- Слушай, освободи мне руки. Я сделала бы для тебя много хорошего. Если вы оставите мне эти цепи и попытаетесь меня изнасиловать, я покажу вам все цвета. С другой стороны, если вы избавите меня и будете хорошо ко мне относиться, вам будет намного приятнее ...


- Ммм да ... может быть, мы это увидим ...


Окно на испанском. Просовываю руку в щель и, прижав пальцы к замку, подтягиваю вверх. Это открывает. Я медленно вхожу в комнату.


Энджи сразу меня замечает. Она корчит мне гримасу, что означает: подожди, не двигайся сразу. Я понял. Сначала она хочет освободить руки. У нее все еще есть мужество, цыпленок с ее сорока килограммами, стоящий перед этим циклопическим чудовищем. Я киваю и тихонько шагаю к ним на кончиках ног.


- Вот… - вот так сказала Энджи. Вот увидишь, будет намного лучше. Давай, иди сюда.


Я вижу её руки. Они свободны.


Обнаженная, как червяк, маленькая Энджи начинает действовать. И я гарантирую, что на это стоит посмотреть. Если бы это был фильм, это была бы смесь порно и Брюса Ли.


Она начинает с того, что тыкает ему пальцами в глаза. Затем она отстраняется, собираясь на свои маленькие босые ножки.Его голова прыгает в сторону и дергается! Потом удар по адамову яблоку противника, который рушится вперед и разбивает нос об пол. Он не сбросил карты, бык. И длилось это не более трех-четырех секунд.


Энджи встает, потирая запястья, ее глаза все еще блестят от гнева.


- Простите, Ник, но я забыла надеть вечернее платье, чтобы принять вас. В любом случае спасибо за то, что пришли на помощь бедной девушке, попавшей в беду.


- Но все удовольствие было моим.


И это правда, слово разведчика! Эта маленькая хорошая женщина, обнаженная, горячая, агрессивная, я не видел ничего более сексуального за двести или триста лет. Она добавляет:


- Прежде всего, спасибо за то, что позволили мне отпраздновать победу над этой толстой сукой.


- Энджи, я бы хотел избавить тебя от этого клише, но я хочу сказать тебе, что ты такая красивая, когда злишься ...


- Так что, главное, не жалейте меня, - отвечает она, обыскивая комнату в поисках своей одежды. Повторяйте клише сколько угодно раз. Мой нарциссизм нужно кормить прямо сейчас. Знаете, он был чертовским гадом. Примерно через час после того, как я написала вам письмо, которое я попросила доставить вам посыльного, этот парень и один из его приятелей накачали меня наркотиками и изнасиловали.


Она находит свои штаны и собирается их надеть, но я перехватываю ее и беру на руки.


- Хм… Нииик, - вздрогнула она. Заставьте меня подумать об этом позже. Теперь надо действовать быстро. Мой чемодан там.


Я беруу чемодан.


- Привет, - говорит она, одеваясь. Что-то там нужно сделать для бледно-розового. Ах, у меня есть идея!


Она роется в ящике ящика и вытаскивает шприц для подкожных инъекций и пузырек чего-то не очень католического.


Она спрашивает.- Вы видите эту штуку? Вот чем меня ужалили раньше.

Я дам ему двойную дозу этого дерьма. Этого должно быть достаточно, чтобы заставить его видеть золотые сны хотя бы двадцать четыре часа.


Сказано - сделано. Парень даже не двигается, когда она вставляет иглу в его вену на руке. Энджи встает и смотрит на меня.


- Теперь придется идти вверх по цепочке, - объявляет она. Этот должен был сопровождать доставку. Но здесь никто не знает его лица. У меня есть весь набор паролей. Вы сможете его заменить. Я сожалею только об одном: я не могу дождаться, когда другой сделает с ним то же самое. Давай, поехали. Вот, нет, дайте мне туфли, я надену их, когда выйдем на улицу.


Как только мы оказываемся в моей комнате, она бросается мне в объятия. Она ясно дала мне понять: ей нужно что-то, чтобы разжечь нарциссизм, который получил несколько ударов. Я думаю, что могу предложить ей лечение. Я расстегиваю пуговицы на ее блузке. Мой взгляд упирается в ее загорелую грудь. В двух шагах и трех движениях она снова в костюме Евы ...


Звоню в сервис. Немного погодя доставляют бутылку «Реми Мартин», которую я заказал. Я прошу её подготовить для меня мою записку. Она говорит, что представит её мне как можно скорее. Я подаю два стакана. Я протягиваю один Энджи и вдыхаю запах, прежде чем пропитать им губы.


Она подходит к настенному зеркалу и с ужасом смотрит на себя.


- Ник! Но вы же видели, в каком я состоянии! Почему ты мне не сказал? Мне абсолютно необходимо что-то сделать, чтобы это исправить!


- Скажу тебе что ? Я считаю тебя красивой, детка.


И это правда. Как только мы выполним это задание, мне придется отвезти ее в отпуск куда-нибудь, где ей не нужно будет одеваться. Angle in naturalibus - это шоу, от которого я никогда не устану. Что ж, я могу устать к концу дня, но это не от того, что я смотрю на нее, если вы понимаете, о чем я ...


- Так держать, Ник. Я чувствую, что мое эго набирает обороты. Теперь, если у вас где-то есть мыло, я чувствую себя готовым израсходовать все ваши запасы.


- Ладно, прими душ, ты права. Это принесет вам пользу. Вы видели эту ванную? Грандиозно, правда? Я уверен, что у них нет ни одного такого в их старых изъеденных молью дворцах. Если тебе понадобится шампунь, ты найдешь его в моей косметичке.


Открываю смеситель и жду, пока нагреется вода. Перед тем, как прыгнуть в душ, Энджи украдкой целует меня, а затем скользит под горячими брызгами среди облаков пара.


- Спасибо, Ник. Ты моя любовь. Я люблю тебя !


Я выхожу из ванной и закрываю за собой дверь.






Глава VII.



Тук-тук. Ах, это должно быть марионетка пришла, чтобы принести мне больную. Я присвистываю, чтобы сделать глоток бренди, ставлю стакан и смотрю на молоток. Уже двадцать два часа. Боже мой, пусть время идет ...


Я открываю дверь. Это Леграс. Его сопровождает очень странная зебра. Серо-бежевый костюм в гусиные лапки, темно-синяя рубашка в белый горошек, небольшой белый шарф, завязанный внутри воротника, и черные остроносые туфли. Я собирался забыть о самом главном: клетчатый зевок косо лежал почти на левой брови. Он смотрит прямо из канавы на улице де Лаппе. Его рост около пяти футов, что означает, что он сидит примерно через плечо Легры. Но визуально он должен весить более ста килограммов. Любопытно то, что три четверти ее веса, кажется, массируется в верхней части тела. У него массивное телосложение, как у бегемота, огромные плечи, закругленные сверху излишне суки, довольно короткие, но узловатые руки, как стволы деревьев. У него гигантские лапы, даже более развитые, чем у загонщиков Легры. Я ищу слово, чтобы описать последний палец его руки, но не могу его найти. Мизинец автоматически удаляется из-за размера. И мизинец, не будем об этом говорить. Было бы необходимо, чтобы португальцы обслуживали входы в метро, ​​чтобы иметь возможность очищать их такими салями. Чтобы завершить эту идиллическую картину, верхушки его больших лап покрыты густыми волосками, которые беспорядочно растут, как ежевика.


Мой взгляд продолжает опускаться, изучая незнакомца, а затем все меняется. Вне бюста и верхних конечностей вроде бы ничего не осталось. Он размером с танцовщицу фламенко, ноги кузнечика, теленка воробья и маленькую р. Виды перевода

Перевод текстов

Исходный текст

5000 / 5000

Результаты перевода

балерина этоны. Интересно, как верху удается удерживать низ. Когда я был маленьким, я почти так же представлял себе Минотавра. Я внимательно слежу за его болтами, но нет, они слишком вытянуты, ему невозможно спрятать пару двусторонних копыт.


Я по очереди сжимаю два протянутых ко мне гигантских щипца и предлагаю немного бренди, так как оно есть у меня под рукой. Леграс отклоняет мое предложение с улыбкой, и двое мужчин садятся на диван, на который я указываю им приветственным взмахом руки.


«Он не понимает английского», - начинает Леграс, показывая на забавного индейца, которого он привел мне. Его зовут Мариус Грошонц, он контрабандист. Маленький. В принципе, это касается только оборота сигарет и алкоголя. Время от времени привозят кокаин, но это исключение. Именно в Марселе он впервые с трудом уехал с нами. Я узнал, что на прошлой неделе он работал для группы, которая процветает как в княжестве, так и в Марселе.


- Какая группа ?


- Сеть, которая похищает девушек для снабжения берегов Магриба.


- А какую работу сделал для них этот Грошонц?


- Перевозка скота между Марселем и княжеством. Девушкам сказали, что это экскурсия. По его словам, они должны были пройти здесь транзитом, прежде чем их перевезут в другой пункт доставки. Когда они прибыли, их сопровождающие накачали их наркотиками и доставили их банде апачей за групповое изнасилование. Цель такого лечения - как можно жестоко и быстро разрушить любую форму гордости и самоуважения, убедить девушек в том, что они потеряны навсегда. Естественно, что в состоянии гипноза они подчиняются самым изворотливым требованиям насильников. Сделано много фотографий. Идея состоит в том, чтобы загнать их в угол, сказав им, что их родители, их друзья, местные газеты, где они жили, получат фотографии, если они разумно откажутся участвовать в ликвидации последствий операций.


Я с отвращением смотрю на Минотавра.


- А что он тебе сказал? Он думает, что двое моих детей были в его колонне?


- Да, - ответил Леграс. Он сел за стол. У меня был хороший способ избавиться от червей. Я предложил очистить его от похищения, если он впоследствии согласится признаться и дать показания. Кроме того, если он откажется сотрудничать, я передам его жену и ребенка конкурирующей банде, и они оба получат пощечину! Я не могу ничего сделать против создания сети в княжестве, но хочу прекратить ее деятельность в Марселе. Это не игра, мистер Николсон, и для этого я готов на все!


- Я понял тебя. Он их видел?


- Рыжая и маленькая арабка? Да. Видимо банда держит их подальше от остальных девушек. Этот парень из Грожонца принимал участие в изнасилованиях, и двое ваших детей не пошли на сковороду вместе с остальными. Когда они приехали сюда, их отделили от группы и поместили в частный дом. По-прежнему, по словам Грожонка, их следует отправить в Цюрих, но я думаю, что это только первый шаг.


«Это совпадает с информацией, которую я получил в другом месте», - сказал я. Но у меня здесь есть еще один человек, которому я хотел бы противостоять с этим Грожонком. Если вы хотите немного подождать ...


- Конечно, - говорит Леграс.


Я иду в ванную и приоткрываю дверь. Она здесь, вся свежая, розовая, как рахат-лукум, растирает волосы моим полотенцем. Жевательные. Гляделки посередине его лица похожи на кофейные зерна. Они светятся, когда она поднимает их ко мне, а затем улыбается.


- Энджи, мой французский полицейский здесь. Он с одним из парней, которые привезли Сэнди и Муниру из Марселя. Возможно, вы захотите взять у него интервью, прежде чем он отправит его в тюрьму.


- Хорошо, я одолжу твой халат. Но подождите, пока я расчесываю волосы. Я выгляжу как настоящая ведьма.


- Если бы все ведьмы были такими, как ты, они бы многих людей не пугали.


Я закрываю дверь и вхожу в комнату. Леграс и Грожон поднялись на ноги. Леграс, прижав руку к лацкану пиджака, прикован взглядом к большим погонам Грожона. Под курткой отчетливо видна форма петарды. Я вижу, он не рискует.


Объявляю:


- Она придет через минуту.


- Хорошо, - сказал Леграс, не поворачивая головы.


Он готов ко всему. Виды перевода

Перевод текстов

Исходный текст

5000 / 5000

Результаты перевода

ты. Голосом, ломанным от рукопашной, он замахивается авторитарным тоном:


- Тебе лучше держать глаза открытыми, Мариус!


Другой отвечает непонятным рычанием.


Я знаю, чего боится Леграс: что Энджи узнает бегемота, что она начнет кричать и что это вызовет бурную реакцию в этой гнили.


Дверь в ванную открывается. Я оборачиваюсь. Это Энджи, более очаровательная, чем когда-либо в моем халате, целует ее лодыжки.


- Энджи, это инспектор Леграс из полиции Марселя. Вы можете хорошо знать человека, который его сопровождает.


- Нииик!


- Давай, успокойся, детка. Он не собирается делать здесь ничего с вами. Это он, не так ли?


- Ник… Ник!


Нет, она не поет старый припев Сестры Сурьер. Голос ее жалобный, испуганный. Глаза расширились, она показывает пальцем на двух мужчин.


Я разворачиваюсь на месте.


Леграс перевел дыхание и указывает на меня. По его взгляду сразу понимаю, что это не День дурака. Кроме того, Грожонк наступает на меня.


«Я думал, мы можем найти тебя здесь», - усмехается Леграс, поворачиваясь к Энджи.


- Это он, Ник, он! - кричит Энджи. Это не кто-то меня изнасиловал!


«Я понял», - сказал я, отступая в угол комнаты, чтобы уйти от нее как можно дальше. Но вы заметили? У них есть пистолет только на двоих.


- Видно, она дышит.


- Ты, сука, не двигайся! Легра лает. Мариус, позаботься о Картере.


И он тоже знает мое имя. Пора действовать. Взмахом запястья я выстреливаю Хьюго из его замшевого чемодана. Мой стилус, заостренный, как бритва, пересекает комнату со свистом и врезается прямо в цель: руку Леграса. Храбрый Хьюго. Гигант роняет пистолет. Я вижу его, лицо его искажено гримасой боли, вырываю Хьюго из окровавленной руки и с опаской сомневаюсь, хватит ли у него сил отправить его обратно к отправителю. Я обнажил Вильгельмину, поднял ее вверх и тут же краем глаза заметил движение. Это Минотавр бросается на меня, размахивая над головой большой порфировой пепельницей. Сильный удар гонга, а потом ничего.



Я открываю глаз и сразу закрываю его. Свет от верхнего света попадает мне в лицо. Осторожно поворачиваю голову в сторону и повторяю операцию. Это более убедительно. Я с болью встаю и оглядываю спальню. Энджи и двое парней пропали.


В моей голове Нью-Йоркский филармонический оркестр играет симфонию Бартока. Я тащусь в ванную, где растворяю в зубной щетке две шипучие таблетки аспирина. Я смотрю на часы. Двадцать три тридцать. Они, должно быть, уже в Ницце и готовы вылететь из Цюриха.


