают, а ты словно вчера родился. Это ужасно.

- У тебя было много детей? - спросил Алекс.

- Восемь. Одна дочь и семь сыновей. Ты восьмой. Сидис не успел

завоевать эту планету - не смог стать бессмертным. Рано или поздно он бы тоже

умер на моих руках, - Кеб отвернулась к окну. Она не плакала, на её неподвижном

лице замерла едва заметная улыбка - безумная улыбка давно сошедшего с ума от

нестерпимой боли человека.

Александр встал с лежанки и подошёл к ней. Обняв её со спины он крепко

прижал женщину к себе. Кеб очнулась от мыслей, обернулась на него и

одобрительно похлопала по руке.

- Надеюсь, мой мальчик, ты завоюешь себе право на бессмертие - иначе

мой рассудок уже не спасёт ничто.

Резиденция сенатора Маклей,

охраняемый пригород Балтимора,

Лэтроуб парк,

Балтимор,

штат Мэрилэнд,

Восточные США,

Северная Америка,

26 августа 2308 года,

23.15

Охранники у ворот продолжали бдеть, периметр оставался нетронутым.

Сенатор Франклин Маклей уже давно спал, убаюканный тройной порцией виски.

Прислуга отдыхала от дел праведных в своих комнатах в отдельном домике,

стоящем в глубине рощи - сенатор мог позволить себе содержать тридцать восемь

деревьев под открытым небом. Остальные растения в парке, правда, были

искусственными.

Но на первом этаже резиденции Маклеев по коридору медленно

передвигалась еле видимая тень. Маскировочный комбинезон позволял слиться с

обстановкой и почти не различаться на камерах ночного слежения.

Прикинув в уме путь по изученному утром плану здания, фигура осторожно

направилась вверх - на второй этаж, где располагались спальни хозяев. Найдя

там нужную дверь, тень осторожно приоткрыла её, прислушиваясь.

Из-за двери доносилось лёгкое похрапывание немолодого мужчины.

Непрошенный гость постоял ещё немного, но звук не менялся и новых к нему не

прибавлялось. Удовлетворённая таким ходом дел, фигура проскользнула внутрь

спальни. Пройдя на цыпочках до белевшей в свете открытых окон постели, фигура

замерла у изголовья второго сенатора штата Мэрилэнд.

Потом в воздухе кратко блеснула прямая игла узкого стилета и резко

вошла в ухо спящего сенатора. Одновременно со стилетом на рот сенатора упала

вторая рука убийцы - погасить любой звук, который мужчина мог издать.

На счастье невидимки, сенатор лишь выдохнул воздух из лёгких,

удивлённо раскрыв глаза, да так и замер, даже не вздрогнув. Подождав несколько

мгновений, убийца отпустил лицо сенатора. Осторожно вынув стилет, пронзивший

мозг жертвы насквозь, невидимка вытер его о простыни и сунул в ножны - частицы

ДНК, оставшиеся на оружии, помогут идентифицировать личность убитого и будут

служить тем чеком, по которому выдадут награду.

Удовлетворённый собственной работой, убийца вышел в коридор, так же

осторожно прикрыв дверь и направился вниз - в подвал дома. Там было темно и

невидимка опустила на глаза очки, левое стекло которых было покрыто сеткой

трещин.

Нижний этаж мгновенно преобразился - темнота отступила, обозначив

очертания всех предметов, стен и углов. Наверное, можно было даже читать, но

задача заключалась не в этом. Бесшумно скользнув вдоль закрытых дверей, тень

обнаружила нужную.

Достав замысловатый контейнер с плескавшейся в нём белесой жидкостью,

невидимка стала выдавливать каплю за каплей на широкий засов, закрывающий

доступ в нужное помещение. Когда металл, покрытый пузырящейся жидкостью, отстал

от двери, готовый упасть, невидимка запоздало дёрнулась, подставляя под

прогибающийся под собственной тяжестью засов собственную руку. Железка упала,

мягко спружинив о тело тени, несколько капель кислоты прожгли костюм, вызвав

нестерпимую боль. Скривившись под маской, фигура бесшумно опустила засов на

пол и, бегло осмотрев руку, потянула дверь на себя.

В комнате у дальней стены на полу лежала скорчившись одинокая женская

фигура в белой рубашке и светлой длинной юбке. Прокравшись к ней, невидимка

сжала ей рот, а второй попыталась схватить за руки проснувшуюся и испугавшуюся

женщину.

- Тихо, я здесь чтобы помочь тебе, - прошептала невидимка. Впрочем, в

той кромешной тьме, что царила в подвальном помещении без окон, будь на ней

даже обычная одежда, узница всё равно бы её не увидела.

- Кто ты? - спросила женщина, когда тень отняла от неё свои руки.

- Меня зовут Алиса. Говорю я через скрэмблер, поэтому мой голос

искажён, - ответила тень. - Меня прислали чтобы забрать тебя отсюда и

переправить в безопасное место.

- Мой отец не отступит, - покачала головой девушка. Сквозь единственное

рабочее стекло инфракрасных очков Алисы узница выглядела не очень здоровой.

- Он мёртв, - кратко ответила Медзински. - Можно не беспокоиться.

Подхватив внезапно ослабевшую от этой новости Санни, Алиса повела её

под руки из подвала, на ходу инструктируя:

- Ничего не говори, слушай меня. Если я скажу прыгать на стреляющий

пулемёт - прыгай. Тогда мы выйдем отсюда живыми.

- Хорошо, - покорно ответила Санита Маклей.

Они осторожно прошли через пустой дом и оказались в подземном гараже.

Алиса окинула взглядом три ряда красивых и мощных машин. Обычные спортивные

автомобили она вычеркнула сразу - во-первых видны издалека, во-вторых слишком

прихотливы и ненадёжны. Джипы - мощные, проходимые, но не быстрые. В конце

второго ряда Медзински всё-таки заприметила то, на чём она хотела бы отсюда

уехать - раритетный "форд мустанг" 1974 года выпуска.

Сев в неё, она с удовлетворением обнаружила ключи в замке зажигания,

а бензобак - полным синтетического минерального топлива.

- Провода оголены, пора делать фейерверк, - улыбнулась она сидящей

рядом испуганной Саните. Правда улыбки сквозь защитный маскировочный комбинезон

не было видно, хотя в гараже царил полумрак - световые окна давали немного

света, годного чтобы не споткнуться о что-нибудь большое и не налететь на

стену.

Ключ повернулся в замке зажигания, мотор взревел голосом сказочного

зверя, знающего, что он один из последних в своём роде. Яркие фары осветили

пространство перед машиной, тень Алисы в масккостюме приобрела более различимые

очертания.

Вдавив педаль акселератора в пол, Медзински повела машину прямо на

закрытые ворота, которые, с помощью датчиков опознали перед собой движущуюся

машину и мгновенно начали открываться, выпуская на свободу спешащий автомобиль.

- Увау! - воскликнула Алиса Медзински, подпрыгивая на повороте. Главные

ворота охранялись, но вот те, через которые в резиденцию привозили продукты и

прочее - стояли без охраны, закрытые на обычный замок, который без труда

поддался, едва "мустанг" налетел на слабую преграду.

Машина вылетела в ночь, набирая скорость и всё быстрее удаляясь от

растерянных охранников, которые ещё минут десять пытались понять, что за звук

мотора они слышали и откуда, собственно, они его слышали, пока кто-то не

обнаружил раскрытые транспортные ворота, которые никто и никогда не считал

чем-то большим, чем "простая калитка". Ещё минут десять ушло на то, чтобы

обнаружить пропажу машины - ворота подземного гаража, пропустив машину,

услужливо закрылись обратно, чтобы не пускать влажный воздух в своё

оберегаемое нутро. Поэтому смерть сенатора зафиксировали только через двадцать

минут, за которые автомашина, в которой находились Алиса и Санита, ушла

довольно далеко.

Командный центр,

военная база "Килингтон",

пригород,

Колумбия,

штат Мэрилэнд,

Восточные США,

Северная Америка,

27 августа 2308 года,

11.40

Наследный сенатор от штата Коннектикут Дональд Пандермайнер сидел в

кресле, стоящем напротив стола исполняющей обязанности командующего военной

базой "Килингтон", исполняющей обязанности командующего оперативным отделом

Специальных Сил ВС Восточных США, а так же начальником службы безопасности

базы "Килингтон" в одном лице.

Полковник Кристи Крепп была так же сумрачна, как и сенатор.

- Что случилось, что потребовало моего присутствия здесь? - наконец

спросил Пандермайнер, отнимая сигару ото рта, и выпуская в сторону облачко

сизого дыма.

- Сенатор, вы в курсе событий, которые произошли этой ночью в

резиденции второго сенатора штата Мэрилэнд Франклина Маклея?

- Конечно я в курсе! - возмутился Дональд Пандермайнер, всплеснув

руками. - За кого вы меня принимаете? Или у вас есть какая-то мудрая

конспирологическая теория, которой вам не терпится поделиться со мной? Кто

убил по очереди всех Мак...

- Мне теории не нужны, - холодно оборвала его тираду полковник. - Я

знаю кто убил и кого убил. Я пригласила вас сюда по другой причине.

- Вот как? - было видно, что сенатор немного сконфужен, однако виду

он не подавал. Снова сунув сигару в рот, он попросил:

- Продолжайте, полковник.

- Сенатор убит. Его племянник, по неподтверждённым данным на самом деле

являющийся его сыном - убит. Жена сенатора, находящаяся в гостях у своих

родственников в Западных США, в любом случае не имеет права наследовать

титул мужа. А дочь сенатора пропала без вести. При таком раскладе в условиях

военной угрозы даже без введения военного положения есть возможность назначить

нового сенатора простым большинством голосов Сената.

- Верно, - с улыбкой кивнул Пандермайнер, понимая, к чему клонит

Кристи Крепп - в таком случае он сможет, как глава многих сенатских комиссий

и сенатор, имеющий больше влияния, чем даже председатель, назначить не только

своего человека на место погибшего Маклея, но и заодно сместить Катармэна,

находящегося в плену у флораликов.

- Я бы попросила вас не делать ничего в этом направлении, и

заблокировать любые попытки других сенаторов инициировать процедуру назначения,

- закончила свою мысль полковник. Санита Маклей скоро вернётся, к ней не должны

применяться никакие преследования со стороны любых служб. А Алекс Катармэн

утратит свой пост только после своей смерти.

- Что? - возмутился сенатор. - Девочка, ты в своём уме?! Это даже не

смешно - то, что ты просишь. Этого щенка давно пора было заменить, раз он

прохлаждается где-то там в окружении цветочниц!

- Иначе мне придётся обнародовать данные по проекту "Чёрный омут", -

спокойно вставила полковник, внимательно следя за реакцией сенатора-демократа.

