Между двумя мирами

Глава 32 Еще одно из чудес Таиры, или грабитель с большой дороги

Из гостиницы путешественницы выползли лишь через час после побудки. И все из-за Краги! Эта дурында так вцепилась в свои объедки, просто беда. Краном не оттащишь.

И на все Дашкины уговоры, что вечером их ждет стол ничуть не хуже, реагировать совершенно не желала.

Так что Дашке пришлось всю эту всячину растолкать по карманам несчастного рюкзачка. Вот уж много для него чести!

А те жалкие пару кусочков, что все-таки, несмотря на Дашкины старания, в рюкзак не влезли, эта жаднюга проглотила. Честное слово! Давилась, но глотала!

И теперь вот еле переваливалась на своих коротеньких лапах рядом с Дашкой.

— Прямо не ворона, а утка какая-то! — раздраженно подумала Дашка, косясь на тяжело вздыхающую и едва шевелящуюся ворону, переполненную едой под самый клюв.

Но, выйдя за дверь, девочка немного успокоилась. Оказывается, было еще очень рано. Даже слишком. Вполне можно было часок — другой спокойненько поспать. Рассветать только-только начинало.

— Зато, — утешила она себя, — дойдем быстрее. Все-таки весь день впереди! И можно, наконец, не бежать, перекинув язык через плечо и прибивая пыль собственной слюной!

И, уговорив себя, что прохладное утро — это прекрасно, Дашка тронулась в путь. Довольная ранним выходом предусмотрительная Матильда бодро бежала рядышком.

И только облопавшаяся до невозможного Крага еле плелась где-то далеко позади, и изредка безнадежно покрикивала им в спины:

— Птичку-то не потеряйте! Не потеряйте птичку-то! — И при этом громко икала.

На что бессердечная Матильда, только фыркала:

— Тебя потеряешь, как же! — да принципиально прибавляла шагу…

Время неумолимо приближалось к полудню. Голубое солнце давно уже полоскалось в зените и старалось вовсю, нагревая и без того сухой, горячий воздух еще больше. Раскаленная пыльная дорога неохотно стелилась под ноги. Дашкины бедные кроссовки, казалось, плавились…

Но однообразный ландшафт, приевшийся до оскомины, слава Богу, потихоньку начал меняться. К Дашкиной самой, что ни на есть, искренней радости, вдоль тракта стали попадаться и деревья. Причем, не какие-нибудь чахленькие, с обычными здесь игольчатыми листьями, совершенно не дающие никакой тени, а вполне приличные, почти земные деревья, — высокие и раскидистые, с крупными, чуть не с Дашкину ладонь, круглыми, темно-зелеными листьями. Правда, присмотревшись, Дашка обнаружила, что листья эти больше напоминали нечто из породы кактусовых. Они были толстыми, мясистыми, с плотной кожистой оболочкой, усеянные по периметру мелкими острыми колючками. И тени пока тоже практически не давали. Так, самую капельку, лишь у стволов. От деревьев шел пряный, довольно приятный запах.

Тракт тоже стал раза в полтора пошире, и как бы, поблагоустроеннее. Во всяком случае, ни ямок, ни рытвин им больше не попадалось. Над дорогой, как утюгом прошлись. И она теперь походила на громадную, оброненную неведомым великаном ленту, струящуюся в иссушенной жарким солнцем степи непонятно куда.

Дашка упорно шлепала вперед, твердо решив для себя, что привал будет попозже, когда вреднючее голубое солнце сдвинется, наконец, с этой проклятущей точки прямо над ее многострадальной головой, и деревья начнут отбрасывать более приличные тени.

— Хоть отдохнем по-человечески, — угрюмо думала она, изредка тоскливо поднимая глаза вверх, на словно прикипевшее к одному месту светило.

— Приклеили его сегодня там, что ли…

Матильда терпеливо брела рядом. По ее мнению, чем больше они пройдут, тем лучше.

