Месма

Глава 5. Кровный раб

Новый год Влад встретил в студенческом общежитии, в компании своих соседей по комнате и присоединившихся к ним друзей и однокурсников из двух соседних комнат. Стол накрыли в комнате этих друзей, а для увеличения площадей под снедь и выпивку на столы примостили две чертежные доски, которые вместо скатерти накрыли старыми, когда-то запоротыми чертежами. Так как компания подобралась исключительно мужская, то всякие там изыски полностью отсутствовали: ядром праздничного угощения служила жареная картошка, приготовленная сразу на двух глубоких сковородах; Шурик Волков, один из членов компании и обучавшийся в параллельной Владу группе, был известен на всем этаже своим особым умением жарить картошку — он-то и играл главную скрипку в процессе приготовления этого сугубо студенческого блюда.

Шурик как никто умел порезать сырую картошечку так ловко и рационально, что она никогда не подгорала и всегда хорошо прожаривалась; в ходе жарки Шурик ее подсаливал, периодически заправляя блюдо маслом и сдабривая заранее порезанным лучком и приправами. К новогоднему столу Шурик от души расстарался, и его фирменная картошка оказалась выше всяких похвал — Владу показалось, что такой вкусной жареной картошки он не едал даже дома. К Шуриковой стряпне подавались вполне обычные вареные сосиски под названием «молочные». Других сосисок — немолочных — в ближайших гастрономах не было, как впрочем, и не в ближайших тоже… Хорошо хоть, их вообще удалось достать! Из холодных закусок студенческо — мужской стол украсили присланные кому-то из дома соленые огурчики, маринованные помидорчики, палочки черемши… ну, и конечно, традиционные шпроты в масле, несколько баночек сайры тоже в масле и кильки в томатном соусе. Порезали даже немного варено-копченой колбаски и кусок отхваченного где-то по нечастому везению голландского сыру. Один из ребят принес на общий праздничный стол присланную из дома — зауральского северного города — копченую рыбу.

Все это роскошество пошло «на ура», ибо для обычного советского студента вся эта нехитрая снедь представляла собой истинно праздничное угощение, да если еще под водочку… Водку, кстати, пили не все, и для таких «неженок» были закуплены три литровые бутылки первоклассного вермута. Ну, и конечно, «Советское Шампанское» — так, символически — одна бутылка. Исключительно для того, чтобы достойно проводить год минувший и как следует встретить год наступающий.

За столом посидели хмельно, шумно, весело. Однако Влад все больше пребывал в некотором унынии. К счастью, захмелевшие сотрапезники не слишком обращали внимание на его настроение. Сам же он вряд ли мог вразумительно объяснить свое подавленное состояние, даже если бы его об этом спросили. Возможно, причин было несколько. Прежде всего, Влада совершенно не устраивала погода — она была совершенно не новогодней. Выпадавший в конце декабря снег неизменно таял, образуя во дворе и перед крыльцом обширные лужи; и вот сейчас, прямо в новогоднюю ночь, за окном с черного неба сыплет отвратительный холодный дождь. Совсем не так представлял себе Влад столичную зиму. Где метели, где сугробы?..Как пелось в известной песне:

И что же? нет ни троек, ни морозной пыли…Одна только слякоть, раскисший грязный снег, пронизывающий ветер. Ну и Новый год! Ну что ж — погода есть погода! Ничего тут не поделаешь.

Да и расслабляться особенно было нельзя… Через три дня зкзамен! Первый в жизни Влада экзамен в институте. А он едва-едва успел перед праздником получить зачет и соответственно — допуск к сессии. Галя помогла… А если бы не ее помощь — что тогда? Эта мысль также угнетала Влада.

А уж она, эта самая мысль, выводила его на совсем не веселые размышления о Гале. Вот он сидит сейчас в тесной, шумной дружеской компании. Ребята все такие расчудесные, милые, открытые… Друзья, одним словом. Но — грустно ему среди этих друзей. Кажется, он отдал бы все, чтобы встретить этот промозглый и сырой Новый год не с ними, а с Галей. Вдвоем… Да что там — вдвоем! Ради такой возможности он был готов терпеть и ее подругу Светку — эту вредину, которая смотрит на него косо и постоянно дуется на него, как мышь на крупу. Будто это только у нее одной есть такое исключительное право — быть рядом с Галей. Всегда! Влад не раз ловил себя на мысли, что он мучительно и безнадежно завидует Светлане. Ему не было дела — какие там у них отношения, подруги они, или любовницы, а может — еще кто; он хотел лишь одного — видеть Галю чаще, любоваться ею, слышать ее неповторимый чарующий голос… И вот он лишен такой возможности, зато у Светки она не просто есть, а как говорится — ее выше крыши! Разве это справедливо? И вот сегодня, среди шумной компании, особенно остро он ощутил свое одиночество и собственную беспомощность что-либо изменить. Ведь Гале он был вполне безразличен — так, младший товарищ по учебе, и не более. На этот счет Влад старался не обольщаться.

К нему подсел Евгений.

— Ну, что закис, Владька? Да, погодка дрянь, но… Новый год все-таки! Давай лучше выпьем…

— Давай… — безразлично ответил Влад.

И, опрокидывая в себя стакан водки, подумал с тоской: «Где она сегодня? С кем отмечает?..Я так давно не видел ее…»

Еще вечером, когда шла полным ходом подготовка к застолью, он улучил момент и сходил в противоположный конец коридора — вроде как поздравить двух неразлучных подружек, а на самом деле лишь бы увидеть ее. Но — ее дверь оказалась наглухо запертой… Где гуляли девушки, осталось для него нераскрытой тайной.

После веселой, сугубо мужской встречи Нового года быстро наступило отрезвление: надо было спешно готовиться к экзаменам. За время сессии Влад ни разу не встретил ни Гали, ни Светы. Ничего удивительного в этом не было: разные курсы сдавали экзамены на разных этажах, в разное время, а то и в разных корпусах. А в общежитии приходилось много заниматься — между экзаменами по разным предметам времени давалось три дня. Порой не было возможности даже поесть как следует, не то чтобы заниматься посторонними делами. А после последнего экзамена Влад спешно уехал, ибо предстоящие каникулы были до обидного коротки и конечно же, пролетели стремительно, как один день. Возвращаться в столицу из уютного дома, из родного города, от заботливых родителей было трудно и тяжело… но Влада согревала одна только мысль: он вернется в студенческий городок, в этот огромный старинный корпус, чем-то похожий на позднесредневековый замок, а там он снова увидит Ее! И он старался не вспоминать о том, что ей оставалось учиться полтора года, а ему — еще четыре с половиной…

С февраля жизнь в студенческом городке вошла в обычное русло. Все вернулись с каникул отдохнувшие и посвежевшие. Влад по возвращении в общежитие не пытался искать встреч с Галей, он предпочитал подождать, пока удобный случай представится сам. А вдруг она и сама заглянет по какой-либо надобности?

Но однажды вечером он-таки встретил ее в коридоре корпуса, когда сам ожидал этого меньше всего.

Влад возвращался после занятий в институте и приехал в общежитие довольно поздно. Он деловито шел по полутемному коридору, направляясь к своей комнате, как вдруг впереди открылась дверь одной из мужской комнат, сноп света упал на пол и стену коридора, а затем из комнаты вышла Галя! За нею выглянул Виктор, сокурсник Влада — тот самый, что был старше его на пять лет… Галя с Виктором весело пересмеивались, и Владу издали показалось, будто бы они смотрят прямо в глаза друг другу. Видеть такое ему было крайне тяжело…

Влад невольно замедлил шаг; благо в коридоре было так сумрачно, что разглядеть и узнать его было вряд ли возможно. Между тем, он видел очень хорошо Галю — видел ее во весь рост, ибо она стояла в полосе света, и частично Виктора, который оставался в комнате, высунув нос в коридор, но переступать порог, судя по всему, не собирался. Они мило поболтали еще с минуту, причем слов их Влад различить не мог( дорого он дал бы, чтобы слышать, о чем они так весело болтают!).

Галя была одета в клетчатый брючный костюм светло-серого оттенка… выглядела она потрясающе! Владу пришлось все же идти вперед, ибо, остановившись, он только привлек бы к себе излишнее внимание. К счастью, беседа закончилась, и Галя пошла по коридору в сторону женских комнат, а Виктор закрыл дверь. Коридор погрузился в темноту.

Галя с Владом двигались навстречу друг другу, и Влад видел только ее высокую, стремительно приближающуюся тень.

Когда они поравнялись друг с другом, Галя бросила на него мимолетный взгляд, в котором не было ничего, кроме вполне естественной заинтересованности — кто это идет ей навстречу. Однако Владу на какую-то секунду показалось, что ее глаза при этом как-то странно сверкнули в темноте.

Неподалеку в коридоре висела потолочная лампа, тускло освещавшая проход, и Владу подумалось, что этот отблеск в ее глазах не более, чем игра света в темном коридоре…

— Здравствуй…Галя! — сказал он, с волнением произнося ее имя.

— Привет! — отозвалась девушка, открыто и радостно улыбнувшись Владу.

Секунда, другая… Галя стремительно прошла мимо него, и он даже ощутил тугую волну воздуха, невидимо катящуюся по коридору вместе с нею и ласково коснувшуюся его. Пройдя несколько шагов вперед, он остановился и медленно обернулся, чтобы хотя бы проводить глазами ее высокую статную фигуру. Она быстро удалялась, постепенно сливаясь с окружающей темнотой, и через несколько мгновений вообще исчезла из виду. Влад тоскливо смотрел в пустой черный коридор, из которого больше не доносилось ни звука…

Он медленно пошел дальше, и ему страстно хотелось добрести до кровати, раздеться и завалиться спать. Галя промелькнула мимо него как молния — стремительная, прекрасная и недосягаемая для него, оставив после себя только ощущение воздушной ласки, слегка коснувшейся его лица, и очаровательную, загадочную улыбку. Эта улыбка потом возникала перед его мысленным взором всякий раз, когда он поздно вечером ложился в кровать, чтобы отойти ко сну.

А потом снова потянулись один за другим серые и скучные будни — без Гали.

Он снова перестал встречать ее и в институте, и в студенческом городке. Неприятные и тревожные мысли донимали его. А вдруг она уехала куда-нибудь? А вдруг — заболела? Светки тоже что-то не было видно — Влад не собирался с нею общаться, однако сам факт ее присутствия означал бы, что и Галя где-то здесь. Но он изо дня в день нигде не встречал обеих, а кого-либо спросить о них не решался.

Тревога и тоска росли и ширились, постепенно полностью охватывая его: Влада все раздражало, на всех ему было наплевать. Может быть, так проявлялась зимняя депрессия — Влад не знал. Но когда в один из выходных дней, когда уже проглядывало солнышко, и в его лучах даже начиналась первая предвесенняя капель, Влад неожиданно увидел в столовой городка их обеих — и Галю, и Свету, его охватило ощущение истинного счастья. Тогда он окончательно понял, что для него главное — видеть ее хотя бы иногда, и знать, что у нее все в порядке.

И тревога отступила.

А потом, уже в первых числах марта, с Владом произошел некий странный и даже — в некотором роде зловещий случай…

Он внезапно пробудился среди ночи, как будто от толчка. Некоторое время полежал в постели с открытыми глазами, прислушиваясь к мерному сопению соседей по комнате. Возникло непреодолимое желание подняться; оставаться в кровати, лежа под одеялом, попросту не было сил. Влад отбросил одеяло, сел, потом резко поднялся на ноги… и подошел к окну.

Дворик был совершенно пустынным, все окна в корпусе напротив были без огней и зияли черными проемами. Одиноко и тускло горел уличный фонарь, освещая некоторую часть дворовой площадки, укрытой мягким и пушистым снежным ковром. Тишина и покой… И — ни души.

Влад ощутил новое очень отчетливое желание — непременно выйти из комнаты и отправиться… куда? Такой вопрос вроде бы невзначай возникал в его мозгу, но тут же куда-то улетучивался, словно был совершенно не важным. В глубине души он осознавал, что стоит все-таки определиться — куда и зачем он пойдет среди ночи, но стоило ему попытаться сосредоточиться на этом, как все мысли плавно ускользали от него, оставляя после себя хаос и лишь одно желание — непременно идти! Ему не надо думать, достаточно следовать своему порыву…

Он и сам не заметил, как уже покинул комнату и размеренно зашагал по полутемному пустынному коридору. Горело несколько дежурных ламп, свет от них падал на линолеумный пол колеблющимися желтыми эллипсами, а он шел медленно и ритмично, как-то механически переставляя негнущиеся ноги и — то появляясь в световом поле светильников, то вновь пропадая во мраке. Влад передвигался вдоль закрытых комнатных дверей, голова его была повернута влево, неподвижный взор устремлен на верхнюю часть дверных полотен. Именно там висели таблички с номерами. 432… 430… 428… 426… Он шел и шел, как заведенный механизм, отсчитывая четные номера комнат, расположенных по левой стороне. Если бы кто-то спросил его, какую комнату он ищет, едва ли он смог бы ответить. Это было ему не нужно, он поймет, когда в тусклом свете лампы проявится нужный номер. 410… 408… 406… 404… 402… Вот он, нужный ему номер! Четыреста второй.

Влад остановился перед дверью, постоял немного, опустив голову. Прошла секунда, другая… Его взгляд скользнул по дверному полотну вверх-вниз, и Влад заметил, что дверь прикрыта неплотно.

Дверь была не заперта, а это значит, что его здесь ждут.

Но Влад не двинулся с места, он все также стоял неподвижно, опустив голову, будто ожидал команды. И вдруг в ночной тиши ему послышалось зовущее:

«Влад?..»

Это был шепот — нежный и призывный, заставивший дрогнуть его сердце. Но он не ответил, он ждал. И снова тот же голос, но теперь уже без вопроса, трепетный и тягучий, как талая вода, скопившаяся на кончике висящей сосульки и под собственной тяжестью внезапно соскользнувшая вниз:

«Вла-а-а-ад…»

Тот же голос! Незабываемый, завораживающий, неповторимый… Он забыл обо всем на свете, протянул перед собой руку и переступил порог, сразу очутившиясь в полнейшей темноте. Но он знал — Она здесь! И Она ждет его, одного только его…

…Влад очнулся от сна и в испуге отпрянул, увидев над собой сразу две физиономии, внимательно и тревожно разглядывавшие его. Одна из физиономий была в очках, и он узнал в ней Валерия. Вторая физиономия имела сверху куст взъерошенных волос — это был Евгений. Глаза у обоих были испуганные. Впрочем, Влад испугался ничуть не меньше, когда увидел себя не лежащим на кровати, а сидящим на полу и привалившимся к раме кроватной сетки спиной. Его ноги были вытянуты по полу, одеяло съехало, подушка скомкана… Руки Влада беспомощно свисали вдоль тела, и ему показалось даже, будто они вовсе и не принадлежат ему.

— Что за черт? — воскликнул он в полнейшем недоумении. — Что случилось?

— Да вообще-то мы у тебя хотели спросить, что случилось, — отвечал Валерий. — Ты нас разбудил, да еще перепугал спросонья…

— Я не понимаю, — растерянно пробормотал Влад.

— Похоже на то, что ты упал с кровати, — озабоченно заметил Женя. — Надеюсь, ничего не сломал?

— Да нет вроде, — Влад ощупал руки и ноги, почувствовав при этом, что рука плохо слушается его, а пальцы сковывает странная немощь. — А… который час? — спросил он первое, что пришло ему в голову.

— Начало пятого, — ответил Евгений. — Еще можно спать и спать…

— Ну да, — нелюбезно отозвался Валерий, — вот только некоторые тут вместо сна под кроватями чего-то ищут и на полу валяются! Сами не спят и другим не дают!

Он улегся в свою кровать и демонстративно накрылся одеялом. Влад продолжал ошеломленно сидеть на полу. Женя сочувственно взглянул на него.

— Владик, ты, может, с полу-то встанешь, да ляжешь в постель? — спросил он.

— Да, да, конечно… — торопливо отвечал Влад. — Ребята, простите меня! Кажется, мне что-то приснилось.

— Возможно, — сухо заметил Евгений. — И похоже, сон у тебя был очень яркий и бурный, коли ты досматривал его лежа на полу!

— Может, хватит п…деть? — озлобленно выкрикнул Валерий из-под одеяла. — Ночь все-таки! Ложитесь уже! И погасите свет!

— Сейчас ляжем, не возникай! — сердито отвечал Женя. — Помочь надо Владику, а не дрыхнуть, как бревно!

— Помочь? — Валерий выпростал из-под одеяла взлохмаченную голову. — Ему меньше о бабах думать надо и больше об учебе, вот тогда и спать будет нормально, и с кровати падать перестанет! А то вишь, здоровый мужик вымахал, а подростковые сны до сих пор видит!

— Валерка, не гундось! — отозвался Евгений. — Спи уж лучше…

— Заснешь тут с вами!..

Между тем, Влад попробовал подняться на ноги и лечь в постель, но вдруг с ужасом обнаружил, что ноги не слушаются его. Из них будто выкачали всю силу — они только беспомощно шаркали пятками по полу, но были не в состоянии даже приподнять его тело. Влад попробовал помочь себе, ухватившись руками за спинку кровати, но и руки тоже висели как плети, а пальцы вообще не слушались…

— Ну ты чего? — спросил Евгений, наблюдая за его беспомощными попытками занять вертикальное положение. — Совсем ослаб, что ли?

— Не пойму… что за чертовщина творится со мной? — растерянно отозвался Влад. — Руки-ноги как ватные… И голова кружится…

— Эй, да у тебя на лбу испарина! — заметил Женя озабоченно. — Влад, ты не заболел ли часом?

Он потрогал лоб своего товарища.

— Холодный вроде… Температуры точно нет.

— У него вся сила в половой орган ушла, — серьезно заметил Валерий профессорским тоном. — Не видишь разве? Влад увидел эротический сон, его напрягшийся член уперся в кроватную сетку, она спружинила и откинула его вверх, в результате чего наш приятель оказался на полу! Ну, там удар об пол, легкий шок от падения, но заметь — он даже не проснулся! Небось напускал в кровать целое ведро, Жень, ты глянь там — поллюции у него были сегодня?

