Глава 3

Джейк не проболтается; он пытался ее переубедить, но у него ничего не вышло. Она определенно дала ему понять, что не променяет супружество с Саймоном на чисто физические отношения с Джейком, и просила оставить ее в покое.

Во всяком случае, она надеялась, что он оставит… Оттолкнув его против воли, Эмбер укрылась в столовой. Он молча последовал за ней, неся на подносе остывающий кофе. Если б он собирался ее предать, то, наверное, сделал бы это именно теперь, Несомненно… Сжав губы, Эмбер попыталась сосредоточить внимание на сборе вещей для поездки на остров Бали – там они с Саймоном проведут медовый месяц. В детстве она много разъезжала с матерью и поэтому навсегда утратила страсть к путешествиям. Больше всего Эмбер любила дом. После смерти матери она покидала его один лишь раз – ради поездки на юг Франции со своей университетской подругой.

Что взять с собой? Она попыталась представить себе, как они с Саймоном проведут медовый месяц, но ей это сделать не удалось. Будут ли они присутствовать на званых обедах? В рекламных брошюрах сказано «иногда», но Саймон подарил ей два вечерних платья, значит, он надеется, что они будут выходить в свет. Кроме того, он предусмотрел «сюрприз-гостиницу» на две ночи до отъезда. Эмбер не имела представления о том, что это такое; но, зная пристрастия Саймона, предполагала: нечто чопорное и сверхроскошное.

Полупустой чемодан, разинув пасть, взирал на нее с упреком. Эмбер вспомнила: в прежние времена не успевала она привыкнуть к жилищу друзей или родных матери, как Клодин (так звали ее мать) забирала ее с собой на свое новое пристанище. Потом в жизни матери опять все ломалось, причем весьма драматично, и «колесо ее любовной истории» поворачивалось вспять.

Лишь теперь Эмбер поняла, что не хочет и думать о своей матери. Она со смущением представила себе, как очаровательная, одаренная, но совершенно безответственная Клодин Эшли оттолкнула бы от себя Саймона и, зевая, произнесла бы: «Слишком нудный парень…» А то, что произошло у Эмбер в ту ночь с Джейком, было бы как раз во вкусе ее матери.

«Страсть прошла, моя милая, – объяснила Клодин маленькой дочери, когда та спросила, почему они не живут вместе с папой. – А без страсти жить невозможно… – Затем, догадавшись, что это не самое лучшее объяснение девятилетней девочке, мать стала целовать ее, приговаривая:

– Ты все поймешь, когда будешь постарше, дорогая…» И вот наступил тот день, когда Эмбер поняла свою мать.

Но прежде чем это случилось, Клодин умерла. Как потом Эмбер догадалась, ее мать приняла слишком большую дозу снотворного после разрыва с очередным, как оказалось, последним любовником. Тогда-то Эмбер и переехала на постоянное жительство в поместье «Холл».

Только здесь она постепенно начала понимать, каким причудливым было ее воспитание у матери, мятущейся от одной «страсти» к другой. И хотя Эмбер не могла питать к суровой тетушке и доли того обожания, какое питала к своей легкомысленной матери, она была благодарна госпоже Фаррелл за ту основательность в жизни, которую обрела в поместье «Холл».

Теперь же страсть опалила и ее. Но в отличие от матери она не собиралась давать волю этому чувству, разрешить ему руководить ее жизнью. Мысленно она вернулась к тому порыву, который заставил ее безрассудно броситься в объятия Джейка Фаррелла, но воспоминания о нем взволновали ее, и Эмбер принудила себя отвлечься от опасных мыслей.

Как она могла пойти на поводу у своих желаний? Но, может, это рука судьбы? Встреча с Джейком прояснила те сомнения, какие терзали ее по поводу помолвки с Саймоном. Она догадывалась, что не испытывает подлинной страсти к своему жениху. Теперь же она точно знала, что страсть и привязанность разные вещи…

– Эмбер, дорогая, тебя к телефону.

Необычайно ласковый голос тетушки вывел девушку из задумчивости.

– Одну минуту, тетя Белла. – Решительно свернув оба вечерних платья, она уложила их в чемодан. Саймон купил эти наряды вместе с другими подарками; он знает лучше, что ей необходимо иметь.