Одна Крага была недовольна. Она то отставала от них, непонятно, на сколько и плелась, опустив голову чуть ли не до земли, и проклиная всех и вся на свете. То, вдруг обнаружив, что Дашки с Матильдой впереди уже даже и не просматривается, пугалась и, с громадным трудом поднимаясь в воздух, с тяжелыми стонами нагоняла их. Затем Крага опять тащилась следом, некоторое время пытаясь держаться рядышком, но все больше и больше отставая.

Изредка измученная ворона подавала голос, совершенно безнадежно лепеча о привале и о своих драгоценных кусочках, растолканных по кармашках такого близкого и одновременно далекого рюкзака.

Настоять на своем Краге мешала лишь противная Матильда, постоянно державшаяся рядом с девочкой. Конечно, можно было попробовать поднять скандал… Но не рисковать же несчастной Краге жизнью и последними перьями рядом с этим мерзким и хищным зверем! Так, что вороне только и оставалось, как бить на жалость бесконечными стонами, вздохами и вовремя брошенным словцом.

Но пробьешь их, как же! На причитания Краги никто не обращал внимания. Ни одна живая душа. За время путешествия они стали уж слишком привычным фоном, и на них не реагировали.

Поэтому все так и тянулось: палящее высоко в небе голубое солнце, изнуряющая жара и бредущая из последних сил маленькая компания…

Да, тянулось никак не меньше еще пары часов, пока на дорогу, чуть ли не на их головы не плюхнулось очередное, несуразное, толстенькое, большущенькое существо.

Все от неожиданности, да-да, наверняка только от нее, — шарахнулись в стороны, а бедная Крага, не имея ни сил, ни желания двигаться с места, только испуганно каркнула и уже привычно сунула голову под крыло.

— В конце концов, чего не видишь, того как бы и нет, — подумала она, прикрывая глаза.

Дашка остолбенело замерла посреди дороги, чуть не наступив на жмущуюся к ней Матильду, и, раскрыв рот, уставилась на невиданное до сих пор чудище.

Потому что это было именно чудище и ничто иное, а сомневающимся стоило просто разуть глазоньки!

Правда, своевременное, хоть и чуть слышное упоминание Матильдой о тракте, немного привело девочку в чувства, но полностью напряжения, само собой, не сняло.

А что? Мало ли, что на тракте! А вдруг этот страшилка решится нарушить Договор именно сегодня?! Именно сейчас?! Вдруг именно она, Дашка, является его гастрономической мечтой?! И именно ее запах вскружил до невменяемости драконью голову? Ведь это рухнувшее им на головы откуда-то с небес чудище больше всего на свете походило на сказочного дракона с какой-нибудь цветной иллюстрации! Только что этот был несравненно ярче, наряднее и с одной единственной головушкой. И огоньком это чудище, в отличие от книжных, не баловалось. Оно вообще вело себя удивительно мирно, и Дашка стала дышать чуть ровнее. Выяснять его гастрономические пристрастия девочке совсем не хотелось.

— Не буди, что называется, лихо, пока оно тихо, — вспомнилось откуда-то Дашке, и она решила строго следовать этой инструкции.

Матильда тоже слегка расслабилась и даже разрешила себе выбраться из-под Дашкиной ноги. Далеко осторожная кошка отходить, правда, не стала и уселась тут же, привалившись к хозяйке. Близость Дашки ее почему-то всегда успокаивала. Хотя Матильда прекрасно понимала, что защитник из Дашки аховый, это вам не Земля, и Дашкиными фокусами никого не проймешь. Черт его знает, на что здешние зверюги способны! Инциденты-то уже были!

Вот и сейчас, решив не рыпаться, обе стороны занимались изучением друг друга. И обе с открытыми ртами, пастями и тем, что там наблюдалось у неизвестного чудища, — может быть, даже — настоящего, совсем не сказочного дракона. Не считая полузадушенного, утробного кряканья зарывшейся в пыль вороны, над степью стояла тишина.

Разглядывая нежно изумрудную, отливающую на ярком солнце почти металлическим блеском, крупную, чешуйчатую тварь, распластавшую на дороге громадные, перепончатые, почти прозрачные, янтарные крылья, Дашка еле слышно вздохнула и шепотом спросила Матильду:

— Опять глюники, да?

