Месть за осиную талию

Глава 1

База отдыха на берегу Волги – что может быть лучше в июльскую жару и духоту! С этим согласится любой горожанин, хоть раз в жизни получавший такой подарок судьбы. Сменить жар раскаленного асфальта и бетона на тихую прохладу реки, неспешно несущей свои воды в бесконечность. О таком отдыхе мечтают снежными зимними ночами, дождливыми осенними вечерами и даже весенним днем, после недолгой грозы. Чем ближе подбирается к городу лето, тем активнее городские жители ищут, куда бы от него сбежать.

Я попала на волжскую туристическую базу отдыха случайно. Два дня назад рано утром в мою скромную однокомнатную квартиру ввалилась соседка с нижнего этажа и заявила, что я обязана ее выручить. К подобным заявлениям я привыкла. Любочка, так зовут мою соседку, то и дело нуждается в помощи. Преимущественно моей. Начинать разговор с фразы «Татьяна, ты должна мне помочь!» или, еще драматичнее, «Татьяна, выручай, иначе все пропало!» со временем стало у нее прямо-таки потребностью. Да и я, если Любочка зайдет, но ни о чем не попросит, весь день буду чувствовать себя обманутой. Такие уж у нас своеобразные отношения.

Обычно Любочка, мать двоих сорванцов разного пола, ставит задачи, требующие от меня или профессиональных, или сугубо мускульных усилий. Но на этот раз ей удалось удивить меня по-настоящему. Вместо вороха проблем мне предъявили путевку на престижную даже по столичным меркам турбазу. На целых пять дней. И за вполне приемлемую цену. Первый вопрос, созревший в моем мозгу, был: «В чем подвох?»

Оказалось, никакого подвоха нет и все на удивление банально. Спровадив детей к двоюродной бабке в деревню, Любочка собиралась насладиться внеплановым медовым месяцем с горячо любимым мужем. Но в первый же день умудрилась разругаться со своим благоверным в пух и прах, а затем, в отместку за его нечуткость, решила удариться во все тяжкие и купила эту злополучную путевку. На мужнины сбережения, естественно. К счастью, конфликт между супругами быстро разрешился. А путевка осталась.

Конечно, Любочка попыталась сдать ее обратно в администрацию турбазы, но сумма, которую были готовы вернуть эти крохоборы, как назвала их Любочка, оказалась неизмеримо ниже той, что она за путевку заплатила. Любочка согласилась бы на их условия или вовсе махнула рукой на бесполезную трату, если бы не одно обстоятельство. Супруг, окрыленный примирением, вознамерился совершить небольшой круиз по ближнему зарубежью. И теперь Любочке во что бы то ни стало нужно закрыть брешь в бюджете, пока правда не выплыла наружу. Супруг человек мягкий, доверчивый и легко поддается Любочкиному влиянию, но дураком он не был никогда. Именно это и привело Любочку в восемь часов утра в мою скромную обитель.

Открывая Любочке дверь, я и мечтать не могла о такой удаче. Мы ударили по рукам, Любочка распихала по карманам просторного халата спасенный семейный бюджет, а я принялась упаковывать дорожную сумку. Клиентов в тот момент у меня не было, брачными узами и необходимостью заботиться о собственных отпрысках я не обременена ввиду их, уз и отпрысков, полного отсутствия. Ничто не мешало провести несколько дней, наслаждаясь красотами родной природы.

Вот я и наслаждалась. Уже третий день. Сытные завтраки, обеды и ужины. Спокойная обстановка. В меру назойливые соседи. И шикарный гамачок, натянутый меж тенистых деревьев. Добавьте к этому ледяной морс с тающими кубиками льда, славно позвякивающими о стенки бокала, интересную книжку, и картина идиллического отдыха предстанет с абсолютной полнотой.

В этой-то обстановке и застал меня телефонный звонок неизвестного происхождения. Поначалу мне жутко не хотелось отрываться от хитросплетений французского романа, перенесшего меня с Волги на далекую Сену, но звонки не прекращались. Как говорили во времена стационарных телефонов, абонент на том конце провода был настойчив. Исчерпав лимит времени, отведенного на дозвон, сотовый замолкал на минуту и тут же начинал новую серию мелодических фигур. Уяснив, что терпения у меня намного меньше, чем у беспокойного незнакомца, я взяла-таки аппарат и нажала на кнопку приема вызова.