Я иду обратно в главную комнату и мимоходом замечаю, что с Энджи сорвалась одежда, а мой чемодан разорван на части. По крайней мере, они были достаточно любезны, чтобы дать мне оружие. Обшиваю Вильгельмину. Возле дивана немного крови. Хьюго сидит на ковре. Я беру его, вытираю большим пакетом салфеток и выбрасываю в окно. Наружный воздух приносит мне немного пользы. Бутылка Реми Мартен все еще стоит на столе. Я наливаю себе стакан и начинаю медленно опускаться, просто чтобы вернуть свои идеи на место.


Подведем итоги. Энджи в их руках. Они знают, что она была в схеме со мной, и они знают мое имя. От этого особо нечего и ждать, кроме того, что Энджи в большой опасности, а для меня ситуация неутешительна. Я допиваю свой стакан и наливаю себе еще.


Дриинг!


Телефон. Им не хватало только этого. Я выливаю из стакана насухо. Я знаю, что с хорошим бренди этого не сделать, но в таком состоянии я даже смог бы свистеть через шею.


Я поднимаю трубку. Вау, бренди и аспирин превращаются в смешную пасту в моем желудке. У меня мурашки по краю губ.


- Ваш звонок из Нью-Йорка, мистер Николсон, сообщает оператор коммутатора.


- Привет! Ник? - говорит великолепный мурлыкающий голос Марны.


Связь невероятного качества. Я слышу ее, как будто она звонит из почтового отделения по соседству. В моем убогом салоне алкоголь и лекарства находятся в беспощадной борьбе. Я подавляю икоту, прежде чем ответить:


- Привет, детка. Так ? Новый ?


- Эй, ты не выглядишь в хорошей форме! Что происходит ?


- Я только что проглотил зелье не совсем натуральное Виды перевода

Перевод текстов

Исходный текст

5000 / 5000

Результаты перевода

lle. Но это еще не самое худшее. Мне удалось спасти Энджи, и они вернули ее. Они, должно быть, уже взлетели и благополучно летят в Цюрих.


- Мэтт Келлер в отпуске в Люцерне, Ник. Может, он подождет, пока прилетит самолет, и сядет к ним на поезд.


Драгоценная Марна! Настолько сухо, что она вытаскивает из моей памяти адрес и номер телефона Мэтта.


- Спасибо, Марна. Что еще ?


Но что случилось со мной, проглотив такую ​​смесь? Я чувствую, что у меня внутри укрывается извергающийся Везувий.


- Майка Уиллиса подстрелили во время катания на лыжах в Аспене. Ему удалось догнать стрелка и сломать ему шею. Затем он бросил его на дно расселины и засыпал снегом. Неплохо для парня, у которого на руке был чернослив!


- Действительно. Он знает, кто это был?


- Японец. Майк сказал мне, что ему трудно это понять. Крутой парень. У него была небольшая татуировка между большим и указательным пальцами правой руки. Китайско-японская идеограмма. Он представлял собой перевернутую букву V с линией, сбалансированной на кончике, очень похожей на шкалу.


Я чувствую, как по пищеводу поднимается большой пузырь. Я заставляю ее вернуться и спрашиваю:


- У тебя есть под рукой словарь, Марна?


- Да. Но…


- Возьми и посмотри на слово «баланс».


Я слышу, как он листает страницы примерно в шести тысячах километров от меня. В моем животе это поездка валькирий.


- Веники… Балалайка… Баланс, вот и все.


- Прочтите определение, пожалуйста.


- Весы: прибор, используемый для измерения массы тел путем сравнения с отмеченными массами. Традиционные весы состоят из двух подносов, подвешенных на чуме… Чума, Ник. Вы верите, что ...


- Я почти уверен, дорогая. Предупредите всех еще раз. И попытайтесь связаться с Баркером с ФБР. Спросите его, что это значит.


- Хорошо, Ник. А что насчет Энджи? Как она? Это прошло ?


- Если хочешь. Ее изнасиловали. Она обезумела от ярости. Я видел, как он бьет голым парня, который, должно быть, был более чем вдвое больше его. Я думаю, что если у девушки есть шанс выбраться из всего этого, то она единственная, но ...


- Но ?


- Но скрестим пальцы, и все.


- Я тоже. Попробуй вернуть его нам, Ник. Давай, я оставлю тебя. Позвоните Келлеру как можно скорее.


Он булькает, как горшок для ведьмы, глубоко в моем животе. Успеваю отпустить задорным тоном:


- Чао, детка! И поддерживать магазин в рабочем состоянии!


Потом вешаю трубку и отрыгиваю как свинья. Уф! Это был минус один, но перед Марной мне удалось хорошо выглядеть. Наконец, когда я говорю «впереди», это, конечно, способ говорить. Думаю, было хорошо оторваться. Он немного меньше ударяется в мою голову, и я чувствую себя легче. Настолько, что я собираюсь налить себе еще стакан коньяка, чтобы не дать лечению так удачно закончиться. Я делаю хороший глоток. На этот раз обильно согревает интерьер. Затем я звоню Мэтту Келлеру.


Звонок прошел, собираюсь выбросить испорченный чемодан в мусоропровод. Потом спускаюсь вниз, чтобы оплатить счет, и прошу ночного портье вызвать мне такси. Физически чувствую себя намного лучше. Я смыл то, что осталось в бутылке Remy Martin, и, в принципе, должен быть в изрядной эйфории. Что ж, не представляю. Я в ужасном положении.


Когда я выхожу, у меня снова возникает то забавное чувство, что за мной шпионят. Я оглядываюсь вокруг. Никого, кроме швейцара, который восстанавливает тепло гостиницы. Перед фасадом большие урны с зеленью. Если кто-то наблюдает за мной, лучшего укрытия нет. Клерк сказал мне, что нам придется ждать такси минут десять. Так что у меня впереди немного времени. Подхожу к живой изгороди из зеленых растений.


Положив руку на зад Вильгельмины, я наугад бросаю:


- Давай, хватит этой маленькой игры. Выйди оттуда и немного поболтаем.


Я слышу шорох за рядом карликовых красных кедров. Я залезаю в карман и вытаскиваю одну из тех маленьких долларовых лампочек, которые вы выбрасываете, когда они изношены. Включаю и направляю луч между кустами.


Есть парень. Он пытается говорить. Но он не может. Я выясняю, почему, немного приглушив световой луч. Этот рассеянный человек неожиданно перерезал себе горло, и он Виды перевода

Перевод текстов

Исходный текст

5000 / 5000

Результаты перевода

Я умираю от этого. Я внимательно его освещаю. Он смуглый и, должно быть, родом с Ближнего Востока. Это все, что я могу сказать об этом. У меня определенно такое чувство, что он пытается мне что-то сказать. Я становлюсь на колени рядом с ним.


- Не заставляй это, чувак. У тебя не получится, и ты зря навредишь себе. Я собираюсь спросить тебя. Если это сделали с вами Леграс и Грожон, поверните руку по часовой стрелке.


Его рука поворачивается. Чуть-очень слабо. Она совершенно бескровна, но все же поворачивается. Продолжаю расспрашивать:


- Вы тоже пошли по их следу?


Я смотрю на его руку. Она до сих пор. Он больше не будет двигаться, по крайней мере, по воле своего владельца.


Выключаю лупиот. А потом внезапно снова включаю. Я беру ее за правую руку. Без идеограммы. Слева тоже ничего. Внезапно мое внимание привлекают его часы. Эти часы ... Нет, нельзя. Я засовываю лампу в зубы, снимаю ее с его запястья и кладу в карман. Затем я пальпирую труп практически в любом месте, где могут проводиться раскопки. На ощупь я чувствую сквозь ткань форму небольшого пистолета. Без процентов. Зато нахожу кошелек. Это меня интересует. Он присоединится к часам в моем кармане. Я встаю и тушу свой маленький фонарик. В этот момент прибывает такси. Открываю дверь и объявляю:


- В аэропорту Ниццы.


Во время путешествия открываю кошелек покойного. В нескольких бумагах, лежащих внутри, говорится, что этого человека звали Слиман Тази и что он был гражданином Египта. В нем также есть небольшая записная книжка с множеством вещей, написанных арабскими иероглифами, но для меня она китайская. Только одна вещь может иметь для меня хоть какое-то значение. Это маленькая табличка на обратной стороне обложки. Он имеет такую ​​форму:






Может, я катаюсь на буррихоне. Возможно, этот рисунок означает «День дурака» на китайском, японском или санскрите. Возможно, он представляет стол или Дантона после его пребывания на гильотине.


Но, несмотря на все «может быть», для меня этот знак является эмблемой Плети. И тут сразу возникает вопрос. У этого парня не было татуировки на руках. Так что он, вероятно, не был частью организации. Так почему же он взял тетрадь в руки?


С уверенностью можно сказать лишь о двух вещах: во-первых, он был убит Леграсом и Минотавром. Во-вторых, он пытался связаться со мной. Сделать мне добро или горе? Это остается под вопросом.


А еще есть часы, которые я у него взял.


Я включаю свою маленькую лампу и рассматриваю ее со всех сторон.


Это Omega, хорошие часы, но с обычным корпусом из нержавеющей стали. Тот случай, который вы не можете найти для экспорта в США. Очевидно, что владельцу этого токанте нравятся вещи, которые хорошо работают, но не наплевать, если они поставляются в золотой упаковке. Браслет - одна из тех обычных вещиц, которые можно купить за три цента в аптеке за углом.


Очень хорошие часы. Ей десять лет, и она все еще ясна и точна. Как узнать его возраст? Ты хочешь знать ? Не сложно. Это часы Дэвида Хока.


Во время полета у меня достаточно времени, чтобы разобраться в ситуации. Я не для этого нахожу ответы.


Откуда в бойне Ла Кондамина эти часы? Ястреб дал ему это по x или y причине? Или он подобрал его с тела босса?


Ястреб? Еще одна жертва Плети?






Глава VIII.



Мэтт Келлер ждет меня, когда я приеду в аэропорт. При росте пять футов он немного ниже среднего агента AXIS. Наконец-то экс-ТОПОР, если можно так выразиться. Несколько лет назад, когда я впервые встретил его, у него было довольно хорошее лицо. Но с того дня, когда три удара упали на волосы в темном переулке, его нос имеет очень явную тенденцию к повороту влево. Он наблюдает за моим приближением, озадаченно глядя на мои пустые руки.


- Багажа нет?


У него между губами вечная зубочистка. Интересно, где он его берет в Швейцарии. Может, он их специально привозит все-таки ...


- Давай, Мэтт, ты же знаешь, я всегда сплю голым ...


- Ага, - говорит он, сильно давя мне на спину, и ты, наверное, собираешься найти дедушку, который согласится одолжить тебе свою зубную щетку.

Я следую этому примеру.


- Право, Мэтт, мы ничего не можем от тебя скрыть. Так что здесь происходит?


- Я знаю, где они, если вас это интересует.


- Двое детей?


- Очевидно, двое детей. Как вы думаете, о чем я говорю? От моих сестер-близнецов?


- Ничего страшного, Мэтт, избавься от плохого настроения! Я знаю, что злю тебя в отпуске, но я заплачу тебе за это. Вы получите исключительный бонус. Что насчет Энджи, она с ними?


- Маленький Ритале, которого ты нанял? - спрашивает Мэтт с косой ухмылкой.


- Развлекайся, развлекайся ... Вроде не так уж много, но поверьте, это немного там поставлено! Это у нее в животе и в сигаре тоже.


- Хм, если это ты говоришь ... Она со всеми, да. Я видел это. Оно было полным, как устрица.


- Полный, как устрица, моя задница! Камея, да. Послушай, Мэтт, она в помете до шеи. Мы должны вытащить ее оттуда. Они знают, кто я, и знают, что она работает на меня. Вы видите картину.


- Понятно, - рычит Келлер. Я также вижу, что могу закончить свой отпуск в снегу. Ну наконец то…


Мы больше так их не делаем. Форма сломана. Потому что это может быть неочевидно, но он только что сказал мне, что готов помочь мне безоговорочно.


*


* *


Как и почти во всех современных отелях возле аэропортов, обед здесь обычный. Это своего рода анонимный пирог нашего века, какой можно найти от Лондона до Веллингтона, Киншасы и Монтевидео. Я рассказал Мэтту про половину этого мрачного дела, когда он внезапно вскакивает.


- Ты сказал, Плеть? Вы помните, как кто-то пытался перерезать мне горло? Я почти пошел туда ...


- Немногое, что помню. Это чертовски много денег.


- Это были они: Плеть.


Я чуть не выплюнул кусок липкой лапши.


- Ух ты ! Я думал, что единственный человек, который мог поговорить со мной об этом, был Ястреб! Ну, если предположить, что Хоук все еще может говорить ...


- Ястреб? Ты шутишь, Ник? Тот, кто скроет эту старую лису, наверняка не вышел из чрева матери.


- Надеюсь, ты прав, Мэтт. Давай, расскажи мне немного об этой Плети.


Мэтт, для которого зубочистка является идеальным универсалом, тщательно очищает ухо своим, а затем выдавливает изо рта частичку маринада, застрявшую между клыком и двустворчатым суставом.


- Плеть, - начинает он, вытирая зубочисткой о хлебный кнедлик, - революционная организация, которая постепенно превратилась в наемническую. Сначала они называли себя «Кровавый четверг». Именно под этим именем они взяли на себя ответственность за свои первые атаки.


- Кровавый четверг… Ах да, я помню.


Мэтт почесывает кожу головы зубочисткой, затем прикладывает ее к уголку губ и продолжает:


- Очень быстро они взяли название Scourge и стали специализироваться на международном терроризме, продавая свои услуги тому, кто больше заплатит. Чтобы дать вам более четкое представление об их деятельности, во время войны в Конго именно они убили Хаммаршельда. Затем они пошли на службу к противоборствующей фракции и убили Лумумбу. Вы видите суть?


- Очень хорошо. И тогда Хоук заинтересовался их делом?


«Твоя способность к дедукции всегда будет удивлять меня, Ник», - сказал Мэтт, злобно вставляя зубочистку в невинную порцию швейцарского сыра. Да, Хоук привлек меня к делу. Здесь я собрал это маленькое воспоминание.


Указательным пальцем он показывает мне лиловый шрам, пересекающий его горло почти от уха до уха.


- Если я правильно помню, - сказал я, - ребята, которые с тобой так поступили, не забрали его на небеса ...


- Нет. Я пробыл в общежитии десять дней и, как только смог встать на ноги, отправился за ними, один за другим. Их было четверо.


- Хорошая сделка для гробовщиков.


