Мечта агорафоба

День 1

«Олег Вячеславович, если увидите человека с луны, не спешите пожать ему руку. Это может оказаться вовсе не рука!»

Первое время дышать было трудно, горячее дыхание ударялось в стекло шлема и возвращалось к лицу, из-за чего его голова быстро вспотела. Шлем не позволял делать широкие движения головой и отчасти он чувствовал себя в скафандре, словно в клетке.

Олегу доводилось бывать в кабине пилота и видеть как люди управляют самолётом, это было захватывающе зрелище, наблюдать как огромная махина подчиняется маленькому человечку, однако это не могло даже сравниться с тем, что происходило внутри космического челнока.

Здесь всё выглядело так же, как в самолёте, только приборов было в два раза больше: два голубых кресла, штурвал и целая куча кнопок, переключателей, рычагов, бегунков, тумблеров, экранов, индикаторов, лампочек, указателей и табло. Буквально всё свободное пространство помимо стёкол занимала либо какая-нибудь кнопка, либо датчик со стрелочкой. В кабине экипажа он насчитал около двухсот единиц различного рода регуляторов и не мог понять, как пилоты запоминают предназначение каждого из них. При взгляде на приборную панель глаза сразу разбегались в разные стороны. Наверное, астронавты должны сидеть в кресле с прижатыми к груди руками, а если они расслабятся и опустят руки куда-то кроме своих коленей, то обязательно на что-нибудь нажмут. Как люди могут работать в такой тесноте, Олег не представлял.

В пассажирском отсеке, где сидел Олег, было намного свободнее, там не было вообще ни одной кнопки, лишь металлическая лестница и труба вентиляции. Здесь хватало места даже для того, чтобы встать и пройтись. Определённо пассажирам было намного комфортнее, чем пилотам.

Космический челнок создали, несомненно, умнейшие инженеры своего поколения, они продумали каждую мелочь: каждую деталь обшивки, каждый болт, каждую перемычку, каждый кронштейн и каждое крепление. Каждая строка программного кода в компьютере написана именно так, как необходимо. Сапсан — шедевр балансирующий на грани техники и искусства, гордость космической авиации. Каждому из создателей данного космического челнока Олег пожал бы руку и похвалил за качественную работу.

Однако у них явно был недостаток воображения. К этому выводу он пришёл, когда с трудом смог уместиться в кресле. Оно было рассчитано на человека весом в восемьдесят-девяносто килограмм, но никак не на толстяка за сто тридцать. Какая должна быть ограниченная фантазия, чтобы не подумать что в космос может полететь человек покрупнее. Они построили космический корабль и не установили в салоне широкие кресла. Всё равно что купить телевизор с пультом от вентилятора.

Его с трудом усадили в кресло, зад у него не хотел помещаться между подлокотниками. Как странно получается, думал он, скафандр они ему подобрали, а кресло нет. Кто-то даже предложил использовать смазку чтобы впихнуть его, Олег боялся что рейс задержат на день только для того, чтобы найти подходящее для него сидение. К счастью всё обошлось и он смог сесть, хоть и лишённый возможности двигаться. Там его и оставили дожидаться старта.

Время перед полётом неслось незаметно — Олега заворожили синие и белые цвета вокруг, эти цвета были единственными, которые он видел в последнее время, словно других вовсе не существовало. Синие и белые цвета окружили его, будто он попал в сине-белый фильм. Если видит информационный указатель — он написан синим по белому. Стены внутри шаттла, как и униформа рабочих — белые. Приборные панели и крепления для поклажи — синие. На Олеге сине-белый скафандр и даже сам белый шаттл готовится взлететь в иссиня-черный космический вакуум.

Всего пол года назад он даже не подозревал, что отправится в космос, он работал на совершенно обычной должности — преподавателем социологии в самом обыкновенном государственном университете, а теперь он сидит в скафандре, пристёгнутый к креслу и не до конца верит, что всё вокруг действительно происходит с ним, а не с кем-то другим. От учителя до астронавта меньше чем за год.

Помимо него в салоне сидели пять манекенов для краш-тестов. Пять пластиковых людей с одинаковым выражением лица и наклейками по всему телу. Олегу от такого соседства становилось совсем неспокойно, он предпочёл бы лететь в пустом салоне.

Пилотов он даже не видел, в кабине отделённой от него тонкой перегородкой слышны были разговоры и судя по голосам Олег определил, что там два парня один из которых, был в два раза моложе его, потому что говорил совсем юношеским тенором.

Он не особенно надеялся, что они выйдут с ним поздороваться до старта, но уж после старта точно выйдут, не будут же они всю неделю сидеть в тесной кабине, не оставят его одного. Однако он ошибся, дверь кабины открылась и в проходе показался тот самый парень, которого он считал ещё мальчиком. На вид ему было лет двадцать пять, он оказался худ и невероятно высок. У него были короткие волосы зачёсанные на бок и такие светлые, что издали он мог показаться лысым. В целом он не выглядел как профессионал, если оценивать человека внешне, Олег не доверил бы такому пилотирование космическим кораблем: слишком широко он улыбался и слишком озорными у него казались глаза.

На нём был тот же скафандр, что и на Олеге — «Орлан-М», состоящий из четырёх элементов: голова, грудь, ноги и перчатки. За спиной у него висел ранец весом в сорок килограмм, но на космонавта перед ним он не оказывал видимого давления, тот перемещался так, будто уже находится в невесомости. Из груди у него выходили пять кислородных шлангов и тянулись за спину: три синих для подачи воздуха и два красных для забора. А чуть ниже, на границе груди и живота висела квадратная коробочка с кнопками. Олегу запретили нажимать какие-либо кнопки на своём скафандре и даже не объяснили для чего они нужны, видимо решили что его разум гуманитария не справится с техническими характеристиками. Только однажды он спросил у бригадира обслуживания что делает красная кнопка на груди, тот ответил «Самоуничтожение». И засмеялся, но не заливисто, а как-то сдержанно, словно повторял эту шутку тысячу раз.

Парень сходу протянул руку и представился:

— Привет, зовите меня Петя. А вы Олег, знаю, видел вас по телевизору. Я второй пилот этого круизного челнока, но по обязанностям я скорее стюард, так что можете смело обращаться ко мне по любым вопросам.

Олег пожал протянутую руку и удивился насколько крепкой может быть ладонь у человека с телосложением не выдающимся физической мощью. Петя плюхнулся на колени манекену сидящему по соседству с Олегом и неуверенно поинтересовался:

— Каково это, лететь в космос без подготовки? — он задал этот вопрос так, будто его совсем не интересует ответ, а задаёт он его исключительно чтобы начать диалог с чего-то нейтрального.

— Волнительно.

Петя что-то шептал себе под нос, не зная как перейти к интересующей его теме.

— Да, Сапсан у нас птичка мощная. Доставит в космос быстро и безопасно… я хотел спросить… ну вы понимаете, кое-что личное, но вы не удивляйтесь…

— Чему именно?

— …вы в туалет ходили с утра?

— Да, — без запинки ответил Олег. За две недели тренировок он привык отвечать на вопросы без долгих раздумий, любая мелочь незначительная для него, для других могла оказаться важной.

— По большому или по маленькому?

Этот вопрос Олега всё-таки выбил из равновесия и Петю он смущал, видимо, не меньше его.

— Ну, я… — только и смог ответить он.

— Вы не подумайте ничего такого, просто при взлёте начнётся тряска, на некоторых она действует как слабительное и если вы не ходили в туалет заранее, то возможно сходите туда незапланированно, так сказать, прямо в скафандр. Кстати, это не моя личная прихоть, я действительно должен был у вас это спросить. На мне лежит куча ответственности, в том числе следить за скафандрами и чистотой. Если кто-то из этих ребят наделает под себя, — Петя постучал по голове одного из манекенов. — То чистить его придётся мне.

— Я сходил в туалет, — заверил Олег. — Я всё сделал по инструкции: не ел с вечера, воду не пил с утра. Сделал зарядку, поставил мобильный телефон в режим полёта. Кстати мне его до сих пор не вернули.

— Он у меня в кабине, не переживайте, отдам попозже, — при этом Петя указал большим пальцем не на кабину, а совсем в другую сторону. — А пока я должен зачитать инструкцию по пребыванию на борту, вы её конечно прочли, но я обязан повторить. Итак.

Опять инструкции, Олег их прочитал столько раз, что мог бы пересказать их по памяти. Петя достал из невидимого кармана за спиной пластиковую карточку, кашлянул и начал звучным дикторским голосом:

— Уважаемые пассажиры, — он бросил короткий взгляд на манекенов. — Спасибо что выбрали наш сервис… рейс продлится семь дней, мы облетим вокруг луны и вернёмся в указанный срок, длительность полёта изменить нельзя. Столовая находится на нижней палубе, приём пищи четыре раза в день, физические нагрузки для каждого пассажира обязательны и проводятся по расписанию. Спальные места вы найдёте на верхней и нижней палубе, инструкция как пользоваться ремнями и одеялом вы найдёте там же. Отбой ровно в двадцать два — ноль ноль. Стрижку волос и ногтей производить строго в вентилируемом месте справа от туалета. Инструкцию как пользоваться унитазом вы найдёте на внутренней двери кабинки. Выход в открытый космос планируется и осуществляется только с инструктором, то есть со мной. Пароль от вайфая: восемь цифр от двойки до девятки. Будьте вежливы и уважайте личное пространство других пассажиров. Если встретите инопланетян, помашите им рукой. Шучу, нет тут такого. Это первая инструкция из четырёх, оставшиеся я зачитаю позже. Всё понятно по первой?

— Да, — кивнул Олег. В шлеме это сделать оказалось намного труднее.

— Хорошо, — напоследок улыбнулся Петя. — Хотя знаете, поскольку вы летите один, а не в компании, как изначально задумано, вам может быть немного одиноко. Поэтому я спрошу Эрни, можно ли оставить нашу кабину пилотов открытой.

И не дожидаясь ответа Петя ушёл на свое место перед электронным штурвалом. Первого пилота через открытую створку Олег видел лишь со спины. Тот был уже в шлеме и со спины невозможно было сказать о нём ничего, ни какого он роста, ни какой национальности, один обезличенный скафандр и руки двигающиеся плавно, даже медлительно.

И тут Олега затрясло, все эмоции которые он сдерживал в последние недели, вышли наружу. Он летит в космос! Тот самый! Стало трудно дышать, скрутило живот, закружилась голова, он бы упал, если бы его не сжимали ремни. Мышцы рук и ног сокращались непроизвольно, со стороны могли решить, что он сидит на оголённом электрическом проводе. Петя обернулся через плечо, увидел в каком он состоянии и понимающе кивнул:

— Не бойтесь, это предстартовый мандраж, всех так трясёт в первый раз. Это от осознания что у вас под ногами двадцать четыре миллиона лошадиных сил.

Олег кивнул.

— Вы себя хорошо чувствуете?

— Да, — выдавил Олег. Он потратил все физические и моральные силы на один короткий ответ. Если бы он сказал что-то продолжительностью длиннее одного слога, в его голосе появилась бы паника, а он не хотел показать насколько он взволнован.

В этот момент повернулся первый пилот. Он глянул искоса и в разрезе шлема Олег увидел мощный выпирающий лоб и глаза с прищуром. Он весь казался надутым изнутри, словно у него аллергия от укусов пчёл. Эрни смотрел на Олега без интереса, будто перед ним сидел ещё один манекен, а не живой человек.

— Успокойся, — произнёс Эрни будничным тоном, как успокаивают детей, и Олегу как ни странно стало легче. Он всегда считал, что человек которому скучно делать свою работу, и есть настоящий профессионал.

— Скоро старт, — передал Петя. — Вы как?

— Окей, — ответил Олег. Ему стало неприятно оттого, что молодой человек на пятнадцать лет младше его, пытается его подбодрить. — Тебе тоже было страшно в первый раз?

— Мне нет, но я ведь был пилотом истребителя, в некотором роде там даже страшнее. Но вы всё равно молодец, я видывал и таких, кто тряслись от одного вида самолёта, а вы ничего, даже сидеть прямо можете.

Олег даже покраснел от такого странного комплимента. Ещё никто не хвалил его за то, что он умеет сидеть. Кажется в последний раз его так хвалили когда он вырос из ползунков, а это было так давно, что ему начинало казаться, будто он уже родился высоким и крупным.