– Слушаю, – бросила я, давая собеседнику понять, что его назойливость мне не по душе.

– Татьяна Иванова? – произнес женский голос, ничуть не смущенный моим недовольным тоном, и в ожидании умолк.

Я подавила желание отпустить шуточку вроде: «Нет, психиатрическая больница. Вы пациент?» – и подтвердила предположение незнакомки.

– Отлично, – заявила она. – Татьяна, мне нужна ваша помощь.

Вот так всегда. Только настроишься на безделье, обязательно всплывет клиент, которому ты позарез необходима. В том, что это клиент, я не сомневалась ни минуты. Раз уж взялся распутывать узлы чужих интриг, будь готов к тому, что распутывать их придется не только нудными зимними буднями, но и в разгар летних отпусков. Вздохнув, я переключилась на деловой тон:

– Для начала неплохо бы узнать, с кем я говорю. Не могли бы вы представиться?

– Ах да, простите. – Извинение прозвучало искренне. – От этих неприятностей голова кругом. Об элементарной вежливости забудешь. Меня зовут Елена. Елена Лукьяненко, врач по образованию и, если позволите, по призванию.

– Приятно познакомиться, Елена, – вежливо проговорила я. – Разрешите поинтересоваться, в какой области медицины вы специализируетесь? Возможно, это не касается ваших проблем, но так мне будет легче составить о вас представление, раз уж наше знакомство происходит удаленно.

– Напротив. Моя специализация и есть причина моих неприятностей, – ответила Елена. – Вернее, с некоторых пор стала причиной неприятностей. Нет, не так. Моя проблема напрямую связана с моей профессиональной деятельностью. Да, так будет точнее.

– Так что за специальность? – Я вынуждена была повторить вопрос, так как Елена, похоже, не собиралась продолжать.

– Я дипломированный косметолог-диетолог. Более пятнадцати лет непрерывной деятельности в области косметологии и диетологии, – сообщила Елена.

Ага, значит, женская красота. Что ж, при нашем катастрофическом, можно сказать, поголовном ожирении профессия, должно быть, более чем востребованная. У моей собеседницы дела, по всей видимости, идут неплохо. Отсюда и нотки тщеславия в голосе. Странно, как она удержалась от перечисления своих карьерных достижений. Уверена, их у Елены Лукьяненко в избытке. Минуточку, что-то я о ней слышала. Или читала? А, вспомнила. Реклама центра косметологии и диетологии, расположенного на проспекте Кирова, в самом престижном районе города. Уникальная система похудения, созданная сотрудниками центра под руководством Елены Лукьяненко. Эту рекламу крутят на всех местных каналах не один год. Картинка сложилась у меня в голове за считаные секунды.

– Уникальная система корректировки веса, да? – выдала я.

– Вы страдаете излишним весом? – насторожилась Елена.

– Такого за собой не замечала, – успокоила я собеседницу. – Ваше мнение по этому вопросу может отличаться от моего, но лично я довольна своей фигурой и ничего в ней менять не планирую.

– Татьяна, не обижайтесь, – воскликнула Елена. – Как только люди узнают, чем я зарабатываю на жизнь, начинаются бесконечные просьбы о «небольшой консультации». Думаю, как человек неординарной профессии вы не раз сталкивались с похожей проблемой.

– Еще бы не сталкивалась, – вынуждена была признать я.

– Рада, что вы отнеслись к моему вопросу с пониманием. Он вырвался автоматически, по привычке, – слегка оттаяла Елена. – Да и ваша осведомленность о моей деятельности сыграла определенную роль.

– Оставим мою, как вы ее назвали, осведомленность в стороне и перейдем к обсуждению ваших неприятностей, – предложила я.

Что-то в разговоре с Еленой меня напрягало. Пока я не могла понять, что именно.

– Да, конечно. Постараюсь быть краткой. Возможно, поначалу вам покажется, что проблемы мои надуманные, но поверьте, для меня они очень много значат, – начала Елена. – Дело в том, что моей профессии я посвятила всю жизнь. Можно сказать, профессия – это я и есть. Любой намек на недобросовестность моих исследований, любая мелочь, которая ставит под сомнение труд всей моей жизни, заставляет меня страдать. И страдания эти сродни физическим.

