Мефистон. Поход к Неумершим

Глава 13

Мефистон уставился на остатки взрывчатки, погруженный в свои мысли.

— Что же нам делать? — спросил Видиенс, порхая над головой и всматриваясь в тени из-под окровавленной маски.

— Дай мне поднос, — приказал Мефистон, и слуга подлетел ниже, протягивая ему медную пластину.

Кровавый Ангел внимательно изучил изображения, выгравированные на металле. Он работал над рисунком годами — иногда сознательно, но чаще в каком-то диком лихорадочном сне или в состоянии фуги[3], в котором его рука двигалась по собственной воле, украшая металл каллиграфией настолько витиеватой, что даже ему самому было трудно ее расшифровать.

Властелин Смерти водил пальцем по знакам, пока не добрался до символов, обозначающих Неумершие звезды и Морсус. Он нашел ряды схематичных изображений трупов с пустыми глазами, которые заметил еще на борту «Клятвы», и всмотрелся в них, чувствуя, будто что-то упустил. Они обозначали некронов — это было ясно, — но почему он думал, что здесь скрыто нечто еще?

Мефистон прокручивал в голове события последних нескольких часов, ища что-нибудь значительное, что он не заметил. Библиарий был уверен, что подсознание оставило ему ключ к разгадке именно на этой тонкой золотой пластинке. Затем он вспомнил глаза свиты мертвецов, собравшейся вокруг него в соборе огринов сразу после его разговора с Рацелом, и опять посмотрел на поднос, наконец-то обретя понимание. Изображения трупов символизировали не только некронов, но и умерших из его прошлого. Духов в его сознании. Даже здесь, на Морсусе, поднос подсказывал ему дальнейший путь.

Властелин Смерти посмотрел в темноту, уже зная, что там увидит.

Они терпеливо ждали его в тени — призраки всех солдат, погибших у него на службе. Даже после смерти они продолжали служить и не покидали его. Впереди находилось новое привидение: Луренс смотрела на него с тем же спокойным ожиданием, что и остальные. Ее тело было обезображено, но в глазах горела надежда.

— Властелин Смерти, — пробормотал Мефистон, впервые осознав значение собственного имени.

Рацел приподнял бровь, но Мефистон не мог объяснить ему. Пока нет. Он оглянулся и увидел, что мертвецы удаляются от него к балкону.

— Идем, — сказал Мефистон, возвращая поднос Видиенсу и шагая за проводниками, которых видел только он.

— Серват, — вызвал старший библиарий по воксу, — ко мне.

Они спустились по узкой лестнице между статуями и поспешили через огромный, уставленный жаровнями зал. Мефистон остановился на полпути и посмотрел в ту сторону, куда направлялись некроны. В дальнем конце зала, между ног другого колоссального изваяния, он заметил языки пламени и груды щебня.

— Никаких признаков стрельбы, — сообщил Рацел, останавливаясь рядом с ним и бросая на друга многозначительный взгляд.

Мефистон пересек зал и поднялся по лестнице напротив, направляясь обратно в сеть туннелей вслед за призраками. Коридор вывел к широкому перекрестку, где один путь перетекал в лестницу, круто уходящую вниз в темноту. Не колеблясь, сонм духов поплыл по пути к нижним уровням комплекса.

— Сюда, — бросил на ходу Мефистон, показывая Витарусом на лестницу.

— Старший библиарий, — позвал Рацел, схватив Мефистона за наплечник и остановив его на верхней ступеньке лестницы. — Куда мы идем? У нас нет заряда для детонации, а остальная заложенная взрывчатка без него бесполезна. — Он оглянулся на огрина, который тяжело опирался на Сервата и наблюдал за происходящим. — Арголис сказал нам, что единственный способ вызвать цепную реакцию — использовать их устройство. Если углубимся в эти склепы, нас окружит вся армия некронов. Даже мы не сможем одолеть всех.

Мефистон, как мог, старался сохранять спокойствие, когда духи исчезли из виду.

— Я не могу все объяснить, Рацел, даже тебе. — Он кивнул на лестницу. — Если мы задержимся здесь…

— Слишком поздно! — рявкнул эпистолярий, приседая на корточки и направляя пистолет в сторону коридора напротив лестницы.

Остальные Кровавые Ангелы бросились к нему и наставили плазменные выжигатели на проход.

Изумрудное сияние, исходящее от стен, озарило спешащую к ним группу некронов: они напоминали космодесантникам тех солдат в тяжелых доспехах, маршировавших в зале. Живая металлическая стена молча грохотала по коридору, движимая непреклонной решимостью.

