Медвежатник

- Я тоже, - тихо говорит худощавый заключенный в темном углу.

- Место есть?

- Есть, даже три свободные койки, выбирай любую. За что тебя сюда пригнали?

- Говорят, украл бриллианты.

- Ишь ты, неплохо.

- А вы?

- Кто за что, за убийство, за грабеж, я так за махинацию с деньгами. А вон тот, - он показывает рукой на другого знатока русского языка, - говорит, что его спутали с кем то, выкрали в Тунисе и теперь везут на опознание в Лондон.

- Ничего подобного, - отвечает выкраденный в Тунисе, - меня арестовала Тунисская полиция, за то, что я подрался в ресторане и нанес увечия некоторым идиотам, а теперь везут домой, на расправу и суд.

Я устраиваюсь на койке поближе к греку.

- Скоро нас отправят?

- Часов через пять. Примем груз и тронемся. Не торопись, англичане народ точный, прибудем во время.

Грек разъясняет окружающим, кто я и за что посажен. Слово брильянты на все произвело впечатление и глаза грабителей и убийц по отношению ко мне "потеплели".

Мы в море, судно качает и хотя мне непривычно, держусь молодцом. Плохо парню из Туниса, он ежеминутно бегает в туалет блевать.

- Это еще цветочки, - говорит мне грек, - мы сейчас в Средиземном море, а вот когда выйдем за Гибралтар..., там такой может быть тарарам, что больше половины заключенных облюется, даже охрана и та не выдерживает.

- Откуда ты все знаешь? - удивляюсь я.

- Так я же почти моряк, - хохочет он. - По долгу моей профессии, часто делаю круизы Афины - Лондон. Летом еще можно и не попасть в такие переделки, а вот осенью..., штормы почти каждый день

- Говоришь, охрана не выдерживает?

- Они тоже люди.

Я соскакиваю с койки и иду к двери. Замок простой, видно судно старой постройки и ключи делали с обычной собачкой. Сам ключ, по-видимому, у охранника и я внимательно изучаю скважину. Когда повернулся, то увидел, что все головы заключенных направлены ко мне.

- Ну что? - слышится голос грека.

- Ты о чем?

- Ну... судя по тому как ты осматривал дверь, то наверно сможешь ее и открыть...

- Могу открыть. Но это только в том случае, когда будет шторм после Гибралтара и охранник будет блевать.

- Ну ты, даешь. Этим, - он кивает на остальных, - можно рассказать.

- Я не знаю, но если среди них нет сволочи, то можно.

Грек переводит наш разговор остальным. Камера гудит. Через несколько минут грек опять обращается ко мне.

- Здесь спрашивают, как же ты сможешь открыть дверь, если у тебя нет инструментов.

- Если достать несколько жестких проволочек, то можно попробовать открыть.

Грек говорит своим собратьям по несчастью, что я предлагаю. Они опять начинают переговариваться. Я пока опять залезаю на койку. Проходит минут двадцать. Наконец грек подходит ко мне и толкает в плечо.

- Если ты откроешь дверь, что дальше?

- Ты сам сказал, что охрана при большой волне, в лежку. Значит, надо бежать, когда рядом будет земля. Прыгнем в воду и поплывем к берегу.

- У тебя все слишком просто. А вдруг смена охраны, или охранник будет чувствовать себя нормально.

- Тогда вариант для тех, кто не хочет. Они остаются в камере. Я же хочу бежать. Если охранник тоже будет блевать, надо использовать момент.

Опять все гудят. И грек говорит.

- С тобой согласны бежать те, кто сможет выдержать качку, например, этот парень не может, - он кивает на Тунисца, - у него нет сил.

- Тогда достаньте проволоку или что-нибудь такое...

Все начинают рыться по карманам и в своих вещах. Вскоре передо мной на одеяле появляется несколько предметов. Здесь алюминиевая расческа, несколько скрепок, булавка, портсигар, перстень. Мне это, кроме портсигара, не подходит. Я сморю на окружающих и качаю головой.

- Нет, не подходит.

Один из , представленных мне греком, убийц криво улыбается и я вижу, что его правая сторона зубов свежее, чем левая.

- Грек, попроси этого типа, у него случайно не протез?

Тот запрашивает и я получаю кивок.