- Что?! - Дональд Пандермайнер подавился дымом собственной сигары. -

Ты..., - он вперил короткий пухлый палец в лицо Крепп. - Ты... Ты смеешь мне

угрожать?! Я тебя...

- Вы ничего не сделаете, - так же спокойно продолжала Кристи Крепп. -

Стоит вам сделать лишь одно неловкое движение или обронить одно лишнее слово,

как тот самый "щенок, прохлаждающийся где-то там в окружении цветочниц" уронит

на вас что-нибудь из арсенала "торговцев розочками". Это его слова и я намерена

проследить, как вы выполните его просьбу. Нет, его требование.

- Что?! - усмехнулся сенатор. - Да мне плевать на него и его бомбочки!

- На тот случай, если вы не особо будете расположены общаться, он

пообещал..., - полковник сверилась с наручными часами, - что ровно без десяти

он случайно уронит "бомбочку" на ваш лимузин.

За окном раздался взрыв, отчего и полковник и сенатор инстинктивно

пригнулись. Осколки забарабанили по внешней стене и пуленепробиваемому стеклу

кабинета. Когда дым рассеялся, можно было видеть, что от машины, на которой

приехал сенатор Дональд Пандермайнер, не осталось ровным счётом ничего -

только аккуратная воронка и одно догорающее колесо, лежащее поодаль.

- Машину мы вам дадим, - с лёгкой торжествующей улыбкой сообщила

полковник напуганному сенатору. - Надеемся на ваше понимание.

Руины Рима,

Италия,

Западная Европа,

27 августа 2308 года,

15.13

Собор Петра и Павла, несмотря на ядерный обстрел столицы католического

мира мусульманскими фанатиками во время войны, частично уцелел, хотя главный

купол обрушился внутрь. Вокруг простирались руины итальянской столицы - ядерная

боеголовка отклонилась от своей траектории и упала в пригороде Вечного города,

ещё раз подтвердив его имя. Католики говорили, что это рука незримого Господа

в последний момент отвела ядерную стрелу в сторону. Город сотрясло ударной

волной, разрушило большую часть зданий, убило многих горожан, но Рим продолжал

стоять как ни в чём не бывало, ожидая когда люди снова вернутся в его стены.

Судя по падающему с каждым годом уровню радиации, ждать оставалось недолго.

Помимо всего прочего, в городе было много растений.

- Это удача! - счастливая командующая Кеб самолично помогала флораликам

из поисковых партий проводить предварительную идентификацию и извлечение из

грунта растений.

Алекс в силу своего незнания флораликанской техники был годен только

на то, что подносил полуметровые в высоту контейнеры в виде модифицированных

бутонов со сросшимися лепестками, напоминающих толи ландыши, толи колокольчики,

в которые флоралики ссыпали забор грунта и помещали растение, ставя на бок

контейнера витиеватую печать с координатами места изъятия.

Погода стояла пасмурная, но тёплая. Серые бетонные и каменные здания

с потрескавшимися стенами, чёрными провалами окон, кое-где со следами

давних пожаров, мрачными исполинами нависали над флораликами, но те словно

не замечали гнёта старого города, или им было всё равно. Катармэн же чувствовал

себя более чем неуютно.

О всех тех городах и странах, где он сейчас бывал с командующей Кеб,

дотоле он только читал, да и то в школе, когда это требовали учителя. Теперь

малые остатки знаний, ещё не до конца выветрившиеся из его головы, каждый раз

проступали перед ним. Вот и сейчас, гуляя по разрушенному Вечному городу, ему

чудились римские легионеры, патриции, плебеи и рабы. Гомон бесплотных голосов

заполнял пустоту улиц и тишину скверов.

- Так вот и с ума сходят, - напомнил он сам себе, уйдя с головой в

работу по перетаскиванию контейнеров до корабля. Алексу подумалось:

- А чего их тоже гравилучами не таскают, как и самих флораликов?

Примерно через пару часов на горизонте показались металлики,

высадившиеся на другой окраине города и, в ходе разведки местности наткнувшиеся

на партию флораликов.

- Да что это такое? - всплеснула руками Кеб, вконец раздражённая

ситуацией, которая складывалась в последнее время на планете. Металлики всё

прибывали и прибывали, постоянно сталкиваясь нос к носу с флораликами. Так как

территория Земли формально не принадлежала ни тем, ни другим, при каждой

встрече им приходилось вступать в переговоры, которые обычно заканчивались

дракой или бойней - просто уступать друг другу они и не думали. С обеих сторон

уже полегло порядка тридцати человек, и конца этому не было видно.

- Посла сюда, - потребовала командующая. Девушка-флоралик,

задрапированная многочисленными полупрозрачными лепестками нежно-розового

цвета и вооружённая небольшим посохом, встала перед Кеб, ожидая инструкций.

- Улляля ичи лаучанна иллу а алива нилла ли, - потребовала она от

своего посла. Молодая девушка, которой едва можно было дать лет пятнадцать,

согласно кивнула и направилась к делегатам металликов, которые замерли

недалеко от широкой прогулочной лестницы. Пока она удалялась, Алекс

вопросительно посмотрел на командующую.

- Что? - озадаченно спросила она, а потом спохватилась, вспомнив, что

их язык не знаком Алексу и только она да несколько высших офицеров и послов,

удосужившихся выучить земные языки, могли быть понятны её приёмному сыну:

- Я приказала ей требовать подарков и не смертельного решения

территориального конфликта.

- Ясно, - кивнул Алекс, наблюдая, как два посла противных сторон

приседают друг перед другом, упираясь в свои посохи, а потом отрывисто

и яростно жестикулируют.

- Жесты помогают людским расам в космосе понимать друг друга без

изучения всех сложностей разнообразных языков, - говорила как-то Алексу Кеб,

и он с ней был абсолютно согласен в этом.

Наконец, намахавшись руками, послы встали, и, не поворачиваясь друг

к другу спинами, отступили на несколько шагов. Потом они как ни в чём ни

бывало развернулись и вернулись к своим командирам.

Выслушав своего посланника, Кеб кивнула. Посол флораликов, обернувшись

на группу металликов, стоящих в тридцати метрах, переадресовала им

утвердительный жест командующей.

- Они обещают хороший подарок, - краем губ сообщила Кеб Алексу.

- А они обязаны? - засомневался сенатор.

- Нет, но я попросила. А это невежливо - отказывать в просьбе, даже

врагу, - командующая повернула голову к Алексу и вскинула брови. Молодой

мужчина покраснел. Знал он о её просьбах, ещё как знал.

- Их подарок я отдам тебе, Алекс, - добавила командующая флораликами,

подняв указательный палец правой руки вверх. - Это займёт тебя.

А потом, отвернувшись, Кеб пробормотала еле слышно:

- И у тебя будет меньше времени, чтобы летать к этой земной женщине.

- Мама, а ты знаешь что они подарят?

- Догадываюсь, - кивнула Кеб, сощурив глаза и наблюдая за неспешными

приготовлениями металликов. Ответила она голосом, не предполагающим дальнейших

расспросов со стороны Катармэна. Поэтому он не стал углубляться в тему,

переключившись на приготовления металликов.

Те стояли группой в пять человек - трое мужчин и две женщины. Одна из

этих женщин вышла вперёд - видимо она и должна была сейчас отстаивать право

металликов вести свои изыскания в Вечном городе. Двигалась она не очень плавно,

но достаточно изящно. Было хорошо заметно, что астеничное худощавое тело не

привыкло подолгу ходить по земле в условиях гравитации. В подтверждение этих

мыслей Катармэна за спиной металлики располагались странного вида крылья -

две сужающихся полумесяцем изогнутых несущих крепились к лопаткам большими

винтами. Алекс скривился, от осознания этого момента - наверняка это не было

больно для металлики при их уровне техники и медицины, но для землянина

выглядело просто ужасно. На концах метровых полумесяцев располагались винты

поменьше, которыми крепились детали, больше похожие на гранатомёты, которые

устанавливают на танки - несколько коротких толстых трубок располагались веером

с шагом в несколько градусов. Из трёх трубок с концов каждого крыла свисали

пухлыми пучками жёлтые и синие полупрозрачные нити. Возможно эта конструкция

и работала, но Алексу пока это было непонятно.

Одета металлика была очень ярко: кислотно-голубые чулки в сетку и такие

же перчатки без пальцев, оканчивающиеся чуть выше локтя, были видны издалека.

На ногах у неё были одеты металлические танкетки с литой подошвой, удерживаемые

на ногах при ходьбе двумя скрещенными железными скобами. На левом запястье

болтался большой металлический же браслет - как он держался, Алекс не пог

понять - внутренний диаметр аскетичного украшения был больше запястья женщины

раза в два. На левом же плече синей краской был наколот большой крест.

Лоно женщины прикрывала узкая текстильная полоска жёлтого цвета,

которая крепилась подобно обычным земным трусикам-стрингам - тремя цепочками,

соединяющимися сзади над ягодицами.

Короткие медно-рыжие волосы были тщательно зализаны так, что не

выбивалось ни одной прядки. С мочки правого уха свисала серьга в виде

короткой белой цепочки.

Единственное оружие, которое сенатор заметил у металлики - спартанского

вида меч чуть больше метра в длину в ножнах, висевших на сыромятном кожаном

ремешке, перекинутом через противоположное плечо и меж небольших грудей, - она

сняла и отдала своим спутникам, выйдя к флораликам абсолютно безоружной.

Алекс ещё раз окинул взглядом женщину-металлика. Эта тридцати пяти

летняя женщина и вправду скорее всего умела летать благодаря своим крыльям.

На его вопрос Кеб согласно кивнула:

- Да, умеет. Но это будет пеший бой без оружия.

- А как?

- До первой пощёчины, - улыбнулась командующая. А потом спросила:

- Алекс, малыш, ты ведь любишь когда женщины дерутся? Мужчин это

вроде возбуждает.

- Э..., - Катармэн не нашёл что ответить. В этот момент к металлике,

замершей в ожидании, вышла флоралика. Она была моложе противницы лет на семь

и ниже её на добрых полторы головы. Но двигалась она более плавно и более

уверенно. В предстоящем пешем безоружном бое это было серьёзное преимущество.

Флоралика была обнажена, на спине у неё раскрыл свой бутон огромный

пятилепестковый цветок розовато-белого цвета с чёрной траурной рваной каймой.

Закрепившийся на женщине с помощью воздушных корней, которые он несколько раз

обмотал у неё под грудью, цветок отбросил остальные тугие корни свободно

свисать по бёдрам. Две лозы, нарушая законы гравитации, покачивались у левого

плеча флоралики, подрагивая изогнутыми кончиками. Ещё один из корней забрался

под чёрные прямые волосы женщины, постриженные в длинное каре, и, многократно

путаясь в них, выглядывал справа от макушки затейливым гребешком.

