Место в жизни

Глава 1. Пробуждение

Пробуждение было наполнено абсолютной бессмысленностью и болью. Сил не было ни капли, не хотелось даже открывать глаза. Оставалось только думать: дать мыслям спокойно течь, не обращая ни на что внимания.

Андрей пытался понять, что произошло. Для этого пришлось восстанавливать воспоминания о вчерашнем дне. Это показалось знакомым, словно совсем недавно он уже точно так же что-то вспоминал. Но прошлое было покрыто странным туманом, как будто все что давала ему память было не больше, чем затянувшийся сон. Но Андрей был уверен, что не делал ничего, что может вызвать у него ощущения усталости и боли. Приходилось выбирать кому доверять: памяти, утверждающей, что все было как обычно, или ощущениям, утверждающим, что у него от боли раскалывается голова.

К тому же поверхность на которой он лежал, совершенно не походила на мягкую кровать, на которой он привык спать. Что же это такое, подумал Андрей, ощупывая свое ложе. Из-за твердости материала, можно было подумать, что ему выпала честь спать на полу. Не в силах больше сдерживать свое любопытство, Андрей открыл глаза, готовясь увидеть все что угодно.

До последнего момента его не оставляла надежды на то, что он все таки в своей комнате. Упал во сне с кровати, ударился головой.

Яркий свет, ударивший в его глаза, сразу убил искры надежды. Еще не успев привыкнуть к этому свету, не разглядев места, где он находится, он понял, что это место не может быть его домом. Там никогда не было такого яркого, слишком яркого света. Он щурясь оглядывался вокруг себя пытаясь найти источник света, но безуспешно — свет, казалось исходил отовсюду.

Когда он уже почти свыкся с освещением, его ушей достиг странный звук. Это был низкий, наполненный беспредельным отчаянием, гул. Андрей плотно закрыл уши, пытаясь избавиться от этого звука, заполнявшего все вокруг. Казалось, что воздух становился гораздо плотнее, превращаясь в жидкость. Чувствовалась, легкая неприятная дрожь.

Когда это закончилось Андрей не понял. Просто в определенный момент, он понял, что все закончилось. Он осторожно убрал руки от ушей, опасаясь, что все начнется сначала. Все остатки сна испарились и ему хотелось чем-то заняться. Наконец-то появилась возможность рассмотреть, где он находится.

Он был в небольшой комнатке, примерно три на четыре метра. В ее центре пол слегка приподымался, образуя отдаленное подобие кровати. Стены, пол и потолок были из неизвестного Андрею, странного материала, казалось, что они святятся сами по себе. На одной из стен было окно, в котором виднелся кусочек неба с медленно плывущими облаками. Напротив окна, виднелся едва заметный прямоугольник двери.

Повинуясь минутному побуждению, Андрей подошел к двери и толкнул ее. Ничего не произошло. Ручки на двери не было, поэтому открыть ее другим способом не представлялось возможным. Он был заперт.

Андрей попытался не паниковать, убеждая себя, что, если бы его хотели запереть, то хотя бы позаботились про решетки на окне. Оставалось только понять для чего он здесь. И еще было бы неплохо узнать, где это здесь. Место было чем-то похоже на больницу, какой он ее себе представлял. Но тогда нужно узнать почему он сюда попал. Он поднял руку и потрогал голову, которая не замедлила отозваться ужасной болью. Андрей стиснул зубы, чтобы не закричать от боли и посмотрел на свою руку, не веря, что она способна причинять такую боль и увидел на ней кровь.

Кровь вытекала из вены и стекала по руке. С руки не стекало ни капли казалось, что вся она испаряется, как только срывается с руки. Андрей вспомнил, где он уже видел эту картину — у себя дома, совсем недавно, когда резал вену ножом. Только тогда кровь обильно текла на пол. Андрей закрыл глаза, чувствуя как подступает тошнота и новая боль. Пока он не замечал рану на руке, она была совершенно незаметна. Но теперь, даже с закрытыми глазами, он мог безошибочно указать на нее, руководствуясь одной только болью.

Появилась возможность построить новую теорию про это место, чем Андрей и занялся, чтобы хоть как-то отвлечься от боли. Итак, можно считать это здание больницей, куда он попал после неудавшейся попытки самоубийства. Головную боль можно отнести на счет того, что он упал, после того, как разрезал вены. Память вроде бы подтверждала, что он упал. А все, что он делал последние несколько дней, можно считать бредом.

Но некоторые факты он объяснить не мог. Почему, например, рана на его руке до сих пор кровоточила, причем кровь вела себя таким странным образом. Не менее непонятным было и то, что здесь считалось кроватью. Он никогда не думал, что врачи заставляют своих подопечных становиться аскетами.

Можно было вспомнить что-то еще, но Андрей оборвал свои размышления, чтобы не разуверится в своей гипотезе окончательно. Ему хотелось верить во что угодно, главное чтобы это более или менее объясняло происходящее.

Андрей открыл глаза и еще раз толкнул дверь. Та осталась неподвижной, словно не понимала, что должна служить человеку, и если тот просит открыться, то нужно просто выполнять. Андрей вздохнул и пошел к окну, говоря себе, что хочет посмотреть на улицу — может быть он узнает эту больницу. Но в глубине души он надеялся, что если дверь не хочет выпускать его, то окно, быть может окажется более сговорчивым.

Один-единственный взгляд в окно показал, что оно не захочет становится способом для побега. Андрей удивленно смотрел на далекую землю, настолько далекую, что рассмотреть на ней что-либо создавало проблему. Нет, в общих чертах, все было видно — далекие игрушечные деревья тянулись вверх. Если бы у них были глаза и они посмотрели бы на здание возле которого растут, то им бы перехотелось расти. Обгонять друг друга видя рядом соперника, которого никогда не догнать — это очень сложно. Андрей подумал, что он находится примерно на пятидесятом этаже, никак не меньше. Ему показалось странным, что за окном видны только деревья. Лес простирался до самого горизонта, словно здание в котором он находился стояло в самом его центре. Андрей подумал, что все больницы, которые он видел раньше состояли из нескольких зданий, расположенных, порой на довольно большой территории. А тут — одно единственное здание, да еще и посреди леса.

Андрей прикоснулся к стеклу рукой, пытаясь дотянутся до того, чего был лишен. И тут же отбросил руку в сторону. Он не мог понять, что его так испугало в этом секундном прикосновении, но прикасаться к стеклу перехотелось. Ему показалось, что у этого окна необыкновенное стекло, словно окно никак не связано с тем миром, которое за ним находится. Андрей вдруг заметил странную вещь — на небе не было солнца. И не было тени от здания, которая должна была отбрасываться на лес, если бы солнце надумало прятаться за зданием.

Покачав головой, Андрей отвернулся от окна и вновь посмотрел на комнату. Возле возвышения на полу лежала вещь, ранее им не замеченная, — она скрывалась за этим подобием постели и ее нельзя было увидеть со стороны двери. Андрей подумал, что это, пожалуй, единственное место в комнате, где можно что-то спрятать от входящего в дверь.