Уж очень эта зверюга вдруг показалась девочке нереальной. Слишком страшненькой и слишком прекрасной. Причем все это одновременно.

Но Матильда виновато посмотрела на нее и отрицательно помотала головой. И громко сглотнула. Глюниками тут, к сожалению, и не пахло.

Чудище внимательно рассматривало их круглыми, фасеточными, золотистыми глазами, и из его пасти свешивался на сторону длиннющий, раздвоенный на конце розовый язык.

— Не Липка, значит? — безнадежно пробормотала Дашка, мучительно вспоминая, как же положено было беседовать с драконами в сказках.

Ведь, судя по всему, эти твари наведывались когда-то к ним именно из этого невозможного, нереального мира. Как и черти.

Но надумать Дашка ничего не успела, погрому что чудище решило взять инициативу на себя. Оно вопросительно кашлянуло и уселось на задние лапы, а передние забавно сложило на весьма кругленьком, упитанном животике.

— В столицу? — весело поинтересовалось оно и нехорошо облизнулось. Невольно побледневшая Дашка кивнула.

— Почему же пешочком? — продолжил допрос монстр.

— А как? — искренне удивилась девочка. — Летать же мы не умеем!

Чудище мигнуло.

— Да как угодно, только не пешочком! — возразило оно и в явном затруднении помотало огромной головой. — Черт его знает, как все это теперь называется. В городе, например, говорят — шагнуть. Представляете себе миленький такой шажочек в сотню — другую километров! Здорово, правда? А все проклятые эшеры! Развелось, как блох, на бродячей твари! За последнюю сотню лет совсем клиентов отбили!

— Как-ких клиентов? — растерялась Дашка.

— Как это, каких? — возмутилось чудище. — Да самых разных! Абров хотя бы. Раньше на больших расстояниях лучше нас, драконов, никого не было, а сейчас? Что сейчас, я вас спрашиваю?!

— Что? — поддержала его на всякий случая бедная, ничегошеньки не понимающая Дашка.

— А ничего! — заорало чудище. — Абсолютно ничего! Можно сказать — абсолютнейшее! Подумай сама! Если есть чем! Какой дурак будет мерзнуть там, — и чудище небрежно ткнуло куда-то в небо громадной, чешуйчатой лапой, — когда за те же денежки какой-нибудь ничтожный эшер доставит его на место за считанные секунды!

Дашка, не зная как реагировать на эту сверх темпераментную речугу опасной животины, тихонько вздохнула.

— Вот-вот! Только вздыхать и остается! Только мне, а не тебе! — согласно завопила с новым пылом зверюга. — Ну, скажи, каким же образом мне прикажите зарабатывать на жизнь?! Мне, бедному маленькому существу, мечтавшему о независимости?!

От неожиданности, а, главное, от совершеннейшей абсурдности этого заявления бедная, замороченная Дашка захлебнулась собственной слюной, которую из-за осторожности и нежелания сердить странного зверя уже давненько не сглатывала. И теперь девочке пришлось туговато, кашель напал страшненький.

Но разошедшийся дракон на ее оплошность, к счастью, не обратил ни малейшего внимания.

— Ну, так что скажешь? — роняя слюну в пыль, приставал он к Дашке. — Как заработать?! Кушать-то мне хочется, а? — И он опять облизнулся. — Или нет? Что мне, бедненькой, остается?! Грабить на дорогах?!

Дашка испуганно вздрогнула, у нее даже дыхание перехватило. Еще бы! Дракон-грабитель! В дурном сне не приснится!

Матильда от изумления открыла пасть. Да! С кем только в этом мире не столкнешься!

А несчастная Крага, хоть ничего не видевшая, но не упускавшая ни словечка из этого странного диалога, опять со всего размаху шлепнулась в пыль. У нее отказали лапы. Впрочем, голову она все равно из-под крыла не извлекла. Вот еще!