Миндалевидные глаза флоралики были подведены зелёной краской в тон

воздушным корням её цветка, а пухлые детские губы - накрашены в насыщенный

розовый цвет.

Ступала она не босиком - ноги словно стояли на небольших деревянных

колодках, больше всего похожих на обрезанные по форме ступней древние пеньки,

оставшиеся после того, как спилили сами деревья. При этом из колодок выбивались

хлёсткие зеленоватые ветви без листьев, опутывающие ноги и не дающие упасть с

них обуви.

Подойдя друг к другу, металлика и флоралика скрестили руки на

груди, обмениваясь каким-то подобием приветствия. Затем они отступили на

несколько шагов друг от друга, готовясь к драке. С лёгким визгом они кинулись

друг на друга, каждая старалась вцепиться в горло противнице.

Первые минут шесть они обе легко отбивали удары как рук, так и ног.

Никому не удавалось дотянуться до врага. Потом флоралика прыгнула вперёд и

проскользнула между широко расставленных длинных ног металлики, больно резанув

её по икрам кончиками лепестков. На ногах тут же выступили кровавые полоски.

Пока металлика оборачивалась, морщась от боли, флоралика схватила её со спины

за горло правой рукой, а левой перехватила левую руку. Когда она попыталась тут

же вцепиться зубами в ключицу воздушной металлики, та вцепилась правой

свободной рукой в бок черноволосой флоралике, протыкая короткими ноготками

её кожу и заставив биться от боли в конвульсиях.

Отлетев друг от друга, женщины замерли, тяжело дыша.

- А почему не до первой крови бой? - спросил Алекс.

- Потому что это было бы слишком просто, - широко улыбнулась стоящая

рядом Кеб, сверкнув красными глазами.

Тем временем флоралика и металлика снова сошлись на полуразрушенной

площади. Под ногами у них серела древняя брусчатка, на которой, возможно,

тысячелетия назад сходились в последней битве за Вечный город сотни закованных в

железо легионеров и тысячи обёрнутых в шкуры варваров. Сейчас же здесь

сражались за будущее всего два солдата - две женщины, не имеющие никакого

отношения ни к самому Риму, ни к Земле.

Наконец, измотанные сериями взаимных ударов, атак, подсечек и блоков,

женщины столкнулись нос к носу, схватив друг друга обеими руками за горло.

Секунду они стояли неподвижно, рассчитывая дальнейшие ходы, а потом вновь

закричали, стараясь сбросить противницу с себя и не дать ей при отрыве рук от

горла хлестнуть себя по щекам.

Это удалось флоралике - она не только отбила левую ладонь металлики,

но и сумела её повалить на спину, отчего железные крылья противницы впечатались

в камень мостовой; один из крыльев при этом изогнулся под неестественным углом.

Усевшись сверху на металлику, флораликанская героиня положила левую

руку чуть выше грудей соперницы, чтобы не дать ей подняться, а правой неспешно

и с удовольствием отсчитала три пощёчины.

Поднявшись на ноги, флоралика счастливо улыбнулась командующей Кеб.

Та кивнула в ответ, возвращая улыбку. Флоралика, прихрамывая, пошла в

направлении ближайшей поисковой партии флораликов - её работа выполнена,

можно было возвращаться к своим непосредственным обязанностям.

- Ай молодец Орхидея, - кивнула на удаляющуюся молодую женщину

командующая. - Ты ей будешь должен за подарок. А вот, собственно, и он.

Среди металликов обнаружилось движение. Они унесли не двигающуюся

металлику, у которой, видимо, повреждение крыла вызвало не меньшие внутренние

повреждения. А потом привели подарок.

Подарком оказалась полностью обнажённая девушка лет двадцати, у которой

на шее болтался массивный железный ошейник, к которому крепилась не менее

тяжёлая цепь. Второй конец цепи крепко держал мужчина-металлик в латунных

латах, с многочисленными следами былых боёв.

Девушка шла понурив голову, мелко переступая босыми ногами по

неровной поверхности сточенных временем и многочисленными сандалиями и ботинками

давно умерших жителей. Что поразило Катармэна - так это то, что кожа у

девушки была необычного цвета. Точнее необычных цветов - незнакомка была словно

облита маслом - всё её тело поблескивало и переливалось различными цветами,

едва ловило на себе лучи пробивавшегося сквозь тучи солнца. Свет, едва

коснувшись девушки, распадался на спектр, широко и размашисто раскрашивая

узницу. Длинные до плеч прямые волосы были самого обычного белоснежного

цвета, как у искусственной блондинки. Глаз из-за низко опущенной головы не

было видно, хотя острый подбородок и пухленькие губки выглядели достаточно

красиво.

Подойдя с подарком к Кеб и Алексу, металлик протянул командующей

руку с концом цепи, однако Кеб помотала головой, указав на сенатора. Пока

хмурый мужчина передавал цепь оторопевшему Алексу, командующая сказала:

- Как-то у меня нет желания прикасаться к цепям, да и подарок я тебе,

малыш, обещала.

геостационарная точка над орбитой Марса,

корабль "Голубая роза",

27 августа 2308 года,

18.10

- Почему мы всегда возвращаемся к этой планете? - спросил Алекс.

- Потому что мне здесь нравится, - ответила Кеб.

Они сидели в ванной зале, в той самой, где в своё время многочисленные

флоралики омывали тело самого сенатора перед посвящением. Сейчас же они

трудились над не меньшей задачей - отмывали подарок металликов. Пока два

десятка женщин трудились над ещё одной пленницей, Алекс и Кеб наблюдали за

ними, полулежа на широких листьях растущего из пола растения.

- Ты, наверное, хочешь знать, кто она? - спросила Кеб.

- Да, - согласился Катармэн.

- Ты не думай, что металлики такие плохие. Или мы такие плохие, что

взяли её и не собираемся отпускать...

- А мы не собираемся её отпускать? - Алекс подозревал об этом, но

одно дело - думать, и совсем другое - знать.

- Ни в коем случае, - покачала головой Кеб. - Я тебе сейчас расскажу,

и ты всё поймёшь.

Это - кристаллика. Это не точный, но близкий перевод на твой язык того

слова, которым мы называем их. Они тоже люди, но достаточно сильно мутировавшие

- у них вместо меланина в кожном покрове роль защиты от солнца играют жидкие

кристаллы - отчего ты и видишь этот радужный эффект на теле этой девчонки.

Кристаллики бессмертны. Помнишь, что я тебе говорила о бессмертии?

Когда они открыли возможность по-своему продлевать жизнь себе и восстанавливать

свои тела и память после полного уничтожения тела-оригинала, они владели

огромным сектором космоса, подчинив себе такие серьёзные расы нелюдей, как

"стра", "пальехи", "нууба". С последними мы сами до сих пор боимся связываться,

а они легко поработили их несколько миллиардов лет назад. А потом они открыли

бессмертие.

Когда мы впервые столкнулись с безжизненными планетами, брошенными

колониями, с планетами, на которых теперь живут расы нелюдей, но на которых

сохранились памятники былой человеческой расы, мы было подумали, что у

человечества появился серьёзный враг. Но на поверку всё оказалось просто -

кристаллики открыли бессмертие и за кратким скачком в науке и культуре у них

начался жёсткий и крутой спад военной мощи, инноваций, техники, культуры и

всего остального. Довольно быстро они потеряли все планеты, их реплицирующие

установки были уничтожены вражескими расами, дотоле порабощёнными самими

флораликами. Большинство кристалликов или уже было невозможно возродить, или

они не желали видеть агонии своей расы. Они сдались, уйдя в небытиё.

Поначалу мы думали, что кристаллики уничтожены полностью, но потом

в разных уголках Галактики натолкнулись на несколько живых кристалликов. У них

полностью поменялся менталитет, они отмели ценности своей цивилизации.

Они нашли способ спасти от уничтожения самое дорогое, что теперь есть

у них - их репликаторы, возвращающие к жизни даже после полного уничтожения

тела-оригинала. К слову - ни одна цивилизация ещё не создала ничего подобного

или даже близко не подобралась к их принципу работы.

Так вот, Алекс, кристаллики теперь словно паразиты. Их не больше

тысячи. Основывать новую цивилизацию они не желают, заселять новую планету -

тем более. Возможно, это страх. Возможно прагматичный подход к вопросу. Тем

не менее, сейчас они блуждают по галактике, пряча свои репликаторы от чужих.

Их смыслом существования стало уничтожить все цивилизации галактики. Для этого

они шныряют везде, вызнают все секреты, какие удастся узнать, и передают их

тем, кто сможет использовать эти секреты с максимальной разрушительной силой.

Они не так добры, как может показаться, - Кеб протянула руку, показывая

на плескающуюся кристаллику в окружении флораликанских женщин:

- Их не больше тысячи во всей галактике, дети у них рождаются крайне

редко и то под нажимом Совета кристалликов, чем по желанию - они сходятся

только ради ребёнка и потом почти никогда не имеют желания общаться друг с

другом. Они знают друг друга по именам - да чего там знать? Если бы у нас

в расе была тысяча людей, я бы тоже знала всех по именам. За те тысячелетия,

что они существуют, я не удивлюсь, что они хранят много страшных тайн и

смертельных планов в своих перламутровых головах, чем это может показаться

на первый взгляд.

Но тела у них отменные, тут я не поспорю, - улыбнулась Кеб, заканчивая

экскурс в историю.

- А что другие делают с кристалликами, когда ловят их? - спросил Алекс.

- Убивают, - пожала плечами Кеб. - Режут на мелкие куски, выбрасывают

в открытый космос, топят в грязи... Мало ли какой вариант придёт на ум. Всё

равно после смерти эта гадина воскреснет где-нибудь в шаровом скоплении в

своём репликаторе как новенькая.

- А память?

- А что память? Память будет на месте - я же говорю - этот репликатор

- машина для них священная, а для нас загадка.

- И вы ни разу не нашли ни одной?

- Находили раньше. Теперь не находим. Да и что находить - принципа

работы мы как не понимали, так и продолжаем не понимать. И ещё, Алекс -

держать кристаллику просто так на корабле опасно - нужно какое-то оправдание

такому риску, - Кеб потянулась и поднялась со своего ложа:

- Если ты хочешь чтобы она жила, и не хочешь чтобы её казнили, тебе

придётся придумать ей применение, - командующая бросила последний тоскливый

взгляд на кристаллику и, уже собираясь уходить, добавила:

- На твоём месте я бы стала использоваться её как секс-рабыню. Всё

одно лучше чем быть нарезанной на кусочки.