— Экий ты злобный, Валерка! — воскликнул Женя с досадой, но все же откинул одеяло и посмотрел в кровать. — Чисто у него тут все. А тебя за язык надо бы подвесить! Парень в шоковом состоянии, ни жив ни мертв, а ты над ним издеваешься! Ну, чего зубы-то скалишь? Встань лучше, помоги…

— Не буду, — буркнул Валерий. — Не ребенок, пусть сам поднимается. Не хватало еще в постель его укладывать! Может еще, манной кашки ему сварить, соску в рот засунуть?

— Ну и черт с тобой, — недовольно сказал Евгений. — И без тебя управлюсь.

Он наклонился над Владом и попытался приподнять его, обхватив его за спину и просунув руку ему под мышку. Однако Влад провисал всем телом, как набитый мешок, лишь беспомощно шаркая по полу ногами. Валерий, приподняв голову, неодобрительно следил за возней своих товарищей.

— Владик, ты помогай мне поднять-то тебя, я все-таки не Геракл, а ты парень не мелкий! — покраснев от натуги, прокряхтел Женя.

— Извини, Жень… не могу! — отвечал Влад в испуганном недоумении. — Тело все как не мое…

— Ну не на полу же тебе валяться! — отозвался Женя. — На четвереньки встань, что ли…

— Ты скажи ему: стань раком, тогда он поймет! — хихикнул Валерий.

— Заткнись! — огрызнулся Евгений. — Не хочешь помогать, так не мешай хотя бы…

Он сделал еще одну безуспешную попытку поднять товарища и уложить в постель. Ничего не получалось: Влад валился на пол, как сноп. Тогда Валерий все-таки вмешался. Слезши с кровати и что-то бурча под нос о детишках, которых набирают в институты вместо детского сада, он пришел на помощь Евгению. Вдвоем они с трудом приподняли крупного и тяжелого Влада и уложили в кровать. Затем Евгений заботливо укрыл его одеялом.

Влад удивленно глянул на друзей сквозь полуприкрытые веки, пару раз всхрапнул и… мирно засопел. Соседи по комнате в растерянности стоя ли над ним.

— Что это за хрень с ним приключилась? — недоуменно спросил Евгений.

— А черт его знает… — отозвался Валерий. — Послушай, а не пьян ли он?

— Так не пахнет от него совсем! И потом, вечером он был как стеклышко. Что он, среди ночи налакался? Никогда за ним такого не замечал…

— Все когда-то бывает впервые, — философски заметил Валерий. — Мы спать будем, в конце концов? Или ты собираешься весь остаток ночи над ним стоять?

— Будем, будем! — спохватился Женя. — Ложись. А я уже в постели…

— Свет погаси! — крикнул Валерий, укладываясь в кровать и накрываясь с головой одеялом. — Ишь, в постели он… совсем оборзели, сопляки несчастные…

— Это я сопляк?! Я?..

— Заткнись, наконец! Затрахал уже со своим чертовым лунатиком, а теперь болтать еще вздумал! Перевозбудился, что ли — так пойди подрочи!

Евгений обиженно засопел и, протянув руку, выключил свет.

Комната погрузилась в темноту…

Когда Влад пробудился, было совсем светло. Он приподнял голову и глянул в окно: сквозь серую пелену пробивалось скупое мартовское солнце. Он окинул комнату беспокойным взглядом и убедился, что в помещении он один. Кровати его соседей стояли аккуратно застеленные.

«Что за черт… — подумал он в замешательстве. — И сколько же сейчас времени?

Дотянувшись до будильника, стоявшего на столе, он посмотрел на циферблат, и мгновенно вскочил, как ошпаренный.

«Какого черта они меня не разбудили? — смятенно подумал он. — Что еще за идиотизм?..»

Влад стоял перед столом и разобранной постелью, недоуменно и тупо уставившись на бесстрастно тикающий будильник, неумолимо свидетельствующий, что он проспал все мыслимые сроки пробуждения.

Вдруг Влад пошатнулся: он с изумлением почувствовал, как у него кругом идет голова, а колени мелко-мелко трясутся. Лоб его был влажным, а дыхание прерывистым, будто он не встал с постели, а только что пробежал стометровку. Легкая тошнота подкатила к горлу, неудержимо за хотелось обратно в постель.

На столе валялся оторванный листок бумаги с начертанными на нем письменами. Влад взял его влажными и трясущимися пальцами, с недоумением прочитал:

«Влад, мы с Валерием так и не смогли тебя добудиться, как ни старались…

И трясли тебя, и водой брызгали, ничего не помогало — ты только мычал, тряс головой и снова засыпал. Нам пришлось уехать в институт без тебя. Ты подумай — не пойти ли тебе ко врачу? С тобой что-то не так, все это ненормально. Женя…»

Влад раздраженно бросил записку обратно на стол.

«Вот придурки!» — подумал он в ярости. «Ненормально»! Если тут что и ненормально, так это уехать и оставить непробудившегося товарища дрыхнуть дальше, когда надо мчаться на занятия. Он себе с ними подобного не позволял, даже если они орали на него и тапками швырялись… Влад с тоской вспомнил, что он пропустил серьезную лабораторную по строймату, которую теперь придется отрабатывать, лекцию по термеху(в этой науке он ни черта не понимал, и этот факт беспокоил его все больше), и на десерт — семинар по английскому.

С английским у него было все в порядке, более того, преподавательница всегда выделяла его среди прочих, и его отсутствие будет ею непременно замечено; а вот спуску она не давала никому, пропусков своих уроков не терпела принципиально, и теперь ему предстояла выволочка… Это стопроцентно, можно и не сомневаться! Теперь ему придется униженно просить англичанку о прощении и выдумать какой-нибудь бред, хоть как-то оправдывающий его разгильдяйство, иначе в следующий раз она просто выставит его за дверь, и придется идти в деканат, ну а там… понятно, что его ожидает! И все из-за этих двух ослов — видите ли, не добудились они его! Ну, и кому он поведает такую бездарную лажу?

Крайне раздосадованный, Влад отправился было в туалет. Однако едва он сделал пару шагов, как его шатнуло в сторону так, что он чуть не упал. С трудом вписавшись в дверь, он на трясущихся ногах кое-как добрел до туалета, и там ему стало дурно настолько, что он едва не упал головой в унитаз. К счастью, время было таким, что все соседи по комнатам были в институте, и Влад никого не встретил, иначе его приняли бы за мертвецки пьяного. Случалось, конечно, что ребята выпивали, однако не до такого же состояния, чтобы не держаться на ногах! И кому он будет потом объяснять, что он в рот не брал ни капли, а ему просто сделалось очень плохо…

В умывальнике Влада ждало еще одно открытие. Умываясь, он заметил, как дрожат от слабости руки. Но это было бы еще ничего…Когда Влад принялся утирать полотенцем умытое лицо и шею, он с недоумением заметил кровяные пятна на белой «вафельной» ткани. Он посмотрел на себя в зеркало и сразу застыл от изумления: на верхней части его шеи, прямо под нижней челюстью с левой стороны неведомо как появилась короткая и глубокая царапина, из которой и сочилась кровь.

«Этого только не хватало! — с досадой подумал Влад. — Откуда такое?..»

Он приблизился к зеркалу почти вплотную и внимательно рассмотрел царапину. Это была и не царапина даже, а самый настоящий шрам, как будто сделанный острым ножом или лезвием. Причем впечатление было таким, будто сначала ему аккуратно сделали надрез, а затем попытались расширить его, и теперь шрам приобрел некое подобие приоткрытого безгубого рта, что действовало особенно пугающе. Кто это сделал и зачем — он не имел ни малейшего представления. Одно он мог сказать с полной уверенностью: когда он вчера поздно вечером ложился спать, ничего похожего на это безобразие у него на шее не было! Кровь, заполняя царапину изнутри, свернулась, образовав характерную корочку, но он по неведению содрал ее во время умывания, и кровь выступила снова. Не случись этого, Влад мог бы и вообще не заметить наличия неведомо как образовавшейся раны.

Он даже посмотрел на свои руки, чтобы убедиться, не мог ли он сам пораниться своими же ногтями: однако ногти его были коротко острижены, а кроме того, чтобы нанести себе похожий шрам ногтями, ему следовало крепко схватить самого себя за горло, чего он, естественно, не делал.

Ошеломленный и недоумевающий, Влад вернулся в пустую комнату. Он попробовал одеться, но очень скоро убедился, что даже на одевание у него совершенно нет сил. О том, чтобы ехать в институт, дорога в который представляла собой настоящее многоборье (автобус, электричка, троллейбус), не могло быть и речи. Он с ужасом представил себе, что могло бы с ним произойти в дороге, решись он на такое безумие.

Помыкавшись туда-сюда, Влад решил, что лучшее из всего, что он мог бы сделать, это лечь в постель. Найдя в своих запасах лейкопластырь, он заклеил шрам на горле, который упорно продолжал кровоточить, и улегся в кровать. Полежал немного, устремив взор в потолок и раздумывая над всем случившимся. Однако мысли его блуждали, разбегались, наслаивались друг на друга, и он никак не мог собрать их воедино. В конце концов, он впал в дрему и вроде бы заснул.

Спал он плохо, беспокойно, пребывая в неком полусне — когда человек вроде бы спит, и при этом осознает окружающую обстановку. Потом он все-таки отрубился — как будто провалился в омут!

В себя он пришел поздно вечером, когда Валерий с Евгением вернулись из института и включили свет. Сноп света ударил ему под прикрытые веки, и он, вздрогнув, мгновенно пробудился. Приподняв голову, он увидал обоих друзей, вешавших в платяной шкаф верхнюю одежду.

— Ну как ты? — спросил Евгений, бросив на него озабоченный взгляд.

— Ничего, — произнес Влад, заметив попутно, что голос его дрожит от слабости.

— Записку мою читал?

— Читал…

— Ты на нас не сердись, но мы просто не знали уже, что и делать! Не железом же каленым тебе пятки прижигать!

— Да все нормально, ребята… Я все равно бы никуда не поехал, — сказал Влад, слабо улыбаясь. — У меня совершенно нет сил. Как там… институт?

— А что ему станется! — Евгений опустился на стул перед кроватью Влада, в то время, как Валерий переодевался в трико и футболку. — Стоит наш институт!

— А как… англичанка? — озабоченно спросил Влад.

— Англичанка-то? — Женя усмехнулся. — Сразу заметила, что тебя нет. «А где, — говорит, — Силуян?» Я ответил, что ты приболел… Так веришь ли, она расстроилась! Силуяна нет, говорит, так и спрашивать некого. Представляешь, ты у нее лучший! А мы — так, мусор всякий… Чего нас спрашивать!

Валерий, услышав это, рассмеялся. Сказанное его не касалось, ибо он изучал французский.

— В общем, ты не переживай, — заверил Евгений, — она на тебя не сердится. Придешь, она только об радуется… Главное тебе — выздороветь скорее! Ты хоть определился, что с тобой случилось-то?

— А черт его знает, — тоскливо ответил Влад. — Ума не приложу. Вчера вроде все было нормально, а вот сегодня утром меня будто выпили! всю энергию словно выкачали. Никогда раньше такого не было.

— Может, съел что-нибудь не то? — предположил Валерий. — В здешней столовке травануться можно так, что лапти запросто сплетешь! Туда лучше вообще не ходить…

— Да не ел я в здешней столовке! Обедал накануне в институте, там все нормально. Не знаю, ребята… Но вот — весь день провалялся, так мне сейчас намного лучше!

— Да? — улыбнулся Женя. — А пластырь на шее под челюстью откуда взялся?

— Порезался… когда брился, — ответил Влад. — А вот сейчас… ребятки, я с удовольствием съел бы что-нибудь! И завтра буду уже на ногах. Что-нибудь поесть дадите?..

— Вот это другой разговор! — обрадовался Женя. — Мы с Валеркой как раз тут на ужин прикупили кой-чего: и колбасы, и сыру, и рыбных консервов! Вот… кильки в томате… сайры две банки… Сейчас макароны сварим, макароны хорошие, яичные… — Евгений извлек из сумки ярко-красную пачку. — И будет у нас добрый ужин! Валер, будь добр, сходи на кухню, воду в кастрюле на газ поставь! А я буду макароны варить, когда вода закипит…

- Эка вы потратились-то! — воскликнул Влад, чувствуя, как во рту скапливается слюна при виде таких яств.

— Да ерунда! — буркнул Женя. — Мы ведь знали, что у нас теперь дома больной…

— Ребята, спасибо! я вот встану на ноги, деньги отдам! Стипендия скоро…

— Да перестань! От болезни никто не застрахован, так что ж теперь…

Хорошо поужинав — с аппетитом, что называется, от души — Влад захотел спать и заснул быстро. Спал как убитый, без просыпу и сновидений. Утром Влад ощущал телесную слабость, однако не настолько, чтобы проводить новый день в постели. Вместе с товарищами он поехал в институт.

В течение дня Влад «разгулялся» и чувствовал себя вполне прилично.

В перерывах между лекциями он внезапно встретил на одной из лестниц Галю, которая шла ему навстречу, как всегда в сопровождении Светы. Галя спускалась по ступеням, а он поднимался, но так как старинная лестница была весьма крута, ему пришлось смотреть на приближавшуюся девушку не просто снизу вверх, но и еще задравши голову… При этом Влад испытал наряду с привычным уже восхищением какой-то странный и томительный восторг…

— Здравствуй… Галя! — дрогнувшим голосом сказал он.

— Привет! — Галина как всегда была не только неотразима, но и весьма приветлива.

Они разошлись на лестнице, и он испытал досаду от того, что встреча их была столь мимолетной. И вдруг Галя, спустившись на площадку, чуть отстранилась к стене, сделав ему знак — приблизиться. Не веря своему счастью, Влад мгновенно вернулся на несколько шагов назад и очутился прямо перед ней. Краем глаза он заметил, как неодобрительно наблюдала за ним Света — будто он был виноват в том, что попался им на лестнице. У-у, бука несчастная… Ну и черт с ней!

— Ты что-то неважно выглядишь, — произнесла Галя с заботливой улыбкой.

— Да? — настороженно ответил Влад. Ему совсем не хотелось, чтобы обожаемая им девушка заметила его недомогание. — А что такое?

— Да так… ты чересчур бледен.

— Да вот… вчера приболел немного.

— А сегодня как? — поинтересовалась Галя. Ее серо-голубые глаза оказались неожиданно близко к нему, и Влад невольно заглянул в их бездонную глубину… ему показалось, что его затягивает в эти глаза как в омут.

— Сегодня… нормально, — пролепетал он.

— Ну смотри, — Галя вновь улыбнулась. — О здоровье забывать нельзя! А если что — обращайся… У меня есть разные лекарства… — она скользнула взглядом по его шее, серо-голубые глаза задержались на пластыре, но она ничего не сказала, только вновь пристально взглянула на него. Неожиданно Влад ощутил чуть заметное головокружение. Но в этот миг Галина улыбка сделалась лучезарной, а глаза заискрились, как солнышки. И Влад совершенно ясно понял, что разговор закончен, и он может быть свободен.

— Спасибо, Галя… — прошептал он будто в полусне.

Некоторое время Влад еще оставался на площадке, провожая глазами высокую Галину фигуру, продолжавшую спуск по крутой лестнице; за нею неизменно следовала Света… Они на ходу переговаривались, и Влад не сомневался, что Галя уже забыла об их встрече. Последняя фраза Гали о лекарствах прозвучала для ушей Влада как-то двусмысленно, однако он не стал фиксировать внимание на этом, а с радостью подумал о том, что она поинтересовалась его состоянием! Значит, он Ей все- таки небезразличен, и от этого открытия ему делалось удивительно хорошо на душе…

И только немного позже, когда эйфория от мимолетной встречи и краткого разговора уже улетучилась, он вдруг вспомнил, что его вчерашнему приступу невероятной слабости предшествовало некое странное состояние, в котором он вроде бы куда-то шел по коридору…

Влад смутно помнил, как он переставлял слегка одеревеневшие ноги, будто повинуясь посторонней силе; он также помнил, как искал на коридорных дверях номер комнаты… Ее комнаты! но вот что произошло дальше, Влад сказать не мог. Дальше следовал черный провал в памяти, какие-то смутные образы, невероятная смесь эмоций — от восторженного состояния до настоящего страха… Как ни пытался он восстановить в памяти ход событий или хотя бы вспомнить — что же произошло после того, как он дошел до Галиной комнаты — все оставалось покрыто как туманом. Он мог сказать лишь одно — состояние, пережитое им в ту ночь, было непосредственно связано с Галей…

В конце концов Влад решил, что он увидел сон, главным персонажем которого была Она. Некий сумбурный, нелогичный и весьма яркий сон, поутру полностью улетучившийся из его памяти. Досада жестоко терзала душу Влада: как же он мог напрочь забыть сон, в котором была Она! Вот, бывало, приснится какая-нибудь галиматья, и отлично помнится после пробуждения, совершенно при этом ненужная! А тут — Она явилась ему во сне, а он ни черта не помнит!..

Правда, такая версия о виденном сне никак не объясняла вопиющих побочных эффектов, как-то: изнуряющей слабости после пробуждения, а также появления загадочного шрама на шее под нижней челюстью. Ну что тут поделаешь! бывают порой в жизни вещи необъяснимые…

Шли дни, Влад чувствовал себя все лучше, и странная история с непонятным сном, имевшим столь неприятные последствия, стала постепенно им забываться.

Но вот недели через две после случившегося у Влада состоялся разговор, снова вернувший его блуждающие мысли к этому загадочному происшествию…

На одном этаже с ним жил некто Лешка Барковский, учившийся на втором курсе. Парень был вполне безобидный и толковый, однако из тех, про кого говорят — «без царя в голове». Он слыл к тому же большим шутником и любителем розыгрышей. Солнечным мартовским днем, когда уже весеннее солнышко начинало впервые подтапливать набирающий влагу снег, Владу довелось обедать вместе с Лешкой за одним столом в институтском буфете. Они усердно принимали пищу, порой перекидываясь ничего не значащими фразами, как вдруг Лешка с усмешкой заметил:

— Слышь, Влад, я вот все собирался тебя спросить — у тебя с головою все в порядке?..

Влад совершенно опешил от такого вопроса. Впрочем, Барковский был известен своей прямотой и полнейшим пренебрежением к любым формам дипломатии. Вот как сейчас.

— Не понял… Это ты о чем? — спросил Влад.