— По моей команде, — распорядился Рацел, поднимая пистолет.

Мефистон колебался, оглядываясь на лестницу.

— У тебя есть план? — спросил Гай.

Старший библиарий кивнул.

Рацел выхватил меч и прошел мимо других Кровавых Ангелов к надвигающейся серебристой стене.

— Тогда я буду сдерживать их, пока ты не закончишь.

Мефистон стукнул себя по нагруднику, махнул Виденсу, чтобы тот следовал за ним, и бросился к лестнице. Он не остановился, даже когда коридор позади него наполнился шумом и светом.

На нижних уровнях склепа воздух очистился от ароматного дыма, который заполнял остальную часть могильного комплекса, а температура упала, покрыв латы Мефистона тонким слоем изморози. Видиенс летел впереди, выискивая в темноте признаки движения.

Ступени вывели в огромный мавзолей — треугольное помещение с рядами каменных гробов. Каждый из них испускал зеленый свет, прорезывающий темноту и омывающий массу кабелей и тихо гудящих агрегатов, которые, как предположил Мефистон, были трансформаторами или генераторами. Воздух дрожал от заряженных частиц и низкого зловещего стона, резонирующего через пол.

— Клянусь Императором, — прошептал Видиенс, нависая над первым из похожих на гробы ящиков. — Их здесь тысячи.

Мефистон нигде не останавливался. Направляющие его фантомы скользили над гробами к большому строению, наполовину скрытому в темноте в дальнем конце зала. Петляя между гробами, он заметил впереди какое-то движение и серебристые отблески и резко выхватил пистолет: полдюжины некронов вышли из тени, подняв оружие для стрельбы.

Видиенс нырнул в укрытие за одним из ящиков, но, когда бредущие автоматы приблизились нa расстояние выстрела, они замерли и молча вставились на Мефистона. Единственным признаком жизни в них был свет, испускаемый из пустых глазниц.

— Они не хотят стрелять здесь, — догадался Мефистон, глядя на окружавшие его гробы.

Властелин Смерти прицелился из плазменного пистолета и выстрелил, проплавив дыру в голове некрона. Механоид отшатнулся, но затем вернулся на прежнее место с изготовленным к бою оружием, как будто ничего не произошло. Мефистон посылал сгустки плазмы до тех пор, пока роботический воин не превратился в груду тлеющих обломков. Еще один выступил вперед, и библиарий продолжил стрелять, пока все шестеро не разлетелись на куски. Лишь тогда он зашагал дальше.

Когда Мефистон проходил мимо искалеченных некронов, оторванная рука схватила его за лодыжку, из-за чего космодесатник потерял равновесие и врезался в гроб. Тот с грохотом упал на пол, крышка откинулась, и наружу хлынули ядовитые зеленые химикаты вместе с полусгнившим трупом.

Труп был одет в истлевшие остатки церемониальных одежд, тело пронизывали ржавые металлические приспособления, напоминающие скарабеев: они глубоко вдавились в плоть и били током. Мертвец попытался подняться, стеная и воя. Он был жутко истощен и разлагался; когда он захромал к Мефистону, его плоть слезла с костей, обнажив химически законсервированные органы.

Мефистон выстрелил в грудь этого серо-зеленого чудовища, откинув его на пол, и зашагал дальше. Видиенс помчался за Кровавым Ангелом, не выпуская подноса, и вместе они достигли выпирающей из стены скульптуры. Это был огромный череп высотой примерно двенадцать метров, идентичный головам некронов, которых старший библиарий только что разобрал на детали. В каждой глазнице сиял изумруд, который бы запросто расплющил человека. Призраки Мефистона пронеслись дальше, пройдя сквозь каменный череп и исчезнув из виду.

— Милорд, — обратился Видиенс. — Знак мерзости.

Сервитор указал на плотно сжатые челюсти, на которых сбоку был вырезан символ в форме гроба. Анх, украшающий грудь всех некронов, был обрамлен контурным изображением руки скелета.

Властелин Смерти вернулся к опрокинутому гробу. Труп снова предпринял попытку встать на ноги, выбравшись из скользкой лужи химикатов; металлические скарабеи по-прежнему искрили у него под кожей. Старший библиарий схватил тварь за руку и потащил ее, дергающуся и вырывающуюся, обратно к черепу, затем поднял ладонь трупа и ударил ею по значку.

Низкий стон стал пронзительным, и со свистом гидравлики челюсть черепа погрузилась в пол.

Мефистон посмотрел на Видиенса:

— Жди здесь. Зови, если заметишь некронов.

