Мертвецы не знают горечи победы

Глава 13

— В этот день, Я скорблю вместе с Вами. Матери…Отцы…Дети и Супруги. Я и только я виновен в том, что ваши любимые и близкие, не вернулись назад- глубокий голос лился из усилителей, расположенных на трибуне- Моя Гордость низвержена вместе с ними и Империя будет помнить о них всегда. Помнить о том, что они непоколебимо стояли на защите всех нас и проливали кровь за то, чтобы мы с вами спали спокойно. Так пусть их труды не канут напрасно!..

Голограмма погасла, свернувшись в точку от повелительного взмаха фигуры в парадном мундире.

— Три года прошло со дня падения "Гордости"- сзади к фигуре подошла другая

— Ты снова ходишь по дворцу и собираешь слухи, брат мой? — фигура развернулась лицом и каждый житель Империи людей мгновенно узнал бы в ней Императора

— Порой из этого можно узнать куда больше, чем из отчетов разведки- Светлейший Князь криво усмехнулся

— Когда ты успел вернуться с верфей? — Император вопросительно выгнул бровь

— Сегодня утром. Совершу пару встреч и обратно. "Кара" почти достроена- глава ИСБ печально вздохнул- а небоеспособный Левиафан привлекает слишком внимания магосов. Приходится ужесточать меры против возможной инфильтрации мимиков в обслуживающий персонал. Однако меня больше тревожит "Рассвет". Прошло восемь лет, а новой информации…

— Постой! — вскинул голову Император- Ты же помнишь- любое слово, даже между нами может поставить жирную точку в этом проекте. Даже капитан "Гордости" добровольно стер себе память, чтобы избежать упоминаний

— Расслабился в домашней обстановке- Светлейший Князь удрученно покачал головой- Ты прав. Как и всегда…

Небольшой контролируемый взрыв в герметичной емкости, мгновенно создал избыток давления и сжатый воздух устремился в специальную полость, выталкивая длинный гарпун, который в свою очередь стремительно направился вверх, разматывая за собой длинную веревку. Слитное движение и неясная тень начинает быстро взбираться в окно третьего этажа.

Тяжелая оконная рама не стала препятствием для проникновения- локальный нагрев проплавил стекло насквозь, давая доступ к внутренней щеколде. Двадцать секунд и неизвестный ступает на мраморный пол закрытой секции городской библиотеки.

В керамической плошке разгорается крошечный огонек, который от вливания силы начинает менять цвет с красного на белый. Еще несколько секунд и своеобразный магический фонарь выхватывает из тьмы высокие стеллажи с книгами. Совершившему незаконное проникновение было необходимо узнать ответы на вопросы, которые могли скрываться на массивных деревянных полках.

Если бы кто-то оказался рядом, то с изумлением увидел бы закутаного в темные тряпки ребенка. А если быть точнее- девочку лет восьми. Она невероятно быстро пролистывала одну книгу за другой, а расширенные зрачки мелькали так, что сливались в сплошную полосу. Амелия многому научилась с тех пор, как ее семью убили, а ее саму попытались продать в рабство. Воспоминания нахлынули сплошным массивом, заставляя бессильно прикрыть глаза, скрывая слезы и вновь переживая прошлое.

Ами толком не помнила, как целый день брела по каменистой дороге. Близкие отроги Белого хребта сильно сказывались на ней, образуя крупное крошево из острых камней и тонкая обувь девочки быстро пришла в негодность и осколки вгрызались в маленькие ступни. Часто до крови. Ярок был лишь момент, когда на долгом пути ей повстречалась повозка, запряженная двумя лошадьми, везущая большие тюки. Торговец тканями. Он увидел обессиленную девочку и уложив на тюки, отвез таки в поселение, предварительно напоив.

В соседнем селе же от ребенка отказались. Неурожай диктовал свои условия и принимать чужой голодный рот селяне попросту не могли. Поэтому Бернард- так звали торговца, решил на обратном пути в город отдать Ами в сиротский приют, находящийся под патронажем церкви. Лишь они могли позволить собирать бездомных детей и давать хоть какую-нибудь еду.

Первый же служитель, увиденный в воротах приюта вызвал у Амелии настоящую истерику и спящая сила с готовностью отозвалась, шепча испепелить любого встреченного на пути. Шанс вновь погрузиться в безумие, так напугал девочку, что она сжалась от ужаса и вцепилась в одежду Бернарда. Служитель же удрученно покачал головой- часто беспризорники панически боятся попасть в приют и он принял испуг новой подопечной за подобный случай. Хотя тлеющая от пробужденной силы одежда не скрылась от пристального взгляда, что и предопределило судьбу Амелии.

В стенах приюта Амелия провела ровно пять дней. Ее отмыли, переодели и накормили, после чего заперли в отдельной комнате, не знакомя с остальными сиротами и не давая никакой информации. Ами оставалось лишь спать, есть жидкую кашицу называемую едой и смотреть в узкое окно, в котором был виден лишь клочок неба. Она не догадывалась, что служитель усиленно искал покупателя на ребенка с магическим даром. Принятый в церковь Двуединого совсем недавно, он вовсе не проникся служением богу, а искал простые способы обогатиться и передача никому не нужных сирот в богатые руки- приносила ему неплохой достаток. Вот почему Ами была скрыта от сторонних взглядов и никто не знал о ее существовании.

