Место для тебя

9

Я отпустила контроль над своим телом и откинула голову на плечо Броди, он мягко поцеловал мою шею. Его пальцы скользили вверх и вниз по моим рукам, заставляя их покрыться мурашками, и вызывая легкий стон.

— Я ждал этого два дня, — прошептал он у основания моей шеи. — И сейчас, когда я, наконец, касаюсь тебя, я не в силах остановиться.

Его слова проникли под кожу, и мое тело полностью их приняло. Дыхание стало тяжелым, соски натянули хлопок моего лифчика. Он продолжал целовать мою шею, одна рука скользнула в лифчик, лаская и сминая мою набухшую, изнывающую грудь. Когда его пальцы нежно обхватили мой сосок, я простонала и ощутила его возбуждение через джинсы.

— Если продолжишь издавать такие звуки, я долго не продержусь, — прорычал он и повернул меня к себе лицом. Я ухватилась за пуговицу на джинсах и начала расстегивать ее.

Его глаза пылали, заводя меня своим блеском:

— Не торопись, Кейси.

— Кейси! Кейси! — звала меня мама. Поднимая голову с подушки, я открыла один глаз и посмотрела на маму, которая стояла в дверях ванной комнаты.

— Уже одиннадцатый час. Ты никогда так долго не спала. Ты не заболела?

Я взглянула на часы на прикроватной тумбочке — они показывали десять ноль семь.

— Нет, мам, я не заболела, просто устала. Девочки все еще спят? — спросила я.

— Нет, я разбудила их, одела и покормила, так что ты можешь подольше поспать. Хотя, это не похоже на тебя.

— Я в порядке, мам. Спущусь через минуту, — сонно пробормотала я, желая, чтобы она побыстрей ушла, и я смогла досмотреть сон.

— Конечно, дорогая, не спеши. Я просто зашла проверить, не заболела ли ты, — она улыбнулась и аккуратно закрыла за собой дверь.

Я зарылась в подушку также как спала, пока меня не разбудили и не заставили открыть глаза, настроенная вернуться в сон, в котором Броди изучал мое тело.

Так я пролежала минут десять и сдалась, в отчаянии перевернувшись на спину и уставившись в потолок. Это было самое невероятное ощущение, которое со мной когда—либо происходило, но при этом я даже не была в сознании.

Я снова посмотрела на часы... десять девятнадцать. Кофе будет самым лучшим другом на сегодня, вот, что происходит, когда разговариваешь до трех утра. Ну как не остаться разговаривать с ним после того, как увидела его мальчишескую улыбку и джинсы вокруг щиколоток? На его широкие плечи и точеное тело практически невозможно было не смотреть. Он был неотразим, и он знал это.

Мне не было стыдно, хотя... Мы хорошо провели вечер, да и разговор был еще лучше.

Мы провели несколько часов хрустя «Twizzlers»[6], и, болтая обо всем... книги, кино, наши семьи. Я мало говорила в этой части беседы. Пока моя маленькая семья была счастлива, мы не собирались стать образцово-показательной американской семьей. Я была единственным ребенком. Мои родители развелись, когда мне было десять, с тех пор я не видела отца — конец истории. У Броди семья была полной противоположностью моей. Его родители были счастливы в браке более тридцати лет, у него была сестра, и он часто навещал ее, когда не разъезжал по своей работе. Мы мельком обсудили его работу, кажется, что для него это была не слишком интересная тема, и я ее поменяла.

Для него была важна семья, и это было очень мило. Мне нравилось, как светилось его лицо, когда он говорил о своей маме и сестре. У него были все черты, которые я искала, и его сексуальность была на первом месте. Я начала думать, может, стоит включить внутреннюю Алексу и попробовать один разок. Безопасные отношения готовят только к жизни кошатницы с обширной коллекцией кухонных тарелок NASCAR[7].

Я решила отбросить сомнения и попытать счастья с Броди. Я выпрыгнула из кровати с огромным воодушевлением и поспешила в душ, мысленно поблагодарив Фреда, что починил его.

Если это опять заставит Броди показаться в нижнем белье, это того стоит.

Двадцать минут спустя, я натянула свои любимые джинсы и нанесла макияж, который я редко делала, когда находилась дома.

Дыши, Кейси, дыши.

— Мама! — прыгнула Люси ко мне на руки.

— Привет, малышка. Вы хорошо себя вели с Гиги?

Пайпер тоже подбежала, и я ее обняла.

— Да, мы помогали готовить завтрак. Я помогала наливать, — просияла Люси.

— Я помогала смешивать, — взвизгнула Пайпер.

Я поцеловала обеих, и они отправились делать бумажные цветы на кухонном столе.

Мама отвернулась от плиты с тарелкой блинчиков:

— Держи, я оставила для тебя, — она остановилась и весело посмотрела на меня.

— Что? — неуверенно спросила я.

— Ничего, обычно ты не красишься. Ты очень красивая — она подошла, поставила тарелку на столешницу и поцеловала меня в щеку.

Я смутилась:

— Спасибо, просто подумала, почему бы не попробовать что-то новое.

Она кивнула, не сдержав легкой ухмылки, будто знала, что я собиралась делать. Хорошо, что она не стала раздувать из этого проблему и смущать меня еще больше.

— А где все остальные? — попыталась я спросить, как бы, между прочим.

— Фред на улице, убирает ветки и прочий мусор, который нанесло ураганом. Все остальные рано утром уехали, когда узнали, что мост открылся.

— Все уехали? — выпалила я в панике. Внутри все перевернулось. Не мог же он уехать и ничего не сказать? Прошлой ночью нам было так комфортно разговаривать друг с другом — ни один из нас не хотел идти спать. Я думала он останется и позавтракает, прежде чем уедет.

