Мертвая жена и другие неприятности

Глава 1

Желающих купить дорогой автомобиль не было. Ладейников с Богомоловым пригнали «Мерседес» на авторынок и теперь стояли возле него, беседуя. Любопытные подходили, осматривали. Некоторые интересовались ценой.

– Пятьдесят тысяч евро, – отвечал Богомолов.

– Ого! – удивлялись любопытные и поскорее отходили.

Потом посетители рынка и вовсе перестали интересоваться дорогим автомобилем.

– Тебя, говорят, опять вызывали, – сказал Богомолов.

– Сам заходил. Мне все вещи ее вернули. И телефон. Они уже его проверили. Говорят – никаких зацепок. Я тоже в записную книжку заглянул. Там немного номеров – парикмахерской, солярия… И всего двоих мужчин. Но она по ним почти не звонила…

– Странная женщина, – согласился Богомолов. – Телефонов подружек нет, деловых контактов, как ты говоришь, никаких… Если она симпатичная, то должны быть телефоны любовников, поклонников, просто мужиков, которые могут зайти… гвоздь в стенку забить, в том числе.

– Меня больше волнуют свадебные фотографии, где и моя личность имеется – в качестве жениха. Но я-то не был на ее свадьбе: ни женихом, ни просто так…

– Если хочешь узнать, монтаж это или нет, дай снимки мне, – предложил Богомолов. – У меня есть один знакомый, который выявит компьютерное совмещение и фотошоп в два счета.

Тут подошел еще один любопытный и начал осматривать машину. Валерий Борисович и Богомолов не обращали на него никакого внимания. Скромно одетый человечек лет пятидесяти сел за руль, завел двигатель и стал прислушиваться.

– Мне эта история все меньше и меньше нравится, – задумчиво произнес Валерий Борисович. – То, что деньги привалили, конечно, хорошо, но просто так ничего не бывает. Вдруг потом потребуют отдать?

– Но машина по документам твоя. То, что при убитой нашли, уйдет на похороны и прочее. Ты никому ничего не должен.

– Просто я привык к тому, что в нашей жизни ничего просто так не бывает, что за все надо платить.

– Успокойся. Ты решил Наташе Орешниковой помочь? Вот и помогай. Или у нас кем-то запрещено хорошие поступки совершать?

– Благими намерениями вымощена дорога в ад, – вспомнил Валерий Борисович.

– Ницше сказал это совсем по другому поводу, – похлопал его по плечу Богомолов.

Ладейников промолчал, удивленный образованностью некоторых майоров спецназа. Отставных, правда.

– А прокатиться можно? – спросил любопытный покупатель.

– Отчего ж нельзя? Всегда пожалуйста, – согласился Богомолов.

Они выехали со стоянки и поехали по городу.

– Автомобилю полгода, – произнес сидящий за рулем покупатель, – пробег семь тысяч, состояние идеальное. Пятьдесят тысяч – цена более чем приемлемая. Машину возьму прямо сейчас. Только вы продадите ее за семьдесят, десятку вернете мне. Устраивает?

– Вполне, – кивнул Богомолов.

Они въехали во двор какого-то дома. Скромный человечек позвонил по мобильному, и вскоре из подъезда вышел помятый мужчина в банном халате. Из-под халата торчали голые волосатые ноги в шлепанцах. Он подошел к машине и спросил сидящего за рулем:

– Как лайба?

– Чистая, – прозвучало в ответ.

Личность в банном халате достала из кармана две пачки и протянула в окно скромному человечку:

– Оформи на себя.

К дому Орешникова друзья подъехали уже на «девятке» – отечественную машину приобрели на том же авторынке, куда вернулись после того, как продали «Мерседес». Валерий Борисович увидел точно такой же автомобиль, какой был у него когда-то – того же цвета и с той же тканью в салоне, и потому заплатил сто тысяч рублей, не торгуясь. Потом заскочили к Ладейникову домой, захватили чемодан и направились к Орешникову.

Бывший толкатель ядра открыл дверь, и тут же в прихожую в кресле на колесиках выкатилась его жена.