Сервитор хотел было возразить, но его господин уже бросил бормочущий труп и прошел в соседнее помещение.

Это оказалась лаборатория. Вдоль стен тянулись высокие альковы, каждый из которых содержал некронский эквивалент катушек Теслы — зеленые пирамидальные кристаллы, соединенные друг с другом ветвями электричества. Все пространство расчерчивала сетка изумрудных молний, бьющих по металлическому ящику в центре комнаты, также похожему на гроб.

Мефистон замер на пороге, на мгновение ослепленный интенсивностью вспышек. Когда глаза привыкли к яркому свету, он увидел некрона в мантии, который склонился над этим гробом, осторожно расставляя призмы рядом со стеклянным кругом по центру ящика. Некрон был так поглощен этим занятием, что не заметил постороннего, поэтому старший библиарий заинтригованно наблюдал за ним с минуту. Духи собрались вокруг андроида — именно это они и собирались показать.

Некрон отрегулировал призмы так, чтобы они отражали цветные лучи от проектора в центре гроба и рассеивали свет по стенам. Конструкция ящика отличалась от тех, что стояли в предыдущей комнате. Он казался ничем не примечательным, если не считать круглого проектора, пока острое зрение Мефистона не различило тонкие и изящные символы ксеносов, выгравированные на металлическом корпусе. Властелин Смерти уже видел такое устройство раньше.

Он мысленно вернулся к книгам в либрариуме, вспомнив самые древние коллекции эзотерических трактатов, рассказывающих об артефактах из других галактик — объектах настолько таинственных, что они могли управлять реальностью, изменяя восприятие и физические процессы без какой-либо необходимости погружаться в потоки варпа. Идеальная память Мефистона показала ему страницу, которую он искал: на ней изображалась выцветшая схема доисторического устройства, сейчас находящегося перед ним.

— Оркестрион, — вымолвил он, не в состоянии сдержать удивления.

Некрон волчком крутанулся на месте и случайно разбросал свои призмы. Они слетели с крышки ящика и ударились о стену, где разлетелись вдребезги.

Антрос мчался через некрополь. Броня легионера светилась и пульсировала варповым огнем, и с каждой секундой внутри него накапливалось больше потусторонней мощи. Пока он бежал по древним склепам, каменный пол уходил у него из-под ног, раскалываясь и трескаясь, словно от кодиция распространялась взрывная энергия.

И Антрос был от этого в восторге. Он чувствовал, что мог бы разрушить всю крепость одной силой мысли, стоило только захотеть. Луций оказался настоящим отпрыском Сангвиния, воплотив в себе все, чего Ангел желал от своих сыновей. Теперь он был тем, кем до сих пор не довелось стать Мефистону. Нужно было найти старшего библиария, но разум Луция настолько пропитался варпом, что он уже не совсем понимал зачем. Может, затем, чтобы поведать о Бессонной Миле? Но разве одного этого было достаточно? Смог бы Мефистон вообще понять? Может, момент упущен? Антрос подавил эти мысли, злясь на самого себя. Конечно, старший библиарий поймет. Поступающая новая сила переполняла его и сбивала с толку. Пси-способности улучшились сверх ожидаемого, и теперь ему требовалось сохранять спокойствие, а для этого — все время идти по этой Бессонной Миле. Он посмотрел на ауспик. Устройство повредилось при обвале, но сигнал все еще оставался четким. Мефистон был где-то внизу, лишь в нескольких километрах.

Луций пробирался сквозь тени в поисках шути к следующему залу. Сейчас он находился в довольно большом помещении по сравнению с прошлыми. Предыдущие кишели некронами, и он с легкостью пробился через них благодаря своей неограниченной мощи, но теперь он оказался совсем один.

Кровавый Ангел пересекал зал — вдруг яростная дрожь сотрясла стены и обрушила колонны с фонтаном искр и каменных осколков. Взрыв отбросил Антроса назад и похоронил под грудами обломков.

— Мефистон начал атаку, — прошептал он, ощущая, как трясется крепость, — и я прибыл слишком поздно, чтобы помочь. — Луций выругался. Рацел будет в ярости, что он так долго не объявлялся и пропустил все противостояние с некронами. Так что, какие бы хорошие новости воин ни принес с «Удара на заре», они будут омрачены тем фактом, что Антрос не сумел прийти на подмогу боевым братьям.

Придавленный тоннами камней, Луций попытался мысленно обратиться к старшему библиарию, чтобы сообщить ему, что он рядом.

Это было бесполезно: ментальная связь в разы ухудшилась в недрах гробниц.

