Месть ведьмы

Глава 20

Ледяная вода мгновенно пробрала до костей. Калю понесло сквозь темноту, все удаляя от подсвеченной синем речной поверхности. Девушка не видала, что именно держало ее ногу, но судя по тому, как оно плыло — то был длинный хвост либо щуп водного гада. Мимо мелькали, задевая ее, лохматые липкие водоросли, или что-то подобное, несколько раз ее сильно приложило об камень, словно чудище уволокло ее в подводный грот. Чуя, что вот-вот задохнется, Каля дергалась, пытаясь вырвать ногу, но ее усилия пропадали втуне — уж очень быстро плыл похититель. Да и знала разбойница — отпусти ее сейчас чудо и не стань преследовать, ей все равно не успеть выплыть на поверхность. Перед глазами уже плыли разноцветные круги, когда вдруг впереди вновь показалось голубоватое свечение, словно мерцали тысячи светящихся грибов.

В ее запястье впились чьи-то пальцы. Каля едва не завопила, выпуская последний воздух. В все разгоравшемся неясном свете она различила темное пятно, болтавшееся на конце ребристого хвоста ее похитителя. Пальцы бросили ее руку, и пятно надвинулось вплотную, рванув ее плечо, а после — ногу. Уже почти теряя сознание, различила разбойница размытую человечью фигуру, вцепившуюся в костяной гребень державшей ее твари, более всего походившей на змеиную щуку. По телу гада прошла судорога, вторая — и кольца обмотанного вокруг ноги девушки хвоста разжались. Из последних сил рванулась Сколопендра вверх, к свету, что был уже совсем близко, не думая о том, что происходило вокруг нее, занятая одной только мыслью — глотнуть воздуха.

…Ее судорожный хрип слышали, казалось, все обитатели дивного грота. Сколопендра вдохнула, закашлялась, и снова вдохнула, едва не уйдя под воду. Оглядевшись, увидала невдалеке невысокую кромку каменного берега и рваными гребками поплыла к нему. Сделав усилие, немыслимое, казалось, для ее обессиленного тела, подтянулась, и бросила себя на теплый камень.

Лежала она недолго. Отдышавшись в несколько глотков воздуха, Каля приподнялась, оглядывая ровную гладь темного озера. Потом вскочила. Залепивших стену грибов было столько, что вода подсвечивалась ровным синим светом, позволяя даже видеть то, что было в ней на несколько ладоней вглубь. Но никаких следов чуда или Казимира нигде заметно не было.

— Комес! — Не своим голосом завопила разбойница, в отчаянии оглядывая тихую поверхность озера. — Казимир!

Раздавшийся поодаль плеск был словно ответом на ее крики. Каля тихо охнула, прижимая ладонь к губам, и кинулась к вылолзавшему из воды шляхтичу. Казимир часто и тихо дышал, и лицо его даже в синем свете казалось зеленым.

— Сту… пеньки т-тут, — задыхаясь, выговорил он. — Н-наткнулся… Ежели б не они… пот-тонул бы к дем-монам… С-скорее, т-тварь еще т-там…

Вдвоем они кое-как вытащили Казимира из воды. С помощью Кали комес отполз подальше от озера, и откинулся на спину. Разбойница присела рядом, не зная, плакать ей, или смеяться. Никогда еще ничья гибель не могла ее так напугать.

— Я думал уже — конец мне, — прошептал Казимир, дыша, и все никак не будучи в силах надышаться. — Кольчуга эта поганая вниз тащила… держался за хвостище, пока в глазах не потемнело… и на ступеньки налетел. Гадина там по сию пору плавает. Давай-ка к воде без нужды не подходить.

— Давай, — Каля засмеялась, стукнув кулачком по комесову плечу. — Ох и напугал ты меня, шляхтич! Как же успел ты за чудиной? Ить я чуть со страху не лопнула, когда ты за руку-то меня схватил!

— Да не успевал я, — Казимир тяжело сел, опираясь на ладонь. — За самый конец хвоста схватился, когда тебя-то сдернуло. Ну и… вот. Меч бросил еще на берегу, а второй тут уже утопил, когда тварь эту резал, чтоб она тебя отпустила. Только я за ним теперь не полезу.