Гленн-Барни,

в десяти километрах к югу от Балтимора,

штат Мэрилэнд,

Восточные США,

Северная Америка,

28 августа 2308 года,

07.02

Утро выдалось прохладным, но безоблачным. У двух машин, замерших в

километре от знака, за которым начинался собственно сам Гленн-Барни, стояло

три женщины. Две из них обнимались, плача от счастья, третья тактично

стояла поодаль, ожидая, пока первые две успокоятся.

- Ты жива! - плакала Мария Сваровски, обнимая подругу.

- Да, Мари! - вторила ей Санита Маклей, глотая слёзы и широко улыбаясь.

- Как я рада! Я думала что ты умерла!

- Ну, потом пообщаетесь, - подошла к ним Алиса Медзински, устав от их

пространных повторений и слёз. - Время не ждёт, нас могут здесь обнаружить.

- Извини, - потупила взор Санита.

- Как скажете, - кивнула Мария, утирая слёзы.

- Итак, кто меня нанял спасти вас, я не знаю, как уже говорила. Но

у меня чёткие инструкции относительно того, что я должна передать вас дочери

мэра Балтимора Марии Сваровски. С этим, я вижу, всё в порядке. Теперь возьмите

это, - Алиса взяла из машины пакет и передала его Саните:

- Просмотрите запись обе.

Девушки разорвали обёртку и обнаружили внутри голопроектор с вставленным

в него кристаллом с записью. Нажав клавишу, они обнаружили на изображении

знакомое лицо. Чуть подрагивающий на ветру Александр Катармэн весело улыбался:

- Привет, девчонки! Сразу прошу меня простить за то, что не вмешался

раньше. Я тут слегка в плену и мне... В общем, и раньше я не уделил вам и

минуты своего времени. Я сильно раскаиваюсь и надеюсь, вы не держите на меня

зла. А теперь о деле.

Санни?

- Да? - ответила Санита, хотя голограмма не могла воспринмать её

ответов.

- Санни, возвращайся домой как ни в чём не бывало - ни полиция, ни

Сенат ничего тебе делать не будут. Тиснут пару статей о том, что в дом

забрались террористы и взяли твою семью в заложники. При их обезвреживании

твой кузен и отец погибли. Ты чудом осталась жива. Так что тебе светит скоро

сидеть в Сенате рядом с так ненавистными тебе сенаторами и посещать их

скучные заседания. Имей ввиду - ты там будешь единственная женщина. Постарайся

не давать спуску старым пердунам и постарайся ни с кем не трахаться в туалете

Сената - там отстойно.

- Вот засранец, - пробурчала Санита, выслушивая беззаботный голос

Алекса, который тем временем переключился на Марию:

- Мари, крошка! Сколько лет! Прости за задержку ещё раз и доставь

Си домой в целости и сохранности. Удвойте охрану у неё и у себя. Предавай

привет отцу и матушке - как-нибудь заскочу к вам на пирог.

Ну, в общем всё. Ах да! Не знаю кто там ещё рядом с вами - позовите

сюда, - девушки позвали Алису, скучающую поодаль, чтобы не слышать записи.

Когда она подошла, голограмму сняли с паузы.

- Спасибо тебе, незнакомец, за спасение дорогого мне человека. Надеюсь,

у тебя всё будет хорошо. Ещё раз спасибо, а теперь следуй в указанную тебе

точку на карте - там уже ждут.

Голограмма опала - кончилась запись. Девушки ещё немного постояли, а

потом разошлись по машинам, на прощание пожав друг другу руки.

- Куда ты сейчас? - спросила Си, обернувшись на Алису.

- В Новый Орлеан, - поколебавшись, ответила та.

- Спасибо тебе, Алиса, - улыбнулась Санита Маклей.

- Рада была помочь, Санита, - кивнула та, садясь в машину.

несколько километров к северо-северо-западу от руин Вашингтона,

Бесезда,

штат Мэрилэнд,

Восточные США,

Северная Америка,

30 августа 2308 года,

20.42

- Не, ну ты что-то совсем перегрелся на своей летающей посудине, -

возмутилась Кристи, когда увидела Алекса, идущего ей навстречу и ведущего на

поводке обнажённую девушку, чьё тело переливалось всеми цветами радуги словно

маслянистое пятно на поверхности лужи.

- С волками жить, по волчьи выть, - заметил Алекс.

- ТЫ и вправду в волка превращаешься, - кивнула полковник.

- Кристи, ну чего ты? А? Девочку хотели нарезать на ломтики, если я

бы отказался её водить везде с собой на поводке!

- Что-то ты всерьез озаботился о спасении всех женщин на этой планете

и за её пределами, - заметила Крепп.

- Ну, не злись, - попросил Алекс. - Я понимаю, что тебе без меня

плохо...

Кристи возмущённо фыркнула:

- Даже не думай!

- ...но вот он я и не надо устраивать сцен, - закончил мысль Алекс как

ни в чём не бывало.

- Что у тебя стряслось? - спросила Кепп, меняя уже давно надоевшую

тему.

- Флоралики делят место на планете с металликами.

- Это я и так знаю - у меня только по нашей территории за последний

месяц больше двух сотен свидетельств. Пятьдесят жертв среди мирного населения.

- Это была вводная часть, - заметил Алекс. - Они усиленно ведут

изыскания на руинах городов, подвергшихся ядерной бомбардировке. Советую

тоже что-нибудь поразведывать в этом направлении - возможно мы найдём что-то

раньше них и сможем выторговать себе независимость и чтобы они убрались

отсюда.

- Ты её не боишься? - спросила Кеб, показав глазами на стоящую рядом

кристаллку, которая с интересом рассматривала пустой горизонт, раскрашенный

алыми закатными красками.

- Нет. Она не опасна. Хотя говорят ей десятки а то и сотни тысяч лет.

- Какой интересный экземпляр, - вскинула брови Кристи. - С этой

ископаемой ты тоже спишь?

- Кристи! - возмутился сенатор Катармэн. Кристаллка, отвлечённая

громким криком, переключилась на разглядывание полковника.

- Прости, - по лицу Крепп нельзя было сказать что она очень уж сильно

раскаивается.

- Ладно. Как там дела на базе да в штате?

- На базе всё застопорилось. Без Календжи и тебя работает только Анна

и её парни, а они одни. Остальные топчутся на месте, не выдавая ни одной новой

мысли.

- Я бы для разрядки и поддержания боевого духа расстрелял парочку

зарвавшихся учёных, - улыбнулся Алекс.

- А не смейся, вполне возможно что и придётся - я всё чаще ловлю себя

на мысли, что на базе шпион и не один.

- Пандермайнер? - кратко спросил сенатор.

- Возможно он заслал, - кивнула Кристи Крепп. - Но нужно ещё найти.

- У тебя получится.

- Ладно, ещё вопросы есть? - Алекс покачал головой. - Тогда я поехала

обратно - сегодня осталась пара нерешённых вопросов. Надо успеть до полуночи.

- Тогда удачи тебе.

- И тебе.

Руины Нью-Йорка,

штат Пенсильвания,

Восточные США,

Северная Америка,

3 сентября 2308 года,

11.14

Анна Портгроу в сопровождении Ивана и Николая Тьюровых обследовала

не первый квартал на правом берегу, но пока безуспешно - никаких признаков

жизни обнаружить не удавалось.

Город давно вымер, центральный парк на Манхэттене был уничтожен прямым

попаданием ракеты с ядерной боеголовкой. Да и сам остров перестал им быть -

во время взрыва землю из его центра разбросало вокруг, перекрыв оба русла реки,

поэтому вода нашла другой путь - прямо через Манхэттен, подступив к нему с

левого бока и выйдя по диагонали справа.

Команда учёных же работала на восточной окраине города, вблизи

прибрежной полосы, надеясь там отыскать хоть что-то живое.

- О, китайский ресторанчик! - Анна обнаружила среди ряда покинутых

домишек выделявшийся своей фальшивой крышей в виде пагоды островок былой

псевдо-китайской культуры:

- Я читала, что драконы должны приносить удачу, - она указала на

вывеску, где был изображён китайский огнедышащий змей, обвивающий давно

забытые китайские иероглифы. - Давайте поищем там.

На первом этаже, как и на втором, не обнаружилось ничего - все кадки

были пусты, на кухне тоже ничего не проросло из мешков и пакетов за последние

две сотни лет.

- Может, в подвале посмотреть? - предложил Иван.

- Идём, - кивнула не раздумывая Анна.

Спустившись по хлипкой лестнице во влажную прохладу подвала, она

мрачно заметила:

- Тут только стрептококк себя будет прекрасно чувствовать, - но вниз

спустилась и, включив фонарь, обвела его лучом мрак подземного помещения.

- Тут ещё комната есть, - донеслось из дальнего угла, где пропали

братья.

- Что там есть? - крикнула Анна, разглядывая коробки и мешки со

странными надписями на боках.

- Вам лучше посмотреть, мисс Портгроу!

Анна прошла на голос и оказалась в комнате, куда через световое окно

проникал рассеянный свет с улицы. Стены были обиты железом, все они были

покрыты затейливыми граффити на несколько слоёв по облупившейся, слезшей

кусками краске - видимо кто-то упражнялся здесь в своё время в рисовании.

Вдоль стен высились штабеля коробок. Всё как везде.

Но вот в центре комнаты прямо в пятне света от светового окна стояла

небольшая кадка. Из неё торчали сухие стебли умершего бамбука. А среди них был

виден один небольшой, ярко-зелёный стебелёк, покачивающий своими живыми

листьями на лёгком ветру, который пробивался сюда сквозь световое окно.

- Мисс Анна, датчик показывает серьёзные генетические аномалии, -

сообщил Николай. Видимо, он уже успел поднести к растению свой портативный

анализатор.

- Сама знаю, что это аномалия, - заметила Анна, осторожно подходя

к растению. Она уже пыталась в уме представить, как это росток смог здесь

выжить. Или...

- Может, он недавно пробился наружу? Ну там световое окно было закрыто,

от старости что-то отвалилось и свет стал сюда попадать, разбудив растение?

- Нет, - покачал головой Николай. - Спектроскопический анализ

показывает, что растению, его живой части, чуть больше двух сотен лет.

- Вызывайте вертолёт, - сдалась Анна, ещё не до конца веря в то,

что она видит.

геостационарная точка над орбитой Марса,

корабль "Голубая роза",

3 сентября 2308 года,

14.44

Командующая Кеб сидела за своим рабочим столом и безрадостно

рассматривала сводки о ситуации вокруг планеты Земля. Потери среди личного

состава были слишком высоки, это ставило под угрозу всю операцию в целом.

Помимо тех, что погибли в боях с землянами, каждый день прибавлялись

те, кто был убит в стычках с металликами. А ещё кристаллка попалась в руки

металликов - значит они тоже проявляют интерес к этому региону, значит уже

успели продать информацию о их изысканиях кому-то, чьё появление нанесёт

самый большой ущерб флораликам здесь.

