Мегалиты Русской равнины

1. Бесов камень Волосовский р-н, Ленинградская область

Бесов камень, один из наиболее известных культовых камней Ленинградской области. Расположен он в Волосовском районе, к югу от Таллиннского шоссе. Другие его названия — камень-Колдун, Чертов камень, Церковный камень, современное название — Велесов камень. Одно из первых упоминаний Бесова камня встречается в книге «Памятные места Ленинградской области» [1]. Вот какое описание Бесова камня оставил краевед П. Сергеев:

Несмотря на давнюю известность, история этого камня еще далеко не до конца изучена. Бесов камень — один из редких культовых валунов, на котором есть знаки: на северной стороне валуна выбито два косых креста размерами примерно 40×30 см, на вершине Бесова камня латиницей выбиты монограммы AJ, AB, JU. Вероятно, эти монограммы являются сокращенными формулами лютеранских молитв и были нанесены здесь в XVII–XIX вв. в связи с преданием об этом камне как об окаменевшей церкви и названием валуна Церковным. Местные финны ингерманландцы именовали камень Сууркиви (что в переводе просто «Большой камень»), Кирккокиви — «Церковный камень». Со вторым названием связана интересная легенда. «Когда-то этот камень был церковью, но прихожане и священник не отличались особой праведностью, и бог за грехи обратил их храм в камень. Говорят, до сих пор возле камня можно слышать бесовские стоны и хохот». Откуда в наших краях, где более распространены предания о провалившихся церквях, возник такой сюжет? На одной из граней камня имеется аркоподобная выемка, напоминающая вход в церковь. Видимо, эта особенность и послужила основой для имени Кирккокиви. Местное население камень считает особым, считается, что ночью или в бурю здесь можно услышать как бесовский хохот, так и церковное пение из-под камня. Согласно легендам, можно долго плутать в лесу, но так и не дойти до камня, «плохого человека камень не подпускает», и на самом деле, камень расположен примерно в ста метрах от кромки леса, однако, из-за окружающих его елей, можно пройти в десяти метрах, не увидев его. Нижние грани камня имеют сколы, подтверждающие предание о том, что в период искоренения веры «арбуев» (как называли в Средние века местных языческих жрецов) была предпринята попытка расколоть камень, для чего он прокаливался огнем и обливался водой. Но, похоже, от него откололись только небольшие нижние части. Есть смутные упоминания о том, что на камне была то ли выбита, то ли угадывалась в игре сколов и трещин медвежья морда.

В современных сообщениях камень часто называют Велесовым, но среди местного населения это название не упоминается. Откуда взялось название Велесов камень? Проведенное исследование позволило выяснить, что собственно привязки камня к Велесу нет, и это название — не более чем додуманная в наше время интерпретация от имени Бесов камень. На самом деле «Бесов» здесь упоминается в контексте «нечистый», в одном ряду с «Чертов», «Колдун» и т. п. Старожилы упоминают место, где стоит камень, как блудное, и не рекомендуют туда ходить. Действительно, к камню дойти можно не всегда, несмотря на то, что стоит он в лесу недалеко от поля, путь к нему действительно странен. Впрочем, можно ли ожидать другого от пути к древнему святилищу? Местные знали эту особенность места, вероятно, отсюда и пошли эти «нечистые» эпитеты: бесов, чертов, колдун-камень. Однако все эти эпитеты являются не более чем косвенными названиями, отражающими свойства местности и камня, а не древним именем камня. Исходя из этого, можно с определенной долей уверенности сделать вывод о возникновении имени Велесов камень не ранее 1970-х гг. Видимо, в данном случае буквально материализовалась распространенная легенда о происхождении названия районного центра Волосово от имени Велеса (Волоса). Однако сам Бесов камень расположен далеко от Волосово и гораздо ближе к другим населенным пунктам. В самом Волосово под существовавшее некогда капище Велеса отводится совершенно другое место.

В настоящее время Бесов камень стал достаточно известной туристической достопримечательностью, к камню приставлена лестница, по которой на него можно подняться. На вершине в дар камню оставляют монеты [2,3].

2. Иван-камень Волосовский район, Ленинградская область

Крупнейший в окрестностях поселка Беседа валун. Местное название — Иван-камень. К камню раньше «ходили», но какие-либо подробности этого не сохранились. Размеры 3,5×4,5 м, высота около 2,5 м. Порода камня — гранит, с большим содержанием кварца. Иван-камень имеет плоскую верхнюю поверхность и некое природное подобие ступеней, что придает ему определенное сходство с Бесовым камнем. Представляет интерес и расположение — на границе леса и поля, также имеющее некоторое пересечение с расположением Бесова камня. На камне растут небольшие деревца, высотой до метра [4].

3. Ильин камень Ломоносовский р-н, Ленинградская область

История деревни Ильино начинается с Ильина камня. У одного из владельцев усадьбы в Ропше однажды была убита собака. Так как никто в преступлении не признался, то барин выселил несколько домов, рядом с которыми и была убита собака. Выселенцев поселили у Ильина камня, от имени которого и происходит название деревни. Камень имел чашу, в которой всегда была вода, этой водой лечили глазные болезни. Кроме чаши, на камне был следок св. Ильи — согласно преданию, здесь побывал св. Илья, но ему здесь не понравилось, и он перелетел в Ильеши. Камень был в поле у леса, восточнее поворота, примерно в 300 м от деревни. Его взорвали в 1960-е при мелиорации, но причина была другая — под ним искали клад, но нашли только немногочисленные монеты из недавних приношений. Также недалеко от Ильино был еще один камень, с которым связано предание о том, что это окаменевший крестьянин, работавший в праздник и окаменевший со своей скирдой [5].

4. Ильин камень на р. Ижора Гатчинский район, Ленинградская область

Валун расположен на южном берегу реки Ижора, в нескольких километрах восточнее истока. Местное название камня — Ильин камень. Валун пирамидальной формы, высотой около 2,5 м расположен на вершине холма, стоящего в основании небольшого мыса, образованного изгибом реки. На настоящий момент часть холма, на котором стоит камень, срезана карьером, на самом камне имеются следы сверления, вероятно, камень пытались уничтожить мелиораторы в 1960-е гг.

Среди сакральных объектов западной части Ижорского плато можно выделить особую группу мест, объединенных «ильинской» топонимикой. К этому ряду относятся в первую очередь знаменитый следовик у с. Ильеши, чашечник у д. Ильино, следовик «детские следки» на Сойкинском полуострове, возле деревни, носившей до революции название Ильюса. Чем могло быть обусловлено распространение подобной топонимики среди священных мест рассматриваемого региона? Следует отметить, что культ св. Ильи не был столь широко здесь распространен, как, например, культ Параскевы Пятницы. Даже храм в с. Ильеши носит название Никольского Пятницкого, хотя один из его приделов и освящен в честь св. Ильи. Старое название Ильешского погоста — Григорьево-Льешский. Очевидно, что «ильинская» составляющая сакральной топонимики далеко не всегда соответствует культу св. Ильи.

Можно предположить, что «ильинские» топонимы произошли от названия древнейшего Ильинского Замошского погоста, основанного не позднее третьей четверти XIII в. [6], центра, откуда в XIII веке распространялось христианство в западной части Ижорского плато (что фиксируется изменением погребального обряда). В качестве объяснения этого феномена можно предположить следующую версию: места с «ильинской» топонимикой были известными и почитаемыми на момент распространения христианства, во второй половине XIII века, и были «крещены» одними из первых. Ильинская топонимика в данном случае может указывать не на культ св. Ильи, а на название важного на тот момент центра распространения христианства. Возможно, что определение места как «ильина» или «ильинского» было синонимом понятия «святой» для недавно крещенного местного населения [7, 8].

5. Культовый камень «у кузницы Трифона» Волосовский район, Ленинградская область

В «Перечне археологических памятников Волосовского района 1991 г.» упоминается культовый камень на левом берегу реки Вруда, в среднем её течении. Летом 2008 г. опрос старожилов ближайших деревень позволил найти камень. Валун размерами примерно 1×1 м с плоским верхом расположен на заросшем склоне берега ручья. Месторасположения камня называется «кузница Трифона», по легенде, там располагалась когда-то кузница. Современные местные жители культ не поддерживают. Это место исследовал краевед Никитин (ныне покойный) [9].

6. Курголовский камень Волосовский район, Ленинградская область

В центре деревни Курголово, на дороге лежал огромный камень. Камень все ценили. Когда боролись с церковью в 1960 г., власти закопали камень трактором прямо посередине села [10].

7. Лунный камень Гатчинский район, Ленинградская область

Валун Лунный камень расположен в поселке Сиверский. Этот камень лежит на склоне одного из оврагов, на территории детского оздоровительного лагеря «Адмиралтеец». Лунный камень находится недалеко от пересечения оврага с улицей С. Никифорова. Первое описание его составлено краеведом А. Н. Лбовским, жившим в первой половине ХХ в.: «Половина его ушла в землю, а сверху покрылся зеленым мхом… Это самый большой валунный камень в Сиверской». Он же первым упомянул этот камень как культовый: «Лунный камень был в древности жертвенником».

Лунный камень действительно производит впечатление — видимая высота камня около 3 м, судя по его расположению, раньше он был выше по склону и ныне сполз почти на дно оврага. Место его расположения подверглось большой антропогенной нагрузке, и выявить дополнительные подробности не представляется возможным.

Местное название валуна — Лунный камень, выглядит оторванным от контекста и порой порождает самые нелепые версии его происхождения. Например, есть вполне материалистическое объяснение, что название «Лунный камень» произошло каким-то неведомым образом от «Валунный камень». Эта версия не кажется убедительной, поскольку в Ленинградской области еще один камень с таким же названием. Второй камень, тоже именуемый местными жителями Лунным и также имеющий скошенную верхнюю плоскость, находится в Ломоносовском районе у д. Келлози. Этот камень в древности являлся межевым знаком, он стоит на перекрестке дорог и на нем выбит характерный для межевых знаков крест. Исходя из распространенности подобного названия, возможно предположить происхождение названия «Лунный камень» от какого-либо ижорского понятия [11].

8. Мамин камень Гатчинский район, Ленинградская область

Мамин камень представляет собой крупный валун высотой 2,5 м, лежащий на склоне небольшого ручья в верховьях реки Оредеж. На камне имеется естественное скошенное углубление, по которому стекает дождевая вода. Камень до сих пор посещаем, на нем нарисована краской буква «М», время от времени обновляемая. Нужно отметить, что это не единственный камень с таким названием — другой Мама-камень, известный по пограничным меткам XVII века на нем, расположен также в Гатчинском районе, но восточнее. По преданию, недалеко от Оредежского Мамина камня раньше находился и Папа-камень. Восточнее, если следовать по течению Оредежа, можно встретить и Дед-камень. Вопрос о причине концентрации в этом субрегионе именитых валунов с «семейными» названиями остается открытым [12].

9. Марфин камень Волосовский район, Ленинградская область

Валун, состоящий из гранита розового цвета, расположен в поле, размеры 4.2×4.8×2 м, в плане представляет собой неправильный пятиугольник, в верхней части имеется заросшее травой седловидное углубление глубиной до 0,4 м (до грунта) Местное название валуна — Марфин камень. Происхождение названия старожилам не ясно, но сохранилось упоминание, что «к камню раньше ходили». В советские годы вокруг Марфина камня были свалены небольшие валуны, убранные с поля, но сегодня камень снова очищен и возвышается в первоначальном виде. Наиболее схожим по структуре камнем можно назвать седельный валун Сатулакиви в северном Приладожье [13].

10. Медведь-камень Гатчинский район. Ленинградская область

Валун шириной около 2 м, длиной около 4 м, издалека действительно похож на медведя, имеет клинообразную, напоминающую в плане корабль, форму, обращенную «носом» на юг, «кормой» на север. В «кормовой» части валуна, высотой около 1,5 м, имеется естественное углубление, в котором скапливается дождевая вода. «Нос» камня круто задран в небо и имеет высоту около 2 м. На пологой части камня отмечены следы костра. Местные названия камня: Медведь-камень, Дед-камень, Пограничный. Последнее название весьма характерно для выдающихся валунов Ленинградской области, во многих местах распространено поверье, что именно через такие камни проходила граница во времена Великого Новгорода. Далеко не всегда эти предания соответствуют реальным границам и часто могут восприниматься лишь как подчеркивающие значимость камня дополнения, когда истинный смысл уже утрачен [14].

Географически Дед-камень расположен на поле, вдающемся в лес, между двух ручьев, впадающих в Оредеж. Сакральная организация местности соблюдена расположением деревни на правом берегу Оредежа, Дед-камня и кладбища — на левом. Сами названия «Медведь» и «Дед» распространены как определения культовых камней. Медведь-камень известен также в Костромской области, где с ним связаны предания о явлениях на нем то огромного медведя, то старика [15]. Название Дед-камни (Дедовы камни) также встречается среди культовых камней, например почитаемый Дед-камень был известен в Минске (Белоруссия).

Интересно отметить и саму структуру Медведь-камня: этот валун имеет как углубление, где скапливается вода, так и резко возвышающуюся часть. Подобная структура типична для культовых камней и отмечена у Камня-Пятницы возле озера Врево, камня на Ропшинском холме, прослеживается и в более удаленных регионах, например, у Потоле-камня в Латвии, именуемого также Чертовым и Жертвенным камнем.

11. «Менгир» на могильнике Волосовский район, Ленинградская область

На одном из древних курганных могильников в западной части Волосовского района весной 2009 года был зафиксирован крупный вертикально поставленный камень. Ввиду внешнего сходства объект условно назван «менгиром». Валун высотой около 1,8 м расположен на северной границе могильника. Плоская грань камня направлена вдоль границы могильника. Расчетный вес камня около 8 т. В местном фольклоре этот камень упоминается в связи с русалками — недалеко от могильника также расположен небольшой непересыхающий пруд под названием Макиш. Сам могильник обычно называют «коломками», что является распространенным названием для многих могильников Ижорской возвышенности. Камень является местным ориентиром, могильник обычно упоминается как «коломки у камня». Искусственная постановка камня сомнений не вызывает, но для курганных и жальничных могильников Ленинградской области это явление не характерно. Обычно в ногах и изголовье ставились вертикально небольшие плиты, высотой не больше 0,5 м.

Самые ранние, из зафиксированных на момент опроса, упоминания этого камня относятся к началу ХХ в. [13] Несмотря на то что подобные памятники в северо-западном регионе России не выявлялись ранее, подобный объект есть в Латвии, где на кладбище в Ленце (муниципалитет Раискумс) также возвышается вертикально поставленный камень.

Однако можно предположить и другую версию: это мог быть поминальный камень (плоскость камня, обращенная к могильнику, это вполне допускает), в XIX в. по каким-то причинам свернутый в сторону могильника.

12. Поминальный камень Кингисеппский район, Ленинградская область

Поминальный камень был зафиксирован в д. Именицы, возле дороги, ведущей к древнему могильнику — «коломкам». В настоящее время камень, видимо, был сдвинут при строительстве хозпостроек — у него отбит один фрагмент, и стоит он в стороне от первоначального места, но среди местного населения до сих пор связывается с поминовением умерших [16].

«Когда покойника в Ястребинскую церковь отпевать везли, то вначале открытый гроб до коломок на руках несли, и там ставили на этот большой плоский камень. Здесь все деревенские с покойным прощались. А потом гроб закрывали; устанавливали на телегу или сани, ну и дальше умершего провожали только близкие и друзья» [56].