В салоне не считая шуршания скафандров, не раздавалось ни звука, словно они не космонавты, а старые приятели, коротающие время вместе, а Сапсан и не собирается через минуту загореться реактивным огнём. Мониторы на приборной панели светились зелёными цветами, на потолке выстроились рядами регуляторы, всё вокруг было белым или синим.

Олег бывал в кабине пилота до старта всего один раз, ходил по её точной копии. Он даже держал в руках штурвал, двигал его в стороны, представлял как управляет им и не знал, повезет ему однажды управлять полётом, или не повезет и придётся управлять.

— Шестьдесят секунд, — сообщил Петя. — Пятьдесят.

За десять секунд до старта что-то зажужжало — двадцать четыре миллиона лошадиных сил готовились вырваться наружу. Олег закрыл глаза и постарался отвлечься: страшные вещи должны происходить внезапно, без предупреждения, потому что ожидание само по себе пугает ещё больше.

По корпусу вдруг прошёл толчок с оглушительным гулом. У Олега сердце подпрыгнуло к горлу. По ощущениям ему казалось, будто прямо сейчас он является ядром в огромной пушке: в окнах мелькнул дым, корабль затрясло. За короткое мгновение после рывка корпуса Олег вдруг увидел самого себя со стороны, маленького испуганного. Он вспомнил всё, что собирался сделать в жизни, но ещё не успел. Он не катался на лыжах, не ночевал в палатке, не ездил на верблюде, он ещё много чего не успел и сейчас рискует своей жизнью, летит в космос, хотя ему есть чем рисковать.

«Вернусь, куплю велосипед! — подумал он. — Теперь я решил окончательно».

Он всегда мечтал о велосипеде, но не покупал. Раньше его сдерживало стеснение, ему уже сорок четыре года, он весит сто тридцать килограмм и на велосипеде он смотрелся бы как слон на самокате. К тому же он боялся, что если наденет велосипедные шорты, то люди увидят его толстые ноги. За один миг, достаточный лишь для того, чтобы моргнуть, он отбросил все свои комплексы и ещё успел подумать, как же было глупо себя сдерживать.

Шум стоял такой, что казалось, сними Олег шлем — мгновенно оглохнет.

— Челнок на огне, — еле слышно сказал Петя.

Олег знал, что это значит — корабль перенес свою массу на двигатели, значит обратной дороги нет. Сапсан миновал точку невозврата, теперь старт отменить нельзя, волей-неволей, придётся лететь. Олег вжался в кресло и обхватил подлокотники. Это необычное чувство, будто его сейчас, словно снаряд от катапульты, запустят вверх и он с этим ничего не может поделать, более всего похоже на ощущение при катании на американских горках, когда машина с пассажирами поднимается на самую вершину и вот-вот начнет стремительный спуск. Олег вцепился в поручни и осознал своё бессилие: что бы он ни сделал, какую бы выходку ни предпринял, машина все равно устремится вверх и потащит его за собой. Только в отличие от американских горок, ощущения у Олега прокатывались по телу во сто крат сильнее, ведь в спину его толкала не сила тяжести, а поток раскаленного газа, способный вскипятить воду в небольшом озерце.

В этот самый момент он неожиданно пожалел о своем решении лететь в космос. Он всю жизнь мечтал об этом, с самого детства, это было его тайное желание, которое он никому не рассказывал, и оно уже много лет придавала ему сил. Но это была не та мечта, к которой он активно стремился, это была мечта из разряда «ничего для этого не делаю, но помечтать люблю». Теперь же, когда он практически исполнил своё желание, его вдруг наполнила такая пустота, будто он потерял что-то важное. Словно смысл жизни ушёл от него и не будет ему покоя, пока не появится другая мечта, еще более неосуществимая. Сразу после старта Олег вдруг осознал это, но было уже поздно. Надо было оставить мечту невыполненной, а он погнался за ней, не зная что будет делать, когда наконец догонит.

Казалось, он сидит в кресле с вибро-массажёром. С каждой секундой синие ремни впивались все больше в плечи, Олег боялся, что они пережмут артерии на руках и ногах. Челнок брал все большую высоту, Петя время от времени комментировал состояние корабля, которое ему передавал диспетчер. Пять тысяч метров, десять… Олег сидел в горизонтальном положении, сидел лёжа и смотрел в иллюминатор; бело-голубое небо постепенно стало темнеть, превращаться в космически черное, а двигатель всё продолжал гудеть и не собирался затихать, ему показалось, что полёт не остановится и его унесет от Земли прочь — в космические просторы. Он расслабился только когда Петя объявил, что корабль благополучно поднялся в верхние слои атмосферы и скоро выйдет на уровень нижней геостационарной орбиты.

— Вы молодец, Олег, — Петя повернулся и одобрительно взглянул на него. — Люди на земле делали ставки, думали вы струсите и откажетесь лететь в самый последний момент. А вы даже звука не произнесли. Это очень круто. Если захотите выпить, то у нас есть вино в пакете. Хорошее вино. По два литра на каждого пассажира, то есть целых двенадцать литров вам одному. Круто, а?

Олег вновь посмотрел на манекенов. Их пластиковые лица смотрели в одну сторону и при каждом толчке пружины в их шеях синхронно дрожали, а руки с голыми металлическими суставами хоз бригада привязала верёвками к поручням, из-за чего они походили на членов клуба добровольного связывания. Вид дополняли их тела цвета человеческой кожи, из-за чего они выглядели как голые люди. Рабочие даже не позаботились одеть их в рабочую форму. В следующий рейс отправятся уже не пять манекенов и человек, а шесть самых настоящих людей.

Трудная часть пути осталась позади Олег расслабился и даже позволил себе откинуть голову назад и упереться затылком в заднюю часть шлема.

Ускорение начало пропадать. Спустя девять минут после старта корабль стал забирать вбок и выходить на околоземную орбиту, притяжение уравновесилось центробежной силой. Олег почувствовал то, о чем так давно мечтал. В невесомости его органы расслабились, поднялись внутри живота вверх, а дыхание перехватило. Он стал хватать ртом воздух и одновременно с этим закружилась голова. Он на секунду закрыл глаза, а когда открыл не смог вспомнить, где находится Земля, не понял где низ, где вверх. Только одинокий иллюминатор показывал все еще светловатое небо и маленькую мерцающую звездочку вдали.

Челнок поднялся в космос, Олег почувствовал небывалую легкость. Ему вдруг захотелось полетать по отсеку, покувыркаться подобно акробату или повращаться как балетный танцор, словом, сделать все то, что невозможно на поверхности планеты. Он представил себе эту сцену: взрослый мужчина, немногим не дотягивающий до размеров бегемота, с пузом наперевес летает в невесомости по отсеку, отталкивается ногами от стен, кувыркается, балуется, как маленький ребенок, которого оставили дома одного и он прыгает на диване, подлетая аж до потолка.

— Первая часть пути пройдена, — сообщил Петя. — Ремни пока не отстёгивайте, отдых через пятнадцать минут и будет длиться до вечера, а завтра мы отправимся в погоню за луной.

«Наконец-то, я в космосе!»

Олег, все еще сидя, повернул голову и снова посмотрел в иллюминатор. За окном показалась чернильная пустота бездонных просторов, такая черная, что даже звенела при взгляде на нее. Тьма загипнотизировала его, он смотрел на нее и не мог оторваться. Он ощущал, насколько ничтожен перед ней — и она могла бы раздавить его в одно мгновение, будь у нее воля. Олег перевел взгляд в салон и не поверил, что находится здесь. Не поверил, что попасть сюда, на орбиту, почти что в другое измерение, можно таким простым дедушкиным способом. Ракета летит вверх, выпуская вниз струю газа, древний способ передвижения, зародившийся с изобретением пороха и лишь слегка улучшенный за несколько столетий — заменили твёрдое топливо жидким, и то не везде, некоторые ракеты всё ещё летают на твёрдом.

Он не поверил, что находится в космосе, месте, недоступном человеку от природы. Олег представил, как летит среди черной бездны на белом кораблике, похожем на однодневный бумажный оригами рядом с огромной планетой. Он вцепился в кресло и весь задрожал. Это не его место, тут никому нельзя быть, собрался он сказать.

Но тут на приборной панели загорелась красная лампа, означающая разгерметизацию. Это была одна из немногих лампочек, предназначение которых он знал. Хорошо, что он выучил инструкцию для пассажиров наизусть.

Олег проглотил те слова, что так и не вырвались. Противная сирена прокатилась по всему кораблю: от рубки к техническим отсекам и еще некоторое время слышались ее отголоски эхо. Олег начал вспоминать инструкцию, мысленно перелистывал страницы учебника в поисках ответа, что предпринимать при потере воздуха.

Кажется он читал что-то подобное неделю назад, необходимо надеть скафандр или в редких случаях кислородную маску. «Положись на пилотов, — сказал ему психолог на базе. — К тебе приставят наиболее опытных космонавтов. Они все сделают за тебя». Олег у него тогда спросил: «А если они задохнутся и я останусь один?». «Не волнуйся, — ответил психолог. — Скорей всего ты задохнешься первый». И ткнул его локтем, по-дружески.

Тот из пилотов, что сидел слева, Эрни, отстегнулся первый и полетел в сторону приборной панели, Петя последовал за ним. Олег только собрался расстегнуть ремни на груди, как Петя прервал его:

— Посиди пока, — сказал он и Олег сделал как велено. Пока они нависали над управлением, он невольно каждые несколько секунд скашивался на индикатор с внутренней стороны забрала скафандра. Датчик показывал стандартное, не уменьшающееся давление воздуха.

В тот момент у него перед глазами стоял образ вскрытой консервной банки, которой является космический челнок, потерявший весь кислород.

Пилоты продолжали стоять над пультом, а Олег все сидел, пристегнутый к стартовому сиденью. Они переговаривались на своем, непонятном языке с большим количеством сокращений и терминов, в разговоре даже промелькнуло слово «жопа», «приподнять жопу» каких-то там петель. Включали и выключали серебристые тумблера и казалось, не могут решить возникшую проблему. Он вновь скосился на индикатор и убедился, что давление воздуха снаружи нормальное. Астронавты стали говорить все меньше, а движений делали все больше. Молчание затянулось настолько, что Олегу показалось, будто они общаются телепатически. В возникшей тишине, прерываемой только стуком переключателей, он инстинктивно начал вслушиваться: а не выходит ли воздух из салона? На секунду даже послышалось призрачное шипение, с которым кислород улетает в открытый космос, но он убедил себя, что это воображение.

Коллеги обменялись еще парой фраз и Эрни первый снял шлем. Наконец Олег смог увидеть его лицо: широкая челюсть, из-за которой голова выглядела как квадрат, короткие чёрные волосы, мокрые от пота, широкая шея и невероятно грустные глаза, почти скрытые под бровями. Он был похож на дровосека, при взгляде на него Олег автоматически дорисовывал топор к его рукам. И ещё он понял, что ему нравится этот человек, такому он без сомнений доверил бы свою жизнь. Эрни не был шутником как Петя, он выглядел как-то совсем обычно, обыкновенный дядька с соседнего дома.

Эрни повертел головой и кивнул другому. Петя так же его снял и сделал вид, будто задыхается, театрально закашлял и схватился за горло, после чего они оба рассмеялись. Такая шутка Олегу смешной не показалась.

— Индикатор сломался, — сказал Петя. — Можешь снять шлем.

Олег только протестующе помотал головой и коллеги снова рассмеялись.

Несколько часов спустя Олег стоял у иллюминатора и смотрел на медленно вращающийся голубой шар — Землю. Казалось, будто Сапсан завис на месте над ее орбитой, но на самом деле это было не так: он очень медленно удалялся, с низкой на среднюю орбиту. Достаточно быстро, чтобы преодолеть гравитацию, и достаточно медленно, чтобы движение невозможно было увидеть. Над атлантическим океаном, чуть ближе к Южной Америке, зависло спиралевидное облако со спокойным, пустым участком в центре. Отсюда, свысока, оно казалось спокойным: такое медлительное, белое, красивое. Внизу же это должен быть мощный шторм с ветрами, способными срывать крыши домов, валить деревья и сбивать с ног людей.