Спрятанный предмет оказался подковой. Даже Андрей, никогда не видевший ранее ничего подобного, понял, что она сделана неумело — один из «рогов» немного скошен, но и без этого вся подкова представляла собой довольно жалкое подобие на нормальную подкову. Было очевидно, что это одна из первых поделок новичка, или просто шутка сумасшедшего мастера-кузнеца. Но это была не просто подкова — она служила рамой для небольшой фотографии. Андрей повернул фотографию лицевой стороной, думая, что увидит чье-то незнакомое лицо, или красивый сельский пейзаж с конями на переднем фоне.

Но когда он увидел, что там было изображено, он чуть не сел от неожиданности. Все его гипотезы рассыпались в пыль всего лишь маленьким кусочком фотобумаги, заключенным в странную раму. С фотографии на него смотрела Кристина. Он закрыл глаза, и попытался успокоиться — он уже согласился с тем, что она не более чем порождение его фантазии. Героиня его сна, подумаешь одной больше, одной меньше. Но как объяснить это фото. Андрей открыл глаза и еще раз посмотрел на фотографию. Сомнений быть не могло — это была она. Те же неправильные черты лица, тот же пронизывающий взгляд, который он так хорошо запомнил. Андрей понимал, что это не может быть она, но тем не менее это было именно так.

В этот момент снова раздался тот же самый гул, который Андрей слышал после пробуждения. Он положил подкову с фотографией на то же место, откуда взял и подбежал к окну, подумав, что звук может идти оттуда. Возможно это самолет пролетает, или еще что-нибудь. Но за окном ничего не изменилось — лишь облака плыли по небу, создавая каждую секунду новый, неповторимый узор.

Дрожа всем телом, Андрей дожидался окончания этой странной акустической атаки. Как и в прошлый раз, она прошла совершенно незаметно и он не сразу заметил, что все уже закончилось.

Андрей стоял и глядел за окно, восстанавливая перед своими глазами облик Кристины. Значит она реальна и их что-то связывает. Иначе зачем бы он стал держать у изголовья ее портрет. Андрей не знал радоваться ему или огорчаться, сейчас он больше всего хотел с кем-то поговорить.

Дверь за его спиной открылось почти не слышно.

— Ты что забыл, что я с тобой обещал сделать, если ты не явишься после второго предупреждения?!? — раздалось за его спиной. Голос был сильным, привыкшим командовать, — можешь не сомневаться я тебе быстро напомню!

Андрей развернулся к посетителю и увидел там человека в черной одежде. В руках незнакомца подрагивал кнут и Андрей понял, что это не для красоты. Стоит ему попробовать возразить, как его тут же отучат это делать воспользовавшись самым простым способом — насильственным.

Глава 2. Странные посетители

— Кто вы? — удивленно спросил Андрей. Он был уверен, что видит этого человека впервые в жизни.

— Да как ты смеешь? — незнакомец, похоже всерьез разозлился. — Придется тебе много чего напоминать, чтобы ты наконец запомнил, кто тут главный.

— Но я… — Андрей попытался найти себе оправдание, но в это время кнут незнакомца щелкнул прямо перед его носом. Он изумленно захлопал глазами, понимая, что следующий удар будет точнее.

Незнакомец улыбнулся, довольный произведенным эффектом и подошел ближе к Андрею. Андрей попытался отстраниться от него, но уперся в окно. Улыбка незнакомца маячила прямо перед его глазами, улыбка совершенно сумасшедшего человека: она выглядела так, будто нарисована на лице. Сильный запах табака ударил в ноздри Андрея, напоминая ему, что он не курил неизвестно какое время. Сразу же захотелось курить, но Андрей изгнал из себя детское желание стрельнуть сигарету у незнакомца.

— Будешь делать то, что говорит начальник Алекс! Понял? — сказал наконец незнакомец, вдоволь насмотревшись на Андрея. И сопроводил свои слова сильным ударом в живот. Довольно посмотрев на согнувшегося от боли Андрея, Алекс схватил его широкой рукой и отбросил от стены в центр комнаты.

Андрей даже не успел почувствовать, что падает, когда пол ударил его по лицу. Голова вновь отозвалась болью, от чего захотелось потерять сознание, хоть на время забыть о происходящем. Но тут раздался короткий свист кнута, разрезающего воздух за спиной и резкая боль в спине накрыла его, заставляя забыть обо всем.

— Ты понял? — повторил Алекс.

Андрей попытался ответить, но язык отказывался подчиняться. Он только промычал что-то невнятное.

— Что? — кнут снова ударил в спину, заставляя Андрея собраться с силами и ответить:

— Да, — голос прозвучал так глухо и тихо, что Андрей его даже не узнал.

— Что, "Да"? — с насмешкой спросил Алекс, сопровождая вопрос новым ударом кнута.

— Я понял, — Андрею потребовалось собрать все свои силы, чтобы произнести эти два слова.

— Что ты понял? — Алекс никак не хотел оставить Андрея в покое.

Андрей понял, что не сможет ответить на этот вопрос. Боль создавала туманную дымку в его мозгу, из-за чего мысли двигались медленно, словно на ощупь. Он приготовился к продолжению истязания и напрягся ожидая удара.

— Что ты понял? — переспросил Алекс. Андрей уже представил себя, как за его спиной поднимается кнут, как лицо Алекса искажается в звериной гримасе, как кнут опускается вниз, чтобы закончить свой короткий путь на его спине.

— Что здесь происходит? — раздался со стороны двери тихий, но властный голос.

— Я учу подчиненного жить и работать. Это моя прямая обязанность, — скороговоркой проговорил Алекс. Андрей заметил, что его мучитель несколько испугался.

— Не надо издеваться над моим пациентом, — сказал обладатель тихого голоса, — текущий цикл он все еще находится под моей опекой. Я не хочу, чтобы вы его травмировали. Через сорок восемь часов вы получите его в свои руки, тогда можете делать с ним все, что угодно, к сожалению я не могу изменить местных методов воспитания. А теперь уходите отсюда, дайте мне поработать с ним.

— Хорошо, — сказал Алекс, — С тобой мы еще поговорим.

Андрей понял, что последняя фраза относится к нему, но не смог найти в себе сил ответить на это что-нибудь. Он слышал, как Алекс прошел в сторону двери, и его шаги вскоре растворились вдалеке.

— Вставайте молодой человек. Завтра я должен вернуть в общество, в как можно лучшем виде. Чем раньше мы приступим, тем больше успеем сделать.

Андрей с трудом поднял голову вверх и посмотрел на своего спасителя. Это оказался довольно высокий человек в белой одежде, совершенно непохожей на наряд Алекса. Андрей решил, что это врач, к тому же он отзывался о нем, как о пациенте. Значит он все таки в больнице, какой бы странной она не казалось. Только какое отношение может иметь к больнице этот странный изверг, назвавшийся начальником Алесом.

Врач помог Андрею подняться и усадил его на то, что заменяло здесь кровать.