– А вот и я! – весело провозгласила Наташа.

Богомолов посмотрел на кресло, потрогал спинку и оценил:

– Хорошая тачка!

– Вчера привезли от спорткомитета, – сообщил Орешников. – Только заставили расписаться, что мы ее продавать не будем.

– А зачем ее продавать? – согласился Богомолов. – Потом твоя жена подарит ее кому-нибудь.

– Хорошая шутка, – улыбнулась Наташа.

Ладейников достал из кармана пакет с деньгами и протянул бывшей гимнастке.

– Вот. Мы тебе, Наташенька, на операцию в Германии собрали.

– Что? – не поняла женщина.

– Тут шестьдесят тысяч евро, – объяснил Богомолов. – На операцию, на дорогу, на проживание, на реабилитацию…

Наташа закрыла лицо ладонями и тихо заплакала.

– Мы не сможем вернуть такую сумму, – едва выговорил Орешников.

– А кто просит возвращать? – Богомолов посмотрел на Ладейникова, и тот кивнул. – Для нас счастье помочь вам. Какие мы были бы друзья, если б катались на «Мерседесе», а твоя жена на этом драндулете?

– Неправда, – покачала головой Наташа, – очень хорошая колясочка.

– Поужинаете с нами? – предложил Орешников.

– У нас дела неотложные, – отказался за двоих Богомолов.

А Валерий Борисович вспомнил о чемодане, который стоял возле его ног.

– Возьмите, – сказал он, – в дороге пригодится. Скоро похолодает, зима впереди, а у Наташи ничего из верхней одежды. Вот мы для нее кое-что и приготовили.

В чемодане лежали норковая шуба и полушубок из чернобурки.

Глава 2

В помещении ресторанчика было уютно и тихо. А главное – пусто. Николай Михайлович специально его выбрал, чтобы не было посторонних лиц, не гремела музыка и ничто не мешало доверительному разговору. Храпычев не сомневался, что Ладейников согласится на его предложение, только «заломит» цену за свои услуги. Хотя у бывшего друга и появился неизвестно откуда роскошный автомобиль, но как был он лохом, так лохом и остался: наверняка попросит тысяч пять долларов и гарантии того, что его вернут на факультет. Вернуть можно без проблем, а сумму так же спокойно можно уменьшить вдвое… Три тысячи баксов – красная цена для этого дурачка.

Валерий Борисович появился ровно в час дня, как и обещал декану.

– Зачем вызвал?

Храпычев показал на место за столиком, а потом махнул рукой, подзывая проходившую мимо молоденькую официантку:

– Девушка, наши шашлыки готовы?

– Сейчас принесу.

– Прихватите еще свежих овощей, гранатовый сок, два по пятьдесят «Курвуазье» и лимончик.

– Я есть не хочу, – покачал головой Валерий Борисович. – И коньяк не буду: за рулем.

– Так и я тоже. И, между прочим, такую машину, какая у тебя сейчас, ни один гаишник не тормознет.

– Не буду, – твердо произнес Ладейников.

Не будет так не будет. Николаю Михайловичу было абсолютно все равно, что хочет или от чего отказывается бывший друг. Он посмотрел на Ладейникова и постарался придать лицу участливое выражение.

– Не обижайся на меня, Валера, я очень стараюсь вернуть тебя на факультет. Большую работу провожу в данном направлении.

– Тебе доклад для вице-премьера нужен.

– Нужен, конечно, но это не главное. Важнее всего дружба. В былые годы мы ведь неразлейвода были. Вспомни Геленджик хотя бы. Солнце, вино, девушки, с которыми мы тогда познакомились… Как же их звали?

Храпычев потер висок, припоминая.

– Соня и Лена, – подсказал Ладейников.

– Ну да! Помнишь, значит? И я не забыл. Валера, доклад не мне лично нужен. Дело в престиже страны.

– Я же обещал подумать.

– Соглашайся! А я, со своей стороны, гарантирую, что ты вернешься на факультет. Более того, завкафедрой тебя сделаю. А потом первым замом декана. Ну, и денег заплачу… – Храпычев помолчал секунду и выдохнул: – Три тысячи долларов.