13. Поминальный камень Волосовский район, Ленинградская область

Валун расположен между дорогой на Ястребино и древним курганным могильником в п. Беседа. Среди местного населения известен как поминальный, прощальный или покойницкий камень, здесь поминали предков, провожая в последний путь. В настоящее время камень лежит на боку, так как был свернут при строительстве дороги. В изначальном положении камень имел верхнюю горизонтальную поверхность, на которую, по традиции, и устанавливался гроб с покойником перед захоронением. На подобных же камнях оставляли и приношения в дни поминания предков (эта традиция сохранилась до сих пор на могильнике у д. Валговицы, Кингисеппского р-на Ленинградской области). Характерным признаком является расположение камня возле крупного курганно-жальничного могильника. С большой долей вероятности можно предположить, что традиция ритуального использования этого камня в погребальном обряде сохранялась со времени функционирования могильника, т. е. с XIII–XIV вв. [17] Следует отметить широкое распространение как самих «поминальных» камней, так и традиции их использования. Такие камни известны при могильниках Ижорского плато (Валговицы, Таровицы и др.), также и в окрестностях озера Самро [18] и других местах северо-западного региона. Интересно отметить, что традиция использования камней в похоронном ритуале прослеживается не только в раннее Средневековье северо-запада России, но и имеет широкое географическое распространение у других народов Европы. Например, подобная традиция отмечена в Абхазии (где известен т. н. «камень для покойника») и в Шотландии (камень Патрика в Бэлкухаддере [19]). Касательно камня у п. Беседа можно отметить тот момент, что обычно культ поминальных камней сохранялся чаще всего там, где современные кладбища соседствовали с древними могильниками, в данном случае мы видим ситуацию, где культ камня сохранился возле могильника, существовавшего в XII–XV вв. Березовая роща, выросшая на этом могильнике, также иногда упоминается как священная [20].

14. Ристикиви Кингисеппский р-н, Ленинградская область

Камень Ристикиви (в переводе с ижорского — «крестовый камень») расположен в среднем течении реки Систа, возле её правого берега. На камне высечен крест. Местное предание сообщает о том, что это был межевой знак эпохи Великого Новгорода [21].

15. Седельный камень у источника Кингисеппский р-н, Ленинградская область

Расположен этот камень выше по течению реки Систы от предыдущего объекта, но на её левом берегу. Камень ярко выраженной седловидной формы стоит недалеко от родника. Местные жители камень почитают, по рассказам старожилов, здесь проводился обряд водосвятия, в «седло» камня ставился крест. По другим данным — крест был высечен в «седле» камня (ныне не прослеживается). Вода в роднике с большим содержанием железа, и среди местных жителей он известен как неиссякаемый [22].

16. Седельный камень у р. Сума Кингисеппский район, Ленинградская область

В 2008 г. была получена информация о крупном камне с искусственным квадратным углублением в виде сиденья. Осенью того же года камень был найден и обследован. Ныне камень находится в зоне застройки. Этот камень расположен на верхней прибрежной террасе реки Сума и обращен квадратным углублением в сторону реки. Квадратное углубление имеет достаточно крупные размеры, 1,1×1,2×0,4 м, ранее камни с подобными «сиденьями» на территории Ленинградской области не фиксировались. Судя по характерным признакам (крупный размер, необычная форма, квадратное углубление) и расположению объекта (склон у реки в месте расширения речной долины) камень можно отнести к седельным валунам (Чертов-камень Пирукиви, Седельный камень на реке Систе и др.) [23]. Обрывочные сведения, связанные с обрядами, проводимыми на камнях седельного типа, распространены довольно широко: от скандинавских мифов и балтских легенд до православной практики моления на камне.

17. Следовик у д. Колодези Гатчинский район, Ленинградская область

Трехпалое изображение на валуне у д. Колодези было впервые зафиксировано В. Бароновым при разведках в первой половине 1980-х гг. Камень был обследован автором в 2008году. Первичная трактовка изображения В. Бароновым как «тамги Рюриковичей» представляется сомнительной, хотя межевое значение знака полностью исключать нельзя. Изображение, напоминающее птичий след, длиной 20 см, шириной до 4 см и глубиной до 2 см, расположено на ровной грани камня, обращенной в сторону перекрестка дорог. Камень расположен недалеко от кладбища и удачно вписан в ландшафт: из-за неровности рельефа при приближении к нему от дороги — то пропадает из виду, то снова возникает.

18. Следовик «след Богородицы» Волосовский район, Ленинградская область

Культовый комплекс расположен в лесу и состоит из ныне разрушенной часовни в честь Вознесения, святого источника, камня со следком Богородицы и старой березы. Согласно распространенной легенде на этом месте произошло явление Богородицы с младенцем [24]. Место было почитаемым до революции, вода из источника была «как бы светящейся». В советские годы часовня была разрушена, согласно преданию, в тот момент «камень был сокрыт березой и сохранился». Сейчас камень с углублением снова выступает из-под корней старой березы. В последнее время источник постепенно обустраивается [25].

19. Следовик на реке Кихтолке Кингисеппский район. Ленинградская область

Камень с тремя «следками» расположен у одного из родников возле истока реки Кихтолки, южнее пос. Георгиевский. Камень представляет собой небольшой валун серого цвета с тремя четкими углублениями глубиной до 5 см и длиной 20–27 см. С этим местом связана легенда о явлении здесь на камне Богородицы, после чего тут забил родник с целебной водой. В настоящее время здесь восстановлена часовня и сооружена купальня. Место пользуется большой популярностью, за водой сюда приезжают из Петербурга и Псковской области [26, 57].

20. Сууркиви Кингисеппский район, Ленинградская область

Название этого камня в переводе с ижорского означает «большой камень» [27]. Валун Сууркиви расположен в лесу недалеко от реки Систа. Камень имеет плоскую верхнюю грань и вытянутую форму, ориентированную острым концом на север. Чаша немного смещена от центра камня к торцу, южной его грани. Высота камня Сууркиви 1,6 м, длина 4,3 м, ширина 2 м. Чаша имеет круглую форму, диаметром по зеркалу воды 90 см и глубиной в центре 8 см. Для Ленинградской области это уникальный объект, ближайшее аналоги которому можно встретить в Латвии, Литве и Эстонии. В чаше постоянно есть вода. По рассказу одной из местных жительниц, до войны, будучи девочками, ходили к камню и мыли в чаше кукол. Этот на первый взгляд странный момент имеет сходство с обычаем, связанным с подобным камнем у вепсов. Сравнивая внешние признаки этого камня с прибалтийскими аналогами, которые именовались «Дева блюдас» (Божье Блюдо), можно отметить, что вода, скапливавшаяся в подобных чашах, считалась святой и в некоторых случаях такие камни стояли даже при христианских храмах.

Вера в целительную силу воды в чашечных углублениях была широко распространена в Европе, и настолько сильна, что, например, в Англии в Средние века при возникновении эпидемий подобные углубления использовали «для передачи денег за продукты из «чистых» (где больных не было) деревень». Таким образом, воде из крупных чашечных углублений приписывались и дезинфицирующие свойства [28].

21. Укко-киви (Петровский камень) Ломоносовский район, Ленинградская область

Расколотый на три части валун лежит на третьей горе Дудергофской возвышенности — горе Кирхгоф. Гора Кирхгоф стоит несколько в стороне от Ореховой и Вороньей, и издавна имела особый статус: старое финское название горы — «мельканмяки» («холм мертвых») — наводит на мысль о древней традиции хоронить здесь умерших. В XVIII в. на горе была возведена кирха, которая стала известна под именем Кирхгоф (фин. Кирккомяки — «церковный холм»). Камень расположен недалеко от старинного кладбища и остатков дома пастора. Среди населения окрестных деревень до сих пор сохранились названия этого камня — Петровский камень (д. Пудость) [29], Укко-киви (д. Ретселя) [30]. Первое название, скорее всего, относится к пласту легенд, связанных с деятельностью царя Петра Великого. Подобные предания широко распространены в Ленинградской области, где даже возведение некоторых древних сопок порой приписывают царю Петру (как, например, у д. Петровская горка в Лужском районе [31]).

Второе название — Укко — киви — оказывается более информативным. Укко — древний бог-громовник финно-угорского пантеона, аналог славянского Перуна. Несомненно, что это название камня является отголоском преданий об этом валуне как о Гром-камне т. е. камне, расколотом «ударом грома». Культ расколотых камней широко распространен в мире, фиксируется он у индейцев Северной Америки (где известны гром-камни — thunder stones), в Лапландии (расколотые почитаемые сейды [32]), на Британских островах (камень «Молящиеся руки Мэри»). Камням, пораженным «громом» (т. е. молнией в современном понимании), часто приписывались волшебные свойства. По одним преданиям, на них таким образом указывал небесный бог, по другим — молниями бог (или св. Илья-пророк) поражал чертей, пытавшихся спрятаться в камнях. Так с подобным камнем в Латвии, валуном Капседе, связана легенда о том, что этот камень черт похитил при строительстве замка Перкунаса (балтский аналог Перуна), и бог-громовник поразил молнией черта вместе с украденным им камнем.

В северо-западном регионе России наиболее известен Гром-камень из Лахтинского болота, ставший ныне основанием Медного Всадника в Санкт-Петербурге. По сохранившимся сведениям, часть этого камня была отбита ударом грома [33]. Само название местности Конная Лахта, в окрестностях которой и был изъят валун для памятника, возможно, также происходит от имени Укко — Укконен-лахти («залив Укко»). В окрестностях Петербурга известен и еще один Гром-камень — крупный расколотый валун на берегу залива в Ольгино. Другое название ольгинского Гром-камня — Рантакиви, «береговой валун».

Кроме собственно камня заслуживает внимания и окружающая его местность — рядом находится идеально вписанная в ландшафт огромная котловина с удивительной акустикой, которая у финнов являлась местом сакральным [34]. Другое название горы Кирхгоф — Лысая гора — подчеркивает ее отличие от заросших лесом вершин Ореховой и Вороньей гор. Подобные лысые горы еще в XIX веке использовались местным населением для празднования Ивана Купалы (финский аналог — Юханнус), когда на таких горах жгли лагунки — особым образом разведенные большие костры (называвшиеся у финнов «кокко»). Для подобных обрядов выбирались не очень удаленные от населенных пунктов, но отделенные лесом или другими естественными преградами, не заросшие лесом возвышенности. Возможно, от таких языческих праздников, активно отмечаемых кое-где в Ленинградской области и сейчас, в древности и пошли легенды о шабашах на Лысых горах.

22. Чашечник у п. Беседа Волосовский район, Ленинградская область

Камень с крупным чашечным углублением неясного происхождения расположен на пологом склоне берега небольшого ручья. Форма камня близка к цилиндрической, со скошенной верхней плоскостью, частично уходящей под уровень земли. Высота камня около 0,5 м, диаметр окооло 1 м.

В верхней части камня, обращенной в сторону ручья, имеется крупное чашевидное углубление диаметром около 15 см и глубиной примерно 7 см. Чаша почти соприкасается с краем камня, вертикально обрывающимся вниз, и имеет скос, по которому из нее стекает вода в сторону ручья. Подобное расположение — на склоне, обращенном к воде, является часто встречающимся для подобных объектов, камней и скал, имеющих примерно горизонтальную верхнюю плоскость и боковые вертикальные грани, обращенные вниз по склону, к воде (в этом ряду можно назвать скалу Чертов стул в Карелии, Лунный камень, Пирукиви и др.). В состав породы данного камня входит довольно большое содержание кварца, что также нередко отмечается у культовых камней [35].

23. Чашечник камень в Куммолово Ломоносовский район, Ленинградская область

Валун овальной формы длиной около 1,5 м расположен в старом парке [39]. Над камнем, частично закрывая его, растет старое дерево. На верхней поверхности камня, в её центральной части имеется 12 чашечных углублений. Чашки высечены одной компактной группой, диаметр (6–8 см) и глубина (1–4 см) чашек имеют параметры, характерные для чашечных камней северо-западного региона.

Само название Куммолово, вероятно, происходит от водского слова «kummo» — чудо и в дословном переводе на русский язык будет звучать как «Чудово». Каких-либо дополнительных сведений, связанных с камнем, на данном этапе выявить не удалось.

24. Камень с крестом Батецкий район, Новгородская область

Небольшой камень с выбитым глубоким изображением креста был зафиксирован С. Алексашиным в реке Луга. Подобные камни часто являлись межевыми знаками, также отмечали перекрестки дорог (Лунный камень у д. Келлози в Ленинградской области, Крест-камень у д. Кицково в Псковской области). С подобными камнями были связаны суеверия и обряды, совершение которых должно было обеспечить удачу в пути. В данном случае камень с крестом, судя по его нахождению, вероятнее всего отмечал, древний брод через Лугу, место, где дорога пересекала реку [36].

25. Менгир Батецкий район, Новгородская область

Уникальный камень в виде вертикально поставленной стелы зафиксирован на берегу реки Луги в месте пересечения её старой дорогой. Этот менгир представляет собой валун высотой 2,3 м, длиной 2,5 м и шириной 1,4 м с расчетным весом около 18 т. На вершине камня имеются следы попытки его раскола. Вероятно, раньше он был немного выше, т. к. от него удалось отбить лишь две небольшие части вершины. Намеренная установка камня в вертикальное положение сомнений не вызывает: если бы камень просто убирали с поля, то вряд ли стали сначала устанавливать, а потом пытаться расколоть.

Поставлен камень плоскостью вдоль течения реки и, вероятно, отмечает место пересечения её дорогой. Менгиры, вертикально поставленные камни, являются наиболее редкими памятниками мегалитического наследия в северо-западном регионе России. Ближайшие аналоги можно встретить в Псковской области (Камень-солдат) и Латвии (камень Чертов рог). В соседних регионах подобные камни часто связываются с преданиями об окаменевших людях, также иногда считают их «управляющими местностью»; считается, что пока такой камень стоит, в округе все будет нормально, если же камень будет повален — жди бедствий. Подобные легенды имеют определенные пересечения с преданиями о стоящих камнях Западной Европы. Можно предположить, что менгир на берегу Луги, вероятно, не только отмечает важное место пересечения реки дорогой, но и несет другую смысловую нагрузку [36].

26. Следовик-подкова Батецкий район, Новгородская область

Небольшой камень с изображением подковы с разрушенного могильника у д. Ручьи. Размеры подковы 10×14 см, сам камень невелик, его длина 54 см, ширина 36 см, высота 40 см. Сравнивая это изображение с аналогичными следовиками, можно предположить, что камень мог играть роль оберега для скота либо быть межевым знаком [36].

27. Святой камень Лужский район, Ленинградская область

Информация о камне, именуемом Святым, была получена от местных жителей в 2007 г. Святой камень располагается в озере Врево. Происхождение названия камня местными жителями не прояснено, но подчеркивается, что «на камень трудно залезать». Также этот камень упоминается как географический ориентир. Святой камень был обследован летом 2008 г., он представляет собой гранитную глыбу пирамидальной формы высотой около 3 м, стоящую в озере, в нескольких метрах от берега. «Гребень» вершины камня ориентирован вдоль озера. На самом камне и вокруг него зафиксирован бурный рост растительности, выделяющий это место на озере особым образом. По внешним признакам и расположению ближайшими аналогами Святого камня можно назвать Белый камень на озере Самро в Ленинградской области и валун Голубец на озере Ильмень в Новгородской [37].

28. Чашечник со стоком на меже Батецкий район, Новгородская область

Довольно нехарактерный образец чашечных камней расположен на меже, разграничивающей два поля. В центре камня, размерами 1,4×1,2 м, имеется одно чашечное углубление, стандартных размеров для подобных памятников. На юг из чашки, по естественной трещине, выбит небольшой сток длиной 0,75 м в сторону одного из полей. Можно предположить, что межевание было произведено по этому камню, как наиболее характерному ориентиру. Версия, что камень мог быть сдвинут с поля, менее вероятна, поскольку камень заглублен в землю [36].