Слегка покачиваясь от слабости в теле, Андрей смотрел, как его спаситель поставил рядом сумку и достал из нее какую-то тетрадь, открыл ее и погрузился в изучение, изредка поглядывая на своего пациента.

Андрей решил, что это его история болезни и стал терпеливо ждать, пока когда врач закончит ее просмотр. Ему не терпелось задать хотя бы один из вопросов, которые роями кружились в его мозгу, но он молча ждал.

— Как вас зовут, — врач поднял голову от тетради. Прошло уже довольно много времени но боль от ударов по спине не ушла полностью, стоило слега пошевелиться и она напоминала о себе.

— Андрей.

— Это ваше имя?

— А что же это может быть еще? — удивился Андрей.

— Кличка. Может быть вы просто привыкли, чтобы вас так называли. Так или иначе, вы можете назвать свое настоящее имя.

— Это мое настоящее имя, — уверенно сказал Андрей.

— Хорошо, — кивнул врач, — сколько вам лет?

— Двадцать.

— Двадцать? — переспросил врач, несколько удивившись.

— Да.

— Хорошо… Какое ваше последнее воспоминание, перед тем, как очнуться сегодня здесь.

— Ну… Я не уверен, — сказал Андрей смутившись, он не ожидал такого вопроса, — у меня не одно воспоминание. Точнее, я не уверен какое из них последнее.

— Очень интересно. Называйте все, что вам кажется нужным.

— Я пытался покончить жизнь самоубийством…

— Это? — перебил врач указывая на руку, по которой текла кровь.

— Да, — кивнул Андрей.

— Хорошо. Продолжайте.

— Я разрезал вену и упал на пол. Слышал еще, как после этого открылась входная дверь.

— А другие воспоминания?

— Я не уверен, что это было на самом деле, — замешкался Андрей.

— Ничего страшного, — успокоил его врач, — Рассказывайте.

— Хорошо. Я помню, как ложился спать у себя дома, с девушкой. Я с ней познакомился незадолго до этого.

— Это она? — спросил врач доставая фотографию, заключенную в подкову, Это та девушка?

— Она.

— Очень интересно, — пробормотал врач, отложив фотографию в сторону.

— Но что это значит? — Андрей рискнул прервать размышления своего собеседника.

— Я отвечу на некоторые вопросы, но ответьте на мой.

— Хорошо.

— Вы не помните этой комнаты? Не знаете, как вы здесь очутились? Вы когда-нибудь были здесь раньше?

— Нет, — ответил Андрей сразу на все вопросы, не обращая внимания, что их больше, чем один.

— Ладно, спрашивайте. Я не смогу ответить на все, но кое-что расскажу.

— Что со мной случилось? — спросил Андрей в первую очередь.

— Вы имеете ввиду головную боль и потерю памяти? — спросил врач и не дожидаясь ответа начал рассказывать, — несколько циклов назад вы подрались…

— Что такое цикл?

— Цикл — это сорок восемь часов, восемь из которых посвящено отдыху, а остальные работе. Вы что не помните даже таких простых вещей?

— Нет, — удрученно ответил Андрей.

— Ладно. Я продолжу, если вы не против, — врач попытался вспомнить на каком месте Андрей его прервал, но потом начал рассказ с начала, — Так вот, несколько циклов назад вы подрались со своим соседом. Причины вашей драки не известны, так как сосед был сразу отправлен в изолятор и никто не доискивался правды. Алекс конечно хороший начальник, когда дело касается того, как заставить остальных работать, но во взаимоотношения между своими подчиненными он никогда не вникает. Может быть это и правильно.

— Я так понимаю меня избили, — сказал Андрей. Он никогда раньше не дрался, и был удивлен тем, что кто-то смог его спровоцировать на это.

— Да, вас избили. Вы дрались молотами; ужасное орудие. Я бы предпочел, чтобы всех вас держали от него подальше, но, увы — это ваше орудие труда. И мне приходится смириться с тем количеством травм, которые вы себе наносите каждый цикл. Ваша голова была разнесена вдребезги. На это было страшно смотреть, хоть я насмотрелся на многое. Но такое за годы моей практики здесь, было впервые. Череп пришлось реставрировать буквально по кусочкам, к счастью здесь есть все средства для того, чтобы этим заниматься. Я думаю, что к началу следующего цикла вы перестанете испытывать неудобства связанные с болями в районе головы. Спину мы вам тоже подлечим. А теперь ложитесь спать.

— Но я не хочу спать запротестовал Андрей. Скажите лучше, когда я все вспомню. Какую часть памяти я потерял? Что я делал все это время? Кто такой Алекс? Где я, в конце концов?

— Я не знаю, когда вы все вспомните, и вспомните ли когда-нибудь. Но я не думаю, что это имеет значение, поскольку никак не скажется на вашей работоспособности. Вы прожили здесь около двухсот циклов, примерно пять лет. Все это время вы делали то же, что и остальные — воспитывались. Воспитывались трудом под зорким наблюдение Алекса, который следит за тем, чтобы ваше перевоспитание проходило нормально. Советую вам слушаться его во всем и выходить на работу не позже второго предупреждения.

— Предупреждение — это такой низкий гул, который раздавался сегодня утром?

— Да, его можно слышать в начале и конце каждого цикла. А так же перед сном.

— То есть первое предупреждение — это конец цикла, а второе — начало. А что же за пауза между ними?

— Какая разница? — удивленно спросил врач, — не советую задумываться обо всем, что вы здесь увидите. Так же как не стоит во всем искать смысл, его нет почти ни в чем.

Врач замолчал, глядя в сторону. Проследив за его взглядом, Андрей понял, что он смотрит в окно.

— Кстати, — сказал врач вновь повернувшись к Андрею, — советую вам сменить изображение на экране, — небо — это конечно очень красиво. Но оно напоминает вам про то, что где-то оно есть. А это замедлит вашу адаптацию к местным условиям.

— Я не знаю как, — сказал Андрей, нахмурившись, — я вообще думал, что это окно.

— Хорошо я подберу для вас более подходящее изображение. А теперь — спать.

Врач протянул Андрею таблетку и вышел из комнаты. Андрей посмотрел на таблетку и убедившись в том, что это самая обыкновенная круглая белая таблетка, которых он не мало съел в своей жизни. Скорее всего снотворное. Андрей проглотил таблетку, ощутив на языке легкий неприятный привкус. Он лег на место отведенное для сна и стал смотреть в потолок, ожидая сна.

Потом его взгляд упал на экран, который он недавно принимал за окно. Там было все тоже голубое небо и по нему плыли облака, которые теперь собирались в огромные тучи. Скоро будет дождь, подумал Андрей, но меня там не будет. Все произошедшее за недолгое время с его пробуждения казалось гораздо более правильным, чем то, что происходило с ним в последние дни. Здесь люди по крайней мере дерутся… Но там есть небо. Что более реально?

Ответа не было и Андрей не хотел его искать. Ему было все равно, хотелось только заснуть, — видно начало действовать лекарство.