«А ведь наш мир тоже бело-синий», — подумал он. Эти два цвета целый день преследовали его и успели надоесть, однако даже они не испортили впечатления от красоты Земли из космоса. Освещенная Солнцем, она казалась голубым светильником среди вселенской черноты. Сбоку расположились звёзды, точнее они должны были там быть, но их не было. Солнце отражалось от крыла и слепило глаза, громадная Земля в иллюминаторе висела одна, посреди сплошной черноты. Звёзд не было и сколько бы Олег ни всматривался, смог увидеть одну единственную, тусклую, где-то далеко в стороне, но и та пропала через минуту.

Этот оптический эффект уже давно известен, солнце вне атмосферы светит ярче и на его фоне крохотные огоньки звёзд становятся неразличимы. Этот вид показался Олегу очень неестественным. Будто он смотрит не на то, что создала природа или вселенная, а на искусственный занавес, закрывающий правдивую суть вещей. С этими мыслями его встретил нежданный подарок.

Что-то очень громко ударилось о борт. По звуку о размерах Олег судить не мог, ведь в космосе даже песчинка летящая с огромной скоростью может продырявить обшивку челнока. Но сам звук был очень громкий. Все трое услышали и дружно повернули головы, а Олег оттолкнулся и полетел к нему. На нём все еще был надет скафандр, поэтому он решил первым узнать, что же произошло, но это ему не доверили.

— Подожди здесь, — вновь сказал Петя и сам поплыл в соседний отсек. Когда его ноги скрылись за переборкой, Олег вновь выглянул в иллюминатор и попытался осмотреть корпус челнока с внешней стороны. Он сам не знал, что хотел там увидеть, может корявую дыру в корпусе с загнутыми вовнутрь краями, или маленькое аккуратное отверстие во внешнем слое обшивки, но не увидел ничего: видимая часть корпуса была чиста, на его поверхности можно было рассмотреть смутное отражение Земли.

Неожиданно у него появилась мысль, что источником звука мог быть взрыв внутри челнока, а не снаружи. Может быть, лопнула одна из труб вентиляции, водоснабжения, охлаждение или не дай бог труба с кислородом или керосином. Вариантов здесь было множество: катастрофа могла прийти откуда угодно. Петя вернулся спустя десять минут; в руках он держал блокнот и что-то в него записывал. Олег хотел спросить, нашел ли он источник шума, но этот вопрос сорвал у него с языка Эрни:

— Ну что там?

Петя ответил ему непонимающим взглядом.

— Нашёл что-нибудь? — повторил Эрни.

— Что? — переспросил Петя.

Эрни почесал голову и сам отправился на разведку.

Тем временем Олег решил расспросить пилота по поводу шума:

— Ты проверил, что за хлопок там произошел? — спросил он. Молчание. Петя уставился в блокнот, и, казалось, пропустил вопрос мимо ушей. — Петя?

— М?

— Ты нашел, что за взрыв там был? — снова полное игнорирование. — Ты меня слышишь?

— Да.

— Ты проверил источник шума? — спросил Олег и тот кивнул после паузы. — И что ты увидел?

Петр снова кивнул, продолжая записывать что-то в блокнот. Он был похож на человека, который раздумывает над чем-то очень важным, но кто-то назойливый не даёт ему сосредоточиться. Олег решил не приставать. Беседа закончилась тем, что Петя продолжил что-то записывать в блокноте, но потом, словно забыв, что хотел написать, улетел в соседний отсек с задумчивым видом.

Наверное, заметил необычные показания приборов и не может понять, что они означают, понял Олег. Он проверил показания приборов на панели, убедился, что они отвечают норме, по крайней мере те, с которыми он знаком, кроме датчика разгерметизации конечно — по какой-то неизвестной причине тот продолжал гореть. Эрни ещё не было, Олег подлетел обратно к иллюминатору, чтобы вновь взглянуть на Землю. Она все так же встретила его своей бело-голубой красотой, но было в открывшемся виде нечто новое. Ему показалось, будто окружающая космическая чернота стала чуть-чуть более светлой, стала не черной, а скорее темно-серой. Звёзд по-прежнему не было видно, поэтому странный цвет окружающего пространства создал эффект нереальности, словно Олег находится не в космическом челноке, а в кинотеатре на Земле.

Вскоре вернулся Эрни. В отличие от Пети он отсутствовал намного дольше и первоначально это показалось Олегу хорошим знаком. Однако его задумчивый вид поставил его в тупик. Эрни вернулся такой же угрюмый как и Петя: на своей волне, не обращая на него внимания. В руках он держал бутылку с водой и по всему было видно, что возвращается он не с разведывательного поиска, а с перекуса.

— Что там был за шум? — спросил он у него. — Что ты нашел?

Эрни некоторое время не отвечал, потом скосился на него, будто не сразу понял, что Олег обращается к нему. Попросил повторить вопрос, но тут же улетел в соседний отсек и не стал его слушать.

В недоумении Олег сам отправился на разведку. В соседних отсеках никаких поломок он не нашёл, да и не могло быть: сломайся тут что-нибудь и приборная панель забьет тревогу. А если что-то ударилось снаружи об обшивку, то оно никак не попадет во внутреннее пространство корабля. Многослойной броне Сапсана мелкие камешки не помеха, а более крупные валуны наоборот — не проделают отверстие в челноке, а разорвут его на куски. Олег решил осмотреть корпус снаружи целиком, насколько хватит обзора из иллюминаторов.

Ему повезло и он с первого раза нашел источник шума: прямо за стеклом на уровне нижнего отсека он увидел что-то непонятное. Круглый черный шар, прикрепленный к внешнему корпусу. Он резко контрастировал с белой поверхностью и появился он явно после взлета. Да и вид у него был неестественно инородный. Не могли инженеры прикрепить к боку такой непропорционально выпирающий предмет. В черной матовой поверхности ничего не отражалось. Шар походил на неизвестный человеческий спутник.

Олег снял перчатку, протянул к нему руку и тут же в голове у него что-то щёлкнуло. Ему показалось, будто кто-то открыл у него в черепе крышку, вставил в отверстие шланг и налил рядом с мозгом тёплой воды. И стало сразу так приятно, все волнения унеслись прочь. Всё тело неожиданно согрелось, ощущение невесомости создало впечатление, что он лежит в ванной и единственное, что ему сейчас надо делать, это расслабляться.

Олег посмотрел на свою протянутую руку и подумал о том, какая грубая на ней кожа. Всю жизнь, сколько он себя помнит у него руки были твёрдые, как наждачная бумага и кремы никакие не помогали. Ещё когда он служил в Германии в радиовойсках, им выдавали в месяц по два тюбика, один с защитным кремом, другой увлажняющий. Он всегда их путал, потому что эффект у них был одинаковый: несколько минут приятного запаха и один час бархатистой кожи, после чего руки снова грубели. Чтобы постоянно поддерживать их в хорошей форме, пришлось бы регулярно, раз в час, смазывать их кремом. Так никаких тюбиков не наберешься.

«Что это? Приступ?»

Вот у Пети мягкие руки. Может быть потому, что он блондин, а у блондинов какие-то особенные отношения с Солнцем.

Олег медленно поплыл в сторону Пети, спросить нет ли у него крема. Сейчас, когда у него много времени, он решил самым подходящим занятием для себя, это придать своим рукам надлежащее состояние. Он передвигался с помощью ног, упираясь в стены, поклажу и перегородки, руки он держал сведёнными и без перерыва массировал кожу на ладонях.

Петю он нашёл на верхней палубе рядом с пассажирами. Тот бил кулаком по головам манекенов с видом крайнего удовольствия. Лицо его стало красным от усилий, а дыхание сбилось.

— Ты что делаешь? — спросил Олег.

— Балуюсь.

— А мне можно?

— Да.

Олег подплыл к ближайшему манекену и занёс руку, чтобы ударить, но тот был так похож на человека, что у него сердце защемило. Он разжал кулак и опустил руку. Ему вдруг стало жалко манекенов, которых бьёт Петя.

— Зачем ты это делаешь?

— У них в головах фиксаторы перегрузок. Хочу разыграть инженеров внизу, пусть думают, что же там происходило с манекенами, отчего возникли такие перегрузки.

— Я тебя хотел спросить о чём-то, — припомнил Олег.

— О чём?

— Я не помню, забыл. Может быть ты знаешь, о чём я хотел спросить?

— О том, как делают кленовый сироп? — предположил Петя.

— Не знаю, может и про это. А как его делают?

— Я тоже не знаю. Наверняка из клёна.

— Ну да, логично.

«Точно приступ!» — прорвался издалека тихий голос.

— А Эрни знает из чего делают кленовый сироп? — спросил Олег.

— Не уверен. Он не из тех, кто знает всё на свете.

— А из каких?

— Из тех, кто всё умеет.

— Если он умеет всё на свете, значит он умеет делать кленовый сироп, — заключил Олег. — Поэтому знать всё на свете и уметь всё на свете почти одно и то же.

— Да, иди у него и спроси. Если узнаешь, обязательно сообщи мне, этот вопрос надо решить немедленно.

Олег отправился искать Эрни, а Петя остался бить манекенов. Никогда в жизни Олег не чувствовал себя так уютно, он словно отсёк от себя всё лишнее и стал чистым духовно и физически. Пузо по-прежнему было при нём, но даже оно, казалось, дополняет его и он бы был совсем другим, неполноценным, если бы лишился его. В этот момент он оказался так близко к нирване, что продлись момент чуть больше, и он смог бы считать себя очередным Буддой.

«Борись!»

Эрни завис на нижней палубе у пульта связи. Он смотрел в пустой экран с напряжённым видом.

— Эрни, — позвал Олег.

Никакого ответа.

— Эрни. Что ты делаешь?

Молчание.

— Я тебе мешаю?

— Я занят, чего тебе?

Экран был выключен с самого старта, никто его не включал. Однако Эрни смотрел на него с видом охотника, готовый в ответ на неожиданную вспышку света вскинуть руку и сказать: «Вот она!»

— Петя говорит, ты умеешь всё на свете.

— С чего такие выводы?

— А ты не умеешь всё на свете?

— Нет.

— А что ты не умеешь?

— Проще сказать, что я умею.

Олег захлопал глазами, он мысленно повторил диалог и постарался сосредоточиться на своей цели:

— А ты умеешь делать кленовый сироп?

— Нет, но мой дед умел. И у него получалось так, своеобразно.

— Как он его делал?

— Доил дерево, а потом выливал на поднос и ставил на огонь.

Этого Олег не знал, хотя родился он и вырос в деревне, далёкий от городской среды. Он решил расспросить поподробнее:

— Получается это как с берёзовым соком, только тут он кленовый.

— Наверное. Только сок это не сироп, — загадочно ответил Эрни.

— Ну это да, сок — не сироп.

«Это приступ! У тебя уже бывали такие, борись!»

Олег встряхнул головой один раз, другой, и почти физически почувствовал как к его сознанию прилип мерзкий слякоч, обнявший его голову и не дающий думать нормально. Каждый раз, когда он пытался сосредоточиться, он словно получал пинка и его мысли улетали вдаль.

— Эрни, — позвал он. — У тебя в голове случайно не сидит безумный марионеточник?

Целиком погружённый в процесс наблюдения за пустым экраном, Эрни не заметил вопроса. Он наклонился настолько близко к стеклу, что почти касался его лбом. Олег решил оставить его в покое и вернуться к началу. Он поплыл в сторону окна, уже не помня, что он тут делал в прошлый раз и снова увидел чёрный шар, тот всё так же висел за иллюминатором, безучастно. Олег потянулся к нему и вновь задумался о том, какие страшные у него руки. Пальцы его не принадлежали человеку бумажной работы, это были пальцы каменщика, страшные, жёсткие и сильные. Ещё в университете их группу водили на исследования по антропологии и там всем давали замерить силу сжатия обеих ладоней. Левой рукой Олег без проблем выжал максимум на приборе похожем на пружинный эспандер, он набрал пятьдесят два килограмма на левой и сорок восемь килограммов на правой.

«Борись!»

Он ещё задумался, почему это его левая рука сильнее правой, ведь он правша и всё делает правой: пишет, ест, держит зонтик, открывает двери, бреется, застёгивает пуговицы, в конце концов он руки пожимает тоже правой и пока его основная рука занимается обычными делами, левая свисает без дела и служит только как противовес. Однако исследования показали, что пока правая рука выполняет всю основную работу, его левая в тайне от хозяина подкачивается.