А если ей понадобится еще что-нибудь, думала она, сбегая по лестнице вниз, Саймон купит, когда они прибудут на место. Он с удовольствием пройдется с ней по магазинам. «Хочу побаловать свою женушку…» – скажет он.

Голос, прозвучавший в телефонной трубке, поразил ее точно удар грома.

– Эмбер, ты меня слышишь? Нам надо поговорить.

– Да… да, я слушаю, Джейк. Но я думаю, нам уже не о чем говорить. – Она беспокойно озиралась по сторонам, но, к счастью, тетушки поблизости не было.

– Я ведь сказала тебе, чтобы ты обо мне не тревожился. Я знаю, что делаю.

– Неужели? Я так не думаю. – Наступило молчание, и Эмбер решила повесить трубку. Словно догадавшись о ее намерении, Джейк опять заговорил:

– Эмбер, послушай меня, пожалуйста. Не вешай трубку. – Тон его речи был спокойным и рассудительным. – Только выслушай меня, и я больше не буду тебя тревожить.

Он ждал ответа. Вот теперь настало время закончить все раз и навсегда. Но раздался ее голос:

– Говори, я слушаю.

– Молодец, Эмбер. Так вот, то, что произошло, потрясло меня не меньше, чем тебя, и поэтому мои поступки не были продуманы. Я напугал тебя и сожалею об этом. Но – поезд ушел, забудь меня. Тигровый Глаз, мы больше не увидимся. Что бы ни случилось, выходи замуж за Саймона. Хоть мы оба понимаем, что ты его не любишь… – Она пыталась перебить Джейка, но его глубокий голос продолжал:

– Да, погоди, послушай меня: ты не любишь Саймона. Ты ведь и сама в этом призналась. Сейчас ты думаешь, что это не имеет значения. Думай, что хочешь, но я испытал на себе брак без любви и знаю, что это такое. Мне неизвестно, что рассказал тебе Саймон обо мне…

– Ничего он мне не рассказывал! – Ее голос окреп. – Зачем он будет рассказывать о тебе? Я думала, ты уехал…

Джейк горько усмехнулся.

– Однако я вернулся. Послушай, Эмбер, у нас нет времени углубляться в подробности моей истории. Ты лишь должна знать, что я женился семь лет тому назад. В то время мне казалось, что я поступаю правильно. А на самом деле эта женитьба чуть не загубила три жизни. – Грубоватый тон его речи свидетельствовал о глубоком переживании, и Эмбер невольно откликнулась душой на его слова. Может, Джейк и правда любит?.. – Я не могу допустить, чтобы то же самое случилось и с тобой, Тигровый Глаз, – продолжал он. – Не принимай пока никаких решений; я прошу тебя подождать. Отложи свадьбу и подумай как следует…

– Об этом не может быть и речи! – Она возвысила голос почти до крика. Моя тетя…

– Я помогу тебе. Не предпринимай ничего, только приходи сегодня ночью на то же место. – (Ему было слышно ее прерывистое дыхание.) – Ты сумеешь ускользнуть из дома, ты ведь всегда была мастерицей на такие дела, вспомни-ка. Я буду тебя ждать и увезу отсюда. Тебе не нужно будет что-либо объяснять – я все беру на себя. Скажу им, что тебе нужен простор…

– Нет! Нет, я не могу! – И вновь, словно против воли:

– В… в котором часу?

– Я буду ждать тебя с полуночи. – (Эмбер почувствовала, будто по телефонному проводу пробежал ток его желания…) – Я буду ждать, пока ты не придешь.

– Джейк, я… – Но он уже положил трубку. Опустившись на ковер, Эмбер разрыдалась.

– Я так и знала, – прогудел тетушкин голос за ее спиной, и панический страх вновь овладел Эмбер. Что она смогла услышать? – Мне показался знакомым голос звонившего, – продолжала тетя Белла. – Что он там тебе наболтал, дурочка? Какие-нибудь неприятности?

– Я не знаю, о чем вы говорите, – смущенно пробормотала Эмбер. Казалось: тетя в курсе дела. Но этого не могло быть! – Какие неприятности?