29. Чашечник со стоком у кургана Батецкий район, Новгородская область

Камень с четким углублением неправильной формы («следок» 10×5 см) и стоком из него зафиксирован у основания одиночного кургана недалеко от берега реки Луги. Камень стоит с западной стороны кургана, сток из камня направлен в сторону кургана. Рассматривая этот камень, стоит отметить, что в обкладках курганов и в привязке к древним сопкам в Псковской и Новгородской областях также можно встретить камни с крестами и валуны с чашечными углублениями [36].

30. Чашечник Батецкий район, Новгородская область

Камень с восемью чашечными метками расположен в поле у д. Подберезье, недалеко от шоссе, идущего вдоль южного берега реки Луги. Чашки сосредоточены в северо-западной части камня. Камень имеет длину 2,2 м., ширину 1,9 м., выступает над уровнем земли на 0,3 м. Размеры чашек и их расположение полностью аналогичны подобным памятникам на Карельском перешейке, в Куммолово и других местах северо-западного региона. Средний диаметр чашек 6 см, глубина до 2 см, дно закругленное. Расположение камня позволяет соотнести его с близлежащим могильником и подтверждает версию об использовании таких камней при обрядах поминовения предков [36].

31. Расколотый валун с чашей на Луге Лужский район. Ленинградская область

Валун на берегу реки Луга (среднее течение, в районе впадения реки Ящера) [38], вероятно, представляет собой большую гранитную глыбу, расколовшуюся на небольшие части и на данный момент предстающую в виде нескольких крупных обломков. На одном из них сбоку имеется крупная чашечная выемка размером около10×10 см и глубиной порядка 15–20 см. Камень зафиксирован в ходе авторской разведки в 2002 г.

Несмотря на отсутствие мифологического сопровождения объекта, можно предположить, что этот валун также имеет отношение к валунам, разбитым ударом молнии, — Гром-камням. Ближайшим аналогом можно назвать камень Закли (на реке Визла) в Латвии, связанный с культом подземных духов и, по легенде, расколотый ударом молнии.

32. Белый камень Волховский район, Ленинградская область

Камень расположен на мысу, выдающемся в Ладожское озеро восточнее Киприано-Стороженского монастыря. Среди местного населения камень известен как культовый, в настоящее время на нем установлен крест. Несмотря на то что камень состоит из гранита розового цвета, местное его название — Белый камень. На камне имеется несколько меток рукотворного происхождения. В восточной стороне камня выбит вертикально расположенный желоб. Желоб охватывает камень по вершине и стороне, обращенной к берегу. Внешне он представляет собой нечто среднее между желобами на валунах, зафиксированными в Лужском районе, и «поясом» на пограничном камне XVII в. у п. Кленно. На вершине камня имеется глубокое засверленное отверстие, по местному преданию, в него ставили свечи. Эта версия вызывает сомнение, поскольку по внешнему виду и особенностям сверления это отверстие вряд ли древнее XIX в., и скорее всего является следом либо попытки расколоть камень под стройматериал, либо основанием какого-либо приспособления или знака.

Наиболее необычными изображениями на Белом камне можно назвать четыре прямоугольных в плане и треугольных в профильном сечении плоских углубления. Два из них расположены в ряд на вершине камня, еще два — на боковой грани, обращенной к берегу. Эти углубления и считаются «следами Николы, которым тысяча лет». В данном случае речь идет о св. Николае Чудотворце, покровителе странников, культ которого был широко распространен на Русском Севере. В распространенных в северных областях местных версиях народного православия св. Николай иногда даже занимал место Бога-Отца. Подобная мифологическая привязка Белого камня, несомненно, указывает на его важное значение. В целом, рассматривая следы св. Николы, можно отметить их нехарактерность для камней-следовиков: следы на боковой грани камня больше всего напоминают не очень удобную лестницу. Исходя из этой общей их нехарактерности (по расположению как на валуне, так и относительно друг друга, а также форме) для камней-следовиков, а также из расположения камня вблизи средневекового монастыря, можно предположить следующую трактовку: камень использовался кем-то из монахов в молитвенной практике, и углубления были выбиты именно для удобства молений. Следует подчеркнуть, что по некоторым сведениям (в основном преданиям, сохранившимся в северо-западном регионе), практика «моления на камне» не является православным изобретением и была заимствована от каких-то более древних ритуальных практик, распространенных здесь [40].

33. Камень св. Антония Бокситогорский р-н, Ленинградская область

Камень расположен в нескольких десятках метров от берега в озере Дымском (другое название озера — Святое). Камень часто скрыт в озере, лишь в сухую погоду возвышаясь над водой. Согласно преданию, на этом камне молился живший в XII в. преподобный Антоний Дымский. По распространенной легенде, когда на берегу озера Дымского поселился Антоний, он не понимал языка местных жителей (вероятно, вепсов. — Примеч. автора) и в молитвах на камне посреди озера, кроме прочих добродетелей, обрел чудесным образом его разумение. В православии это первый случай молитвенной практики, получившей название «столпничества на водах», и редкий случай, когда монастырь возник вокруг камня на озере.

На берегу озера ныне расположен основанный преподобным Антонием Антониево-Дымский монастырь, один из древнейших монастырей Северной Руси. В настоящее время на камне поставлен крест, и само место именуется «Антониев крест». Напротив камня поставлена часовня, и сделан спуск в воду. Вода озера считается святой, к камню плавают паломники — по преданию, Антоний заповедал паломникам не входить в обитель, не омывшись в водах озера, и до сих пор сохранился обычай плавать вокруг камня с молитвами преподобному. Большинство исцелений также связано с омовениями в озере. Само название озера происходит, по одной версии, от того, что озеро «дымит», т. е. покрывается туманами. По другой версии, озеро «дымило» во время молитв преподобного Антония. С учетом специфики расположения некоторых почитаемых камней в водах рек и озер, распространенной в этом регионе, можно предположить, что преподобный Антоний не случайно выбрал для молитвенного уединения именно это место [41].

34. Камень с надписью Тихвинский р-н, Ленинградская область

Информация о камне с надписью у д. Опока зафиксирована в ходе разведки весной 2009 г от старожилов д. Никулинское. Характер надписи информанты не уточняют, ныне д. Опока нежилая [42].

35. Пичин камень Волховский район, Ленинградская область

Крупный плоский валун лежит на берегу Ладожского озера, восточнее Стороженского мыса в урочище Пичин камень. По местным преданиям, этот камень — древний жертвенник, якобы над ним иногда возникает свечение. Название камня трактуется как произошедшее от «Птичий камень» [43]

36. Ристикиви Подпорожский район, Ленинградская область

Культовый камень, размерами примерно 1.8 м×1,6 м. и выступающий из земли на 0,85 м, почитается до сих пор. На поверхности камня кварцевые жилы образуют узор, по форме напоминающий православный крест, от которого и произошло название камня. Валун расположен в удаленной от поселений болотистой местности, на небольшой возвышенности. Рядом с камнем родник. На стоящем рядом с камнем дереве оставляют в качестве «заветов» полотенца — само место камня считается «заветным». Подобная традиция заветных мест до сих пор широко распространена в вепсском крае, среди подобных мест можно назвать «Камень» (останец песчаника) на Чур-ручье, Святой остров на Сарозере и др. Можно предположить глубокую древность этого культа [44].

37. Следовик Подпорожский район, Ленинградская область

В реке Оять раньше находился камень со следком. В следе постоянно была вода, и эту воду пили птицы. Ныне камень утрачен[44].

38. Хумбарт-киви Подпорожский район, Ленинградская область

Крупный валун с большим чашевидным углублением («не меньше ведра») расположен на берегу реки Оять. Размеры камня 2,7×1,8 м, высота 1,6 м. В старые времена в углублении полоскали белье, название камня переводится с вепсского как «камень с приспособлением для стирки» [44].

39. Клятвенный камень Всеволожский район, Ленинградская область

Крупный камень с четко читаемой надписью «Азъ воздамъ» расположен на берегу озера Тинуксенъярви. Камень имеет вытянутую плоскую форму: верхней гранью, параллельной уклону берега, он обращен к озеру, торцом — к берегу. Надпись расположена на грани камня, обращенной к берегу. Объект был обследован весной 2008 г. Надпись представляет собой фрагмент из библейской цитаты, встречающейся в Ветхом Завете (Пятая книга Моисеева) и Новом Завете (Послание к римлянам апостола Павла, гл. 12, ст. 19): «Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь». Судя по формулировке надписи можно предположить, что данный камень является первым, зафиксированным в северо-западном регионе, так называемым клятвенным камнем. Подобные камни более известны в Европе и для России являются редкостью. Традиция приносить клятву на камне можно проследить с древнейших времен и у разных народов. Клятвы, данные на камнях, считались нерушимыми, как сам камень. Для подобных ритуалов обычно выбирались именно крупные и прочные, «нерушимые», камни, обладающие и другими отличиями от окружающих.

Обычно подобные камни несли комплексные функции: здесь вершили суд, как, например, в Эстонии у камня Кохтукиви (Судный камень), справляли «братчину»; у камня в священном лесу у д. Выскатка (Сланцевский район, Ленинградской области), где «…старики ходили в святой лес к большому камню и там, отведав пива и пирога, пиво возливали на камень, а пирог зарывали в землю возле камня приговаривая: «как сей камень недвижим, так пусть будет наше братство нерушимо»» [45]. В таких ритуалах можно проследить не только намек на нерушимость данного слова уподобляемому камню, но и отголосок более архаичных верований, когда, по представлениям людей, в камнях жили духи и дела людские вершились перед лицом их [46]. Можно предположить, что вырубивший надпись выбрал камень для этой цели не случайный и был осведомлен о подобных обрядах. Камень у озера Тинуксенъярви является уникальным примером клятвенного камня еще и потому, что надпись, вырезанная на церковно-славянском, располагается в местах традиционного проживания лютеран-финнов, что также представляет собой неясный момент [47].

40. Пирукиви Всеволожский район, Ленинградская область

«Чертов камень» (Pirukivi) был обследован автором в ноябре 2007 г. Камень располагается во Всеволожском районе Ленинградской области, между населенными пунктами Токсово и Хиттолово. Чертов камень представляет собой плосковершинный валун ледникового происхождения, лежащий на склоне отрога небольшого холма. Склон холма обращен в сторону озера Кавголовского. Размеры камня 2,5×1,5×1 м. Расположение валуна, своеобразной ступенью обращенного в сторону ближайшего водоема, является довольно распространенным для многих аналогичных культовых объектов. Широкое распространение подобной ландшафтной привязки культовых камней в различных местах северо-запада подтверждает существование в древности определенной традиции, связанной с этими камнями.

Место, в котором находится валун, расположено недалеко от старинной дороги и имело название Чертова Пирушка, информация о нем была собрана краеведом А. Крюковым в 1980-х гг. В сохранившихся легендах камень связан с образом черта. Эта привязка подтверждается и близлежащим топонимом — Хиттолово, что может быть переведено на русский язык как «Чертово» (от хийси/хито — черт). В одних преданиях упоминается черт, сидящий на камне и искушающий проезжавших по дороге людей. Согласно легендам, черт исполнял желания людей, но счастья это им не приносило. В этом предании выделяется общий и широко распространенный образ потустороннего существа, восседающего на камне. Среди балтийских народов — финно-угров, славян и балтов, — довольно распространены подобные предания о сакральных камнях, на которых видели чертей, русалок, святых и других персонажей. В прибалтийском регионе широко распространены названия валунов: «ложе русалки», «чертов трон» и т. п. Общие конструктивные особенности и легенды подчеркивают принадлежность Чертова камня к древней языческой традиции, некогда широко распространенной в прибалтийском регионе.

Не менее интересна и другая легендарная сторона валуна Чертов камень. По рассказам, собранным А. Крюковым, на дороге, проходящей у холма, на котором стоит Чертов камень, время от времени люди видели черта в образе всадника, движущегося по дороге медленно, словно объезжая свои владения. Здесь черт описывается как человек, «только большой и страшный». При появлении черта жители предпочитали прятаться в домах и убираться с его пути. Человека, оказавшегося на его пути, ждало несчастье. Подобные предания могут трактоваться как осмысление древними некоторых явлений природы, но определенные моменты позволяют увидеть некоторое сходство с распространенными в Западной Европе легендами о «Дикой охоте».

В целом валун Чертов камень можно характеризовать, как относящийся к известному типу седельных культовых камней, имеющих топонимическую привязку и мифологическую составляющую, соответствующую известным преданиям прибалтийских финно-угров [47].

41. Сууркиви, «Ложе русалки» Выборгский район, Ленинградская область

Камень был обследован летом 2008 г. В месторасположении валуна река делает небольшой поворот, недалеко от него, в заболоченной низине, находится камень. Неподалеку от камня в реку впадают два ручья. Валун во всю длину заходит в реку, юго-восточная его часть, пологая, расположена против течения, северо-западная, крутая, — против течения. Размер валуна на момент посещения примерно 2,5×3 м, видимая часть камня имеет свойство менять размер в зависимости от уровня воды в реке. Видимая высота камня на момент посещения 0,8 м., глубина реки у камня — более 1,5 м. Сам валун имеет плоскую верхнюю грань. Поверхность камня представляет собой слой крошащегося гранита, в некоторых местах отмечены природные кольцевые включения, более подверженные эрозии. Диаметр включений не более 6–8 см. В восточной части камня имеется природное углубление в виде седалища или пологой чаши со стоком против течения. Представляет интерес и выбитое в северо-западной части камня кольцо. Происхождение кольца явно рукотворное — глубина резьбы глубже естественных повреждений и проходит по однородной поверхности. Диаметр кольца 13 см. Интересно отметить, что рукотворное кольцо копирует имеющиеся на камне природные выветренные круговые включения меньшего диаметра. Базовым отличием является сам размер кольца, нехарактерный для подобных природных образований, и однородная поверхность, в которой оно вырублено, что также не характерно для природных разнопородных выветриваемых включений. Осмотр камня позволяет сделать вывод о его уникальности для нашей области. Это единственный валун из т. н. русальных камней в Ленинградской области, т. е. валунов, имеющих седалищные углубления и связанных с ними предания о сидевших на них русалках. Кроме того, само вырезанное в камне на глубину около 1,5 см изображение в виде кольца также имеет ближайшие аналоги на скале Мяккипяллюс, что на острове Гогланд, и на камне у озера Александровского. Столь необычный для нашей области памятник имеет аналоги в Литве [49]. Все камни подобного класса, имеющие седалищные углубления и мифологическую привязку к русалкам, обычно располагались возле рек и имели привязку как раз к болотистым местам и ручьям. На примере камня Сууркиви мы наблюдаем весь комплекс перечисленных особенностей.