«Борись!»

А ещё в том же музее антропологии лежал череп возрастом в сто шестьдесят тысяч лет, самый старый череп, находящийся на территории России. Сто шестьдесят тысяч лет! Этот череп своими пустыми глазницами видел все человеческие войны и наверняка мог бы рассказать что-нибудь интересное и поучительное. Его как следует очистили, покрыли тонким слоем лака и без проблем давали потрогать и подержать в руках всем, кто желает. Олег держал его на ладони, и думал, а вдруг его кто-то уронит? Его то собственный череп вряд ли продержится столько времени. Уж точно не зубы. Без металлических штифтов они выпадут, не успеет он свой век дожить.

«Сопротивляйся!»

Олег представил, как кто-то пытается отвлечь его, чтобы он не заметил то, что от него скрывают.

«Злись! Злость поможет!»

Он начал изо всех сил мотать головой, несколько раз ударил себя ладонями по бёдрам. Если бы сейчас кто-то стал у него на пути, хоть президент, хоть сам Иисус Христос во плоти, он бы залепил ему пощёчину, а потом ещё посмеялся бы. Он смотрел на чёрный шар и постепенно начал фокусироваться. Сначала его извилины совсем отказывались ворочаться, но с каждой секундой они ускорялись. Голова закружилась, если бы он не находился в невесомости, упал бы в ту же секунду. Какая-то невидимая сила не желала, чтобы он пришёл в себя. Чья-то настойчивая рука упёрлась ему в лоб и не давала двигаться дальше.

Он разозлился ещё больше, оттого, что кто-то пытается им управлять. Олег начал стучать ботинком по крышке панели пульта и стучал до тех пор, пока она не онемела. Невидимая рука вздрагивала при каждом тычке и в один момент она сорвалась, просто растворилась в воздухе бесследно, Олег снова начал думать свободно.

Что это было с ним? Недостаток кислорода? Психологическая болезнь? Гипноз? Или очередная паническая атака? Он словно принял дозу наркотиков а потом так же быстро от них избавился.

Он опять взглянул на чёрный шар за окном, на этот раз ясным взглядом, без тумана перед глазами и пьяного водителя у него в голове. Шар прилип снаружи чёрным клещом. Он решил спросить у пилотов, что это за предмет.

Одного из них он нашел на верхней палубе. Петя положил руку на рычаг управления закрылками и с видом глубочайшей задумчивости сжимал и разжимал пальцы. Он не заметил приближения Олега и только тогда поднял голову, когда Олег громко задал ему вопрос о том, видел ли он черный шар снаружи:

— Ты видел черный шар за иллюминатором?

Петя моргнул несколько раз и постарался посмотреть на собеседника, но глаза его не фокусировались на нем, а словно видели сквозь него.

— В чем дело? — спросил он.

— Ты помнишь тот взрыв, что мы слышали? Громкий такой.

— Таа-ак, взрыв… Очень громкий.

Петя нахмурил брови и раздумывал над вопросом с пол минуты, словно вспоминал не сегодняшние события, а вечернюю телепередачу месячной давности. Он все-таки кивнул, но явно каким-то своим мыслям, а не в ответ на вопрос.

— И ты полетел поверить, что это был за шум.

— Мг, — промычал он.

— И что ты узнал?

Петя быстро кивнул головой, он скользнул по Олегу взглядом и тут же отвернулся.

— Ты меня слушаешь?

— Слушаю, да, — ответил он после затянувшейся паузы

— И что же я сказал?

— Ты, эээ… Как это… — Петя закрыл лицо ладонями и глубоко вздохнул.

— Что происходит, — прошептал Олег и потом добавил громче. — Я ведь задал тебе простой вопрос. Или он настолько сложен для тебя?

— И да, и нет.

— Что? Ты себя хорошо чувствуешь?

— Да

— Ладно, давай еще раз. Ты помнишь громкий шум?

— Ну да.

— Мы сидели в рубке втроем с Эрни, а потом что-то хлопнуло в соседних отсеках, помнишь?

— Мг.

— Я хотел полететь узнать, что это был за шум, но ты меня остановил и сам полетел. Помнишь?

— Угу.

— И вот когда ты прилетел в соседний отсек, что ты сделал?

— Что я сделал?

— Да, что ты сделал, когда прилетел в соседний отсек?

— Я… — протянул Петя.

— Да, вот ты прилетел и остановился в центре отсека, или на пороге, неважно. Что ты сделал в первую очередь?

— Я осмотрелся. Вокруг, — Петя ответил как-то неубедительно, словно сам не верит, что говорит.

— Осмотрелся, и что увидел?

— Что увидел?

— Да, что ты увидел?

— Ничего.

— Ох, — вздохнул Олег, на этот раз он закрыл лицо руками. — Ты к окну подходил?

— Кажется, нет. Не подходил?

— Откуда ж я знаю, подходил ты или нет. Ты мне скажи.

— Я не знаю.

— А кто знает? — глупый и бессмысленный вопрос, но Олег не сдержался и съязвил.

— Эрни знает.

— Петя, послушай самого себя, ты несёшь бред. Мне кажется ты заболел, иди прими какую-нибудь таблетку, говорю тебе это как человек со стороны.

— Нет-нет, — заверил его Петя. — Всё отлично, честно.

Олег понаблюдал некоторое время за пилотом. «Заболел он что-ли?» А потом улетел прочь поискать Эрни. Тот оказался в задней части челнока. Он парил в техническом отсеке, среди многочисленных проводов и рубильников, придерживаясь одной рукой за поручень, а второй держал книгу в мягком переплете. На обложке обнимались мужчина и женщина. Олег не стал спрашивать, почему ему захотелось почитать именно сейчас и именно здесь. Эрни, казалось, напрочь забыл о том, что попал в космос и даже невесомость не производила на него никакого впечатления. Он оказался полностью поглощен книгой, его глаза бегали влево-вправо без остановки. Олег разглядывал его целую минуту, пытаясь сообразить, что у того на уме. За это время Эрни не перевернул ни страницы, словно пытался прочесть одну и ту же строку.

— Эрни? — позвал Олег.

— М?

— Ты видел чёрный шар за окном?

— Не знаю.

— Как не знаешь? Ты его либо видел, либо нет.

— Ну да.

— Так видел ты его или нет?

— Не помню.

Олег подплыл ближе и заглянул в книгу через плечо, там был открыт титульный лист с двумя словами посреди белого листа: «Красота момента». Эти два слова в две строки Эрни перечитывал много раз.

Олег тут же понял, что происходит. Пилоты перестали обращать внимание не только на него. Они игнорируют все происходящее. У них пропала способность концентрировать мысли на чем-то одном. Почти то же самое, что происходило с ним, теперь творится с пилотами. Он попытался обратиться к Эрни, но тот лишь чуть приподнял голову, а глаза продолжали смотреть в книгу и пробегать взад-вперед название книги.

Олег подлетел к пульту связи и решил позвонить диспетчеру. Но его мысли оказались слишком разрозненны и он засомневался, что сможет последовательно их объяснить.

Через четверть часа он все-таки решил набрать землю. Он подошел к пульту управления, но резко убрал руку: а вдруг это у него психологический синдром, а не у них обоих одновременно. Может всё вокруг это одна большая галлюцинация, а на самом деле всё идёт нормально. Он вновь отправился к иллюминатору, чтобы убедиться, что черный шар действительно существует. Как он и ожидал, тот оказался на своем месте: прилип к белому корпусу Сапсана прямо за стеклом. Но как определить, что он настоящий, а не галлюцинация? Может быть ему просто мерещится, слишком долго боялся и это сдвинуло его разум. Он поморгал, протер глаза, посмотрел на шар сначала прямо, потом боком. Подвигал головой влево-вправо, посмотрел на него исподлобья, периферическим зрением. Он оставался на месте. Других способов проверить его реальность он не нашел, поэтому решил считать его настоящим.

На нижней палубе он взял трубку, по виду очень похожую на домофонную, и нажал квадратную кнопку связи. В трубке сначала затрещали еле заметные уколы, а потом заиграла мелодия режима ожидания, диспетчер ответил спустя секунду. Олег не знал ни его имени, ни как тот выглядит, поэтому его образ он выстроил у себя в голове исключительно по голосу. Он представил как внизу, на Земле, сидит низкий, худоватый человек с седой головой и дряблой от старости шеей. У него был очень низкий голос, произносящий слова со скоростью пулемёта:

— Диспетчер на связи.

— Здравствуйте, это Олег, пассажир. Простите что беспокою, возникли непредвиденные трудности и я боюсь, что в будущем они отразятся на нашем полёте наихудшим образом.

— Какие трудности?

— Понимаете, мы тут летели, ничто не предвещало беды, а потом что-то громко ударилось о борт, я подумал это мелкий астероид, но потом оказалось, что это не он. Это какой-то чёрный шар, даже не знаю как ещё объяснить. Какой-то посторонний предмет, которого явно не было до старта, впечатался в обшивку и прочно там засел. И теперь боюсь, как бы он не повредил чего.

— Чёрный… шар? — с расстановкой повторил диспетчер.

— Да, чёрный шар снаружи.

Возникла пауза, он не видел человека с Земли, но отчётливо представлял себе его вытянутое лицо, брови взлетевшие на лоб и шестерёнки в мозгу, пытающиеся пережевать странную информацию.

— Повторите, что? Чёрный шар появился на внешнем корпусе?

— Да, — подтвердил Олег. — Я понимаю как это звучит, но всё так. Хоть я и не инженер, но смогу отличить часть машины от инородного тела. Самый обыкновенный чёрный шар, ни большой, ни маленький, просто шар.

— Какого рода его происхождение?

— Так сразу и не понять. Явно человеческая работа, астероиды ведь не бывают гладкие и абсолютно круглые как этот. Но что это именно за вещь и как она оказалась на орбите непонятно. Вот, он похож на шар от боулинга. Представляете себе, как выглядит такой шар? Так вот, именно такой, чёрного цвета и торчит снаружи.

— Пётр или Эрнест видели его?

— В том то и дело, они ведут себя как-то странно, я пытался им его показать, но они отмахнулись от меня. Мне кажется это какой-то психологический синдром. Я вот немного боюсь высоты, — Олег решил приуменьшить своё чувство страха. — А они будто невесомости боятся, так странно себя ведут, как потерянные какие-то. И не поймите меня неправильно, я знаю что вы думаете: чайник вроде меня летит в полёт с двумя опытными астронавтами и спустя всего час начинает паниковать, мерещится ему всякое. Честно, я не откидывал эту мысль, я пытался понять, может это у меня немного крыша поехала. Насколько я могу судить, она всё ещё на месте. Чёрный шар в самом деле торчит из корпуса снаружи, а пилоты в самом деле будто пьяные до потери способности логично мыслить.

— Я вас понял, скажите пожалуйста Петру Георгиевичу пусть выйдет на связь. Я подожду.

— Сейчас, благодарю, одну минуту, — Олег поспешил на верхнюю палубу.

Он нашёл второго пилота на старом месте. Тот положил руки на штурвал и вращал им, точно автогонщик.

— Тебя к телефону, Петя, — сказал он, но тот не услышал. — Тебя к телефону!

— Что?

— Подойди к телефону, тебя вызывает диспетчер.

— Меня?

— Да, ты ему нужен, пошли.

Олег взял напарника за локоть и потащил за собой. Тот начал сопротивляться, но как-то вяло, пытался хвататься за проплывающие мимо объекты, но не успевал вытянуть руку. Наконец, они оба подошли к пульту, Петя уставился на трубку, слово ожидая, что она сама подлетит к его уху. Олег не стал дожидаться, пока тот её рассмотрит, поднял её и подставил к голове пилота.

— У вас все в порядке? — Олег услышал тихий шёпот диспетчера.

Олег ткнул Петю локтем в бок, чтобы тот ответил.

— Простите, — сказал Петя. — Давайте по-быстрому. Очень много работы.

Нет у них никакой работы, вспомнил Олег. Автоматика всё сделает сама.

— Олег говорит у вас беда, — сказал диспетчер. — Что случилось?

— Какая беда? — еле прошептал Петя. — Где?