– Не глупи, дитя, – резко заявила тетушка. – Звонил Джекоб Фаррелл, жаль, что я сразу не догадалась. Я бы уж ему показала, где раки зимуют. Разве я не права?

– Вы правы, тетя, – прошептала Эмбер.

– Совершенно ясно, что этот тип сказал тебе нечто такое, от чего ты расстроилась. Рекомендую, моя девочка, успокоиться и послушать, что я расскажу тебе об этом человеке. У всякой медали есть две стороны. Когда ты услышишь другую версию той же истории, то перестанешь выставлять себя напоказ в смешном виде.

Ничего не понимая, Эмбер последовала за тетей в ее небольшую гостиную и села за маленький столик, в то время как госпожа Фаррелл позвонила, чтобы принесли чай, О чем это толкует ее тетушка? И что могла она сама знать о Джейке? Эмбер старалась придумать, как ей объяснить свой телефонный разговор, но ничего путного в голову не приходило.

– Тетя Белла… – начала она нерешительно.

– Подождем, когда принесут чай. Я не вижу необходимости давать в руки госпожи Аткинс все карты, с которыми она побежит оповещать всю деревню о твоей глупости.

Они подождали, пока экономка не внесла поднос с чаем. Не скрывая любопытства, она разглядывала заплаканное лицо Эмбер, однако сохраняла молчание, в соответствии с этикетом.

– Я положу тебе сахар в чай, может, тогда ты сумеешь взять себя в руки. Тетушка передала ей чашку, наблюдая, как Эмбер отпила глоток и поморщилась от непривычно сладкого вкуса. – Хорошо, ты собираешься со мной поделиться тем, что тебе наболтал Джекоб, или я сама тебе все расскажу?

Эмбер молчала, но у нее было странное чувство: ей не хотелось слышать то, что намеревалась рассказать тетя. А та приняла молчание племянницы за согласие выслушать всю правду.

– Тогда послушай меня. Не говорил ли тебе Джекоб Фаррелл о завещании моего отца? – Должно быть, тетушка неверно объяснила неподдельное удивление на лице Эмбер. – Кажется, я права. И, вне всякого сомнения, ему удалось очернить желание моего сына жениться на тебе?

– Он… – Слова застряли в горле у Эмбер, и тетушка неодобрительно посмотрела на нее.

– Тебе не следует отвечать, ты ведь утратила способность вразумительно выражать свои мысли. И, кроме того, у меня нет ни малейшего желания выслушивать ту ложь, которую этот достойный порицания молодой человек пожелал сообщить тебе. Я расскажу тебе о содержании завещания моего отца, и тогда ты сама сможешь судить о том, где правда, а где ложь. – Тетя Белла хладнокровно налила себе еще одну чашку чая, отпила глоток и продолжила: Как ты знаешь, Эмбер, – вернее, как бы тебе следовало знать, если бы ты проявляла должный интерес к родовому наследству, – дедушка Мэтью был человеком, свято хранившим семейные традиции. У него было шестеро своих детей, и к тому же он усыновил отца Джекоба, который был сыном умершего делового партнера. – Тетушка отпила еще глоток чая. – Но тут мой отец совершил ошибку. Он мог бы обеспечить сироту, не выходя за рамки общепринятых правил, и все дела. Однако же мой отец придавал большое значение семье и был чрезвычайно огорчен тем, что лишь немногие из его детей приняли к сведению его мнение в этом вопросе. Как тебе известно, за исключением отца Джекоба, все твои дяди остались холостыми, а твоя мать… Тетя Белла замолчала, и ее лицо приняло презрительное выражение. – Чем меньше мы будем говорить о недостойном поведении твоей матери, тем будет лучше. В результате только отец Джекоба и я избрали путь поддержания традиций нашей семьи. Родители Джекоба скончались несколько лет тому назад, таким образом, осталась я одна…

– Но что?..