Проснулся Андрей от гула, который, как он теперь знал, называется предупреждением. Подняв голову, он обнаружил, что возле него стоит Алекс. Он начал в испуге отодвигаться в сторону. В голове начала биться мысль, что он проспал первое предупреждения и теперь Алекс будет ему снова напоминать про то, как не хорошо не являться на работу до второго. Но Алекс широко улыбнулся показывая, что у него сейчас другие намерения и сказал:

— Извини, я не хотел тебя испугать. Мне Лэк все рассказал. Я же не знал, что ты ничего не помнишь, и ошибся циклом — думал, что тебе уже пора на работу. Не стоит думать обо мне плохо, ведь я, как и ты, как и Лэк, выполняю здесь свою работу. Просто в мои обязанности входит заставлять тебя работать, и я пытаюсь выполнять то, что должен так, как умею.

Андрей кивнул, не ожидая таких слов. Ему не верилось, что с ним сейчас говорит тот же самый человек, что и утром. Он протянул руку, показывая, что забыл про утренние события. Алекс принял руку и крепко пожал ее, поднимая при этом Андрея на ноги.

— Но учти, — сказал он улыбнувшись, — не вздумай опаздывать на работу. Я все-таки твой начальник.

— Хорошо, я запомнил.

За его спиной неожиданно раздался шум и послышался обиженный детский голос:

— Отдай. Ты обещал, что я буду играть до конца цикла.

Андрей удивленно развернулся спиной к Алексу и увидел возле экрана, который он по привычке называл окном, двух мальчиков. Он сразу же отметил необычайное сходство их лиц и решил, что это близнецы. И сейчас один из них забирал у другого игрушку — тамагочи. Но второй сопротивлялся, успевая при этом нажимать на кнопки, проводя одному ему понятные манипуляции над виртуальным любимцем.

— Обещал, — сказал он, — а помнишь ты у меня когда-то забрал ее, когда я заснул на несколько минут.

— А ты мне тогда разрешил поиграть.

— Я думал ты отдашь мне ее, когда проснешься.

— Мы так не договаривались.

— Ну и что.

Они снова продолжили борьбу за обладание игрушкой и Андрей подумал, над тем, что было бы если бы это была настоящая собака. Огромный бульдог, или что-то в этом духе. Малыши точно так же пытались бы его вырвать друг у друга, или все-таки побоялись.

Потом он удивленно посмотрел на Алекса, стоящего за спиной, спрашивая взглядом, кто это такие.

— Я решил сам привести их сегодня, — сказал Алекс, надувшись от гордости, — надо же было как-то искупить свою вину за то, что я сделал утром.

— Но кто это? — спросил Андрей.

Алекс не успел ответить. К Андрею подбежал один из малышей и стал стучать по полу ногами, требуя к себе внимания. Андрей удивленно посмотрел на него.

— Папа, — запищал мальчик, — Сол забрал собачку и не хочет отдавать. А сегодня моя очередь играть. Я хочу собачку…

Сказав это он сделал такое лицо, как будто сейчас расплачется. Андрей смотрел на него лишившись дара речи. Он не мог поверить в то, что этот мальчик только что назвал его своим отцом.

— Папа, — вновь заскулил тот, — ну скажи ему, чтобы отдал мне собачку.

— Скажи ему, — раздался из-за спины шепот Алекса.

— Сол, — сказал Андрей тихо, — отдай ему собачку.

Сол посмотрел на Андрея, потом на игрушку. Подумав, он подошел к своему брату и протянул ему тамагочи. Тот обрадовано вскрикнул и с ликованием посмотрел на Андрея. Андрей ему легонько кивнул, не решаясь добавить что-то еще.

— Извини, — сказал Алекс, — но свидание закончилось. Ты проспал большую его часть. Теперь пора спать. Смотри не проспи.

Алекс вывел детей из комнаты и увел их куда-то прочь. Еще некоторое время в за дверью слышался детский визг — братья продолжали решать чья очередь выгуливать собачку, но Андрей не обращал внимания.

Он не знал, что ему делать. Несколько лет жизни прошли незаметно, он даже не знает, как именно они прошли. Не прав был Лэк, заявляя, что отсутствие воспоминаний не скажется на его работоспособности. Совсем не прав. Андрея гораздо меньше волновало окно на стене, которое было экраном. Какая разница — окно это или экран, если земля там недостижима. Но не знать, что он стал отцом, не знать, кто мать детей, все это казалось ему невыносимым.

Андрей закрыл глаза и попытался вспомнить хоть что-то. Но память неумолимо показывала ему знакомые картины — разговор с издателем, встреча с дядей Мишей, знакомство с Кристиной. Не было ничего из того, что рассказал ему Лэк. Он ничего не помнил ни о детях, ни о драке, ни об Алексе. Все это казалось чужим.

Глава 3. Цикл

Андрей лежал, глядя в потолок, и пытался заснуть. Предупреждения еще не прозвучали, а другого способа узнать время в этом месте у него не было. Но сон, ушедший от него никак не хотел возвращаться. Слишком много мыслей наполняло голову. Было интересно, как его вылечили: голова совершенно не болела, спина тоже зажила. Только рука продолжала бесцельно кровоточить, напоминая о себе.

Когда дверь тихонько открылась, Андрей закрыл глаза и притворился спящим. Ему не хотелось с кем-то говорить, хотелось остаться наедине со своими мыслями.

По комнате тихо зашуршали чьи-то шаги и через мгновение вошедший остановился рядом с Андреем.

— Вставай, — послышался тихий голос доктора Лэка, — предупреждение дадут с минуты на минуту.

Андрей никак не реагировал на эти слова.

— Не притворяйся спящим, — усмехнулся Лэк, — У меня совершенная диагностическая аппаратура и я знаю почти все о состоянии своих пациентов.

— Даже то, что находится у них в мыслях? — спросил Андрей открывая глаза и глядя на доктора снизу вверх.

— Этого я к сожалению не знаю, — ответил врач, — а хотел бы.

— Зачем вам это, Лэк? Мне кажется, что разбирать чужие мысли не очень приятное занятие. Кто знает на что там можно наткнуться?

— В этом ты прав. Никогда не знаешь, что человек пытается спрятать от окружающих в своей черепной коробке — самом надежном сейфе. Может быть там можно будет увидеть что-то такое, что заставит тебя отвернуться от человека. Хотя сам человек может никогда и не узнать, что находится у него в мыслях.

— Так зачем вам это? — не понимая спросил Андрей.

— Хотелось бы узнать, что сейчас прячется в твоем мозгу. Сколько правды ты говоришь. Ведь сам ты никогда этого не скажешь…

Андрей кивнул, бросив взгляд в сторону экрана-окна. Его там не было — на месте вчерашних облаков красовалась стена. Андрея охватило чувство некой нереальности и он даже поднялся с кровати не отводя глаз от маленького прямоугольника на стене. Ничего не изменилось: стена осталась стеной, — Андрей понял, что последнее напоминание про небо ушло. Осталось надеяться только на воспоминания, которые могут изменяться под действием времени. Через несколько лет ему уже будет казаться, что небо — это хрустальный свод, покрывающий его голову, вместо потолка этой полутюрьмы, полубольницы. А облака движущиеся по нему — не более, чем неполадки в системе освещения.