Что-то надо было делать, как-то решать вопрос с потерями. Металлики

не уступят, им нужны все образцы. Возможно, в этом и есть решение сложившейся

ситуации?

Надо подумать.

Командный центр,

военная база "Килингтон",

пригород,

Колумбия,

штат Мэрилэнд,

Восточные США,

Северная Америка,

3 сентября 2308 года,

17.56

- Командующий, входящий звонок. Кто-то из министерства, - доложила

майор Дженнифер Дигшилл.

- Почему "кто-то"? - удивилась полковник.

- Потому что видеосигнала нет, мэм, - отчеканила майор.

- Соединяй, - Кристи отпустила клавишу интеркома.

- Мисс Крепп? - на развернувшейся голограмме зиял чёрный провал.

- Да, - медленно кивнула Кристи. - С кем имею честь?

- Простите мою бестактность, но пусть это пока останется тайной, -

чёрное пятно заколебалось в воздухе. - Я не буду терять вашего драгоценного

времени и изложу суть проблемы, из-за которой я связался с вами.

Ваша лаборатория скоро станет историей. Не пугайтесь, у вас ещё есть

время вывезти особо ценные артефакты и нескольких учёных. О полной эвакуации

не думайте - вас тут же уничтожат.

Перед тем, как кого-то спасти, лучше подумайте дважды - если вы на

мгновение не доверяете ему, лучше воздержитесь - это может быть засланный

человек, являющийся вашим врагом.

- Сколько у меня времени? - спросила Крепп деревянным голосом. Она

вцепилась пальцами в подлокотники кресла так, что побелели костяшки.

- Не больше двадцати часов, полковник. Постарайтесь выжить. Я потом

свяжусь с вами, как всё уляжется.

- Но почему?

- В СМИ просочилась информация о проекте "Чёрный омут" - вы ведь

знакомы с его сутью? По всем бумагам он проходит как проект, организованный на

вашей базе в рамках ваших изысканий. Просто заметают следы. К тому же вы -

очень нежелательная фигура для некоторых политиков. Да и вы мёртвая

намного полезнее, чем живая - на вас можно свалить все грехи за операцию

"Чёрный омут".

- Но как мне быть дальше?

- Советую временно залечь на дно. А там я вас всё равно найду. Да

хранит вас Бог, полковник, - связь оборвалась.

Едва картинка свернулась, Кристи Крепп уже нажимала клавишу интеркома,

требуя к себе Анну Портгроу и её русских.

Северо-восточная часть штата Кентуки,

Восточные США,

Северная Америка,

5 сентября 2308 года,

11.15

- Здравствуйте! С вами в прямом эфире канала Си-Эс-Би Дакота Варгеймер.

Мы находимся в сорока милях от границы Восточных США в так называемой Чёрной

пустоши. Рядом проходит шестьдесят четвёртое федеральное шоссе, связывающее

городок Винчестер в штате Кентуки и Хантингтон в Западной Вирджинии.

До недавнего времени это место ничем не отличалось от других мест Чёрной

пустоши - города-анклавы, племена кочующих чернокожих, каннибалы, работорговцы

и выжженная пустыня. Но недавно к уже ставшим привычными бедам добавилась ещё

одна - жажда власти и денег, которая в привычном нам мире называется коротко

и ясно - большая политика.

За моей спиной вы можете увидеть то, о чём я сейчас говорю. Вот что

делает большая политика с простыми людьми невзирая ни на что - ни на цвет

кожи, ни на пол, ни на возраст, - ведущая, молодая женщина чуть выше среднего

роста, худая, с большими выразительными глазами серого цвета на вытянутом лице,

обрамлённом копной тщательно ухоженных вороных волос, показала свободной рукой

за свою спину; второй рукой она держала микрофон.

Оператор, снимавший журналистку, взял панораму местности - в кадр

попала серо-кирпичная пустошь с прижавшимися друг к другу многочисленными

бараками из пенобетона, обнесёнными двойным рядом колючей проволоки. По

периметру через каждые пятьдесят метров стояли наблюдательные вышки, которые

сейчас были пусты. В стороне от бараков располагался комплекс зданий, больше

всего напоминавших промышленные цеха для работы с химикатами - их опоясывали

многочисленные трубы, к небу устремлялись несколько печей, рядом пристроилась

небольшая градирня.

У ворот режимного комплекса стоял с десяток приземистых танков

пустынного серо-кирпичного окраса с алыми же опознавательными знаками на

бортах - MD USEA - Ministry of Defence of the United States of Eastern America.

Рядом с бронетехникой был разбит палаточный лагерь вооружённых сил Восточных

прибрежных США - десятки солдат контролировали территорию комплекса.

Дакота Варгеймер между тем продолжила своё повествование и оператор

вернулся к ней, наведя объектив на суровое лицо женщины:

- Это выглядит как тюрьма или концлагерь из давно забытого прошлого.

Но не удивляйтесь - это действительно тюрьма и действительно концлагерь.

Здесь, прикрываясь заботой о людях, творилась нечеловеческая несправедливость -

несколько тысяч чернокожих дикарей были насильно угнаны в рабство и обречены

на медленную и мучительную смерть. Их заставляли работать с вредными химикатами

и пестицидами, ставили опыты по биоинженерии. Когда они умирали от

нечеловеческих условий жизни, сюда пригоняли новых рабов.

Кто-то из вас может сказать: "так и надо этим чёрным". И этот кто-то

будет неправ - тех дикарей, что сжигали города, насиловали женщин и ели без

разбору и стариков и детей - те чернокожие не попадали в эти застенки. Сюда

сгонялись чернокожие из мирных племён, жившие не первое поколение на землях

штата Кентуки. Именно самым миролюбивым племенам выпала участь навсегда

сгинуть в этом концлагере - дикие и необузданные дикари других племён до

этого места не доезжали - их уничтожали по дороге, ибо такие дикари никогда

не стали бы подчиняться этим извергам. Поэтому, чтобы избежать бунтов среди

рабов, сода сгонялись только самые слабые - старики, дети, подростки, женщины.

Только слабые и беззащитные женщины и дети попадали за эту колючую

проволоку, чтобы без нормального питания и медицинского ухода работать с

вредными химическими соединениями.

Это началось ещё в конце прошлого года, как сообщает нам наш источник,

близкий к военным кругам. Несколько сенаторов Восточных прибрежных США

санкционировали организацию сети концентрационных лагерей для чернокожих

людей. Этот небольшой комплекс - лишь малая часть того, что было в планах у

злодейской группы высокопоставленных чиновников. Беззакония, которые они

собирались воплотить в жизнь, должны были затронуть всю Чёрную пустошь - от

Юты до Теннеси и от Дакоты до Оклахомы. Первым не повезло штату Кентуки -

именно его жители были лёгкими росчерками перьев приговорены к истреблению

вместе со своими семьями и детьми.

Только в этом "промышленном комплексе" - как он проходит по бумагам

балтиморских чиновников - было по предварительным данным уничтожено около

трёх тысяч чернокожих людей и приравненных к ним белых.

Когда данные просочились в прессу, военное ведомство уже не могло

закрывать на это глаза и сюда были направлены солдаты. Конечно же, к их приходу

в этой тюрьме уже не было персонала - все благополучно успели скрыться,

прихватив с собой все документы и уничтожив большую часть улик. Это говорит

как минимум об огромной утечке информации среди командования.

Те немногие заключённые, что на момент спецоперации военного ведомства

находились на территории тюрьмы, продолжают находиться там же - врачи

обследуют их, дают необходимые лекарства. Сейчас решается вопрос о их

дальнейшей судьбе. А пока проводится полная вакцинация и обследование,

включая расшифровку ДНК, каждого заключённого.

Так же ведутся поиски остальных заведений подобного типа, которые

успели "ввести в эксплуатацию" - как говорится сухим чиновничьим языком

в немногих уцелевших документах.

Кто-то связывает эти концлагеря с недавно уничтоженной базой

"Килингтон", что располагалась в городке Колумбия штата Мэрилэнд. Но правды

мы сейчас не узнаем - база полностью уничтожена, выживших нет, а компетентные

органы дают лишь туманные отписки, нисколько не проясняя суть дела.

Поэтому мы продолжим следить за дальнейшим ходом событий и

информировать вас в силу своих возможностей.

С вами была Дакота Варгеймер, специально для канала Си-Эс-Би.

Спрингфилд,

штат Массачусетс,

Восточные США,

Северная Америка,

3 сентября 2308 года,

17.56

- И как зовут эту сучку? - спросил наследный сенатор-демократ от штата

Массачусетс Теодор Орристон, делая большой глоток виски из низкого бокала.

Сенатор был немолод, грузен и неповоротлив. Постоянно лоснящееся потом лицо

он отирал неизменным платком, который или держал в левой руке, или временно

клал в карман пиджака. Злые языки поговаривали, что он и в душ ходит с платком,

чтобы лоб отирать.

- Дакота Варгеймер, - поморщился Дональд Пандермайнер, сидящий рядом

с сенатором Орритсоном.

- На кого она работает?

- Ни на кого - одна из новеньких, хочет видеть честный мир. Суёт нос

везде, где дурно пахнет.

- Не бывает, чтобы таких резвых потаскух никто не контролировал -

значит кто-то ей разрешил так выступать с экрана. Редактор там, ещё кто-то...

- Ну редактор у них, - Пандермайнер на минуту задумался, вспоминая

руководителя канала Си-Эс-Би, - некто Лорейдер.

- А, знаю Лорейдера, - на этот раз настал черёд Орритсона морщиться. -

Он уже успел мне подарить несколько неприятных минут. Так что вот видишь,

откуда ноги растут у этой журналисточки. Не бывает честных независимых писак -

они либо дураки и живут недолго, либо им кто-то платит за "правду" так же,

как кому-то в это время платят за "ложь". В конечном счёте даже не важно, за

что платят журналисту - он всё равно пишет за деньги, а значит неискренне.

- Теодор, ну тебя на философию потянуло под вечер, - усмехнулся

сенатор от штата Коннектиткут Дональд Пандермайнер. - Ты не нервничай...

- Да меня эти ублюдочные молокососы вгоняют в меланхолию, - перебил

товарища Оррисон.

- Тем не менее, они нам сделать ничего не могут, а посему надо просто

минимизировать их влияние на публику.

- Так я и предлагаю её убрать! - воскликнул Теодор Оррисон, сверкая

маленькими глазами из-под набухших век.

- Это некрасиво, - покачал головой Пандермайнер. - Базу уничтожили,

журналистку ещё кто-то убьёт - совсем подозрительно. Всякие любители

конспирологических теорий будут писать кипятком, сложив эти два события да

прибавив сюда этот материал про химлабораторию.

- Что ты предлагаешь, Дональд?

- Я предлагаю... У нас же давно не было карантина в штатах?