— Прямо за иллюминатором. Олег говорит на нижней палубе, прямо за стеклом застрял черный шар, возможно пробил внешнюю обшивку.

Петя посмотрел на Олега большими пустыми глазами. Диспетчер молчал.

— На нижней палубе за стеклом висит черный шар, — повторил Олег в трубку. — Мне это не показалось, он там есть. Необходимо что-то предпринять.

— Ясно, — вымолвил диспетчер. — Петя, сходи проверь нижнюю палубу, ладно?

— Да… Как будет время… — Петя говорил медленно, с паузами между словами. — Сейчас много работы… Конец связи.

— Хорошо, конец связи. Олег, подожди.

Петя скрылся в соседнем отсеке. Наверное, пошёл опять притворяться пилотом космического истребителя, подумал Олег. Его предостережение не приняли всерьёз.

— Как ты? — спросил диспетчер. Его голос чуть смягчился, будто он обращается к ребёнку, а не к сорокалетнему мужчине с детьми и научной степенью. — Тот шар, о котором ты говорил, ты уверен, что не спутал его с чем-то?

— Может и спутал, — Олег сделал вид, будто всё хорошо. — Вы ведь знаете, я просто паникую, мне могло показаться всё что угодно. Может это даже был обычный блик, а я разнервничался. Ну, с кем не бывает? Стрессовая ситуация, понимаете?

— Да-да-да, — повторял диспетчер, Олег прямо слышал как тот кивает головой на каждое утверждение.

— Пойду я отдохну, выпью кофе, расслаблюсь.

— Да, выпей кофе, расслабься, можешь считать это приказом начальства и… до скорого, — диспетчер отключился.

— Ага. Конец связи, — ответил Олег в пустоту. К нему обращались по-граждански, без позывных, будто он человек с улицы. Диспетчер забыл сказать в конце положенное «конец связи». Это особенное отношение он считал очень непрофессиональным.

Как и ожидал Олег, Петя не пошёл проверить, что за черный шар прилип к корпусу за иллюминатором. Он сидел в кресле пилота, пристёгнутый ремнями, заложив руки за голову.

— Петя, слышал что диспетчер сказал? Сходи на нижнюю палубу и посмотри, что там за чёрный шар за стеклом.

Петя остался сидеть в прежней позе. Олег подумал было, что тот уснул, он подлетел к нему и заглянул в лицо, глаза у того были открыты, он смотрел в пустоту через лобовое стекло и изредка двигал зрачками.

— Петя, ты меня слышишь?

— М?

— Диспетчер сказал, чтобы ты сходил на нижнюю палубу. Так иди сходи.

Петя издал гортанный звук, похожий на отказ и на согласие одновременно.

— Петя, ты идиот, — Олег решил попробовать другое средство. — Ты редкостный урод, таких придурков как ты ещё поискать надо. Ты не профессионал.

Кажется последнее оскорбление задело его больше всего. Петя слегка повернулся в кресле и посмотрел на Олега. В этом взгляде было столько удивления, не обиды, а именно удивления с примесью разочарования, что Олегу как никогда в жизни захотелось вернуть свои слова обратно.

Он решил спросить помощи в другом месте.

Второй коллега, Эрни, находился там же — в техническом отсеке и до сих пор читал книгу. Олег вновь заглянул ему через плечо и увидел титульный лист: «Красота момента».

— Эрни, как книга? Нравится?

Тот не ответил.

— Эрни, пошли за мной.

Олег взял его за запястье и потянул за собой. Неожиданная гримаса недовольства появилась у Эрни на лице, он сильнее схватился за поручень, а ту, за которую Олег его тянул, вырвал у него из рук.

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Ты сейчас же пойдешь за мной.

— Куда?

— Вниз. У меня к тебе вопрос как к специалисту насчет одной вещи.

К удивлению Олега, Эрни почти сразу согласился. Может ему надоела эта книга, или его умаслила фраза насчет специалиста, но он оттолкнулся ногой от перегородки и поплыл за ним. Через среднюю палубу они оказались на нижней и подплыли к иллюминатору. Черный шар находился на прежнем месте и Олег указал на него рукой.

— Что это? — спросил он. Эрни уставился на него без малейшей доли удивления, долго рассматривал, при этом, видимо, даже не задумываясь над его необычной формой и странном месте нахождения.

— Наверное, светопоглотитель, — ответил он.

Удивительным было не только время ожидания его ответа, но и то, как он произнес эту фразу: со скукой и отстраненностью. Наверное, он просто выдал первое придуманное слово, чтобы отделаться от разговора. Олег снова решил обратиться к диспетчеру, но передумал — если он еще раз свяжется с ним по поводу одной и той же проблемы, у диспетчера возникнут вопросы не к пилотам, а к нему.

— Это не светопоглотитель, это инородный чёрный шар, — Олег старался говорить как можно более убедительно. — Возможно он пробил внешнюю обшивку, возможно повредил важное оборудование. Надо это проверить.

Эрни повернулся к нему и посмотрел как на идиота:

— Ты всё ещё жив?

— Вроде бы да, — ответил Олег.

— Значит всё в порядке.

Эрни улетел, а Олег остался на месте. Он парил взад и вперёд, не находя себе места и наконец решился на то, чего не сделал бы на его месте ни один нормальный космонавт — собрался вылезть за борт челнока, в открытый космос.

«На мне все еще надет скафандр, — сказал он сам себе. — Много времени не займет: открыл дверь, вылез, поверил что там и залез обратно».

Загадочный чёрный шар — слишком малая причина для того, чтобы ради него одного выходить наружу, однако вместе с неадекватностью коллег и отсутствием помощи с Земли, он смог на это решиться.

Олег поднялся на среднюю палубу, заглянул в задний отсек и взял в шкафу с инструментами стальную фомку, выкрашенную в красный цвет. Он помахал ею в воздухе, чтобы эмоционально настроиться и убедить себя, что все делает правильно. Он спустился обратно вниз, на нижнюю палубу и остановился напротив стыковочного шлюза.

— Охренеть, — сказал он. Снаружи он увидел чернильно-черную пустоту за двойными дверями и задумался, стоит ли ему все-таки вылазить.

В другом шкафу, рядом со скафандрами он нашел ранец-стабилизатор и укомплектованный пояс с инструментом. Снаружи челнока нет выступов и поручней, как на космической станции, поэтому на его поверхности невозможно лазить самому, только с помощью ранца.

В обычной ситуации на то, чтобы выйти наружу, потребуется много формальностей. Необходимо связаться с Землей, рассказать им о проблеме и получить добро на проведение операции, необходим второй человек, который нажмет кнопку на пульте управления и разблокирует внешний шлюз. В конце концов один человек даже скафандр может надеть с трудом. Но у Олега на всё ушло не больше минуты. Он подошел к пульту управления, щелкнул двумя переключателями, дал добро в появившемся меню на экране и зашел в стыковочный отсек. Мимо него пролетел Петя, тот на него даже не посмотрел. Как всё просто получалось. Страховочную привязь он прикрепил к поясу и активировал запрос на открытие шлюза. Поскольку на пульте он уже был одобрен, то процесс откачки воздуха начался моментально. Засвистел ветер. Через минуту он уцепился одной рукой за поручень, а второй передернул контрольный рубильник. Шлюз отъехал в сторону и Олег тут же почувствовал легкий толчок — тот воздух, что не смог выкачаться, начал вылетать наружу и толкнул его вперед.

Солнце тут же ударило ему в глаза, Олег опустил светофильтр. Здесь атмосфера не скрадывает большую часть света и если посмотреть на Солнце без светофильтра, оно оставит на сетчатке ожог и человек еще несколько дней будет видеть впереди яркую, жёлто-зелёно-фиолетовую полосу.

Перед ним открылась Бездна. Земля с чуть подсвеченной атмосферой выглядывала у самого края выходной двери. Олег уже видел планету через иллюминатор, но в тот раз она не была такой живой, словно тогда он смотрел на нее через экран телевизора, а сейчас вдруг увидел напрямую. И конечно же Тьма, бездонная, простирающаяся во все стороны, куда ни глянь. Маленький стыковочный отсек выглядел последним пристанищем или маленькой остановкой перед обрывом. Маленькое безопасное пятнышко по соседству с готовой поглотить человека пустотой.

В некоторых инструкциях советуют выходить в открытый космос с поднятой вверх головой — чтобы не испугаться бездны внизу. Человек всю жизнь живет под открытым небом и не боится увидеть космические просторы сверху, но когда он впервые смотрит вниз и не видит под ногами опоры, страх способен парализовать.

Черный шар располагался в районе нижней палубы. Олег осмотрел форму челнока, его выступающие крылья, черный нос и определил в какую сторону ему необходимо двигаться. Он ухватился за порог шлюза и постарался нырнуть вниз, под днище. Его ноги неожиданно оторвались от поверхности и, совершив дугу, уперлись в нижнюю часть корпуса. Он забарахтался как перевернутый жук, потерявший сцепление с полом. Потянул себя за привязь и вернулся обратно в шлюз, чтобы начать сначала. Инстинктивно он хотел попасть к черному шару без применения ранца, но пришел к выводу, что это невозможно.

— Олег, ты где? — спросил голос в наушнике, это был Петя.

— Тут, недалеко.

— На нижней палубе?

— Да, сижу книгу читаю, «Красота момента» называется, — ответил Олег первое что придумал.

— Интересная?

— Очень, про мужчину и женщину, и они там обнимаются.

— Дашь потом почитать?

— Я уже Эрни пообещал дать. Ты будешь третьим в очереди.

— Хорошо, — ответил Петя с грустью.

— Ты хотел что-то спросить? — напомнил Олег.

— Да. Как делается кленовый сироп? Ты ушёл спросить у Эрни, а потом не вернулся.

— Кленовый сироп? — удивился Олег. — Не знаю. Никогда над этим не задумывался. Можешь сам у Эрни спросить.

— Ладно, — ответил Петя и отключился.

Судя по разговору Петя даже не понял, что Олег снаружи. С помощью пульта управления на левом предплечье он задал минимальную скорость и прямой вектор движения. Отлетел от челнока на метр, чуть приостановился, повернулся и снова начал движение, но уже в сторону нижних палуб. Во время полета в иллюминаторе промелькнуло лицо Пети, тот направлялся в технический отсек. По пути он что-то разглядывал у себя под ногами и даже не посмотрел на контрастирующий с космической чернотой белый скафандр.

Шар показался еще издали, как непонятная черная бородавка, прилипшая к корпусу. Он попытался ухватиться за него, но в последний момент отдернул руку. Шар показался очень опасным. Снаружи стало возможным рассмотреть его со всех сторон: это оказался не шар, а половина шара, плоским основанием прикрепленная к корпусу. Самым логичным на взгляд Олега, являлось следующее: это фрагмент космического мусора (его на орбите так много, что он мог бы составить кольцо, как у Сатурна) влетел в корпус на большой скорости, а его звук был слышен всем на борту. Или это даже не полушар, как кажется, а целый шар на половину впечатавшийся в обшивку.

Медленно и очень аккуратно Олег протянул к нему руку. Боясь получить электрический удар, он одним пальцем прикоснулся к нему, не почувствовал ни температуры, ни разряда, значит это просто шар… Он оказался гладким на ощупь, при этом очень прочно засел в корпусе и за него можно было держаться как за якорь, чтобы в сторону не уносило. Но на внешнем ощупывании и осмотре исследование застопорилось. Что с ним делать дальше Олег не представлял, только висел над ним несколько минут, вращаясь в разные стороны. Он достал фомку и постарался ею поддеть застрявший в корпусе шар, но та лишь скользила, не находя точки, за которую можно ухватиться.

«Зря только вылазил», — подумал он и уже собрался потянуть за привязь, чтобы вернуться, но решил попробовать последний эксперимент. Поднял светофильтр: сначала чуть-чуть, чтобы посмотреть на шар сквозь щель, потом убрал полностью. Он перестал поглощать свет и Олег пристальнее присмотрелся к шару. Он оказался таким же черным, как прежде, но когда фильтр был убран, он краем глаза заметил совершенно другое и повернул голову вбок, чтобы посмотреть.