- Да, протез.

- Тогда пусть он его снимет.

Между греком и убийцей перепалка, но тут к с койки соскочил здоровенный малый, который двинул убийце кулаком в лицо так, что тот свалился на пол. После этого несчастный разевает рот, сам вытаскивает протез и со вздохом передает мне. Это то, что надо на нем крепкий металлический крючок. Из портсигара с трудом выдираю ось, на уголках койки и из нее делаю крохотный крючок. Теперь все затихают и ложатся по койкам.

Мы плывем второй день. Перед Гибралтаром море затихло. Парню, подравшемуся в Тунисе, стало легче и пользуясь тем, что грек спит, он подзывает меня к себе.

- Ты серьезно хочешь удрать? - тихо спрашивает он меня.

- Да.

- А куда потом?

- Домой, в Россию.

- Тебя правда за кражу алмазов посадили?

- Как вам сказать, и да, и нет.

- Понятно. Ты не можешь оказать мне одну услугу?

- Смотря какую.

- Передать в Москве одному человеку серьезную информацию. Дело в том, что я рискую, сообщив тебе эти сведения, но у меня нет выбора. Попав в английскую тюрьму, я уже не смогу ни с кем связаться...

- Вы шпион?

- Как тебе сказать, может быть и так. Сведения нужно передать в ГРУ.

- Вы очень рискуете. А вдруг я не смогу попасть в Россию? Меня прихватят при попытке к бегству.

- Мы оба рискуем. Я -то точно в шторм не смогу убежать и с моим здоровьем море не переплыть. Так что, надежда только на вас.

- Хорошо, к кому обратится?

- В Москве, вы вечером, подчеркиваю, вечером, позвоните по одному телефону. Запомните его, пожалуйста.

Мой собеседник наклоняется ко мне и несколько раз повторяет семь цифр.

- Запомнили?

- Запомнил.

- Вызовите Алексея Николаевича и передайте ему привет от Коллина из Туниса...

- Коллина?

- Да, да. Попросите у него встречи, а там на встрече передайте несколько фраз. Первая, генерал Григорьев предатель, нужно срочно свернуть североафриканскую сеть и что я попал в лапы полиции по его доносу. Вторая, я сумел спрятать концы в воду. Поняли?

- Да.

- Я надеюсь на вас.

Проснулся грек и сразу закричал.

- Эй, русский, посмотри в иллюминатор, видишь гору, это Гибралтар.

Мой собеседник незаметно жмет мне руку и толкает в проход между койками.

Я даже успел заснуть и вдруг меня чуть не выкинуло из койки. Судно качало из стороны в сторону.

- Грек, долго я спал?

- Восемь часов.

- Это после Гибралтара?

- После него и кажется, как я предсказывал, попали в шторм.

Грек выглядит как огурчик. Несколько заключенных не выдержало качки, кого рвет, кто стонет.

- Как ты думаешь, не пора? - спрашиваю я.

- Погоди немного...

Грек сползает с койки и держась за кровати подходит к двери. Он начинает колотить в нее и что то орать.

- Иди сюда, кажется охранник спекся и действительно блюет в туалете.

Я с трудом подхожу к нему. Как трудно, что то сделать, когда ползет под тобой пол. Только после семнадцатой попытки сумел зацепить ось о портсигара и крючок протеза за подвижные скобы замка. Два раза сумел их провернуть и дверь открылась. В коридоре никого. Меня мотает от стенки к стенке, но поручням и леерам добираюсь до лестницы. Оглядываюсь и вижу за собой человек пять. Остальные... видно не в силах, подняться с коек.

На верхней палубе холодно и сыро. Океан бушует и совсем не видно земли. Я понимаю, что надо где то спрятаться на корабле. С правой стороны судна подвешена лодка, закрытая брезентом. Я подбегаю к ней и тут так качнуло, что если бы не вцепился в трос, меня бы унесло за борт. Спешно отцепляю брезент от крючков, тут ко подбежал амбал, тот самый который ради зубного протеза поколотил убийцу, и стал мне помогать. Он пальцами стал показывать, чтобы я залез на него и пробрался первый в щель. Мы выждали мгновение между качками, он согнулся, а я вскочил ему на спину и, подсунув голову под брезент, подтягиваюсь в лодку. Там разворачиваюсь и раздвинув брезент побольше протягиваю руку амбалу. На следующем качке судна, тот залезает ко мне и протягивает руку следующему. Вскоре все пять человек раскачиваются в лодке. Чтобы не привлекать внимание матросов, руками вслепую закрепили брезент за крючки лодки.

