Наталья Солнцева Медальон

Стоял сухой, теплый октябрь – тротуары были усыпаны разноцветной листвой, а небо, еще синее, сквозящее через золотые кроны деревьев, придавало провинциальному городку печальную прелесть, воспетую лучшими русскими поэтами.

Арина с мужем собирались на вечеринку. Они поженились несколько лет назад, летом, после недолгого ухаживания, и были вполне счастливы. Детей, правда, пока бог не дал, но супруги не расстраивались: поживут для себя, порадуются молодым забавам, наладят быт, а там, глядишь… и появится на свет их долгожданный первенец. Они оба хотели мальчика, даже имя ему придумали – Кирилл. Красивое имя.

Дмитрий, муж Арины, придирчиво наблюдал, как жена одевается. Она ему нравилась – очень. После свадьбы с каждым годом все сильнее, с какой-то горькой, мучительной страстью он любил ее, со страхом, что ускользнет, вырвется из его рук эта сияющая жар-птица. Арина, во время их знакомства тонкая, изящная, пышноволосая, в замужестве словно дозрела, как сладкий, налитый хмельными соками плод. Ее фигура приобрела мягкую округлость, плавность линий, горделивую стать, а повадки живой и смешливой девушки сменились неторопливой, томной женственностью. В Арине появился и все разгорался смертельно опасный для мужских сердец огонь, то ледяной, до оцепенения, до стылой дрожи в груди… то жаркий, тяжкий, до остановки дыхания, до изнеможения, до нежнейшей истомы…

– Иногда мне кажется, что ты превращаешь меня в пепел, – признался однажды ночью Дмитрий.

Арина только засмеялась – тихо, блестя в темноте глазами и влажной белизной зубов. Муж лежал рядом, пытался справиться с новой волной желания.

Она и сейчас поднималась в нем, захватывая с неодолимой, дьявольской силой, – от того, что Арина в своем любимом платье из вишневого шелка стояла перед зеркалом, подняв руки и закалывая волосы в большой небрежный узел на затылке. Она могла не заботиться ни об аккуратности прически, ни о стиле и дороговизне своих нарядов, ни о правильности манер, – ни о чем таком. Она и без того была ах, как хороша! Сказочно, нечеловечески прекрасна! И это пугало и мучило Дмитрия. При том что жена не была красива в общепринятом смысле – черты ее лица скорее неправильны и не отвечали требованиям моды, грудь не выдавалась вперед двумя шарами; талия недостаточно узка, а ноги не соответствовали требуемой длине, – при виде Арины у мужчин, что называется, дух захватывало. У всех – от мала до велика, у простых работяг и очкастых интеллигентов, у спортсменов, клерков, таксистов, военных, у бедных инженеров и богатых бизнесменов – без исключения. Благо эстрадные звезды и олигархи, которых Дмитрий считал самыми опасными соперниками, в их маленький городок не заглядывали. А то бы не видать ему Арины, как собственных ушей. Увезли бы, умыкнули, осыпали золотом и бриллиантами, соблазнили шелестом зеленых купюр, заморскими пляжами и загородными дворцами, – поминай, как звали.

От подобных мыслей мутилось в голове, ломило виски и ныло, болело все тело. В такие мгновения Дмитрий мог решиться на что угодно… на самое страшное. Он готов был грех взять на душу…

– Тьфу, тьфу… – шептал он в ужасе от нарисованных воображением картинок. – Убереги, боже!

Жена закончила причесываться, повернулась к нему с улыбкой.

– Ну, как?

Опять! Так он и думал – на ее открытой шее снова проклятый медальон! И далась ей эта старомодная побрякушка!

– Сними его, – взмолился Дмитрий. – Я тебе золотую цепочку купил, кулон с рубином! А ты не носишь.

Арина лениво повела плечами, вздохнула – от этого ее вздоха тысячи молний пронзили взволнованного супруга – и сделала отрицательный жест.

– Бабушкин подарок, – смиренно опустила она глаза. – Мне к лицу.

Чтобы совсем уж не огорчать мужа, добавила:

– Хочешь, я еще твой рубин надену? Но, Дима, согласись, два украшения на шее будут выглядеть… вызывающе.

Что она имеет в виду?

– Ладно, пошли, – скрывая недовольство, буркнул он.

Подал, дыша ее духами, легкое полупальто «под леопарда», помог застегнуть короткие сапожки, безукоризненно облегающие точеные щиколотки… с замиранием сердца открыл перед ней дверь. Что он делает? Если бы мог… запер бы Арину в крепкой, надежной клетке, никуда бы не выпустил.

По аллее между красных кленов и старых, раскидистых лип они шли уже в сумерках. Под ногами шуршали листья. Солнце в осенней дымке низко стояло над крышами медным шаром. Из садов тянулись дымы от костров, пахло поздними яблоками, пожухлой травой. Скоро отзвенит бабье лето, пойдут унылые, затяжные дожди, полетят первые мокрые снежные хлопья. Не за горами зима…

Арина молча шагала, держа мужа под руку. Чего он пристал к ней с этим медальоном? Вещь фамильная, старинная, память о бабушке. Подумаешь, не модно! Что такое мода? Мимолетный каприз.

Она вспомнила, как бабушка зажгла свечи, заиграла на коричневом, видавшем виды пианино… Арина бросила кукол, прислушалась.

– Как эта музыка называется? – спросила она.

– «Молитва девы».

– А о чем дева молится?

Бабушка погрустнела, задумалась.

– Да все об одном, – неохотно сказала она. – Мала ты еще! Не поймешь.

– Не мала! – обиделась Арина.

– На, посмотри лучше шкатулку, – предложила бабушка.

Шкатулка из слоновой кости составляла все их богатство – на крышке с закругленными краями была изображена девушка с длинной косой, сидящая у окна. А внутри шкатулки одиноко лежал золотой медальон на бархатной ленте.

– Вырастешь – твой будет, – обещали Арине.

По овальному краю медальона вился цветочный узор, а посредине красовался непонятный вензель: переплетение латинских букв. Вынимать медальон и тем более надевать его Арине строжайше запретили, но она только об этом и мечтала. Однажды она тайком забралась в шкаф, достала из шкатулки медальон и…

– Ах ты, негодница! – возмутилась бабушка, застав Арину на месте преступления. – Сейчас же положи обратно!

Подчиняясь внутреннему порыву, девочка нацепила украшение и ни за что не соглашалась его снять.

– Рано еще, – вздохнула бабушка, устав гоняться за ней по всему дому. – Ну да, видно, так тому и быть. Носи.

– Что это за медальон? – пристала Арина к бабушке. – Расскажи.

– Вещь редкая и не простая. Из-за нее можно самое дорогое потерять, а можно самое дорогое найти.

Больше бабушка ни слова не добавила, как Арина ее ни упрашивала. С тех пор она с медальоном не расставалась и, только выйдя замуж, решила, что украшение сыграло свою роль в ее жизни. Теперь она надевала медальон в исключительных случаях. Сегодняшняя вечеринка не являлась каким-то знаменательным событием, но Арину вдруг потянуло к заветной шкатулке…

– Мы пришли, – сказал Дмитрий, открывая перед женой дверь ресторана «Марица». – Где ты витаешь?

Сие заведение, самое престижное в их скромном городке, славилось дороговизной, блюдами венгерской кухни и пронзительной игрой скрипок. «Под занавес» музыканты исполняли зажигательный «Чардаш», неизменно вызывая восторг публики и пьяные крики «браво».

Загрузка...