Пол-лица рыцаря было залито кровью — в том месте, где его с маху ударило о древние сточившиеся ступени. Однако помимо этого, оба вышли из приключения без потерь, если не считать трех мечей. Теперь у них оставался лишь серебряный клинок Сколопендры, да два казимировых ножа.

— Ты заметил, шляхтич? — Каля окончательно оправилась, снова становясь собой. — Тута тепло.

Казимир кивнул. Действительно, почти обжигающий холод воды сменился ровным теплом нагретого воздуха. Путники огляделись. Озеро, в которое притащило их чудовище, занимало большую часть грота. Однако и его берег был довольно обширным. В том месте, где Казимир выбрался из воды, в камне были выбиты обвалившиеся, затертые водой ступеньки. Едва заметная глазу дорога вела от воды куда-то вглубь пещеры.

— Как будто бы выбор есть, — вздохнул комес на вопросительный взгляд Кали. — Меч береги, он у нас единственный.

Грибов набирать не пришлось — они росли по всем стенам, и в этой пещере было куда светлее, чем в предыдущей, по берегам реки. Готовые ко всякой неожиданности, рыцарь и разбойница прошли довольно узкий, украшенный каменными сосульками в человечий рост, пещерный проход, и оказались в гроте, куда больше предыдущего. Подземный зал этот был настолько огромен, что его едва охватывал глаз. Мягкий, уже не грибной свет, лился откуда-то с боков, освещая редкие приземистые растения, заросли причудливых грибов под ногами и украшенный каменными изразцами вход в соседнюю пещеру, похожий на ворота дворца у самой дальней стены. Помимо этого входа, в глубь грота вела дорога, конец которой терялся в полутьме.

— Зайдем что ли, шляхтич?

Казимир пожал плечами, издалека рассматривая рукотворные ворота.

— И зайти опасно, и не зайти опасно, — пробормотал он, колеблясь.

Действия Сколопендры редко расходились с сумасбродными мыслями, то и дело вспыхивавшими в голове. Не успел Казимир отдышаться, как его уже волокли за руку ко входу, нимало не заботясь о нежелании шляхтича входить в пещеру. Далеко от поверхности, окруженная многометровой толщей земли и скал, дриада чувствовала себя не хуже чем на открытых просторах, с присущей ей самоуверенностью решив, во что бы то ни стало, отыскать выход.

Перехватив пальцами по ускользающей из руки кисти Казимира, Каля на ходу обернулась.

— Опасно сидеть и думать, — проговорила она, сшибая разросшийся клубок грибов, свисавший со стены. Каменные врата надвинулись. Над вырубленной дугой входа тянулась длинная, изукрашенная завитушками надпись.

Сколопендра остановилась.

— Похоже на аримейский, — присмотревшись, предположил Казимир. Между словами не было ни одного разрыва: буквы, закругляясь, образовывали начальный штрих следующей буквы, слова сливались в непрерывную вязь. — Буквы закруглены в другую сторону, но в аримейском есть разрывы между словами. Нет, не могу прочесть.

— И не надо.

Казимир обернулся.

— Знамо дело, чего понапишут, — ухмыльнулась Сколопендра, — тут, комес, никакого разнообразию. Как оно водится. Стоит найти такую дверку без петель глубоко в скале, в лесу жертвенник заросший, или у купца вдруг выгодно выменять ящик с печатью — тут как тут Страшные Пророчества И Ужасные Предостережения.

Казимир невольно улыбнулся. Сколопендра, сосредоточенно поскоблив ногтем слюдяной изразец, вгляделась в темный проход.

— Попомни мое слово, — Каля повернула голову, зачем-то вслушиваясь в еще не потревоженную тишину в пещере, — хотели бы оградиться от нежданных гостей, высекли б «Входи не раздумывая!». Поток желающих сунуться куда не надо сразу бы иссяк. Человек, — дриада потянула клинок из ножен, — существо извращенное. Чем больше запрещаешь, тем упорней прёт.