– Не перебивай меня, девочка! Мой отец был прав, когда посчитал, что я, как женщина, навряд ли смогу надлежащим образом продолжить его бизнес, а твои дяди, к сожалению, не проявили интереса к коммерческим делам. И поэтому, когда четыре года назад твой дед умер и было оглашено его завещание, мы узнали, что владение и контроль над «Фаррелл Тревел» достанется тем двум молодым людям, которых он считал своими внуками. – Она неодобрительно усмехнулась. – А именно: Саймону и Джекобу. Твой дедушка всегда баловал Джекоба, несмотря на то что этот юноша предпочел открыть свое собственное дело вместо того, чтобы вступить в фамильное предприятие, как планировал мой отец.

Эмбер в недоумении глядела на тетушку.

– Саймону и Джекобу? Но я думала… Саймон говорил мне… – Она припомнила, как Саймон в своей педантичной манере сообщил ей о перспективах: она не должна сомневаться, стоит ли ей выходить за него замуж. – Я-то думала, что Саймон получит все, как только женится.

– Да, так оно в конце концов и произойдет. Но завещание несколько усложняет ситуацию. – Тетя Белла глубоко вздохнула, и Эмбер впервые увидела, что тетушка утратила обычную уверенность в себе: она нервничала… – Воля дедушки заключалась в том, чтобы исправить, как он считал, безответственное поведение холостых сыновей в отношении брака. В связи с этим контрольный пакет акций получит тот из его внуков, кто первый женится и произведет на свет наследника. До тех пор бизнес будет находиться в руках треста. Закончив повествование, тетушка поставила пустую чашку на поднос, затем сложила руки на коленях. – Вполне естественно, – продолжала она, – это обстоятельство заставило нас поволноваться. Джекоб абсолютно неподходящий человек, чтобы возглавить семейный бизнес. Однако надо отдать ему должное: он и не проявил к нему интереса. Это несколько успокоило меня. А так как мой сын был уже… влюблен в тебя, то сам собою напрашивается вывод: Саймон и должен наследовать контрольный пакет акций фамильного бизнеса. Я не сомневаюсь, что мой отец и твой дед именно так и думал, а завещание написано для того, чтобы его воля была известна всем.

Тетушка умолкла, сложив губы бантиком. Эмбер не собиралась вступать в диалог, она молчала. Но ее тетя, видимо, подошла к самому главному в своем повествовании и, немного передохнув, продолжила:

– Я еще упустила из виду полнейшее отсутствие моральных устоев у Джекоба Фаррелла… Тотчас после того, как завещание дедушки стало достоянием гласности, Джекоб заключил брачный контракт с самой неподходящей женщиной, которая к тому же ждала от него ребенка. Он имел наглость пригласить меня на свадьбу в отдел регистрации браков в Лондоне.

Вероятно, сей факт был для тетушки таким же ужасным преступлением, как и сам этот брак. Но Эмбер не вникала в смысл тетушкиных слов, она вспомнила слова Джейка: «В то время мне казалось, что я поступаю правильно…» Да, ради такого наследства можно и жениться. Но другой голос в ее душе не обвинял Джейка – он ведь был искренен с ней…

– Тетя Белла, вам не кажется, что, раз подруга Джейка была уже беременна, он все равно должен был на ней жениться? Конечно, я понимаю, это несправедливо по отношению к Саймону, но…

Тетушка холодно посмотрела на нее.

– Да, видимо, он тебя здорово окрутил! В этом нет сомнения. Однако случилось так, что его жена, к несчастью, потеряла ребенка вскоре после свадьбы, и ее предупредили, что в течение двух лет ей не следует пытаться забеременеть вторично. Джекоб тут же бросил свою жену, и у бедной женщины началось нервное расстройство от переживаний. Он развелся с ней, как только это стало возможно. Следовательно, о какой-либо особой привязанности с его стороны не может быть и речи.

Эмбер сидела неподвижно – ей казалось, что удар, нанесенный тетушкой, перекрыл доступ кислорода в ее легкие. Тетя Белла же с леденящей улыбкой взирала на результат своих слов.