42. Данилов камень Кингисеппский район, Ленинградская область

На мысе Колганпя находится Данилов камень, еще один священный валун Ижорского побережья Финского залива. Вероятно, это название — русифицированная форма какого-то ижорского имени камня. На вид это огромный валун, видимой высотой около 7 м, возможно, стоящий на опоре, немного наклоняющей камень в сторону берега. Данилов камень располагается в местности под ижорским названием Куеранта, из-за огромных размеров валун был нанесен даже на лоцманские карты, так как камень являлся ориентиром, хорошо просматриваемым с залива. Этот стоящий в воде примерно в 30 метрах от берега камень является почитаемым до сих пор, возле него можно встретить следы странных ритуалов и приношений. С Даниловым камнем связаны и современные былички. Так, по одним рассказам, возле камня «чудится», можно услышать разные звуки и голоса. Странные звуки действительно можно услышать у камня (чему стали свидетелями участники нашей небольшой экспедиции в марте 2007 г.). По другим рассказам, у этого камня «всегда много рыбы и есть рядом подземное озеро, место очень необычное». Многие рассказчики упоминают лаз под камнем — в отлив, по малой воде, под валуном можно пролезть человеку. Обычно это практикует местная молодежь, но вполне допустимо, что это отголосок древних действ из разряда инициаций. К сожалению, ближайшие деревни были уничтожены в 1930-х гг., но и сейчас населению более удаленных деревень валун известен под именами Данилов, Дембельский, Молельный… В географическом плане Данилов камень расположен в одной из ключевых точек южного побережья Финского залива, что, видимо, нельзя назвать случайностью. Наличие двух известных культовых валунов — Звенячего и Данилова — в одной местности вносит определенную путаницу, свойства одно приписывают другому, легенды об одном переносятся на другой. Валун Данилов камень обследован автором несколько раз в 2006–2007 гг. Он расположен в удобной бухте, закрытой с западного направления мысом. Перед ним, ближе к берегу, есть еще один интересный камень, его выступающая верхняя часть словно парит над водой. Вероятно, этот камень также стоит на других камнях-опорах. Культ камней, расположенных в водах Балтийского моря, известен и в соседних регионах. Ближайшими аналогами можно назвать валун Юсулея, также стоящий на камнях-опорах, и валуны Павилоста и Краюас в Латвии. Глубина возле Данилова камня около метра, но с «морской» стороны камня возрастает, и вода становится заметно холодней. Видимо, это указывает на расположение камня на границе, отделяющей менее глубокую и более теплую часть бухты от глубокой и холодной открытой части залива. Валун Данилов камень не только, пожалуй, крупнейший валун ледникового происхождения на побережье, но и один из самых фотогеничных культовых камней. Представляет интерес и местность вокруг Данилова камня. Недалеко от него в позднее Средневековье существовала местность, носящая название Хийси (Hiisi). Культ Хийси был распространен у всех финно-угров и был неоднозначен. Под этим именем подразумевались и лесные духи, и великаны, и черти. С ними связаны священные рощи, камни (Хитской камень на Онеге, Чертов камень в Хиттолово и др.), мысы (по легендам, считающиеся последними убежищами Хийси). В первой половине ХХ в. существующая неподалеку деревня славилась своими колдунами, которых у ижор, так же как и у лапландцев, называют нойдами. Камень, располагающийся между Даниловым и берегом, и как бы «парящий» над водой, также, вероятно, имеет некое отношение к этому культовому месту. Над Финским заливом иногда можно наблюдать специфические миражи — парящие над водой острова и валуны. В некотором роде и этот камень в мифологической интерпретации может быть воспринят как «материализовавшийся мираж» [50, 51].

43. Звенячий камень Кингисеппский район, Ленинградская область

Впервые информация о Звенячем камне была озвучена в сборнике «Легенды Ингерманландии» (Константин Сакса, рукопись 2005 г.):

На первый взгляд, совершенно фантастическая информация — действительно, может ли камень звучать? Но в процессе исследования сойкинский Звенячий камень обрел черты, характерные для одной из категорий культовых объектов северо-западного региона России и Крайнего Севера Европы. Проведенный осенью 2006 — весной 2007 гг. опрос местного населения позволил выявить широкую известность этого камня. Например: «…камень стоял в заливе, был с плоским верхом, на него залезали. На вид камень самый обычный, но при ударе по нему издавал звук, подобный хрустальному звону. Камень пропал лет 20 назад, то ли был кем-то разрушен, то ли просто перестал звучать по какой-то причине…» [51]. По словам разных рассказчиков, камень, обладавший уникальным акустическим свойством — звенеть при ударе подобно хрусталю, был уничтожен уже в наше время. Так, из рассказа одной из местных жительниц, камень звенел еще в начале 2000-х гг., уже после постройки «Магнитки» (Магнитка — местное название филиала одного из научно-исследовательских учреждений), по рассказам других жителей — камень был уничтожен при строительстве «Магнитки».

Но при этом многие рассказчики сходятся в том, что камень был уничтожен намеренно:

— Развели на нем костер и перестал звучать.

— А кто развел?

— Какие-то умельцы.

Среди местного населения известно несколько названий этого камня: Звенячий, Гремящий, Поющий, Говорящий… Все названия являются определяющими свойства камня. Не удалось встретить ни одного упоминания о нем как о «камне Счастья». Вероятно, это всего лишь эпитет, а не одно из имен собственных. Этим эпитетом иногда награждают некоторые культовые камни, например камни счастья известны в Литве. Камень был очень широко известен, однако конкретных следов культа встречено не было. Звенячий камень упоминался лишь как местная достопримечательность.

Осмотр камня, проведенный автором, позволил установить некоторые интересные особенности. Камень имеет относительно небольшие размеры и располагается в заливе, примерно в 10 метрах от берега среди нагромождения валунов. Валунный завал частично зарос травой. От берега до камня ведет некое подобие тропинки из валунов. Происхождение этой «тропинки» вероятно, естественное, но сам факт подобного образования, ведущего к звучащему камню, возможно, также способствовал возникновению сверхъестественного ореола места. Другими словами, «в сакральном месте все должно быть сакрально», случайного ничего не должно и не может быть. Сам камень и соседние имеют следы сильного прокаливания. Расположение камня исключает «случайное» разведение костра на нем, например отдыхающими, очевидно, камень уничтожен намеренно. Что касается расположения, то камень расположен своеобразно, буквально зажат в висячем положении соседними камнями. Можно предположить, что акустические свойства валуна связаны именно с этими особенностями. При ударе по разным частям камня звук действительно получался разным по тональности, но все же далеким от звона. Возможно, подвешенный камень был своеобразным камертоном, удары по которому вызывали резонансные явления, генерирующие звук. Вероятно, вся хитрость была в особом расположении камня относительно соседних валунов. Говорить об абсолютной уникальности этого каменно-акустического феномена нельзя. Еще в Древнем Китае были известны каменные музыкальные инструменты — литофоны. Они представляли собой особым образом подвешенные и ориентированные в пространстве камни специальной формы, при ударе по которым возникали звуки. Акустические феномены сопровождают и многие другие каменные памятники древности, от менгиров Британии до египетских колоссов Мемнона.

Исходя из этой версии, уничтожение свойств Звенячего камня посредством прокаливания, выглядит вполне логичным: достаточно небольшого смещения вследствие теплового расширения, и уникальная постановка разрушится. Камень перестанет звучать. В целом можно констатировать, что уже в наше время уничтожен уникальнейший объект. Однако даже в этом случае ставить точку в деле Звенячего камня рано, исследования в соседних регионах позволяют по-другому взглянуть на этот уголок Сойкинского полуострова.

Аналоги Звенячего камня есть и уже изучались как на территории северо-запада России, так и соседних Балтийских стран. Начиная это исследование, следует обратить внимание на само название прилегающего к Звенячему камню мыса и урочища — Колганпя. На различных современных картах этот топоним пишется по-разному: Кольгомпя («Экологическая карта Ленинградской области», 1990), Колганпя или Колгомпя (Атлас «Ленинградская область: Волосовский, Кингисеппский, Ломоносовский, Сланцевский районы», 1:50000, 2003). На картах Ингерманландии это название звучит как Kolkanpää.

На одной из шведских карт первая часть топонима читается как «Colka». Окончание — pää, — «угол», характерно для названий мысов («носов») и оконечностей, «края местности». Вероятно топоним «Колганпя» является русифицированной формой финского «Колканпя». В данном случае общий перевод топонима Колганпя/Kolkanpää возможен как «звенящий угол» или «голова угла». Связь этого топонима с Звенящим камнем очевидна на фоне распространения топонимов колг/калг на севере Европы и в их привязке к священным местам и «поющим» камням. Среди топонимов Севера, имеющих отношение к сакральным объектам, географические названия, имеющие корень «колг» или «калг» имеют особо значение. Впервые на особенность топонима «калг / колг» обратил внимание в своей статье археолог В. А. Агапитов [52]:

В статье В. А. Агапитова речь идет о культовом месте на острове Колгостров в Онежском озере, где расположен почитаемый звонкой камень. Этот камень исследовался еще в 1972 году археологом А. Журавлевым. Немного восточнее, на другом карельском озере — Водлозере, имеется еще один священный остров Колгостров (вероятно, в старорусском написании Колганшар, финском — Колкасаари). На Водлозерском Колгострове и сохранились древние сейды (сейды — культовые камни в виде крупных валунов, поставленных на ножки-опоры из меньших камней, правда, в настоящий момент они затоплены при поднятии уровня озера и превращении его в водохранилище). Данное святилище, вероятно, является самым юго-восточным в России скоплением сейдов. Остров был почитаем и при насаждении православия, в «крещении», стал именоваться Ильинским погостом. Несмотря на то, что прямых указаний на наличие здесь «звенящих» камней нет, в этой метаморфозе сакрального места интересно отметить, что Илья пророк был христианизированной формой языческого бога-громовника (в случае славян — Перуна, у финно-угров — Укко). Исходя из этой интерпретации, можно предположить, что в изначальном варианте культ на Водлозерском Колгострове также был посвящен некоторому грому (о связи которого с топонимом см. выше цитату из работы В. А. Агапитова), вероятно еще одному «звонкому сейду», ныне затопленному водохранилищем. Топоним «калг» практически всегда соответствует определенным сакральным объектам. Острова Калганцы есть также и в Белом море (сведений о мегалитах, или природных сакральных объектах на них нет, но есть на близлежащем острове Жужмуе), На выходе из беломорской губы Калгалакша находится остров Робьяк, на котором недавно были обнаружены менгиры и прочие культовые каменные конструкции. Имеются сообщения о сейдах на реке Калге (по сообщениям из туристических отчетов), впадающей в губу Калгалакша. Здесь возможно предположить, что сама губа могла получить название от реки Калги. На Кольском полуострове в тундрах Калгойв у Калгнярга было древнее капище, где саами приносили в жертву оленей. Каких-либо подробностей по этому месту нет т. к. у саами подобные культовые места были табуированы и информация о них не распространялась. В Карелии, также в болотистой местности, имеется гора Колгевара, в окрестностях которой в 2004 году петрозаводские энтузиасты обнаружили «поющий камень». По сообщению информагенства Интерфакс (2004 г.):

Топонимы «калг / колг» в привязке к культовым камням известны не только в России. На противоположном берегу Балтики, в Швеции, имеется сейд Klockestenen — «звенящий камень» (в шведском языке Klocke — колокол, звонок, перезвон). При идентичной смысловой нагрузке данного топонима к объекту (сейду) и его свойствам (звону), вполне логично вывести аналогичность корней «калг — клок». Таким образом, проанализировав сведения о топонимах, в основе которых имеется корень «колг / калг», можно сделать уверенный вывод о непосредственной связи данных топонимов с древними культовыми камнями, обладающими своеобразными акустическими свойствами. Очевидно, что эти свойства не были символическими функциями культа, а являлись природными эффектами, наблюдавшимися людьми на протяжении длительного времени. Соответствующие рассматриваемому топониму камни были как природного, так и искусственного происхождения. Судя по распространению данного топонима, культ «звенящих камней» был широко распространен в Скандинавии и Фенноскандии. Из объектов, подпадающих под определение сейда, им соответствуют неустойчивые валуны, приподнятые на камни-опоры и трещины (треснувшие скалы). В большинстве случаев топонимы «колг / калг» имеют привязку к воде: рекам, островам, болотам, побережью. В случае южного побережья Финского залива подобные прибрежные, стоящие в воде объекты располагались в ключевых точках берега. Таким образом, на примере ижорского Звенячего камня, мы вкратце рассмотрели одну из интереснейших проблем взаимосвязи сакральной географии Севера, топонимики и культовых камней. Как видно из этого краткого обзора «звенящих камней» Севера, камень на Сойкинском полуострове отнюдь не уникален, но занимает особое место среди культовых камней Ленинградской области. Это не только единственный священный валун из ряда «звенящих камней» в наших краях, но объект, имеющий соответствующую топонимику. Несмотря на то что Звенячий камень практически уничтожен, исследование его феномена еще может стать источником ценной информации, дополняющей общую картину культа «поющих камней».

44. Мартышкинский валун Санкт-Петербург, п. Мартышкино

Этот камень официально признан геологическим памятником. Валун расположен на берегу Финского залива у п. Мартышкино. По записям краеведа К. Саксы (Ульяночкина), валун имел культовое значение:

Несмотря на то что объект числится как геологический памятник природы (валун Морской), в настоящее время камень имеет сильные повреждения, некоторые его части отбиты, вероятно, для строительных нужд, само место постепенно застраивается. Говоря о месторасположении валуна, нужно отметить, что оно имеет все ландшафтные признаки ижорского культового места: большой валун, породой отличный от окружающих, родник, окружающие деревья растут несколькими стволами из одного корня. В ходе разведки зимы 2008 г., от местной жительницы финского происхождения были получены дополнительные свидетельства о традициях, связанных с этим камнем. Камень считался целебным, люди лечились, ложась в нишу на нем. Валун называли просто «киви» — камень.

45. «Морской сейд» Ломоносовский район, Ленинградская область

«Морской сейд» был выявлен в ходе разведки 2006 г. Название этой конструкции дано условное, исходя из общего сходства её с сейдами, культовыми камнями Карелии и Лапландии. Конструкция состоит из двух валунов — условно «подставки» и самого «сейда», установленного на ней. Размер камня подставки примерно 3×3 м. В состав породы «подставки» входит крупная кварцевая жила, что отличает этот камень от всех окрестных. «Сейд» стоит в восточной части «подставки», частично нависая над водой, что создает визуальный эффект неустойчивой его постановки. Общая высота конструкции от уровня дна 2,5 м. Поверхность сейда заросла лишайниками. Размеры сейда — 1×1,5×2 м, расчетный вес — около 7,5 т. Сейд в юго-восточной части имеет выраженную вертикальную трещину. Этот уникальный объект подобен Данилову камню, не только по общегеографической привязке, но и ландшафтному соответствию: он также стоит в небольшой бухте, закрытой с запада каменистым мысом, в центральной части имеет небольшой песчаный пляж, в восточной части — заросли камыша. Ввиду отсутствия коренного населения каких-либо сведений об этом, несомненно, замечательном объекте, выявить не удалось. На данный момент аналогов этому странному сооружению в Ленинградской области не найдено.

Если предположение об этом камне как древнем Сейде подтвердится, то он будет единственным сейдом, зафиксированным на южном, ижорском берегу Финского залива. Однако если с северными аналогами подобной конструкции все ясно, то с южными дело обстоит не так однозначно. Подобные конструкции из взгроможденных друг на друга валунов в некоторых районах Центральной России являлись межевыми знаками. Один такой объект известен на Валдае. Еще один подобный камень находится в Псковской области. По легенде, один крупный валун положил на другой некий богатырь, хотя в данном случае можно предположить, что камень водрузили на камень при зачистке поля от валунов. Несмотря на внешнее сходство «Морского сейда» с этими аналогами, в данном случае остается неясным логика установки камня на камень в заливе, вдали от полей и других объектов хозяйственной деятельности человека, подлежащих как очистке от валунов, так и межеванию…

46. Следовик «Детские следки» Кингисеппский район, Ленинградская область

Следовик, упоминающийся в данной заметке, является уникальным объектом — это самый северный камень-следовик, обнаруженный на Сойкинском полуострове.