Очень холодно. Прошло уже много времени, я чуть приоткрыл брезент со стороны моря и поглядываю, в надежде увидеть землю. Чтобы сохранить тепло, прижались друг к другу. Если земли не будет, а шторм утихнет, то скоро придет смена и охрана поднимет шум.

И вдруг вдали показалась полоска земли.

- Грек, ты здесь? - тихо спрашиваю в темноту.

- Здесь.

- Скажи ребятам, вижу землю.

Все зашевелились. Мы прижались к щелям между брезентом и бортом лодки. Медленно наплывал берег.

- Да это же город, - заволновался я. - Случайно не Лондон?

- Нет, мне кажется это Брест, - раздается голос грека.

- Как же мы будем выпрыгивать при такой качке?

- Подождем немного.

Сухогруз разворачивается к молу и тут на судне завыла сирена.

- Грек, передай всем, наш побег обнаружен, как только переходим мол, всем за борт.

Я отстегиваю крючки от брезента и с тревогой слушаю, что там... на палубе. Пока там пробежало несколько людей. Качка прекращается, мы заплываем за мол и тут я просовываю из под брезента голову, плечи и как мешок... вываливаюсь за борт.

Холодная вода сразу сжала кожу. Я плыву к стоящим у пирса судам. Как там остальные беглецы не вижу, боюсь задерживаться.

Время так медленно идет, кажется, что стараюсь во всю, однако пирс кажется очень далеко. И вдруг рядом очутился черный борт небольшого судна. Огибаю его и наконец то вижу бетонную стенку, с соскрябанными продольными брусами, к которым прижимаются борта судов. Цепляюсь за них и из последних сил взбираюсь на пирс.

- Эй, - слышу слабый фыркающий голос сзади, - дай руку.

Да это же грек. Спускаюсь на брус и протягиваю ему руку. Мы вместе вываливаемся на бетон... и не можем отдышаться.

- До чего же... холодно, - дрожит грек.

- Хорошо хоть в такую непогоду никого нет. Нам надо куда то удрать.

- А где осталь... ные ?

Я смотрю на воду и ничего не вижу. Наше судно где то в глубине порта.

- Может они не захотели прыгать в воду...

- Я... видел..., они... за нами....

- Вставай, грек, бежим.

Я поднимаюсь и стараюсь поднять своего товарища по несчастью. Так шатаясь, идем за штабелями, грузов, ящиков, бочек.

- Вон контора, пошли туда.

- Нас... сдадут в.... полицию.

- Пошли, мы околеем на таком ветру...

Открываем двери и обалдеваем, в теплой комнатке, совсем раздевшись, сидит амбал, рядом с ним в робе грузчика незнакомый мужик. Грек стал с ними говорить, а я захлопнул дверь и сразу пошел к электрической плитке...

- Эй, русский, - говорит грек, - это дежурка, этот парень, его звать Николь, говорит, что нам лучше убраться от сюда. Если на нашем судне подняли тревогу, то порт будут обшаривать большие силы полиции.

- Он нам не поможет смыться?

- Николь говорит, что здесь его автобусик, он нам даст ключи, но советует в ворота не соваться. Там сильная охрана.

- Куда же тогда?

- Он предлагает проехать на пирс номер семь, там стоит под разгрузкой " Пилигрим", докеры помогут спрятаться...

- Хорошо, но может быть дойти до седьмого пирса, зачем машина.

Николь сразу замахал руками.

- Он говорит, что до седьмого, километров семь. Машину и ключи надо оставить старшему, Мишелю, он ему сейчас позвонит.

Амбал одевается, грек еще греет руки над плиткой. Николь сжалился над нами, из ящика он вытащил бутылку виски и протянул амбалу. Тот ловко вскрыл и сделал глоток. Его передернуло и бутылка перешла в руки грека, потом мне. Это было крепкое пойло, хуже нашего спирта, но в желудке стало тепло.

- Машину водить можешь? - спрашивает меня грек.

