Механик (ЛП)

Глава 2

Пенелопа

— Давай выпьем еще по шоту! — кричит моя кузина Лиззи, когда спрыгивает с нашего стола и начинает, пританцовывая, идти к бару. У нее каштановые вьющиеся волосы и локоны пружинят при каждом ее шаге; на ее пути встречаются двое людей, в которых она практически врезается. По ее лунной походке становится ясно, что пить ей больше не нужно, но уверена, что она будет.

Мое тело все еще гудит от оргазма, который подарил мне Пейн несколько часов назад, так что мне нужно что-то сделать или как-то смягчить это. Если это то, почему оргазмы реально нравятся, тогда я многое пропустила. Начинаю думать, что то, что я дарила самой себе, нельзя назвать оргазмами вообще. Когда Пейн прикасался ко мне, это было так, будто мое тело стало живым.

Я до сих пор не могу поверить, что сделала это. Оставлю это в памяти, как последний развратный поступок, сделанный мной перед тем, как я выйду замуж на следующей неделе. Думаю, Скотт никогда не будет разговаривать со мной так, как делал это Пейн сегодня. И никогда он не получит такой реакции моего тела, как Пейн.

Я следую за Лиззи к бару, нуждаясь в еще одном шоте, чтобы забыть о неминуемом бракосочетании с человеком, которого встречала лишь несколько раз. Я пыталась связаться с отцом, и это получился один единственный раз, когда я говорила со Скоттом. Не то чтобы я была благосклонна к этому парню. Я была просто шокирована, как и все остальные, когда получила приглашение на свадьбу по почте. Две недели назад я даже не знала, что она состоится. Видимо, сразу после окончания колледжа я должна была выйти замуж. Рада, что хотя бы получила приглашение, а иначе и вовсе не знала бы.

Я планировала приехать в город и сказать своему отцу, что выйду замуж за его адвоката только через свой труп. Но когда отец сказал мне, что если я не сделаю этого, он запретит мне видеться с моей бабушкой, поэтому пришлось замолчать. Я только что получила степень по бизнесу, и мне больше не нужны его деньги. Я могу получить работу и жить своей собственной жизнью. Но того, что он не позволит мне видеть мою прикованную к кровати бабушку, было достаточно, чтобы заставить меня выполнять его желания. Это был гвоздь в гроб моей свадьбы.

Моя бабушка — все, что у меня есть. Понятия не имею, как она мирится с этим, но у нее нет никого, кроме меня, на кого можно положиться. Я не знала свою маму и тянулась к бабушке, когда росла. Она единственная, кто дарил мне заботу и нежность. Отец относился ко мне только как к объекту, который он может использовать для продвижения своей политической карьеры. Когда мне было восемь, меня отправили в школу-интернат, где я училась до окончания и перешла прямо в колледж. Оба учебных заведения были только для девочек. Моя мама умерла во время родов, так что бабушка делала, что могла. За моим отцом было последнее слово, и он, прикрываясь получением хорошего образования, отослал меня подальше. К счастью, у меня были бабушкины письма, составляющие мне компанию, и на любой праздник она навещала меня, повторяя, что мне не нужно приезжать домой. Думаю, она даже тогда знала, что он имеет власть надо мной. Со временем, когда здоровье стало подводить ее, он получил власть и над ней. Мы вдвоем пытаемся цепляться друг за друга, в то время как кто-то диктует свои условия.

Может быть, поэтому у меня такая реакция на Пейна. Я никогда не встречала такого мужчину, как он. У него есть сила внутри, но я не чувствовала, что он хочет контролировать меня. Нет, это ощущалось по-другому. Это чувствовалось, будто Пейн хотел поглотить меня. Он хотел поглотить мое тело, но в то же время я ощущала, как будто доминирую я. Он источал секс и мужественность, и что-то проснулось внутри меня, о чем я даже не подозревала.

— Два шота с долькой лимона, пожалуйста, — говорит Лиззи бармену. А он смотрит на нее таким взглядом, словно хочет спросить: «В самом деле?» Чего она ожидает? Бар грязный, со старыми бильярдными столами, мишенями и деревянным полом, видавшим времена получше. Хотя мне нравится это. Так же и с городом. Место, где ощущаешь себя по-домашнему, где все знают всех. К сожалению, я никого здесь не знаю, хоть и выросла в городе. Ну, технически это мой домашний адрес, но я никогда не была здесь. Я всегда была в школе или на какой-то летней программе. Когда у меня получалось приезжать домой, я всегда проводила время с бабушкой в семейном поместье. Мой отец сейчас живет в особняке мэра, и, как ни странно, я никогда не была внутри. Хотя мне скоро это предстоит, ведь именно там я выхожу замуж на следующей неделе. Мне нужно удержать себя в руках и не закатить глаза от собственных мыслей.