Следовик «Детские следки» был зафиксирован в ходе разведки 2007 г. [53]. По рассказам местной жительницы, показавшей камень, на нем имеется изображения двух небольших, «детских», ступней, и ей он был известен со слов бабушки (вероятно, речь идет о начале ХХ в.). Каких-либо мифологических преданий, связанных с этим камнем, выявить не удалось. Долгое время сам камень считался утраченным, и далеко не все местные жители о нем знают. Летом 2007 г. валун был найден. Камень располагается на кромке прибрежной террасы. Уникальность камня в том, что это единственный известный камень-следовик, находящийся на берегу Финского залива. Ландшафтная привязка камня также имеет черты почитаемого сакрального объекта: расположение на склоне небольшого овражка. В настоящее время следовик «Детские следки» располагается на территории частного владения и находится под угрозой уничтожения по причине расширения строительства. На камне зафиксирован лишь один следок, длиной около 13 см и глубиной примерно 1 см. Вероятно, камень был свернут и второй след находится на стороне, обращенной в землю. На текущий момент это единственный культовый камень ижорского берега, имеющий рукотворное изображение.

47. Чашечные камни на о. Гогланд Кингисеппский район, Ленинградская область

Чашечные камни (называемые также камнями-чашечниками) — валуны, имеющие небольшие чашевидные углубления, являются широко распространенным типом культовых камней в Европе и Азии. Чашечные камни были характерным признаком многих, удаленных во времени и пространстве друга от друга и никак не пересекающихся культур и традиций.

Чашечники Гогланда входят в восточно-балтийский ареал распространения подобных культовых объектов, охватывающий территорию Финляндии, Эстонии, Карельского перешейка и Ижорского плато в России. В данном географическом контексте эти камни соотносятся с финно-угорскими племенами и датируются железным веком — ранним Средневековьем. Знаковым отличием этих камней является наличие на них рукотворных углублений, т. н. чашек. Древние финно-угорские предания часто связывают такие камни с легендарными великанами, в легендах чашки — это отпечатки пальцев великанов, которые остались на валунах, когда те касались их (см., например, эпос «Калевипоэг»).

На балтийском острове Гогланд, что расположен в 180 км западнее Санкт-Петербурга, чашечные камни зафиксированы в районе разрушенного финского поселка Киискинкюля (ныне урочище Южная Деревня). Камни представляют собой окатанные валуны прочной породы (не гранит-рапакиви), лежащие на берегу бухты. Чашки выбиты на верхней и прилегающих к ней боковых поверхностях камней. В соседней бухте зафиксировано идентичное чашечное углубление, выбитое на прибрежной скале. Большая часть чашек имеет ровные края и округлое дно. Внешний вид чашек и их размеры идентичны подобным памятникам, известным на территории России, Финляндии, Эстонии, однако расположение камней-чашечников на морском берегу нехарактерно. Также нетипично расположение между поселком и морем, подобные валуны обычно имеет привязку к древним могильникам.

По принятой трактовке, подобные камни создавались в 1 тыс. н. э. и служили для поминовения предков: в определенные дни в чашках оставляли приношения, обычно ими являлись продукты питания. Расположение культовых камней вблизи поселка, возле очищенных от валунов «каналов» для спуска лодок на воду, возможно, связано с поминовением погибших в море. Можно провести и другие параллели с аналогичными камнями в Эстонии, на острове Сааремаа, где чашечники чаще использовались для исцеления, т. к. считалось, что вода из чашек лечит болезни глаз. Следует добавить, что многие традиции на балтийских островах имеют более архаичные черты, чем на материке, ввиду большей обособленности островной жизни.

Также возможно предположить, что эти камни были перенесены сюда из другого почитаемого языческого места и брошены на берегу в период деятельности кого-либо из христианских миссионеров. Расположение вблизи современной береговой линии не свидетельствует в пользу большой древности этих памятников на данном месте, но по датировке, скорее всего, они имеют отношение к средневековому селищу, бывшему на месте поселка Киискинкюля.

Рассмотрим подробнее три исследованных летом 2008 г. чашечных камня в районе бывшего поселка Киискинкюля.

Первый валун имеет неправильную вытянутую форму, тяготеющую к четырехугольнику. Размер камня: длина 126 см и ширина 80 см. Цвет камня — серый. На валуне имеется 12 чашечных углублений, 4 из которых заметно глубже остальных. Максимальные размеры чашек: диаметр 9 см. глубина — 3 см. Все чашки выбиты на верхней поверхности камня, но 6 из них тяготеют к одной из боковых граней, обращенной в сторону берега.

Второй камень имеет форму, приближенную к параллелограмму, примерно размером 1×1 м. Цвет камня — светло-розовый. Чашечные углубления выражены менее четко, чем на первом камне, нанесены на верхнюю грань камня и сконцентрированы ближе к одному из углов, направленному также в сторону бывшего поселка Киискинкюля. На валуне имеется 5 слабовыраженных чашечных углублений. Максимальные размеры чашек: диаметр 5 см, глубина — 1,5 см. Рисунок расположения чашек имеет определенное внешнее сходство с одним из культовых камней, расположенных недалеко от озера Суходольского на Карельском перешейке.

Третий из выявленных чашечных камней представляет собой небольшой валун овальной формы, коричневого цвета, размером примерно 70×60 см, на котором выбито 13 чашечных углублений, максимальными размерами: диаметром 6 см, глубиной — 2 см. Чашки нанесены скученно на выпуклой верхней поверхности камня, большая часть из них слабо выражена.

Рассматривая чашечные камни на Гогланде, для полноты картины необходимо упомянуть и еще одно чашечное углубление, выдолбленное на скале, возвышающейся южнее рассмотренных валунов, в нескольких метрах от воды. Данное одиночное углубление по форме идентично крупным чашечным меткам на валунах, но выбито на скале. Скала сложена из прочной породы без больших трещин и следов выветривания.

В чем особенность этих камней на острове Гогланд? В первую очередь это единственная находка подобных культовых камней на островах в российской части Финского залива. В Эстонии большинство подобных камней зафиксировано в северной части страны, известны они и на балтийских островах, в том числе на островах Сааремаа (Saaremaa) и Муху (Muhu) Моонзундского архипелага. Чашечный камень известен также на эстонском острове Аегна (Aegna), расположенном в 15 км севернее Таллинна [54]. Интересно отметить, что на этом же острове в 1931 г. был зафиксирован и каменный лабиринт [55]. Известен чашечный камень и на острове Вилсанди (Vilsandi), где расположен на вершине горы.

Чашечные камни известны в Швеции, на острове Готланд, особенностью готландских чашек является то, что они выбиты в известняке (большинство чашек выбивались в кристаллических породах, гранитах). Но наиболее близким аналогом гогландских чашечников по расположению является чашечный камень в Эстонии на острове Муху, где валун с отметками также расположен на береговой линии у деревни Альява [54].

Таким образом, нахождение чашечных камней на острове Гогланд не является исключительным фактом для островов Финского залива, хотя и имеет определенные географические и ландшафтные отличия. Ландшафтное расположение на уровне береговой линии является довольно редким для данных памятников. В географическом плане чашечники на Гогланде, вероятно, являются самыми восточными из зафиксированных в ряду подобных объектов. Скопление из трех камней вблизи старого поселения свидетельствует о распространении на Гогланде той же культурной и религиозной традиции, которая была свойственна финно-угорским племенам в материковой части восточной Балтики.

Примерно 10 тыс. лет назад ледник принес на нашу землю валуны, оторвав их от скал Скандинавии. Эпоха человеческой истории, длившаяся на землях от восточного побережья Балтики до Урала около семи тысяч лет, не случайно названа «каменным веком». Камни стали частью жизни древних людей: кремень, лежавший в земле, — орудием, оружием, хранителем «живого огня»; валуны — вместилищем духов предков и богов^{159}. Наш рассказ — о священных камнях, ледниковых валунах, рассыпанных на территории стран Балтии, Белоруссии и Северо-Запада России, объединенных культурно-исторической традицией.

Не углубляясь в крайне сложные процессы этногенеза народов, я постараюсь сжато обозреть появление и развитие балтийских культур, на обширной территории, покрытой балтийскими гидронимами за пять тысяч лет и показать роль священных камней в такой длинной исторической дороге балтов.

Неолит на землях балтийского ареала начинался сравнительно поздно, в V тыс. до н. э., и продолжался до середины II тыс. до н. э. Каменному веку характерен матриархат — власть матерей. Тогда люди благословляли и почитали Великую Богиню Лосиху. У выбитых на камнях следов проводились магические обряды, обеспечившие удачу в охоте. Мёртвых хоронили внутри дома под очагом или рядом с домом. Ушедшие и после смерти оставались членами коллектива, оберегая род и помогая живым.

Люди неолитической культуры Нарвы и Нямунаса были охотниками и рыбаками. Они умели делать каменные орудия, изготавливали керамику из жженой глины, строили деревянные дома столбовой конструкции. Кроме собак стали разводить домашних быков и выращивать первые культурные растения: коноплю и просо. Украшались янтарными подвесками, бусами, которые были солнечными оберегами. Янтарные и керамические культовые изделия украшались знаками святости — ямочками. Возможно, что редкие священные камни-перстовики являются памятниками времён неолита.

В III тыс. до н. э. индоевропейцы заселили среднюю Европу. В Прибалтике они слились с местными жителями и создали культуры шнуровой керамики с новой социальной (патриархат, обильные стада скота, выращивание пшеницы и ячменя, лошади, оружие) и религиозной (пантеон мужских богов, культ близнецов, курганные захоронения) организацией. Пришельцы не покорили и не истребили местных людей, а переняли местный образ жизни, искусство, обогатив местных охотников знаниями в скотоводстве и земледелии.

На берегах Балтики, из нарвской и неманской культур сложилась балтийская культура шнуровой керамики Памарио. В восточной части Балтийского региона развились ещё две культуры шнуровой керамики: Поднепровская и её ветвь в бассейнах рек Волги и Оки — Фатьяновская. Многие историки, основываясь на археологическом материале, топонимике и антропологических данных, связывают с этими пришлыми людьми, смешавшимися с местными носителями неманской культуры, начало формирования культуры балтов. Остальная часть Балтийского региона не испытала влияние шнуровой культуры. Здесь преобладала Нарвская культура, имевшая решающее значение в бронзовом веке при формировании культур штрихованной керамики и двинско-днепровской курганной. Балтийские говоры были не значительно удалены от индоевропейского праязыка. Стала формироваться балтийская религия, объединившая отдельные верования в более общую систему, которая сохранила элементы магии, фетишизма, анимизма, культов предков и природы^{160}.

Примерно в это время значительно усовершенствовалась обработка камня. Вместо кремня стали использовать гранит, диабаз, гнейс. Люди освоили технологию шлифовки, резки и сверления камня. Уровень обработки камня был очень высок; так, например, в каменных топориках отверстия для рукоятки высверливались с сужением, чтобы топорик не соскальзывал с топорища. Найденные каменные топорики даже в начале ХХ века вызывали удивление у людей, их считали волшебными, орудием волшебства: «Каждый чародей должен иметь такой топорик, без него он в волшебстве как козёл в огороде»^{161}. Особенно усовершенствовалось сверление камня костными свёрлами^{162}. Это позволило сверлить ямочки и дырочки на гранитных валунах, фетишах — жилищах духов предков.

Бронзовый век, начавшийся в середине II тыс. до н. э., не изменил имеющийся образ жизни, основой которого являлось скотоводство. Люди строили длинные дома, делали бронзовое орудие и изготавливали украшения из дорогого привозного. Мертвых хоронили в курганах, появились кремированные захоронения. Развился культ предков дошедший до нас в образе Дево Сянялё (Бога Деда).

В раннем железном веке окончательно сложились этносы западных, центральных и восточных балтов, связываемые с археологическими культурами курганов и городищ. Исследования священных камней прибалтийскими археологами в некоторых случаях приносили ранние находки с I тыс. до н. э.^{163}. Установлен факт бесспорного и очень значительного расширения балтийской сферы к востоку от Прибалтики; до Калуги и Рязани (включая и бассейн Москвы) на юге и до Твери и Дмитрова на севере.

Восточные балты создали две похожие культуры городищ. Первая (верхнеднепровская) днепро-двинская культура наиболее близкая к культуре штрихованной керамики. Ей свойственны укрепленные городища, дома с овальными очагами и тюльпановидные горшки.

Упоминаемые Геродотом будины (boudinoi), возможно, были одной из племен восточных балтов, которые в V веке до н. э. создали волго-окскую культуру с несколькими ее вариантами. Для Окской культуры характерны городища, наземные дома столбовидной конструкции с очагами, горшки, похожие на бочонки, иногда украшены ямочками.

Юхновская культура распространилась в бассейнах рек Десны и Сейма. Люди лепили высокие горшки с несколько изогнутыми стенками и узким плоским дном. Поддерживали связи со скифами, потому имели больше бронзовых и железных предметов. В святилище Благовещенская Гора, у полукруга деревяных идолов, найден большой ритуальный сосуд, оформленный в виде медвежьей головы. Можно сделать вывод, что в юхновской культуре был жив архаичный медвежий культ (Н. Н. Воронин, 1941). Основным занятием юхновцев было скотоводство.

Милоградская культура занимала земли юга современной Белоруссии и северную окраину Украины. Балтская топонимика дает основу полагать, что это было балтское или смешанное балтославянское племя. Они строили полуземлянки, лепили горшки с ровными стенками и закругленными донышками. Мертвых хоронили кремированными со скромной утварью. Возможно, это культура упомянутых Геродотом (около 450 года до н. э.) племен невров, живших севернее скифов. «У невров обычаи скифские… Эти люди, по-видимому, колдуны… Каждый невр ежегодно по несколько дней обращается в волка, а затем снова принимает человеческий облик…» Нестор в ХI веке тоже упоминает землю Нэрому на восток от Латгалы. В Литве есть ряд похожих гидронимов; Неуронис — жямайтийская фамилия и название деревни.

Около IV–V веков н. э., в конце «золотого века балтов», при развитии двинско-днепровской культуры и инфильтрации носителей зарубинецкой культуры, пришедших с Вислы, сформировались мощинская, колочинская и тушемлинско-банцеровская культуры восточных балтов.

Создатели Мощинской культуры известны под именем галинды (голядь). По-литовски «галиндас» означает «крайний», живущий у края. В «Гетике» Йордана в рассказе о государстве Германарика, среди тринадцати северных племен упоминаются гольдоскифы (Golthescytha) и гольды (Coldas). Гольдоскифы, возможно, балтославяне (скифы пахари), смешанное население, жившее на месте милоградской культуры. В этнониме «гольды» явно узнаваема голядь, известная по русским летописям с 1058 года. То, что здесь голядь была многочисленна, и что жили они долго, показывают диалекты русского языка. Например, в выпущенной в 1915 году. «Карте диалектов русского языка» в Мединской и Калужской волостях выделяются характерные черты наречий. Левобережные жители реки Угры строго отделяют себя от жителей правого берега и называют их «Литвой».

После гибели Рима и начала Великого переселения народов в VI — Х веках. н. э. славяне заселили обширные земли балтийского юго-восточного массива, пересекли его по Днепру и постепенно ассимилировали местных Восточных балтов, отрезанных от центральных балтов. На территории Белоруссии и Западной России балты жили три тысячи лет и оставили свои следы в земле, на камнях, в языке. То, что восточные балты почитали камни, подтверждают находки в Центральной России многочисленных священных камней, аналогичных литовским.

Профессор Э. А. Левков писал, что славяне, заселившие территорию Белоруссии, пришли из мест, где не существовало поклонения валунам. Профессор предполагает, что культ камней был перенят славянами у местных жителей — балтов^{164}. Распространение священных камней во многом соответствует распространению балтийской топонимики^{165}, что подтверждает наличие у балтов культа камней. И другие ученые указывают, что особенно много культовых камней на западе России, на главном водоразделе Европы в местах расселения балтов^{166}.