Теперь я поняла, что напрягало меня в разговоре с Еленой. Напыщенный слог – вот что. Создавалось впечатление, будто она не беседует, а интервью дает. Позирует перед несуществующей публикой. Впрочем, глупо клеить на человека ярлыки, даже не увидев его воочию. А может, ее дело покажется мне неинтересным, тогда и необходимости в личной встрече не будет. Я решила форсировать события:

– Вашему бизнесу что-то угрожает?

– И да, и нет. Напрямую ни мне, ни моему центру косметологии и диетологии не угрожает ничего. – Я подумала, что сейчас она начнет расписывать достоинства своего центра, но Елена перешла-таки к сути: – Однако кто-то пытается опорочить мою систему корректировки веса. И небезуспешно пытается. Уже три клиентки отказались от моих услуг!

Три клиентки? И это она считает трагедией? Я бы еще поняла, если бы три клиентки составляли пятьдесят процентов всей клиентуры, но такого не могло быть. Центр Елены Лукьяненко пребывал на пике популярности. Я уже успела вспомнить красочные баннеры с рекламой, развешанные по всему городу, и кучу других сопутствующих факторов, свидетельствующих о востребованности услуг, предоставляемых Еленой. Даже среди моих знакомых встречались поклонники ее системы.

– Елена, а какое общее количество клиентов зафиксировано у вас, скажем, за последний месяц? – осторожно спросила я.

– Понимаю, чем вызван вопрос, – устало заметила Елена. – Потеря трех клиентов сама по себе не трагична. По сравнению с тем, сколько желающих ожидают очереди ко мне на прием, это смешная цифра. Трагична причина их отказа от моих услуг.

– И какую же причину они называют?

– Они, видите ли, хотят жить! – с горечью заявила Елена.

– А использование вашей системы лишает их этой возможности, – договорила я за нее.

– Ни в коем случае! – воскликнула Елена. – Даже в шутку не предполагайте подобной чуши!

– Успокойтесь, Елена. Я всего лишь высказала вслух то, на что вы никогда не решились бы.

– Простите, Татьяна. Вы правы, – сникла Елена. – В этом и суть проблемы. Кто-то очень хочет, чтобы о моей системе думали именно так. Рассматривали ее лишь в качестве источника негативных последствий для тех, кто обращается в наш центр, желая избавиться от лишнего веса.

– Так что же все-таки произошло? Отчего вдруг ваша система стала вызывать подобную реакцию у клиентов?

– Мои клиенты начали умирать, – мрачно произнесла Елена.

– Умирать? В каком смысле? – не поняла я.

– В прямом. Есть информация о двух смертях, – пояснила Елена. – Но мне бы не хотелось обсуждать это по телефону. Сами понимаете, ситуация сложная. В двух словах не опишешь, а живое общение всегда лучше, чем болтовня с помощью бездушного аппарата.

И на сей раз я согласилась с доводами Елены. Встреча необходима. Признаться, чем-то меня Елена уже зацепила, и я была на восемьдесят процентов уверена в том, что возьмусь за ее дело.

– Сможете подъехать в мой центр к трем часам? – деловито осведомилась Елена.

– Боюсь, к этому времени никак не успеть, – сказала я. – В настоящий момент я нахожусь в ста пятидесяти километрах от города. Дорога займет не менее трех часов. Встречу лучше назначить на вечернее время.

– Деловая командировка? – поинтересовалась Елена.

– Скорее заслуженный отпуск, – улыбнулась я. – База отдыха на берегу Волги.

– Благодарю вас за то, что нашли возможность изменить ваши планы, – искренне обрадовалась Елена. – Не сомневайтесь, я компенсирую вам неиспользованные дни отпуска.

– Сейчас четверть третьего. Положим час на сборы плюс три часа на дорогу. Буду в городе к семи, – пообещала я. – Кафе «У Лагерфельда» подойдет? Оно как раз по пути. Сэкономим больше часа.

– Жду вас в кафе к девятнадцати ноль-ноль, – согласилась Елена.