Поэтому, через пять дней, когда покупатель был найден, в еду ребенка были подмешаны сонные травы и очнулась она уже с контролирующим ошейником в лаборатории алхимика. Скрывающийся от служения короне маг, собирался сделать редчайшие вытяжки из внутренностей одаренного. Дети в таком возрасте всегда едва владели сроднением со стихией и потому алхимик очень удивился, когда распятая на разделочном столе Ами открыла глаза и в испуге от занесенного ножа выдала такой выброс силы, что сплошная стена огня испарила и контролирующий ошейник и часть стола к которому была прикреплена. Мага же спас артефактный щит, не снимаемый даже в постели. Узрев подобную аномалию, его затопила волна исследовательского интереса. Ему захотелось выяснить природу столь высокого сроднения более подобающему Властителю, чем пятилетнему ребенку. Была лишь одна проблема. Собственно говоря ей и была Ами- контролируемая стихией. Без должного обучения, она вновь утратила волю и руководствовалась желаниям пламени. Алхимик горько пожалел, что своими руками принес в лабораторию сгусток животной ярости, на уме которого было лишь одно желание разрушать. Впрочем маг бы не дожил до весьма почтенных лет, если не был готов к любой ситуации. Дорогостоящий свиток портала, связанный с морским дном, обрушил на покрытого пламенем ребенка целый столб воды, в два счета лишая стихию контроля над детским телом.

Решив, что живая аномалия куда лучше, чем разложенная по колбам, старый маг предложил Амелии пойти в ученики. Лишившаяся семьи и крова девочка не видела причин отказываться и равнодушно согласилась, о чем впоследствии ни разу не пожалела. Алхимик научил ее читать и писать, поведал историю королевства и что самое важное научил ее не срываться в буйство стихии каждый раз, как зажигался огонек на пальце. Столь малая победа отняла целых три года, поскольку сам маг обладал крайне не высокими способностями и не имел представления о контроле столь огромных сил, запертых внутри Амелии.

Алхимик привязался к ребенку, внутри себя прося прощение за столь кровавые первоначальные планы, но продолжал изучать строение столь занимательной аномалии. Бывало он даже полностью уходил в себя и зарывался в собственные записи, глядя как Ами крошечным огоньком заставляет мгновенно бурлить суп внутри глиняного горшка. Она невероятно быстро схватывала любой материал и легко перекраивала его на свой лад. Ему хотелось передать все свои знания. Ве до последней капли. Однако он так и не смог этого сделать. Ворвавшаяся в лабораторию королевская стража, казнила его на площади как темного еретика, уклонившегося от службы на благо Короны.

Амелия в это время покупала продукты на рынке. Старческий организм Учителя принимал лишь свежие продукты и потому она каждый день посещала площадь облюбованную торговцами. В тот день глашатай громко объявил о казни еретика и Ами с содроганием узнала фигуру взошедшую на эшафот. Тот миг, когда седая голова мага упала под топором палача- оставил новую рану на серце ребенка, заставив проклять белую лилию королевства, развевающуюся на штандарте эшафота.

Слеза капнула на раскрытую книгу, заставляя Ами вновь прийти в себя и проглотить горький ком воспоминаний. Три года слились для нее воедино, оставив лишь ненависть к серым балахонам служителей Двуединого и доспехам рыцарей королевства. Но больше всего в ней горело желание отомстить. Разрушить и оставить пепелище от всех обителей и замков проклятого королевства Диор. Поэтому она проникла в здание библиотеки и искала всю возможную информацию о роде короля, Столице и глав церкви Двуединого. Подобная информация не была доступна простым жителям.

Ами поправила лямки метателя. Без нее проникнуть сюда было бы гораздо сложнее и создать подобное было весьма удачным ходом. Еще Учитель искренне изумлялся пониманию своей ученицы любой механики. Созданный подземными жителями часовой механизм вышедший из строя, был с легкостью разобран и починен любопытным ребенком. Всевозможные устройства густо наполнявшие лабораторию алхимика были досконально разобраны и изучены. Амелии же просто вспоминался тот таинственный голем, несший ее на руках. Он казался чем-то знакомым и родным, заставляя разум трепетать и чувствовать некую незавершенность самой себя. Откуда-то она знала, что он называется пехотным доспехом прорыва и предназначен защищать что-то большое… и огромное… Именно с этими ощущениями Ами создавала метатель работающий на крохах ее силы. Разгромленная стражей лаборатория Учителя, содержала в себе много чего полезного и весьма нужного в работе ночного вора.

На глаза попался очередной том. "Бархатная книга дворянских родов королевства" гласила обложка. Обрадовавшись найденному, Ами быстро открыла ее, стараясь запомнить как можно больше информации. В ней записывались наиболее значимые потомки родов, их браки а так же отпрыски. Первая строка выведенная красными чернилами повествовала о нынешнем короле Аравеле Первом и его роде, а вот вторая…Знатные дома были расположены в алфавитном порядке и в самом верху был некий герцогский род Альвас. Впрочем Ами зацепило вовсе не название, а одно из имен идущих в списке- Беатрис. Так же звали ее маму, являющуюся простой сельской жительницей. Однако второй удар вызвало имя ребенка, идущее ниже- Свендиальд. Так грозно мама называла Свена, когда тот поздно приходил домой с порванной одеждой или синяком под глазом. Перед глазами девочки предстал момент, когда она копалась в сундуке и вытащила когда-то бывшее роскошным платье. Оно было потрепанным и порванным в некоторых местах. Вошедшая в комнату мама быстро выхватила платье и сожгла в печи, приговаривая себе под нос что-то о забывчивости. Однако важно было не само платье, а вышитый на нем узор в точь в точь напоминающий герб Альвасов, сейчас изображенный в бархатной книге. Окрыленный меч- символ королевских защитников.

Книга с сильным грохотом выпала из затрясшихся рук ребенка, сложившего всю картину целиком. Она- потомок тех, кого ненавидит больше всего на свете…