- Могу.

- Тогда пошли.

Мы долго мотались по пирсам пока не нашли седьмой. Громадный "Пилигрим" разгружался кранами, вокруг мелькали погрузчики и машины. Мы подбежали к домику, из которого вышел хромой парень. Он подождал пока мы выйдем из машины и протянул ладонь. Я положил туда ключи. Грек и амбал заговорили с ним.

- Русский, он предлагает сейчас посадить нас на сейнер, а те высадят нас в Испании.

- Опять мотаться по всем странам... Я не очень хочу...

- Чего же ты хочешь?

- Попасть в Россию.

К нам подошел еще один человек, в черном блестящем плаще. Теперь они вчетвером обсуждали наши проблемы.

- Русский, шкипер согласен посадить тебя на ливийское судно, которое идет с грузом в Николаев. Ты что можешь делать? Специальность какую нибудь имеешь?

- Я электронщик, могу как электрик, могу как радист.

- Он согласен поговорить с капитаном, чтобы тебя вписали в команду, в группу механика.

- Скажи, у меня нет документов.

- Он говорит у половины команды нет документов. Но условия на судне такие, зарплату не получаешь, будешь весь рейс работать, тебя за это будут кормить, оденут, обуют, дадут койку. И еще , ты не должен говорить ни кому, даже капитану, что сбежишь в Николаеве.

- Черт с вами, я согласен.

Я расстаюсь с греком и амбалом, они отправляются в Испанию.

- Больше не попадайтесь, - советую им.

- А ты, чтобы был удачливым, побольше воровал брильянтов, - смеется грек.

- Пока, ребята, может еще свидимся.

- Прощай.

У шкипера пикап, он сажает меня сзади и мы отправляемся к неведомому судну. В начале пирса мелькнула машина с мигалками. Шкипер торопливо толкает меня вниз и яростно что то говорит, я распластался на полу машины. Пикап тормозит и я с ужасом думаю, что меня сейчас выдадут полиции. Шкипер в открытое окно что то говорит, потом мы опять тронулись. Пальцы моего соседа теребят волосы. Я приподнимаюсь. Машина с мигалкой где то далеко.

Капитан ливийского судна имел сонный вид. Он поговорил со шкипером, потом подозвал меня.

- Ты русский? - вдруг спросил он на моем родном языке.

- Да.

- Хорошо. Тебе шкипер сказал условия работы на нашем судне?

- Сказал.

- Хорошо. Как твоя фамилия.

- Караваев Максим Георгиевич.

Капитан морщится.

- Нет. Так не пойдет. Ты у нас будешь за португальца. Николас Кончес. Запомнил. Я тебя так в списки и занесу, будешь числиться как механик. А сейчас вот этот парень отведет тебя к старшему.

Моя жизнь закрутилась как в колесе. Все энергетическое хозяйство судна попало мне в руки. Старший механик говорил по-английски и мы совсем не понимали друг друга, только по жестам и мимикой на его лице, догадывался, что куда то надо сходить и что то сделать.

Старпом был англичанин, знал около семи языков, поэтому был переводчиком между нами. Обладая большой физической силой, он наводил порядок на судне с помощью кулака. Мне частенько доставалось от старпома, но я, как и весь экипаж, был бесправный на этом судне и поэтому старался не возникать.

Но однажды старпом позвал меня к себе в каюту.

- Кончес, ты порядочное дерьмо, ты хоть догадываешься об этом?

- Нет, сэр.

- Ты починил идиоту Фарбасу запасную радиостанцию?

- Да, я. Электроника - это моя специальность.

- Значит ты, скотина, скрывал от своего старпома, что окончил университет?

- Я не скрывал, меня об этом не спрашивали.

Сильнейший удар отбрасывает меня в стенку. Я ударяюсь спиной обо что то твердое и медленно сваливаюсь на пол. Над моим телом сгорбилась фигура старпома.

- Если еще, сделаешь кому-нибудь из членов команды, без моего разрешения хоть один приемник, телевизор или что-нибудь отремонтируешь, убью. А сейчас, убирайся.

Я пытаюсь встать и вторично задеваю твердую стенку. Да это же сейф. Простой сейф с трещоткой. Ну, сволочуга, держись.