Разговор прервался. Я сунула в книгу закладку и пошла собираться. Упаковала сумку, сдала ключи администратору, расписалась в толстом журнале, что выезжаю добровольно-досрочно и претензий к управляющей организации по этому поводу не имею. А главное, не стану требовать возврата денег. На том мы и разошлись. Закинув сумку в багажник, я вырулила с территории базы и помчалась по шоссе навстречу новому расследованию. Как ни странно, настроение было бодрое. Мысли об упущенных днях блаженства меня не мучили.

Домой я попала уже после девяти. За время моего отсутствия однушка на седьмом этаже многоквартирного дома превратилась в душегубку. Летний зной, закупоренные окна и отключенный кондиционер поработали на совесть. Если в комнате и оставался воздух, его хватило бы мне только на то, чтобы доползти до окна и распахнуть фрамуги. Так я и сделала. Плевать на комаров, роем ворвавшихся в комнату вместе с слабыми зачатками ветра. Плевать на пыль, поднятую до небес проезжающими машинами. На все плевать. Лишь бы избавиться от самоощущения пирога, засунутого в раскаленную духовку.

Встреча с Еленой заняла больше времени, чем я рассчитывала, и вызвала противоречивые чувства. Нельзя сказать, что Елена мне не понравилась. Нет, в какой-то степени она была мне симпатична. Но вот ее проблемы несколько коробили, вернее, даже не проблемы, а отношение к ним. Причем я понимала, что, если возьмусь за это дело, буду вынуждена мириться со всеми странностями характера клиентки.

Отложив неприятные думы, я врубила кондиционер на полную мощность и поплелась в душ. Спустя полчаса в квартире стало можно дышать. С комариным роем успешно боролись восхитительный прибор под названием «фумигатор» и его неизменный спутник фумитокс. Я пошарила в двери холодильника, извлекла пол-литровую бутылочку минеральной воды, щедро насыпала в высокий бокал ледяных кубиков из морозилки и прошла в комнату.

Вопреки многолетней привычке сначала обдумывать изложенные клиентом факты, а уж потом обращаться за советом к верным помощникам, магическим костям, я выдвинула ящик, в котором дожидался своего часа замшевый мешочек, и высыпала кости на ладонь. Сегодня буду действовать иначе. Посмотрю, что подскажут мне кости, а уж потом решу, стоит ли вообще тратить время на обработку информации по делу о поклонницах осиной талии, как с первой минуты разговора с Еленой я его окрестила.

Брошенные мной кости легли красивым равнобедренным треугольником. Я невольно залюбовалась правильностью получившейся фигуры. Будто по транспортиру. «Не о том думаешь, Танюша, – одернула я себя. – На цифры смотри, на цифры». Что ж, ошибиться в толковании полученной комбинации невозможно. 14 + 25 + 2 – «не забывайте, что для вас очень важно всегда быть хорошо информированной». Выходит, за дело я все-таки берусь. И еще по пути домой я пришла к выводу, что начинать нужно с журналистов. На данном этапе они чуть ли не ключевое звено, если отталкиваться от версии, что за опасениями Елены стоит нечто большее, чем банальная паранойя. Быть хорошо информированной – значит получать сведения от источников, владеющих большими объемами информации. А это, как ни крути, журналисты.

Но пока приступим к систематизации. Владелица центра косметологии и диетологии с громким названием «Триумф» Елена Лукьяненко разработала уникальную систему похудения и успешно применяла ее на протяжении пяти лет. Конечно, в разработке системы принимала участие не только она. Были и другие врачи. И не только врачи. Но лишь Елене удалось получить тот единственный рецепт сбалансированного витаминного комплекса, без которого вся система не более чем очередная попытка запудрить клиентам мозги и заставить их худеть самостоятельно, пребывая в уверенности, что эффект напрямую связан с «уникальным способом», предлагаемым диетологами.

Елена творила чудеса. Люди, годами, десятилетиями носившие на себе тонны жира, уже после первых пяти сеансов замечали в зеркале перемены к лучшему. Естественно, это их окрыляло и заставляло идти к волшебнику диетологу снова и снова. Проколов у Елены не случалось. Так утверждала она, и я была склонна поверить ей на слово. Слух о чудесном способе избавления от лишнего веса распространялся, клиентура ширилась. Через год практики Елена открыла собственный салон. Еще через год переместила бизнес в самый престижный район города. Центр косметологии и диетологии «Триумф» расширил ассортимент услуг. Сотрудники «Триумфа» освоили весь стандартный комплекс косметологических процедур. Елена торжествовала и уже подумывала о переезде в Москву или Питер.