Тут ему пришла в голову интригующая мысль: а что, если Бессонная Миля поможет? Кровавому Ангелу еще предстояло постичь все ее тонкости и пределы возможностей, однако лорд Драгомир говорил, что Миля укажет путь, если он потеряется.

Луций прошептал мантру и глубоко погрузился в свои мысли. К его радости, подсознание показало ему некрополь, но совсем не так, как при использовании психической проекции. Ему как будто снилось, что он пробирается через крепость. Антрос не знал, видит ли он действительность, но, вытаскивая свое тело из-под завала, позволил разуму отлететь на Бессонную Милю.

Сознание кодиция плыло по нижним уровням могильного комплекса, скользя по залам, пока не угодило в огромный мавзолей, заполненный рядами гробов. Оно пересекло комнату и остановилось, заметив, что один из саркофагов опрокинут. По полу тянулся след из зеленых химикатов, ведущий к большому сооружению в форме черепа в дальнем конце зала, и каким-то образом Антрос знал, что Мефистон ждет его по ту сторону черепа. Бессонная Миля рисовала ему убедительную пророческую картину.

Когда он приблизился к черепу, зрение Антроса начало угасать. Даже сила Бессонной Мили была сведена на нет психическими оберегами Морсуса. Внутри Луция вспыхнул гнев, едва он понял, что, возможно, все-таки не доберется до Мефистона. С каждым шагом сцена расплывалась, и скоро он должен был вернуться в собственную оболочку. Нужно было найти способ уцепиться за что-то. Он огляделся в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь, и рядом с проходом в черепе увидел лежащий труп. Судя по влажному отпечатку руки на панели активации двери, это жуткое создание впустило Мефистона в следующую комнату.

Трусливый внутренний голос спросил Антроса, почему некрон предоставил Властелину Смерти доступ. Объяснений могло быть бесчисленное множество, но кто-то словно нашептывал Луцию дурные мысли. Он попытался избавиться от них, ведь Мефистон был его господином. Кодиций быстро найдет старшего библиария и расскажет о тайнах Бессонной Мили. Тогда они могли бы исследовать ее тайны вместе. Мефистон всегда относился к Антросу как к приближенному советнику, и теперь-то Луций оправдает оказанное ему доверие.

Зрение почти полностью затуманилось, и Антрос догадался, что его время вот-вот истечет. Он с отвращением заметил, что труп слегка шевелится, царапая пол, — возможно, существо было вовсе и не мертвым. Луция посетила одна идея, но чересчур извращенная, чтобы всерьез рассматривать ее: сможет ли он вселиться в это тщедушное тело?

Когда сцена сместилась, Антросу предстала хрупкая фигура в мантии, парящая над гробами на механических крыльях. Не больше истощенного ребенка в забрызганной кровью фарфоровой маске, которая едва ли скрывала мешанину маслянистых кабелей и сшитой плоти.

«Видиенс», — сообразил Антрос, узнав слугу старшего библиария. Что проще позаимствовать, чем крошечный мозг сервитора?

Имея в запасе считаные секунды, Антрос прошептал клятву и перенес свой разум в голову сервитора. Сила его воли застала Антроса врасплох, но все же сознание Видиенса не устояло под натиском психической ярости кодиция и угасло, как задутая свеча.

Некрон проигнорировал Мефистона и, промчавшись через лабораторию, опустился на колени рядом с разбитыми призмами, которые случайно раскидал, когда заговорил старший библиарий.

— Они были бесценны. Квантовые фазорегуляторы. Лучшие в своем роде. Сделаны руками самого Сыптаха.

Затем, с видимой переменой настроения, некрон наконец заметил присутствие постороннего, сунул руку под мантию и вытащил маленький зеркальный кубик.

— Кто ты? — потребовал он ответа, посмотрев за плечо Мефистона, желая узнать, не вошел ли кто-нибудь еще. Затем некрон снова перевел взгляд на Кровавого Ангела, и его гнев сменился замешательством. — Что ты сказал?

Мефистон подумал, не сошел ли некрон с ума. По логике вещей он должен был напасть на библиария или вызвать тревогу, однако у него был рассеянный вид безумного ученого. Из его неподвижного рта лился жужжащий поток цифр, а голова слегка подергивалась, когда он оглядывал Кровавого Ангела с головы до ног.

— Ранее, когда вошел. — Некрон осторожно обогнул гроб, держа перед собой зеркальную шкатулку, словно оружие. — Ты что-то сказал. Что это было?