- Ты так сказал, - соглашается Мэтт с небольшой усмешкой. Но когда Хоук взял месячный отпуск, чтобы разобраться с организацией самостоятельно, они прямо потерли руки. Это закончилось грандиозным взрывом. В штаб-квартире где-то недалеко от Бейрута.


- Это объясняет, почему они недовольны AXIS.


- Ага, - говорит Мэтт. Им было нелегко поставить свою маленькую шайку на ноги после такого удара. Почти весь их арсенал вышел из строя.

Их архивы были уничтожены, а три четверти их членов оказались на кладбище.


Я его обрезал:


- Хватит про прошлое. А теперь настоящее.


- Это то, что я знаю. Твоя маленькая итальянская кукла ... как ее зовут?


- Энджи.


- Вот и все, Энджи. Они посадили ее в такси и отвезли в дом на берегу Цюрихского озера. В принципе, она еще должна быть там. У меня есть сотрудница по этому делу, швейцарка. Раньше мы вместе работали над несколькими операциями. Она отличная девушка, замечательно работающая, а потом ...


- А потом ?


- Кроме того, она старый друг. Мы знакомы давно и регулярно вместе работаем. Допустим, мы привыкли совмещать полезное с приятным.


- Священный Мэтт! Я бы никогда не поверил в это от тебя.


- Эй, ты не вини меня в этом. С вашей репутацией на службе ... Кроме того, когда вы ее увидите, вы поймете лучше.


- Интересно это. Где она сейчас?


- Прямо сейчас она наблюдает за ними. Ей приказали не вмешиваться, пока мы не узнаем, где они спрятали двух малышек. Мне это показалось самым разумным.


- Действительно, Мэтт. Я знал, что вы возьмете дело в свои руки, как босс, но в тот момент я не думал ...


- Давай, давай, - скромно сказал мой друг, это было не так сложно, как если бы все приходилось импровизировать. Помните, я работал много лет. Итак, ваша Энджи находится в большой хижине на берегу озера. А ты знаешь, почему она здесь? Потому что они ждут посланника от клиента, которому они должны продать девушек.


- И мне нравится идея, что вы знаете, кто этот клиент.


- К сожалению, нет, - отвечает Мэтт Келлер. Но, учитывая суматоху битвы, вызванную прибытием его представителя, могу сказать вам, что это большая игра. У меня есть небольшое укрытие возле дома со столом для прослушивания, которое позволяет мне перехватывать их телефонные звонки. Я также разместил шпионские микрофоны в самой казарме.


Я ценю это:


- Отличная работа, Мэтт.


- Останови свой фильм, это детство искусства. Мы ведь обучались в школе Хока? А потом, повторяю, несколько лет был на месте.


- Хорошо, хорошо… не расстраивайся. И что вы узнали из своей маленькой установки?


- У клиента была база в кантоне Граубюнден, в горах над Куром. На самом деле, когда я говорю pied-à-terre, это больше похоже на крепость ...


- Подожди, Мэтт. Если я правильно понял, сеть торговли белыми рабами и Le Fléau работают вместе?


- Иногда бывает. Фактически, это две отдельные организации, которые время от времени сотрудничают в делах о похищениях людей.


- Я понял. Вот почему вы везде присматривались. А, на ваш взгляд, как насчет Муниры?


- Это бросается в глаза как пинок под зад. Le Fléau уже много лет пытается свести счеты с вашим шейхом Али Машин-Чоз. Только парень не родился в прошлый четверг. Наряду с гориллами вокруг него, парни, совершившие набег на Энтеббе, могли почти наехать на алтарников.


- Я понимаю. Им не удалось загнать отца в угол, поэтому они вернулись к девушке.


- Мне кажется вероятным.


- Итак, у нас есть выбор между двумя формулами. Либо мы девушек просто доставим ...


- Либо мы освобождаем девочек, и мы пытаемся как можно больше разрушить две сети, «Плеть» и поставщиков шлюх, - завершает Мэтт, который, кажется, читает мои мысли. На мой взгляд, сомнений нет. И то, и другое, генерал.


Я не ожидал от него меньшего.


«Я не ожидал от тебя меньшего», - сказал я. В любом случае, если мы не достанем Плеть, он нас достанет.


- Никаких вариантов, - серьезно сказал философ Мэтт. - Поторопись, допивай кофе, - добавляет он. У меня машина снаружи. Мы собираемся туда пойти. Но сначала я должен позвонить своему контакту. У меня есть три минуты.


Он встает, и я смотрю, как он уходит в холл. По его походке, хилых плечах и ногах щелкунчика он похож на кого угодно, только не на секретного агента. Но секретные агенты, я знал их много в своей жизни и, рискуя лишить вас еще одной иллюзии, я открою вам, что очень немногие похожи на Шона Коннери.


Вы когда-нибудь наблюдали за верблюдом? Похож на вымышленного зверя

изобретенного писателем комиксов, который был сильно пьян Верблюд выглядит так, будто не может встать. Мы говорим себе, что если мы слишком сильно чихнем рядом с ним, он рухнет, скрестив ноги, наполовину убитый. Только встаньте с ним в очередь на короткий марафон в Сахаре. Это он будет идти до конца, ковыляя, а ты умрешь с открытым ртом и скрюченными пальцами ног. Что ж, Мэтт, именно так. Верблюд спецслужб.


Я оставляю на столе несколько монет, чтобы оплатить счет, и иду к телефонным будкам по обеим сторонам двери, ведущей на территорию мадам Пипи.


Издалека я вижу Мэтта. Он оставил дверь своей каюты открытой. Он опирается на планшет, трубка в ухе. Глядя на горизонт, он, кажется, внимательно слушает репортаж своего корреспондента.


Именно тогда мое шестое чувство бросило меня в панику.


Я пересекаю толпу и бросаюсь к хижине. Я касаюсь плеча Мэтта. Едва. Но этого достаточно, чтобы разрушить его шаткое равновесие. Он падает на землю у моих ног. На его виске я вижу маленькую красную дырочку, оставленную пулей. На стене хижины, где была его голова, пятнышко кровавых мозгов. Должно быть, он был застрелен из оружия с глушителем.


Идиотский рефлекс, вешаю трубку. Сразу начинает звонить. Я отвечаю на звонок.


- Привет! Мэтт? сказал встревоженный женский голос.


- Прошу вас на минутку.


Не нужно далеко ходить, чтобы узнать, кто разговаривает по телефону. Но сначала я беру труп своего парня и сажаю его на табурет в салоне. Его присутствие у моих ног могло заинтриговать прохожего. Я беру трубку.


- Это не Мэтт. Я Ник Картер, его работодатель. Кому имею честь?


Короткий миг парящей тишины, затем:


- Я ... я Траудл Хайтмайер, герр ... эээ, мистер Картер. Что происходит ? Я разговаривала с Мэттом, нас отключили, я перезвонила по номеру, который он мне только что дал, и вы отвечаете ...


- Есть кое-что новенькое, мисс Хейтмейер. Но я не могу вам объяснить это отсюда. Есть ли номер, по которому я могу перезвонить вам через несколько минут?


- Да, - отвечает молодая женщина. Держите меня в курсе, пожалуйста.


Она дает мне номер и кладет трубку.


Я вешаю трубку и наклоняюсь к Мэтту, который рухнул на табурет. Если бы я не сделал этого в эту секунду, это могла бы Марна Фергюсон или Берт Хоппер рассказывать вам эту историю, но не я. Я слышу "чавканье!" Большого пистолетета с глушителем. Пуля сбривает мою швабру менее чем на четверть миллиметра и бесшумно вонзается в пластиковое покрытие на стене. Я оборачиваюсь. Бандит, высокий парень в коричневом пальто, выбегает в холл. Выхожу из хижины и кричу:


- Останови его! Убийце! Он только что убил человека!


Увы. У швейцарцев такие же рефлексы, как и у американцев в подобной ситуации. Между прочим, как и у всех людей мира. При виде грозного черного пистолета, с глушителем, толпа расступилась перед убийцей. Я бросаюсь за ним, опустив голову, но сталкиваюсь с каким то стариком.

Я помогаю ему встать. Я быстро узнаю, что это ветеран 14-18 года на экскурсии в клубе шестого возраста Saint-Azor-des-Attigés. Я пытаюсь его успокоить, но он абсолютно хочет сделать заявление. В любом случае, он недоволен. У моего парня было достаточно времени, чтобы вывернуться. К двери подъезжает полицейская машина.


Пора объясниться, связаться с немногими высокопоставленными родственниками, которые у меня еще остались в Швейцарской Конфедерации, и прошло три четверти часа. Еще несколько шагов с властями, чтобы убедиться, что Мэтт будет достойно захоронен, и прошло больше часа, когда я набираю номер Траудль Хайтмейер в

телефонной уличной будке.


- Да, слушаю, - отвечает тот же женский голос.


- Это Ник Картер, мисс Хейтмейер.


- Ах, боже мой, я ужасно волновался. Что случилось ?


Я не очень хорошо умею оборачивать плохие новости, поэтому сразу приступаю к делу:


- Мэтт мертв. Мужчина выстрелил в него, когда он разговаривал с вами.


- О, нет, нет, нет!


- Я понимаю что ты чувствуешь. Я тоже был очень связан с Мэттом. Поверьте, сделавшая это нечисть дорого заплатит!


- Мистер Картер, Мэтт и я, мы ... ну ...


- Я знаю. Он сказал мне. Если вы решите отпустить это, я не буду винить вас.


- Конечно, нет! Теперь у меня есть еще больше причин, чтобы помочь вам довести их до конца!


- Отличная работа ! Если бы Мэтт был там, он гордился бы вашим решением. Теперь ты можешь сказать мне, кто ты ?!


- Я работал с Мэттом по ряду дел. Меня порекомендовал Дэвиду Хоуку Курт Бреннер из офиса Интерпола в Берне.


- Вы работали на AX, лучшего эталона не могу придумать. А теперь, если ты скажешь мне, где я могу тебя встретить ...


Она дает мне очень конкретные указания, как добраться до ее убежища, и добавляет:


- Два часа. На машине вы доберетесь сюда чуть меньше часа. Это будет долгий путь. Посредник не должен прибыть раньше 16:00. Если они согласятся, он отвезет их в дом клиента возле Чура. Они должны быть там к ночи. Тогда все равно нужно будет добраться до дома, где будет проводиться транзакция. Это займет некоторое время. Дорога старая, крутая и очень извилистая.


- Ничего больше ?


- Нет. Эээ… да. Ночи в Граубюндене холодные, и нам придется немного заняться скалолазанием. Одевайтесь теплее.


- Слышал. Спасибо.


Я кладу трубку, думая, что, может быть, я слишком доверяю этому приятному голосу, который я слышу только по телефону.


Но, учитывая обстоятельства, у меня нет особого выбора.


Я арендую большой черный мерседес лет пяти, громоздкий и безопасный. По пути я останавливаюсь, чтобы купить всякую всячину, в том числе большую черную куртку, которую кладу на заднее сиденье.


Вид на Цюрихское озеро великолепен. Я думал, что единственные живописные уголки Швейцарии - это самые крутые районы. Мне не потребовалось много времени, чтобы передумать, когда я ехал по маленьким дорогам, которым меня заставляли следовать очень точные инструкции Траудл Хайтмейер. Примерно через три четверти часа после отъезда я выключаю зажигание и, как и планировал, оставляю «мерседес» в зарослях. Как и было запланировано, я продолжаю идти к огромным баракам - больше похожим на особняк, чем на казарму, - окруженным пятиметровой стеной по периметру.


Без проблем добраться до стены. Склон холма покрыт деревьями, что позволяет мне остаться незамеченным. Но именно у подножия стены я начинаю чесать кожу головы. Если это то, на что мисс Хайтмейер планировала подняться, значит, будет спорт.


Я с недоумением осматриваю этот совершенно непроходимый каменный вал, когда слышу "пссшст!" " позади меня. Я разворачиваюсь на месте, обнажая Вильгельмину, и оказываюсь лицом к лицу с самой красивой швейцаркой, которую когда-либо носила Швейцария.


Я не могу не думать, что Мэтт, по крайней мере, хорошо провел время в последние несколько недель своей земной жизни. Бог обеспечил Келлера такой кобылкой!


Она высокая, атлетичная девушка. Но только не тех спортсменов, которые занимаются метанием тяжестей или молотов, которые больше похожи на горилл женского пола. Нет, малышка Хайтмейер - красивое создание, крепкое, но прекрасное. Я говорю вам, и я знаю свое дело. Первое, что бросается в глаза, - это ее большие фисташковые глаза и тонкий носик, дрожащий на прохладном ветру. Рот, который манит меня замолчать, щедрый, чувственный, с губами, подчеркнутыми возвышенным красным цветом, который, кажется, создан только для того, чтобы привлекать мужские губы. Ее золотисто-светлые волосы коротко подстрижены, с прямой челкой на лбу. Остальное я опишу вам, возможно, позже, если вы будете мудры. Не слишком много одновременно, это может заставить вас вспотеть.


Она шепчет. - Мистер Картер?


- Это я. Полагаю, вы Траудл Хайтмейер.


- Да, - подтверждает молодая девушка, протягивая мне руку.


Просто сжимая его, я чувствую поражение электрическим током

пробегаюшее по моему телу.


- Скажите, мисс Хейтмейер, - говорю я, указывая пальцем на стену. Я думаю, у нас будут проблемы с этим.


Она отвечает мне резким, четким тоном, который обозначает чертовски солидную девушку после только что нанесенного удара:


- Сохраняйте спокойствие. Я все устроила. Положитесь на меня.


- Куда мы идем ?


- В дом сторожа. Вот где Мэтт ...


Она внезапно замолкает. Пелена из почти незаметных слез подчеркивает блеск ее больших фисташковых глаз.


Я беру ее за руку.


- Траудл, он не заметил. Он ничего не почувствовал. Он разговаривал с вами, а потом все так и прекратилось. И по его безмятежному выражению лица я уверен, что у него перед глазами был ваш образ, когда он умер.


Она подавляет рыдания, сжимая мою руку в своей, затем поворачивается ко мне с легкой улыбкой.


- Да, да ... Определенно ... Спасибо, что заставили меня задуматься. Вы милы, мистер Картер.


Она быстро ведет меня по небольшой тропинке, затем отпускает мою руку и жестом показывает, чтобы я молча последовал ее примеру. Опять же, она полностью контролирует себя. Шляпа. Я знаю, что это не случайность, но она сильнее меня: идя за ней, я не могу не заметить, что корма захватывает дух, как нос. Я должен сказать в свое оправдание, что она носит узкие лыжные штаны и что неровности траектории придают ее задней палубе движения, которые завораживают более чем одного человека.


