Месть. Никогда не прощу

Глава 12

Глава 12

Альбина

- Вы выглядите уставшей, - замечает адвокат, отодвигая чашку кофе в сторону.

Его голос спокойный, профессиональный, но в глазах настороженность, словно он уже видит перед собой не просто клиентку, а бомбу с тикающим механизмом.

- Я не спала две ночи, - просто отвечаю, сжимая пальцы на каком-то автомате.

Он кивает, берет папку и листает ее. Его пальцы скользят по бумагам без лишней спешки, будто он уже видел сотни таких дел, сотни разрушенных жизней, и моя для него просто еще одно дело в списке. Он кивает чему-то своему, видимо нашел в документах что-то важное.

- Итак, вы говорите, что ваш муж не только скрывал вторую семью, но и начал переписывать имущество?

- Да. Наш домик в кемпинге уже оформлен на нее. Он был только у него в собственности, и чтобы избежать дележки, он оформил все через дарственную, - говорю спокойно, но где-то внутри кричу, рву на себе волосы, но снаружи только спокойствие.

- Это серьезно, но не смертельно, - он откладывает документ, смотрит на меня оценивающим взглядом, будто пытается понять, сколько я еще продержусь. - Вы уверены, что все было сделано именно через дарственную, а не, скажем, фиктивная сделка провернута по купле-продаже?

- Я видела документы, ошибки нет, - ком встал поперек горла, но я заставляю себя говорить.

- Хорошо, - мы это уладим и сделаем все, чтобы оспорить дарение, - он делает пометку в блокноте, и скрип по бумаге звучит невыносимо громко, будто кто-то царапает ногтями по стеклу прямо у меня в голове.

В горле пересыхает, но я не могу сделать глоток воды, руки дрожат слишком сильно, и я боюсь, что стакан выскользнет из пальцев, и все из-за надежды, которую он только что дал. Вернет дом? Это было бы замечательно.

- А что насчет бизнеса? Вы упомянули, что он выкупает долю партнера.

- Да, у Тимофея, - имя вырывается сквозь стиснутые зубы, оставляя на губах привкус горечи. – Все выкупленные и свои активы, Марк хочет переписать на Иру и их сына.

В голове всплывает лицо Тимофея, его сочувствие, его дружеские похлопывания по плечу, все эти годы, когда он был нашим другом, а теперь я даже не знаю, смогу ли сама остаться с ним в хороших отношениях. И все благодаря мужу.

Адвокат задумывается, постукивает дорогой ручкой по полированной поверхности стола. Каждый стук отдается в висках, как удары молотка, отсчитывающего последние минуты моего терпения. За окном начинается дождь, тяжелые капли бьют по стеклу, словно пытаются пробиться внутрь, к нам, к этому разговору, который решает мою судьбу.

- Это сложнее, но тоже поправимо. Вам надо будет задержать сделку, если я не буду успевать. Нам так проще будет, чем отбивать все у любовницы, - он откладывает ручку, и она катится по столу, останавливаясь в сантиметре от края. - Если он действительно нанял хороших юристов, то все оформлено так, чтобы в суде это выглядело легально.

- Значит, я ничего не смогу сделать? - голос звучит ровно, но где-то глубоко внутри что-то рвется на части.

Я представляю, как Марк сейчас сидит в своем кабинете, как листает документы, которые лишат меня всего, как он улыбается, думая, что я даже не подозреваю о его планах.

На стене за адвокатом висит картина, абстракция в синих и серых тонах, и внезапно мне кажется, что это моя жизнь: беспорядочные мазки, в которых уже невозможно разобрать, где правда, а где ложь.

- Нет, не так, - он откидывается в кресле, и оно издает тихий скрип, будто жалуясь на вес своего «пассажира». – Сможете, вопрос во времени, а нам бы обоим хотелось разрешить все максимально быстро, а не затягивать на годы.

- Хорошо. Это все, что вы хотели мне сообщить?

- Нет, не все. У меня почти все готово. Но мне нужно семь-десять дней, чтобы оформить документы правильно. Ваш муж слишком плотно занимается финансовыми махинациями, и они хорошо их скрывают. Чтобы это распутать, и чтобы доказательства имели вес в суде, нужно постараться.

Киваю в ответ. Десять дней. Десять дней, в течение которых Марк может завершить то, что начал: переписать на Иру последнее, что у нас осталось. Десять дней, когда мне придется смотреть ему в глаза за завтраком, улыбаться ему, целовать его на прощание, зная, что каждый его поцелуй, это поцелуй предателя.

- Плюс, - продолжает адвокат, поправляя галстук, - надо вернуть вам домик. К этому я не был готов.

- Хорошо, - соглашаюсь с ним, но на мгновение мне становится страшно. Вдруг не успеем? Я не могу больше ждать, но и его ускорить не могу, он итак работает максимально быстро. - Жду скорейшего звонка.

После моих слов, он задерживает на мне взгляд, и я вижу, как в его глазах мелькает что-то похожее на тревогу. Его пальцы нервно теребят край папки с моим делом, оставляя на глянцевой поверхности едва заметные отпечатки.

- Вы как-то... Странно мне отвечаете.

- Разве? - выгибаю бровь, изображая легкое удивление.

- Да, - он складывает руки на столе, и перестукивает пальцами, намекая, что мне лучше говорить, пока он не стал допытываться до меня. - Что вы собрались делать?

Я смотрю в окно. Капли дождя стекают по стеклу, как слезы, которые я не позволяю себе пролить. Где-то там, за этим дождем, Марк, наверное, уже целует Иру, уже шепчет ей на ухо обещания, которые когда-то давал мне. Ну вот пусть и дает, а я начну новую жизнь. Без него.

- Ничего такого, что могло бы вам помешать. Наоборот, я сделаю то, что может вам помочь, - мужчина напрягается, его пальцы слегка сжимают край стола, и я вижу, как белеют его костяшки.

- Альбина, я должен понимать, с чем имею дело. Если вы планируете что-то... Радикальное, это может повлиять на ход дела.

Я смотрю ему прямо в глаза и улыбаюсь, и это не та улыбка, которую он ждет, не улыбка жертвы, не улыбка женщины, которая сдается. Это улыбка человека, который уже принял решение и не собирается отступать.

- Вы все узнаете в свое время. У меня все под контролем, - он хочет что-то сказать, но я уже встаю, поправляю сумку на плече. – Всего доброго, и надеюсь вы позвоните мне через семь дней, а не через десять.

- Я позвоню, как только все будет готово, - говорит он в спину, и в его голосе впервые слышится что-то похожее на беспокойство.

Я не оборачиваюсь. Дверь закрывается за мной с тихим щелчком.

Десять дней.

Я выиграю их для него, но первый удар нанесу уже завтра.