— Два шота с водкой было бы отлично, — наконец, произношу я, понимая, что ни один из них не двигается, — какой бы водка у вас ни была, — и бармен наполняет две рюмки, отправляя их нам через бар.

— Он даже не охладил их, — Лиззи смотрит на водку так, будто та может укусить. Я не осуждаю ее, сейчас мне просто все равно. Я выпью шот с чем угодно. — А я говорила, что надо было пойти в «ДиДи», — она надувает губы, потому что мы не пошли в хороший бар в этом городе, а я захотела прийти сюда, так как это место отличается от тех, куда я обычно хожу. Я стала замечать, что в последнее время мне хочется чего-то другого.

— Просто сделай это быстро, — я хватаю один из шотов и выпиваю его. Дешевая водка обжигает горло, и я съеживаюсь, но почему-то улыбаюсь.

Лиззи кашляет, затем хватает пиво какого-то мужика рядом с нами и запивает им. Это был глупый поступок, ведь она дала ему возможность завязать с нами разговор.

— Дамы, могу я вас угостить еще? Это меньшее, что я могу сделать для будущей невесты.

Я смотрю на глупую розовую ленту, надетую на мне, где розовыми буквами написано «Будущая невеста». Лиззи и Деб потребовали, чтобы я ее нацепила. Этот парень горяч, но не так, как Пейн. Эта мысль возвращает меня обратно к Пейну. Его крепкое, мускулистое тело, склонившееся над моим. Огромная рука на моей талии, удерживающая меня на месте. Темно-русые волосы и неряшливая борода, отчего он выглядит немного диким. Его талия тонкая и подчеркивает широкие плечи, а руки выглядят так, будто он может поднять десяток таких, как я. Он выглядит так, будто рулит каким-нибудь байкерским клубом в одном из ТВ-шоу. Могу поспорить, что он даже ездит на байке. Боже, как бы это чувствовалось — сидеть позади него на байке? Я сжимаю свои бедра вместе, когда вспоминаю его длинный толстый член. Думаю о вибрации мотоцикла и о том, как он ощущался бы между моими ногами, и этого было бы достаточно, чтобы мои трусики снова стали мокрыми. Только одна мысль о Пейне делает меня такой влажной, какой я не была никогда в жизни, и все, о чем я могу думать, это о его грязных руках на моем теле.

— Шот! Шот! Шот! Шот! — я слышу, как девушки за нашим столом начинают скандировать, и это вырывает меня из мыслей о Пейне. Я действительно хотела бы, чтобы Лиззи не устраивала этот девичник, ведь она понятия не имеет, что я не хочу выходить замуж. Хоть мы и кузины, но не совсем близки, на самом деле, на протяжении многих лет мы провели вместе всего несколько каникул. В связи с этим и несколькими случайными электронными письмами она на самом деле не знает, что происходит.

Я понятия не имела, что она что-то планировала. Когда она рассказала мне, я решила пойти, тем более после такого дня. Сейчас на мне надета эта глупая лента и корона, и я не знаю, может ли эта ночь стать еще хуже. По крайней мере, я убедила их пойти в «Смоки», а не куда-то еще. Мне просто нужно погрузиться в бар с кучей алкоголя, и это идеальное место.

Мы начинаем следующий раунд шотов, которые купил нам парень рядом с Лиззи. Правда мне пришлось пообещать ему за это танец, когда начнет играть музыка. Мы все болтаем и пьем некоторое время до тех пор, пока бар не наполняется музыкой, и все из нашей компании подпрыгивают. Когда группа начинает играть, мы направляемся к небольшой импровизированной танцплощадке. Я чувствую себя так хорошо от алкоголя, кручу бедрами и закрываю глаза, наслаждаясь музыкой.

— Черт возьми. Пейн здесь, — я слышу слова Лиззи и открываю глаза. — Боже, он так чертовски горяч.

Она знает Пейна? Конечно, знает. Она выросла здесь, и тут все друг друга знают, мне так кажется. Борюсь с собой, чтобы не повернуться и не посмотреть на него, так что беру свою выпивку и сосредотачиваюсь на сцене. Я осматриваю себя и ругаюсь. Дерьмо. Ленточка. Лиззи невозмутимо смотрит на него и не испытывает ни капли стыда.

— О, Боже мой, он идет сюда. Черт, Пенелопа, он выглядит расстроенным.