– Теперь ты понимаешь, почему меня нисколько не удивляет его желание разлучить тебя с Саймоном? Джекоб, несомненно, внушил тебе, что мой сын заинтересован в скорейшей женитьбе. В какой-то степени это правда. Но ты должна понять, что сам Джекоб еще больше заинтересован в том, чтобы не допустить этой женитьбы. Поэтому ты совершишь невероятную глупость, если будешь верить его словам…

– Да-да, конечно. – Эмбер все поняла, и гнев, подобный обжигающему пламени, запылал в ее груди. Она-то думала, что случившееся в ту ночь было результатом их взаимного безумия, что пожар страсти, охватившей и его и ее, привел их в одно и то же время на лесную прогалину. Но она ошиблась.

Джейк Фаррелл ничем не рисковал. Конечно, он не предполагал, что все устроится так просто и легко: его жертва сама поддастся соблазну. Циничная манипуляция Джейка – дело рук самого дьявола, иначе почему ему не составило особого труда обвести ее вокруг пальца?..

Случившееся в ту ночь – никакой не порыв обоюдной страсти, а хладнокровный расчет, стремление Джейка разрушить союз двух людей, который может окончательно лишить его надежды на наследство. Она сама ничего для него не значит – лишь орудие для достижения корыстной цели. Их бескорыстная дружба забыта навсегда.

Джейк Фаррелл вознамерился разрушить даже возможность ее замужества.

Поэтому нет ничего удивительного в том, как он рассердился, когда узнал о ее намерении обвенчаться с Саймоном.

Это не было любовью с его стороны, это была ненависть. А где посеешь ненависть, там она и произрастет.

Пусть же он охладится этой ночью, ожидая ее на том самом месте, где совершил предательство! Эмбер слабо улыбнулась; сейчас она ненавидела Джейка Фаррелла всей душой.

– Прости меня, Эмбер, но я не смогла найти кольцо. – Сандра быстро взглянула на дверь, чтобы убедиться, что их не подслушивают. – Я обыскала те места, которые ты мне указала: прогалину у подножия дуба и тропинку. Кстати, я нашла твои туфли. И… – она покраснела, – и комбинацию, но кольца не было нигде.

– О-о-о! – Позабыв про макияж, Эмбер плюхнулась на кровать, тупо глядя в лицо подруги. – Как же так, Сандра? Кольцо должно быть где-то там…

– Если оно даже там, я его не видела. Послушай, я возьму у брата металлоискатель и пройдусь еще раз по тому месту. Ты права, оно должно быть там. Но ты обязана рассказать Саймону…

– Я не могу! О, Сандра, я…

В этот момент раздался телефонный звонок, и Эмбер вскочила с кровати.

– Не отвечай, Эмбер, дядя ответит за тебя. – В комнату влетела тетушка. Тебе срочно надо заняться макияжем, иначе к алтарю пойдет не невеста, а зебра.

Было слышно, как внизу открылась дверь и настойчивый звонок оборвался. А что, если?.. – подумала Эмбер.

Тетушка приблизилась и вытерла тушь со щеки племянницы.

– Если не зебра, то панда с огромными синяками под глазами. Ты, видимо, не выспалась. Я же говорила, что не следует поздно ложиться спать за два дня до свадьбы. Подумаешь – «девичник»! Впрочем, невеста не может крепко спать в канун венчания… – Тетя Белла отступила, поджав губы и разглядывая будущую невестку. – Ничего, сойдет. Пусть Сандра побыстрее займется твоей прической.

– Хорошо… – Эмбер пыталась напрячь внимание, чтобы расслышать слова, слабо доносившиеся снизу. Но ничего нельзя было разобрать. Если это Джейк, ей остается только надеяться, что гордость не позволит ему очернить ее в глазах дяди.

В этот день было бы неудобно висеть на телефоне. Невеста перед венчанием занята более важными делами.

Дядя поднялся по лестнице и сообщил, что звонили из цветочного магазина, и Эмбер вздохнула с облегчением. Она немного расслабилась, но в то же время ощутила некоторое разочарование. Это немыслимо…

– Если бы он позвонил, можно было бы поставить точку, – пробормотала она про себя, заканчивая макияж. Тетушка взглянула на нее в недоумении. – О нет, ничего, тетя Белла, я просто зевнула. Вы правы, я не могла уснуть всю ночь.