Доплыли до Николаева без происшествий. На рейде нас встретил катер таможни и пограничники. Старпом пришел в каюту сунул мне какую то сумку.

- На покажешь, скажешь, что твои вещи. Могут в чем то заподозрить, если ничего не будет.

Боясь провокации, я внимательно осмотрел якобы свои шмотки. Ничего подозрительного.

Идет досмотр. Ко мне подходит старший наряда.

- Николас Кончес, - кричит он.

Я выхожу со своей сумкой и выворачиваю ее на койку.

Он небрежно бросает на шмотки взгляд, потом по-английски что то говорит. Старпом стоящий сзади его мотает головой. Я так же мотаю.

- Ноу.

Таможенники обходят койку и все идут дальше. Неужели все прошло. Через час все отчалили. Я вздохнул свободно.

Мы вошли в порт под разгрузку. Вся команда принимает участие в этом деле. Уже поздно вечером краны застыли и все расползлись по своим каютам, кто спать, кто отдыхать. Старпом остался на палубе. Он стоит у борта, под мостиком и пристально следит за берегом, где пограничник, стоящий у трапа беседует с "дедом", собирающимся в город. Я беру тяжеленный круг и, подкравшись сзади, опускаю ему этот предмет на голову. Огромное тело без звука скатывается на палубу. Открываю первую попавшуюся дверь и за ноги стаскиваю старпома в коридор. Я обшарил его штаны и нашел ключи. Тот час помчался к каюте старпома. Дверь открыл легко, а сейф прослушал за пять минут и вычислил четыре цифры. В ящике деньги, деньги всех крупных государств, даже наши российские. Я распихиваю родные рубли по карманам, а также прихватываю часть пачек долларов. Теперь пора сматываться.

Уже почти темно. Яркие прожектора и фонари освещают пирс. Пограничник стоит у трапа спиной к носу и по-прежнему препирается с "дедом". Мчусь к носу корабля, вот он канат, при помощи которого судно прикручено к тумбе. Хватаюсь за него и пытаюсь скатится вниз. Как я чертыхался с этим канатом. На нем по центру металлический круг для крыс. Пришлось повиснуть и перехватить руки за железкой, а там скатится вниз и с трудом вскарабкаться на причал. Только бы не подняли шум, но кажется все тихо. Я добежал до первых ящиков и спрятался за ними, потом боком - боком стал все дальше и дальше уходить от судна.

В проходной порта выход по пропускам, пришлось обойти забор и к моей радости, я нашел пролом.

Я дождался темноты и забравшись в телефонную будку, набираю номер данный мне тунисским забиякой.

- Але, - спросил женский голосок.

- Мне можно позвать к телефону Алексей Николаевича.

- Папа. Это тебя, - слышу уже звук далеко.

- Але. Кто это?

- Я хочу передать вам привет от Коллина из Туниса...

- Как, как?

- Коллина из Туниса...

- Кто это говорит?

- Один его знакомый. Я только с что прибыл в Москву. Коллин просил передать вам пару фраз.

- Хорошо. Я сейчас выезжаю, где вас можно застать?

- На Красной Пресне у дома номер семь.

- Через десять минут буду у вас.

Это был пожилой мужик, он торопливо посадил меня рядом с собой в "Волгу" и помчался по городу. Мы остановились на какой то темной площади. Мужик обернулся ко мне.

- Что просил передать Коллин?

- Во первых, что генерал Григоренко предатель, что надо спасать всю североафриканскую сеть. Этот тип выдал англичанам Коллина и его отвезли в Лондон. И потом, Коллин передал, что спрятал все концы в воду.

- Так. А теперь по порядку. Откуда вы получили такую информацию и как?

- Это долгий рассказ...

- Ничего до утра у нас много времени. Начинайте.

И я ему рассказал о себе все. Уже рассветало. Мой сосед выкуривает пятую сигарету.

- Значит КГБ тебя использовало для своих афер?

- Это так.

- И ты хочешь от них уйти?

- Хочу. Хочу нормально жить.

- Ну что же, услуга, за услугу. Я помогу тебе в этом. Приедешь в свой город и сразу же отправляйся к ним... в КГБ.

- Как к ним? Опять?

- Да, потребуешь от них свои документы и чтобы восстановили тебя на работе. Мы по своим каналам надавим тоже. Я сегодня же подам записку в коллегию, о недостойных действиях КГБ.