Чудище пренебрежительно засмеялось. Волнения в их рядах оно, по-прежнему, не замечало.

— Так я бы и грабила! Честно скажу! В конце концов, любой способ заработать на жизнь достаточно хорош, не так ли?! Не голодать же мне!!!

Дашка с Матильдой, видя явное раздражение зверя, дружно кивнули.

— Но кого? Кого грабить-то, я вас спрашиваю?! — чудище снова возмущенно закрутило башкой. — На дорогах-то пусто! Ни душеньки! За целый месяц на вас вот только и наткнулась!

Чудище злобно сплюнуло куда-то на обочину и окинуло их оценивающим взглядом. Увиденное ему явно не понравилось, и оно горько вздохнуло:

— Но что с вас-то взять? Голытьба! Ведь у вас, наверняка, ни грошика? Так?

Дашка с Матильдой, не сговариваясь, опять синхронно кивнули.

— Вот я и говорю, голодранцы! — тоскливо заключило чудовище.

Все помолчали. Зверюга задумчиво и немного обижено разглядывало их. Она явно не знала, что делать дальше. Затем она шумно поскребла когтистой лапой затылок и протянула:

— Но и отпускать вас просто так не годится! Ведь раз я решила разбойничать, значит, надо разбойничать! Так?

Ошалевшие Дашка с Матильдой привычно уже кивнули.

— Как китайские болванчики! — отстранено подумала Дашка, совершенно запутавшаяся в этом словоизвержении.

Чудище грустно посмотрело на них, усмехнулось и, нервно сглотнув, заключило:

— Слово, сами понимаете, надо держать!

И, тяжело вздохнув, начало раздумывать, как. Да, каким образом ему сдержать это дурацкое слово, данное, по счастью, лишь себе.

Дашка с Матильдой растерянно переглянулись, и Матильда, сделав крошечный, чисто символический шажок вперед, очень осторожно поинтересовалась:

— Скажите, уважаемая, а когда Вы решили начать разбойничать?

Дракону это уважительное обращение очень понравилось, и у Дашки мелькнула странная и дикая в подобной ситуации мысль, что он еще к этому не привык. А может, они с Матильдой вообще первые, от кого он услышал такое.

— Ничего, кашу маслом не испортишь! — угрюмо решила девочка и ободряюще подмигнула кошке. Пусть продолжает в том же духе!

Чудище довольно крякнуло, а затем еще ожесточеннее заскребло свой несчастный затылок.

— Кажется, месяц назад… — неуверенно пробормотало оно.

— А кого Вам за это время удалось ограбить? — вкрадчиво продолжила свой допрос Матильда.

— Пока никого, — вздохнуло чудище и нервно переместило свой внушительный хвостище в сторону, поднимая в воздух целое облако пыли.

— Но не по моей вине, учтите! — вдруг рявкнуло оно, досадливо морщась.

— А по чьей?

— А я откуда знаю?! — рассердилась драконица, и ее золотистые, фасеточные глаза полыхнули нешуточным огнем.

Дашку с Матильдой отнесло на несколько шагов назад. Крага глубже зарылась в пыль, но чудище уже успокоилось.

— Клятые эшеры, полагаю… — глухо пробормотало оно и опять дернуло хвостом. — Их происки! — И вздохнуло:

— За целый месяц — ни одного пешехода! Ни на одной дороге! Разве такое допустимо?

— Послушайте, — робко сказала Дашка, — но ведь если Вы никого не ограбили, значит, Вы еще не разбойница?! Так?

Чудище озадаченно приоткрыло пасть и некоторое время помолчало, раздумывая.

— А разве так можно? — недоверчиво посмотрело оно на девочку.

В его огромных глазах затеплилась какая-то не совсем понятная Дашке надежда.

— Конечно! — преувеличенно бодро заявила девочка, решив сделать все возможное, чтобы вернуть заблудшего дракона на правильный путь. — Раз не грабили, значит, не разбойница! А этот… Как его… Лояльный гражданин! То есть, гражданка!

— Ты в этом уверена? — строго спросила драконица Дашку.