Доктор проследил за взглядом Андрея и, улыбнувшись, сказал:

— Да не волнуйся ты из-за этой картинки, Нюк! Через несколько циклов, когда ты разберешься с местной жизнью, поймешь что к чему — что ты можешь увидеть, а про что стоит забыть навсегда — тогда я тебе и верну этот экран. Настроишь его, как захочешь…

Андрей кивнул, прокручивая в голове фразу Лэка еще раз. Что-то в ней было не правильным, и он пытался найти что именно.

— Почему ты назвал меня Нюком?

— Твое имя здесь, — сказал Лэк, — всем здесь дают подобные имена, потому что никто не помнит своих настоящих имен. Кроме тебя, видимо. Ты ведь называл вчера другое непонятное имя. Как же его?

Доктор полез в карман за записной книжкой, но Андрей опередил его:

— Меня действительно зовут Андрей. Я очень отчетливо помню, что меня многие так называли. Было еще несколько кличек, но они появлялись и исчезали. А Андреем меня всегда называл, как минимум один человек. На разных бумажках я тоже подписывался этим именем, — Андрей остановился, пытаясь найти более веские доказательства того, что это имя принадлежит ему. Или, что он принадлежит этому имени.

— Не волнуйтесь, — поспешил успокоить его Лэк, — я не оспариваю твоего права на это имя, но здесь тебя все будут называть Нюком. Ты внесен в списки под этим именем. Поэтому рекомендую отзываться на него, хотя бы когда оно будет произноситься Алексом. Избежите множества неприятностей.

Прозвучало предупреждение и Андрей поморщился.

— Первое предупреждение, — сказал врач, — Пробуждение. Кстати, я так и не сказал тебе про цель своего визита. Я пришел извиниться за поведение Алекса вчера. Он хотел поступить, как лучше, приведя сюда детей, но не учел того, что ты о них ничего не помните. Это могло нанести весьма серьезный психологический удар. Надеюсь, ты не в обиде на него?

— Да нет, — сказал Андрей, — мне показалось, что вчера он искренне гордился тем, что догадался привести ко мне детей. Он считал, что поступает хорошо.

— Я понимаю, — согласился доктор, — А как ты перенес это?

— Мне было страшно! Мне и сейчас страшно, потому что я ничего не знаю про этих детей. Даже того, кто их мать. Меня пытаются убедить в том, что они мои, не давая при этом никаких доказательств.

— Я все расскажу тебе… После работы, — сказал Лэк, — тебе уже пора.

— Хорошо, — Андрей поднялся и в сопровождении доктора прошел к открытой двери.

В коридоре, куда Андрей попал впервые, все было точно так же, как и в его комнате. Те же голые стены, излучающие холодный, но яркий свет. Только дверей гораздо больше. И людей тоже — они быстро двигались по коридору ни на кого не обращая внимания. Их глаза были устремлены перед собой.

— Иди туда, — Лэк указал пальцем в том направлении, куда двигались почти все люди, — увидимся вечером.

Андрей кивнул и пошел туда, куда влекло его течение толпы.

Толпа довела его до нескольких автоматов, стоящих у стенки коридора. Люди подходили к ним, нажимали на кнопку, украшающую переднюю сторону автомата и из небольшой щели выпадала пачка сигарет. Андрей подошел к одному из автоматов и получил себе пачку. Он подумал, что бесплатные сигареты это очень удобно и распечатав пачку стал озираться, думая куда кинуть обрывки целлофана и фольги. Урн нигде не было, зато пол, начиная с этого места был покрыт равномерным слоем мусора: обрывки пачек, окурки и пепел.

Он тоже бросил мусор на пол и, достав сигарету вставил ее в рот. Втянув в себя ароматный запах табака, он вспомнил, что у него нет ни спичек, ни зажигалки. Он уже было рванулся к ближайшему человеку, чтобы попросить подкурить, но кончик сигареты задымился сам. Раздался тихий хруст, сгорающих листьев и Андрей с наслаждением вдохнул дым — сигарета была великолепной, или казалась такой после долгого воздержания.

Он побрел дальше по коридору, в том же темпе, что и остальные люди, не оглядываясь вокруг, ожидая пока толпа приведет его куда нужно.

— Нюк, — послышался сзади грубый крик. Андрей не останавливаясь шел дальше — он даже не обратил внимания на крик и не понял, что обращаются к нему.

— Нюк, — теперь голос был гораздо громче, и Андрею на плечо упала тяжелая рука.

— Что такое? — спросил он разворачиваясь. Перед ним стоял огромный мужик.

— Ты почему это не оборачиваешься, когда тебя зовут, сука?

Андрей прокрутил в голове несколько вариантов ответа, но не придумал ничего подходящего. Все фразы куда-то пропадали, стоило ему взглянуть на мускулы этого громилы.

— Давай сигареты? — сказал мужик требовательно протянув руку к Андрею.

— Пойди и возьми, — Андрей кивнул головой в сторону автоматов.

— Что? — мужик похоже не верил своим ушам.

— Пойди и возьми, — повторил Андрей чуть тише, но достаточно твердо.

— Слушай, мудила: ты не брал сигареты несколько циклов подряд и у тебя достаточный запас. Давай сюда сигареты. Быстро! — последнее слово он рявкнул, обрызгивая Андрея слюной.

— Возьми себе сам, — закричал Андрей, — я тебе не мальчик на побегушках! И за сигаретами бегать не стану. Самому, что сложно сходить?

— У него лимит еще в прошлом цикле закончился, — сказал кто-то из проходивших мимо Андрея.

— Ну парень, ты доигрался, — сказал мужик, подходя к Андрею ближе.

— Зеб, оставь его в покое, — услышав громкий голос Алекса, Андрей вздохнул с облегчением, а толпа вокруг шарахнулась в стороны, огибая Андрея с Зебом, прижимаясь к стенкам коридора.

— Чтоб тебя, — прошипел мужик, отходя в толпу, — А Онт был прав, когда расхуячил тебе голову молотком. Я бы на его месте то же самое сделал.

— Еще раз замечу что-то подобное — оба будете в изоляторе! — сказал Алекс, появляясь из толпы и потрясая кнутом, — Быстро на работу!

Андрей быстро пошел вперед и смешался с толпой. Но на его душе было неспокойно. Он то и дело оглядывался по сторонам, думая, что сейчас из толпы на него выскочит Зеб и закончит разговор.

— А ты молодец, — послышался тот же голос, который уведомил Андрея, про лимит Зеба, — Таких парней, как Онт и Зеб давно пора поставить на место. А то они уверены, что, если сила в их руках, то они могут делать с нами все что угодно.

— Может быть они правы? — спросил Андрей, поглядев на собеседника — низкого человека с таким лицом, словно его пять минут назад жестоко избили. Возможно так оно и было.

— Они не могут быть правы, — вздохнул человек, — Пока есть такие люди, как вы, все еще можно изменить.