— Да, все уехали. А что?

— Ничего, — ответила я огорченно.

Мама подошла к столу и подозрительно посмотрела на меня.

— На камине есть кое-что для тебя от Броди. Что у тебя с ним?

Мои глаза расширились от удивления, я посмотрела на девочек, которые были поглощены занятием с клеем и цветными лепестками, и, конечно же, они все слышали.

— У меня ничего с ним нет. Он просто хороший парень, вот и все.

Она сжала губы и прищурилась на меня.

— Ладно, как скажешь.

Я сидела и наблюдала за девочками, которые вырезали сердечки и цветочки из цветной бумаги, гадая, сколько мне еще придется сидеть, прежде чем отправиться в гостиную и узнать, что же Броди оставил для меня. Пока мама отворачивалась к плите, я мельком взглянула на камин и заметила что-то вроде красной сложенной толстовки с запиской на ней. Я так тянулась разглядеть получше, что чуть не упала со стула.

— Почему бы тебе просто не подойти и посмотреть, что там? — усмехнувшись, спросила мама.

Я повернулась и уставилась на маму, будто меня только что подловили за поеданием конфет.

— Я знаю, он понравился тебе. Матери чувствуют такое. Иди же, — она подмигнула и подтолкнула меня рукой.

Я решила не спорить с ней. Вместо этого я закатила глаза и нехотя слезла со стула, напоминая себе, если я не хочу, чтобы мама выдавала меня замуж, я не должна придавать этому большое значение. Я подошла ближе к камину и увидела что-то наподобие рубашки. Прежде чем я ее развернула, я взяла записку и быстро ее раскрыла.

Я уставилась на телефонный номер внизу записки, номер, по которому я могла связаться и услышать голос Броди менее чем через десять секунд, если только захочу. Мысль о том, что я могу слышать его голос снова, взволновала меня. Я отложила записку и с любопытством развернула рубашку. Это был красный свитер, на груди красовался темно — зеленый круг, в котором были ветки ели и закат. Две широкие полосы на рукавах, окаймленные двумя тонкими белыми полосками. Почему он оставил это для меня, недоумевала я? Бессмыслица какая-то.

Я перевернула его, и будто тонна кирпичей свалилась на меня. На верхней части спины белым буквами было написано МЕРФИ и число «тридцать» под ним. Мерфи? Фамилия Броди. Я опять перевернула свитер, не понимая, что же это значит. Спереди, на широком зеленом круге было написано «Дикари Миннесоты». Это что еще такое?

Открылась французская дверь, ведущая на задний двор, и вошел Фред, вытирая грязные руки о джинсы. Коленом он аккуратно закрыл дверь.

— Эй, Фред! Что это? — спросила я его и повернула к нему лицом свитер.

— Хоккейный свитер «Дикарей Миннесоты».

Я пожала плечами в недоумении.

— Хоккей. Профессиональный хоккейный клуб Миннесоты. Слышал, они очень хороши.

У меня отвисла челюсть, и еще больше скрутило внутренности. Броди был хоккеистом? Не может быть. Почему он врал мне? Похоже, что у него не было другого выхода. Мы болтали часами. Я была в полной растерянности. Если и были какие—то шансы на продолжение, то они рассеялись как туман.

Я засунула записку в карман, сложила свитер и вернулась на кухню.

— Хоккеист? — скептически посмотрела мама.

Мой мозг был еще в гостиной, обдумывая все, что я узнала. Я не могла заставить себя произнести хоть что-то внятное.

— Думаю да,.. — резко ответила я. Посмотрев на девочек, я подумала, способна ли вообще дать им то, что у них должно быть — отца. Я взглянула на маму, которая не сводила с меня глаз. — Ты не можешь присмотреть пару минут за ними? Мне... нужно кое-что сделать.

— Конечно, милая.

Я вернулась к себе в комнату, запрыгнула на кровать, потянувшись за ноутбуком. Благодаря гуглу и тесному интернет—миру, найти можно было все. Я глубоко вздохнула и напечатала Б—Р—О—Д—И—М—Е—Р—Ф—И.

На несколько минут я просто уставилась на экран.

«ПО ВАШЕМУ ЗАПРОСУ НАЙДЕНО 3,270,000 РЕЗУЛЬТАТОВ».

Три миллиона результатов? Черт! Я промотала страницу вниз, уговаривая себя «не открывай картинки, не открывай картинки». Фотография Броди заставила мое сердце стучать как бешеное. Его темно—шоколадные волосы были в беспорядке и дополняли его игривую улыбку и блестящие зеленые глаза. Он невольно притягивал меня и всех остальных девушек на фотографии, возможно, и нескольких парней. Под его фотографией было несколько снимков, как он забивает шайбу, дает «пять» члену команды и дерется с противником. Остальная страница была заполнения личной информацией о нем, командной статистикой и другими заголовками.

ПЕРЧАТКИ МЕРФИ ОСТАНОВИЛИ АТАКУ БРЮИНЗ[8].

ЗВЕЗДНОЕ ШОУ БРОДИ «СТЕНА» МЕРФИ В ДОПОЛНИТЕЛЬНОЕ ВРЕМЯ ПРИНЕСЛО ПОБЕДУ.

— «Стена»? — спросила я вслух сама себя. Что за прозвище? Я продолжила просматривать страницу, и тихонько взвизгнула, когда выскочил один заголовок.

БРОДИ МЕРФИ АРЕСТОВАН В ЧИКАГО.

Боже. В миллионный раз за сегодня мои внутренности скрутило. Я кликнула по статье и начала изучать ее. После половины статьи, я усмехнулась и помотала головой, будто мой ноутбук старая сплетница.

Его арестовали за это?