Снаружи дом смотрителя выглядит заброшенным. Но когда я вхожу, я вижу, что Мэтт и его девушка проделали огромную работу. Есть электрический обогреватель, стол с радио и даже кровать, покрытая пледом. Траудл закроет дверь и включит огонь.


- Вот, - сказала она. Мы в относительной безопасности. Обычно ветер дует с озера, и собаки не чувствуют запахов, которые исходят отсюда.


Она жестом показывает мне сесть перед устройствами и добавляет:


- А это наша шпионская система. Вот телефон.


- Но у вас две позиции.


- Да. Первый - это старого сторожа. Его уволили, и владельцы так и не посчитали нужным его заменить. Со стеной и собаками они, должно быть, не чувствовали пользы от этого. С тех пор сюда больше никто не ходит. Благодаря своим связям Мэтт смог восстановить работу линии. Другое расширение связи подключено к линии дома. Раньше ночью связь снимал охранник. Менять было нечего. Все по-прежнему было в отличном состоянии.


- А что насчет другого устройства?


- Это усилитель, подключенный к шпионским микрофонам. Я представилась в доме как инспектор мэрии, отвечающий за контроль условий безопасности в случае пожара. Меня впустили и я разместила в четырех комнатах сверхчувствительные комнатные микрофоны. На мой взгляд, разговор должен происходить в библиотеке, что соответствует 4-му положению кнопки перед вами.


Включаю гаджет и переворачиваю тумблер в положение 4. Ничего. Я прибавляю громкость. Только несколько плевков. Ради совести пробую остальные три позиции, тоже ничего. Убавляю громкость, не выключая, и говорю:


- Мои поздравления с работой. А также за ваше мужество. Ты, должно быть переживаешь и вот ты, спокойно объясняешь мне, как работает этот девайс. Снимаю перед тобой шляпу.


И снова туман слез освещает ее красивые глаза. Она берет со стола пачку Gauloises и похлопывает по ней, чтобы вылезла сигарета, которую она засовывает между губами. Она предлагает мне одну. Я принимаю и зажигаю. Она жадно тянет за свой гаулду, выпускает облако голубого дыма, затем тихонько вздыхает.


- Если бы вы знали, в каком я состоянии, - говорит она, глядя мне в глаза.


Я делаю затяжку, о корова! Он улавливает чуть-чуть рядом со сладким и ароматным дымом моего NC.


«Думаю, я могу догадаться», - сказал я, подавляя приступ кашля.


- Я не знаю. Я хочу кричать и биться головой о стены! Мистер Картер ... э, Ник, я ... не могли бы вы сделать мне одолжение? Служба друга. От коллеги. Обещаю, это не повлияет на наше сотрудничество.


- Но конечно.


- Занимайся со мной любовью. Прямо здесь. Мне это нужно. Совершенно необходимо!


Мне не нужно отвечать.

Она должна прочитать мои глаза, что я более чем готов оказать ей такую ​​услугу. Она давит сигарету. Я делаю то же самое. С двумя чайными ложками она снимает свои черные спортивные туфли и одновременно крутит веретено и трусики, которые она пинает по кровати.


Она подходит ко мне, на ней только шерстяной свитер. Она выглядит еще более обнаженной, чем если бы она все это сняла. Я ласкаю ее стройные мускулистые ножки, затем ее золотое руно, которое сияет в тусклом свете хижины.


- Ник, пожалуйста.


Она упирается в меня. Ее рот поднимается, чтобы встретиться с моим. Она обнимает меня изо всех сил и вдруг заливается слезами. Но его руки скользят вниз и нажимают на мои льготы, которых не нужно просить выразить ему свое почтение. Затем я чувствую, как его пальцы теребят молнию моих штанов.


- Пойдем скорее, Ник, - сказала она, - у нас мало времени.


Она поворачивается, чтобы пойти и лечь на кровать. Какая задница, мои предки! Поверьте, этого достаточно, чтобы побледнеть не одна девушка с Бешеной Лошади.


Я говорю себе не торопиться с ней и начинаю с нескольких нежных объятий, которые я буду обсуждать только в присутствии моего адвоката.


- Нет, Ник. Приходи прямо сейчас. Быстро. Мне это нужно !


Что ж, я не собираюсь больше просить, это было бы неправильно. Я проникаю в него деликатно. Но я быстро понимаю, что она не этого хочет. Она напряжена, обезумела и корчится подо мной, как дьявол. Ее нервное состояние коммуникативное, и я, обычно следящий за самой кротостью, обнаруживаю, что работаю с ней с животной жестокостью. Я говорю себе, что нам придется подумать о том, чтобы сделать это снова, с уютной атмосферой, шампанским и небольшим ужином при свечах. Она из тех роскошных цыплят, с которыми не захочется так потихоньку трахаться, но с первоклассными изысками. Но эй, ты не всегда делаешь с жизнью то, что хочешь, как сказал бы другой.


Траудл скрипит зубами. Ее белокурая голова мотается по одеялу взад и вперед. Я вижу, она сдерживается от крика. Действительно, он более осторожен. Она тихонько вздыхает и дрожит в длинном, почти судорожном спазме. Через долю секунды моя очередь, затем она хватает меня за волосы за шею, притягивает к себе и страстно целует.


Она встает, явно умиротворенная. Я предлагаю себе еще один жетон ее королевского вальса, затем она включает свой шпиндель и идет крутить ручку усилителя.



-… раз уж мы согласны, - сказал голос по-немецки. Мой босс заплатит вам, когда товар будет доставлен в шале.


- Звучит неплохо. (Это голос Леграса.) Есть возражения?


Я слышу рычание, вероятно, Грожон, затем раздается четвертый голос:


- Это слишком опасно. Ваш босс уже назвал Ле Флео по этому делу. Не понимаю, почему он тоже не попытался бы пройти мимо нас.


Обращаюсь к Траудлу:


- Кто это?


- Начальник Легры. Я не знаю, был ли он тем, кто все это собрал, но он самый большой парень, которого я знаю. Это не значит, что над ним еще нет никого.


- Я знаю этот голос. Я слышал, как он говорил раньше, но не по-немецки.


- Прибавь немного, Ник.


Она мирно говорит. В ее голосе нет того помятого тона, как раньше. Думаю, лечение подействовало. Она выглядит нормально.


Я увеличиваю.


- Очень хороший. В этих условиях я согласен (это снова голос большого начальника). Но цена будет выше.


- Как? »Или« Что? (Голос посредника.) Но мы договорились, что ...


Большая шляпа:


- Это было до того, как в игру вступила Плеть. Мы не знаем личности интересующей вас пленницы.


Посредник:


- А другая, итало-американка?


- Слушай, если ты примешь мои условия, я подарю тебе ее в качестве бонуса. Скажем так ... для личного удовольствия вашего босса.


- Сволочь! Вы не собираетесь этого делать! Какое право ты имеешь право продать меня любому старому ублюдку, как будто я всего лишь вьючное животное?


Это был голос Энджи.


- Тишина, - спокойно сказала большая шляпа. Забери себе в голову раз и навсегда, что ты рабочая лошадка, моя красавица! Кроме того, если он может вас утешить, я не продаю вас, я даю вам ...


- Ты гнилой, гадкий выродок

, из… копыта… ублюдка… houmpf houmpf…


Мы затыкаем Энджи. В ближайшее время я не услышу ее голоса.


- Ой! - кричит голос Грожонка.


Мы оба прыгаем. Затем мы смеемся, когда слышим следующее:


- Маленькая шлюха! Ей удалось укусить мою руку....


«Молодец», - шепчет Траудл. Бедная девочка, я бы не хотел быть на ее месте.


- Мы заставим их заплатить, поверьте мне. То, что они сделали с Энджи, смерть Мэтта, смерть моего друга, которого они убили в Штатах ... Я готов стереть их всех с лица земли.


- Шшш! Слушать ! Похоже, они уезжают.



-… пройдите мимо с двумя девушками. Я возьму Негри в машину и поеду за ним. И никакого дубляжа и размазывания, а то пожалеешь!


Черт возьми, где я слышал этот голос?




Глава IX.



Спрятавшись в роще, мы наблюдаем, как две машины спускаются к главной дороге. Я завожу «мерседес» и собираюсь ехать первым, когда рука Траудл касается меня.


- Скажем, если мы будем внимательно следить за ними на главной дороге, нас заметят. Я знаю, где находится то, что они называют «шале». На самом деле это огромная лачуга. Мэтт был там раньше, чтобы провести разведку.


- Есть ли другой выход, кроме главной дороги?


- Да. Это очень поврежденная старая горная дорога. Это займет больше времени, но все равно было бы глупо облажаться и выпендриваться, когда вы так близки к цели.


- ХОРОШО. Я следую твоим указаниям.


На этот раз я иду первым. Это последний этап операции. Наконец, я надеюсь ...


Действительно, она не преувеличила, когда сказала, что дорога повреждена. И время от времени я с завистью поглядываю на широкие величественные петли новой дороги, которая разворачивается внизу.


Едем долго, особо не споря. Другая дорога исчезает и уступает место великолепной панораме долины Линт и кантона Гларус.


Траудль толкает меня под ребра.


- Ник?


- Да.


- Я просто хотела сказать спасибо.


- Пожалуйста. Все самое интересное было моим. Я надеюсь, что мы скоро повернем это в лучшую сторону.


- Я хочу, чтобы вы поняли. Ну ... Не знаю, была я права или нет ... Но бывают моменты в жизни, когда женщине нужно ... Не знаю, как это сказать ...


- Попасть в объятия мужчины. Это самая естественная вещь на свете. Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо.


Я украдкой наблюдаю за ней между двумя поворотами. У нее светлые глаза, но слез больше нет.


- О да, - шепчет она.


- Вот что важно. Я уверен, что Мэтту это понравится. Знаешь, я хорошо его знал. Вы думаете, он был из тех, кто просит вас похоронить себя с ним?


«Конечно, нет», - мягко отвечает Траудль, кладя голову мне на плечо.


На изгибе дороги она резко застывает и садится на свое место.


- Но что он делает, Ник?


Черный BMW последней модели катился перед нами зигзагами, очевидно, чтобы не дать нам проехать.


- Если бы я только знал ...


- Послушай, Ник. Он увидел нас в своем зеркале и продолжает сбавлять обороты.


- Но ... но, это вторая машина! Это большая шляпа. Он пошел по этой дороге и ждал нас!


- Как вы думаете, что он хочет?


- Скоро узнаем.


Действительно. Автомобиль только что остановился посреди дороги. Я тоже останавливаюсь, вынимаю Вильгельмину и готовлюсь открыть дверь.


- Нет, Ник. Иди без оружия. Если так, то у него просто проблема с машиной. Он единственный в этой компании, кто не знает твоего лица.


- Простите. Мы уверены, что другие знают меня, и мы не уверены, что этот видел меня раньше. Оттенок. Что мне делать, если он выскакивает и стреляет в меня?


Она достает из куртки небольшой компактный револьвер испанского производства.


- На таком расстоянии и из этого оружия я каждый раз попадаю в цель, - говорит она.


Две меры предосторожности все же лучше, чем одна, как сказал мой страховщик, умерший от рака в прошлом месяце. Вот почему я кладу Вильгельмину в карман и сую руку в карман на её рукоятку.


- Ник ...


- Да.

Она хватает меня за рукав и страстно целует.


- Вот и все, - говорит она с улыбкой, которая растапливает айсберг за шесть десятых секунды.


Я выхожу. Она тоже выходит, и я вижу, как она приседает за правым передним крылом «Мерседеса». В руке у нее маленький пистолет, а на лице такое выражение, которого я никогда раньше не видел. Забавное выражение, значение которого я не могу понять.


Открывается дверь BMW. Мужчина спешивается. Он не очень высокий, а скорее квадратный. Похоже, он нарочно протягивает руки, чтобы показать мне, что у него нет пистолета.


Он медленно поворачивается ко мне. Я никогда не видел ни тех модно стриженных седых волос, ни этой аккуратно подстриженной бороды. Тем более безупречный костюм и явно дорогое пальто. Но это лицо и эти острые глаза, Интересно, что я их знаю.


«Ну, Ник, не стой там, как чучело», - говорит мне Дэвид Хок.


Его голос такой же грубый, как всегда, но я знаю, что он рад меня видеть. У него почти улыбка на губах. Но он спешит скрыть это, закуривая сигару. Как только он отпускает первую затяжку, на асфальте крутятся несколько мух и две бабочки. Если бы у меня было хоть малейшее сомнение, запах слезоточивого газа в воздухе убедил бы меня. Курить такую ​​гниль способен только Хоук. Высоко в небе маленький хищник, который кружил в поисках добычи, улетел, издавая возмущенные крики.


Спустя несколько мгновений я качаю головой, чтобы снова запустить интенсивную мозговую активность, которая обычно характеризует меня, и спрашиваю:


- Но что вы здесь делаете, сэр?


- Я мог бы задать вам вопрос, дорогой N3. Анжела сказала мне, что вы занялись этим делом всего через двадцать четыре часа после меня.


- Энджи! Но это правда !


Она уже опустила окно. Я подхожу к ней. Она высунула голову и крепко поцеловала меня под почти нежным взглядом босса.


Я перехожу к «мерседесу».


- Привет ! Траудль! Иди сюда, мне есть с кем тебя познакомить!


- Погодите, вмешивается Хоук. Мы не можем так оставаться посреди дороги. Следуйте за мной. Я знаю небольшое кафе немного дальше. Босс - друг. Бывший участник французского сопротивления. Сядем и подведем итоги.


Через несколько минут мы сидим в теплой атмосфере перед кружками Pilsener. Это похоже на воссоединение семьи. В этой идиллической картине только одна противоречивая нота: косые взгляды, которыми Энджи и Траудл время от времени обмениваются. Я бы сказал им, что каждому найдется что-то для себя, и что они не должны ревновать, но есть начальник ... Это все еще забавно, девочки. Они ревнуют?


«Мне пришлось исчезнуть из общества, чтобы проникнуть в организацию», - объясняет Хоук. Я удалил одного из менеджеров, внешне похожего на меня. Тогда мне просто пришлось занять его место.


Что ж, посмотрим, проще простого. Я бы хотел, чтобы ты был там. Честное слово, похоже, он рассказывает о своей последней партии в шахматы с №12, с которым играет регулярно.


Я спрашиваю :


- Как вы узнали, что Энджи была с нами?


Она сама отвечает:


- В Монако у меня уже не было прикрытия. Они ему так и сказали.


Обращаюсь к Ястребу:


"И кому вы должны доставить двоих детей, сэр?"