— То что сделал я — может сделать каждый.

— Но не каждый решается. Вы могли бы показать людям, как можно решиться на такое. Если мы не будем одиночками, то можно будет даже повлиять даже на поведение Алекса.

— Но ведь Алекс здесь не один? — спросил Андрей, — есть кроме него и другие начальники. Всех не переиграть.

— Начальников по определению должно быть меньше, чем рабочих. Мы могли бы всех их поставить на место.

— Для этой цели лучше использовать людей подобных Зебу, — сказал Андрей, — я не смогу избить человека. А к Алексу по-моему другого подхода не найти.

— Мне тоже противна мысль об избиении, — задумчиво сказал человек, — но я подумаю. Надеюсь вы тоже не будете против подумать о нашем разговоре. Я зайду к вам в конце цикла.

— А почему не сейчас? — спросил Андрей.

— Мы уже пришли, — ответил собеседник и растворился в толпе.

Андрей остался стоять на месте, потому что люди перестали идти по коридору, а стояли ожидая чего-то. Рядом возник Зеб с сигаретой в зубах — у кого-то все же забрал. Он зло посмотрел на Андрея и сказал:

— Сегодня, после работы ты будешь дома. Ясно??? Если не будешь — все равно найду. Жди гостей.

Холодно улыбнувшись, он отошел в сторону, опасаясь появления Алекса.

Андрей вздрогнул подумав, что на сегодняшний вечер у него запланировано слишком много встреч: Лэк, обещающий рассказать ему о детях, неведомый собеседник, мечтающий о равноправии, и Зеб, желающий отомстить тому, кто усомнился в его власти.

К нему подошел Алекс и сказал:

— Итак, Нюк! Ты будешь работать там же где и раньше — третий цех. Смотри — ни с кем не подерись молотами. Зеб временно переведен оттуда, пока вы не разрешите свои отношения.

— Где это? — спросил Андрей равнодушно.

— Туда, — ответил Алекс, ткнув кнутом в одну из дверей, — Неужели ты и вправду не помнишь ничего из двухсот циклов, что ты пробыл здесь?

— Ничего.

— Ладно, я вечером к тебе зайду — поговорим.

Андрей добавил в мысленный список приглашенных еще одного человека и вздохнул, пытаясь представить себе, что случится, когда все они соберутся в одной точке.

Раздался звук предупреждения и люди шумно начали покидать коридор через множество разных дверей. Андрей подошел к дверям третьего цеха и зашел в них, размышляя, чем ему придется здесь заниматься.

Удар… Удар… Еще удар… Еще совсем немного, и все будет в порядке.

Совсем немножко осталось, только бы угадать. Еще удар… Опять испортил…

Андрей с сожалением посмотрел на загнутый брусок металла, которому полагалось быть подковой. Снова в голове промелькнул яркий образ подковы, которую он нашел в своей комнате — сейчас, после нескольких часов безуспешных трудов, она казалась довольно неплохой. Испорченный материал пришлось отбросить в сторону — плетеную корзинку, где уже лежал десяток таких же причудливо изогнутых кусков металла. Безнадежно испорчено, потом все это переплавят, чтобы завтра у него снова была возможность продолжать создавать свои недоделки. Впрочем, у Андрея было впечатление, что даже если бы ему и удалось создать бесподобную во всех отношениях подкову, то ее тоже отправили бы на переплавку — надо же обеспечивать людей сырьем.

А людей было очень много. Когда Андрей зашел в помещение третьего цеха, ему с трудом удалось сдержать крик удивления — помещение было поистине огромным. Его стены и потолок терялись вдалеке, хотя память подсказывала, что двери в коридоре находились не больше, чем на пару метров друг от друга. Вспомнилась вечеринка из "Мастера и Маргариты", где хозяин рассказывал кому-то из гостей, что помещение можно раздвинуть до любого размера, если уметь обращаться с каким-то там измерением. С каким именно Андрей не помнил, так как не увлекался такой литературой и прочитал книгу из-за ее наличия в школьной программе.

Но помещение было просто огромно и заполнено небольшими рабочими местами — Стол с тисками и три корзинки: одна с ровными брусками, вторая для готового продукта, а третья — для брака. Рядом со столом лежал огромный молот.

Как только Андрей остановился возле одного из рабочих мест, шум вокруг него прекратился, словно он попал в звукоизолированную комнату. Он недоумевая посмотрел по сторонам и увидел, как все вокруг начали выполнять одну и ту же работу: вставлять бруски металла в тиски, брусок при этом накалялся сам по себе, а потом его загибали молотом, пытаясь получить подкову.

— Ну что? — спросил подошедший Алекс, и увидев недоумение на лице Андрея, вставил в тиски один из брусков в первой корзинке. Потом он подождал, пока брусок покраснеет, станет более податливым. Дождавшись этого, Алекс взял в руки молот и стал ловко наносить по бруску удары. После десятка ударов он вынул из тисков готовую подкову, удовлетворенно посмотрел на нее со всех сторон и кинул во вторую корзинку.

Андрей проработал уже несколько часов, израсходовал десяток брусков, но вторая корзинка продолжала радовать глаз всего лишь одной подковой.

Сейчас он стоял не в силах снова поднять тяжелый молоток и переводил дыхание, пытаясь проанализировать свои действия и понять, что же он делает неправильно. Он огляделся вокруг себя — у всех были бракованные подковы и у большинства их было не меньше, чем хороших — это вселяло веру в то, что он не так уж безнадежен. Алекс подошел так же бесшумно, как в начале цикла и задал тот же вопрос:

— Ну что?

— У меня ничего не получается, — пожаловался Андрей.

— От тебя никто е требует, чтобы получалось, — поучительно сказал Алекс, покачивая кнутом, — главное для тебя — это работать. Поэтому перестань валять дурака и продолжай дальше.

— Я не смогу проработать сорок часов без еды и сна.

— Ты хочешь есть? — удивленно спросил Алекс, доставая сигарету. Сигарета зажглась сама.

— Нет, пока, — сказал Андрей, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Я никогда не слышал о том, чтобы кто-то здесь хотел есть. Никто никогда не хотел. Можешь не волноваться об этом. А сорок часов без сна — это дело привычки. К тому же, если будешь думать про работу и только про работу, то и спать не захочешь. А если еще раз застану тебя бездельничающим, то оставлю на сегодня без сна. Отработаешь этот цикл и следующий — такие случаи бывают очень часто и все выдерживают.

— Хорошо, — сказал Андрей, — надеюсь ты прав.

Он вставил в тиски новый брусок металла и взял в руки молот, твердо решив про себя, что в этот раз он все сделает, как надо. Спустя минуту, он выбросил очередной кусок металла в третью корзинку.

Алекс, посмеиваясь пошел дальше, поглядывая за тем, чтобы никто не бездельничал. Он-то знал, что весь метал будет переплавлен и отлит в одинаковые формы, чтобы завтра у всех было достаточно замечательной работы. И ему было наплевать на то, что работа бессмысленна — от него требовалось просто следить за ее выполнением. Так же, как другому начальнику будет нужно следить за тем, чтобы выполнялась переплавка и отливка.