Там Олег увидел то, чего никак не ожидал, он сразу подумал, что спит. Он увидел огромную стену из серого кирпича, такую огромную, что сама Земля казалась на ее фоне лишь маленьким яблоком. Стена изгибалась и окружала планету со всех сторон. Земля как будто висела посреди огромной круглой комнаты. Олег смог различить огромные грязно-серые прямоугольники кирпичей, из которых состоит стена, большие по несколько километров в длину. Он не увидел ни космоса, ни бесконечного пространства, лишь огромную замкнутую полость.

Олег моргнул, чтобы прогнать наваждение, но оно не пропало. Серая кирпичная сфера осталась на месте.

Руки по-прежнему сжимали шар, Олег заметил это, тут же отпустил его. Он чуть оттолкнулся, чтобы отлететь от корабля и осмотреться получше. Его планета казалась игрушечной, маленьким синим шариком в пустом мешке. Он начал рассматривать стену и понял, что она действительно состоит из гигантских кирпичей, у ближайшей части сферы можно было рассмотреть длинные линии между кирпичами, где, наверное, находится скрепляющий кирпичи клей или цементный раствор. Олег задумался, насколько велики должны быть руки, чтобы орудовать такими огромными валунами, каждый из которых мог служить дамбой для реки амазонки.

Очень похоже на тюрьму, подумал он. Кирпичный кокон будто запирает Землю, чтобы она никуда не делась. Такое большое сооружение могли построить только гиганты, для которых километр — это размер кулака, а все земные океаны равны объёму одного плевка. Однако он был человеком практичным и знал, что гигантов существовать не может по ряду объективных причин.

Среди идеальной кладки прямо по курсу не хватало одного огромного кирпича и на его месте зиял гигантский черный проем. Сапсан направлялся точно к нему. Он собирался влететь в провал и всех пассажиров затащить вместе с собой. На фоне этой картины даже неадекватность коллег показалась Олегу вполне нормальным явлением. Раз они уже бывали в космосе и видели все это, то просто сошли с ума, вот и все.

Солнечного света хватало, чтобы осветить всю сферу и хорошо рассмотреть ее. Солнечный свет… Олег опустил светофильтр и посмотрел в сторону Солнца. Грязно-серый цвет стен сменился черным, кирпичи стали лишь едва различимы, а само Солнце с этого ракурса показалось не чем-то далеким, а всего лишь белым диском, находящимся от Земли на расстоянии каких-то жалких пары тысяч километров. Оно было похоже на белую лампу гигантских размеров.

С ночной стороны планета была абсолютно черная, лишь еле-еле виднелись огоньки городов. В том месте сферы, где планета отбрасывала гигантскую черную тень, ничего не было видно.

Олег посмотрел вперед, на черный провал, куда летел челнок. Он выглядел как край Вселенной. Оказаться внутри него представлялось ему, наверное, таким же, каким дикие люди представляли себе край горизонта и то, что окажется за ним. Лететь туда ему очень как не хотелось.

Что теперь делать? Он постарался сосредоточится. Что сейчас делать? Надо остановить полёт! Сделать это в одиночку невозможно, его познания ограничиваются несколькими часами изучения инструкции, поэтому единственным выходом было добиться помощи от пилотов. Он потянул себя за привязь и поплыл в сторону средних палуб. Напротив иллюминатора он увидел одного из них и остановился с помощью ранца. Эрни по-прежнему читал книгу и когда Олег постучал в стекло, тот никак не отреагировал. Впрочем, звук с трудом мог пробиться внутрь, поэтому чтобы постучать чуть громче, Олег приподнял ногу на уровень лица и стукнул в иллюминатор подошвой изо всех сил. Его тут же унесло в обратную сторону и он не смог увидеть реакции пилота. Привязь натянулась и его длинной дугой понесло в сторону хвоста челнока. Когда же, с помощью ранца, он вернулся к иллюминатору, Эрни все так же сидел с книгой в руке, однако смотрел мимо неё: куда-то в сторону.

Олег постарался снова стукнуть в стекло, только на этот раз кулаком. Перчатка скафандра смягчила удар, однако он старался сделать его не сильным, но быстрым, как удар кнута. План удался: Эрни посмотрел на него сквозь иллюминатор, на его лице не появилось ни тени удивления, словно он каждый день видит за окном парящих в скафандре людей, которые стучатся к нему из открытого космоса. Олег указал пальцем себе за спину и тот ответил пожиманием плеч. Олег сделал еще более красноречивый жест — поманил его пальцем, чтобы привлечь ближе к иллюминатору. Видимо такой простой жест очень сильно укоренился у того в сознании, что он оттолкнулся от противоположной стены и подплыл к люку. Они уставились друг на друга через стекло: один в легкой одежде на борту челнока, другой в скафандре снаружи. Олег сместился вбок, чтобы открыть Эрни больший обзор и снова указал пальцем в сторону сферы. Судя по освещению, которое производило Солнце, кирпичи и сами стены можно было хорошо рассмотреть из иллюминатора. Эрни посмотрел в указанную сторону, но лишь инстинктивно, а не обдуманно. Провел глазами вправо-влево и вновь посмотрел на Олега. Кажется, он не заметил ничего необычного. Не заметил грязно-серой сферы, окружившей Землю и челнок. Или же заметил, но не придал этому никакого значения.

Тем временем челнок начал приближаться к проему. Олег стал различать текстуру на поверхности кирпичей: их покрывали черно-зеленые разводы, какие можно встретить на блестящих стальных поверхностях, которые только-только начали ржаветь, или на которых недавно была вода, но она испарилась, оставив на своем месте неровный узор из неиспаряемых отложений.

Олегу вспомнились все астронавты, что побывали в космосе до него и чьи портреты висят на стендах при взлетной площадке. Вероятно, в прошлых полетах они вели себя точно так же, как пилоты: вели себя неадекватно и не замечали ничего вокруг, а когда возвращались на Землю, говорили, что видели Луну, звезды и тому подобное. Скорее всего на челноках они попадали в этот черный проем, где их зомбировало окончательно. Ему представились больничные койки с космонавтами и склонившиеся над ними длинные коричневые тела пришельцев со скальпелями и пинцетами.

Потянув себя за привязь, Олег вернулся в стыковочный шлюз. «Отлично, — подумал он. — Нас похищают и промывают мозги. Всё как в тех дурацких фильмах». Он нажал на кнопку закрытия внешней двери, подождал, пока воздух наполнит отсек и открыл внутреннюю дверь. Эрни он нашел быстро, тот все так же находился у иллюминатора, только смотрел не сквозь него, а на панель с датчиками.

— Идем за мной, — сказал Олег.

В ответ Эрни промычал нечто невразумительное.

— Пошли, мне надо показать тебе очень важную вещь.

— Я занят, — Эрни уставился на стрелку, обозначающую давление в амортизаторах, наверное, самый бесполезный датчик внутри челнока.

— Это подождет, есть срочное дело. Нужен именно ты.

— Подожди.

Олег подождал, через пол минуты Эрни все так же смотрел на одно и то же табло, словно ждал, когда давление в амортизаторе скакнёт и стрелка сдвинется вправо.

— Нет времени ждать, пошли, — сказал он. — Продолжишь свое занятие потом.

Эрни слегка повернул голову, будто услышал далекий оклик. Олег взял его за локоть и потянул за собой.

— Очень срочное дело. Снаружи я обнаружил одну вещь, нужна твоя консультация, без нее никак.

— Что за дело?

— Срочное, говорю же.

Олег довёл его до шлюзового отсека, снял с полки второй скафандр и всунул ему в руки.

— Одевайся, — сказал он.

Эрни взял скафандр и долго смотрел на него, не мог понять что от него требуют.

— Скафандр? — наконец спросил он.

— Именно, — ответил Олег. — Вещь, которую я хочу тебе показать, находится снаружи челнока.

— Нам нельзя выходить наружу.

— Только не сейчас. Возникла чрезвычайная ситуация, — Олег взмахнул руками, стараясь говорить более эмоционально. — ЧП. Ты должен это увидеть.

Эрни начал одевать скафандр. Медленно, как проснувшийся среди ночи. Открыл дверцу на спине, влез в неё целиком и запер за собой, взял в руки шлем и долго разглядывал его. Олег не выдержал и закрутил его у того на голове. Он вытолкал его в стыковочный шлюз и закрыл первую дверь. Внутри он нажал кнопку и пока откачивался воздух, раздумывал над тем, как зацепить двоих человек на одну страховочную привязь. В конце концов он протянул привязь сквозь кольцо у себя на поясе, затем через кольцо у Эрни и с помощью карабина закрепил привязь на саму себя. Олег отключил фиксатор на катушке с намотанным тросом. Теперь они могли отлететь от шаттла на четыреста метров, только надо следить чтобы трос не запутался.

На какой-то момент перед тем, как открылась внешняя дверь, Олег засомневался что видел кирпичную сферу вокруг планеты. Ему показалось сейчас откроется шлюз и он увидит луну со звёздами, и космические просторы.

Весь воздух вышел, он открыл вторую дверь и они медленно поплыли наружу. Гигантская серая стена осталась там же. Олег ухватился за поручень, чтобы не улететь и посмотрел на Эрни. Тот во время откачки воздуха опустил светофильтр. Олег поднял его обратно. Эрни посмотрел на сферу, но эффект был тот же, что и тогда, когда он смотрел на нее изнутри челнока. Просто посмотрел в сторону километровых серых кирпичей и ничего не сказал. Он даже не оглянулся, чтобы осмотреть всю сферу целиком, просто уставился в одну ее часть задумчивым взглядом.

— Ты уже видел это? — спросил Олег.

Эрни промолчал, наверное подумал, что не к нему обращаются. Олег ткнул его в плечо и повторил вопрос:

— Ты уже видел это?

— Что это? — спросил тот.

— Сферу, стену эту, кирпичи. Ты ведь уже бывал в космосе, ты ничего этого не видел?

Эрни снова посмотрел на ровную сетку кирпичной кладки.

— Если летал, значит видел, — ответил он.

Олег вздохнул. Он указал в сторону черного провала:

— Что там, внутри, — спросил он. — Ты не знаешь?

— Тьма, пустота. Что там может быть? — Эрни даже не повернул голову в указанную сторону. Он смотрел в глаза Олегу без какого-либо выражения.

— Ладно. Ты сможешь остановить полёт? — Олег спросил это только для того, чтобы разговор поддержать. Он уже понял, что ему не хватит времени на управление челноком: дыра слишком близко. Но Эрни даже не ответил, наверное, вновь забыл, что к нему обращаются.

Сапсан начал тормозить активнее. Их обоих отнесло к носу, привязь натянулась до предела. Через лобовое стекло Олег увидел Петю, тот сидел в пилотском кресле с закинутыми за голову руками. Эрни же, забыв обо всем, медленно вращался, раскинув руки и ноги в стороны.

До проема оставалось несколько минут пути: он уже стал огромным, заслоняющим большую часть видимого пространства. Глаз на него невольно натыкался каждый раз, когда хотелось осмотреться.

«Стоило бы вернуться в челнок, — подумал Олег. — Передать в диспетчерскую, что вокруг планеты построена целая сфера. Упомянуть про дыру в кирпичной стене, куда направляется челнок». Но он не мог, черный тоннель в стене заворожил его и он не мог отвести взгляд. Чем ближе он приближался, тем более ничтожным себя чувствовал. Так он пролетел почти весь путь с немой обреченностью смотря в яму, которая вот-вот поглотит его.

Вдруг, уже перед самым концом, когда до проема оставалась пара минут пути, появился исчезнувший кирпич. Оказалось, что он распахнулся внутрь подобно двухстворчатым вратам и сейчас очень медленно начал закрываться. Две огромные створки неспешно поднимались на свое место.

Олег встрепенулся. Он не ожидал, что челнок окажется заперт.

— Что там внутри? — он встряхнул Эрни. — Ты уже бывал там, ты должен помнить. Давай, говори.

Тот медленно повернул голову в его сторону, долго смотрел ему в глаза. «Неужели и со мной то же самое сделают?» — промелькнуло у Олега в голове. Эрни попросил повторить вопрос.

— Смотри, дверь закрывается. Мы окажемся внутри и не сможем выбраться. Что там в темноте? Вспоминай.

— В инструкции такого не было, — ответил Эрни. — Я не помню никаких указаний насчет дверей. Когда вернемся на Землю, нужно будет дополнить справочные сведения.