- Я не знаю. Но я не думаю, что пойду слишком далеко, чтобы сказать, что он, вероятно, является главой ближневосточного государства. В крайнем случае, воротила. Но, учитывая суматоху, в которой была заключена сделка, это не может быть персонаж более низкого ранга. И одно можно сказать наверняка: он знает, за что платит


- Именно это мне было интересно, сэр ... По вашему мнению, похитители с самого начала знали, с кем они столкнулись?


- Нисколько. Они это поняли благодаря вам. В Монако.


- Благодаря мне ?


«Да, через людей Плети, следующих за тобой», - объясняет босс. Они сразу опознали молодую Мушамжель. Они пытались силой забрать ее у банды сутенеров.


- Но я думал, они идут рука об руку.


- Только по предварительной договоренности. Никогда во время операции.

Поскольку я был частью банды, я попал в плен к Плети. Слава богу, они меня не узнали и заперли в комнате в Ла Кондамин. Чтобы сбежать, мне пришлось спустить своего опекуна в окно. Леграс и Грожонк погнались за ним на улице и убили.


- Я столкнулся с ним, сэр. Это было у него на запястье.


Я передаю ему часы.


- Спасибо, Ник. Эти старые добрые часы! Я счастлив снова их найти. Я думал, они потеряны навсегда.


- А я думал, с тебя содрали шкуру и, так сказать, забрали часы.


- Э, нет, пока этому не бывать, - с ухмылкой отвечает босс. Теперь пора идти.


- Да, соглашается Энджи. Две молодые девушки беззащитны, и одному Богу известно, что с ними может случиться. Давай поторопимся.


«Не волнуйся, Анджела», - успокаивающе сказал Хоук. Их водитель - мой мужчина. Бывший сотрудник Интерпола.


- Я вижу, вы ничего не оставили на волю случая, сэр. Со своей стороны, у меня есть и другие плохие новости.


- Какие ?


- Келлер был убит.


- Мэтт Келлер? - Один из моих лучших агентов, - говорит босс, сжав челюсти. Как жаль! Как вы думаете, его убила банда?


- Нет, я думаю, это похоже на людей Плети.


- Что ж, позже разберёмся, но справедливость восторжествует. А теперь поехали.


- Как мы это сделаем, сэр?


- Мы не можем взять обе машины. Это было бы слишком рискованно. Вы поедете в багажнике с мисс, а Анжела займет ее место со мной.


Энджи встает с натянутой улыбкой.


- Хорошо, - заявляет она. Я найду свои кандалы.


Я говорю :


- Будь осторожна. Я знаю, что ты можешь защитить себя.


Она быстро меня целует. На этот раз натянутая улыбка у Траудл.


- Не волнуйся, Ник, я видела других. А потом мистер Хоук здесь, чтобы защитить меня. Кстати, забыла тебе сказать. Ваш стилет сотворил чудо с Леграсом в Монако. Его рука парализована.


- Жаль, что это не его фамильные драгоценности…


- Мы увидим это позже.


«Давай, давай поторопимся, - сказал Хоук, открывая багажник БМВ. Видите, все запланировано. У вас есть ночник. Обивка и вентиляция позволят путешествовать в вполне приемлемых условиях комфорта. Когда мы доберемся туда, если земля будет чистой, я достаточно сильно хлопну дверью, а затем захлопну ее во второй раз, как если бы мне не удалось правильно закрыть ее в первый раз. Подождите две минуты и выйдите, используя этот дескриптор. Если я только один раз захлопну дверь, нам придется ждать дольше и слушать. Понятно?


- Понятно.


- Если у вас возникли проблемы, вы также можете переместить этот знак и выйти из салона автомобиля.


Траудль входит первой. Я иду за ней, машу рукой, и багажник закрывается вокруг нас.


- Хммм, у нас все хорошо, Ник. Вы видели, насколько это удобно?


- Настоящее любовное гнездышко. И погода тоже хорошая.


- Верно, - одобряет Траудль, сразу скидывая куртку и свитер.


Поскольку на ней ничего нет, я имею удовольствие любоваться потрясающими грудями, освещенными оранжевым светом маленького ночника.


- Вы думаете ...


- Конечно, есть время. Впереди еще долгий путь. Давай, Ник.


Надеюсь, они ничего не слышат в машине.


- Ладно, хм, это правда, что у нас все хорошо, скажи так. Ух ты! Траудл, что ты делаешь? Вы даете мне идеи ...


- Это мое намерение. Подожди, я немного застряла. Так подтолкни себя и положи сюда правую руку.


- С удовольствием.


- Теперь налево.


- К вашим услугам.


Те, кто не понимает, куда она кладет мои руки, могут просто спросить своих родителей.


- О, Ник, Ник… Я не могу позволить себе упустить возможность. Я такой, чего ты хочешь ...


- Так что не думайте об этом чудесном пейзаже, которого нам не хватает.


- Вы говорите, почти темно. Ах ... ах ... Да, да ... О, Ник, это так хорошо ... Давай, да, да, вот так ... Ага!


Привет

туда, при условии, что панель звукоизолирована.


- Как это?


- О да. Снова и снова…


- Я сказал вам, что был к вашим услугам.


- Ой, Ник, как хорошо я тебя чувствую! Это так хорошо ... так сложно ... Это ... это заходит так далеко во мне ...


- Должен сказать, что мне это очень нравится. С тех пор, как я его приобрел, у меня никогда не было с этим проблем. И вот так, тебе это нравится?


- Ха! О ... о, нет ... Нет, да ... Ах, ах ... Еще лучше ...


- А что? Как ты находишь?


- Мой Бог ! Мой Бог ! Я ... это невозможно! Ник, ты собираешься убить меня ... Ааааа ...


Надо сказать, что, несмотря на подвеску почти нового автомобиля, неровности дороги оживляют наши выходки некоторыми особенно восхитительными непредвиденными событиями. Какие впечатления, дети мои! Это «Фантастическая поездка», «Иллиада» и «Одиссея». Все в одной программе.


Что вы хотите, я тоже не могу вынести мысли о возможностях, прямо у меня под носом.



Удар. BMW останавливается. Мы широко открываем глаза, смотрим друг на друга и чуть не рассмеялись. После этого занятия гимнастикой на полу мы оба заснули, как большие дети.


Я слышу писк. Без сомнения, открывающиеся ворота. Машина снова трогвется. Еще пять-шесть минут прямо, небольшой поворот. Я чувствую, что дорога идет вверх. Новая остановка.


Через несколько секунд дверь Хоука захлопывается. Один раз. Дважды.


Я шепчу:


- Две минуты и пошли. Вы готовы ?


- Да, - отвечает Траудл, застегивая молнию своего пояса.


Я смотрю на фосфоресцирующий циферблат своих часов.


- Минуту сорок, сорок пять ... пятьдесят ... Пошли.


Поворачиваю ручку. Поднимаю крышку, очень медленно ...


Людей много. Охранник, которого они, должно быть, выставили возле машин после того, как Хоук ушел. Он поворачивается к нам спиной. Медленно, медленно продолжаю поднимать крышку, моля небу, чтобы петли были хорошо смазаны.


Я осторожно поставил ногу в кроссовке на резиновой подошве на землю. Обе ноги. Вынимаю Вильгельмину.


Легкий шум или шестое чувство? Я не знаю. Парень оборачивается в последнюю секунду. У него как раз есть время начать:


- Wer ist…?


И паф! Рукоять Вильгельмины попадает ему в висок. Он отпускает свой толстый Уэбли и падает под растерянным взглядом гигантской лягушки-моллюска, которой только что зажали задницу прямо в центре Agnus Dei.


Парень не выглядит мертвым. Поскольку я не фанат беспричинной жестокости, мне интересно, с чем я мог бы это связать.


- Предоставьте это мне, - шепчет Траудль, у которого в рукаве есть не одна хитрость.


Также есть нейлоновый шнур хорошей длины. Она отрезает один конец перочинным ножом, затыкает рот охраннику и связывает его с умопомрачительной ловкостью. Я чувствую себя свидетелем настоящей ловкости рук.


Воистину, чтобы справиться с узлами, у фройлейн Траудль Хайтмейер пальцы волшебника.






Глава X



Она снова нажимает, он снова щелкает, и лезвие входит в рукоять. Она вешает палку на карабин и, обнимая меня за руки, ласково шепчет:


- Раньше в машине было не хорошо, а?


- Что ж, я бы с радостью продолжил, как только у нас будет пять минут ...


- Так что будь осторожен, мой Ник.


Целую ее, потом говорю:


- Давайте же теперь. Встретимся здесь, когда мы закончим осмотр. Будьте осторожны.


- Хорошо, - говорит Траудль, прежде чем исчезнуть в ночи.


Затем я должен исследовать свою территорию. Едва я свернул за угол дома, как наткнулся на парня с бульдожьим лицом. Он одет во многом как я: черный пиджак, черные штаны и черные высокие кроссовки. К счастью, он блондин, иначе я бы его не заметил.


Некоторое время он смотрит на меня злым взглядом, затем издает тихое рычание и атакует. Ой! Это быстро! Я уклоняюсь, но с небольшой задержкой. Его удар карате попадает в мое солнечное сплетение на несколько дюймов. Это заставляет меня выталкнуть весь воздух из легких. Кроме того, это выглядит очень болезненно, и я уверен, что у меня будет большой синяк посередине груди. И это не будет украшением в следующий раз, когда я займусь сексом с Траудль. Или Энджи. Или с кем-то еще, я очень способен как мальчик.


Опрометчиво, чтобы выставить ко мне яйца. Вперед

Даже затаив дыхание, даже не осознавая этого, я взмахиваю левой ногой. Удар в промежность. Несмотря на темноту, я вижу, как бульдог становится совсем зеленым. Он не обязательно должен быть красивым в своем падении. Он поперхнулся и согнулся пополам.


Я поднимаю его кулаком с дулом, слышу треск костей, и несчастный цербер падает, испуская маленькое "кай!" кай », что разбивает мне сердце. Я терпеть не могу его видеть в таком состоянии и усыпляю его ударом по сонной артерии.


Я наклоняюсь над ним и снимаю с него черную кожаную перчатку. В тусклом свете луны я могу различить между его большим и указательным пальцами маленькую татуировку в форме чешуи. Он был членом Плети. Как я и подозревал, все договорились здесь о встрече. Я чувствую, что будет схватка.


Я смотрю вверх. Надо мной большая веранда, окна которой выходят на лестницу. Но лезть туда мне кажется безумием. Лестница должна быть наиболее охраняемым местом, и мне не хочется играть в ловушки для мячей для головорезов торговцев шлюхами.


Клок.клок, клок. - Это звук какой то обуви. Кто-то есть на крыше веранды. Стена из грубого камня, с отличным захватом для рук и ног. Что делает красавчик Ник? Он чистит свой Хьюго, вспоминает его и взбирается наверх.


Я вдыхаю большую порцию воздуха, просто чтобы получить немного хорошего кислорода, и кладу голову на каменные перила. Есть парень, похожий на марионетку, одетый в ливрею, но вооруженный очень зловещим Шмайссером. Моя проблема в том, чтобы добраться до него незаметно. Несколько метров без возможного укрытия. Я думаю, я думаю ... Но я, который обычно так вдохновлен, я высыхаю, как школьник перед лицом квантовой проблемы. Выстрел, и снова появится весь дом. Хьюго? Слишком далеко, чтобы наверняка свести счеты с первым разом.


Мораль, спускаюсь вниз и продолжаю идти вдоль стены. Внезапно перед луной проходит большое облако. Темно, как в духовке. Большое облако уходит. Я остановился замертво. Я на краю пропасти. Она так низка, что я даже не вижу дна. К счастью, вовремя включился ...


Это фантастическая вещь. Огромная вилла построена вровень с хребтом. Я смотрю вверх и вижу, что на верхнем этаже есть большая стеклянная приемная. Она ярко освещена, и я вижу балкон, который занимает не менее трети ширины здания.


Отсюда в хорошую погоду вид должен быть превосходным.


Я возвращаюсь ко входу и почти блокирую Траудль, спускающуюся в противоположном направлении.


- Ник, она выдыхает, я столкнулась с мужчиной.


- Это причинило ему боль?


- Ах, как смешно! Да, ему было больно. Пришлось его ликвидировать.


- Я, то же самое с другой стороны. Как он был одет?


- В ливрее, такой как у парня, которого мы привязали к машине.


- Зря. Есть ли способ попасть с той стороны?


- Нет. Я увидел двух охранников. Невозможно подойти к ним незамеченными.


- Я вижу только одно решение. Собираемся залезть на обратную сторону. Подготовьте веревки. Я иду первым.


- Нет. Это я прохожу первой.


- Нет это я.


- Говорю тебе, это я! Ты должен весить около девяноста килограммов, ты думаешь, я смогу удержать тебя, если ты ударишь меня по лицу?


Хорошо. Она первая. Она начинает подниматься, затем почти сразу останавливается, чтобы проверить, слежу ли я за движением.


Внизу большая темная долина, должно быть, была вырезана плейстоценовым ледником. В глубине души луна освещает сеть небольших рек и серебристых водопадов. Я смотрю на Траудль.


- Вы видели, насколько это живописно? Шоу, должно быть, стоит посмотреть средь бела дня ...


- Ах эти американцы! В любом случае вы сохраняете туристическую душу. Я, спасибо, предпочитаю не видеть слишком много.


Она передвигается. Я на мгновение наблюдаю, как ее ягодицы виртуозно изворачиваются. Она взмахнула кроссовками, чтобы кончиками пальцев лучше ловить щели, а лунный свет придает атласное сияние белым подошвам ее ног.


Проходим первый этаж. Я лезу, не торопясь. Кавалер определенно последний, чем можно заняться в этом бизнесе. Траудль выбирает путь, который, по её мнению, имеет наибольшее преимущество. Мы встречаем двух горгулий, затем столб для

флага, который дает нам поддержку на мгновение передохнуть. У него тоже есть большой недостаток. Он очень близко к окну второго этажа. Я немного напрягся, наблюдая, как она подошла к выходу.


И бац, вот и они. Внутри загорается свет. Траудль максимально прислоняется к стене. Я тоже. Вынимаю Вильгельмину.


Честное слово, это верить, что нам не везет! Окно открывается! Вылезает голова. Я готовлю свой Люгер.


Но она быстрая, моя королева пиков. Она отпускает одну руку. За два шага и три движения она вытащила моток веревки, который она несла на правом плече. Точным жестом бросает его. Веревка наматывается на шею, которая, по всей вероятности, должна соединять голову с телом.