Глава 4. После цикла

Полчаса хождения по пустынным коридорам убедили Андрея в том, что надо просить помощи. Двери все были совершенно одинаковыми — простые прямоугольники в стенах — ни номеров, ни имен на них не было. Андрей никак не мог понять, как же их различают. А ему хотелось прийти в свою комнату, лечь на постель, какой бы жесткой она не была, и поспать: цикл вымотал его полностью.

Повернув в очередной раз за поворот, Андрей столкнулся лицом к лицу с человеком и тут же начал просить подсказку:

— Вы не могли бы мне показать…, — он осекся и удивленно посмотрел на человека — незнакомец был сильно похож на Ангела. Но не того Ангела, с которым Андрей разговаривал, сейчас он выглядел сильно постаревшим. Казалось, что его разговор с Андреем был несколько десятилетий назад.

— Что такое? — спросил Ангел…

Андрей замешкался, пытаясь связать несколько слов, но Ангел начал действовать раньше.

— Смотрите по сторонам, пожалуйста, — сказал он, напуская в голос вежливости, но таким тоном, словно говорил с незнакомым человеком. — Дайте мне пройти!

Его властный голос заставил Андрея отодвинуться в сторону. Ангел высоко подняв голову прошагал мимо него и повернул за угол. Андрей кинулся за ним, не понимая, как он смог упустить этого странного человека. Он чувствовал, что только Ангел сможет объяснить ему, что с ним произошло и почему он очутился в этом странном месте. Предчувствие подсказывала ему, что Ангел знает ответ на этот вопрос, а если даже и не знает, то сможет многое рассказать про то, что произошло с ним после его разговора с Кристиной.

Он обогнул угол за которым только что скрылся Ангел и увидел пустой коридор, украшенный сотней дверей. Больше никого не было — Андрей снова остался сам.

На его плечо упала чья-то рука и он вздрогнул, вспомнив сразу же про Зеба. Ему не хотелось еще раз потерять память и проваляться несколько циклов в лазарете, где его тело будут собирать из множества маленьких кусочков. Андрей начал разворачиваться и выкинул руку вперед, надеясь ударить нападавшего. Оказалось, что это был Лэк, но останавливать руку было уже поздно и в голове Андрея пронеслась мысль про то, что он очень скоро окажется в изоляторе.

Удар сбил врача с ног, из его горла вырвался сдавленный крик, который напугал Андрея еще сильнее. Он затравленно огляделся по сторонам, думая куда бы сбежать.

— Зачем это, Нюк? — возмущенно спросил Лэк, немного переведя дыхание.

— Вы меня напугали, — честно ответил Андрей, — Я думал, что это Зеб.

— Зеб? — в голосе врача скользнули нотки отвращения, — как ты умудрился с ним связаться? Ведь он же друг Онта, который разбил тебе голову.

— Я знаю. Я совсем не хотел этого, но так получилось… Я просто ничего не знаю про то, что здесь происходит, а вы не хотите мне рассказывать.

— Ладно, придется исправить свою ошибку, — Лэк поднялся на ноги, — пойдем к тебе в комнату.

— Я не знаю, где она! — закричал Андрей, — Я ничего не знаю!!!

— Странно, — врач смотрел очень подозрительно, — все об этом знают. Даже те, кто только что появился. Даже те у кого была потеря памяти, подобно тебе, всегда без проблем находили свою комнату. Потому что ее не надо искать. Ты можешь заходить в любую дверь, главное чтобы тебе хотелось попасть домой.

— Но мне не хочется туда! Я вообще не хочу здесь оставаться.

— Ладно, тогда придется мне самому открыть дверь.

Лэк подошел к ближайшей двери и открыл ее.

— Входи!

Андрей зашел в комнату в сопровождении Лэка и увидел в ней своего утреннего собеседника. Он сидел на постели нетерпеливо глядя в сторону дверь. Когда в комнату вошел Андрей, на его лице появилась едва заметная улыбка, но, она растворилась в мышцах лица, как только из-за спины Андрея вынырнул Лэк и подозрительно перевел взгляд с Андрея, на его знакомого.

— Кто это? — спросил Лэк.

— Я не знаю, просто я хотел бы поговорить с этим человеком.

— Как ты мог разрешить входить в свою комнату незнакомому человеку. Ведь это право потом нельзя будет отнять! Почему тебя всему приходится учить?

— По-моему я не сделал ничего плохого. Мне показалось, что я разделяю мнение этого человека, поэтому мне интересно с ним поговорить. Я думаю, что если бы я не разрешил ему прийти, то он пришел бы сюда сам — он тоже заинтересован в разговоре со мной.

— Да, я хочу… — начал говорить незнакомец, но Лэк перебил его.

— Как ты не понимаешь? — воскликнул он, — никто не может войти в твою комнату, кроме тебя, и тех кому ты дашь свое разрешение. Ну, еще может входить персонал, иначе, как вытягивать на работу некоторых бездельников. Может ты еще кому-то дал согласие на посещение твоей комнаты?

Андрей кивнул, вспомнив о разговоре с Зебом. Лэк посмотрел на него с неодобрением, но ничего не стал говорить, надеясь, что его пациент уже усвоил этот урок. Незнакомец, который слышал разговор Андрея с Зебом, улыбаясь ожидал начала событий и прихода гостей.

— Кстати, зови меня Олаф, — заметил он.

— Ты начальник? — удивился Лэк.

— Можно сказать и так, — улыбка Олафа растянулась еще больше.

— Как ты определил? — не понял Андрей.

— Длинное имя, — сосредоточенно изрек врач, пытаясь что-то вспомнить.

— Можешь не вспоминать. Моего имени ты никогда не слышал. Я начальник, но ты не можешь меня знать. Просто запомни, что у меня длинное имя.

— Неужели имя может определять значимость человека в обществе? — спросил Андрей, — ведь это просто некоторый набор букв. Ничего более. За что ты борешься, если ты начальник? Зачем ты пришел сюда, Олаф?

— Я знаю, что ты хочешь… Нет ты сам это узнаешь очень скоро. Алекс уже близко и Зеб придет вместе с ним.

На лице Олафа проскользнула улыбка, посеяв легкую панику в Лэке. Андрей решил воспользоваться замешательством врача, чтобы выпытать из него какие-то сведения:

— Что ты хотел мне рассказать, Лэк? Я хочу узнать про своих детей.

Лэк взглянул на Андрея, с некоторым сочувствием. Потом вызывающе посмотрел на Олафа, который встретил его взгляд полнейшим равнодушием.

— Эта история довольно банальна, — начал врач неуверенно, — роман, плавно и незаметно перешедший в беременность одной девушки. В итоге появились Сол и Сок. Они всегда жили с матерью, лишь изредка приходя к тебе. А потом… — Лэк задумался, подбирая подходящие слова и Олаф грубо перебил его:

— Потом я убил ее, хотя официально считается, что она умерла своей смертью. Ты доволен, Нюк? Или тебя стоит называть Андрей? Предатель! — последнее слово было сказано с особенным отвращением.