Исторические источники указывают, что не только древние балты, но и славяне почитали камни^{167}. Рассказывая о славянах, путешественник Хельмольд упоминает, что они, желая укрепить свое обещание, клялись камнями. Славяне считали камни возвышенными существами. В литовской сказке герой приглашает в качестве свидетеля камень, и это ему помогает выиграть суд.

IХ — ХII века были временем нового экономического подъема балтов. Князья имели большие табуны лошадей, что было основой их военной и экономической мощи (Т. Баранаускас. 2000). Расширялась торговля, развивались ремесла, изготавливалось качественное оружие, было внедрено пахотное земледелие. В аграрных культах восточных балтов отмечено жертвование жерновов-зернотёрок. Огромные священные камни-зернотёрки сохранились в Литве и Белоруссии. Возможно, что к той же традиции относятся и аукштайтийские жертвенники, которые по виду похожи на вращаемые жернова.

В бассейне Оки, где славяне расселились позже, ассимиляция восточных балтов славянами затянулась дольше. Со всех сторон окруженные славянами крупные, изолированные острова восточных балтов здесь сохранились вплоть до XII века. Центр подмосковной голяди образовался в верховьях реки Протвы, около Гжатска и Можайска; основная их масса занимала территории между реками Волгой и Окой. Земли протвинской голяди были северной периферией Черниговского княжества с укрепленным центром Лобинском в устье реки Протвы. Лобинск контролировал всю территорию у Протвы, которая была заселена голядью и с которой пришлось воевать князю Святославу в 1147 году.

Восточные балты в своих святилищах ставили столбовых деревянных идолов; на их землях найдены священные камни с выбитыми маленькими «колодцами», в которые, возможно, вставлялись деревянные идолы. Каменные идолы такие, как известный «Козельский крест», появились, видимо, позже.

Интересна указанная историком В. Казаковым дата крещения Мценска (Мьченьск), города на реке Зуше, притоке Оки, великим князем московским Василием Дмитриевичем и митрополитом Фотием с применением большой военной силы, — 1445 год. Дата не точная, так как Василий Дмитриевич правил с 1389 по 1425 год, а Фотий с 1408 по 1431 год; однако, очевидно, что язычество здесь крепко держалось вплоть до XV века, как в Жямайтии.

«Четвертые», забытые балты жили в Приднепровье, Поволжье, Поочье. Их языковое наследие изучали М. Кочубинский, К. Буга, В. Топоров и другие исследователи… О «четвертом» забытом балтийском народе, по сравнению, например, с пруссами, написано очень мало. Возможно, историки заметят, наконец, очевидный факт, что Великое княжество Литовское разросталось в основном в землях восточного балтийского ареала, что Альгирдас и другие великие литовские князья не только завоевывали славянские княжества, но и сделали последнюю попытку объединить в одном государстве западных, срединных и восточных балтов.

Хотя еще до XVI века звенела мечами слава Литвы, силы оказались неравны. Огромный Уж севера был разрублен на части: в сердце Пруссии смертельно вонзил меч Тевтонский орден, Латвия задыхалась в петле Ливонского ордена, восточные балты тихо утонули в море славян, вскоре и Литва оказалась в хищных объятиях Польши.

С востока и севера соседями балтов были финские народы, создававшие характерную гребенчатую керамику. В III–I тыс. до н. э. балты и финноязычные народы были не только соседями, но во многих случаях жили вперемешку на одной и той же территории, что приводило к активным контактам. Финно-угорские племена закрепились на территории современной Эстонии и на севере Латвии, ассимилировав предков балтов нарвской культуры. Это объясняет ничтожно маленькое количество в Эстонии следовиков, оставленных, видимо, нарвцами. Возможно, «камни с тарелками», распространенные в Белоруссии, Литве, Латвии и Эстонии, также оставлены пробалтами до переселения в Прибалтику финнов.

В центральной и восточной частях балтийского ареала археологические данные свидетельствует о двухстороннем распространении этнокультурных элементов. Балтизмов в финноязычной речи, относимых к II тыс. до н. э., на несколько порядков больше, балтизмы охватывают большую площадь и большее число угро-финских языков, чем финизмы в отношении балтийских. Можно предположить, что основа субстрата в центре Восточной Европы была балтийской, а финноязычный элемент появился здесь позже, в качестве суперстрата^{168}.

Финские народы тоже покланялись камням, деревьям, источникам, почитали священные рощи, жертвенные камни до ХХ в. Мордвины считают, что на камень ступала Великая Богиня, мать всех богов Анге-патяй, когда сходила с неба на землю. В мансийском мифе о путешествии души в страну мертвых говорится, что «в царство подземного князя Куля, можно попасть через маленькое отверстие (в камне). Там, где небо соединяется с землей, находится скала с дыркой, которая семь раз покрыта рыболовной и птицеловной сетью. Там сидят старик со старухой и караулят вход»^{169}. Удивительно, но кулис по-жямайтийски — «камень».

Камни и скалы, как особые божественные создания, почитались и почитаются многими народами мира^{170}. Иногда святые камни, находящиеся на разных континентах, в далеких культурах совпадают и по форме, и по знакам, и по функции. Например, святые камни у тунгусов такие же, как аукштайтийские жертвенники, а воспетый индейцами перстовик «Небесный камень» с 20 ямочками — дырочками, лежит себе в штате Вашингтон, в 30 км от городка Такома.

Менялись времена, менялись племена, только не менялись камни — самые стойкие хранители исторических следов. Безусловно нельзя сказать, что «чашечники» являются исключительно древнефинскими памятниками, а следовики — только балтскими. Традиции и культы взаимно проникали, но некоторая региональность мифологических сюжетов о камнях и видов священных камней очевидна.

М. Шорин классифицирует культовые камни, подразделяя их на четыре основные группы: следовики, чашечники, крестовики и камни без знаков^{171}. Для данного рассказа о балтийских, славянских и финских священных камнях я предлагаю дополнить обобщенную классификацию:

1. Мифологические камни без следов обработки («мифологические» — термин, предложенный П. Тарасенкой). В. Вайткявичус разделяет их на: камни, «упавшие с неба», камни — кряучяй, камни — заколдованные люди, Мокасы и Лаумю камни.

2. Камни-следовики («следовики» — термин, предложенный С. Н. Ильиным): антропоморфные — со следами людей и зооморфные — со следами животных и птиц.

3. Камни-чашечники, с выемками-чашами разного диаметра и глубины. Чашечники можно разделить на подгруппы по величине и форме чашек:

3.1. Камни-перстовики с маленькими неглубокими ямочками диаметром 1–3 см и глубиной до 1 см. Ямочки выглядят как вдавленные пальцем — перстом углубления. На камне их бывает до ста. Эти довольно редкие камни предлагаю называть перстовиками;

3.2. Камни — луночные, с лунками. Лунки, как бы вдавленные пяткой, диаметром 4–8 см и глубиной 0,5–2 см;

3.3.Жертвенники; аукштайтийские и жямайтийские, камни с маленькими «колодцами»;

3.4. Камни — с «тарелками» диаметром от 20 до 40 см и глубиной 3–5 см.

4. «Божий скарб»: каменные троны, столы, кровати, камни со ступеньками, канавками.

5. Культовые сооружения из валунов: ряды камней, дольмены, сейды, пригоризонтальные обсерватории.

6. Каменные антропоморфные идолы.

7. Межевые камни. Камни с письменами, рунами, знаками.

Датировка священных камней затруднена не только отсутствием или скудностью культурного слоя у самого камня, скромными археологическими находками, но и продолжительностью традиции выбивания знаков, следов на камнях от неолита по сей день. Продолжительность культа камней до наших дней делает их почти современными, обыденными. Чтобы отнести ту или иную группу священных камней к определенной исторической эпохе или культуре надо использовать косвенные данные мифологии, лингвистики, геологии, самые разные исторические источники. Иногда датировку облегчает характерный знак на камне.

1. Мифологические камни

Мифологические камни — часто это священные валуны разных форм со своими сказаниями и легендами, восходящими к самым удаленным временам, и сохраняющими — в сказочной форме — исторические и сакральные сведения до наших дней. Иногда известно только имя камня, но и оно может немало сказать. Например, Вяльнио кальве («Кузница Черта»), Пагоню Девайтис («Бог Язычников»), Кишкио Бажничя («Костел Зайца»), Гайдялис («Петушок») и др.

Свидетельства об особом значении почитания камней в Литве известны из сообщений иезуитов XVI–XVII вв. Люди разговаривали с камнями. «Камни тоже имели душу и росли. Но теперь они уже не растут, и без душ»^{172}.

Сохранился рассказ ксендза Вильгельма Мартиния (1704 г.), описывающего обряд у священного камня.

В другом сообщении 1723 г. говорится:

Нельзя было камень заваливать землей, «тогда будет тяжелая жизнь. Когда пашешь, а камень в земле, его надо вывалить наверх, тогда хорошо, а копать в землю — плохо»^{174}.

В Литве, в поселке Тришкяй, в саду дома № 22 по ул. Жямайтес лежит огромный валун длиной 4,2 м и шириной 3,1 м, возвышаясь над землей на 1,5 м. На нем нет ни ямочек, ни знаков. С восточной стороны валуна-великана, прижавшись к его боку, лежат, еще три небольших камня. Во время войны советские солдаты пытались сдвинуть камень танком, но тщетно. Камень, обросший мхом, спит спокойно под яблонями и сегодня. Возможно, на этом месте было некогда древнее балтское капище; это отчасти подтверждает найденный в соседнем огороде аукштайтийский жертвенник, кусочки керамики и сохранившаяся легенда.

Согласно легенде, именно здесь находился первый костел Тришкяй. На месте, где сегодня лежит камень, был вход в костел, построенный на средства одного дворянина. Но там часто показывались «нечистые», «существа в белом». Этот дворянин и священник решили перестроить костел на другом месте. Но и в новом костеле опять всех пугали некрещеные души. Наконец, было принято решение построить костел в кленовом бору на берегу реки Вирвите. Крепостным было велено вырубить деревья. Но когда они начали рубить, поднялся огромный ветер, и смешалось небо с землею. Когда буря закончилась, оказалось, что костел разрушен и нигде нельзя было найти крест от башни. Несколько недель спустя женщины, собирающие ягоды, нашли крест на берегу ручейка Тришки в большой дубраве. Дворянин обрадовался и понял, что сам бог обозначил место для костела. Было приказано построить на этом месте костел со старым башенным крестом. А у камня-великана привидения встречаются и по сей день: люди видели здесь призраков, одетых в белое, а иногда эти призраки процессией ходят вокруг бывшего костела^{175}. Интересно, что легенда соответствует исторической действительности: Тришкяйский костел существует и поныне в окружении нескольких языческих культовых сооружений. Это упомянутый в легенде большой камень и аукштайтийский жертвенник на улице Жямайтес; группа камней у моста со столовидным камнем-перстовиком; группа камней в деревне Шаркалне с рядом ориентированных камней, камнем-креслом и камнем-столом и два луночных камня Павирвичио^{176}.

Красивая группа мифологических камней есть у городища Ужпаляй. Легенда рассказывает, что на горе долгое время лежала золотая лодка, в которой любили сидеть две Лаумес. Но однажды напали разбойники, отогнали их и скатили лодку с горы. Рассердившись, Лаумес превратили разбойников и золотую лодку в камни, которые лежат у подножия горы и по сей день.

У балтов считались священными родники, вытекающие «навстречу Солнцу». Неподалеку от упомянутого городища в лесу находится алка Крокулес со знаменитым священным источником и священным камнем. Рядом в протекающей реке Швентои тоже лежат плоские Лаумиу камни. По легендам на таких камнях Лаумес стирали свою одежду.

В районе Скуодо, на левом берегу Бартувы, южнее дороги Дварвечяй — Мачюкай лежит Лаумес камень размером 180×190×40 см. Верхняя плоская грань камня посередине треснула. На южной плоскости есть углубленная вытертая впадина. В нее можно сесть, удобно вставив пятку в углубление 9×10×3 cм на боку камня, а правую руку положив в другую чашу 26×9 см. Посередине камня находятся два растянутых следа. О происхождении этих следов рассказывают, что мимо камня бежала когда-то Лауме с дочерьми, вскочили они на камень и оставили свои следы^{177}.

В Литве зарегистрированы 44 Лаумиу камня и 2 Лаумиу стола; один в Зарасайском районе у городища Возгелю и другой в Утянском районе у городища деревни Нолену.

Лаумес — божества каменного века, один из образов Великой Богини. Это прекрасные девы в золотых одеждах, но под одеждами — птичье тело. Лаумес оберегают межи, наказывают лентяев, помогают сиротам, они управляют погодой, заботятся о коровах, очень красиво поют. Но они бывают и злыми: у нерадивой и неряшливой матери могут украсть ребенка. Живут Лаумес у рек, в банях, поэтому считается, что для них в бане надо оставлять мыло и веник^{178}.

Лаумес боятся железа. Такое отношение к железу связанно с тем, что оно впервые появилось в Европе не в высокоразвитых цивилизациях, а пришло от полукочевых и горных племен, стоящих на более низком уровне развития социальной организации и культуры. Набеги этих племен, вооруженных железным оружием, должны были ассоциироваться с карой злобных, враждебных сил. Отношение к железу в начале его распространения могло быть сугубо отрицательным. У этрусков, например, существовало табу (запрет) на использование железа в проведении всех магических и жреческих операций. В средневековой Европе существовало поверье, что с помощью «честного железа» можно уничтожить или напугать нечисть — бывших богов и демонов.

В сказках Лаумес бывают с куриными ногами. Птичьи следы богини найдены в Швеции, Карелии, Литве, на Кавказе. Трехпалое божество высечено на гранитном берегу Белого моря, ее образ встречается в «Калевале», когда Вайнемуйнен спускается в мрачное царство Маналы.

2. Камни со следами

Священные камни с углублениями, похожими на следы животных и людей, называются «следовиками». Иногда трудно определить который именно скульптор — природа или человек — так интересно украсил скромные камни. Естественные следы на камнях — это, чаще всего, выветренные ксенолиты — вкрапления более мягкого и темного минерала в основной породе^{179}.

Начало традиции выбивать следы божеств на камнях можно отнести к неолитической эпохе. У Белого моря в низовьях реки Выг, у водопада Шойрукша, лежит остров Бесовы следки. На отлогих скалах острова сплошной полосой выбито 300 наскальных изображений. Рисунки относят к концу III — началу II тыс. до н. э. Это олени и лоси, тюлени и рыбы, лодки с людьми и лодки без людей, медведи и лисицы, сценки загона животных и охоты на них, а также человеческие следы, один за другим пересекающие всю площадь «картинной галереи». Приводят следы к тяжелой крупной фигуре человека, изображенного в профиль и обращенного вправо. Огромная рука с растопыренными пальцами вытянута вперед, непропорционально большая ступня в виде следа босой ноги. Древнее божество «повелитель зверей», оставляя следы, подтверждал, что все животные, оказавшиеся рядом с его следом, становятся подвластными этому следу и подвластны самому божеству^{180}. Можно предположить, что следы ног и рук «повелителя» там, где не было скал, выбивались на валунах. Надо отметить, что принадлежность следов на камнях, с течением времени и сменой религиозных представлений, менялась, переходила от одних божеств к другим.

С каменного века следы на камнях имели магический смысл. След связан невидимыми нитями с оставившим его божеством. След медведя означал целого медведя; часть воспринималось за целое. Над таким следом совершались магические действия, чтобы обеспечить удачу в охоте^{181}.