Точно. Тело появляется, когда она дергает, балансируя, плотно собравшись с собой. Парень вскидывает руки вперед и выполняет чудесное сальто. Очень опасно. Он начинает кричать, затем замолкает, ошеломленный ужасом при виде черной дыры, в которой он окажется.


Я смотрю на Траудль. Она поднимает большой палец, показывая, что все в порядке, и снова начинает искать ручки для своих симпатичных пальцев ног.



Вот начинается ветер, который усиливается. Менее чем через минуту начинает холодать, как в середине февраля.


Я смотрю вверх и смотрю в глаза фактам. Идет снег. Не такой стойкий снег, как зимой. Нет, разновидность мягкого снега, которая тает, как только наталкивается на более горячее препятствие. Только в маленьких отверстиях в камне он слипается и становится скользким.


Как будто я заколдовал ее, думая, что вот моя Траудл теряет равновесие. Мое сердце бешено колотится до висков. Я вижу, как она раскачивается на расстоянии вытянутой руки, удерживаясь только руками.


Я стискиваю зубы и ускоряюсь, чтобы добраться до нее. Я знаю, знаю, что не стоит торопиться, но у меня нет особого выбора ...


Когда я иду к ней, я вижу, как ее правая нога подметает небольшую нишу, чтобы очистить от слякоти. Потом она там застревает. Секундой позже она зацепилась и левой ногой.


Я вздыхаю, и мое сердце перестает биться.


- Ты в порядке, Траудль? Я боялся !


- Я тоже, если хочешь знать. Теперь все в порядке.


И она уходит. Чертовски хорошая женщина, матушка Траудль! Я слежу за ней, внимательно наблюдая, куда кладу руки и ноги.


Ветер нас хлещет. Очень холодно, но кроме рук упражнение согревает все тело. Я начинаю яснее различать каменный балкон. Это большое строение с выступами, которое будет служить солярием. Из очевидных соображений безопасности большие камни размещались через равные промежутки времени и служили опорой парапету из хвойных стволов.


Если немного повезет, мы сможем найти места, не обнаружив себя.


Единственная загвоздка в том, что нам придется, так сказать, идти вслепую. Потому что, прежде чем мы поднимемся, мы ничего не увидим. И, поднявшись наверх, мы окажемся как бы средь бела дня, учитывая свет, проливаемый через эркер. Кроме того, проклятый ветер, ревущий в наших ушах, мешает нам слышать какие-либо звуки, доносящиеся сверху.



Траудль почти готова. Она смотрит на меня сверху вниз. Я жестом приказываю ей подождать меня. Я немного ускоряюсь и добираюсь до нее через пять секунд. Как только я достигаю ее, она шепчет мне:



- О, Ник, это ужасно. Мои руки и ноги полностью замерзли!



- Смелее, детка. Как будто мы уже там. Жди здесь. Я взгляну. Все будет хорошо?



- Да. Поторопись. Я подожду.

Она ободряюще улыбается мне. Это меня воодушевляет. Я кладу обе руки на камень и поднимаюсь, миллиметр за миллиметром. Первая удача с начала подъема, внутри тепло. Как я и ожидал, здесь большая стеклянная стена, из которой открываются три двери. Также в стекле.


В комнате я вижу нескольких человек, которые чокаются и выпивают . Собственно, это Леграс и Ястреб. Я могу различить еще один силуэт, нависающий над частично задернутым занавесом. По его его очертанию я сразу узнаю своего друга Грожонка.


Я вынимаю Вильгельмину и наклоняюсь, чтобы помахать Траудль. Не дожидаясь его, я выхожу на балкон. Она подтягивается и медленно проходит мимо занавески, чтобы присоединиться ко мне. Присев на корточки, я наблюдаю за движением по комнате. Я встречаюсь взглядом с Хоуком. Он увидел меня, но в выражении его лица абсолютно ничего не этого выдало.


Я начинаю вставать. Это момент, когда парень решает повернуться наружу. Он также заметил меня. С моим Люгером в руке я твердо жду атаки. Но, не сумасшедший, парень кивает через всю комнату.


За спиной Траудль открывается стеклянная дверь. Парень в ливрее приставляет дуло Шмайссера к её голове.


- Эй ты там! - взвизгнул он по-немецки. Брось пистолет. В противном случае я разрезаю тебя пополам.


Я смотрю ему в глаза и сразу понимаю. Несмотря на то, что он одет как лакей, он убийца. Внутри все прижимаются к картинному окну. Нет нужды спорить. Я бросаю Вильгельмину в его сторону. Я чувствую, как мои волосы встают дыбом, когда я вижу, как бандит проводит лапой по всему телу Траудль. Он быстро обнаружил маленький автомат и забрал его.


Я рассматриваю головы, которые смотрят на меня из-за стекла, как рыбы в аквариуме. Хоук незаметно поджимает губы и подмигивает мне, это никто не может уловить. Но для меня идея ясна: подчиняйтесь им, не споря.


Парень со Шмайсером приводит Траудль. К ней тянутся сильные парни, и она исчезает из моего поля зрения. Тогда этот горилла поднимает мою Вильгельмину и поворачивается ко мне:


- Ваш пистолет !


Он отходит в сторону, чтобы позволить мне пройти. Я иду впереди него внутрь, и он закрывает дверь. Как только я вошел, меня поразило тепло комнаты. Раньше я этого не осознавал, но я совершенно спокоен. Из-за разницы температур я чихаю три раза подряд.


Затем моя рука крепко сжимается. Я поворачиваюсь, это Минотавр. Его коллега Леграс выходит вперед, одна рука в кармане пиджака. Парализована кажется, я помню. Другая представляется мне в виде огромного кулака, который очень быстро уходит в направлении самой драгоценной и уязвимой части моей анатомии.


На несколько секунд я вижу, как рождественские гирлянды проносятся перед моими глазами посреди большой красно-желтой спирали. Я вижу, что приближается второй удар. Но я застрял на месте, не в силах отреагировать. Удар попал в мой левый глаз. Несколько серебряных звезд танцуют среди рождественских гирлянд и большой спирали.


Я пытаюсь сесть, но не могу из-за боли в своих радостях, которые на самом деле довольно встревожены.


Большой хулиган хватает меня за волосы и заставляет поднять голову.


- Ты гнида! Он плюет на пол.


Потом он дает мне пощечину.


- Хватит Леграс! А теперь приступим к делу.


Поворачиваюсь к двери. Человек, который только что вошел, не новичок.


- Иегошуа Бен Иегуда!


- Ага, дорогой Картер. С другой стороны, мне кажется, что я не знаю вашу подругу. Это тоже не имеет значения. Имя ей скоро не понадобится. Она просто будет номером на двери в борделе, куда я пришлю ее с брюнеткой, которую только что привел герр Моргенрот.


Он показывает на Хоука подбородком. Случайно босс берет со стола сигару. Я задыхаюсь, когда вижу, что у него хватает духа не курить свои сигары. Это был бы самый верный способ выдать себя. Он приветствует его и тихим голосом отпускает:


- Делай с ними, что хочешь, мой дорогой. Я просто продаю их ...


Я поворачиваю глаза к Бену Иегуде, который рассматривает Траудль с непристойным сиянием в глубине глаз.


Бен Иегуда ... один из самых опасных людей, которым я когда-либо был

знаком. Ее тонкое лицо, продолженное треугольной бородкой, источает жестокость через каждую пору его кожи.


Он был одним из пионеров сионистского освободительного движения. Один из его сильнейших бойцов. На мой вкус, слишком груб. Его ночные рейды против англичан и палестинцев не содержали подробностей. Мужчины, женщины, дети, старики - все пострадали.


Конечно, после создания Государства Израиль все правительства, даже самые ультрасовременные, вежливо отстранили его куда подальше. Потребовалось больше, чтобы обескуражить Бен Иегуду. Он основал ультраправую партию.


Но ему так и не удалось получить достаточно мест в Кнессете, чтобы его услышали. С отвращением он решил работать в тени. В настоящее время ходят слухи, что он уничтожает все нефтяные вышки на Ближнем Востоке, чтобы попытаться осуществить мечту своей жизни: истребление всех палестинцев.


Он уверен, что добился победы, заполучив дочь шейха Али. Если ему удастся согнуть хребет старого умеренного лидера, он станет тем, кто дождется и будет управлять ценами на нефть. И расстановкой сил на Ближнем Востоке.


Я непроизвольно вздрагиваю. Он осматривает собрание своим острым как алмаз взглядом взглядом и объявляет:


- Господа, мы только что заключили сделку ко всеобщему удовлетворению. А теперь предлагаю перейти к торжествам, чтобы как следует отметить это событие. Насколько я понимаю, некоторые из вас уже попробовали молодую женщину, которую мы связали в соседней комнате. Но мы, несомненно, могли получить некоторые ощущения выбора благодаря великолепному образцу северной красоты, только что упавшему с неба.


Шепот одобрения.


- Хорошо, - продолжает скандально известный человек. Я все еще жду кого-нибудь, кто с радостью примет участие в празднике. Поэтому я обращаюсь к вашему терпению. Но ничто не мешает нам, однако, присмотреться к тому, что предлагается ...


Траудль жестикулирует между руками охранника, который обездвиживает его замком в спине.


- Нет ! кричит она. Ты ... ты не ...


- Но да, мы идем, - лаконично сказал Бен Иегуда, показывая свои клыки в улыбке гиены. Мистер Грожонк, будьте любезны показать нам товар.


Грожонк улыбается. Я скрипю зубами. За эту улыбку я его убью. Он вытаскивает из кармана нож, разворачивает его и идет к Траудль, которая кричит, как сумасшедшая. Четким жестом, демонстрирующим длинную привычку, он хватает куртку и свитер за воротник и проводит прямую линию по спине. Охранник отпускает руки Траудла одну за другой, и он повторяет операцию, начиная с плеча и заканчивая запястьем.


Секунду спустя разрезанная одежда падает на ковер. У Траудл до сих пор нет бюстгальтера, и все глаза прикованы к ее пышной груди, которая светится в свете камина. Охранник поднимает ее в воздух. Грожонк становится перед ней на колени и, стараясь избегать ударов ногами, освобождает ее от одежды.


Затем мужчина в ливрее бросает ее вперед и удерживает с помощью Шмайссера. Но у нее больше нет даже сил, чтобы защищаться. Глаза расширились от ужаса, она останавливается, обнаженная, перед камином. Пламя, играющее на ее скульптурном теле, придает ей еще более уязвимый и беспомощный вид.


- Гельмут! - приказывает Минотавр. Свяжите ей руки за спиной.


Охранник кладет свой Schmeisser, вытаскивает из кармана наручники и подчиняется.


Затем Грожонк протягивает обе руки к Траудль и покрывает его тело непристойными ласками. Она отстраняется, ее красивое лицо искажается выражением ужасного отвращения и страха.


Грожонк стоит перед ней и разражается смехом. Я скрипю зубами. За этот смех я медленно убью его.


Минотавр делает шаг назад и быстро раздевается. Выпуклые мускулы его деформированного торса светятся в танцующем свете пламени. Он поворачивается к очагу и наклоняется, чтобы снять штаны, обнажая пару твердых, но толстых буханок, похожих на стейки из столовой. Затем он смотрит на публику с довольным видом. На самом деле не так много. Взгляд между его бедрами кузнечика сразу отвечает на вопрос, который я задавал себе из Монако: его фамилия не имеет ничего общего с физическими особенностями, унаследованными от его предков. Или наследие было растрачено из поколения в поколение ...


Я понимаю, что будет дальше. Думаю, ты тоже. Он собирается изнасиловать

Траудль на глазах у всех к восторгу публики. Кроме меня. И Ястреба.


Очевидно, он специалист в таком маленьком цирке. Это проявляется в его непринужденности. Что также показывает, так это то, что ему это нравится. Видимо, чем больше сопротивляется партнер, тем большее удовлетворение он получает от этого. Садистская ухмылка на его лице выродка делает его похожим на персонажа из романов Мэри Шелли.


Все взоры прикованы к актерам злодейской пантомимы. Я оглядываюсь вокруг, гадая, смогу ли я вытащить Хьюго незаметно, когда дверь открывается. С порога раздается голос:


- Ну, господа, подождите, пожалуйста. Я бы не хотела пропустить ничего из шоу.


И это тоже голос старого знакомого.






Глава XI.



Все взоры прикованы к двери, Бен Иегуда, Леграс, двое охранников, даже Грожонк и Траудль. Я тоже глазею. Только Хоук осторожно избегает поворачивать голову в сторону только что вошедшего.


Потому что она женщина. У нее есть определенные азиатские черты: большие миндалевидные глаза, прямые черные как смоль волосы, высокие скулы. Ногти ее рук и ног, обутых в сандалии, покрыты серебристым лаком, который сияет в свете пламени.


Ее одежда состоит из упомянутых мною сандалий и сверкающих золотых украшений. Несмотря на прохладу вечера на ней, к моему удивлению, накидка из тонкого шелка. Совершенно прозрачная одежда не скрывает абсолютно ничего из её прелестей, слишком роскошных для чистокровных азиатов.


Я знаю их, эти прелести. Я даже попробовал их, если хотите все знать. Эта шелковистая кожа, эти твердые, хорошо расположенные изгибы оставили у меня неизгладимые воспоминания. И не зря. Я, пожалуй, единственный человек, кто смаковал их и выжил, чтобы запомнить их. Я рассматриваю это тело с тонкими плечами, эту надменную голову. Неудивительно, что она потомок - конечно, с черного хода - последней императрицы Китая. Эта императрица, которая, как говорят, позволила британскому исследователю полюбить себя в стенах Запретного города.


Я давно не встречался с ней, и должен признать, что она все еще очень желанна для тех, кто любит таких ​​женщин. Я позволил своему взгляду упасть на ее округлые груди с темно-коричневыми ареолами, на ее плоский живот, украшенный черным, как уголь, флис, на ее стройные и изящные ноги.


- Суэй Фонг, какой приятный сюрприз!


- Мне очень приятно, дорогой мистер Картер. Пока я ждала возможности погасить этот небольшой долг, что я должна тебе ... Надеюсь, ты не забыл.


Забыл, ты говоришь! И даже если бы моя память дрогнула, феномен, стоящий рядом с Суэй Фонг, был рядом, чтобы немедленно вернуть мою память на место. Чанг, её телохранитель - в полном смысле этого слова - китайский евнух двух метров четырнадцати сантиметров. Он нем, у него сильные мускулы, и он так же нежен со своими врагами, как богомол со своей жертвой.


Впервые мы встретились где-то между Тибетом и Непалом, на этих высотах, охваченных ледяными покровами и населенных буддийскими монахами в желтых одеждах.