- Вы думаете к вам прислушаются и скажут, что это недостойные действия?

- Я не про твои взломы сейфов по рекомендации КГБ, я про то, что они слишком грязно сработали в Италии и как результат провал наших агентов на европейском континенте.

- То есть мой провал свяжите со своими провалами.

- Видишь ли, это почти действительно так. У Коллина была запасная линия связи через морскую базу в Италии. Теперь то я знаю, почему там заварился такой шум и почему пришлось нашей агентуре там сворачиваться.

- А они меня не прикончат?

- После такого шума, нет. Мы попросим, чтобы вам сохранили жизнь, потому что вы нам очень помогли. Куда вас отвезти?

- К Ленинградскому вокзалу.

- Деньги есть?

- Есть.

- Вы обещаете мне, что больше не вскроете ни один сейф?

- Обещаю.

- Смотрите, я за вас дам поручительство.

- А этим... все рассказывать и даже о встрече с вами?

- Расскажи все. Кроме моего номера телефона.

Машина трогается с места. Почти светло, на улице уже гигантский поток машин...

У меня нет ключа, чтобы попасть в свой дом и я отправился к Никодимычу, в надежде, что он будет дома. На мое счастье он оказался на месте.

- Максим, откуда ты свалился? Мне же сказали, что ты погиб.

- Кто сказал?

- Меня поймали в Клине и привезли сюда в Большой дом. Там долго расспрашивали о твоих подвигах и сообщили печальную новость.

- Никодимыч, мне нужно попасть домой. Ключа нет. Дай инструменты.

- Это я тебе устрою. На набор отмычек. Где же ты был все это время?

- За границей. Там пытался открыть сейф, но он оказался с сюрпризом, заболел, вылечился, потом добирался сюда.

- Да. Не завидую я тебе. Что же ты теперь делать будешь?

- Сначала приду к себе домой, вымоюсь в ванной, а там посмотрим. Так что извини.

- Ничего. До свидания. Заходи, буду ждать.

- Я думаю, что теперь мы с тобой больше встречаться не будем, я совсем завязываю.

Прежде чем вскрыть дверь, я на всякий случай позвонил. К моему удивлению, загремели запоры, дверь открылась... на пороге стояла Варя.

- Максим, Макс.

Она бросилась ко мне на грудь и заплакала.

- Я знала, знала, что ты вернешься. Мне говорили всякую о тебе чушь... Я не верила.

Я целовал ее родное лицо. Мы долго еще не могли произнести ни слова.

- Как ты здесь очутилась?

- Твою квартиру хотели отобрать и отдать тем, кто в городской очереди. Я не давала, сказала, что ты придешь. Ходила в исполком, везде, дали отсрочку на шесть месяцев... Ты забыл, у меня был второй ключ...

- Забыл.

- Где же ты был?

- За границей. Выполнял задание КГБ.

- Значит, они все таки втянули тебя в их грязные дела.

- Втянули. Еле-еле выбрался из этой передряги. Теперь все.

- Ты и раньше это говорил.

- Они же действуют хитростью, им говоришь нет, а они к тебе с другого конца. Так и тут, вызвали якобы для консультации...

- Бедный, сколько ты выстрадал. Пойдем на кухню, я тебе поесть приготовлю.

- Это замечательно.

На следующий день я пошел в Большой дом.

- Вам кого? -спросила женщина в бюро пропусков.

- Мне бы полковника Швелева Сергея Романовича или капитана Григорьева Павел Леонидович.

- Вам назначали?

- Нет. Мне нужно с ними срочно переговорить.

- Погодите, я сейчас узнаю, если ли кто на месте.

Она звонит, потом отрывает голову от трубки.

- Ваша фамилия?

- Максим Георгиевич Караваев.

Похоже с трубкой что то произошло. Там наступила длинная пауза. Потом женщина поворачивается ко мне и спрашивает.

- У вас документы есть?

- Скажите нет. Я за ними пришел.

Женщина долго выслушивает телефон, потом ни слова не говоря, выписывает мне пропуск.

В кабинете сидим сам полковник.

- Максим Георгиевич? Как же вы...

- Не дострелили, Сергей Романович. Выжил и даже вернулся.