Подошла официантка с подносом и начала выставлять на стол тарелки с шашлыками и прочими закусками. Поставила и коньяк в графинчике.

– А почему коньяк в графине? – возмутился декан. – Откуда я знаю, что вы туда налили?

– Простите, сейчас бутылку принесу, – сказала официантка, поставила графин на поднос и ушла.

– Везде норовят облапошить! – продолжал возмущаться Храпычев. – Что за страна!

– Твое предложение мне понятно, но я подумаю еще немного, – произнес Ладейников, поднимаясь из-за стола. И направился к выходу.

– Валера, неделю, не больше! – крикнул ему вслед Храпычев. – Будем считать это крайним сроком!

Ладейников вышел в вестибюль ресторана. Николай Михайлович видел, как отворилась и закрылась дверь.

– Козел, – негромко сказал он. – Еще и артачится! Ну, погоди, Валерик, заплатишь сполна за мои унижения…

Декан посмотрел на барную стойку и крикнул скучающему бармену:

– Любезный, скажите, чтобы один шашлык с моего стола унесли, а коньяку пусть нальют сто пятьдесят.

Варвару Николаевну Ладейникову похоронили тихо. Отпели в церкви, потом гроб довезли до могилы. Священник спокойно и невозмутимо исполнил необходимый ритуал, будто бы не удивляясь тому, что молодую женщину пришли провожать только четверо мужчин. Могилу быстро забросали землей.

«Кто она такая, женщина, которая столь неожиданно вошла в мою жизнь? – думал Ладейников. – Хотя нет, не вошла, а прошла мимо. Даже не приблизилась, но изменила во мне что-то, а я ничего не знаю о ней. Плохая она была или хорошая, добрая или злая? Кого любила и чего желала? Теперь этого не узнать. И какой бы она ни была прежде, ее уже нет. И все же для чего-то Варвара Николаевна появилась в моей жизни… По крайней мере, помогла одному человеку – Наташе Орешниковой…»

Валерий Борисович поднял голову и увидел стоящую поодаль молодую женщину в наброшенном на голову темном платке. Незнакомка смотрела в их сторону, но, перехватив его взгляд, отвернулась.

Когда выходили с кладбища, Валерий Борисович зачем-то оглянулся, однако женщины в темном платке не увидел. Почему ему показалось, что та и сейчас где-то поблизости, непонятно.

Вечером друзья собрались у Ладейникова. Сидели, не торопясь никуда, выпивали, закусывали и разговаривали. Все, как обычно. Убитую женщину почти не вспоминали: что они могли сказать о ней, если не знали ее совсем? Да и пили немного. Разве что Брадис подливал себе в бокальчик французского коньяка, становясь все более и более разговорчивым.

– Пять лет назад я и не предполагал, что у меня такая жизнь будет, – говорил он. – Предприятие мое крепко стояло на ногах, оборот был многомиллионный – я же сырую нефть загонял на НПЗ, получал не деньгами, а нефтепродуктами, затем реализовывал их успешно. А потом начался передел собственности. Меня оч-чень грамотно развели – кто-то от имени моего предприятия перезаключил все договоры. Когда начал разбираться, оказалось, что я и не собственник больше, а вместо моей фирмы какое-то ООО. Я в милицию, в прокуратуру, а у тех ребят все документы оформлены. И вроде как все на законных основаниях. Тогда ж про рейдерство никто и не слышал. Я один суд проиграл, второй… Против меня иски подавались, будто бы я незаконным образом получал прибыль. Жена упросила переоформить всю мою собственность на ее сына от первого брака. Я, конечно, спорить не стал: сделал то, что она просила. А жена тут же ушла и подала на развод. Меня через пару дней – в следственный изолятор по обвинению в мошенничестве и хищениях. До суда дело не дошло: следователь уговорил признать вину и отказаться от встречных исков. Не обманул… Меня выпустили, но, правда, до того почти два месяца прессовали в камере. Вышел – большая квартира продана, взамен пасынок купил мне хрущобу, в которой теперь проживаю. Хорошо, не знали ни он, ни жена бывшая, что я в пригороде коттедж строю. Хотел сюрприз сделать – думал, привезти их сразу во дворец с бассейном и садом. Молчал, и слава богу. Продал тогда недостроенный домик. За гроши, в сущности, отдал. Зато личные долги выплатил и уже пять лет на эти деньги живу. Еще на год хватит. А потом что? Цветной металл по помойкам собирать?