В каждые полмесяца, Суей Фонг выбирает себе мужчину. Иногда берет наугад. Иногда она выбирает того, который привлекает ее внимание по определенной причине.


Избранник не обязательно должен быть таким мужественным спортсменом, как ваш слуга. С таким же успехом она нацеливается на великого сумасшедшего или на полубеспомощного инвалида. Что её интересует, так это найти уловку, приманку, которая заведет её партнера. Она проводит с ним одну ночь, и только одну.


И у нее есть сноровка. Мне сказали, что она никогда не упускала свой шанс. У Суей Фонг для этого есть три основных достоинства: многолетний опыт, безграничное воображение и полное отсутствие скромности.


Когда любовник после ночи доволен и утомлён, она отдает его Чангу. И его смерть длится часами. Иногда днями.


Чанг, конечно же, безумно любит свою любовницу. Но, когда ему было пять лет, его освободили от атрибутики, с помощью которой джентльмены оказывали услуги дамам. Теперь, помимо защиты Суэи Фонг, его задача состоит в том, чтобы заставить фаворитов на ночь пожалеть о том счастье, которое они познали в её объятиях.



Если вы не слишком ограниченны, возможно, вы уже догадались, что я был одним из тех фаворитов.


Меня взяли в плен и доставили в Суей Фонг. Это был её полумесяц. Для нее это было хорошо. Для меня очень плохо. Хотя…


Я оказался схваченным в красивым полукитайском квартале. Меня отвезли в её башню 20-го века в Несле, откуда открывался вид на Эверест и Чогори.


Я ждал, чтобы увидеть. И я увидел. Суей Фонг привыкла брать дело в свои руки. Но это никогда не было в моем вкусе. Как только меня выпустили, первым было принять щелчки и пощечины.


И, наконец, в этом опыте были некоторые заманчивые аспекты. И я позволил себе соблазниться. Да, дамы и господа, надо сказать, я, Ник Картер, был опьянен удовольствиями, расточенными этой виртуозкой разврата. И до сегодняшнего вечера я не думал об этом пожалеть. По одной простой причине: странная любовь как раз закончилась, когда мои друзья ворвались в её орлиное гнездо. Один из них погиб, выброшенный из окна Чангом, но другой выпустил в него почти весь магазин автомата, оставив его умирать на окровавленном ковре. Итак, я поддался своему первому порыву. Увидев сплошной коричневый цвет на красивом подбородке Суей Фонг, и я покачнулся.


Я рас сматриваю Чанга. Он выглядит великолепнее и злее, чем когда-либо. И все же, уверяю вас, в последний раз, когда я видел его, он был практически разрезан пополам очередью автомата. В ее взгляде все еще есть то жестокое, ревнивое сияние, она заставляет кого-либо прикоснуться к ее любимой госпоже, а затем встретиться с его сверхчеловеческой силой.


Я знал, что мастера Китая не признали упаднического отношения Суэй Фонг и выгнали её ботинком, пришпиленным к аппетитному крупу. Но я понятия не имел, что она участвовала в этих международных делах о сутенерстве.


Я издевательски над ней шучу:


- Что ж, я вижу, что мы продвинулись! Из шлюхи мы стали сутенерами ...


Суей Фонг смеется. Чанг совсем нет. Он идет ко мне, огромный Голиаф, пенящийся от ярости. Я напрягаю все свои мускулы, готовый использовать свое единственное преимущество: скорость. Но благодаря тому, что со мной только что произошло, я постарел на добрых десять лет. Несмотря на огромную массу, которую он вытесняет, куча бесполого барбекю движется ошеломляюще быстро. Он опоясывает мои плечи и начинает напрягаться, издавая «рахан!» Рхан! Рхан! Гортанный. Это единственный звук, который может издать его горло. Инстинктивно я пинаю в направлении чувствительных частей тела. Меч в воде, чувствительных частей нет. Это кость, с которой встречается моя пятка. Он продолжает сжимать, как ни в чем не бывало. Секундочка, и я поверну глаза.


- Чанг! Суей Фонг кричит, как рассерженная мать, ругающая негодяя. Не сейчас !


Этот негодяй издает "пффф!" Расстроенный и роняет игрушку, которую собирался сломать. Поверьте, когда вы находитесь в шкуре игрушки, это очень хорошо. Я быстро даю своим альвеолам хороший вдох воздуха, которую они просили некоторое время.


Суей Фонг поворачивается к Бену Иегуде:


- Мне кажется, вы довольны своими приобретениями. Я в восторге от этого. Где дети?


- Внизу в холле. Под надежной охраной. Несмотря на то, что мне это стоило немалых денег, я считаю себя победителем в этом деле. Отныне я тот, кто дергает за ниточки на Ближнем Востоке.


- Идеально, идеально, - ценит Суей Фонг. Но возобновите свои развлечения.


Медленным движением она опирается на стойку и созерцает Грожонка и Траудль, обнаженных перед камином. Бен Иегуда и Леграс восхищенно смотрят на нее. Я их понимаю. В ее коже есть искусство эротики. Откинувшись назад в этом положении, она выглядит даже более обнаженной, чем Траудль, на теле которой нет ни грамма ткани. Может эффект от украшений ...


Бен Иегуда приходит в себя. Я вижу, как его адамово яблоко несколько раз перемещается между его подбородком и основанием шеи. Затем он прочищает горло и радостно кричит:


- Смотри, мой дорогой Грожонк! А вы, герр Моргенрот, подойдите и присядьте сюда, вам будет намного лучше насладиться представлением.


Я в ужасе. Хоук тоже. Даже Траудль, которая и без того не была очень горда, напрягся. В её взгляде выражение ужаса достигло апогея. Она поняла это. Соуэй Фонг резко садится и подходит к боссу, на которого она еще не взглянула.


«Герр Моргенрот…», - говорит она тяжелым скрипучим голосом. Герр Моргенрот в настоящее время гастролирует по Карибскому морю.

Я вполне могу это знать. Именно я поручил ему подготовить изложение потребностей наших клиентов. Этот джентльмен, несомненно, тезка.


Бен Иегуда бледнеет. Он смотрит на Хоука, и его рука впивается в лацкан пиджака. Из него выходит старый Люгер, который я хорошо знаю. Это моя добрая Вильгельмина. Мне было бы больно, если бы он убил моего босса. Но если бы он сделал это из моего пистолета, было бы еще хуже.


- Повернись сюда! - рявкает Бен Иегуда.


Босс поворачивается. Соуэй Фонг подходит и смотрит ему прямо в лицо.


- Сэр, Бен Иегуда, нам придется переделать презентации. Конечно, он хитро накрашен, но я узнаю его без тени сомнения. Это Дэвид Хоук, работодатель мистера Ника Картера!


- Ястреб! - отрыгивает Бен Иегуда.


Он задыхается от этого. Он хватает Вильгельмину за ствол, и на секунду мне кажется, что он собирается бить старика прикладом по голове.


Но у него есть хладнокровие. Он быстро восстанавливает самообладание. Он обычно берет Люгер, направляет его на Ястреба и указывает на стул.


«Присаживайтесь, пожалуйста, - сказал он. Спасибо, принцесса, я в большом долгу перед тобой. Я согрешил из-за своей самоуверенности и признаю свою ошибку. Но ничего, никто из них живым из этого дома не выйдет. А теперь, Грожонк, твоя очередь. И превзойди себя, дорогой друг! Мне нужно хорошее шоу, чтобы преодолеть эти эмоции!


Я не хочу позволять им делать это, ничего не попробовав. Поглаживание запястья. Хьюго прыгает мне в руку. Я делаю шаг вперед, готовый бросить стилет в Грожонка, чтобы начать. Позади меня скрипит пол. Я оборачиваюсь. Слишком поздно. Я вижу приближающуюся дубинку охранника, но у меня нет времени уклоняться от удара. Она ударяет меня прямо по голове. Боль сопровождается титаническим взрывом. Затем на секунду или две звучит большой орган. Потом черная дыра.



Я открываю тяжелое веко. Первое, что вижу - жидкое пятно на ковре рядом с битым стеклом. Потом поднимаю голову. Вспышка теперь превратилась в угольки. Комната пуста.


Они уехали !


Такое ощущение, что у меня трещит голова. Я снова встаю. Хьюго все еще в моей руке. Оживаю на четвертой передаче. Как давно они отсутствовали?


Я бросаюсь к двери. Я слышу голоса чуть дальше по лестничной площадке. Тех двух охранников они оставили. Они идут сюда.


- Ну вот, - говорит один из них по-немецки. Контракт, который заканчивается. Наконец, нет недостатка в рабочих местах. Я уверен, что до следующей недели найду что-нибудь еще ...


- Может, но могли предупредить раньше. Я этого не планировал!


Тот, кто не предвидел удара, бросает удивленную голову в дверь, которую я оставил открытой.


- Привет…


У него нет времени сказать больше. Край моей руки касается места соединения шеи и плеча. Я отчетливо слышу скрип его позвонков. Он падает в обморок. Его удивленный коллега входит в комнату и глупо натыкается на Хьюго, которого я протягиваю на расстоянии вытянутой руки. Он издает булькающий хрип, врезается в тело другого и катится вперед. На ковре вокруг него растекается красная лужа. На следующей неделе ему не нужно будет искать другую работу ...


Я беру их большие 9-миллиметровые револьверы и их наборы ключей. Мы никогда не узнаем откуда эти ключи. Может быть, там есть ключи от машины, и это может пригодиться.


Я спускаюсь по лестнице по четыре за раз. На третьем этаже из комнаты выбегает охранник и пытается преградить мне путь.


Нет, но он, должно быть, плохо на меня смотрел. Пришло время посмотреть, подходят ли мне два больших пистолета в моей руке. Я пробую одно наугад и, черт возьми, результат хороший. Охранник широко раскрывает глаза, когда посреди его лба расцветает большой красный цветок. Он сгибает колени и медленно кувыркается через перила. Мне кажется, что я смотрю фильм в замедленной съемке.


Большой эркер выходит на площадку второго этажа. Я смотрю. В этот момент на улице вспыхивают мощные прожекторы, ярко освещая парковку.


Я слышу шум. Сначала я плохо различаю, а потом становится яснее. Это шум приближающегося вертолетета.






Глава XII.



Я смотрю. Что мне делать, чтобы это остановить? Внизу - Суэй Фонг, неподвижная, как статуя, и по-прежнему прекрасна.

Она обменяла свой шелковый плащ на другой плащ, на этот раз черный. Ниже подола я вижу ее крошечные ножки и золотые сандалии. Все здесь. Бен Иегуда. Двое похищенных детей. Минотавр в костюме еще более смешон, чем когда-либо. Охранник, который меня оглушил, Леграс, Траудл, босиком, но на своей юбке и в большом черном свитере. Чан в костюме Мао, из которого можно вырезать полдюжины парашютов. И Хоук, его руки скованы, как у Траудль, её лицо мраморное.


Вертолет начинает снижение. Порыв ветра чуть не отбросил его на веранду, он в последний момент выпрямился, и восстановил равновесие.


Я чувствую, что кого-то не хватает. Но я не понимаю кого.


- Руки вверх ! - рявкает парень на лестничной площадке внизу.


Я поворачиваюсь на месте, готовый выстрелить из двух револьверов. Но он явно имеет преимущество. У него в руке М-16.


Это то, что я бы назвал облажавшимся, как последний из жлобов. Чтобы сэкономить время, я поднимаю руки над головой, но не отпускаю оружие. Думаю на быстро попытаться придумать подвох.


Я быстро перестаю думать и наблюдаю, как из тени появляется стройная фигура и идет за охранником. Поднимается маленькая рука, вооруженная большим обоюдоострым ножом. Парень что-то видит краем глаза. Он реагирует слишком поздно. Нож вонзается в руку держащую М-16, направленную на меня. По лестничной площадке струится фонтан крови. Охранник громко кричит и роняет страшное автоматическое оружие. Гримасничая от боли, он смотрит на свой вивисектированный член. Он ошеломлён.


Энджи воспользовалась его удивлением, чтобы вырезать желоб для мух слева направо на животе. Через куртку и рубашку! И это вписывается туда, как масло. Она, должно быть, затачивала свой клинок с той же тщательностью, с какой я ухаживаю за своим Хьюго. Я вижу поток крови, бьющий из зияющей раны, за которым следует декаметр или два свежих кишок. Вой становится апокалиптическим ревом. Храбрая сердцем Энджи кладет конец страданиям несчастного. Он падает вперед, и, проходя мимо, она резким и точным ударом перерезает ему горло.


Он ложится на пол, даже не имея вежливости поблагодарить ее за ее великодушный жест. Я сдаюсь.


- Энджи, любовь всей моей жизни! Если бы вы только знали, как я рад вас видеть ...


- Останови свой цирк. Я тоже рада тебя видеть, красивая брюнетка. Давай, скорее дай мне одну из своих пушек. Взамен можешь взять М-16. Для меня это немного великовато. Но с револьвером я совершаю подвиги.


- И ножом, красавица. Снимаю шляпу! И спасибо.


Я стремительно спускаюсь с разделяющей нас лестницы, сую ей в руку пистолет и пользуюсь возможностью, чтобы на мгновение чмокнуть её личико. Затем я беру М-16, и мы бежим к окну, чтобы посмотреть, где идут приготовления.


Порывы ветра, обрушившиеся на нас с Траудль во время подъема, создают проблемы и для вертолета. Он раскачивается и дергается, как рыба на крючке.


- Как удалось освободиться?


- У меня были наручники. Идея Хоука, - карие глаза отвечает брюнетка. Мой охранник смотрел на меня. Когда он объявил мне о своих намерениях, я открыла их и свернула ему шею. Я уже начала готовиться к худшему. Если бы вы знали…


- Грожонк?


- Вы говорите, совсем нет. Эта шлюха из Китая! И мне пришлось это пропустить! Охранник был там, в углу комнаты, вытаращил глаза, но в руке у него был пистолет.


- Энджи, ты имеешь в виду ...


- Что она лесбиянка, да! Может, она время от времени утешает себя парнем, просто чтобы убедить его и передать его хвостатому любовнику, но я могу вам сказать ...


- Ой ! Энджи!


- Все нормально ! Не заставляй меня думать, что ты покраснеешь ... Что я вдруг сказала?


- Это ты могла мне сказать.


- О да. Я могу вам сказать, что она трахается с девушками. Я это знаю, и есть симптомы, которые никогда не разочаровывают.


На мой взгляд, это ошибочный диагноз, но какой смысл ему противоречить? Кроме того, у меня есть другие киски, и, следуя логике, которая сделала мою репутацию, я возвращаюсь к нашим овцам:


- Смотри, вертолет приземлится. Пошли!