— Да знаешь ли, я тут видел тебя как-то ночью в коридоре! — хихикнул Лешка. — Это было… ну как тебе сказать… короче, это было нечто! Вообще…

— Что было-то? — угрюмо поинтересовался Влад, чувствуя подступающее к горлу раздражение.

— Что было-то? — заговорщически произнес Лешка и тут же прыснул.

Влад перестал даже есть и сумрачно глядел на него, ожидая, пока Барковский отсмеется.

— Да вот я и хотел у тебя узнать, что это было! — сказал он наконец. — Ты, может быть, у нас лунатик, а, Влад?

— Толком можешь сказать, что увидел? — сердито спросил Влад.

— А ты сам-то не помнишь?

— Как я могу помнить, если не знаю, о чем речь?

— Ладно, — сказал Алексей, — будет тебе толком… Ну в общем, вышел я ночью в коридор — в туалет приспичило, знаешь ли. Вдруг слышу — из темного коридора звук доносится. «Шарк… шарк» — тапками по линолеуму, как будто дед тащится столетний! «Что за хреновина? — думаю, — кого это по ночам тут носит?» Остановился и жду — кто сейчас ко мне из темноты навстречу выйдет? И вышел!

Угадай с трех раз, кто это был…

Лешка глубокомысленно глотнул из стакана вишневый компот.

- Это был… я? — ошеломленно спросил Влад.

- Точно! — воскликнул Барковский, ставя стакан перед собой. — Представь себе… Ты, Владик, собственной персоной! Только был ты очень странный, ну чисто ненормальный …

- Чем это я был странный? — отозвался Влад, постаравшись добавить в свой тон беспечности, хотя внутри у него все напряглось.

- Чем странный?.. — Лешка чуть помедлил, размышляя, как бы точнее ответить. — Ошалелый какой-то, что ли!глаза вытаращены, волосы взъерошены, будто бы тебя только что за них таскали, и брел ты не просто еле-еле, а так, будто кто-то шел за тобой и толкал тебя в спину! Одежды на тебе никакой — только майка и трусы! Даже штаны не надел. Ну ладно бы, в туалет вышел, но брел ведь ты совсем с другой стороны! С женской половины коридора! Или — от выхода на лестницу…

В общем, удивил ты меня изрядно. Даже напугал… Такое не каждую ночь увидишь.

Влад насупился и мрачным взглядом уставился на собеседника.

- Выходит, ты испугался? А заговорить со мной ты не пробовал? Обратно в щель свою зашмыгнул, как мышь, да?..

— Я тебя умоляю… — Лешка флегматично допил компот и принялся вилочкой выковыривать из стакана ягодки. — Заговаривал я с тобой… Окликал… А ты на меня — ноль внимания. Доковылял до своей комнаты, дверь толкнул и как провалился. Впечатление было такое, что ты ничего не видишь и не слышишь, спишь на ходу. Вот я и подумал, что ты лунатик. Так ведь называются эти типы, которые спят и при этом блуждают по ночам?..Будто бы по крышам даже бродят…

Эта новость вновь взбудоражила Влада, к тому времени почти успокоившегося и начинавшего забывать об этом происшествии. Конечно, Барковского нельзя было назвать надежным источником информации, однако в сочетании с его собственными обрывками смутных впечатлений сведения Лешки давали вполне цельную картинку. Выходит, что ночное хождение ему не снилось. Он действительно ходил во вполне конкретное место, оставшееся в его памяти — комнату 402.

Но вот дальше что было? Заходил он туда или все ограничилось тем, что он лишь постоял под дверью, а потом вернулся — Влад не помнил напрочь. Не помнил также, что происходило в комнате и вообще — виделся ли он тогда с Галей. Откуда появился шрам на шее, откуда эта изнуряющая неестественная слабость, заставившая его сутки проваляться в постели? Таким образом, получалось, что он вдруг начал впадать в состояние, в котором полностью утрачивал контроль и над самим собой, и над окружающей ситуацией… Причины такого явления оставались вне его понимания. Этот факт был чреват самыми непредсказуемыми последствиями, и это обстоятельство пугало Влада больше всего…

Студенческий городок (он же бывший когда-то загородный замок какого-то столичного нувориша) располагался вблизи местного шоссе, по которому студенты на автобусе добирались до узловой станции большого подмосковного города; на другой стороне этой дороги была небольшая деревенька дворов в пять-семь. Через эту деревеньку пролегала неширокая тропа, начинавшаяся на остановке автобуса и уводящая путника прямиком в большой и казавшийся бесконечным лес.

Ребята нередко в хорошую погоду ходили по этой тропинке через деревеньку в этот самый лес — как летом, так и снежной зимой. Тропу, естественно, никто никогда от снега не чистил, и местные лыжники из тех же студентов прокладывали по ней лыжню. Лыжи можно было взять напрокат в пункте, размещавшемся здесь же, в городке — на первом этаже первого корпуса. Однако и без лыж любители зимних прогулок вполне могли позволить себе погулять в лесу среди заснеженных елей и кустов, одетых в белые покровы — надо было только запастись валенками или на худой конец, прочными зимними ботинками с высокой шнуровкой. Что же касается поздней весны и лета… В этот сезон лесные прогулки становились просто незабываемыми, являя собой настоящую терапию и от столичного шума, и от каждодневных стрессов.

Влад обожал такие прогулки. Едва сошел снег, как он стал регулярно бывать в лесу — каждый выходной. Тропа уводила его в таинственные лесные дебри, и он медленно шагал по ней, пока время не вынуждало его в конце концов поворачивать назад. И хоть всякий раз ему приходилось подавлять сожаление по поводу необходимости возвращения, одно-двухчасовой прогулки хватало вполне для того, чтобы прочистить мозги и впрок надышаться волшебным лесным воздухом, наполненным ароматами наступившей уже весны…

…Быстро пролетел март, в трудах и заботах промчался звонкий апрель, наступил бурный, зеленеющий, богатый солнечным теплом май. После майских праздников резко наступила напряженная пора — надо было готовиться к летней сессии, уже второй в студенческой практике Влада. Но, не смотря на занятость, Влад не упускал случая еще и еще погулять в лесу, не пропуская ни одного выходного дня. А немного позже, когда подобные лесные прогулки стали для него насущной потребностью, Влад стал их совершать теплыми майскими вечерами после возвращения из института — благо, что световой день становился все длиннее…

Не стал исключением и прекрасный солнечный будний день в середине месяца. Еще в институте Влад затосковал по лесному воздуху — ароматному, чистому и прозрачному. Отправляясь на очередной зачет, Влад дал себе обещание — сегодня вечером он непременно побывает в лесу! Как бы поздно ни приехал…

Однако все прошло на отлично — зачет был сдан, он отправился «домой» в прекрасном настроении, и даже путь на электричке показался ему короче, чем обычно. Придя в свой корпус, он быстренько сбросил с себя все «городское» и чуть ли не бегом отправился в свой любимый лес.

Стоял чудесный, теплый, прямо-таки летний вечер! Влад скоро миновал маленькую деревеньку, отделяющую шоссе от лесных массивов, и наконец очутился среди своих любимых елей, сосен, лиственниц, кустарников… Тропа приятно пружинила под его шагами, вокруг буйно зеленели молодые листья.

Тишина и покой…

Ни тебе городского шума, ни смрада с дорожных трасс. Он остановился на тропе, вслушиваясь в ритмичное пение какой-то вечерней птички. До чего же хорошо здесь! Хочется дышать, наслаждаться, всматриваться… Вообще у Влада еще со школы были проблемы со зрением: еще тогда оно начало портиться, и в восьмом классе врач предписал ему очки. Правда, носил их Влад только в институте — на занятиях, снимая даже на переменах, когда надо было всего лишь перейти из одной аудитории в другую. Очков Влад стеснялся. Он понимал, что это по-ребячьи, скорее, даже — по-девчоночьи. И все же — стеснялся. Не хотел, чтобы его видели в очках — особенно девушки. Особенно — Галя…

Но на очередную прогулку он отправился один — Влад всегда ходил в лес один, в такие минуты уединения с природой ему никто не был нужен; единственная, кого он желал бы видеть рядом с собой, вроде бы не проявляла интереса к лесным хождениям, а пригласить ее составить ему компанию Влад не решался. Да и занятия у них были построены так, что Галя приезжала обычно в студгородок куда позже, нежели он… Ну что поделаешь! Четвертый курс!.. Поэтому Влад без всякого стеснения взял с собой очки, и оказавшись в лесу, водрузил их на нос, чтобы лучше видеть, что происходит вокруг него, тем более, что начинался майский вечер, и среди деревьев и кустов постепенно скапливался сумрак, хотя до темноты оставалось еще немало времени.

Все дальше и дальше уходил Влад по грунтовой тропинке, вслушиваясь в пение птиц и всматриваясь в густые зеленеющие заросли.

«А вот интересно — эта тропинка куда-нибудь выводит? — подумал он с улыбкой. — Должна же она где-нибудь кончаться…»

Шло время, и возвращаться Владу не хотелось совершенно; между тем уже начинало постепенно темнеть. Да и время, что называется, поджимало! Завтра ведь снова в институт, снова предстоит нелегкий день… Дай Бог, чтобы он оказался не менее удачным, нежели день уходящий. А сейчас пора назад, домой! Перед сном еще предстоит почитать кое-что к завтрашнему зачету.

Влад со вздохом сожаления развернулся на 180 градусов и неторопливо зашагал в противоположном направлении. По-прежнему кругом царила торжественная тишина, воздух сделался более прохладным и каким-то тягучим. Солнышко садилось за вершины леса, и небо над головой постепенно становилось темно-синим. Мысль о предстоящем обратном пути приятно грела душу — еще оставалась возможность немного насладиться лесной прогулкой до наступления темноты.

Вдруг впереди на тропинке появилась высокая темная фигура.

«Вот тебе и на! — весело подумал Влад. — Еще кто-то здесь прогуливается на ночь глядя. Наверное, кто-нибудь из городка тоже…»

Человек неторопливо шел ему навстречу, явно прогуливаясь. Влад продолжал идти вперед, внимательно вглядываясь в контуры фигуры, которые словно бы чуть расплывались перед его взором, несмотря на то, что он был в очках. И тем не менее, чем меньше становилось расстояние между Владом и загадочной одинокой фигурой, тем больше охватывало Влада смятение. Это невероятно! Неужели…

Еще через несколько шагов он окончательно убедился, что навстречу ему шла Она!..Галя…

— Привет, Влад! — воскликнула она еще издали, одарив его ошеломляющей улыбкой.

— Здравствуй… Галя! — ответил он с обычной робостью, которая овладевала им всякий раз, когда она заговаривала с ним. И зачем-то добавил: — Добрый вечер…

— Добрый вечер, — она снисходительно усмехнулась, явно довольная тем впечатлением, что она производила на него. — Не ожидала встретить тебя здесь.

Галя была одета в темно-синюю футболку с длинными рукавами, спортивные брюки, на ногах у нее были видавшие виды полукеды… Обычный студенческий прикид для лесной прогулки.

— Я, признаться, тоже не ожидал, — смущенно проговорил Влад, — что увижу тебя на этой тропинке… да еще одну, без Светланы. Или Светлана где-то здесь?

— Ну конечно! — Галя рассмеялась — просто и от души. — Щщас!..Вон в кустах прячется. Как выскочит!

Влад тоже улыбнулся.

- Просто я никогда еще не видел тебя без нее, — сказал он, будто оправдываясь. — Вы неразлучны.

— Ну, в этом я не вижу ничего плохого, — заметила Галя. — Мы из одного города, учились в одной школе и вообще — дружим с детства. Это во-первых. А во-вторых, ты сказал неправду. Помнишь, в прошлом году ты забыл пропуск и мок под дождем на улице? Я тогда тебя провела, заморочив голову Харону… Тогда я тоже была одна, если помнишь.

— Конечно, помню… — тихо сказал Влад. Звуки ее певучего голоса завораживали его. Ему хотелось слушать и слушать ее голос бесконечно… Как дивную небесную мелодию.

Они стояли на тропинке друг против друга и смотрели друг другу в глаза. За Галиной спиной садилось солнце, и ее светло-пепельные волосы искрились золотом перед восхищенным взором Влада.

— Никогда не видела тебя в очках, — улыбнулась Галя.

— Ах, да… — растерялся он. — Совсем забыл… Снять?

И Влад взялся дрогнувшими пальцами за дужку очков.

— Зачем? — с легким удивлением спросила Галя, останавливая его руку. — Не надо. Ты ведь носишь их не по пустой прихоти, правда? кроме того — очки тебе к лицу. Становишься солиднее.

Влад смутился и опустил руку. До него дошло, что он выглядит просто глупо. Но тут Галя пришла к нему на помощь сама.

— Я так понимаю, ты уже погулял и возвращаешься? — заинтересованно спросила она.

— Вообще-то… да. Время уже, а мне еще к зачету подготовиться бы не мешало…

— Понятно, — сказала Галя. — Ну, а я вот пока только туда иду… В лес.

— Темнеет уже! — предупредительно заметил Влад. — не страшно одной?

Быстрый обмен взглядами, затем улыбками…

— Я темноты не боюсь, — просто сказала Галя. — Тем более вечером в лесу. Чего здесь бояться, Владик? Но… — она сделала многозначительную паузу, — если ты пожелаешь составить мне компанию, возражений от меня не последует.

От радости Влад едва не подпрыгнул. Ему показалось, что он счастлив!

Дальше они пошли по тропе вдвоем. Влад с восторгом чувствовал рядом с собой приятное тепло ее упругого тела, вызывающее в его душе волнующее томление…

Как бы он хотел, чтобы эта их совместная прогулка никогда не кончалась!

Надо было что-то говорить, и Влад тихо спросил:

— Галя… а ты из города Краснооктябрьска, да?

— Да! — охотно отозвалась Галя. — А ты откуда знаешь?

— Видел как-то конверт с твоим домашним адресом… У нас с тобой письма в один и тот же ящик попадают с буквой «С». Вот и смотрю — конверт, тебе адресованный, из Краснооктябрьска… А где это?

— Ну знаешь ли, — улыбнулась девушка, — думаю, по всей России наберется не меньше полусотни Краснооктябрьсков, а если по Союзу взять — так вообще… Но мой Краснооктябрьск — это на Вятке. Симпатичный такой городок, тихий, зеленый…

— А тебе он нравится? — спросил Влад.

— А тебе твоя родина нравится? — в тон ему спросила Галя.

Влад смутился. Он хотел бы сказать ей, что к ее родному городу уже сейчас испытывает некие особые чувства, хоть никогда в нем не бывал… но не сказал. А она даже не спросила, откуда он сам родом — похоже, ей это было совсем неинтересно…

Вдруг он заметил, что тропка, по которой они теперь шли, ему явно незнакома.

— Где это мы идем? — спросил он с легкой тревогой.

— Мы просто свернули с главной тропы, — ответила Галя. — А ты не заметил?

— Нет!

— Ты не слишком внимателен… — сказала Галя, задумчиво взглянув на него. — Боишься заблудиться? Ну так не бойся — я знаю эту тропинку! всегда здесь гуляю…

— Одна?.. — невольно вырвалось у Влада.

— Вообще-то, иногда со Светкой — Галя улыбнулась с лукавинкой в глазах. — А чаще — одна. Одной гулять хорошо: идешь куда хочешь, ни с кем не считаешься…

— Со мной ты тоже можешь идти куда хочешь, — сказал Влад чересчур поспешно.

— Неужели? И ты будешь безропотно следовать за мной, как верный пес, да?..

— Буду… Галя! — неожиданно для самого себя ответил Влад и тут же густо покраснел.

— Ну, тогда не задавай вопросов, Владик, а шагай за мной! — с шутливой строгостью сказала Галя. — Молча!

Они прошли еще несколько шагов. Влада все больше охватывало страстное возбуждение. Еще никогда он не оставался с Галей вот так, наедине, да еще — в густом лесу! Он испытывал некоторую растерянность и молчаливый, потаенный восторг… Не сделать бы только ненароком какую-нибудь глупость, которую потом он сам себе не простит.

— Здесь есть небольшое лесное озерцо, — доверительно сообщила Галя. — Очень красивое… Мы с тобой на него посмотрим, полюбуемся — и тут же пойдем назад.

А то и вправду скоро стемнеет. Хорошо?

— Хорошо, — восторженно ответил Влад. Она говорила с ним так открыто, так любезно, будто они знали друг друга целую жизнь! Одно это вызывало у него ощущение эйфории…

Еще через несколько минут ходу деревья и кусты раздались в стороны, и Влад действительно увидел идеально ровную гладь небольшого лесного озерца, в котором, как в зеркальной поверхности, отражались верхушки красавиц-елей. Галя остановилась, уперев ладони в свои крутые сильные бедра. Влад настолько был восхищен ее высокой стройной фигурой, что на глаза ему неожиданно навернулись слезы.

«Как же она прекрасна…невероятно просто!» — смятенно подумал он.

— Хорошо здесь, правда? — сказала Галя, полуобернувшись к нему. — Смотри, Влад: какая тишина! Безветрие… безмолвие… просто чудо! И даже птичек не слыхать, как будто они затаились! Будто и не под самой Москвой, а где-то далеко-далеко… ну, скажем, в заволжских лесах… А ты что же, не знал про это озеро?

- Не знал, — признался Влад смущенно. — Я ходил дальше по главной тропе, никуда не сворачивая.

- Вот видишь… Не встретил бы ты меня сегодня здесь, и не знал бы, что тут, прямо под боком у нас, такая красота!

— И даже никем не загаженная, — заметил Влад. — Смотри, Галь: ни тебе пустых бутылок, ни рваной бумаги! Удивительно просто. Это, наверное, оттого, что сюда на машине не подъедешь, а пешком идти далековато! Да и мало кто знает про это озеро… Разве только местные из той занюханной деревеньки.

- Нет, Владик… Это оттого, что я не хочу, чтобы сюда приходили. Это мое озеро…

Влад взглянул на нее с удивлением, но Галя оставалась совершенно серьезной. Он не знал, что ответить. Но Галя и не ждала ответа. Она позвала его немного пройтись по берегу, густо поросшему молодой травой.

Он смотрел на нее украдкой, с обожанием, бережно и робко поддерживая ее на сложных участках их пути, делая это так, будто хотел оградить ее от малейших неудобств, которыми изобилует весенняя непроторенная дорога в лесу… В одном месте они остановились перед странными на вид, не знакомыми Владу цветами.

— Странно, что здесь растут цветы. — заметил Влад. — Я думал, что цветочки будут позднее…

— Так ведь уже середина мая! — засмеялась Галя. — уже почти лето! Ты, вероятно, не заметил… А впрочем, видишь, они еще только набухают… Правда, они очень похожи на заостренные ногти?

— Правда, — шепнул он ей прямо в ее округлое очаровательное ушко. — Только твои ногти куда длиннее и… красивее!

Галя вытянула руку и, раздвинув пальцы, критично осмотрела свои длинные, тщательно заточенные ногти, покрытые нежно-красным лаком.

— Да, — улыбнулась она, — и не только красивее, но несравненно тверже и острей.

Владу страстно захотелось поцеловать эту прекрасную, белую и такую красивую ладонь, маячившую прямо перед его глазами, словно бы дразнящую его; и эти такие великолепные, блестящие ногти… и он уже потянулся к ним губами, как вдруг Галя спросила:

— Хочешь сам в этом убедиться?..

Он не успел ответить, как она внезапно и резко взмахнула рукой перед его лицом… Он даже не понял, что произошло! В первый миг ощущение было таково, будто прямо в лицо ему ударила струя пламени. Его очки, мгновенно сделавшись ненужными, отлетели прочь, блеснув стеклами в мягком сиянии заходящего весеннего солнца. На его лбу и щеках проявились тонкие красные царапины, которые мгновенно начали набухать, приобретая темно-сиреневый цвет, а затем все в одно мгновение прорвались, заливая его лицо темно-красными кровавыми ручейками… Ошалевший от боли и неожиданности Влад невольно подался вперед, чтобы не забрызгать кровью одежду. Рвущийся из его груди крик застрял в его враз пересохшем горле. Он просто не ожидал от нее столь неожиданного и стремительного броска — броска свирепой хищницы, коварной и невероятно жестокой пантеры…

— Ну, как тебе? — раздался над ним бесстрастный Галин голос. — А хочешь, я сниму с твоей головы скальп? И мне совсем не понадобится нож…

— Не думаю, — сдавленно произнес Влад.

— Ты сомневаешься?..

Она спросила это таким тоном, что его охватил настоящий ужас. Господи, что это она творит?..

— Нет, нет! — воскликнул он умоляюще. — Ты не так поняла!..

Но Галя уже не слушала ни его криков, ни его мольбы. Она просто схватила его за лицо левой рукой, и теперь ее острейшие ногти вонзились ему в щеки, скулы и под нижнюю челюсть, оставляя на коже глубокие борозды.

Он не представлял себе, что это может быть так больно!

Она мгновенно закогтила его голову одной рукой, как орлица, вонзающая когти в бегущего зайца! Он не мог ни отстраниться, ни даже шевельнуться. От болевого шока Влад всем телом обмяк, колени его подогнулись, и он беспомощно сполз к ее ногам.

Склонившись над ним, Галя сдавила его голову в своих ладонях с невероятной силой — так, что он едва не потерял сознание. Она сжимала, сдавливала его голову в руках, словно это был спелый плод, из которого выжимают сок… Ему казалось, что в любую секунду она раздавит его череп в мощных прессах своих гладких и на удивление сильных ладоней. Кровь же из порезов на его лице лилась все обильнее.

Мягко, но решительно повергнув его на траву, она уселась на него верхом и крепко зажала его слабо подрагивающее тело между своими твердыми, как гранит, коленями. Затем склонилась над ним, уперевшись руками в его прижатые к земле плечи. Приблизив свое лицо к его лицу, Галя жадно вдыхала терпкий аромат его свежей крови трепещущими ноздрями, то припадая грудью к его груди, то пружинисто приподнимая свое гибкое тело над его распростертым телом… при этом глаза ее вспыхивали каким-то странным мрачным огнем.

— Ты… убьешь меня… — прошептал Влад одними губами.

— Потом… — коротко ответила она и улыбнулась ему обещающей улыбкой.

Угасающим сознанием он еще ловил последние мгновения ускользающей реальности; он слышал, как уходит из тела энергия, как замирает во всех членах жизнь, и он уже перестает ими владеть…

И ему внезапно сделалось совершенно ясно, что не будет уже никакого «потом»; он чувствовал, как его уносит в страшное и сладостное небытие стремительный и сумасшедший вихрь, противостоять которому у него не было ни сил, ни воли!

И этим вихрем была — Она! Галя…

Он еще чувствовал, как она держит его голову в своих ладонях, как пристально и нежно смотрит в его гаснущие глаза, словно желая запечатлеть в своей памяти его последние мысли, умирающие эмоции. Она целовала его залитое кровью лицо, подолгу и трепетно припадая губами к тем кровавым ранам, что сама же ему и нанесла — так жестоко и беспощадно.

— Мне было так больно… — прошептал он ей. — Было так больно… Галя…

— Но ведь сейчас тебе хорошо? — ласково спросила она. — Тебе хорошо?..

— Да… мне хорошо, Галя… никогда еще мне не было так… хорошо…

Невидимые ласковые волны — мягкие, как шелк, баюкая и покачивая, уносили его в туманные и неведомые дали, навевая волшебный сон.

А в глубинах призрачного тумана сияли чарующие серо-голубые глаза, зовущие к себе и втягивающие его в себя, как в бездонный синий омут…

— Ну что… никак? — спросил Евгений.

— Никак! — Валерий безнадежно махнул рукой. — только бормочет что-то нечленораздельное. Вроде пробурчал «хорошо… мне так хорошо», а может и нет. Не поймешь! Совсем парень спятил…

Женя с явным сожалением посмотрел на спящего Влада, которого они никак не могли добудиться.

- Слушай… его реально врачу показать надо, — сказал он неуверенно.

- Ну, и кто его будет показывать? — едко спросил Валерий. — Ты, что ли?

- А хоть бы и я! Мы же с ним вместе живем! Подумай, Валер: с Владькой что-то не так. А ну как что с ним случится, нам же потом скажут: а вы-то, бараны, куда смотрели? Вы же с ним в одной комнате жили! Где ваша комсомольская совесть? ну, и так далее и тому подобное! Да и просто по-людски если рассуждать — помочь надо Владику! Ты со мною не согласен, что ли?

- Согласен, — бесстрастно кивнул Валерий, щуря на него свои глаза сквозь стекла очков. — Надо помочь. У нас остается один только пустяковый вопрос: как? Может, скажешь?

— Не знаю! — выкрикнул Женя. — Откуда я знаю…

— Ну, раз не знаешь… тогда поехали, а он пусть дрыхнет. Пока он спит, ничего с ним не случится.

А вечером потолкуем с ним… О! — вдруг воскликнул он совсем другим тоном. — Ты смотри-ка! глаза открыл!..

— И впрямь… — изумленно протянул Евгений. — Смотрит…

Влад действительно — совершенно внезапно открыл глаза и уставился на товарищей непонимающим взглядом.

— Ребят… а вы чего? — пролепетал он непонимающе.

— Нет… ты только посмотри! — Валерий взглянул на Женю. — Как вам это понравится, а? Влад, мы тебе тут не слишком мешаем?

— А что? Вставать пора?.. — Влад резко поднялся и сел на кровати.

— Скажите пожалуйста! прямо младенец! вставать пора было час назад!

— Влад, мы уже битый час пытаемся тебя разбудить! — строго заметил Евгений. — Повторяется та же история, что была в марте. Но слава Богу, сегодня ты очухался. Собирайся, и вперед быстро! Мы уже опаздываем…

— А ты что, ждать его собрался? — возмутился Валерий. — Ну уж нет! Мне еще перекусить надо, я и так с ним кучу времени потерял.

— Езжай, перекусывай, — обреченно отозвался Женя.

Влад посидел немного на кровати, отходя от обморочного сна. Он чувствовал неприятную слабость по всему телу, и от резкого перехода от лежачего положения к сидячему у него слегка кружилась голова.

— Нет, Женя… Валерий прав. Езжайте, езжайте… — торопливо сказал он. — Не надо из-за меня опаздывать. Я за вами… я и сам доеду. Один!

— Ты уверен? — пытливо спросил Женя.

— Конечно! А что?

— Да ничего… Выглядишь неважно.

— Жень, не волнуйся, я в порядке. Езжайте себе.

Ребята быстро собрались и ушли. Влад посидел еще немного, собираясь с силами. Наконец он поднялся на ноги, и хотя колени его мелко подрагивали, все же состояние его было не в пример лучше, чем тогда, в марте. Во всяком случае, мысли о том, чтобы не ехать на занятия, у Влада не возникло.

Конечно, ехать! И немедленно…

Влад решительно взял полотенце, туалетные принадлежности и направился в общий санузел. Там все умывальники были свободны — час пик закончился. Влад включил воду и принялся умываться.

Вдруг он в нерешительности остановился, тупо уставившись на воду, льющуюся из крана. А что это было с ним вчера?.. Кажется, он гулял в лесу… Потом появилась Галя!..Потом озеро… А далее? Дальше что было?

Все события вчерашнего вечера вдруг восстановились перед его мысленным взором одно за другим! Галя… ее роскошное, упругое тело… Оно как живое вновь стояло перед его глазами, и он вспомнил то пугающе неземное блаженство, что он испытал вчера! Неужели это… случилось? А что потом? Дальше был черный провал, и он ничего не помнил. Не помнил, как все закончилось, как он добрался домой, как вообще оказался в своей постели! Не Галя же приволокла его на себе!

А может, это был всего лишь… сон?

Влад ошалело смотрел на себя в настенное зеркало и чувствовал, что голова у него идет кругом. Что это было? Происходила ли ошеломляющая история на озере в реальности, или это все-таки сон, а может, его вконец расстроенное воображение, грезы молодого человека, свихнувшегося от любви?

Пораженный внезапной мыслью, он поднял голову и придирчиво осмотрел свое горло. Ничего…

Зато на лице — на щеках под глазами, на подбородке и скулах он вдруг заметил несколько мелких царапин. Влад вспомнил, как там, на берегу озера, Галя впилась ногтями ему в лицо, и он чуть не заорал от боли. Не это ли были следы ее длинных ногтей?..

Он рассмотрел их внимательнее, приблизив лицо к зеркалу: царапин было немало, но все короткие и глубокие, будто от маленьких лезвий… Точно — это ее ногти! Однако сейчас они были почти незаметны, словно находились в стадии заживания. А ведь были нанесены только вчера! Такое возможно?..Или прикосновение ее ногтей на самом деле было незначительным, хотя и очень болезненным? Ведь у Гали и вправду были очень длинные ногти… Она легко могла не слишком заглубить их кончики в его лицо, чтобы не оставлять чересчур заметных следов; но все равно, это наверняка было бы больно… Очень больно!

Так было ли вчерашнее приключение с Галей реальным событием, или это все же был не более, чем сон — пусть настолько яркий, что на коже его обозначились следы ее воздействия — воображаемого? Такое бывает, кажется, он об этом слышал или читал где-то… Называется это явление этаким мудреным словом… как же их… Влад призадумался, напрягая память… латинское слово… А, вспомнил — таки! Стигматы! Это когда у человека на руках и ногах вдруг появляются реальные раны от гвоздей распятого Христа, или там — царапины на лбу как след от тернового венца. Правда, Влад тут же вспомнил, что такое происходит не со всякими людьми, а только с фанатично верующими, которые в молитвах доходят до исступления, или же с людьми психически ненормальными. Ни к тем, ни к другим Влад вроде бы не имел отношения… или он все-таки рехнулся, только пока еще не осознает этого?

Влад заткнул за пояс полотенце, чтобы освободить обе руки, намылил ладони и принялся сноровисто мыть себе шею. Когда же он взялся смывать мыло с рук струей воды, то с ужасом увидел, что мыльная пена на ладонях имеет розоватый цвет. Кровь!.. Влад вновь тупо посмотрел на руки, потом смыл остатки мыла и пощупал свою шею. Пальцы ощутили сразу два небольших шрама, даже наощупь совсем еще свежих. Влад метнулся через коридор в комнату, взял там настольное зеркало и, вернувшись в умывальную, повернулся спиной к настенному зеркалу, а малое зеркало при этом поднес к лицу. Таким образом он узрел собственный затылок и шею. На шее у себя он легко заметил два глубоких шрамика, расположенных прямо под скобочкой его короткой прически. Эти царапины действительно были свежими! Намыливая себе шею, он задел их, содрав неокрепшую корочку, и потому потекла кровь…

Выходит, тогда, в марте у него появились странные шрамы на горле, а теперь, в мае, очень похожие шрамы на шее под затылком?

Совсем сбитый с толку, Влад наскоро закончил умывание и поспешил в комнату одеваться. Надо было поспешить, если он не хотел безнадежно опоздать на занятия.

Когда Влад выходил из корпуса, бдительный страж у двери, как обычно, взглянул на него сурово и неприветливо. Однако по выходе он не имел обыкновения спрашивать пропуск у проживающих; но один только вид его красноречиво свидетельствовал, что обратно в корпус без оного они не пройдут, даже если успеют отойти от крыльца хоть на шаг! так что если забыл пропуск в комнате, стоит тут же вернуться за ним. Влад пропуск не забывал, однако при взгляде на твердокаменного сторожа он вдруг решил разговорить его — как ни странно, Харон мог помочь разобраться со вчерашним происшествием. Вежливо поздоровавшись, Влад спросил его:

— Послушайте… Не могли бы вы мне сказать, видели вы меня вчера вечером, когда я проходил мимо вашего стола в корпус, или не видели?

— Странный вопрос! — с едкой усмешкой отвечал Харон. — А что, вы сами не помните — когда и куда вы проходили? Или вчера пьяны были изрядно?..

— Ну почему пьяны? — Влад с трудом подавил возмущение. — Может, у меня провалы в памяти случаются… и я просто хотел уточнить, пришел ли я в корпус вчера вечером с прогулки, или же я вечером вообще не выходил.

— Вы сами себя послушайте, какую чушь несете, — важно заметил Харон. — Если вы сейчас из корпуса выходите, значит, вчера вы сюда вошли и, естественно, через вход, мимо меня. Значит, предъявили пропуск, и все было в порядке. Или вы вчера вообще никуда не выходили, в своей комнате в беспамятстве лежали?

Влад почувствовал, что быстро тупеет. Впрочем, такое случалось не впервые при диалоге с Хароном, поэтому он вообще старался общаться с ним как можно меньше.

— Я только хотел уточнить, проходил ли я вчера мимо вас вечером с прогулки, а не из института! — сказал он с легким раздражением. — Я знаю, у вас отличная память, и если я проходил, да еще одетый в спортивную одежду, то вы могли это запомнить…

- А вы что же, проверить мою бдительность решили? — произнес старик угрожающе.

— Я все понял, спасибо, — поспешно бросил Влад, выходя на крыльцо.

«Твердолобый болван! — с досадой подумал он. — Надо было просто сказать: помню тебя или не помню, так нет, он бодягу развел на полчаса и так ничего и не ответил… Бдительность твою проверять — да на кой хрен ты мне сдался! Глуп, как пробка, старпер чертов!»

На улице Владу сначала сделалось нехорошо: голова закружилась, колени задрожали, на лбу выступила испарина. Он даже прислонился к фонарному столбу, чтобы унять головокружение и восстановить сбившееся дыхание. Усилием воли преодолев навалившуюся слабость, он весь собрался в кулак и решительно направился на шоссе к автобусной остановке.

В институте ему пришлось отвлечься от своих мыслей, и это, похоже, пошло ему на пользу; в обед он поел с особым аппетитом, а ближе к концу дня ему стало лучше — силы не только вернулись, но их как будто даже прибавилось.

На одной из перемен в коридоре он увидел Галю, но только издали; на несколько секунд взгляды их встретились, но Галя словно и не заметила его, и снова сердце Влада сжалось при мысли о том, что лесная прогулка и случай на озере были не более, чем сном… Он неожиданно ощутил, что несмотря на некую зловещую странность происшедшего, сам страстно желает, чтобы все это было явью.

«Я ее сам спрошу, — обещал он себе. — Спрошу непременно!»

Однако ни в этот день, ни на следующий он ее больше не встретил. Галя не попалась ему ни в институте, ни в общежитии. Он всячески продумывал, как стоит к ней обратиться — он уже понимал, что его лобовой вопрос Харону был ошибкой. С Галей следовало вести себя совершенно иначе.

Зачетная сессия, постепенно набиравшая обороты, закружила его, переключила внимание на текущие вопросы. И когда спонтанная встреча с Галей все же произошла, он оказался к ней абсолютно не готов.

Они встретились в фойе одного из корпусов института, куда Влад приехал сдавать очередной зачет, а Галя собиралась покидать здание и кого-то ожидала в фойе. Влад как раз проходил мимо и невольно остановился, пораженный ее великолепием: рослая, статная, красивая, она была облачена в белоснежную сорочку с длинными рукавами и строгий темно-синий брючный костюм…

При виде Гали у него сладостно-тревожно защемило сердце. Галя тоже заметила его и улыбнулась той своей улыбкой, которая всегда сводила его с ума: возникало такое чувство, будто она ждет здесь только его, его одного! Влад с замирающим сердцем приблизился к ней.

«Вот сейчас и спрошу…» — упрямо подумал он.

— Привет! — весело сказала Галя. — Ты как оказался здесь?

— Да вот… Техмет наша группа сдает. Сюда было велено прибыть.

— Ах, вон что! Наверно, Нелюбина принимает?

— Да… именно Нелюбина, — рассеянно ответил Влад.

— Нелюбина это серьезно, — с улыбкой заметила Галя. — Хорошо подготовился? Ну, держись… Удачи тебе!

— А ты сама-то… что здесь делаешь? — Влад несколько неуклюже попытался сменить тему. Но Галя ничуть не смутилась.

— Да вот… тоже зачет сдала, Светланку жду, — сказала она беззаботно. — Поедем с ней в главный корпус штампик заветный ставить! — и Галя развернула перед его взором зачетную книжку. Влад невольно смутился: у него самого в книжке полагалось иметь всего шесть зачетов, тогда, как у нее, четверокурсницы, обе странички были исписаны сверху донизу.

— Ну… — уважительно произнес он. — Поздравляю… — при этом он подумал, что следует поторопиться: если придет Света, то Галя тотчас уйдет с нею и поговорить не получится…

— Галь… а не сходить ли нам с тобой в лес… сегодня или завтра… скажем…

— В лес? — Галя была явно удивлена, и ее серые глаза вдруг начали быстро синеть, приобретая яркие цвета летнего неба. Влад понял, что это оттого, что солнышко заглянуло в высокое окно, возле которого они стояли…

— Ну да… мы с тобой на днях так чудесно погуляли там, — проговорил он, стараясь смотреть прямо в ее небесно-голубые глаза. — Так хорошо… и тропинка, и озеро…

— Мы с тобой погуляли?.. — искренне изумилась Галя. — А ты, оказывается, фантазер, Владик…

— Ну как же? — он начал нервничать, услышав такое. — Там, на озере… мы с тобой…

— Что «мы с тобой»? — спросила она.

— Галя… ты не помнишь?.. — Влад был совершенно сбит с толку. — Ты еще за лицо меня так резко схватила… ногтями мне в лицо впилась… — он бормотал нечто, чувствуя себя при этом последним идиотом.

— У меня вот и царапины на коже остались, посмотри сама!

Галя и вправду внимательно осмотрела его лицо. Влад не мог отвести взгляда от ее глубоких, как северные озера, синих глаз, но она не обращала внимания на его смущение: она разглядывала его лицо с таким вниманием, как строгая любящая хозяйка рассматривает морду своего пса, сунувшего нос куда не надо. Наконец Галя отстранилась от него с недоверчивой усмешкой.

— Ты меня пытаешься разыграть, что ли? — задорно спросила она. — Я впилась тебе в лицо ногтями?..Вот, посмотри, какие у меня ногти, — Галя протянула ему руку с расставленными пальцами; в солнечном луче блеснули кроваво-стальным бликом ее длинные, аккуратно и тщательно заточенные ногти, покрытые свежим ярко-розовым лаком. Они напоминали собой ножи…

— Видишь? если бы я вонзила такие ногти тебе в лицо — ты остался бы вообще без лица! Я сняла бы с твоей физиономии кожу, как чулок со ступни! Проткнула бы тебе глаза, разорвала губы… крови было бы море! А у тебя всего несколько едва заметных царапин, неведомо откуда взявшихся! Сам подумай, что говоришь-то, Влад!

Влад в ответ только судорожно сглотнул, глядя на ее белые красивые пальцы: возразить ей было нечего. Галя с улыбкой убрала руку.

— Я готова, — вдруг раздался откуда-то сбоку женский голос.

Влад полуобернулся. Незаметно к ним подошла Светлана. Она взглянула на Влада явно неодобрительно.

— Здравствуй, Света, — сказал Влад как можно более приветливо.

— Здравствуй… — отвечала девушка весьма прохладно. Впрочем, ему было все равно.

— Вот и хорошо, — откликнулась Галя, повернувшись к подруге. — Готова, так пойдем! А то я тебя тут заждалась… Пока, Влад!

Она с легкой улыбкой помахала ручкой оторопевшему Владу и в сопровождении своей подружки, с которой они были неразлучны, направилась к выходу из фойе. Влад остался один.

Так что же это было? Галя морочит ему голову? Однако непонятно — зачем? Или — он действительно спятил, и ему прямая дорога на прием к психиатру? Но ведь он вполне нормален, и его неадекватность почему-то весьма избирательна: она проявляется лишь в его отношениях с Галей… Во всем остальном он совершенно нормальный молодой человек.

Влад решительно не представлял, что ему делать и как относиться ко всему происходящему. Однако ломать голову над всем этим сейчас не было времени — его ждал серьезный зачет. И Влад, тяжко вздохнув, угрюмо побрел в нужную ему аудиторию, где собиралась его группа…

Сложный зачет Влад сдал на ура — он даже сам удивился!

Суровая дама-преподаватель даже во просов особо не задавала — молча взяла зачетку и расписалась. Влад покинул аудиторию в приподнятом настроении. Оставалось получить последнюю запись в книжке, и можно было отправляться в деканат за штампом о допуске к экзаменам…

На улице Влад отметил про себя, что чувствует себя куда лучше, нежели утром; некоторая слабость в теле еще оставалась, однако то были сущие мелочи. Сейчас он поедет в свой городок, переоденется и пойдет погулять в лес — от легкого телесного недомогания не останется и следа! Прогулки по лесу всегда действовали на него благотворно…

Вдруг Влад замедлил шаг и совсем остановился: весьма рациональная мысль пришла ему в голову. Есть прекрасная возможность найти разгадку… Галя ведет себя так, будто никакой их совместной прогулки не было, сам он прекрасно помнит, что между ними произошло, но не помнит, как он вернулся в корпус и в свою комнату. Однако ничто не мешает ему по приезде не просто погулять в лесу, а поискать то самое озеро, на котором они с Галей так неожиданно оказались. Он хорошо помнил дорогу туда. Возможно, ему даже удастся найти там следы собственной крови на траве — тогда не останется никаких сомнений в реальности его странного приключения! Приняв решение, Влад заспешил на вокзал, чтобы успеть на электричку, а то потом ждать пришлось бы полчаса.

Благополучно добравшись до городка, Влад поднялся в свою комнату (друзей не было, они после зачета собирались посидеть в какой-то кафешке), надел спортивную форму и поспешил в лес.

Сначала он бодро шел по знакомой тропинке, внимательно глядя на левую обочину, чтобы не пропустить знакомый теперь поворот. Долго ничего не попадалось, и он стал уже недоумевать — и вот наконец, под сенью кустов мелькнула грунтовая проталина. Влад шагнул в сторону и очутился на узкой полузаросшей тропе. Точно! Это она… Неудивительно, что раньше он ее просто не замечал: кусты росли здесь очень густо, и если бы Галя не открыла ему этой тропинки, он и сейчас не догадывался бы о ее существовании.

Теперь оставалось только дойти до озера. Окрыленный успехом, Влад быстро пошел вперед. Сейчас все и разъяснится. Откроется озеро, он найдет место, где они остановились с Галей, где полюбовались на странные цветы… ну, и где между ними случилось это самое… весьма необычное, о чем рассказать даже никому нельзя, но о чем вспоминать ему становилось все более и более приятно.

При этом воспоминании его охватывал настоящий восторг — очень особенный, томительный, странным образом замешанный на сладостном и необычном воспоминании о собственной беспомощности…

Но — странное дело! Влад шел и шел, а озеро и не думало показываться: напротив, лес как будто становился гуще! Тропа приобрела незнакомый вид — она то горбатилась, то петляла, хотя он отлично помнил, что когда они шли с Галей, тропинка все время была вполне прямой… Может, он свернул с дороги не в том месте? Однако он не помнил, чтобы где-то основная тропа имела еще какие-то повороты — хоть налево, хоть направо.

Когда вокруг начало смеркаться, и между деревьями протянулись полосы белесого тумана, Влад окончательно понял, что забрел не туда. Никакого озера в ближайшей округе не было и в помине.

Он в смятении повернул назад — возвращаться домой в полной темноте ему не хотелось. В лесу смеркается куда быстрее, поэтому Влад решил поторопиться. Он передвигался быстрым шагом и сохранял такой темп, пока не достиг главной тропы. Здесь он перешел на обычный шаг и немного успокоился, хотя в душе его царил полдный разлад — он снова был совершенно сбит с толку и ничего не понимал. Так существует это таинственное лесное озеро, или не существует?

Если существует, то и происшествие с Галей на его берегу имеет шанс оказаться реальностью. Если не существует, то все это не более, чем сон или, как в старину называли такое явление, — морок… наваждение. Но если оно существует, тогда почему он его не нашел? А если озера все-таки нет… тогда напрашивается единственный вывод: он на самом деле спятил с ума?

Терзаемый этими смятенными мыслями, Влад шагал по тропе, как вдруг ему показалось, что в лесу, на тропинке, он не один. Он не смог бы сам себе объяснить — откуда вдруг возникло такое ощущение. Замедлив шаг, Влад внезапно и резко обернулся… Далеко позади высокая, гибкая фигура мгновенно исчезла с тропы, скрывшись среди зарослей. В какую-то долю секунды Влад успел заметить ее. Но он разглядел, что это явно была женщина.

Он остановился, пристально вглядываясь в сгущающийся сумрак. Кто это? Почему она следует за ним в отдалении и почему не желает, чтобы он увидел ее? Может, стоить пойти обратно, встретиться с ней и выяснить, кто она и что ей нужно?

В следующую секунду внутренний голос подсказал ему, что если он пойдет ей навстречу, то непременно найдет свою смерть — лютую и безжалостную. Сама мысль об этом представлялась совершенно дикой, нереальной, неправдоподобной! Но при этом она была непреложной аксиомой, не допускающей иного исхода!

И он абсолютно точно знал — кто эта таинственная женщина…

Влад прислушался к окружающей тишине. Ни звука, ни дуновения ветерка…

Даже птицы молчали, отчего это всеобъемлющее безмолвие казалось оглушающим. И тогда он внезапно ощутил волну страха, накрывшую его с головой…

Где-то ранее он слышал или читал, что страх — не что иное, как проявление инстинкта самосохранения, он срабатывает до того, как организм начинает осознавать — откуда исходит опасность. Именно в этот момент Влад всем своим существом понял — насколько же справедливо это утверждение.

Влад попятился, потом повернулся и побежал. С каждым шагом он бежал все быстрее и быстрее, пока бег его не стал напоминать галоп. Он бежал, судорожно хватая ртом воздух, бежал, ничуть не следя за дыханием, не глядя под ноги, словно за ним гналась сама Смерть! Бежал, думая только об одном — как бы скорее оставить позади лес, выглядевший сейчас таким враждебным и мрачным.

Он задыхался, сбивался с ноги, он чувствовал, как рвется из груди его сердце, сжимаемое леденящим, беспощадным страхом… все его трепещущее от страха существо стремилось лишь к одному — скорее оказаться среди людей.

Когда впереди мелькнули редкие огни в окнах деревеньки, Влад немного успокоился: это означало близость жилья и конец мучительному изнуряющему бегу. Войдя в деревню, он сразу сбавил темп и с бега перешел на быстрый шаг; несколько раз оглянулся, будто загнанный зверек, но тропа, уводящая в сумрачный и безмолвный лес, оставалась пуста…

Из ближайшей подворотни послышалось звяканье цепи, затем озлобленный псовый лай. Влад с изумлением почувствовал, что никогда еще в жизни он не слушал с таким облегчением и с такой радостью, как лает собака…

Поднявшись на четвертый этаж, он помедлил в коридоре, раздумывая, а не заглянуть ли в 402 комнату узнать — дома ли Галя… Однако после некоторого колебания Влад отказался от этой затеи.

Если она дома, то он просто выставит себя дураком; если же ее нет — то это еще ни о чем не говорит: мало ли, где она бывает! Кроме того, в этом случае была перспектива встретиться со Светой, испытав на себе ее осуждающий, неприязненный взгляд. Оно ему надо?..Поэтому Влад решительно зашагал в сторону своей комнаты…

Ребята были дома. Валерий по своему обыкновению читал толстую книгу, Женя готовился ко сну.

— Привет спортсменам! — весело воскликнул он. По блестящим глазам друга Влад понял, что сосед немного поддавши: однако он знал заранее, что ребята были в кафе.

— Привет, — отвечал Влад, сбрасывая с себя спортивную одежду.

— В лесу был? — последовал вопрос.

— Да… вот побегал немного.

— Немного? — Валерий подал голос, оторвавшись от книги. — Если немного, то чего ж ты дышишь так, будто бы дюжина чертей за тобою гналась?..

— Видно, больше тренироваться надо, — миролюбиво отозвался Влад.

Он разделся по пояс, взял полотенце и отправился в умывальник.

— Опять ты к нему цепляешься, — укоризненно заметил Евгений, укладываясь в постель.

— А что я? Я ничего, — усмехнулся Валерий. — Мне жалко, что ли… пусть себе по лесу бегает! Лишь бы на пользу! Глядишь, и дурь-то всю из головы выветрит…

Влад вошел в умывальную, повесил полотенце на крючок, придирчиво оглядел в зеркале свое отображение, потом повернул кран и принялся умываться. Вода была холодная и освежающая(здесь была только холодное водоснабжение; горячей водичкой можно было побаловаться только на первом этаже — в душе) и принялся с наслаждением умываться. Между тем, в умывальник вошел Леша Барковский, тоже раздетый по пояс, с вафельным полотенцем в руке.

— Привет! — небрежно бросил он, пристраиваясь по соседству.

— Здравствуй, Леш… — отвечал Влад сквозь плеск льющейся воды.

— Как зачеты? — спросил Леша, открывая кран.

— Нормально… один остался. А потом — сессия.

— Сдашь, коли с зачетами порядок, — пообещал Барковский. — А что осталось?

— Физкультура!

— Прогуливал, что ли? — покосился на него Леша.

— Да нет… один пропуск всего, — ответил Влад, обмывая шею и крепкую грудь.

— Ну, тогда проблем не будет.

— Я тоже так думаю, — отозвался Влад. — Послушай. Леш… — Влад наклонился ниже над умывальником, чтобы вода не стекала с локтей на пол. — А ты в лес гулять ходишь?

— Хожу, когда время есть, — ответил Барковский, намыливая лицо и шею. — А что?..

— Да вот хотел спросить… места тут в округе знаешь?

— Ну, немного…

— А вот скажи, пожалуйста… — Влад выключил воду и взял в руки полотенце. — Тут поблизости есть в лесу озеро… небольшое такое, но вполне симпатичное?..

Задав этот вопрос, Влад весь напрягся, трепетно ожидая, что скажет бывалый товарищ. Лешка между тем продолжал намыливаться.

— Озеро? — переспросил он, размазывая мыло по щекам и шее. — Есть тут одно… и совсем неподалеку. Для купания летом вряд ли подходит, но вот на пикник мы туда ходили… Да и зимой на лыжах можно покататься, бережок там есть высокий…

У Влада отлегло от сердца: бережок высокий там и вправду имелся — аккурат напротив того берега, по которому прогуливались они с Галей. Значит, озеро все-таки есть, и он там был! И не один…

Влад вытер шею и лицо. Взгляд его случайно упал на висевшее перед ним зеркало, он увидел свое отражение и… остолбенел от ужаса.

Все его лицо было как изрезано бритвой или стальным лезвием — две незажившие до конца царапины пересекали наискось лоб от корней волос до бровей, под глазами имелись две глубокие рытвины, как от вонзившихся ножей, обе синеватого отлива — и по одной под каждым глазом, и от них вниз по щекам тянулись неровные царапины-борозды… несколько более мелких, но глубоких шрамов виднелись на скулах. Все царапины давно перестали кровоточить, однако оставались еще вполне свежими и резко выделялись на светлой и гладкой коже его лица! Влад даже отшатнулся от зеркала.

«Жуть какая… — в смятении подумал он. — Что это?..»

К счастью, Лешка только еще начал смывать со своего лица мыло, и не мог видеть этой кошмарной личины своего соседа. У Влада оставалось еще несколько секунд…

— А ты что, на озеро сходить хочешь? — беспечно спросил Барковский, освобождаясь от мыльной пены. — Ну так давай сходим! Вот в перерывах между экзаменами… я дорогу покажу! Лесной воздух хорошо мозги прочищает…

Барковский закончил умывание, вытер лицо и шею и повернулся к соседу.

— А ты что за лицо-то схватился? Потерял свое лицо? — Лешка по своему обыкновению рассмеялся. Потом спросил уже серьезнее: — Или кровь носом пошла?..Дай-ка гляну…

— Не надо!.. — взмолился перепуганный Влад.

— Ну… как хочешь… — Барковский отступил на шаг, перекинул полотенце на плечо и пошел на выход. Влад еще долго прислушивался, как его пляжные шлепанцы щелкают по коридорному линолеуму.

Затем он снова посмотрел в зеркало и… вздрогнул. Лицо было как лицо… только оставались местами белесые полоски как следы от заживших царапин, постороннему глазу незаметные. Страшное видение его исполосованной физиономии исчезло.

— Господи!.. — воскликнул Влад вслух. — Да что же такое со мною творится?!

И все-таки озеро есть… стало быть их с Галей прогулка туда имела место быть, равно как и все, что там с ним произошло. Вот только помнил он это событие как-то избирательно… Почему? Влад не знал и не понимал…

Наступил теплый и небесно-голубой июнь, а с ним — экзаменационная сессия.

Влад заметил, что после лесной прогулки, когда он чуть не обезумел от страха и бегом мчался в городок, словно спасался от смерти, характер его мыслей о Гале претерпел изменения. Раньше он даже засыпая, воссоздавал в памяти ее образ и проваливался в сон с ее именем на устах, а вот теперь… теперь он смертельно боялся случайно встретить ее в коридорах и на лестницах институтских корпусов. Любое, даже непрошенное воспоминание об обожаемой им женщине, как и прежде, приводило его в восторг, но теперь восторг этот сопровождался ужасом. И с каждым разом ужас этот становился все сильнее, Влад не мог им управлять — это ужас управлял Владом.

Однажды в институте он увидел ее в коридоре издали. Влад прервал на полуслове диалог с кем-то из сокурсников, быстро развернулся и чуть не бегом направился к лестнице, по которой поспешно спустился на два этажа ниже и, пройдя по коридору, забился в один из холлов, которыми изобиловало старое здание. Здесь он услышал, как неистово бьется его сердце, как коченеют руки. А потом пришло раскаяние — ну чего он так испугался? Разве покинула его всегдашняя мечта — хоть раз в день видеть ее? Нет, не покинула! Так откуда же этот всепоглощающий страх, с которым он совершенно не мог бороться?..

Его хороший товарищ Саша Тимофеев, живший в Москве и учившийся с ним в одной группе, неожиданно предложил ему готовиться к экзаменам вместе, и для этого пожить пока у него.

— Понимаешь, Владик… мы с тобой вдвоем дружно одолеем и термех, и начерталку… Предки мои на даче, дома только я и Пунька(Пунькой звали его домашнего песика — черного, как ночь, и очень привязавшегося к Владу, когда тот в течение года заезжал три-четыре раза в гости). Еды нам хватит, деньги есть, рядом магазин цековский! Что еще надо-то?..

Сашка даже опешил, насколько бурно Влад отреагировал на его приглашение. Он не просто согласился, а крепко обнял верного друга! О таком предложении Влад не мог и мечтать: не надо было бояться встречи с Галей в студгородке! А в институте во время сессии бывают редко — разве что на консультации накануне экзамена. Саша давал ему шанс не увидеться с нею вообще в течение всего июня, чему Влад обрадовался чрезвычайно. Да и сами экзамены были хорошим отвлекающим фактором. Поэтому в тот же вечер Влад приехал в городок, забрал кое-какие вещи и прямо с утра поехал к Тимофееву. Соседей по комнате предупредил, что на время сессии переезжает к Сашке в Москву.

У Саши Владу было хорошо — весело и уютно. Порой он ловил себя на мысли, что с удовольствием жил бы у него месяцами. Сашка был очень компанейским парнем, и при этом вполне серьезным. Вдвоем они занимались весьма усердно, всякий раз, когда была в том нужда, приходя на помощь друг другу. Всего в летнюю сессию у них было шесть экзаменов. Совместно готовясь, они успешно одолели четыре из них. Оставалось два — химия и история. Ну… история КПСС, то есть.

В студенческом городке Влад не был уже почти три недели.

Накануне экзамена по химии Влад приехал в институт на плановую консультацию. Когда она закончилась, Влад вышел из аудитории и присел на лавочку в холле подождать Сашу, который заскочил в библиотеку, чтобы взять нужные пособия. Влад полностью расслабился, прикидывая, как он будет использовать последний день перед экзаменом, как вдруг услышал прямо над ухом знакомый бархатистый голос:

— Привет…

Влад вздрогнул и вскинул голову. Над ним возвышалась Галя — такая высокая, стройная, прекрасная сегодня особой, этакой — академической красотой…

Он не предложил ей сесть — он сам вскочил на ноги и стал перед ней, как школьник, застигнутый строгой учительницей во время прогула занятий.

— Здравствуй… Галя! — сказал он как всегда робко и восторженно.

Она пристально взглянула ему в глаза, и он сразу почувствовал, как душа уходит в пятки. Неудержимо захотелось броситься бежать… Но позволить себе такого он, разумеется, не мог.

- Куда это ты пропал? — с мягкой озабоченностью спросила Галя, все также заглядывая ему в глаза. — Я тебя уже недели три не видела… Что-то случилось?

Голос ее звучал как божественная музыка. Владу сделалось нестерпимо стыдно — и за свое исчезновение из городка, и за то, что избегал ту, о которой грезил уже почти год, и за свои нелепые страхи. Одной участливой фразой, тихой музыкой прелестного голоса она разбила вдребезги все его дурацкие заморочки, мгновенно развеяла все смутные и мрачные мысли.

— Нет, ничего… — пролепетал он, — просто я сейчас живу у друга… в Москве. Так легче готовиться.

— И что тебе осталось сдать? — спросила Галя со снисходительной улыбкой.

— Завтра химию… а через четыре дня историю.

— Ты сегодня же вернешься в городок… в свою комнату, — сказала вдруг Галя. При этом губы ее улыбались, но глаза вдруг сделались из голубых свинцово-серыми. Влад ощутил колючий ледяной ком у себя в горле.

— Но… Галя, послушай, я ведь сегодня… — попытался сказать он, но не успел.

— Я так хочу, — холодно сказала она, и он сконфуженно поник головой. Она приказывала ему! И он не находил в себе сил не то, чтобы не подчиниться, но даже как-то возразить… Она все решила без него, и ему оставалось только смиренно принять любое ее решение. Галя повернулась, чтобы уйти, и тогда он робко окликнул ее.

— Галя… Завтра экзамен, у меня мало времени. Мне некогда сегодня переезжать обратно.

— Ну и что? — Галя пренебрежительно пожала великолепными плечами. — Это всего лишь химия. Ты успешно сдашь ее завтра, и она больше тебе не понадобится. Никогда!

— Я плохо ее знаю… Да и перед другом будет неудобно! как я объясню ему свой внезапный отъезд? Он решит, что я обиделся, либо обидится сам. Пожалуйста… умоляю тебя! Только не сегодня.

Галя смотрела на него исподлобья, однако взгляд ее постепенно потеплел, на уста вернулась скупая улыбка.

— Ну хорошо… — милостиво согласилась она. — Завтра после экзамена.

— Благодарю… Галя! — радостно воскликнул он.

Но она уже уходила прочь — четко печатая шаг и гордо подняв голову.

Он смотрел ей вслед, слезы застилали ему глаза… Какой же он болван, все-таки! Эта женщина… нет, не женщина… эта богиня снизошла до него, призывает его к себе, уже без намеков даже, в открытую, а он… Да как ему вообще пришла в голову эта дурацкая идея — свалить из городка, если там — Она! Просто идиотизм с его стороны, и полнейший!..

Весь остаток дня они с Сашей усердно готовились к завтрашнему экзамену по химии. А вечером непосредственно перед сном Влад начал методично собирать сумку.

— Ты чего это, Владик? — недоуменно спросил Саша.

— Да вот… завтра возвращаюсь в городок, — пожал плечами Влад. — Сколько же можно тебя стеснять — пора и честь знать уже!

— Ну ты даешь! Ни с того, ни с сего… С чего ты взял, что ты меня стесняешь? Может, обиделся за что-нибудь?

— Ну что ты, что ты, Саша! — Влад посмотрел на него даже с испугом. — Да Бог с тобой! Спасибо тебе, дружище, за прием, за уют… но сессия кончается, и завтра я прямо с экзамена поеду уж к себе. Не историю же КПСС нам с тобой вместе зубрить.

— Ну, как знаешь… — слегка разочарованно отозвался гостеприимец Саша. — Не смею задерживать! А то вон смотри… Пунька. видишь, какой грустный? Любит он тебя…

— Ничего! — улыбнулся Влад. — Я его тоже люблю… Но у нас все впереди! Едва только первый год отучились…

— Ладно, давай спать, — грустно заметил хозяин. — Решил — значит, решил. Завтра день тяжелый.

На другое утро ребята поехали в институт, и Влад захватил сумку с вещами. Экзамен прошел успешно, только Влад проявил досадную несобранность, и химичка вкатила ему в зачетку тройку. Он был несколько разочарован таким результатом, но — махнул рукой: Галя ведь правильно заметила: химия сдавалась окончательно, и больше этого предмета ни на каком курсе не предусматривалось. Трояк — значит трояк, и черт с ним… Не смертельно.

Прямо из института Влад направился в городок. Стоял прекрасный июньский день, и когда он ехал в электричке, невольно подумал, что в такую погоду просто необходимо сходить в лес. Вот только как там Галя? не зря же, наверное, она настаивала на его возвращении! Стоит подождать встречи с ней там, в городке — вдруг у нее какие-то планы, связанные с ним…

Ребята встретили его радостно, даже тепло. И Владу подумалось, что он значит для них гораздо больше, чем он это представлял. Как, впрочем и они для него…

Остаток дня он провел в комнате, выходя только пару-тройку раз — все ждал, что Галя каким-то образом даст о себе знать: позовет, пригласит… Но она так и не объявилась. И в лес Влад в тот вечер так и не пошел. Может, она просто забыла о нем? Это было странно — особенно после того, как в институте она столь категорично сообщила ему, что желает видеть его в городке. И вот — ничего!

А наутро пришлось впрягаться в работу. Последний экзамен — он, как последний бой. И расслабиться уже хочется (особенно летом), и сам факт, что последний — действует на психику очень болезненно, и усталость уже накопилась. Сама история КПСС для Влада проблемным предметом не была, ибо он вообще любил историю, и памятью обладал хорошей, но вот для Валерия, например, толстенный учебник с датами многочисленных партийных съездов и конференций, которые никак не хотели запоминаться, был сущим проклятием…

День пролетел как один час, но Галя снова никак не проявила своего присутствия. Влад недоумевал, а к вечеру недоумение переросло в тревогу. Наконец, он решился и отправился сам в 402 комнату…

«А вот будет штука, если ее там вообще нет… А еще хуже, если есть только эта занудная селедка Светка…», — размышлял он, но не идти уже не мог: не было сил больше ждать.

В ответ на его робкий стук раздался бесстрастный отзыв «Войдите»!

Влад узнал сразу голос Светланы, но, досадливо стиснув зубы, упрямо толкнул дверь. Очутившись на пороге, он с огромным облегчением обнаружил, что Галя тоже дома. Она сидела за столом, одетая в синюю футболку и домашние брюки, и что-то быстро писала. Она подняла голову, но в ее взгляде Влад не увидел ничего обнадеживающего — он понял лишь одно: сейчас на его месте мог оказаться кто угодно. Галя при виде его не обрадовалась и не удивилась. Он застенчиво поздоровался с обеими девушками. Галя скупо улыбнулась и ответила:

— Привет.

Светлана многозначительно промолчала. Так как Влад не говорил ни слова, Галя сама спросила его:

— Ты что-то хотел? Ну говори, не молчи…

— Галя… видишь ли… я… — Влад совершенно растерялся под ее ясным и слегка недоуменным взглядом.

— Так ты ко мне пришел, что ли? — воскликнула Галя с нескрываемой насмешкой, прерывая свою работу и повернувшись к нему, но не поднимаясь из-за стола. Влад только сейчас сообразил, что ведь у обеих девушек тоже экзамены, и если у него остался последний в эту сессию, то у четверокурсниц их гораздо больше. Но отступать ему было поздно.

— Вообще-то, да… к тебе… — промямлил он.

— Света, — Галя откинулась на стуле и мельком взглянула на подругу, — пожалуйста, выйди.

Влада поразило, насколько жестко и холодно прозвучал ее голос. Распоряжение было облечено в безупречно вежливую форму, но это было именно распоряжение, а отнюдь не просьба. Возражать было совершенно невозможно… и Света, которую никак нельзя было назвать робкой или застенчивой, поспешила беспрекословно выполнить команду подруги. Только позволила себе сурово поджать губы и бросить на Влада недружелюбный взгляд, когда проходила мимо него.

— Я тебя слушаю, — сказала Галя, когда они остались вдвоем.

— Галя… вот я вернулся, — тихо произнес Влад.

— Я вижу, — улыбнулась она. — И что?

— Ну как что? — Влад слегка опешил. — Ты велела мне вернуться в городок, в наш корпус! И я вернулся…

— Я что-то не пойму, — заметила Галя. — Ты вернулся, это очень хорошо… Но насколько я помню, мы ни о чем больше не договаривались. Разве не так? — ее голубые глаза выражали искреннее недоумение.

— Так… — буркнул он, а сам подумал: «Ничего себе…»

— Так чего же ты хочешь от меня, Влад? — спросила Галя с легким раздражением.

— Но ведь для чего-то ты меня вызвала сюда… Галя? — он задал этот вопрос, будучи близок к отчаянию. — Я не собирался возвращаться вплоть до последнего экзамена… Но ты сказала, чтобы я…

— Я тебя вызвала, — отозвалась Галя холодно и сурово, — для того лишь, чтобы ты всегда был у меня под рукой. Вот и все. Так что возвращайся к себе, в свою уютную комнату, и жди.

— Ждать? Но чего ждать?.. — с обидой воскликнул Влад.

— Ждать, когда я о тебе вспомню, — был ему ответ.

По тому, как была сказана эта фраза, и как Галя отвернулась от него, Влад понял, что разговор закончен. Он как во сне открыл дверь и вывалился в коридор. Ощущение было таково, будто на него вылили ушат холодной воды… Влад медленно побрел по коридору, шаркая ногами, а Света тотчас появилась из женского умывальника и злобно посмотрела ему вслед.

— Придурок, — громко прошипела она.

Влад услышал это оскорбление и мгновенно повернулся; ему неудержимо захотелось ударить эту зануду! Однако Света уже скрылась за дверью…

Владу пришлось потратить немало усилий, чтобы заставить себя не думать о Гале — хотя бы в самые ближайшие дни. В конце концов, надо было готовиться. И он остаток вечера потратил на занятия, с хмурым видом листая учебник и штудируя конспекты ленинских работ. Впереди оставалось еще два дня подготовки.

Утром следующего дня Валерий неожиданно получил телеграмму — в Москву приехал его старший брат. Он остановился у какого-то московского приятеля, и Валерий, напрочь забыв про историю и про КПСС вообще, поехал на встречу с ним. Евгения и Влада он заранее предупредил, что ночевать сегодня не приедет. Приятели остались вдвоем.

Влада удивило, как легко Валерий задвинул работу по подготовке к последнему экзамену.

— Будто ты его не знаешь, — усмехнулся Женя. — Этот парень ничего не боится! На все наплевать…

— Но как же, — недоумевал Влад, — ему история дается куда труднее геодезии, математики, термеха…

— Далась ему эта история! — беспечно заметил Евгений. — Выкрутится. Он же у нас математический гений — все ходы заранее просчитает! Ты за него, Влад, не волнуйся. Лучше поволнуйся за себя.

Влад в ответ только усмехнулся. Математический гений! Что верно, то верно! Зачем ему история…

Подошел к концу и этот день, а Галя снова никак не дала знать о себе. Влад с Евгением занимались допоздна. Вечером они хотели выйти прогуляться перед сном, однако пошел довольно сильный дождь, который к ночи перешел в проливной. Пришлось остаться дома и лечь спать.

…Ночью Влад проснулся и открыл глаза. В темноте комнаты он смутно разглядел перед собой контуры чьего-то лица. Оно было довольно близко — человек сидел на краю его кровати и как будто ждал, когда Влад проснется. По мере того, как сон покидал просыпающегося Влада, он начинал осознавать ситуацию. Ночной дождь ровно шумел за окном, отдельные капли ударяли в стекло; временами тревожно всхрапывал во сне крепко спящий Женя… Наконец Влад сообразил, что в комнате находится некто посторонний — тот, кто сейчас сидит на его постели! Осознав этот вопиющий факт, он судорожно дернулся всем телом и попытался привстать…

— Тише, тише… — раздался в полумраке успокаивающий шепот. — Не шевелись.

Влад чуть не закричал от изумления!

— Галя?.. — едва успел выдохнуть он, как Галя тотчас зажала ладонью его рот. Влад мог теперь чуть слышно мычать.

— Я же сказала — тише! — произнесла она с легким нетерпением. — Ты что, хочешь поднять на ноги весь этаж? Неужто так меня испугался…

Влад притих — ее рука оказалась не просто сильной, она была как из железа, и он прекрасно это ощутил. Он только смотрел на нее широко раскрытыми от шока глазами, недоумевая — как она очутилась здесь и — зачем? Среди ночи?

— Как… как ты вошла?.. — смятенно прошептал он.

— Взяла и вошла, — просто ответила Галя. — Это так важно?

— Но ведь дверь была заперта… — воскликнул он.

— Неужели ты думал, что меня остановит какая-то жалкая дверь? — улыбнулась Галя. За окном горел фонарь, свет его сквозь сетку дождя падал в комнату, и ее улыбка показалась Владу зловеще-торжествующей, а глаза — абсолютно черными, испускающими странное свечение. Владу сделалось страшно. Подобных действий с ее стороны он никак не мог ожидать.

— Галя… что ты хочешь делать? — спросил он дрожащим голосом.

— Овладеть тобой, — просто сказала она. — Разве это не прекрасно: ночь… шумит дождь… постукивание капель по стеклу… колеблющийся свет с улицы… И ты мой — весь, до последней клеточки! Да ты не бойся, глупыш… я все сделаю сама…

— Галя… но послушай, — попробовал возражать Влад, — здесь спит Женька. Он проснется, услышит… ты понимаешь, что будет?

— Он не услышит, — уверенно сказала Галя будто о чем-то вполне очевидном. — Он не проснется.

Было нечто пугающее в этой ее непоколебимой уверенности и в том спокойствии, с которыми она говорила это. У Влада даже мелькнула жуткая мысль — а жив ли Женя? Что значит — он не услышит? Не услышать такое может разве что мертвый…

Между тем, Галя, не поднимаясь с кровати, медленно навалилась грудью на лежавшего на спине Влада. Непринужденно взявши одну его руку в свои ладони, она вытянула ее и засунула между прутьями верхней кроватной спинки; то же самое она сделала и с его второй рукой. Теперь обе его руки оказались закинутыми за голову, уложенными крест-накрест и заблокированными железными прутьями так, что фиксировались в этом положении намертво, и любая попытка хотя бы пошевелить руками сразу причиняла резкую боль… Приподнявшись, Галя отбросила с него одеяло и, воспользовавшись ремнем от его же собственных брюк, скрутила его ноги в щиколотках, притянув их к задней кроватной спинке.

Обездвижив парня таким образом, она снова присела на кровать, только теперь уже не возле его ног, а рядом с его телом, и с очаровательной улыбкой на устах сказала:

— Лежи спокойно, Владик… веди себя смирно, и не будет больно…

— Галя! — испуганным шепотом произнес он. — Что ты делаешь… Галя…

Она приблизила к нему свое лицо, обрамленное слегка вьющимися густыми волосами. Ее глаза все также маняще светились в полумраке.

— Я сказала: тише, — шепнула она доверительно. — Не бойся ничего… и слушай, как шумит дождь.

Влад не мог отвести от нее восторженно-испуганных глаз.

Он невольно поразился, насколько Галя была прекрасна… При этом все происходящее представлялось ему совершенно нереальным, лежащим за некой гранью, обозначающей конец привычного мира и начало мира грез и фантазий. Это ощущение не покинуло его даже когда Галя резким движением распахнула на себе длинное платье и сбросила его с себя, небрежно закинув его на спинку стоящего рядом стула.

Под платьем на Гале не было абсолютно ничего… Даже белья!

Она взобралась на его кровать, став на четвереньки таким образом, что его обездвиженное тело оказалось под ней и между ее расставленных рук и ног. Стальная кроватная сетка громко тренькнула, будто сразу несколько натянутых струн; Влад испуганно вздрогнул всем телом — он услышал, как Евгений громко всхрапнул во сне и завозился на постели — ему показалось, что сосед сию минуту поднимет над кроватью взлохмаченную голову и все увидит…

— Ну что ты дергаешься, — добродушно сказала Галя. — Расслабься… он ничего не заметит.

Но Влад продолжал то и дело выворачивать шею и отчаянно бросал испуганные взгляды в сторону Женькиной кровати.

Галя снисходительно улыбнулась, покровительственно взирая на него сверху вниз.

— Знаешь, мне это уже надоело, — тихо сказала она. — Ты слишком возбужден, только не тем, чем нужно… И вот что я скажу: если не перестанешь дергаться, я сейчас встану и разорву горло твоему приятелю. Может быть, тогда ты успокоишься?

Услышав такое, Влад сразу замер без малейшего движения. Галя с улыбкой поднесла к его глазам свои вытянутые пальцы и показала ему длинные ногти, похожие на стальные лезвия. Влад как-то очень отчетливо представил себе, как она вонзает эти ногти в горло спящему Евгению, как бурным фонтаном бьет вверх кровь… Ему сделалось не по себе, и он почему-то ни секунды не сомневался, что Галя говорит серьезно. Да разве так шутят? Ничего себе шуточки…

- Так что жизнь твоего друга зависит от твоего поведения, Владик… — произнесла назидательно Галя, склоняясь над ним. — Ну, и от моей прихоти, разумеется.

— Не надо…Галя! — испуганно сказал он.

Вместо ответа она приподнялась на руках и непринужденно оседлала его таким образом, что полностью накрыла ему рот своей вакханкой, в то время, как его нос упирался в ее лобок. Голова Влада оказалась в мощных тисках, а воздух едва поступал через ноздри, вплотную прижатые к Галиному лобку. Разгоряченная солоноватая плоть обжигала ему губы, и он быстро понял, чего Галя от него ждет: раскрыв рот до боли в челюстях, Влад глубоко запустил язык в ее лоно. Галя как бы в ответ, плавно и энергично начала двигать задом, при этом своими тяжелыми и округлыми ладонями массируя свои упругие литые груди. Влад глухо взвыл от возбуждения, увидев, как она делает это; он рванулся, но зажатые промеж прутьев кровати руки тотчас дали знать об их пленении резкой стреляющей болью. Влад снова застонал — только в этот раз от бессилия и досады.

Галя перестала ласкать ладонями свои груди и наклонилась к его лицу, едва виднеющемуся меж ее мощных бедер.

- Пока я не разрешаю тебе прикасаться к моему телу, — прошептала она. — Не разрешаю! Это я беру тебя — всего, без остатка… Беру тебя так, как мне захочется…

В ответ Влад еще энергичнее заработал онемевшим языком, Галя вздрогнула и всем своим гибким и длинным телом откинулась назад, выгнув его наподобие боевого натянутого лука. Глубокий и сладостный стон вырвался из ее груди…

Ее ладони медленно провели по постели, пока пальцы не нащупали голову Влада и не вцепились ему в волосы. Влад услышал, как затрещали корни его волос, схваченных ее пальцами, он предостерегающе промычал из-под ее массивного зада, но Галя в ответ не только не ослабила хватку, но и вонзила лезвия своих ногтей ему в голову с обеих сторон и провела ими по его вискам. От нестерпимой режущей боли Влад закричал, но крик его получился сдавленный и беспомощный, словно предсмертный стон схваченного и терзаемого хищником животного…

А у Гали на лице мгновенно появилась торжествующая улыбка, глаза же на мгновение полыхнули мрачным огнем, только ничего этого Влад видеть не мог, и это было благом для него.

Через какое-то время Галя немного ослабила хватку и освободила его рот, переместившись на его теле немного ниже. Затем выгнулась всем телом, словно гигантская кошка, и низко склонилась над ним. Галины округлые налитые груди оказались прямо над его лицом. Влад понял без слов, что ему следует делать: он взял губами один из сосочков и принялся нежно и сладострастно посасывать его, временами лаская его кончиком языка. Улыбка на лице Гали послужила ему наградой, однако при этом глаза ее, совершенно темные в полумраке, оставались холодны, при этом словно бы излучая пламя; она чего-то ждала, но это ожидаемое было чем-то непостижимым для Влада, оно совершенно не зависело от его воли…

Чтобы не рассердить ее, он взялся губами за второй ее сосок, и скоро уже этот сосочек постепенно набух и затвердел, и ему не хотелось отпускать его… Когда же Галя оседлала его давно вздыбившийся фаллос, Влад едва не лишился сознания. Будучи обездвиженным, Влад тем не менее изо всех сил начал двигаться всем тазом вверх-вниз, насколько это было возможно. Его глаза закатились, ноздри раздулись, из горла вырывался прерывистый хрип. Галя двигалась всем телом в ответном порыве страсти, иногда испуская громкие сладстрастные стоны, забиравшие у Влада последние капли рассудка.

Когда он уже неудержимо приближался к оргазму, над ним прозвучал эротичный полушепот Гали:

— Будешь торопиться, оторву тебе голову и выброшу в окно… прямо под дождь…

От легкого шока, вызванного этими ее словами, Влад замер на мгновение и застыл в ступоре; волна приближающегося блаженства начала медленно спадать…

Отчего-то с удивительной ясностью перед взором его предстала эта картина: его оторванная голова вылетает из окна и по длинной дуге стремительно несется вниз, падая с четвертого этажа; ударяется о мокрый асфальт, подпрыгивая, катится по лужам и наконец замирает, лежа лицом вверх, и дождевые струи падают в приоткрытый рот, капли разбиваются об открытые в предсмертном страдании остекленевшие глаза…

Эта картина, ужасная сама по себе, наряду со страхом неожиданно подняла в его душе мощную волну мрачного Эроса! Тела их вновь переплелись в порыве безумной страсти, сопровождаемой незримым присутствием смертельной опасности — он будто убегал, а она его ловила, и ему порой казалось, что он сам готов быть ею пойманным, хотя знает, что на этом все и закончится. Хрипя и задыхаясь, оба стали кончать — вместе и одновременно. Он бился, как в агонии, его скрюченные пальцы судорожно хватали воздух, все его тело билось и содрогалось в конвульсиях. Галя склонилась над его телом так, что он мог видеть только ее макушку и сияющие плечи; в ту же секунду она вогнала свои мощные ногти в его тело, и он содрогнулся от пульсирующей боли, как будто раздирающей его изнутри; теряя сознание, он невольно спрашивал себя, откуда же идет это ошеломляющее блаженство, если боль, которую он должен испытывать, способна вызвать болевой шок?..Сладко улыбнувшись своим мыслям, он провалился в небытие, и огонек сознания, теплящийся в нем, мгновенно угас, как угасает огонек свечи под резким порывом ветра…

…Утром Влад поднялся по будильнику. Одновременно пробудился и Женя — он и заглушил отвратительный трескучий звонок, способный поднять и мертвого. Евгений сидел на кровати, водя вокруг себя мутным взглядом, постепенно освобождаясь от сна. Влад первым делом оглядел комнату — никаких заметных признаков пребывания посторонних — тем более женщины.

«Может, это мне все-таки приснилось? — подумал он тревожно. — Я ведь уже который день только о ней одной и думаю…»

— Женя! — окликнул друга Влад. — А зачем ты будильник-то завел?

— Как это зачем? — отозвался сосед. — Завтра экзамен… сегодня консультация. Забыл, что ли?

— Нет, не забыл. Только я на нее не пойду. Мне консультация не нужна, я лучше здесь позанимаюсь.

— Вольному воля, — Евгений пожал плечами. — А вот я съезжу. Может, что дельное скажут, а то ведь все равно эту книгу-буханку за три дня не осилить…

— Ну съезди, — отозвался Влад. — А если и вправду чего дельное, так может поделишься потом? По-дружески…

— Может, и поделюсь, — Евгений встал, собрал мыло, пасту, зубную щетку и потопал в умывальник. Влад остался один.

Разговаривая с товарищем, Влад внимательно приглядывался к нему и прислушивался к его ответам. Однако ни во взгляде Жени, ни в интонации его голоса он не заметил ничего странного или тревожного. И все же, когда Евгений вернулся после помывки, Влад как бы невзначай, спросил его:

— Жень… скажи, а как ты спал ночью сегодня?

— Прекрасно спал, — с легким недоумением отвечал Евгений. — А в чем дело?

— Да ни в чем… но все-таки, ничего такого не слышал?

— Чего «такого»? — подозрительно спросил Женя.

— Ну… шумы там посторонние… — неуверенно сказал Влад.

— Слышал, как дождь шумел за окном. Но спать он мне не мешал, скорее — даже убаюкивал! А больше — вроде ничего. А ты плохо спал, что ли?

— Нет, все в порядке. Так просто спросил…

— А если все в порядке, чего валяешься? Давай вставай уже — последний ведь экзамен остался!

— Да вот лежу, чтобы тебе не мешаться. Сейчас уйдешь, я и встану…

Евгений быстро собрался и ушел. Влад полежал еще немного — он ощущал общую слабость, а временами даже легкое поташнивание. Но ведь Евгений и вправду ничего не слышал — это было совершенно очевидно! И совершенно невозможно, если бы Галя действительно явилась ночью к нему в комнату для любовных утех, обычно сопровождающихся некоторым шумом…

Однако действительно — пора было вставать. Он вздохнул, сел на постели и, нашарив под кроватью тапки, отправился по утренним делам.

В умывальнике, едва он приступил к чистке зубов, ему сразу бросилось в глаза зловещее «новшество» — его руки оказались от запястий и по локоть покрыты синими полосами. Но это было еще ничего: Влад знал за собой привычку лежа на спине, закидывать руки за голову, и они попадали между прутьями кроватной спинки. А вот под грудью с правой стороны на голом теле виднелся короткий и ровный шрам, будто след от ножа. Он был совершенно свежий и даже не перестал кровоточить… Чуть ниже он увидел еще один — потоньше и подлиннее.

Влад наклонился и внимательно осмотрел рану. Это действительно была настоящая рана — к тому же еще и открытая! И она была точно такой же, как он получил неведомо как в минувшем марте, после чего лежал полумертвым целые сутки.

Влад поднял взгляд на свое отражение в зеркале и задумался. Тогда ведь он так и не выяснил происхождения подобного шрама! Да и как выяснишь-то? Непонятно было и откуда эти раны взялись сегодня — целых две! Однако Влад впервые крепко задумался о том, что всякий раз появление на его теле таких вот более чем странных следов непременно связано с Галей… В первый раз все происшедшее осталось в памяти Влада куда более похожим на сон, нежели на явь, но вот происшествие на озере в мае уже, как он смог убедиться, куда более походило на реальное событие… Теперь вот — что сейчас?

Ему приснилась Галя (или все-таки не приснилась?), и вот наутро он имеет новые кровавые следы на своем теле… Да что же все это означает, черт возьми?

Влад еще раз потрогал засыхающую кровавую корочку и, вздохнув, направился в комнату. Там разыскал пластырь и заклеил шрамы — сначала один, затем второй. Потом оделся и сел к столу заниматься.

Он просидел над книгой и конспектом около часа, когда послышался осторожный стук в дверь.

— Войдите! — откликнулся он не очень любезно: ну кому понравится, когда его отрывают от дела накануне экзамена?

Дверь приоткрылась, и вошла… Галя!

Влад даже вскочил на ноги при виде ее и тут же ощутил, как подрагивают его колени.

Она величественно вступила в комнату и остановилась перед его столом — такая высокая, стройная, одетая в длинный, расшитый золотистыми цветами халат. Галя была слегка бледна и… невероятно красива! Ее глаза имели сегодня серый оттенок, но при этом излучали странное чуть заметное сияние… словно маленькие темные солнышки!

— Галя… — выдохнул Влад восторженно, подвигая ей стул. — Садись, пожалуйста…

Его сердце быстро и трепетно заколотилось — то ли от радости, то ли от томительного страха…

— Спасибо, — Галя присела на стул и бросила взгляд на окно, за которым ярко светило летнее солнце, взошедшее после долгого ночного дождя.

— Я не очень помешала? — спросила она, чуть игриво наклонив голову набок.

— Ты? помешала? Мне? — Влад даже задохнулся от таких слов. — Хочешь, чаю или кофе налью?

— Не нужно… я не надолго. Ты сегодня один?

— Пока один…

Галя снова взглянула на окно, чуть сморщила свой аккуратный носик.

— Ты не мог бы задернуть занавеску? — попросила она. — Солнце бьет мне прямо в глаза…

Влад мгновенно бросился к окну. Он задернул занавесь, хотя про себя отметил, что утреннее солнышко отнюдь не било по глазам, а напротив — давало мягкий рассеянный свет. Но желание такой гостьи — закон! В комнате наступил полумрак, и Влад снова сел к столу.

— Ну… как ты после сегодняшней ночи? — напрямик спросила Галя.

Она совершенно открыто смотрела ему в глаза пристально, без тени смущения… и он совершенно ясно понял: это был не сон.

— Да ничего… — пробормотал он смущенно. — Вот только слабость в теле, и голова немного кружится…

— Это нестрашно, — бодро заметила Галя. — Это пройдет еще до вечера. Так я к тебе поговорить пришла… Владик! Есть у меня предложение, подкупающее своей новизной.

— Предложение? Ко мне? — Влад даже затрепетал от восторга. — И какое же?

— Помнишь, ты спросил меня о моей родине? — сказала Галя. — Краснооктябрьск?

— Как не помнить, — Влад слегка нахмурился. — Я спрашивал тебя о твоем городе, когда мы гуляли с тобой по лесу. Только потом в институте ты мне зачем-то внушала, что никакой прогулки в лесу не было… Зачем ты это делала, я так и не понял, но если ты хотела, чтобы я почувствовал себя дураком, то у тебя вполне получилось.

Галя поставила локти на стол, положила свой округлый подбородок на сплетенные длинные пальцы и чарующе улыбнулась Владу. И от этой улыбки его так и бросило в жар…

— А ты и вправду дурачок, милый Владик, — нежно сказала она. — Ты завел такой разговор в фойе института, во время экзаменов, посреди густой толпы… Как ты, вероятно, помнишь, наша прогулка завершилась не совсем обычно, правда? А при разговоре в фойе ты был так возбужден, что вот-вот мог пуститься в подробные воспоминания обо всем, что там случилось… А ты не заметил, сколько вокруг было развешано ушей? И мне волей-неволей пришлось остудить твой пыл, уж извини…

Влад задумался. Что ж, это было действительно так, он потерял тогда контроль над своими мыслями и словами. Похоже, Галя была права, его тогда занесло, а вот она поступила вполне логично.

— Так вот, — продолжала Галя, — мой дом в Краснооктябрьске. Там живет моя мать… — при этих словах голос девушки посуровел, что не ускользнуло от внимания Влада. — Однако неподалеку в лесах есть небольшая деревенька, а в ней домик, где раньше жили мои бабушка и дедушка. Славные такие старички, я их любила очень. Но вот умерли они — сперва дедушка, а через год бабушка. А домик свой мне отписали в наследство. Кроме меня, там никто не бывает. Что ты скажешь, если я приглашу тебя туда ну… скажем, на пару недель? Побудем там с тобою вдвоем — только ты и я! Нет, не так… — Галя с улыбкой поправила себя: — Я и ты…

Влад не верил своим ушам. О подобной перспективе он не мог и мечтать даже в самых смелых своих мыслях! Вдвоем с Галей… Целых две недели! Он даже боялся представить себе такое…

— Галя… — тихо спросил он, подняв на нее умоляющий взгляд. — Ты это серьезно?

— Совершенно серьезно, — Галя взглянула на него с покровительственной улыбкой. — Кстати, лес там такой, что не чета здешнему. И река есть… Ну так что? Каков твой ответ?

— Галя! — Влад почти задыхался от счастья. — И ты еще спрашиваешь? Я согласен…

— Вот и хорошо, — Галя опустила руки на стол. — Теперь конкретнее… У тебя дальше с занятиями как? Я-то уж забыла, как на первом курсе…

Влад, волнуясь и слегка запинаясь, начал объяснять:

— Завтра последний экзамен. Потом — практика две недели. Лекции на 2-ом курсе начинаются с 1-го октября… В общем, половину июля и весь август я свободен!

— Так… — деловито заметила Галя. — А у меня по-другому. Экзамены до начала июля… Потом практика — месяц. Пятый курс занимается с 1-го сентября. Я свободна весь август. Значит, август?

— Ну да! — радостно вскричал Влад. — После практики съезжу на две недели домой, к родителям… А в начале августа приеду сюда! И мы с тобой поедем…

— Хорошо, — сказала Галя. — Я жду тебя здесь, в городке, после первого августа — так?

— Так!

— Ну, и не надо объяснять, что это наша с тобой тайна… да?

— Галя!..Ну конечно!

— И когда домой поедешь, родителям не говори… Родители есть родители — еще не пустят!

— Ну что ты, Галя! Я взрослый человек.

Галя только улыбнулась на эти слова — недоверчиво и немного лукаво, а Влад чувствовал, как сладко поет у него душа! Девушка поднялась, чтобы уйти. Тут Влад вспомнил о своей ране.

— Галь, скажи пожалуйста… У меня после ночи появились шрамы на теле…

— Да? — серые глаза Гали выразили удивление. — Покажи…

— Я их пластырем заклеил… — признался Влад. — Но они как следы от ножа…

Галя укоризненно взглянула на него.

— Я приходила к тебе без ножа, — сказала она спокойно. — Это абсолютно точно.

— Я знаю, Галя… Но у тебя есть ногти… У тебя такие длинные ногти!

— Ногти у меня и вправду есть, — Галя распрямила свои гибкие пальцы, и перед глазами Влада блеснули ее ногти, похожие на отточенные лезвия. Влад судорожно сглотнул. — Вполне могут сойти за ножи… Так что вполне возможно.

Галя опустила руку и очаровательно улыбнулась ему.

— Но ведь это такие пустяки, правда? — невинно спросила она. — Может, я слишком увлеклась. Впредь обещаю быть осторожнее… Хорошо?

— Хорошо… — машинально отвечал Влад.

— Ну… тогда пока! — Галя помахала ему рукой и скрылась за дверью.

Оставшись один, Влад едва не пустился в пляс от радости. То, что произошло, казалось ему слишком невероятным, чтобы быть правдой. И тем не менее — это случилось! И сразу все недоумения, все страхи куда-то ушли, рассеялись, как дым… Глупости какие, разве стоило обращать на все это внимание! Вот и со шрамами все прояснилось. Галя просто дала понять — это она его оцарапала. А он даже не замечал, как это происходило — только в лесу, когда она в порыве какой-то сумасшедшей страсти впилась ногтями ему в лицо. Вот было больно так больно! Но — она ведь обещала быть осторожней? Значит, так оно и будет.

Окрыленный надеждой на две сказочные недели в августе, Влад с удвоенной энергией принялся за подготовку. От телесной слабости и легкого головокружения не осталось и следа уже к середине дня: Влад с аппетитом пообедал в студенческой столовой, и стал чувствовать себя прекрасно, и это заметил даже Евгений, вернувшийся после консультации, а затем и Валерий, явившийся поздно вечером, чтобы хоть немного полистать учебник. Весь остаток дня Влад ощущал себя на седьмом небе, и не было во всем студенческом городке человека счастливее его.

Назавтра он отправился в институт в прекрасном настроении; экзамен сдал на «отлично» и вышел из здания института фактически студентом 2-го курса.

Окончание сессии ребята дружно отметили в кафе; впереди было два дня выходных, а потом двухнедельная полевая практика.

Практика была хороша тем, что не надо было никуда ездить: теперь ребята, жившие в Москве, ездили сюда, в подмосковный городок. Неподалеку от студенческого комплекса находился институтский полигон, там и проводились полевые занятия. Так что ребятам оставалось встать поутру, позавтракать и пять-семь минут потратить на пешую прогулку до полигона. Там происходила встреча всей группы, подходила женщина-преподаватель и начинались занятия по геодезической практике, которые и сами по себе были интересны, а еще были хороши тем, что происходили на воздухе — в поле и частично в лесу.

Время летело быстро… миновала неделя практики, началась вторая. Влад уже подумывал о покупке билета на поездку домой, как вдруг все внезапно переменилось, и планы нарушились. А началось все с весьма незначительного эпизода.

В один из дней студенты пришли на полигон и долго ждали прибытия московской части группы.

Что-то случилось с электричками, и ребята здорово запаздывали, поэтому местные практиканты слонялись без дела возле входа на полигон. Тут к Владу подошла одна из девушек из студенческого городка и сказала ему, что его ждет девушка с четвертого курса.

«Галя?» — подумал сразу Влад. Он встревожился: что-то случилось? Изменились обстоятельства?

— Где она? — спросил он девушку.

— Там, возле проходной, — был ответ.

Влад почти бегом бросился к воротам полигона, возле которых стоял домик, через который осуществлялся пропуск на объект. Ему указали на комнату ожидания. Когда же он вбежал туда, то с изумлением увидел… Светлану!

Влад буквально остолбенел.

«Это еще что такое? — с досадой подумал он. — Зачем я понадобился этой сушеной селедке? Уж не нотации ли приперлась мне читать?»

А вслух он сдержанно сказал только:

— Здравствуй, Света!

— Здравствуй, Влад, — сухо отвечала Света. — У меня к тебе разговор, и очень серьезный. Я нарочно выбрала такое место, где бы нас никто не потревожил. Но времени у меня мало: я должна возвращаться в городок.

— Вот как? — шутливо насупился Влад. — Я заинтригован.

— Заткнись, — беззлобно ответила Света. — Заткнись и слушай. А еще — быстро отвечай на вопросы, которые я стану тебе задавать. Договорились? Иначе я просто уйду.

Влад недоуменно посмотрел на девушку. В ее глазах стоял страх, она заметно нервничала, и он почувствовал, что решение о встрече с ним далось ей нелегко. Значит, дело действительно серьезное.

— Договорились. Я слушаю, Света. Тут нам действительно никто не помешает.

— Присядем, — предложила Светлана. Они сели на скамейку, установленную возле стены.

Света глубоко вдохнула воздуха, словно боялась, что ей его не хватит.

— Ты должен знать кое-что о Гале, — взволнованно сказала она. — Я ее давняя и единственная подруга, так что можешь мне верить… У тебя действительно нечто серьезное с нею?..

Влад напряженно засопел: начало беседы не понравилось ему сходу.

— Света, — сказал он. — Хоть ты и ее лучшая подруга, не кажется ли тебе, что такие вещи я не должен обсуждать за Галиной спиной даже с тобой?

— Не должен, — сухо ответила Света, — но сейчас не тот случай. Ладно, спрошу прямо: у вас уже было?

— Было что? — спросил Влад.

— Совсем дурак, что ли? — резко отозвалась Света. — Я спрашиваю — были у тебя с ней отношения? Ты ведь ходишь вокруг нее уже целый год!

— Ну допустим! — вызывающе ответил Влад. — И что дальше?

Света сразу помрачнела и опустила голову. Некоторое время она подавленно молчала.

«Господи, — подумал Влад, — да она меня просто ревнует! Вот дура-то еще свалилась на голову! Как бы не натворила каких-нибудь гадостей мне или Гале…»

— Ну и как? — горько спросила Света. — Понравилось? Никаких странностей не замечал?

Влад хотел было ответить резко, но последняя реплика Светы заставила его воздержаться от резкостей. Уж чего-чего, а странностей было хоть отбавляй…

— Что ты имеешь в виду? — настороженно спросил он.

— Что я имею в виду? — спросила Света, приподняв брови. — Ну скажем, провалы в твоей памяти …Неведомо откуда взявшиеся следы на теле. После Галкиных ласк ты чувствуешь себя больным, разбитым, словно бы высосанным. Вот что я имею в виду, ну и тому подобные мелочи. Например, когда ты, как сумасшедший, готов на все, лишь бы увидеть ее или услышать… не способен думать ни о ком и ни о чем, кроме нее…

Влад напряженно и хмуро молчал.

— Ладно, можешь не говорить, — сказала Света. — Я все поняла. Ты знаешь, что такое месма?

— Месма? — удивленно переспросил Влад. — Впервые слышу такое слово.

— Я так и думала. Ладно, я тебе расскажу… Месма — это вампирский гипноз. Галя очень хорошо владеет этим гипнозом. И прекрасно им пользуется…

— Погоди, погоди… — Влад даже немного отпрянул от Светы. — Какой гипноз?..

Света наклонилась к самому его уху и отчетливо повторила:

— Вампирский!

— Света, — Влад внимательно оглядел ее лицо, будто видел впервые. — Ты с ума сошла? Или ты меня разыгрываешь? Это очень и очень глупо с твоей стороны, попросту неприлично!

Света еще раз глубоко-глубоко вздохнула.

— Влад… я все понимаю. Иной реакции я и не ожидала. Но у меня нет времени тебя убеждать. Честно говоря, желания тоже нет. Но… я не смогла спокойно наблюдать, как ты лезешь в пасть собственной смерти. Не смогла — и все! Я никогда бы себе не простила, если бы не предупредила тебя. Верь мне или не верь, но ты ходишь по лезвию ножа! Она уже вплотную занялась тобой. Ее месма так сильна, что во власть ее попадаешь не только ты сам, но и окружающие тебя люди. Они смотрят на тебя, и видят тебя не таким, каков ты есть, а таким, как это нужно ей…

— Света!.. — воскликнул Влад, совершенно потрясенный. — Но вампиров не бывает! Это сказки, суеверия, и еще — дешевые западные кинострашилки, которые в наших кинотеатрах даже не показывают! И ты полагаешь, что я поверю в такие глупости?

— Книжек правильных начитался, да? — с горькой улыбкой заметила Света. — Знаешь, я ведь тоже так думала. Но оказалось, что в книжках твоих только часть правды. Действительно — не бывает мертвецов, поднимающихся из могил; не бывает такого, чтобы укушенный вампиром человек сам становился вампиром — укушенный человек обычно погибает. Истинных вампиров крайне мало, они встречаются так редко, что никто попросту не верит в их существование — вот и все! Но тебе "повезло": ты попал как раз на одного из них. Вернее, на одну…

Влад только сокрушенно покачал головой. Разумеется, он не поверил ни единому слову этой сумасшедшей девицы.

— Ну хорошо, — заметил он с издевкой, — если Галя (твоя подруга, между прочим) на самом деле такой жуткий монстр, что же ты сама делаешь возле нее? Живешь с нею в одной комнате… всюду ее сопровождаешь?

Света несколько секунд пристально смотрела ему в глаза, а потом с вызовом ответила:

— А вот это не твое дело!

— Ясно, — примирительно отозвался Влад. — Ну вот ты сообщила мне такую ошеломляющую информацию, поверить в которую нормальный человек просто не в состоянии. И что ты мне предлагаешь? Как я должен поступить? И вообще — что мне угрожает? Какая опасность конкретно?..

— Влад… ты действительно не понимаешь, да? — Света обратилась к нему как к слабоумному. — Какая опасность тебе угрожает? Ты и вправду веришь, что у вас с Галей любовь или что-то в этом роде? Да ведь она убьет тебя — вот какая опасность тебе угрожает!

— Что значит «убьет»? — опешил Влад. — В каком смысле?

— В прямом смысле, придурок несчастный! — похоже было, что Света потеряла терпение. — Ты ее очередная жертва! Не первая и не последняя… Их было столько, что я давно сбилась со счета! Ей нужна лишь твоя кровь, понимаешь? И еще — сексуальная энергия… Ты для нее не друг, не любовник, ты — ходячий мешок с кровью! Она возьмет от тебя сколько ей надо, а потом убьет в любой момент, когда посчитает нужным. За ненадобностью! Это у них называется — кровное рабство. Я не знаю еще, как далеко у вас зашло, но… ты уже попался! С помощью месмы она овладевает тобой, ты думаешь только о ней, ты делаешь то, что хочет она, мыслишь так, как хочет она… Галя — вампирша, а ты — ее кровный раб! Теперь понял? Вот и думай сам, как ты должен поступать…

— Ну хорошо… я понял, — сухо ответил Влад, а сам подумал:

«Ну и бред! Уж не наглоталась ли она каких таблеток сдуру, или, может, чем-нибудь колется? Надо избавиться от нее поскорее.»

Еще немного они посидели вдвоем молча. Светлана смотрела на него выжидающе.

— Света… я все понял! — повторил он, как обычно говорят психбольному, лишь бы успокоился.

— Ладно, я пойду… — Света поднялась, однако уходить не спешила. — Я тебе советую очень настоятельно подумать над моими словами. И еще, Влад. Ты мне не поверил — я не слепая и не дура, прекрасно это вижу… Но должна предупредить тебя: не дай Бог… — она помедлила немного, словно желая убедиться, что он слушает ее, — не дай Бог, если ты скажешь ей хоть слово о нашем разговоре! Не дай Бог тебе при встрече с нею хотя бы подумать о том, что я тебе сказала! Галя прекрасно читает чужие мысли, так что тебе необходимо следить не только за языком, но и за своими мыслями. Не уследишь — скажешь ей или подумаешь при ней — все: ты исчезнешь в тот же день! И я исчезну с тобой вместе. Если нас и найдут, то закопанных в лесу или плавающих в реке, и это будет много позже, да и не нас даже найдут, а лишь наши расчлененные останки… И никто ни до чего не дознается, так было уже не раз, как например, с Виталиком…

— Это с каким-таким Виталиком? — сразу поднял голову Влад.

Света осеклась, как человек, вдруг осознавший, что сказал лишнее.

— Неважно, — отозвалась Света хмуро, — проехали… Но, ты хоть понимаешь, что с такими вещами, о которых я тебе сейчас сообщила, не шутят? Ведь получается, что я тебе жизнь свою доверила!

— В общем, да… — хмуро отозвался Влад. — Получается…

— А прежде, чем уйти, — Света понизила голос, — я все-таки скажу, как тебе надо поступить… Немедленно пиши заявление…

— Какое еще заявление? — Влад удивленно поднял на нее глаза.

— Заявление на добровольное отчисление, — сухо пояснила Света. — Пишешь заявление, отчисляешься, собираешь свои манатки и жмешь домой, и надолго… Нам с ней учиться осталось год, а там одному Богу известно, куда ее распределят и где она окажется… А еще будет лучше, если ты не домой поедешь, а куда-нибудь подальше, чтобы никто не знал — куда. Может быть, и забудет она про тебя… Но если она решит тебя найти, ты от нее и под землей не скроешься! Отыщет и убьет.

— Света… — Влад еле перевел дух от столь невероятного предложения. — Ты в своем уме? Я только что сдал сессию, и вполне успешно… Вот, прохожу практику, мне нравится учиться, у меня появились друзья… И как я объясню свой поступок? Тем, что связался с девушкой-вампиром, и теперь скрываюсь от нее? Чтобы меня закрыли в психушке и, как ты выражаешься — надолго?

— Речь идет о твоей жизни и смерти, а тебя волнует, кому и как ты объяснишь свое отчисление? — вопросила она. — Ты ничего не понял! Ты оказался куда глупей, чем я думала… Сопляк… Ничтожество, обычный самовлюбленный эгоист! У тебя одно на уме — что подумают, да как я объясню… Да как я буду выглядеть!..Чертов придурок… Я чувствую уже, что совершила роковую ошибку, затеяв этот разговор с тобой. И тебя не спасла, и себя погубила… Я тебе все сказала!

И Светлана стремительно пошла прочь. Через минуту Влад остался один, и он никак не мог прийти в себя после того, что ему поведала Светлана…

Что это было? Бред сумасшедшей, обезумевшей от ревности экзальтированной особы? Или же в ее сведениях, таких невероятных и сбивчивых, все же есть зерно правды? А он просто не готов и не желает эту правду принимать? И как ему теперь быть с этой чудовищной, просто ошеломляющей информацией?

Он вышел на улицу и огляделся. Светлана давно исчезла, словно ее и не было, зато оказалось, что московские ребята наконец-то добрались сюда, и теперь вся группа собралась у ворот полигона в ожидании тех, которые разбрелись кто куда. В том числе и его. Все шутили, смеялись, рассказывали веселые случаи из тех, что произошли на последних экзаменах. Все были такие веселые, жизнерадостные! И так беззаботно светило солнце!

А у него в ушах все еще звенел нервный, едва не плачущий Светин голос: «Я тебе все сказала!..»

Нет, все это не более, чем несусветный вздор! Ну не бывает такого! Не бывает, и все. Ведь подумать только, в каких жутких делах эта придурочная обвинила Галю — девушку, которая была для него всем, как-то незаметно стала главной в его еще такой короткой жизни! Что эта Светка наплела? Просто уму непостижимо! Горячечный бред… фантазии больного воображения. Месма какая-то…

И где она только слов таких набралась! Вампиры… Кровное рабство… Чушь невероятная! Она еще боится, как бы он Гале не передал, что за бесовщину распространяет про нее лучшая подружка! Надо бы Гале рассказать про такое, только как-то поделикатнее… Как именно — он еще подумает. А пока — надо молчать. И наплевать на всю эту ересь, которой Светка здесь ему мозги засоряла! Наплевать и забыть!..

Однако, когда прошел день, за ним вечер и подоспела ночь, Влад стал размышлять несколько по-иному. Умываясь перед сном, он снял с одной своей раны пластырь и осмотрел ее. Глубокая царапина несколько подзатянулась, но оставалась еще свежей и заметно побаливала. Что это? Случайная царапина? Или действительно рана, нанесенная ему Галей для каких-то своих целей?

Улегшись в постель, Евгений с Валерием заснули быстро — день, проведенный в активной работе и на воздухе, быстро погрузил их в безмятежный сон. И только Влад не мог заснуть. За окном ярко светила луна, ритмично и напористо тикал будильник на столе… А он ворочался с боку на бок и думал.

Разговор со Светланой никак не выходил из головы.

Сейчас, посреди ночной тишины и покоя, слова Светланы уже не казались ему сплошным абсурдом. Некоторые вещи, которые с ним происходили, и которые он не мог себе объяснить, Света обозначила на удивление точно! Возможно ли такое, если бы Света все эти россказни попросту выдумала? Вряд ли возможно… Когда она объяснила ему, что такое месма, он четко вспомнил те тайны, что долго не давали ему покоя и были связаны с Галей…

Все о чем говорила Света, действительно имело место быть!

«Ее месма так сильна, что во власть ее попадаешь не только ты сам, но и окружающие тебя люди. Они смотрят на тебя, и видят тебя не таким, каков ты есть, а таким, как это нужно ей»… Так ведь она сказала? Так не этим ли объясняется то страшное видение, что посетило его в умывальной, когда он болтал с Барковским? Он увидел в зеркале свое лицо, каким оно было- исполосованным Галиными ногтями в кровь, увидел на одно мгновение, тогда как все остальные видели его вполне обычное лицо… А эта его изнуряющая слабость после встреч с Галей? А связанные с ними же необъяснимые провалы в памяти? Ведь обо всем этом Света сказала ему! Могла бы она сама такое выдумать? И Влад сам себе отвечал — нет…

Кроме того, ему вдруг мучительно стало жаль Светлану. Влад не мог забыть ее последней фразы, в которой звучало неприкрытое отчаяние:

— Я чувствую уже, что совершила роковую ошибку, затеяв этот разговор с тобой. И тебя не спасла, и себя погубила… Я тебе все сказала!

Разве так говорят, когда заведомо лгут?

Но что же ему оставалось? Поверить в то, что любимая и боготворимая им девушка — вампир?

Невозможно! Это противоречило всему его небогатому пока опыту жизни, многому из того, чему его учили… И не мог он поверить! Он действительно любил Галю… нет, он просто обожал ее! И это была любовь, а никакая не месма!

Решение пришло неожиданно, как будто кто подсказал.

Он, кажется, собирался после практики поехать домой, к родителям? Провести дома около двух недель, а потом в начале августа приехать сюда, чтобы встретиться с Галей и отправиться с ней в Краснооктябрьск и далее, в ее деревню… Пожалуй, в этот план придется внести изменения. К родителям он съездит позже, а вот после практики поедет в Краснооктябрьск! Один! А Галя пусть думает, что он уехал домой. Остановится в гостинице, и сходит по Галиному домашнему адресу, на Пролетарскую улицу. Повидается с матерью Гали… Чтобы она не шарахалась от него, возьмет с собой несколько студенческих фотографий, которые они с ребятами тут делали во время вылазок на природу, тех снимков, где есть Галя и есть он. Он поговорит с ней — кому как не матери знать лучше всех, что происходит с Галей? Скорее всего, у его любимой какая-то диковинная и редкая болезнь, которая проявляется таким вот странно-зловещим образом. Мать самый близкий человек, и она наверняка знает, как помочь своей дочери! А уж он поможет, он все сделает, чтобы избавить Галю от ее недуга… надо только знать, что же случилось с ней! Каким расстройством она страдает, и как ей помочь…

А узнав эту ее тайну, он определится, что ему необходимо сделать.

Но в любом случае — он поможет своей любимой! Как бы ни было трудно, он вытащит ее. Он спасет Галю!..

Приняв такое решение, Влад очень быстро и спокойно заснул…