Но тут началось ужасное. Ее клиентки стали умирать. Не от диеты или сопутствующих ей лекарств, а в результате несчастных случаев. Казалось бы, что странного в том, что две из тысячи клиенток «Триумфа» умерли одна за другой? Что криминального можно усмотреть в том, что обе девушки, чья жизнь оборвалась в самом расцвете лет, участвовали в специальной программе «Похудей», которой руководила непосредственно Елена Лукьяненко? Две девушки умерли, а сколько остались живы? И что говорит статистика о тех, кто окончил жизнь в том же возрасте, но и слыхом не слыхал о Елене Лукьяненко и ее уникальной системе?

Однако все эти доводы не спасали Елену ни от нападок прессы, ни от оттока клиентов. А всему виной нечистоплотные журналисты. Это они раскопали информацию о том, что обе девушки были клиентками Елены. И не просто раскопали, а подали под таким соусом, который обеспечивал сенсацию. Предъявить обвинение в клевете Елена не могла. Журналисты ни разу не перешли установленных границ. Намеки, сравнения, параллели, не более того. Но посвященным, тем, кто знаком с системой Елены не понаслышке, сделать выводы было несложно. Незачем говорить, насколько быстро разнеслась новость по городу, если и сама Елена о смерти девушек узнала именно из кулуарных сплетен. Узнала и ужаснулась. Это же крах всех надежд. В случае продолжения кампании в печати Елена теряла не только деньги, но и имя, заработанное упорным трудом.

Теперь о погибших. Первая женщина, упомянутая в прессе в непосредственной связи с программой «Похудей», Анастасия Качаева, утонула в озере, на своей даче. Вторая, Зинаида Спицына, попала под электричку, возвращаясь домой в пригород. Журналисты называли смерть девушек трагедией и, как могли, эксплуатировали тот факт, что они, мол, только-только обрели новую фигуру, намереваясь и жизнь новую начать. Елена подготовилась к нашей встрече ответственно. Принесла мне папку с вырезками из всех печатных изданий, какие только сумела найти. Были в папке и персональные данные обеих девушек. Передавать третьим лицам досье на клиентов против правил центра, тщательно взвешивая слова, объяснила Елена, но обстоятельства не оставляют ей шанса поступить корректно по отношению к погибшим. Тем более что все эти материалы я легко могла бы добыть из других источников, а она лишь экономит мое и свое время.

До этого момента я слушала Елену не перебивая. Меня слегка покоробило, насколько пространно она рассказывала про собственные достижения и как лаконично описала трагические случаи, произошедшие с девушками. Одна утонула, вторая попала под электричку. И все. Ни скорби, ни элементарного сочувствия я в ее голосе не услышала.

Чтобы окончательно определить приоритеты, я задала Елене стандартный вопрос: чего она ждет от меня? Должна я расследовать причины гибели девушек или же заткнуть рот журналистам? Елена колебалась лишь секунду, потом заявила: она уверена в том, что все ее неприятности – происки конкурентов, в разное время отколовшихся от ее группы и тщетно пытающихся достичь той же популярности, что и она. В связи с этим передо мной стоит конкретная задача: найти причину неприятностей и по возможности ликвидировать ее. Какими путями я приду к решению, роли не играет. Если потребуется, я должна расследовать гибель девушек. Если нет, то и время тратить не стоит. Цинично, зато честно. Честность в людях я ценю. Только поэтому я не отказала Елене сразу, а взяла время на размышление. Обычная практика, объяснила я и не покривила душой. Почти. Мне не хотелось помогать ей. Совсем не хотелось. Но я уже не могла просто остаться в стороне. Если гибель девушек связана со злополучной программой, я должна установить имя убийцы. Иначе совесть будет мучить меня до конца моих собственных дней.