– Взглянув в зеркало, Эмбер состроила себе рожицу. Тени, нанесенные на веки, еще больше подчеркивали янтарный цвет ее глаз. Тигровый Глаз… Только он называл ее так.

Взглянув на часы, она констатировала: остался всего лишь час подлинной свободы – слишком поздно что-то менять.

– Посмотри на меня, Сандра, как я выгляжу? – Повернув лицо к «подружке», Эмбер вполуха выслушала одобрение и терпеливо ждала, когда Сандра закончит приводить в порядок золотисто-рыжую копну ее волос.

Эмбер не сомневалась: Джейк позвонит еще раз. Но поступали звонки иного характера – из гостиницы, с подтверждением брони, второй звонок был ошибочный, а третий – из бюро путешествий от ее коллег, известивших, что они не смогут присутствовать на церемонии венчания. Однако надежда ее не покидала, страх утих. И вдруг ей пришло в голову, что скоро будет слишком поздно что-либо изменить…

– Давай, Эмбер, пора одеваться. – Резкий голос тети Беллы вывел ее из задумчивости. О чем это она размечталась, отдав свое сердце этому расчетливому дьяволу – Джейку Фарреллу?..

Сегодня утро моего венчания, строго сказала она себе. Я надеваю подвенечное платье. И не собираюсь отравлять самой себе такой торжественный момент мыслями о том, позвонит мне Джейк Фаррелл, чтобы сообщить очередную ложь, или нет…

Наверное, ей показалось, будто по впалым щекам тетушки пробежали две слезинки? И почему Сандра выглядит сентиментально-возбужденной, подавая подруге подвенечное платье? Отчего же сама невеста только и думает о знакомом голосе из телефонной трубки?..

Сбросив махровый халат, Эмбер подняла руки вверх, чтобы натянуть подвенечное платье, и в этот момент тетя Белла словно окаменела.

– Почему ты не надела обручальное кольцо, глупая девочка? Немедленно надень, или ты опять забудешь!..

Эмбер почувствовала, что все ее тело покрылось испариной, и она старалась не смотреть на Сандру. Проклятье! Почему тетя Белла всегда все замечает?..

– К сожалению, сейчас не могу: оно слишком большое и я боюсь его потерять, – на ходу сочинила Эмбер.

– Не говори глупости! Сегодня ты должна его надеть. Будь осторожней. Где кольцо, Сандра?

– Госпожа Фаррелл, я… Это все моя вина: когда Эмбер отдала мне кольцо, я не поняла и подумала, что его надо отнести ювелиру на переделку. И вот сегодня утром я его отнесла. Боюсь, оно будет готово только через несколько дней.

– О, Эмбер! Как ты могла так поступить? Это фамильная драгоценность и…

– Госпожа Фаррелл, сейчас подадут машину, – дипломатично вмешалась Сандра, а Эмбер одарила ее улыбкой за изобретательность.

И вот уже море атласа и кружев окутало ее тело. Только они прикололи белоснежную фату, как подали автомобиль. Тетушка засуетилась, будто курица, собирающаяся снести яйцо. Сандра тактично покинула комнату, оставив невесту с будущей свекровью наедине.

– Ты выглядишь прелестно, дорогая, – произнесла тетя Белла с необычной добротой. – Я не сомневаюсь: из тебя получится очаровательная женушка для Саймона.

– Спасибо, я постараюсь сделать его счастливым.

– Уверена, все так и будет. Ты ведь хорошая, сердечная девочка, не то что твоя мать. – Госпожа Фаррелл удовлетворенно кивнула головой, затем, озираясь по сторонам, затараторила:

– Ты не боишься первой брачной ночи? Я знаю, теперешней молодежи уже все известно, но… – Тетушка вдруг умолкла.

Эмбер улыбнулась, хотя на душе у нее скребли кошки.

– Не волнуйтесь, тетя Белла, я все знаю, что положено знать.

– Надеюсь, дорогая.

В тоне тетушки прозвучали нотки осуждения – вероятно, думает, что мы с Саймоном уже спали вместе, решила Эмбер. При этой мысли она пришла в ужас от того, что сделала и что делает теперь…

Они уже прошли полпути к ожидавшей их машине, когда вновь зазвонил телефон.

Загрузка...