Ладейников увидел лежавший на полке мобильный телефон убитой, взял его и вышел на кухню. Сел за кухонный стол и включил аппарат. Пропущенных вызовов не было, словно никому его хозяйка не нужна. Открыл записную книжку, нашел запись «Сережа – билеты» и набрал номер.

Почти сразу отозвался сладкий голос:

– Аллеу…

– Сережа? – переспросил Валерий Борисович.

– Да-а, это я.

– Мне вас рекомендовала Варвара Николаевна.

– Кто-о?

– Ладейникова.

– Не знаю такую.

– Она у вас заказывала билеты.

– А-а-а… Ну да, на Криса де Бурга. Только за билетами так и не приехала. Я из-за нее сто баксов потерял.

– Как жаль, – притворно расстроился Валерий Борисович. – А мне как раз очень нужен билетик на… Криса.

– На Криса Нормана? Но он только через месяц будет. Рано пока заказывать.

– А на кого у вас сейчас имеется?

– На Криса Кельми, на Криса Ри, на «Агату Кристи», на Кристину Орбакайте…

– А вы только по «Крисам» специализируетесь?

– Да нет же! – возмутился голос. – Я их и сам терпеть ненавижу. Но достойные люди к нам нечасто заезжают. А вообще я могу помочь на Элтона Джона, и на Борю Моисеева, и на Пенкина…

– А как бы нам с вами увидеться?

– Ой, даже не знаю, я сейчас не свободен. – Голос собеседника стал еще более слащавым. – А вы себя опишите.

– Я бы хотел поговорить о Варваре Николаевне…

– Да что вы ко мне пристали с этой бабой? Говорю вам: в глаза ее не видел!

Ладейников отключился, прервав разговор. Нашел запись «Фил» и нажал на «вызов». Некоторое время звучали гудки, потом прекратились. Кто-то принял звонок, но молчал.

– Фил? – спросил Ладейников.

– Кто это?

Голос Фила был вполне мужественным.

– Я от Варвары Николаевны. Она просила передать вам несколько костюмов от Бриони.

– Когда просила?

– Неделю назад.

– Так что ж вы только теперь сообщаете? Я немедленно приеду… Нет, лучше вы привезите ко мне, за такси я заплачу. И за беспокойство.

– Я достаточно обеспеченный человек, чтобы получать с кого-то за мелкие услуги. Сейчас приеду. Только скажите, давно ли вы знакомы с Варварой.

– Полгода. Мы в боулинге познакомились, и она сделала мне предложение.

– Какое?

Фил помолчал, а потом все же ответил:

– Вас это не касается… Я выполнил ее просьбу, а потом видел ее всего два раза. Или три. Я сопровождал ее в клубы…

– Вы хотите получить костюмы? Тогда ответьте на вопрос.

– Она просила меня… Короче, я должен был изображать жениха на свадьбе… Если хотите подробности, то приезжайте с костюмами. Сколько их?

– Диктуйте адрес, – сказал Ладейников.

Валерий Борисович записывал адрес, а в дверях кухни стоял Богомолов, который слышал весь разговор.

– Я с тобой поеду, – сказал бывший майор спецназа. – Во-первых, я только одну рюмочку выпил, а во-вторых, подстрахую, ежели что…

Глава 3

Незнакомый Ладейникову Фил проживал на набережной Карповки. Парадная дверь здания не была оборудована ни замками, ни домофоном. Лифта в старом доме тоже не имелось. Валерий Борисович поднимался по лестнице, глядя на номера квартир. На площадке между вторым и третьим этажами он едва не столкнулся с человеком в куртке с наброшенным на голову капюшоном. Капюшон закрывал половину лица, мужчина спешил и потому заметил Ладейникова, когда уже чуть не врезался в него.

