Мерзкие раввины

Джинн был добрым.

Из бутылки вылез,

а бутылку

подарил

мальцу…

Стражники царевы подивились:

мимо них

шагнула тень

к дворцу.

Царь,

румяный, как шашлык по–карски,

глянул на волшебника хитро:

— Ты откуда взялся?..

— Я?

Из сказки…

— А сюда зачем?

— Творить

добро…

— Значит, будешь требовать

в награду

золотишко,

бархату аршин?

Может,

дочку царскую?..

— Не надо.

Ничего не надо

Я же -

джинн…

Царь перекрестился на икону,

скипетром покачивая в такт,

и сказал сурово:

— Нет закону,

чтоб добро творили просто так!..

Засмеялся джинн.

Подался в город.

И -

покрытый копотью лучин -

он сначала

уничтожил

голод,

грамоте мальчишек научил,

лес дремучий

вырубил без страха,

запросто остановил

чуму…

Люди относились к джинну

странно

и не очень верили ему.

Их одно лишь

интересовало:

— Все–таки скажи,

открой секрет…

Сам–то ты

неужто без навара?!

— Я же джинн!..

— Ну-у, это не ответ!

Не бывает так…

Добро приносишь…

Бедным помогаешь задарма…

Ничего себе взамен

не просишь…

Понимаешь? —

Дураков нема…

Джинн

засеял рожью

поле брани.

(Люди ночью

эту рожь сожгли.)

Рассыпал он истины.

(Не брали.)

Планетарий выстроил!

(Не шли.)

Джина избегали.

Джина гнали.

(Дважды

чудом спасся от толпы!)

Дружным хором

джинна

проклинали

пасторы,

раввины

и попы!

Хаяли в костелах

и в мечетях,

тысячами

шли на одного!..

Джинн бы умер

в тягостных мученьях,

если б не бессмертие его.

И, устав от мыслей раздраженных,

плюнул джинн

на непонятный мир…

И решил он

разводить крыжовник:

ягоду,

в которой — витамин.

Для себя!..

Над хутором заброшенным,

над последней страстью чудака

плыли -

не плохие, не хорошие -

средние

века.

Роберт Рождественский.