— Эрни очнись, тебя загипнотизировали, борись с этим. Злись — злость это лучшее средство.

Эрни пробубнил нечто похожее на «Пишут, пишут, эти инструкции, а сами и в космосе-то ни разу не бывали…»

Челнок подлетал все ближе и ближе. Кончик носа уже преодолел границу проёма и вот-вот должен был погрузиться полностью. Челнок сбросил всю свою скорость, он летел не быстрее одного метра в минуту. Олег хотел почесать голову, а почесал только шлем с задней стороны. Он включил ранец и начал лететь прочь от челнока, на максимальную длину троса. Эрни болтался рядом безвольной куклой, глубоко погружённый в свои мысли, ему не было дела ни до челнока, ни до кирпичной сферы. Если бы он на что-то сейчас отреагировал, то только на мощный удар под зад.

Сфера приближалась не слишком быстро, Олег не стал тратить газ в ранце, чтобы уменьшить скорость полета. Он упал на серую плиту, нелепо подогнув ноги и тут же постарался уцепиться за нее присоской. Эрни безвольным грузом болтался рядом с ним, пристёгнутый к поясу. Их тут же покатило, Олег раскинул руки и ноги, еще метров тридцать скользил по ее поверхности. Движение постепенно стихло и Олег понял, что лежит неподвижно на ее поверхности. Он ожидал, что его оттолкнет и понесет куда-то в сторону, но к его удивлению, у сферы оказалась своя собственная гравитация, которая удержала его и не дала улететь.

Олег и Эрни лежали бок о бок на спинах, как морские звёзды, под ними простиралась бесконечная серая гладь сферы, а сверху зависла голубая планета.

Четырёхсотметровая привязь начала натягиваться, челнок постепенно углублялся в чёрный проём и вот-вот должен был дёрнуть их за собой. Необходимо быстро решить, остаться здесь, на внутренней стороне каменного шара или дать утянуть себя и Эрни в пропасть, в неизвестное. К тем кто построил эту сферу и тем кто гипнотизирует космонавтов, заставляя их терять контроль над собой. Олег взглянул на трос, что одним концом крепится к их поясам, а другим к стыковочному шлюзу. Сжал и разжал в кулаке белый карабин, проверил, крепко ли завинчена предохранительная муфта. На секунду трос представился ему неким аналогом поводка для животных, которым челнок удерживает их при себе и не дает потеряться.

Каждый раз, когда Олег закрывал глаза, он видел стерильные инопланетные операционные, со столами на которых лежат голые люди в беспамятстве.

Он отстегнул карабин и положил его рядом с собой. Олег попытался прикинуть все логические доводы, в пользу того, чтобы пристегнуть его обратно или же наоборот, чтобы не пристёгивать. Однако всё, что лезло к нему в голову это отвратительные инопланетяне и их приборы для изучения людей.

Тем временем челнок почти полностью вошёл в проём. Черные иллюминаторы на белом корпусе один за одним скрылись в темноте и ему показалось, что в одном из них он увидел равнодушное лицо Пети. Он чувствовал себя моряком, которого высадили на необитаемом острове и вынудили следить, как его корабль медленно скрывается за горизонтом.

— Алло, говорит Олег, как слышите меня? — он попытался связаться с пилотом по радио — все бессмысленно, Петя не отвечал. Связываться напрямую с Землей смысла еще меньше: в скафандре слабый приемник и он способен передавать сообщения только на челнок, а уже оттуда при необходимости они ретранслируются на Землю.

Раздумья Олега кончились тем, что верёвка натянулась до предела и карабин просто прыгнул вниз в проём вслед за челноком. Сапсан полностью скрылся и за ним начали смыкаться гигантские двери.

Две ставни закрывающегося кирпича медленно сошлись с легким толчком. На месте черного провала появилась совершенно обычная серая плита с непонятным зеленоватым узором и даже стык, где только что сошлись створки, исчез из виду. Олег остался один, почему-то вспоминая письмо одного из студентов:

«Олег Витальевич, если будете чувствовать себя одиноко, вспомните что на Земле остались ваши друзья…»

Олег лежал на спине зажмурившись. Сердце стучало, отдавая в висках. Он боялся открыть глаза, поэтому несколько минут провел в тишине, слушая свое дыхание. Он знал, что челнока больше нет позади, без него он чувствовал себя беззащитным, словно его голышом бросили в холодную воду.

Сколько прошло времени, он бы не ответил. Ему начало казаться, что все это сон: такие уже бывали у него. Во сне он оказывается посреди необычного приключения, потом неожиданно начинает куда-то падать и в момент приземления просыпается от судороги, пробежавшей по телу. Он боялся посмотреть по сторонам и проверить, действительно ли он находится здесь. Как это так получилось — еще пол часа назад он был на борту, ничего не подозревал, не ожидал никаких приключений, а сейчас они с Эрни застряли между Землёй и сферой. Сам себе отрезал путь и вперёд и назад.

Он попытался встать на ноги. Это было неудачное решение, его тут же подбросило вверх на несколько метров, несколько мгновений он парил на месте, а потом начал медленный спуск обратно. У сферы оказалась очень низкая сила тяготения, наверное, одна десятая от Земной или ещё меньше. Его тело массой в сто тридцать килограмм, здесь, казалось, весило не больше ста грамм. Олег после неудачного прыжка опускался вниз медленно, как сухой кленовый лист. Вскоре он снова оказался лежащим на спине и в этот раз постарался встать медленно, не сильно отталкиваясь ногами. Он осмотрелся, чтобы узнать где оказался. Вокруг простирались бесконечные серые кирпичи: в радиусе нескольких километров можно было рассмотреть узкие черные дорожки, там где плиты стыкуются друг с другом, а еще дальше все они сливались в сплошной серый монолит. Наверное так чувствовал бы себя муравей внутри футбольного мяча.

Рядом стоял Эрни, как белый светлячок во тьме, прямо картина из фильма ужасов. Олег попытался сделать шаг в сторону, но ничего не вышло, гравитация оказалась слишком маленькой. Ощущение, чем-то схожее с хождением по дну бассейна: там не дает идти сопротивление воды, а здесь недостаточная прижимная сила — ноги лишь скользят по поверхности. Какая получилась ирония, подумал он. С высокой гравитацией невозможно подняться в воздух, приходится изобретать самолет. С низкой нельзя пойти в сторону, потому что нет сцепления с поверхностью, зато можно подпрыгнуть на любую высоту. Он стал на четвереньки и начал тереть локтями и коленями о поверхность.

Несколько секунд он просто валялся на месте, а потом движение началось, он даже удивился, поскольку начал думать, что в такой низкой гравитации вообще нельзя передвигаться. Скорость увеличивалась, Олег перешел с собачьего хода на верблюжий. Он уже не шел на четвереньках, а бежал. Потом пропала нужда в руках, он поднялся на ноги и начал прыгать, как астронавты на луне, только прыжки получались гораздо выше и дальше. За каждый прыжок он преодолевал десятки обычных шагов: он видел это по рисунку, который мелькал под ним на большой скорости. Острое ощущение ему понравилось и каждый прыжок он стал делать выше предыдущего.

За несколько минут он успел отбежать от Эрни на целый километр. Он попытался развернуться, но инерция продолжила нести его дальше. Он попытался наклониться против хода движения и упереться ногами, но не удержался и упал на спину. Торможение усилилось и он понял почему, площадь соприкосновения скафандра с плитой увеличилась. Он раскинул руки в стороны, чтобы ещё больше замедлить движение.

Вскоре он остановился и посмотрел обратно. Эрни всё так же стоял прямо, сложив руки на груди, он двигался лишь изредка, чтобы почесать плечо или ногу. Олег стал на четвереньки и начал двигаться в обратную сторону, путь к Эрни он проделал, кажется, даже быстрее. Он остановился напротив него и заглянул в глаза.

Вид у Эрни был прямо как у манекена из магазина с одеждой, на человека то похож, но ответа не добиться. Он не взглянул на Олега, даже когда тот остановился напротив него.

— Эрни, ты не здоров, — сказал Олег. — Это не сон и не галлюцинация. Ты сейчас в космосе, рядом со мной.

Тот чуть повернул голову вбок, скорее автоматически, чем осознанно. По крайней мере, радио всё еще работает.

— Ты уже бывал здесь раньше. Ты слышишь меня? Ты уже видел эту сферу. Кто ее построил? Ты знаешь?

Безрезультатно. Олег попробовал толкнуть его. Эрни отшагнул назад и состроил недовольную мину. Олег вновь подошел к нему и толкнул сильнее. В этот раз тот вскинул руку и отстранился.

— Отвали, — сказал он и, наверное, даже не понял кому.

— Эрни, я приказываю тебе сесть.

Тот чуть приподнял голову.

— Эрни, я приказываю тебе сесть!

В этот раз до него дошло. Может быть повелительный тон на него подействовал. Чуть сдвинув брови, Эрни посмотрел на него вопросительным взглядом.

— Сядь не землю.

Он повиновался, опустился сначала на корточки, затем присел, выставив ноги вперед. Похоже на командование пьяным человеком, подумал Олег.

— Ты узнаешь эту сферу? Ты уже должен был ее видеть.

Эрни посмотрел вверх далеким отстраненным взглядом, так человек смотрит на летящую высоко в небе стаю птиц.

— Что ты о ней знаешь?

Тот же эффект, молчание.

Олег прилёг, облокотился на ранец и решил подождать. «Что мне нужно? — спросил он себя. — Попасть домой». Помощь с Земли ждать не стоит, даже если диспетчер уже обнаружил их исчезновение с челнока, пройдет несколько месяцев, прежде чем пришлют новый корабль.

Спутников здесь тоже никаких нет. Олег поглядел по сторонам: между сферой и Землёй нет ни одного искусственного тела. Ни погодных, ни навигационных спутников, ни кусочка космического мусора, о котором столько говорили земные специалисты. Хорошо видно, насколько чиста атмосфера планеты. На дневной стороне она прозрачна, и слегка отдает голубым а на ночной ее вообще не видно. Вероятно, все спутники, что уже больше полувека запускает человечество, пропадают в таких же черных пропастях.

Остается и другой выход, Олег усмехнулся — те, кто построили сферу, могут быть где-то неподалеку. Они увидят, что два человека оказались на ее поверхности и примут какие-нибудь меры. Например, посадят на собственную ракету и отправят домой… Олег снова осмотрелся. Несмотря на то, что в траншеях между кирпичами могли спрятаться хоть десять тысяч инопланетян, вряд ли тут найдётся хоть один.

Почему-то ему казалось, что сфера безжизненна. Внутреннее чутьё подсказывало, что её построили в те времена, когда планета ещё была стерильным куском камня. Насколько это совпадает с правдой он решил не гадать.

Вверху Земля по-прежнему находилась на своем месте, и за последнее время успела чуть повернуться. У нескольких миллионов людей за это время наступила ночь, у других день. Некоторые из них прямо сейчас смотрят на Солнце, жмурятся, прикрывают глаза ладонью. Они даже представить не могут, что это не огромный газовый шар, а вполне компактный белый диск, размером с Великобританию. Вмонтирован в поверхность сферы и освещает медленно вращающуюся планету. Это может быть даже огромный прожектор, лампа накаливания работающая на вольфраме, кто знает?

С челнока Олегу казалось, что сфера металлическая, но сейчас он не был в этом уверен. Он постучал по плите подошвой и услышал лишь легкий низкий стучок. Материал был полнотелым и больше всего походил на камень, а неровный рисунок на его поверхности был чем-то мягким и инородным.

Лёжа на поверхности сферы, разум инстинктивно воспринимал плиты как пол, а Землю сверху, как потолок. Он испугался, что планета вдруг упадет на него. Создавалось ощущение, что огромный кран поднял вверх тяжеленный синий глобус и Олег не выбрал лучшего места, чем стать точно под него.

Следующий час он ни о чем не раздумывал, продолжая разглядывать творение невидимых строителей. Ему захотелось закинуть руки за голову, только в скафандре это сделать слишком сложно, поэтому он скрестил руки на груди. Чувство голода напомнило о себе, но это был только отголосок настоящего голода и ему не составило труда его проигнорировать.

Олег пожалел, что в этой модели скафандра нет встроенной камеры. Неплохо было бы записать все это.