След наиболее частый знак на камнях в балтийском ареале. Возможно это продолжение индоевропейской традиции. Главными атрибутами бога Вишну были жезл и след. Сделав три шага, Вишну вырос из младенца в великана, создал трехмерный мир и раскрутил Колесо года — «Калварат». В 1907 году в Варшаве издана книга Максимилиана Баруха «Божьи стопки» в которой описаны следовики не только Галицыи, Волыни, Белоруссии, Литвы, но и со всего мира^{182}. На далеком острове Цейлон, на вершине горы Адама выбит в скале огромный след правой ноги Вишну.

Следовики обычно имеют один или несколько зооморфных или антропоморфных следов. Так, например отпечаток руки, ступни, 10 следов козы и 2 следа коня выбиты на одном из камней в деревне Куршу в районе Варены (южная Литва). Интересно, что эти следы соответствуют главным персонажам литовской сказки «Освободитель Солнца»: следы волшебного коня, на котором герой уносит освобожденное Солнце, и Великана (Велеса), который гонится за ним на трехглазом козле («натоптавшем» на камне больше всех).

Вот еще один пример литовского камня-следовика. В городе Шяуляй, в саду дома № 4 по улице Кално лежат два святых камня: это аукштайтийский жертвенник, перевезенный из Поцюнеляй Радвилишского района, и плоский продолговатый камень с «кровавым» детским следом, в котором скапливающаяся вода становится красной. Воду красят жилки оксида железа, которых много на краях следа. Нет сомнения, что такая «кровавая» вода возбуждала воображение и могла применяться в колдовстве, «лечении» и т. д.

Традиция выбивания следов, видимо, дожила до XIX в. А. К. Киркор в 1882 г. писал:

В Литве следовики составляют основную группу священных камней. П. Тарасенка насчитал их 150^{184}. Можно смело говорить о том, что следовиков сохранилось гораздо больше забытых, ненайденных. Они лежат в отдаленных, покинутых местах, в болотах.

В Латвии тоже много следовиков и большинство из них называется Велнапеда акменс. Литовский бог Велинас (Вяльняс) соответствует латышскому Велс.

В Эстонии известно лишь несколько следовиков на фоне тысячи «финских» камней с ямочками и лунками.

В Белоруссии на северных низинах описано около ста следовиков. В 1928 г. их изучал М. Мелешка, которому принадлежит статья «Камень в верованиях и сказаниях белоруссов». Самым распространенным знаком на камнях является человеческий след. Есть редкий след лебедя на «Лебедином камне» в деревне Луково Малорицкого района. В России и Белоруссии, где «греческая вера» начала внедряться существенно раньше, чем «польская вера» в Литве, следы на камнях по большей части связывают уже с христианскими персонажами. Часто это следы Бога, черта, Божьей Матери и святых.

Следовики чаще, чем другие категории священных камней, сопровождаются рассказами и легендами. Почти половина всех следов на камнях в Литве связана легендами с Вяльнясом (Чертом). В литовском языке слова: Вяльняс (Черт) — Велинас (сравн. слав. Велес), Велинес (ноябрь — месяц духов), велионис («покойник»), веяс («ветер»), велява («знамя»), объединяет одна основа веле — «дух», «душа». Вяльняс-Велинас был невидимым проводником душ в Анапилис (потусторонний мир).

Следы черта на камнях в абсолютном большинстве случаев человеческие, только иногда больших размеров; они являются знаком незримого присутствия Вяльняса. Известен только один случай (в деревне Молену, Посвалского района) когда на камне Вяльняса выбит след копыта. Церковь столетиями пыталась придать Велинасу черты злого духа. Но, даже утратив благородный образ, и из Велинаса превратившись в Вяльняса (Черта), он остался в Литве своим, веселым и популярным мифическим персонажем; противником Пяркунаса, строителем мостов и замков, незадачливым разрушителем костелов — храмов конкурирующей религии.

Христиане, «обезвреживая» священные камни, бывшие языческие культовые объекты, «изгоняли» Вяльняса и ставили на камнях отметку — крест. Можно сказать, что это старая традиция, потому что Вяльнясу не везло еще в языческие времена. Вяльняс хромой, его ранил молнией Перкунас, когда за ним гонялся, за то, что Вяльняс его жену соблазнил, дочь похитил, долгов не вернул, любил дразнить богов, обижал «козликов Перкунаса» (птичка козодой).

Вяльняс вообще вел себя не прилично: любил прятаться под женскими юбками, иногда по ошибке залезал под сутану ксендза. Потому народная мудрость на всякий случай предупреждает, что «во время грозы, встретив священника, надо держать в кармане фигу»^{185}. Прятался Вяльняс в дымоходе, под ульями, но чаще всего он любил сидеть под камнями. Древние жрецы, стараясь помочь Перкунасу достать Вяльняса, видимо, тоже били по камню — выгоняли его. А христиане продолжили «воспитательную работу» против Вяльняса, забыв, что их сатана вообще-то прячется не под камнями, а в злых сердцах.

В России первым стал изучать святые камни декабрист и поэт Ф. И. Глинка. Будучи сослан в свое имение Кузнецово-Бежецо, он собрал и описал уникальную коллекцию камней со знаками. Особенно интересны были камень «Степан» с надписью и черный камень с выбитой полосой, опоясывающей весь камень, следом сапога на одного конце камня и знаком в виде узла — на другом. Увы, коллекция камней Ф. И. Глинки, перевезенная в Тверь, после войны пропала.

Компактная группа следовиков найдена у Каргаполя в Архангельской области. На камнях выбиты руки, ступни; а на Зажигинском камне — сиденье. Камни находятся рядом с карстовой впадиной, называемой Велесовым полем. Полагают, что культ священных камней в этих заселенных финскими охотниками и рыбаками лесах, оживили пришедшие сюда в XII–XIV вв. новгородцы.

Знаменитый краевед С. Н. Ильин из города Шуя нашел и описал много святых камней, в том числе — 25 на берегах озера Селигер, из которых — 11 следовики. Найденный им следовик «Божья ножка» хранится в краеведческом музее Твери. По мнению С. Н. Ильина, следовики обозначали границы племенных земель.

В Псковской области археолог А. А. Алескандров обнаружил 42 следовика. По его мнению, следовики — это остатки архаичного культа Вяльняса/Велеса. Древние мифические представления и характер обрядов указывают на связь культовых камней с божеством подземного мира мертвых Велесом или балтийским Веленом (Вяльнясом). Вяльняс прячется от стрел Перкунаса под камнем. Вход во дворец Вяльняса завален огромным камнем. Сам Вяльняс, одевшись как немец и прихрамывая, иногда гуляет около камня. В русской сказке хозяин-неудачник попросил черта о помощи с урожаем, и тот пригласил его в гости к камню на меже^{186}.

В Ленинградской области историк А. В. Курбатов насчитал 21 следовик. Интересно то, что рядом с пятью следовиками есть целебные источники, а рядом с десятью находятся православные часовни. Следы связываются с христианскими персонажами, но в сюжетах легенд можно узреть языческие мотивы. А. В. Курбатов определил, что камни-следовики Ленинградской и соседних (Псковской и Тверской) областей тяготеют к ареалам археологических памятников конца X — начала XI в. н. э., которые связываются некоторыми исследователями с носителями локальных археологических культур славянского (или балтославянского) мира^{187}. Вместе с тем вполне вероятно, что традиция выбивания следов на камнях является существенно более древней, а в некоторых случаях, когда следовики представляются родовыми тотемами или «инструментами» охотничьей магии, они могут оказаться и памятниками эпохи неолита.

На мой взгляд, к следовикам можно отнести и большой плоский камень, лежащий на краю леса рядом с геодезическим знаком, в 1 км от деревни Голяково Сходненского района Московской области. Камень показал знаток скандинавского наследия А. Фиофилактов. В названии деревни Голяково («Голиково» с 1900 г.) можно усмотреть балтский этноним — имя жившего в бассейне реки Москвы до XIII в. н. э. балтского племени галиндов (рус. голядь)^{188}. Е. М. Поспелов пишет, что территория Московской области дольше многих других находилась в сфере балтоязычного населения. Гидронимия балтского происхождения распространена по всей территории Московской области, причем на юго-западе она наиболее поздняя, оставленная именно голядью^{189}. Финно-угорская же гидронимия выявлена лишь на северо-востоке, где финно-угорские племена ассимилировали более раннее балтское население.

Камень у деревни Голяково в 1984 году исследовали В. Костирко, А. Левин и И. Маланин. Камень похож на огромную кровать; он выступает над землей до 1 метра, имеет длину 4,2 м и ширину 2,6 м. С южной стороны на боку камня есть углубление, напоминающее ступню, длиной 15 см, шириной 8 см и глубиной 1,5 см. На плоской поверхности камня находится несколько неглубоких чаш, как бы вдавленных спавшими, диаметром 7, 8, 13, 15, 23 и 24 см и глубиной до 2 см. С северной стороны на камне выбиты две ступеньки.

Камни со ступеньками найдены и в Литве. Например, в районе Плунгес, у деревни Шашайчяй, лежит огромный камень Дево сталас («Стол Бога») длиной 6,2, шириной 3,8 и высотой 2,15 м. С западной стороны в камне выбиты 4 ступени, а на его пирамидальной верхушке построена деревянная часовенка. В 30 м к югу на лугу лежит узкий плоский камень длиной 1,5 м, который называют Галастувас («Точило»). Рядом дремлет на холмах лес Дево креслас («Божье кресло»).

Характерным для камней со ступеньками являются богатое мифологическое сопровождение. Так, например, в районе Акмене, в лесничестве Векшню лежит «Черный камень», который называют также «Камнем любви». На южной стороне выбиты две ступеньки длиной чуть менее метра. Говорят, что ночью камень раскрывается, из него выходят девушки и всю ночь танцуют у камня. Другая легенда гласит, что при заходе солнца на камне сидят Лаумес и прядут пряжу. Если человек, идя от камня, повернется и увидит Лаумес, то он превратится в сосну…

3. «Чашечные» камни

С незапамятных времен люди изображали различные знаки и оставляли «отметины» на скалах и камнях. С течением времени их значение могло переосмысливаться^{190}; позднее смысл связанных с камнями символов забывался, но их продолжали изображать, поскольку они были освящены традицией. Такие камни были и остаются священными, и знаки на них обладают религиозным значением как связанные с иной реальностью^{191}.

Возможно, древнейшей «отметиной» на камне является простейшее углубление — чашка. Именно о таких «чашечных» камнях пойдет речь в этом разделе.

Встречаются священные камни с вытертыми широкими «тарелками». На плоской поверхности таких камней находится два-три одинаковых неглубоких углубления около 30 см ширины, похожих на тарелки. Такие камни распространены достаточно широко — от Эстонии до Белоруссии, и, судя по всему, принадлежат одному и тому же времени и одной и той же традиции.

В Латвии известно 6 таких каменей^{228}. Вероятно, к ним можно отнести и камень с широким углублением Лигу Добуакменс, который находится в районе Добиле^{229}.

В Эстонии, в парке города Тарту есть «Жертвенный камень» с двумя тарелками диаметром 26 см и глубиной 5–8 см. Можно предположить, что его оставили предки балтов до прихода в северную Прибалтику финнов.

В соседней Псковской области известен камень «Котловастый» с 11 тарелками^{230}.

Несколько камней с широкими тарелками найдено и в Литве. На камне, который некогда лежал между Качергине и Пипляй, была тарелка диаметром 20–30 см и глубиной 3 см. Найденный недалеко от Друскиникай у реки Версеки священный камень имеет три чаши: 32, 28 и 20 см в диаметре и 1–2 см глубиной; этот камень перевезен в Вильнюс в Музей истории и этнографии. Там же находится еще один камень с широкими чашами — из Шальчиникай. В замке Медининкай тоже есть небольшой камень диаметром 50 см с нечеткой грубо выбитой широкой чашей.

И в Белоруссии есть несколько камней с такими же широкими чашами. Э. А. Левков в своей книге^{231} описал камни Дево Блюдас и камень из капища Рекшатов, которые тоже имеют большое углубление, а также — знаменитый белорусский камень Даждьбог из деревни Кременец Лагойского района. На этом небольшом камне (размером 105×70 см и высотой 35–40 см) есть пять широких плоских «тарелок» диаметром около 20 см и глубиной 5–7 см. Изучив его окружение, археологи обнаружили вымощенную крупными валунами прямоугольную площадку, края которой строго ориентированы на стороны света.

Э. А. Левков описал и обряд вызывания дождя у камня Даждьбога. В засуху к нему в лес ходили из деревни старые девы. Камень сначала мыли молоком, а потом, приподняв жердями от земли, просили дождя. Последний раз таким образом дождь призывали во время засухи 1985 г. К слову, похожий обряд известен и в древнем Риме. За городом в храме Марса хранили lapis manalis («камень предков»), который в засуху римляне тащили в город и свято верили, что он вызовет дождь.

4. «Божий скарб»

К «божьему скарбу» балтийских божеств можно отнести священные камни со следами присутствия божеств — «божьи кресла», «троны», «столы» и «кровати». Они сохранились в Литве, Белоруссии, Латвии, в Псковской области. В сказках тоже встречаются упоминания «божьего скарба»: На такую русскую сказку указывает, например, А. А. Александров^{232}: сел крестьянин отдохнуть на большой камень на обочине дороги, а к нему подскочил черт с криком: «Не смей на моем стуле сидеть!»

Каменные «столы» бывают «Чертовы», «Лаумю», «Божьи»; эти камни похожи на культовые сооружения. В Зарасайском районе, деревне Паиндрес, в 1 км к западу от городища Возгеляй стоял камень Лаумес сталас. Люди по воскресеньям собирались к этому «столу» и веселились там, не забывая оставить жертвы для Лаумес: хлеб, мясо, пиво. Говорили: «То доля Лаумес». Лаумес просили оберегать поля. В районе Шилялесь, у деревни Вайкимену, на поле Ромес стоял камень Вяльнио сталас. Еще в XX в. детям велели класть жертвы на этот камень. В Латвии, в Якабпильском районе стоит камень Вайку акменс («Камень детей»).

Но некоторые камни-столы имеют форму пирамиды; вероятно, на них не клались жертвы, а совершался забытый обряд. В алтайской сказке запечатлен отголосок ритуала, выполняемого на камне. «Когда Дельбиген бил мальчика на широком камне, то мальчик рос в ширину. Когда бил его на длинном камне, мальчик рос в длину. Когда бил его на остром камне, то мальчик рос в высоту. Наконец он вырос до Дельбигена и убил его».

Известны в Литве и три камня-«кровати». Одна из них находится в Старой Ипилте, и две, уже разбитые, — в святилище Бенайчу. Рассказывают, что в них лежали женские божества, Рагана, Лауме или мифические персонажи Пана, Каралене. По легендам, это они и вдавили камни своим телом, когда спали на них^{233}.

5. Валунные сооружения

В Литве, Белоруссии и на западе России, как и в Западной Европе, сохранились малоизученные комплексы из крупных валунов или обработанных камней. Классическим примером мегалитического сооружения может послужить Стоунхендж расположенный на Солсберийской «священной равнине» в юго-западной Англии, в 27 км от каменного кольца Эйвбери и в 25 км от Силбери Хилл — самого большого искусственного кургана в Европе высотой 45 м. Точными исследованиями Джеральда Хокинса установлено, что Стоунхендж — это солнечная и лунная обсерватория, в которой определяется 10 астрономически значимых направлений для Солнца и 14 — для Луны. Ось Стоунхенджа ориентирована на точку восхода Солнца в день летнего солнцестояния. Кольцо из 17 больших обработанных камней с горизонтальными перекладинами, называемых сарсенами, вероятно, восходит к 2100 г. до н. э. Внутри комплекса сохранились остатки еще одного кольца из 19 более мелких «голубых камней», которые в сырую погоду приобретают синеватый оттенок^{234}.