Отбросив сомнения, я пододвинула к себе пластиковую папку с газетными вырезками и начала читать. Про первую девушку, Анастасию Качаеву, там было лишь три статьи. Причем две из них подписаны одним журналистом. Сама трагедия подана красочно, с подробностями и художественными эпитетами. «Молодая красивая девушка, широтой души сравнимая с необъятными российскими полями, покинула этот бренный мир, так и не получив возможность оценить все его прелести». Если отфильтровать неуместный поэтический слог, дело сводилось к следующему. Качаева работала в туристической фирме, график – два через два. После очередной смены девушка поехала на дачу. Спасаясь от жары, она отправилась на озеро, чтобы поплавать на новом надувном матрасе. В полдень ей позвонил отец, но Качаева трубку не взяла. К вечеру отец, повторявший попытки дозвониться до дочери с периодичностью в полчаса, забеспокоился не на шутку. Он приехал на дачу и, не найдя дочери там, пошел на озеро. Надувной матрас прибило к берегу. Качаевой нигде не было видно. Отец девушки понял, что случилось непоправимое. Вызвал спасателей. Через тридцать минут поисков тело извлекли из воды.

Далее шли рассуждения о том, что происшедшее на озере – загадка. Предсмертной записки не нашли. Следовательно, нет причин считать гибель девушки актом суицида. Вскрытие показало: смерть наступила в результате утопления. Непонятно, зачем вообще журналист из дешевой газетенки взялся писать про этот случай. О программе «Похудей» и центре Елены Лукьяненко в первой статье ни слова. Разве что намеки на ослабленный диетами организм, работавший на пределе возможностей и отказавшийся подчиняться девушке в критический момент. Странные намеки. Беспочвенные.

Следующая статья, уже из другого печатного издания, повторяла историю почти под копирку. Третья, судя по всему, была написана уже после того, как стало известно о второй смерти. Здесь слова «парадоксальное совпадение» и «программа похудения» стояли рядом. Но опять без упоминания названий центра и конкретной программы. «Триумф» расплывчато именовался «самым престижным центром в городе», а программа «Похудей» – «популярнейшим способом избавления от лишних килограммов в среде тарасовских горожан, страдающих избыточным весом».

Про вторую девушку статей обнаружилось намного больше. Зинаида Спицына жила в пригороде Тарасова. Трудилась на оптовом складе продовольственных продуктов. Ежедневно ездила на работу на электричке. Это надежнее, чем дожидаться рейсового автобуса. Отработав смену, девушка опять-таки спешила на остановку электрички. На платформу номер восемь, точнее. В тот роковой вечер, кроме Спицыной, на платформе не было ни души. Электропоезд прибыл по расписанию, а вот отбыть не смог. Момент, когда девушка оказалась на рельсах, не успел зафиксировать и машинист.

И снова газетчики старались обратить максимальное внимание читателей на тот факт, что Спицына долго и интенсивно избавлялась от килограммов. Был даже указан точный вес, который ей удалось сбросить за весь период похудения. Цифра впечатляла. Двадцать восемь килограммов за четыре месяца, оп-ля. Полиция, хоть и квалифицировала происшедшее как смерть в результате несчастного случая, самоубийство не исключала. А вот журналисты писали и о недостатке мышечной массы, и о возможных головокружениях от недоедания. К двум статьям прилагались интервью с врачами-диетологами. Те, разумеется, в один голос твердили, что такое количество килограммов за столь короткий срок можно убрать лишь при хирургическом вмешательстве. Прочие способы – недопустимый стресс для организма. Я ждала, что в интервью зададут вопрос о системе Елены Лукьяненко, но нет. Журналисты предусмотрительно обходили ее персону стороной.

Я отложила вырезки и задумалась. Двадцать восемь килограммов за четыре месяца. Это сколько же на месяц приходится? Ни много ни мало семь кило. А так ли уж безобидна система Лукьяненко, как она сама расписывает? Я уже успела убедиться в том, что человеческая жизнь в глазах Елены стоит недорого. Что, если она знает о побочных эффектах программы «Похудей», но все равно использует ее ради обогащения и в угоду своему тщеславию?

Да, ситуация. Однако, прежде чем вешать на Елену всех собак, нужно уточнить сведения о девушках и их физическом состоянии. Мне не нравился тот факт, что оба несчастных случая произошли без свидетелей. Почему? Разве упадок сил и головокружение не могли наступить у Качаевой и Спицыной в людном месте? Если они испытывали недомогание систематически, а только в таком случае можно говорить о пагубном влияния диеты, то об этом должны знать родственники, сослуживцы, друзья. Придется проверить. А пока поищем отзывы о программе «Похудей» в социальных сетях. Наверняка там обсуждается эта тема.