- Я очень рад, что ты вернулся. Расскажи мне все, что с тобой произошло.

Я рассказываю все мои приключения и о том как Он слушает, что то записывает в блокноте.

- Когда вернулись в город, вас кто-нибудь видел?

- Да, Никодимыча, невесту, друзей.

- Что им говорили?

- Был в командировке, там заболел...

- Правильно говорил. Значит тебя перевербовали в ГРУ?

- Нет, они меня отпустили с миром.

- Ну ты и устроил шум, приятель. Дошло даже до ЦК...

- Я здесь не причем.

- А кто же тогда, как не ты, - чуть не срывается полковник. - На нас вылили целую цистерну помоев.

Я молчу. Швелев выскочил из-за стола и нервно заходил по кабинету.

- Говоришь пришел за документами?

- Да, верните все и еще возвратите меня на работу.

- Так, значит ты решил, с прошлым покончено?

- Покончено. У меня будет новая жизнь.

- Да что ты говоришь?

- Так и говорю. Хватит, у меня грудь прострелена, причем заметьте, прострелена вашими людьми, хорошо пуля не задела сердце... Считайте, что это большая плата за все мои прошлые и настоящие дела.

Он застывает у стола, как изваяние и чуть остывает.

- Ты очень изменился, Максим... Стал более решителен.

- Приходится, когда попадаешь в такие ситуации.

- И не боишься, что посадим, за твои прошлые дела?

- Не боюсь, во первых, я нашел союзников, готовых поддержать меня, а во вторых, слишком много знаю о ваших делах и цена этого, мое молчание.

Он нахмурился.

- Ну ладно, иди. Вот твои вещи, документы. Давай пропуск, я подпишу.

Полковник выбрасывает на стол пакет.

- А с работой?

- Я позвоню, мы все уладим. До свидания, Максим Георгиевич.

- Еще одно. Дайте мне хоть прожить спокойно с молодой женой. Я страшно боюсь автомобильных катастроф...

Он смотрит мне в глаза, я вижу все понял.

- Иди.

Прошло два года.

Меня на эту выставку позвали рекламные плакаты. "Офисная мебель и сейфы". Каких только страны не предлагали свои железные нескрываемые ящики и Америка, Германия, Италия, Испания и десятки других. Я вхожу в огромный зал и оглядываюсь. Любопытные люди, как муравьи облепили стенды и с удивлением рассматривают заморские новинки и сейфы всех размеров. С правой стороны, две девушки раздают буклеты. Я подхожу к одной из их и протягиваю руку и тут наши глаза встречаются.

- Максим.

- Анна.

- Господи, Максим, живой. Как я рада. Галя, пригляди тут... мне надо поговорить с клиентом.

Мы отходим в сторону.

- Ты же кажется работала в Транс агентстве?

- Работала. Потом было сокращение штатов, мне помогли устроится сюда.

- Кто помог, эти... из комитета...?

Она мнется.

- Да тише ты. Хорошо, это они меня сюда перевели.

- Значит, ты будешь отчитываться перед ними и сегодняшним числом укажешь, что я посетил эту выставку.

- Прекрати, Максим, ты тоже не беленький, сам с ними работаешь...

- Нет, давно не работаю. Я вижу у тебя кольцо на руке. Кто же этот ненаглядный, не Сеня ли, моряк.

- Он самый. Ты же меня бросил. А как хорошо раньше было, Англия, молодожены... Кстати, вчера сюда на выставку знаешь кто пришел? Мэри Бартон. Ее сопровождал Павел Леонидович. Они проходили мимо и наш бывший переводчик подмигнул мне. А у тебя жена, та... молоденькая?

- Да.

- Завидую я ей. Такой мужик пропал, не то что мой Сенька.

- Ладно плакаться. Я хочу пройтись по некоторым стендам, дай буклет.

Она идет к столу берет толстую рекламку и приносит ко мне.

- Галя спрашивала о тебе. Ты ей сразу понравился... Может у тебя вечером будет пара свободных часов, давай встретимся у меня. Сеня в плавании, надолго.

- Нет, Аня, не рассчитывай. У меня каждый час расписан.

- А жаль.

- Я пойду, Аня. До свидания.

- Позвони, если будет тоскливо. Я всегда найду для тебя время.