— Откуда ты знаешь его имя? — удивился Лэк, — оно не должно быть известно никому. И почему ты называешь его предателем?

Андрей удивленно переводил взгляд то на одного, то на другого. Он не мог понять смысл разговора, чувствуя только, что речь идет про него.

— Он и есть предатель! — убежденно сказал Олаф, — не далее чем в начале цикла он согласился с тем, что этот мир не правилен и что его необходимо исправить. Я не удивлюсь, если узнаю, что он спутался с Ангелом и хочет побыстрее покинуть этот мир, как его сучка — преданная женушка.

Лэк отшагнул в сторону от Андрея, с отвращением поглядев в его сторону. Андрей пытался что-то понять, но в его голове все смешивалось в кучу, не оставляя места для рационального мышления. Ему казалось, что он сходит с ума. А Олаф продолжал свое давление:

— Он решил собрать здесь все слои этого общества. Меня, как представителя гипотетической оппозиции, тебя, Лэк, как врача — единственного, кто сможет вернуть его к жизни в случае неудачи. Далее следует начальник Алекс, который чувствует себя виноватым за то, что причинил ему боль, когда он был особенно уязвим. И, наконец, Зеба — представителя тех, кому плевать на устои общества, тех, с кем он пытался связаться и ранее. Ведь ты пытался найти общий язык с Онтом??? Не вышло — получил молотом по башке, но и это тебя ничему не научило. А еще ты встречался сегодня с Ангелом, когда бродил по коридору, делая вид, что не можешь найти свою комнату. Я не знаю, что он тебе передал, но думаю, скоро придет Алекс и я заставлю его выбить из тебя всю правду. Тебе придется понять, что ты не можешь управлять той силой, которую попытался призвать к себе в помощники. Даже Ангелу будет наплевать на тебя.

— Это все не правда, — завизжал Андрей, — Я не думал, что ты такой, когда говорил с тобой.

— Ты сам сказал, что спутался с Зебом, — прошептал Лэк, — И еще — ты ударил меня. Я верил, что ты хороший человек. Тебе удалось обмануть меня.

Олаф, воодушевленный тем, что Лэк почти перешел на его сторону приготовился произнести новую речь, но дверь в комнату распахнулась от жесткого удара, как будто по ней ударили ногой и в комнату упал Зеб. Его лицо было покрыто кровью, и он крепко сжал зубы пытаясь подавить в себе крик боли, заменив их приглушенными стонами. Вслед за ни в комнату прошел Алекс и, улыбнувшись, взглянул на Андрея.

— Смотри-ка, я застал твоего утрешнего обидчика, когда он пытался проникнуть к тебе к комнату. — Алекс был доволен своим подвигом и не пытался скрыть своей радости от Андрея, — Я был уверен, что он попытается прорваться к тебе и повторить то, что сделал Онт. Я специально ждал его прихода…

Голос Алекса затихал по мере того, как он пропитывался атмосферой комнаты, ощущая, что никто не разделяет его радости. Он неуверенно огляделся по сторонам. Попытался дружески улыбнуться Лэку, но улыбка быстро увяла в тишине комнаты. Потом его взгляд упал на Олафа, который улыбался вопреки тому, что атмосфера вокруг была насквозь пропитана страхом и недоверием.

— Кто ты? — подозрительно спросил Алекс, поднимая кнут.

— Олаф. Темный отдел, — при упоминании о темном отделе, Алекс вздрогнул, — Все здесь находящиеся нарушили многие правила нашей игры. Всем вам грозит все что угодно вплоть до выхода. К примеру в утилизатор, надеюсь все знают, что это такое?

— Нет, — механически покачал головой Андрей, тут же поняв, что этого делать не следовало.

— Приспешнику Ангела этого знать не следует, — моментально отреагировал Олаф.

Алекс недоверчиво переводил взгляд с Олафа на Андрея.

— Объяснись, Олаф! Твое утверждение весьма серьезно. И, если ты действительно прав, то всем нам грозит утилизатор, в том числе и тебе!

Зеб, лежащий на полу, не очень разборчиво промычал, что ему не хочется в утилизатор из-за придурка, который не захотел дать ему несколько сигарет. Олаф безразлично пнул его ногой и сказал:

— Все вы знаете про Кристину — предсказательницу. Мы заметили, что у нее были определенные связи с Ангелом. Я убрал ее и решил, что стоит продолжить слежку за ним, — он кивнул в сторону Андрея, — не далее чем несколько минут назад, он встречался с Ангелом. Этого мало???

— Достаточно, — сказали Лэк и Алекс почти в унисон.

— Это полный бред этого мудака, — погружаясь в пучину паники закричал Андрей, — Я ничего не знаю про действия Кристины. Да я даже не помню, что она была моей женой.

Алекс подошел к нему и закрыл рот рукой, прерывая поток слов и превращая его в малопонятный набор звуков.

— Что ты предлагаешь? — спросил он, — Я не хочу в утилизатор. Лучше любой другой мир, чем полная потеря собственной сущности. Если хочешь — отправляй меня куда угодно, только не оставляй здесь. Пожалуйста.

Впервые в голосе начальника Алекса проскользнули нотки некоторого унижения.

— Я предлагаю поместить его в изолятор на один цикл, — сказал Олаф равнодушно, даже холодная улыбка на его лице сменилась неразборчивой маской. После этого — утилизатор, а вам придется забыть о происходящем. Но я надеюсь, что Ангел придет к нему и мы сможем захватить его.

— И прекратить его диверсию в нашем мире, — с одобрением сказал Алекс, — Весьма неплохая идея.

— Просто замечательная мысль, — кивнул Лэк, — а мы забудем об этом маленьком происшествии.

— Ваша вина наиболее велика, — заметил Олаф, — именно вы вернули этого предателя обществу.

— Я полностью с вами согласен, — склонил голову Лэк, — но я просто выполнял свой долг.

— Конечно, — кивнул Алекс, вновь разрешая улыбке скользнуть по лицу, — но надеюсь теперь все поняли свои ошибки и не станут повторять их впредь?

Все кивнули, а Зеб даже попытался сказать что-то, но сломанная челюсть не давала возможности получить членораздельную речь. Лишь Андрей попытался вырваться из рук Алекса, чтобы сказать хоть что-то в свою защиту, но на его безуспешные попытки никто не обратил внимания.

— Начальник Алекс, — сказал Олаф неожиданно официально, — Поручаю вам провести подозреваемого Нюка в изолятор.

Алекс кивнул и с готовностью преданного пса потащил Андрея к двери.

— В бессознательном состоянии, — добавил Олаф.

Андрей не видел, начальника, но его воображение очень правдоподобно нарисовало ему картину, подымающегося вверх кнута, который затем опускается ему на затылок. Он потерял сознание от волны боли, проснувшейся в нем от удара.

Алекс бесстрастно схватил обмякшее тело поудобнее и вынес его из комнаты, сопровождаемый довольным взглядом Олафа.