Мертвец Его Величества Том 1

Глава 30

В этот раз группа дикарей не вызывала у меня вообще ни малейшего беспокойства, оно и понятно. Это были люди. Те, которые дайги, обычные люди, короче. Остроухие лишь сотни четыре насчитали, причём с женщинами и детьми, так что мне даже все мои латники не потребуются. Я не хотел останавливать строительство, поэтому держал гвардию поблизости, ожидая, пока дикари сами пожалуют. Битва буквально в чистом поле, скелеты успели изрядно проредить лес там, где планировалось внутреннее пространство за стенами.

Дикари вышли, увидели три десятка латников, о чём-то поговорили между собой и ушли.

— Готова спорить, что не нападут, — предложила стоящая рядом Ежелин.

Мы прятались в тени навеса на готовом участке стены, откуда открывался отличный обзор.

— Тогда я признаю их небезнадёжными, — отвечаю.

Спорить не хочется, ведь я тоже считаю, что они уйдут сами. Не совсем же они тупые, чтобы бросаться на латников, которым даже ничего не сделают своими колотушками.

— Май рассказала, ты одного из них отпустил, — вновь заговорила остроухая.

— Было дело. — киваю. — Пообещал ему свободу, если расскажет о своих. Он рассказал, я отпустил.

— Мы тоже обычно их не убиваем, а просто разгоняем, — призналась эльфийка. — Они странные. Не кровожадные, как явашуры. Странные.

Странные? Дикие — да. Только почему они дикие? Почему здесь люди уже цивилизованные, причём королевство уже не первую сотню лет существует, маги вон есть, а по другую стороны дикари? Это надо целый научный центр построить, чтобы в таком разобраться. Да и сложно смотреть на явление, являясь его частью. Я вижу всё изнутри, надо прожить пару сотен лет, чтобы взглянуть на эти события взглядом стороннего наблюдателя. Учитывая жизнь остроухих, прожить надо полтысячелетия.

— А если они мирные? — спросила Ежелин.

Я посмотрел на неё.

— Думаешь, такое вообще возможно?

— Ну... — она задумалась. — Я о таком не слышала, но всё бывает в первый раз. О своих сородичах, что присягнули унниолу, я тоже не слышала.

Задумался. Ничего путного не придумал. Дикари мне здесь были не нужны. Никак. Ни в роли рабов, ни в роли подданных, ни в роли торговых партнёров. Разве что прикопать их к остальным, чтобы скелеты и дальше без проблем поднимались.

— Не знаю. Надеюсь, они просто уйдут.

Однако на границе леса вновь появились дикари, в количестве десятка штук. Демонстративно достали оружие, а затем демонстративно его положили на землю. Я выругался.

— Если я сейчас пошлю скелетов, чтобы всех там вырезали, это будет совсем свинство?

Ежелин кивнула.

— Да, но я, наверное, понимаю твои чувства.

Смотрю я на топающих в сторону скелетов дикарей и задаюсь вопросом, к которому возвращаюсь в последнее время всё чаще. Зачем мне живые?

С точки зрения здравого смысла, планирования, оценки отношения ко мне живых и прочих логических умозаключений мне надо заботиться о своих людях, расширять, так сказать, популяцию. Здесь и специалисты, которые мне определённо нужны, пока ещё. И имидж нормального Лича, с которым вполне возможно мирно сосуществовать. И ещё подобные доводы на тему.

Моя сущность всё больше тяготеет к одиночеству и спокойствию. Приходится себя одёргивать и продолжать работать. Вон, книгопечатание освоим. Школу поставим. Или институт! Магическую академию из сопливо-ванильных романов. Со всего королевства к нам мозги будут стекаться! Ага, размечтался. Институт на границе с дикими землями, у чёрта лысого на рогах. Поедут к тебе учителя, и дворяне своих детей будут отправлять, как же. Но над школой надо подумать.

Понятно, что чем дальше, тем меньше мне будут требоваться живые. Кузнецы в последнее время работают только над освоением новых направлений, на старых и отработанных их заменяют уже поднятые легионеры, достаточно сообразительные для такой работы. Если найду способ увеличить количество подчинённых, и крестьян снова заменю. Или не нужно? Увеличивать эффективность их работы? И так увеличил, насколько позволяют технологии.

— Мне нужна какая-то цель. Важная. Потому что старая цель никуда не годится, — признался я Ежелин.

— А какая старая? — полюбопытствовала остроухая.

— Защищать эту крепость. Точнее, приказ был сформулирован так: мне нужно продержаться год. В течение года ни одного зеленорожего дикаря не должно вступить в долину. Понятное дело, приказ подразумевает защиту человеческих земель от набегов, но формулировка — вещь важная.

Ежелин покивала, соглашаясь с моим утверждением.

— Год? Но мы здесь уже несколько месяцев, так что...

— Да, я здесь точно больше года. Приказ выполнен, но теперь я барон, а там вассальные обязательства и всё прочее. Но в любом случае старая цель никуда не годится.

Дикари шли к моим скелетам, открыто, не скрываясь. Безоружные.

— Давай узнаем, что им нужно. Вряд ли такой путь прошли, чтобы водички попросить.

Мы спустились со стены и направились навстречу дикарям. Те сначала притормозили, но, поняв, что мы с Ежелин идём к ним вдвоём, идентифицировали нас, как послов, расслабились.

— А чем тебе нравится заниматься? То есть... Я не совсем понимаю природу твоей одержимости. Стремление к совершенству — понятие размытое, — продолжила разговор остроухая.

— Хм. Я хочу...

Задумался, пытаясь сформулировать своё желание. Это точно не стремление к совершенству, совершенство недостижимо, потому оно так и называется. Скорее развитие. Но какое? И куда? Техническое развитие просто? Слишком много направлений. Нужна какая-то цель.