Подковообразная форма расположения трилитов и синих камней в Стоунхендже напоминает расположение крупных валунов на культовом сооружении «Камени», исследованном профессором Э. А. Левковым у озера Яново в Белоруссии^{235}. Ось культового сооружения совпадает с точкой восхода солнца на утро Купалы (летнего солнцестояния) над вершиной горы Волотоука, за Яновым озером.

В Литве, в 3 км к западу от озера Платяляй, у деревни Гилейчяй находится большой холм. С высоты птичьего полета видны пять концентрических овалов, выделенных более темными контурами. Внутренний диаметр имеет 120 м, внешний — 200 м. Расстояние между кольцами около 20 м. Предназначение этих колец и овалов не ясно. Аналогичное сооружение, окруженное кругом из рвов, было обнаружено в Баварии у слияния рек Исар и Данубе. Во время археологических раскопок были выявлены четверо ворот, ориентированных на точки восхода Солнца в летнее и зимнее солнцестояние. Сейчас это место известно как Унтерберг-Кюнзинг. Сооружение датировано серединой V тыс. до н. э. и является палеоастрономическим памятником.

В Тверской области, близ села Козьего, на берегу Красивой Мечи стоит серая глыба — камень высотою около двух метров. Это знаменитый Конь-камень, овеянный легендами и почитаемый окрестными жителями. Конь-камень стоит на пьедестале — трех разрозненных камнях, уходящих в землю. Вокруг Конь-камня выложены подковой малые камни, которая своей разомкнутой частью обращена к горизонту между точками восхода и захода Солнца в дни летнего солнцестояния. В верхней части камня вытеснена треугольная канавка — прорезь указывает на противоположный берег долины, на точку восхода Солнца в день зимнего солнцестояния. Можно предположить, что это азимутальный солнечный календарь.

В Тульской области есть другое мегалитическое сооружение. Между Кимовском и Епифанью находится Белоозерский стоячий камень. Он имеет в высоту два метра, длиной он также около двух метров при ширине в основании 0,7 метра. Он стоит на небольшом возвышении, на краю бывшего болота, в окружении занесенных землей песчаниковых глыб и плит. Камень явно ориентирован по солнцу. Он подвергался многократной обработке. Некогда камни комплекса были шлифованы до блеска и видны в лучах Солнца за много километров.

В Литве тоже известно около 10 стоящих камней-менгиров, их называют стабакуляй. Согласно легендам, такие камни — окаменевшие люди. Стабакуляй связаны с переселением души и являлись могильными камнями. На могильнике Каштауналю VII–VIII вв. стоял камень Каштауналю Стабакуис. Из сообщения священника А. Кашараускаса известно, что в ХIХ в. почитаемые в народе стабакуляй по требованию католической церкви уничтожались. Известны в Литве и имеющие палеоастрономическое значение камни Петрикайчю.

Рядом с усадьбой Пашилю, в деревне Шаркалне, Тяльшайского района на высокой террасе долины реки Вирвите находится культовое сооружение из валунов. В основном обколотом камне выбито сиденье; рядом находится низкий плоский черный камень. В 20 м к северу стоит высокий камень с ровной, как стол, поверхностью. С южной стороны площадку ограняет ряд небольших камней, ориентированных в направлении восток-запад. Место это посещаемо людьми: к нему ведет тропинка, есть скамеечка. Валунное сооружение в Шаркалне не изучено и, возможно, станет археологической сенсацией.

Некоторые ряды камней служили своего рода обсерваториями, предназначенными для определения точек восхода Солнца в летнее и зимнее солнцестояния. Аналогичную функцию могли выполнять камни с выдолбленными в них определенным образом ориентированными желобками. Классическим примером каменной обсерватории является «Перунов камень», найденный и описанный Э. А. Левковым^{236}.

Камень, на ровной поверхности которого выбиты две прямые канавки, лежит, перевернутый на бок, у жертвенной ямы в разрушенном культовом комплексе «Кулю пилале» II в Кретингском районе на северо-западе Литвы^{237}. В Литве известно еще несколько камней с канавками: Пакальнишкю камень в Радвилишском районе с двухметровой канавкой шириной 7 см и глубиной до 11 см, Куртувену камень в Шяуляйском районе с естественной канавкой через весь камень и «Трон Вяльнио» в Кайшядорском районе с пятью лунками диаметром 6-12 см и широкой чашей, от краев которой выбиты три канавки глубиной 10 см и длиной от 65 до 70 см^{238}.

Такими же пригоризонтальными ориентирами или географическими указателями могли быть и в России найденные камни с дырочками, в которые легко можно вставить палочки-указатели: «Сабуровская плита», по форме похожая на расколотый аукштайтийский жертвенник, найденная на Куликовом поле в верховьях Дона; группа камней с естественными дырочками в Чертовом городище Калужской области; камень у деревни Подол Новгородской области; крупный валун — перстовик с ямочками — дырочками разного диаметра и канавками в Фировском районе Тверской области^{239}.

6. Каменные идолы

Со времен язычества остались идолы. В наши дни это грустные деревянные изваяния Деваса — Рупинтоеляй у дорог Литвы. К. Буга собрал более десяти литовских слов (balvonas, stovyla…) со значением idolum, подтверждая то, что литовцам были известны статуи богов. При раскопках археологи нашли антропоморфные скульптуры каменного века в Швянтои, Сарнате, Асавеце (М. Иршенас, 2000). Видимо, большинство идолов были деревянными, недолговечными и до наших времен не сохранились. Т. Нарбутас писал о храме Перкунаса в Вильнюсе, в алтане (галерее) которого стояла деревянная статуя этого бога. Деревянные «болваны», по свидетельству летописей, были поставлены сыну легендарного Палемона — Спере, князю Куковиту и его матери Паяуте, прусским правителям Вайдевуту и Брутену^{240}. В 1578 г. ксендз Бауски требовал, чтобы у крестьян были бы собранны и уничтожены деревянные и каменные божества. Матас Преториус (Matthaus Pratorius, 1635–1707) основательно, с большой любовью и профессиональным знанием, написавший штудию об обычаях и верованиях прусских литовцев, упоминает образы богов Ромувы.

Один каменный прусский идол сохранился в Калининградском краеведческом музее. Это антропоморфное, небольшое (около 40 см высотой), столбовидное, круглоголовое изваяние пока неопределенного прусского божества.

Деревянные идолы, как можно предположить, также были столбовидной формы. На берегу реки Левуо, в деревне Даукнишкю, Паневежского района, в усадьбе г-на К. Кузьмы хранятся два аукштайтийских жертвенника и дубовый коплитстульпис — столб с вырезанными на нем изображениями святых, предположительно работы знаменитого мастера XIX в. Свирскиса. На коплитстульписе изображена святая Агота с буханкой хлеба, охраняющая усадьбу от пожара. Святая Агота — преемственница балтской богини домашнего очага Габии. Очаг соединял семью, огонь был символом неугасимости жизни. Он объединяет богов и предков с их потомками. Балты верили, что многие души живут около очагов. Домашний очаг объединял всех, и живых и мертвых; огнем в очаге была богиня Габия.

Архаичная форма культового столба коплитстульписа, являющегося также символом древа жизни, сохранилась по всей Литве, не вытесненная крестом.

М. Гимбутене пишет, что фрагменты культуры Древней (доиндоевропейской) Европы сохранились в Литве по сей день, в первую очередь, в культе Божьей Матери^{241}. Забытым символом и оберегом Великой Богини является косой крест, частый знак на камнях^{242}. Его также называют знаком огня и знаком удачи. На святилище в деревне Джугиненай Тельшяйского района видны атрибуты Великой Богини: водоем, дерево и иконка Божьей Матери. Еще в начале XX в. на таких швентмэджяй (святых деревьях) вырезался косой крест^{243}. В древних прусских источниках говорится, что когда во время обряда священное дерево спрашивали о чем-нибудь, слышался ответ. К таким деревьям люди несли подарки, вокруг них танцевали и пели.

В Литве Великую Богиню звали Деву Мотина. Ее дочь Лайма, она сидит в золотом кресле и прядет нити наших судеб, дарит счастье или не дарят. Возможно, давним эхом Великой Богини в образе птицы являются птичьи следы, выбитые на камнях. Сестра Лаймы — Гильтине (Смерть).

Преемственность культа Великой Богини просматривается в скульптуре Божьей Матери с ужом, находящейся в Радвилижском районе в имении Бурбишкю, где в фундамент строения вмурован камень со следом Богини^{244}. В парке имения хранится впечатляющий аукштайтийский жертвенник.

О женских идолах существует сообщение историков XIX в. Этнограф Й. Витартас в 1899 г. писал, что в полях деревни Нерушелю неподалеку от Игналины лежал камень, по форме напоминающий женский торс, который чудесным образом помогал бездетным женщинам^{245}. Похожей формы розовый камень 120×140×30 см я видел в груде камней на стройке в г. Паневежис. Знаков на нем не было. Камни были собраны с полей из разных мест.

В. Воланскис в 1845 г. описал каменную скульптуру — идола озера Галпо. Ее правая рука лежала на бедре, а левой она указывала на правую грудь^{246}. П. Дундулене пишет, что Великая Богиня Роженица изображалась стоя, с руками на бедрах^{247}. Маленькие, размером до 14 см, керамические статуэтки «бабы» с прижатыми к животу руками находят на берегу реки Оки. Немало их собрано в Музее архитектуры и быта Калуги. Возможно, это не просто игрушки, а статуэтки культового назначения, копии идола Великой Богини Роженицы.

Каменные идолы найдены как в Литве, так и у наших соседей в Польше, Белоруссии. Иногда археологи находят одни каменные головы. Например, в Белоруссии сейчас найдено около 20 каменных идолов и 10 отдельных голов. Коллекция каменных голов опубликована в книге Б. А. Рыбакова^{248}. Фотография трехликой каменной головы, опубликованная в 1993 г. профессором А. Ширмулисом, напоминает славянского бога Триглава или индийского Брахму. Одна каменная голова, найденная в деревне Даукшай, хранится у исследователя орнаментов и древних надписей Йозаса Шеймиса в г. Мариямполе. Во времена культуры поздней Нарвы умерших стали хоронить по-другому — только головы у домашних очагов. Просматривается связь между обрядом захоронения голов, культом предков и найденными каменными головами идолов^{249}.

На древней земле балтской Тушемли, в Смоленской области, на курганном могильнике у деревни Горки найден десяток грубых обработанных языческих идолов, на которых современными инструментами выбиты христианские символы^{250}.

Еще одна группа идолов метко названа белорусами «крестами с капюшонами». Такой черный антропоморфный крест хранится в музее Щэдувы. Его нашел директор музея В. Шенаускас в 1959 г. в деревне Вилайкяй в груде камней на месте распаханных древних захоронений. Идол напоминает фигуру человека высотой 78 см, шириной 58 см. На спине выбит змеевидный знак длиной 11 см. Похожий знак есть и на Долгинском идоле на фигурке ребенка. Можно предположить, что это памятники одного времени.

Долгинский антропоморфный крест, высотой 173 см, шириной 107 см и толщиной 25 см, стоял в Вилейском районе Белоруссии, около дороги. Теперь он перевезен в Минский музей камней, созданный Э. А. Левковым при Институте геологии. Верхняя часть идола своей округлостью напоминает голову, перекладина подобна расставленным рукам. В середине камня два небольших выступа — груди, знаки крестообразной формы. Ниже есть еще одна выпуклая фигура — дитя. Его форма повторяет контур всей скульптуры. С тыльной стороны, «со спины» — четыре равноконечных креста: два знака — напротив «грудей», третий — около «сердца» и еще один — на уровне «живота». Этнограф Гунтис Энинш полагает, что этот знак — «крест крестов», крест Мары. Такие знаки на камнях считались оберегами. Профессору Э. А. Левкову удалось даже узнать имя идола. Местные жители называли его Мара, мало того, «Латвийская Мара»^{251}. Мара — латвийское женское божество, функционально похожее на литовских Лаумес; образ Мары в латышской народной культуре столь же противоречив.

Перед краеведческим музеем города Козельска в Калужской области стоит вмурованный каменный идол, называемый «Козельским крестом», похожий на человека с распростертыми руками. Высота идола над постаментом 65 см, ширина 36 см, толщина 15 см. Поверхность без знаков, если не считать двух косых параллельных черт на груди идола с лицевой стороны и еле заметного контура лица. Возможно, это следы стесывания знаков. Е. Н. Аничков писал: «Известно, что христианские миссионеры не только уничтожали, но и переделывали антропоморфные изваяния язычников. Говорить о том, что каменные кресты были языческими идолами с уверенностью нельзя, так как знаки с них, как правило, стесывались». Похожие «кресты» И. Д. Маланин видел на старых деревенских кладбищах Валдайского района Новгородской области.

Удивительный рассказ об идоле опубликовал С. В. Моряков^{252}.

И. Д. Маланин видел и сфотографировал одетый железный крест на могиле Святого Марка близ деревни Миголощи Новгородской области. На фотографии Е. А. Лучина 1994 г., опубликованной в книге А. А. Панченко^{253}, в деревне Поречье Псковской области, каменный крест одет в женские одежды. В одетом кресте люди, возможно, видят древнюю Богиню. Ее платки на крестах, деревьях, камнях колышит ветер. Идолы Мокаши можно увидеть в укромных местах даже в наши дни. Великая Богиня-Мать, не забытая, живет под разными именами, в новом качестве, в новой ипостаси старой Богини матриархальной Европы.

7. Камни с надписями и знаками

Скандинавская экспансия в Прибалтике длилась с 650 до 1100 г., причем контакты местных жителей с викингами проходили не всегда мирно. Скандинавские саги, повествуя о путешествиях викингов на северо-восток Европы, упоминают о жрицах языческих святилищ. Так, например, рассказывается о том, как главная жрица во время разграбления викингами святилища поднимает вражеского воина над головой и, бросив на камень, ломает ему хребет.

В Литве известно шесть камней с руническими знаками^{254}.Один камень с рунической надписью найден в Латвии. Сохранились рунические календари: деревянная книга и деревянный посох с вырезанными рунами.

Еще один распространенный тип камней со знаками — это межевые камни. Межа, понятие которой сформировалось с появлением племенной собственности, считалась неприкасаемой и святой. Межи охраняли Лаумес. Часто межа обозначалась камнем. Самыми известными межевыми (пограничными) камнями являются пять камней ХII в. с надписями Полоцкого князя Бориса Всеславича на реке Двине. Один из этих камней перевезен в Москву и хранится в Коломенском музее-заповеднике.

В Литве в XV в. межевые камни ставил великий князь Витовт. Рассказы о Витовтовых межевых камнях еще и сегодня можно услышать в белорусском Полесье. Гербовый знак Витовта — «копье» — чеканился на монетах Великого княжества Литовского. Эти монеты на русских землях назывались «копейками», а в Литве — «пинигеляй».

Еще один межевой камень из деревни Парагяй Мажейкяйского района Литвы хранит г-н Р. Матулис в Вильнюсе. Этот камень, вероятно, изначально был жертвенником с блюдцеобразным углублением, и стал межевым, когда на нем выбили знаки — фрагменты гербов вельмож Литвы.

В Подмосковной деревне Голяково есть уникальные родовые знаки среди украшений деревянных домов. Самые старые родовые знаки были из прямых линий. Похожие знаки широко распространены с XII до XIX в. в крестьянской утвари Литве, Латвии, Белоруссии^{255}, на гербах дворян Великого княжества Литовского^{256} и на межевых камнях. Видимо, традиция родовых знаков была распространена значительно восточнее, до самой Москвы.