Я уже шел к первым стендам.

Надо же, испанцы обнаглели, они показывают "Кармелиту", как не вскрываемый сейф. И притом, какая это новинка. Скучающий гид, сразу оживился, увидев, как я обратил внимание на их продукцию.

- Может быть, вам чего-нибудь надо?

- Скажите, сейф выпускается уже десять лет. В чем же его новинка?

- Очень надежная конструкция. За десять лет ни одного взлома.

- Так и ни одного, вы точно уверены?

- Точно.

- А я слышал, что два года тому назад, в Одессе, в английском консульстве, взломали точно такую же игрушку и еще такую же в этом городе.

- Может быть и взломали, а может вы просто слышали, но нашей фирмой не учитываются взломы в социалистических странах, мы живем там... в свободных странах, а там никакого прокола.

- Благодарю, продукция вашей фирмы сразу стала мне не интересна. Надо знать все...

А вот и американцы со своим "Стиллом". Зесь народу побольше. Я подхожу и гид вежливо здоровается со мной.

- Здравствуйте, уважаемый. Вы заинтересовались нашим сейфом? Это самая лучшая в мире конструкция. Нет проводов, одноплатная система, не позволяет взломщикам набрать номер кода.

- Можно его открыть.

- Да, пожалуйста.

Гид набирает код, подбирает ключ и дверь вскрывается.

- А где же коробочка?

- Какая коробочка?

- Вот здесь на двери , в верхнем углу, по чертежам находится коробочка, а у вас ее нет...

Гид внимательно смотрит на меня.

- Вы знакомы с чертежами?

- Знаком.

- Погодите, я сейчас...

Гид быстро уходит в боковую дверцу, через минуту он возвращается не один. С ним полный господин, в шикарном дорогом костюме.

- Это вы заинтересовались нашим сейфом? - спрашивает он с сильным акцентом.

- Я.

- Постойте, постойте, я вас знаю. Вы мистер Караваев Максим Георгиевич...

Теперь похоже ошеломлен я.

- Откуда вы меня знаете?

- У нас есть альбом. Хотите покажу?

- Покажите.

Господин исчезает в той же двери от куда вышел и вскоре возвращается с альбомом.

- Вот посмотрите. Самые крупные в мире взломщики или как у вас называют - медвежатники собраны в нашем каталоге. Здесь все на английском языке и ваша фотография на первой странице...

Я открываю и действительно вижу свою фотографию в фас и профиль, снятую в итальянской тюрьме. Внизу текст...

- Прочтите, что здесь написано, - прошу господина, - я не знаю английского...

- Самый талантливый взломщик за последние десять лет, взломал следующие известные типы сейфов "Сименс", "Кармелита", "Стилл" и еще десяток других. Пользуется самыми оригинальными приемами, от механических, рычажных до электронных. Практически не уловим, хорошо изучает обстановку и принимает для проникновения в помещения весьма оригинальные решения. В таком то году... вскрыл самый лучший сейф "Стилл" и по невыясненным причинам был ранен своими подельщиками. Бежал из тюрьмы, теперь на свободе. Очень опасен.

Он передает мне каталог, я машинально листаю его и вдруг английские буквы сошлись в одну фамилию Питер Гастингс, да это же друг Никодимыча. Совсем старый пень.

- У вас собран почти весь материал обо мне. Почему же я на первом листе?

- Остальные пойманы, мистер Караваев, или уже не годны для такой работы, вы только на свободе. Поэтому, вы на первом месте.

- Спасибо. Скажите мне, для чего сюда приделывается коробочка, у вас кстати, здесь ее нет.

- Вы же вскрывали сейф и видно испытали действие газа н себе. Здесь стоял емкостный контур, с баллоном, в котором парализующий газ. Ни в одном чертеже не указан секрет его отключения. Я вам его тоже не скажу.

- Можете не говорить, я догадался.

Ну какой же я был дурак, датчик отключался на пульте дежурного..., а я то еще удивлялся от чего так много шнуров питания... под обшивкой.

- Вы профессионал, должны были догадаться.

- Спасибо за консультацию.

- Пожалуйста. Я хочу вам сделать презент. Подарить вот этот каталог, чтобы вы помнили, что в наших странах вас знают...

- Благодарю.