— В этом и проблема. Я хочу развиваться, создавать что-то новое, отлаживать. Я хочу создавать разные вещи, но возможностей слишком много. Мне нужна конечная цель, задача, направление, в котором двигаться. Именно с ней я и не могу определиться. Засесть здесь, став неприступной крепостью? Неприступной для кого? Вон, дикарей в набедренных повязках? Так они и сейчас могут под мои стены хоть тысячами приходить. А когда я новую стену построю, вообще непроходимая крепость будет. Если магов не притащить, и то без гарантии.

Разговор пришлось прервать, между нами и дикарями осталось меньше двух десятков шагов. Эти ребята мало отличались от парня, которого я отпустил. Может быть, шкуры почище и поновее, но это так себе различие. Странные головные уборы, похоже, что-то обозначающие, но для меня они выглядели одинаково смешно.

— С чем пожаловали? — громко и разборчиво спросил, когда все остановились.

Угрозы дикари не представляли. Ежелин — маг, у них нет оружия. Я дам девушке время что-нибудь наколдовать, на чём их жизни и закончатся. Впрочем, мне достаточно свернуть шею одному из них и поднять легионером, результат будет такой же. Похоже, дикари пришли к сходным выводам, косились то на меня, то на остроухую, определяя, кто из нас опаснее.

— Мы здесь говорить, — ломано и коряво, но всё же сообщил свою мысль один из дикарей, самый высокий и крепкий.

— Говорите, мы слушаем, — поощряю продолжать.

— Мы говорить с барон Арант... Арантир, — всё же осилил моё имя гигант.

А пленник-то мой, получается, выжил. Добрался до своих.

— Я — барон Арантир. С кем говорю?

Дикари начинают переглядываться между собой.

— Он сказал, будет мертвец. Мертвец-вожак. Про остроухих не говорил. — переговаривались они между собой.

А я ответил, что мой встроенный переводчик наконец-то установил обновление и добавил ещё один язык.

— Я — вождь Парнак, — представился крупный мужчина. — Я говорить...

Перехожу на язык дикарей.

— Я понимаю вашу речь, не ломайте язык. Зачем вы пришли на мою землю?

Если дикари и удивились, то не особо сильно.

— Теперь я не понимаю, о чём вы говорите, — вздохнула Ежелин на своём языке.

Перехожу на речь остроухих, которая мне, пусть с трудом, но даётся.

— Я буду тебе переводить, не волнуйся.

Дикарь продолжил:

— Из-за Большой Горы, из Долгих Песков идёт Красная Стая. Красная Стая убивает всех. Красная Стая гонит всех со своих мест.

— Что за Красная Стая?

Другой дикарь пояснил:

— Воины в красных шкурах.

Хм, ещё какие-то дикари?

— Много? — уточняю, хотя и знаю ответ.

— Нет им числа, — подтверждает мои мысли Парнак.

Поворачиваюсь к Ежелин.

— Они говорят, что из пустыни идёт орда воинов в красном. Не знаешь, о чём речь?

У Ежелин даже уши торчком встали.

— Зар гарус? Они уверены?

— Похоже, уверены. Значит, твой народ с ними сталкивался?

Остроухая поморщилась.

— Да, несколько раз. Есть три бича диких земель. Хор Сурим, Иласиах и Зар Гарус. Илан Долмель яль Шаллирос лучше тебе о них расскажет. Впрочем, красные кочевники идут за рабами и набирают их из дикарей. Они не очень любят заходить далеко в леса. Думаю, твоя крепость в относительной безопасности.

Поблагодарив её за пояснение, вернулся к дикарям.

— Я понял вас, нам известно о Красной Стае, — не говорить же, что я им благодарен за информацию, придётся выражать благодарность в чём-то материальном. — Но что ВЫ делаете на моей земле?

Понятно, что они бегут от угрозы. Мне-то с того что?

— Мой народ давно терпит набеги от Красной Стаи. Вождь Вождей Довтор предлагает. Построй нам Крепость Вождя, способную дать отпор Красной Стае, и Народ Степи больше не ступит на землю Слабых Людей.

У меня такое чувство, что все местные корольки оборзина наелись. Сделай мне красиво, а я тебе хрен с маслом. Один наглее другого.

— Парнак. Если Красная Стая набросится на твой народ, вы будете слабы и не сможете напасть на земли моего Князя. Зачем мне давать вам силу? Чтобы вы отбились от Красной Стаи, а потом пришли к нам?

— Вождь Вождей даёт слово! — возразил дикарь.

— Довтор даст слово. Тот, кто придёт за ним, заберёт обратно, — отмахнулся я.

— Если ты откажешься, Вождь Вождей приведёт воинов на твою землю. Убьёт воинов, возьмёт силой женщин, захватит детей и воспитает, как подобает Народу Степи, разрушит шатры из камня...

На понт меня ещё взять пытается, щенок.

— Да, да, захватит золото и сожрёт весь скот, — снова отмахиваюсь. — Я не боюсь Красной Стаи. Я не боюсь Вождя Вождей. Чтобы получить мою помощь, твоему народу придётся сделать больше, чем бросить пару громких слов.

Вождь яростно оскалился, да и его спутники злились. Кроме одного.

— Наш народ не склонится перед вашим, если ты говоришь об этом, мертвец, — ответил единственный сохранивший спокойствие.

Как будто вы, голозадые аборигены, можете мне что-то предложить, кроме верности при жизни и трупов после смерти. Однако подумать над этим стоит.

— Дайте мне два заката на размышления. Я решу, могут ли наши народы быть полезны друг другу.

На этом разговор был окончен. Я двинулся к крепости, на ходу пересказывая остроухой содержание разговора.