Проведя час за компьютером, я не нашла подтверждений моим опасениям. Ни одного сердитого отзыва. Только охи, ахи, благодарности. И многочисленные призывы к толстякам и толстушкам: бросайте маяться дурью, тратить время на гречневые, минеральные и прочие бесполезные диеты, копите деньги и отправляйтесь прямиком к Елене Лукьяненко, вот кто вам реально поможет.

Я бросила затею найти компромат на Елену в Интернете и отправилась спать. Завтра предстоял тяжелый день. Сопоставив даты публикации статей, я вычислила репортера, который начал кампанию против Лукьяненко. Теперь я должна выяснить, как у него возникла эта идея. А дальше будет видно.

К редакции газеты «Голая правда» я подъехала в девять утра. Понятно, что не все журналисты являются на службу по расписанию, с людьми так называемых творческих профессий в этом смысле нелегко. Я не особо надеялась застать Крика Смелого – таким псевдонимом были подписаны интересующие меня статьи – в редакции. Но попытаться стоило.

– К кому изволите, гражданочка? – спросила улыбчивая старушка, занимавшая пост у входа.

– Я ищу Крика Смелого, – громко объявила я.

– Кого-кого, милая? – опешила старушка.

– Журналиста, который подписывает статьи «Смелый Крик», – повторила я. – Настоящее имя мне, к сожалению, неизвестно.

– Что-то не слыхала, – задумалась старушка. – Пять годков тут на табурете сижу, всех впускаю-выпускаю, а такого не встречала. Может, путаете?

– Исключено. У меня и вырезки имеются. Там четко пропечатано – «Смелый Крик». «Крик», я полагаю, заменяет имя, а «Смелый», соответственно, фамилию.

– Не припомню такого. Или новенький кто объявился? – Старушка покачала головой: – За ними ведь попробуй уследи. Что ни день, то катавасия. Вот вчера: сижу я на посту, все как обычно. Документы проверяю, в журнале отметки делаю. А наш издатель вышел и в крик. Куда, говорит, глаза твои глядели, когда ты инвалидов с жалобами пустила? Я, конечно, себя в обиду не дам. Откуда, говорю, мне знать, что они из инвалидского общества, которое вы на той неделе с грязью смешали? Я, говорю, по паспорту состояние здоровья диагностировать не обучена. И знаете, что он мне ответил? – Старушка хмыкнула и, понизив голос, передразнила издателя: – Надо будет, так и фамилии всех тех, о ком мы пишем, выучишь, и в лицо узнавать натренируешься! Потом велел доклад ему лично держать по каждому входящему. А я что? Я разве против? Уж я и расстаралась, чтоб без его ведома в здание и муха не пролетела. – Старушка торжествующе улыбнулась.

Я с удовольствием представила себе, какую веселую жизнь устроила издателю мстительная вахтерша.

– Надолго его хватило?

– Полдня продержался, – с гордостью ответила старушка.

– А теперь? Будете обо мне докладывать или так пропустите? – подначила ее я.

– Надо бы доложить, – хитро прищурилась старушка. – Да жалко человека, пусть отдыхает. Документик давайте, я вас зарегистрирую, и довольно.

Я протянула паспорт, дождалась окончания процедуры регистрации и прошла через турникет. Здание редакции было трехэтажным. Вахтерша подсказала, что журналисты располагаются на самом верху. Туда я и направилась. Лифта в здании не было, зато имелась широкая старинная лестница. Стойки перил и ступени выполнены из металла, щедро изукрашенного коваными завитушками. Деревянные поручни тоже неплохо сохранились, лишь отполировались за годы служения людям.

Редакцию газеты я представляла себе в виде длинного коридора с дверями по обе стороны. За каждой из дверей стол с непременным компьютером в центре, платяной шкаф и груды бумаг на полу. Как же я ошибалась! Третий этаж состоял из одного-единственного помещения, довольно просторного, со столами в три ряда. Впрочем, компьютеры на столах присутствовали, и горы бумаг громоздились по всей комнате, тут я угадала. За столами сидели сотрудники редакции – с первого взгляда я насчитала девять человек.