У Мефистона чесались руки вытащить пистолет и заставить ксеноса замолчать, однако мертвецы молча смотрели на него предостерегающе и вынудили отказаться от этой затеи. С каждой минутой все больше духов просачивалось в комнату, и среди них снова показалась Луренс. Лицо девушки было изуродовано взрывом, который убил ее, но она также вместе с другими пристально смотрела на металлический гроб.

— Я сказал, что это оркестрион, — пояснил Мефистон, решив выиграть время, пока не поймет, чего ждут от него призраки. — Я никогда не видел его, но изучал принципы его работы. Активировать его не так уж и сложно.

Некрон пошатнулся так, словно его ударили. Он опустил зеркальную коробочку и вперился в него.

— Ты можешь заставить его заработать?

Мефистон уже собирался ответить, когда что-то коснулось края его сознания. Кто-то как будто звал его или наблюдал за ним. Властелин Смерти попытался мысленно протянуть руку, но туман, который застилал ему глаза в течение многих месяцев, в этой комнате был плотнее, чем где бы то ни было. Он посмотрел на оркестрион. «Вот оно, — догадался он. — Моя слепота проистекает из этой коробки».

Библиарий подошел к аппарату ближе.

— Да, я могу заставить его работать, — подтвердил он, не замечая, что позади него в комнату впорхнул Видиенс.

Во второй раз за день у Антроса сложилось впечатление, что его раздавили заживо. Пространство, в котором обитало то, что считалось разумом сервитора, не могло вместить даже частицу растущего сознания кодиция. Почти столь же тревожным было ощущение пребывания в истощенном тельце Видиенса. Луций чувствовал искривленные, изможденные конечности и тяжелое механическое месиво, заменявшее сервитору лицо. Это было все равно что оказаться заключенным внутри гниющего паука.

Антрос умерил свое отвращение точно так же, как контролировал все остальное: его рассудок не сходил с тропы, показанной ему Драгомиром и Сынами Гелиоса. Гнетущая клаустрофобия исчезла, едва он представил холодный, исцеляющий свет.

Успокоившись, Антрос взмахнул крыльями Видиенса и влетел в комнату; у него было множество причин волноваться, но главная из них — то, что Антрос наконец добрался до старшего библиария и скоро увидит, как его повелитель уничтожает мерзких ксеносов, вторгшихся на Морсус. Вот-вот у него появятся доказательства беспочвенности гложущих его сомнений.

— Я могу заставить его работать, — произнес Мефистон, когда Антрос в теле сервитора влетел в комнату.

Глава либрариума стоял рядом с представителем некронской знати, и они оба смотрели на металлический ящик в центре помещения.

Луций только что пробился через дюжины противников, а его господин праздно болтал с чужаком о том, как запустить военную машину. Сомнения, которые он пытался подавить, вернулись с прежней силой. Но, быть может, он просто все не так понял?

Подойдя ближе, кодиций заметил знакомую вещицу на шее Мефистона — овальный медальон, который он видел в своем тревожном видении. Тот самый, что вручил старшему библиарию демон. При виде медальона в голове Антроса появились вопросы.

Гнев и смятение угрожали поглотить кодиция, и он отлетел от Мефистона. Безумие, с которым он боролся в Великом Разломе, сомкнуло челюсти на его рассудке, и сознание Антроса начало выскальзывать из тела оракулиста. Луций запаниковал, но потом вспомнил, что перенял у Сынов Гелиоса. «Мы грезили, грезим, будем грезить», — прочитал он про себя, усмиряя злость с помощью заученной мантры. Ему удалось взять себя в руки, но ярость по-прежнему закипала в нем. Кровавый Ангел пулей вылетел прочь из комнаты.

С разумом, наполненным светом и образами, он направил Видиенса прямо в один из гробов снаружи, в результате чего сломал одно из крыльев сервитора и рухнул.

Пока Антрос пребывал в изуродованной плоти оракулиста, оцепенелый от потери крови и шока, его разум метался между мавзолеем, Бессонной Милей и невероятными галлюцинациями, которые он испытал в Великом Разломе.

Боль пронзила грудь, но быстро исчезла, когда Луций вернулся в свое тело. Сбросив с себя обломки, он поднялся на ноги в зале, расположенном на много километров выше того, где Мефистон разговаривал с ксеномашиной.

— Я должен уйти, — выдохнул Антрос, внезапно почувствовав, что не в силах отделить реальность от вымысла.

Стены помещения изменились, когда он попытался сфокусироваться на них, и обернулись свирепыми звериными лицами, которые кодиций наблюдал в варпе. Он схватил зеркало, полученное от Драгомира, и помчался обратно в тень, что-то злобно бормоча.