Она идет на шаг впереди меня и, когда я выхожу на улицу, она уже обезвредила мужчину, охраняющего вход.

Она действительно заслуживает постоянной работы. Если мы выберемся из этой неразберихи, мне придется подумать об этом с помощью Ястреба.


Вдруг она останавливается на месте. Я на нее налетаю, но удар смягчается ее мускулистой маленькой задницей. Она даже не протестует. Надо сказать, что за последние дни она многое повидал. Я смотрю через плечо Энджи и вижу причину остановки.


- Черт! Мы пропустили момент!


Бен Иегуда поднимает Муниру и Сэнди в вертолет. Энджи оборачивается.


- Ник, должен же быть способ испортить это устройство, верно?


- Невозможно. Мы можем повредить этим двум детям.


Шум заставляет нас смотреть вверх. Только что прибыл еще один вертолет. Он не приземляется, а останавливается над землей - большое насекомое, блестящее в лунном свете. Бен Иегуда тоже смотрит вверх. По сердитому выражению его лица я понял, что это не входило в программу. Он указывает пальцем в сторону вертоёта. Охранник, который меня ударил, начинает стрелять в небо из М-16.


И вдруг это огромная коррида. Если бы вы это увидели, вы бы подумали, что смотрите фильм о войне в телевизоре. Парни в черных комбинезонах выходят из-за скал и начинают всех обстреливать.


Я вижу, как Хоук хватает Траудл за руку и бросается с ней в укрытие под большой куст. Шквал пуль трещит о стену дома. Опускаем головы, чтобы не было попаданий.


Грожонк вынимает пистолет из своего костюма и стреляет в одну из темных фигур. Еще одно возмездие. Он получает пулю в плечо и начинает вертеться как волчок. Нападающий приближается к нему, достает инструмент, похожий на мачете. Минотавр все еще вращается, когда лезвие свистит в воздухе. А Грожонк Мариус, маленький бандит из Марселя, удостоился чести финишировать, как английский Карл I, голова и тело которого, как известно, были похоронены в разных местах.


Леграс, его правая рука висит рядом с телом, а левая рука действует. Он убивает двух нападавших. Бен Иегуда тянет из измельчителя в третий слой.


- Господи Иисусе, Энджи! Они взлетают!


Я не отвечаю. Положив голову на плечи, мчусь к вертолету. Передо мной я вижу Чанга, который размахивает мачете. Но у меня нет ума восхищаться рукопашной схваткой. Я стреляю очередью из М-16, и актеры расчищают мне путь.


Мне удается ухватиться за посадочную площадку, как только вертолет отрывается от земли. Парень в комбинезоне цепляется за мою ногу. Я разбил ему голову прикладом. Появляются другие. Я заканчиваю свой магазин в их направлении и бросаю свою пустую М-16.


На борту никто, по-видимому, не заметил моего присутствия.


Мы только взлетели, а руки уже мерзнут. Я изучаю ситуацию, чтобы увидеть, что я могу сделать. И вдруг у меня все получается. Другой вертолет преследует нас.


Картина предельно ясна: спецназовцами в комбинезонах были бойцы Плети. Они вовсе не были настроены увидеть, как Мунира Мучамжель ускользнет сквозь пальцы, учитывая то, что она представляет как средство давления на своего старого папу. Я должен был это знать. Особенно, когда я наткнулся на парня с татуировкой при осмотре бараков.


Они не смогли не смогли захватьить заложников на земле, но не прекращают погоню. В принципе, формула для них проста. Им просто нужно следовать за нами до приземления. Смотрю на их вертолёт. Внизу, в ночи, на полной скорости проезжают огоньки Райхенау, Версама, Иланца. На горизонте я различаю темную массу Сен-Готарда.


Но что они делают в другом вертолёте? Они придурки! Я ясно вижу небольшое сухое пламя, выбрасываемое оружием, стреляющим в нашу сторону. И тогда я понял. Они нацелены не на вертолет. Ни за что в мире, они не хотели бы рисковать жизнью драгоценной Муниры Мучамжел.

Нет, их цель гораздо скромнее. Это Ник Картер, главный убийца N3, - помеха.


Шум лопастей и двигателя такой, что я не слышу ни ветра, который должен свистеть в ушах, ни даже удара снарядов в металл. Короче говоря, я рискую быть убитым, даже не осознавая, что со мной происходит.


Единственное мое средство возмездия - шестиствольный револьвер в моем кармане. Шесть выстрелов, чтобы сбить вертолёт преследователей.


Что меня больше всего сводит с ума, так это то, что я вишу на своей посадочной площадке, как обезьяна на трапеции, и ничего не слышу.


Последующий всплеск, мне не нужно его слышать. Мне просто нужно увидеть ущерб, который они нанесли. Крепление площалки уменьшено вдвое. Облако проходит перед луной. Затишье. Потом еще один порыв задевает мою голову. Я начинаю видеть красный цвет. Скрежетаю зубами:


- Ладно, гады! Вы хотите повеселиться, ну что ж, повеселимся!


Я подтягиваюсь возле заднего крепления конька. Я сажусь на перекладину и опускаю руку. Я жду, чтобы обрести равновесие. Я вынимаю из кармана револьвер и тщательно целюсь.


Попал.


В стекле кабины появляется большая звезда. Вертолет свернул, развернулся и снова пустился в погоню. Новая серия маленьких огней. Я вижу, как пули рисуют пунктирную линию в салоне над моей головой. Стрелок, должно быть, потерял равновесие из-за моей маленькой шутки, и у него не было времени изменить угол обстрела. Меня трясет от холода. Смотрю на состояние своего сидения . Спереди конек удерживается только куском металла размером в несколько миллиметров.


Мой дорогой Ник, если ты не хочешь совершить большой прыжок в Рейн без буя и без парашюта, тебе нужно найти быстрое решение.


И начинает идти снег, чтобы сделать меня несчастным. Невероятно ! Как только я окажусь на земле, я подам жалобу в туристическое бюро. Но нет, может, и нет. Лобовое стекло другого вертолета разбилось. Снежинки влетают в него клубками. Привет ! Привет ! они чуствуют себя не лучше, чем я, террористы Плети. Но больше всего меня интересует то, что на их темных костюмах собирается снег. Темная фигура наводчика трансформируется в фигуру белого цвета, в которую намного легче прицелиться. Я целюсь. Я стреляю. Парень вроде встает. Затем он ныряет в отверстие. Я вижу его на мгновение, как будто он висит между небом и землей, с его PM в руке, и он исчезает, кружась в ночи.


Теперь пилот. Я осторожно поправляю прицел и нажимаю на спусковой крючок. Я не знаю, куда я попал, но мне все равно. Важно то, что я попал куда надо. Вертолет резко набирает высоту, почти взлетая. Это неестественно для вертолета. Он поворачивается, ротор опущен. Это еще менее естественно. Я ясно вижу, как он спускается к долине по бесконечной спирали. Если все закончится, я узнаю это по шару пламени, пронизывающему ночь, далеко под моими ногами.


Я качаю головой, чтобы смыть снег с глаз, и сунул пистолет обратно в куртку.


Больше трех патронов ... Три.


От дрожи живот поднимается до уровня миндалин. Это коньки подгибаются. Я смотрю. Этот проклятый кусок металла держится только на волоске. И это не картинка. Медленно я ставлю ноги на трапецию, и я пытаюсь встать. Новая тряска. Нащупывая, я нахожу планку, которую добрая душа придумала приварить там для меня. Спасибо доброй душе. Я держусь за это и угадаю, что? Это как раз тот момент, когда передние крепления конька отпускаются. Он остается зацепленным за его заднюю насадку. Такие вещи вы замечаете, когда летите на вертолете. Тряска конька на ветру вызывает дисбаланс. Мне удается подняться на ступеньку и обеими ногами залелть на последнюю металлическую ступеньку.


И вот здесь Бен Иегуда начинает понимать события. Он связывает внезапное исчезновение вертолётаа, преследовавшего его, и внезапное появление аномалии.


Открывается иллюминатор. Его небритая голова появляется в снежном вихре. Он смотрит вниз.


Привет ! Кто здесь ? Красивый Ник.


Как можно быстрее я взбираюсь на три перекладины и вытаскиваю пистолет из кармана. Голова Бен Иегуды исчезает в каюте.

Я знаю, что Бен Иегуда прогнил до мозга костей, но не труслив. Он появляется почти сразу. И я понимаю, почему он вошел внутрь. Он, кажется, присвоил мою Вильгельмину. Бен Иегуда наклоняется и стреляет в мгновение ока.


Старая добрая Вильгельмина. Она никогда не промахивается. К сожалению, мне хотелось бы, чтобы это хоть раз стало исключением из этого принципа. Снаряд попадает в мой револьвер, который выскальзывает из моих рук и падает в долину. Меня это потрясает.


Несмотря на раздробленное запястье, мне удается поймать руку Бен Иегуды, с протянутой Вильгельминой. Он яростно борется. Но я хватаю его руку и выхватываю пистолет. Я вижу, как он издает долгий вой от боли, когда я ломаю ему палец. Я вижу это, но не слышу. Ветер посылает ее крик обратно. Мне все равно, если я пропущу саундтрек к фильму. Что меня интересует, так это прицелиться. Я целюсь и попадаю! между его двумя глазами, которые мгновенно превращаются в глаза мертвой рыбы. Я хватаю его за руку и отправляю в полёт среди прекрасных пейзажей Швейцарии.


Оставался пилотом. И он понял маневр. Если я хочу добраться до него снаружи, я должен попасть на другую лестницу, ту, что спереди. Расстояние между ними составляет около двадцати метров. И у пилота вертолета, который хочет избавиться от меня, есть много вариантов, когда рассматриваемый субьект находится снаружи, висит на куске металла.


Он начинает с того, что трясет меня, как сливовое дерево. Я держусь. Без предупреждения он рухнул с вертолётом вниз на сто футов. Это многовато даже для спортсмена моего уровня. Я отпускаю металл. Лечу в воздухе и молюсь. До свидания, Траудл, до свидания, Энджи. Прощай, Ястреб и прощай, прекрасная Мэри Фергюсон, вон там, в моей далекой стране ...


Лечу, раздвинув руки и ноги. Внизу я вижу, как взлетают лопасти вертолета. Они доходят до моего уровня. Я превращусь в фарш. Нет, с возвышенным потоком мне удается их избежать. Кабина на моем уровне. Я стараюсь держаться за неё как сумасшедший. И я держусь за это. Угадайте где я оказался - на парадной лестнице. Той, который позволит мне добраться до пилота через окно.


Моя рука наполовину оторвана, а живот находится на краю губ. Мои ноги находят перекладину. Парень наклоняется, чтобы изучить результат маневра. Я стреляю. Его голова лопается. Я снова засовываю Вильгельмину в свою куртку и заставляю пилота пойти по тому же маршруту, что и его босс.


Но вот этот чертов вертолет, который начинает снижаться и начинает спиральное падение, напоминающее мне описанное вертолётом Плети. Через минуту мы взорвемся внизу и сгорим в столбе огня и черного дыма.


Я лезу по перекладине как сумасшедший. Мне трудно пролезть в маленькое окошко. Я качусь вниз головой по полу, встаю и что вижу? Маленькая Мунира Мушамжель, красивая, как коллекционная кукла, незаметно уселась за штурвал самолета.


Она поворачивает ко мне голову, широко улыбается мне и говорит:


- Привет ! Полагаю, вы мистер Картер. Анжела рассказала нам о тебе. Она была уверена, что ты сможешь нас спасти.


- Спасти тебя? Это так.


Я расслабился. Я смотрю на рыжую Сэнди Флейшер, которая сидит на другом месте, и приветствую ее глупой улыбкой. Затем, внезапно, я обращаюсь к Мунире.


- Но… скажите, вы умеете летать на вертолете?


- Немного, - отвечает она, все еще улыбаясь. Я очаровала пилота своего отца. Я думаю, он был немного влюблен в меня. Это сработало. Он научил меня некоторым основам. Но это длилось недолго. Как только он узнал, мой отец уволил его. Он хороший человек, но в некоторых вещах очень суров.


- Это то, что я слышал. Вот почему я собираюсь отправить вас обратно в Вашингтон до его приезда.


- Да, - сказала девушка с ноткой меланхолии в голосе. Он увидит меня там, свежую и щегольную, в красивом школьном фартуке или в обтягивающем платье. Знаешь, у меня все есть. Убийства, похищения, отношения с этим Беном Иегудой. Я не знаю только одного ...


- О да ?


- Я не знаю, куда мы идем. Я даже не знаю, где мы сейчас находимся, а главное, я ни разу не приземлялась на вертолете, даже на двух коньках. Не могли бы вы вернуть себе контроль, мистер Картер?






Глава XIII.





Я направляюсь в Кур. На мой взгляд, именно здесь у меня больше всего шансов найти подходящий транспорт для моих двух девочек. А также воссоединиться с Хоуком, Энджи и Траудль, если что-нибудь от них еще останется. Снег перестал падать. Так как я не уверен в направлении, я следую по дороге на малой высоте. В этот час здесь не многолюдно, но света фар нескольких проезжающих машин достаточно, чтобы показать мне курс.


Это приближает нас к дому Бен Иегуды. Огромное оранжевое сияние зажигает ночь. Я делаю крючок, чтобы посмотреть. Стоит посмотреть. В крепости бушует чудовищный огонь. Обрушилась крыша, стеклянная комната на верхнем этаже больше не существует, а окна изрыгают струи пламени. Пожарным машинам, скопившимся на территории, придется потушить пожар.


Я снова лечу вдоль дороги в сторону столицы кантона Граубюнден. Внезапно мое внимание привлекает странное поведение двух машин. Медленно спускаюсь.


- Вы видите, мистер Картер? - сказала Сэнди Флейшер.


- Да. Вот почему я собираюсь присмотреться.


- Смотри, Мунира, - возобновляет рыжая. Первая машина, тебе не кажется, что это она?


- Не уверен, мы недостаточно близки, но мне хочется. Это была белая 604-я, и правая фара была полностью сбоку вот так.


Я спрашиваю :


- Как вы думаете, это та машина, которая вас привезла?


- Думаю, да, - отвечает Мунира. Если бы вы могли немного приблизиться к ней.


Я догоняю машины и спускаюсь немного дальше. Лично мне больше нравится машина №2. Мне кажется, что это черная BMW с таким гостеприимным большим багажником. Очевидно, черная погнались за белой, и, учитывая, черт возьми, они едут по скользкой дороге, водители не дети.


- Это машина Леграса! - кричит Сэнди. Ваш босс преследует его. Что-то нужно делать.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги