Место боя

Эпилог.

Боевая база «Гетман Хмельницкий», где-то на границе секторов Фито-12 и Дакота, кабинет командора. Две недели после эвакуации из системы Куросао. 2385.18.1.

Выключив интерком, командор «Гетман Хмельницкий» Джон Фарбах посмотрел на сидящего перед ним Джонсона, и слабая усмешка промелькнула в его глазах: темно-фиолетовые синяки, медленно заживающие ссадины, белые кресты пластыря на щеках и лбу, рука в гипсе — его заместитель выглядел очень колоритно.

— Военный Совет?! — полуутвердительно не то спросил, не то вздохнул Блэйк. Его сообщения приходили чаще всего и успели всем порядком надоесть: командору, который обязан был ответить на каждое, Джонсону, читавшему эти сообщения экипажу, и команде «Гетмана Хмельницкого», выслушивавшей их.

— Военный Совет, — подтвердил Фарбах. — Прислали соболезнования от всей Конфедерации и список наград.

«Соболезнования!». Этого они получили вдоволь: для «Гетмана Хмельницкого» битва над Изольдой закончилась страшными потерями. Погиб Бабай, смертельно раненая Вещунья умерла в госпитале; из ста девяноста космолетов, принявших бой, сто сорок три было сбито. Полуразрушенный «Авангард» протаранил один из вражеских крейсеров и погиб вместе с ним, «Молох» требовал долгого ремонта и неизвестно, можно ли будет вообще восстановить его; самого «Гетмана Хмельницкого» ждала верфь в Оркосе: повреждения боевой базы были слишком серьезны, чтобы идти с ними в зону конфликта. Но ценой таких потерь и жертв людям удалось отстоять Изольду и уничтожить почти весь флот килрачей (хоть, по правде говоря, от флота Конфедерации тоже остались рожки да ножки: из системы, кроме боевой базы и «Молоха», ушло только девять крейсеров).

— А что длиннее: награды или соболезнования? — поинтересовался подполковник, гоня мрачные мысли прочь. — Нам там, случайно, парочка не завалялась?

— Завалялась и даже не парочка, — весело расхохотался Фарбах. Но вот кое-что, что тебе, несомненно, понравиться. Посмотри, — он перебросил через стол лист, — третий с верху.

— Так, третий сверху… — почесывая подбородок, Джонсон провел пальцем по списку. — Ага, Ли Твист: повышение в звании до майора, золотая звезда, орден за мужество и… — он запнулся, присвистнул и уважительно покачал головой. Сам он служил во флоте больше двадцати лет, но даже и не мечтал получить такое — на миг Джонсон почувствовал легкую зависть. Фарбах, внимательно наблюдавший за выражением его лица, с усмешкой кивнул головой:

— Впечатляет, правда? Но я думаю, что он вполне заслужил эту награду, а?

— Более чем заслужил! — с жаром согласился Джонсон. — К слову сказать, как он?

Командор взял свой миникомп и пожал плечами:

— Выздоравливает. Зато на отсутствии внимания ему пожаловаться трудно: Констильон теперь чаще можно встретить в госпитале, чем где-нибудь еще, — в глазах Фарбаха вспыхнули шкодливые огоньки.

— Вы сообщили ему про решение Военного Совета?

— Еще нет. Я думаю — пусть это будет сюрпризом для всех. И тебя прошу не рассказывать никому.

— Пожалуйста. А когда будет церемония награждения — ее-то подготовка полностью лежит на мне?

— Как на счет двадцать второго февраля? — сверился со своим календарем командор. — Это канун дня создания Конфедерации — не плохо бы преподнести всем подарок к празднику.

— Подарок так подарок, — согласился Блэйк. — Мне сообщить про это команде?

— Успеется, — Фарбах вытащил на свет темно-синюю папку. — Теперь вот что: если мне память не изменяет, недавно ты подал заявление на перевод в планетарные войска, если будет возможность. Ты до сих пор желаешь этого?

— Да, Джон, — твердо и без колебаний ответил Джонсон. — Мне нравится служить под твоим командованием на «Гетмане Хмельницком», но я предпочитаю воевать на твердой земле, чем в этой пустоте.

Фарбах на миг прикрыл глаза: естественно, он знал про намерения своего заместителя и знал, что рано или поздно тот покинет боевую базу, но только теперь понял, что очень хочет, чтобы Блэйк остался. Он был прекрасным офицером, смелым и расчетливым командиром, но кроме всего этого он был еще и другом Фарбаха. Вместе с ним рвались незримые нити, и какой-то мерой эта потеря была самой тяжелой для командора. «Как и вся наша жизнь, — подумал Фарбах. — Что-то заканчивается, а что-то — начинается». Он тяжело вздохнул:

— Что ж, Блэйк, мне будет не хватать тебя. Но Военный Совет повышает тебя в звании до полковника и запрашивает моих рекомендаций. Я намерен рекомендовать, чтобы тебя перевели на постоянную службу в сектор Фито-12 — там сейчас нужны толковые и способные командиры.

— Спасибо, Джон! — слегка покраснев, ответил польщенный похвалой Джонсон, и тут ему в голову пришла новая мысль: — А кого ты назначишь на мое место?

— А вы как думаете, подполковник? — с суровой официальностью прищурился командор. — Пока я нашел только одну кандидатуру, вполне подходящую на ваш пост, и вряд ли найду другую.

— Ли Твист? — Джонсон был практически уверен в ответе.

— Ли Твист. Этот юноша произвел на меня впечатление. Конечно, он молод, но, с другой стороны, успел сделать немало.

— Что ж, против этого я ничего не могу возразить, даже если бы и хотел. Как я понимаю, это стоит тоже держать в тайне?

— Да, подполковник, до двадцать второго числа — да.

— В таком случае разрешите идти, командор?

— Разрешаю. И распорядитесь, чтобы меня не беспокоили, Блэйк.

— Будет сделано, командор.

Боевая база «Гетман Хмельницкий». 2385.22.1, 14:21, центральный ангар.

С самого утра боевая база жила в предвкушении радостных событий. Сегодня командор Фарбах должен был вручить награды за захват системы, а после этого все намеривались устроить большой банкет по поводу награждения и предстоящего завтра праздника.

Заместитель командора и его команда постаралась на славу: ангар полностью освободили от космолетов, кроме могучей «Молнии», стоящей за спиной командора с таким расчетом, чтобы герб Конфедерации был точно над его головой. Выдраенные до зеркального блеска стены и потолок сверкали, словно усеянные сотнями маленьких бриллиантов; от входа в ангар и до его середины протянулась алая шелковая дорожка. По обе ее стороны собрались ровными рядами пилоты, солдаты наземных отрядов, технический персонал и экипаж базы, то и дело, разражаясь оглушительными аплодисментами, стоило кому-то получить очередную награду.

Прихрамывая, Джеймс шел по дорожке, стараясь не налегать на левую ногу: рана от клинка Фашара почти зажила, но все еще болела. Отутюженный воротник парадной формы приятно щекотал шею, на груди мелодично звенели медали. Сделав последние шаги, он остановился перед командором, отдавая честь. В ангаре мгновенно стихли все разговоры и воцарила полная тишина.

— Майор Ли Твист, — ответив на приветствие, начал Фарбах. Как и все он был в полной парадной форме: белоснежный китель с россыпью нашивок и несколькими рядами черных лент, темно-синие штаны с вертикальными вишневыми полосами по бокам. — Прежде чем официально вручить вам награды, я хочу от имени всей боевой базы «Гетман Хмельницкий» выразить вам благодарность за мужественные действия во время последней операции.

— Благодарю вас, сэр!

— Военный Совет высоко оценил ваши достижения на службе Конфедерации, майор, — продолжил Фарбах, опустив глаза к папке с приказами. — И постановил: «за доблесть и прекрасно проведенную операцию в системе Куросао, сектора Фито-12 наградить майора Ли Твиста Золотой Звездой Конфедерации и Орденом за мужество».

Джонсон, до этого стоящий позади Фарбаха шагнул вперед, держа в руках мягкую подушечку с уже знакомой звездой и орденом в виде золотого кругляша с выгравированными на нем словами: «Мы сильны вашим мужеством!». Невзирая на гипс, он быстро прикрепил звезду и орден к груди затаившего дыхание юноши, отступил и вскинул руку к козырьку. То же самое сделали Фарбах и Джеймс.

— Это еще не все, майор, — перекрывая приветственные крики, произнес Фарбах. — От председателя Военного Совета адмирала Олега Денисова мы получили специальное послание.

В ангаре повисла напряженная тишина. Джеймс, уже считавший, что все закончилось, вытянулся по струнке. О какой награде толковал командор он и представить не мог, но, мельком взглянув на его заместителя, уловил слегка завистливую улыбку. Фарбах откашлялся и начал громко зачитывать текст:

— «Майор Ли Твист за время своей службы на боевой базе Конфедерации „Гетман Хмельницкий“ проявил незаурядные способности и самообладание в жестокой войне между Конфедерацией и Империей Килрач; своими поступками доказал, что является достойным сыном Человечества и отважным воином. Он внес огромный вклад в борьбу за освобождение сектора Дакота; без колебаний рисковал своей жизнью для спасения других. И поэтому от имени всего Военного Совета я приношу официальную благодарность майору Ли Твисту и поздравляю его вместе с всеми Вооруженными Силами Конфедерации с окончательным освобождением сектора Дакота от войск Империи Килрач! Слава вам, отважные воины! Слава!!!»