Ему все время казалось, что где-то на голубом шаре, вспыхнет маленькая огненная точка и в его сторону вылетит бригада помощи на втором челноке. Он так долго рассматривал Землю, что у него мурашки побежали перед глазами и он смог увидеть даже несколько таких вспышек.

Так Олег и провел почти весь день, валяясь на поверхности плиты, расслабляясь, угадывая что спрятано под серыми плитами, представляя какими способами может наступить конец света и таких набралось очень много. Ему особенно понравилась идея, что планета медленно поплывет вбок, ударится о кирпичную стену и раздавит тем самым несколько стран.

К счастью, или несчастью, инопланетяне не показались. Никто не пришел прогнать его метлой со своей территории и не протянул руку помощи. А ближе к концу дня, когда его одолевали печаль и одиночество, заворочался Эрни. Он тоже прилег на спину и пытался подобрать оптимальную позу, чтобы не мешал ранец и не затекали руки.

Спустя еще некоторое время тот начал что-то бурчать, Олег попытался разобрать его речь и завести разговор, но тот уснул не обращая на него внимания. К тому моменту время перевалило за полночь и Олег решил последовать его примеру. Отяжелевшие веки сами собой закрылись и нахлынула дремота.

Где-то посреди сна его разбудили неясные звуки. Эрни пришел в себя. Он смотрел по сторонам, пытаясь понять что происходит, двигал головой внутри шлема, даже не пытаясь встать; увидел что Олег смотрит на него и это еще больше его запутало. Эрни смотрел то на планету, то на ровную поверхность плиты под собой и в конце концов Олег услышал в наушнике его слова:

— Что за фигня?

Олег подождал, пока он достаточно освоится и спросил:

— Ты узнаешь это место?

— Какое место? — спросил он. — Где мы?

— Мы в космосе, — ответил Олег. Он подробно, не спеша изложил пилоту события, которые привели к этой ситуации. Эрни молчал и пристально смотрел на него. Олег вспомнил про черный шар, про то, как челнок влетел в пропасть, объяснил, что сейчас стоит подождать какой-либо помощи. Когда закончил, Эрни ничего не ответил. «Не верю», — говорили его глаза.

— Инопланетяне, — наконец произнес Эрни. — Я знаю, что происходит. Это сон.

Он закрыл глаза, начал глубоко дышать, пытался моргать, но ничего не происходило, сон не проходил.

— Это не сон, — сказал Олег. — Всё реально, я реален.

— Этого не может быть, и точка. Ничего этого не существует…

Неожиданно он прервался и посмотрел на него. Эрни довольно тщательно его рассматривал, будто старался определить, точно ли это Олег, а не кто-то иной.

— Если это сон, почему ты не можешь проснуться? — спросил Олег. — Обычно осознание этого уже заставляет проснуться.

Эрни не ответил, видимо решил, что его собеседник — галлюцинация, часть его сна, а значит разговаривать с ним означает разговаривать с самим собой.

— Это не сон, посмотри по сторонам… — довольно долго Олег старался его переубедить, но тот даже не слушал. У них обоих не было никаких аргументов, чтобы доказать или опровергнуть реальность происходящего, кроме как предложения посильнее ущипнуть себя. Эрни, к слову, ущипнул, но и это ему ничего не доказало. Он продолжал лежать, ожидая пробуждения.

Забавная получилась ситуация, Олег никогда не думал, что придется доказывать кому-то правдивость своего существования. В уме он перебирал все способы, какими можно убедиться в том, что это не сон. Как ни странно таких способов он не придумал — еще ни у кого не возникало такой проблемы и рецепта от него не изобрели. Сны обычно мутные, нечеткие, стены как правило состоят из одного цвета и не имеют текстуры. Олег обратил внимание Эрни на это, но тот не принял довод всерьез.

Эрни лежал чуть в стороне и продолжал ворочаться с бока на бок. Вся его сущность отталкивала существование сферы. Олег не видел его метаний, только в наушнике раздавалось неясное бормотание. А сверху все так же висела Земля, медленно поворачивалась к ним Австралией и Индонезией.

— Ты знаешь столицу Новой Зеландии? — спросил Олег, Эрни не ответил. — Послушай, я знаю как доказать тебе, что существую на самом деле. Нет ничего проще. Если я часть твоего сна или галлюцинация, то не могу знать больше чем ты сам. Например, если ты не знаешь столицы Новой Зеландии, а я знаю, значит я не создан твоим воображением и значит реален.

— Столица Новой Зеландии — Веллингтон, — ответил он после раздумий.

— А столицу Индонезии знаешь?

— Знаю. Джакарта.

— А Папуа — Новой Гвинеи?

На этот раз он молчал довольно долго:

— Не помню, — ответил он.

— Ну вот, — Олег ликовал. — Столица Папуа — Новой Гвинеи — Порт-Морсби.

Они подсмотрели друг на друга. Эрни думал о чем-то своем, а Олег старался угадать его мысли.

— Это ничего не доказывает, — ответил Эрни. — Я не знаю настоящей столицы и ты мог выдумать первый попавшийся набор букв. У меня нет с собой ни карты, ни интернета чтобы проверить ответ.

Да, это была проблема. Идея в общем-то Олегу понравилась, чтобы проверить реален ли человек или он твоя галлюцинация, достаточно спросить его о том, чего сам не знаешь. Но в его ситуации это было сложнее, необходимо было предоставить Эрни такую информацию, которую тот не знает, но которую узнает самостоятельно через несколько минут. Идея подвернулась сама собой.

— Ты знаешь из скольки островов состоит Япония? — спросил он.

— Да, из нескольких тысяч.

— Каких еще тысяч? — удивился Олег. — Четыре острова у Японии.

— Четыре основных острова, — Эрни стал говорить медленно, как учитель для школьника. — А мелких там намного больше.

— А как выглядит Камчатка?

— Как полуостров…

У Олега заканчивались вопросы, его познания в географии были не велики и, судя по всему, не больше чем у Эрни. А ведь это он считал себя умником, это у него научная степень. Он слышал как тот сопит, негодуя по поводу такого глубокого сна и причин, по которым не может проснуться.

Олег снова почувствовал утомление. Он не ел и еще не успел выспаться.

— Я могу умножить два двухзначных числа, — сказал он. — И назвать тебе ответ. Затем ты перемножишь их и если мой ответ подойдет, значит я действительно сказал тебе то, чего ты не знаешь.

— Ну вот, — добавил Олег через минуту. — Тридцать шесть умножить на сорок четыре равняется тысяче пятьсот восьмидесяти четырем.

Эрни задумался. Довольно долго думал, наверняка взвешивал все нюансы, пытался найти прорехи в теории.

— Всё ещё не веришь? — спросил Олег. — Я тебе только что сказал то, чего ты не знаешь.

— Давай ещё раз.

— Хорошо, — Олег посчитал в уме два числа. — Прямо сейчас ты знаешь сколько получится, если умножить сорок один на семьдесят восемь? Знаешь?

— Нет.

— Три тысячи сто девяносто восемь. Проверяй.

Эрни надолго замолчал. Сначала он сидел молча, а потом начал загибать пальцы, считать в уме большие цифры, видимо, он не умел.

— Всё правильно, — наконец сказал Эрни. — Это не сон.

Олег задумался. Неужели при помощи такого глупого трюка можно проверить иллюзия сейчас находится вокруг или явь.

— Подожди, — сказал он. — Не торопись. Теперь все наоборот, на этот раз я засомневался в происходящем. Ты проверил меня, а я проверю тебя. Давай еще раз проведём процедуру.

И они провели. Эрни перемножил два числа, назвал их вместе с ответом и они сошлись. Так и Олег убедился, что Эрни реален, а не часть его сна. «Я реален, он реален и если это не коллективная галлюцинация, то мы видим одно и то же».

Они замолчали. Говорить пока было не о чем. Олег вспоминал всю цепь событий, которая привела их сюда и Эрни, видимо, тоже, потому что изредка задавал вопросы вроде «Что говорил диспетчер?», «Как себя вел Петя?», «С какой скоростью летел челнок?» и тому подобные. Когда Олег уже начал засыпать и наполовину отключился, голос Эрни встряхнул его:

— Сапсан собирался влететь в черный проем, но ты испугался и спрыгнул с него, при этом потащив меня за собой.

— Ну да, — подтвердил Олег. — Всё так.

— У этой штуки, — Эрни кивнул на сферу. — Есть защитный механизм, чтобы люди ее не запоминали. Они летят в космос, залетают в черный проем на несколько недель. Потом вылетают обратно и возвращаются на Землю без воспоминаний. Обычно всё проходит гладко, все думают, что они побывали на орбите и вернулись обратно, а… инопланетяне не выдали своего присутствия.

— Я пришел к таким же выводам, только давай не называть их инопланетянами, тут все может быть намного сложнее. И я вообще сомневаюсь, что они тут есть.

Эрни пропустил это замечание мимо ушей и продолжил:

— А мы оказались за бортом. Мы не сможем без челнока попасть на Землю и скорее всего умрем от голода. Даже скорее от обезвоживания, голод нам тут не грозит. Удушье тоже в общем не опасно. Когда закончится кислород, а это произойдёт через пару дней, система начнёт воспроизводить его из воды с помощью электролиза, главное к этому времени аккумулятор не посадить. От чего мы умрём раньше ещё не известно, но несколько дней у нас есть. Не в этом дело. Мы сейчас предоставлены сами себе, хотя могли быть на борту челнока и не думать о выживании. Более того, когда ты спрыгивал с Сапсана, ты не знал, есть ли у сферы собственная гравитация, ты мог нас обоих угробить гораздо быстрее, чем от обезвоживания.

— Когда я прыгал, мы всё ещё были на привязи, я ничем не рисковал. К тому же, я знаю один способ утолить жажду, — Олег попытался пошутить, чтобы сгладить напряжение. Оно не прошло, впрочем, это была и не шутка.

— И самое главное, что во всем этом твоя вина, — подчеркнул Эрни. — Из-за тебя мы сейчас здесь, думаем о своем спасении.

Олег задумался. Это замечание было грубым, более того, оно было правдивым. Это он воспользовался психологическим состоянием Эрни и потянул его за собой, не подумав. А ведь Эрни инстинктивно сопротивлялся, пытался уцепиться за поручень, но он специально, под локоть, толкал его перед собой. В таком свете Олег предстает как эгоист, который не хотел взваливать всю ответственность на себя одного и перевалил ее на другого.

— И вообще, что ты собирался делать, когда спрыгнешь с челнока? Бесконечно летать внутри сферы?

— Я хотел полететь в проем за челноком, но только своим ходом, чтобы строители меня не заметили и не зомбировали. Даже присоску приготовил, чтобы помогать ранцу.

— А меня ты зачем с собой взял? — Эрни замолчал на секунду. — Я ведь уже зомбирован. Почему ты не полетел за челноком, пока дверь не закрылась? Теперь ведь уже поздно.

— Испугался, — сказал Олег.

Эрни ему ничего не ответил: было видно, тот сердит и не хочет ничего слушать.

— У тебя есть семья, дети? — Олег выбрал примирительную тему.

— Нет. С такой работой как у меня времени на что-либо ещё остаётся не много.

— Тоже вариант, — Олег ждал пока Эрни спросит его насчёт семьи, но тот молчал и он решил сам рассказать. — А у меня жена доктор наук, заведующая кафедрой в моём университете, она молодец. Умная, ответственная, всегда думает на два шага вперёд. Не знаю где бы я был без неё. Мы хотели чтобы и дочка пошла в наш университет, но видимо ей не интересна наша стезя. Маша, наша малышка, работает художником татуировок, ей всего двадцать один, а на ней уже живого места нет, всё тело покрыто узорами от шеи до пяток.

Эрни не захотел вступить в разговор и Олег применил тяжёлые орудия:

— А ещё Маша вегетарианец, — эта тема у всех вызывает желание высказаться, но Эрни видимо был либо слишком зол, либо слишком подавлен и остался молчать. Олегу оставалось надеяться, что к началу следующего дня он остынет: еще предстояло найти выход из этого места. Так и закончились их первые сутки. Олег опять начал засыпать и краем глаза видел, как Эрни поднялся на ноги и попытался пройтись, но это у него не получилось, он остался стоять спиной к Олегу и смотреть куда-то в направлении Солнца.