Меня заметили. Низкорослый, но внушительный господин спешил мне навстречу. Я сделала два шага вперед и остановилась в ожидании. Симпатичная девица, рабочее место которой было ближе всего к лестнице, чуть слышно прошептала:

– Бегите, у вас еще есть шанс спастись!

– Что-что? – удивилась я.

– Спасайтесь, говорю. Если Петрович доберется до вас, заболтает вусмерть. – И по лицу девушки скользнула едва заметная улыбка.

Переспросить второй раз я не успела. Тот, кого она назвала Петровичем, уже приблизился:

– Куницына, опять за свое? Придумала себе развлечение, людей пугать. Лучше бы ты, Куницына, темы для статей выдавала с такой же резвостью, как шуточки про начальство, – поморщился он и сразу переключился на меня: – По какому вопросу? Главного редактора ищете? Это на второй этаж. Или кто-то из журналистов заинтересовал? Может, статью хотите заказать? Недорого. А если серию статей, так и скидочку организуем.

«Похоже, в словах Куницыной есть доля правды. Молчуном его точно не назовешь», – думала я, пытаясь вклиниться в пространную речь Петровича. Это оказалось не так-то просто. Петрович уже оседлал любимого конька и начал посвящать меня в детали такого сложного процесса, как написание статьи под заказ. При этом он махал перед моим лицом руками, будто ветряная мельница крыльями. Мне пришлось отступить по лестнице на пару ступенек вниз, благодаря чему наши головы оказались на одном уровне, и я решительно объявила:

– Нет, я не собираюсь заказывать статью. По крайней мере пока. Я ищу журналиста.

Договорить Петрович мне не дал. Воодушевившись тем, что журналист мне все же нужен, он снова затараторил:

– Вот и отлично. Вы сделали правильный выбор, обратившись в нашу редакцию. Все лучшие профессионалы работают у нас. Любая тематика. Любая направленность. Любая степень сложности. Выбирай не хочу.

– Вот именно! – вырвалось у меня.

– Что «именно»? – переспросил Петрович.

– Не хочу ничего заказывать. И выбирать ничего не хочу. Я ищу конкретного человека, понимаете?

– А зачем вы сюда-то пришли? – осведомился Петрович. – С жалобами на первый этаж.

– Я не собираюсь жаловаться. По крайней мере пока, – повторила я собственную фразу. – Мне бы пообщаться с вашим сотрудником. Смелый Крик – вот кто мне нужен.

– У вас к нему претензии? Недовольны статьей, требуете фактического опровержения? – более сухо спросил Петрович.

– Просто хочу побеседовать с ним, – как можно убедительнее проговорила я. – Это сложно?

– Ничем не могу помочь, – ответил Петрович, растеряв всю доброжелательность.

– Разве он не является вашим сотрудником?

– Он сотрудничает с редакцией вне штата, – нехотя сообщил Петрович. – Появляется у нас не чаще раза в неделю. Предлагает статьи. Мы либо берем и выплачиваем за них гонорар, либо отказываем, и автор уходит ни с чем. На этом наши взаимоотношения заканчиваются.

– Можете поделиться адресом или телефоном вашего внештатного сотрудника?

– Девушка! Милая! Вы же прекрасно понимаете, что это информация конфиденциального характера! – замахал на меня руками Петрович.

– Но хоть имя его я могу узнать?

– Смелый Крик, – с кривой улыбкой отрезал Петрович. – Это его имя. Для всех читателей.

– Что ж, жаль, что не дождалась от вас помощи. Придется искать другие пути.

– Не расстраивайтесь. Отыщется ваш Крик. Коль уж он вам настолько нужен, непременно отыщется, – напутствовал Петрович, провожая взглядом мою фигуру.

Я спустилась на первый этаж, попрощалась с вахтершей и вышла на улицу. Мой визит завершился полной неудачей. Кто ж знал, что издатель целыми днями торчит в помещении редакции? Кто ж знал, что он станет охранять контакты журналистов, как Цербер – вход в царство Аида?

Напротив редакции располагалось кафе с большими окнами – идеальное место для наблюдательного пункта. Но поручить наблюдение некому. Пора ехать к родственникам погибших. Я решила, что вернусь сюда вечером и попробую ближе познакомиться с любительницей розыгрышей Куницыной.