– Простите, – сказал Ладейников и отступил в сторону, освобождая проход у перил.

Незнакомец в куртке ничего не ответил и продолжил движение.

Квартира Фила располагалась на четвертом этаже. Валерий Борисович позвонил, но за дверью было тихо. Он снова надавил на кнопку, опять прозвучала мелодия звонка. И тут заметил, что дверь прилегает к косяку неплотно. Ладейников потянул за ручку, и створка открылась. Затем толкнул вторую дверь и вошел в прихожую.

– Фил, я по поводу костюмов, – громко произнес Валерий Борисович, предупреждая о своем вторжении.

В коридоре горел свет. Из комнаты донесся веселый женский голос:

– Итак, вы видите на экране девять букв, размещенных в произвольном порядке. Необходимо угадать зашифрованное слово. Первый, кто нам дозвонится, получит сто тысяч рублей.

В кресле перед телевизором, уронив голову на грудь, сидел мужчина. Вероятно, он следил за телевизионной игрой и заснул.

– Фил, я звонил вам, – произнес Ладейников, входя в комнату.

Подошел к креслу, коснулся плеча хозяина квартиры, но тот не обернулся и не вздрогнул. Сделав еще шаг, Ладейников заглянул ему в лицо.

Фил не спал – он был мертв. Во лбу у него была ранка – точно такая же, как у убитой женщины в морге.

Ладейников отпрянул и тут же услышал спокойный голос:

– Не дергайся! Одно резкое движение, и ты труп. Руки подними.

Валерий Борисович медленно поднял руки, так же медленно повернулся и увидел в дверном проеме того самого человека в куртке, которого встретил на лестнице. Опущенный капюшон по-прежнему прикрывал его лицо. В вытянутой вперед руке незнакомец держал пистолет с глушителем.

– Ты кто, мужик?

– Просто зашел к Филу, – ответил Валерий Борисович.

– Значит, не повезло тебе, – сказал киллер, – не туда ты зашел. Хорошо я волыну не сбросил. Как знал.

Ладейников увидел, как рот под капюшоном скривился в усмешке. И тут же киллер рухнул на пол. А из коридора в комнату вошел Богомолов.

– Кажется, я вовремя, – обронил он. Наклонился и поднял с пола пистолет с глушителем. – Руки-то опусти.

Ладейников опустил руки и показал глазами на лежащего киллера.

– Сережа, ты что, – убил его?

– Да вроде нет. Просто ткнул слегка по почкам.

Мужчина застонал и пошевелился.

Богомолов присел на корточки, откинул капюшон и за ухо оторвал голову киллера от пола.

– Кто тебя послал сюда? Отвечай, а то резать сейчас начну.

– Мне этого Фила заказали… по электронке… Пять штук в камере хранения – аванс, еще пять после выполнения. Мужики, что при мне есть, забирайте. И то, что в камере будет, тоже. Только не убивайте! Я уеду, честное слово. У меня к вам ничего…

Богомолов отпустил ухо и приставил пистолет к голове киллера. Распахнул на нем куртку и быстро обыскал карманы. Вынул бумажник и мобильный телефон.

– Кому должен доложить о выполнении заказа?

– Никому. Заказчик как-то сам узнает. Мужики, не убивайте! Ох, брошу это дело… домой уеду. На Украину.

– А за женщину, убитую неделю назад, сколько получил? – спросил Валерий Борисович, подходя ближе.

– Ничего не знаю… Не моя работа.

– Обманывать нехорошо, – сказал Богомолов, вдавливая пистолетный ствол под скулу лежащего и прижимая его голову к полу.

– Десятку заплатили, – признался киллер. – Это мой обычный тариф. Я скажу, где деньги. Только не убивайте.

– Валера, спускайся в машину, – приказал Богомолов. – А я сейчас…

Ладейников вышел в прихожую, но уйти не решился.

– Иди, – махнул рукой бывший спецназовец. – Я его не убью, обещаю.