- Ну да, эпидемии чумы, холеры и оспы давно закончились, - медленно

подтвердил Оррисон, ещё не понимая, к чему клонит Пандермайнер.

- Почему бы департаменту здравоохранения не обнаружить вибрион холеры

в том квартале Филадельфии, где живёт эта журналисточка как раз после её

возвращения из Чёрной пустоши?

- Ты хочешь сказать...

- Да, - кивнул Пандермайнер, широко улыбаясь. - Она принесла заразу

из пустоши, теперь требуется карантин для целого квартала. Пусть будут жертвы

среди мирного населения - это понизит её рейтинг, как переносчицы заразы. Пусть

умрёт пара детей - это будут красивые и трагичные сюжеты. Общество само обвинит

эту Дакоту в преступлениях. Кстати, у нас ведь есть статья за заражение

невиновных смертельными болезнями?

- Да, подраздел статьи о терроризме.

- Отлично. Осталось дождаться её возвращения, оцепить квартал,

объявить карантин и начать эвакуацию и обеззараживание. В процессе карантина

и вакцинации часть людей и заболеет холерой. Как жаль что Дакота принесла

такой смертельный вирус в город Восточных США.

- Действительно, как жаль, - вздохнул Оррисон. - Может, виски?

- С удовольствием, Теодор, - кивнул Пандермайнер, довольный собой.

несколько километров к северо-северо-западу от руин Вашингтона,

Бесезда,

штат Мэрилэнд,

Восточные США,

Северная Америка,

10 сентября 2308 года,

10.50

Кристи проснулась оттого, что кто-то прикоснулся к её плечу. Она

открыла глаза и обнаружила склонившегося перед ней Николая Тьюрова.

- Что? - она легла час назад, сдав вахту Николаю.

- Вас вызывает неизвестный абонент, мэм, - отрапортовал молодой

учёный.

- Хорошо, - Кристи откинула одеяло и встала. Пока натягивала ботинки,

огляделась вокруг. Анна Портгроу и Иван Тьюров всё ещё спали - этой ночью они

проводили разведку покинутого столетие назад города на предмет растений и

любых ценных объектов - рассчитывать на то, что они найдут медикаменты,

продовольствие или боеприпасы, не приходилось - у всех вышеназванных вещей

срок годности составлял много меньше краткого века.

Сейчас они приютились на втором этаже обычной жилой пятиэтажки в старой

части города - отсюда было недалеко как до центра, так и до окраины Бесезды.

Два армейских джипа и один грузовик они спрятали в ангаре соседнего

гипермаркета - это было несложно. Гораздо сложнее оказалось прятать следы от

транспорта - на это ушёл не один день.

Закрепив ботинки липучками, полковник Крепп встала и прошла в соседнее

помещение, откуда дозорный мог видеть ближайшие улицы и где был оборудован

узел связи.

Сев за обшарпанный стол перед голографическим планшетом, Крепп несколько

секунд изучала надпись красными буквами на чёрном экране: "Входящий сигнал

от неизвестного абонента", а потом нажала клавишу приёма.

На экране появился чёрный силуэт, явно сгенерированный компьютером на

той стороне канала, а не являющийся контуром настоящего человека.

- Доброго утра, полковник Крепп, - поздоровался незнакомец.

- Доброго, - кивнула Кристи, настороженно ожидая неприятных новостей.

- Новости вы конечно не видели, - начал чёрный силуэт. - Я расскажу

вкратце. Ваша база уничтожена пуском ракеты с корабля ВМФ Восточных США.

Какой злой рок судьбы - военные начали операцию по блокированию базы

"Килингтон", так как поступили данные, что именно ваша база стояла во главе

проекта "Чёрный омут"...

- Но это не так! - возмутилась Крепп.

- Не так, - согласился незнакомец. - Но общественность знает другую

правду. Единственный, кто сомневался в этом, сейчас попал в карантинную зону,

где обнаружен вибрион холеры. Вы же понимаете, что это не случайные совпадения?

- Понимаю...

- Настоящий злой рок - ваша база уничтожена со всеми учёными, военными

и образцами, а так же вошедшими туда подразделениями пехоты. Одна ракета

смела следы вашего существования. Вы сейчас мертвы, как и все, кто там проходил

службу или работал. Что поделать - сбой системы наведения злополучной ракеты.

Но это всё предыстория. Настоящий рассказ пойдёт дальше, - тень с

экрана пропала, появилась карта штата Кентуки, на которой отметилась красным

маркером одинокая точка на шестьдесят четвёртом федеральном шоссе:

- Здесь был обнаружен концентрационный лагерь для чернокожих дикарей.

Здесь же военные медики обнаружили кое-что очень интересное. Я скажу вам что

это и где это, когда мы с вами встретимся.

- Что же это? - насторожилась Крепп.

- Полноте, полковник, если бы я хотел чтобы вы были мертвы, вы бы уже

были мертвы - можете спокойно выйти в глобальную сеть, только не под своим

паролем - и посмотреть - вас никто не ищет, вы мертвы. На вас даже не завели

дела - ибо вы не такая уж и важная птица, как оказалось по документам.

- Спасибо, - пробормотала Крепп.

- Не думайте что я вас хочу обидеть этими словами - дольше живут как

раз самые неважные люди.

Поэтому предлагаю вам встретиться на территории Вашингтонского

аэропорта - рядом с терминалом. Там мы познакомимся, а заодно и узнаем, что

хочет каждый из нас. Что скажете?

- Хорошо. Я согласна.

- Отлично. Тогда встретимся там через...

Где-то в Солнечной системе,

корабль "Голубая роза",

10 сентября 2308 года,

12.02

- Командующая Кеб, - на пороге овального проёма стоял молодой мужчина -

связной между самой командующей и рубкой корабля.

- Слушаю, Капп, - женщина привстала на своей лежанке, представлявшей из

себя широкий бело-зелёный лист округлой формы, сплошь покрытый густыми мягкими

ворсинками полуметровой длины. Если на такую лежанку лечь, те ворсинки, что

оставались несмятыми, за счёт своей густоты обнимали тело лежащего человека

с наклоном в ту сторону, где были примятые ворсинки - создавалось подобие

одеяла, которое не сковывало движений и позволяло лежать как угодно. При этом

смятые ворсинки не погибали, а легко распрямлялись.

- Вперёдсмотрящие сообщают, что мы достигли орбиты Юпитера и через

несколько минут планета будет видна из ваших покоев.

- Спасибо, Капп. Можешь идти, - Кеб отпустила его властным жестом

руки. Связной поклонился и пропал за дверным проёмом.

- Малыш, пора вставать, - женщина наклонилась к густому покрывалу

ворсинок и, проведя рукой по ним, обнаружила в их глубине профиль спящего

Александра Катармэна. Улыбнувшись, она наклонилась, чтобы прикоснуться к его

губам.

Заброшенный аэропорт,

руины Вашингтона,

округ Колумбия,

Восточные США,

Северная Америка,

10 сентября 2308 года,

18.19

Перед Кристи Крепп стоял генерал Питер Джерриган, командовавший

Аэрокосмическими силами Восточных США. Он был одет в гражданскую одежду -

обычный темно-серый костюм с синей рубашкой. В нарушение всех формальностей

он протянул полковнику Кристи Крепп руку и крепко пожал протянутую ладонь:

- Рад что вы нашли в себе силы довериться незнакомому голосу и приехать

сюда.

- Спасибо что спасли меня, генерал, - ответила Кристи, но Джерриган

прервал её:

- Прошу, не стоит ни имён, ни званий называть. Скажете паранойя, но

лучше подстраховаться - на карту поставлены не только ваша или моя жизни, но

и жизни многих парней, которыми мне бы не хотелось размениваться. Мы и так уже

потеряли весь персонал "Килингтона" - большинство погибло, а вам приходится

изображать из себя труп. Согласитесь, неприятная роль.

- Может тогда перейдём к делу, ...? - Кристи замялась, не зная как

обратиться к генералу, который запретил звания и фамилии.

- Питер. Друзья зовут меня просто Питер, - улыбнулся невысокий

военный. Они прошли в чудом уцелевший зал ожидания аэропорта. Огромное пустое

пространство, со стенами из кое-где уцелевшего грязного стекла, заполненное

изрядно потрёпанными временем рядами сидений, тем не менее было всё же меньше

и уютнее открытого пространства взлётного поля. Снаружи осталось несколько

джипов и солдат в штатском, которые прибыли вместе с генералом.

- Почему вы думаете, что вы мой друг? - настороженно спросила Крепп.

- Да, я понимаю, что того, что я вас спас, ещё мало, чтобы заслужить

ваше доверие, Кристи... Можно я буду называть вас Кристи? - полковник кивнула

и генерал продолжил:

- Я хочу рассказать вам одну очень важную историю. Важна она не только

для меня, я надеюсь, но и для всей нашей страны. А так же для вас лично,

Кристи.

- Хорошо, я слушаю, - они сели друг против друга на сидения где-то

с краю зала ожидания около огромного скошенного стекла во всю стену, нависшего

над огромным помещением - за ним простиралось широкое поле, на котором, припав

на ослабевших стойках шасси, прижимались к потрескавшемуся бетонному полотну

немногочисленные штатовские "Боинги" и европейские "Аэробусы".

- Но сперва я расскажу именно то, что касается вас и сенатора

Катармэна, - генерал Питер Джерриган поправил пиджак, расстегнув нижнюю

пуговицу и поудобнее расположился в кресле:

- На месте концентрационного лагеря в штате Кентукки работает

медико-криминологическая лаборатория. Они проводят оценку состояния выживших

и идентификацию останков тех, кто там был умерщвлён. Так как у лаборатории есть

доступ к общеамериканской базе ДНК, то они обнаружили интересный факт, связанный

с обнаруженным на территории концлагеря ребёнком. Ребёнку несколько недель от

роду. Его мать умерла буквально после родов, успев лишь дать имя ребёнку. После

гибели матери ребёнка взяла себе другая женщина, жившая в том же бараке и у

которой тоже был ребёнок - она разделила своё молоко между своим и приёмным

ребёнком. Самое интересное, что по результатам ДНК экспертизы этот ребёнок

является ближайшим родственником сенатора Александра Катармэна.

- Что? - не поверила своим ушам Кристи.

- Мы провели эксгумацию трупа матери ребёнка и установили, что она

не является родственницей сенатора. Соответственно, сенатор является отцом

ребёнка. Я читал ваш отчёт о том, что вы с лейтенантом были какое-то время

в плену у чернокожих аборигенов штата, пока не были чудом спасены русским

пилотом.

- Это так, - кивнула Кристи.

- Я понимаю, вопрос деликатный, но скажите - сенатор вступал в интимную

связь с представительницами того племени?

- Я..., - замялась полковник Крепп, не зная что ответить.