— Еще как! — авторитетно подтвердила та. — Решение — это еще не разбой!

— Так что я… — дрожащим и почему-то вдруг тоненьким голоском протянула драконица, — я, значит, и в город пока могу свободно слетать, да? К мамочке?

— Ну да! — кивнула немного ошарашенная Дашка. — Запросто! Почему нет?

— И стража меня не остановит?

— А за что останавливать-то? — удивилась Дашка, незаметно для себя переходя на ты. — Ты же еще ничего плохого не сделала! Вот если бы ты уже кого ограбила…

Чудище вдруг потускнело, затряслось и суетливо начало разворачиваться, чуть не задавив своим гигантский хвостом несчастную, еле живую от страха Крагу.

— Месяц не видела… Месяц не слышала… Месяц дома не была… Исхудала совсем… — причитало оно еле слышно, перечисляя по пунктам свои невзгоды и расправляя крылья.

— Эй, подожди! — испуганно закричала Дашка, до которой, наконец-то начало доходить, что происходит. — Ты же нам ничего о городе не рассказала! Разве там драконы живут? И причем тут твоя мамочка? Ты же уже большая!

Замерев на секундочку, чудище скороговоркой забормотало:

— Тороплюсь, простите! Мамочка ждет! Месяц мамочку не видела! — И, с шумом поднимаясь в воздух, прокричало. — А я не очень-то большая пока! По драконьим-то меркам! Я еще даже маленькая! Учусь еще! Просто школу ту ненавижу! Сильно! И из дому удрала! Поэтому! Разбойничать! Не хочу я учиться! Совсем!

— А что же ты хочешь? — изумленно прокричала Дашка, которой при всей ее нелюбви к школе ни разу не приходила в голову такая ценная мысль, как, бегство из дома.

Девочка стояла на дороге, задрав голову и невольно любуясь игравшими на солнце золотистыми крыльями, гудящими над ней как огромные паруса, наполненные ветром.

— Ничего! — донеслось до нее уже издали.

И последнее, что услышала Дашка, было:

— Я покушать люблю! Очень! Барашков! Обжаренных! С кровью! И пирожные! И сметанку! И мамочку тоже! Люблю!

И золотистая точка исчезла.

Дашка, проводив глазами дракона, тяжело вздохнула, а Матильда, устало прикрыв глаза, прошептала:

— Так и концы отдать недолго! Разбойница хреновая! Шмакодявка! Двоечница!

Дашка же дрожащим голосом протянула:

— Какие же тогда здесь взрослые драконы?! Страшно представить… И повернулась к Матильде:

— А в наших сказках, знаешь, они хотя и разумные, но огнедышащие и многоголовые. Представляешь? Не одна головка, например, а три? Или пять? Как тебе?

Матильда, раздраженно фыркнула:

— Тебе что, одной головы мало?

Девочка несколько растерянно пожала плечами:

— Почему? Достаточно!

— А насчет огнедышащих… Может и правда… Слышала, как она, насчет обжаренных барашков прошлась?

И вдруг Матильда сердито выкрикнула:

— Еще одна такая встреча, и я до Столицы не дойду! До сих пор лапы подгибаются! Надо же, суметь наткнуться на дракона, который учиться не желает, а хочет лишь жрать! Да еще сбежавшего из дома! Разбойничать! Такое только с нами и могло случиться!

И, помолчав с минуту, кошка удивленно закончила:

— Интересно, а месяц назад у этой обжоры каким пузо было? Еще больше, что ли?! Как же она летала?

И Дашка с Матильдой немного нервно рассмеялись. Посмотрев на ближайшие деревья Дашка, радостно воскликнула:

— Матильдочка! Зато тени появились! Представляешь?! Хоть отдохнем немного!

Услышав про отдых, мгновенно ожившая Крага выдернула голову из-под крыла и заорала:

— Под каким деревом трапезничаем?

Дашка невольно улыбнулась:

— На твой выбор!

— Тогда под ближайшим! — гаркнула ворона и безошибочно порысила к действительно ближайшему дереву…