Последние слова Фарбаха потонули в реве толпы.

Вокруг творилось мало не вавилонское столпотворение. Оглушительные «ура!», боевые вопли, аплодисменты сливались в один сплошной гул; покрасневший же Джеймс стоял перед командором навытяжку, и смаковал этот миг, как отличное старое вино.

— Пусть ваша дальнейшая служба будет такой же успешной, майор Ли Твист, — слова командора почти затерялись в громовом шуме, но все равно юноша расслышал его. По странной прихоти судьбы Джеймс оказался последним в затянувшейся церемонии, и Фарбах шагнул назад, взмахнул рукой и проревел во всю мощь своего голоса:

— Всем — вольно!!!

Боевая база спокойно плыл в холодном и безжизненном пространстве, так не вяжущимся со штормом радости, тепла и дружбы, бушевавшем внутри нее.

Зорас'стриа, центральная планета Империи Килрач, Имперский дворец. Год после окончательного отступления войск Империи из сектора Дакота.

В скромном, по-килрачским меркам, покое сидело трое: один принадлежал к человеческой расе, а остальные были килрачами. Высокий человек в черной униформе и килрач в мундире тушд-руала выжидающе смотрели на сидящего во главе стола. На его военном костюме не было никаких знаков отличия или наград, за исключением стилизированого изображения самого страшного хищника Зорас'стриа — горропы, подтверждавшего принадлежность килрача к правящей династии; впрочем, на мундире тушд-руала был такой же герб.

— Итак, другого выхода нет?

— Нет! — твердо сказал тушд-руал. Человек молча кивнул, заметив взгляд Та'ах-сартара (а это был именно он). Племянник Императора подпер рукой голову и внимательно просмотрел разложенные перед ним документы (хоть и так помнил почти каждое слово в них).

— И я вы заверяете меня, что в случае воплощения проекта мы завершим войну?

— Несомненно! — Та'ах-сартар чуть заметно поморщился, услышав в его голосе непоколебимую уверенность в своих словах, но ничего не сказал. — Даже частичное выполнение принесет нам неоценимое преимущество.

Та'ах-сартар, тушд-руал на фронте Килрач-Конгломерат, неподвижно сидел, размышляя об услышанном. Слова Рилл-саррата он не подвергал сомнению, но слишком уж грандиозными казались перспективы.

— А вы? Прошлый раз я не услышал четкого и однозначного ответа! — внезапно он повернулся к высокому человеку. — Вы готовы пойти на сотрудничество с… хм, врагами вашей расы?

— Если бы я не был готов — мы бы не разговаривали сейчас, — усмехнулся человек: его чон-саа был правильным и достаточно разборчивым. — После Л-434 меня оставили последние сомнения, и я лишь ждал удобного случая. Мы с вами!

— Ну что ж, — судя по всему, Та'ах-сартар принял решение. — Пусть будет по-вашему! Вы с вашими людьми и вы, отец, уничтожите Кунна'а Хенса — это желательно сделать до конца следующего года, — а позабочусь обо все остальном!

— Все будет сделано, как мы договаривались! — со зловещей усмешкой сказал человек. — Но главным препятствием на нашем пути остаются Руал и Х'хиар…

Та'ах-сартар холодно прервал его:

— Это не ваша забота. Что касается Руала — мы все уже сделали, и он нам больше не помеха. А с Х'хиаром я раздерусь лично — к следующему ритуалу Поворота он обязательно прилетит на Зорас'стриа и тогда… — окончание фразы многозначительно повисло в воздухе. Та'ах-сартар побарабанил когтями по столу и, словно что-то вспомнив, перевел взгляд на тушд-руала:

— Кстати, как вы назвали проект?

— «Темные небеса». Мы считаем, что это название лучше всего отображает его суть.

— «Темные небеса…» — медленно повторил Та'ах-сартар. Откинувшись в кресле, немедленно принявшем очертания его могучего тела, он неторопливо оглядел сначала человека, а затем своего отца.

— Тогда приступайте! — ледяным клинком рухнул приказ.

КОНЕЦ КНИГИ.

Здесь заканчивается история борьбы за сектор Дакота: войска Империи Килрач отброшены в сектор Оариис-с, люди начинают наступление на их территории. Как дальше сложилась судьба Джеймса Ли Твиста, Жанны Констильон, Паладина и других, повествуется в следующем романе цикла «Место боя»: «Точка невозвращения».

1994-1997, 2000-2001 гг., Львов.