- Это очень важно, Кристи, - доверительно улыбнулся генерал, но глаза

его оставались холодны и настороженны.

- Да, - кивнула она, сдаваясь.

- Отлично, - обрадовался Джерриган, хлопнув себя ладонями по коленям.

- Ребёнок сейчас находится в надёжном месте в штате Вирджиния под защитой моих

доверенных людей. Вы понимаете, что это нам даёт?

- Нет, - покачала головой Крепп. Такого поворота событий она никак

не ожидала. Хотя разве не для этого Алекса тогда держали в плену те дикари?

- Так как у нас нет возможности вернуть сенатора из его очередного

плена, - на этих словах и полковник и генерал невольно улыбнулись, - то

остаётся заменить его его же наследником. Кто как не собственный ребёнок Катармэна

может претендовать на пост сенатора?

- А цвет кожи ребёнка? - встревожилась Кристи.

- А вот тут я должен рассказать о второй, более масштабной проблеме.

Если мы её решим совместными усилиями, цвет кожи ребёнка станет неважен. Да

и не только этого ребёнка, а вообще любого человека в Соединённых Штатах, -

генерал не сказал слова "Восточных" - это Кристи отметила очень чётко.

корабль "Латунный болт",

26 тысяч метров над уровнем моря,

Геостационарная орбита,

Венера,

10 сентября 2308 года,

22.15

Александр Катармэн-младший огляделся по сторонам. Куполообразное

помещение состояло из проржавевших стен, испещрённых старыми потёками воды,

да многочисленными царапинами, складывающимися в замысловатые картины

каких-то неведомых баталий, едва различимых на столь необычной для воплощения

исторических событий поверхности. Кое-где в застывшем причудливом барельефе

угадывалась сапфировая, рубиновая и другая крошка драгоценных камней.

Всё это чуждое великолепие невольно давило на сенатора, привыкшего в последнее

время видеть вокруг себя только растения.

Сенатор от штата Мэрилэнд сидел по правую руку от командующей Кеб,

застывшей на собранном из мельчайших перламутровых раковин кресле. Впрочем,

на таком кресле расположился и сам Алекс, равно как и принимающая

флораликанских послов сторона. Между представителями сторон неподвижно зависла

в воздухе столешница без каких-либо видимых опор. Чтобы не задаваться

ненужным вопросом, сенатор предположил что это какая-то форма антигравитации.

Напротив Кеб и Алекса сидели две женщины-металлики, державшиеся высокомерно

и властно - это сквозило в их позах и жестах.

Первую звали Гвину. Её прямые рыжеватые волосы свободно ниспадали до

обнажённых плеч. Грудь прикрывали затейливо пересекающиеся иксом полоски

сыромятной кожи, соединяющиеся между грудей большим замком голубоватого

металла, состоящим из двух половинок; стык замка напоминал скандинавскую руну

"сол". На руках у металлика были одеты чёрные кружевные перчатки. Такая же

кружевная юбка прикрывала бёдра, заканчиваясь выше колен. Юбку на бёдрах

пересекал х-образные пояс с замком, в точности повторяя прикрывающую грудь

конструкцию. На ногах у Гвину были одеты высокие железные танкетки с высокой

кожаной перевязью, поднимающейся по играм вверх. Рыжевато-красные зрачки

смотрели настороженно и недоверчиво.

Имя второй металлики Александр Катармэн выговорить не мог, но Кеб

объяснила ему, что оно означает "Свинцовый мотылёк". И если одеяние Гвину было

выдержано в тёплых коричнево-красных тонах даже при наличии чёрной юбки и

перчаток, то Свинцовый мотылёк была одета в болотно-ржавые тона.

Первым, что бросалось в глаза в её образе, был головной убор - огромные

непонятного вида и происхождения то ли перья, то ли модифицированные плавники

диковинных рыб грязно-зелёного цвета с красными пятнами по обе стороны от

головы расходились асимметричными веерами. С левого виска вниз свисало три пера

поменьше, зато яркого алого цвета, ярко выделяясь на фоне остальных достаточно

блеклых собратьев. Собранные наверх бело-зелёные волосы поддерживал широкий

железный обруч, к которому, собственно, и крепились перья.

Достаточно большая грудь женщины была открыта всем взглядам, лишь соски

едва прикрывали приклеенные крестами полоски то ли кожи, то ли текстиля,

наподобие того, как это делали некоторые панки Земли. Под грудью располагался

ржавый железный сегментный корсет, покрытый сверху тонким слоем не то пластика,

не то стекла - при всей своей ржавелой невзрачности он отливал на свету

гладкими полированными боками. Две небольших чашечки в верхней части корсета

поддерживали грудь.

Чего-либо, прикрывающего бёдра, на Свинцовом мотыльке не наблюдалось -

лишь ниже бедра начинались кружевные болотного цветка чулки, которые были

заправлены в футуристичные железные сапоги, выполненные всё по той же

технологии, что и корсет - ржавое железо было покрыто сверху прозрачным

материалом. На выступающих острых краях обуви можно было разглядеть потёки

чего-то красного, навсегда оставшегося под слоем защитного материала.

Руки были полностью обнажены, ногти левой руки выкрашены в красный

цвет, а на правой руке на пальцы были одеты длинные хищно изогнутые

когти-фаланги - ржавые, ярко красные на кончиках, залитые в защитный плстик

или стекло.

Лицо Свинцового мотылька было правильной квадратной формы, пухлые

губки блестели розовым блеском, а ярко-зелёные глаза подведены чёрной тушью.

Под правым глазом Александр заметил кокетливую мушку, которая никак не

вязалась с холодным и властным обликом металлики.

Собственно, Александру Катармэну только и оставалось, что разглядывать

противную сторону, так как языка, на котором велись переговоры между Кеб,

Гвину и Свинцовым мотыльком, он не знал. Какой-то язык Сеятелей, как пояснила

флораликанская командующая; сложный в конструкции и простой по морфологии.

Переговоры в основном касались того, что стороны обещали обменяться

всеми захваченными на Земле образцами растений, чтобы у всех был равный

набор добычи. Как мило - делили не руду, не золото, не рабов. Делили записи

ДНК, которые можно было растиражировать хоть в миллиард копий, но нет -

несколько месяцев стоило воевать между собой, убивать друг друга ради

нескольких цепочек дезоксирибонуклеиновых кислот, лишая жизни и заставляя

чувствовать боль утраты у тех, чьих близких убили в общем-то ни за что.

И если флоралики добывали образцы растений для сравнения с теми образцами,

которые они собрали ещё несколько столетий назад - их редкий артефакт того

времени и нашёл в своё время Календжи Кулебато на заброшенной военной базе -

они изучали влияние последствий ядерной войны на флору, то действия металликов

были не понятны даже Кеб, как она сказала Алексу - смысла грабить флору

людей у них не было - растения были слишком однотипны и малоинтересны для

любой формы евгеники.

Слушая краем уха непонятные слова, вслушиваясь в интонации металликов

и флоралики, он начинал понимать, что никогда уже не сможет вернуться. Не в

свой дом, не в своё кресло, не на свою базу, а вообще никуда не сможет

вернуться. Прошлого больше не было, осталось только настоящее, завёрнутое

в красивые лепестки причудливых цветов и очень зыбкое будущее, которого он

не понимал и не видел.

И в этом будущем не он солировал. Не он подписывал приказы, не он

выбирал кого трахнуть или кого ударить - выбирали за него. Проклятье!

Даже сейчас решалась судьба его мира вот за этим странным столом

тремя странными женщинами, которые командовали какими-то там военными

формированиями. Они делили те жалкие остатки живого мира, которые не смогли

угробить предыдущие поколения людей - редкие и мало ценимые даже сейчас

растения, чтобы увезти их на свои далёкие планеты и там изучать.

Но внезапно Алексу пришла в голову одна мысль. В его положении он

всё же оставался единственным, кто мог если не противостоять противнику, то

сделать всё, чтобы оставшимся людям на Земле это столкновение с инопланетянами

принесло больше пользы, чем вреда.

В его размышлениях было много "но", но тем не менее, это было хоть

что-то, что вывело его из мрачного расположения духа, в котором он пребывал

последнее время.

Улыбнувшись, он поднял голову и стал внимательно вслушиваться в

странный и чужой диалект языка.

несколько километров к северо-северо-западу от руин Вашингтона,

Бесезда,

штат Мэрилэнд,

Восточные США,

Северная Америка,

12 сентября 2308 года,

13.21

Солнце висело высоко, на небе не было ни облачка. Едва заметный ветер

веял с юго-запада теплом и уютом. Даже мрачные руины городка, неряшливой

грудой древнего бетона черневшие чуть поодаль, не могли испортить погожего дня.

На иссушенной солнцем и ветрами каменистой почве змеились глубокие

и многочисленные трещины, упирающиеся во всех направлениях в изрезанный

эрозией холмистый горизонт. Осторожно, словно боясь провалиться, на землю

опёрся штангами опор небольшой военный вертолёт ВВС Восточных США, выкрашенный

в красный цвет. Открыв люк и свесив из вертолёта ноги, сидела Кристи Крепп,

задумчиво разглядывая оражево-коричневую пустыню вокруг. В её солнцезащитных

очках а-ля полицейский конца двадцатого века отражалась высокая фигура,

замершая в молчаливом ожидании.

- Даже не знаю, с чего начать, - наконец вымолвила полковник, снимая

очки и щурясь от яркого светила.

- Давай с начала? - пленный сенатор скрестил руки на груди. Всё его

тело было закрыто мелкими чешуйками иноземного растения, почти чёрными, не

отливавшие никаким оттенком, поглощавшими почти весь видимый людьми диапазон

световых волн.

- В общем... помнишь мы как-то с тобой заехали в гости к дикарям

восточнее Падуи?

- Да.

- И ты там присмотрел себе пару несовершеннолетних негритянок в жёны?

- Не совсем так, но суть я уловил, - кивнул Катармэн. Кристи его

удивляла - она явно волновалась и пыталась зубоскалить на его манер, чтобы

скрыть это.

- Так вот, одна из них таки забеременела.

- Ага. А как ты узнала?

- Потому что... Помнишь те концлагеря, которые тебе предлагали

возглавить?

- Помню. Сегодня какой-то день воспоминаний, - Алекс сдвинул брови -

нервозность Кристи передалась и ему. И он ещё не понимал, к чему она клонит.

- Так вот, ту негритяночку, уж не помню которую из них, прости Господи,

сгноили в том концлагере. А перед смертью она родила тебе ребёнка.

- Ребёнок жив? - вот теперь Катармэн-младший начал понимать всю

глубину сложившейся ситуации.

- Да, она жива...

- Она?

- Да, у тебя родилась дочь. Два восемьсот - недовес, но ты понимаешь -

в концлагере с питанием было очень даже фигово...

- Как её зовут? Я хочу её увидеть! - перебил её Алекс, подойдя ближе

к вертолёту, заслонив солнце для Крепп. Кристи посмотрела на него снизу

вверх:

- Да, мать дала ей имя Кёрстн - по легенде, которую рассказывают

оставшиеся в живых негры, в честь твоей белокожей спутницы - они не смогли

повторить моё имя и переиначили на свой лад.

- Кёрстн..., - медленно повторил Александр, запрокинув голову, пробуя

имя на вкус. - Кёрстн Катармэн... Наследница сенатора Кёрстн Катармэн... Где

она?

- В одном из штатов Восточных США под неусыпным контролем лояльных

тебе людей.

- А есть такие люди?

- Оказывается есть. Конечно они преследуют свои цели, но удачная и

счастливая жизнь твоей дочери им очень даже на руку.

- Я хочу её увидеть!

- Сейчас мы полетим к ней, но обещай мне, что ты не заберёшь

её с собой.

- Почему? - удивился Катармэн-младший.

- Я объясню тебе по дороге. Садись в вертолёт, - Кристи убрала ноги

в кабину и нацепила на голову шлем. - Ну же?

- А..., - Алекс обернулся на свой корабль, но махнул рукой и полез

в кабину.

Тяжёлый флораликанский транспортный цветок "Купола родины",

геостационарная орбита в щели Кассини,

кольца Сатурна,

15 сентября 2308 года,

01.56

Мимо сенатора Александра Катармэна прошла молодая флоралика с закрытой

грудью - на бале, даваемом в честь подписания мира между флораликами и

металликами в данном секторе, это означало траур. Видимо муж или брат этой

девушки погиб не так давно в бою. Может даже совсем на другом конце Вселенной.

Вздохнув, Алекс отпил из вытянутого узкого бутона пьянящего чуть

густоватого нектара. В гигантском круглом зале, раскинувшемся на километр

во все стороны, сейчас находилось по меньшей мере сорок тысяч живых существ -

флораликов, металликов и державшихся особняком послов других рас, смотревших

с нескрываемым интересом на группы смеющихся и танцующих космических дикарей.

Ещё в свете многочисленных софитов яркими жемчужинами в толпе

выделялись кристаллики - все были обнажены и закованы в цепи. Они обычно стояли

рядом со своим хозяином, понурив головы.

Катармэн обернулся на свою кристаллку - та сидела рядом с ним на

узком изогнутом листе-стуле, покачивая ногами в такт неземной мелодии, разлитой

в объёме праздничного зала. На ней не было цепей и выглядела она очень даже

счастливой. Она была красива и необычна - улыбка была искренней, слёзы были

настоящими. Жаль что он не понимал ни слова из её языка, но впереди было

очень много времени, чтобы научиться понимать её.

Если бы не дочь, которую он видел несколько дней назад, он бы думал

сейчас только о кристаллке. Но заплаканный комочек жизни, махающий коричневыми

ручками и не желающий успокаиваться даже когда папа взял её на руки, не выходил

из головы Алекса.

И забрать её было с собой нельзя. Отдав Кёрстн врачам в том приюте, в

котором её спрятали военные, Катармэн уже который день почти не спал ночью -

лицо дочери стояло перед его глазами.

Алекс сделал ещё один глоток напитка, улыбнувшись прошедшим мимо

двум полуобнажённым женщинам-металликам.

Кристи строит какие-то великие схемы объединения США в единое

государство и его дочь там главное звено. Она поверила этому мечтающему о

старых добрых временах генералу Джерригану, что раз Алекса нельзя забрать

у флораликов, то можно осуществить военный переворот в Восточных США под

предлогом того, что остальные сенаторы не одобрят его чернокожую дочь на

пост наследной женщины-сенатора по линии Катармэнов. Бред.

Алекс сделал ещё один глоток и передал пустой бокал-цветок своей

кристаллке - чтобы налила ещё.

А Кеб так вообще отмочила. Заявила что она не может принять его дочь

на борт корабля. Так как по их законам если с объектом принятия в расу нельзя

переспать - то его и принять нельзя. С ребёнком... бррр! Типа Кеб не просто

так хотела переспать с Алексом, а это был ритуал принятия. Типа если просто

так бы принимали во флоралики, они бы подлетели к Земле, приняли бы всю Землю

от имени правительств государств в свои и всё, воевать не за что и незачем. Типа

так запрещено поступать в космосе. Типа не будет здоровой конкуренции между

расами в космосе - выслал во все стороны маленькие кораблики и принял все

встречные планеты в свою империю - и всё, Вселенная твоя. А нельзя так.

Надо ждать, пока дочери не исполнится хотя бы восемнадцать... Кошмарные

ритуалы, кошмарные времена. Может Кристи и права, что не хочет отдавать ему

его дочь. Возможно он и вправду дурак и ребёнок, возможно он так и не

повзрослел - "взрослость" не меряется женщинами, должностями, числом звёзд

на погонах или количеством подчинённых. Зрелость меряется ответственностью -

в малых и больших делах. В отношениях. Везде.

Что ж, раз дочь остаётся, надо сделать так, чтобы её жизнь на Земле

была максимально счастливой. И вариант Кристи не такой уж и дерьмовый -

нужно просто принять его, сделать серьёзный шаг, поверить этой странной

телохранительнице. Полковнику Крепп. Кристи. Джей-Джей.

Тем временем где-то в центре зала началось оживление - Катармэн

заметил там большую толпу, обступившую что-то, появившееся из-под покрытия

пола в развернувшихся листьях.

Заметив метрах в ста от себя Кеб, стоящую полностью обнажённой у

другой стойки рядом с несколькими мужчинами-металликами и весело

переговаривающейся с ними, Алекс подошёл к ней и подозвал к себе.

Недовольная Кеб соскользнула из двух рук металликов и подошла к своему

сыну:

- Что такое, Алекс?

- Что там? - спросил он, кивнув головой в центр зала.

- Это специальное растение для сексуальных утех, - командующая едва

бросила туда свой взгляд.

- Ужас..., - отшатнулся Алекс.

- Всё-таки, какие странные вы, земляне. Придумали себе миллион табу,

ограничений, правил, ритуалов и живут, зажатые со всех сторон.

Знаешь, ни одно высокоразвитое сообщество в космосе не позволяет

застилать себе взор подобной шелухой как предрассудки, табу или что-то

подобное. Есть правила приличия, есть военные традиции, есть культура, наконец!

Но не надо включать в культуру сомнительные и глуповато-наивные предрассудки!

Ну нравится кому-то получать удовольствие от бездушного цветка -

пускай!

Посмотри как люди относятся, к примеру, к новичкам в любом коллективе.

Их стараются принизить, указать им место, ослабить. Где ты видел, чтобы у нас

так относились к другим существам? Ты сам пришёл с Земли, но к тебе относятся

как к равному, тебя уважают не за что-то, а потому что ты разумное существо,

ты венец творения во Вселенной.

Даже сейчас мы не считаем себя хозяевами Земли, хотя она обложена

нашими крейсерами. Поэтому наши подразделения при каждой высадке сопровождает

посол - для возможных переговоров или других юридических отношений. Да, мы

мухлюем, потому что знаем, что вы не знаете интергалактических правил ведения

войны. Но, с другой стороны, у вас есть иноземные базы на Марсе и Луне,

спутниках Юпитера и Сатурна. Вы уже вышли в космос, вам остался маленький шажок

в сторону других звёзд. Он несложный, этот шаг. Но вы предпочли воевать между

собой, чем с другими расами космоса. Видимо поэтому вы обречены на вымирание -

вслед за убитой вами собственной планеты.

Погоня за ресурсами и богатством приводила к гибели и более высокие

расы, чем люди. Человечество обречено, если не объединится. Но даже сейчас,

при наличии нас, как внешней угрозы, земляне не торопятся сплачиваться - они

стараются урвать кусок пожирнее, обделяя других. "Ловят рыбку в мутной воде",

как говорили на вашей планете ещё пару столетий назад. Теперь не говорят -

такое животное как рыба практически перестало существовать. Скоро, правда,

люди сами перестанут существовать, для этого их даже не надо истреблять.

- Всё-всё, понял, - Алекс поднял руки вверх, сдаваясь. Кеб перестала

хмуриться, подошла к нему и обняла:

- Сладкий, не переживай, я буду спать эту ночь с тобой. Мне цветы

и ржавые болваны не нужны. Тем более, после бала металлики покидают вашу

солнечную систему. Ну? Хорошо?

- Хорошо, - неуверенно кивнул Алекс. Хмель уже бродил в его мыслях.

- Я сделаю тебе очень-очень приятно и выполню любое твоё желание

кроме того, чтобы взять твою дочь на борт или оставить тебя с ней на Земле.

Хорошо?

- Да, - кивнул Алекс. - Я уже знаю что хочу.

- Тогда скажи прямо сейчас, - она обняла его ещё крепче, прильнув

голым телом к нему, и легонько поцеловала в губы. - Скажи?

- Ты ведь можешь сделать Землю снова зелёной?

- Легко! - рассмеялась командующая, отстраняясь и закатывая глаза. -

Для тебя - легко!

Продолжая смеяться, она вернулась к стойке, где её тут же обступили

металлики, наперебой что-то говоря и предлагая сразу четыре ржавелых кубка

с их аналогом алкоголя.

несколько километров к северо-северо-западу от руин Вашингтона,

Бесезда,

штат Мэрилэнд,

Восточные США,

Северная Америка,

18 сентября 2308 года,

19.07

- Ну что, прощай? - Кристи стояла, опустив голову. Вместо ответа

Алекс сгрёб её в охапку и сильно прижал к себе. Крепп всхлипнула.

- Прости меня, Кристи, прости. Я никудышный сенатор и человек.

Я никакой отец, я даже не успел понять каково это - быть отцом. Но у меня

есть подарок для тебя и для Кёрстн.

Обещай, что ты вырастишь её хорошей девочкой и никому не дашь в

обиду. Обещай, что расскажешь про меня только правду - всю правду, и хорошую

и плохую. Расскажи ей всё про меня, пусть хоть так мы станем с ней ближе.

- Ты не вернёшься? - Крепп размазала по щекам слёзы и посмотрела на

сенатора от штата Мэрилэнд.

- Вряд ли, Кристи.

- Мне очень жаль... Я... Я... Я тебя лю..., - Алекс остановил её,

приложив палец к её губам:

- Не надо, Кристи. Иначе я скажу тоже самое и не смогу сдержать ни

одного слова, данного тебе, Кеб или самому себе. Иначе всё пойдёт не так.

- Хорошо, - кивнула она. - Но ты будешь помнить?

- Я всегда буду тебя помнить. Жаль что ты не привезла Кёрстн...